ВЕЛИКАНЫ НА КРЫЛЬЦЕ

Глава, в которой Гвидиону Быстроходу предлагают волшебный меч - том самый, что вывел его на дорогу в ад; Зено Миррормейн получает справедливое вознаграждение за службу Принцу Лжи, а книга правды сносит стены Зентильской Твердыни - не без помощи армии монстров

- Он безумец, - сказал Адон. - Серьезно. Кайрику, в отличие от некоторых обитателей этого заведения, самое место здесь. - Он жестом указал на пустующую койку. - Возможно, нам удастся найти ему местечко, хотя я абсолютно уверен, что своим соседям он не понравится.

Мистра улыбнулась жаркой речи патриарха, который гневно сверкал глазами, размышляя над планом бога Смерти завоевать Зентильскую Твердыню.

- Как раз сейчас планы Кайрика кажутся не такими сумасшедшими, как наши с тобой, - с вздохом призналась Властительница Тайн. - Чтобы восстание в Городе Раздоров имело малейший шанс на успех, придется отдать Твердыню на разграбление великанам и драконам. Мы должны быть уверены, что монстры победят, а это значит, пострадают невинные люди. Вот что меня беспокоит.

Адон опустился на колени, чтобы обтереть лицо больного, которого Мистра называла Талосом.

- Ну что, старичок, снова не можешь заснуть? А ведь уже за полночь, знаешь ли.

С той поры как богиня Магии впервые привела Адена в этот сумасшедший дом более месяца тому назад, условия в Доме «Золотого Пера» несказанно улучшились. Священник потратил много времени, а также немалую долю церковной казны, чтобы все здесь изменить. Благодаря его усилиям вонючая темная яма превратилась в сносное жилье для тех, чей ум пострадал из-за неверно произнесенных заклинаний. Сумасшедший дом по-прежнему оставался холодным, продуваемым сквозняками, и крысы все так же прятались по темным углам, но все же чистые постели и теплая одежда стали здесь нормой, а за больными теперь добровольно ухаживали добросердечные послушники из местной Церкви Магии.

При обычных обстоятельствах Талосом занялся бы один из молодых санитаров, но когда появилась Мистра, Адон удалил всех послушников из палаты. Все равно толку от них было мало, если появлялась аватара, - они только и знали, что молиться и кланяться.

Наконец патриарх перестал возиться с больным, поднялся с колен и обратил обеспокоенный взгляд на богиню.

- Как по-твоему, сколько их осталось в городе? Я имею в виду невинных людей.

- Пятьсот четырнадцать, если быть точной. Большинство последователей других богов покинули Твердыню много лет назад. Те же, кто остался, либо скрывали свою истинную веру, либо оказались заклейменными как еретики. В армии есть тайные последователи Темпоса, да и среди зентаримских магов несколько человек молятся мне или Азуту.

- Тогда спаси их сама, - предложил Адон. - Просто протяни руку и унеси с собой, прежде чем начнется битва.

- Я, конечно, спасу от бойни своих последователей, - сказала богиня, - но это не поможет тем, кто поклоняется Тиморе, Темпосу или Детандеру.

- Разве нельзя их спасти заодно с твоими Преданными?

- А ты готов вынести гнев Совета из-за того, что я опять превысила свои полномочия? - Повелительница Волшебства покачала головой. - Боги пригрозили мне полным взысканием, Адон. Значит, при церковных садах не будет расти ни одно растение. Не взойдет солнце. Мои последователи лишатся всего, если я не ограничу свое вмешательство в дела других божеств.

- Но ты ведь можешь объяснить, почему считаешь нужным направить орду великанов на Зентильскую Твердыню, тем самым начав восстание в Городе Раздоров, - сказал патриарх, переходя к следующей кровати. Там крепко спал больной, закутанный теплыми одеялами, - подарок Властителей Глубоководья. - Боюсь, божественная логика мне не понятна, - прошептал он.

Мистра тихо рассмеялась:

- Заклинание, которое Кайрик узнал в библиотеке Огма, запрещено. Его создал какой-то древний бог, еще более подлый, чем Бэйн, Маск и Кайрик вместе взятые, если можно в это поверить. Великаны и восстание в Королевстве Смерти помогут мне не допустить злобной магии. Совет не должен усомниться в этой причине.

Они отошли от кроватей, оказавшись в центре комнаты.

- Тебе придется убедить других богов, что падение Зентильской Твердыни - дело благое, но только если они спасут своих Преданных, - сказал Адон. - Изложи свое дело остальным богам таким образом, чтобы они были вынуждены тебя поддержать.

Священник указал на Талоса. Безумец был выкупан и одет в новую рубаху, и он уже не выдирал себе волосы и не разрывал одежду, уступая помрачению рассудка. Его сознание сосредоточилось на тонком клочке ткани в руках. С какой бы скоростью он его ни уничтожал, тут же срабатывало простейшее заклинание и восстанавливало все нити плетения.

- Мы все старались, чтобы он не причинял себе вреда, - сказал патриарх, - но потом я вспомнил, что ты мне рассказывала о богах: они ничего не видят, кроме того мира, что создан их сознанием. - Адон пожал плечами. - Значит, если этот Талое должен все разрушать, то мы должны дать ему какой-то предмет, чтобы он занимался им, а не своей одеждой или кожей.

Властительница Тайн горячо обняла священника, отчего на его щеках вспыхнул румянец.

- Ну конечно, - выпалила она, - все дело в том, что ты видишь! Благодарю тебя, Адон.

Мистра исчезла в бело-голубой вспышке света. Несколько больных завыли во сне, почувствовав воздействие волшебства. Их раненые сознания даже в забытьи страдали от того, что причинило им такой ужасный вред.

Адон остался один посреди палаты, и в его сознание прокралась тревожная мысль, порожденная поздним часом и жуткими криками безумцев:

вот уже десять лет, как Келемвар находится в плену у магии. Разве не мог он за это время начать презирать волшебство или даже бояться его, подобно этим беднягам, запертым в сумасшедшем доме? А если это так, то Мистра рискует всем ради спасения того, кто, вероятно, не сможет выносить одного ее присутствия.

Священник отбросил мрачные мысли и поспешил на поиски послушников, трудившихся в другой части здания. Безумие не заразно, хотя, фермеры, жившие по соседству от Дома «Золотого Пера» утверждали обратное. Но Адон давно понял, что постоянное общение с сумасшедшими дает почву для странных фантазий. Проработав целый месяц в сумасшедшем доме, он предпочитал не задерживаться в коридорах больницы после полуночи.

Он надеялся, что у Мистры хватит благоразумия также не слишком задерживаться в сознаниях других богов, разве только для того, чтобы раскрыть им свои планы. Кайрик доказал, что безумие присуще не только обитателем царства смертных. Хорошо бы, чтобы Повелительница Волшебства об этом не забывала.

У Мистры имелось множество воплощений, но все равно ей понадобилось несколько часов, чтобы побывать у всех богов пантеона Фаэруна. Богиня Магии сообщила богам и богиням о судьбе Зентильской Твердыни, о том, как святой город восстанет против своего покровителя и великаны сровняют рассадник зла с землей. Свое участие в этом заговоре она объясняла точно так же, как Адону: как покровительница магии она считала своим долгом помешать Кайрику воспользоваться запрещенным волшебством. Не нашлось ни одного несогласного.

Что касается падения самого города, то Мистра, углубившись в мысли каждого божества, использовала именно его видение мира, чтобы представить уничтожение Твердыни как благое дело. Для Госпожи Леса, например, великаны превратились в этакую кару, которая падет на стены города и освободит земли для лесов. Для Властелина Утра, Летандера, разрушение города означало возможность возродить новое царство из пепла сожженных домов и осколков колонн. Талое рассматривал обещанное падение Твердыни как благо само по себе, тогда как Тир считал гибель последователей Кайрика справедливым наказанием за их пренебрежение законом и порядком. Для Мистры все это было утомительным и нудным занятием, но уже скоро все члены пантеона убедились, что бунт против Кайрика станет славной победой их подданных.

Когда ночь начала медленно удаляться из Фаэруна, Властительница Тайн оказалась во дворе своего небесного дворца. Стены и башни, его защищающие, были сотканы из магической материи, а потому излучали бело-голубое свечение, словно феи разводили костры в полночь на болоте. На многочисленных шпилях трепетали яркие флажки. На каждом из них была печать мага или мудреца - им даровали места в царстве Мистры. В башнях располагались таинственные лаборатории волшебства, где Преданные свободно изучали самые сокровенные тайны магии, - в этом им было отказано при жизни в Королевствах.

На высоких стенах с бойницами сидели серебряные и золотые драконы, а по зеленым тучным лугам прогуливались единороги. Дворец называли своим домом и другие волшебные создания. В садах паслись василиски, лишенные зрения особым заклинанием, чтобы они не обращали кого попало в камень. Возле главных ворот расположился сфинкс с головой барана, он обменивался загадками с не менее странным существом. Змея в перьях смеялась над некоторыми шутками и била по воздуху алебастровыми крыльями.

Об этих существах было известно в Королевствах, но для Гвидиона, стоявшего в центре двора, все они были в новинку.

В бытность свою солдатом Гвидион часто слышал истории о драконах и сфинксах. О них рассказывали пьяные наемники и опытные воины, мужчины и женщины, которым довелось побывать далеко за пределами таких цивилизованных городов, как Сюзейл. Некоторые из историй были правдивы, другие же являлись чистой выдумкой, фантазией: рассказчик на самом деле видел издали следы мантикора, но это событие, по его версии, превращалось в кровавую битву насмерть против трех чудовищ со скорпионьими хвостами.

Именно такие рассказы заставили Гвидиона бросить кормирскую армию и уйти в наемники. И хотя ему довелось сражаться со многими экзотическими тварями, он ни разу не встречал таких редких и великолепных животных, каких видел теперь перед собой. Когда на его глазах над дворцом взлетела птица-феникс и расправила свои волшебные крылья, Гвидион понял, что ни песни бардов, ни его воображение не могли отдать должное волшебному созданию. Несмотря на всю пережитую боль и пролитую кровь, одного взгляда на такое чудо оказалось достаточно, чтобы напомнить ему простую истину: мрачный город Кайрика - всего лишь маленькая частица огромной и великолепной вселенной.

Не все во дворе разделяли восторги Гвидиона.

- Допекайте кого-нибудь другого, чтоб вас! - взревел Гонд.

Бог Ремесел завертел у себя над головой разводным ключом, вымазанным в масле, но эльфы, роившиеся у него над макушкой, легко увильнули от неловких взмахов. Стоило Чудодею вновь начать трудиться над доспехами Гвидиона, как они тут же слетелись обратно. Эльфы дергали Гонда за волосы и порхали вокруг заводных големов, роняя венки из ромашек на квадратные головы помощников бога. Потом они закружились в хороводе вокруг остальных восьми теней, которых Кайрик поместил в инквизиторские доспехи.

- Хорошо, что я почти закончил, - бурчал Чудодей в свою спутанную жесткую бороду, - иначе я смастерил бы мухобойку, чтобы отпугивать этих надоед.

Один проказник эльф завис прямо над темечком Гонда, молча передразнивая дородного бога, Гвидион невольно расхохотался, когда крошечное существо нахмурило свое милое личико и сложило прозрачные крылышки, изображая согнутую спину Чудодея.

- Что смешного, будь все проклято? - огрызнулся Гонд. Из его стальных глаз брызнули искры, как от кремня.

- В моем королевстве, в отличие от многих других, смех не такая уж редкость, - вмешалась Мистра, разогнав эльфов едва заметным мановение руки. - Я хочу еще раз поблагодарить тебя за помощь, Чудодей. Ты доказываешь, что с некоторыми вещами лучше справляются твои кузнецы, чем заклинания моих подданных.

Гонд довольно хмыкнул.

- Если бы ты этого не понимала, меня здесь не было бы, - забормотал он, не отрываясь от дела: он как раз занимался заклепками на наколенниках Гвидиона.- Рад, что ты не попыталась сама снять эти доспехи. Только все испортила бы. Ты ведь сама говорила, что работа здесь слишком хороша…

- И мы сумеем с пользой ею распорядиться, - произнес Маск, внезапно возникая рядом с Гвидионом.

- А мне было все равно, как ею распорядится Кайрик, - сказал Гонд. - И сейчас тоже всё равно, что вы с ней сделаете. - Он швырнул разводной ключ через плечо одному из своих помощников. - Складывайте инструмент, ребята. Дело сделано.

Чудодей быстро зашагал к воротам, даже не думая остановиться, чтобы ответить Мистре на слова благодарности или на ехидные замечания Маска по поводу некоего механического любовника, которого создал Гонд, если верить слухам. Гвидион смотрел вслед уходящему богу Ремесел. За ним, позвякивая, потянулись механические слуги, держа в руках, похожих на тиски, ящики с инструментом и отдельные детали доспехов. Тень воина все никак не могла взять в толк, почему Чудодей идет к воротам как сбытый смертный, и это недоумение, видимо, отразилось на его лице,

- Он, таким образом, показывает, что презирает магию, - ответила Мистра на невысказанный вопрос. - Предпочитая ходьбу перемещению сквозь пространство, он доказывает, что ставит физический труд выше волшебства.

- Однако стоит ему скрыться из виду, как он тут же переместится в пространстве, как все остальные боги, - хмыкнул Маск. - Как-нибудь тебе следует за ним пойти. Вот увидишь, старый чудак прошагает весь путь до Согласия пешком, лишь бы тебе досадить.

- И что бы тогда было? - холодно отреагировала Мистра. - Гонд пришел бы домой, а я зря проделала бы весь этот путь.

Повелитель Теней покачал головой.

- Я думал, за это время ты кое-чему у меня научилась, - произнес он, едва шевеля губами. - Да ладно. Наверное, нам пора отсылать наших вояк в веселый поход.

При мысли о возвращении в Королевство Смерти Гвидион едва подавил дрожь. Ему казалось, он уже слышит пронзительные крики и ощущает горький запах дыма.

- Никто не заставит тебя туда идти, если не хочешь, - сказала Мистра.

- Нет, я готов, - с трудом выговаривая слова, заверил богиню Гвидион. Рана во рту успела затянуться, после того как Гонд удалил свою железку, но некоторые слова все еще давались ему нелегко.

К Быстроходу незаметно подошел Маск:

- Тебе нечего бояться, знаешь ли. В таких доспехах не страшен ни один противник.

В руке Повелителя Теней появился длинный серебряный нож с ядовитым лезвием. Темная пелена скрыла фигуру бога, когда он делал выпад, но для Гвидиона это не послужило помехой - он молниеносно перехватил запястье Маска и вывернул нож из его руки.

- Вот видишь, - промурлыкал Повелитель Теней,- довольно впечатляюще.

Второй кинжал оставил лишь едва заметную царапину на шее Гвидиона: воин перехватил вторую руку Маска не так быстро.

Бог Интриги выскользнул из хватки Гвидиона:

- Но не будь чересчур самонадеянным. Ты не принесешь нам никакой пользы, если твоя голова слетит с плеч.

- Довольно игр, - сказала Мистра. - Над Зентильской Твердыней скоро начнется рассвет.

- Ах, да, - встрепенулся Маск и указал на остальных воинов в доспехах. - Ад ждет.

Гвидион и его соратники выстроились в ряд. Вместе они напоминали героев какой-нибудь детской сказки, рыцарей в блестящих доспехах, готовых отправиться в поход. Гонд, когда трудился над их латами, удалил все мерзкие символы Кайрика, не забыв про крючки и лезвия. Однако рыцари от этого не стали менее грозными. Они по-прежнему смотрелись как великаны, даже лишившись своих рогатых шлемов.

- Не забудьте, - напутствовала воинов Мистра, - ваша задача - всколыхнуть Лживых и высвободить Неверных.

- Простите, миледи, - осмелился заговорить Гвидион, - но не будет ли лучше не трогать Неверных до окончания битвы? Сразу после освобождения они будут слишком слабы, чтобы сражаться.

- Сказывается опыт? - ехидно поинтересовался Маск. - Или ты был генералом, когда жил среди смертных?

Гвидион нахмурился:

- Я был всего лишь пехотинцем в отряде Пурпурных Драконов… В остальном ты прав, я действительно побывал в Стене.

Мистра вступила в разговор, прежде чем Маск успел ответить:

- В таком случае мы прислушаемся к твоему совету, Гвидион. Сосредоточьте все свои силы на том, чтобы сплотить Лживых. Нанесите первый удар по их тюремщикам - тогда Лживые восстанут и поддержат вас.

Когда снова заговорил Маск, все воины с удивлением увидели, что Покровитель Воров стоит прямо перед ними, словно только что вышел из их собственных теней.

- Во дворце Кайрика у нас есть свой лазутчик, который уже давно внушает толпе мысли о восстании. Вам останется лишь высечь искру, а дрова уже политы маслом. - Он взглянул на богиню Магии. - Тебе не кажется, что нам пора вооружить их для битвы?

Властительница Тайн развела руки в стороны, и в воздухе перед каждым рыцарем появился меч, горящий голубым пламенем.

- Это оружие сослужит вам хорошую службу, даже если вам придется биться с тем зверьем, которое называет Кайрика своим хозяином.

Рыцари, как один, потянулись к мечам, но меч Гвидиона исчез, прежде чем воин успел ухватить эфес.

- Я надеялся, что ты примешь оружие от меня, - произнес низкий гудящий голос.

К шеренге рыцарей направился Торм Правдивый, держа в руках ножны, украшенные драгоценными камнями.

- Это меч Олбана Онира, прозванный некоторыми Титаноборец. Я взял его из могилы святого рыцаря. Когда-то тебя обманули, показав это оружие. Будет справедливо, если ты поднимешь его против подлого обманщика. - Бог Долга протянул Гвидиону меч в ножнах.

Воин помедлил.

- Нет, - сказал он. - Если ты не смог спасти меня из Города Раздоров, это оружие не для меня.

- Верно, Гвидион, - зашептал Маск. - Никогда не доверяй тому, кто утверждает, что ему можно доверять. Этому меня научил Кайрик, а он знает толк в подобных вещах. Правда, скрывающаяся за другой правдой, - одна из них.

Торм нахмурился:

- Нахваливаешь Кайрика? Если бы ты, Маск, не стремился завоевать его королевство, то я еще подумал бы, на чьей ты стороне.

Повелитель Теней скользнул за спину Мистры и зашептал ей на ухо:

- Неужели ты оставила ворота открытыми на то время, пока мы снаряжаем армию повстанцев?

- Я тебе не раз говорила, мое королевство всегда открыто для противников Кайрика, - ответила Мистра.

- Особенно в военное время, - добавил Торм и улыбнулся богине Магии, чуть ли не игриво сверкнув голубыми глазами. - Но тебя, видно, удивил мой приход. Полно. Ты посылаешь того, кто будет моим рыцарем, на битву с приспешниками моего врага и ожидаешь, что я останусь в стороне и буду просто наблюдать?

- Как ты узнал? - спросила Мистра.

- Не зря меня зовут Торм Правдивый. То, что ты мне рассказала о судьбе Зентильской Твердыни, было правдоподобно, но мне показалось, что я услышал не всю правду.- Он бросил хмурый взгляд на Маска. - И тогда я понял, что ты, должно быть, собираешь войско по секрету от всех. Все знают, что ты с недавних пор завела дружбу с этой змеей.

- И ты нам помогаешь? - удивленно взвизгнул Маск, выпучив красные глазки. - Не обижайся, но я всегда считал тебя стратегом, который действует по принципу «атакуй главные ворота среди бела дня».

Торм пропустил мимо ушей колкость Повелителя Теней и вновь обратился к Гвидиону:

- Существуют законы, которые я поклялся выполнять, и один из них ясно указывал, что тебя нельзя допускать в моё королевство. Теперь я предлагаю тебе этот меч, чтобы ты мог доказать обратное.

Гвидион вскипел от гнева, его охватила слепая ярость, затмившая разум. После всего, что он пережил, после всего, что выстрадал в руках Кайрика, самоуверенность Торма и небрежный отзыв о мучениях, причиной которых он был, задели давно затихшую струну в душе воина. Он выхватил ножны из рук Торма, вытянул длинный меч и атаковал бога Долга.

Гвидион даже не заметил, чтобы Торм шевельнулся, и не услышал звона, когда бог перехватил лезвие меча железными перчатками. Быстроход очнулся, только когда понял, что атака не удалась. Бог Долга по-прежнему стоял перед ним, зажав между ладоней Титаноборец. Кончик меча завис на расстоянии волоса от переносицы Торма.

- Стоило усомниться в твоей чести, и ты попытался ответить, как подобает истинному рыцарю,- спокойно заявил Торм, отводя лезвие от лица. - Но твой враг находится в Гадесе. Направь меч против его приспешников, Гвидион, и твоя честь будет восстановлена.

Секунду Гвидион стоял не шевелясь, пригвожденный к месту взглядом Торма, излучающим решительность, верность и правду.

- Я постараюсь, - сказал воин.

Торм кивнул:

- Это все, о чем я могу попросить.

- Утренние тени уже спешат к Зентильской Твердыне, - прокаркал Маск, возникая за спиной Торма. - Пора нашим рыцарям отправляться на войну.

Бог Интриги наклонился и с помощью кинжалов пришпилил два конца своей собственной тени к земле, после чего отошел назад на несколько шагов, растянув тень в широкий черный проем.

- По одному, пожалуйста. Не толкаться в очереди.

Рыцари подобрали свои шлемы и исчезли один за другим, делая шаг в темноту. Гвидион был последним, но стоило ему войти в тень, как рядом с ним оказался Маск.

- У меня для тебя подарочек. Просто в знак того, что не держу на тебя зла за нашу небольшую стычку. - С этими словами Повелитель Теней вручил Гвидиону толстую восковую свечу. Принимая подарок, рыцарь услышал, как из середины свечи донеслось дикое рычание. - Не обращай внимания на шум, - сказал Маск. - Это просто побочный эффект того заклинания, которым Мистра заколдовала фитиль. Зажги свечу, как только получишь сигнал начать восстание, и она выпустит небольшое существо, которое поможет тебе разобраться с последователями Кайрика.

Маск слился с чернотой, оставив воина одного преодолевать пустоту.

Гвидион хотел было выбросить свечку - его не раз обводили вокруг пальца после того дня в, пещере великана, поэтому он не доверял такому, как Маск. Но впереди его ждала тяжелая битва за Город Раздоров.

Появившись из ворот в самом центре некрополя, Гвидион сунул свечу за пояс. Он по прежнему сомневался в надежности Повелителя Теней, но знал одно: чтобы низвергнуть Кайрика, понадобится все оружие, которое только можно собрать.

Физул Чембрюл вошел в главный храм Кайрика, почтительно прижав к груди огромный том в кожаном переплете и изобразив на лице выражение божественной благодати. В храме, как всегда, воняло прокисшим фимиамом и потными немытыми священниками. Зловоние усиливалось ужасным дымом от разведенного во дворе костра, где горели еретики. Усы Физула ощетинились от запаха, но он подавил нестерпимое желание сморщить нос. Если уж имитировать безграничную любовь к Кайрику, то нельзя придавать значение таким мирским проблемам. На глазах у Зено и всех других фанатичных церковников, следивших за ним как коршуны, ему нужно было продолжать спектакль, по крайней мере до тех пор, пока он не доберется до алтаря.

Шесть охранников, окружавших Физула, промаршировали по черному мраморному проходу, заглушив своим четким шагом монотонное гудение проповеди и обеспокоенное перешептывание паствы. Шесть Послушаний были выполнены до последней буквы. Армия великанов и стая мстительных драконов, казалось, были готовы начать атаку на рассвете. Эта последняя проверка преданности, мольба к Кайрику о спасении - вот и все, что отделяло город от ужасной битвы.

Зено Миррормейн закончил проповедь молитвой, обращенной к Повелителю Мертвых, хотя никто к нему не присоединился. Горожане должны были выразить свое поклонение Кайрику, только выслушав главу из священной книги, прочитанную Физулом. Предполагалось, что мощный посыл веры вернет Зентильской Твердыне потерянную благосклонность бога. По крайней мере, именно так патриарх все спланировал.

Без всяких прелюдий, не поприветствовав верховного жреца, Физул поднялся к алтарю и положил книгу на кафедру. Шесть охранников последовали за ним, образовав полукруг за спиной священника. Их пики тускло светились при свете десяти тысяч свечей, зажженных по обету в это горестное утро.

- Я прочитаю вам главу из «Кайринишада», -объявил Физул.

В ту же секунду по всей Зентильской Твердыне возникли полупрозрачные мерцающие образы Физула Чембрюла. Церковная верхушка понимала, что если собственные слова Кайрика прочтет человек, только недавно обращенный в веру бога Смерти, то это особенно вдохновит народ в такое тяжелое время. С помощью нескольких магов, не успевших покинуть город, они произнесли мощное заклинание над кафедрой чтеца, чтобы, когда Физул обратится к прихожанам в храме, его видели и слышали все последователи Кайрика в пределах городских стен.

Физул почувствовал, как его накрыла волна паники, когда он осознал, где находится и что собирается делать. Одно слово против Кайрика само по себе могло навлечь опасность, тем более в его храме, у черного алтаря. Священник мрачно улыбнулся, думая о том, какой смелый шаг ему предстоит сделать.

Слегка трясущимися руками Физул раскрыл лежащий перед ним том. Чтобы переплетенная книга выглядела более внушительно, он добавил в нее пустые страницы к тем пергаментам, что составляли «Истинное жизнеописание».

- «В этот Год Знамени народ Зентильской Твердыни потерял свою истинную веру, и тогда из пустыни поднялась армия монстров, чтобы наказать их. Зентильцы даже не подозревали, что их бог собрал эту армию с единственной целью - поработить горожан».

По кивку Физула охранники ударили пиками о каменный пол, из которого тут же поднялась защитная стена. Волшебный щит излучал алое сияние, окрасившее Физула и его преданных солдат кровавым светом.

- Ересь! - завопил Зено Миррормейн и, подскочив к прозрачной магической стене, заколотил по ней кулаками. Но ни крики верховного жреца, ни стрелы стражников храма не могли преодолеть мощное препятствие.

Физул продолжал подробно описывать хитрый план Кайрика, по которому бог Смерти намеревался использовать зентильцев в качестве пешек, нимало не заботясь о судьбе своих подданных. Злобные выкрики в храме переросли в удивленные возгласы, а затем в недовольный рокот. К тому времени, когда Физул закончил краткое чтение, свое несогласие выражали только самые фанатичные священники и богатые прихожане, опасавшиеся потерять высокое положение в случае низвержения Церкви. Даже стражники храма побросали свои пики.

- Его Великолепие займется твоей душой за это! - пригрозил Зено, продолжая колотить по стене разбитыми кулаками. - Я лично отошлю тебя к нему!

- Пропустите его,- тихо велел Физул. Охранники еще раз стукнули пиками об пол, и волшебная преграда чуть понизилась. Зено ринулся вперед, перебирая в воздухе пальцами как безумный. Один удар - и Зено полетел с кафедры кубарем, с двумя сломанными ребрами, вонзившимися в легкие.

- Ну и где твой бог сейчас? - прокричал Физул, после чего обратился к многочисленным прихожанам: - Почему Кайрик не сразил меня? - Небеса не разверзлись, молния не вспыхнула, и осмелевший рыжеволосый священник закричал: - Предстань передо мной, трус! Я здесь, в твоем храме.

Словно в ответ на вызов Физула в окна церкви ворвались первые лучи рассвета, окрасившись в алый цвет витражей, где был написан текст Послушаний. В ту же секунду над несколькими прихожанами в переполненной церкви засияли золотые нимбы. Солдаты, купцы и воры, окутанные теплым свечением, поднялись над толпой, внезапно став невесомыми, затем они исчезли один за другим, как привидения.

Путь Невинных освещал радужный свет, из которого начали падать маленькие медальоны: серебряные диски, деревянные кружки, золотые медальки с вытесненными священными символами Огма и Хельма - один за каждого Преданного, спасенного из обреченного города.

Тем временем Зено Миррормейн с трудом поднялся с пола. Зажав бок рукой, он, пошатываясь, двинулся на Физула.

- Ты не останешься… безнаказанным, - задыхаясь, проговорил он с пеной у рта и вытянул из-под пурпурной рясы кинжал.

Физул лишь расхохотался:

- Так как Кайрик не захотел ответить на мой вызов, придется мне послать в Гадес тебя, старина, чтобы ты передал ему мои слова. - Он мысленно призывал Маска, обещая преданное поклонение, если Повелитель Теней одарит его силой, способной сбросить Кайрикова патриарха.

Ничего не произошло.

- Ублюдок! - прошипел Физул и шагнул к Зено, готовясь разобраться с верховным жрецом без помощи Маска.

Именно в эту минуту крышу храма пронзил огненный столб и ударил в Зено Миррормейна. Еще секунду обгоревший скелет патриарха, охваченный адским пламенем, танцевал дикий танец агонии.

Физул тут же отпрянул - его усы и брови опалились, а лицо обгорело. Он в последний раз бросил злорадный взгляд на разрушенный алтарь и почерневшие останки верховного жреца, после чего выхватил меч и последовал за своими охранниками. Вместе они прорубили широкую просеку, усеянную трупами, к дверям и к свободе, ожидавшей их за порогом.

Магический огонь охватил храм Кайрика, поглотив даже каменные стены и черный мраморный пол. Священники топтали своих собратьев, стремясь к выходу, но он не мог пропустить всех одновременно. Пламя перебросилось на людей, прежде чем из храма спаслась хотя бы половина приспешников бога Смерти.

Крики, раздававшиеся с пожарища, были ужасны, но тех, кому удалось избежать адского огня, ждал еще больший ужас.

Холодное утро огласилось звуками, предвещавшими судьбу Зентильской Твердыни: глухим стуком огромных топоров, врезающихся в городские ворота, и пронзительными криками белых драконов - крылатые чудовища вырывали лучников из бойниц и крушили высокие черные каменные башни.


Загрузка...