Принц из ниоткуда. Книга 1

Глава 1.

Если все девушки на Марсе будут такими же, как та стюардесса, которая встречала меня у входа в корабль, я проведу там самое счастливое время в своей жизни. Мне показалось, что она улыбнулась мне чуть шире, чем всем остальным. Сколько же раз за время полёта должно мне стать плохо, чтобы она не отходила от меня ни на минуту?

– Лира, я сижу у окна в любом случае, – предупредил я её, когда мы подошли к своим местам.

– Мне всё равно, – равнодушно ответила она.

Я уселся рядом с иллюминатором и посмотрел вниз. Земля была подо мной метрах в двадцати. Внизу заканчивалась погрузка багажа. Чемоданы и сумки были свалены в большую кучу на маленьком погрузчике, но куча быстро таяла, и чемоданы один за другим исчезали в чреве корабля.

Свет в салоне стал ярче. Эффект от подобного свечения был гораздо ближе к солнечному свету, нежели тот, который дают наши аналогичные приборы. Хочу отметить, что салон корабля был спроектирован таким образом, чтобы пассажир во время многочасового полёта чувствовал себя максимально комфортно. И хотя обустройство корабля внутри, на первый взгляд, мало чем отличалось от обустройства салона наших самолётов, некоторые мелочи всё-таки бросались в глаза.

Между подлокотниками наших кресел был вделан узкий столик. Само кресло проминалось под вами, таким образом, что учитывался рельеф вашего тела. Более того, оно могло раздвигаться вширь. И впереди было достаточно просторно для того, чтобы выйти, не потревожив впереди сидящего.

Столик, выдвигающийся из спинки предыдущего кресла, наклонялся под любым углом, имел настольную лампу и экран телевизора с обратной стороны. На панели вверху был установлен мощный кондиционер. Ну а симпатичные шторки, обрамляющие большой прямоугольный иллюминатор, и мягкий коврик под ногами вообще были выше всяких похвал. Уют, да и только!

– Вам удобно? – прекрасная стюардесса наклонилась к нам.

– Немного жёстко, – заёрзал я, – не могли бы вы дать мне подушку.

– С удовольствием, – она поднялась на носках, достала сверху подушку и, проскользнув мимо сумрачной Лиры, заложила её мне за спину, проведя мягкой рукой мне по плечу. Верхние пуговицы её белоснежной рубашки были расстегнуты и открывали смуглую кожу ниже ключицы. В чёрных лучистых глазах отражался прямоугольник иллюминатора.

– Теперь лучше? – спросила она.

– Намного. Кого мне позвать, когда случится несчастье?

– Меня зовут Шадана, – она хлопнула длинными ресницами.

– Отнеситесь ко мне внимательнее, пожалуйста, – попросил я, – я очень плохо переношу полёты.

– Я буду оберегать вас как ребёнка, – прошептала она почти у моих губ, игриво улыбнулась и ушла, плавно покачивая бёдрами.

Несомненно, сервис в данной компании был поставлен на самом высоком уровне. Полёт обещал быть очень увлекательным. Я вытащил из-под себя подушку и затолкал её между креслом и иллюминатором.

– Сегодня мне определённо повезёт, – я потянулся и почувствовал ноющую боль в спине, но постарался не обращать на неё внимания и повернулся к Лире.

Её глаза были закрыты. Она откинулась в кресле, положив руки на живот и сцепив пальцы.

– Ты спишь? – спросил я.

– Нет.

– Тебе плохо?

– Нет, всё нормально. Что ты хотел?

– Не знаешь, который час? Пора уже взлетать.

Она не успела ответить, из-за шторки вышла Шадана и сладким голоском возвестила:

– Уважаемые дамы и господа. Экипаж борта 2110 Королевской Космической Компании Вандеи, совершающего полёт рейсом Гунбург – Лаврион, приветствует вас и желает приятного полёта. Мы отправляемся через несколько минут. Прошу вас занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Для этого Вам необходимо нажать красную кнопку на правом подлокотнике вашего кресла. Как только мы покинем плотные слои атмосферы Земли, их можно будет отстегнуть. Расчётное время полёта 16 часов 28 минут. Во время полёта вы можете прекрасно отдохнуть, пользуясь многочисленными услугами нашей компании. Обратите внимание, перед каждым креслом имеется монитор с наушниками. Вы можете выбрать любой фильм или программу из обширной коллекции нашего корабля. В течение полёта вы можете заказывать любые напитки и фрукты без ограничений. Через четыре часа запланирован первый обед. Стюарды пригласят вас в ресторан, расположенный на главной палубе корабля, в его носовой части. Второй обед запланирован за четыре часа перед посадкой. Вы можете посетить наш ресторан и в промежутках между обедами и заказать любые блюда вандейской и фонтанийской кухни. На главной палубе корабля расположены бутики ведущих вандейских и фонтанийских модельеров, в которых представлены последние коллекции одежды и обуви. На нижней палубе корабля, в носовой части расположен развлекательный центр с казино, залом игровых автоматов, бильярдом, кинозалом и детской комнатой. А в хвостовой части Центр красоты и здоровья с сауной, бассейном, спортивным залом, салоном красоты и массажным кабинетом. На верхней палубе расположена оранжерея, где вы можете ознакомиться с некоторыми уникальными видами растений богатой флоры нашей планеты. Перечень услуг и их описание даны в буклетах, которые вы можете найти в кармашке впереди стоящего кресла. Благодарю за внимание.

Я нажал красную кнопку, меня обхватили два ремня безопасности. Я снова нажал на неё. Ремни со свистом исчезли внутри кресла. Ясно. Я снова пристегнулся. В это время другая стюардесса проводила инструктаж на случай аварийной ситуации, после чего также пожелала нам приятного полёта и исчезла за шторкой. Я почувствовал вибрацию.

Совершенно верно, корабль заработал. Я посмотрел в иллюминатор. Мы начали двигаться.

– Лира, мы едем.

– Знаю.

– Ты всё ещё боишься?

– Лео, отстань. Постоянно задаёшь дурацкие вопросы, – она снова закрыла глаза. Я протянул руку и прикоснулся к её плечу. Она вздрогнула.

– Всё будет хорошо, – сказал я. Она посмотрела на меня и кивнула.

– Включи телевизор, надень наушники, так отвлечёшься, – посоветовал я.

– Спасибо. Я пока как-нибудь сама справлюсь.

– Ладно, – я снова стал смотреть за стекло. Корабль загудел. Пейзаж снаружи стал подрагивать. Мы стремительно набирали скорость. Вот наступил заветный момент, корабль оторвался от земли и резко пошёл вверх. Я ощутил давление на грудную клетку. Голову прижало к подголовнику. Прикольно! Я покосился, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи. Земля быстро удалялась. Удивительно, мне это очень нравилось. Такие приятные ощущения. Почему я раньше этого не чувствовал?

– Представляешь, – сказал я Лире, – я всегда боялся высоты. А уж полётов, тем более. Летал всего один раз. А теперь, – я развёл руками, – никакого страха!

Давление чуть-чуть ослабло, я сумел повернуть голову. Солнце находилось по другому борту и не мешало мне обозревать планету. Под нами проплывал город. Может быть Гунбург. Его кварталы казались меньше спичечной коробки, а улицы и дороги вообще были тоньше нити. Луна была еле-еле видна над горизонтом. Вот-вот исчезнет.

– Жаль тебе не видно, – я цокнул языком, – такая необычная.

Редкие облака заволакивали отдельные участки поверхности и отбрасывали неровные почти чёрные тени на неё. Вверху светилось яркое пленительное небо. Вдалеке появилась тёмно-синяя полоска. Трудно было сразу догадаться, что это море и когда оно приблизилось, вид воды вызвал у меня прилив радостных чувств. Но через некоторое время плотный слой облаков закрыл весь обзор, и смотреть стало нечего.

Прошло всего несколько минут полёта. Лира за это время не издала ни звука. Я посмотрел на неё. Она спокойно сидела и смотрела перед собой.

– Ну, как ты? – спросил я.

– Ничего, спасибо, – отозвалась она.

– Я ожидал тряски, – сказал я, – а он так плавно летит.

– Он ещё не набрал скорость.

– А будет трясти?

– Немного.

Она всё ещё не была расположена к разговору. Я не стал к ней приставать и занялся изучением окружающих. Да, холёные рожи, спесивые. Мои выводы подтвердились, летят одни богатеи. Но почему нет ни одного приятного лица? Я стал оглядываться по сторонам. Странно. Я почувствовал какое-то несоответствие. Все эти пассажиры люди далеко не бедные, а раз так, то они, наверное, хотят путешествовать в соответствующей обстановке.

Мне представилась шикарная каюта на Титанике. (Нет, никаких предчувствий, разговор только об обстановке). Здесь же было довольно демократично. Никакой роскоши, хотя 16 часов не такой уж и срок, чтобы предоставлять больше удобств. На мой взгляд, здесь вообще всё довольно хорошо. Но кто знает, что бы я подумал, будучи миллионером? Может быть, я сейчас задыхался бы от негодования. Я решил поделиться своими мыслями с Лирой.

– Странно, почему тебя это волнует? – удивилась она.

– Не знаю. Просто в голову пришло. Может, я начинаю рассуждать как принц?

– А может, ты просто начинаешь наглеть?

– Да почему? Просто так интересуюсь.

– Тут дело совсем в другом.

– В чём?

– Всё зависит от того, сколько лететь до Марса.

– То есть?

– Ну, смотри. Нам с тобой повезло. Земля и Марс сейчас находятся в противостоянии. То есть расстояние между ними минимально. Причём нынешнее противостояние называется великим, потому что расстояние между планетами в данный момент чуть больше 56 миллионов километров. Во время рядового противостояния, которое происходит раз в 5-6 лет, расстояние между планетами доходит до 90 миллионов километров. Чувствуешь разницу?

– Конечно.

– Это я говорю о противостояниях, когда расстояние между планетами минимально. Что же говорить, о том времени, когда оно увеличивается. Я кивнул, не совсем понимая, к чему она клонит.

– Естественно, что когда расстояния минимальны, цена на билеты ниже, чем в то время, когда оно больше.

– Бесспорно.

– Тогда, когда расстояние большое, лететь приходится не 16 и не 20 часов, а несколько дней. И в это время летают как раз те люди, о которых ты говоришь. И совсем в других условиях. Они живут в роскошных каютах, со всеми удобствами, которые только возможно придумать. Вот.

– Да, не повезло нам.

– Наоборот. И денег меньше потратили и долетим быстрее.

– Ты на Марсе раньше была?

– Нет, в первый раз лечу.

– Как считаешь, там лучше?

– На Марсе? – удивлённо спросила она.

– Да. Она задумалась.

– Трудно сказать. Смотря с чем сравнивать. Да и как сравнивать, если мы там не были?

– Всё равно, есть же какое-то представление.

– У меня оно далеко от восторженного. Там всё время идут войны.

– По всей планете?

– То в одной стране, то в другой, – она стала втягиваться в разговор, – сейчас только в нескольких странах относительно спокойно.

– В Вандее?

– Да, в Вандее, Фонтане, в Гоату-Баиду, – она подумала. – В Титании. В общем, в наиболее развитых странах. Но сколько продлится это спокойствие, кто знает? В любой момент может начаться такая война, в которую будут втянуто большинство марсианских государств.

– Это вероятно?

– Более чем. Аппетиты Титании рано или поздно натолкнутся на противодействие союзных государств во главе с Фонтаной и Вандеей. Так что очередной мировой войны на Марсе, по-моему, не избежать.

– А если не рассуждать так глобально?

– Лео, Марс – планета бедная. Многие страны просто нищие. Так что меня там мало, что интересует.

– А мне очень интересно, – признался я.

– Да, кстати, – она полезла в свою сумку, – я специально купила тебе книгу о Марсе. Ты сможешь найти здесь ответы на многие вопросы. Я взял её в руки.

– Написано легко. Более-менее объективно, – сказала она. – В полёте будет много свободного времени, можешь не терять его даром.

– Здесь и про Вандею написано? – спросил я.

– От заселения Марса до наших дней. Я там даже фото Карен видела.

– Спасибо, – я положил книгу на колени. – Кстати, как тебе принцесса? Всё ещё считаешь её недалёкой девушкой?

– Нет, напротив, она показалась мне довольно приятной и совсем не глупой.

– Ты была в плену предубеждений? – улыбнулся я.

– Нет, просто подтрунивала над тобой.

– Ты никогда не признаешь своей ошибки. Наверное, это особенность всех представителей вашей касты?

– Да, ты совершенно прав, – она отвернулась.

– Между прочим, ты тоже понравилась ей.

– Приятно слышать. А про себя ты так можешь сказать? – поинтересовалась она.

– По крайней мере я не оставил её равнодушной. Для первой встречи большего и не нужно. Я не верю в любовь с первого взгляда.

– Ну, а дальше как ты намерен действовать? – спросила она.

– Закреплять успех. И ждать.

– Ждать?

– Конечно, это процесс не быстрый. Хотя у всех по-разному бывает. И не забывай, у неё есть Орвин. Это осложняет задачу.

– Ещё один соперник.

– Я не беспокоюсь.

– Да?

– Я старше. Уверен в себе. У меня есть финансовая поддержка в твоём лице, – я посмотрел на неё.

– Если ты думаешь, что можешь просить что угодно, ты ошибаешься. У нас ограниченный бюджет.

– Вот это да! – усмехнулся я. – Задача такой сложности, и ограниченный бюджет! Разве это правильно?

– Подходите творчески к делу, сударь, – парировала она.

– Но я ведь тоже не волшебник. Нам всё равно придётся пойти на расходы.

– Никто не мешает тебе предварительно обсуждать их со мной, – ответила она.

– Кстати, ты не боишься, что нас могут подслушать?

– Пока нет. Но вообще, нам конечно лучше воздержаться от подобных разговоров.

– Хорошо, у меня последний вопрос. Как мы попадём во дворец?

– Это мои заботы. Не волнуйся об этом.

– Ладно. А как ты считаешь…

– Лео, это же был последний вопрос, – она укоризненно посмотрела на меня.

– Значит предпоследний, – обезоруживающе улыбнулся я.

– Ну.

– Кто мог покушаться на меня?

– Мы этого пока не знаем.

– Это как-то связано с медальоном?

– Возможно.

– Что значит это золотое солнце?

– Это символ одного религиозного движения на юге планеты.

– Марса?

– Да. Так называемого Братства или Церкви Вселенской Гармонии.

– Они опасны?

– Не могу сказать точно. Это молодое объединение. Но количество их приверженцев стремительно растёт. Как видишь, их представители появились даже у нас.

– Эх, хоть бы там нас никто не доставал, – с надеждой сказал я.

– Я тоже на это надеюсь.

Глава 2.

Корабль поднялся очень высоко. Облака теперь казались тонкой белой шерстью, которой была накрыта Земля где-то далеко внизу. Вечернее солнце окрашивало заснеженные вершины красными тонами. Что это за горы? Тибет? Наш разговор прервался.

Я вспомнил о книге, которую дала мне Лира. Открыл её и посмотрел на политическую карту Марса, вклеенную в середине. Одного взгляда хватило, чтобы понять причину столь пристального внимания к хрупкой восемнадцатилетней девушке, волею судьбы ставшей единственной наследницей вандейского престола.

Эта страна занимала такую же площадь, какую занимают США и Канада на Земле, если я правильно прикинул. А если даже и не правильно, Вандея – вторая по площади страна на планете, после Титании. Конечно, когда тебе падает с неба такая удача, в виде принцессы небольшого роста, ни один политик, а тем более шпион, не упустит возможности использовать это событие в собственных интересах.

И мне выпадает миссия осуществить дерзкий план Кира. Хотя, если честно, я ещё ни разу не ловил себя на мысли, что хочу править. Тем более такой страной.

Я полистал книгу и нашёл фото Томаса V с дочерью. Король восседал на троне, Карен стояла позади него, положив свою точёную руку ему на плечо. Он в молодости был привлекательным мужчиной, это сразу видно. В его глазах читался ум, и чувствовалась сильная натура. Высокий лоб, выделяющиеся скулы, скрытые аккуратной серебристой бородой, прямой, бескомпромиссный взгляд.

Я поймал себя на мысли, что где-то видел его. Ещё до того, как девочка-смерть показала его в своём зеркале. Я перебрал всех людей, которых когда-либо знал и всё равно не смог вспомнить, когда и где с ним встречался. Зрительная память у меня хорошая, она меня никогда не подводила. Если есть ощущение, что я его видел, значит, это так и есть, надо только вспомнить.

Я посмотрел на Карен. В её чёрных вьющихся волосах сверкала бриллиантовая диадема. Это было единственное украшение, а большего и не требовалось. Зачем приукрашивать природную красоту? Она была совсем не похожа на своего отца. Её черты лица были более сглажены. Лицо миловидное, чуть не сказал смазливое. Мягкая, приятная улыбка. И большие пленительные глаза.

Да уж! Такие глаза редко встретишь. Они и синие, и зелёные, и серые одновременно. Представляете, какая это сумасшедшая смесь? В них опасно смотреть! Стоит только заглянуть в них, и по телу мгновенно патокой разливается щемящее чувство, от которого не так просто отделаться. Между прочим, девушки с такими глазами легко могут свести с ума.

Надо быть очень осторожным, а то может получиться, что не я буду управлять ситуацией, а она, и тогда мне будет очень сложно выполнять инструкции Его сиятельства, которые он вознамерится дать мне. Я серьёзно! Я заметил, когда общался с ней.

Сначала ты просто обращаешь внимание, что у девушки красивые серые глаза с длинными мягкими ресницами. Начинаешь вглядываться и понимаешь, что они голубого цвета. В этот момент ты уже привязан и не можешь оторвать от них взгляд. И вот когда они становятся цвета насыщенного нефрита… о, тогда по телу пробегает такая дрожь, что просто невозможно совладать с собой.

Так что, будь я менее выдержанным, то может быть так же, как Вертиклюй прыгнул бы на девушку в тёмном коридоре. И не надо смеяться. Вас бы на моё место!

Ну и вообще… Молодая, красивая, богатая. И не дура! Что ещё нужно мужчине моего возраста, не обременённому работой? Я представил, каким должен быть Орвин и помрачнел. От одного красавца еле отделались, а от этого ещё труднее будет отвязаться.

Я вздохнул. Ну, что ж, любовь требует жертв. Пусть этой жертвой станет Орвин.

Я стал листать книгу дальше. У короля Фонтаны Адониса XII было очень хитрое выражение лица. Правитель Кидонии князь Каттаро напомнил мне викинга, который молчит, молчит, а потом как даст топором по голове, не обрадуешься.

Я не стал рассматривать всех, портретов было слишком много. Решил, что по ходу повествования разберусь, кто есть кто.

Краткая история Марса в моём изложении

(на основе прочитанного)

Всё началось с того, что 23 президентом Объединённой Федерации Государств или проще президентом планеты Земля был избран господин Кукуйонен, пришедший к власти всего через 105 лет после всемирного объединения и через 60 лет после опустошительной мировой войны, погубившей остатки флоры и фауны нашей многострадальной планеты.

Загубленная в ходе войны инфраструктура, истощённые ресурсы на фоне катастрофического перенаселения, от которого не избавила даже война, не внушали никаких радужных перспектив. Ну и экономика, после грамотно проведённых боевых действий, надо полагать, лежала на боку.

Не знаю, как Джос изучал историю, по его словам Кукуйонен снял напряжение, накопившееся в обществе. На самом же деле Кукуйонену пришлось решать ряд гораздо более сложных проблем. Одними из важнейших были проблема трудоустройства миллионов людей, перспектива глобального голода и отсутствие объединяющей идеи для вступившей в долгожданный мир цивилизации.

При этом ресурсов у новоиспечённого президента, мягко говоря, было не много. Единственным ресурсом, который оставался в избытке, была вода. Не та чистая, питьевая, которую мы с вами, не задумываясь, покупаем в магазине, а вообще вода. Та, которая занимает 60% поверхности планеты.

И соседняя планета, с условиями далёкими от идеальных, зато единственная в Солнечной Системе теоретически пригодная для создания на ней филиала земной цивилизации. Мудрый президент всё правильно рассчитал.

Идея организовать своими руками рай на Марсе несла в себе созидательный посыл. Она должна была понравиться массам, позволяла задействовать на её освоение безграничное количество рабочих рук и найти применение военной промышленности, которая за последние 60 лет мира единственная оставалась бодрой, но в новых условиях функционировала довольно вяло.

Стараюсь быть кратким, так как знаю, что ваше драгоценное время нельзя гробить описанием мелких деталей.

Была принята программа освоения Марса. Уставшим от войн жителям Земли она пришлась по вкусу. Точнее, пришлась по вкусу идея второго дома, должным образом оформленная специализированными агентствами и хорошо промытая в СМИ.

Все затянули пояса и приступили к строительству новой обители для человечества. Понятно, что за время войны никто не занимался изучением соседней планеты, а полученные до этого данные были утеряны или уничтожены. Поэтому планету стали снова исследовать, но делали это естественно на скорую руку, так как поджимали сроки.

В итоге наметили несколько наиболее удобных районов для первых баз, где были заложены главные мегаполисы планеты:

– В каньоне Мелас – крупнейшем из всех каньонов Великой Долины построили Лаврион – будущую столицу Вандеи;

– В каньоне Офир, севернее Меласа – город Капоэт;

– На Ацидалийской равнине – Нордхорн. Теперь это один из городов Фэйдланда;

– Будущую столицу Титании – Фаларис построили на равнине Амазонис, раскинувшейся западнее Олимпа;

– В Сабейской земле в одном из крупных кратеров основали Хейшхо, который впоследствии зачах, но через 200 лет возродился снова;

– В гигантской долине Маадим построили Хорграйн – будущую столицу Электриса;

– И в Дейдамии город Ниоро, про который я ничего сказать не могу.

Это первые семь городов, почитаемые теперь всеми марсианами. Но сначала это, всё-таки, были базы, на которых стали строить первые атмосферообразующие и почвоперерабатывающие заводы. Могу вам сказать сразу, что не являюсь техником по складу характера, поэтому меня мало интересовало, каким именно образом вырабатывался воздух на этих заводах, и как из песчаного грунта красной планеты люди получали чернозём для посадок.

Наверняка найдутся дотошные читатели, которые поинтересуются, как всё же это происходило. Что им ответить? В книге ничего об этом не было сказано, а если бы и было, читать я всё равно не стал бы, уверяю вас.

Так вот, на подготовку атмосферы и насыщение этих семи районов пригодной для посадок почвой, ну и естественно водой, ушло ни много, ни мало целых 200 лет. Президент Кукуйонен давно уже умер, но его последователи выполняли принятый при его жизни план.

С началом освоения Марса началась Новая Эра. Причём, в прямом смысле. Годы стали считать от того, в каком заработала первая станция на планете. Кстати, это был не Лаврион, как я сначала подумал, а Капоэт, так что знайте об этом, когда приедете в Офир. Местные очень любят, когда им говорят, что они жители древнейшего на Марсе города.

Итак, прошло 200 лет. Стало возможно жить не под прозрачным колпаком станции, а в целую половину лёгких вдыхать новый воздух планеты, наслаждаться теплом, которое успешно удерживала новая атмосфера Марса и разгуливать по каменистой поверхности, любуясь непривычными для землянина ландшафтами.

Вовсю шло строительство новых городов. На буром грунте вырастали кварталы и ширились улицы. На специально подготовленных площадях высаживались леса. Партии иммигрантов, тысячами прибывающие на планету, каждую неделю пополняли ряды строителей и обживали новенькие города. Привыкали к марсианской гравитации, розоватому небу.

Всё шло как в сказке. Но за триста лет работы только пять миллионов землян улетели жить на соседнюю планету. Метрополия торопила. По планам землян, Марс должен был в скором времени стать не только приютом для излишней части многочисленной популяции homo sapiens, но и поставщиком полезных ископаемых и… продовольствия. Не зря ведь снаряжались одна за другой экспедиции в различные районы планеты, а на равнинах километрами возводили теплицы. А сколько опреснённой воды отправили соседям! А сколько денег потратили!

Ещё через 50 лет население планеты перевалило за 100 млн. человек. Представляете темпы? В колонии уже насчитывалось несколько сотен больших и малых городов, начала зарождаться новая марсианская цивилизация. Колонисты научились сами обеспечивать себя и постоянно принимали тысячи жаждущих присоединиться к ним. Вот, что может быть, когда мощности военно-промышленного комплекса направляются в нужное русло!

Кстати, помимо новых романтиков марсианам пришлось принять и много-много тысяч заключённых, по разным причинам переставших быть нужными матушке-Земле. Их размещали в приличном удалении от основных мест поселений, так что об этом мало кто знал. Далеко на западе был построен городок Ноддайх, сейчас, между прочим, не последний город в Титании. В нём работали на благо новой цивилизации десятки тысяч заключённых, сосланных с Земли.

Надо сказать, что на Земле за этот период произошли значительные изменения. Триста лет, как-никак, приличный срок. Всё наладилось, люди стали жить лучше, вот только меньше их никак не становилось. Однако ситуация отошла от точки кипения.

Все лишённые крова, жаждущие найти работу, обиженные войной или просто потенциально опасные для респектабельных землян пачками отправлялись на Марс. В эмиграционные службы стояли километровые очереди. Благодать! Какое там освоение Америки! Всё было гораздо масштабнее.

Но какими бы ни были светлыми идеи, некоторые захотели быстрее вернуть свои (или не свои) вложения. То есть, не сразу, конечно. Марсианам намекнули, что пора бы и начинать платить за предоставленное им удовольствие. Марсиане бы и рады, да как? Рано.

Но те мужи (серьёзные и уважаемые люди, которые на Земле имели вес) стали поторапливать. Нет, мол, уже можно, уже силы есть. Метрополия постоянно требовала увеличения поставок продовольствия и сырья и значительного увеличения квот на приём переселенцев.

Но по объективным причинам планета не могла выполнять эти требования. Особенно это касалось приёмки новых людей. Во-первых, из-за неровностей рельефа, который на Марсе очень сложен, расселение имело очаговый характер. При подготовке переселения народов почему-то не смогли достаточно серьёзно изучить особенности территорий, отведённых под города.

Ведь далеко не всегда людям удобно жить там, где удобно строить атмосферообразующие и почвоперерабатывающие заводы. Поэтому неудивительно, что к четвёртому столетию обитания человека на Марсе 80% населения проживало в Великой Долине, так как условия в этом районе были максимально приближены к земным.

Здесь давление было выше, потому что каньоны, из которых состояла Долина, располагались на несколько километров ниже, чем средний уровень поверхности Марса. И, поскольку эту область стали развивать одной из первых, за четыреста лет она стала наиболее озеленённой, а значит, воздух здесь был более насыщен кислородом, чем в других районах планеты.

Вообще объём атмосферы на Марсе к тому времени составлял одну треть от земной, поэтому о заселении высокогорных районов пока не могло быть и речи. Тем не менее, примечателен тот факт, что даже из первых семи городов три находятся в южном полушарии Марса, средний уровень поверхности которого значительно выше среднего уровня поверхности северного полушария.

Во-вторых, не все растения сумели за такой короткий срок приспособиться к новым условиям. Во многих районах планеты растения совсем не приживались, поэтому далеко не везде удалось вырастить более-менее значительные лесные массивы, способные выделять кислород в больших количествах. Хотя, я уверен, это можно было предвидеть, потому что сами земляне многие из видов завезённых растений видели лишь в виде семян да воспоминаний. Что уж говорить об успехах агропромышленного сектора?

Естественно, в таких условиях говорить о равномерном расселении колонистов по планете не приходится. Довольно быстро на Марсе сложилась полисная система, которая существует и по сей день.

Другой проблемой являлось то, что прибывающие с Земли специалисты оказывались далеко не лучшими, как это было поначалу, а в большей массе обездоленными малообразованными людьми, не нужными метрополии. Поэтому администрации планеты приходилось тратить уйму времени и средств на обучение и подготовку этих кадров.

А ведь далеко не все хотели этого. Многие приезжали в поисках лучшей доли, не подозревая о том, что здесь она достаётся вдвое, втрое труднее, чем на Земле. Таким образом, постепенно стало очевидным расслоение нового марсианского общества. Потомки первых колонистов пользовались более привилегированным положением, нежели вновь прибывшие.

К тому же появилось чёткое разграничение регионов. Приэкваториальные области, особенно те, где были расположены первые города, были более развиты экономически, их жители имели более высокий уровень жизни, чем, например, жители северных промышленных центров, специализировавшихся на добыче полезных ископаемых и льда.

Города, вроде Капоэта и Лавриона, имели тесную связь с метрополией, поскольку вблизи них располагались космопорты. Это позволяло им развивать торговлю и богатеть. Естественно, часто случалось так, что вновь прибывшие иммигранты, быстро понимали это и, попав в Долину, никуда не собирались оттуда уезжать.

И хоть администрация старалась не оставлять новичков, а перебрасывать их на освоение новых территорий, делая исключения только для наиболее ценных специалистов, население Великой Долины постоянно росло. Посёлки на Западе и Юге стояли полупустыми, а цена квадратного метра жилой площади в Лаврионе и Капоэте приближалась к стоимости жилья в мегаполисах метрополии.

В то же время, мало кто догадывался в благополучных районах планеты о том, что на ничейных землях далеко на юге тоже существуют города, не указанные ни на одной карте, и там царят совсем другие законы и порядки.

Не заметно ни для кого, на планете сформировались глубокие различия и противоречия между отдельными регионами и отдельными группами населения, которые стали причиной многочисленных войн в будущем. Если в Долине и экваториальных странах население тяготело к демократической форме правления, то в северных регионах были ярко выражены авторитарные тенденции в управлении, а на юге царила полная анархия.

При этом позиция Земли с каждым годом становилась всё жёстче. Она требовала возврата инвестиций, особо не вникая в причины, приведшие к невыполнению тех или иных обязательств. Постепенно программы, приятые при Кукуйонене, сворачивались, Земля также не выполняла условия и обязательства и в какой то момент совсем прекратила ассигнования.

Таким образом, Марс был пущен в свободное плавание, за исключением двух пунктов – он обязан был принимать поселенцев, и оставался должен платить.

К чему это привело? Кто догадается с трёх раз? Нет, война началась не сразу. Сначала администрация Марса вынуждена была поднять налоги. Под давлением Земли увеличили отгрузки полезных ископаемых и продовольствия. Иммигрантами перестали заниматься серьёзно. Теперь им не предлагали жильё и работу и не пытались из них сделать специалистов, если они такими не были. Их прямиком отправляли на рудники и карьеры далеко на Север и Запад. Строили ли новые города? Нет конечно, денег не хватало.

Очень быстро появились недовольные. Их стали усмирять. Многие сразу же узнали, что существует Ноддайх. Но это не возымело действия. В промышленных городах росло недовольство, перерастающее порой в погромы. Земляне на всякий случай усилили военный контингент на планете. И очень скоро военные были втянуты в постоянно возникающие тут и там конфликты.

Так, собственно, сформировались предпосылки для первой революции на Марсе, начавшейся в 359 году новой эры и переросшей в первую межпланетную войну. Что и говорить, война была проиграна колонистами. Она длилась два года, и разрозненные силы марсиан быстро были разгромлены, а многочисленные выступления гражданского населения жестоко подавлены.

Было введены оккупационные войска. В каждом городе появился свой маленький Ноддайх. В 22 часа комендантский час. Больше двух не собираться. Дальше, думаю, объяснять нет смысла. Всем известен набор прелестей, сопровождающих оккупацию.

Но долго это продолжаться не могло. И марсиане во втором акте этой драмы показали себя как гордый, отважный и, главное, сплочённый народ. Через десять лет в маленьком городке Луксоре, у самого Лабиринта Ночи – пожалуй, наиболее интересного ущелья в Солнечной Системе, объявился человек, сумевший организовать отряд повстанцев и за короткое время захватить власть в городе.

Здесь он провозгласил свободное независимое государство, которое назвал Фонтаной. Было это в 372 году н.э. или в 186 году н.э. по марсианскому летоисчислению. А так как прозвище у него было Король, а имя Адонис, новоиспечённое государство быстро окрестили королевством Фонтана, а его главу соответственно Адонисом I.

Эта весть моментально облетела планету. И взбудоражила всех. Особенно землян. В Луксор были брошены правительственные войска, но Адонису удалось отбиться, несмотря на численное превосходство оккупационных войск и на отсутствие в его распоряжении какой-либо серьёзной техники. Эта победа произвела эффект разорвавшейся бомбы. По всей планете вспыхнули мятежи. Повсюду совершались нападения на оккупантов, создавались добровольческие армии. Земляне быстро отреагировали на инициативу снизу – из метрополии вылетели корабли с десантом, но к тому времени, когда они приблизились к планете, на орбите их встретили повстанцы. И понеслась!

Война длилась 12 лет. Завершающим аккордом этого конфликта стало дерзкое похищение семенных запасов землян, совершённое Адонисом I. Это один из интереснейших эпизодов всей марсианской истории, поэтому я остановлюсь на нём более подробно.

К концу войны стало ясно, что население Марса находится на грани гуманитарной катастрофы. Земляне разрушили всё или почти всё, что построили здесь их предки, мирное население превратилось в толпы беженцев, работы не было и не предвиделось, всё мужское население было занято на войне и т.п.

Воды было мало, Земля прекратила её поставки, а та вода, что добывалась на севере, была очень дорогой, и её постоянно не хватало. Но главное, скудные запасы продовольствия истощались, и над колонистами нависла угроза голода. Молодое сельское хозяйство, взлелеянное многими поколениями колонистов, не выдержало разрушений.

Тепличные угодья, благодаря которым марсиане обеспечивались теми продуктами, которые давали растения, до сих пор не приживавшиеся на открытом грунте, были уничтожены. Фермеры подвергались постоянным набегам с обеих сторон, и их производительность была как никогда низка.

Почвы засаливались или раздувались ветрами. В общем, у колонистов была уверенность в скорой победе, но совсем не было уверенности, что в будущем году на Марсе соберут какой либо урожай вообще. Многое можно было восстановить, но уничтоженную флору, и особенно семенной запас продовольственных культур воссоздать было не из чего.

Замаячила перспектива голодной смерти. И Адонису, как одному из наиболее ярких лидеров повстанческого движения ничего не оставалось, как только пойти на риск и добыть часть семенных фондов землян, чтобы обеспечить будущее освобождённой планете.

Об этом мне путано рассказывала Лира. Без объяснения причин поступка марсиан, эта история казалась мне надуманной, но теперь я прекрасно понимаю, что произошло, почему и как по правде обстояло дело.

Адонису удалось за большие деньги купить информацию о местоположении хранилища, где был спрятан семенной фонд планеты Земля. После тщательной подготовки к операции и детального изучения космической обороны Земли, повстанцы провели серию пробных налётов, в результате которых несколько кораблей повстанцев были сбиты, а их пилоты навечно стали героями.

В конце концов, все нюансы были учтены, действия отработаны и в 384 (197) году нашей эры, перед самой эвакуацией правительственных войск операция была осуществлена. К чести землян надо сказать, что несмотря на то, что их застали врасплох, повстанцам пришлось с большим трудом пробираться к хранилищу.

Перебив весь гарнизон острова, на котором находилось хранилище, повстанцы спешно перегрузили большую часть запасов и рванули назад. Из-за внезапности нападения, земляне не смогли оперативно среагировать, и повстанцам удалось беспрепятственно покинуть атмосферу планеты.

Но на орбите Марса корабль Адониса догнали штурмовики космических войск землян и обрушили на повстанцев такой мощный огонь, что подбитому кораблю с семенами чудом удалось уйти от преследования и затеряться в бесконечных ущельях Лабиринта Ночи – оплота повстанческого движения.

При этом все сопровождающие корабли повстанцев были уничтожены. И если бы не противокосмическая защита, то и корабль Адониса был бы уничтожен. Лабиринт Ночи – это уникальный горный район, расположенный к западу от Великой Долины. Если быть более точным, то сама Долина начинается в нём, укрупняясь и углубляясь по мере продвижения к востоку. Лабиринт Ночи представляет собой сложнейшую систему узких и глубоких ущелий, перепутанных по прихоти Природы таким образом, что человек, впервые попавший туда, может никогда оттуда не выйти.

Именно там, в одном из своих многочисленных тайников Адонис решил спрятать семенной запас, до того момента, пока обстановка не нормализуется. Но случилось так, что буквально через несколько дней первый король Фонтаны и его ближайшие соратники погибли во время бомбёжки.

И тайну местонахождения семенного запаса они унесли с собой в могилу. С тех времён учёные не прекращают искать это место. Но безуспешно. Адонис так хорошо запрятал этот груз, что за шесть столетий ни одна экспедиция не сумела его найти.

По поверью, клад Адониса должен быть найден незадолго до прихода Спасителя.

Глава 3.

Я оторвался от книги и передёрнул плечами. Пейзаж за окном поменялся. На глубоком чёрном фоне светилась ярким голубым светом Земля. Зачитался! Я отложил книгу. Невероятное зрелище!

Я много раз видел снимки планеты из космоса, но не один из них не может передать той красоты, которая открывалась моему взору. Что бы я сейчас ни написал, какие бы эпитеты ни употребил (даже, если бы полез в словарь и выписал оттуда самые красивые и нетривиальные слова) всё равно это описание было бы бледным по сравнению с тем, что видел я.

А то, что я видел, словами не передать. Я просидел несколько минут, любуясь этим видом.

Лира спала. Люди вокруг занимались своими делами – кто читал, кто смотрел телевизор, надев наушники, кто, также как Лира, дремал. Корабль периодически трясло. Мы пока ещё не вышли из атмосферы планеты, поэтому все оставались на своих местах.

Я снова посмотрел в окно. Удивительно, не прошло и двух часов, с того момента, как наш корабль взмыл над космопортом. Тогда, там, на Земле, было ясное осеннее утро, а теперь за окном беспросветная тьма, и, если бы не светящаяся атмосфера планеты, наше путешествие казалось бы мрачным и бесконечным.

Я вернулся к книге. Никак не ожидал, что история незнакомой планеты может оказаться такой занимательной. Вот, вроде бы, что необычного – переселение народов, хроники войн? Ни то, ни другое никогда особо меня не интересовали, но этот автор, совсем неизвестный мне Ф.Ю. Дотошный сумел написать об этом так живо и легко, что трудно оторваться от чтения. Я остановился на очень интересном моменте.

История Марса

(Продолжение)

Упомянув вскользь спасителя, мы затронули очень важную тему – религиозную. Чтобы понять кто такой спаситель, нужно знать предысторию появления предания о его приходе.

Речь пойдёт о Гунне и Йорине. Я уже несколько раз слышал эти имена. Кое-что мне рассказали земляне, отдельное спасибо моему другу Джосу, который в отличие от остальных землян был более объективен в освещении этого вопроса. Но всё-таки то, что я прочитал в книге, было гораздо более информативно.

Обе эти личности уникальны. Для жителей Земли и Марса они олицетворяют собой Космическое Добро или Зло, в зависимости от того, на какой планете вы находитесь.

Каждый значительно повлиял на развитие религии и культуры на своей планете. Оба они приравниваются у себя на планетах к пророкам, не меньше. Известно, что они были врагами. Убили друг друга. Интригует то, что, несмотря на то, что эти люди были суперзвёздами о них известно очень мало. Про Йорина больше, про Гунна – меньше. Вот, что я узнал о каждом из них. Итак, Гунн.

В то время, как на Марсе бушевала I Межпланетная Война, в одном из маленьких городов Европы проживал скромный учитель математики. По заявлениям местных газет, пестрящих описаниями успехов правительственных войск на соседней планете, этот человек открыл в себе некий дар, позволивший ему узнать Неведомое.

И вскоре после этого он стал обучать людей вместо математики совсем другим вещам. Он разработал новую религию и провозгласил приход нового времени, времени сверх людей. Но что самое интересное, через каких-то пять лет правительство не только признало новую религию, ей был присвоен статус государственной.

Гунн быстро превратился в значимую фигуру, всячески поддерживаемую властями, а ещё через какое-то время его могущество стало сравнимо с президентским. Тогда-то он стал готовить планету к перерождению. Провёл чистку, избавил Землю от мусора и поделил людей на касты. И с того момента и до сегодняшних дней земляне перестраивают свои души, чтобы стать всемогущими. Каких успехов они достигли в этом деле, спрашивайте у Лиры, я не рискну.

Вот почти всё, что известно о Гунне. Парадоксально, но более детальной информации о такой личности не сохранилось. Он не писал книг, статей. Он не выступал перед народом по телевидению и радио. Не сохранилось ни одной его фотографии или портрета. Кто он? Фантом? Миф? Человек-загадка. Все контакты с окружающим миром он поддерживал через своих многочисленных помощников. Всё, что он говорил, они передавали в мир.

Велись ли при этом записи достоверно не известно. Как ни странно, помощники не оставили после себя мемуаров. Так что даже такой источник информации нам недоступен. Как загадочно пришёл в этот мир Гунн, так и ушёл из него. Но об этом ниже.

Если вы думаете, что в отличие от Гунна светлый образ Йорина остался в сердцах марсиан и книгах по истории, прорисованным во всех деталях, то вы жестоко ошибаетесь.

Йорин не менее загадочный персонаж. Что известно о нём? Он был поваром в отряде освобождения Вандеи во время Второй Межпланетной Войны. Так как отряд на 100% состоял из добровольцев, пришедших из разных уголков Долины, естественно никто не знает, откуда появился будущий пророк.

Йорин стал известен благодаря, пламенной речи, которую он произнёс перед битвой с оккупационными войсками в каньоне Тифона. Среди бойцов отряда его знали как доброго и мудрого советчика, а после стали замечать за ним дар провидца. Известно, что Йорин был открытым и весёлым человеком. Сохранилось даже его описание, в котором он представляется человеком средних лет, невысокого роста, блондином.

По сравнению с Гунном, просто кладезь информации. По легенде он предсказал объединение Фонтаны и Вандеи в единое государство, что действительно имело место несколько столетий спустя. Известно, что в 372 году он участвовал в подготовке битвы при Лаврионе, которую, кстати, повстанцы проиграли.

После победы объединённых войск Вандеи и Фонтаны в 374 (187) году в Хальсори Йорин становится духовным лидером движения. Его высказывания распространяются среди повстанцев и мирных колонистов. Нужно отметить, что идеи добра и мира, проповедуемые Йорином, не мешали ему принимать живейшее участие в боевых действиях, наряду с рядовыми солдатами.

В 375 (187) году он короновал в Луксоре Адониса I. С тех пор коронации фонтанийских монархов проходят там. Даже сейчас, несмотря на то, что Луксор вот уже триста лет является частью Вандеи. Хочу уточнить, Йорина стали почитать пророком только после его смерти. Во время жизни он был очень популярен, и любим народом, но никто не приписывал ему божественных черт.

Исходя из вышеуказанного, можно сделать вывод, что изучение личностей пророков предмет невероятно сложный. Да. О них толком ничего неизвестно. Кроме немногочисленных свидетельств очевидцев, ни фотографий, ни каких либо документов до сих пор не обнаружено.

Сотни учёных на протяжении долгих лет ведут поиски, перетряхивают архивы, изучают документы той эпохи, но ровным счётом ничего не могут найти. Можно понять, что в условиях войны не сохранились документы, касающиеся Йорина, но почему ничего не известно о духовном и политическом лидере землян?

Теперь немного об их смерти. Она была не менее загадочной, что и жизни обоих. Со временем она обросла таким количеством мифов, что на сегодняшний момент отличить правду от вымысла просто невозможно. Некоторые описания их битвы похожи на сказку.

А большинство очевидцев так толком и не смогли объяснить, что же произошло на самом деле. До нас дошли фантастические рассказы, которые изложены в книге. Давайте по порядку. Под конец войны в 382 году Гунн отправился в колонию, чтобы приободрить уставшие войска. Представляете, как плохи у них были дела?

К тому моменту о своей независимости, помимо Фонтаны и Вандеи, заявили Фэйдланд, Кидония, Бьюд, Фаэтонис, Букум и некоторые другие страны. Большая часть планеты воевала с землянами. Войска метрополии удерживали контроль на двух обширных участках – от равнины Большой Сирт до горы Элизий на крайнем востоке и от Жемчужной земли до 300 Восточной долготы на западе. Несмотря на то, что это были довольно обширные территории, положение оккупантов было шатким.

Гунн выехал на западную линию фронта, где объединённые войска фонтанийцев и вандеян готовились к решающей битве с войсками оккупантов. Как древние воины, армии землян и марсиан встретились в одном из ущелий, называемом Источник Юности. Не ясно, что послужило причиной, но достоверно известно, что в ходе приготовлений к битве на середину выехали по два представителя сторон и договорились о встрече Гунна и Йорина один на один.

Когда весть об этом прокатилась по войскам, все утихли. Йорин и Гунн выехали навстречу друг другу на боевых драндулетах. Все без исключения, следили, затаив дыхание, за тем, что происходит. Теперь начинаются сказки.

По мнению первых очевидцев, лидеры разговаривали около десяти минут, стоя друг перед другом, после чего вокруг них образовался пылевой столп, загородивший обзор для воинов. Столп поднимался высоко к небу и освещался изнутри вспышками молний.

По версии других очевидцев, поверхность в радиусе двадцати метров вокруг них взметнулась вверх, образовав круговое ущелье настолько глубокое, что дно якобы было едва видно. Будущие пророки сражались в пылевом облаке, невидимые для толпы.

Кстати, находились и такие, которые узрели высоко в небе две сцепившиеся фигуры, поднимающиеся ввысь. Тем не менее, факт остаётся фактом, после битвы двух вождей на поле остался раненый Йорин (и это пишет землянин!), успевший за час до своей смерти поведать товарищам о грядущей беде, которая грозит Марсу в далёком будущем.

Через шестьсот лет какой-то катаклизм или какая-то другая напасть будет угрожать марсианской цивилизации, а может быть и всему человечеству в целом. От неё людей должен избавить спаситель, который должен появиться в это время. С тех пор марсиане свято верят в приход таинственного спасителя и с нетерпением ждут его прихода.

Глава 4.

– Эй, очнитесь! – я услышал над собой голос Шаданы.

– Что? – я вздрогнул и выпрямился в кресле, потирая глаза.

Она улыбнулась. Я посмотрел на Лиру. Она безмятежно спала. Я опустил спинку её кресла, чтобы ей было удобнее.

– Мы уже в космосе, можно вставать, – сообщила Шадана.

Я глянул в иллюминатор. Под чёрным, усыпанным звёздами пространством, дремала голубая планета с белыми разводами облаков над желтоватой поверхностью и синими океанами. Один её бок был погружён во тьму, посередине проходила размытая полоска сумерек, а дневная половина сверкала на солнце так, что даже немного резало глаза.

– Красиво, – прошептал я.

Ещё бы, мне, не экспрессивному миллионеру, а вполне обычному человеку выпала возможность полететь в космос! Я до сих пор не могу в это поверить.

– Первый раз летите? – спросила стюардесса.

– Да. Не могу придти в себя, настолько это чудесно.

– Не хотите прогуляться по кораблю? – игриво спросила она. Я немедленно отстегнул ремень безопасности и поднялся.

– Ой! – я почувствовал небывалую лёгкость. – Что это?

– Искусственная гравитация, – ответила она. – Вы сейчас весите значительно меньше, поэтому такие ощущения.

– А я не взлечу?

– Нет, – она усмехнулась. – Мы идём?

– Да, да, конечно! – я осторожно обошёл Лиру и вышел в проход между сидениями. Мы пошли по салону.

– Жаль, что невесомости нет, было бы очень интересно попробовать, – заметил я. Шадана посмотрела на меня.

– Если хочешь, можем пойти в комнату, где нет гравитации. Она пока свободна, а потом будет очередь.

– Конечно! – живо поддержал я.– Тебя не потеряют?

– Не беспокойся.

Я понял, что мои предположения оправдываются. Вот это везение! Шадана шла, покачивая бёдрами. Я следовал за ней, не отрывая взгляда от её шикарной… походки. Она открыла шторку, и мы попали в небольшой коридорчик.

– Подожди, я сейчас ключ возьму, – сказала она.

Я поправил волосы и стал насвистывать весёлый мотив. Стюардесса вернулась.

– Пойдём.

Мы прошли через служебные помещения и оказались в просторном коридоре. Я не сразу понял, что это переход из салона на главную палубу. Несколько шагов и мы попали в ту часть, где были расположены магазины. Продавцы уже были в полной боевой готовности. Шадана здоровалась, проходя мимо них и направляясь к служебной лестнице, ведущей на нижнюю палубу.

– Так быстрее, – пояснила она.

– Дамы вперёд, – я уступил ей дорогу, когда мы подошли к лестнице.

– На крутую лестницу, где можно переломать ноги? – Шадана укоризненно посмотрела на меня.

Я понял свою ошибку и стал спускаться первым. Через две-три ступеньки она последовала за мной.

– Только будь осторожнее, – предупредила она, – держись за поручни.

– Неужели,… – я хотел было поделиться с ней каким-то своим наблюдением, но, повернувшись, уткнулся в ту часть её тела, где из под коротенькой юбки только-только начинались ноги.

Я забыл, что хотел сказать и стал спускаться задом наперёд, не спуская глаз с того очаровательного места, которое так неожиданно оказалось передо мной. Шадане моя реакция очень понравилась.

– Что ты хотел сказать? – с улыбкой спросила она, осторожно ступая миниатюрными ножками по ступенькам.

– Что понял, что такое счастье, – ответил я, и на этой фразе лестница закончилась. Я почувствовал себя беспомощно. Стройное гибкое тело обрушилось на меня сверху и открытые полные губы, такие же мягкие и прохладные как дольки мандарина обхватили мой неуверенный рот.

Если вы не возражаете, я на минуту прерву свой рассказ, потому что воспоминания об этой встрече всколыхнули во мне бурю, и я могу ненароком сбиться в повествовании…

Ну… раз вы против, продолжу. Такого потока энергии не исходило ни от одной женщины, с которой я когда-либо встречался. Я едва успевал реагировать. Это была просто бешеная девушка. Она прижала меня к стене и, усыпая меня поцелуями, стала сдёргивать с меня пиджак. Мои же руки ходили, как у робота, вверх-вниз, почти её не задевая.

Что со мной случилось? Я ни черта не соображаю. Она укусила меня за шею и прошептала:

– Ты чудо!

Я попытался что-то ответить, но мои нечленораздельные звуки потонули в следующем поцелуе.

– Ты мне покажешь? – был следующий вопрос. – Ты же зверь, я вижу.

Она поволокла меня по коридору. Я всё ещё не мог придти в себя и безвольно тащился за ней. Наконец она нашла нужную дверь. Пикнул замок, и мы ввалились в комнату с мягким полом. В полутораметровом окне горела половинка Луны, заливая своим светом комнату и отбрасывая чёткие тени на неровную поверхность пола и стен.

– Снимай обувь, – с придыханием прошептала Шадана и отшвырнула туфли, припадая к моим губам. После долгого поцелуя она уселась на меня и тяжело задышала. Мои скрюченные пальцы пытались одолеть пуговки на её блузке. Она нежно провела ладонями по моей груди.

– Ты милый. Я был слишком занят пуговицами, чтобы ответить.

– Почему ты меня не спросишь, где невесомость?

– Да… – нервно буркнул я, – где она? – последняя пуговица наконец поддалась.

Шадана спрыгнула с меня и щёлкнула выключателем в углу. Я вдруг почувствовал, что взлетаю. Это неожиданное открытие отвлекло меня. Я оторвался от пола и стал неуверенно дёргать руками и ногами. Девушка засмеялась.

– Глупый, – она подплыла ко мне и чмокнула меня в нос. – Расслабься.

Она обвила мою шею и прильнула ко мне. Её белоснежная рубашка как облако парила над нами. Я не знал, что делать. Любое движение мне казалось опасным.

– Расслабься, – повторила она.

Её рука нащупала пряжку на моих брюках. Теперь и брюки парили над нами, как альбатрос, размахивая штанинами. Я попытался сопротивляться, лишь, когда она стала снимать с меня носки, но она строго сказала: 'Тсс!' и носки пошли по неровной траектории вверх.

Я испытывал неописуемое блаженство, не сравнимое ни с каким человеческим наслаждением, когда она прикасалась губами к моей шее, когда ощущал лёгкие движения её языка и чувствительные покусывания. Когда она проводила своими ноготкми по моим бокам под рубашкой. Теперь вы понимаете значение слова: 'Оторвался'?

Она резко приблизилась ко мне. Её озорные глаза сверкали от удовольствия. Она принялась за рубашку. Первая пуговица. Шадана чмокнула открывшееся место. Я ответил довольным рыком. Вторая.

– У, какая у нас цепочка, – она провела языком под ней. Третья. Я закрыл глаза от удовольствия. Пауза.

– Что случилось?

Её брови сомкнулись. Ноздри раздувались. Она поджала губы и грозно смотрела на мой медальон. Я притронулся к её плечу. В ответ получил удар в челюсть. Невесомость смягчила его, но удар задал движение и я полетел к окну и ударился об него головой.

Шадана как русалка нырнула в угол и вырубила невесомость. Я упал, больно ударив спину, и ничего не понимая, уставился на неё.

– Ненавижу! – сквозь зубы прорычала она, – всех вас ненавижу!

– В чём дело? – недоумевал я. Она стала спешно одеваться.

– В следующий раз убью, – пообещала она, застёгиваясь.

– Но я не понимаю, что случилось? Шадана! – я двинулся к ней.

– А ну, назад!

– Ты чего?

– Вы увели моего брата. Этого я никогда не прощу. Убирайся отсюда, слизняк вонючий, – она отопнула мою протянутую руку.

– Шадана, я никого… это ошибка.

– Ошибка? Нечего притворяться. Что, я слепая? – она указала взглядом на медальон.

– Ах, это! – улыбнулся я, – Это не моё. Она поднялась, держа в руке одну из туфель. Вторую она уже одела.

– Взял поносить?

– Честно, – я приложил руку к груди.

Она с размаху заехала мне по лицу своей обувью. Я не успел закрыться, вскрикнул и схватился за щеку.

– Чёрт, каблук сломала, – она грозно посмотрела на меня. – Чтобы больше тебя не видела! Она бросила в меня своей туфлей и удалилась, хлопнув дверью.

Глава 5.

– На вас наступили? – это было первое, что спросила Лира.

– Отвянь! – огрызнулся я. Она поёжилась после сна.

– Ты опять вляпался в какую-то историю?

– Нет. Давай больше не будем об этом.

– Тебя бьют даже женщины. Я засопел.

– У тебя просто талант наживать неприятности.

– Я женщин не бью.

– Естественно, ты не можешь.

– А надо бы.

– Который час?

– Не знаю, я часов не ношу. Лира остановила проходящую мимо стюардессу.

– 1534 по универсальному времени, – ответила та.

– Спасибо. Уже больше четырёх часов летим, – заметила Лира.

– Значит, скоро обед будет, – сказал я и потёр скулу.

Мимолётное знакомство, а какие убытки для здоровья. Спина после падения заныла с новой силой. Я вздохнул.

– На обед пойдёшь? – спросил я, немного успокоившись. Она уязвлено посмотрела на меня.

– Да, точно, – вспомнил я.– А в бассейн?

– Не хочу. Я не унывал. Один шанс был упущен, создадим себе второй.

– Тут сауна есть, – сообщил ей я.

– Я знаю, – эта надежда тоже не оправдалась. По проходу стюардесса катила столик с напитками и фруктами.

– Попробуешь? – спросил я, указывая на неё.

– Нет. Я когда-то ела, ничего особенного.

– Фрукты тоже?

– Да, кончено. Меня эта спесь убивает. Я выглянул в проход и вернулся на место.

– Всё зависит от того, что ты пробовала, – многозначительно сказал я.

– А что, могут быть сюрпризы? – удивилась она.

– Конечно. Советую тебе вот тот продолговатый фрукт, наверняка такой не пробовала, – я показал пальцем на стручок острого перца, выглядывающий из под салфетки на маленькой тарелочке.

– Вот этот, красный?

– Да, именно.

– А разве его предлагают? – удивилась Лира.

– Конечно.

– А почему он тогда внизу стоит?

– Чтобы не расхватали. Видишь же, их мало. Наверняка кому-то по спецзаказу везут. Думаешь, зря салфеточкой прикрыли?

– Тогда нам точно не дадут.

– Я договорюсь. Девушка, будьте добры даме чили. Да, да, этот, – ответил я на её удивлённый взгляд.

– Но вообще-то я везла его на кухню, – замялась стюардесса.

– Ничего. От вас не убудет, если вы дадите нам один, – я подмигнул Лире.

– А вы знаете, что?..

– Конечно. Мы разберёмся, не переживайте – прервал её я.

– Как вам будет угодно, – пожала плечами стюардесса. Достала один усохший стручок, положила на блюдечко и передала нам.

– Спасибо, – поблагодарил я и поставил его перед Лирой. Та стала его рассматривать.

– Мне сок, пожалуйста, – попросил я стюардессу. – И каких-нибудь орешков.

– Извините, орехов у нас не бывает.

– Тогда дайте ещё персик, – я сжалился над Лирой, пусть хоть что-то съедобное попробует.

– Пожалуйста, выбирайте, – стюардесса улыбнулась и протянула блюдо с фруктами. Я взял персик и небольшую ветку винограда.

– Через пятнадцать минут обед, – предупредила стюардесса.

– Я знаю, спасибо, – я закинул в рот виноградинку. – Видела, – сказал я Лире, – как она упрямилась? Говорю тебе, не для всех это.

– А почему он такой сухой? – спросила Лира, взяв его за хвостик. – Может, надо было что-нибудь другое взять?

– Он и должен быть сухим, – недовольно ответил я. – Не понравится, будешь, вон персик есть, – и шумно отхлебнул из стакана.

– Избавь меня от этих звуков. Я застыл над стаканом, наблюдая, как она подносит его ко рту.

– Что-то он какой-то… – Лира задумалась, надкусив передними зубами кончик перца, – понять не могу.

– Больше откуси, – я оторвал крупную прозрачную виноградину с ветвистыми белыми прожилками в нежной плоти. Лира откусила ещё.

– Он какой-то острый, – неопределённо заметила она.

Я забеспокоился. Ожидаемого эффекта не было. Лира откусила ещё. Было пройдено уже больше половины перца, а результата никакого.

– Дай-ка попробовать, – я решил проверить, в чём дело.

– Пожалуйста, – она протянула мне огрызок. – Честно говоря, я ничего особенного в нём не нахожу.

Я взял стручок и заглянул внутрь, в нём не было ни одной косточки. Я откусил немного. Да, и правда, никакого взрывного эффекта. Жаль, но проигрывать надо тоже уметь.

– Не поспел ещё, – с сожалением сказал я. – Не расстраивайся, как-нибудь в другой раз попробуешь. Бери персик, может он тебе понравится.

– Только немного, – она взяла половинку.– М-мм, это намного интереснее.

– Вкуснее, ты хотела сказать.

– Да.

Я горестно доедал виноград. Земля за стеклом была размером с футбольный мяч. Кто-то сзади забыл отключить звук в своём телевизоре. Сок я допил. Шаданы нигде не было видно. Спина болела, скула зудела, настроения никакого, а лететь ещё целых 12 часов.

Я провёл рукой по груди. И всё из-за этого медальона! Я повернулся к Лире.

– Можешь мне подробнее рассказать об этом братстве?

– Да я сама мало что знаю.

– И всё-таки.

– Это тоталитарная секта.

– Я так понял, на Марсе их не очень любят.

– Ну а кто вообще любит тоталитарные секты? Адептов уводят из семей, зомбируют.

– Гипноз?

– Они могут использовать разные методы. Всё зависит от того, кто вступает с тобой в контакт.

– Бррр! Страшно.

– Боишься, что поддашься? – улыбнулась она.

– Конечно!

– Проходи мимо, да и всё. Насильно ведь тебя никто туда не затащит.

– Всё равно.

– Тогда вообще обходи их стороной. Они ведь заметны издалека. Самые фанатичные сбривают волосы на всём теле и носят белые одежды. Ну и знак солнца на груди. Хотя, те, кто зомбирует, наоборот, стараются не выделяться.

– Вот-вот.

– В Вандее их мало, ты, может, их вообще не встретишь. Дети Морана живут исключительно на юге.

– Дети Морана?

– Так их тоже называют. Моран – глава секты. Из-за шторки вышла стюардесса и пригласила всех к обеду.

– Ты точно не пойдёшь? – спросил я Лиру.

– Нет. Я по магазинам пройдусь.

– Давай после куда-нибудь сходим, – предложил я. – Здесь есть комната с невесомостью. Она улыбнулась.

– Ты явно неровно ты дышишь к этому месту.

– Не надо лезть в мои мысли. Лучше ответь что-нибудь.

– Я не знаю.

– Не обязательно идти именно туда. Здесь полно всего.

– Мне итак хорошо.

– И что, ты двенадцать часов будешь сидеть в кресле? – скривился я.

– Ты иди, обедай. После встретимся и решим.

– Ладно, – я встал. – Увидимся.

Глава 6.

Интерьер ресторана ничем не напоминал помещения космического корабля. Никакого хай-тека и желания удивить клиента. Наоборот, довольно простенько, но уютно. Единственное, что напоминает о том, что ты покинул пределы родной планеты – чёрная пустота за окном. Я специально сел к окну. Когда ещё придётся побывать в космосе? Буду растягивать удовольствие.

Темноту вакуума, пронизывал свет далёких звёзд. Земли не было видно, до Марса было ещё далеко. Я взял меню в руки. Что предложат любезные хозяева господину Гонгурфу? Довольно быстро ко мне подошёл официант. На столе оказался дымящийся обеденный комплекс.

– Что-нибудь из напитков будете заказывать? – спросил официант.

– Пока нет, спасибо, – ответил я.

Он удалился. 'На что заказывать? Денег-то нет' – вздохнул я. – 'Надо поднять вопрос перед Лирой. Хоть какие-то командировочные должны у меня быть'.

В небольшом горшочке с крышкой я обнаружил густой суп. Я с жадностью вдохнул терпкий аромат. Пахнет вкусно.

– Вы позволите? Я поднял глаза. За мой стол намеревался сесть пожилой господин.

– Пожалуйста, – пригласил я.

Мужчина сел. Ему было лет пятьдесят пять, только выглядел он старше. В глаза бросились мятый костюм, серо-жёлтые усы, будто выцветшие за эти годы и щетинистые щёки, такие же неопрятные как он сам.

– Борама Кобург, – представился он, обнажив крупные жёлтые зубы.

– Лео Гонгурф, – я опустил глаза в суп. Сейчас он показался мне менее привлекательным.

– Задержали с обедом, – он явно пытался нащупать тему для разговора.

– Немного, – ответил я.

– Шестнадцать часов полёта, это ж надо подумать! Думал, не выдержу. Ага, спасибо, – он следил за каждым предметом, который ставил на стол официант. Я ковырял в супе ложкой.

– А нет ли у вас ржаных булочек? – спросил официанта пассажир.

– Сейчас принесу, – кивнул тот.

– Будьте любезны, – голос у него был противным. Точнее интонации. Да, какая разница что именно! Я сожалел, что разрешил ему сесть рядом.

– Я лечу всего второй раз, – стал рассказывать он. – Сейчас возвращаюсь домой. Первый раз очень боялся. Мало ли что.

Я не знал, что ответить. Но моё молчание, похоже, его ничуть не смущало. Принесли булочки.

– Благодарю вас, – Кобург проводил его взглядом. – Угощайтесь, – он пододвинул корзинку с булочками ко мне. Булочки приятно пахли, но брать их у меня не было никакого желания.

– Извините, я не запомнил, как вас зовут?

– Лео.

– Прекрасное имя. Моего друга звали Лео. Он умер от рака.

– Соболезную.

– О, это было давно, – он стукнул зубами по ложке. – Отличный суп! Я отставил горшочек в сторонку.

– Вам не понравилось? – удивился он.

– Я понял, что не голоден, – я с сожалением посмотрел на овощное рагу.

– Лео, вы землянин? – неожиданно спросил он.

– Нет, а что?

– Может быть, вы давно не жили на Марсе? 'Откуда он знает?' – подумал я.

– Я прожил почти всю жизнь на Земле, – ответил я.

– Понятно. Видите ли, у нас не принято оставлять еду. Если вы не голодны, вам надо было предупредить официанта, он бы положил вам совсем чуть-чуть. Я покраснел.

– Я не знал.

– Ничего страшного. Просто имейте в виду, на будущее.

– Спасибо за совет, я учту. Он похлопал меня по руке.

– Ничего, бывает. Не переживайте.

Да я особо и не переживал. Только вот я совсем не люблю, когда меня трогают руками. Исключения я делаю для женщин, да и то не для всех. У этого же гражданина такие руки, что будь я в скафандре, мне и то было бы неприятно.

Пальцы жёлтые, ногти кривые, чёрные, под манжетами грязь. Фу! Я решил как-нибудь поделикатнее дать ему понять, чтобы он отвалил. Не посылать же его в ресторане, всё-таки приличное место, вокруг солидные люди.

– Я вижу, вы в смятении, – многозначительно сказал он.

– Немного, – ответил я, отводя взгляд.

– Вас что-то беспокоит? Может быть, я не вовремя со своими разговорами? Просто, мне показалось, что вы из тех людей, кто философски смотрит на вещи. 'Куда он клонит?' – подумал я.

– Вы стоите перед выбором? – спросил он.

– Любой из нас каждую секунду находится перед выбором, – с вызовом ответил я.

– Я не ошибся в вас, – он опустил глаза и со скрежетом стал водить ложкой по дну горшочка. 'И что дальше?' – я стал раздражаться.

– Что вы хотите от меня услышать в ответ на эту реплику?

– Лео, я всё прекрасно понимаю. Я сам ваши годы был горяч. Меня многое раздражало. Я понимал, что мир устроен не так, как бы мне хотелось.

– Все так когда-нибудь думают, – ответил я.

– Не согласен с вами, – он покачал головой и придвинул к себе тарелку с разноцветным рагу. – Вы так думаете, потому что любой человек думает, что остальные мыслят, так же как и он сам. Но это заблуждение. Отсюда непонимание и конфликты. 'Нашел, кому рассказывать прописные истины?' – хмыкнул я про себя.

– Вот, вроде бы все это знают. Но на самом деле все действуют, исходя из того, что окружающие такие же, как они. Я нахмурился. Зачем я слушаю этот бред?

– И что?

– А вот возьмите себя. Вы сами только что сказали, что все когда-нибудь думают о том, что мир устроен неправильно. Уверяю вас, об этом думают единицы. Или меньшинство. Остальных всё устраивает.

– Вот с этим я согласен, – кивнул я. Он улыбнулся.

– Вам никогда не приходила мысль о том, что терзания, которые посещают вас, обусловлены складом ума, а не обстоятельствами? – он пронзительно посмотрел на меня. Я задумался.

– Нет… – неуверенно ответил я. Он тактично дал переварить мне эту мысль.

– Я… – я хотел, было что-то сказать, но следующая мысль захлестнула меня, и я растерялся.

– Лео, людей, которые об этом задумываются мало. Иногда они бывают очень одиноки.

– Да? – я посмотрел на него.

– К сожалению, это неизбежно. Я знаю многих людей, очень похожих на вас. Это молодые, сильные люди, но их посещает точно такое же смятение.

– Любопытно на них взглянуть, – усмехнулся я.

Он достал из кармана визитку и протянул мне. На визитке было написано: 'Борама Кобург', телефон и всё.

– Позвоните мне, если будет плохо. Или просто захочется поговорить.

– Ладно, – я положил её в карман.

– Рад был знакомству, Лео, – он поднялся.

– Я тоже, спасибо, – я пожал его руку.

– Вы очень приятный собеседник. Вы умеете слушать. Думаю, вы могли бы многим помочь. До свидания.

Глава 7.

Из ресторана я вышел в настоящем смятении. До разговора с Кобургом никакого смятения не было. А вот сразу после, появилось. Я никак не мог понять, с чем это связано. То ли мы с ним слишком глобальный вопрос подняли, который нам не по силам решить. То ли… то ли что? В одном из бутиков я обнаружил Лиру.

– Ну, как обед? – спросила она, прикладывая лёгкий шарф к себе.

– Так.

– Мне идёт? – она смотрела в зеркало.

– Ничего.

– Спасибо, – она вернула шарф продавцу.

– Что-нибудь купила? – спросил я.

– Нет, не стала. Душа ни к чему не лежит.

– Ты решила, куда пойдём?

– Не-а.

– Я же просил тебя подумать.

– Ну, а я не подумала.

– Пошли в казино.

– Нет! – с ужасом ответила она.

– Ты никуда не хочешь идти!

– Ага! Ничего не хочется. Давай просто походим, посмотрим, что тут есть.

– Какой смысл ходить без толку?

– Ну, а вдруг что-нибудь понравится, тогда и сходим, – ответила она.

– Кстати, у меня есть дельное замечание.

– Какое?

– Мы сейчас с тобой в командировке находимся? Она прищурилась.

– Ну, продолжай.

– Ты не ответила на мой вопрос. Для тебя это командировка?

– Для меня, да.

– А для меня, что, нет?

– Денег не получишь, – отрезала она.

– Но почему?

– Зачем тебе деньги? Всё необходимое покупаю я. Всё, что нужно у тебя есть.

– Я не согласен. Я так буду всё время зависеть от тебя.

– Да. А что?

– Меня это не устраивает.

– Мне кажется, ты слишком быстро забыл, что могло с тобой случиться, если бы не эта поездка, – сказала она.

– Ничего я не забыл.

– Тогда, пожалуйста, не устраивай мне здесь истерики. Ты существуешь и работаешь на тех условиях, которые задаём мы. И если тебя, что-то не устраивает…

– То, что будет?

– Ты Кира об этом уже спрашивал. Ответ не меняется. Я поморщился. Опять двадцать пять.

– А если мне будут нужны деньги, чтобы сделать подарок Карен или сводить её куда-нибудь?

– Я дам.

– Ну, а если мне нужно будет сделать что-то спонтанно, я, что, тоже должен буду всё согласовывать с тобой? Она кивнула.

– Маразм!

– Иногда импровизация только вредит. Пусть уж всё будет предсказуемым. Лучший экспромт – подготовленный.

– Я не понимаю, почему мне нельзя давать деньги на мелкие расходы? – возмутился я.

– Зачем?

– Ну, мне может захотеться выпить чего-нибудь в баре. Туалет платный посетить, в конце концов. Что, мне и в этом случае бегать к тебе?

– Без выпивки можно обойтись. Ты сам мне говорил, что у тебя нет алкогольной зависимости…

– Так, что надо, что ли чтобы была? – вскричал я.

– Не ори, – оборвала она, – Скажи мне, заключённые в бар ходят?

– Понятно, – я отвернулся от неё. – Я с Карен тоже буду вести себя как заключённый. Посмотрим, как это ей понравится!

– Ты чего в бутылку лезешь?

– А как иначе? Я себя хочу чувствовать человеком. Мне кажется, это совсем нелишне при общении с принцессой. Вы, что, боитесь, что я убегу что ли?

– А разве ты не пытался? – она стрельнула глазами в мою сторону.

– Когда?

– Лео, не надо. Если бы не кольцо, ты бы сбежал, – она посмотрела на меня. – Так? Что молчишь?

Я не ответил, спорить было бесполезно. Направился в салон. Книжку лучше почитаю.

– Ты куда? – окликнула она.

– Обратно, расхотелось мне гулять.

– Я не понимаю, почему ты бесишься. А как ты ещё хотел?

– Ничего я не хотел.

– Перестань. Пойдём, сходим в оранжерею. Если мы всю дорогу будем пререкаться, у нас ничего хорошего не получится.

– Я не прошу ничего сверхъестественного.

– Я тоже. Пойдём.

Она взяла меня за руку, деваться было не куда. Мы подошли к одному из лифтов и поднялись наверх. Дверь лифта раскрылась, и мы оказались в вестибюле, предваряющим вход в оранжерею. Здесь была установлена массивная коробка камеры биоконтроля. А перед ней стояли представители службы безопасности корабля. Из камеры по одному выходили пассажиры.

– Ты уверена, что хочешь туда? – спросил я Лиру.

– Ну, а почему нет? – она подошла к киоску, в котором продавали книги о растениях.

– Вход платный? – спросил я охранника.

– Два фунта, – ответил он, – за фотоаппарат ещё два.

– Мы без камеры, – ответил я.

– Значит, только два.

Я дождался, когда Лира купит билеты. Контроллёр проверил их и пригласил в камеру биоконтроля. Пройдя через неё, мы оказались в оранжерее. Я ступил на дорожку, выложенную каменными плитами. С обеих сторон над ней свисали развесистые лапы пальм. Здесь было немного влажно. Пахло лесом.

– Лео! – Лира стояла впереди, задрав голову. – Они такие высокие! Иди сюда. Я подошёл к ней:

– И правда! Интересно, они их вырастили или уже такими пересаживали?

– Не знаю. Вот это да! – она восхищённо осматривалась вокруг.

– Вот, а ты говоришь, что на Марсе плохо, – усмехнулся я.

– Думаешь, такие сады там на каждом шагу?

– Нет, не думаю. Но всё равно впечатляет.

– Ага. Не верится, что мы на корабле.

– В космосе, – поддержал я.

– Ой, – она побежала вперёд, – смотри, розы!

– Это не розы, это шиповник, – засмеялся я.

– Да? – она была обескуражена.

– Родственное растение, – пояснил я.

– Как приятно пахнет, – она поднялась и пошла дальше.

По оранжерее прохаживались немногочисленные пассажиры, в основном земляне. Наблюдать за ними было очень интересно. Все они приходили в состояние восторга, увидев цветущее дерево или куст. С такой нежностью гладили листочки на деревьях, помногу фотографировались у цветущих кустов.

– Какая красота! – восхищалась Лира.

– Скажи, ваши правительства никогда не пытались договориться? Ведь всё это могло быть и у вас.

– Пытались, – ответила она. – Только каждый раз, когда стороны подходили к компромиссу, у кого-нибудь из них менялась ситуация. То у нас правительство поменяется, и к власти приходят консерваторы, то у них война какая-нибудь спутает все карты.

– Столько лет прошло, могли бы уж договориться.

– Может быть, ещё доживём до этого. Я, по крайней мере, не теряю надежды, – она присела перед клумбой.

Из-за дерева вышел охранник и строго посмотрел на неё. Я ему сделал знак, что всё нормально, что мы ничего трогать не будем. Он немного постоял рядом и ушёл.

– Как тебе мой подарок? – спросила Лира.

– Книга? Занимательная штука. Только я ещё раз убедился, что ничего не меняется.

– Люди, маски, имена, – кивнула она, – не более.

– Так ведь это-то и плохо.

– Что ты имеешь в виду?

– Не вижу прогресса.

– А, вот ты о чём, – она осторожно погладила лепестки ромашки. – Ты можешь предложить другой вариант развития?

– Нет.

– Проще всего сказать, что всё неправильно. Дальше-то что?

– Ну, это политики должны решать, а не я.

– Ха, критиковать ты готов.

– Что, я не могу высказать своё мнение?

– Можешь. Только, что от этого меняется?

– Ничего.

– Вот именно.

– Но это не значит, что я не могу высказывать своё мнение. Я имею на это полное право.

– Ты мне сейчас напоминаешь либерала. Пытаешься говорить глубокомысленно, сознаёшь, что всё, что ты скажешь, будет сказано в воздух, и всё равно говоришь.

– А что ты предлагаешь?

– Либо молчать, либо пытаться что-либо изменить?

– Но как, Лира! Я в туалет без твоего разрешения сходить не могу!

– Значит, остаётся молчать.

– Железная логика.

– Может быть.

Глава 8.

Наша экскурсия по оранжерее подошла к концу. Что дальше? Лира ничего не хотела. А я изнывал от безделья. Я предпринял очередную попытку вытрясти из неё немного денег.

– Лира, а как ты отнесёшься к тому, если ты пойдёшь в казино со мной, и будешь болеть за меня? – вкрадчиво спросил я.

– Без энтузиазма, Лео. У меня стойкое неприятие подобного рода времяпровождению. Я состроил ей рожу.

– Говорить можно и проще. Она не отреагировала.

– Ладно. У меня предложение.

– Какое?

– Но сначала вопрос. Ты не сомневаешься, что я с корабля никуда не убегу? Она улыбнулась.

– Нет, не сомневаюсь.

– О, это очень хорошо. А как ты отнесёшься к тому, что продолжительное время я не буду одолевать тебя своими вопросами?

– Так-так, это какая по счёту попытка?

– Пока вторая.

– Ну, пытайся.

– Отвечай. Час полного спокойствия. Может быть полтора.

– Это сделка?

– Конечно.

– Заманчиво, – она накрутила на палец локон.

– Всего за сотню, – я поводил бровями. Благость мгновенно спала с её лица.

– Почему так много?

– Ну, а что делать в казино с меньшими деньгами?

– Ты всё-таки в казино собрался? – поморщилась она.

– Мы разбогатеем!

– Ага. Обязательно.

– Ну, или не разбогатеем.

– Десятку я готова тебе дать.

– Лира! – взвился я. – Что мне с ней делать? На лошадке покататься?

– Сто – это очень много.

– Что, это подорвёт наш бюджет?

– Я не собираюсь спустить все деньги в один день.

– Ладно, давай хоть семьдесят.

– Вот тебе двадцатка и иди отсюда.

– Мне на неё даже одну фишку не продадут.

– Почему? Одну продадут.

– Это не смешно.

– Зато представь, какой адреналин! И удовольствие получишь и денег много не потратишь.

– Ты издеваешься, что ли? Она пожала плечами.

– Не хочешь, как хочешь.

– Пятьдесят, – сдался я.

– Лео, я уже сказала. Или двадцать или ничего.

Я вырвал у неё из рук двадцатку и пошёл в казино, обзывая её про себя самыми страшными ругательствами.

– Только никуда не вляпайся, пожалуйста, – крикнула она вдогонку.

Я не ответил. Я был так взбешён, что шёл, ничего перед собой не видя, и забрёл куда-то не туда. Как я мог заблудиться, не понимаю. Я потыкался в разные двери, все они были закрыты. Я решил, что всё равно куда-нибудь я приду и, в конце концов, оказался в отсеке персонала.

Здесь никого не было. Я поплутал по узеньким коридорам, несколько раз попадал в тупик, потом отыскал какую-то лесенку, ведущую наверх, и полез по ней. Судя по запаху, недалеко отсюда находилась кухня. Я не ошибся, впереди оказалось несколько кладовых, комната, в которой стояли ванны, наполненные нечищеными овощами. Люди мне пока не попадались.

Я заглядывал во все помещения пока мне навстречу не вышел повар с широким ножом наперевес. Я обрадовался ему как родному, подошёл и стал объяснять, что ищу казино. Он попытался мне объяснить, как отсюда выйти, но я ровным счётом ничего не понял.

Его речь была похожа на озвученную стенографию, так быстро и непонятно он говорил. Он размахивал своими волосатыми руками, вычерчивал в воздухе верный путь к выходу, кипятился, когда я не понимал и бубнил, бубнил, бубнил.

За две минуты я так устал от его активной жестикуляции и отвратительной дикции, что решил от него сбежать. Главное я уяснил направление, куда надо было двигаться.

– Спасибо большое.

Он что-то прокричал мне вслед. Но я уже не слушал. Миновав кухню и оставив в стороне аппетитные запахи, которые приятно щекотали ноздри, я обнаружил ещё одну лесенку, ведущую наверх. Я стал подниматься по ней.

Да, что за напасть! Где я опять? Какие-то офисы. Ага, впереди ещё одна лестница. Я быстрым шагом прошёл по коридору и стал подниматься по короткой лестнице наверх. Я высунул голову над полом следующего этажа…

– Добрый вечер! – в нос мне уткнулось дуло автомата.

– Здравствуйте, – я покосился на чёрные армейские ботинки на толстой подошве.

– Поднимайтесь, на надо стесняться. Я сделал робкое движение. Дуло дрогнуло.

– Без глупостей. Плавно, без резких движений. Руки можете поднять вверх.

Я приподнял руки и взошёл по лестнице. Передо мной стоял человек-гора с бритым черепом. Его неподвижные глаза упёрлись мне в переносицу. Этот взгляд пробирал до костей. Сзади меня стали похлопывать по ногам. Да так, что я стал опасаться за свои кости. Я осторожно повернул голову. Второй был не меньше.

– Он чист, – заключил второй, поправляя автомат на плече, и толкнул меня к стулу, стоящему справа у двери.

– Присядьте, – приказал первый. Я сел, ни жив, ни мёртв. Опять вляпался!

– Первый, первый. Пассажир у рубки, – проговорил солдат в рацию. – Приём.

– Иду, – буркнуло оттуда.

– Понял. Какими судьбами здесь? – спросил он, доставая у меня из-за пазухи паспорт.

Пока он был совершенно спокоен, даже вежлив. Но до тех пор, пока не решит, что я представляю опасность.

– Я ищу казино, – ответил я, сглотнув.

– Казино? – он изучал мой паспорт.

– Да, – заикнулся я.

– Казино совсем в другой стороне. Вы видели надпись 'Вход только для персонала'?

– Нет, – честно признался я.– Я заблудился. Я ничего не хотел. Из-под пола показалась ещё одна бритая голова.

– Этот? – спросила голова, будто кроме меня здесь было ещё десять человек.

– Говорит, заблудился, – первый протянул ему мой паспорт.

– Я искал казино, потерялся…

– Как можно не найти казино? – хмыкнул старший, заглядывая в мои документы. – Гонгурф?

– Да. Я дошёл до кухни. Там какой-то безумный повар стал мне объяснять, как дойти до казино, но он так непонятно говорит.

– Какой повар? – спросил старший.

– С усами. Толстый такой. Я не знаю, как его зовут.

– У нас много толстых поваров, – заметил первый.

– У него ещё руки очень волосатые. И говорит он очень непонятно. Они переглянулись.

– Аббейе? – спросил первый.

– Позвони на кухню, спроси, видел ли он заблудившегося пассажира, – распорядился старший. Тот незамедлительно набрал номер.

– Алло! Это служба безопасности. Аббейе дайте мне, пожалуйста. Алло! – на экране появилась только часть лица, всё лицо не входило. – Здравствуйте. Это Коркер, служба безопасности. Вы видели заблудившегося пассажира? – Лицо что-то ответило. – Только что. Он искал казино. Что? – Коркер скривился. – Подойдите сюда, – сказал он мне. Я поднялся.

– Вы видели этого пассажира? В ответ посыпались слоги.

– Видели или нет? Отойдите, – он отодвинул меня. – Да говорите вы спокойнее! Пассажира! Этого пассажира! Кивните, если видели. Усатое лицо прыгало за рамкой экрана, что-то объясняя.

– Вы ему показывали, как туда пройти? Алло! Что? Ничего не понимаю, – он беспомощно посмотрел на командира. Тот махнул рукой.

– Да, да, спасибо, – Коркер нажал на кнопку. Лицо свернулось. Шеф протянул мне паспорт.

– В следующий раз смотрите, куда идёте.

– Спасибо, – я с трудом сдерживал ноги, чтобы не побежать. Они очень подробно объяснили, как мне найти казино.

– Вы поняли? – спросил старший.

– Да, – кивнул я.

– Давайте-ка, я лучше вас провожу, а то опять потеряетесь, – сказал он.

– Да нет, спасибо, – запротестовал я.

– Пойдёмте, мне всё равно в ту сторону.

– Мне делать отметку в журнале? – спросил его Коркер.

– Естественно. Что за вопросы, сержант.

Глава 9.

Моё появление вызвало удивление у немногочисленных пассажиров, стоявших у кассы. Я выскочил как ошпаренный из дверей. Увидев на себе удивлённые взгляды, я одарил присутствующих обворожительной улыбкой и посмотрелся в зеркало.

Я подождал, пока пропадёт интерес к моей персоне и последняя пара, покупающая фишки отойдёт от кассы. Только тогда я подошёл к стойке, за которой сидел маленький плешивый человечек с внешностью бухгалтера. Не смотря на него, я просунул в окошко деньги. Он пошмыгал носом и подождал продолжения. Продолжения не последовало.

– На все? – деловито спросил он.

– Да, пожалуйста, – ответил я, густо покраснев. Он выдал мне одну фишку.

– Удачи, – с издёвкой сказал он.

'Ничего, через тернии к звёздам', – подбодрил я себя и прошёл в зал. Либо всё закончится, так и не начавшись, либо мне предстоит тяжёлый, но удачный вечер.

План был такой. Сначала сесть на блэк-джек и попытаться выиграть немного, потом уже сесть за покер. Предстояла великая битва.

Через три минуты у меня уже было три фишки. Через пять – восемь. А через двадцать минут я понял, что сегодня ко мне благоволит судьба. Прошёл час, я сидел за столиком с тремя марсианами и старательно перекачивал фишки из их кучек в мою.

Ах, если бы в детстве мне так везло! Сколько бы раз тогда я бы смог избежать солдафонских наказаний моего отца. Я проиграл для приличия два раза, вернулся на блэк-джек и, почувствовав там, что удача решила сменить фаворита, пошёл получать деньги.

Когда я вернулся к кассе, её обитатель сладко зевал. Я кашлянул в самый неподходящий момент – он был на вершине зевка и демонстрировал миру свои внутренности. Услышав меня, он звонко клацнул зубами. Я просунул в окошко широкий контейнер, заполненный фишками, и нежно посмотрел в его слезящиеся глаза. Его челюсть медленно, как лифт поехала вниз. Он быстро её прибрал и стал пересчитывать выигрыш.

– Всего наилучшего, – пожелал ему я, покидая заведение.

Я выиграл! Выиграл! У меня в кармане лежала тёпленькая пачка разноцветных купюр. 2360 единиц местной валюты. Как она называется? Я достал одну бумажку. Фунт! Две тысячи триста шестьдесят фунтов! Вот теперь я стал человеком, который может распоряжаться собственной жизнью!

Глава 10.

Это был триумф! Я поднимался в салон с улыбкой победителя. Я был счастлив и смотрел на окружающих свысока. Да, я счастливчик! Можете завидовать, я не против. Мне было очень хорошо. Единственное, что меня заботила это то, как эффектнее утереть нос Лире.

Но только я подошёл к нашим местам, как увидел, что она сидит не одна. Рядом с ней, повернувшись вполоборота, в моём кресле (!) находился смуглый субъект в роскошном костюме и маленькими глотками отпивал кофе из фарфоровой чашечки.

Чашечку он держал длинными тонкими пальцами и умильно объяснял Лире, как надо правильно употреблять этот напиток. А эта… язык не поворачивается сказать, кто… сидит перед ним с чашкой кофе в руках и внимательно слушает. Да ещё активно поддакивает. Я подошёл к ним. Он прервался и посмотрел на меня.

– Здравствуйте, – я почувствовал запах дорогого одеколона.

– А вот и мой брат, – Лира расплылась в улыбке. – Лео, господин Баррас…

– Алекс, можно просто Алекс, – запротестовал смуглый красавец. 'Сколько он потратил на свои зубы?' – подумал я. Он поставил на столик чашку с кофе, поднялся и протянул мне руку.

– Очень приятно, господин Бaррас, – я сделал ударение на первый слог.

– Баррaс, – поправил он.

– Алекс угостил меня кофе, – сообщила мне Лира, – это восхитительный напиток! – она улыбнулась ему. Он ответил ей такой же улыбкой.

Я с кислой миной наблюдал за этой идиллией. Алекс, видимо, почувствовал мою реакцию и засобирался.

– Лео, я, кажется, занял ваше место, – он поднялся с кресла. Я поднял глаза. Он оказался на полголовы выше меня. И плечи у него были шире (мои тоже могли бы быть такими, но только в том случае, если бы я засунул в пиджак вешалку). И черты лица были правильными, с несмываемым отпечатком породы на физиономии. Один только костюм стоил, наверное, столько же, сколько моя машина там, на Земле. А про часы я вообще не говорю, чтобы не расстраивать себя ещё больше.

Он поравнялся со мной. В галстуке блеснула булавка с бриллиантом, карата в три. Я отступил на шаг. Да, этот любитель кофе только за вечер тратит на подружек столько, сколько я зарабатывал за месяц. Немудрено, что Лира с ним. Куда мне тягаться с таким со своими двумя тысячами фунтов? Она тоже поднялась.

– Лео, мы с Алексом спустимся в бар, – она подала ему руку. – Не теряй нас, пожалуйста.

Я проводил их взглядом, и красный от злости плюхнулся в кресло. Это был разгром.

– Со мной ты никуда не хотела идти! – пробурчал я и уставился в окно.

Вокруг всё благоухало одеколоном Барраса. Я включил кондиционер и постарался о них не думать. Правда, это совсем не получалось. Мимо проходила стюардесса.

– Уберите посуду, пожалуйста, – не совсем вежливо попросил я. Она натянуто улыбнулась и забрала их недопитые чашки.

Я посидел немного в раздумье. Что такое? Я ревную? С чего это? Нет, наверное, меня просто вывел из себя этот лощёный хлыщ.

– Баррас! – фыркнул я. – Нашёлся кавалер, тоже!

И всё-таки, что меня так взбесило? То, что Лира выбрала его общество, а не моё? Да. В этой ситуации, я почувствовал себя второсортным. А чем я хуже? Вот, наверное, в этом дело. Это не ревность. С чего мне ревновать Лиру? Она ведь мне не девушка, не жена. Так?

Я посидел ещё немного. В теле чувствуется какое-то напряжение. Раздражение никуда не уходит. Что это значит? Я нашёл не верный ответ? Я постарался вспомнить, как всё происходило. Я пришёл довольный собой, выиграв кучу денег. Посмотрел на этого субъекта, для которого мои две тысячи, как …. И расстроился. А чего я расстроился?

Потому что хотел похвастаться перед Лирой, а не получилось. Я поморгал. Имеет это к ревности какое-то отношение? Наверное, нет. Это очень хорошо. Только дураки нервничают из-за баб. Так говорил мой дядя– моряк. Я взял книгу и стал искать место, на котором закончил читать. Мне на глаза снова попалась фотография Томаса и Карен. Я посмотрел на неё, и мне стало теплее. Вот, девушка, так девушка! Она бы не стала бегать за таким… Хотя, откуда я знаю?

– Лео! – раздалось над моим ухом. Я поднял глаза. Надо мной стоял Борама Кобург.

– Здравствуйте, ещё раз.

– Не возражаете, если присяду? – он опустился в кресло Лиры.

– Нет, – ответил я.

– Что читаете, позвольте спросить? Я показал ему обложку.

– О! – протянул он. – Мало кто в наши дни интересуется историей.

– Интересно. Мне нравится, – ответил я.

– Ещё бы! Сколько аналогий можно найти с сегодняшней жизнью! – он покачал головой.

– Я пришёл к выводу, что ничего не меняется.

– Верно. Ничего, к сожалению. У вас такие грустные глаза, может быть, что-то случилось?

– Нет, ничего, – ответил я.

– Хорошо, пусть так. Пусть так. Ну, не буду вам мешать. Рад был поговорить, – он похлопал меня по плечу. Я снова заметил, какие у него безобразные руки.

Меня посетила неожиданная мысль. 'Разве важно то, как этот человек выглядит, если он понимает меня?' Я остановил его.

– Да? – он с готовностью обернулся.

– Я хотел спросить вас.

– Если я знаю ответ, я отвечу, – пообещал он.

– Почему для людей внешнее, важнее внутреннего? Он внимательно посмотрел на меня и снова сел рядом со мной.

– Это только так кажется, – ответил он.

– Разве?

– Вы судите опять же по себе. Помните, я говорил вам, что люди в основной массе отличаются от вас. Вы другой, Лео, исходите из этого. Хотя бы даже потому, что вы понимаете, что человек состоит из этих двух частей.

Он сделал паузу, для того, чтобы его мысль стала в нужное место в моей голове.

– Настоящий человек – такой, какой он есть на самом деле, спрятан под внешней оболочкой. Но большинство людей видят только её и это внешнее принимают за истинную суть человека. Он ласково посмотрел на меня.

– И, прежде всего, потому, что он сам оберегает свой внутренний мир от других. Внутренний мир – вещь хрупкая, её необходимо защищать. Люди поняли это ещё в древности. Предназначение масок и грима состоит не только с том, чтобы превратить человека в кого-то другого. В первую очередь это своеобразная броня. Как кора, которая защищает дерево или хитиновый покров насекомого. Форма этой брони и её свойства могут быть разными.

– Как образы у землян.

– Да, почему бы и нет. Это украшения. Но эти украшения большинство из нас воспринимает за настоящего человека. А ведь это только образ. То, каким человек хочет, чтобы его воспринимали. У нас этот образ выстраивается сам собой. Мы редко думаем об этом. Земляне же возводят его сознательно. Вот и вся разница.

– Но почему нельзя быть естественным?

– Самим собой? На это способны только сильные люди. Возьмём вас, Лео. Вы открываете душу любому, первому встречному, верно?

– Да. И каждый раз мне в неё плюют.

– Правильно.

– Правильно?

– Да. Потому что вы ещё учитесь и вам пока больно. Возможно вы только-только начали скидывать этот образ. Поэтому вам больно, когда вы контактируете с людьми.

– Я не совсем понимаю вашу мысль. Зачем я это делаю?

– Вы сильный, Лео. Только ещё об этом не знаете. Люди пока видят вас таким, каким до этого вы хотели казаться. Очень скоро они будут удивлены. Вы изменитесь.

– Вы думаете? Он улыбнулся.

– Я уверен в этом.

Он ушёл. Я достал его визитку, покрутил в руках и решил, что пока её выбрасывать не буду. Я полистал ещё немного книгу и понял, что не расположен к чтению. Я решил прогуляться по кораблю. Мало ли что интересное можно встретить на нём.

Первым делом я решил посетить комнату с невесомостью. Поскольку мне не удалось в полной мере получить удовольствие от этого аттракциона, я решил восполнить его сейчас. Но каково же было моё удивление, когда я увидел приличную очередь перед этой комнатой.

Жалко. Стоять в очереди мне не хотелось. Я пошёл изучать нижнюю палубу. Кино? Зал игровых автоматов? Нет, не для меня это. Сауна? Да ну! Не хочу. Да, один не сильно развлечёшься! Я почесал затылок. Тоже что ли в бар сходить? Ну, а почему нет? Только из-за того, что там Лира и Баррас? Я направился туда. Составлю им компанию.

Глава 11.

В баре было сумрачно и спокойно. Играла медленная музыка. Нет, всё-таки не хватает их музыке ритма. Какая-то она расплывчатая! Я посмотрел как немногочисленные фигуры, далёкие от идеальных пропорций, извиваются в клубах искусственного дыма.

И танцы у них такие странные. Я поморщился и поискал глазами свою конспиративную сестру. Она сидела на высоком стуле посередине стойки, небрежно закинув ногу на ногу, и непринуждённо болтала с барменом, который усиленно тряс шейкером и, ухмыляясь, качал в такт головой.

Я направился в их сторону. Бармен был похож на мясника. Плоское лицо, кожа на щеках выщерблена, а чёрные волосы острижены ежиком. Он коротко отвечал на реплики Лиры и иногда с непроницаемым лицом сообщал ей что-то, от чего она заливалась звонким смехом. Я подошёл и сел с ней рядом.

– Где твой кавалер?

– Отошёл, – ответила она.

– Важный звонок, – пояснил бармен. – Что будете?

– Какой-нибудь коктейль с коньяком.

– Хорошо, – он поставил перед собой небольшой бокальчик.

– За мой счёт? – повернулась ко мне Лира.

– Почему за твой? За свой. Смешивай, смешивай, – сказал я застывшему бармену. – Всё нормально.

– Откуда у тебя деньги? Ты что, стянул у кого-то кошелёк?

– Я похож на человека, который ворует?

– Да, – ответила она. Я вопросительно посмотрел на бармена.

– Нет, – он едва заметно покачал головой. – Ты истинный скаут.

– Я выиграл в казино. Понятно вам?

– Много? – осведомился бармен.

– Нормально, – с вызовом ответил я. – На пару стопок хватит. Он невозмутимо продолжал смешивать коктейль.

– Поздравляю, – сказала Лира. Может быть, мне показалось, но я услышал в её голосе нотки уважения. Бармен закончил с моим коктейлем.

– Вам что? – спросил он её.

– Сделай ей 'Мэри', – сказал я.

– Я не буду.

– 'Мэри'? – нахмурился бармен.

– Водка с томатным соком, – уточнил я. – Я тоже буду.

– А! – его морщины разгладились. – Хорошая вещь. Стоит попробовать, – сказал он ей. Не успела Лира возразить, как он выставил перед нами по бокалу.

– Я не знаю, что это такое, – она скептически посмотрела на содержимое бокала.

– Пей большими глотками, – сказал бармен.

– Как?

– Вот, – бармен показал на меня, – твой друг профессор в этом деле. Я вытер ладонью губы.

– Хорошо! Она покосилась на меня.

– Пожалуй, я не буду. Это отвратительно.

– А ты не торопись. Ладно, я с вами выпью, – он вытер руки о полотенце.

– Я угощаю, – сказал я, пододвигая к себе стаканчик с первым коктейлем.

– Сколько всё-таки ты выиграл?

– Две штуки.

– Да ну, – протянул бармен.

– Не веришь?

– Я? Верю, – он чокнулся со мной. – За удачу! Леди, вы с нами?

– Нет, – она покачала головой. – Не нужно мне столько жидкости. Мы с барменом переглянулись. Я улыбнулся. Он был в недоумении.

– Не понял?

– Она не пьёт, – пояснил я.

– Понятно, – с сочувствием проговорил он.

– Воду тоже.

– И воду? – он растерялся. – Почему?

– Земляне вообще не пьют, – сказал я. Он недоверчиво посмотрел на меня.

– Ты давно тут работаешь?

– Первый рейс.

– Ясно, – я посмотрел на него. – Вот такая штука, брат. Не пьют они.

– Я не понимаю. Вообще что ли?

– Ты не знал? Они не едят и не пьют, – улыбнулся я.

– И ничего не заказывают, – его озарило.– А как они живут тогда?

– Вот, – я показал на Лиру, – спроси сам.

Он провёл языком по зубам, пододвинул стул и уселся на него, скрестив пальцы.

– Это правда?

– Да, – ответила Лира. – Ты тоже так смог бы, если бы захотел.

– Вот, а я бы не смог, – сказал я. Она недовольно посмотрела на меня.

– На самом деле, и ты бы смог. Всё зависит от воли. Бармен нахмурился.

– Зачем?

– Боюсь, тебе не понять, – ответила она.

– Тогда объясни, как? – сказал он.

– Что, как?

– Как так получается, что ты живёшь без пищи?

– Ребята, нет у меня настроения, лекции вам читать.

– Поздно, – сказал бармен. – Я не отпущу тебя, пока не узнаю.

– Лира, не капризничай. Человеку интересно. Я тоже послушаю. Может, ты обратишь нас в свою веру.

– В какую веру? – насторожился бармен.

– Это иносказательное выражение, – пояснил я.

– А.

– Давай, поведай нам, тёмным, как это ты добровольно отказалась от удовольствия есть.

– Не язви.

– Я всё-таки не понимаю, как можно не есть и не умереть? – недоумевал бармен. – И не пить…

– Можно. Главное понять, для чего нам дано тело и как им управлять.

– Ну-ка, поясни, – прищурился я.

– Всё очень просто. Думаю, для вас не будет новостью, что человеческое тело – это сложный механизм, схожий с любой машиной, только более совершенный.

– Допустим, – я сделал знак бармену налить мне ещё.

– Как управлять этой машиной, мы знаем. Так?

– Так, – согласился я. Бармен напряжённо слушал, наливая мне водки.

– Для того, чтобы поддерживать организм в работе нужна пища, так?

– Несомненно.

– Но пища – это субстанция, из которой вырабатывается энергия. Некая промежуточная форма энергии. Саму энергию добывает желудок, путём расщепления белков.

– Неоспоримо, – кивнул я, возвращая бармену стакан. Он внимательно слушал Лиру, не забывая наливать мне, и не обделяя себя.

– Таким образом, организму нужна не пища, а энергия. Верно?

– Верно, – бармен залпом опустошил стакан. Мне кажется, он с трудом понимал её. Она посмотрела на меня.

– Пока всё логично, – согласился я.

– Теперь зайдём с другой стороны, – она сделала паузу, – вы согласны, что человек от каких-то вещей может получать положительные эмоции?

– А причём тут это? – не понял бармен.

– Не перебивай её, – прервал его я, – слушай.

– От некоторых явлений человек испытывает прилив сил, – продолжала Лира.

– Так.

– Это не просто выражение. Задумайтесь. Прилив сил. Испытывая положительные эмоции, человек получает энергию. Естественно, у каждого индивида свои источники получения положительных эмоций. И если ты точно знаешь, от каких явлений тебе становится хорошо, ты получаешь постоянный источник энергии. Но очень важно не только получать, но и уметь сохранять эту энергию. А потом преобразовывать её. Так вот имея большое количество источников энергии, имея способность удерживать энергию и преобразовывать ей, человек получает возможность наполнять свой организм необходимыми силами, минуя примитивные способы.

– Стоп!– не выдержал бармен. – Говори по-человечески, я не понимаю, что это значит. Она поджала губы.

– Лира, я объясню, – сказал я. – Ты поправишь, если что.

– Давай.

– Есть что-нибудь такое, от чего тебе бывает хорошо? – спросил я его.

– Конечно!

– Что, например? Он тонко улыбнулся.

– Ну, что и все любят.

– Давай что-нибудь другое. Это она не поймёт.

– Почему?

– Короче, придумай что-нибудь ещё. Он крепко задумался. Я решил ему помочь.

– По-моему, я знаю, что это. Знаешь, бывает такое ощущение, когда тебе что-то очень нравится, у тебя мурашки по коже бегут?

– Да, – улыбнулся он.

– И внутри прямо что-то поднимается.

– Да, – протянул он, – бывает.

– В этот момент ты получаешь энергию, – сказала Лира.

– А если бы ты всегда мог так делать, тебе уже не нужно было бы есть, понял?

– Но так бывает редко, – сказал он.

– Так в том то и дело! – сказал я.

– Да, поэтому это удел избранных. Большинство так не может.

– Понятно, – сказал он. – Надо попробовать.

– Сразу не получится, – сказала Лира. – Это сложная система. Хочешь узнать больше, купи себе книжку да прочитай.

– А можно и есть и не есть одновременно? – спросил он.

– Пожалуйста.

– А то, как без еды-то. Его отвлекла подошедшая клиентка. Лира с тоской глянула в зал.

– Он сбежал с другой, – съязвил я. Она холодно посмотрела на меня.

– Все мужчины такие. Только зазевалась, а его уже след простыл.

– Всё сказал?

– Нет. Я другой.

– Да, ты уникальный, я помню. Теперь можешь оставить меня в покое?

– Полтора часа вроде прошло. Теперь я снова рядом.

– К чему мне такие мучения! Что ты пристал ко мне как липучка?

– Не знаю, может, ты нравишься мне как женщина.

– И поэтому ты решил меня сразить своей болтовнёй?

– Ну, женщины любят активных парней.

– Теперь я понимаю, почему принцесса так быстро сбежала.

– Ты же знаешь, что не из-за меня, – я пододвинулся к ней. Она покачала головой и поднялась.

– Угораздило же с тобой связаться.

– Это судьба, Лира!

– Немилосердная. Так, – она остановила меня рукой, – на тебя уже начинает действовать алкоголь.

– И что?

– Ты пьянеешь на глазах, вот что. Давай иди, умойся и в салон, понял? – негромко сказала она. Я попытался обнять её за талию.

– Лео, будет больно. Я не отступал.

– Лео! – прошипела она и что-то сделала с моей рукой. По нерву стрельнула боль, рука безвольно повисла. – Ненавижу тебя!

– Я тоже, – буркнул я.

– Прошу прощения, Лира, – сзади как из воздуха возник Алекс. – Я никак не мог освободиться раньше.

– Она не скучала, – сказал я. – Мы её развлекали.

– Что-нибудь будете, сэр? – спросил бармен.

– Ледниковой воды, пожалуйста. С вишенкой.

Я посмотрел на Лиру из-за его локтя и многозначительно поводил бровями. Она фыркнула. Он заметил это.

– Простите, Лео, – он взял бокал с водой.

– Ничего.

– Пойдём? – спросила она его.

– Конечно, – он подставил ей свой локоть.

– Водки ей много не давайте, – крикнул я им вслед. Она посмотрела на меня как на придурка. Он нахмурился.

– Я пошутил, – улыбнулся я.

Глава 12.

Они ушли. Очень жаль, что мы не можем найти общий язык. Зато мы хорошо поладили с барменом. Я просидел с ним довольно долго. Было весело. Некоторое время. Потом он перестал меня понимать. Я просил ещё, а он не давал. Мы повздорили. Вроде бы. Сейчас уже сложно вспомнить.

Я проснулся в темноте на широком твёрдом стуле с холодной спинкой. Мне было удобно, но было непонятно, почему спинка такая холодная. Я ощупал пространство вокруг и обнаружил, что это вовсе не стул – я сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Память возвращалась медленно. Голова гудела и, казалось, была наполнена свинцом.

Я с трудом пошевелился. Спину, ноги, руки, шею ломило ужасно. Между лопаток опять заболело. Веки тянулись вниз. Я попытался встать и повалился на бок. С чего это меня так развезло? Я прислонился виском к прохладному полу и снова заснул.

Проснулся я резко и испуганно. Во сне меня посетила мысль, от которой я подскочил как ужаленный. Деньги! Я полез во внутренний карман своего пиджака. Сначала в левый. Потом в правый. Ощупал и осмотрел наружные карманы, карманы брюк.

Всё! Ни денег, ни документов! Да, документы, чёрт с ними! Денег жалко! Всё, что с таким трудом выиграл… Я схватился за грудь. Медальон был на месте. Я растёр лицо и провёл по глазам. Как в туалет-то хочется!

Наконец я сумел восстановить череду событий, которые происходили до того момента, как я оказался в этом тёмном, недружелюбном месте. С третьей попытки я встал. Куда идти? Я сделал шаг вперёд и стукнулся головой о трубу, которой в такой темноте не было видно. Ударился не сильно, поэтому смог продолжить свой путь дальше.

Я шёл на ощупь, постоянно спотыкаясь или натыкаясь на что-нибудь. Один раз я даже наткнулся на какой-то выступ своим…пахом. Чрезвычайно острые ощущения, скажу я вам. Когда глаза привыкли к темноте, я стал немного различать все эти выступы металлоконструкций и многочисленные трубы, переплетённые как лианы между собой. Вдруг в темноте мелькнул фонарик.

– Эй! – позвал я и испугался собственного крика. Опыт последних дней неоднократно показывал, что встречи в таких местах ни к чему хорошему не приводят.

– Кто здесь? – луч фонарика метнулся в мою сторону.

– Э… я заблудился.

Раздался топот ботинок. Через несколько секунд меня ослепил свет, направленного мне в лицо фонаря.

– А, старый знакомый! – меня грубо схватили за шкирку и не церемонясь перетащили через трубы.

– Осторожнее! – возмутился я. Но никто не реагировал на мои замечания. Когда мы вышли на свет, я смог узнать одного из своих пленителей. Это был сержант Коркер.

– Это вы? – проблеял я.

– Я, я. Где ты так надрался, приятель?

– Меня ограбили… я…

– Пойдём, там всё расскажешь.

– Все деньги, понимаете…

– Как его в таком виде вести к капитану? – спросил второй.

– А мы его сейчас помоем, – злорадно сказал Коркер.

– Зачем? – не понял я.

– Надо так, – последовал новый толчок.

Через минуту мою голову подставили под струю ледяной воды и, не обращая внимания на мои крики, удерживали довольно продолжительное время. Мокрый как курица, зато почти трезвый, я предстал перед командиром корабля.

Глава 13.

Командир был невысокого роста, кучерявый блондин с большими, почти детскими глазами. Ему было не больше сорока, но на лице отпечаталась такая серьёзность, будто он уже прошёл и огонь, и воду.

– Господин капитан, разрешите доложить, – рявкнул надо мной Коркер. Тот кивнул. Мой пленитель вытянулся и стал громко докладывать.

– Сэр, этот человек обнаружен мной в отсеке перед машинным отделением. Пассажир находился в состоянии алкогольного опьянения. Заявил, что заблудился, и что его обокрали. Ничего компрометирующего при нём не обнаружено. В коридоре перед отсеком нами был найден его паспорт, – Коркер протянул капитану паспорт. – За несколько часов до этого он также заблудился и забрёл на наш пост возле рубки.

– Хорошо, – капитан взглянул на моё фото, – Коркер, вы свободны. В остальном я разберусь сам.

– Слушаюсь, – сержант развернулся и утопал прочь. Когда дверь за ним захлопнулась, капитан подошёл ко мне и протянул мне паспорт.

– Вас зовут Лео?

– Да, господин капитан. У вас случайно нет полотенца, а то ваши молодцы намочили меня, а вот вытереть забыли. Я весь мокрый.

– Минутку, – он подошёл к одному из шкафов и извлёк оттуда чистое полотенце. Я с благодарностью его принял.

– Моя фамилия Креснер, – сказал капитан, присев на край стола. – Если вы будете называть меня просто капитан, я не обижусь. Пожалуйста, присаживайтесь, – он указал на глубокое кресло, стоящее в углу.

Я сел и стал оглядывать его кабинет. Стены отделаны под дерево. Прямо за его столом – здоровенное окно, чернеющее космосом. На одной из стен карта звёздного неба. На столе глобусы Земли и Марса.

– Лео, – продолжил капитан, – вы можете вспомнить, как оказались там, где нашёл вас Коркер?

– Не могу, – признался я. – Я до этого был в баре, а что было потом, не помню. Что меня могло привести туда для меня загадка. Но раз пропали все деньги, я думаю, кто-то помог мне там оказаться. Хорошо, хоть документы нашлись.

– Деньги ваши тоже нашлись, – Креснер поднялся, обошёл свой стол и достал из верхнего ящика лохматую пачку купюр, которая за столь малый срок стала для меня почти родной.

– Я узнаю их, – я протянул руку.

– Мне очень жаль, что такая неприятность случилась именно с вами, – продолжил капитан, – я как командир корабля приношу вам свои извинения.

– Спасибо, очень приятно это слышать, – ответил я. – Вы нашли негодяя? Креснер поджал губы.

– Это был человек из команды корабля.

– Бармен? – догадался я.

– Да.

– Вот гад! – Я хлопнул себя по колену.

– Не судите его строго, прошу вас.

– Ну конечно! Мне, между прочим, эти деньги не легко достались.

– Я понимаю, – он прижал руку к груди, – но он делал это ради нашего общего дела.

– Простите? – не понял я. Капитан отвёл взгляд.

– Он не знал, кто вы. Он очень напуган.

– И правильно! Пусть боится!

– У нас у всех своя миссия. Пусть его работа не так романтична….

– Что вы имеете в виду, капитан? – нахмурился я.

– Честно говоря, я был уверен, что вы поймёте меня, – он внимательно посмотрел на меня. – И не ожидал такой бурной реакции с вашей стороны. – Креснер прикоснулся пальцами обеих рук к вискам и молитвенно сложил руки.

– Я долго не был на Марсе, – холодно ответил я, – может быть, я сильно отстал от жизни. Тогда объясните, каким образом грабёж стал обыденностью в наше время. Капитан покраснел от негодования.

– Я не обязан отчитываться перед вами, господин Гонгурф. Я и мои люди выполняем приказы тех, кто стоит выше меня, и делаем это, как мне кажется, хорошо. Если у вас имеется на это своё мнение, вы можете задать вопрос отцам, пусть они объясняются с вами. Я, со своей стороны, выражаю уважение к вам, и хотел бы, чтобы вы отвечали тем же. Я принёс вам свои извинения, ваши деньги вам вернули, что вы ещё хотите?

– И что, я теперь должен плакать от счастья что ли? – возмутился я. – Да, вы вернули мне деньги, большое спасибо, но это были мои деньги, и у меня их украли! Это меня возмущает до глубины души.

– Не горячитесь, господин Гонгурф, – капитан злобно сверкнул глазами, – бармен, безусловно, виноват в том, что не выяснил сразу, кто вы. У него мелкая натура, увидев деньги, он перестал думать и спохватился слишком поздно. Только тогда, когда обнаружил на вас медальон. Я стал чувствовать себя неуютно.

– Он перепугался и сразу прибежал ко мне. До этого дня, отцы такого ранга ни разу не летали на нашем корабле. Хотя я пока ещё даже не знаю, что это за ранг и что вы за человек вообще. Вы ведь даже не ответили на моё приветствие. 'Что происходит?' – подумал я.

– Вы должны понять меня, – осторожно сказал я.

– Я пытался это сделать, господин Гонгурф. Но вы не дали мне другой возможности, выяснить, кто вы. Теперь я прошу предъявить мне ваш знак, чтобы я мог удостовериться в этом.

– Какой? – я отвёл глаза.

– Не нужно, господин Гонгурф. Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю, – он расстегнул ворот рубашки и вытащил оттуда свой знак солнца, который был раза в два меньше, чем у меня.

Теперь я, наконец, понял, кто передо мной. Я растерялся. Такой встречи я не ожидал.

– Ну что же вы медлите? – настаивал он.

– Что это даст? – сухо спросил я.

– Определённую ясность в наших взаимоотношениях, – ответил он и ядовито улыбнулся.

– Хорошо, – я вытащил свой медальон.

Он побледнел. Теперь нельзя упускать инициативу, надо срочно контратаковать. Я набрался храбрости и, придав своему голосу уверенность, сказал:

– Я до последнего момента не хотел это афишировать, господин Креснер. У меня есть причины скрывать свою принадлежность к Церкви. Он смотрел на меня исподлобья.

– Вы правильно сказали, капитан, у нас у всех своя миссия, – я тщательно подбирал слова. – Излишнее внимание к моей персоне со стороны кого бы то ни было, даже вас, дорогой капитан, нежелательно. Так что, прошу вас, об этом инциденте и вообще о том, что вы меня видели, никому, повторяю, никому, даже вашему непосредственному руководству не сообщать. Это должно остаться между мной и вами. Для вашего же блага, капитан, – добавил я. – Вы меня поняли?

– Да, сэр, – кивнул белый, как снег, Креснер.

– Ну и отлично. Сколько нам осталось лететь?

– Четыре часа.

– Вот как! – я был удивлён. – Замечательно! Капитан, где я могу привести себя в порядок? Он прошёл через кабинет и открыл почти не видную издали дверь.

– Пожалуйста, – сказал он. – Я оставлю вас. Когда закончите, у двери будет ждать человек, он вас проводит в салон.

– Благодарю вас. Он кивнул и вышел. Я направился в ванную комнату.

– Миленько. О, здесь даже есть унитаз! Какая удача! – я посмотрел на себя в зеркало. – Пронесло… кажется пронесло.

Глава 14.

Я быстро привёл себя в порядок и спустился к Лире. Кого же я там увидел? Ну, конечно же, Барраса! Этот лучезарный господин вёл с ней светскую беседу, страстно пожирая её глазами.

– А вот и я! – я подошёл к ним.

– Лео, – глаза Лиры горели. – Представляешь, Алекс пригласил нас в королевский дворец на бал!

– Лира, если получится, – зарделся Алекс. – Если достану приглашения, тогда, да.

'Молодец, Лира!' – подумал я. – 'Давай, тряси его на полную катушку! Пусть отрабатывает!'

– Спасибо, Алекс, – я протянул ему руку. – Лира всю жизнь мечтала попасть на настоящий бал. Вы сделаете её счастливой. Он обнадёживающе посмотрел на неё.

– Я что-нибудь сделаю, обещаю. Она ответила ему сахарной улыбкой.

– В любом случае, моё приглашение будет действительно на двух человек. А вот на счёт Лео мне придётся похлопотать. Э, брат, так не пойдёт! Сейчас тебе Лира всё объяснит.

– Алекс, пожалуйста! – взмолилась она. – Ему не меньше меня хотелось попасть туда.

– Действительно? Я опустил глаза и принял ангельский вид.

– Алекс, прошу вас. Вы же всё можете! – она положила руку ему на локоть и хлопнула ресницами с такой невинностью, что и айсберг бы растаял. А Алекс не айсберг, он человек. Так что, пошёл работать! Чтобы без приглашения не возвращался!

– Я пойду, сделаю один звонок, – размякнув, сказал он. Я отошёл в сторону, пропуская его.

– Где ты шлялся столько времени? – был первый вопрос.

– Это долгая история.

– Почему от тебя так ужасно пахнет? – поморщилась она. – Какая гадость?

– Лучше бы дала что-нибудь от головы.

– У стюардессы попроси. Ладно, приду, расскажешь, что у тебя опять случилось.

Она направилась в ту же сторону, что и он. Я опустился в кресло, положил подушку на колени и уставился в окно. Угораздило же опять! Это, каким же везением надо обладать, чтобы суметь выпутаться из этой передряги! Я положил руку на сердце.

Меня передёрнуло. Почему Кир не предупредил меня? А наоборот, говорил, что я вряд ли с ними встречусь. И Лира тоже хороша! А они, вот, рядом! Как всё-таки хорошо, что я попросил у него медальон. И он отдал. Но почему с такой лёгкостью? Предвидел, что пригодится?

Я вздохнул. Надеюсь, этот Креснер не разболтает братьям обо мне. А то, ещё не хватало, чтобы и они стали за мной охотиться! Сказать Лире? Нет, Кир запретил. Или рассказать, а о медальоне умолчать? Тогда ей будет непонятно, почему они меня отпустили. Я обнял подушку крепче.

Выходит, я шишка? Кто носил этот медальон до меня? Эквилибрист? Вряд ли. А если хозяин захочет его вернуть? Я замер. Совсем не хочется, чтобы меня поджарили как Кукумбера! А может, Кир уже поймал его убийц?

Мысли перескакивали с одного на другое. Я никак не мог успокоиться, даже забыл о головной боли. Я закрыл глаза и уткнулся в подушку.

– Вам плохо? – голос Шаданы вывел меня из оцепенения.

– Нет, – я поднялся. – Можно водички?

Она с ненавистью посмотрела на меня и швырнула мне нас столик стакан с водой. Я проводил её взглядом, вытер салфеткой разлитую воду и снова уставился в окно. Там, в тёмных глубинах космоса я увидел Марс. Он был ещё такой маленький. Круглый, розовый, с размытыми широкими полосками.

Он мне напомнил маленького тигрёнка, свернувшегося в клубочек и мирно сопящего в темноте. Он был такой нежный, беззащитный. Увидев его, я почувствовал облегчение. Камень упал с моего сердца, и я прошептал:

– Здравствуй! Может быть, там, у тебя, я стану счастливым?

Я смотрел и смотрел на него. Он дарил мне надежду и наполнял таким радостным предчувствием, будто прилетев на него, я получу неожиданный и приятный сюрприз. Осталось только дождаться момента, когда мы приземлимся на его красной поверхности.

Глава 15.

Так я и сидел до тех пор, пока не вернулась Лира.

– Ну?

– Что значит 'ну'? – спросил я.

– Тебя не было три часа, я уже не знала, что думать.

– Ты беспокоилась? Она подняла глаза.

– Садись, – предложил я. Она села рядом. Я сразу же затараторил.

– Как наш новый друг? Не правда ли он мил?

– Не уводи разговор в сторону. Где ты был?

– Гулял.

– Что значит, гулял?

– Прогуливался по кораблю, что же ещё! Ты ведь от меня ушла, – я значительно посмотрел на неё.

– Общение с тобой плохо сказывается на нервах.

– Неправда, я хороший, – я довольно ухмыльнулся. А это всегда её раздражало.

– Откуда такая информация?

– Это общепризнанный факт.

– И что дальше?

– Ничего. Просто сижу и беседую с красивой девушкой.

– Подлиза! Радуйся, что не прибила тебя.

– Мне сейчас трудно вспомнить, что было, но, думаю, мои намерения были чистыми. Она тяжело вздохнула. Сейчас самое время отвлечь её.

– А тебя я действительно считаю привлекательной. Кстати, твой красавец к тебе ещё не приставал?

– Алекс? Нет! А что значит 'приставал'? Я многозначительно поднял брови.

– А! Теперь я кажется знаю, что это такое.

– Значит, ещё не приставал, – тут же вставил я. – Смотри-ка, какой он выдержанный.

– Перестань так говорить, мне становится дурно от твоей пошлости. Я наклонился к ней.

– На твоём месте, я бы с Алексом был осторожнее. Ты не смотри, что ты так легко его раскрутила на приглашения, он похоже старый ловелас.

– Я пока ещё ничего не получила от него.

– Но ты на верном пути, насколько я понимаю. Кстати, по этому поводу хочу выразить своё восхищение. Получилось довольно естественно, переигрывала совсем немного.

– Хорошо, учту в следующий раз, – ответила она, не смотря на меня.

– Только ты учти, что за этим последует расплата. По крайней мере, на его месте я бы постарался компенсировать свои хлопоты. Будь начеку.

– О чём ты говоришь? У него же, как у тебя, все мысли прочитать можно.

– Ну и что ты сумела узнать на этот момент?

– Я ему нравлюсь, – кокетливо ответила она.

– Это не конкретный ответ.

– Почему?

– Как нравишься? В каком именно аспекте? Она сдвинула брови.

– Не понимаю. Просто нравлюсь.

– Так не бывает, – покачал головой я. – Такому человеку, как он, девушка просто так нравиться не может. Да и вообще, любому мужчине. Должно быть что-то конкретное.

– Тогда, что?

– Вон видишь, ту стюардессу.

– Да.

– Она мне нравится.

– И что?

– Видишь, это не конкретно. А теперь прочитай мои мысли. Я посмотрел на девушку.

– Фу! – Лира брезгливо покосилась на меня. – Какая гадость! – она даже отодвинулась.

– Нет! – я замахал руками, – я это случайно подумал. Я об этом вовсе не хотел думать! Давай попробуем ещё раз.

– Нет, спасибо. Одного раза было вполне достаточно. Это противно!

– Ну, Лира, это случайность, – я стыдливо закусил нижнюю губу. Она повернулась ко мне.

– Ты и обо мне такое думаешь?

– Нет, ну что ты! – соврал я. – Я к тебе отношусь очень уважительно.

– Это мы ещё проверим.

– Лира, извини. Я просто хотел тебе показать, что Алекс тоже может так думать. Чтобы ты была к этому готова.

– Лео, Алекс очень сильно отличается от тебя, – сказала она.

– Он ничем не лучше. Он точно такой же! Поверь мне.

– По крайней мере, он значительно приятнее.

– Хорошо! Что он думал, когда смотрел на тебя?

– Это личное, – она подавила улыбку, – не скажу.

– Хороший актёр.

– Ты завидуешь ему. Чтобы это понять, не надо даже твои мысли читать.

– Лира, глупая ты курица! Он очень опытный ловелас. Более того, он ещё и мысли свои контролирует. Почему ты не веришь мне?

– Потому, что ты врёшь!

– О-о-о! Какая ты наивная! Спорим, в следующий раз, уже там, на Марсе, он подарит тебе букет цветов.

– Насколько я понимаю, это было принято в древности. Сейчас так никто не делает. Это же очень дорого.

– А он сделает.

– Ты думаешь, он способен на такой поступок?

– Неужели все женщины такие идиотки? – вздохнул я.

– Что ты говоришь?

– Ничего, – отмахнулся я. – Мечтай дальше.

– Ладно, я скажу, что он подумал. Я подставил ухо.

– Ну?

– 'Такую девушку я могу по-настоящему полюбить'. Так он подумал. Я прыснул со смеху.

– Чего?

– Ничего! Какой мужчина так будет думать?

– Ты, конечно, уверен, что это неправда.

– На сто процентов. Он просто знает, что ты читаешь его мысли. Лира нахмурилась.

– Это … – я подбирал слово. – Донжуанство. Ты наверное такого слова-то не знаешь.

– Нет.

– Есть выражение 'не пропустит не одной юбки'. Это как раз о нём. Наговорить женщине красивых слов, обольстить, ну и так далее…

– Это не любовь?

Мой многозначительный взгляд красноречиво это подтвердил. Она заинтересовалась.

– А какая должна быть любовь?

– Тебе этого не понять.

– Почему?

– Это чувство не для совершенных людей.

– А ты сам-то любил?

– Я? – я задумался. Перебрал многих девушек и женщин, с которыми встречался. Вспомнил даже свою школьную влюблённость.

– Ну?

– Нет, наверное. Любовь это совсем другое.

– Что?

– Чувства.

– Мне это ни о чём не говорит.

– Это такое чувство, из-за которого ты ощущаешь себя самым счастливым на свете. Ты будто летишь. Улыбаешься, как дурак, от счастья и ради того, кого любишь готов сделать всё что угодно.

– Даже погубить несколько цветов? – мечтательно продолжила Лира.

– Нет! Не погубить. Любовь – созидательное чувство.

– Интересно. Как ты думаешь, а я бы смогла полюбить?

– Учитывая твой склочный характер, нет.

– Почему? – удивилась она. – И не такой уж у меня склочный характер.

– Со стороны виднее, Лира. Ты злюка. А любовь этого не терпит. Попробуй относиться к окружающим мягче. Вот, например, ко мне.

– Зачем? Я ведь не собираюсь тебя любить.

– А! – я поднял указательный палец вверх. – В том-то и дело. Любовь, она такая штука. Нагрянет, и опомниться не успеешь, как полюбишь того, о ком раньше даже не думала.

– Какое глупое чувство!

– Я же говорил, тебе не понять.

– Такое понять действительно сложно. Ну, как я могу полюбить, вот, например, тебя?

– А что? Чем я плох? Она выпятила нижнюю губу.

– Если сравнивать тебя с Алексом, так уж я лучше полюблю его.

– А откуда ты знаешь, какой он человек?

– Я же вижу.

– Я, по-моему, только что тебе доказал, что обмануть тебя ничего не стоит.

– Это только по-твоему так.

– Такова женская натура. Он будет делать всё, как ты хочешь, до тех пор, пока ты не сделаешь то, что ему нужно. Потом будет поздно.

– Какой ты всё-таки демагог.

– Отнюдь. Я просто с тобой откровенен. И этим, кстати, отличаюсь от этого Алекса.

– С чего ты решил, что он не откровенен?

– Потому что он хочет овладеть тобой!

– Что значит овладеть? Мы просто общаемся.

– А для чего вы общаетесь?

– Как для чего?

– Тебе от него что-то нужно? – я понизил голос.

– Допустим.

– Так ведь и ему тоже.

– Что, скажи мне, что?

– Лира, я только что попытался тебе показать. Только у меня не получилось.

– Хорошо, попытайся сделать это словами. Я почесал затылок.

– Помнишь, я пытался обнять тебя в баре?

– Да, это было неприятно.

– А если бы я стал тебя целовать… прикасаться к тебе губами, языком.

– Не шевели ты им, мне итак уже дурно.

– Вот, примерно этого он и хочет. И любой другой мужчина-марсианин. Алекс ни от них, ни от меня ничем не отличается. Нам всем нужно это! Она забегала глазами и дёрнула плечом.

– Ты меня как будто помоями облил.

– Лучше горькая правда… Она резко повернула голову.

– Ты наговариваешь на него! 'Чёрт, она уловила мою мысль' Я сделал серьёзное лицо.

– Тебе осталось только проверить. Она скрестила руки на груди и надула щёки.

– Хорошо. Я учту это. Спасибо за совет. Теперь давай сменим тему.

– Давай, у меня как раз есть вопрос.

– Какой?

– Эти дети Морана или как их там, могут нас выследить? – спросил я тихо.

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне просто интересно. Убийц Кукумбера вы же так и не нашли.

– Не забивай голову. Это очень маловероятно.

– Ну а всё-таки.

– Ты что-то заметил? – насторожилась она.

– Нет, я просто интересуюсь. Я ведь могу спросить?

– Конечно, можешь. Ты чего-то боишься?

– Да нет же! Ладно, я понял тебя. Она включила телевизор.

– Убийство известного театрального режиссёра – Адама Воблинга потрясло общественность на обеих планетах, – возвестила женщина-диктор. На её лице были скорбь и возмущение. – Полиция опровергает появившиеся в прессе предположения о связи убийства режиссёра с самоубийством первого помощника министра внешних связей Валео Доссора, которому на днях было предъявлено обвинение в государственной измене.

Сейчас рассматривается версия о связи Воблинга с криминальными структурами, занимающимися сбытом наркотиков. В крови Воблинга и семнадцатилетнего студента школы актёрского мастерства, найденного в кабинете режиссера, содержался сильнодействующий наркотик менталзин, совсем недавно появившийся на улицах Гунбурга. Я повернулся к Лире.

– Это что, старые новости?

– Почему?

– Вы же их всех поймали!

– Кого? – не поняла она.

– Убийц Воблинга. Она округлила глаза.

– Когда?

– Ничего не понимаю! Банду Лессинга Го вы брали?

– Да.

– Ну, так в чём же дело!

– А какое они отношение имели к Воблингу? – тихо спросила она.

– Он им денег должен был. Я был в его кабинете, когда его шлёпнули. Она прикрыла глаза.

– И ты молчал?

– Я понять не могу, почему ты не в курсе. Ты же благодаря им меня нашла. Так? Она потёрла лоб.

– Их выследила полиция, когда они предъявили меченые купюры. Когда за ними проследили, выяснилось, что они занимаются торговлей человеческими органами. А это наша компетенция. Когда мы их повязали, я на всякий случай показала им твоё фото. И очень удивилась, когда узнала, что тебя продали.

– Да, так и было.

– Только ты и от новых хозяев сбежал, – усмехнулась она.

– Да, я такой.

– Но я не предполагала, что они и … – она покосилась на экран.

– Что ж вы так поторопились? – снисходительно улыбнулся я. – Постой, – меня поразила внезапная мысль. – Так это не вы обнаружили Воблинга?

– Полиция на следующий день. Его кабинет был закрыт изнутри. Мы были уверены, что ты вышел из театра на улицу. Я закрыл лицо и стал беззвучно смеяться.

– В этом мало смешного, – обиделась она.

– Если бы не кольцо, ты бы сейчас со мной не сидела. Она недовольно посмотрела на меня.

– Лира, прости. Просто это так глупо. Ты была в двух шагах и от триумфа и от провала. Я снова засмеялся. Она отвернулась.

Глава 16.

Вот мы и поквитались. После таких новостей заскучать сложно. Ещё из новостей мы узнали, что принцесса Карен вернулась с Земли целая и невредимая. Что её нежданный визит может стать началом для улучшения отношений между Вандеей и Землёй. Также сообщали, что через десять дней в Гоату-Баиду состоится встреча глав государств, которая будет посвящена урегулированию межнациональных конфликтов на юге планеты.

На встрече планируется подписать мирный договор между враждующими сторонами, которые вели кровопролитную войну в Дейдамии, и принять программу экономической и гуманитарной помощи измученной войной стране. Большая часть из двадцати четырёх государств, существующих на Марсе, дала согласие на участие в саммите.

Титания и Великий Нимбург – отказались, но общественность не теряет надежды на их участие во встрече. Тем более, что на ней планировалось поднять вопрос о выводе объединённого контингента войск этих государств из Валунии.

Сегодня в Титании с официальным визитом находится король Фонтаны Адонис XII. Может быть, ему удастся уговорить строптивого титанийского президента участвовать в саммите?

Помимо этого мы узнали, что по нескольким районам Фэйдланда и Кидонии пронеслась пылевая буря, умер какой-то поп-идол, а один профессор выдвинул невероятную теорию о существовании высокоразвитой цивилизации в Долине за несколько тысяч лет до заселения Марса людьми. Вот так!

Да! Самое главное, на Марсе сейчас весна! Май месяц. Лето впереди. Я уведомил Лиру, что весна нам на руку. Она была удивлена. Ей казалось, что от того, какое сейчас время года ничего не зависит. Наивная! В чём-чём, а уж в человеческих взаимоотношениях я разбираюсь лучше её. Но, как выяснилось, во всём остальном мои познания весьма и весьма ограничены.

Надо было видеть мою реакцию на вполне обычные для марсиан слова: 'Завтра, 38 мая, на территории равнины Хриса и по всей Великой Долине сохранится ясная погода…' и т.д. и т.п.

Стоит ли удивляться, если на Марсе год состоит из 669 суток, что равно 687 земным. И на каждый месяц, коих тоже двенадцать, приходится по 55-57 дней. Лира объясняла это, прикрыв от удовольствия глаза. Конечно, от моего превосходства не осталось и следа.

А Марс всё приближался. Час назад он был ещё совсем маленький, а теперь это такой солидный шарик. Может, мы набираем скорость? Пассажиры стали возвращаться в салон. Все чувствуют, что полёт скоро завершится.

Да и, скорее всего, все аттракционы и салоны на корабле посещены, всё, что возможно, куплено, всем хочется скорее на свежий воздух. Я с ними полностью согласен.

Ещё я видел Шадану в начале салона. Мельком. Хотел, было подойти, но пока раздумывал, она исчезла из виду. Марс приближается так быстро! От Земли мы дольше отлетали.

Глава 17.

Всё. Меня охватывает дрожь. Мы почти у планеты. Она такая жёлтая! Кажется, будто она полностью состоит из песка. Над поверхностью не видно ни пятнышка облаков. Лишь на кромках, у горизонта светится тонкая голубая плёночка атмосферы. Невероятно интересно. Вы никогда не летали на другие планеты? На Марсе не бывали? Я вам сейчас всё расскажу.

Словно набухшие язвы чернеют на боку Марса величайшие вулканы Солнечной Системы – Арсия, Аскрийская и Павлина. Они расположены на невидимой прямой, проходящей с юго-запада через экватор к северо-востоку. Немного левее их виднеется самая высокая в Солнечной Системе гора – Олимп.

– Двадцать семь километров, – сказала Лира.

– Двадцать семь? – повторил я. По сравнению с ним Эверест просто жалкая кочка!

На юге чуть-чуть выступали на поверхности контуры громадных кратеров. Я раскрыл перед собой карту, лирин подарок мне очень пригодился.

– Это Геллас? – спросил я Лиру, посмотрев в иллюминатор.

– Нет, это Аргир. Геллас восточнее. На следующем витке увидишь.

Ну а посередине, параллельно экватору, словно трещина или скорее рваный шрам, проходит Великая Долина. 5000 км в длину! Интересно на Марсе всё такое гигантское?

Великая Долина один из самых заселённых районов планеты. Там в одном из каньонов, в городе Лаврион проживает с папой моя будущая невеста.

На юге белеет полярная шапка, а вот на севере её почти не осталось – в северном полушарии скоро лето. Мы с Лирой сверили по карте, где находятся все интересующие меня страны – Вандея, Фонтана, Титания. Она подтвердила, что на юге и севере существуют поселения кочевников. Только надо сразу оговориться, кочевники – это вам не арабы, дрейфующие по пескам на верблюдах, а большие вооружённые банды, состоящие из отбросов общества, которые наводят ужас на население южных стран.

– Как получилось, что Титания стала такой огромной? – спросил я Лиру, разглядывая карту.

– Войны, – просто ответила она. – Двести лет назад Титания имела территорию сравнимую с территорией Фонтаны. Я глянул на карту.

– Быстро!

– И это не предел. За последнее время они захватили Онейду, Электрис. Года ещё не прошло.

– Какие они ненасытные. А Аркадию, почему так и не завоевали? Под боком вроде находится.

– Что там завоёвывать? Там же ничего нет.

– Получается Титания – государство номер один на планете. А Вандея второе.

– Это, смотря по каким показателям сравнивать. По темпам экономического развития, например, первое место вот уже лет пять остаётся за Гоату-Баиду. А если брать уровень жизни, то на первом без сомнения Фонтана.

– Всё равно можно ведь вывести рейтинг лидеров.

– Тогда, наверное, всё равно первое место займёт Фонтана, потом Вандея и только потом Титания.

– А дальше?

– Гоату-Баиду, Кидония, Фэйдланд и Нимбург. Но Нимбург с натяжкой.

– Но при этом военный потенциал больше у Титании, раз она ведёт столько войн, да?

– Не сказала бы так. Корректнее сравнивать военный потенциал двух альянсов. Потому что реально идёт противостояние блоков. С одной стороны Титания и Великий Нимбург, а с другой Фонтана, Вандея, Кидония и Фэйдланд. И баланс сил, я бы сказала, примерно одинаковый. Может быть, небольшой перевес сил есть у союзников Вандеи.

– Вот поэтому-то война ещё и не началась.

– Правильно. Титании нужно накопить сил, поэтому она сейчас так активно и занята поглощением слабых соседей.

Я недовольно фыркнул и пролистнул несколько страниц. Нашёл портрет короля Томаса и задумался. 'Кто же ты такой?' – я углубился в воспоминания. К сожалению, так ничего и не вспомнил, а пока рылся в памяти, глаза машинально бегали по строчкам. И я постепенно втянулся в чтение.

Немного о будущем родственнике

В этой главе рассказывалось о гражданской войне в Вандее. Началась она в 969 году после трёхлетней передышки по окончании войны с Титанией. В то время у власти было какое-то правительство (неважное, судя по всему), предыдущий король был давно свергнут и даже казнён. Царили инфляция, безработица и прочие проявления разрухи…

Сценарий развития событий вряд ли существенно отличался от других, приводивших к междоусобицам, в ходе которых вырезалась половина населения, как правило, лучшая.

Когда началась эта буча, будущему королю было неполных восемь лет. Где он родился, с кем и как до этого времени жил, история умалчивает. Сам король тоже помалкивает на эту тему. Так вот, в восемь лет (или в шестнадцать по-нашему) он прибивается к вооружённой группе каких-то бродяг, занимающихся разбоем. Это был первый этап в его карьере.

Продолжался он недолго. В одном из небольших городков в начале Долины, куда ещё не дошла волна хаоса, и где ещё сохранилась крепкая местная власть и работала полиция, Томас с товарищами были пойманы. Большинство разбойников получили путёвки к праотцам, а Тома по малолетству посадили. Но через несколько недель в городок вошли войска оппозиции, и Том вышел на свободу по амнистии, устроенной новым правительством.

Начался второй этап в его жизни. Этот этап история почти не освещает. Есть предположения, что Томас попал в другую банду и бесчинствовал в сопредельных странах. По некоторым данным он сам возглавил кучку каких-то головорезов. Мне этот вариант кажется маловероятным. Трудно поверить, что молодой пацан способен на такое. Хотя, чего только в жизни не бывает.

Думаю, все сомнения мог бы развеять сам монарх, выпустив томик мемуаров, однако король не спешит поделиться воспоминаниями о лихой молодости, очень огорчая этим историков.

Интересно то, что официоз подобные версии вообще игнорирует, преподнося верноподданным гражданам сказочку о законном наследнике предыдущей династии. Хорошо, что у нас с вами есть возможность узнать, как всё было на самом деле, так как книга, которую я читаю, была издана на Земле и мы можем ознакомиться с различными точками зрения на этот счёт.

Следующий этап. Томас в окружении 'пророка' Джусу Каламая. Пророком Джусу нарёк себя сам, с таким званием ему было проще выколачивать деньги с доверчивых провинциалов, жаждущих узнать, что ждёт их в будущем. Светлейший Джусу утверждал, что сам Йорин явился ему и благословил возглавить разрушенное войнами государство.

Томас охранял шарлатана, защищал от нередких нападений разгневанных обывателей, которые, отдав последнее под лёгким гипнозом Каламая, пытались вернуть его назад.

Проработав у пророка всего полгода, Томас сумел стать его правой рукой. Но их сотрудничество продолжалось недолго. Каламай так увлёкся игрой в наследника Йорина, так часто стал говорить о своих притязаниях на власть, что окончательно разгневал своим поведением основные враждующие стороны.

Поэтому не мудрено, что очень скоро, Каламаю устроили встречу с Йорином. Поговаривают, что не без помощи его ближайшего сторонника.

После расставания с несостоявшимся пророком, Томас исчезает со сцены истории аж на три марсианских года. Где он пропадал всё это время остаётся загадкой. Отметился он только в конце 973 года в Вагое, где раздавал жителям золото из ограбленного им банка. За что и получил своё прозвище – Томас Вагойский.

Но это тоже не точно, а официальная историография вообще имеет на этот счёт своё сахарно-ванильное объяснение.

Что было дальше? А дальше было всё очень интересно и даже забавно. В канун нового 974 года Том появился в Лаврионе с отрядом сторонников. Надо сказать, что это был наиболее тяжёлый этап в истории страны. Столицу в это время бомбили обе враждующие стороны. Ночами в ней хозяйничали банды. Везде царили разруха и хаос. Если бы не беспорядки в Титании, Вандея, наверное, давно превратилась бы в провинцию своей могучей соседки.

Так вот, в ночь на первое января 974 года на экранах всех оставшихся в Лаврионе телевизоров появилось лицо молодого самоуверенного человека, который объявил, что отныне война закончена. Он призвал жителей Долины к благоразумию и окончанию военных действий.

Он, Томас Вагойский – единственный (что не совсем верно) законный (что совсем не верно) правитель многострадальной Вандеи будет защищать население от набегов вооружённых банд (это о войсках правительства и оппозиции) и других деструктивных элементов. Смешно? Ещё бы!

Тем не менее, он говорил о том, что все устали, что кровопролитие нужно остановить, что нет смысла отдавать свои жизни за чьи-то мелкие политические интересы. Он заявил, что создаёт в Лаврионе отряды самообороны и что все, кто хочет стабильности и мира, могут присоединяться к ним.

Это был политический дебют. Ошеломительный, надо признать. К тому времени люди уже слабо представляли, за что они собственно воюют. Все жаждали конца войны, и слова нового узурпатора упали на благодатную почву этих ожиданий. Его речь оказала сильное влияние на людей. Жители Лавриона толпами шли к новому правителю.

Более того, тысячи солдат из армий обеих враждующих сторон оказались в рядах ополчения. Томас постарался не обмануть их ожидания. На остатки награбленных в Вагое и Лаврионе средств, он закупил в Фонтане продовольствие и стал раздавать на улицах столицы.

Это был, несомненно, популистский ход, но для будущего отца нации лучшего старта нельзя было придумать. Не знаю, сознавал ли Томас, что он ввязывается в опасную авантюру. Предвидел ли он, какие последствия его ждут? Наверное, предвидел.

Продовольствия хватило на десять дней. А за эти десять дней армия Томаса перевалила за 5000 человек. Такое количество людей надо было кормить. И управлять ими. Перед Томасом встала первая проблема, но не единственная. На его обращение 'откликнулись' правительственные войска, которые бомбили город несколько суток.

Противостоять регулярным войскам, даже с пятитысячной, но всё-таки толпой, к тому же плохо вооружённой, было невозможно. Естественно, появились сомневающиеся. Тогда будущий король, жёстко подавив зарождающийся внутри ополчения бунт, отправился с группой преданных ему людей к королю Фонтаны Адонису XII.

Никто из соратников не знал, зачем поехал Томас в Фонтану и чего хотел от Адониса. А если бы они узнали, думаю, посчитали бы его сумасшедшим. Кстати, при дворе в Леванто многие открыто об этом говорили.

Действительно, его предложения казались абсурдными. Новый властитель Лавриона просил молодого, но уже искушённого в политике монарха, выдать ему немалый кредит и оказать военную и политическую поддержку в установлении порядка в Вандее.

Взамен странный посетитель предлагал Адонису половину от утерянного тысячу лет назад клада его предка – первого короля Фонтаны. На раздавшийся было хохот окружения фонтанийского монарха (нисколько не сомневаюсь, что так оно и было), Томас продемонстрировал изумлённой публике толстый мешок, набитый семенами ржи.

Так сбылось одно из пророчеств Йорина, клад Адониса был найден. (Кто-нибудь может мне объяснить, как мог Йорин предсказать находку клада через тысячу лет, если семенной фонд вывезли с Земли через два года после его, Йорина, смерти?)

Как бы то ни было, Адонис согласился помочь войсками, но после получения своей доли клада. Новоиспечённый владыка Вандеи вернулся на Родину, сопровождаемый усиленным отрядом спецслужб Фонтаны. Какое-то время ушло на путь до тайника в Лабиринте Ночи и транспортировку груза через границу.

А в это время, пока Томас с соратниками был в отъезде, столицу захватили правительственные войска. Остатки ополчения были уничтожены. Пособники узурпатора казнены. Людям объявили, что Томас бежал и никогда не вернётся. Пустили слух, что он был титанийским шпионом. Народ был в унынии. Многие проклинали Томаса.

Поэтому его возвращение во главе сильнейшей в то время армии на планете для всех стало полной неожиданностью. Молниеносное наступление смело правительственные войска и войска оппозиции за пределы Долины.

Все мыслимые противники были разбиты. И в июне 974 года в присутствии короля Фонтаны и главы церкви йоринитов, а также многочисленных полков обоих государств Томас провозглашает себя единоличным властителем Вандеи – королём Томасом V Вагойским.

Что примечательно, к предыдущим четырём королям последней династии Томас никакого отношения не имел, и многие были уверены, что он станет основателем новой династии и наречёт себя Томасом первым.

Чтобы развеять зародившиеся слухи народ оповестили, что новый король является о-очень дальним родственником последней правящей династии. Благо, никто не мог это проверить, потому что все представители последнего королевского рода были уничтожены во время войны.

Однако никто и не хотел вдаваться в династические тонкости, всем гораздо важнее было то, что будет дальше. А ещё важнее было другое. Народ очень настороженно относился к новоиспечённому королю. Никто не мог простить ему, что он пришёл к власти с помощью иностранной армии. В первые годы его правления присутствие фонтанийских войск на территории страны было неизбежным.

И никто не знал об истории с кладом Адониса, а король почему-то не спешил это афишировать. Видимо козырную карту монарх благоразумно приберёг на потом. И правильно сделал.

Нелюбимый у себя на Родине, он стал искать поддержки у эмигрантов. В первую очередь у тех, кто проживал в Фонтане – наиболее богатых и предприимчивых. Он пообещал очень выгодные условия в случае, если они станут возвращать капиталы в страну. Но для того, чтобы в страну рекой потекли капиталы, ежу понятно, нужны были гарантии и серьёзные реформы. Чем Томас и занялся в ближайшие годы.

Причём взялся он за дело рьяно, и очень скоро даже самым непримиримым оппонентам стало ясно, что король настроен серьёзно. Сначала были восстановлены политические свободы, потом монарх взялся за экономику. Здесь уже очень сильно помогли инвестиции и займы Фонтаны.

Жизнь потихоньку стала налаживаться. Народ стал верить новому правителю. Вот тогда и было объявлено о находке клада Адониса. И новый король обеспечил себе не только гражданскую поддержку, но и религиозную. Кто будет осуждать человека, исполнившего пророчество самого Йорина?

Король попытался разумно распорядиться чудесной находкой. Очень осторожно, с большим участием специалистов из Фонтаны, принялись восстанавливать сельское хозяйство страны. Прежде всего, конечно, в Долине.

Но очень скоро, король объявил о развитии равнинных областей, чем до него никто серьёзно не занимался. Так, за эти пятнадцать лет, Вандея превратилась в одну из самых развитых стран на планете. Я оторвался от чтения.

– Да, ну и папашка у меня будет! Наполовину бандит, наполовину – национальный герой.

Глава 18.

Однако, мы уже над планетой. Я толкнул локтем Лиру.

– Эй! Ты видишь?

– Можно повежливее? Что опять случилось?

– Смотри, мы уже прилетели. Она наклонилась, чтобы увидеть, что происходит за иллюминатором.

– Действительно, совсем близко, – согласилась она.

В этот момент раздался приятный голос Шаданы, которая объявила, что через 10 минут корабль начнёт снижение. Сейчас в Лаврионе 13 часов 10 минут, температура воздуха плюс 29 градусов.

Значит, всё в порядке. Цель достигнута, осталось только дождаться приземления. Все защёлкали ремнями. Шадана ещё раз улыбнулась и исчезла за шторкой.

– Замечательная девушка, – вздохнул я.

– У тебя все девушки замечательные, – съязвила Лира.

– За исключением тебя.

– Это спорный вопрос.

Далее наша беседа не представляла какой-либо ценности, чтобы передавать её содержание. Я старался уделять больше времени происходящему за бором.

Корабль сделал два витка вокруг планеты, на третьем уже можно было различать особенности рельефа, раскинувшейся под нами, поверхности Марса. Нас достаточно потряхивало. Но это у всех вызывало только веселье и смех.

Когда мы снизились настолько низко, что можно было различать пятна городов, разбросанных по многочисленным каньонам Долины, я сообразил, что корабль направляется севернее.

– Лира? – встревожился я.

Моя спутница, псевдо-сестра, экскурсовод и цербер по совместительству доходчиво объяснила мне, что строить космопорт в самом густонаселённом участке планеты неразумно. Меня попросили не пугаться, всё происходит так, как и должно быть.

Чрез каких-то полчаса мы, целые и невредимые, приземлились на залитую солнцем поверхность планеты Марс.

Глава 19.

Вот оно! Свершилось! Экстравагантная судьба забросила меня на красную планету! Корабль остановился, ремни спали, люди загалдели и повскакивали с мест.

– Не торопись, – остановила меня Лира, – давай пропустим людей. Без нас они всё равно никуда не уедут.

Я посмотрел за окно. Из лифта выпрыгнула первая партия счастливых пассажиров. Некоторые из них, только ступив на бетонные плиты взлётного поля, стали вести себя очень необычно. Они почему-то запрыгали на месте, смешно растопырив руки, переглядывались между собой и безудержно смеялись.

Так они реагировали на притяжение планеты, которое, как вы помните, значительно меньше земного.

Мы дождались, когда основная масса пассажиров схлынет, и пристроились в конец очереди.

– Лира, у меня мурашки бегут! – засмеялся я. Она скупо улыбнулась.

Совсем по-другому улыбнулась мне стюардесса, которая стояла у выхода и прощалась с пассажирами. У неё была такая искренняя и очаровательная улыбка, что хотелось расцеловать её за это с ног до головы, а потом пригласить на ужин в какой-нибудь милый ресторанчик, после чего расцеловать ещё раз, но уже более тщательно.

– Кислородные конфетки! – она протянула мне полную вазу. Я взял несколько штук и стал говорить о том, что полёт был восхитительный, что… Лира с трудом впихнула меня в лифт.

– Ешь конфеты, – сказала она в лифте, – с непривычки может стать плохо.

– Ага, – я развернул карамельку и отправил её в рот. – Лира, мне здесь нравится.

– Уже? – с сомнением в голосе, спросила она.

– Уже! – я смотрел в сторону здания порта. Над ним застыла прозрачное как медуза облако. Мы вышли на воздух. Я вдохнул его полной грудью. Хорошо!

– Чувствуешь перепад давления? – спросила Лира.

– Нет, – весело ответил я и посмотрел на солнце. – Какое маленькое!

– Ты идёшь? – спросила Лира, обогнав меня.

– Конечно, – я стал пятиться к автобусу. И только теперь заметил… – Лира! – я закричал от неожиданности. – Ты чувствуешь?

– Чувствую, – она насмешливо улыбнулась.

– Я взлетаю, – я замахал руками и стал прыгать. – Не верится! Лира улыбнулась чуть шире.

– Пойдём. На тебя итак уже все смотрят.

Я обернулся. Все ждали только нас. Я смутился и быстро последовал за ней. Мы заняли места, автобус приподнялся над поверхностью и полетел к зданию космопорта. Меня распирало любопытство. Я глазел в окно, хотя ничего интересного там не было. Только необычное марсианское солнце. Лира прокашлялась.

– Воздух здесь сухой.

– Я пока не почувствовал.

– Намного суше. Я пошмыгал носом.

– Может быть, – меня интересовало совсем другое, – у меня такой избыток сил, – сказал я ей. – Энергию девать некуда.

– Это из-за малой гравитации. Мышцы ещё не привыкли к ней. Сила тяжести в 2,5 раза меньше, что ты хочешь.

– То есть я сильнее марсианина в два с половиной раза?

– Сильнее среднестатистического марсианина, – кивнула она.

– Я супермен!

– Да, да, – она отвела взгляд.

Мы долетели очень быстро. Зашли в прохладное здание космопорта и вместе со всеми направились получать багаж. Пришлось подождать несколько минут. За это время я успел оглядеться. Ничего особенного. Только, в отличие от Земли, в зале много растений.

Марсианская таможня была гостеприимна. Радушие било через край. Таможенники были так внимательны к нам, просто жуть. Вы не поверите, с каким интересом они изучали содержимое моего чемодана. И так его вертели на экране и эдак.

Один из них увлечённо читал то, что было написано обо мне в моём паспорте. Он, по-моему, раза по два прошёл по всем файлам, которые выдал компьютер при его загрузке.

– Ваше имя Лео Гонгурф? – внезапно осведомился он.

– Что простите? – не расслышал я.

– Лео Гонгурф? – резко повторил он.

– Без сомнений.

– Да или нет?

– Да! – крикнул я.

– Ждите! – он отошёл к своим товарищам, которые уставились на экран, будто он демонстрировал не мой чемодан, а финальный матч по футболу. Таможенник быстро вернулся. – Проходите.

Я прошёл в камеру биоконтроля, улыбнулся на выходе пожилой таможеннице и стал ждать Лиру. На табло светилась дата – 38 мая 987 года. Вышла Лира, я подошёл к ней и протянул руку за её чемоданом.

– Я сама, – ответила она.

Мы вышли из здания и предстали перед бесчисленным количеством машин. В здании людей было в несколько раз меньше, чем машин, стоящих перед ним. Я стал удивлённо озираться и вдруг мой взгляд различил у стены двух марсианских женщин, не заметить которых было просто невозможно. Мне стало интересно, и я двинулся в их сторону. Поравнялся с ними. Ошибки быть не могло, это были они.

– Чего? – спросила первая.

Она была явно старше тридцати пяти, такие не для меня. Уже и двойной подбородок виден и фигура далека от божественных пропорций. И без блеска в глазах.

– Глазам своим не верю! – рассмеялся я.

– А ты не глазей, ты действуй! – она криво улыбнулась.

Вторая – молоденькая в рыжем лохматом парике была на голову выше спутницы. Она была очень худая. С какой стороны ни посмотри, выступы обнаружить было очень трудно. Зато она обладала длинным носом. Правда, это трудно было назвать преимуществом, скорее выдающейся особенностью.

Девушка улыбнулась мне, демонстрируя поле для многочасовой работы стоматолога. К тому же, на неё передних зубах отпечаталась помада цвета варёной моркови. Определённо, я никогда в своей жизни не мечтал встретить такую девушку. Зато она была не прочь познакомиться со мной за довольно умеренную плату.

– Соскучился? – она подпёрла бок и выставила вперёд ногу на высоком каблуке.

– Просто не ожидал вас здесь увидеть.

– За чем же дело стало? – заметила первая. – Давай знакомиться.

– А каковы нынче расценки? – просто из любопытства поинтересовался я.

– Сотня, как обычно, – улыбнулась рыжая.

– Арендуешь нас обеих, мы тебе сделаем скидку, – добавила вторая.

– Даже так? Будем иметь в виду.

– Как хочешь, – обиделась старшая.

– А что, твоя красавица тебе не даёт? – спросила рыжая, показывая на Лиру. Я совсем забыл про неё.

– Лео, – позвала она. Я закусил губу и виновато посмотрел на неё.

– Иду. Ладно, девушки, удачи.

– Пока, красавчик! – она захохотала и помахала мне рукой. Старушка смачно сплюнула.

– Это кто такие? – спросила Лира, бросив брезгливый взгляд в их сторону.

– Они… проводят социологический опрос, – ответил я.

– По поводу?

– Это имеет некоторое отношение к любви.

– А мне показалось, что это проститутки, – сказала она.

– О! Ты знаешь, что это такое?

– Довольно абстрактно.

– Каждый зарабатывает на жизнь как может.

– Что с этого заработаешь?

– Сотню за раз.

– Да? – она посмотрела на меня. – И за что? За то, что прикасаются к мужчине губами?

– Можно и так сказать.

– Сотню за раз?

– Стоит попробовать, да? – я подмигнул ей.

– И что, находятся желающие?

– Даже очень многие, поверь мне.

– А почему им приходится за это платить?

– Потому что бесплатно они это получить не могут.

– Вообще?

– Нет, почему. Просто не у всех получается.

– Какие странные у них порядки. Кто-то берёт за это деньги, а кто-то нет, – сказала она в задумчивости.

– Конечно, лучше, когда денег не берут, – засмеялся я.

Она сдвинула брови и посмотрела себе под ноги. Вдруг по её лицу пробежала неприятная мысль, она покраснела и неожиданно влепила мне такую пощёчину, что у меня чемодан выпал из рук. Это вызвало дикий хохот проституток. Я поднял чемодан и побежал за ней.

– Лира! Ты чего?

– Ублюдок! – я еле увернулся от чемодана, просвистевшего мимо уха.

– Да что случилось?

– Ты… ты! – она задыхалась от ненависти. – Ты обманом заставил тебя поцеловать! Она чуть не плакала.

– Лира! Это совсем другое, ты неправильно меня поняла.

– Отойди!

– Лира! Честно!

Она развернулась, хотела что-то сказать. Но вдруг над нашими головами просвистел лимузин. Машина приземлилась совсем рядом. Дверь открылась, и оттуда вылез его хозяин, сверкая своими дорогими зубами.

– Лира, Лео, куда вы пропали? Я вас обыскался!

– Алекс? – Лира мгновенно преобразилась. От былого возмущения не осталось и следа.

– Вы в Лаврион?

– Да.

– Я лечу туда же. Давайте я вас подброшу, – предложил он.

– Как это мило! – Лира захлопала в ладоши. 'Не переигрывай!' – подумал я.

– Базир! Прими багаж, – распорядился Алекс.

Из лимузина вышел старичок-водитель с курчавыми бакенбардами, белыми как снег. На вид ему было лет семьдесят. Сомневаюсь, что он сможет справиться с нашими вещами, он передвигается-то с трудом.

Старичок открыл багажник и направился к нам. Но я его опередил и проворно запихнул наши чемоданы и сумки в огромный резервуар для багажа, в котором можно перевозить до трёх трупов одновременно. Старик удовлетворённо крякнул и захлопнул его. Я пожал плечами и залез внутрь.

Глава 20.

Лира с Алексом оживлённо беседовали. Я сел напротив, спиной к водителю. Разговор шёл об отелях Лавриона. По лицу Алекса было видно, что он вот-вот предложит остановиться у него.

– Мы люди не притязательные, главное, чтобы не было шума, – говорила Лира.

Водитель, наконец, дополз до руля, уселся и сильно хлопнул дверью. Беседа прервалась. Все уставились на него.

– Базир, – Алекс подался вперёд, – пока в город. Дальше будет видно.

Как бы я чего не пропустил, пока занимался багажом. Это его 'дальше будет видно' очень даже настораживает.

– Слушаюсь, сэр, – проскрипел водитель, и лимузин, словно ракета, рванул вверх. Алекса и Лиру опрокинуло назад, а я чуть не повалился на них. Едва удержался, упёршись ногами в кожаные сидения напротив. При этом я прижал подошвой одну из брючин Алекса. Но от неожиданности он этого не заметил.

– Базир! – взвизгнул он. – Ты можешь трогаться спокойнее?

– Конечно, сэр! – не поворачивая головы, отозвался шофёр.

– Какого же чёрта ты так делаешь?

– Мне так больше нравится, – хмыкнул тот.

– Сдам тебя когда-нибудь на помойку, – пробурчал Алекс. Мы тактично промолчали.

– Прошу прощения, – он повернулся к нам. – Этот проклятый робот…

– Робот? – удивился я.

– Да, Базир робот. Он достался мне в наследство. От бабушки. Старая модель, – он обречённо махнул рукой.

– А я уж удивлялся, почему вы его не уволите, – засмеялся я.

– Моя бабушка была очень экстравагантной натурой. Её юмор мало кто понимал. Она оставила мне наследство при условии, что её любимый робот останется со мной до моей свадьбы.

– А почему именно до свадьбы? – не понял я.

– Она сказала, что потом будет, кому меня доставать. Я расхохотался. Алекс смущённо улыбнулся. Лира ничего не поняла.

– Не знаю, за что она любила его, Базир оказался настоящим чудовищем, – пожаловался Алекс.

– Да, да, – подтвердил тот. Алекс нажал на кнопку, поднялось разделительное стекло.

– Я даже не имею права его перепрограммировать.

– Бабушка решила вас закалить, – засмеялся я.

– Это звучит смешно, но я стал гораздо выдержаннее, – подтвердил мою догадку Алекс, – хотя первое время я готов был изрубить его на куски.

Мы замолчали. Я стал рассеяно смотреть в окно. Мы летели невысоко, над красным каменистым плато. Пейзаж вокруг был пустынный. Лишь изредка встречались скелеты выцветших кустиков и кое-где островки редкой травы на красноватой почве. Голые скалы и холмы немного разнообразили эту картину.

Параллельно с нами и выше летели десятки машин. Впереди так же виднелись аэромобили. Почему-то мне представилось, что мы попали в облако мух и летим в самом центре этого роя. Через некоторое время это хаотическое движение пришло в какой-то порядок – машины стали двигаться вереницей.

Навстречу нам двигался такой же поток. Теперь это стало похоже на дорогу. Только как будто все машины, которые ехали по обычной дороге, кто-то взял и приподнял над поверхностью. И дорога-то внизу была. По ней тащились какие-то наземные колымаги. Под нами проскочило несколько строений, вот на дороге показалась заправка и кафе, после которых, в сторону города потянулись фонари.

Пролетели над каким-то посёлком, потом над другим. Машин стало явно больше, чувствуется близость города. Местность стала приподниматься, мы пролетали над ломаными вершинами красных скал, которые на глазах становились всё выше и выше.

Когда мы преодолели эту гряду, строений на поверхности стало значительно больше. Кое-где попадались большие усадьбы, огороженные заборами. Некоторые из них утопали в зелени. Дорога разветвилась. Сначала отворот ушёл вправо, потом, соответственно, влево. Трасса перескочила через чёрную расщелину по узкому короткому мосту и устремилась вдаль.

Алекс снова разговорился с Лирой. Они беседовали негромко, стараясь не отвлекать меня от обзора панорамы. Я глянул один раз на них. Лира скромно улыбалась и строила из себя душечку. Он же явно упивался её красотой. Такое ощущение, что сейчас кинется на неё и как барбос оближет с ног до головы.

Он что-то рассказывал, шутил. Лира внимательно его слушала, перебирая пальцами свои густые волосы, время от времени, наматывая шелковистый локон на указательный палец. Изредка она приоткрывала рот и почти по-детски улыбалась. Ещё пять минут такой пытки, и мы оба скончаемся от перевозбуждения. Но вдруг она изменилась в лице. Мы стали резко снижаться.

– О! – её восхищённый взгляд был направлен вперёд.

Я хотел обернуться, чтобы посмотреть, что привлекло её внимание, но меня отвлекло другое. Перед моим взглядом стала расти отвесная гигантская стена с многочисленными громадными уступами. На стене как ласточкины гнёзда были прилеплены к скалам сотни домов и построек, поблёскивающие на свету россыпью окон. Не могу представить, как люди живут здесь! Стена простиралась в обе стороны и исчезала за горизонтом.

На фоне этой громады наш лимузин выглядел просто мухой. Мы оказались в Великой Долине. Я обернулся, чтобы посмотреть, что всё-таки так удивило Лиру. Как мне казалось, здесь не могло быть чего-то более завораживающего, чем это зрелище. Но, обернувшись, я понял, что ошибся.

Мы парили на высоте нескольких километров над поверхностью. Это было невероятно! Теперь я прекрасно понимаю Лиру. Фактически, мы совершили прыжок, и она увидела его. Жаль, что я не смог пережить те же ощущения, когда внезапно под нами исчезла земля, и мы стремглав полетели в пропасть.

Далеко внизу, на глубине нескольких километров, в сиреневой дымке темнеют кварталы города. По мере снижения, я стал различать границы между ними, яркие струны дорог, тянущихся вдаль. Это действительно было очень неожиданно. Такого перепада высот я не ожидал увидеть и не скрывал своего восхищения. Алекс с улыбкой следил за нашей реакцией.

– Нравится? – в его голосе чувствовалась гордость.

– Я такого никогда не видел. Грандиозно! – признался я.

– У меня нет слов, – подтвердила Лира.

– Почему нам не выдали парашюты? – улыбнулся я.

– Зачем нам парашюты, мы всё равно погибнем, – Алекс кивнул в сторону Базира.

– Не надо так шутить, – попросила Лира.

Только сейчас я почувствовал, как было жарко. Я стал мучиться мыслью, прилично ли снимать пиджак прямо в машине. А можно ли открывать окно на такой высоте, я не знал. Тем временем Алекс вернулся к своей мысли, которую развивал несколько минут назад. Лира начала с ним спорить. Похоже, он, правда, решил пригласить нас в свой родовой замок или что там у него ещё есть. Короче, в то место, где он постоянно проживает. Я вмешался в разговор.

– Могу вас рассудить в вашем споре. Только сначала включите кондиционер, пожалуйста.

Баррас удовлетворил мою просьбу, тотчас же мне в лицо ударила мощная струя.

– Так, нормально?

– Да. О чём вы спорите?

– Алекс приглашает нас погостить, – Лира надула губки.

– Она не согласна, – пояснил он.

– Она как-то это аргументирует? – спросил я.

– Мне неудобно, – ответила сестра. – Ты так же считаешь?

– А что тут такого? – улыбнулся он.

– Алекс, – она повернулась к нему, – ты знаешь нас всего несколько часов…

– Ну и что? – перебил он.

Я подумал. Она права. Нам куда важнее на бал попасть, а не к нему домой. Моя бы воля, я бы вообще его к Лире не подпускал.

– Я согласен с сестрой, – провозгласил я. – Она права, Алекс. Он пожал плечами.

– Не понимаю вас. Я Лире уже говорил, вы выбрали не лучший отель, если не хотите испортить впечатление от Лавриона, послушайтесь меня.

– Мне уже ничто не сможет испортить впечатление от города, – сказала Лира, посмотрев на него, – и я надеюсь, ты будешь нашим гидом? Я в душе сплюнул. Ну что это такое?

– С удовольствием, – он сверкнул своими дорогими зубами. – Но я настаиваю, чтобы вы хотя бы сменили отель.

– Тогда порекомендуй нам, где лучше остановиться и всё, – сказал я.

– Хорошо. Раз вы такие упрямые, я отвезу вас к своему другу. Он владелец 'Адониса III'.

– Ой! – Лира испуганно посмотрела на него.

– Не надо волноваться, – мягко сказал наш новый друг. – Все думают, что он безумно дорогой. На самом деле, там есть разные номера. Ни за что не пожалеете! Лира вопросительно посмотрела на меня.

– Давай, – согласился я.

– Уговорил, – улыбнулась Лира.

– Слава Йорину! Неожиданно аэромобиль тряхнуло. Мы переглянулись.

– Пристегнитесь, – скомандовал Алекс. Мы мгновенно подчинились. – Базир, в чём дело? Робот не реагировал.

– Базир! – голос Алекса стал заметно выше.

– Да? – тот направил своё ухо в его сторону. При этом мы резко ухнули вниз. – Хозяин, вы меня отвлекаете от дороги, – равнодушно заметил старец.

– Ты можешь вести ровнее?

– Нет, – с безразличием в голосе ответил тот.

– Почему?

– Вода на исходе. Видите, лампочка уже вовсю горит, – он указал на приборную доску.

– Почему ты не заправился, перед тем, как встречать меня?

– Не успел я. Опаздывал, – просто ответил Базир.

– Ответь мне, как робот может опаздывать? – негодовал наш друг. – Что ты молчишь? Что ты делал?

– Заехал на могилу вашей бабушки, – ответил тот.

Машину снова качнуло. У меня волосы зашевелились на голове. Я покосился вниз. Небоскрёбы под нами казались спичечными коробками. Если упасть с такой высоты, то к королю на бал мы сможем попасть только в виде желе.

– Базир! – Алекс покраснел. – Подключай запасной бак!

– Что вы на меня всё время кричите? – возмутился седовласый пилот. – Ваша бабушка за всё время ни разу на меня голос не повысила.

– Я могу тебя отправить к ней, если ты скучаешь, – взвизгнул Баррас. – Сейчас же сделай что-нибудь!

Я посмотрел на Лиру. Она силилась, чтобы не засмеяться. Я удивлённо посмотрел на неё. Она подмигнула мне. Ничего не понимаю!

– Ладно, сядьте на место, – сказал дед. – Только пристегнитесь.

– Сейчас что-то будет, – обречённо сказал я.

Так и есть. Дедушка спикировал вертикально вниз, и мы с бешеной скоростью понеслись по направлению к центру планеты. Я с грустью смотрел на облака, подрагивающие в окне за головой Барраса, и думал о возвышенном.

Когда мы приземлились на крыше одного из небоскрёбов и выпали из машины, я подошёл неровной походкой к Алексу и спросил:

– Алекс, ты ведь уже получил наследство, зачем ты его держишь?

– Я получил только первую часть, – ответил он, отводя взгляд.

– Там много ещё?

– Ну… – он неопределённо качнул головой, – большая часть.

– Да, – протянул я, – не завидую тебе. Мы помолчали.

– А может, вы чем-то бабушке насолили?

– Она почему-то думала, что мы её ненавидим, только и ждём её смерти. Пожилой человек, что поделаешь. Приходилось терпеть её причуды.

– А ты не пробовал фиктивно жениться?

– Что вы! – он округлил глаза. – Это же ещё хуже!

– Ну да, – согласился я. Водитель заправил лимузин. Алекс глянул в его сторону.

– Пойдёмте. Мы сели в машину.

– Ну, что, – Алекс посмотрел на нас, – едем в отель?

– Да, – в один голос ответили мы. Он опустил стекло, разделяющее салон.

– Базир, едем к Кассиану. Моё сердце ёкнуло. Аэромобиль взмыл вверх.

Глава 21.

Пока мы летели, я был в полнейшей прострации. Это имя значило для меня слишком много и не предвещало ничего хорошего. И хоть мой таинственный спаситель сказал, что Кассиан именно тот человек, который мне поможет на Марсе, я жутко боялся.

Меня даже не успокаивала фраза Кира о том, что здесь это очень распространённое имя. Неприятное чувство. Занятый своими мыслями, я не заметил, как мы подъехали к отелю.

– Мы выходим, – Лира тронула меня за колено.

Я очнулся и стал озираться по сторонам. Грубые каменные ступени крыльца, старинный фонарь, нависающий над массивной дверью, тяжёлое медное кольцо и высокий широкоплечий швейцар, открывающий дверь пред Алексом и Лирой.

Я вылез из машины и посмотрел вверх. Улица была узкой и тёмной. Стены домов подпирали небо, оставив вверху бледную полоску света. Здесь было прохладно. Я захлопнул дверцу лимузина и стал подниматься по лестнице.

– Эй, парень, – окликнул меня Базир. Я обернулся.

– Надеюсь, ты трахнешь эту куклу раньше, чем мой хозяин.

Я от удивления разинул рот. До этого я даже не мог предположить, насколько неординарное чувство юмора было у бабушки Алекса Барраса. Теперь я мог в этом убедиться, провожая взглядом исчезающий вверху лимузин нашего нового знакомого.

Лицо швейцара было непроницаемо. Я поражённый прошёл мимо него. Он без слов открыл дверь, и я стал подниматься по крутой узкой лестнице. Мимо проплывали незамысловатые акварельки с хмурыми пейзажами.

Преодолев это тридцатиступенчатое препятствие, я открыл высокую дверь с витражом. Здесь меня встретил улыбающийся мальчишка лет двенадцати в бордовой форме, расшитой золотом.

– Ваш чемодан, сэр? – звонко провозгласил он. Я посмотрел вокруг себя. Чемодана не было. Он улетел вместе с лимузином.

– Его нет, – растерянно пролепетал я. – Куда направились молодой господин с девушкой, которые только что прибыли?

– Вон они, – он указал вперёд, – разговаривают с хозяином. Я поспешил к ним через холл, разделённый аркой.

– Чемоданы, – выдохнул я, подбегая. Они обернулись.

– Что ты так кричишь? – нахмурилась Лира.

– Твой шофёр улетел с нашими чемоданами, – перепугано сообщил я Алексу.

– Наверное, он полетел на стоянку. Не нужно беспокоиться. Там у него примут багаж, – ответил он.

– Ясно. Он всматривался мне в лицо.

– Что-то случилось? Он опять что-то выкинул?

– Ну, как сказать…

– Он так всех нас с ума сведёт, – озабоченно проговорил хозяин отеля – низкий упитанный человек в белом костюме и с противными тонкими усиками над широкой верхней губой. Его голос был выше, чем можно было предположить.

– Лео, – Лира приблизилась ко мне и прикоснулась пальцами к моему лбу, – ты, правда, неважно выглядишь.

– Может быть, вызвать доктора? – обеспокоено спросил друг Алекса.

– Не стоит, – остановил его я, – здесь прохладнее, я сейчас отойду. Спасибо.

– Кассиан, Базира стоит проверить, – сказал Алекс – на всякий случай. Мало ли что. Тот кивнул.

– Алек! – он подозвал парнишку, который встретил меня у входа, и негромко приказал ему проверить, есть ли в гараже лимузин господина Барраса и приняли ли наш багаж. Мальчик убежал.

– Не стоит беспокоиться, – Кассиан сложил руки на животе. Его холёные ногти блеснули лаком. – Проходите, прошу вас. Я покажу вам своё хозяйство.

– Позволь, сначала я познакомлю тебя с моим новым другом, – прервал его Алекс.

– О, простите мою неучтивость, – Кассиан склонил голову и прикрыл глаза.

– Кассиан Алакурти, – Алекс положил руку на его плечо, – а это Лео… – Алекс напрягся.

– Гонгурф, – я помог ему и протянул руку хозяину отеля.

– Очень приятно. Я очень рад, – его рукопожатие было нежным, – надеюсь, вам понравится у нас.

– А я в этом уверен, – я расплылся в ответной улыбке.

– Да и ещё, Кассиан, – предупредил Алекс, – мы только что провели 16 часов в полёте. Так что, может быть, экскурсию устроишь позже?

– Конечно, конечно! Но, я надеюсь, вы не будете против, если я провожу вас до ваших номеров. А по пути я буду рассказывать.

– Нет, конечно! – поддержали мы.

– С удовольствием, Кассиан, – улыбнулась Лира.

Обмен любезностями был завершён, и мы отправились на экскурсию. Хозяин отеля провёл нас мимо стойки к тёмному проёму с двумя стеклянными колоннами, наполненными водой. Они светились приятным зелёным светом. Внутри них едва шевелились мохнатые ярко-зелёные водоросли, усыпанные переливающимися пузырьками воздуха.

Поочерёдно то в одном, то в другом аквариуме из чёрной гальки, лежащей на дне, вырывались стайки мелких пузырьков и беспорядочной гурьбой поднимались кверху.

Мы спустились по бархатным ступенькам вниз, и попали в полутёмный ресторан. Здесь негромко играла музыка. Никого не было.

– Пустынно у вас, – заметил я. – Не сезон?

– Ну что вы! – усики Кассиана поползли вверх. – Обычно в это время клиенты отдыхают. Такая жара, – он закатил глаза, – к вечеру, когда она спадёт, вы убедитесь в обратном.

– Надеюсь, я вас не обидел? – смущённо спросил я.

– Ни в коем случае! – заверил он меня. – Ресторан – моя гордость, – он повернулся к Лире. – Могу сказать, что он один из лучших в Лаврионе.

– Действительно? – поддакнула она. Я посмотрел вокруг. Мне так не показалось.

– Адонис III – старейший отель в городе. Ему больше семидесяти лет. Он неоднократно перестраивался. Только после войны два раза. При этом никто не придерживался единого стиля, даже плана реконструкции как такового не было. Что уж говорить о концепции! – он усмехнулся. – До моего прихода сюда здесь был полный хаос. Фактически это было несколько построек, объединённых в единый комплекс. Я решил ничего не рушить, просто сделал под одной крышей несколько отелей. В каждом свой стиль, своя атмосфера. Вы сами сейчас заметите. Естественно и стоимость номеров разная. Это создаёт определённые сложности в позиционировании, но, думаю, мы скоро сумеем нащупать верное решение. Клиенты будут чётко понимать, что здесь они смогут найти номер в соответствие с любыми запросами, при этом сервис будет оставаться королевским.

– Я была всегда уверена, что это очень дорогой отель, – сказала Лира.

– Это действительно было так. До моего прихода. Но скажу вам честно, раньше уровень сервиса, совершенно не соответствовал ценам. Да и сами номера были настолько разными, – он поднял глаза, – страшно вспоминать. Неудивительно, что отель оказался на грани банкротства. Клиенты были жутко недовольны. Сейчас, конечно, всё не так. Я буду счастлив, если вам здесь понравится, – он посмотрел на нас слезящимися глазами.

– Я уверена, что так и будет, – ответила Лира. – Всё-таки это легендарный отель.

– Это вы верно подметили. Здесь останавливались многие известные люди, – он подвёл нас к портретам на стене слева от бара и стал перечислять, – президент Сабейской республики Лизарра, Итари Лемсен, моя любимая актриса, – на фото Кассиан был рядом с ней, – господин Корохан…

– А он кто? – полюбопытствовал я.

– Господин Корохан – известный пловец, – пояснил Алекс.

– Пловец? Баррас многозначительно кивнул.

– Гофманн Ённс, – продолжал Алакурти, – очень неординарный художник. Вы знаете, иногда здесь обедает Его величество. Лира удивлённо подняла брови. Хозяин с достоинством кивнул.

– А это кто? – спросила Лира.

– Граф Эрколесси, – ответил Кассиан, – и он здесь бывал.

– Однажды, – уточнил Алекс. По-видимому, это была издёвка, но Алакурти не поддался.

– Да, к сожалению, он тогда сломал ногу.

– И руку, – добавил Алекс.

– Но это произошло не по вине персонала, – Кассиан выгнул шею и выпучил глаза. – Ты сам прекрасно знаешь, что граф страдает лишь от самого себя.

– Как это? – спросил я. Алекс расплылся в насмешливой улыбке.

– Видите ли, граф очень рассеян, – Кассиан скрестил пальцы, – поэтому с ним часто случаются самые разные истории.

– Граф 'Несчастный случай' – зубы Алекса сияли как солнце, – так его прозвали друзья.

– И газеты тоже, – добавил Кассиан. – Ему постоянно не везёт.

– Ты слышал последнюю байку о нём? – засмеялся Алекс. – Он решил устроить у себя в имении пруд, но воду для него купил на Земле у каких-то мошенников. Польстился на цену. И ему подсунули то ли заражённую, то ли радиоактивную воду. И без всяких документов.

– А как он её провёз? – удивился Алакурти.

– У всех свои связи, Кассиан, – усмехнулся Баррас. – Правда, теперь уже нет. Говорят, даже король узнал. Шуму было!

– Так это всё-таки байка или быль? – не понял хозяин отеля.

– Правда, – сказал я. – Я слышал об этой истории. В моей памяти всплыл неутомимый Артур.

– Удивляюсь, как об этом ещё журналисты не узнали. Этот случай мог стать приличным скандалом, – засмеялся Баррас.

– Тем не менее, мы все любим и уважаем графа, – напыщенно сказал Кассиан.

– Граф – доктор философии, – добавил Алекс. – Но он так часто отлучается в другие миры, что ему не досуг задумываться о происходящем. Поэтому ему многое прощают.

– Господин Алакурти, вас к телефону, – позвал его бармен.

– Простите меня на минутку, – Кассиан отошёл.

– Заметьте, у него здесь стоит старинный аппарат, – сказал Алекс. – Телефон.

– Ничего себе! – удивилась Лира. Он кивнул. Хозяин быстро вернулся.

– Идём дальше? – улыбнулся его друг.

– Да-да, – рассеяно ответил тот.

– Что-то не так? – спросил Алекс.

– О нет, всё в порядке, – ответил хозяин отеля. – Идёмте.

Миновав ресторан, мы через короткий переход вышли в овальный зал с бассейном из розового мрамора, наполненного изумрудной водой.

– Очаровательно! – восхитилась Лира.

– В нём 300 кубометров чистейшей воды, – сообщил хозяин. По марсианским меркам это, наверное, было очень круто. Алакурти цвёл от удовольствия.

Лира встала у края бассейна и стала смотреть, как вода переливается на свету, исходящем от мощных ламп, установленных на дне. Я же рассматривал яркие голубые разводы, гуляющие по потолку.

– Здесь прохладнее, – заметил я.

– Да, на 10-12 градусов ниже, чем на улице, – деловито поведал Алакурти.

Округлые тела двух мраморных девушек, застывших у бассейна, были покрыты зеленовато-синими бликами. У стен зала жались раковиноподобные кресла. В одном из них дремал сухонький старичок в гранатовом халате с золотистыми кистями.

Это был первый постоялец, которого мы увидели. Несомненно, он был желанным гостем в этом отеле. Возможно, основной контингент клиентов Алакурти состоит из таких старцев. В таком случае, лучшего места для двух агентов вражеской разведки просто не сыскать.

Глава 22.

Пауза затянулась. Алекс смекнул, что мы уже насладились видом трёхсот кубометров дефицитнейшего на Марсе продукта.

– Кассиан! – Алекс потрепал задумавшегося друга. Тот с трудом оторвал взгляд от воды, – Нашим гостям куда интереснее будет взглянуть на твою оранжерею.

– О, простите меня, – его усики дёрнулись вверх – Конечно же! Пойдёмте сюда. – Он вдруг остановился. – Если вы не против?

– Я только за, – сказала Лира.

– Я тоже, – поддержал я.

Мы проплыли мимо старичка. Услышав движение, он вздрогнул и уставил на нас подёрнутые пеленой сна глаза. Я ему кивнул. Он обнажил в улыбке свои искусственные зубы, и они заиграли водными бликами ничуть не хуже, чем тела двух застывших фей у бассейна. Мы вышли к лифту и поднялись на второй этаж.

– Здесь расположены недорогие номера, – Кассиан указал рукой на протянувшийся ряд дверей.

Он шагнул вперёд и окинул критическим взглядом своё хозяйство. Мы последовали за ним. Хозяин оглянулся и бросил неодобрительный взгляд на тележку для чемоданов, оставленную у дверей лифта.

– Безобразие! – нахмурился он.

Мы подошли к перилам. Кассиан показал нам ухоженный внутренний дворик с зелёным газоном и двумя мохнатыми пальмами внизу. Там же был небольшой бассейн, обрамлённый гранитными плитами. Где-то звякнул колокол.

– Я не случайно выбрал орхидеи для своей коллекции, – говорил Кассиан, проходя вдоль перил. – Орхидея – королевский цветок. Его ценили ещё в древности. Говорят, раньше на Земле произрастали тысячи видов орхидей.

– А сколько у вас видов? – поинтересовалась Лира.

– Пять. Но зато более двухсот цветков. И они почти всё время цветут. – Он от удовольствия щёлкнул своими полными пальцами.

При этом его глаза были закрыты, и он не мог видеть, несущегося по этажу мальчишку. Алакурти получил ощутимый удар в живот. Парнишка влетел в тугую плоть хозяина отеля, ничего не разбирая от ужаса. Алекс проворно подхватил его. Кассиан налился кровью, но Баррас не дал ему взорваться. Было видно, что мальчик чем-то смертельно напуган.

– Что? Что случилось? – недовольно вопрошал Алакурти, встряхивая мальчишку за плечи. Мальчик издавал нечленораздельные звуки.

– Да подожди ты, – Алекс отстранил его. – Лира, обними его, так он быстрее успокоится.

Лира неуверенно протянула руки к мальчику, но только он оказался в её объятьях, она сразу же стала с материнской нежностью гладить его по голове и ласково шептать что-то на ухо. 'Наконец-то в ней проснулось что-то человеческое', – подумал я.

Постепенно он стал успокаиваться, но больше, чем указанное дрожащей рукой направление, мы от него не добились. Кассиан фыркнул и широко зашагал вперёд по коридору, заглядывая в каждую незакрытую дверь.

Навстречу ему немолодая горничная несла стопку постельного белья. Её душераздирающий крик оповестил о том, что она обнаружила что-то раньше Кассиана. Тот остолбенел от неожиданности.

Мы с Алексом обогнали его и побежали к горничной. Из комнат стали высовываться головы. Кассиан, едва справляясь со своей одышкой и плохо скрываемым раздражением, начал успокаивать постояльцев.

– Ничего не произошло, господа, – он даже попытался улыбнуться, – отдыхайте, пожалуйста, отдыхайте.

Алекс отвёл в сторону горничную, а я, быстро, чтобы никто не заметил, закинул в номер мгновенно пропитавшиеся кровью простыни, которые уронила женщина. Достав носовой платок, я осторожно его развернул и аккуратно закрыл дверь. Одного взгляда, брошенного туда, хватит на всю жизнь. Сзади подошёл Алакурти.

– Что? – в его выпученных глазах дрожала страшная догадка.

– Без полиции не обойтись, – подтвердил её я.

– Там? – он покосился на дверь.

– Там много крови, – ответил я, тщательно выговаривая слова.

– Катастрофа, – прошептал он. Его глаза были полны ужаса. – Кто будет звонить? – упавшим голосом спросил он и беспомощно посмотрел на меня. Но зря он надеется, я рисковать не стану.

– По-моему, Алекс лучше всех держит себя в руках, – я кивнул в его сторону. – А я прослежу, чтобы сюда никто не входил.

– Хорошо, – Алакурти зашаркал в его сторону. Он был подавлен. Ко мне подошла Лира.

– Что там?

– Нам лучше убраться отсюда, – занервничал я.

– Не паникуй, это ни к чему. Нам с тобой нечего бояться.

– Мы чужаки, нас сразу заподозрят.

– У нас железное алиби. Не бойся. В крайнем случае, нас выручит Алекс, – ответила она.

– Я в этом глубоко сомневаюсь, – я нервно сглотнул.

– У тебя есть основания?…

Я посмотрел себе под ноги. Каблук моего ботинка испачкался в крови. Кровь медленно ползла по полу.

– И всё же это не выход, – тихо произнесла она.

– Не хочу я встречаться с полицией. Она понимающе кивнула.

– Стой здесь, а я пройдусь, посмотрю, что здесь творится, – сказала она.

– Давай наоборот, – предложил я.

– Что, там настолько плохо? Я посмотрел ей в глаза.

– Вижу. Хорошо, иди.

Только отойдя от злосчастной двери на несколько шагов, мне стало немного легче. Хотя, конечно, до сих пор передёргивает, и мороз пробегает по коже. Поверьте, такое даже в фильмах не всегда увидишь, не то, что в жизни.

В этом номере зверски убили двух человек. Мужчину и женщину. Их бледные тела, впечатались в мою память навечно. Вокруг всё багровое. Стены забрызганы кровью, на полу тёмно-красное месиво, а посередине контрастом белеющая кожа.

Их пальцы – скрюченные в агонии, неестественно изогнутые, заломанные руки – всё это я наблюдал не больше секунды, но буду помнить в мельчайших деталях, наверное, до самой смерти.

Медленно ползущая на меня, по сантиметру растущая и страшно поблёскивающая чёрная лужа. Что может быть ужаснее этого? Волосы женщины размётаны по полу, белокурые пряди пропитались насквозь и стали тёмно-коричневыми.

Мужчина лежит поодаль на боку, закрывая руками голову. Его ноги согнуты в коленях. Он закрывался от ударов. Но ему это не помогло. Вместо лица – кровавая жижа. Под ним такая же чернеющая лужа крови. Мне показалось или я действительно увидел куски разорванного мяса… Кто это сделал? Неужели человек способен совершить подобное?

Я отчётливо видел эту шокирующую картину перед собой. С трудом сглотнул, снова переживая ужасное чувство, посетившее меня при виде случившегося. Ноги стали подкашиваться, мне стало дурно. Я жадно хватал ртом воздух.

Передо мной снова возникло то, что для меня было ужаснее, намного ужаснее вида изуродованных тел. Рисунок. Изображение, нарисованное на стене – настоящий сгусток ужаса, при виде которого содрогнётся даже опытный человек с железными нервами. На стене был выведен знак:

Признаюсь, у меня богатое воображение. Я могу представить маньяка-потрошителя, пишущего на стене: 'Извините за беспорядок', но существо, сумевшее с тщательностью художника выписывать кровью подобное, представить мне не по силам.

Он делал это, не торопясь. Не минуту. Я вижу, он смаковал и растягивал удовольствие. Потом он неспешно ушёл, бросив кисточку в лужу крови.

Любой в этом рисунке увидит лебедя или другую птицу. Но у меня ассоциация была иная. Это солнце. Кровавое солнце, на фоне которого выгнулась ядовитая змея, готовящаяся к прыжку.

Я склонился через перила и посмотрел вниз. Где-то опять брякнул колокольчик. Я вздрогнул, неприятный был звук. Глухой, настораживающий. Но я не стал отвлекаться. Благодаря знаниям, почерпнутым в многочисленных детективах, которые я когда-то смотрел и прочёл, я пришёл к выводу, что в бассейне под пальмами можно найти какие-нибудь улики.

Пока полиции нет, хоть кто-то должен помочь будущему следствию. Чтобы проверить свои догадки, я спустился вниз. В прозрачной спокойной воде, по поверхности дрейфовал единственный листочек. Ничего подозрительного я не обнаружил. Это меня не смутило.

Я поднялся с колен, отряхнул брюки и увидел, что те немногочисленные постояльцы, которые повыскакивали из номеров на крик и ещё не вернулись назад, глазеют на меня. Я поспешил удалиться со сцены.

Но от моего взгляда не ускользнула резко метнувшаяся в сторону бордовая шапочка коридорного на четвёртом этаже. Не разглядев его, и даже не подумав прежде, вооружён он или нет, я рванул за ним.

Растолкав на лестнице какую-то почтенную пару, наспех извинившись через плечо, я понёсся по ступенькам вверх. Второй этаж. Третий. Я кинулся на четвёртый, но вдруг остановился. Послышался тот же звук. Мне показалось, что вдалеке мелькнула белая одежда. Я прислушался. Кто-то вдалеке бубнил. Я прислушался.

– Идёт. Он идёт. Идёт. Он идёт, идёт, – это было что-то подсознательное.

Голос не чёткий и не явный. Я слышал его где-то внутри себя. Поколебавшись, я медленно спустился и стал вслушиваться в звуки, исходящие из того конца коридора. Неожиданно меня сзади толкнули. Если бы я был женщиной, то наверняка бы взвизгнул.

– Простите, – крепкий мужчина в строгом костюме поспешил на голос. – Служба безопасности.

– Где ты был раньше? – пробормотал я. Он засеменил по ковру.

– Идёт, идёт, – повторял едва различимый голос. Опять брякнул колокол. Из соседнего номера выглянула женщина.

– Что-нибудь случилось?

– Не беспокойтесь, это не заслуживает вашего внимания, – охранник пошёл ещё быстрее. Я сделал несколько шагов и поравнялся с ней.

– Я слышала звон колокольчика, – сказала она мне. – Вы ничего не слышали?

Я кивнул. Колокол брякнул снова. Охранник побежал. Я последовал за ним. Женщина вышла из-за двери.

– Идёт! – послышалось в комнате для персонала.

Человек из службы безопасности встал у двери и прислушался. Тихо. Он осторожно попробовал открыть дверь. Закрыто. Колокол брякнул дважды. Звук был густой, тяжёлый. Такие колокольчики одевают обычно на коров.

За дверью послышалось мычание, отдалённо напоминающее пение. Охранник вызвал по рации подмогу и стал выбивать ногой дверь. Я оглянулся. Любопытных не было. Все куда-то подевались. Только я, женщина из соседнего номера и Лира, напротив, через двор, следившая за нами со своего этажа. Я подошёл к перилам и посмотрел наверх. Никого не было. 'Минуту назад было столько людей' – подумал я.– 'Где все?'

Дверь стала поддаваться и отчаянно захрустела. Косяк стал ходить ходуном.

– Эй! – окрикнул меня охранник. – Помогите! Я поспешил к нему, и мы вразнобой стали долбить ногами по двери.

– Давайте вместе! – скомандовал он. – Три-четыре!

С третьего удара дверь раскрылась, стукнулась с размаху о стену и, отскочив, вернулась назад. Охранник резко открыл её левой рукой, одновременно вытаскивая пистолет правой. Я выглядывал из-за его плеча. Небольшое помещение отделяло комнату отдыха персонала от коридора.

Здесь стоял холодильник, и больше ничего не было. Дверь в саму комнату была закрыта, только в просвете щели, через которую пробивался свет, мелькала тень. Человек в костюме снял пистолет с предохранителя. Я затаил дыхание. Пинок по двери.

Глаза! Это были глаза полные безумия. Он стоял в своём белом одеянии, по колено забрызганном кровью. В руке он держал здоровый колокол, с которого тяжёлыми каплями срывалась густая чёрная кровь. Его стальное, зазубренное как фреза, солнце, висело на груди. Оно было испачкано алым и хищно поблёскивало на свету.

Эта секунда тянулась как вечность. Время завязло в данном моменте, как в трясине, но только оно выползло из него, события понеслись со скоростью молнии.

Человек метнул в охранника свой колокол и, наверное, раскроил ему череп. Тот повалился и сбил меня с ног. Убийца с лёгкостью лани перескочил через нас обоих и на секунду склонился надо мной.

Я был придавлен раненым охранником и не мог пошевелиться. Так страшно мне не будет уже никогда.

– Он пришёл, – прошептал безумец и приложил к моему лбу тёплое от крови солнце. – И это ты!

Он исчез. Кто-то истошно закричал. Кровь застилала мне глаза. Я не мог выбраться из-под тяжёлой туши охранника и беспомощно искал глазами пистолет. Я был до того напуган, что перестал ощущать время. Не знаю, сколько прошло минут, секунд или мгновений с тех пор как я упал, и до того момента как надо мной склонилась Лира.

– Вставай, – она подала мне руку. – Его взяли.

Прядь её волос упала мне на щеку и испачкалась в крови. Я не мог выдавить из себя даже писка. Просто протянул к ней руки, и она стала меня вытаскивать из-под тела охранника. Он застонал. Лира отпустила меня и присела перед ним.

– Да, – протянула она. – Сейчас вернусь.

Прошло ещё мгновение. Я открыл глаза. Над охранником склонились трое. Если бы не Лира я бы, наверное, умер от страха при виде сразу трёх людей в белых одеждах.

Раненого положили на носилки и, осторожно переступая через меня, вынесли в коридор. Мои ноги затекли, но теперь, когда их освободили от груза, они стали отходить. Тысячи мелких иголочек вонзались мне в кожу, кровь возвращалась в сосуды.

– Ну что? – Лира склонилась надо мной. – Живой?

Она вытерла влажным платком запёкшуюся кровь на моём лице. Я часто дышал и не верил, что всё закончилось. Она наморщила носик и провела рукой по моей щеке.

– Бриться нужно регулярно, дорогой братец.

Она поднялась и подала мне руку. Я тут же вскочил. Такая терапия подняла бы меня и из могилы. В глазах посерело. Она подхватила меня под руку.

– Сейчас пройдёт, – её голос стал прежним. Я подвигал головой.

– Спасибо, я уже прихожу в себя.

– Отлично. Пойдём.

– Так, что вы тут делаете? – нам был задан вопрос человеком в форме.

– Загораем, – буркнул я.

– Остановитесь! – потребовал он.

– Сейчас, – огрызнулся я.

– Лео! – Лира попыталась меня образумить.

– Ну-ка, стоять! – полицейский был моложе меня, но мощнее и тупее.

– Это пострадавший, – попыталась объяснить Лира. Эту реплику он проигнорировал. Рука потянулась за наручниками.

– Офицер, – улыбнулась Лира, – будьте снисходительны.

– К стене!

– Ты что, совсем больной? – сказал я. – Человеческим языком тебе говорят…

Нисколько не церемонясь, страж порядка дал мне по ноге дубинкой и за шиворот выволок в коридор. Навстречу ему двигалась группа полицейских. Впереди шёл самый главный.

– Что случилось? – он заглянул в комнату, где всё произошло.

– Застал на месте преступления. Пытались сопротивляться. Инспектор взглянул на нас.

– Вы свидетель? – спросил он меня. Я кивнул.

– Ваше имя?

– Лео Гонгурф.

– Вы, девушка?

– Лира Гонгурф. Я его сестра.

– Вы тоже были там?

– Нет. Я наблюдала оттуда.

– Сержанту Югеру расскажете, как всё было, – он неопределённо кивнул назад. Сзади него кивнул высокий скуластый полицейский с прямым деревянным взглядом. – Югер, проводите их. Сержант выступил вперёд.

– Я не прощаюсь, – обернулся инспектор, когда мы пошли за Югером. – А вы, полегче, полегче, – сказал он тому придурку, который побил меня, – Это же туристы, а не наркоманы. Так, ребята, за дело! – он хлопнул в ладоши.

Глава 23.

Это заняло не менее получаса. Я не скажу, что это время я провёл с идиотом. Скорее наоборот. Его внешность меня обманула. Югер был дотошным, но не занудным. Он по нескольку раз задавал вопросы вроде бы об одном и том же, но каждый раз вопрос формулировал таким образом, чтобы, отвечая на него, я передал увиденное мной как можно точнее. Эта скрупулёзность даже подкупала.

Ещё мне понравилось в Югере отсутствие враждебности к человеку, косвенным образом, связанным с преступлением. Не знаю, как оценила его профессиональные качества Лира, которая стояла во время нашей беседы позади меня, у меня о нём сложилось вполне хорошее впечатление.

Он очень тщательно готовил материал для своего начальника, который из этой информации мог вылеплять версии, выстраивать теории. Кстати, не знаю почему, но мне показалось, что инспектор – незаурядный полицейский. Может быть, потому что он был неплохо одет?

Мы почти закончили, когда в комнату, где мы сидели, как ветер влетел Баррас. За ним в комнату как привидение вплыл Кассиан.

– Наконец-то я вас нашёл! – Алекс был возбуждён. – Что случилось? Я пожал плечами.

– Сейчас всё в порядке, – заворковала Лира.

– Потише, пожалуйста, – прозвучал Югер.

– Я надеюсь, все формальности уже завершены? – в голосе Алекса прозвучали нотки вызова.

– Почти. Вы уже давали показания? – Югер поднял на него глаза.

– Да. Я уже давал, – резко ответил Алекс, – может быть, уже можно отпустить наших друзей?

– С кем вы разговаривали? – спросил Югер.

– С вашим сотрудником. Я не знаю, как его зовут. А что?

– Минутку подождите, – Югер поднялся из-за стола.

– Вы, что мне не верите? – оскалился Алекс.

Югер посмотрел на него своим бычьим взглядом. В нём не было вызова. Просто сержант был сам по себе такой мрачноватый. Но Алекс-то об этом не знал.

– Послушайте, вы, – он стал безобразно надменным, – или вы сейчас отпускаете моих друзей или у вас с вашим инспектором начинаются такие неприятности, после которых работают вышибалами в баре.

– И какой бар вы собираетесь нам предложить, господин Баррас? – За его спиной раздался голос инспектора.

– Я подыщу для вас что-нибудь приличное, – окрысился тот.

Инспектор вошёл в комнату, мягко отстранил Алекса и подошёл к столу, за которым сидел сержант.

– У нас проблемы? – осведомился инспектор.

– Нет, – сержант поводил челюстью. – Где у вас можно сделать распечатки? – спросил он Кассиана.

– Давайте, я сделаю, – Кассиан протянул руку.

– Лучше я сам, – они вышли.

– Господин Баррас, – сказал полицейский, усаживаясь, – ваше волнение о друзьях мне понятно, но совершенно не уместно в данной ситуации. Здесь произошло двойное убийство. Зверское убийство, должен вам сказать.

– Но…

– Дослушайте меня, – прервал его инспектор. – Задача моих людей в кратчайшие сроки обезвредить убийц. Для этого мы будем получать от вас и ваших друзей всю информацию о случившемся до тех пор, пока нам не станет ясна картина происшедшего. И мне, господин Баррас, честно говоря, наплевать, удобно вам оставаться дольше и давать показания или нет. Это ваш долг как гражданина, между прочим. Алекс с яростью посмотрел на него.

– Тем более, что, насколько я понимаю, у ваших друзей никаких возражений по этому поводу нет. Так, господин Гонгурф?

– Да, – кивнул я.

– Вы со стороны сержанта Югера не испытали никакого давления?

– Нет. У меня никаких претензий.

– А у вас, госпожа Гонгурф?

– Нет, – Лира покачала головой.

– Вот видите, – инспектор развёл руками. – Значит, претензии есть только у вас?

– И ещё какие, – Алекс сжал губы.

– С вами плохо поговорили? Кто?

– Я не запомнил его имени.

– Сержант Дроган?

– Кажется так.

– Вы можете подать на него претензию на имя начальника 36 участка в установленной форме. Открылась дверь. Вошли Югер и Алакурти.

– Прочитайте и распишитесь, – сержант положил перед нами с Лирой листы с нашими показаниями. Я подписал, не читая. Лира бросила на меня укоризненный взгляд.

– После этого, мы сможем идти? – спросил сквозь зубы Баррас.

– Конечно, господин Баррас. Только перед этим я хочу задать несколько вопросов господину Гонгурфу. Можно в вашем присутствии. Вы позволите? Баррас попытался прожечь его взглядом.

– Я готов, – сказал я.

– Я не представился. Меня зовут Роальд Кохер, я старший инспектор криминальной полиции. Вот моё удостоверение, – он продемонстрировал его.

– Очень приятно, – сказал я.

– Лео… вы позволите вас так называть?

– Да, – кивнул я.

– Лео, меня заинтересовала одна деталь.

– Какая?

– Ваше пристальное внимание к происходящему, – он выдержал паузу. – Насколько я понял, вы совершенно случайно оказались на месте преступления.

– Да. Он поднялся из-за стола и стал ходить по комнате.

– Объясните мне, почему вы оказались на противоположной стороне и что вы там делали?

– Я помогал охраннику, – ответил я.

– Секунду, вы меня не поняли, я спросил, почему вы направились туда? Вы видели там убийцу?

– Нет. Я просто хотел помочь следствию.

– Именно поэтому вы стали помогать сотруднику службы безопасности?

– Он меня попросил, – просто ответил я.

– Ну, с этим ещё предстоит разобраться, – инспектор направил долгий взгляд в сторону Алакурти. – Почему сотрудники службы безопасности привлекают постояльцев в помощь в экстренных случаях. Кассиан побледнел.

– Ну а почему нет? – я посмотрел на него. Он не отреагировал.

– Значит, вы решили помочь следствию. Так?

– Да. Видите ли, я там не мог долго находиться.

– Поясните, – Кохер прищурился.

– Ну,… мне, в общем, … было тяжело.

– Вы заглядывали в комнату? – быстро спросил он. Я опустил глаза.

– Да.

– Вы видели рисунок, – утвердительно произнёс он. По лицам Лиры, Кассиана и Алекса пробежала тень непонимания.

– Да, – тихо ответил я.

– Он вызвал у вас какие-то ассоциации? Я забегал глазами.

– Господин Гонгурф, отвечайте.

– Ну… это может быть вам покажется странным…

– Ну, почему же? Я приму любую версию.

Я заколебался. В моей памяти мелькнула строчка ' …делит с лебедем змея…', что-то отдалённое и неприятное. Я видимо зашевелил губами.

– Что, что вы сказали? – инспектор снова подался вперёд.

– Ничего особенного. Не обращайте внимания. Это не имеет отношения к делу.

– Я умею читать по губам, Лео, – сказал Кохер, – только я не всё разобрал. Повторите, пожалуйста. Я робко посмотрел на него.

– Смелее, – подбодрил он.

– Мне кажется, вы сейчас как раз давите на него, – вмешался Алекс. Кохер тяжело посмотрел на него.

– Я провожу расследование и попрошу мне не мешать. Итак, Лео, – он смягчился, – '…с лебедем змея'.

– Да, 'делит с лебедем змея', – подтвердил я. – Я это, возможно, проговорил, но это ничего не значит.

– Отнюдь, – покачал головой инспектор, – Югер, где ваша папка?

Сержант протянул ему фотографию и встретил тёплый взгляд благодарности. Инспектор показал мне снимок. На нём был изображён мужчина лет семидесяти, с седым коротким ёжиком на голове. Он был облачён в чёрное одеяние, на груди у него желтело золотое солнце на толстенной цепи. Размером оно было с кулак Югера.

Человек стоял с распростёртыми руками, как Христос над Рио-де-Жанейро, а за ним трепыхалось на ветру огромное полотнище, на котором был изображён белый лебедь. Взгляд у старика был властный. Это был взгляд египетского жреца в момент откровения. Не удивлюсь, если он стоял перед стотысячной толпой, опустившейся на колени.

– Кто это? – спросил я.

– Преподобный Моран. Вы знаете, кто он?

– Да. Глава секты.

– Вы интересуетесь вопросами религии?

– Нет, просто слышал.

– Откуда вам известна эта фраза?

– Про лебедя?

– Да. Я пожал плечами:

– Приснилось. Он растянул губы в тонкой подозрительной улыбке.

– Приснилось?

– Да, а что такого?

– Может быть, тогда господин Баррас, как совладелец Галереи Искусств и Музея Истории в Капоэте, объяснит вам, что это значит? Лицо Алекса вытянулось от удивления.

– А что, собственно, я должен объяснять?

– Вы хотите сказать, что не знаете, откуда взята эта фраза? – прищурился инспектор.

– Нет.

– Это отрывок из Второй книги Сказаний о Йорине. Её оригинал хранится в вашем музее. Алекс покраснел.

– Неудивительно, – продолжил инспектор. – Сейчас это мало кого интересует. Я сам до не давних пор не читал Сказаний. Однако обстоятельства сложились так, что, расследуя одно дело, мне пришлось ознакомиться со священными текстами и некоторой исторической литературой, в том числе и с этим отрывком из Сказаний о Йорине. Все молчали.

– Так вот. Строка, упомянутая господином Гонгурфом, землянином, который теоретически вообще ничего не должен знать о Сказаниях, входит в стих IX четырнадцатой главы, который обрывается как раз на этом отрывке, так как Сказания дошли до нас в неполном виде.

– Мне этот урок истории наскучил, – насупился Алекс.

– А зря. Позвольте, я зачитаю вам его, – Кохер полез во внутренний карман и извлёк из него зелёную книжечку. Пролистнув несколько страниц, он остановился на нужной. – Огонёчки, огоньки… – начал он.

– Вот, здесь самое важное, – Кохер поднял указательный палец:

– Вот! В этой строчке вся соль. Предание гласит, что в битве Йорина и Гунна кровь, пролитая ими, застыла и превратилась в камни. Причём, согласно легенде, кровь Гунна превратилась в чёрные кристаллы, которые можно купить за два фунта в любом городе в Жемчужной Земле. А капли крови Йорина – в семь чистейших самоцветов, судьба которых уникальна. Некоторые хранятся в музеях, другие в сокровищницах королей.

– Только какое это к нам имеет отношение? – Лира прямо посмотрела на него.

Мне показалось, что она была напряжена. Зато мне пока было интересно. К Йорину и Гунну я имею самое отдалённое отношение, так что мне беспокоиться не о чем.

– Я продолжу, – инспектор кивнул, – четыре дня назад из королевского музея в Луксоре был похищен один из семи камней Йорина – сапфир 'Слеза небес'. Это одна из величайших ценностей нашей страны. И есть версия, что передать его должны этому человеку, – он ткнул пальцем в фотографию Морана, которую я всё ещё держал в руках.

– Я не понимаю, при чём здесь мы? – недоумевал Алекс.

– Убитые, господин Баррас, подозреваемые по делу о похищении сапфира. И так уж получилось, что вы случайным или неслучайным образом, – он окинул нас взглядом, – оказались в момент убийства на месте преступления. А один из вас принялся выслеживать убийцу, и он, – Кохер посмотрел на меня, – откуда-то знает отрывок из сказаний, который посвящён камням Йорина.

– Вы подозреваете его? – спросила Лира.

– Вы свидетели, – ответил Кохер. – Но свидетели не случайные…

– Вот как? – перебил его Алекс. Кохер выдержал его взгляд.

– Я не говорю, что вы замешаны в преступлении. Но я не верю в совпадения, господин Баррас. Я хочу попросить вас не покидать пределы города в ближайшие дни.

– О, Йорин! – вздохнул Кассиан.

– А я хочу, – сказала Лира, – чтобы об этом инциденте проинформировали наше посольство. Без представителей посольства я никакие бумаги подписывать не буду.

– Госпожа Гонгурф, – Кохер мягко посмотрел на неё. – Это всего лишь свидетельские показания. Вы – свидетель, а не подозреваемая. Поэтому прошу вас не препятствовать расследованию, а помогать ему. Будьте уверены, ваше посольство мы проинформируем.

– Я хочу, чтобы это было сделано немедленно.

– Это уже сделано, – промычал Югер. – Их представители уже выехали.

– Тем более, не вижу смысла торопиться, – парировала она.

– Я наберу адвоката, – Алекс полез в карман. – Инспектор, мне кажется, вы превышаете свои полномочия. Я уверен, вы не имеете никакого права заставлять нас оставаться в городе. Мы – законопослушные граждане и серьёзные люди. У нас много дел и бросить всё ради вашего расследования, это слишком! Похоже, меня обманули, когда сказали, что вы хороший полицейский.

– Какой я полицейский, судить не вам и не вашим знакомым, – отрезал инспектор. – Обычно, если я прошу помочь, люди идут мне навстречу. Особенно, когда речь идёт о национальном достоянии.

– А разве мы отказываемся? – Алекс поднял на него глаза. Его адвокат не отвечал, и он снова набрал номер. – Пожалуйста, я дам вам номер своего ви-фона. Звоните, в любое время, но почему нужно ограничивать меня в передвижении?

– Кто знает, как развернуться дальнейшие события, – неопределённо сказал Кохер.

– Что вы имеете в виду? – испуганно спросил Кассиан.

– Может быть, вас как основных свидетелей по делу придётся брать под усиленную охрану, – Кохер засунул руки в карманы. – Вы не рассматриваете такой вариант? Алекс оторвался от своего ви-фона.

– Зачем? Вы же поймали убийцу.

– Господин Баррас, позвольте вопрос. Тот, кто совершил это преступление, опасен?

– Безусловно.

– В этом вы не сомневаетесь?

– Ничуть, – усмехнулся Алекс.

– Обычно, – инспектор поправил причёску, – я ни с кем не делюсь своими мыслями до окончания дела. В этот раз я позволю отступить от правил. Вы видели убийцу, господин Баррас?

– Нет.

– А кто-нибудь кроме Лео Гонгурфа видел убийцу?

– Я видела, – сказала Лира. – Когда он выходил из комнаты. Правда, не очень хорошо.

– Значит, только Лео мог составить какое-то впечатление об этом человеке. Все молчали. Инспектор посмотрел на меня.

– Лео, скажите, вам этот человек показался вменяемым?

– Вменяемым? Да он безумец чистой воды!

– Уточню вопрос. Лео, этот человек в своём уме?

– Нет. По нему психушка плачет, – ответил я.

– Можно человека в его состоянии назвать самостоятельным? – инспектор пристально посмотрел на меня.

– Я не совсем понял вопрос, – сказал я.

– В повседневной жизни такие люди могут обходиться без посторонней помощи?

– Вряд ли.

– Господин Алакурти, – Кохер повернулся к Кассиану, – человек в одеянии братства Вселенской гармонии мог беспрепятственно пройти в отель?

– Нет, это исключено, – ответил Кассиан. – Его бы не пропустила охрана.

– Какой напрашивается вывод? Этот человек пришёл сюда не один, а в сопровождении минимум одного человека, но скорее всего их было двое. Эти люди переодели его, довели его до номера, в котором проживали подозреваемые, проконтролировали процесс и удалились.

Я посмотрел на присутствовавших. Кассиан в страхе шевелил губами. Алекс вмиг потерял свой боевой настрой. Лира настороженно следила за Кохером. Югер задумчиво смотрел на своего шефа. Потом я посмотрел на инспектора.

– Значит, я не зря принял коридорного за сообщника и побежал за ним. Кохер повернулся к Кассиану.

– Господин Алакурти, вы принимали кого-нибудь на работу в последнее время? Кассиан достал платок и промокнул им свой широкий лоб.

– Нет, последним пришёл Алек, но это было около двух месяцев назад.

– Ник, – обратился инспектор к Югеру, – пусть Човью и Дроган опросят коридорных. Может, кто-то видел его, но принял за новенького.

Югер кивнул и вышел. В дверях с ним столкнулся молодой полицейский в форме.

– Нашли у кабинета хозяина отеля, – он протянул Югеру пластиковый пакетик.

Инспектор покосился на Кассиана. Алекс придержал друга за локоть, чтобы тот вместе с отхлынувшей кровью не отхлынул сам.

– А что это? – спросил я. Инспектор поднял пакетик и посмотрел, прищурившись, на просвет.

– Шприц. А вот, что в нём, предстоит выяснить.

– Господин инспектор, – выдавил из себя Кассиан, – может быть, пройдём ко мне в кабинет. Там всем будет намного комфортнее и можно будет сесть. Предложение Кассиана было принято.

Глава 24.

Не прошло и 15 минут, как в кабинет Алакурти вошли сначала адвокат Алекса, а вслед за ним представители нашего посольства.

Адвокат был крепким немолодым мужчиной высокого роста с длинными крашеными волосами, собранными в косичку. У него было чересчур морщинистое лицо, выщипанные брови и разноцветные глаза. Один голубой, другой карий. Под нижней губой темнела круглая родинка. Он был безупречно одет и выглядел моложе своих лет.

Сначала я давал ему 45-50 лет. Потом решил, что с уверенностью это сказать невозможно. Слишком уж он был спортивен. Мне бы так выглядеть в его годы.

– Здравствуйте инспектор, – голос у адвоката был глухой.

– Здравствуйте, господин Сирделис, – они обменялись упругими взглядами. Баррас познакомил нас.

– Ливерий Сирделис, – адвокат протянул мне руку. Я с удовлетворением отметил, что он не стал сдавливать мою кисть в мегатонном рукопожатии, как это обычно делают люди его комплекции и тем более возраста. Я приподнялся с кресла и представился.

Появились представители посольства. Они были решительно настроены. Энергично вошли в кабинет и, оглядев нас, остановились. Небольшое замешательство при виде меня (ещё бы! Кто ж думал, что здесь окажется примитивный?) было быстро подавлено. Так быстро, что даже никто не заметил. Раньше я не общался с дипломатами, поэтому они мне показались несколько странными.

– Добрый день, – коротким кивком поприветствовал инспектора старший – мужчина лет пятидесяти с достойным животиком под строгим костюмом. Второй, лет тридцати, худощавый рыжий помощник с угристым лицом не проронил ни слова. – Мы прибыли сюда, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и обеспечить правовую защиту наших граждан, – продолжил старший. Фраза была длинная, но он проговорил её короткими очередями.

– Меня зовут Флоренс Ладнер. Я старший советник посольства. Мой помощник – Яхмос Шноркель, – он указал на своего спутника. Тот кивнул. Инспектор представился в свою очередь.

– Я старший инспектор криминальной полиции Кохер. 36 участок. Район Магзалия города Лавриона. Присаживайтесь, господа, – пригласил он. – Вот удостоверение. В кабинет беззвучно вошёл Югер.

– А это мой помощник, сержант Югер, – Кохер указал в его сторону. – На данный момент ситуация такова, – сказал он, забирая удостоверение. – В отеле произошло двойное убийство. В одном из номеров найдены два тела, предположительно принадлежащие подозреваемым по другому делу, также связанному с убийством. Господа Гонгурф, Баррас, Алакурти, а также госпожа Гонгурф являются основными свидетелями по этому делу. Я рекомендовал свидетелям не покидать пределы города, поскольку они в любой момент могут понадобиться следствию. И в целях безопасности тоже.

– Однако, господин Кохер, – вставил Ливерий, который уселся рядом со мной, когда вошли дипломаты, – насколько я понял своего клиента, прямой угрозы жизни свидетелей не существует. А сотрудничать с вами они согласны. – Ливерий элегантно положил ногу на ногу и качнул носком. 'Что и говорить, хорошие туфли. Есть чем хвастаться', – подумал я.

– Мой клиент деловой человек, – продолжил Сирделис. – Он постоянно находится в разъездах и не может нарушить свой насыщенный график. Однако при первой же возможности, он с радостью явится к вам в участок и сделает всё от него зависящее, чтобы помочь следствию.

– Мне важно, чтобы хотя бы ближайшие три дня они были доступны, – сказал Кохер. – Естественно, никаких обязательств на них я возлагать не могу. Ливерий посмотрел на своего клиента.

– Такой вариант тебя устраивает?

– Я буду в городе, – ответил тот.

– Мы тоже, – сказала Лира.

– Что касается безопасности… – продолжил Кохер.

– Я смогу обеспечить собственную безопасность, – резко ответил Алекс. Кохер хотел, было продолжить, но он добавил.

– Свою и своих гостей, – добавил Баррас. Кохер устало посмотрел на него.

– Предупреждаю, что мы можем при необходимости установить за вами наблюдение.

– Только с санкции прокурора, – сказал Ливерий с язвительной улыбкой.

– Безусловно. Господа, у вас есть какие-нибудь комментарии? – спросил Кохер дипломатов. Те посмотрели на Лиру. Она покачала головой.

– В таком случае, мы откланиваемся, – Кохер дёрнул подбородком в сторону Югера. – Явка в полицию по первому требованию. – Он посмотрел на нас. – Пожалуйста.

Сержант сгрёб свои папки, и они вышли. Дипломаты переглядывались между собой. Алекс смотрел, улыбаясь, на Лиру. Та на него, как на героя. Кассиан опустил голову и прикрыл глаза рукой.

– Надеюсь, остаток дня у нас пройдёт более спокойно, – возвестил Алекс и блеснул своим стоматологическим достоянием.

Глава 25.

Работники посольства попросили оставить нас с ним наедине. Когда все лишние вышли, Ладнер попросил нас сесть напротив и, скрестив пальцы, обратился к Лире.

– Должен отметить, что пока власти ведут себя корректно. Но прошу вас, как только почувствуете хоть какое-то давление, немедленно обращайтесь к нам, – он сделал паузу. – Ваша виза позволяет вам беспрепятственно передвигаться в пределах Долины, но я всё-таки прошу вас воздержаться от поездок в южную и восточную часть страны. Сейчас в приграничных районах обстановка не стабильна, поэтому так будет безопаснее. Яхмос, дайте, пожалуйста, госпоже Гонгурф список городов, в которых есть наши консульства.

Шноркель вытащил из папки необходимый листок и, коротко взглянув на неё, протянул его Лире. Она пробежала глазами по строчкам и, слабо улыбнувшись, ответила ему таким же коротким взглядом.

– Помните, – продолжал Ладнер, – наши планеты имеют существенные различия в культуре, общественном устройстве и даже в обычном повседневном общении…

Ладнер стал инструктировать нас. Поначалу я с интересом слушал его, пытаясь уловить различия между народами, населяющими планету. И хоть это были самые общие фразы, эта информация казалась мне очень полезной. Но в какой-то момент я понял, что-то не так. Продолжая в нужных местах кивать Ладнеру, я стал поглядывать на Лиру и Шноркеля.

– Хм! – я поднял брови и взглянул на советника.

До меня вдруг дошло, что он говорит в пустоту. Словно радио. Несмотря на то, что его взгляд был направлен на меня, и он местами помогал своей речи жестами и мимикой. Даже в те моменты, когда я смотрел на Лиру и Шноркеля.

А не обратить на них внимания было просто невозможно. Потому что между ними установился телепатический контакт. Да ещё какой! Их взгляды переплелись как верёвки, и по этому кабелю килограммами перекачивалась информация. А Ладнер в это время объяснял, в каких городах не принято размахивать руками.

Но как только Лира и Шноркель утолили жажду общения, господин советник стал круто сворачивать свою речь. Логический конец выступления наступил через три-четыре предложения. Лира окинула критическим взглядом свой маникюр, Яхмос обмахнул платком свою угристую шею. Ладнер закончил, и Лира с обворожительной улыбкой проворковала:

– Господин Ладнер, вы необыкновенный рассказчик!

– Да, в турагентстве вам не было бы цены, – добавил я.

– Мы будем очень осторожны, вы можете не беспокоиться, – заверила его Лира.

– Я надеюсь. В любом случае, если что-то будет не так, звоните, – сказал он, вставая, – мы заботимся о наших гражданах.

– Вы очень любезны, – она протянула ему руку.

Советник легко пожал её. Шноркель кивнул, и они вышли. Мне внимания не уделили. Ха-ха-ха! Я даже не обиделся. Открылась дверь. В кабинет зашёл Кассиан.

– Лира, Лео, – он кисло улыбнулся. – Ваши номера готовы. Наконец-то вы можете отдохнуть.

– Ой, – спохватилась Лира. – Я совсем забыла вас предупредить.

– Что такое?

– У Лео редкое заболевание. Я должна приглядывать за ним. Не найдётся у вас номера с двумя спальнями?

– Да, конечно.

– Извините, что не успела вас предупредить.

– Перестаньте, Лира. Я всё прекрасно понимаю. Она подошла к нему и взяла за локоть.

– Кассиан. Я понимаю, как вам тяжело сейчас. И всё-таки это не стоит таких переживаний. Он покачал головой.

– Вы даже не представляете, как это может сказаться на нашей репутации!

– Кассиан, – мягко уговаривала Лира, – через месяц никто об этом не вспомнит.

– Поползут слухи, это неизбежно, – он смахнул невидимую пыль со стола и опустился в своё кресло. Раздался звонок. Он вздрогнул. Неуверенно нажал на клавишу коммутатора.

– Господин Алакурти вас к телефону, – раздался голос секретарши.

– Скажите, что меня нет, – он отключил связь, – надоели все, – добавил он, помолчав. Я отставил стул и подошёл к нему.

– Кассиан, всё это мелочи жизни. Когда за моей семьёй какие-то бандюги устроили охоту, из-за того, что мой братец обыграл кого-то из них в карты, вот это действительно была проблема. Мы три раза переезжали из города в город. А вы говорите репутация! Хорошо, что вас не пришили.

Алакурти тяжело вздохнул. Похоже, он меня не слышал. Снова открылась дверь. На этот раз из-за неё высунулся Алекс.

– Вы ещё здесь? – он зашёл к нам.

– Да, – отозвались мы.

– Алекс, Кассиан совсем расстроился, – пожаловалась Лира. Баррас легонько хлопнул его по плечу:

– Старина, всё будет в порядке. Страсти улягутся, и никто об этом не вспомнит.

Я подошёл к окну и стал наблюдать, как Кохер разговаривает с какими-то людьми, подъехавшими на двух чёрных машинах. Не иначе, как сюда пожаловали спецслужбы. Разговор был напряжённый, это было заметно. Югер словно телохранитель высился за инспектором и недружелюбно поглядывал на вновь прибывших господ.

Вокруг стала собираться толпа. Приехали журналисты. Швейцар уже давал интервью.

'Хорошо, что про нас журналисты не знают', – подумал я. Но вдруг прямо передо мной, напротив окна, резко затормозил аэромобиль. Из кабины в меня прицелился человек с камерой. Я отпрянул, ойкнув от неожиданности.

– Что? – испуганно вскрикнула Лира. Что-то она стала чересчур женственной.

– Журналисты, – ответил я, задёргивая штору. Кассиан уныло взглянул на меня.

– От этого уже никуда не деться. Придётся делать заявление для прессы, – он встал.

– Ты уверен? – спросил его Алекс.

– А что мне остаётся делать? – он развёл руками. – Только попытаться из трагедии сделать рекламу.

– Я бы на твоём месте не спешил, – возразил его друг. – Сначала приди в себя.

– Да, Кассиан, – кивнула Лира. – Он прав.

– Хорошо, – согласился Алакурти. – Тогда я провожу вас в номер. Мы не возражали.

Глава 26.

После долгого перелёта и всех передряг, произошедших сразу же после того, как мы прибыли, номер показался нам просто сказкой. Освещённый рассеянным солнечным светом, с просторной гостиной и двумя уютными спальнями. На журнальном столике, стоявшим посредине гостиной, стоял цветок в горшочке. Это была сиреневая орхидея причудливой формы.

Блистающий чистотой уголок комфорта! Как мы обрадовались этому. Из головы сразу же вылетел тот отвратительный кошмар, который мы пережили. Увидев нашу радость, Кассиан впервые за последний час улыбнулся без напряжения.

– Располагайтесь удобнее, – сказал он. – В шесть вам принесут чай.

– Вы ещё не раздумали ехать на бал? – спросил Алекс. Мы переглянулись.

– Нет. Он улыбнулся:

– И правильно! Если мне удастся достать приглашения, я позвоню в семь и в полвосьмого прошу быть готовыми. Справитесь, леди? – он насмешливо посмотрел на Лиру.

– Можете не сомневаться, – она стрельнула глазами в его сторону.

– А если не удастся достать? – спросил я.

– Я не люблю обещать, Лео. Но обычно, если я чего-то хочу, это обязательно сбывается. Лео, у тебя есть фрак? Я вопросительно посмотрел на Лиру.

– У него смокинг есть, – ответила она. Алекс покачал головой.

– Нужен фрак. Возьмите в прокат.

– Сомневаюсь, что за четыре часа до бала там что-нибудь осталось, – сказал Кассиан. – Разве что какие-нибудь неходовые размеры. Алекс критически оглядел меня.

– Я пришлю фрак моего брата, – сказал он. – Должно подойти.

– Спасибо, – кивнул я. Они удалились.

– Если я чего-то хочу, это обязательно сбывается, – передразнил я. – Поняла? – усмехнулся я.

– Да. А я и не сомневалась, – ответила она, уходя к себе в спальню.

Я направился в свою. На тумбочке в узкой фарфоровой лодочке рос пучок незабудок. Так мило! Вместо букетов цветов, они преподносят небольшие горшочки с ними. Ну, а что, правильно!

– Лира, – крикнул я. – Чем займемся, в это время?

– Я не слышу тебя, подойди.

Я вышел на балкон и обнаружил ещё один внутренний дворик. Внизу бил фонтанчик. Напротив нас располагались такие же номера. Я посмотрел наверх. Вверху белел прямоугольник неба. Я прошёл по узкому балкону до лириной спальни и постучал в дверь.

– Заходи! Она разбирала вещи.

– Я спрашиваю, чем будем заниматься всё это время? Она с укоризной посмотрела на меня.

– Ты видишь, что я делаю? Ты можешь заняться тем же самым. Твой чемодан принесли.

– Ну а потом?

– Ты не хочешь спать? Я задумался.

– Вроде нет.

– Это тебе так кажется. Через три часа на бал. И опять до ночи. Обязательно нужно поспать. Иди, разбирай вещи, не трать время зря.

– Иду, иду, – я обошёл её кровать и направился к двери.

– Если будешь подглядывать за мной с балкона, я тебе голову откручу, – бросила она вдогонку. Я резко развернулся.

– Слушай, я взрослый человек. Мне что, заняться не чем?

– Если бы ты так не подумал, я бы не сказала. Чтобы через полчаса спал, как убитый. Я состроил ей рожу. Она взяла тапок и запустила им в меня.

– А ну, бегом разбирать вещи! Я увернулся и поймал тапок.

– Уже побежал, – я метнул тапком в неё. Попал! – Ура! – Я подпрыгнул на месте, но, опомнившись, убежал к себе в спальню.

Последующие события можно было бы уловить только при покадровом просмотре. Распахивается дверь. В комнату влетает разбушевавшаяся бестия. Прыгает на меня. Коленом прижимает мне грудную клетку и начинает меня душить. И представьте, в глазах ни капли игривости и смеха!

– Ы-ы! – прохрипел я, но дальше свою мысль не развил. Она в диалог тоже не вступала.

Что оставалось делать? Я применил приём, которым обычно пользуются женщины в любовных играх, когда пытаются скинуть наседающего на них кавалера. Получается весело. Я и сам пользуюсь им, правда, только с девушками, у которых есть чувство юмора. Вы, наверное, и сами догадались – я схватил её между ног.

Она подскочила как ошпаренная, взвизгнув, как настоящая кошка. Я схватил подушку и прикрылся ей, ожидая серии заслуженных ударов. Однако битья не последовало. Я отогнул край подушки и взглянул на неё. Она стояла, упёршись руками в бока, и гневно смотрела на меня.

– Что?

Она сделала движение вперёд, готовясь к новому прыжку. Я снова закрылся подушкой.

– Боишься?

– Боюсь. Сумасшедших все боятся.

– Пять минут на чемодан и две на засыпание, понятно?

– Да.

– Выполняй! – она вышла, хлопнув дверью.

Глава 27.

Не стану лукавить, поспал я на славу. Дорога дала о себе знать. Лира разбудила меня, присев на край кровати. Она взяла меня за щеку и сильно её оттянула.

– Подъём! – согласитесь, не самый приятный способ пробуждения. – Вставай, через двадцать минут за нами заедет Алекс.

– Щёку отпусти. Она поднялась.

– Ты слышал, что я сказала?

– Да, – я пытался вспомнить свой сон. Мне снилась моя кузина. Та, с чьим мужем у нас не сложились отношения.

Как-то поутру он провожал меня крупнокалиберной дробью, целясь в мою голую задницу, удаляющуюся навстречу рассвету.

Так я ничего и не вспомнил. Поднялся и пошёл в ванную. Впервые! Впервые за четыре дня я совершил свой ежедневный ритуал, окропив остатками вина унитаз.

Если вам кажется, что мои описания чересчур натуралистичны, то я советую вам не читать или попробовать вот так, стоически как я, перенести подобное четырёхдневное воздержание. Сразу измените отношение к этой мелочи (как вам кажется). Кстати, может быть Лира такая вредная из-за того, что в ней скопилось много яду?

Я пополоскал лицо тёплой водой. Ко мне стала возвращаться память. Я внимательно посмотрел на унитаз. Дежа вю! Со мной это уже было. Я хлопнул себя по лбу. Конечно! Мы ведь давно на Марсе!

Я вспомнил корабль, наш перелёт до гостиницы и то, что произошло здесь. Последнее лучше бы я не вспоминал. Я провёл полотенцем по лицу и направился в гостиную. На журнальном столике дымился чай. Лиры не было. Я быстренько налил себе в чашку чая, отпил и, обжёгши язык, метнулся в ванную.

Возвратился я не спеша. Теперь на мне был длинный гранатовый халат с символикой отеля, который я обнаружил там. Лира сидела в кресле и смотрелась в небольшое зеркало, внимательно изучая свои брови. Она была уже одета. Её чёрное длинное платье обхватывало спереди шею, оставляя большой вырез на спине. Насколько большой я пока судить не мог. Грудь была полностью закрыта. Это минус. По ногам струились метры ткани и неровными складками ложились на пол.

– Хорошо выглядишь, – сказал я.

– Спасибо.

– Пожалела бы Алекса. Ему же бедолаге плохо станет, – я вернулся к чаю.

– Как думаешь, мне эти серёжки надеть? – она достала из сумочки бриллиантовые серьги в виде полумесяцев.

– Надевай. Должны смотреться, – я запихал в рот булочку с мёдом.

– Ты ещё не готов? – она посмотрела на мой халат. Я посмотрел на себя и помотал головой.

– Тогда встань и иди, одевайся. Алекс уже выехал. Фрак у тебя в шкафу. Я недвусмысленно указал ей на то, что сначала хотел бы поесть.

– Сначала оденься, потом поешь, – ответила она.

Я со стоном встал. Вытер руки салфеткой и пошёл к себе. Ладно, всё равно ещё чай недостаточно остыл.

Оделся я быстро, но долго не мог завязать бабочку. Вконец обессилев, но, так и не добившись ничего, я позвал на помощь Лиру.

– Лира, да помоги мне!

– Психовать не нужно. Повернись, – она взялась за концы галстука и быстро его завязала. Она отступила на шаг и посмотрела на меня.

– Так ты хоть на человека похож. Посмотри, – она повернула меня к зеркалу.

Я взглянул на себя и понял, что женской половине двора его величества Томаса V Вагойского придётся очень и очень плохо. Потому что такие мужчины как я рождаются раз в столетие.

– Ты меня, конечно, извини, – сказала Лира, приложив руку к своей груди. – Но не мог бы ты думать о себе скромнее? Потому что твои мысли и то, что я вижу там, – она указала на моё отражение в зеркале, – между собой не вяжутся.

– А ты мои мысли не читай, – ответил я, поправляя бабочку, – это твоё субъективное мнение.

Она покачала головой и удалилась. В зеркале я увидел бесподобный вырез на спине, доходящий чуть ли не до копчика. Странно, мы ведём себя так, как будто три часа назад в этом отеле никого не зарезали.

– Лира! – позвал я.

– Что?

Я вышел из спальни и облокотился на косяк двери. Она засмеялась, прикрываясь.

– Зачем лицо-то такое делать?

Я улыбнулся как кинозвезда. Это вызвало с её стороны неадекватную реакцию.

– Перестань! Я стрельнул глазами. Она закрыла лицо руками.

– Не надо больше, Лео! Умоляю!

– А я, между прочим, с серьёзным вопросом.

– Да, – она аккуратно смахнула слезинку с глаза.

– Как мне представляться?

– Лео Гонгурф, – ответила она.

– А как быть с тем, что принцесса меня знает как марсианина, а Баррас и прочие как землянина?

– Избегай говорить об этом. Я не ожидала, что так всё обернётся.

– Как?

– Что познакомлюсь с Алексом.

– Ты в своём уме, из-за этого хмыря, ставить операцию под угрозу?

– Э-э, спокойно! – остановила она меня. – Ты всего не знаешь…

– А ты расскажи. Потому что в идиотской ситуации окажусь я, а не ты. Она опустила руки.

– Предполагалось, что мы прибываем на Марс по одним документам, как земляне, а после возвращаемся в старые роли. Но тут подвернулся Алекс.

– И что?

– Ну… Я смотрел на неё.

– Я поняла, что с ним попасть во дворец намного вероятнее. Терять такой шанс я не хочу.

– А по вашему плану задумывалось другое? – спросил я.

– Да. На бал мы не должны были ехать, это уж точно.

– Ясно. Ладно, давай придумывать, как мне не попасть впросак, – сказал я.

– Всё просто. Кто знает о том, что ты марсианин не должен контактировать с теми, кто думает, что ты землянин. Подожди, не перебивай меня. Первое, ограничиваем контакты тех и других. Это будет сделать достаточно просто, потому что нас двое. Каждый будет заниматься своей группой. Даже если получится так, что мы сталкиваемся, наша с тобой задача управлять разговором и уводить его в сторону от опасных тем. Я поморгал.

– Понятно?

– Но это никак не страхует нас от того, что они могут встретиться без нас и выяснить это.

– Да, риск есть, согласна. Но он небольшой. Баррас не связан с королевской семьёй.

– Хорошо. Будем надеяться, что всё обойдётся, – сказал я.

– Главное быть уверенным в себе и всё получится.

– Понял вас, майор.

– И без выкрутасов, Лео!

– Ладно.

– Прошу тебя, – она посмотрела мне в глаза.

– Один поцелуй и я сделаю для вас всё, что угодно, – я мило улыбнулся. Она в очередной раз обречённо вздохнула.

Я поспешил вернуться к своему чаю. Часы показывали семь. Лира доводила макияж до совершенства, обмахивая лицо мягкой широкой кисточкой. А я случайно пролил на штанину чай. И в этот самый момент пришёл Алекс.

– Чаю? – осведомился я, промакивая штанину салфеткой.

– Благодарю. Я только что пил, – ответил он, наблюдая за мной. Лира вышла ему навстречу.

– Мы готовы.

– Да? – он покосился на меня.

– Лео, – она поморщилась, – ты невыносим.

– Ерунда. Сейчас высохнет.

– С ума сошёл что ли? Снимай брюки.

– Да, нужно вызвать горничную, – Алекс открыл дверь и выглянул в коридор.

– Ты ставишь меня в неудобное положение, – прошипел я, когда он вышел.

– А ты не мог аккуратнее? Что о нас Алекс подумает?

– Я не хочу, чтобы он вообще что-нибудь думал, когда увидит меня без штанов.

– Сам виноват.

За каких-то пятнадцать минут мои брюки приобрели первоначальный вид. Горничная, очень миловидная девушка подала Алексу свёрток, зардевшись от его прямого взгляда. Какая скромняшка! Я принял брюки из рук Лиры и удалился в ванную.

– Давайте, поспешим, – поторопил Алекс. – Во дворец опаздывать не принято.

– Не пустят? – спросил я.

– Пустят, – ответил он. – Просто король пунктуальный человек и не любит, когда другие опаздывают.

Он это так сказал, будто монарх пригласил нас к себе в гости на чаепитие, и если мы опоздаем, он будет сидеть у окошка и беспокоиться.

Глава 28.

Вечером в отеле было гораздо многолюднее. И вопреки сложившемуся у меня впечатлению, проживали здесь не только престарелые пары. Дважды я чуть не вывихнул себе шею, оборачиваясь вслед, проходящим мимо красоткам. Жара спадала, наступала ночь любви. Карен, твоё сердце уже бьётся? Не переживай, твой принц скоро прибудет.

Мимо меня прошла ещё одна девушка. Я обернулся и прошёл несколько шагов задом наперёд. Можно, я не буду делиться с вами, что меня привлекло в ней? Спасибо.

В какой-то момент, который я упустил, мы попали в другую часть отеля. Здесь было намного просторней и интерьер заметно богаче, чем в той части, где проживали мы. Широкие холлы с белыми колоннами и роскошными мраморными лестницами чередовались с уютными диванными и будуарами, если я правильно называю эти помещения. Да и горничные здесь… скажу я вам.

Если бы не дурацкое скупердяйство Лиры, можно было бы легко остановиться в этой части отеля, ведомство Кира от этого бы не обеднело.

Мы вышли в вестибюль, Алекс стал спускаться по главной лестнице с четырьмя лохматыми полусонными львами, сидящими по двое, сверху и снизу. Я поднял голову вверх. С потолка, до которого и жирафу пришлось бы тянуться, свисала массивная бронзовая люстра в старинном стиле с множеством хрустальных висюлек. А внизу бегали молодые люди в бардовой форме и беспрерывно таскали и перевозили багаж стильных, здоровых и отлично выглядевших гостей, у которых даже на генетическом уровне не сохранилось осознание того, что человек должен работать.

Лира и Алекс спускались впереди меня. Она держала его под руку, и надо признать, вместе они смотрелись довольно неплохо. Я даже позавидовал немного Баррасу. Утешил я себя тем, что вдоволь налюбовался открытой спиной и небольшой тёмной выемкой у самого низа выреза платья, которая была видна только сверху.

Мы вышли со стороны парадного входа. Перед отелем простиралась небольшая площадь, выложенная тёмными плитами. К ней вела помпезная лестница, на ступенях которой стояли кадки с молодыми деревцами. На улице было значительно теплее и немного душно. Площадь заполняли туристы, хаотично перемещавшиеся по ней.

Народу было много, так что свободное место оставалось только непосредственно у отеля, исключительно для подъезда машин. Сойдя по ступеням лестницы, как кинозвёзды с экрана, мы остановились перед толпой. Слава Богу, на нас не глазели. Солнце только село. По небу расползлись грандиозные алые разводы. И хотя на улице ещё было светло, фасады зданий, окружавших площадь, замерцали рекламой, а над головами туристов зажглись фонари. От этого свечения, белая форма полицейских, выделяющаяся в разномастной толпе, приняла радужный цвет.

Меня наполнили флюиды праздника. Может быть, из-за большого скопления людей, что напомнило мне карнавал в День Старых Воплощений на Земле. А когда я чувствую такой подъём, ожидания меня не обманывают.

– Базир! – Алекс достал свой ви-фон, – Спускайся, мы вышли.

Он жестом дал понять, чтобы мы отступили, и оказался прав. Базир чуть не вонзил лимузин в площадь в полуметре от нас. Алекс недовольно покачал головой. Этого робота надо как-то обуздать, иначе он всех когда-нибудь угробит! Баррас такой недотёпа, давно бы уже придумал что-нибудь! Вирус бы ему какой-нибудь качнул что ли! А то с такими выходками поседеть можно ненароком. Хм, а может Баррас красится?

Лира недовольно посмотрела на меня. В ответ я подумал следующее: 'Будешь читать мои мысли, начну думать о тебе'. Она поджала губы и отвернулась.

Подбежал швейцар и открыл перед Лирой дверь. Баррас помог ей сесть, после чего залез туда сам и сел рядом с нею. Я, как и в прошлый раз, сел напротив них. Но на этот раз я сел перед Лирой. Швейцар захлопнул дверь, я посмотрел ей в глаза. Она отвела взгляд и улыбнулась Баррасу. Мы взлетели.

Глава 29.

Друзья, что хотите со мной делайте, но меня не покидает одно странное чувство. Вот уже шесть часов я нахожусь на другой планете, а впечатление такое, что я поехал за покупками в соседний город. Я ничего не понимаю! За исключением маленького солнца и ощущения лёгкости от малого притяжения, ничего экстраординарного до сих пор не замечено. Да, малая гравитация это интересно, но, простите, этого мало! Я ждал чего-то большего.

Посудите сами, что мы обычно воображаем, представляя себя на другой планете? Во-первых, чёрный космос, падающий корабль, вспышки лазеров и взрывы. Во-вторых, пустыню, аборигенов в лохмотьях, перестрелки, погони на ржавых колымагах и перемазанных сажей нечистоплотных красавиц. Либо – ядовитую атмосферу, людей в скафандрах и уникально живучих монстров. В-третьих, роботов, суперкомпьютеры, бластеры, ну и мутантов на худой конец. А для разнообразия – падающие метеориты, кометы или ещё какие-нибудь катастрофы. Всё! Большее наш мозг не решается воспринять.

Что же на деле? Пока мы стояли на улице, перед нами прошёл десятилетний мальчуган с двумя косичками и в жёлтой майке. Он швыркал через трубочку какую-то гадость из разноцветного стакана (господа из Coca-Cola и Pepsi, уймите свои нахлынувшие чувства, никто здесь о ваших марках не знает), а за ним следовали под руку вполне обычные на вид родители в шортах. Мама с фигурой 'Скажем 'нет' Афродите' и папа с ногами, похожими на сенозаготовительный участок после уборки.

Скажите, это сюжет, это герои? Фильм о Марсе, снятый с такими сценами провалился бы у нас с оглушительным треском. И только потому, что мы полны предрассудков о будущем. Это значит только одно – если я когда-нибудь сумею вернуться домой, мне рассказывать будет решительно нечего, потому что ничего сверхъестественного я до сих пор не увидел.

Исключая поход по зеркальным лабиринтам к Лунной комнате и разговор с двумя Кирами одновременно. Да, это достойно Льюиса Кэрола, хотя и не равно ему. Но нам с Алисой было бы, о чём побеседовать за чашкой чая, уверяю вас.

Мы оставили позади отель. Он был построен на склоне, так, что его фасад, увенчанный широким куполом, возвышался над мостовой метров на пятьдесят-шестьдесят, а пристрой с другой стороны – метров на двадцать, не более. Поэтому-то мы, подъехав к нему с обратной стороны, не могли оценить его истинные размеры.

Панорама для меня была настолько же чужая, как и в Гунбурге, поэтому, прежде всего, привлекло меня в этом городе небо. В восточной части оно было жёлтое, можно даже сказать, песочного оттенка, а на западе алое-алое. К сожалению, только что зашедшее солнце мне не удалось застать. Но вид величественного заката с лихвой компенсировал это. Их закаты отличаются от наших. Здесь совсем нет облачности, но высоко поднявшаяся пыль горит в лучах заходящего солнца как угли в костре. Необычно и очень красиво.

Мы летели невысоко, чуть выше крыш. Алекс и Лира вели светскую беседу, поэтому я не стремился влезать в разговор. Я обернулся и взглянул на Базира. Он смотрел прямо вперёд, его длинные бакенбарды развевались по ветру.

Глава 30.

Оринсель. Дворец. Королевский дворец. Это место, где живёт король. Там слоняются по коридорам кучи придворных, там плетутся заговоры и строятся козни, там всё утопает в роскоши. Там чопорные слуги, вооружённая до зубов охрана и деньги, деньги, деньги. Вполне вероятно, что там имеются и очень хорошенькие фрейлины, пресытившиеся скучной придворной жизнью.

Королевский дворец – это необработанное поле, целина, ждущая своего плуга. Заповедник тугих кошельков! Туда! Вперёд к молодому невинному телу принцессы и многомиллионному состоянию её отца! Карен, я надеюсь, ты не умеешь читать человеческие мысли?

Мы у цели. Скромное обиталище Томаса Вагойского почти не различимо в малахитовых зарослях парка, раскинувшегося на гектары вокруг. Сверху этот оазис, обнесённый высоченным забором, смотрится просто изумительно. Далеко впереди за постройками, примыкающими к дворцу, блеснуло озеро. А ещё дальше простираются луга. Как жаль, что мы не попали сюда немного раньше, до заката! Сейчас всё это великолепие быстро исчезает в сумерках. Ночь наступает стремительно, быстро.

Аллеи осветились бусинками фонарей, а в тёмном небе со всех сторон замелькали огни, слетающихся на бал лимузинов.

Я поправил бабочку и погладил себя по подбородку. Королевский приём это даже не банкет в Доме Правительства на Земле. Серьёзное мероприятие. Я не должен ударить лицом в грязь. Лира повернулась ко мне и доброжелательно улыбнулась. Что это значит? Она одобряет мои мысли?

Снижаемся. Вот это да! По широкой аллее как тараканы расползаются лимузины, в которых восседают графы и маркизы, миллионеры и прочие обитатели высшего света. Машины выстраиваются в очередь. Мы замыкаем эту вереницу.

– И тут пробки, – заметил я. Меня никто не поддержал.

Мы медленно вывернули к крыльцу. За нами тянулось ещё машин восемь. Высокая мраморная лестница сияла как улыбка Барраса, приветливо принимая высокопоставленных гостей, ступающих по красной дорожке, постеленной на ступенях. Ещё чуть-чуть и на этой вершине мира окажемся мы.

Вот к нам подбегают люди. Услужливо открывают дверцы. Лира касается своей туфелькой асфальта. Алекс выносит свою элегантную ногу в начищенном бесценном ботинке. Я ёрзаю на сидении, ожидая, когда они, наконец, вылезут. Базир отрешённо чешет затылок.

Журналистов нет, поэтому я чувствую себя свободно. Нас не освещают вспышки папарацци. Здесь все свои. Мы подходим к лестнице. Алекс подставляет локоть Лире, она берёт его под руку, а я опять, как идиот, тащусь за ними. Мы ступаем на мягкую дорожку ковра. Ноги приятно утопают в ней, и тебя охватывает приятное чувство комфорта и гостеприимства.

Знаете, а я уже как дома. Из высоких окон дворца падает свет, чей-то вежливый смех выделяется на фоне размеренной стильной музыки. Проскальзывают силуэты людей, и лишь слабое трепыхание крыльев двух бедных бабочек, бьющихся вокруг старинного фонаря, напоминает мне, что я нахожусь на этом свете.

Небо над головой вспыхивает звёздами. В воздухе витает изысканный аромат дорогих духов. Прямо передо мной плавно движется обтянутый чёрной материей округлый зад моей драгоценной сестрицы, а вокруг по одной лестнице со мной идут графы, герцоги, принцы.

Ведь это сказка! Каждый из вас видел подобное в фильмах и дешёвых сериалах. Каждый мечтал очутиться в этом обществе и быть наравне с ними. Красиво одеться, взять непринуждённым движением бокал с шампанским за двести баксов за бутылку и разговаривать о том, как было ужасно этим летом на Таити.

Хотя нет! Это же не сборище мелких спекулянтов с Уолл-стрит и толстосумов из Южной Калифорнии. Хм! Я даже не представляю, о чём я буду с ними разговаривать. Это же благородные люди! Я обернулся назад и окунул взор в глубины широченного декольте некой белокурой особы, идущей под руку с едва передвигающим конечности старцем. Она перехватила мой взгляд и призывно улыбнулась. Я дал ей понять, что мы видимся не в последний раз.

Чудесно! Праздник только начинается, а я уже набираю очки. Вот оно! То, к чему я всегда стремился. Непринуждённо жить в окружении аристократов, не работать, проводить вечера, посещая различные приёмы, плотно обедать и прелюбодействовать! Очаровательно!

С обеих сторон больших золочёных дверей с причудливыми кружевами, вензелями и завитушками застыли два гренадёра. Мы проходим мимо них. Никто не спрашивает у нас приглашения. Охрана и слуги заняты своим делом. Впереди чернеют десятки спин кавалеров, разбавленные яркими пятнами вечерних платьев дам. Лира не может сдержать восхищения.

– Вам впервые приходится присутствовать на таком приёме? – спросил Баррас.

– Конечно, – отозвалась она. – Это волшебно!

– Помню, я как-то был на приёме у посла Аркадии в Гунбурге, – со скучающим видом заметил я, – там было не особо оживлённо. Алекс расхохотался.

– Как спалось, Лео?

– Не очень.

– Аркадия! Неудивительно. Я один раз был в Тутлейме. Жуткое место!

Лира быстро увела беседу в другое русло, я стал тупо разглядывать её позвоночник. Привыкал к обстановке. Мне было немного боязно. Всё вокруг настолько роскошно и дорого, что исподволь чувствуешь свою фигуру несуразной среди подобных интерьеров. Ни в Лувре, ни в Версале я не бывал, и в Букингемском дворце меня никто не ждал, опыта никакого, сами понимаете. Поэтому, моё волнение закономерно.

Степенные лорды и леди единым потоком растекаются по галереям дворца. Мы идём тем же курсом. То, что я наблюдаю вокруг, соответствует моим представлениям о королевском жилище. Но я никак не могу свыкнуться с мыслью о том, что рано или поздно обладать всем этим буду я. Я! Точнее, я даже боюсь об этом думать, берегу себя. Кстати, кто-нибудь знает, корону нужно будет постоянно носить?

Новый зал. Голые ноги мраморной статуи, бронзовый торшер с миллионом лампочек и над головой на весь потолок изображение какой-то битвы. Лестница наверх, другая статуя с щитом и в шлеме, снова торшер, слева брюнетка усыпанная бриллиантами светится не хуже торшера, чья-то грудь… в орденах, фраки, фраки, шлейфы, шпаги, перья, кольца, кошельки… Вру, последнее пригрезилось. Я нервно сглотнул. Отвлёк меня от тревожных мыслей появившейся невдалеке Ливерий.

– О! – удивился я. – Он тоже приглашён?

– Кто? – обернулся Алекс.

– Твой юрист.

– Ливерий? – тот нашёл его взглядом. – Ну а что тут удивительного? Он дворянин. Маркиз Сирделис.

– Да? – протянул я. – Интересно. Маркиз-адвокат.

– Очень хороший адвокат, кстати, – заметил Алекс. – Да, он оригинал. Но он чувствует в этом своё призвание и делает то, что ему лучше даётся. Я его прекрасно понимаю.

– Алекс, а ты дворянин? – спросила Лира.

– О, нет. Я простолюдин, – он усмехнулся.

'Да для неё ты вообще примитивный. Как и все остальные – сборище обезьян', – подумал я. Лира гневно на меня взглянула. Вам не кажется, что читать чужие мысли некрасиво?

Широкая галерея с высокими колоннами из тёмно-серого с белыми прожилками мрамора, подпирающими своды расписного потолка, с которого свешивались тонны золота и хрусталя, была заполнена людьми. Искусно выложенный паркет с замысловатыми тонкими узорами как озеро отражал в себе огни горящих ламп и ноги гостей. Тяжёлые бархатные шторы занавешены. Кажется, что сейчас глубокая ночь, хотя солнце зашло всего полчаса назад. Ливерий, заметив нас, двинулся нам навстречу.

– Насколько прекрасен вечер и звёзды, им всё же не сравниться с вами, – он поцеловал руку Лиры, – вы изумительны! Она смущённо улыбнулась.

– Спасибо, маркиз.

– Ливерий отличается тем, что никогда не делает комплиментов, если действительно так не думает, – сказал с улыбкой Алекс.

– Кому-то сегодня очень повезло, – сказал Ливерий. Баррас засиял счастливой улыбкой. Ну-ну.

– Как вы отдохнули? – поинтересовался маркиз.

– Спали, как убитые, – ответил я. Они смутились.

– Каламбур, – понял я, – дурацкий! Простите.

– Кассиан удивительно внимательный человек, – сказала Лира.

– Кстати, где он? – спросил у Ливерия Алекс.

– Боюсь, мы его не увидим, – ответил тот. – В новостях это событие осветили в слишком мрачных красках.

– Бедняжка, – вздохнула Лира.

– Жаль, что не удалось избежать огласки, – посетовал Алекс.

– Её в любом случае было не избежать, – ответил Ливерий. – 'Адонис' слишком известное место.

Глава 31.

Мы вместе с остальными зашли в овальный зал, где по моим представлениям и должен был проводиться бал. Здесь светское общество разбивалось на кучки. Заметно было разделение по некоторым признакам. Господа среднего возраста группировались в многочисленные по численности объединения, молодёжь, которой было не так много, в сторонке, женщины все вперемешку, какие-то очень важные персоны совсем небольшой группой, сами по себе, а дети, которых можно было пересчитать по пальцам, носились между ними. Но, они на то и дети.

Я отметил направление, которое мы избрали, – прямиком к одной из групп, которую составляли те, кому за тридцать.

Народ всё прибывал. Всем хотелось убедиться, что дочь короля живая и невредимая вернулась с враждебной планеты. Интересно, какова будет реакция Карен на моё появление здесь? Удивится? Обрадуется?

– Господа, разрешите представить вам наших новых друзей Лиру и Лео, – голос Барраса вернул меня к происходящему.

Взрослые и хорошо одетые джентльмены приветливо рассматривают нас. Я пожимаю протянутые руки, сразу же забывая имена, которые они называют. Поднесли шампанское. Кто-то стал рассказывать светский анекдот. Все улыбаются. А я чувствую какое-то волнение и никак не могу не косить глазом в сторону.

Где она? Я снова посмотрел на нашу компанию. Все слушали господина, рассказывающего анекдот. Только Лира следила за мной. Она тоже держала в руках бокал. Я вопросительно посмотрел на неё. Она загадочно улыбнулась и едва заметно покачала головой. Я глазами попросил её подойти.

– Ты чего такой? – негромко спросила она.

– Волнуюсь почему-то.

– Сделай несколько глубоких вдохов, пройдёт. Раздался взрыв хохота.

– Смотри, кто здесь, – Лира указала глазами в противоположную сторону зала. – Резко не оборачивайся.

– Меланда! – я обрадовался ей как старой знакомой. – Подойти, как думаешь?

– Наверное, лучше будет, если кто-нибудь подведёт тебя. А вообще, лучше подождать. Пройдёт время, люди расслабятся, тогда подойдёшь. В этот момент о нас вспомнил Алекс.

– Я непростительно отвлёкся. Скучаете?

– Нет, нисколько, – ответила Лира.

– Вас что-то заинтересовало? – спросил он.

– Мы рассматриваем людей. Это всегда интересно, – ответила Лира.

– Согласен. Но без комментариев, это занятие может быстро наскучить. Могу рассказать, кто есть кто.

– Да вы сплетник, Алекс! – улыбнулся я.

– Ну что вы, Лео. Ничуть!

– Ты всех здесь знаешь? – спросила Лира.

– Многих, – улыбнулся он. Они перешли на 'ты', как интересно! Давно интересно?

– Кто эта дама? – спросила Лира, показав наугад на ближайшую персону.

– Баронесса Афелло. Хорошая женщина, только чересчур верит в приметы.

– А где барон? – спросил я.

– Умер. Три года назад.

– А это? – Лира указала на видного сановника.

– Это муж двоюродной жены королевы. Я нахмурился, пытаясь сообразить, кто он. Когда дошло, я спросил:

– А королева будет?

– Она очень давно умерла, – ответил он. – При родах.

– Значит, король вдовец? – спросил я.

– Получается, так.

– А как это случилось? – спросила Лира.

– Ой, я не знаю. Но король до сих пор скорбит.

– Выходит, Карен никогда не видела матери, – грустно сказала Лира.

– Да. Он растил её один. Поэтому к наследнице соответствующее отношение. Что творилось, когда она сбежала! – он улыбнулся. – Тема новостей номер один. Я уж не знаю, что при дворе происходило.

– А это кто? – спросил я, указывая на Меланду.

– Меланда, подруга принцессы.

– У неё никто не умер? – серьёзно спросил я. Он покосился на меня.

– Нет.

– А что про неё можете сказать? – спросил я. Он растерялся.

– А что сказать? Она ещё ребёнок совсем.

Я посмотрел на неё. Она стояла в окружении пожилых женщин, может быть, своих тётушек и что-то оживлённо рассказывала. Рассказывала именно так, как это делают дети – слишком оживлённо и взахлёб. На ней было пышное платиновое платье, безвкусное на мой взгляд. К нам подошёл Сирделис.

– Вы увидели знакомого? – спросил он.

– Нет, обсуждаем Меланду. Вот Лео интересуется ей, – сказал Баррас. Подкалываешь, что ли? Я косо посмотрел на него.

– Чудесно! Меланда дочь моего хорошего друга, – сказал Ливерий. – Хотите, познакомлю?

– Вы уж подведите, а мы сами разберёмся, – ответил я. Он замялся.

– Ливерий, ну что же ты! – подбодрил его Алекс.

Он точно решил от меня избавиться! Третий лишний, да? Я выразительно посмотрел на Лиру. Она, улыбаясь, отвела взгляд.

– Пойдёмте, Лео.

Мы подошли. Тётушки вопросительно уставились на нас. Впрочем, без враждебности, скорее с интересом. Некоторых мой спутник заинтересовал даже больше, чем я. Ливерий кашлянул.

– Меланда, дитя моё. Она обернулась. Её лицо озарилось улыбкой. Конечно, она меня узнала.

– Миледи, – я не дал никому сказать и слова, – я бы хотел объясниться вам в любви. Не могли бы вы отойти со мной в сторонку на пару минут? Она засмеялась.

– Конечно! Под гробовое молчание тётушек и Ливерия мы удалились.

– Привет, – сказал я.

– Привет! Что на тебя нашло?

– Поднимаю твой рейтинг.

– А что его так прямо и надо поднимать? – в шутку обиделась она.

– Рейтинг на то и рейтинг, что бы его поднимать. Как долетели?

– Нормально. По крайней мере, очень быстро.

– Нагоняй был?

– Ну… вообще-то мы ожидали худшего.

– Что, папа отошёл?

– его величество был вне себя от радости, что мы живые, – хохотнула она. – Но поругал, конечно.

– Ты всё ещё на нас сердишься?

– Нет, что ты! Он же извинился.

– Кто? Вертиклюй?

– Да.

– Он, что прилетал сюда?

– Нет, почему? – засмеялась она. – Звонил. Пробрался к отцу в кабинет и позвонил. Говорит, не было денег на звонок с узла связи.

– Не думаю, что он этим разорил папу.

– Не знаю, – она покачала головой. – Он говорит, папа очень скупой. Ему может и влететь за это.

– Тем выше мы оцениваем его поступок, правда? – я посмотрел на неё.

– Да, – игриво ответила она.

– Ну, скажи, он молодец?

– Конечно. Как ты здесь очутился?

– Друг достал приглашения, – просто ответил я.

– Ты с Лирой?

– Да.

– Мы с Карен, как раз вчера вас всех вспоминали.

– Серьёзно?

– Да.

– Как Карен?

– Нормально. Сам её спросишь.

– А где она?

– Скоро должна подойти.

– Они с отцом помирились?

– Вроде бы да. Но это не надолго.

– Правильно, Орвин же никуда не делся.

– А откуда ты знаешь про него?

– Я тоже когда-нибудь стану папой.

– Нет, я серьёзно! Она что, рассказала тебе про него?

– Ну, а что тут такого?

– Об этом немногие знают.

– Мне можно, я доктор. Она улыбнулась.

– Долго пробудешь здесь?

– Понятия не имею. У меня отпуск и никаких планов. Хочу отдохнуть. Посмотрю город для начала. Я же здесь никогда не был.

– Где вы остановились?

– В 'Адонисе III'. Она ахнула.

– Ты знаешь, что там произошло сегодня?

– Да, – я не стал шокировать девушку и ограничился лишь констатацией факта.

– Это ужасно! На вашем месте я бы переехала в другое место.

– Зачем? Мне кажется, больше уже ничего не случится.

– Ну не знаю, – она с сомнением посмотрела на меня.

– Там посмотрим.

– А где Лира?

– Не знаю. Здесь где-то.

– Карен говорит, она очень красивая.

– А ты разве её не видела тогда?

– Я не обратила внимание.

– А, ты же была поглощена совсем другим. Она покраснела.

– Не говори так!

– Ладно, не буду. Что сегодня в программе вечера?

– Здесь? Бал, фейерверк. Концерт небольшой. Я, честно говоря, не в курсе.

Музыка стихла. Ропот голосов стал сходить на нет. Внимание всех было приковано к дверям, из которых должен был выходить король. Гренадёры, стоящие около неё, вытянулись в струнку. Двери раскрылись, и оттуда вышел седовласый церемониймейстер с лентой поперёк.

– Его величество, – зычным голосом возвестил он, – король Томас Вагойский, единовластный правитель Вандеи и кронпринцесса Карен.

Я ожидал более длинной и витиеватой формулировки, но согласился и с таким вариантом. Мы вытянули шеи. Они вышли под всеобщее 'ах!'. Он невысокий, крепкий, со спокойным сильным взглядом и она – кроткая, улыбающаяся и довольно-таки привлекательная.

Момент 'Х' наступил. Взревела торжественная музыка, и зал неожиданно сорвался на аплодисменты. Карен смутилась, король жестом просил всех остановиться. Но овация не смолкала. Неужели все так любят короля? Я оглядел толпу. На многих лицах доброжелательные улыбки. Интересно.

Король держался уверенно, но было видно, что официоз его немного сковывает. Музыка стихла, он громким голосом объявил:

– Принцесса жива. Её отец счастлив!

– Мы все тоже счастливы, ваше величество, – встрял какой-то подлиза. Король покосился на него и крикнул:

– Хочу выпить за дочь. Дайте вина!

Официанты засуетились, и в мгновение ока у всех присутствующих в руках оказались бокалы с шампанским.

– За дочь мою!

– За принцессу! – воскликнула толпа.

Я тоже пригубил за Карен. Оркестр заиграл весёлую мелодию, толпа пришла в движение. Короля обступили самые знатные из гостей. Карен исчезла из виду, так же как и Меланда, которая только что стояла рядом со мной. Я стал выглядывать из-за голов, пытаясь найти их. Сзади кто-то постучал по моему плечу. Я вздрогнул и обернулся. Обе девушки радостно улыбались мне.

– Привет, – Карен вновь одурманила меня своими глазами.

– Здравствуйте, ваше высочество. Как протекает жизнь?

– Сносно. Вы здесь опять инкогнито или как?

– Я здесь под охраной моей сестры.

– Да? – удивилась она. – Почему же вы не вместе?

– За ней сейчас пытается ухлестнуть некий господин Баррас. Я им не смею мешать.

– Ага! – девушки посмотрели друг на друга. Их глаза загорелись хищным огоньком.

– Вам знаком этот господин? – удивился я.

– Ещё бы! Половина женщин, находящихся здесь сходят по нему с ума, – восхищённо произнесла Меланда.

– Что-то я этого не заметил.

– Не будут же они показывать это при своих мужьях, – сказала Карен.

– Ага! – в свою очередь воскликнул я. В здешних местах оказывается довольно высокая конкуренция. А я-то думал, что попал в заповедник. – Значит, ему можно позавидовать?

– Он же такой красавчик, – низким голосом подзадорила Меланда, видимо копируя кого-то из дам. Мы рассмеялись.

– Сейчас начнутся танцы. Вы танцуете, господин Неизвестность? – спросила меня Карен.

– Только медленные танцы, – ответил я.

– А что так? – спросила Меланда.

– Я не большой любитель этих дел. Да у вас и музыка другая. Я не представляю, как под это танцевать.

– Интересно, а как у вас в прошлом танцевали? – спросила Карен. Я показал. Они прыснули со смеху.

– Я не верю, – сказала Карен, давясь со смеху.

– Серьёзно!

– Можно ещё раз? – попросила Меланда.

– Нет, – возразил я. – Что я вам аттракцион что ли?

– Ну, пожалуйста, – взмолились они. Я нехотя показал ещё раз. Они засмеялись, закрывая лицо руками.

– Вы слишком заврались. Мы покидаем вас, – сказала Карен.

– Вот ничего себе! – опешил я. Меланда взяла её под руку.

– До свидания, – бросила Меланда через плечо. Я пожал плечами.

– Но мы вернёмся, – сказала Меланда.

Они ушли. Я глотнул немного шампанского. Что бы это значило? Девушки молодые, мало ли что им взбрело в голову? Не понятно, есть продвижение вперёд или нет.

Глава 32.

Я поискал глазами Лиру и Алекса. Вы ещё не уединились, голубки? Ко мне подошёл Ливерий.

– Не помешаю?

– Нет, – ответил я.

– Лео, вы большой оригинал.

– Я?

– Ваше знакомство с Меландой уже вовсю обсуждают. Здесь такое поведение редкость. Многие восхищены.

– Надеюсь, вы поняли мою шутку?

– О, я высоко её оценил. Если вы не возражаете, я представлю вас обществу.

– С удовольствием, – согласился я. Он подвёл меня к ещё одной мужской компании.

– Господа, позвольте вам представить нашего гостя, господина Лео Гонгурфа.

Я многозначительно кивнул. Господам, стоящим передо мной было далеко за пятьдесят. Судя по виду – богатые и респектабельные. Они с любопытством разглядывали меня. Самый старший из них, сутулый, среднего роста мужчина с не совсем аккуратной рыжей бородкой, первый протянул мне руку.

– Рад познакомиться, Лео. Меня зовут Вольфганг. Сирделис расплылся в улыбке и уточнил.

– Граф Вольфганг Эрколесси.

– Очень приятно, граф. Я рад, что первый человек, с которым меня здесь знакомят, мне известен.

– Неужели? – удивился он. Вокруг рассмеялись. Я смутился.

– Вольфганг, о тебе уже и на Земле знают, – похлопал его по плечу высокий мощный мужчина с пышными белыми усами. Он чем-то напомнил мне Кира, но выглядел он, несомненно, намного благороднее.

– Удивительно, – поразился Эрколесси. – Я не знал, что знаменит. Вы читали мои книги? – поинтересовался он.

– Нет, наверное, он слышал про твою ногу, – расхохотался высокий добряк.

– Руку, – уточнил я, и это вызвало дружный хохот мужчин, стоящих вокруг.

– Хороший парень, – весельчак протянул мне широкую ладонь. – Я Бартлин Мероэ. Ливерий добавил.

– Герцог Мероэ, министр внутренних дел.

– Ливерий, это излишне, – отмахнулся герцог.

– Пусть знает.

Я по очереди познакомился со многими важными людьми – банкирами, военными, князьями и герцогами. И все они оказались довольно доброжелательными, открытыми людьми. Я поделился своими наблюдениями с Сирделисом. Он покачал головой:

– Не следует думать, что основная масса людей, которых вы здесь встретите, такие же, как герцог Мероэ или граф Эрколесси. С некоторыми вообще стоит быть осторожнее…

– Вы имеет в виду банкира?

– Нет. Фардарк сам по себе замкнутый человек. Он редко выходит в свет, обычно он работает. Это для него намного привычнее, поэтому сегодня он такой тусклый.

– Ясно.

– Ничего, что я говорю всё это? – спросил он.

– Мне очень интересно.

– Хорошо, – кивнул он. – Я слышал, что историю про ваше знакомство с Меландой уже рассказали королю. Он смеялся.

– Во дворце есть вакансия шута? – деловито осведомился я.

– Лео! – поперхнулся он. – Не стоит так шутить. Здесь не каждый способен оценить шутки подобного рода. Мы приблизились к кружку, образовавшемуся вокруг короля.

– Надеюсь, ему вы меня представлять не будете? – спросил я.

– Это может сделать только один из его друзей. Я таким не являюсь, – ответил он.

Так получилось, что люди немного расступились, и нам с Ливерием стал виден король. Он с кем-то разговаривал, точнее, внимательно выслушивал собеседника.

– Сколько ему лет? – спросил я.

– Официально 25, – ответил он.

– Что значит, официально?

– Он, похоже, сам точно не знает, сколько ему лет.

Томас уловил наши взгляды и глянул в нашу сторону. Мы встретились с ним взглядами. Его лицо изменилось. Окружение резко посмотрело в нашу сторону. Сирделис внимательно следил за нами, отступив на шаг. Король что-то прошептал и с нескрываемой радостью метнулся ко мне.

Друзья мои, простите, но сердце моё, скакнуло куда-то очень далеко вниз. Не осуждайте меня за это. Ведь я не раз предупреждал, что я не герой. Шум и музыка вокруг стихли. Все смотрели, как король повис на мне, заключив меня в объятия. Я стоял как вкопанный, а он шептал мне на ухо: 'Хозяин! Хозяин!'

Глава 33.

Прошло несколько секунд. Он опомнился и соскочил с меня. Поправил одежду и бросил в зал:

– Праздник продолжается. Мы сейчас будем.

Он взял меня за локоть и потащил к выходу. Перед нами расступались ничего не понимающие люди. Все ошалело смотрели на меня. Я же был в предобморочном состоянии. Мы вышли из зала. Король стал самолично закрывать двери. Увидев стоящих, как истуканы подданных, он махнул рукой.

– Что стоите? Продолжайте, продолжайте!

Закрыв двери, он похлопал меня по плечу, и чуть подтолкнув спину, сказал:

– Пошли отсюда.

Там за дверями, позади нас, неуверенно заиграла музыка, но, не проиграв и четырёх тактов, оборвалась. Послышался ропот.

Мы шли по роскошно отделанной галерее. Стены вокруг были обшиты дорогой сиреневой материей.

– Что, испугался? – захихикал король.

– А?.. Я?..

– Понятно. Не ожидал. Но, надеюсь, ты меня узнал? Я поводил нижней челюстью, чтобы нормально ему ответить.

– Когда увидел вас на фотографии, сразу понял, что где-то встречал. Но когда и где, не могу вспомнить.

– Тогда посмотри на меня внимательнее, – он развернул меня к себе. Мне стало неловко.

– Не узнаёшь?

– Нет, – признался я.

– Мяу! – протянул он. Господи, я точно с ума сошёл!

– Вспоминай, – требовал монарх. – Мяу!

'Кошмар! – подумал я, пытаясь совладать с дрожью, – Кошки-люди, люди-кошки! Не к добру мне это мерещится!'

– Ну, – король дёрнул меня за рукав, – Я же Том, твой кот. Я хлопнулся в обморок.

Глава 34.

Очнулся я от хлёстких ударов по щекам. Король церемониться не стал. Когда я открыл глаза, он обдал меня струёй воды.

– Давай, приходи в себя! Что ты как девица на выданье? Я вытер лицо рукавом.

– Ты что, сдурел?

– Ничего, не сахарный. Не растаешь, – засмеялся он. Я стряхнул с одежды капли воды и встал.

– Значит вы, Том, мой кот? – я до сих пор не пришёл в себя.

– Да, а что тебя удивляет?

– Можно, я присяду, – попросил я. – Вы считаете, что в этом нет ничего удивительного? Он усмехнулся.

– Для меня, нет. Я скорее удивлён твоему появлению здесь. Но для меня это очень приятный сюрприз, – улыбнулся он. – Наконец-то случилось что-то приятное. А то эта неделя была просто один сплошной кошмар!

– Спасибо, хоть на этом, – я перевёл дух и внимательно посмотрел на него. – Ты первый кто не пытается меня убить или запугать.

– А что, всем остальным ты не нравишься? – он нежно посмотрел на меня.

– Видимо.

– Ну, это, наверное, из-за характера. Ведь и мне в прошлой жизни ты сделал много гадостей.

– Я? Это что за намёки такие?

– Это не намёки. Я прямо говорю, жить с тобой было не сладко.

– По-моему, вас все любили. – попытался возразить я.

– Когда как, хозяин.

– Ну, может, разок что-нибудь такое и было, зачем же так обобщать?

– Ха! Разок! Я иногда неделями сидел не кормленный, пока ты неизвестно где шлялся со своими дружками.

– Ну и что, не в тюрьму же за это меня садить теперь?

– Я могу и на эшафот, – сказал он. По его лицу было не понятно, шутит он или нет.

– Ну… так… – я замялся, – так может… зачем вспоминать старое, ваше величество? Давайте забудем старые обиды и останемся друзьями.

– Куда мы денемся! – он сильно обнял меня. – Знал бы ты, как я рад тебя видеть! Родной человек!

– А как вы…ты… здесь очутился? – кротко спросил я.

– Да никак! Проснулся посреди пустыни в человеческом образе.

– Хорошо, что я ни в кого не превратился, – испуганно проговорил я. Он усмехнулся.

– Чего я только не пережил! Был котом, а стал человеком. Мальчишкой! Ты можешь это представить?

– Трудно, – признался я.

– Зато теперь, – он окинул любовным взглядом стены дворца, – чего-то добился.

– Не хило, – согласился я. – Всю жизнь мечтал так жить.

– Ничего! У тебя ещё всё впереди. Будешь со мной, не пропадёшь. Я жадно глотнул воздух.

– Что? Правда? Он утвердительно кивнул.

– Ну а теперь рассказывай, как ты сюда попал?

– Всё точно так же, только проснулся я не в пустыне, а в межгалактическом узле связи на Земле.

– А что это такое? – не понял он.

– Какая-то Лунная комната. Творение Гунна.

– Руки бы этому Гунну оторвать за его творения, – пробурчал Том. – Постой! – его брови взметнулись вверх. – Как ты сказал?

– Лунная комната.

– Нет, до этого.

– Межгалактический узел связи, по-моему. Он погладил бороду.

– Хм, какие ты новости интересные приносишь, – он помолчал. – И что было дальше?

– Меня поймали, посадили в тюрьму, а потом завербовали. И вот я здесь.

– Погоди. Что-то я не понимаю, ты что, шпион что ли?

– Да.

– Ты? Ха-ха-ха! – он смахнул слезу. – Шпион!

– Ничего смешного. У меня выбор был не большой – или на Марс или на электрический стул.

– В любом случае, ты поступил правильно, что приехал ко мне, – король всё ещё не мог сдержать смех.

– А куда мне было деваться? Томас успокоился и заинтересованно посмотрел на меня.

– Ну и какое у тебя задание? – он поджал непослушные губы, чтобы они не растянулись в улыбку. Я смотрел на него.

– Чего молчишь?

– Стать вашим зятем.

Его глаза вылетели из орбит. Он схватился за живот и на этот раз не мог успокоиться минуты три.

– Ну, братец! – он еле унялся. – Это ж надо придумать!

– Это не я, – сразу признался я.

– Юмористы! Однако они одного не учли. Карен у меня девушка серьёзная. С кем попало, знаться не будет. Уж чему-чему, а этому сразу её научил.

– Согласен, – поддержал я. – Она молодец. Действительно, с кем попало не свяжется. Он насторожился.

– Ты разговаривал с ней? Я понял, что сболтнул лишнее.

– Ну? – строго спросил монарх.

– Мы на Земле познакомились.

– Так! – он схватил меня за грудки. – Больше чтобы к ней не подходил, понял?

– Томас, ты чего?

– Ты меня слышал? Говорю один раз, увижу, задушу собственными руками!

– Да я…

– Ты понял?

– Да никто к ней не лезет! – закричал я.

– Врёшь, собака! Кто чуть не изнасиловал Меланду?

– Ну, уж точно не я!

– Ты мне зубы не заговаривай! Думаешь, я не помню, что ты вытворял в родительской спальне, пока дома никого не было?

– При чём здесь это? – возмутился я. – Это мои дела. Вас они волновать не должны.

– Но меня волнует будущее моей дочери! И я не хочу, чтобы она общалась с таким развратником как ты!

– Зачем вы обзываетесь? Ещё король называется!

– Никто тебя не оскорбляет. Я констатирую факт. Ты водил домой проституток!

– Никогда!

– Врёшь!

– Это были обычные девушки!

– Самые настоящие шлюхи!

– А вам, что завидно?

– Мне? – он усилил нажим.

– А что тогда тебя с кровати никак нельзя было согнать?

– Я пытался вам помешать. Я не хотел, чтобы наш дом превратился в вертеп! – он ещё больше сжал моё горло.

– Что ты нудишь, как старая дева! – прохрипел я. Он оттолкнул меня.

– Я тебя предупредил. Ты ничему хорошему мою дочь не научишь!

– Почему ты не думаешь, что я мог измениться? – я растирал горло.

– Такие как ты не меняются! Ты развратный, эгоистичный человек. К тому же неряха!

– Ой, кто бы говорил! – скривился я.

– То есть? – прищурился он.

– Кто нагадил мне на подушку в день рождения? Мне показалось, что он покраснел.

– Это был акт протеста. Ты не кормил меня три дня.

– Не ври! Ты таскал еду со стола.

– От голода!

– Ну, извини.

– Ты и твои дружки загадили весь дом!

– Ну и что? – вскипел я, – Как загадили, так и отчистили!

– Но меня-то никто не вымыл! – обиженно сказал он. Пауза.

– Ну, хорошо, прими мои извинения, – сказал я.

– Только и всего!

– А что ты хочешь? Чтобы мы вышли в зал, и я при всех твоих подданных заявил: 'Прости, Том, за то, что когда ты был котом, мой друг случайно наблевал тебе на хвост'. Он надулся.

– За такие слова я вообще могу тебя казнить.

– Томас, за последние четыре дня меня пытались убить несчётное количество раз.

– Жаль, что не убили. Не для того я сейчас разговариваю с тобой, чтобы это выслушивать.

– Прости Том, не обижайся. Я за это время просто озверел. Пойми, трудно оставаться человеком, когда тебя бьют по два раза на дню.

– Ничего, терпи. Мне было гораздо хуже, когда я попал сюда. Была война… – он задумался, по-видимому, что-то вспоминал. Мы помолчали.

– Конечно, нам вдвоём будет намного легче, – вкрадчиво сказал я.

– Но не думай, что ты будешь тут прохлаждаться, пользуясь моим расположением. Будешь работать как все. Кстати, чем ты занимался до того, как попал сюда?

– Собственно, ничем, – я развёл руками.

– Понятно. Пошёл по стопам братца?

– Нет. Этим я не занимаюсь.

– Интересно, как он поживает?

– Убили его.

– Не удивительно.

Мы вышли в сад. В лицо ударил порыв тёплого ветра. Король поднял лицо к звёздам.

– О, какая яркая звезда! – восхитился я.

– Это не звезда, это планета, – поправил он.

– Земля?

– Нет, Юпитер, – он посмотрел по сторонам. – Земля, видимо, уже за горизонтом. Солнце давно село.

– Жаль, интересно бы было посмотреть, – вздохнул я.

– Увидишь ещё. Пойдём назад. Нас уж наверно заждались.