Прикосновение тьмы

15 14:42 МЕРТВАЯ ЗОНА

Домик был так себе, ничего особенного. Съежившийся в тени, совершенно не подлежащий ремонту, увитый виноградной лозой. От стоявшего высоко солнца его укрывала развесистая крона ивы, величаво высившейся посреди двора.

Десс вновь посмотрела на «Геостацорбиту». Да, то самое место. На самом деле уравнения, приведшие ее сюда, она могла вывести и раньше. Стоило ей догадаться, что считать надо в шестидесятеричной системе, как все стало элементарно.

Еще год назад на углубленной алгебре мистер Санчес научил их переводить числа из десятеричной системы в двоичную, в которой используются только единицы и нули. Он все время повторял, что, зная это, они смогут однажды стать программистами. Да уж, это точно. Особенно если в средней школе Биксби заведется парочка компьютеров.

Но Десс всегда посмеивалась над Санчесом. Для нее практиковаться с новыми основаниями было просто приятным развлечением, которым она занимала свой мозг в те дни, когда Джессика Дэй еще не объявилась в городе и не загрузила мозги всех полуночников выше крыши. Поднаторев в двоичной системе (что заняло примерно 256[18] секунд), Десс с усердием принялась за шестидесятеричную, потому что в минуте шестьдесят секунд, а в часе — шестьдесят минут. Так что Десс быстро сообразила, что, например, 2:31 — это 9060 секунд после полуночи.

Хотя что, скажите на милость, делать с такой мелочью?

Ответ явился к ней, когда две недели назад она начала играть с отцовскими картами нефтяных месторождений. Тайный час лежал внутри одного градуса по долготе и одного градуса по широте, а именно вокруг пересечений линий 36 градусов северной широты и 96 градусов западной долготы. Обе координаты кратны двенадцати. Но градусы, как выяснилось, все равно что часы. Они тоже делятся на шестьдесят минут, а каждая из этих минут — на шестьдесят секунд. Это стало для Десс великим открытием: если для координат подходит та же арифметика, что и для времени, то место, где существует тайный час, тоже можно расчертить на минуты и секунды, как час.

Теперь, оглядываясь назад, Десс понимала, что могла бы давно об этом догадаться.

Она часто наблюдала, как с гор за Гремучей котловиной надвигается полночь. Подобно рассвету, она плыла с востока на запад, движимая вращением Земли вокруг своей оси. И подобно рассвету, у полуночи не было четкой границы. Где-то она приходила внезапно, а где-то — плавной волной.

Но тени, которые протягивались в тайный час, отбрасывали вовсе не горные вершины или водонапорные башни. Их отбрасывали числа. Достаточно научиться видеть минуты и секунды, что сетью покрывают улицы Биксби, и становится ясно, откуда возникает сила.

Десс убрала «Геостацорбиту» в карман пальто, слезла с велосипеда и сняла очки. Она запыхалась. Как только ее мозг закончил вычисления, она буквально выскочила из школы, пропустив последний урок, и примчалась сюда на первой космической скорости.

Но теперь Десс не спешила приближаться к дому. Какой человек может жить в таком месте? Обычный житель Биксби, который не может себе позволить ничего лучшего? Или хуже — скажем, скопище последователей темняков?

Но тут она заметила тринадцатилучевую звезду рядом с дверью, и ей здорово полегчало. Риэлторы всегда говорили приезжим, что в старые времена тарелочки со звездами обозначали, какой дом застрахован от пожара. Это было ложью лишь отчасти. Тридекаграммы действительно охраняли, но не от огня.

Звезда хороший признак. Десс не могла представить, чтобы последователи темняков оставили на доме такую звезду. Ее глаза жаждали найти другие подтверждения — и нашли: дорожка перед домом была выложена из тринадцати плит, труба состояла из 169 кирпичей. Возможно, эта ветхая лачужка когда-то была штабом Женской лиги против нечистой силы, о которой рассказывал Рекс.

Десс собиралась уже прислонить велосипед к старой иве, но тут увидела метки — и замерла. Длиной в фут и по меньшей мере в дюйм глубиной — три параллельные выемки в толстой коре. Гигантские когти прорезали старое дерево, будто стальные лезвия — кожу. Желтовато-зеленый сок, точно кровь, запекся в ранах. Судя по размеру когтей, это был очень старый темняк, из саблезубых.

Десс потрогала отметины: все еще липкие. Тут не нужен Рекс, чтобы сказать, что все произошло не так давно — возможно, даже меньше двух недель назад.

Десс сглотнула, и ее снова посетила мысль о том, что не стоило приходить сюда одной. Здесь может скрываться все, что угодно.

Через несколько секунд после того, как Джонатан вручил ей полученные координаты «Поместья темняков», минуты и секунды в голове у Десс соединились в четкую закономерность. Теперь она понимала, почему Мелисса никогда не улавливала сигналы тех чудовищных дел, что творились в Лас-Колоньяс. В Биксби были мертвые зоны, где наступление полуночи вызывало искажения и помехи. Вроде пузырьков в оргстекле. Там Мелисса теряла свои способности, и форма застывшего времени становилась для ее разума слишком запутанной, чтобы в нее проникнуть. Когда Десс выполнила расчеты, числа на ее новой игрушке привели математического гения сюда.

Прямо посреди пригорода, неподалеку от дома Джессики, этот домик сидел ровнехонько на мертвейшей из мертвых зон.

Десс постояла там немного, покусывая и без того обгрызенные ногти. В конце концов она поморщилась и прислонила велосипед к дереву. Сейчас ведь день, и никакие темняки ее не поджидают. А тринадцатиконечная звезда указывает на то, что тот, кто в стародавние времена построил этот дом, был на стороне полуночников. У Десс ушел не один день на то, чтобы понять, как координаты искривляют волнистую поверхность полуночи, и довести дело до конца она собиралась сама. Это будет ее собственное открытие.

Она зашагала по тропинке.

От дома ее отделяла только закрытая стеклянная дверь. Десс нажала на кнопку на дверном косяке, висящую на единственном шурупе, однако ничего не произошло. Опустив очки на нос, она прищурилась и посмотрела сквозь рябую мятую занавеску. Она уже занесла руку, чтобы постучать…

Из темноты на нее глядело бледное лицо.

Они некоторое время смотрели друг на друга. Старая женщина куталась в темно-красную ночную сорочку, до того изношенную, что та колыхалась от едва заметного ветерка, который задувал под дверь. Глаза женщины были широко распахнуты, так что белки светлыми пятнами выделялись в темноте, но на лице ее было больше любопытства, чем опасения.

— Входите, — произнесла она. — Долго же я вас ждала.