Приключение Лор

Глава 5

Голова кружилась так, что Блейду никак не удавалось открыть глаза. Он уткнулся подбородком в грудь и почувствовал чьи-то пальцы на своих висках.

— Осторожно, Блейд, осторожно, вы можете пораниться, — произнес чей-то тихий голос.

В руку кольнуло, стало горячо, сильно стукнуло сердце, от кончиков пальцев крохотными иголочками побежали мурашки. Блейд открыл глаза и увидел сидящего напротив лорда Лейтона.

— Я вернулся… — то ли спросил, то ли простонал разведчик, не ощущая никакой радости.

— Да. Пока вам лучше помолчать, мой дорогой. Надеюсь, скоро вы придете в норму. Все хорошо, Дик. Сейчас я сниму контакты, и вы сможете подняться наверх.

— Я успел?

— Успели, Ричард. И, кроме Дороти, вас никто не видел.

— Где она?

— В будущем, — голос Лейтона стал тише. — Ее арестовали. Сейчас она лежит в тюремном госпитале с сотрясением мозга… Хм-м… Глупо говорить «лежит»! Она будет там лежать через двадцать три года и шесть месяцев, а лучшие следователи будут ломать голову, почему Дороти Далтон обнаружена без сознания в совершенно пустом доме, связанная обрывками проводов.

— Вы… вы знаете?

— Прошу прощения, мой друг, но я все видел. Не имея возможности вмешаться, я наблюдал за вами. Я должен был вовремя вернуть вас назад и чуть было не поторопился, когда сообщили о раскрытии заговора.

Первой эмоцией, возвратившейся к Блейду, был стыд. Лорд Лейтон, смутившись, стал торопливо отклеивать контактные пластинки.

— Вы очень долго приходили в себя, я даже стал волноваться, — заметил он. — А почему вы не уничтожили установку? Полиция обшарила весь дом, но входа в лабораторию они, естественно, не нашли. Машина осталась цела, и я не знаю, сознается ли Дороти… она такая упрямая… Честно говоря, я хотел бы знать окончание этой истории и пока не отключу экран наблюдения.

Позже, уже стоя в библиотеке, его светлость, протянув Блейду руку, строго, но торжественно произнес:

— Благодарю вас, Ричард, вы справились с чрезвычайно трудным и деликатным делом. Еще раз прошу прощения за то, что доставил вам беспокойство.

Разведчик пожал сухую руку лорда и отошел к окну. Говорить ни о чем не хотелось, мысли все еще немного путались, не было сил даже поспорить с Лейтоном насчет того, справился ли он с заданием или нет — Дороти удалось остановить, но какой ценой! И установка не уничтожена…

— Конечно, — продолжал его светлость, — я не обязан выполнять требования Конвенции, которая будет подписана только через двадцать с лишним лет, но надеюсь все-таки, что нам больше не придется вмешиваться в дела будущего.

«Я больше никогда ее не увижу», — подумал Блейд, глядя в окно и понимая всю нелепость этой мысли. Внизу Дороти с Джеймсом играли в мяч.

— А вы не задумались о странной судьбе расчески, попавшей в прошлое? — спросил Лейтон немного погодя. Ответа он так и не дождался. Ричард Блейд смотрел на лужайку перед домом, где маленькая девочка со светлыми волосами, побежав за мячом, упала на колени, запутавшись в широком плаще.

Блейд спустился по ступеням, сел в свой автомобиль и повернул ключ стартера. Мягко заурчал мотор, машина двинулась, миновала ворота. Он, словно во сне, выжал сцепление и повернул на шоссе.

Ноябрьский день был хмурым и ветреным; солнце едва пробивалось сквозь тучи, затянувшие небеса. Блейд поднял взгляд вверх: перед ним маячило женское лицо с закушенными губами, серые глаза, светлый ореол волос. Он больше ее никогда не увидит…

Вдруг — он едва успел затормозить и съехать на обочину шоссе -сознание его словно бы раздвоилось. Блейд ощутил сильную боль в висках, застонал и плотно прикрыл веки, борясь с подступающей дурнотой. Потом приступ прошел, и он внезапно ощутил себя Лейтоном. Не совсем Лейтоном; он словно бы получил возможность видеть его глазами, слышать и понимать.

Казалось, миновало несколько дней или недель — Блейд понятия не имел сколько. Он знал лишь, что Лейтон, приехавший навестить внуков, поздно вечером спускается в свою лабораторию с твердым намерением отключить компьютер. Уже довольно долго установка практически бездействовала, показывая на экране заброшенный замок, в котором только один раз появились люди — скорее всего, они искали вход в подвал, но безуспешно. Ждать дальше было нечего, оставалось только прервать режим наблюдения и заняться другими делами.

Услышав голоса, Блейд-Лейтон вначале вроде бы испугался, затем, сообразив, что разговор доносится от компьютерного монитора, заспешил к своей установке.

Разговаривали двое. Экран был почти темен, и увидеть лицо и фигуру мужчины наблюдателю не удалось. А вот женский голос, хоть и напряженный, хрипло-прерывистый, Блейд-Лейтон узнал сразу.

— Иди, — говорила Дороти, — они будут здесь через полчаса, не больше. Постарайся их задержать, у меня мало времени.

— Я задержу их. Но подумай еще раз, девочка, это же твой ребенок!

— Именно ради него я это и делаю. Ему не нужна матьпреступница. Ты же знаешь, что сказал адвокат! Мне не на что надеяться.

— А отец? Кто его отец?

— Довольно, Рик! Это мое дело! Спасибо тебе за помощь, в таком состоянии я не смогла бы убежать из этой проклятой больницы…

— Тебе нужен врач!

— Полиция сама вызовет врача, если сочтет нужным. Прощай! Еще раз спасибо.

Блейд-Лейтон видел, как разошлись две смутные фигуры. Тут послышался новый звук, экран ярко вспыхнул и наблюдатель, окаменев, понял, что в свертке, который прижимала к себе женщина, был ребенок. Он плакал.

Теперь Блейд превратился в Дороти. Он чувствовал, что каждый шаг дается ей с огромным трудом; кровотечение усиливалось, нарастала жуткая слабость. Она понимала, что может просто не успеть и силы покинут ее раньше, чем она доберется до лаборатории. Повернув фигурку Будды два раза, женщина оставила дверь распахнутой. Скрывать больше было нечего; даже если дверь за ней закроется, кровавый след укажет, где ее искать.

Вид уходящей вниз лестницы привел ее в ужас. Сняв туфли, которые, казалось, приклеивались к полу при каждом шаге, и крепко прижав к себе ребенка, она стала медленно спускаться. Мальчик сердито кричал и пытался сосать пеленку. Дороти (и Блейд вместе с ней) знала, что он голоден. Она покормила его здесь же, сидя на последней ступеньке. Казалось, что это отняло у нее последние силы. То ли постанывая, то ли причитая, она добрела до лаборатории, положила ребенка на стул и тут же, испугавшись, что он упадет, переложила на пол, стараясь не запачкать своей кровью.

Руки автоматически скользили по пульту, настраивая установку. На табло замелькали цифры, матовый цилиндр засветился; теперь оставалось только выставить нужную дату. Тут Блейд услышал голос Дороти — оказывается, она всю дорогу разговаривала с сыном, то убаюкивая его, то рассказывая ему веселые и грустные истории, то прощаясь с ним.

На табло появилось число. 25 марта 1973 года — ее день рождения.

— Нет, чуть позже, — пробормотала Дороти, сдвигая ручку настройки. -Ты появишься там через неделю после меня. У тебя будет прекрасное детство, мой маленький, уж мне-то это известно… Ты никогда не узнаешь своего отца, но он всегда будет тебе примером. Ты никогда не узнаешь своей матери, но всегда будешь рядом с ней. Прощай, мой любимый, моя радость! Прощай, мои маленький Джеймс Лорд…

Стараясь не коснуться сияющего круга, Дороти медленно опустила в его центр запеленутого сына, с минуту смотрела в пустоту, потом пальцы ее пробежали по клавишам пульта, и дата, с которой он начал жизнь в прошлом, исчезла с экрана монитора.

И наступила тьма! Похоже, она потеряла сознание, успел подумать Ричард Блейд. Как странно! Она лишилась чувств на том же самом месте, что и двести семьдесят два дня назад… Какое-то мгновение он размышлял над этим, а потом внезапно, без всякого перехода, погрузился в жемчужно-бирюзовую мглу. Она простиралась вверху и внизу, со всех сторон — безмолвная, убаюкивающая, -и Блейд вдруг понял, что возвращается домой.