Прицел

С сигарой было что-то не так.

Но Брек Веронар не отшвырнул ее в сторону. Здесь на Цересе выращенный на Земле табак был на вес золота. Он еще раз откусил кончик и поднес зажигалку. На этот раз сигара загорелась, испуская едкий загадочный запах горящей бумаги.

Брек Веронар, урожденный Вильям Вебстер, землянин, сидел в своем хорошо обставленном кабинете, соседствующем с лабораторией арсенала. За пердуритовыми окнами, увеличенный в кристальной чистоте искусственной атмосферы астероида, маячил ряд огромных приземистых башен укреплений, охраняющих базу Астрофона, их мощные двадцатичетырехдюймовые стволы покрывали, согласно их теоретическому радиусу действия, все в пределах орбиты Юпитера, Эскадрилья лежала на поле за ними, семь громадных мертвенно черных сигарообразных форм. Вдалеке, над зазубренными красными скалами второго плато возвышались купола и башни самого Астрофона, столицы Астрарха.

Брек Веронар, высокий, сухопарый мужчина, был одет в яркие плотно облегающие шелка Астрарха. Его волосы, крашенные чтобы скрыть все увеличивающиеся седые пряди, были надушены и завиты. Его белое и гладкое от космического ухода лицо резко контрастировало с силой серых широко посаженных глаз. Только сигара могла выдать в нем коренного землянина, и Брек Веронар курил только запершись в своей собственности лаборатории.

Он не хотел, чтобы его называли ренегатом.

Любопытно, но этот запах горящей бумаги унес его мысли прочь от замысловатой схемы нового ракетно-торпедного гиропилота, приколотой на доске перед ним, на двадцать лет назад. Он вернул его в университетский городок, на низкие желтые холмы за древним марсианским городом Тораном, в тот определивший его судьбу день, когда Билл Вебстер, нарушал верность своей родной Земле, ради Астрарха.

Тони Гримм и Элора Рони возражали. Тони был веснушчатым рыжеволосым парнем, который прибыл с Земли вместе с ним шесть лет назад, получив вторую из двух ежегодных технических стипендий. Элора Рони была славной темноволосой марсианской девушкой, дочерью профессора-геодезиста и гордого потомка первых колонистов, в которую они оба были включены.

Он вышел вместе с ними, в тот сухой яркий день из желтого кирпичного здания, и пошел через простиравшуюся впереди каменистую цвета охры пустыню. Загорелое, с голубыми глазами лицо Тони, как только он протестовал, стало мрачным.

— Ты не можешь этого сделать, Билл. Ни один землянин не смог бы.

Нет смысла об этом говорить, — отрезал Билл Вебстер. Астрарху нужен военный инженер. Его агенты предложили мне двадцать тысяч иглов в год с прибавкой и премиями, в десять раз больше того, что может надеяться любой ученый-исследователь там на Земле.

На загорелом живом лице Элоры Рони появилось возмущение.

— Билл, а как же твои собственные исследования? — воскликнула стройная девушка. — Твоя новая реакционная труба! Ты пообещал, что положишь конец монополии Астрарха в области космического транспорта. Ты что забыл?

— Труба была всего лишь мечтой, — ответил Билл Вебстер, — но, вероятно, именно из-за нее он и предложил контракт мне, а не Тони. Такая работа на дороге не валяется.

Тони схватил его за руку.

— Ты не можешь повернуться против своей собственной планеты, Билл, — настаивал он. — Ты не можешь отбросить все то, что так много значит для землянина. Только вспомни, что такое Астрарх. Суперпират.

Нога Билла Вебстера взбила облачко желтой пыли.

— Я знаю, что начало Астрарху положили космические пираты, которые основали свои базы на астероидах и постепенно от налетов перешли к торговле, — в его голосе чувствовались обида и вызов. — Но в том, что касается меня, нация Астрарха такая же уважаемая, как и нации Земли, Марса и Федерации Юпитера. И она намного более богатая и могущественная, чем любая из них.

Марсианская девушка покачала головой. Лицо ее было напряженным.

— Не обманывай себя, Вилл, — настойчиво попросила она. — Разве ты не видишь, что в действительности Астрарх ничем не отличается от остальных старых пиратов? Его флот по-прежнему захватывает любой независимый корабль или заставляет владельцев выкупать его, заплатив космическо-патрульный налог.

Она возмущенно вздохнула.

— Всюду, даже сюда на Марс, агенты, жители и торговцы Астрарха принесли взяточничество, коррупцию и притеснения. Астрарх использует свое богатство и космическую мощь для того, чтобы подорвать правительства всех независимых планет. Он планирует захватить всю систему! — Ее карие глаза сверкнули. — Ты не будешь помогать ему, Билл. Ты не можешь!

Билл Вебстер посмотрел на ее славное загорелое и напряженное лицо, он почувствовал внезапное желание поцеловать пятнышко желтой пыли на ее дерзко вздернутом носике. Он когда-то любил Элору Рони, когда-то надеялся увезти ее назад на Землю. Возможно, он все еще ее любит. Но теперь ясно, что ей всегда был нужен Тони Грим.

Он сердито пнул ногой красноватый от содержащегося в нем железа камень.

— Если бы все было по-другому, Элора, то может быть… — он резко передернул плечами и посмотрел на Тони. — В любом случае, — продолжил он решительно, — сегодня вечером я отправляюсь в Астрофон.

В тот вечер, после того как они помогли ему собраться, он зажег костер из своих старых книг и бумаг. Огонь бледно горел в разряженном воздухе, и над ним поднималось облачко едкого дыма.

Именно этот запах и стал той ниточкой, которая повела Брека Веронара назад через годы, когда ему в нос ударил запах жженой бумаги. Сигару он взял из коробки, которая только что прибыла с Земли — она была сделана по его специальному заказу.

Он мог позволить подобную роскошь. Иногда, фактически, он почти сожалел о том высоком положении, которого добился на стороне Астрарха. Космические офицеры и даже его ревнивые подчиненные в лаборатории арсенала никогда не могли забыть, что он был землянином, ренегатом.

Запах сигары озадачил его. Он неторопливо отломил обуглившийся кончик, содрал коричневую обертку и под ней обнаружил туго свернутый бумажный цилиндр. Сдвинув резинки, он открыл его. Взгляд на написанное заставил его сердце бешено заколотиться.

Это была рука Элоры Рони!

Брек Веронар знал этот мелкий изящный почерк. Когда-то Билл Вебстер берег как сокровище записку, которую она написала ему, когда они еще были друзьями. Он с нетерпением принялся читать письмо:

«Дорогой Билл. Это единственный способ, благодаря которому мы надеемся связаться с тобой, миновав шпионов Астрарха. Твое старое имя, Билл, может показаться тебе странным. Но мы — Тони и я — хотим, чтобы ты помнил, что ты землянин.

Ты не можешь знать, от какого угнетения сейчас страдает Земля, находясь под пятой Астрарха. От независимости почти ничего не осталось. Ослабленное и коррумпированное правительство сдает во всем. Жизнь каждого землянина душится налогами и несправедливыми штрафами, нечестным соперничеством с торговцами Астрарха.

Но Земля, Билл, еще не полностью сдалась. Мы собираемся драться за нашу свободу. Многие годы нашей жизни, моей и Тони — были отданы этому плану; как и тяжелый труд и жертвы со стороны многих людей-землян. У нас есть по крайней мере шанс вернуть нашу потерянную свободу.

Но нам нужен ты, Билл, отчаянно.

Ради своего собственного мира, вернись. Попроси отпустить тебя в отпуск на Марс. Астрарх не откажет тебе в этом. Восьмого апреля в пустыне рядом с Тораном, там, где мы гуляли в день твоего отъезда, тебя будет ждать корабль.

Каким бы ни было твое решение, Билл, мы верим, что ты уничтожишь это письмо и сохранишь его содержание в тайне. Но мы верим, что ты вернешься. Ради Земли и ради твоих старых друзей.

Тони и Элора.»

Долгое время Брек Веронар сидел за своим столом, глядя на обгорелый сморщившийся листочек. Его глаза слегка затуманились, и он увидел загорелое живое лицо марсианской девушки, ее умоляющие карие глаза. Наконец он вздохнул и медленно потянулся к зажигалке. Он держал письмо, пока пламя полностью не поглотило его.

На следующий день в лабораторию вошли четыре космических офицера. Одетые в яркие золотой и малиновый цвета Астрарха, они держались высокомерно, а во вкрадчивом голосе капитана слышалась торжествующая ненависть.

— Землянин, ты под техническим арестом по приказу Астрарха. Ты немедленно последуешь за нами в его штаб на борту «Королевы-воительницы».

Брек Веронар знал, что его ужасно не любят, но очень редко видел, чтобы это чувство проявлялось так открыто. Встревоженный, он запер свою лабораторию и последовал за четверкой офицеров.

«Королева-воительница», флагманский корабль космических флотов Астрарха, лежал в своей колыбели у края огромного поля за низкими серыми укреплениями. Тысяча футов и четверть миллиона тонн сражающегося металла, с шестьюдесятью четырьмя двадцатичетырехдюймовыми стволами, расположенными в восьми выступающих сферических башнях. Это была самая мощная машина разрушения, которую когда-либо видела система.

Молчаливый гордый, Брек Веронар почти совсем забыл о своей тревоге, когда электрокар быстро повез их через поле. Огонь этих мощных орудий направлял его автопилот — а иначе определитель диапазона ахронического поля, самостоятельно производящий вычисления, создателем которого был он, Брек Веронар. Это был боевой мозг корабля — всего флота Астрарха.

Не удивительно, что эти люди испытывали ревность.

— Идем, ренегат, — тон капитана с суровым лицом был зловещим. — Астрарх ждет.

Одетые в яркую форму охранники отвели их в тесные, но роскошные апартаменты Астрарха, на корме корабля, рядом с установкой автоприцела, глубоко внутри бронированных внутренностей корабля. Астрарх оторвался от проекции карты и сухо приказал двум офицерам подождать снаружи.

— Ну, Веронар?

Невысокий, тяжелый, крепкий человек, диктатор Астрарха буквально излучал жестокую энергию. Его волосы были завиты и надушены, лицо казалось нарумяненной и напудренной маской, а завернутая в шелк фигура была увешена бриллиантами. Но ничто не могло скрыть силу его ястребиного носа и горячих черных глаз.

Астрарх никогда не поддавался постоянному давлению ревности, направленному против Брека Веронара. Чувство, связывающее их, переросло почти в дружбу. Но сейчас по тому, как холодно и требовательно были произнесены эти первые слова и по тому, как изучающе сверкнули глаза правителя, землянин почувствовал, что его положение чрезвычайно опасно.

Его голос стал напряженным от тревоги.

— Я арестован?

Астрарх улыбнулся и схватил его за руку.

— Мои люди переусердствовали, Веронар, — голос был теплым, но несмотря на это Брек Веронар не мог не почувствовать в нем что-то резко критическое, убийственное. — Я просто хочу поговорить с тобой. Скорое выступление флота оставляет мало времени.

Астрарх изучал его из-под улыбающейся маски.

— Веронар, ты служил мне верно. Я оставляю Астрофон, отправляясь в полет с флотом, и чувствую, что ты также заслужил отпуск. Ты хочешь отдохнуть от своих обязанностей, скажем, отправиться на Марс?

Брек Веронар вздрогнул под пронизывающим взглядом черных глаз.

— Спасибо, Горро, — выдавил он. — Он был среди тех нескольких привилегированных, называвших Астрарха по имени. — Возможно, попозже. Наводящее торпедное устройство не закончено. И у меня есть несколько идей по усовершенствованию автоприцела. Я бы предпочел остаться в лаборатории.

На мгновение улыбка правителя показалась землянину искренней.

— Астрарх в долгу перед тобой за автоприцел. Возросшая точность огня фактически вчетверо увеличила наш флот, — его взгляд снова стал пристальным, настороженным. — Возможно ли дальнейшее усовершенствование?

Брек Веронар перестал дышать. Его колени слегка дрогнули. Он знал что от того, что он скажет, зависит его жизнь. Он глотнул, и первые его слова прозвучали неуверенно.

— Геодезический анализ и интеграция — абсолютно новая наука, — сказал он с отчаянием. — Было бы глупо ограничивать возможность. При достаточно точном захвате целеполя ахронического детектора должны быть способны прослеживать линии любого объекта почти неопределенно в будущем…

Он сделал паузу, чтобы придать большее значение тому, что скажет дальше.

— …Или в прошлом!

В глазах Астрарха засветился интерес. Брек почувствовал, что к нему возвращается уверенность. Его слабый голос зазвучал более ровно.

— Помнишь, прицел абсолютно нов. Ахроническое поле можно сделать в тысячу раз более чувствительным, чем любой телескоп, я полагаю, в миллион раз! А ахронический луч устраняет временное запаздывание всех электромагнитных методов наблюдения. Будучи безвременным, как это ни парадоксально, он облегчает исследование времени.

— Исследование? — спросил диктатор. — А ты говоришь довольно дикие вещи, Веронар.

— Любой искатель диапазона в некотором смысле исследует время, — поспешил уверить его Брек. — Он анализирует прошлое, чтобы предсказать будущее, так что снаряд, пущенный с движущегося корабля и отклоненный гравитационными полями космоса, может двигаться тысячами миль, чтобы встретить другой космический корабль в будущем.

Приборы, зависящие от визуального наблюдения и электромагнитная передача данных были не очень удачными. Одно попадание из тысячи считалось хорошей стрельбой. Но автоприцел решил проблему — теперь ты выговариваешь стрелкам за то, что они не смогли попасть два раза из ста.

Брек задержал дыхание.

— Даже самый последний автоприцел — всего лишь грубое начало. Он достаточно хорош как определитель диапазона. Но поля детектора можно сделать бесконечно более чувствительными, геодезическую интеграцию бесконечно точной. Должно быть возможно распутать прошлое на многие годы, вместо минут. Должно быть возможно предсказать положение корабля на недели вперед — предвидеть каждый маневр и даже наблюдать, как капитан завтракает!

Землянин снова затаил дыхание, его глаза блестели почти лихорадочно.

— С точки зрения геодезического анализа, — прошептал он, — существует еще один более дерзкий шаг — управление. Тебе известно современное мнение о том, что абсолютный факт не существует, есть только вероятность. Я могу доказать это! А вероятностью можно манипулировать через давление о том, что абсолютный факт не существует, есть только вероятность. Я могу доказать это! А вероятностью можно манипулировать через давление ахронического поля. Говорю тебе, возможно даже…

Ставший уверенным голос Брека снова дрогнул. Он увидел, что интерес в глазах Астрарха сменился сомнением. Диктатор нетерпеливым жестом велел ему замолчать. Ровным резким голосом он констатировал:

— Веронар, ты — землянин.

— Я когда-то был землянином.

Черные горящие глаза изучали его.

— Веронар, — произнес Астрарх, — проблема исходит с Земли. Мои агенты раскрыли опасный заговор. Во главе его стоит инженер по имени Гримм, жена которого марсианка. Флот отправляется на подавление восстания… — Он замолчал. — Ну а теперь ты хочешь в отпуск?

Брек Веронар молча стоял под взглядом безжалостных глаз. Теперь он был совершенно уверен, что жизнь его зависит от его ответа. Он сделал долгий неровный вдох.

— Нет, — ответил он.

И все равно напряжение, с которым Астрарх всматривался в него, не ослабело.

— Мои офицеры, — произнес правитель, — возражали против того, чтобы воспользоваться твоими услугами против Земли. Они подозревают тебя.

Брек Веронар сглотнул.

— Гримм и его жена, — хрипло прошептал он, — когда-то были моими друзьями. Я надеялся, что мне не придется предавать их. Но я получил от них записку.

Он снова глотнул и задержал дыхание.

— Чтобы доказать твоим людям, что я больше не землянин — корабль, который они послали за мной, будет ждать восьмого апреля по земному календарю в пустыне южнее марсианского города Торан.

Белая вялая маска Астрарха улыбнулась.

— Я рад, что ты мне это сказал, Веронар, — произнес он. — Ты был очень полезен и ты мне нравишься. Теперь я могу сказать тебе, что мои агенты прочитали письмо в сигаре. Мятежный корабль был перехвачен и уничтожен космическим патрулем, всего несколько часов назад.

Голова Брека Веронара закружилась.

— Тебе больше нечего бояться, — Астрарх прикоснулся к его руке. — Ты будешь сопровождать флот в качестве ответственного за автоприцел. Мы стартуем через пять часов.

Длинный черный корпус «Королевы-воительницы» — поднялся на сверкающих столбах огня, ведя за собой эскадру. Другие эскадры поднялись с баз на Палласе, Весте, Туле и Эросе. Второй флот направился к Солнцу со своих баз на Троянских планетах. Четыре недели спустя двадцать девять огромных кораблей сошлись в месте встречи внутри орбиты Марса.

Армада Астрарха двинулась к Земле.

Стоя рядом с диктатором возле карты, Брек недоумевал:

— Я все еще не вижу причины для такой демонстрации силы, — сказал он.

— Почему ты собрал три четверти своих космических сил для того, чтобы сокрушить горсть заговорщиков?

— Нам придется иметь дело больше, чем с горстью заговорщиков, — Брек чувствовал, что скрытое бледной маской лицо Астрарха напряжено от тревоги.

— Миллионы землян работали годами, чтобы подготовить это восстание. Земля построила космический флот.

— Флот?

— Части кораблей производились в тайне, главным образом на подземных заводах, — сказал ему Астрарх. — Корабли собирали водолазы под поверхностью пресноводных озер. Твой старый друг, Гримм, умен и опасен. Нам придется уничтожить его флот, прежде чем мы обстрелами заставим подчиниться планету нам.

Напряженный взгляд Брека встретился с глазами Астрарха.

— Сколько у них кораблей?

— Шесть.

— Значит, мы превосходим их в пять раз, — Брек выдавил из себя улыбку. — Не считая дополнительного преимущества благодаря автоприцелу. Для нас это будет не сражение, а пустяк.

— Может быть и так, — ответил Астрарх. — Но Гримм — способный ученый. Он изобрел новый тип реакционной трубы, по некоторым параметрам превосходящей нашу.

Взгляд его темных глаз стал суровым.

— Это будет битва землянина с землянином, — сказал он мягко. — И один из вас должен погибнуть.

День за днем армада спускалась к Земле.

Автоприцел был также глазами флота, а не только его боевым мозгом. Чтобы дать более длинные базовые линии для автоматических триангуляций, на шести кораблях были установлены дополнительные датчики ахронического поля. Плотные ахронические лучи несли свои данные в огромную главную машину на «Королеве-воительнице». Автоприцел выслеживал каждый корабль при помощи ахронического луча и направлял огонь орудий.

«Королева-воительница» вела за собой флот. Автоприцел держал другие корабли строго на прямой линии за нею, так что в телескопы на Земле можно было увидеть только одно круглое поперечное сечение. До мятежной планеты было еще двадцать миллионов миль и пятьдесят часов пути при нормальном замедлении, когда автоприцел обнаружил флот врага.

Брек Веронар сидел у изогнутой панели управления. За ним в слабо освещенной бронированной комнате возвышалась громада главной машины. Собранные вместе тысячи зеленых ящиков — сложные клеточки механического мозга — заставляли работать геодезические анализаторы и интеграторы. Датчики ахронического поля — органы чувств мозга — размещались в ничем не примечательных черных ящиках. А паутина лучей ахронической трансмиссии — мгновенных ультракоротких неэлектромагнитных волн субэлектронного порядка, нервная ткань, соединявшая клеточки, — была абсолютно невидима.

Перед Бреком стоял двадцатифутовый куб стереоэкрана, через который мозг сообщал о своих находках. Сейчас куб был черным, кристальная чернота космоса. На фоне этой черноты во всем своем коралловом великолепии дрожал длинный нечеткий серп Земли. Рядом виднелся более маленький стакан Луны, грубой от сияния своей искусственной атмосферы.

Брек прикоснулся к сложным кнопкам управления. Луна выскользнула из куба. Земля выросла и повернулась. Вот так автоприцел завоевал время и пространство. Он показывал солнечную сторону планеты.

Земля заполнила куб, невероятно реальная. Огромный белый диск зоны с низким давлением лежал на сверкающей голубизне Тихого Океана. Другой диск, закрывая зимнюю Северную Америку достигая яркой шапки Арктики.

В темной комнате зазвучал гонг. Многочисленные точки белого огня вспыхнули на фоне изображения в кубе. Появилась стрела красного пламени. На ее острие находилась крошечная черная точка.

Гонг ударил снова, и из туч вылетела еще одна черная пылинка. За ней последовала третья. Вскоре их было уже шесть. Наблюдавший за экраном Брек Веронар почувствовал, как невольно зашевелилась его гордость, и в то же время его охватило слабое сожаление.

Эти шесть кораблей были могучими детьми Тони Грима и Элоры, боевая сила Земли. Брек ощутил, как болезненно напряглись мышцы его горла.

Тони, наверняка, на борту одного их этих кораблей. Бреку стало интересно, как он выглядит после этих двадцати лет. Сохранились ли его веснушки? Растолстел ли он? По-прежнему ли от сосредоточенности появляются между его голубыми глазами маленькие морщинки?

Элора, будет ли она рядом с ним? Брек знал, что да. Мысленно он увидел марсианскую девушку, стройную, живую и энергичную как всегда. Он попытался отогнать от себя ее образ. Время, наверняка, изменило ее. Возможно, годы тяжелого труда и опасности измотали ее, а темные глаза должно быть утратили свой блеск.

Бреку необходимо забыть, что эти шесть маленьких пятнышек представляют жизнь Тони и Элоры и независимость Земли. Это всего лишь шесть маленьких кусочков вещества, шесть целей для автоприцела. Он наблюдал за тем, как они поднимались, огибали огромный светящийся изгиб планеты. Это всего лишь шесть математических точек, прокладывающих мировые линии через континуум, создавая геодезический рисунок, который распутают анализаторы и который интеграторы спроецируют на будущее…

Гонг ударил снова.

Напрягшись от внезапно охватившей его тревоги, Брек схватил телефон.

— Дайте мне Астрарха… срочный доклад… нет, адмирал не подойдет… Горро, автоприцел поймал флот Земли. Да, только шесть кораблей, взлетают с солнечной стороны. Но имеется одна пугающая вещь.

Брек Веронар говорил хрипло, задыхаясь.

— Уже за планетой они образовали линию атаки. Ось тянется точно в нашем направлении. Это значит, что они знают наше точное положение еще до того, как вошли в поле видимости телескопа. Это наводит на мысль о том, что Тони Гримм изобрел свой собственный автоприцел!

Напряженные часы тянулись медленно. Флот Астрарха сбросил скорость, чтобы облететь и обстрелять планету-мать после того, как закончится битва. Корабли Земли двигались с полным нормальным ускорением.

— Они должны остановиться, — произнес Астрарх. — В этом наше преимущество. Если они пройдут мимо нас на большой скорости, мы разбомбим планету и заставим ее покориться до того, как они смогут вернуться. Они должны вернуться назад, и мы разделаемся с ними.

Однако, флот Земли продолжал сохранять ускорение, и в душе Брека Веронара медленно зашевелилась тревога. Существовало только одно объяснение. Земляне ставили на карту жизнь своей планеты, рассчитывая на одно короткое столкновение.

Словно были уверены в победе!

Час сражения приближался. Плотные ахронические лучи передавали приказы, исходившие из командного отсека Астрарха, и флот стал разворачиваться в боевой порядок, принимая форму огромной корзины, так чтобы каждое имеющееся орудие было нацелено на врага.

Час — и мгновение!

В огромном темном пространстве, где располагался автоприцел, заглушая своим потрескиванием жужжание ахронического генератора, динамик, который был голосом великого мозга, пугающе отсчитывал минуты.

— Минус четыре…

Автоприцел был включен, датчики настроены, направляющие реле испытаны, тысячи деталей проверены. Стоя у панели управления, Брек Веронар пытался расслабиться. Его роль была сыграна.

Космическое сражение было битвой машин. Человеческие существа были слишком слабыми, слишком медлительными даже для того, чтобы понять игру титанических сил, которые они выпустили на волю. Брек пытался думать о том, что он изобретатель автоприцела, пытался бороться с охватившим его ужасом беспомощности.

— Минус три…

Натриевые снаряды заполнили пустоту впереди огромными вспышками серебряного пламени — ибо автоприцел сделал ненужными телескопы и дал кораблям возможность сражаться сквозь густые дымовые завесы.

— Минус два…

Два флота сходились с относительной скоростью в один миллион двести тысяч миль в час. Максимальным радиусом действия двадцатидюймовый орудий даже при помощи автоприцела были всего двадцать тысяч миль в свободном пространстве. Натриевые экраны оставляли небольшие клубы дыма и серебряные шлейфы в большом черном кубе.

Что, Брек это понимал, означало, что сражение может продолжаться всего две минуты. В этот короткий промежуток времени решится судьба Астрарха и Земли, Тони Грима и Элоры и его собственная.

— Минус один…

Натриевые экраны оставляли небольшие клубы дыма и серебряные шлейфы в большом черном кубе. За ними благодаря волшебству датчиков ахронического поля можно было увидеть шесть земных кораблей, которые теперь расположились тесным кольцом, готовые к действию.

Брек Веронар посмотрел на украшенный драгоценными камнями хронометр на запястье, подарок Астрарха. Прислушиваясь к усиливающемуся гулу ахронических генераторов, он затаил дыхание и инстинктивно напрягся.

— Ноль!

«Королева-воительница» задрожала до кончиков своих огромных орудий, издавших залп каждые полсекунды. Брек выдохнул и посмотрел на хронометр. Это все, что он должен были делать. А через две минуты…

Корабль содрогнулся, свет погас. И внезапно куб стереоэкрана потемнел. Ахронические интеграторы застучали и остановились…

Орудия перестали греметь.

«Питание!» — рявкнул Брек в телефон. — «Дайте мне питание! Чрезвычайная ситуация, автоприцел не работает и…»

Но телефон молчал.

Ударов больше не последовало. В погруженной в темноту большой комнате воцарилась тишина. Казалось, прошла вечность, прежде чем загорелись слабые лампы аварийного освещения. Брек снова посмотрел на свой хронометр и понял, что сражение окончено.

Но кто победитель?

Он пытался надеяться, что сражение было выиграно прежде, чем последний случайный бортовой залп покалечил флагманский корабль, до тех пор, пока в комнату спотыкаясь не вошел Астрарх, бледный и ошеломленный.

— Разбиты, — пробормотал он. — Ты подвел меня, Веронар.

— Каковы потери? — прошептал Брек.

— Все, — потрясенный правитель устало упал в кресло у панели управления. Твои ахронические лучи мертвы. Пять кораблей смогут сообщить о поражении по радио. Есть надежда, что два из них можно будет отремонтировать.

«Королева» повреждена. Реакционные батареи снесло снарядом, и основная электростанция мертва. О ремонте не может быть и речи. А наша нынешняя орбита подведет нас слишком близко к солнцу. Ни один из наших кораблей не в состоянии спасти нас. Мы зажаримся живьем.

Его надушенная голова безнадежно поникла.

— За эти две минуты Астрарх был уничтожена, — он поднял свои запавшие потускневшие глаза на Брека. — Всего за две минуты!

Он изо всей силы ударил белым кулаком по столу.

— Если бы время можно было вернуть назад!

— Как получилось, что нас разбили? — спросил Брек. — Я не могу понять.

— Искусство стрельбы, — стало ответил Астрарх. — У Тони Грима кое-что получше твоего автоприцела. Он превратил нас в куски, прежде чем мы смогли отыскать диапазон. — На его лице застыла горькая маска. — Если бы двадцать лет назад мои агенты наняли его вместо тебя… — Он прикусил губу так сильно, что появилась кровь. — Но прошлое нельзя изменить…

Брек пристально смотрел на огромную молчавшую массу автоприцела.

— Пожалуй, — прошептал он, — это можно сделать…

Астрарх поднялся на ноги и вцепился в него дрожащими руками.

— Ты говорил об этом раньше, — возбужденно выдохнул правитель. — Тогда я тебя не слушал. Но теперь — попытайся сделать все, что ты можешь, Веронар. Не дай нам зажариться живьем в перигее. Ты действительно думаешь, что…

Астрарх покачал бледной головой.

— Я сошел с ума, — прошептал он. — Говорить о том, чтобы изменить хотя бы две минуты прошлого.

Но он не сводил с Веронара своих впавших глаз.

— Хотя ты делал удивительные вещи, Веронар.

Землянин все так же, не открывая взгляда, смотрел на свое огромное творение.

— Автоприцел дал мне один ключик еще перед сражением, — медленно выдохнул он. — Поля детектора поймали луч Тони Грима и проанализировали частоты. Он использует ахроническое излучение, которое на целую октаву выше, чем все, что пробовал я. Возможно, это и есть путь к чувствительности и проникновению, на которое я надеялся.

В глазах Астрарха вспыхнула надежда.

— Ты веришь в то, что нас можно спасти? Как?

— Если луч высокой частоты может обнаружить определяющие факторы, то возможно, их можно будет изменить при достаточно мощном поле. Помни, мы имеем дело с вероятностью, а не с абсолютом. И что незначительные факторы могут обусловливать огромные результаты.

— Датчики придется перестроить. И нам нужна энергия. Энергия, чтобы спроектировать поля обнаружения. И река энергии, если мы сможем обнаружить решающий фактор и попытаемся изменить его. Но электростанции мертвы.

Перестрой свои датчики, — сказал ему Астрарх, — и у тебя будет энергия, даже если мне придется отправить всех, кто находится на борту в топки преобразователя в качестве топлива.

Снова спокойный и уверенный в себе низенький человечек наблюдал за высоким сухопарым землянином.

— Ты — странная личность, Веронар. Сражаешься со временем и судьбой, чтобы сокрушить планету, на которой родился. Неудивительно, что люди называют тебя ренегатом.

Помолчав некоторое время, Веронар устало покачал головой.

Помолчав некоторое время, Веронар устало покачал головой.

— Я не хочу испечься заживо, — произнес он наконец. — Дай мне энергию, и мы повторим это сражение.

Остатки «Королевы» падали к Солнцу. Десятка два опытнейших техников трудились под руководством Брека чтобы восстановить ахронические датчики. А еще сотня людей работала под безжалостным наблюдением самого Астрарха, пытаясь отремонтировать поврежденные атомные преобразователи.

Они пересекли орбиту Венеры, когда загудел снова заработавший автоприцел. Астрарх стоял рядом с Бреком у изогнутой панели управления. Тень сомнения снова затуманила его покрасневшие от недосыпания глаза.

— Ну а теперь, — требовательно спросил он, — что мы можем сделать в смысле сражения?

— Непосредственно, ничего, — признался Брек. — Сначала мы должны исследовать прошлое. Мы должны отыскать фактор, который заставил Тони Грима изобрести автоприцел превосходящий мой. При помощи поля высокой частоты и, если потребуется, полной мощности преобразователей корабля мы должны повернуть этот фактор назад. Тогда сражение будет иметь другой исход.

Ахронические интеграторы зажужжали, по мере того как Брек стал нажимать кнопки на панели, и в огромном черном кубе замелькали призрачные изображения. Символы из цветного огня вспыхивали и исчезали.

— Ну, — нетерпеливо выдохнул Астрарх.

— Он работает, — успокоил его Брек. — Поля обнаружения следуют по мировым линиям, которые пересеклись в точке сражения, на месяцы и годы назад. Анализаторы изолируют наименьший и, следовательно, наиболее легко изменимый фактор.

Астрарх сжал его плечо.

— Там в кубе ты сам!

Призрачная фигура землянина исчезла, потом снова появилась. Брек Веронар увидел себя в кубе раз сто. Обычно он находился в огромной лаборатории арсенала в Астрофоне. И всегда он был одет по-другому, всегда был моложе.

Затем фон изменился. У Брека перехватило дыхание, когда он узнал бесплодные, каменистые, цвета охры холмы и низкие желтые кирпичные здания. Он едва не вскрикнул, увидев веснушчатого рыжеволосого парня и стройную, загорелую, темноглазую девушку.

— Это на Марсе, — прошептал он. — Рядом с Тораном. Он — Тони Гримм, она — Элора Рони, марсианская девушка, которую мы любили.

Мигающее изображение вдруг остановилось, и на экране застыла картинка. Скамейка в пыльном университетском городке у низкой кирпичной стены. Элора Рони со стопкой книг на коленях, на которых лежал листок бумаги, и с ручкой в руке. Ее темные глаза устремлены вдаль, ее загорелое лицо напряжено и озабочено.

В огромной сумеречной комнате на борту разбитого военного корабля мягко ударил гонг. Красная стрелка метнулась в кубе, указывая на записку, которая лежала на коленях у девушки. Над нею вспыхнули символические знаки. И Брек понял, что ахронические интеграторы перестали гудеть.

— Что это? — изумлено спросил Астрарх. — Школьница, пишущая записку? Какое отношение она имеет к космическому сражению!

Брек взглянул на горящие символы.

— Она решала судьбу сражения, в тот день, двадцать лет назад! — его голос звенел от возбуждения. — Понимаешь, в тот вечер она договорилась с Тони Гримом пойти на танцы в Торан. Но ее отец читал специальную лекцию по новым теориям ахронической силы. Тони отказался от свидания, чтобы пойти на лекцию.

Брек смотрел на неподвижный образ в кубе, и его голос становился более хриплым.

— Элора рассердилась, это было еще до того, как она хорошо узнала Тони. Я попросил ее встретиться со мной. И в тот момент, который ты видишь, она только что написала записку чтобы сообщить мне, что пойдет на танцы со мной.

Брек глотнул.

— Но она в нерешительности, видишь? Это потому что она любит Тони. Надо совсем немного, чтобы она порвала записку, адресованную мне, и написала другую, Тони, чтобы сказать, что она пойдет на лекцию с ним.

Астрарх был похож на труп.

— Но как это может решить исход сражения?

— В том прошлом, в котором мы жили, — объяснил ему Брек, — Элора послала записку мне. Я пошел с нею на танцы и пропустил лекцию. Тони же пошел на лекцию, и после нее у него зародилась идея, которая в конце концов сделала его автоприцел лучше, чем мой.

— Но если бы она написала вместо меня Тони, он бы предложил из искреннего раскаяния отказаться от лекции — так показывают анализаторы. Вместо Тони на лекцию пошел бы я, и мой автоприцел в конце концов превзошел бы его.

Бледная как воск голова Астрарха медленно кивнула.

— Но ты действительно можешь изменить прошлое?

Мгновение Брек не отвечал.

— У нас есть вся мощь преобразователей корабля, — произнес он наконец. — У нас есть высокочастотное ахроническое поле, как рычаг, при помощи которого мы можем ее применить. Потратив миллионы киловатт, мы, наверняка, сможем стимулировать несколько клеточек в мозгу школьницы. Посмотрим.

Его длинные бледные пальцы быстро заскользили по кнопкам панели. Наконец он осторожно коснулся зеленой кнопки. Снова царившую на корабле тишину нарушил шепот преобразователей. Ахронические интеграторы опять зажужжали. За ними завыли гигантские трансформаторы, и застывшая на экране картина внезапно ожила.

Элора Рони порвала записку, которая начинались словами «Дорогой Билл», Брек и Астрарх наклонились вперед, глядя, как ее быстрые пальцы пишут «Дорогой Тони, извини меня за то, что я рассердилась. Можно мне пойти на лекцию моего отца вместе с тобой? Сегодня вечером…»

Изображение исчезло.

— Минус четыре…

Металлический скрежещущий голос динамика вернул Брека Веронара к действительности. Он вздрогнул. Неужели он задремал, когда до контакта всего четыре минуты? Он затряс головой. У него было странное неприятное чувство, словно он забыл ночной кошмар, в котором состоялось и было проиграно сражение.

Он потер глаза и скользнул взглядом по панели управления. Автоприцел был включен, датчики настроены, направляющие реле испытаны. Его роль была сыграна. Он попытался расслабиться.

— Минут три…

Натриевые бомбы…

Вглядываясь в черный куб экрана, Брек еще раз увидел шесть крошечных черных пылинок — корабли Тони Грима. Он не удержался и с тревогой покачал головой.

Тони что сошел с ума? Почему он не повернет в сторону, не отсрочит контакт? Рассыпавшись в космосе, его корабли могли бы нарушить торговлю Астрарха и остановить обстрел Земли. Но в лобовой атаке они были обречены. Брек прислушался к спокойному гудению ахронических интеграторов. При таких условиях новый автоприцел давал точность огня в сорок процентов. Даже если стрельба Тони была совершенной, шансы все равно были два к одному не в его пользу.

— Минус два…

Две минуты! Брек взглянул на украшенный драгоценными камнями хронометр на запястье. На мгновение у него мелькнуло странное чувство, что форма его ему не знакома. Странно, ведь он носил его двадцать лет.

Циферблат слегка затуманился. Он помнил день, когда Тони и Элора подарили этот хронометр ему. — День, когда он покидал университет и отправлялся в Астрофон. Это был слишком хороший подарок. Ни у одного из них не было больших денег.

Интересно, подумал он, догадывался ли Тони о его любви к Элоре. Возможно, даже лучше, что она всегда отвергала его ухаживания. Их дружба никогда не была омрачена тенью ревности.

— Минус один…

Нет, так не пойдет! Брек сердито перевел взгляд назад на экран. Он все еще каким-то образом видел в серебряных натриевых облаках лица Тони и Элоры. Он все еще не мог забыть странно незнакомого ощущения хронометра на своем запястье, похожего на нежное прикосновение пальцев Элоры, когда она застегивала его.

Вдруг черные крапинки на экране перестали быть целями. Брек сделал долгий судорожный вдох. В конце концов он землянин. После двадцатилетней щедро оплачиваемой службы Астрарху, этот период времени все равно был самой большой его ценностью.

Его серые глаза прищурились. Без автоприцела флот Астрарха будет абсолютно слеп в натриевых облаках. Если Тони получит какой-нибудь ахронический указатель, он сможет уничтожить его.

Худое тело Брека задрожало. Он знал, что карой, наверняка, будет смерть. Во время сражения или после, неважно. Он знал, что примет ее без сожаления.

Ахронические интеграторы жужжали от напряжения, и «Королева-воительница» содрогнулась от первого залпа своих орудий. Затем сжатые кулаки Брека Веронара упали на тщательно отлаженную панель управления. Автоприцел перестал гудеть. Орудия перестали палить.

Брек поднял телефон Астрарха.

— Я отключил автоприцел, — голос его звучал тихо и спокойно. — Совершенно невозможно настроить его снова на две минуты.

Телефон щелкнул и замолчал.

Корабль задрожал, и свет погас. Завыли сирены. Защелкали воздушные клапана. Свет вспыхнул, потом снова погас. Наконец удары прекратились. В огромной, погруженной в темноту комнате воцарилась тишина. Единственным звуком было слабое частое тиканье хронометра.

Прошла вечность, прежде чем загорелись лампы аварийного освещения. В комнату спотыкаясь вошел Астрарх, он казался бледным и ошеломленным.

За ним следовала группа офицеров. Их злые искаженные ужасом лица совершенно не гармонировали с веселыми униформами. Перед их мстительной ненавистью, Брек почувствовал, как его охватили холод и слабость. Но Астрарх остановил их.

— Землянин обрек и себя тоже, — произнес потрясенный правитель. — Вряд ли вы сможете сделать еще что-то. И, конечно, не надо спешить.

Он оставил их ворчать у дверей, а сам медленно подошел к Бреку.

— Разбит, — прошептал он. — Ты уничтожил меня, Веронар. — Дрожащей рукой он провел по белой восковой маске лица. — «Королева» повреждена. Ни один из наших кораблей не может спасти нас. Мы зажаримся живьем.

Его впавшие тусклые глаза уставились на Брека.

— За эти две минуты ты уничтожил Астрарх. — Его голос казался просто уставшим, и, странно, но в нем не было горечи. — Всего две минуты. Если бы время можно было вернуть назад…

— Да, — ответил Брек. — Я остановил автоприцел. — Он вызывающе поднял худые плечи и встретился с угрожающими взглядами офицеров. — И они ничего не могут сделать!

— А ты можешь? — в глазах Астрарха мелькнула надежда. — Однажды ты сказал мне, Веронар, что прошлое можно изменить. Тогда я не хотел слушать. Но сейчас… Попытайся сделать все, что ты можешь. Может быть, ты сможешь спасти себя от того неприятного, что планируют мои люди.

Брек взглянул на ворчащих офицеров и покачал головой.

— Я ошибался, — произнес он медленно. — Я не учел двухсторонней природы времени. Но будущее, сейчас я это понимаю, так же реально, как и прошлое. За исключением направления энтропийных изменений и потока сознания будущее и прошлое нельзя различить.

Будущее определяет прошлое настолько же, насколько прошлое определяет будущее. Можно выявить определяющие факторы и даже, имея достаточную энергию, вызвать местные изменения геодезики. Но мировые линии фиксированы в будущем так же жестко, как и в прошлом. Однако факторы перестраиваются, и конечный результат всегда будет одним и тем же.

Восковое лицо Астрарха стало безжалостным.

— В таком случае, Веронар, ты обречен.

Брек медленно улыбнулся.

— Не называй меня Веронаром, — тихо произнес он. — Я вспомнил как раз вовремя, что я Вильям Вебстер, землянин. Ты можешь убить меня так как тебе нравится. Но поражение Астрарха и новая свобода Земли зафиксированы во времени — навсегда.