Превосходство

Глава 11

База походила на растревоженный улей. Выглянув в окно, я увидел, как повсюду снуют сонные искатели, военные и персонал в гражданском. В воздухе висело недоброе напряжение. Похоже, наклевывается операция, о которой знают все, кроме меня.

Я быстро сбегал в душ, привел себя в порядок. Успел одеться, но поставить облики на поглощение не успел — в дверь постучали.

— Иду!

На пороге стоял незнакомый солдат, глядя на меня с полнейшим равнодушием.

— Приказ руководства: всем собраться в кинотеатре для инструктажа перед операцией, — сходу сказал он.

— Перед какой именно операцией?

— Узнаете, если сходите, — бросил солдат и направился к следующему домику.

Я беззлобно выругался, недовольный таким «красноречием», но решил сходить.

Но сперва посмотрел на почтовый ящик, появившийся на стене рядом с дверью. Когда я заходил в дом двое суток назад, его точно здесь не было.

Я откинул крышку ящика и вытащил два скрепленных степлером листа. На первом было стандартное и канцеляризированное «за боевую доблесть в уничтожении опасных единиц Кошелев Артур награждается тремя сотнями тысяч рублей», а на второй нужно было своей рукой вписать реквизиты, по которым отправится эта сумма. Причем можно было указать только себя или родственника.

Выбора «выдать на руки наличными» не было, но оно и понятно — вряд ли военные распоряжаются такими средствами. Сидят где-нибудь в офисе бухгалтера, проверяют правильность пришедших по почте форм и одобряют или не одобряют отправку средств на счет.

Ладно, заполню форму позже. Пока — совещание.

В зале кинотеатра собралось множество искателей: знакомые мне девчонки, компания Владоса, куда входили Макс, Егор и десяток шапочно знакомых мне искателей, чьи имена я не запомнил. А так же три десятка других неспящих, включая одетых в военную форму. Все ждали начала инструктажа.

Майор запаздывал, зато подтягивались другие искатели. В зале становилось все больше людей в темно-зеленой форме, все больше незнакомых лиц.

Я уловил знакомый запах шоколадного девчачьего шампуня и сразу напрягся. Принюхался, пытаясь снова уловить запах, но смог уловить только вонь табака, пороховой гари и сырости. Похоже, показалось. Места вокруг меня заняты, так что вряд ли девчонка сидит на коленях у меня или другого искателя, скрывшись за незаметностью или невидимостью.

Когда майор зашел в помещение, оказалось, что он теперь вовсе не майор, а подполковник, судя по сменившимся погонам. Видать, наградили за успешную службу на границе с Мертвым городом. Подозреваю, что это не последнее его повышение и в ближайшие месяцы последуют другие. Как бы не запутаться в его званиях.

В общем, командир вышел и встал перед рядами сидящих искателей. Решительный, собранный, хмурый.

— Сегодня у нас особая задача и для нее нам понадобятся все… люди, — зуб даю, хотел сказать «ресурсы». — Сегодня наша цель — обезвредить группу опасных Искателей.

— Против своих воевать? — скривился Владос.

По залу прошел одобрительный гул.

Несмотря на мое не слишком хорошее отношение к искателю, в этом вопросе я с ним согласен. Если нас будут посылать против своих, то отработав свое, Красноярск покинем и мы. Так или иначе.

— Своих в этой девятиэтажке у вас нет, — уверенно обрезал командир. — Сперва выслушайте вводные, а потом уже выражайте свое ценное мнение, господин искатель. Дело в том, что люди, против которых мы сегодня выходим — людоеды.

— Бред, — хмыкнул Владос. Но уже гораздо тише, обращаясь к нам, а не к командиру. Впрочем, судя по недовольному взгляду экс-майора, Владоса услышали.

— Еще один такой выкрик, Башаров, и вы покинете помещение. Будьте добры соблюдать субординацию хотя бы на официальных собраниях.

— Так может, людоедами будет заниматься полиция?

— Сотрудники полиции поступили под командование Российской Армии в самом начале коллапса, либо уехали вместе с эвакуированными гражданами, — заговорил экс-майор. — Теперь здесь есть только военная полиция, но она не для этого. Сейчас именно мы буфер между остальным миром и тварями, утратившими моральный или человеческий облик. Именно на нас ложится необходимость обеспечить безопасность других граждан. Именно поэтому вы сейчас сидите передо мной. Вопросы?

Вопросов не было.

— Вы разделитесь на группы. Через полтора часа у ворот будут ждать машины — собирайтесь и идите туда. Вас встретят ваши командиры, рассадят по машинам. Они знают больше, так что расскажут вам нужное. От вас требуется проверить снаряжение, вовремя выйти и не облажаться при выполнении задания. Помните, ваша безопасность очень важна, не относитесь к ней наплевательски.

Он сделал паузу, обводя взглядом своих людей:

— И будьте аккуратны. Это первая операция, в которой задействованы все искатели базы и угроза нам вполне соответствует.

— Если что, целители залечат, — отмахнулся Владос. Искатели из его компании поддержали парня одобрительным гулом.

Командир с неторопливостью танковой башни повернул голову на голос.

— Так. Пожалуй, задержусь на пять минут и подниму этот вопрос. Вы заигрались, товарищи искатели. Привыкли думать, что вы бессмертны, неуязвимы, что на базе есть целители, которые залечат ваши повреждения, а если рана несерьезная, можно горсть орсов в том мире сожрать и на утро на Земле все будет в порядке. Так вот, давайте я вас огорчу.

Подполковник достал листок бумаги и начал читать текст:

— Ваши орсы не лечат переломы позвоночника. Не отращивают конечности. Не чистят сосуды, не спасают от атеросклероза, не восстанавливают утраченные внутренние органы и не исцеляют рак. И это только краткая выжимка самых главных фактов, известных на данный момент. Теперь про целителей. Видели, как они работают? Кто видел?

Мужчина обвел взглядом аудиторию. Какой-то парень в центре зала поднял руку.

— Что конкретно ты видел? — уточнил командир.

— Ну… Я сам целитель, в общем. Мы используем ману, чтобы восстановить организм.

— С чем самым сложным ты сталкивался?

— Ну, в общем раны всякие, переломы, ожоги, оторванная кожа. Один раз приращивал человеку откушенный палец.

— И в чем минусы твоего лечения? — с прежней благожелательностью спросил подполковник.

— Повреждения возвращаются, если не подпитывать магию маной хотя бы раз в сутки. Если обновляешь заклинания, организм подключается и со временем начинает справляться сам. Чем обширнее повреждение, тем больше времени требуется, чтобы все наладилось и заработало без магии.

— Это один из минусов, — кивнул военный. — Притом очень важный. Заметь, если ты бросишь отряд на половине лечения, растянутого на пару недель, их раны снова дадут о себе знать. А теперь небольшое отступление для тех, кто все еще уверен во всемогуществе целителей. Скажи, можешь ли ты почистить сосуды от холестериновых бляшек?

— Нет.

— Справиться с закупорившим сердце тромбом?

— Наверное нет.

— Диагностировать инсульт?

— Возможно. Магия покажет мне, где очаг болезни.

— Отрастить внутренние органы?

— В будущем точно смогу. У меня есть мысли по этому поводу, но я не медик и не проходил профильного обучения.

— Вот! — задрал палец подполковник. — Вот, в чем дело. Обучение. Если бы целительский дар достался хирургу или терапевту, тот сумел бы достичь с ним гораздо больших результатов, чем рота доморощенных целителей. Однако есть один печальный факт — мы не можем заставить Острова пробудить конкретного человека в качестве искателя. А если даже врач и станет неспящим, то мы вступаем на тонкий лед лотереи навыков и специальностей. Никто не гарантирует, что в его тренировочном зале появится портал в Школу Целителей. Итого: мы имеет кучу неученых магов, которые в перспективе бы могли лечить кого угодно и от чего угодно. Но для этого нужно учиться ни один десяток лет.

— Или же стать архимагом в целительстве, — пробормотал уязвленный лекарь. На эту реплику военный даже отвечать не стал: обвел нас взглядом, и кивнул:

— Раз уж я задержался, поднимем еще один важный вопрос. Некоторые искатели достали где-то семена орсов, и используют их в бою против монстров.

Я нахмурился, но подполковник демонстративно не смотрел в мою сторону, сохраняя видимость, что сказанное предназначено для всех.

— По поводу драк с монстрами я ничего плохого не могу сказать. Каждый выживает, как может и не использовать такое мощное оружие — глупо. Но дело не в этом. Я призываю искателей удержаться от использования семян на трупах обычных людей. Это плохой поступок. Тела принадлежат чьим-то пропавшим без вести родственникам. Возможно, есть еще шанс опознать их и похоронить по человечески, либо кремировать и вернуть прах семье, поэтому не стоит превращать их в орс. Лучше, если не брезгуете и можете, вытащите тело на обочину, откуда его заберут солдаты. Одна из задач военных или вспомогательных служб — вывозить и опознавать тела и мы справляемся с этой задачей, постоянно вывозим из города трупы. Если брезгуете — обозначьте место с телом восклицательным знаком и датой, либо передайте дежурному место нахождения тела.

Я дернул щекой. Как-то не было времени и желания задумываться над моральной стороной вопроса, да и вообще, я оба раза использовал семена потому, что считал это правильнее, чем оставлять трупы для прокорма тварей, но полковник прав. Не стану использовать семена на телах обычных людей.

Один из искателей поднял руку.

— А насколько тела… м-м… как бы сказать… свежие?

— В городе до сих пор находятся выжившие, как специально скрывшиеся от эвакуации, так и спрятавшиеся в подвалах, в трансформаторных будках, на крышах, в погребах и в машинах, — пояснил подполковник. — Люди умирают и убивают монстров каждый день. Мы ежедневно находим и вывозим и тела разной степени разложения, и живых людей. По нашим данным, в Красноярске осталось не меньше десяти тысяч человек, и остается все меньше тех, кто готов добровольно покинуть город. Кстати, я снова вам напоминаю: зачистка города — дело важное и нужное, так что не забываем разбирать задания. Людей в городе становится меньше, но монстры там не заканчиваются, помните об этом. А сейчас уделите полтора часа подготовке. Вы — лучшие из искателей. Я верю в вас и знаю, что вместе мы справимся!

На этой ноте обычных искателей распустили, оставив командиров.

Инструктаж получился странным. Не знаю, как обычно военные поступают перед заданием, но я был бы рад, если бы мне объяснили, сколько насчитали противников, и где будет проходить операция. Примерный план боя. Похоже, здесь творится полный бардак, либо господа командиры подозревают, что кто-то среди нас предупредит людоедов.

Выезд запланировали на одиннадцать часов. До обозначенного времени оставалось еще полтора часа, поэтому я решил заняться важными вещами.

Меня все еще временами беспокоил факт, что за мной поворачивалась камера, поэтому я сделал то, что нужно было сделать уже давно: включил камеру на телефоне и снял себя на фронталку под незаметностью. И камера меня записала! Момент активации техники незаметности на камере не обозначался абсолютно никак, я будто бы ничего и не делал.

На всякий случай (вдруг у меня иммунитет к своей же способности, а для остальных я на видео пропаду) перекинул видео Олегу, с просьбой заценить. А дождавшись сообщения «что именно заценить?», закрыл для себя этот вопрос. Через технику меня можно обнаружить, неприметность отводит глаза только людям, монстрам и животным.

Можно было пойти дальше и посетить участок, чтобы знать точно, сохранились ли у господ полицейских записи со мной, и пытался ли кто-то отследить, куда делись пистолеты, но вряд ли во всем городе отключили электричество, а там оставили. Да и вообще, даже если бы участок еще функционировал, прошла уже куча времени. Если даже все раскрылось и военные давно знают, кто забрал оружие, делая вид, что все хорошо, то и я подыграю. А если не знают, то уже и не узнают: из участков давно вывезено все, имевшее ценность. Сомневаюсь, что они начнут копаться в видеозаписях.

А второе дело связано непосредственно с новообретенной способностью и желанием получить таки защитную технику.

Я открыл ноутбук, нашел папку, куда в прошлый раз скачал видео с «железной рубашкой», и запустил.

По центру экрана появился седой китаец. На фоне играла заунывная музыка, и закадровый голос диктора гнусаво посоветовал:

— Зажгите восточные благовония, чтобы создать атмосферу спокойствия и сосредоточенности.

— Ага, — бормочу я, перематывая эти прелюдии.

— Помните о важности дыхания.

— Если научусь, свое видео сниму, нормальное.

Я медленно вдохнул через нос. Диктор напоминал о важности визуализации: сейчас мне нужно представить, как меня наполняет энергия. Думаю, это лишнее, Ци во мне и так достаточно.

— Перейдите к статическим позам, — гундосил диктор, комментируя телодвижения китайца. — Лучше занять стойку всадника. Ноги слегка согнуты в коленях, руки вытянуты вперед.

Если бы меня в такой позе увидели, репутация искателя могла серьезно пострадать, но пока я был в закрытом домике, с плотно задернутыми шторами, могу хоть на ушах стоять.

Отогнав ненужные мысли, я активировал Познание.

Потоки энергии, текущей по телу, стали намного понятнее. Стоило присмотреться к ним и я с легким удивлением осознал, что потоков Ци на самом деле не меньше десятка. Одни циркулируют вокруг сердца, другие скоплены рядом с каждым даньтянем и абсолютно недвижимы, будто кожура или скорлупа.

— Представьте, как из ваших ступней в землю уходят корни, придавая силу и крепость…

Я отстранился от созерцания и сосредоточился на ощущении устойчивости, несгибаемости, одновременно отслеживая изменения. Спустя минут десять наблюдения понял, что пока я стою в этой странной позе и держу в голове правильные образы, Ци обволакивает корпус и движется как-то иначе, более замедленно. Видимо, слово «рубашка» в названии техники не просто так стоит.

Я попытался целенаправленно направить Ци вокруг корпуса, представляя, как она образует защитный кокон.

Приготовился при первых же признаках чего-нибудь нехорошего остановить свои эксперименты, но пока все шло нормально. Правда и энергия подчинялась ну уж очень неохотно, да и я все время сбивался от комментариев диктора под тоскливую музыку. Видимо, не все так просто с изучением техник традиционным способом. Придется пытаться еще и еще.

— Каждый день возвращайтесь к этим упражнениям и следите за ощущениями, — напоследок сказал унылый голос. — Постепенно вы начнете замечать изменения — тело станет крепче, а дух — спокойнее.

Если успехи и были, то я их пока не ощутил.

Я выключил видео и разместил в ритуальной фигуре железные облики. Бинт сегодня, пожалуй, отправится со мной.

Забрав из арсенала автомат, я не забыл про термитную гранату.

Суета на базе стала еще заметнее. Люди носились по дорожкам, нервно орали друг на друга. В воздух взлетали дроны.

Замедляю шаг, видя, как техник, подняв машинку в воздух, пялится в планшет, проверяя качество изображения и бормочет ругательства — похоже, с дроном не все ладно.

Из ангара доносился шум моторов — оттуда то и дело выезжали за ворота машины. Мимо моего домика пробежал десяток солдат с только им ведомой целью.

Едва я вышел за ворота, сразу же напоролся на недовольный взгляд лейтенанта, под командованием которого мы пытались зачистить больницу.

— Кошелев!

— Я, — нехотя отзываюсь.

— Тебя, к моему глубокому сожалению, прикомандировали к моему отряду. В машину!

— Еще десять минут до выезда, нет?

Лейтенант отвернулся и пробурчал что-то про неподчинение вышестоящему составу и своевольных искателей.

Я постоял, подумал, стоит ли вообще садиться в машину. С одной стороны, приятнее будет с ветерком домчаться на летающем клинке. А с другой — лучше уж находиться в центре событий и своевременно реагировать на изменения обстановки, а для этого лучше ехать рядом с командиром.

Прикинув все «за» и «против», я вздохнул и полез в машину. Спустя минуту за мной заскочил лейтенант и захлопнул дверь.

— Едем! Держись за третьей машиной. За людоедами сейчас следят через беспилотники, если что-то изменится, нас предупредят, и придется корректировать действия по мере необходимости.