Претенденты

– Драконы так не умеют. Дракон бы её убил. Что ты за дракон такой?

– Специальный, – лукаво ответила девочка.

– Таких как ты много?

– Мало и становится ещё меньше, – погрустнела Астра. – Хеленмарские бонзы передумали нас выпускать, и теперь избавляются от тех, что успели произвести.

– Почему?

– Потому что они хотели драконов, которые социальны, но мы слишком хорошо умеем договариваться, особенно с людьми. На нашем фоне обычные драконы-социопаты смотрятся бледно, а ведь отказ от человечности в постгуманизме поставлен во главу угла. Поэтому человечные драконы не вписываются в эту систему, особенно, если они успешней, чем драконы обычные.

– Скажи, тебе нравится обманывать людей?

– Мне доставляет удовольствие всё, чем я тут занимаюсь. Но я не просто манипулирую. Мне нравится, когда меня ценят, поэтому я тоже стремлюсь быть полезной. В этом суть договорённостей. Я выигрываю больше других, потому что хорошо играю, но все стороны должны в итоге выиграть. Это игра с общим положительным результатом.

– Именно поэтому ты взорвала ту базу, когда мы взлетели?

– Ты прав. В моей игре выигрывают все стороны, кроме Хеленмара.

– За что ты так ненавидишь свою родину?

– Не спрашивай.

– И как ты будешь бороться с Хеленмаром?

– Ну уж точно не на поле боя. Я ведь не боец, если ты не заметил. Я заперта в теле ребёнка. Таким, как я, предназначалась роль командиров. Неотеническое командование – так нас называли. Бессмертные дети-командиры, способные брать под прямой контроль солдат противника – посредством внедрения имплантов. А лучше вражеских командиров, конечно.

– Ты уже в кого-то тут внедрилась кроме меня?

– Нет, – ответила Астра после заминки. – Я могу контролировать ограниченное число людей одновременно, к тому же производство наноботов для имплантов занимает продолжительное время. Так что никого я не контролирую. Да и выгодней сейчас использовать прикладную психологию и социальную инженерию, чем прямое управление – лучше я заболтаю человека, и он сделает, что мне нужно.

– Я погляжу, ты в себе уверена сверх меры, – усмехнулся Графен, и Астра, вдруг вскочив с пола, посмотрела на него сердито.

– Всё, что меня останавливает, так это детское тело. Была бы взрослой драконкой – ух! – половиной Москвы бы уже управляла!

– Почему только половиной?

– Потому что второй половиной крутит твоя жена Марфа. Она везде – в телеке, в журналах, в блогах. Встречи, интервью, статьи, публичные заявления. Она имеет мнение по всем вопросам, включая политику, экономику и религию. Тяжко трудится, пытаясь выжать всё по максимуму из твоей известности… потому что ты простак и не смог превратить блестящую военную карьеру в политическую.

– Я офицер и выше мелких политических дрязг. Я защитник Родины.

– И почему все российские офицеры так аполитичны? Ты прямо как этот ваш… Адмирал Колчак. Максимум, на что вас хватает – военная диктатура.

– Но у меня есть политическая жизнь, – возразил Графен.

– Разве это жизнь? Да, ты даёшь интервью, возносишь цветы на могилы людей, что были не так удачливы как ты и дали себя убить. Читаешь лекции на высших офицерских курсах. Ведёшь военно-патриотический блог… Но это не делает тебя самостоятельной политической фигурой. Потому что ты не фигура – по характеру. Ты подставка под фигуру. И на эту подставку пытается встать твоя жена. Потому что она фигура. Народ любит тебя. А значит они полюбят и её… Хотя она ни разу не рисковала собой в бою. Не убила ни одного дракона. Она просто жена героя-молчуна.