Предпочтение смерти

7

Камера, в которую его поместила дворцовая стража, была небольшой и напоминала скорее каменный мешок, чем что-то еще. На полу лежала куча гнилой соломы, в которой копошились какие-то отвратительные насекомые, а за ней виднелась яма, предназначенная, скорее всего, для справления естественных нужд. Окон тут не было. Голые каменные стены причудливым образом выгибались, образуя некое подобие арки, нависая над головой узника, создавая дополнительный психологический дискомфорт. Недостатка в свете, впрочем, не ощущалось. Его было много и, может быть, даже чересчур. Исходил этот свет от полупрозрачного сосуда, отдаленно похожего на гальваническую лампу, прикрепленного к ржавому крюку под потолком. Сложно сказать, какие химические процессы происходили внутри этого контейнера, но наверняка, магия, если она и имела место в этом случае, играла очень незначительную роль.

Орадо прошелся по помещению, замерив его шагами, потом снял с себя верхнюю одежду и, уложив ее на пол, подальше от кишащего паразитами соломенного настила, уселся на нее, задумавшись о своем не внушающем оптимизма положении.

На первый взгляд, ситуацию и впрямь можно было бы признать катастрофической. Однако если рассуждать здраво, отбросив прочь эмоциональную составляющую, то все складывалось не так уж и плохо.

Разумеется, первоначальный расчет Орадо, желавшего инкогнито уведомить первосвященников об опасности, грозящей городу от чаши Иига, с треском провалился. Более того, его собственная жизнь сейчас подвергалась опасности, а главная угроза стала исходить от правосудия людей, в помощи которых он нуждался - жрецов Черных Храмов. С высокой долей вероятности можно допустить, что девчонка лично намеревалась судить преступника, нарушившего покой мертвецов в городе мертвых и убившего ее слуг. Эта вероломная дрянь с превеликим удовольствием повесила бы голову своего спасителя на пику у Черного Храма.

Непозволительную ошибку он совершил, доверившись стигийской женщине. Ведь говорят же, что не создали боги тварей хитрее и подлее, нежели хемиты. Неисчислимые тысячелетия назад обосновались они в этих песках, переняв повадки ползучих тварей, а теперь навряд ли найдется где-нибудь народ, более ис?ку?шенный в тон?костях пре?датель?ства и плетении интриг, чем этот. Возможно, потому полузабытый змеиный бог и обратил на жителей пустынь свое внимание, что увидел в них что-то родственное с ползучими гадами. Хотя предали они и его, польстившись на религиозные обряды воинственного, кочевого народа, пришедшего в стигийские земли с востока.

Орадо представил себе Аки-Вашу, злорадно и торжествующе улыбающуюся, но сразу же поймал себя на мысли о том, что не испытывает к ней ненависти. Имелось только сочувствие к ней: глупышка находится на грани отчаяния, поскольку боится в миг потерять все, чем владеет и получить взамен только золотую клетку, в которой будет обречена жить до скончания своей жизни. Она долгое время искала выход из создавшегося положения и, как ей кажется сейчас, нашла его, завладев Темным Даром. Но поскольку девчонка до сей поры не воспользовалась возможностью поменять свою судьбу, можно предположить, что она испытывает сомнения в правильности своих намерений. Как долго она намерена оттягивать этот момент? День, или два? Не важно, впрочем, сколько времени пройдет прежде, чем Темный Дар поглотит ее душу и, погрузив в пучину страха и безысходности, заставит совершить непоправимую ошибку. Остается надеяться только на то, что слуги Владыки Черных Храмов обнаружат чашу в ближайшие часы, а у него самого хватит ума для того, чтобы понять сколь большую угрозу для людей несет эта вещь.

Амен-Каури отнюдь не показался Орадо выжившим из ума фанатиком, всеми силами стремящимся покарать святотатца, нарушившего один из важнейших священных запретов. Более того, он навряд ли поверил собственной дочери, на основании обвинений которой стражи пустыни задержали ахеронца. Следовательно, Царь Царей самостоятельно попытается выяснить, обстоятельства появления Орадо в Запретном Городе. Через день, или два, он вытащит Орадо из этого каменно мешка и снова начнет задавать ему вопросы. А что потом? Какие ответы он пожелает от него услышать?

Как не крути, ахеронец был причастен к исчезновению чаши Зу-Шивентари из старой усыпальницы, а это повлечет за собой весьма неприятные последствия, как для самого Орадо, так и для дочери Амен-Каури. Весы правосудия могут склониться в его пользу только в том случае, если Темный Дар обнаружат в девичьих покоях и тогда...

Отчего-то в памяти Орадо всплыло имя царька, правящего землями где-то к востоку от стигийских пустынь. На днях этот князек прибудет в Кеми, чтобы взять в жены жрицу Черного Храма и увезти ее в долину священных ступней Пондава. Будет ли Аки-Ваша дожидаться его приезда?

Орадо закрыл глаза, вспоминая, с каким презрением стигийка говорила о своем будущем супруге. Губы его исказила усмешка, а в голове возникло ощущение абсолютной ясности развития событий ближайших нескольких дней. И долго после этого он еще сидел в углу, обхватив руками колени, просчитывая варианты собственных действий после тех, без сомнения трагических и чудовищных обстоятельств, которые вынудят Амен-Каури прийти к единственному правильному решению назревающей проблемы.