ГЛАВА 15

Казалось, что Габриель вовсе не считает мистера Зетиса безумным. Может, немного неприятным, но не сумасшедшим точно. Его лицо выражало понимание, словно мистер Зет предлагал сделать что-то противное, но необходимое.

— Но мы решим эту проблему, — мистер Зетис приободрился и заговорил быстрее, — а когда с этим будет покончено, приступим к настоящей работе. Конечно, при условии, что вы согласны.

В его голосе прозвучала интонация вежливого вопроса. Он переводил взгляд с Габриеля на Кейтлин и ждал ответа. И снова Кейт не верила, что это происходит в действительности. Черные пронзительные глаза были такими проницательными… Как он не видит, что она чувствует? Как он может смотреть на нее так, словно она вот-вот даст согласие?

Кейт сорвалась, даже не успев понять, что делает. Все накопившиеся страхи, вся злость, все отвращение и ужас выскочили наружу.

— Вы сумасшедший, — сказала она. — Вы совершенно безумны. Как вы не понимаете? Все, что вы несете, — безумие. Как вы можете говорить о доведении людей до идиотизма, как о… как о… — Кейт разрыдалась, речь ее стала бессвязной. — А Марисоль, — задыхаясь, продолжала она, — как вы могли так с ней поступить? И то, во что вы хотите превратить нас… Вы ненормальный, сумасшедший. Вы творите зло!

У Кейт началась истерика. Она неистовствовала. Кричала, как будто из этого мог выйти толк. Но она была не в силах остановиться.

Казалось, Кейт удивила мистера Зетиса меньше, чем он ее. Расстроила — наверняка, но не удивила.

— Зло? — недовольно переспросил мистер Зетис — Боюсь, это очень эмоциональное и неточное слово. Многие вещи, которые служат высшей цели, называют злом.

— Да нет у вас никакой высшей цели! — взорвалась Кейтлин. — Вас волнует только выгода!

Мистер Зетис покачал головой.

— Боюсь, что не могу тратить время на споры с тобой, но искренне надеюсь, что со временем ты поймешь. Если я продержу тебя здесь достаточно долго, поймешь. — Он повернулся к Габриелю. — Итак…

И тогда Кейтлин совершила очень глупый поступок. Она сознавала это, даже когда совершала его. Но самодовольный вид мистера Зетиса, его безразличие к ее словам вывели Кейтлин из себя. Она забыла об осторожности.

— Вы не сможете заставить ребят присоединиться к вам, — сказала она. — Никого из них. Роб вас даже слушать не станет. А если я не вернусь, они узнают, что со мной что-то случилось. Им уже известно о вашей потайной комнате в институте. И они связаны, мы все телепатически связаны. Все пятеро. И…

— Что?

Впервые на лице мистера Зетиса появились настоящие эмоции. Крайнее удивление… и гнев. Он пристально посмотрел на Габриеля.

— Что?

— Мы связаны! Скажи ему, Габриель, — потребовала Кейтлин.

«И скажи, что он сумасшедший, потому что ты знаешь, что он сумасшедший. Ты знаешь, что это так!» — мысленно добавила она.

— Просто так получилось, — сказал Габриель мистеру Зетису. — Случайно. Я не знал, к чему это приведет. Если бы я знал, — он взглянул на Кейт, — этого никогда бы не произошло.

— Но это произошло… Ты хочешь сказать, что вы, все пятеро, неразрывно связаны телепатически? Разве ты не понимаешь, что…

Мистер Зетис умолк. Кейтлин обратила внимание, что на этот раз его лицо выражало множество эмоций. Оно стало темным от прилившей крови.

— Разве ты не понимаешь, что бесполезен, если являешься звеном цепи?

Габриель ничего не ответил. Кейтлин чувствовала, что он зол не меньше мистера Зетиса.

— Я рассчитывал на тебя, — сказал мистер Зетис — Мне нужно было, чтобы ты разобрался с семьей Диас. Но если это случилось…

Он замолчал. Кейтлин видела, что он прилагает огромные усилия, чтобы взять себя в руки. И через секунду-другую ему это удалось. Мистер Зетис выдохнул, кровь отлила от его лица.

— Теперь уже ничего не поделаешь, — вздохнул он. — Очень, очень жаль. Если бы вы знали, сколько работы проделано зря. — Он посмотрел на Кейтлин: — Я возлагал на тебя большие надежды, — и добавил: — Принц, назад.

Кейтлин почти забыла о его псах, но теперь один из них шел прямо на нее — ощетинившийся, оскаливший клыки ротвейлер. Пес не рычал, и от этого становилось еще страшнее.

Кейтлин непроизвольно сделала шаг назад… а пес продолжал надвигаться. Когда он приближался, Кейт снова отступала, и снова… А потом она поняла, что происходит. Она стояла внутри металлической клетки.

Мистер Зетис прошел через комнату к пульту, нажал на одну из кнопок, и дверь в клетку закрылась.

— Говорю вам, — твердила Кейтлин, — если вы будете держать меня здесь, ребята узнают…

Мистер Зетис как будто не слышал ее, он обратился к Габриелю:

— Убей ее.

Кейт словно окунули в ванну с ледяной водой, вытащили и снова окунули. Она вдруг поняла, какую глупость совершила. Ужас лишил ее способности дышать, способности думать.

— Не волнуйся, это всего лишь клетка Фарадея, — говорил мистер Зетис Габриелю. — Она сконструирована так, чтобы отражать обычные электромагнитные волны, но для твоей силы она открыта. Она как стальная камера в институте, ты легко в нее проникнешь.

Габриель молчал. Кейт ничего не могла понять по его лицу и телепатически тоже ничего не чувствовала.

— Давай же. — Мистер Зетис начал терять терпение. — Поверь мне, альтернативы нет. Если бы была, я бы сэкономил время, которое придется потратить на поиски другого экстрасенса такого уровня. Но выбора нет. Цепь должна быть разорвана. Единственный способ сделать это — убить одного из вас.

Габриель глубоко вздохнул.

— Цепь должна быть разорвана, — повторил он за мистером Зетисом.

И тогда Кейт наконец что-то почувствовала. Она почувствовала, что он говорит серьезно.

— Тогда сделай это, — велел мистер Зетис — Это очень печально, но необходимо. Тебе ведь уже приходилось убивать? — Он взглянул на Кейтлин. — Ты слышала об этом? Он до последней капли высасывал жизненную энергию жертв. Экстраординарный дар.

Последнюю фразу мистер Зетис произнес с извращенным удовольствием. А потом снова начал терять терпение.

— Габриель, ты понимаешь, какова награда за работу со мной? Ты будешь иметь буквально все, что захочешь. Деньги, власть, достойное положение в обществе. Но ты должен сотрудничать. Должен показать себя в деле.

Габриель напоминал каменную статую. Кроме одного предложения, он не произнес ни слова. Художник в Кейт не мог не заметить, как прекрасно в этот момент его лицо. Словно высечено из белого мрамора. Чем-то в этот момент Габриель походил на своего тезку-ангела. Только не глазами. Глаза определенно принадлежали не ангелу. Они были темными и бездонными… и безжалостными. Как черные дыры.

Нетрудно представить наемного убийцу с такими глазами.

А потом в них промелькнуло что-то вроде сожаления.

«Это оттого, что ему жаль меня убивать?» — подумала Кейтлин.

Телепатическая связь молчала. Все равно что ждать ответа от ледяной глыбы.

— Ну, давай же, — настаивал мистер Зетис. Габриель посмотрел на Кейтлин, потом на мистера Зетиса.

— Пожалуй, лучше я убью вас, — вежливо ответил Габриель.

Кейтлин не сразу поняла, что происходит. Ей казалось, Габриель не отказывается, а скорее выбирает, кого предпочесть.

Однако мистера Зетиса ответ Габриеля не удивил. Он убрал руку за спину.

— Если ты не со мной, ты против меня, Габриель, — сказал он. — Если ты не будешь сотрудничать, мне придется поступить с тобой как с врагом.

— Не думаю, что вы успеете, — заметил Габриель и шагнул к мистеру Зетису.

Кейт вцепилась в металлические прутья клетки. Ее оцепеневший мозг наконец обрел способность сложить два и два. Ей хотелось смеяться, громко, истерически, но это было бы неправильно.

«Не убивай его, — мысленно попросила она Габриеля. — Серьезно, не убивай его. Разве ты не видишь, он сумасшедший! Мы должны сообщить в полицию, в институт… Но мы не должны совершать убийство».

Габриель метнул в нее один из самых своих суровых взглядов.

— Это ты сумасшедшая, — сказал он. — Если кто-то и заслуживает смерти, так это он. Хотя не скажу, что в вашей затее не было сильных сторон, — продолжил он, обращаясь к мистеру Зетису, — особенно в части, касающейся вознаграждения.

Взгляд мистера Зетиса переместился с Кейтлин на Габриеля. Он прищурился и слегка кивнул.

Кейт ожидала увидеть хоть какой-то признак того, что он испугался. Но мистер Зетис был спокоен, он как будто сдался.

— Ты не передумаешь? — спросил он Габриеля.

Габриель сделал шаг вперед.

— Спокойных снов.

Мистер Зетис вытащил руку из-за спины, и Кейтлин увидела, что он держит очень черный, очень современный и очень зловещий пистолет.

— Барон, Принц, охранять, — скомандовал мистер Зетис — Теперь, если ты шевельнешься, мои собаки вцепятся тебе в глотку. А это — пистолет, я всегда был хорошим стрелком. Ты считаешь, что сможешь избавиться от нас троих с помощью ножа раньше, чем мы тебя прикончим?

Габриель рассмеялся. Такой смех не предвещал ничего хорошего. Он стоял спиной к Кейтлин, но она знала, что его улыбка может вывести из равновесия кого угодно.

— Я обойдусь без ножа, — сказал Габриель.

Мистер Зетис покачал головой и посмотрел на него как на неразумного ребенка.

— Боюсь, ты кое-чего не понимаешь. Джойс не тестировала тебя с тех пор, как ты установил эту… злосчастную связь?

— И что с того?

— Иначе ты бы уже знал, что телепату, который является звеном неразрывной телепатической цепи, сложно действовать вне этой цепи. Я бы сказал, практически невозможно. Другими словами, молодой человек, твоя сила работает только внутри вашей группы.

Кейтлин видела, как Габриеля захлестнула волна недоверия. Теперь, когда он сфокусировался на объекте, его стены стали тоньше. А потом она ощутила нечто похожее на отлив в океане перед цунами… Энергия скапливалась в его сознании. Кейт напряглась и почувствовала, как он высвободил ее.

Или попробовал высвободить. Волна энергии, вместо того чтобы обрушиться на мистера Зетиса, забурлила вокруг нее и Габриеля.

Мистер Зетис сказал правду: Габриель не мог действовать вне цепи. Он не мог ни с кем войти в контакт, не мог никому причинить вред.

— А теперь, будь любезен, сядь в кресло, — сказал мистер Зетис.

Кейтлин посмотрела на кресло, которого раньше не замечала. Металлическое кресло стояло в дальнем углу комнаты и выглядело зловеще высокотехнологичным.

Под прицелом пистолета и под угрозой нападения злобных псов Габриель отступил к креслу и сел.

Мистер Зетис подошел к нему, наклонился и сделал несколько быстрых движений. Когда он выпрямился, Кейтлин увидела, что запястья и щиколотки Габриеля прикованы к креслу металлическими манжетами.

Мистер Зетис обошел кресло. Два похожих на крылья рычага выдвинулись вперед, и в следующую секунду голова Габриеля была неподвижно зафиксирована, как будто его приготовили к нейрохирургической операции.

— Кристалл способен не только делиться энергией, — объяснил мистер Зетис — Он причиняет нечеловеческую боль, даже может свести с ума. Разумеется, это и случилось на пилотной сессии. — Он отступил на шаг. — Тебе комфортно?

Кейтлин вспомнила, какую боль испытала от контакта с крошечным осколком кристалла, который был не больше ногтя на ее мизинце.

Мистер Зетис подошел к возвышающемуся в центре комнаты кристаллу с торчащими во все стороны отростками. И только тогда Кейтлин заметила, что платформа, на которую он установлен, подвижна, и всю эту конструкцию, какой бы тяжелой она ни была, можно передвигать по комнате.

Очень осторожно и даже бережно мистер Зетис покатил кристалл к Габриелю. Потом развернул его так, чтобы один из отростков касался лба Габриеля.

Вошел в прямой контакт с его третьим глазом.

— Ему потребуется некоторое время на работу, — сказал мистер Зетис — Я вас покину, а где-нибудь через час вернусь. Мне почему-то кажется, что ты к этому времени передумаешь.

Он вышел из комнаты. Ротвейлеры последовали за хозяином.

Кейтлин осталась один на один с Габриелем, но ничего не могла сделать.

Она зло посмотрела на клетку, с силой отчаявшегося человека подергала за прутья и в результате только ободрала пальцы. Ей потребовалось не больше двух минут, чтобы понять — ни кулаки, ни ноги, ни масса собственного тела не помогут выйти из клетки.

— Не суетись.

Напряжение в голосе Габриеля испугало Кейтлин, она перестала биться в клетке и посмотрела на него.

Полностью обездвижен, лицо белое как бумага. Теперь, когда Кейтлин прекратила вырываться из клетки, она почувствовала боль Габриеля.

Он пытался сдержать ее, старался оградить Кейтлин от себя и от боли. Но даже слабые отголоски, которые дошли до Кейт, были ужасны.

Давление на лоб изнутри шло так же, как у нее, только несравнимо сильнее. Словно нечто живое разбухало в голове и стремилось вырваться наружу. И жар, как будто ко лбу поднесли паяльную лампу. Чистая агония…

У Кейт подкосились ноги, она поняла, что лежит на полу.

«О Габриель…»

Кейтлин медленно села.

«Оставь меня в покое».

— Мне жаль, — прошептала она и мысленно повторила: «Мне так жаль».

«Просто оставь меня в покое! Ты мне не нужна…»

Кейтлин не могла бросить его одного. Она попала в ловушку вместе с ним и переживала те же приступы боли, которые становились все сильнее и сильнее. Она чувствовала, как боль накрывает ее с головой, неудержимо распространяется вокруг… Чтобы настигнуть их всех. Всех пятерых.

«Кейтлин!» — крикнул кто-то вдалеке.

Контакт был слабым и прерывающимся, но Кейт узнала Роба.

Это была не просто боль. Это была энергия. Кристалл делился с Габриелем энергией.

«Роб… ты меня слышишь? Льюис, Анна… вы меня слышите?»

«Кейтлин, что происходит? Где вы?»

«Это они, Габриель! Мы в контакте! Это они!»

Несмотря на нечеловеческую боль, Кейтлин обезумела от радости.

«Мы можем потерять их в любую секунду», — сказал Габриель.

Но Кейт знала, что он чувствует. Между ними больше не было стен. Кристалл разрушил их. Она знала — Габриель испытывал облегчение и радовался не меньше ее.

«Роб, мы в доме мистера Зетиса. Вы должны узнать адрес… и как можно скорее»

Кейтлин передала ребятам, где располагается кабинет мистера Зетиса, описала панель.

«Она может быть закрыта, но Льюис справится. Только вы должны поторопиться, Роб… приходите скорей».

«Если хотите застать нас живыми», — добавил Габриель.

Кейтлин удивилась, что он все еще способен к членораздельной речи. Она знала, что большую часть боли он принимает на себя, и искренне восхищалась его стойкостью.

«Обойдемся без соплей, ведьма», — посоветовал Габриель.

«Это такое проявление нежности, — догадалась Кейтлин. — Ведьма. Нужно научиться принимать это как комплимент».

«Тебе надо было не отказываться, а объявить мистеру Зетису, что подумаешь над его предложением. Ты мог бы выторговать немного времени», — сказала Кейтлин.

«Я не торгуюсь с подонками».

Несмотря на то что приступы боли приобрели кроваво-красный оттенок, Кейтлин почувствовала гордость за Габриеля.

«Вот видишь, — обратилась она к Робу. — Мистер Зетис ошибался, оценивая нас. Видишь, как он ошибался?»

Но она больше не чувствовала присутствия Роба. Контакт был слишком слабым… или боль не оставляла места ничему другому.

Кейтлин прильнула к решетке, смутно ощущая прохладу металла.

«Держись. Держись. Держись, — мысленно повторяла она. — Он скоро придет».

Кейтлин сама не знала, обращается к Габриелю или к самой себе, но он отозвался: «Ты в это веришь?»

Кейт привстала.

«Конечно, — ответила она. — Я знаю, что он придет. И ты тоже».

«Это опасно. Он свою шею подставляет», — сказал Габриель.

«Ты знаешь, что он уже идет», — твердо заявила Кейтлин, потому что чувствовала абсолютную уверенность в том, что говорит.

— Роб Добродетельный, — вслух произнес Габриель.

Он попытался насмешливо фыркнуть, но в ту же секунду чуть не задохнулся от боли.

Кейт не знала, как долго они так просидели. Для нее это было не просто промежутком времени. Бесконечные волны боли постепенно превращались в ослепительно яркие, раскаленные докрасна и добела потоки лавы. Она не могла уследить за ними и ничего, кроме них, не ощущала. Она плыла одна в океане боли, разноцветные волны агонии бурлили вокруг нее, как вокруг пловца, попавшего в быстрину.

Одна, если не считать Габриеля. Боль захлестывала их обоих, и они едва ощущали друг друга. Кейтлин не думала, что Габриелю легче от ее присутствия, но была рада, что он где-то рядом.

Казалось, прошли столетия, но наконец она ощутила в своем агонизирующем мире присутствие другого человека.

«Кейтлин… Габриель. Теперь вы нас слышите? Кейтлин! Габриель!»

«Роб».

Ответ Кейтлин был таким слабым, таким ничтожным по силе в сравнении с бушующей болью, что она сама не верила в то, что ее услышат.

«Слава богу! Кейт, мы уже здесь. Мы в доме. Все будет хорошо. Джойс с нами. Она на нашей стороне. Она не знала, что он задумал. Сейчас мы вам поможем, Кейт».

Роб был как будто в бреду. От него исходили эмоции, которых Кейтлин никогда раньше не замечала. Но в этот момент она не могла ни о чем думать. Слишком сильной была боль.

Она потеряла способность чувствовать, пока кто-то не оказался рядом.

Роб. Кейт постаралась сесть прямо. Комната то ярко освещалась, то таяла в полумраке. Как при вспышках молний. И Роб был там. Золотой ангел мщения заслонил ее от боли. И Льюис тоже пришел, и Анна. Они оба плакали. И Джойс, ее гладкие волосы распушились, как одуванчик. Они побежали к кристаллу, для Кейт они двигались рывками, как при свете стробоскопа.

А потом как будто кто-то щелкнул выключателем, и боль ушла.

Естественно, остались ее отголоски. В обычном состоянии даже они казались бы Кейт невыносимыми. Но эхо боли настолько отличалось от боли реальной, что Кейт почувствовала себя на верху блаженства. Снова способна думать. Способна дышать. Видеть.

Она увидела, как Джойс отодвигает от Габриеля кристалл. Кожа у него на лбу была содрана, похоже, он, несмотря ни на что, пытался убрать голову. Кровь струилась по лицу, словно ручейки слез.

«Ему, наверное, неловко перед ребятами», — подумала Кейтлин.

Но Габриель находился не в том состоянии, чтобы испытывать неловкость перед кем бы то ни было. Она только сейчас поняла, что давно не ощущала связи с ним, не слышала даже его криков. Он потерял сознание.

Дверь в клетку Фарадея открылась. Роб был рядом. Он обнимал ее.

«Как ты? О Кейт, я думал, что навсегда потеряю тебя».

И снова она почувствовала это. Новая эмоция. Сравнимая с болью, но другая.

Кейтлин посмотрела Робу в глаза.

«Я не знал, — сказал он. — Не понимал, что могу потерять».

Кейт словно вернулась в тот день, когда он стоял на пороге открытия, которое могло изменить всю их жизнь, и с удивлением и благоговением глядел на нее. Только сейчас не существовало никакого порога. Открытие сияло чистым светом в его золотых глазах. На этот свет было почти невозможно смотреть.

«Я как будто терял себя, терял свою душу», — говорил Роб.

Вряд ли он хотел доказать что-то Кейт, скорее, признавался самому себе.

«А теперь я снова обрел душу. Свою вторую половину».

Кейтлин почувствовала, что весь мир притих в ожидании. Правда, в этот раз к ожиданию прибавились радость и уверенность. Они больше не стояли на пороге. Они перешагнули его. Все было сказано, словами или без слов.

Их души как будто соединились, сплелись друг с другом. Это не напоминало ни телепатическую связь, ни потоки исцеляющей энергии Роба, хотя и то и другое там присутствовало.

Это превосходило все. Это было единство, взаимопроникновение, о котором Кейтлин и не мечтала.

«Я с тобой. Я принадлежу тебе».

«Я часть тебя. Я навечно с тобой».

Кейтлин даже не понимала, кто из них произносит эти слова. Чувство охватило их обоих.

«Мы родились для этого».

Он держал ее руки в своих. Она держала его руки в своих. Кейтлин ощущала, как между ними перетекает энергия, подобная миллионам сверкающих огней. Она омывала их, как чистейшая вода, звучала в них, как музыка, светила, как звезды. И Кейт чувствовала, что исцеляет Роба, как Роб исцеляет ее. Она возвращала ему то, что когда-то отобрал у него несчастный случай, ту его часть, которая была утеряна.

Это происходило так просто и естественно. Как будто они оба знали, что надо делать… как будто они всегда это знали.

Кейтлин приподняла лицо, Роб склонился над ней.

Их губы соприкоснулись.

Это был самый нежный, самый невинный поцелуй, какой только можно представить.

Кейтлин никогда не думала, что поцелуй с мальчиком будет таким.

Даже с Робом. Она ждала, что поцелуй с Робом окажется чудесным. Но она как будто парила и одновременно тонула в золотых глазах Роба. Тонула в солнечном свете.

«Рождены друг для друга. Рождены для этого».

Волна золотого солнечного света накрыла их и унесла с собой.

Постепенно в сознание Кейтлин проник громкий звук. Чей-то голос.

— Повторяю, не хотелось бы вам мешать, но, Роб, надо кое-что сделать!

Джойс. Ее голос резал слух после сладкого шепота Роба. Раздраженная, встревоженная Джойс смотрела на них, а лицо Анны все еще было мокрым от слез. Прошла минута с тех пор, как они вошли в комнату.

Конечно, это невозможно. Сердцем Кейтлин ощущала, что прошла вечность. Но это было настоящее время, время души, а не то, которое отсчитывают часы на нашей ужасной планете. Они с Робом парили вместе не один час, а здесь это заняло какую-то минуту.

Роб оторвался от нее. Они были рядом, но не вместе. Кейт сжимала в руках пустоту.

— Прости, — сказал Роб, — попробую помочь Габриелю.

Он встал, отступил на шаг, а потом снова опустился перед ней на колени.

«Забыл сказать: я люблю тебя».

Кейтлин чуть не рассмеялась. Это можно было не говорить.

— Иди, помоги Габриелю, — прошептала она.

— Нет, вы нужны мне оба, — вмешалась Джойс — И немедленно. Эту проблему не решить простым обменом энергией, Роб. Его надо вернуть оттуда, где он сейчас находится. Необходимо, чтобы вы, все четверо, вошли в контакт с кристаллом.

Это заявление Джойс развеяло окружавшую Кейтлин золотую дымку.

— Что? — спросила она, не веря ушам, и встала на ноги.

Параллельно она понимала, что силы вернулись к ней. Физические силы. Они с Робом обменялись исцеляющей энергией.

— Надо, чтобы вы все вошли в контакт с кристаллом, — терпеливо повторила Джойс — И Габриель тоже…

— Нет!

— Это единственный способ, Кейтлин.

— Вы видели, к чему это привело!

— На этот раз контакт продлится не дольше секунды. Но мне необходимо, чтобы все вы, каждый, кто задействован в цепи, прикоснулся к кристаллу. А теперь, умоляю, поторопитесь. Разве вы не понимаете — мистер Зетис может вернуться в любую секунду!

Кейтлин с трудом вышла из клетки.

Позволить кристаллу вновь терзать Габриеля… Этого нельзя делать, это слишком жестоко. Кристалл — воплощение зла, Кейтлин понимала, что…

Но Джойс сказала, что это единственный способ.

Кейтлин взглянула на Джойс. Та посмотрела в ответ ясными аквамариновыми глазами. В них стояла мука.

— Ты хочешь спасти его, Кейт?

Кейтлин ощутила покалывание, рука у нее начала судорожно подергиваться.

Ей необходимо рисовать… но времени нет. Нет времени, не на чем и нечем рисовать. Здесь не найти ни карандаша, ни листка бумаги.

— Пожалуйста, я прошу, доверьтесь мне. Идем, Льюис. Просто приготовься дотронуться до кристалла. Когда я скажу «сейчас», прикоснись.

Льюис глубоко вздохнул и кивнул.

— Анна? Хорошо. Спасибо. Роб?

Роб посмотрел на Кейтлин.

Если бы только у нее была возможность рисовать. Но — увы. Кейт посмотрела на Роба и в конечном счете кивнула.

— Нам лучше это сделать, — шепотом сказала она.

Джойс прикрыла глаза и с облегчением вздохнула.

— Хорошо. Я встану за Габриелем и когда скажу «сейчас», придвину его к кристаллу. А вы все в этот момент к кристаллу прикоснетесь. Понятно?

Ребята согласились. Кейт осталась стоять напротив кристалла с вытянутой рукой. Мозг ее в это время лихорадочно работал.

«Я не могу рисовать… Не могу рисовать рукой. Но сила не в моей руке. Она в моей голове, в моем сознании. Если я нарисую это мысленно…»

Загрузка...