Право вернуться

2

История началась шесть лет назад. Некоторые подробности, а зачастую и целые эпизоды начали тускнеть в моей памяти. Иногда кажется, что прошла целая вечность, и тогда… Тогда становится страшно. Не буду описывать всех хитросплетений моего прошлого. Поверьте мне на слово, в нем не было ничего интересного или, более того, героического. Обычный человек, который жил в обычном, привычном для всех мире.

Работал переводчиком в небольшой конторе. Английский и французский языки. Немного знал испанский и совсем плохо – итальянский. Коллеги считали меня нелюдимым занудой, что в общем-то было недалеко от истины.

Мне было двадцать девять лет, когда я стал вдовцом. Жена и маленькая дочка попали в автомобильную аварию. Виновный скрылся с места происшествия, и его не нашли. Полагаю, что даже и не искали. Потом умерла мама. Вернулась из Петербурга старшая сестра, которая приходила в себя после тяжелого развода. Так я и превратился в этого нелюдимого человека, с искалеченным ребенком на руках. В такой ситуации поневоле станешь закрытым. Хотя… Если честно, то я никогда не любил, когда лезут мне в душу.

Близкие… Их не было. Никого, кроме сестры. Мы переехали в Москву лет двадцать тому назад. Мама после развода вернулась в свой родной город, прихватив с собой сестру и меня. Мой брат-близнец остался с отцом. Я всегда полагал, что это жестоко – разлучать братьев, но так уж сложилась жизнь. Когда повзрослел, то несколько раз пытался с ним связаться, но, увы, не вышло. Письма, отправленные на старый адрес, возвращались с пометкой «адресат выбыл», а нового я не знал.

После злополучной аварии и похорон начались поиски дополнительных заработков и обращения в различные фонды и благотворительные организации. Сумма, необходимая для операции и реабилитации, была огромной. Конторы, куда я обращался, вежливо отвечали на письма, обещая рассмотреть и по возможности помочь, но деньги были нужны сейчас, а не через год.

Потом появился этот человек. Появился неожиданно, как это бывает только в дамских романах и сериалах. Он позвонил в пятницу, представился директором благотворительного фонда и предложил встретиться. Разумеется, я согласился. Вы знаете, сколько у меня было таких встреч? До… Много, в общем.

Когда прибыл на встречу, то рабочий день уже закончился, и офисное здание, похожее на граненый стакан, почти опустело. Скучающий, но очень добродушный охранник подсказал дорогу, и вот я оказался перед дверью с незатейливой вывеской, которая сообщала, что за ней находится тот самый благотворительный фонд «Надежда».

Чопорная безгрудая секретарша, наряженная в серый брючный костюм, окинула меня томным взглядом и предложила подождать. Я послушно присел и осмотрелся. Приемная была украшена красочными, но безликими фотографиями. Шкафы, заполненные папками, и пыльный пластиковый веник в глиняном вазоне, который старательно изображал пальму.

Через несколько минут меня пригласили в кабинет. Такой же безликий, как и приемная. Разве что мебель была подороже, а вместо пальмы из горшка выглядывал пухлый кактус с ярко-красным цветком на макушке. Судя по всему, настоящий.

Директор фонда впечатления не произвел. Представился как Владимир Семенович, был подчеркнуто вежлив, но холоден. Улыбался, показывал хорошие зубы, но взгляд оставался колючим. Лет сорока с небольшим, худощав, но двигался медленно и вальяжно. Короткая стрижка, седые, уже начинающие редеть волосы. Высокий лоб. Лицо… С этим труднее. Его сложно запомнить и еще труднее описать. Достаточно закрыть глаза или отвернуться, чтобы образ смазался в памяти.

Разговор продолжался не больше десяти минут. Он равнодушно перелистал принесенные мной документы, задал несколько дежурных вопросов и пообещал сделать «все возможное и даже невозможное». Мы попрощались, и я ушел, выругавшись за впустую потраченное время. Разумеется, про себя. К большому удивлению, Владимир Семенович перезвонил через несколько дней и предложил встретиться, чтобы, как он выразился, «уточнить некоторые детали».

Вторая встреча была похожа на первую, с той лишь разницей, что мой визави осторожно интересовался работой, заработками и планами на будущее. Если бы я работал в какой-нибудь секретной организации, то решил бы, что меня вербуют. Неторопливо и осторожно, прижимая к стенке семейными обстоятельствами.

Владимир Семенович был вежлив. Вежлив до отвращения и головной боли. Он говорил медленно, едва шевеля узкими и бесцветными губами. Словно не говорил, а цедил отдельные звуки, которые каким-то чудесным образом складывались в слова.

Как вы смотрите на предложение сменить работу? Как вы относитесь к разумному риску? Готовы ли вы сменить место жительства? Эти и множество других вопросов напоминали собеседование. Неприятная манера разговора, но у меня не было выбора. Приходилось терпеть и слушать. Если честно, то я был готов на что угодно, лишь бы помочь дочери. Что я и сказал, решив покончить с этим допросом. Увы, но работы, как и помощи, Владимир Семенович не предложил. Обещал подумать и перезвонить.

Уже потом, гораздо позже, я понял, что меня просто держали на крючке и ждали, пока созрею. Тем более что сроки поджимали. Нашлась одна клиника в Швейцарии, которая была готова принять дочь на лечение. Кстати, врач был русским. Прекрасный специалист. Про таких говорят – хирург от Бога. Все шансы на успех операции и успешную реабилитацию, если бы не одна проблема – деньги.

Затем была еще одна встреча с Владимиром Семеновичем, на которой он заявил, что фонд не смог найти деньги, но… он может предложить работу, которая позволит мне получить нужную сумму. Вы знаете, когда это услышал, то захотелось встать и съездить ему по морде. Потому что я не представлял себе работу, которая принесет такое количество денег за столь короткий срок.

Видимо, он понял, что еще несколько секунд, и я просто взорвусь. Поэтому быстро убрал улыбку и начал рассказывать. Издали и очень осторожно, словно давал мне возможность обдумать и поверить. Это звучало как бред сумасшедшего, если бы не одно обстоятельство: в случае моего согласия деньги будут перечислены авансом на любой из указанных счетов. Владимир Семенович был так любезен, что дал мне сутки на размышление…

Лето в том году выдалось сухим и жарким. Полыхали торфяники, обрекая столичных жителей на дополнительную порцию смога. Воздух был тяжелым и липким. Он обволакивал тело вязким коконом, отбивая желание двигаться.

Несмотря на это, каменные джунгли были забиты потоками машин и вечно спешащими пешеходами. Мегаполис диктовал правила бытия. Город, который никогда не спит. Предел мечтаний для бесчисленного количества людей, которые всеми правдами и неправдами выгрызали право на столичную жизнь, обрекая себя на вечный и зачастую бессмысленный бег.

Я смотрел на собеседника и не мог понять: за каким чертом он назначил встречу в центре города, забитом одуревшими от жары туристами? Собеседник… Беседа больше напоминала монолог: он говорил, а я слушал. Моих реплик здесь и не ждали. Несмотря на это, возникало какое-то непонятное чувство. Чувство, что для него очень важен ответ. Положительный. Он нервничал. Едва заметно, но нервничал. Помешивал давно остывший кофе, а потом долго теребил бумажную салфетку. Будто оригами складывал.

Мимо ресторанной террасы, где мы сидели, прошла небольшая группа туристов. Их лица блестели от пота, а охрипшая девушка-экскурсовод едва находила силы, чтобы отвечать на бесчисленные вопросы. Она остановилась, окинула взглядом своих подопечных и устало кивнула. Кивнула и поплелась дальше, уводя их к могиле Неизвестного солдата. Медленно и тяжело. Как маленький, но очень упрямый буксир, который тащит переполненную баржу. Жарко…

– Итак, Александр Сергеевич, – продолжил он, – что вы решили? Вам ведь нужны деньги для лечения вашей дочери, не так ли?

Отвечать не было необходимости – Владимир Семенович все знал лучше меня. Поэтому я просто кивнул и потянулся за сигаретами. Перед глазами возникли бесчисленные бумаги и счет за лечение, украшенный хищной черной цифирью.

– Вы слишком много курите… – сухо заметил он, но тут же опомнился и спрятал свой тон за дежурной улыбкой. – Ну да ладно, это не мое дело.

– Брошу. Когда-нибудь.

– Давайте пройдемся, – неожиданно предложил Владимир Семенович и поднялся, даже не вспомнив про неоплаченный счет. Я потянулся за бумажником, но он только отмахнулся:

– Оставьте…

Ну да, конечно. За соседним столиком сидит мордоворот, который пришел вместе с ним. Такому дай оглоблю в руки, так он весь базар разгонит.

Владимир Семенович сделал несколько шагов и тяжело вздохнул. Да, сегодня жарко. Тем более в костюме. Несколько секунд он раздумывал, а потом снял пиджак. Пожалуй, я слегка погорячился с определением статуса. Если человек позволяет себе носить рубашку с коротким рукавом и галстук, то о высоком положении можно сразу забыть. Несмотря на приличный костюм и дорогие часы. Какой-нибудь средний чиновник, не более. Не знаю почему, но мое настроение резко испортилось. Он не был похож на человека, который может решить мои проблемы.

– Итак, что вы решили? – повторил он вопрос.

– Это звучит слишком… – я даже не нашелся с ответом.

– Фантастично?

– Пожалуй.

– Вы не верите в параллельные миры?

– Ну как же… Верю, разумеется. Каждый день их наблюдаю. По телевизору.

– Смешно. – Он кивнул, но лицо так и осталось непроницаемо серьезным.

– Очень.

– Вы любите фантастику?

– Хотите сказать, что фантасты пишут правду?

– Не все, разумеется, но… – Владимир Семенович сделал паузу и даже вздохнул, – людей надо постепенно приучать к мысли, что это возможно.

– Параллельные миры?

– Параллельные? – переспросил он и наконец усмехнулся. – С ними как раз наоборот, все просто и понятно. Они существуют и по мере возможности изучаются. Надо признать этот факт как должное и не удивляться. Нас интересует нечто другое.

– Что именно?

– Вы еще не дали своего согласия, – напомнил он.

– Вы говорили про деньги на лечение моей дочери и деньги на реабилитацию.

– Как только услышу ваш положительный ответ…

– Согласен, – твердо сказал я, будто поставил точку в этих долгих переговорах. – Но мне нужно время, чтобы попрощаться с моими сестрой и дочкой. Нужно оформить документы на опекунство.

– Разумеется. – Владимир Семенович остановился и кивнул своему спутнику, который шел следом. – Вас отвезут. В вашем распоряжении четыре часа. Насчет документов можете не беспокоиться – поможем.

– Что будет потом?

– Потом? – переспросил он. – Потом начнется ваша работа. Точнее – подготовка к работе.

– Вот так, сразу?

– Ступайте, Александр, – кивнул Владимир, – у вас не так много времени.

– Да, конечно… Деньги?

– Через полчаса будут переведены на счет вашей сестры и счет швейцарской клиники.

– Благодарю…