Право убийцы – 2

Глава 14

— Вваше… имрепраторское… — забормотал Алекс, падая на колени как полено — мордой вниз. Я же просто встал со скамейки и почтительно поклонился, вспоминая, что действительно не слышал ни шагов, ни возмущений в магическом плане… Император, если это был действительно он (а не верить Вертовскому причин в этом не было), словно просто материализовался здесь и сейчас. И успел как раз на эпичное предложение Алекса.

До законодательства Империи я не дошел, и теперь было жизненно важно вспомнить, что полагалось за крамольные вещи? И полагалось ли, или же Империя была лояльна, пока слова оставались словами?

— Александр Дмитриевич, почему вы думаете, что Разломы нужно открыть? Вы желаете множественных смертей мирного населения? Хотите паники, смутного времени? Вспомните, зачем ваш дядя придумал невероятное, и закрыл Разломы? Ради вашей же матери, Александр Дмитриевич. А вы сейчас позорите не только себя, но и ее, растирая в пыль все свершения своего дяди.

Я изучающе смотрел на того, кто управлял всем этим миром, не могу дать ему характеристику (все миры разные, в этом-то и бонус). Высокий, под два метра, Император был худым. Худым настолько, что еще минус пара граммов, и это будет скелет, обтянутый кожей. Облаченный в белоснежную мантию, с длинными черно-седыми волосами, собранными в низкий хвост, мужчина сверху вниз взирал на всех, с кем разговаривал. И я не чувствовал от него никакой, даже малейшей силы.

— Ваше императорское величество, это такая честь для меня! — к нам почти подбежал побледневший Денис Ашхибадович из главного здания, видимо, увидев общение высокого гостя с теми, кто этой чести явно недостоин. Племянник был пьян, а я же… Меня Мурузи в принципе не знал.

— Как я могу не почтить столь знаменательное событие, как основание компании, защищающую наших подданных на протяжении стольких лет, — величественно ответил его величество, и подал руку «имениннику». Тот с почтением поклонился и прижался к сухой ладони в перчатке губами, то ли имитируя, то ли реально целуя руку. Мда, а мне всегда казалось, что дамам в перчатках руки не целуют…

И вновь накатила волна силы, удушающей настолько, что хоть и протрезвевший, но Алекс Вертовский не удержался на ногах, только поднявшись после поклона и падая обратно скамейку, забавно раскрывая рот, как вытащенная на берег рыба.

Однако внезапно сила исчезла. Его светлость, князь Волконский, вступив на ровную аллею, ведущую к главному зданию, увидел Императора, и сразу пригасил свою энергию. У меня один вопрос — а что, так можно было? Или это продуманная акция устрашения, демонстрация силы? Значит, и Император владеет нечто подобным.

Вот только и Император, разумеется, почувствовал выплеск, и едва прищурился, выражая только этим свое негодование. Или внимание. Или удовольствие. Очень сложно читать по лицу того, чье лицо, собственно, не обладает живой мимикой и больше похоже на скульптуру.

— О, вы смогли прибыть, ваше императорское величество, я так рад нашей встрече! — а вот живости в Волконском хватило бы на двоих. Видимо, все же Император изволил гневаться, а князю нельзя было демонстрировать силу. Интересно, почему?

— Неужели? — высокий мужчина был безразличен, даже бровью не поведя. — Наверное, потому что ваши прихвостни не смогли меня задержать на указанное вами время? Еще один проступок, ваша светлость, и мы с вами будем долго разговаривать, и уйти раньше не получится. Денис Ашхибадович, пройдемте, мы желаем видеть роспись золотого зала. Я много о ней слышал.

Закивав, как болванчик, господин Мурузи раскланялся всем и никому, и поспешил за уже уходящим Императором, быстро догоняя его и стараясь не отрываться — ноги у его императорского величества были длинными и шагал он стремительно.

А Волконский с ненавистью прошипел, глядя в спину Императору:

— Долго будем разговаривать… Тьфу! — князь осознал, что он тут не один, и не просто в сопровождении подошедшего после ухода Императора Льва, но еще и мы с Алексом находились при этой моральной порке.

— Александр Дмитриевич, вы правы только в одном — Разломы необходимо открыть, только так мы сможем уберечь мир от диктатуры этого тирана, — Волконский разговаривал с Алексом, но поглядывал на меня. — А вы, молодой человек?..

— Марк Вронский, студент первого курса Императорской Академии боевой магии, — вытянувшись в струнку, вновь надевая маску недалекого идиота, бодро ответил я, краем глаза поглядывая в сторону Льва. И у того настало узнавание после моего имени. Лев нахмурился, перевел взгляд с меня на своего патрона, и мрачно прищурился, изучая меня с головы до ног. Интересно, он чего от меня ожидал? Добавления «Участник подпольных боев, кличка Гепард, вчера досрочно разорвали контракт»? Так я не настолько идиота играю.

— О, наше молодое поколение, наше будущее… — расплылся в широкой улыбке его светлость, что заставило меня еще больше насторожиться, сохраняя внешний благостный вид. — Вы не против проводить старика до стены? Его императорское величество почти прямо указало мне, что не желает меня пока видеть…

И если бы не услышанный мной скрип зубов, я бы, может быть, даже поверил в искренность. Нет, вру, я же не идиот.

— Разумеется, ваша светлость, — я кивнул, потому что зачем отказываться, если можно послушать пропаганду оппозиции, а в том, что сейчас меня примутся вербовать, я даже не сомневался.

— Дело в том, мой мальчик, — начал князь, едва мы оставили сидящего на скамейке в шоковом состоянии Вертовского, — что его императорское величество является самым сильным магом нашего мира.

И я кивнул, признавая это, и показывая, что в курсе данного расклада.

— Вот только магию он получает от поданных, которые вынуждены довольствоваться малыми крохами… И с каждым годом ему нужно все больше, больше, больше… Император стремится захватить все источники, ему мало своего. А мы вынуждены лавировать между ним и кланами, и выхода просто нет. Разломы, на которые он мог бы обратить внимание, законсервированы благодаря гению Мурузи, и таким образом, у самого сильного хищника просто не осталось естественного конкурента.

— Но ведь можно же что-то сделать? — несколько переиграв с патетикой, воскликнул я, но успокоился, увидев, что Волконский довольно прищурился. Видимо, посчитал, что так и должно быть. Молодой же, глупый, бунтарь, шило в заднице и дальше по тексту.

— Можно, мой мальчик, но это очень-очень сложно… И опасно, — Волконский покосился на меня, оценил мой преданный, без единой искры разума, вид, и кивнул своим мыслям. — Но я вижу, что ты сможешь это сделать… Тем более, твой отец пожертвовал жизнью, стремясь спасти мир от тирана, и то, что ты хочешь пойти по его стопам, заслуживает безмерного уважения.

Ну что, сыграно красиво, и могло бы, вероятно, сработать, если бы тут действительно был Марк, которому важно знать, что его отец — герой, погиб за правое дело, и он сам сможет продолжить дело жизни такого героя. Вот только Марк умер. Пару недель назад. А есть я — Мастер Убийств, циничный настолько, что такая патетика и пафос вызывают рвотный рефлекс и желание заржать в лицо. И только выучка заставляет держать одухотворенное жаждой справедливости лицо Вронского.

— Я не боюсь опасности, — как и положено мне было «по роли», возразил я. — Что нужно сделать?

— Мы занимаемся отбором самых сильных магов, способных совершить невозможное — разломить… Разломы, — и его светлость дал мне время, чтобы я осознал эту крамольную мысль. Я послушно изобразил ужас на лице, затем задумчивость, и потом сменил выражение на прежнее — «одухотворенного справедливостью идиота».

— Если это потребуется для спасения мира, то я готов! — в принципе, я мог завалить Мурузи в любой момент, вся его стража и охрана для меня роли не играли. И раз Разломов нет, то я в этом мире самый страшный хищник. Хотя бы потому, что притворяюсь пушистым зайчиком, в котором нет ни ума, ни силы. Поэтому да, почему бы не продолжить увлекательный тур в этом мире, и не посмотреть, к чему все идет?

— Лев Михайлович, выдайте молодому Марку визитку, когда и где мы будем собирать тренировку воинов перед ответственным делом, — растеряв все свое благодушие, холодно приказал Льву Волконский. Тот заскрипел зубами, но против пойти не посмел. Видимо, не обо всех спаррингах доносят информацию князю. Собственно, а ему это зачем?

Подойдя ближе, Лев Михайлович (интересное совпадение, что человека с маской льва действительно звали Львом) достал визитку из внутреннего кармана пиджака, ручку, подписал что-то на визитке, и демонстративно воткнул ее мне в нагрудный кармашек для платочка, пристально глядя в глаза. И прошептал так, чтобы услышал только я:

— Молчи и приходи, — и я послушно кивнул, спорить-то мне зачем.

— А теперь нам пора, я бесконечно рад был встретить такого выдающегося сына своего отца, — выдал Волконский и пошел к подъехавшему лимузину, больше не уделив мне ни слова, ни взгляда. Лев же внимательно посмотрел на меня, но кивнул — то ли мне, то ли своим мыслям, — и отправился вслед за патроном. А я просто смотрел вслед уезжающей черной машине.

Нет, если у них тут так дела делаются, то не удивительно, что вызвали меня. Хмыкнув, я отправился обратно к главному зданию, ведь один пункт из запланированных был выполнен, я уже узнал больше про подпольные бои, но оставались два других: просьба Осетина и контакт с объектом.

И я решил начать со второго, потому что в первом по прежнему не было зацепок. Поэтому, зайдя внутрь особняка, я остановился и просто внимательно огляделся по сторонам, на мгновение сливаясь со стеной для маскировки.

Слева гремела музыка, все понятно — там танцы. Про Императрицу мне ничего неизвестно, хотя чисто гипотетически, раз есть наследник, то и первая леди быть обязана, дети не берутся из воздуха. Но Император прибыл сюда явно без семьи, значит, на балу делать нечего, раз он забрал Мурузи с собой.

На второй этаж, как и на третий, вход был воспрещен, но судя по всего двум охранникам у лестницы, это стандартное ограждение, чтобы толпы постепенно пьянеющих гостей не забредали в личные комнаты, находясь только на первом этаже и в парке. Значит, высокий гость и хозяин дома не поднимались.

Осталось направление направо, и вот туда неслышными тенями стекались слуги, то с напитками, то с закусками, то с приборами и салфетками. Я решил посмотреть, насколько здесь хорошо с охраной, и смешался с лакеями, подражая их стремительному перемещению, озабоченному виду и взглядом по сторонам, пока бежал к цели.

Для полноты образа я успел попутно выхватить из пустой комнаты кем-то забытый платок (или это был палантин — все время забываю правильные названия женского гардероба), и накинуть его на локоть левой руки, выставляя его вперед.

Слиться с официантами я не мог при всем актерском мастерстве — они были одеты в единые черные костюмы, белые рубашки, галстуки-бабочки и белоснежные перчатки. Мой же серый без галстука костюм одним пошивом выделялся на общем фоне.

Но вот стать кем-то выше официантов, но по прежнему из обслуживающего персонала — вполне. Главное, вид поувереннее, озабоченность происходящим, и даже наглость.

— Туда нельзя, — остановил меня охранник перед очередным коридорам, обозначив прикосновение в районе груди. Я поднял на него взгляд и быстро-быстро зло зашипел:

— Туда не то, чтобы нельзя, туда можно и нужно! Ты знаешь, сколько всего требуется его императорскому величеству? И что будет с нами, если он останется недовольным приемом?

Видимо, охранник знал, поэтому немного приоткрыл дверь, позволяя мне протиснуться, а потом так же быстро закрыл с той стороны. Я, оглядев еще один абсолютно пустой коридор, просто покачал головой. Идиоты.

А если бы не я был, а убийца? Хотя… Ну да. Идиоты. Хмыкнув, я бесшумно продолжил путь сквозь прежнее белое монотонное великолепие, внимательно прислушиваясь и приглядываясь. Поглядывал наверх, не разглядывая роспись потолков, а пытаясь выяснить наличие камер слежения. Пока что… только их полное и безоговорочное отсутствие. Серьезно, что ли?

Одно из двух: либо я их не вижу (что исключено), либо они настолько уникальны и незаметны, что я их не вижу. Что опять-таки, исключено.

Поэтому я продолжал изображать из себя спешащего выполнить приказ лакея, попутно выясняя расположение комнат. А в этом коридоре было всего пять дверей с одной стороны, с другой — три здоровенных окна. И — тишина за дверями, сомневаюсь, что тут кто-то был при наличии Императора.

— Ваше императорское величество, мне очень жаль, но я вынужден временно вас покинуть, мне сообщили, что там что-то произошло с гостями, и я необходим для принятия решения в данной ситуации, и…

— Идите, Денис Ашхибадович. Я не имею никакого права в этот день отвлекать хозяина праздника от гостей. Мы еще успеем поговорить.

Я едва успел юркнуть в ближайшую дверь, прикрывая ее за собой, как дальние двери, ведущие, видимо, либо в зал, либо в еще один коридор, раскрылись, и показался торопливо шагающий господин Мурузи. А вот Императора с ним не было, хотя, судя по услышанному разговору, они оба подходили к дверям. Однако двери были по прежнему открыты, так что бессмысленно рисковать не стал.

Я прикрыл дверь комнаты, так как встречаться с его императорским величеством не планировал, и огляделся по сторонам, изучая помещение, в которое меня случайно занесло.

Приглушенные бардовые стены, обитые шелком, стеллажи из мореного дуба, заставленные книгами. В центральной стене напротив входа разместился величественный камин, отделанный серым мрамором. А перед камином — кожаный диван с кофейным столиком и шкурой медведя на полу. Все, как полагается по антуражу средневекового особняка.

Хотя в первый момент я заморгал, привыкая после бесконечно белого пространства к практически темному, но быстро адаптировался и отправился изучать стеллажи в поисках интересных книг.

Но… В древнем здании, окруженном крепостной стеной, которой не меньше двухсот лет, с этой всей позолотой и изяществом, изысканной росписью потолков, являющейся произведением искусства… Я ожидал, что в такой «мужской» библиотеке найду нечто вроде трактатов по войне, пыткам и исторические сводки.

Однако я увидел развлекательное чтиво крайне низкого качества, почему-то обернутое в дорогую кожаную обложку. Кто-то скрывал свои пристрастия в литературе под кажущейся строгостью. Вот уж действительно, не суди книжку по обложке!

Поэтому перестав рассматривать незанимательное бульварное чтиво, и при этом не услышав шагов Императора за дверью, то есть он из того зала так и не ушел, я решил поискать тайные ходы. Ну если это древний особняк, то и ходы потайные должны, просто обязаны быть!

Впрочем, как до этого я ожидал увидеть нечто вроде «Философия пяти стихий на примере квантового скачка», но обнаружил лишь «Невеста монстра», «Не выйти замуж за ректора» и «Оборотень моих снов». Причем это были сугубо художественные книги, а не пособие «как жить с оборотнем». Хотя, впрочем, может кто-то подобное и читал как пособие, не мне судить о разнице в литературных вкусах.

Вспоминая топорные сравнения из этих книг, которые мельком успел заметить, перелистывая страницы, я продолжал ухмыляться, простукивая стену костяшкой пальца и приложив ухо к стене. Где-то по-любому должна быть пустота…

— Я вас долго еще ждать буду, Марк Вронский? — раздался за спиной голос, которого здесь быть не могло.

И мне ничего не оставалось сделать, как отлепиться от стены и повернуться к вошедшему совершенно бесшумно человеку. Ну почему они так любят подкрадываться⁈