Право Быть (СИ)

Глава 1

Кумулятивная ракета бесшумно пронеслась в нескольких метрах от корпуса юркого перехватчика. Если бы не отличная реакция оператора, управлявшего им с борта материнского корабля, то от боевой машины остались бы лишь разлетающиеся по всей Солнечной Системе обломки. Не попавшая в цель ракета резко пошла на разворот, выходя на новую орбиту, чтобы попытать счастья еще раз. Однако бортовые системы активной защиты перехватчика уже вели по ней плотный заградительный огонь из своих двадцати-гигаватных плазмометов, разрывая темноту космоса стремительными белыми росчерками. Бесшумная, но яркая вспышка, обозначившая гибель так и не исполнившего свое предназначение снаряда, продолжалась недолго и через несколько секунд все снова было поглощено усыпанным звездной россыпью космосом.

Максим уже третью смену подряд проводил за одним из пультов оператора боевых систем тяжелого тактического крейсера «FireStorm» серии DX-516 «MotherShip», чья огромная четырехсот метровая неповоротливая туша, в компании приблизившегося к нему в плотную пиратского корабля размерами чуть поменьше и гигантской по сравнению с ними станцией на орбите Ганимеда, за которую, собственно, и велся бой, сейчас была облеплена кипящим роем своих и вражеских перехватчиков, то и дело превращавших друг друга в яркие вспышки и разлетающиеся повсюду обломки. Он, несомненно, уже бы давно вырубился из-за недосыпа, если бы не боевые стимуляторы, которые давались всему экипажу во время ведения боевых действий. Пока они действовали, организм был свеж и бодр. Однако как только действие стимуляторов закончиться, так сразу безумная усталость организма свалит Макса с ног там, где он будет стоять, а проснувшись, он будет чувствовать себя как после здравой попойки.

Максим Прайтон был лейтенантом космического флота Альянса свободы (Alliance of Freedom), в который входили США, Канада, Австралия, и страны бывшего Европейского Союза. Ему было 29 лет от роду. Имел он стройную красивую мужскую фигуру с широкими плечами и крепкими, бугрящимися, под плотно облегающей тело черной формой, мышцами. Ростом в 184 сантиметра и весом в 93 килограмма он был типичным представителем военной когорты. У него были жесткие коротко стриженные каштановые волосы, а так же правильный овал лица с небольшим острым подбородком и не большими округлыми ушами. Глубоко посаженные зеленые глаза, с нависшими над ними густыми черными бровями, и короткий прямой нос указывали на преобладание восточно-европейских корней в его генотипе. На корабле «Огненный Шторм» он занимал должность оператора боевых систем 1 класса, и умел управляться любым типом дистанционного вооружения. Штурмовики, доны разведчики, корабельные турели, минные сети, ремонтные дроны, — все могло начать летать, стрелять, чинить и подслушивать отдай он необходимую мысленную команду, нажми нужную голографическую кнопку на его тактическом пульте.

Имени своих родителей он не знал. Знал только то, что они были русские и служили в космическом флоте Земной Федерации и то, что они погибли во время Третьего Марсианского Конфликта между Земной Федерацией и Альянсом Свободы, начавшегося из-за споров за право добычи полезных ископаемых Марса в южном полушарии, продлившемся более двух лет и окончившихся мирным договором с присвоением Марсу статуса планеты общечеловеческого пользования. Понятие хоть и размытое, но тем не менее переводящее любые разборки в сферу судебных тяжб, подкупов и под коверных игр с минимальным количеством человеческих жертв мирного, почти миллиардного, разношерстного населения Марса.

Маленького испуганного зеленоглазого малыша нашли американские вояки в упавшей неподалеку от одной из марсианских военных баз Альянса в спасательном модуле. Согласно закону дети, родители которых не были гражданами Альянса, и родители которых являлись военнослужащими других государственных образований, проводящих агрессивную политику против Альянса Свободы, в случае попадания на территорию Альянса возврату не подлежали. Их воспитывали в специальных военных семьях, а позже обучали по любой из военных специальностей. Другого пути у таких детей не было. Макс и не жаловался. Он вырос, как он считал, в единственной свободной стране — США, у него было интересное сытое детство, увлекательная учеба в военном институте и обеспеченная жизнь военного альянса. Он был доволен сложившейся судьбой, так его научили.

Еще одна ракета, выпущенная вражескими залповыми системами с пиратского корабля, стремительно приближалась к его перехватчику, о чем истерично сигнализировала система оповещения, противно пища и мешая оператору сосредоточиться, за что и была наказана лишившись возможности действовать на нервы после того, как Макс отключил звук короткой мысленной командой. По средине голограммного экрана, на котором отображалась вся информация касающаяся боя, вспыхнула красная надпись, оповещавшая его о том, что энергозапас систем активной защиты и систем энергощитов находиться на критическом пятипроцентном уровне. Чертыхнувшись, лейтенант бросил свой перехватчик в сторону вражеского корабля, решив, что настал момент пожертвовать им, и взорвать его прямо возле одного из ангарных отсеков, прибавив к мощи взрыва детонацию преследовавшей его ракеты. Он перевел всю мощность на задние двигатели и направил перехватчик в сторону неприятеля, умело маневрируя и уходя от подозрительно слабого встречного огня, охранявшей пиратский флагман сети сторожевых дронов.

Бой велся в непосредственной близости от орбитальной станции — огромного металлического бублика с гигантской трехкилометровой сферой в центре, с тянущимися к ней длинными полосками тоннелей, соединяющих бублик с сферой, и являвшейся крупнейшим транспортным узлом с внешней стороны пояса астероидов. Через его ненасытные ангары-утробы ежедневно проходило более четырех миллиардов тон различных грузов, и более семи тысяч судов различного тоннажа.

Пиратский флот атаковал узел два дня назад, реагируя на принятое решение между государствами солнечной системы, включающее в себя развертывание крупной совместной военной базы за поясом астероидов, для защиты коммерческих и торговых судов, а так же колоний и других важных гражданских объектов от атак, разгулявшихся в этой малоизученной части солнечной системы пиратов и различных банд, ставших настолько серьезной угрозой, что для борьбы с ней крупнейшие галополитические соперники вынуждены были объединить свои усилия.

Судя по всему, думал Максим, это нападение имело целью показать всему миру что пиратские картели вовсе не собираются смотреть за происходящим сложа руки, позволив в их, как они считали, части солнечной системы устанавливать свои порядки. И сам того не желая он чувствовал нечто похожее на уважение к эти мерзким людям, бросившим вызов всем четырем силам человеческой цивилизации: Альянсу Свободы, Земной Федерации, Великому Халифату и Африканскому Союзу, заставив их прекратить грызню между собой и, хоть и локально, объединиться против себя.

Перехватчик Прайтона, пройдя сеть сторожевых дронов и ловко уворачиваясь от встречного заградительного огня, ведшегося с борта пиратского флагмана, стремительно приближался к к нему, а за ним уже выстроился хвост из нескольких десятков ракет. Видимо, вражеские командиры сумели разгадать не такой уж хитрый план молодого лейтенанта. Они прекрасно осознавали что ангарные отсеки их корабля, безустанно выплевывающие из себя перехватчики и принимающие их обратно, были уязвимом местом, в виду того что их покрытие защитными полями, способными выжечь всю электронику перехватчика, означало прерывание выше упомянутого процесса, что, по сути, приравнивалось бы к сокрушительному поражению, ведь даже одной минуты без отправки подкрепления своим перехватчикам, означало в итоге появления двукратного численного перевеса этих боевых единиц у противника на поле сражения. По этому, слишком ретивые перехватчики Альянса, решившие применить столь гениальный ход удостаивались особого вниманияохранных дронов пиратского корабля в виде густых ракетных залпов, еще на подходе к их сторожевым постам. Однако Максу, почему то, удалось ее проскочить.

Прайтон сбросил скорость перехватчика, подпуская преследующие его ракеты ближе к маленькому, но смертоносному судну. Заложив пару крутых виражей и подбираясь ближе к корпусу корабля, и делая это так, что бы было не возможно определить какой именно ангар будет атакован, он резко нацелил перехватчик на нижний второй по счету с правого края крейсера отсек, зияющий черной пастью, из которой методично выстреливались боевые суда. Он включил ускорители на полную мощность, выключив перед этим все стабилизирующие системы, тем самым проводив двигатель своей боевой машины в последний путь. Перехватчик, резко ускорившись, превратился в длинную белую черту.

Маленькое стремительное судно на безумной скорости врезалось в уже почти закрытые многотонные створки ангарного отсека и вспыхнуло ярким светом небольшого ядерного взрыва. Буквально через секунду, преследовавшие его ракеты, чьи системы навигации находились под негативным воздействием помех, полученных в ходе взрыва перехватчика и не сумевшие вовремя восстановиться, одна за другой, двигаемые инерцией, стали врезаться в еще раскаленные плиты ангарного отсека, при этом детонируя и превращая ангар в месиво из кипящего металла, огня и обломков.

На псивизоре Прайтона, где отображалась тактическая карта боя, загорелся сигнал «Брешь в обороне вражеского крейсера». Псивизором называлась визуальная часть психологической программной оболочки. Данная технология получила свое распространение в конце двадцать перового века и получила название — «Технология контролируемых галлюцинаций». Суть ее заключалась в том, что взяв за основу основные законы работы психики человека, и основные принципы работы мозга, ученые смогли создать так называемые психологические программы. Сначала они использовались как средство связи, как способы излечения от психических и физиологических болезней, как способы изменения психических характеристик человека и как средство от рака. Но за тем, когда ученые смогли разработав методы по управлению галлюцинациями, эта технология заменила собой львиную долю цифровой техники. Все что нужно было чтобы пользоваться ею это устройство, называемое псимодулем, и разовый поход к лицензированному психологу. Псимодуль представлял из себя небольшое устройство, выполняющее функцию радиопередатчика, который переводил полученный радиосигнал в определенную стимуляцию мозга. Данную стимуляцию уже обрабатывала внутренняя психическая программная оболочка человека. Таким образом, получив самый совершенный и самый мощный компьютер какой только можно было представить — человеческий мозг, программисты и работники медиасферы стали писать программы, визуальные оболочки, игры, каналы телевидение и музыку под него. Часто у людей в квартирах были лишь голые стены, ведь обои им спокойно заменяла технология контролируемых галлюцинаций. Людям теперь не требовалось телефонов, телевизоров, игровых приставок, книг. Все это было у них в мозгу. И все что для этого нужно было — это присоединить псимодуль к височной доле своей головы.

Лейтенант изобразил на своем лице довольную улыбку. И уже был готов принять управление очередным, готовым к старту, перехватчиком, как был прерван, обращавшимся к нему зычным командным голосом по внутренней связи корабля:

— Неплохо Прайтон! Совсем не плохо! Уже второй раз за год ты используешь такой маневр. Слава богу, это сборище идиотов не столь опытно, что бы реагировать на твои трюки! — пробасил грубый, с металлическими нотками, баритон капитана корабля Джона Шеридана.

— Рад стараться, сэр. Я, если честно, удивлен что у меня получилось, — ответил Макс.

Вызванная обращением к нему капитана пауза дала возможность перевозбужденному мозгу осмыслить только что произошедшее. Макс не мог найти причину, по которой ему все-таки дали сделать то, что он сделал. Любая система активной защиты, а тем более головного корабля флотилии, заметила и просчитала бы возможную угрозу, которую нес в себе его перехватчик. Почему охранные дроны, стоящие густой сеткой, открыли огонь по его кораблю только после того, как тот вышел на расстояние позволяющее осуществить «финальный прыжок», как такой маневр называли флотские старожилы. Почему они вообще дали ему возможность пройти сквозь их периметр наградив его лишь парой ракет, а не шквальным залпом и лучевой атакой? В азарте сражения лейтенант лишь ощущал не большую тревогу по этому поводу, но сейчас это чувство стало перерастать в острое и неприятное чувство нависшей угрозы.

— Капитан, Сэр! — окликнул он командира, — Мне кажется, они специально меня пропустили.

— С чего ты это взял? — ответил капитан, помолчал какое то время и продолжил — Для чего? Я не вижу смысла.

— Не могу знать, сэр! Но теперь я точно убежден что они пропустили меня специально. Думаю лейтенант Клиппер сумеет разгадать эту загадку! — Макс решил подкинуть работенки аналитическому корпусу, и в частности молодому задиристому лейтенанту Эдварду Клипперу, с которым у Прайтона частенько возникали ссоры различного характера. — Надеюсь он и его ребята смогут на деле доказать свое превосходство над умственными возможностями остального экипажа, — Макс взял паузу и выразительно закончил, — Сэр.

— Не сомневайся Прай… — хотел огрызнуться Кипплер, находящийся в том же командном канале связи, однако был грубо оборван капитаном.

— Отставить! Еще один такой выпад и вы ОБА — выделил он слово «оба», — после боя окажетесь на губе. Прайтон тебе ясно?

— Так точно, сэр, — согласился Макс.

— Продолжать бой лейтенант. — приказал Шэридан, голосом не терпящим неповиновения.

— Есть, сэр! — снова отчеканил Макс и в эфире наступила тишина.

В это время рой перехватчиков объединенного флота облепил пиратский флагман и, кружась вокруг него, разбирал его по частям. Рана, нанесенная Максовым перехватчиком, оказалась весьма существенной — вместе с ангаром пиратский крейсер потерял часть систем генерации полей и бортовых турелей, тем самым оставляя на растерзание вражеским кораблям свое подбрюшье.

У объединенного флота было численное преимущество над пиратами. Четыре несущих крейсера, битком набитых перехватчиками и тяжелым вооружением, 8 эсминцев и более 30 фрегатов и катеров различного назначения против одного несущего корабля, достаточно грамотно переделанного в боевой корабль из старого грузового судна, и около 50-ти судов контрабандистов, наемников и пиратов, являющиеся преимущественно фрегатами разного рода. Такое соотношение сил, хоть и указывало на явное доминирование объединенного флота в этом бою, но всё-таки позволяло пиратам устроить затяжной бой и нанести ощутимый ущерб Юпитериансокму транспортному узлу. Однако перехватчик Прайтона резко изменил сложившуюся картину. И теперь пиратский флот, судя по тактической карте, готовился к отступлению, видимо, собираясь бросить на растерзание флагманский корабль. Волноваться было не о чем, у неприятеля не было шансов на победу в этом бою, тем более теперь — успокаивал себя Лейтенант.

Что бы ни говорили о пиратах, однако их способности и возможности в последние десятилетия сильно возросли. За то время пока все цивилизованное человечество грызлось за ту часть солнечной системы, которая находилась с внутренней стороны пояса астероидов, отбросы общества, искатели приключений, романтики, частные корпорации и криминалитет сумели сотворить по другую сторону пояса свой собственный мир. Мир со своими колониями, городами и предприятиями. Мир со своими законами и со своей моралью. Это была хоть и не значительная часть от общей численности цивилизации в целом, однако все-таки это были семьсот тридцать миллионов людей, и это только по тем, весьма не точным, данным которые имелись у Альянса. И теперь на эту свободную от каких либо империй территорию начали претендовать различные власти. «Темный мир», как называли бесконтрольные каким либо властям части солнечной системы, не смог стерпеть такого оскорбления и вот результат — у Темного мира есть хоть и не большой, но все же флот.

Макс вздрогнул, когда в довольно тихом помещении вдруг завыла сирена, а эмблема одного из несущих крейсеров объединенного флота пропала с тактического экрана. Он переключился на обзорные мониторы и похолодел от увиденного, там, где находился союзный крейсер сейчас ярко бушевал клуб желто красного пламени, а во все стороны от нее разлетались куски обшивки, перегородок, оборудования и сотни человеческих тел. Прайтон сидел словно вкопанный, не до конца осознавая что произошло. В его голове крутился единственный вопрос — Как?! Отойдя от кратковременного шока он попытался определить каким образом пираты смогли так быстро уничтожить тяжелый крейсер. Пока он всматривался в тактический экран, пытаясь найти метки вражеского подкрепления ударившего с фланга по союзному кораблю, стоявший рядом с «Огненным штормом» головной крейсер Земной Федерации «Владимир Мономах», чье грозное остроконечное черное тело сейчас находилось в фокусе зрения лейтенанта, вдруг резко рванул вперед, превратив неосмотрительно стоявшие рядом союзные фрегаты в смятые куски металла и пластика, хаотично разлетающиеся прочь от вдруг сошедшего с ума гиганта. За тем по корпусу корабля молниеносно пробежала трещина, а через мгновение трещина разошлась, вздыбливая неподатливый металл рваной раной из которой, все увеличиваясь в размерах, вырастала остроконечная черная пирамида гигантских размеров. Еще несколько секунд и «Владимир Мономах» превратился в два бесполезных куска металла, расталкиваемых титанической тушей пирамидального корабля, размерами превышающий «Мономах» более чем в три раза. Макс почувствовал, как по его спине пробежала капля холодного пота. Он в растерянности посмотрел на тактическую карту, но не увидел обозначения гигантского вражеского корабля. Объяснений этому могло быть только два: либо пираты изобрели какую то технологию, позволяющую скрыть любое излучение, и позволяющую оставаться невидимым для любых систем обнаружения, что в принципе не возможно, а тем более для такого тяжелого и монументального судна; либо это было предательство и кто-то из высших чинов военного командования, либо из членов сената или Белого Дома специально добавил это судно в список «невидимок» для флотских систем обнаружения злонамеренно. Как бы там ни было, Макс понял — сражение с треском проиграно. Он сидел и молча наблюдал за тем, как непробиваемая туша черной как космос пирамиды без единого огонька исходящего с его борта, бессмысленно осыпаемая тысячами росчерков лазерных импульсов и сотнями вспышками разрывов ракет, стремительно двигалась к неповоротливому крейсеру Альянса Свободы, отчаянно пытавшемуся уйти от губительного столкновения. По всем каналам корабельной связи затараторила система оповещения экипажа:

— Всему составу немедленно покинуть корабль! Неизбежное столкновение с неизвестным объектом через одну минуту! Всем покинуть корабль! Столкновение через 50 секунд!

Прайтон еще какое то время сидел в кресле оператора не веря тому что произошло. За всю его карьеру военного он не разу не видел что бы кто ни будь уничтожал хотя бы один флагманский крейсер, причем в считанные секунды, не говоря уже о двух и вот-вот трех крейсеров подряд. Он впервые в жизни почувствовал страх столь близкой смерти. К его горлу подкатил комок, а руки предательски затряслись.

— Столкновение через 40 секунд! — система оповещения напомнила ему, что не плохо было бы убраться подальше с этого корабля.

— Черт! — выругался лейтенант и, бросив мимолетный взгляд на вакханалию огня и метала творящуюся на экране тактического монитора резко вскочил и пулей вылетел из операторского гнезда. Мимо него пронеслось четыре человека, не обратив на него никакого внимания и чуть не сбив его с ног. Максим пустился во весь дух по коридору ведущему в эвакуационный отсек. Он уж почти добежал до переборки нужного отсека, как впереди что то ухнуло и ослепительно вспыхнул ярко-оранжевый взрыв, разбросавший клубы дыма и части эвакуационного отсека по всему коридору, ведущему к нему. Мгновение спустя Прайтона сбило с ног потоком воздуха, стремящегося покинуть этот корабль через пробоину в корпусе «Огненного Шторма», на том месте где еще секунду назад был эвакуационный отсек набитый солдатами Альянса. Его неумолимо поволокло к переборке ведущей прямиком в холодный космический ад. Макс, отчаянно махая руками и пытаясь спасти свою жизнь, ухватился за перила ведущей вверх лестницы, стоящей в трех метрах от входа в бывший спасательный отсек. Он повис словно полотно флага, неистово трепыхающееся на флагштоке во время урагана. Его отчаянный крик заглушал шум стремительного воздушного потока и частые, прокатывающиеся по всему корпусу корабля, взрывы. Его силы были уже на исходе. Он чувствовал, как его руки ослабевают. Вот он уже висит лишь на согнутых пальцах, не в силах подтянусь и ухватиться большими пальцами. Уже держится одной рукой. Секунда, и Макс устремился к разинутой пасти проклятой старухи с косой вместе с другими членами экипажа, которым не повезло оказаться в этот момент в этом коридоре, кусками обшивки и различным оборудованием. Прайтон уже попрощался с жизнью, но к его счастью сработала система блокировки поврежденных отсеков и он, с грохотом, влетел всей своей 90-килограммовой тушей в только что закрывшуюся переборку отсека.