Право быть человеком

Глава 5.

И в следующий момент я увидела сиреневое небо, крыльцо псевдо-японского дома, а на нем металлиста, оказывающего первую помощь пострадавшему.

"Так же ведь, наверное, человеку можно грудную клетку поломать", - подумала я, наблюдая, как товарищ в центнер весом со всей молодецкой дури бьет друида в область сердца. - "Видно, Илюха совсем с головой на жаре поссорился".

– А скафандр снять не пробовал? - раздался сзади писклявый, но вполне ироничный голос Илоны.

"Не может быть", - подумала я, - "чтобы у нее не было чувства юмора".

– Нет, - спокойно ответила та.

Собственно, снятием скафандра оказание первой помощи и окончилось. Друид пару раз жадно вздохнул, закашлялся, открыл глаза. В руке у него расцвел фаербол.

– Где она? - озирался он по сторонам.

– Убита, - грустно ответила Илана. - Первый случай насильственной смерти у женщины за всю историю планеты. И еще неизвестно, сколько солдат, не справившись с таким потрясением, уйдет в вечность. Уже окаменели двое. Друид прикусил язык, фаербол исчез, так и не обретя цель.

Что тут сказать?

–Ничего не говори, - ответила ветеранка. - Это жизнь. По напитку? Надо же встряхнуться после такого потрясения! И, потом, у вас еще миссия не закончена.

В самом деле! Мы же ведь прибыли сюда затем, чтобы научиться различать денебцев. Те, которых мы уже успели узреть, показались мне на одно лицо, а, точнее, на одну субстанцию. По крайней мере, на огненной части планеты они были сгустками темного, местами остывшего пламени. И как их различать прикажете? Я было начала прикладывать умственные усилия, но вскоре поняла, что мне проще локомотив с рельсов сдвинуть, чем придумать что-либо путное.

– Что-то задерживается полковник, - задумчиво глядя на небо, пропищала Илана. - Я пойду пока, отдам распоряжение ужин готовить, а вы по саду прогуляйтесь.

Она уже почти скрылась в дверях, когда оглянулась и добавила:

– И да, не трогайте руками те предметы, которые вам захочется потрогать больше всего на свете.

Мы остались одни. В маленьком, немного запущенном саду. Впрочем, это его не портило. Антон наконец-то нашел себе спокойное занятие по душе - ходил, рассматривал растения, о чем-то пытался с ними поговорить. Какой-то кактус не понял друида, устроил атаку маленькими круглыми кактусятами розового цвета. Пока я смотрела, как друид забавно скачет вокруг несговорчивого растения, металлист, презрев напутствия денебки, остановился напротив какой-то металлической штуковины. Глаза товарища зажглись нездоровым блеском.

Я вспомнила напутствие Жозефины: "не суй свои руки куда не просят", и решила на всякий случай присмотреть за ее братцем. Тот вел себя вполне спокойно, руки, куда не просят, не тянул, даже в задние карманы джинсов их засунул, от греха подальше. На крылечке появилась Илана, зовя всех ужинать, я отвернулась, чтобы ответить что-то типа "да-да, сейчас будем", и тут предсказание настигло адресата.

Денебка вздрогнула, пронзительно заверещала "держи его!!!", я повернулась, но поздно - увидела только кроссовки стремительно исчезающего металлиста.

– Куда это его понесло? - ошалело произнес друид.

Остановился, и тут же получил розовеньким кактусенком по макушке.

– Антон! - не своим голосом взвизгнула денебка, бросаясь к оседающему на травку друиду. - Впрочем, нет, с ним все в порядке, - отняла она руку с его лба спустя пару секунд. - Полежит полчасика, и будет как новенький, только обоняние и слух на время потеряет. А ты все еще здесь? - повернулась она ко мне.

– А где мне надо быть? - удивилась я.

– Спасай своего… друга, - исправилась она в последний момент. - Я не смогу, потупилась она. - Он не был близким для меня.

– А где он? - ошарашено уставилась я на нее.

– В раю для увлеченных, - грустно ответила ветеранка. - Нельзя было пускать вас сюда.

– Что еще за рай?! - прорезались в моем голосе истеричные нотки. - Он что, умер?!

– Нет, наверное… Короче, тебе, чтобы его вызволить, придется ответить на несколько вопросов. Давай, представляй себе своего друга, хватайся за эту металлическую фиговину, - показала она на слабо светящийся железный крендель, и возвращайся.

– А как? - уставилась я на нее круглыми от изумления глазами.

– Ты не знаешь?! - удивилась в свою очередь она. - Одно из двух: либо вас Борилий переоценивает, либо я что-то не понимаю в этой жизни… Дуй в ракушку, когда будете готовы, я переход вам открою, - решилась она. - Но Борилию при встрече все скажу, что о нем думаю. Ты все еще здесь?

Я отрицательно покачала головой, набрала в легкие побольше воздуху, представила себе металлиста (он получился классным и вовсе не занудным), и ухватилась за практически погасшую железяку обоими руками.

Куда хватало глаз, тянулись скошенные поля. Тишь стояла полная.

– Илюха!! - позвала я. - Илюха!!!

Не привета, ни ответа. Правда, картина изменилась. Я оказалась на опушке соснового леса, такого манящего, такого нереально прекрасного и идеального - казалось, еще шаг, и ты, оказавшись в нем, навечно приобщишься к высшему блаженству находиться среди столь бесконечно и безмерно любимых тобой… Стоп!

– Илюха!! - отпрянула я от бора, как от гадюки. - Илюха!!!

Бор исчез, взамен него появился мотель. На берегу океана, окруженный все теми же хвойными, с парой лежаков под пляжным зонтиком на огромном мшистом валуне ("что он тут делает, дитя оледенения?"). Для меня пейзаж был запредельно-уютный и безумно-романтичный, но в то же время в нем таилась опасность. Вечность.

– Илюха!!

На зов никто не вышел, картина сменилась. На этот раз я оказалась на МКАДе, на байке, вторым, понятное дело, номером. Лавировали мы между машин подобно заправскому гонщику, да еще на какой-то немыслимой скорости (спидометр показывал три сотни с гаком). И почему-то меня не покидала уверенность в том, что едем мы абсолютно безопасно - сам Валентино Росси от зависти бы удавился, если бы нас увидел.

И тут до меня дошло. Я стремилась вовсе не к Илье, а в собственные потаенные желания. Уж что-что, а воображение у меня всегда было развитым. Его срочно требовалось отключить. Оно стойко сопротивлялось, рисовало мне картинки - одна красочнее другой.

Задача казалась непосильной. Еще бы, все йоги всех времен и народов бились над проблемой остановки мыслей, годами просиживая в позе лотоса, вперяя свой взгляд в стену пещеры, словно она, несимпатичная, могла заменить им красоты внешнего мира. Куда уж мне, до них, шилу в з…це!

Пока я мечтала об остановке мыслей, окружающая обстановка изменилась. Я обнаружила себя в пещере, с завернутыми в крендель ногами, созерцающей в углублении в стене собственные награды за медитацию. Там были: кубок в ознаменование победы над йогами Кулу, медаль за третье место по юго-западному округу Москвы, какая-то непонятная чаша, наполненная жиром, за победу над тибетцами (а они по торопливости ума от яков ну ничем ни отличаются). И еще добрая дюжина таких же странных наград.

Я сделала над собой усилие и вернулась на свежескошенное поле. К началу пути. Надо было попробовать разыскать металлиста как-то иначе. Только как? Я уже было отчаялась что-то придумать, когда решила не мечтать, и не стараться, но просто постоять на поле. Спокойно. Для себя. А потом я буду бегать, дергаться… Потом… Я закрыла глаза…

Внезапно пришло воспоминание о том, как мы идем сквозь металлическую дверь - вместе и порознь одновременно. Я тогда ничего не хотела от товарища - просто была рядом, и все. Это было настолько хорошее ощущение, что мне захотелось продлить его подольше.

Открыла я глаза только потому, что почувствовала чье-то присутствие, и в тот же момент увидела себя в саду перед четырьмя фигурами в плащах с большими капюшонами. Иначе, чем "судьи", назвать этих персонажей было просто невозможно. Лица их отражали вполне человеческие эмоции: само спокойствие, доброту, усталость и презрение. За четверкой виднелась фигура металлиста, увлеченно созерцающего кусок железа.

– Ага, добралась-таки, - на чистом русском прокомментировал мое прибытие один судей.- И половины дня не прошло.

– Я же говорил, - высоко подняв палец, менторским тоном заявил его коллега. - Что она справится до заката. Забирай своего друга, и провали…

– Постой, - перебил третий. - А вопросы?

– Ответит. У нас еще двадцать восторженных, и пятнадцать их друзей, за всеми следить надо, - сказал тот, что с добрым лицом.

– Так не положено, - возмутился спокойный. - А как же испытание?

– Но она так быстро добралась, - попытался было возразить ему мой нежданный защитник. - Почти не опоздала.

– На три секунды, - сварливо ответил брюзга. - За это время на ее планете происходит… Триста гроз, триста тысяч химических реакций в мозге среднего аборигена, рождается…

– Признаю, - безнадежно изрек усталый. - За три секунды действительно может произойти многое.

Я с нескрываемым изумлением разглядывала всех четверых. Что-то мне подсказывало, что этот спектакль устроен исключительно для меня. Не успела я так подумать, как спокойный судья огласил приговор:

– Можешь забирать. Номер 164548, вы свободны.

Металлист оторвался от созерцания железяки, и, как был, восторженный, направился ко мне. Идти ему было шагов пятнадцать, за все время, пока он шел, выражение на его лице не изменилось.

– Постойте! - не своим голосом завопила я. - Он же похож на идиота!

Металлист замер, созерцая перед собой что-то, бесконечно близкое его сердцу.

– Смотрите! - радостно завопил добрый. - Она и это разглядела!

"А что тут глядеть-то?" - несказанно удивилась я. - "И так все видно. Блаженный идиот - он и у Достоевского идиот".

Добрый смотрел на меня с обожанием.

– А чем он тебе не нравится? - подозрительно уставился на меня брюзга. - Не критикует, всем доволен, не курит, смотрит восхищенно, каши не просит…

– Но он же не настоящий! - возмутилась я. - Как же он жить-то будет?

– О, женщины! - закатил очи усталый судья. - Мне вас не понять! То вам идеал подавай, то…

– Что тут непонятного? - вновь поддержал меня добрый судья. - Она ему не жена, а… - устремила на меня проницательный взор судья, - просто друг.

– Но мы же не можем отобрать у человека его мечту! - зашелся визгом брюзга. - Он сам сюда за ней пришел!

– Он сюда попал случайно, - подала голос я.

– Здесь случайно не появляются, - покачало головой само спокойствие.

– В таком разе исполните мою мечту, - мрачно ответила я. - Верните мне моего друга таким, каким я его…

– Подумай, прежде чем произнести вслух, - погрозил мне пальцем "защитник". - Вы, люди, такие несовершенные - вечно хотите каких-нибудь глупостей.

Я прикусила язык. Постаралась сформулировать свое желание почетче, и поняла, что это невозможно - любой буквоед зацепится за какое-нибудь слово, а мне потом придется лицезреть не живого человека, а то, как я его в этот момент представляю.

– Что же мне делать? - взмолилась я. - Помогите мне, пожалуйста!

– Желание произнесено, - сказал защитник поразительно безликим голосом. - Суд удаляется на совещание.

Я осталась одна. В семи шагах от меня замер металлист с блаженной улыбкой на лице. Я хотела было подойти ли к нему, но потом все же одумалась. Место было более, чем странным - кто знает, чем мой невинный поступок может закончиться?

Наконец появились судьи.

– Единственно, чем мы можем тебе помочь, - произнес, глядя сквозь меня, безразличный человек в плаще, - это назначить тебе испытание. Если ты пройдешь его, то он, - кивнул судья в сторону восторженного металлиста, - снова станет обычным человеком. - Не пройдешь - таким и останется.

– Он на трое суток станет, как ты выражаешься, "прежним", - устало сказал другой судья. - А ты…

– А ты, - посмотрел на меня брезгливый судья с таким видом, с каким видом, с каким смотрят на полное ничтожество, - его ни в чем разу не упрекнешь.

– Вслух, - поспешно вставил добрый и сострадательный.

– Тогда испытание растягивается на неделю, - констатировал факт уставший.

– Быть посему, - заключил безразличный.

– А во сне считается? - мрачно осведомилась я, чувствуя некий подвох.

– Считается, - с невыразимым удовольствием произнес брюзга. - И так тебе было дано послабление.

Я красочно представила себя, спящую с заклеенным пластырем ртом. Или нет, лучше серой такой лентой, которой прорванные трубы латают. Уставший судья посмотрел на меня укоризненным взглядом - мол, и так кучу времени потеряли, а она тут в игрушки играется.

– Все, забирай своего друга, - прищелкнул пальцами сочувствующий судья. - И помни, дитя мое, - тоном священника изрек он. - Терпение - вот высшая добродетель. Терпение и сострадание.

Металлист ожил, осмотрелся с изумлением по сторонам, увидел меня. Шагнул навстречу.

– Опять мы по твоей милости оказались непонятно где? - чуть ли не взвизгнул он. - И когда ты только научишься поступать по-человечески?

Вот так! Впрочем, а что я еще ожидала?

– У тебя есть время передумать, - ровным голосом сообщил спокойный судья.

Брюзга с непередаваемым злорадством уставился на меня. Я отрицательно покачала головой. Металлист тем временем осилил последние семь шагов, разделявшие нас за все время предыдущего, с позволения сказать, торга. Уста его сахарные извергали не самые лестные отзывы о моих умственных способностях.

– Ладно, сама напросилась, - обреченно сказала я. Достала ракушку. - Эх! Лучше бы я превратилась в дракона.

Ухоженного сада больше не было. Собственно, никакого сада больше не было - вместо него была огромная воронка, в центре которой сидели Илана, я и металлист.

– Второй раз за последние полгода, - грустно сказала денебка.

– А что случилось полгода назад? - сочувственно спросила я у нее. - Иззя?

Илана кивнула:

– Он, родимый. В тот же портал улетел.

– Так вот куда ты угодила, растяпа! - встрепенулся металлист. - А я-то гадал, где это мы были! Смотри, что стало с садом Иланы по твоей милости, - укоризненно уставился он на меня.

Я набрала было воздуху в легкие для достойного ответа, но вовремя одумалась. Денебка посмотрела на меня понимающим взглядом.

"Крепись, Лиса", - услышала я голос Иланы в голове. - "Это ненадолго".

"А он совсем ничего не понимает?" - мрачно подумала я.

Ветеранка пристально пригляделась к затылку карабкающегося вверх металлиста.

"Осознает, что неправ", - медленно сказала она, - "но ничего не может с собой поделать. Почему так все получилось, не помнит. Плохо".

"Почему?"

"Либо себя возненавидит, либо тебя", - пожала плечами Илана. - "Человек очень слабое создание".

Мое и без того кислое настроение скисло окончательно:

"Совсем безнадежно?"

"Почему же?" - удивилась денебка. - "Вероятность благополучного исхода всегда есть".

"И при каких же это условиях?"

"Любовь", - просто ответила она. - "Настоящая, а не то, что за нее принимают".

"?"

"Страсть, порыв, ну и так далее. Ладно, полезли наверх, что ли".

"Вот влипла", - мрачно подумала я. - "Либо без напарника останусь, либо…"

О втором "либо" мне даже и думать не хотелось - слово "любовь", порядком затасканное на моей планете, мне ни разу в воплощенном виде не встречалось. Влюбленность - да, сплошь и рядом. У меня даже со временем начало складываться впечатление, что так называемая "любовь" между мужчиной и женщиной - некая уловка природы для продолжения рода. Одна нервная Жозефина со своей кочергой чего стоила.

Или это, создание совместного дела, использование друг дружки - тоже достойная замена. Непонятно чему.

Что есть любовь? Как понять, мне, однажды схлопотавшей от бой-френда, и очень чувствительно, что это такое?

Конечно, я еще мало жила на белом свете, но…

"Вылезай уже, философ - оптимист!" - раздалось в моей голове.

Я очнулась от тяжких дум ("А, чего там думать-то? Будь, что будет!"), и полезла вверх.

До вечера следующего дня мы ровняли землю в саду, копали пруд, и таскали тяжелые камни для альпийской горки, слава богу при помощи телекинеза. Бесам в святая святых жилища денебки вход был воспрещен, пришлось самим батрачить, аки неграм на плантации. Металлист работал наравне со всеми, не выделывался, но нет-нет, да отпускал ехидный комментарий в мой адрес. Я поначалу было дергалась, а потом привыкла.

Друид - тот вообще не обращал на Илью никакого внимания. У него, уколотого ядовитым отпрыском кактуса (уничтоженного нашим с металлистом возвращением), временно отнялись слух и запах. Зато память у Антона была преотличная, и говорить на языках растений он не разучился - так обновил сад денебке, что та была готова расцеловать нашего древесного товарища. Правда, не все растения повторяли прежние, но ядовитый кактус был точной копией предыдущего, за одним исключением - на сей раз он не стремился напасть на своего создателя.

Не успели мы отмыться и как следует отдохнуть после работы, как появился Штирлиц, торжественно неся объемистую коробку. Судя по тому, что та не делала попыток возгораться, она была сделана из на редкость огнеупорного материала.

– Что это? - удивился друид, чуть не выпав из огнеупорного плетеного кресла.

"Фотографии" беглых каторжников", - услышала я пояснения Штирлица в своей голове. - Сейчас вы будете учиться различать наших сограждан, - бодро пискнула вереранка.

– Оптимистично заявлено, - покачала я головой.

– Пессимистка! - презрительно бросил металлист.

Я изо всех сил стиснула зубы - меня так и подмывало ответить.

"Вечером я тебе расскажу про то, как я Иззю терпела", - услышала я голос денебки в своей голове. - "А теперь пора к занятиям приступать".

Убедившись, что все его внимательно слушают, Штирлиц положил коробку на стол, вокруг которого расселась наша компания. Откинул крышку усилием мысли.

– Что это? - удивился друид, указывая на ряд аптечных пузыречков с притертыми пробками из темно-коричневого стекла.

– Это фотографии або… местных жителей, - пояснила вовремя вспомнившая о вежливости я.

– Чего-чего?! - завопил что есть мочи пораженный отпрыском кактуса Антон. - Не слышу!

Металлист достал свой неразлучный наладонник, написал что-то в нем, показал товарищу. Тот удовлетворенно кивнул, но в следующий момент, видимо, когда до него дошло, как до жирафа, брови его поползли вверх.

Внимательно наблюдавшая за нами Илана покачала головой. Видать, денебка сильно сомневалась в наших способностях научиться различать аборигенов по пузыречкам. Лично мне было очень интересно узнать, как это она вообще продолжает к нам серьезно относиться после того, как мы устроили такое шоу в ее саду. И, что-то подсказывало мне, у нас еще будет шанс себя проявить во всей красе.

Надо ли говорить, что у нас ничего не вышло с отождествлением? Сколько мы не бились над склянками, сопоставить образ и запах не получалось.

– Придется вызвать сына, - задумчиво пропищала ветеранка. - И оставить только два пузырька. По крайней мере, вы будете иметь возможность понять, что то, что налито в склянке Штирлица, относится к Штирлицу, а то, что в склянке Иззи - к Иззе. Я очень надеюсь, что вы будете толковыми учениками.

Металлист оглядел меня с ног до головы, словно пытался отыскать следы присутствия одаренности, и презрительно отвел взгляд. Не нашел, по всей видимости.

Илана грустно покачала головой.

– Кстати, у меня тоже есть фотография, - задумчиво молвила она. - И мне почему-то кажется, что с моим обликом у вас проблем будет куда меньше.

Штирлиц удалился за Иззей, Илана отправилась вглубь дома за своей "фотографией", а за столом возникло напряженное молчание. Друид не мог участвовать в полноценном разговоре, металлист на меня неадекватно (я все же на это надеялась) реагировал, а мне не хотелось завязывать никакие разговоры и тем самым становиться девочкой для битья. Поэтому я просто закрыла глаза, и вызвала в памяти воспоминания о мирах времен юности Огненного Рассвета.

Это была очень дождливая планета. Ни о каких людях речи не было - по "газону" из пальм высотой в пятиэтажный дом разгуливали жуткого вида гигантские динозавры, по сравнению с которыми дракон казался птенчиком желторотым. Огненный Рассвет в то время и был в некотором роде желторотым - недавно отправился в самостоятельное путешествие, опыта не было практически никакого, равно, как и житейской мудрости - а потому и решил, что может безнаказанно дразнить огромных и неповоротливых, как ему казалось, инопланетян. Он запросто мог бы скрыться в пресловутых пальмах (и рассчитывал на это), не обладай динозавры хорошим зрением, о чем дракон, понятное дело, не подозревал. О том, что аборигены обладают отменной реакцией, юный дракон узнал во время своего первого виража под носом у зубастого хищника. О том, что у них развит стадный инстинкт, Рассвет узнал в следующий момент, когда ему пришлось уворачиваться иглоподобных зубов в раскрытой пасти второго динозавра. А вот о том, что он, похоже совершил ошибку, неопытный дракон понял, когда осознал себя в тесной вонючей слизистой пещере, представляющую собой пасть третьего хищника. Свет уже практически померк - динозавр закрывал пасть - когда ошарашенный дракон вспомнил, что он, однако, огнедышащий. И ливанул огнем из пасти со всей дури. Ему повезло - он инстинктивно выбрал самую большую температуру пламени, и пасть динозавра успела ликвидироваться прежде, чем дракон заживо в ней изжарился от своего же огня. Аборигены впечатлились демонстрацией силы со стороны безобидной, как они прежде стали, жертвы, и отступили.

Разгоряченный после боя дракон отмахал километров двадцать, прежде чем осознал, что каждый взмах пронзает его тело адской болью. Правое крыло было сломано.

Местность, в которой он приземлился, была свободной от динозавров, и трава там росла обычная (но все же доставала ящеру по середины туловища). А еще там не переставая шел дождь, и под ним брел наш дракон. День, другой, третий… Пока не срослось крыло.

– Лиса, - услышала я пронзительный голос денебки.

– А? - очнулась я от чужих воспоминаний.

Илана стояла у стола и с каким-то нездоровым любопытством меня разглядывала. Мне стало не по себе.

– Что случилось? - спросила я у нее.

– Ничего, - покачала головой та. - Так вот. Я, собственно, фотоальбом принесла, - помахала она пузырьком. - Это очень хорошая фотография.

Фотоальбом? Всего с одним снимком внутри?

– А где остальные? Потерялись?

– Нам много склянок не нужно, - мягко улыбнулась Илана. - У нашего народа очень хорошая память.

– А друзьям показать? - Не унималась я.

"Мы абсолютные телепаты", - услышала я как наяву. - "Смотри, вот наша встреча на Валааме".

"Что это?"

Прямо перед моим мысленным взором возникли странные цветастые пятна и ярко-выраженные силовые линии магнитного поля на фоне бескрайнего снежного ковра почему-то синего цвета.

"Наша встреча", - невозмутимо ответила денебка. - "Вот этот образ со стальным стержнем внутри, полный светлого огня, - волхв Борилий. Вот этот, наполненный земными токами и энергией льда… нет, воды, - волхв Терентий. Это ты, огонек ходячий с хвойным ароматом", - улыбнулась она. - "Этот строгий металлический узор - твой товарищ".

"А сейчас мой товарищ как выглядит?" - лишь спросила я у денебки.

Денебка кинула мне картинку - тот же узор, только покрытый колючим инеем.

"Вот так, когда о тебе думает", - грустно прокомментировала картинку ветеранка.

Что тут скажешь?

А ничего. Придется потерпеть недельку.

– Ну-с, - изобразила я деловитость. - Давайте, что ли, нюхать учиться. Можно мне понюхать ваш образ, если вы, конечно, не против?

В конце концов я донюхалась до образа довольно неряшливой девахи ростом не более метра двадцати, с прической а-ля подвыпивший панк. На элегантную Илану получившийся образ не тянул. Даже отдаленно. Но денебка почему-то необычайно обрадовалась, и начала клятвенно уверять меня, что да, именно такой она была, когда вернулась с задания, и с нее сняли "отпечаток".

Металлист подтвердил мои слова о росте "отпечатка", мол, запах имеет вполне материальные очертания, а друид не научился и этому, потому что до сих пор не мог унюхать вообще ничего. Поэтому он, от нечего делать, вырастил декоративный шиповник на поверхности огнеупорного стола, чем поверг хозяйку дома в неописуемый восторг.

Чуть позже, когда появились огненные представители местного населения в лице разведчика и Иззи, мы продолжили эксперименты по отождествлению "отпечатка" с обладателем.

Окрыленные успехом по унюхиванию образа Иланы, мы старались вовсю. Безрезультатно. Ни у меня, ни у Ильи, ни у тем паче, друида, не вышло ничего. А ведь беглые каторжники все, как один, были мужиками…

– Сюда бы дракона, - вспомнив, с какой легкостью Рассвет решал споры между подчиненными, сказала я. - Он бы сссразззу прошшшипел, кто есссть ххху.

– Нету среди нас драконов, - нервно отозвалась Илана. - И не мечтай.

На этом, собственно, наши опыты и закончились. Со стола убрали склянки. На их месте немедленно образовалась еда. Довольно безвкусная и сильно перченая. Но хорошо хоть, вполне съедобная.

После ужина я с радостью покинула своих Заповедных товарищей. Друид все так же не слышал (и не чуял), Илья наезжал на меня по поводу и без повода ("Разве так едят воспитанные девушки?!!"), а потом смущенно замолкал и отворачивался. Ветеранка как будто оглохла - никак не реагировала на поведение металлиста. И я, признаться, была ей за это благодарна. А уж когда она сказала, что ей нужно со мной посоветоваться, я и вовсе возблагодарила небеса за возможность покинуть компанию боевых друзей под благовидным предлогом.

На этот раз Илана повела меня прямиком в тот самый сад, с которого и начались мои нынешние неприятности. Спасибо друиду, нам было тепло и уютно - товарищ вырастил превосходную беседку, и даже сделал в ней деревянный очаг, диковинку по местным меркам. Зажженный в нем магический огонь с легкостью обогревал все ажурное строение. Сквозь плетеные стенки были видны заснеженные пики гор.

Мы с ветеранкой уселись друг напротив друга. Слова не шли на ум, смотреть на пейзаж было куда приятнее обсуждения проблем.

– Мне показалось, - нарушила первой тишину Илана, - что тебе сейчас очень одиноко.

– Есть немного, - не стала грешить я против истины. - Но это ведь не смертельно.

– Я не хочу лезть тебе в душу, - мягко сказала бывшая разведчица. - Но мне очень не нравится то, что ты убегаешь от реальности в драконьи воспоминания. И не надо со мной сейчас спорить. Просто, подумай о моих словах на досуге.

– Подумаю, - невесело отозвалась я. - А вы тогда долго Иззю искали? - повернула я беседу в относительно безопасное русло.

– Раз десять промахивалась, - поморщилась бывшая разведчица. - А ты?

В глазах Иланы светилось непосредственное, чуть ли не детское любопытство.

– Где-то четыре, или пять, - попыталась я вспомнить свои недавние приключения.

– Быстро ты, - с уважением посмотрела на меня денебка. - И какой у него испытательный срок?

– Неделя, - вздохнула я. - Но сутки уже прошли. И, помните, вы мне рассказать о чем-то хотели?

– О том, как я за месяц поняла, что именно испытывает ко мне мой собственный сын по возвращении из того забавного местечка, - ответила Илана.

Почему-то мне казалось, что ничего хорошего.

– Абсолютно, - подтвердила мою догадку ветеранка. - Да и что может испытывать существо, если искренне полагает, что именно по твоей милости оно лишилось самого дорогого в своей жизни?

– Ой!

– Вот тебе и "ой"!

– Да… по-моему, я еще легко отделалась, - вспомнила я всего лишь брюзжание металлиста.

– Ну, я бы сказала, что радоваться пока рановато, - охладила меня, было обрадовавшуюся, денебка. - Но, надо признать, у тебя на редкость спокойный друг. Вот мне, я помню, на первых порах пришлось поуворачиваться от искристых конечностей моего сыночка…

Наверное, мне повезло. В том, что у металлиста нет привычки размахивать конечностями по поводу и без. И не повезло одновременно. В том, что Илья - человек, а не малолетний денебец, и мыслей у него не в пример больше, чем у Иззи.

Но это все были мелочи по сравнению с тем, как мне не повезло с тем, что Илюха угодил в этот портал. Кстати, а зачем он вообще находился у ветеранки в саду?

– А где ему еще быть? - развела руками Илана. - Так я хоть как-то за ним присматриваю, а так - в него мои земляки попадали.

– А почему тогда он без стража стоит? - удивилась я. - Раз он настолько опасен?

– Так он - блуждающий и форму меняет, - ответила собеседница. - Робот за ним не уследит, а живое существо сгинет. А у меня из сада он никуда не денется. Кроме того, мы им разведчиков своих проверяем.

– Понятно, - мрачно изрекла я. - Мы в разведчики не годимся.

Денебка пристально посмотрела на меня, словно просвечивала взглядом насквозь. Удивилась, посмотрела еще раз.

Я воспользовалась паузой, погрузилась в созерцание гористых сумерек. За одной скалистой грядой синего цвета следовала другая, чуть более серая, за ней - фиолетовая. Светящийся туман клубился у подножия хребта.

– Сложно сказать, - наконец изрекла ветеранка внешней денебской разведки. - То ли Борилий совсем спятил, то ли он - гений. В одиночку вы бы все пропали, причем почти сразу. А так - неплохо справляетесь.

– Почему пропали бы? - обиделась я.

– Потому что на разведчика, как и на любого другого специалиста, учиться надо, - таким тоном, каким обычно втолковывают прописные истины младенцу, ответила мне ветеранка. - А ты, я вижу, учишься чуть больше года. Да и то, не на разведчика, а на мага.

Ага! На "специалиста, которому нет равных!" На Ваню-дурачка женского полу!

Но я все-таки была не одна в нашей команде:

– Зато Антон учился всю свою жизнь. Да и Илья…

– Они же как это… - замялась инопланетянка, забыв нужное слово. - О, ученые! А это, заметь, и рядом с разведкой не лежало. Вот твой увлеченный металлом товарищ и не устоял перед искушением прикоснуться к тому, что бесконечно ему интересно. Но зато теперь, если он переживет этот… инцидент, у него будут неплохие шансы стать разведчиком.

Наверное. Да. Если переживет, то станет.

– Хоть бы уже скорее все это закончилось, - вздохнула я. - А как вы думаете, он…

– Прежним уже не останется в любом случае, - ответила Илана на мой невысказанный вопрос. - Что-то в нем обязательно изменится.

– Понятно. Опять борьба бобра с козлом, - помрачнела я.

– Кого с кем? - не поняла денебка. - При чем тут эти животные?

– Добра со злом, - не смогла удержаться я от улыбки, глядя на ее удивленное лицо.

Илана расхохоталась. Все же, наверное, она прибеднялась насчет чувства юмора.

– Ну ладно, - поднялась, отсмеявшись, хозяйка дома. - Мне пора. А ты… - замялась она. - Не отталкивай Илью, если сможешь.

– Почему? - удивилась я.

– Уж очень быстро ты его нашла, - непонятно ответила бывшая разведчица, и направилась к выходу из сада.

Эту ночь, как и предыдущую, я спала одна. С заклеенным ртом на всякий пожарный. А все из-за боязни сболтнуть лишнее при металлисте. Я же не знала, есть ли у меня привычка разговаривать во сне, или нет. А вдруг от душевного потрясения появится?

Но я зря перестраховывалась. Ночью мне приснился не металлист, занудный и невежливый, а богатая на шалости жизнь юного дракона. То ли мой мозг буквально воспринял мое собственное желание о не причинении зла, пусть даже невольного, боевому другу и товарищу. То ли загруженные в память сведения не желали валяться без дела, но, так или иначе, спалось мне весело. Снилось мне, будто не огненный Рассвет, а я участвую в соревнованиях только что окунувшихся в Источник драконов в искусстве управления пламенем. Оказалось, что разных типов пламени у меня было никак не меньше ста. Я могла использовать тоненькую струйку, такую, что в сухом древесном листике появлялась еле заметное обгорелое отверстие, а могла, при желании, целиком спалить шестисотлетнее дерево за какие-то доли секунды. Собственно, поэтому я соревнования и проиграла - дерево жечь не захотела. Кроме того, мне был неприятен азарт соплеменников, выбирающих дерево потолще.

"Что-то странные у моего дракона приоритеты были", - потягиваясь, думала я с утра пораньше. - "Чтобы молодой и азартный огнедышащий ящер, да деревья жалел? Во дает!"

На этом, собственно, мои раздумья о странностях юной драконьей природы и закончились. Кинув взгляд на часы, я вскочила с кровати. Через каких-то пять минут у нас начиналась тренировка по отождествлению денебца с его запахом, а я еще была не одета!

Когда мы приступили к занятию, выяснилось, что друид, во-первых, вновь обрел нюх, а, во-вторых, он в местных мужских "фотографиях" смыслит так же, как коза в - балете. Антон повторил наши отрицательные вчерашние успехи, и только. За исключением того, что не смог разглядеть деталей в бывшем облике разведчицы.

– Что же, - сжалилась Илана над взмокшим от усилий друидом. - Отсутствие результата - тоже результат. Наверное у вас ничего не выйдет, ребята.

– Да уж, - понурилась я.

– Пессимистка, - жестко прокомментировал мое состояние металлист. - Не надо… подрывать боевой дух нашей команды, - попытался он, как мне показалось, смягчить свое первое высказывание.

"Ого!" - подумала я. - "Прогресс. Уже совесть прорезалась. Вслух".

Обретший не только нюх, но и слух, друид с удивлением воззрился на товарища. Потом вопросительно посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой - мол, не спрашивай. Антон непонимающе моргнул и повернулся за объяснениями к денебке, наблюдавшей сцену выяснения взаимоотношений с печалью в сияющем взоре. Судя по тому, как постепенно округлялись глаза друида, он узнал от Иланы много нового.

По окончании телепатического сеанса Антон повернулся ко мне и сочувственно присвистнул. Я деланно вздохнула.

А на самом деле, настроение у меня было преотличное. С тем, что мне придется тепрпеть наезды товарища, я примирилась, а сегодняшней ночью окончательно убедилась в том, что у меня появился способ избегать печальной реальности. И довольно неплохой способ-то. Я бы даже сказала, что увлекательный. И мне интересно, и не сболтну ничего лишнего, и Рассвет продолжал жить. Хотя бы виртуально.

А между тем заседание продолжалось.

– Что же, - послышался сверхвысокий голос денебки. - У вас не вышло с образами, и примем это как данность. Давайте думать дальше.

– Может, испросить особое разрешение для Штирлица на пребывание в нашем мире? И он сам отыщет своих сограждан?

Ветеранка покачала головой:

– Этот вариант не пройдет. Запрет для наших мужчин строг, а они законопослушны, и уважают другие расы. Порой даже слишком…

Денебка замялась, но потом продолжила:

– Как бы там ни было, Штирлиц не станет свободно разгуливать по вашему миру. Он может к вам телепортироваться в случае чрезвычайной ситуации, и если точно знает, куда, и если у него есть разрешение от вышестоящей организации. Вот как несколько ваших дней тому назад случилось. Но не более того. Кстати, разрешение ему выбивали целый месяц по вашему времяисчислению…

Странно. Очень странно. Только что Илана сказала, что их мужчины законопослушны. Но тем не менее, заключенные-то были. И, похоже, сбежали. На Землю.

– А за что они хоть были наказаны-то?

Ветеранка погрустнела. Решилась.

– Мне хотелось всеми силами избежать этого разговора, - грустно молвила она. - Поэтому я и затеяла эту безнадежное мероприятие с… фотографиями. А на самом деле, надо было сразу говорить вам, в чем дело. Речь пойдет о самой сокровенной тайне моего народа, и обещайте мне, что никому ни слова не расскажете из того, что здесь услышите. Борилию можно, но он, вероятно, и в курсе.

Мы, естественно, пообещали.

– Как вам уже известно, местные мужчины сильно отличаются от местных женщин, - повела денебка свой рассказ.

Больше того, женщины были смертными в нашем понимании этого термина, а вот мужчины продолжали свое существование в камне, пока природные катаклизмы их не разрушали. Денебцы активно искали аналогичных себе во Вселенной, но, чем больше они миров узнавали, тем печальнее становился факт - все так или иначе прекращают свое существование насовсем, а они - нет. Со временем денебцы практически прекратили визиты на чужие планеты - отчасти потому, что устали от поисков себе подобных, а отчасти потому, что уж больно много разрушений и прочих бедствий могли причинить.

Вместо активных поисков они начали подглядывать за жизнью обитателей других миров, благо постоянных порталов на планете хватало. Но все наблюдения говорили об одном - все остальные смертны, а они - нет. В общем, у них развился своего рода комплекс - вместо того, чтобы спокойно заниматься своим делом, чуть ли не все мужское население планеты (за исключением армии и особо мудрых элементов) терзало себя за чаркой огненного коктейля возле порталов, показывающих пышные похороны на кладбищах иномирцев.

– Все же они - такие же люди, как и все остальные, - не выдержала я абсурдности рассказа.

– Почему? - удивленно воззрилась на меня денебка.

– Ну, не знаю, - попыталась я оформить в слова свое невнятное ощущение. - Постараюсь объяснить, только начать придется издалека. Вот, допустим, наши женщины всегда переживают по поводу того, что стареют, и у них появляются морщины. И наши ученые бьются над проблемами возрастных морщин.

– Я бы тоже переживала по этому поводу, наверное, - задумалась денебка.

– А вы не стареете? - с удивлением воззрился на нее друид.

– Как вы уже, должно быть, поняли, наши женщины иногда кардинально меняют свой облик, - ответила денебка. - Ну, например, я изменилась, когда у меня родился сын. Раньше я была куда меньше ростом и… вы видели отпечаток. А не видели, - посмотрела она на мотающего головой Антона, - так у начальства своего выясните, какая я была раньше. Я думаю, он вам охотно расскажет.

Ну да. На том отпечатке была неряшливая лохматая девчонка, а теперь перед нами сидела светоносная красавица. Эх! Нам бы такие изменения вместо тех изменений, которыми нас наградила природа…

Я поймала себя на том, что мечтаю о несбыточном. Как и все люди.

– Ну так вот, собственно, - продолжила я свою мысль. - А еще наши ученые бьются над проблемой бессмертия. И ваши мужчины мечтают о том, чего у них нет и быть не может. Значит, они люди.

– Фальсификатор, - незлобно подытожил мои предположения металлист.

– А я не претендую на истину, - ответила я ему. - Это так, ощущения вслух.

– Что-то в этом есть, - задумчиво сказала денебка. - Надо будет подкинуть эту идею нашим философам, пусть позабавятся. Но, если честно, я не думаю, что такое объяснение их удовлетворит.

Но самим поганым во всей этой истории, что, по всей видимости, среди денебцев завелись фашисты, проповедующие свою уникальность и неповторимость. Сначала их не воспринимали всерьез - как это так, все вокруг неправильные, только мы такие, как надо? Что за бред!

Но, время шло, и, к сожалению, идея становилась все более и более популярной.

– Насколько популярной? - мрачно осведомился металлист.

– Примерно пятьдесят последователей, - уныло отозвалась денебка. - Ужасно много.

– Много? - удивилась я.

– Для нас - увы, много, - подтвердила Илана. - Нас не так много, как людей на вашей планете. Эта идея начала распространяться очень быстро. И, потом, обычно наши люди вообще не склонны менять свое мировоззрение. Мы изолировали философа и его приспешников, и вроде бы, все затихло. Но, надолго ли? Ведь нам так и не удалось выяснить, откуда у местного основоположника фашизма появилась его, с позволения сказать, "мысль".

– А почему вы не склонны менять мировоззрение? - удивился друид.

– Мужчины не склонны, - поправила его Илана. - Они рождаются либо со светлым огнем, либо с темным, и середины у них нет.

– И уживаются? - не поверила я.

– До сих пор прекрасно уживались, - пожала точеными плечами ветеранка. - Во-первых, нас действительно не так много. Но, что куда более существенно, до сих пор никто из них не мог поменять свою природу, а потому никто никого сроду ни в чем не переубеждал. Они лишь подтрунивали друг над другом - мол, у тебя поле не так завернуто. И все. Те, кто… поумнее, отбираются в самом детстве, и воспитываются в строгости.

– Как Штирлиц, что ли?

– И он лучший, можешь мне поверить. Я бы даже сказала, в нем много чисто женской смекалки.

Кстати, о смекалке…

– Ведь Штирлиц нашел того беглого каторжника, что ошивается в здании "Известий"! - осенило меня.

– Тот-что-без-искры? кисло усмехнулась разведчица. - Это был просто преступник. Просто его, скажем так, камера, находилась рядом с колонией политических преступников. Когда упал метеорит, она разгерметизировалась, и тот-что -без-искры, смог улизнуть. И вот что я скажу вам, друзья. Политическим кто-то помогает скрываться от нашей внешней разведки. Потому что того-что-без-искры, мы обнаружили сразу. Другое дело, что попасть наш разведчик на вашу планету смог далеко не сразу. А вот те, что заразились националистическими идеями, как в лаву канули. Не видны они нам. И, поверьте мне, это более, чем странно.

Да… Неожиданный поворот событий, ничего не скажешь. Я-то думала, что нам придется искать каких-нибудь воришек, а выходило - политических преступников, наделенных чуть ли не единственной идеей, и той - насквозь националистической. Кто знает, какие формы она у них приняла? Что они задумали? Сидеть на чужой планете, показывать пальцем на смертных уродов и тихо хихикать? А если нет? А если что похуже?

Денебцев надо было срочно отыскать.

В тот же вечер мы вернулись на Землю. Поводя итоги, можно было сказать, что командировка местами удалась. Особенно нам повезло со спасением, если так можно было сказать, дракона - ведь он тут же окончил свое существование путем самосожжения. Еще мы выяснили, наконец, истинную причину беспокойства по поводу беглых каторжников. И то благодаря тому, что полгода назад малолетнему Иззе захотелось побродить по чужим мирам. Если бы не встреча с ним его матерью, отважной ветеранкой разведки, мы бы никогда не докопались до истины - мужское население Огненной не вело откровенных разговоров с чужаками на темы о своем бессмертии.

На этом наше везение заканчивалось, и то, как искать беглых денебцев было по-прежнему не ясно. Волхв коротко кивнул нам - мол, привет, давно не виделись, заходите с утра, и уединился с Иланой в домике. Металлист, буркнув мне что-то не совсем вежливое на прощание, похлопал Антона по плечу, и направился в сторону Слитка. Мы же с друидом пошли к Дереву.

– Эк тебя угораздило, - сочувственно вздохнул товарищ, когда Илья удалился на достаточно большое расстояние. - Что у тебя там произошло-то? Поделись, легче станет.

– Я же не могу жаловаться, - укоризненно посмотрела я на него. - Забыл? Если тебе и впрямь захочется узнать, каково мне, лучше спроси об этом завтра у начальства после того, как он мне мозги прощупает.

– Понятно, - вздохнул Антон. - Тогда не буду тебя больше пытать. Извини, я не понял. А вот, кстати, мы и пришли.

С этими словами он прислонил руку к стволу гигантского Дерева, и в нем открылся проход. Я, не задумываясь, шагнула было вслед за ним (а чего думать-то, сколько раз уж ходила!), но ствол захлопнулся прямо перед моим носом, чуть его не прищемив.

– Что еще за шуточки? - оторопела я. - Да повыведутся на Земле последние древогубцы! - отчетливо произнесла я пароль.

Никакого эффекта. Спустя пару секунд дерево неохотно приоткрылось, и из него вышли Антон и старший друид.

– Привет, Лиса! - несколько смущенно произнес дед Макс. - Что-то у нашего корпуса характер прорезался, ты уж его извини. Принял он тебя за супостата - видать, в тебе твоя основная стихия разыгралась.

– Это огненная, что ли? - недоуменно оглядела я себя. - Да я вроде бы такая же, как всегда.

Дед с сомнением покачал головой:

– Дерево редко ошибается. А если быть совсем уж честным, то никогда. Давай-ка, я тебя лучше успокою, а потом отвара мятного заварю, ты мигом остынешь до своей нормальной кондиции.

– Да пожалуйста, - обиженно глядя на Дерево, отозвалась я.

– Ну, не дуйся, - как маленькой, сказал мне дед. - Подумаешь, может, система сигнализации в кое-то веки раз обозналась, с кем не бывает?

– Да я не дуюсь, в общем-то, - начала я остывать под действием тепла ладоней старого друида, приложенных к моим вискам. - Просто устала, и все.

– Это ничего, - ответствовал дед. - Поспишь в лазарете, и все наладится. Ну вот, готово, можно идти.

На этот раз Дерево без лишнего скрипа пропустило меня. Зато старому друиду стало плохо - все-таки слишком много он от меня огня перебрал. Он, не пройдя и десятка шагов внутри Дерева, осел на землю. Сбежались друиды, поднялась суматоха. Антон оставил мне жбан с мятным отваром, а сам направился ухаживать за наставником. Я было хотела сменить его (все-таки, ему к жене надо, а друид Макс и мой наставник тоже), но товарищ сказал, что сам разберется. И что от меня, злосчастной, помощи сейчас, как с козла молока. Уютных посиделок, о которых мне так мечталось последнее время, не получилось, наставник заболел, а я была кругом виновата. С тем я и отправилась спать в лазарет.

Ночью мне снилось продолжение того же сна в котором я брела (в образе дракона) прочь от места, где обитают динозавры. Шла я целую ночь, дождь так и не прекратился, а утром я проснулась в насквозь мокрой постели.

"Эк я в чужую жизнь вжилась", - недоуменно подумала я. - "Спасибо, хоть крыло у него уже успело зарасти, а то что-то мое подсознание в последнее время шутит, и все как-то не по-детски…"

Утром меня ожидал еще один сюрприз. Моя несравненная Маня шарахнулась от меня так, что чуть было в сосну не врезалась. Это было очень странно - многоножка и сосны составляли единое целое, и Маня, насколько мною было изучено во время совместных прогулок, еще ни разу с деревьями не сталкивалась. А мчались мы с ней подчас о-го-го на какой скорости! А потому подобная реакция меня насторожила.

"Может, со мной что-то не так?" - рассеянно думала я, глядя, как Маня уворачивается от дерева.

До столкновения все же не дошло. Многоножка пришла в себя, пригляделась повнимательнее, подползла, заглядывая в глаза: "мол, прости деревянную, обозналась".

Вот тут-то мне и стало не по себе - в зеленых очах многоножки отражалась я. Но в моем облике было слишком много огня - его излишки отражались страхом в зеленых глазах смолистой многоножки.

Это было странно - я себя чувствовала, как никогда, спокойно. Никакого там жара излишнего, ни ментального, ни физического, я в себе не ощущала.

Маня тем временем опомнилась окончательно, подставила спину - мол, поехали кататься. Приехали мы к пещере дракона.

"Ты. Хотела. Сюда. Приехать", - поймала я неоформленную Манину мысль.

– Нет, - покачала головой я. - Я хотела просто кататься.

"Значит какая-то часть тебя хотела", - заупрямилась Маня.

Отлично! Только шизофрении мне не хватало до полного комплекта радостей!

– Вези обратно, - мрачно сказала я. - А еще лучше, к начальству.

"Как скажешь", - услышала я ответ многоножки.

И только тут до меня дошло, что я могу с ней общаться ментально. Прежде я лишь чувствовала ее на грани то ли догадки, то ли интуиции, а теперь вот вполне осознанно понимала. Похоже, мне и впрямь было пора на встречу с волхвом.

Глава 6.

Борис Иванович меня ждал. Сидел за столом, пускал колечки дыма. Едва завидев сотрудницу свою непутевую, отложил трубку в сторону, впился глазами, снимая информацию. Только после этого соизволил поздороваться:

– Здравствуй, Лиса. Странно выглядишь. Что у тебя там на Огненной произошло?.

– И вам здравствуйте, Борис Иванович. Вы о чем? Об Илье?

– И о нем тоже. Проходи, садись, в ногах правды нету.

"Если сейчас от меня еще и кресло начнет удирать, то я точно выругаюсь", - пообещала себе я. - "Смачно, матом, и при начальнике".

Волхв покачал головой. Мне показалось, что я практически поняла, о чем он подумал.

– Ты садись, давай, - многообещающе сказал телепат. - Признавайся, с драконом общалась?

"Где ты была с восьми до одиннадцати?" - чуть не брякнула я в ответ, но все же сдержалась. Телепат укоризненно хмыкнул.

Я медленно села. Кресло обхватило меня едва ли не ласковей, чем обычно. Может, потому оно и стояло у камина?

– Ну, общалась, - честно сказала я. - А что?

– И как же вы общались, позволь поинтересоваться? - вкрадчиво поинтересовался волхв.

– По-моему, телепатически, - пожала плечами я. - Я просто провалилась в его воспоминания, а потом вышла обратно. А что стряслось-то?

Волхв задумчиво посмотрел на меня, хотел было что-то сказать, но передумал. Или не решился. Вместо этого уставился на магический огонь в камине. Я глянула в том же направлении. И поразилась. Элементалы обрели индивидуальность. Раньше они были все на одно лицо, теперь же я отчетливо видела, что характеры у них отличаются друг от друга.

Наверное, с ними было бы интересно пообщаться…

–У меня есть всего лишь догадки, - наконец, молвил Борис Иванович. - Как сделанные со слов Иланы, так и те, что появились теперь, когда ты, напуганная спонтанным визитом в пещеру дракона, вошла ко мне в кабинет. И все они туманны и не оформлены, ибо то, что, возможно с тобой происходит, вообще не может быть. Так понятно?

Умеет волхв расставить точки над "ё"… Мне было ясно только одно:

– Вы не хотите мне говорить о своих догадках.

– Нет пока, - подтвердил волхв мою правоту. - Но если ты вспомнишь, что у тебя произошло с того момента, как вы покинули Землю, возможно, что-то этой истории прояснится. Приступай, я буду рядом с тобой.

Я покивала головой (поняла, мол), и принялась дисциплинированно вспоминать недавние события - прямо с того момента, как мы втроем ступили на женскую часть планеты 14565. Драконью историю я прокручивать не стала - только обозначила. Историю с раем закончила на том моменте, как металлист ожил, и, брюзжа, направился в мою сторону - на мой взгляд, на этом месте она сама себя исчерпала. Закончила я трансляцию событий сном, представлявшим из себя воспоминания юного дракона.

Судя по еще не остывшему чаю, принесенному домовым, много времени на просмотр моей памяти у волхва не ушло. Зато озаботился он крепко. Настолько, что ошарашил меня своим вопросом:

– Лиса, а для чего ты живешь?

– То есть? - оторопела я. - Что за вопрос? О смысле жизни?

– А что, это запретная тема?

– Да нет, вообще-то. Просто я…

Как объяснить словами то, что невозможно высказать? Когда машину разбирают на части, она перестает бегать. Стоит задуматься о смысле жизни, как эта самая жизнь ускользает от тебя, задумчивой, и идет себе спокойно вне тебя. А ты лежишь на кровати, и мыслишь вселенскими категориями. И хорошо еще, если так. Как-то раз один философ, задумавшись, вышел в домашних тапочках на проезжую часть. История окончилась плачевно. Вот поэтому я не думаю о смысле жизни.

– Мысль твоя понятна, - прервал мои размышления собеседник-телепат. - Но она, извини, немного однобока. Иногда машина нуждается в ремонте.

– Я чувствую себя прекрасно, - с вызовом произнесла я.

– Я если не совсем? - вкрадчиво поинтересовался волхв. - Хорошо, давай обратимся к истории, рассмотрим ту же проблему на чужом примере.

– У меня в этой области сплошные пробелы.

– А зря. Неужели все настолько плохо? Вот, допустим, что ты знаешь о самураях?

– Почему о самураях? - опешила я.

– Потому что мне почему-то кажется, что о них тебе хоть что-то должно быть известно, раз ты получила по боевым искусствам какую-то там степень. Это раз. Во-вторых, самураи - очень поучительный пример. В каком-то смысле. А в третьих, отвечай на вопрос.

Когда волхв вот так сдвигал брови, и откладывал любимую трубку в сторону, с ним лучше было не спорить:

– Это, если можно так выразиться, привилегированная воинская каста феодальной Японии.

– И какая же у них была привилегия? - насмешливо осведомился Борис Иванович.

– Умереть достойно, - тут же ответила я. - Ну… И еще относительно безнаказанно отнимать жизни у крестьян только потому, что под горячую самурайскую руку подвернулись.

– Что же, с темой ты хоть как-то знакома, - усмехнулся телепат. - Тогда поведай мне, о сотрудница моя, в чем же состоял самурайский смысл жизни.

Мне не хотелось думать о смысле жизни. И я уже говорила о машине, которая не бегает. Но была и вторая причина. Это раньше было модно говорить о смысле жизни. А в мое время подобный интерес, высказанный вслух, вызывал лишь понимающе-многозначительную усмешку у собеседника: "Ну-ну. И ты туда же…"

– Я не настолько глуп, чтобы, задав вопрос, обижать насмешками отвечающего на него же. Можешь спокойно думать.

Я благодарно взглянула на волхва. Сейчас я была готова простить ему всю его телепатию - если бы не она, я бы никогда не решилась высказать вслух свои опасения. Побоялась бы. Насмешки.

Самураи, самураи… Я не жила в их эпоху, я про них только читала. Переведенную на русский язык книжку "Хагаурэ", написанную средневековым самураем Ямамото Цунэтомо. В ней понятно и доступно для широкого круга читателей описывались основные идеи "Бусидо", или кодекса чести самурая. Вот согласно набору пунктов из этого кодекса, и стоило жить молодому самураю. Их было довольно много, но я, как на грех, их все, кроме двух самых красочных, позабыла. Первый колоритный пункт был о том, что самурай должен жить так, как будто уже умер. Но его можно свести к тому, что я уже упоминала - к привилегии умереть достойно. Ну, этот момент как раз был понятен: уже умер, и в атаку идти не страшно, и страх не обезобразит красоту смерти.

А вот еще один пункт… Второй пункт, поразивший в свое время юную меня до глубины души, был о правилах выбора партнера для половой жизни. Прямо так черным по белому и было написано: мол, надо выбирать чистого душой и телом юношу, из уважаемой семьи (впрочем, я за давностью лет могла и ошибаться, может, и про семью там не было сказано) и подходить к выбору со всей ответственностью.

– Что-то тебя не туда понесло, - решил внести коррективу в ход моих мыслей наставник. -

Не стоит мне вешать лапшу на уши о том, что самураи жили ради лишь сомнительных удовольствий гомосексуального характера.

– Хорошо, - покладисто ответила я. - Не буду. Попробую еще подумать.

– Подсказка. Обычно люди живут ради чего-то или кого-то. Можешь принять это как аксиому.

Ладно, пусть люди обычно живут ради чего-то. Или кого-то. Вот японцы, допустим, жили раньше ради сюзерена. Допустим. Это и так все знают. И сеппуку (оно же "харакири", оно же вспарывание себе живота ритуальным ножом определенным образом) совершали во имя чести и того же сюзерена, и, чаще всего, по его прямому приказу. Оно, конечно, круто, взять, да и умереть спокойно только потому, что тебе грозный (сопливый, смелый, тщедушный,…) босс приказал. Но, с другой стороны…

С моей, неяпонской точки зрения, не от всего этого веяло силой духа. Никак. Для того, чтобы жить, самостоятельно принимать решения, и, вдобавок ко всему, нести за них ответственность, тоже нужна смелость.

А так, получалось, среднестатистический японец впитал с молоком матери устои своего общества, и эти самые устои на уровне подсознательного им руководили. В том числе, приказывали умереть во имя хозяина. Ну и где тут воля и прочая человеческая личность? Где смелость? Скорее уж, это была некая готовая "кнопка" под названием "самоуничтожение", (вот совсем как в стиральной машине!), на которую давил господин, после чего самурай послушно самоликвидировался. Ну, перед этим, разумеется, он любовался осыпающимися лепестками сакуры. Если, опять же, ему везло, и он попадал в сезон. И если ему добрый и отзывчивый сюзерен разрешал.

Где тут жизнь? Своя воля?

Кроме того… Любая японская сказка о любви кончалась смертью того, кто рискнул полюбить по-настоящему. Одного там, или обоих - неважно. Вот строить ячейку общества можно и нужно. А любить - ни-ни. Смертельно это.

Послышался смешок волхва. Я поняла, что отвлеклась от темы о самураях. Он понял, что из меня на эту тему выжать уже ничего не удастся:

– Подытожь.

– Ради сюзерена они жили. Не самая лучшая участь, но ведь у них, как я понимаю, и выбора-то особо не было.

Волхв неопределенно хмыкнул.

– Ответ принимается. Правда, ты забыла о том, чему тебя наставник Лин учит.

Умеет волхв навести на мысль…

– При чем тут ушу? Мне почему-то кажется, что самураи им не занимались.

Борис Иванович немного устало воззрился на меня.

"Как можно не понимать таких простых вещей?" - говорила вся его пускающая ароматный дым фигура.

– Я о другом говорил. Про истинное, или божественное, если хочешь. И о том, как оно воплощается людьми в жизнь. В японской культуре есть высоты духа. Это безусловно. Вот только претворить в жизнь их могут единицы. Но едем дальше. На досуге измыслишь, для чего живет современная среднестатистическая женщина. На досуге, я сказал. А заодно подумаешь, ради чего живешь ты сама. Что? Никак уже знаешь?

"Чтобы кататься на Мане", - хотела было ответить я.

Каков вопрос, таков и ответ. Но я не успела ничего произнести вслух - в дверь вежливо постучали, волхв от меня, наконец, отвернулся, а на пороге появился металлист.

"А вот теперь я пойду, и выпущу свои кишки наружу", - устало подумала я. - "Наверное, именно к этому и вел весь этот треп о самураях".

Конечно, умирать я не собиралась. Но терпеть ежедневно то, как небезразличный тебе человек обливает тебя холодным презрением с ног до головы? И при этом оставаться собой? Это было сложно, друзья мои. Практически нереально.

Что-то было не так.

Я ожидала от металлиста любой, сколь угодно негативной, реакции на свое присутствие. А у него не было никакой. Точнее, была реакция человека, в первый раз увидевшего совершенно постороннюю личность.

– А это и будет мой партнер? - кивнул в мою сторону головой Илья.

– Да, - с удивлением уставился на металлиста волхв. - А что?

– Тогда давайте знакомиться, - сияя улыбкой, подошел ко мне боевой друг и товарищ. - Меня Илья зовут.

Я растерянно взглянула на начальство. Оно ответило мне тем же, еще и плечами пожало. Ладно, потом разберемся.

– Лиса, - ответила я. - С ударением на переднем слоге.

– Очень приятно, - скользнув по моей фигуре взглядом, ответил хорошо знакомый металлист.

"Кончай дурака валять!" - хотела ответить товарищу я, но поглядела на Бориса Ивановича, и сдержалась. У видавшего виды волхва отвисла челюсть в прямом смысле этого слова. Потом стопятидесятилетний могучий маг все же взял себя в руки, и усиленная работа мысли отразилась у него на лице.

– Илья, - позвал он моего компаньона. - Ты вчера свою сестру Жозефину навещал?

– Конечно, - повернулся к начальству металлист. - А в чем дело?

– Да так, ни в чем, - задумчиво глядя на него, ответил волхв. - Ладно, перейдем к делу. Итак, мы ищем сбежавших граждан планеты Огненная. У кого есть какие-нибудь соображения?

– На металлоплавильном заводе их искать надо, - отозвалась я. - В печи какой-нибудь греются.

– Ух ты! - посмотрел на меня с неподдельным восхищением металлист. - Как вы быстро разобрались в деле. Не то, что некоторые…

Мы с волхвом снова переглянулись.

– Вот что, Лиса, - молвил он. - Пойди-ка, прогуляйся. Мне тут с твоим напарником потолковать кое о чем надо.

И то правда, мне уже давненько хотелось убраться подальше от этого сюра. И от самураев, и от их сюзеренов, и от спятившего металлиста. Я пошла прямиком в свою избушку, даром, что со времени отбытия на Огненную домой так и не зашла. Да и одной побыть жуть как хотелось, обдумать сложившуюся ситуацию. Не понравились мне вопросы волхва-то. Точнее, возможная причина, по которой он их мог задавать.

Но мне не удалось спокойно поразмыслить.

Меня поджидали, и, судя по работающему телевизором зеркалу, уже давно.

– Привет, Жозефина, - как можно беззаботнее приветствовала я ведьмочку. - Как твое здоровье?

– Нормально, - отмахнулась рукой та. - Вот только с братцем я сплоховала.

– Так это твоих рук дело? - дошло до меня, как до жирафа в московском зоопарке. - За что ты его так? Это не опасно?

– По ошибке, - скромно потупив зеленые очи, молвила супруга Антона. - Я мужу зелье готовила, хотела, чтобы он наши разногласия забыл, а так получилось, что братец раньше его меня навестил…

– Что же он так? Может, его жажда мучила?

– Любой бы на его месте выпил, - подняла на меня бедовые очи ведьмочка. - Это же разновидность приворотного зелья, оно мужика приманивает, как муху… варенье.

– Ясно, - ответила я. - Вот только неясно, чем это может обернуться.

– А, - махнула рукой Жозефина. - Уже завтра прежним станет. Это же не на него зелье было сварено, а на Антона, а потому его действия хватит ненадолго. Погоди секундочку… Что ты сказала?

"Ага, это она не мне, это она ребенку своему", - догадалась я, видя, как ведьма потеряла связь с внешним миром. - "Сейчас та ей напредсказывает…"

– Ничего не понимаю, - вернулась в реальность Жозефина. - Моська говорит, что… Впрочем, не будем о грустном. Это было про нашего дракона. И, возможно, я ее не так поняла.

– Наверное, с ней не соскучишься, - ушла я от скользкой темы.

– Да уж, - усмехнулась Жозефина. - Я уж и телевизор смотреть стала, чтобы она от знакомых отвлеклась. Пускай лучше предсказывает, что со зверюшками случится.

Я бросила взгляд на многофункциональное зеркало - оно транслировало то ли канал "discovery", то ли еще что-то познавательное о природе вообще, и животном мире в частности.

– А как ты ее понимаешь? - вдруг озадачилась я. - Она же по-русски, поди, не говорит еще.

– А разве для понимания язык нужен?

Ну да… Мы же тут все маги, как это я забыла…

– А по поводу Ильи твоя дочь ничего не говорила? - решилась наконец-то задать самый главный вопрос я. - У него все будет в порядке?

– А что с ним может случиться? - удивилась Жозефина. - Зелье вполне безобидное. Или он все же что-то натворил?

Я отрицательно покачала головой. Еще чего не хватало - беременную женщину тревожить. А вот и он, легок на помине!

– Лиса, - очень вежливо обратился ко мне металлист. - Тебя Борис Иванович просил зайти. А, ты уже и с моей сестренкой успела познакомиться?

Я покосилась на ведьму. Та кусала губы, чтобы не расхохотаться. Я не выдержала, и показала ей украдкой кулак.

– Вот уж не ожидала, что на него так странно подействует зелье, освежающее чувства, - весело расхохоталась Жозефина, когда ее братец вышел за дверь, предварительно окинув меня оценивающим взглядом с ног до головы.

– Тебе смешно, - не выдержала я. - А мне… Проехали, - вовремя прикусила я свой болтливый язык.

– Да ты договаривай, что уж там! - подмигнула мне ведьма. - Что я, не пойму, что ли?

– Нет, - помотала я головой. - Не сейчас. Я после тебе расскажу, - сделала я многообещающие глаза. - Ладно, мне пора.

И, не дожидаясь ни возражений, ни согласий со стороны Жозефины, побыстрее вышла из дому.

– Ну, как он? - спросила я у Бориса Ивановича.

– Это ты о своем наставнике по металлу? - уточнил волхв.

– Бывшем, - внесла свои поправки я. - О нем, ком же еще? Это зелье не отразится на испытании?

– Думаю, что нет. Это же тебе испытание, а не ему, - резонно возразил Борис Иванович. - Не ты же его поила, значит, не отразится.

– Тогда ладно, - успокоилась я. - А что вы мне хотели сообщить?

– Вы днем отправитесь в село Щедринка, - ответил волхв. - Что-то там у кузнецов творится непонятное, проверить не мешало бы.

– Вдвоем? - уточнила я.

Бодрый стопятидесятилетний дедушка подмигнул мне лазоревым глазом:

– Да. Твоему кавалеру хочется прокатить понравившуюся ему даму.

– Вот… - поспешно зажала я рот рукой.

Чуть было не упрекнула товарища в том, что он гад ползучий! Это что же, ревность? И она меня терзает, несмотря на то, что моему другу понравилась я же сама?

– Осторожнее, - погрозил мне пальцем волхв. - Считай этот эпизод маленьким довеском к испытанию. И вообще, расслабься, и получи удовольствие, мой тебе совет. За тобой всего лишь хотят поухаживать.

– Знаю, - немного резко отозвалась я. - Но порой так трудно бывает сдержаться!

– Только не смей в дурацкие мечты убегать, - внезапно нахмурился волхв.

– Это вы про дракона, - утвердительно произнесла я. - И вы, и Илана… - вспомнила я, как напрягалась ветеранка из-за ящера. - Я что-то не так делаю?

Борис Иванович побарабанил пальцами по столешнице, видимо, прикидывая, стоит мне рассказывать, или нет.

– Подождем пока, - так и не решился он. - Сейчас мы с тобой отправимся вместе в Китай, мне нужно посоветоваться с твоим наставником по ушу.

Вот так и вышло, что жарким сентябрьским днем на тренировочной площадке, расположенной в Южном Китае, стояли оба моих наставника, заповедный и ушуистский, и, не обращая внимание на разминающихся тут же китайцев, самозабвенно о чем-то препирались. На китайском. Я понимала хорошо, если половину. Но и этого мне хватило, чтобы создать полную картину.

– Я не понимаю, - говорил Лин-лаоши, - ну, подумаешь, станет она драконом. Почему тебя это так волнует? Это же так почетно!

– Ты что, приятель, с головой поссорился? - хватался за седины волхв. - Совсем со своим дао все человеческое растерял!

– А мне, наоборот, кажется, что вы, европейцы со своей душой намудрили, - сузив и без того узкие глаза, отвечал китаец. - Ее кто-нибудь вообще видел, эту вашу душу?

– Только ее отражение в зеркале, - издевательски ответствовал волхв. - И, знаешь ли, ваша ци тоже глазом не очень-то различима…

Дальше вникать в дискуссию я не стала. И так все было понятно: оба моих наставника почему-то были уверены в том, что я мало-помалу превращаюсь в зверя. То бишь, дракона. Странно… С чего это они так? Я же не знала, как звучит на самом деле имя Рассвета - только его русскоязычный аналог, а этого, как я поняла со слов волхва, было недостаточно. Да и в поединки я с драконом не вступала, с чего это мне - да такая честь?

"Ну и пусть себе дискутируют", - глядя на размахивающего руками Бориса Ивановича, решила я. - "Разомнусь пока".

Мах. Прямой ногой, носком в лоб. Как хорошо ни о чем не думать. Шаг - мах. Шаг - мах.

Сотый мах ногой. Боковой. Шаг - мах. Шаг - мах.

Кстати, о смысле жизни… Вот не буду я залетать впопыхах, дабы прикрываться ребенком, аки щитом. Да, можно предположить, что с момента заведения ребенка жизнь моя изменится кардинально, и времени на то, чтобы убегать в жизнь дракона просто не останется. Взять хотя бы ту же Жозефину - ее сейчас носит по орбите вокруг еще не рожденной дочки. Но ведь в ее случае это было сделано по любви. А в моем случае - со страху. Не годится это. Моя это битва, и ни чья более.

Стопятидесятый мах. Снаружи внутрь. Шаг - мах. Шаг - мах.

Впрочем, волхв не стал бы меня подбивать на срочное рождение ребенка, да еще и не по любви. Значит дело не в этом. А в чем?

Двухсотый мах ногой. Изнутри наружу. Шаг - мах. Шаг - мах.

Может, начальство имело в виду, что не только матери живут ради детей, но порой и дети ради родителей? И что у меня попросту нет своей жизни, а подчиняюсь я неведомо чьей воле?

Волхва? От случая к случаю.

Металлиста? Это вряд ли.

Мастера Лина - лишь постольку поскольку…

Вот нравилось мне тренироваться. Конечно, не Смысл Жизни, но все же… Может, сказать об этом волхву, он и успокоится?

– Лиса? - мягко обратился ко мне учитель Лин. - Ты уже лазмялась?

Я кивнула головой.

– Это холосо. Иди, выполняй фолму длакона.

– Ты что, с ума сошел? - сдавленно прошипел волхв.

– Если тело плохое внутли, надо его сделать плохим сналужи, - изрек местечковую медицинскую мудрость китаец. - Лиса, иди, тленилуйся!

– Я остаюсь, - демонстративно уселся на неудобную металлическую скамейку Борис Иванович.

– Пожалуйста, - картинно пожал плечами мастер Лин.

Уж не знаю, что эти два умудренных магической и жизненной премудростью человека себе вообразили, а только я ничего особенного не почувствовала. Пар из ноздрей не валил, огонь изо рта не вырывался, в небо я не взлетала. Хорошо хоть, корявостью давно уж не отличалась, а то перед волхвом было бы неудобно. Короче, все, как всегда. Потно. И конечности болят - форма дракона представляет собой прыжок вверх с замысловатых корточек, и приземление в ту же позу, только со сменой стойки.

На сотом прыжке ноги одеревенели и затряслись. Я покосилась в сторону Лина. Тот мне отечески улыбнулся: "Продолжай!"

"Я же тут подохну!" - возмутилась я про себя. - "Договориться со стихией, что ли, пущай поможет прыгать".

Самой доступной стихией, как всегда, оказался огонь. Он занимал большую часть моего существа, и без него жизнь была не в радость. Его-то я и призвала. Как всегда, я почувствовала теплоту в области сердца, прыгать стало легче на порядок. Правда, окружающие меня краски как-то поблекли, но это я приписала к тому, что не заметила, как сумерки наступили. И тут оно меня нашло. Или он?

"Вот где ты прячешься", - раздался голос в моей голове.

Неприятный, свистящий, запоминающийся. Я начала озираться по сторонам, ища источник звука, прекратила прыгать, и… обнаружила, что рядом со мной стоит волхв и со всей дури хлещет меня по щекам. Это было так неожиданно, что я проморгала еще один удар прежде, чем возмутиться.

– Ай! За что?!

– Слава богам, очнулась, - как ни в чем ни бывало, отреагировал Борис Иванович. - А то я уже не знал, что и подумать.

Я ощутила, что лежу на крайне неудобной металлической скамейке, редкие тонкие прутья которой успели изрядно проникнуть в мое худосочное тело. Рядом столпились жадные до происшествий китайцы во главе с наставником ушу.

– И долго я так валяюсь? - поинтересовалась я. - И как вам мое тело? Достаточно ли оно уже стало плохим?

– Пятнадцать минут. А второй вопрос не ко мне, - ворчливо отозвался волхв. - Вставай, а то простудишься. Мокрая на тебе одежа-то.

– Как это пятнадцать минут? - оторопела я. - Мне казалось, что от силы пару секунд.

– Выполняй солок две фолмы, - обрел речь мастер Лин. - А мы пока отойдем, посоветуемся.

Я встала, и шаркая, поплелась в другой конец площадки. Ноги, натруженные прыжками, отказывались идти как полагается.

До конца тренировки больше ничего не случилось. Таинственный обладатель свистящего голоса не появился, китайцы еще поглазели на меня с пяток минут, и, удостоверившись в том, что больше веселить я их не намерена, разошлись. В самом конце занятия ко мне подошел мастер Лин, и попросил меня не прыгать драконом какое-то время.

– Твой наставник очень пележивает, - пояснил он свою просьбу. - А жаль.

Глава 7.

"Во что бы такое одеться?" - разглядывая содержимое шкафа, думала я. - "Опять ведь на мотоцикле поедем, холодно, поди, будет… Эх, придется снова в джинсы влезать!

Мне хотелось подарить металлисту радость. Хоть внешним видом, раз уж я столько горя, пусть даже нечаянно, ему доставила в последние дни.

Но байкер мне и слова не сказал по поводу моего внешнего вида. Расплылся в улыбке, расцвел, аки ясно солнышко.

– Как ты классно выглядишь! - сказал. - Я соскучился.

– За какие-то четыре часа? - не поверила я.

– Ага, представляешь? - сияя, ответил металлист. - Чем занималась?

– Тренировалась, - честно ответила я. - А ты?

– В "Байкленд" ездил, шлем тебе купил, - потрясая сумкой, ответил Илья. - Примеришь?

Я кивнула головой, деланно улыбнулась, и со вздохом облегчения полезла головой в очередной мотоциклетный шлем. Постаралась убрать глупо-счастливое выражение лица за ту пару секунд, что надевала защиту. По-моему, не удалось.

"Сказать, что у меня уже есть шлем?" - думала я. - "Или нет? Вдруг это как упрек расценится? Не скажу, пожалуй…"

– Не жмет? - заботливо поинтересовался байкер. - Не болтается? На глаз покупал.

– Глаз-алмаз, - одобрила я. - Сидит, как влитой.

И без того сияющий Илюха расплылся в улыбке еще шире.

– Поедем, что ли?

– Поехали. Холодно будет?

– Не очень.

Так, переговариваясь, дошли мы до соснового бора. Маня деловито обползла вокруг нас (на этот раз она даже и не думала от меня шарахаться), и направилась на северо-восток.

Мотоцикл, как всегда, стоял в обширной сторожке у ворот, давным-давно превратившейся в гараж для джипа начальства, которым тот, как я успела узнать полгода назад, пользовался в развлекательных целях. А с этой весны в будке поселился еще и мотоцикл.

Металлист усилием мысли завел явно тюнингованное чудо японской техники, и я в который уж раз поразилась тому, что не чувствую запаха выхлопных газов.

– А он у тебя на бензине бегает, или как? - поинтересовалась я, продолжая играть роль малознакомого человека.

– Или как, - отозвался металлист.

– ?

– На шаровой молнии. Он у меня экологически чистый, - похлопал Илья своего железного коня по сиденью.

– Ух ты! - восхитилась я, попутно недоумевая, как это подобное событие ускользнуло от моего внимания. - Это ты здорово придумал!

Польщенный металлист просиял. А потом на его лицо набежала тучка:

– Да… Вот ты сразу заметила, - обиженно протянул он. - Не то что некоторые…

Кто был этими самыми "некоторыми", я уточнять не стала. Вот интересно, когда действие зелья закончится, он весь этот абсурд помнить будет? Очень интересно.

– Лиса, о чем задумалась? Надевай шлем и садись, - позвал меня Илья.

Сколько раз мы уже выезжали из этих ворот, и мчались ухабистой лесной дорогой. Именно мчались, и я каждый раз думала, что еще вот-вот, и придется мне проверять, хорошо ли я научилась выполнять падения на тренировках айкидо.

"Люблю мотокросс", - думала я, изо всех ножных сил отрабатывая приземление тяжелого "Трансальпа", так и норовящего наподдать седлом по моей многострадальной пятой точке. - "Но смотреть, и по телевизору. Ура!!! Поворот на шоссе!"

Дальнейшая дорога нареканий у меня обычно не вызывала. Но не в этот раз. Металлист превзошел сам себя. Ехал так, как будто задался получить приз самого невоспитанного водителя года: нагло подрезал попутные машины, показывал оттопыренный палец пытавшимся было остановить его (и, надо признать, за дело!) гайцам, лавировал между машинами на встречке, даже собратьев-мотоциклистов не приветствовал. Потому что не успевал. Мне было и весело, и страшно - все же, сидя вторым номером за таким вот водилой, чувствуешь себя рисковым самоубийцей. Когда показался указатель "Щедринка", я возблагодарила всех существующих богов за то, что до сих пор жива. О том, что нас впереди, возможно, ждала какая-то опасность, я и не думала. А вот при мысли об обратном пути очень хотелось воспользоваться прибором телепортации.

И ведь не скажешь ему, глухарю токующему, что подобные развлечения мне не по душе!

Мы оставили байк на площадке перед огороженным участком с вывеской "Музей кузнечного ремесла", для виду постучали в калитку (нам, естественно, никто не ответил), отворили ее. Несмазанные петли издали характерный звук. Возможно, это и был звонок.

Шурша палой листвой, направились в обход ветхого дома, обнаружившегося сразу за оградой. Где только можно, высились чахлые травы.

Участок не то, чтобы производил абсолютно заброшенное впечатление. Но и присутствие крепкой хозяйской руки в нем тоже не чувствовалось. За домом оказался поместительный с виду сарай с на редкость добротной кровлей - вероятно, там была кузня.

– Кузня, - подтвердил металлист мое предположение. - Последний раз тут ковали где-то с месяц назад.

Пока мы стояли во дворе, разглядывая предметы обихода, из дома показался ветхий маленький старичонко. На его сморщенном, точь-в-точь высохшее яблоко, лице, неестественно оживленно смотрелись умные и ясные глаза. На груди слева висел значок - розочка.

– Вы к кому будете? - осведомился он на редкость бойким для своего возраста фальцетом.

– Мы от Бориса Ивановича, - ответила я согласно выданной начальством инструкции.

Дедушка остановился, как вкопанный, уставился на нас немигающим взглядом. Потом отвел глаза в сторону, потом оглядел еще раз. Я даже не знала, что и подумать, как дедуля заговорил.

– Ну что же… Заходите. Музей заодно посмотрите.

Выставка меня не впечатлила. Какие-то литые подсвечники рядом с наградами за них же на неведомых мне соревнованиях, жуткого вида шпаги с не менее жуткого вида гардами, еще что-то непонятное мне, но страшно тяжелое на вид. Зато металлист попал в милую его сердцу стихию, подолгу замирал у каждого экспоната, спрашивал, спорил, сыпал малопонятными терминами…

Дедуля, первоначально отнесшийся к нашей делегации несколько настороженно, видя такой неподдельный интерес, и, пуще того, профессионализм, разговорился. Правда, его больше интересовало оружие, но в этой области он был непревзойденным знатоком. Минут через десять он спохватился, поведал нам то, ради чего мы, собственно, сюда и явились.

По словам бодрого деда, где-то с полмесяца назад один за другим повадились пропадать кузнецы. Причем, сначала не самого хорошего умения, а потом и лучшие. Вот и хозяин этого дома куда-то подался вчера вечером.

– Вчера вечером? - переспросил металлист. - А что же к кузне уже месяц как никто не подходит?

– Ишь ты, глазастый, - с непонятной интонацией произнес старичок. - Все замечает! Только разве же он тут ковал? Тут только соревнования ихние, кузнечные, проходили, а ковал он где-то в Москве, не знаю уж, где точно.

– Понятно, - тоном человека, которому ничего как раз не понятно, сказал металлист.

– А вы нам от себя ничего сказать не хотите? - спросила я, видя что старик как будто в чем-то сомневается. - Не случалось ли чего загадочного в последнее время кроме этих пропаж человеческих?

Дед с сомнением поглядел на меня, поскреб полысевшую маковку, потом тяжело вздохнул и бодро порысил вглубь дома.

– Что-то я не пойму, - шепнула я своему спутнику. - На вид ему лет восемьдесят, а по всем остальным признакам не скажешь…

– Я тоже заметил, - зашептал в ответ товарищ. - Несовпадение налицо.

И вот что интересно - не был этот старик магом. Отнюдь.

Вернулся хозяин почти сразу, нес что-то, тщательно завернутое в бумагу.

– Вот, - с видом человека, держащего ядовитого слизняка, произнес он. - Только руками не трогайте.

Он положил ношу на стол, и аккуратно, стараясь не задеть содержимое, развернул обертку.

– Какой красивый тенгу! - восхищенно завопила я, бросаясь к маленькой статуэтке. - И живой такой!

Японский бог фехтования, симпатичный ворон с мечом на боку, застыл в позе готовности. Того и гляди, меч выхватит, и порубает всех в капусту.

Металлист схватил меня, протянувшую обе конечности, поперек туловища.

– Да это же на редкость уродливая железяка, - с гримасой отвращения произнес Илья. - Что это на тебя нашло?

– И не только на нее, - изучающе глядя на моего спутника, сказал старикан. - Все, кто к этой штуковине притронулся, раньше или позже либо подались отсюда, либо с собой покончили.

Я поежилась. Еще чуть-чуть, и влипла бы! Теперь я отчетливо видела предмет, лежащий на столе. Больше всего он походил на кривобокий, полный некрасивых изъянов ножик. Мне даже показалось, что он живой и строит рожи (если, конечно, у ножа есть лицо). Кто же сподобился сковать такую мерзость? И из чего?

– Спасибо, - от души поблагодарила я товарища. - Гадость-то какая! Еще чуть-чуть…

И тут до меня дошло. Точно такое же впечатление "строимых мне глазок" было у меня от беса форменного, по вине которого погиб злосчастный журналист из "Известий". Я обернулась к металлисту, чтобы сообщить ему эту новость, и увидела, что он смотрит на меня так, как будто чуть было не пережил самую огромную потерю в своей жизни.

Дедуля посмотрел на нас обоих, хмыкнул, осторожно, двумя пальцами принялся заворачивать опасную железяку в бумагу.

– Постойте, - очнулся металлист. - Я след сниму.

Я напряглась - не хватало ему, злосчастному, еще и под влияние этой мерзости попасть. Но он, видимо, знал, что делал, да и странный старикан отнесся к затее моего товарища спокойно. Не мог же этот дедуля, в самом деле, позволить металлисту погубить себя?

– Силы хватит? - только и спросил он.

– Думаю, да, - ответил Илья.

– Ну, смотри, - пожал плечами дед, и отошел в сторонку.

А металлист протянул руку по направлению к подлой железке, подержал так с минуту. Ничто не выдало усилий, только струйка пота сбежала по щеке, и пальцы на руке так и заходили ходуном…

– Ну вот и все, - облегченно вздохнув, заявил мой боевой товарищ.

Опустил дрожащую руку.

Когда мы, попрощавшись, выходили за калитку музея кузнечного ремесла, я спиной чувствовала эдакое настороженное уважение со стороны странного деда.

Впрочем, я скоро о нем забыла - ведь мне предстояло еще сумасшедшая поездка на мотоцикле.

А вечером погода испортилась. Пошел мелкий, но крайне противный дождь, загнал разыгравшихся было не на шутку эмпатов в Тролля, а вдохновенно что-то там сажающих друидов - в Дерево. Огневиков не нужно было никуда прогонять - они и так изучали плазму в своем корпусе. Мы же с металлистом сидели в домике у волхва, и слушали его витиеватые ругательства на тему о фашистах вообще и нехороших денебцах в частности.

– Наверняка эта зараза уже успела хорошенько распространиться, - ворчал Борис Иванович. - Поздновато они там, на Огненной, спохватились…

– А в чем опасность-то?

Ситуация была, конечно, аховая. Но ведь не такая аховая, как с тем же СПИДом.

Однако, волхв был со мной не согласен:

– Эти горячие денебские тугодумы, судя по тому, что вы мне рассказали, выдумали способ сделать из людей себе подобных, практически бессмертных зомби.

А вот это было уже неприятно.

– А разве из нашего тела может получиться что-нибудь более-менее вечное? - усомнился металлист. - Оно же сгниет через год, не говоря уже о том, что вонять будет так, что…

– А кто тебе сказал, что у людей останется человеческое тело? - вкрадчиво поинтересовался волхв. - Судя по тому, что негодяи связались с кузнецами, люди могут быть превращены в подобие нержавеющего железа с парой мыслишек и всего одной эмоцией.

– Это точно?

– Это предположение, - мрачно ответил Борис Иванович.

Настолько мрачно, что в домике стало темно, и появился перепуганный Гоша.

– Валерьянки не желаете? - поджав полосатый хвост, осведомился домовой. - А то я уже и стакан с водой заготовил…

При виде самоотверженной мелкой нечисти, потрясающей техногенным аптечным пузырьком с валерьянкой, волхв усмехнулся. Он отрицательно качнул головой домовому (того тут же как ветром сдуло), и уже куда более жизнерадостным тоном донес до аудитории то, что ей пришлось иметь дело с умнейшей денебской элитой. И что рядовой денебец отличался от Штирлица так же, как китайская торговка на базаре от китайского же императора. И что количество мыслей у денебцев в голове, действительно, стремится к нулю, зато они упрямы, как ослы, и общительны, как старушки на лавочке у подъезда.

– Нет, нам этого не надо, - уверенно заявила я. - Давайте искать это новое кузнечное поселение. И будем надеяться, что эти металлические… амулеты еще не поступили в продажу.

– А тот тип в "Известиях", - подал голос молчавший все это время металлист, - он, вроде как рекламщиком был. Может, он тоже как-то с ними связан?

– Нет, скорее всего, - поморщился волхв. - Но проверить все же не мешает.

– И все же я не пойму, как это можно жить всего с парой мыслей? - спросила у начальства я. - Это же подохнуть со скуки можно.

– Ну, во-первых, денебцы гораздо более медлительные по сравнению с нами, - ответил мне Борис Иванович. - И поэтому им самим от себя скучно не становится. А, во-вторых, у рядового землянина дельных мыслей тоже не так много.

– Это как это?

– А вот так, - грустно усмехнулся Борис Иванович. - Те, что действительно способствуют нормальной жизнедеятельности, обычно не превышают десятка, а все остальные - игры разума. И не надо так удивленно на меня глазеть, я знаю, о чем говорю. Можно сказать, денебцы менее ментально загрязнены по сравнению с нами. Вот поэтому тот серый, как ты выражаешься, тип, и работал рекламщиком - его продукция была проста, как сибирский валенок, но била точно в цель.

– Я не согласен… - возмутился было металлист.

– А ты подумай, многими ли мыслями управляется твоя жизнь? - вкрадчиво поинтересовался волхв. - Это сначала тебе покажется, что много, но я уверяю тебя, ты сведешь все их к минимуму: делать - не делать. Ну и еще парочке команд в том же духе. Еще раз повторяю, у денебцев, кроме командных мыслей, нет других. Это иные существа, и не надо их с собой сравнивать.

На металлиста снизошло озарение. Он постоял, поморгал - вероятно, к мыслительным процессам прислушивался.

– Пойду, мысли свои пересчитаю, - сказал Илья. - Так мы собираемся завтра с утра?

– В восемь, - подтвердил волхв. - За завтраком и решим, что к чему.

Не успела я войти в избушку, как услышала надрывающийся телефон.

– Привет, Тань! Как дела?

– Отлично! - оптимистично заявила подруга. - На свадьбе свидетелем будешь?

– Твоей? С Вадиком? - как можно нейтральнее переспросила я. - А… когда? Я, конечно, пойду, если смогу… И, потом, разве сейчас нужны свидетели?

– Нет, вообще-то, не нужны… Но… Короче, ты не смогла бы сейчас ко мне приехать?

– А что случилось? - бросила я взгляд на зеркало.

Часы показывали восемь. В принципе, до того, чтобы ложиться спать, было еще ой как далеко, может, и успеем с Танькой поговорить по душам. А там - глядишь, и отговорю ее от шага опрометчивого.

– Да вот… согласилась, а теперь сижу, думаю… - послышался в трубке невнятный ответ подруги.

– Ты дома? - только и спросила я. - Жди, минут через пять-десять буду.

Как всегда, ПТ, искренне желание, связанное с пунктом назначения, а именно: "чтобы Танька жила тут долго и счастливо", и вот уже знакомая лестничная площадка - та самая, на которой состоялась беседа с Вадиком… Ой, черт, я же ничего к чаю не купила!

Пришлось телепортироваться к метро "Университет", возблагодарив высшие силы за то, что одета почти по сезону - в джинсы и куртку. Вот только дождь усилился, и кроссовки промокли практически сразу же.

Я, по-быстрому отоварившись пряниками и конфетами, предвкушала, как сниму с себя мокрые кроссовки, и выпрошу у подруги толстенные шерстяные носки, когда заметила магазин со всякой сувенирной всячиной.

"Дай-ка, загляну", - решила я. - "Хоть какую-нибудь безделушку куплю для Танькиного нового жилища".

И, толкнув тяжелую дверь, вошла в магазин, представлявший собой довольно маленькое полуподвальное помещение, забитое всяческой лабудой, призванной вносить уют в жилища и радость в сердца. Мои глаза было разбежались по сторонам, но довольно быстро сфокусировались на ма-а-аленькой такой статуэточке… Стоп! Сегодня мы это уже проходили! Так и есть: гаденько ухмыляющийся кусок железяки. Хорошо хоть, упакован в коробочку с прозрачной крышкой - есть надежда, что удастся его вынести отсюда, и не пострадать…

– Извините, - невинно поинтересовалась я у продавца. - А у вас много экземпляров вот… этого?

Мало ли, чем гнусная железяка представляется продавцу?

– Вы про вот эту юбилейную монету? - с нездоровым блеском в глазах отреагировал тот. - Вообще-то, это первая и последняя…

Вот черт! - в сердцах выругалась я. - И с ней вы, понятное дело, не хотите расставаться?

Продавец помялся, помялся, да и "уступил" мне "монету". За тысячу рублей. Как-то дешево для истинной-то нумизматической ценности. Что-то было не так.

Я заплатила, и чуть ли не бегом бросилась вон из лавчонки.

Но, как бы то ни было, основное дело было сделано, волхву позвонено ("опасности при хорошей упаковке нет, сейчас я занят!"), завернутая еще в десяток слоев бумаги и полиэтилена коробочка упрятана на дно рюкзака, а поверх нее наложено заклинание для отвода глаз. На всякий случай.

Ага! Размечталась! Заклинание для отвода глаз…

Как только я вошла в квартиру подруги, то была атакована потерявшей разум Танькой. Как-то раз я слышала, что безумные люди невероятно сильны. Теперь вот мне представилось сомнительное удовольствие в этом убедиться. Щуплая на вид подруга, с горящими от вожделения глазами, перла на меня, подобно бронетранспортеру с приделанными к нему парой (ой ли?) беспорядочно мельтешащих рук. Конечности ее, как на грех, заканчивались длинными ногтями.

– Это мой подарок, отдай!!! - вопила эта фурия форменная.

"Странно", - отрешенно думала я, удирая от буйно помешанной под потолок. - "Если я наблюдаю такую бурную реакцию, то почему же в лавке никого не было?"

Пришлось оставлять злосчастную Таньку в одиночестве (нехай без меня приходит в норму!), и драпать в Заповедник.

У волхва шло заседание. Я застыла на пороге, не решаясь приближаться к людям: они и так слишком подозрительно уставились на меня. Борис Иванович сразу просек ситуацию, едва только взглянул в мою сторону, у меня в руках образовался непонятно откуда взявшийся холщовый мешок.

Мешок заглотнул объемистый сверток, помедлил, изобразил на себе череп со скрещенными костями, и, повинуясь взгляду волхва, спрятался у него в столе. Я, пятясь задом, уже почти покинула помещение, когда волхв кинул мне еще один мешок:

– Если увидишь еще, положишь сюда. А теперь, извини, я занят.

Я не пошла прямо к Таньке - телепортировалась под дерево возле дома, в котором находилась сувенирная лавчонка. Чуть поодаль виднелась станция метро, за нею - башня МГУ, съеденная дождливым облаком до половины. Я потратила несколько секунд на любование знакомой картиной, после чего заглянула за угол. Протерла глаза, потрясла головой. Не помогло. Лавки не было.

Я потрясла головой, тщательно просканировала местность. Никакой лавкой, пусть даже потайной, тут и не пахло. А также магазином, бутиком, или, на худой конец, торговой точкой.

"Как хорошо, что я отнесла вещдок начальству", - подумала я. - "В крайнем случае, он мне подтвердит, что я в своем уме. Или поставит другой диагноз, и я буду отлеживаться в лазарете", - окончательно повеселела я, и направилась к улице Строителей.

А потому и не заметила, как кирпичная стенка дрогнула, и сувенирная лавка, как ни в чем ни бывало, появилась на прежнем месте.

– О! Явилась - не запылилась! - радостно встретила меня явно пришедшая в норму Танька. - Заходи, как раз к чаю.

– А у меня пряники, с твоей любимой начинкой. Вот, держи!

Из дальней комнаты высунулся Димка, торопливо прокричал "Здрассте!", и скрылся обратно. Через мгновение оттуда раздались сопутствующие "думу" звуки. Танька выхватила у меня пакет с пряниками, и умчалась на кухню. Ее место в прихожей занял серый пушистый котенок - забавный, широко разевающий пасть представитель породы "московская помойная". Лапы его так и норовили разъехаться в разные стороны.

– Привет, - села я на корточки, и почесала его за ухом. - Давно ты здесь?

– Вчера появился, - появилась в обозримом пространстве Танька. - Сам нашел нашу дверь, полчаса под ней мяукал, пока Димка мое сердце не растопил. Иди ко мне, Бульдозер! Иди, маленький мой.

– Классная кличка, - оценила я, глядя на то, как кот, шатаясь, передвигает лапы по скользкому паркету по направлению к хозяйке. - Колись давай, что у тебя за сомнения?

– Может, все же на кухню, - покосилась Танька на высунувшуюся Димкину головенку.

– Тили-тили-тесто, жених и невеста! - завел дразнилку всех времен и народов вредный ребенок.

– А ну, брысь отсюда! - кинула Танька в брата чем попало. То бишь, моей правой кроссовкой.

Не попала. Зато кота прогнала - тот ее высказывание на свой счет принял. Хотел было гордо удалиться, но лапы не справились с задачей, и подло разъехались самым недостойным образом. Животное обиженно посмотрело на пол перед носом, на хозяйку, поднялось на лапки, напрудило лужу. Брат гнусно ухмыльнулся, показал сестренке нос, закрыл за собой дверь, и, судя по звукам, снова принялся гонять фрицев по экрану. Интересно, и как он только услышал, о чем мы беседуем?

Попав на кухню, я дала волю смеху. До этого крепилась, главным образом потому, что не хотела унижать кота. Они, заразы, гордые да обидчивые. Еще нагадит в мою спортивную обувь! Появилась Танька с мокрыми руками, сердито зыркнула на меня карими глазами, но не выдержала, и тоже расхохоталась. Начало конструктивной беседе было положено.

– Так какие, ты говоришь, у тебя сомнения? - задала я вопрос вечера.

– Что-то радости у меня нет, - ответила, чуть помедлив, Танька. - Такое впечатление, что выхожу замуж только потому, что так в обществе принято. Да и Вадик заладил: "хочу из тебя сделать честную женщину!" Можно подумать, что я падшая!

Я проигнорировала Танькины эмоции. Если мы сейчас начнем в них копаться, то разговор сведется к банальному "все мужики - сво", а воз будет и ныне там.

– То есть, ты хотела-хотела, а как тебе сделали предложение, и ты дала согласие, тут же засомневалась?

Танька кивнула головой. Я в задумчивости почесала маковку. Надо было давать ответ, а мне этого делать очень и очень не хотелось. Хуже нет встрять между супругами - они потом помирятся, а вот ты окажешься крайняя. Но у собеседницы были такие горестные глаза буриданова осла, утопающего в трясине, что я решилась.

– Ты ведь знаешь, я недолюбливаю Вадика, - осторожно начала я высказывать свою точку зрения.

– Знаю, - подтвердила подруга. - Но ты ошибаешься!

– В чем же, позволь полюбопытствовать?

– Он такой… - обратила она на меня горящий взор, - ласковый, нежный, заботливый, предупредительный…

– Хватит-хватит, - жестом остановила я ее. - А как насчет верности?

– Клянется, что я - его единственная и неповторимая любовь на веки вечные…

– А что так кисло?

– Я ему не верю, - понурив голову, ответила Танька. - Он меня обманывает…

– А чего же ты тогда согласие дала? - моргнула я. - Кстати… Кстати, ты всегда можешь проверить его чувства…

– Это как? Прописать его, и нарваться на развод? - подняла на меня недоверчивые глаза подруга.

– Не угадала, - усмехнулась я.- Составить брачный контракт, где будет пункт о том, что квартира - твоя и только твоя.

– Неудобно как-то, - поежилась, как от холода, подруга. - Да и боюсь я его потерять…

– Согласна, неудобно, - жестко ответила я. - Зато потом ты не будешь костерить себя в том, что, как дура последняя, поверила альфонсу!

Танька хлопая глазами, уставилась на меня.

– Раньше ты не была такой жестокой, - наконец, сказала она.

Все правильно. Не была. Внешне не была.

– Извини, я погорячилась, - безо всякого, впрочем, раскаяния, ответила я. - К тому же, ты не права. Я всегда была такой, просто все больше молчала.

– А теперь не могла? - с отчаянием в голосе спросила Танька.

– Извини, нет. Ты не забыла, зачем ты меня позвала? Потому что у тебя были сомнения.

– Ты к нему предвзято относишься, - встала подруга грудью на защиту своего жениха.

– Тань, - устало ответила я. - Давай не будем, а? Ты что думаешь, мне приятно цербером быть? Давай, так: ты все же заведи разговор о контракте, если у него будет положительная реакция, я извинюсь. Публично.

– А если нет? Если он опять будет изображать из себя оскорбленную невинность?

– А что, уже изображал? - усмехнулась я.

– Да, когда я его спросила про Люську, - всхлипнула Танька. - Как уставился на меня глазами униженного лемура, так я чуть не заплакала от жалости…

– Да… Если мужиков брак губит, то теток - эта самая жалость… Сочувствую…

– А ты бы что сделала?- вскинулась Танька.

Я встала, налила себе еще чаю. Воззвала ко всем известным мне богам. Зачем, зачем я в это влезаю?

Вернулась на место. Ответила:

– Заявила бы, что не верю, и на гнусную примитивную манипуляцию поддаваться не собираюсь. Правду говорить легко и приятно, как утверждал советский классик. А где, кстати, жених-то? Вы, кажется, вместе жили?

– К Люське пошел, за вещами. Скоро будет, наверное…

Танька снова поникла красивой головой. Боже, какая драма! Толпы средневековых трубадуров рыдали бы от концентрированного маразма этой, в общем-то, банальной и избитой ситуации.

– Короче, Склифосовский, - потеряла я всякое терпение. - Могу помочь двумя способами. Первый - тебя накрутить. Да так, что тебе будет море по колено, а примитивная манипуляция со стороны всяких там проходимцев - до лампочки. Второй - жениха твоего на откровенный разговор вытащить. И пусть это все будет на моей совести.

– Ага… - жалобно всхлипнула Танька. - Чтобы я потом, в случае, если Вадик все же хорошим человеком окажется, всю оставшуюся жизнь чувствовала себя полной скотиной? Не-е-е-т…

Ага. Значит, хороший человек - это тот, который наделит тебя, несчастную, непрекращающимся чувством вины до конца дней твоих?

– Ладно, - решила я. - Плохой девочкой буду я. Только, чур, не мешать мне. А то придется и тебя обездвижить.

Танька радостно закивала красивой головой. А вот мне стало не до веселья. И когда я только поумнею настолько, что в чужую семейную жизнь соваться перестану? Кажется, кто-то совсем недавно про жалость распинался? А сама? Не смогла выдержать слез в карих глазах подруги? Ага, вот и объект.

Послышался звук открываемой двери, Танька, просияв, сорвалась с места, как подорванная. И на фига я во все это лезу?

Из коридора послышался шепот, и я самым бесстыдным образом расширила границы восприятия. Понятно… Пока "дум" самозабвенно показывал, как надобно мочить фашистов, Димка, приложив стетоскоп к двери, не менее самозабвенно подслушивал. Я хотела было испортить ему удовольствие, но вовремя одумалась: а я, собственно, не тем же самым занимаюсь?

Я переключилась на тех, что в прихожей. Ага. Оправдывающиеся нотки в голосе Таньки - мол, прости, у меня в гостях моя лучшая подруга. И презрительное со стороны новоявленного жениха: "Ладно, пущай чай допивает, а потом мы ей тонко намекнем, что пора бы и честь знать". Вот… редиска! Пытаться копаться в его голове я точно не буду - не в ассенизационном обозе работаю, как-никак!

Я вернула слух в человеческие границы, налила себе еще чаю, и с самым невинным видом уселась ожидать "возлюбленных". Что-то потерлось о мои ноги. Мягкое, доверчивое, пушистое. Я наклонилась, подняла Бульдозера, положила его к себе на коленки.

– Здравствуй! - с самым что ни на есть радостным и благожелательным видом поздоровался Вадик. - Как здорово, что ты к нам заглянула!

У меня немедленно сложилось впечатление, что меня тут давно ждали, обо мне мечтали, и со мною будут носиться, как с писаной торбой до конца дней моих. Во актерский талантище пропадает! Не слышала бы его высказывания до этого момента, ни за что бы не поверила, что это лишь игра. Вадик же, выдав на гора порцию обожания, притулился возле стола. Скромненько так…

Танька не сводила с него влюбленных глаз, только раз на меня покосилась - мол, ну разве он не прелесть? Еще бы! Еще чуть-чуть, и я поверю в то, что у этого человека единственная радость в жизни - моя подруга, и что ради нее он готов на все - даже меня терпеть в своем доме… Та еще прелесть! Я глубоко вздохнула, и потянулась к Вадиковому сознанию: "Ты среди друзей, своих в доску, можешь делать, что хочешь… Можешь расслабиться, тебе хорошо оттого, что можно быть самим собой…"

Краем глаза я следила за Вадиком - никаких изменений. Он, как сидел в позе притулившегося птенчика, так в ней и остался. То ли я плохо училась у эмпатов, то ли мы альфонсу были самые что ни на есть лучшие друзья. Вот совсем как бриллианты для представительниц прекрасного пола.

Танька, заметив мое замешательство, уже было начала подпрыгивать от счастья, когда меня осенило - надо не внушать (кто его знает, что там за морально-этические принципы у человека, может для него тетка, из которой он деньги тянет, и есть самый лучший друг). Я кардинально изменила тактику - вошла в состояние человека, которого все достало, у него ничего не получается, кругом полный облом, терять уже абсолютно нечего, и, единственное, что он может сделать - высказать "этим сукам" все, что он о них думает. И подключилась к Вадику. Тот вздрогнул, оглядел кухню, и злорадным голосом произнес:

– А мебель-то не итальянская… И плита всего на три конфорки, хоть и керамическая. Но это и ничего - авось, быстрее разобьется… И домик старый, весь тараканами так и кишит… Уж не знаю, чем их тут морили, но рано или поздно они все равно появятся… И уж тогда-то мы с тобой и переехали бы, и новое жилище наконец-то было бы совместным. Но ненадолго. Как же ты меня достала! Знала бы Танька, какая ты дура! Ты мне немного нравишься, конечно, и это хорошо. А то, была бы ты толстой и не красивой, пришлось бы страдать. А так - и квартиру получу, и развлекусь попутно. Только потом от тебя все равно избавлюсь, хе-хе. А вот подруга у тебя с характером… Была бы моя воля - пристрелил бы стерву на хрен, да вот нельзя. Как же, дуреха моя обидится, из дому выгонит обоссатой паршивым котенком тряпкою… Ненавижу котов.

Краем сознания я заметила, что котенок сполз с моих ног, направился на шатких лапках вон из кухни.

– А уж как придурок этот семилетний меня заколебал!

Вот тут и надо было бы остановиться. Танька достаточно впечатлилась увиденным, на лице у нее появилась гримаса неподдельной боли и отвращения, но я вдруг почувствовала, что не могу разъединиться. Недоучка хренова!

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не Димка. Малец, не отягощенный взрослыми предрассудками, ворвался в кухню, и со всей семилетней дури залепил обидчику клавиатурой по голове. Вадик моргнул, и непонимающе уставился на аудиторию. Потом, как ни в чем ни бывало, пригладил левой рукой взъерошенные волосы, снова становясь "белым и пушистым". Димка недоуменно переводил взгляд с одного взрослого участника этого безобразия на другого. Вот его взгляд окинул смятенную сестру, упал на меня…

– Тетя Лиса, что с вами!? - завопило чадо. - Что-то вы как-то позеленели, и, по-моему, вас… того… тошнит чего-то…

Как ни странно, именно это детальное описание происходящего мне и помогло. Правда, в голове все еще мутилось, но я была уже в этой реальности, а не где-то там, и смогла осознать, что действительно веду себя не так, как положено в гостях.

"Молодца!" - "похвалила" я себя. - "Пять баллов! Интересно, что мне сказало бы мое разлюбезное начальство, если бы увидело это безобразие?"

Мысль о волхве окончательно привела меня в чувство. Я извинилась, подмигнула ошарашенному Димке и помчалась в ванную, быстренько привела себя в порядок, и повернула обратно.

Вовремя! Уже по пути на кухню я услышала интонации "оскорбленного в лучших чувствах лемура", но такие визгливые и въедливые, что, казалось, источником звука была дрель, а не человек.

– Ты хоть понимаешь, о чем ты сейчас говоришь? - упрекал Вадик свою невесту. - Чтобы я мог на такое пойти?! Да тебя эта стерва, пардон, подруга твоя лучшая, подучила, а ты и повелась… Эх! Ты…

– Неправда! - вклинился звонкий детский голосок. - Я все слышал! Лиса тут вообще ни при чем!

– Вон отсюда, - послышался отстраненный голос Таньки. - Вместе с вещами.

– Ну ладно, - с угрозой в голосе ответил Вадик. - Я уйду. Но ты на коленях приползешь обратно. И тогда я подумаю, прежде чем тебя простить…

– Крути педали, пока не дали! - снова встрял ребенок.

– Ну так я ухожу? - с непонятной смесью вопроса и угрозы поинтересовался жених.

– Уходишь, - подтвердила я его худшие опасения, входя в кухню. - И ключи оставь на тумбочке, пожалуйста.

– Ведьма! - злобно бросил мне незадачливый аферист, забрал так и не распакованный чемодан, швырнул брелок с ключами на пол, и вышел из квартиры.

Разогнавшаяся было дверь тихо захлопнулась. Ай да я! Первый раз удалось совладать с металлом! Наверное потому, что сейчас я была немного не в себе. А потом я увидела понурившуюся Таньку, и улучшившееся было настроение забилось куда-то под плинтус. Даже мелкий Димка, вообще говоря, довольный уходом Вадика, и тот чуть было не прослезился при виде неподдельного горя, исказившего лицо сестры.

– Тань, - позвала я великомученицу. - А представляешь, это случилось бы позже? И у тебя была бы парочка детей, издерганная чувством вины нервная система, и куча болячек в придачу? Димка! - заметила я уставившиеся на меня любопытные детские глазенки. - Брысь отсюда!

– Не могу же я бросить свою сестру! - возмутился малолетний защитник. - Она во мне нуждается!

– Не сейчас, - ворчливо отозвалась Танька. - Мы еще поболтаем немного, а потом я к тебе приду, ОК?

– Договорились, - покладисто ответил брат.

– И. Будешь юзать стетоскоп не по назначению - уши обдеру, - пообещала я добреньким голосом.

И меня совершенно не мучила совесть по тому поводу, что парень меня спас всего каких-то десять минут назад благодаря своей тяге к подслушиванию.

Когда я в двенадцатом часу ночи возвращалась домой, у меня было всего два чувства. Первым было ощущение, что по мне пробежалось стадо увесистых слоников. А вторым - желание поспать. Не тут-то было! У меня в избушке горел свет.

– Кого еще принесла нелегкая? - обреченно вопросила я у хмурого неба.

Оно, естественно, не ответило - только налило мне воды в нос. Я фыркнула, совсем как Танькин Бульдозер. Ладно, все равно через пару секунд… Металлист! А у меня клейкой ленты нет, чем же я буду рот себе на ночь заклеивать, чтобы, не попусти стихия, ненароком не ругнуться?

Пока я раздумывала, не попросить ли мне помощи у волхва, силуэт товарища исчез из окна, дверь распахнулась, и он появился на пороге.

– Заходи, чего мокнешь?

– Да вот, видами любуюсь, - брякнула я первое, что пришло на ум.

– А тебе не сыро?

– Вообще-то, я домой шла, но потом смотрю, у меня, оказывается, кто-то в гостях сидит. Дай, думаю, подожду еще чуть-чуть, может…

– Не дождешься! - нахально заявил металлист. - Проходи, а то простудишься. Я тут к тебе зашел - никого. Ну я и сел книжку почитать. Не возражаешь?

В руках у товарища действительно был наладонник. Почитать он мог и дома, но я ему, увы, об этом сообщить не могла.

– Я тебе чаю налью, - глядя на то, как я стаскиваю с себя мокрые кроссовки, сказал добрый товарищ.

"Ишь ты, какие мы заботливые! Интересно, а что будет, когда действие зелья кончится?" - в который уж раз за последнее время задала я себе один и тот же вопрос.

Ответа на него, естественно, не было.

– Где была? - тоном заботливого родителя осведомился Илья. - Проходи, садись, тебе с молоком?

– Мне покрепче, - не сдержалась я, очень уж хотелось проверить степень заботливости.

– Нельзя, спать не будешь, - не замедлил с ответом товарищ.

Я же не маленькая!!! И сколько мне еще прикажете терпеть этого буквоеда?

"Четыре дня, если не ошибаюсь", - услужливо подсказала память. - "Почти половина позади".

– Какими судьбами? - отхлебнув мятный (вот это забота о моем сне!) настой из чашки, поинтересовалась я.

Металлист покраснел, аки маков цвет. Я с любопытством уставилась на невиданное зрелище. С минуту он вел себя, как достойный пример для какой-нибудь институтки, и я уже готова была подумать, что он так или иначе увернется от прямого ответа. Но я ошиблась.

– Лиса, - проникновенно глядя мне в глаза, сказал боевой друг и товарищ. - Ты мне нравишься.

Я поперхнулась мятным чаем.

– Конечно, это для тебя неожиданность, - продолжил исповедь металлист, - но я должен был с тобой поговорить. Дело в том, что мое сердце отдано другой.

– Это кому же? - подозрительно уставилась я на, как мне казалось, знакомого вдоль и поперек металлиста.

Богатое воображение принялось рисовать сексапильную леди-вамп в черной кожаной одеже. Обтягивающей. С третьим размером и осиной талией, с…

– Ее, как ни странно, тоже зовут Лиса, - с усмешкой ответил собеседник. - И она недавно очень меня обидела. Но я все равно ее люблю.

– Ой.

Леди-вамп растворилась, даже не помахав ручкой на прощание.

– Да-да, - ответил металлист. - Странно, не правда ли?

– И что, я на нее еще и похожа? - от растерянности я не нашла ничего лучше, чем подыграть своему товарищу.

– Ты удивишься, но она - фактически твой двойник, - покачал головой металлист. - Только…

– Что "только"? - уставилась я на него с жадным интересом.

– Она - живая, - с мечтой в голосе отозвался Илья. - Бывало, ее подколешь, так, интереса ради, и тут же нарвешься на перченый ответ…

– Э-э-э, - только и смогла прокомментировать я необычные пристрастия товарища.

– И при этом она всегда остается доброй…

– Понятно… - протянула я. - Ты скучаешь. А где она?

– А я думал, ты знаешь, - удивленно посмотрел на меня Илья. - Ты живешь в ее домике, ты на нее похожа, как две капли воды, ты знаешь все подробности о преступниках с Огненной…

– Да, я знаю, где она, - поспешила исправиться я. - Не волнуйся, она скоро вернется, и ты сразу об этом узнаешь.

– Правда? - обрадовался металлист. - Ну ладно, я пошел тогда…

– Погоди, - позвала я его. - А что она такого сделала, что тебя обидела? Конечно, если хочешь, можешь не отвечать…

– Я предпочту не распространяться на эту тему, - покачал головой товарищ. - Спокойной ночи.

Ответные слова застряли где-то на уровне горла. Впрочем, металлист и не ожидал от меня ничего. Встал и вышел из домика. Хлопнула входная дверь.

Глава 8.

Ночь прошла спокойно. Ни тебе жизни ушедшего в нирвану дракона, ни кошмаров с участием металлиста. Может быть, вследствие ночного разговора, но, скорее, из-за ящерки-талисмана, от плохого сна защищающей, подаренной непревзойденным мастером магических амулетов Ярославом. Так что утром я проснулась свежая, отдохнувшая, и, по внутренним ощущениям, стопроцентно-человеческая.

После обязательной утренней пробежки я приняла душ и отправилась завтракать к волхву.

– Сегодня ты прекрасно выглядишь, - одобрительно оглядев меня с ног до головы голубыми глазами, вынесло вердикт начальство. - Молодец.

– Просто я спала рядом с амулетом.

– Что же, - философски заметило начальство. - Это, конечно, временная мера, но, на худой конец, сгодится и она. А там, глядишь, и помощь тебе подоспеет, - заветно повеселело оно.

– Какая такая помощь? - не уследила я за полетом мысли волхва.

– Здравствуйте, Борис Иванович, - прервал беседу металлист. - О, Лиса! Привет! Ты вернулась! Где пропадала?

– На задании была, - ответил за меня быстро сориентировавшийся в ситуации волхв. - Проходи, садись. Гоша!

Через хозяйственный портал, по виду и свойствам не отличимый от скатерти-самобранки, на столе начали появляться атрибуты завтрака. Горшок дымящейся каши, масло, сыр, и прочие полезные для организма продукты.

– Ваши предложения? - покончив с кашей, осведомился волхв.

– Пустить Илью по следу, и найти кузнеца бесноватого куска железа, - ответила я.

– Я тебе что, ищейка какая? - немедленно ощетинился металлист в соответствии со своей недельной программой поведения. - И, вообще, откуда ты знаешь про мою поездку в Щедринку? Своего двойника пытала, что ли?

– Она сама мне рассказала, - ответила я нейтральным тоном. - Так мы едем?

– Не пори горячку, Лиса, - покачал головой волхв. - У меня для вас еще одна новость. Вы, как я помню, в своей прошлой поездке успели познакомиться с Жидомиром?

– Жидомир, Жидомир… - задумчиво произнесла я. - Вроде бы, знакомое имя…

– Сосед это Вели и Зевула, дырявая ты голова, - не выдержал моей борьбы с собственной памятью металлист. - А в чем, собственно, дело?

– Точно! - вспомнила я. - Это особо зловредный некромант, что сидит в своей башне и пьет соки неосторожных гостей. И что?

– Он пропал, - ответил волхв.

– Как пропал? Откуда это известно?

– Да вот, вчера ко мне Глеб Макарыч наведывался, привет вам передавал, и новости местные рассказывал.

– Литров десять пива вчера уговорили, - ворчливо донеслось непонятно откуда. Тарелки и прочая кухонная утварь, познакомившаяся с кашей, начала исчезать со стола, их место занял самовар с кружками. - Хорошо, Тоша мне подсобил, пока я на кухню бегал.

Волхв осуждающе покачал головой, но ничего не сказал - как известно, каков хозяин, таков и нрав у его домового.

– А что, это разве плохо, что этот злодей куда-то запропастился? - вернула я беседу в прежнее русло. - Глядишь, без него-то получше будет…

– С одной стороны оно, конечно, неплохо, - ответил Борис Иванович. - Но исчез он как-то нехорошо. Поехал на Валаам отмечаться, по пути в тамошнюю Москву завернул к приятелю - им вместе было не так страшно в обитель честных волхвов соваться. А на Валаам добрался лишь один приятель. Весь нервный, говорит, вышел Жидомир в свежеоткрывшуюся лавку за подарком (у сына московского некроманта случился День Рождения), и пропал.

– Та-ак, - протянула я. - Опять лавка. И опять сувенирная.

– Вот именно! - С жаром отозвался волхв. - Вот именно!

– Я что-то пропустил? - поинтересовался металлист.

– Да вот, Лиса вчера у станции метро Университет купила кусок ухмыляющейся железяки.

– Кстати, вы не знаете главного, - вспомнила я продолжение истории. - Лавка исчезла.

– Как исчезла? - удивился волхв.

– Не было ее, когда я там второй раз была.

– Значит, судя по всему, односторонний портал, - покивал в такт своим мыслям волхв. - Плохо.

– Почему плохо?

– Плохо потому, что засаду устроить не удастся. И потому, что мы у них будем, как на ладони, а сами их не увидим, сунься мы в эту лавку.

Настроение начало портиться:

– Я уже сунулась. И те редиски, что стоят за всем этим, скорее всего, меня запомнили. Но… сдается мне, что охота велась не на меня. Может, на очередного кузнеца?

Настроение начало улучшаться. Ненамного - кузнецов тоже было жалко.

– А вот это, ребята, вам и предстоит выяснить, - бодро ответил Борис Иванович. - А меня надо кое-кого проверить. Дождитесь моего возвращения.

Едва мы остались одни, металлист уткнулся в свой наладонник. Мол, делай, что хочешь, только не мешай. А мне почему-то захотелось в здание "Известий" заскочить. Не знаю, почему - захотелось, и все тут. Может, меня Жозефина заразила спонтанностью неотложных желаний. Последние у нее, по словам друида, наличествовали, и в избытке.

– Скоро буду.

Илюха не шелохнулся.

"Доктор, меня игнорируют". - "Проходите, следующий".

Я телепортировалась.

В тот самый коридор, где уже два раза видела бывшего жителя Огненной, и чуть было не угодила в смердящую никотином толпу народа. Она гудела подобно пчелиному улью - журналисты и к ним не относящиеся обсуждали, откуда вдруг посреди коридора взялась каменная статуя, изображающая существо непонятного пола, в ужасе прикрывающее лицо руками. Из правой руки шедевра торчал уродливый кусок железки. Создавалось впечатление, что скульптор от избытка чувств вонзил первое, что под руку подвернулось, в свое неудавшееся творение, а оно так и застыло в назидание коллегам и потомкам.

Пока я ошарашено глазела на статую, та пошла трещинами, начиная с железяки, и, тихо шурша, осыпалась на пол. Какая-то женщина с ужасом обнаружила, что осколок статуи пропорол ей колготки, закрыла лицо руками, и, и зияя дырой на икре, ринулась к прокуренному туалету. А до меня с опозданием дошло, что продавший искру денебец только что прекратил свое существование.

Это же возможно!

Я телепортировалась обратно.

– А занятная складывается ситуация, - сказала я по возвращении.

Ноль внимания.

Волхва в комнате не было - судя по всему, еще не вернулся. За его столом сидел металлист, и уныло созерцал свою левую руку. Чего-то на ней не доставало. Чего-то очень знакомого. Я покосилась на свою конечность, и увидела на ней ажурное колечко - подарок Полоза. Насколько я помнила, у Ильи тоже было кольцо, правда, другого дизайна. Куда же оно подевалось? Металлист, насколько мне помнится, так им дорожил, верхом совершенства считал, поэзией металла опять же, глядя на него, проникался…

– А где твое кольцо?

– Издеваешься? - мгновенно взъерепенился боевой друг и товарищ.

Настолько, что вышел из-за стола, сделал шаг в моем направлении. Я подавила в себе нешуточное желание исчезнуть немедленно.

– Сама же его в том непонятном измерении, куда мы угодили, загнала каким-то проходимцам, а теперь еще и спрашивает!

Вот оно как!

– Э-э-э… А ты уверен?

– Слушай, Лиса, не зли меня, - с угрозой в голосе ответил металлист, убирая руку за спину. - Лучше скажи, чего это ты шастаешь туда-сюда?

– Денебца в "Известиях" угробили, - безо всякого энтузиазма в голосе отозвалась я.

Загадочная уверенность металлиста по поводу моих манипуляций с его частной собственностью интриговала меня ничуть не меньше порушившейся статуи, даже, пожалуй, больше. Жалко, что нельзя попробовать разубедить товарища в его заблуждении, еще упрекнешь ненароком-то.

– Где угробили? Как угробили? Они же бессмертные!

– В здании "Известий", - повторила я. - Когда я появилась в том коридоре, где эта серая личность рекламой занималась, то застала там кучу дымящего народу, любовавшегося каменным изваянием. В руке изваяния статуи торчала железяка, которая, сдается мне, имеет ту же природу, что и та, которую мы… ты лицезрел в Щедрино. А потом…

– А потом он рассыпался, - мрачно закончил за меня металлист. - И так понятно. Что-то они там перемудрили…

– То есть?

– А то и есть, догадливая ты моя, - ответил Илья, - что, по словам той же Иланы, мы имеем дело с денебскими нацистами, основной идеей которых является истребление смертных цивилизаций. А по твоим словам выходит, что они создали оружие самоуничтожения…

– Нестыковочка…

– Слушай, а ты там ничего не напутала? - с надеждой осведомился товарищ. - Может, ты обкурилась, и у тебя случился глюк?

– Не дождешься! Что же делать будем?

– По следу пойдем, как ты и предлагала, - пожал плечами металлист. - Авось, что-нибудь путное выйдет…

– А куда ведет след?

Металлист молча показал на шкаф, за которым был ход на изнанку, и снова уткнулся в наладонник, всем своим видом показывая настырной напарнице поневоле, что разговор окончен.

– Когда отправляемся?

– Через час.

Я поторопилась уйти.

Много вещей я с собой не взяла - так, по мелочи. В основном старалась зубную пасту со щеткой, и прочие предметы гигиены не забыть. Ну и аптечку распотрошила - отобрала лишь самое необходимое. В прошлый визит на изнанку я убедилась, что на дикие земли она не тянет, да и с телепортацией у меня уже куда лучше получалось - в случае чего до Глеба Макаровича у меня был всего один шаг.

Пока собиралась, все вспоминала лицо товарища, с которым тот созерцал свою левую руку. Теперь, когда я узнала, что у металлиста пропало кольцо, и именно меня он считает виновной в пропаже, мне стало куда понятнее его поведение. И, все же, неужели ему настолько дорог металл? И, интересно, было ли у меня что-нибудь, столь же дорогое сердцу? Такое, ради чего я могла бы ополчиться на "обидчика"? Или, по крайней мере, начать себя вести неадекватно? На какой-то миг мне показалось, что пойми я сейчас, что для меня самое важное в моем существовании, и все, можно будет не беспокоиться по поводу своего туманного будущего, и не выслушивать лекции начальства о смысле жизни.

К сожалению, понять смысл собственного бытия было мне не дано…

Когда я вернулась в избушку волхва, тот уже был на месте.

Судя по его сияющему виду, миссия с его участием прошла успешно. Огорчить его, что ли?

– И не надейся, - не перестал сиять Борис Иванович. - Знаю я, что произошло с денебцем этим.

– Так какие же они после этого бессмертные?

– Поверь мне, - неторопливо набил трубку волхв. - Раньше эти сгустки мрака с искорками ничто не брало.

– А почему их нельзя разрушить? Они же, вроде как, каменными на закате жизни становятся?

– Так они сотню - другую лет представляют собой на диво живые камни, - ответил волхв таким тоном, как будто удивлялся, как это можно не знать настолько элементарных вещей. Затянулся. Выпустил струю. - Даже двигаться могут, и перемещаются, пока не найдут себе местечко поживописнее. Да и потом их хрен угробишь…

Я вспомнила одинокие валуны, там и сям разбросанные по поверхности планеты. Они действительно производили немного странноватое впечатление, и только теперь до меня дошло, почему. Камни действительно не были мертвыми. Но почему их нельзя уничтожить?

– Может быть, они никому не нужны, чтобы их уничтожать? - ответил мне на невысказанный вопрос волхв. - Извини, не могу тебе сказать. Не денебец. Ты готова?

Я потрясла собранной котомкой.

– А вы не знаете, Антон с нами не пойдет?

– Нет. У него случилось прибавление в семействе.

– И давно?

– Час назад.

– Девочка?

– Она, родимая. И не думай! Тебе через пять минут отправляться. Вернешься - насюсюкаешься.

Я хотела было спросить, уж не по этому ли поводу волхв так скоропостижно покинул нас, но постеснялась. А тот сделал вид, что не заметил моего не озвученного вопроса.

Снова раскинулся огромный луг, цветущий и благоухающий, несмотря на конец сентября. Послеполуденное солнце мягко грело, и это было настоящим подарком после той промозглой серости, что вот уже сутки царила в Заповеднике. Металлист, ворчавший по поводу того, что мы пошли пешком, а не оправились, как все белые люди, телепортом, повеселел, и даже стал вполне обаятельным.

– Смотри, парень какой-то к нам направляется, - указала я на быстро приближающуюся фигурку. - Никак, тот Данилка, что тогда спасся?

– Похоже, - прищурившись, отозвался металлист. - По крайней мере, патлы светлые.

Мы ускорили шаг. А через пару минут я с улыбкой наблюдала, как малолетний, толком еще не отдышавшийся, пацан пытается с недетским достоинством протянуть металлисту тощую грязную конечность. Тот, сдержав улыбку, важно пожал руку Даниле. Я удостоилась еле заметного кивка, и широко улыбнулась. Парень почесал в затылке, и с некоторым сомнением протянул руку и мне, особе "слабого пола".

– Вас… того… деда… Глеб… просил встретить, - произнес он прерывистым голосом человека, все еще не отошедшего от быстрого бега.

– Как он там поживает?

– Хорошо, - уклончиво ответил Данила. - Гости у него сейчас. Вы уж не пужайтесь…

Мы с металлистом украдкой переглянулись. Это какие там должны быть чудища, чтобы мы перепугались-то? Да еще в доме у волхва?

Вскоре мы подходили к избушке. Нас лениво облаяла дворовая псина, на крылечке появился хозяин. Так привычно… В то, что в доме находится что-то ужасное, не верилось совершенно.

– Здравствуйте, Глеб Макарыч!

– И вам по здорову, - оглаживая бороду, ответил тот. - Как поживаете?

– Хорошо, - склонив голову в знак приветствия, ответствовал металлист.

– Ну что же, - обведя нас проницательными светло-зелеными глазами, - ответил волхв. - Проходите. Да к столу присаживайтесь. Сегодня у Тоши расстегаи особо вкусными получились.

Я все же с некоторой опаской зашла в сени, осторожно заглянула в комнату… Сзади послышался смешок. И, каково же было мое изумление, когда я узрела знакомую аниме-подобную Велю, добрейшей души человека и суккуба одновременно. Она, как и в прошлый раз, была абсолютно очаровательна.

Встречавший нас Данила бросил на гостью наставника боязливый взгляд, и ринулся вон из избушки. Волхв посмотрел ему в след, и покачал головой - нет зверя, страшнее слухов… Правда, в этом случае гостья была изрядным исключением из правил.

– Здорово, герои, - приветствовала нас Веля. - Как жизнь молодая?

– Неплохо… А ты сама как? - полюбопытствовала я. - Как там Зевул?

– Занят, - блеснула зубами суккуб. - Руководит постройкой зачарованной стены вокруг деревни.

– Это зачем еще? - опешила я.

– Сосед наш чудит маленько, - повела Веля точеным плечиком. - Уж две недели, как из его замка веет чем-то непонятным…

– А вот об этом я и хотел с вами поговорить, - вмешался в обмен любезностями волхв. - Собственно поэтому вы все здесь и находитесь.

– Никак, Жидомир объявился? - вспомнила я вторую причину нашего появления в этих краях.

Волхв отрицательно покачал головой.

– Нет, не объявился. И это, вкупе с Велиными новостями, меня и беспокоит.

– Почему? - поинтересовался металлист.

– Опыты он на людях горазд был ставить, - строго сказал Глеб Макарович. - Нехорошо, если его разработки в лапы к негодяям попадут.

– А уж если кто-то ему мозги прополощет как следует, и на себя работать заставит, и вовсе паршиво будет, - подытожил Илья.

Волхв в ответ только кивнул.

Обсуждали мы ситуацию еще довольно долго, узнали с дюжину сплетен местного разлива, но ничего существенного сверх того, что нам было уже известно. Так что план, получившийся в ходе обсуждения, был весьма прост. С утра пораньше мы должны были отправиться по следу кривляки-железяки, разведать, что к чему, и доложить обстановку Глебу Макаровичу. А там - видно будет.

Веля отправилась на помощь супругу, мы же - присматривать подходящие лавки для ночлега. Только укладываясь спать, я вспомнила, что оставила ящерку-талисман спокойного сна в Заповеднике. Посмотрела на металлиста, тихонько посапывающего на соседней лавке, достала носовой платок из котомки, повязала вокруг рта, чтобы ненароком что-нибудь не брякнуть во сне, и вырубилась. Шла пятая ночь испытания.

…Тираннозавры напали, когда я вышла к бескрайнему синему морю. Крыло еще не окрепло, и улететь я по-прежнему не могла. Оставалось только хорошенько разбежаться, и прыгнуть в море с обрыва, гадая в полете, умею ли я плавать, или нет. Оказалось, что умею, и неплохо. Да и вынырнула я на поверхность, как пробка. Только вода на вкус была ужасно горькая, и это немного омрачало радость от наблюдения за метанием громадных хищников по обрыву. Наконец один из них поскользнулся, пару раз взмахнул хвостом, не удержался, и, завывая, загремел в море. Не вынырнул. Его сородичи толпились на берегу, обменивались малоприятным для моего слуха рыканьем. Потом развернулись, и ушли. Но мгновением раньше я не то услышала, не то почувствовала разочарование грозных исполинов…

Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Вскочила, озираясь. За окном серело небо, из полумрака проступали детали интерьера, рядом со мной стоял металлист, выпучив на меня глаза. Моря не было, тираннозавров - тоже. Во рту было горько, сама я была абсолютно мокрая. На дощатом полу образовалась небольшая лужа.

– Ты что, заболела? - с тревожной ноткой в голосе осведомился металлист. - Тебе не кажется, что ты как-то аномально потеешь?

– Не кажется, - стащила я со рта промокший в горькой воде платок. - Это сон во всем виноват.

– Какой сон? - вопросил подошедший волхв.

– Не знаю точно, - честно ответила я. - Но, по-моему, так драконий.

– Как это ты умудрилась? - вытаращился на меня металлист.

С лица Глеба Макаровича слетели остатки сна:

– И как давно тебе подобные сны снятся?

– Не помню, - пожала плечами я. - Не больше недели. Вчера вот не снилось ничего, но мне и талисман Ярославов помогал. А сюда я его не взяла…

Вместо ответа хозяин избушки подошел к стене, провел по ней рукой, и нашим глазам открылся стеллаж, уставленный амулетами всех мастей от пола до потолка.

– Поделки Ярослава, - догадался металлист. - Сейчас тебе что-нибудь подберут.

– Здесь только ранние работы моего ученика, - с досадой в голосе ответил волхв. - Шибко большой силы в них нету, но в твоем случае и самый мощный амулет - лишь отсрочка.

После недолгих поисков Макарыч взял с полки талисман, выполненный из кусков дерева и куриных перьев, протянул мне.

– Надень на шею, и не снимай, - строго сказал он. - Потом с Иванычем посоветуешься. А сейчас давайте спать. Еще два часа до подъема.

И, укоризненно качая головой, удалился. Я же, как могла, просушила постель и отправилась во двор выжимать одежку. На улице стоял такой густой туман, что, казалось, его можно резать ножом, а потом на хлеб мазать. Я сняла с себя штаны, выжала, вспомнила, что маг, высушила горячим ветром. Потом пришла очередь футболки. Из лесу все это время доносилось какое-то невнятное бормотание. И, хоть я и была на территории волхва, а все одно предпочла убраться в дом, и поскорее.

Когда я вернулась в горницу, товарищ поджидал меня, и судя по выражению его лица, у него был десяток-другой вопросов, которыми он хотел меня озадачить.

– Может, лучше спать, а? - взмолилась я.

– Как знаешь, - тут же надулся металлист. - Я к тебе по-дружески, а ты…

– Я же все равно не знаю ничего, - со вздохом ответила я. - Просто дракон со мной поделился своими воспоминаниями, а потом… Короче, теперь мне иногда снятся такие вот сны.

– Да, информации действительно негусто, - разочарованно ответил Илья. - Как попадем в Заповедник, лично у начальства поинтересуюсь, в чем дело. Спокойной ночи.

"Попробуй", - усмехнулась я про себя. - "Интересно, что оно тебе скажет?"

Не успела я уснуть, как мне казалось, а меня снова разбудили. Проснулась я человек-человеком, сухая и недовольная по поводу несвоевременной побудки. Металлист с волхвом крутились возле уже знакомого нам по прошлому приключению коврика. Судя по их лицам, коврик не хотел понимать, куда ему лететь надобно.

– Он направление по свитку определяет, - вздохнув, сказал волхв. - Не получится.

– А может, я смогу как-нибудь на свиток повлиять? А тот, в свою очередь, на ковер?

– Не думаю, что это у тебя выйдет. Ты не нашего мира.

– А мне показалось, что он разумный, - рискнула вмешаться я. - Может, ты будешь озвучивать "вправо-влево", а коврик - слушаться?

– Точность подобного метода низка, если на большой скорости лететь, - не поворачивая головы, отозвался мой компаньон. - Но, с другой стороны, другого выхода у нас просто нет.

А чуть позже коврик взмыл над гостеприимным домом волхва, замер в ожидании команды, после чего взял курс на север. Поначалу леса, поля и деревеньки проплывали внизу важно и степенно, потом заметно ускорились, а вскоре и вовсе слились в одну многоцветную полосу - металлист и коврик нашли общий язык. По мере лета наше транспортное средство набирало высоту. Обозревать окрестности стало неинтересно. Металлист был занят, и я, воспользовавшись случаем, решила обмозговать последние события. Но, как только я устроилась поудобнее, ко мне в голову проникли какие-то совершенно непонятные мне звуки и мысли, среди которых была только одна ярко оформленная "пока движемся прямо и без изменений".

Это что еще за хрень?

"Сейчас чуть направо", - выделила я четкую команду из белого шума, - "еще чуть, теперь прямо".

"Это же команды металлиста", - дошло до меня.

Выходит, я теперь телепат? Жуть какая. Не хочу. Как же мне от всей этой галиматьи, что меня окружает, закрываться? Ехидное подсознание не подкачало - извлекло из своих недр фильм "Чего хочет женщина", и я увидела себя, закрывающую уши руками посреди супермаркета, вместо Мэла Гибсона. Участь печальная сия меня определенно не устраивала.

"Может, мое подсознание что-нибудь конструктивное все-таки предложит?" - подумала я. - "Не все же ему надо мной издеваться-то?"

Но как это конструктивное оттуда извлечь?

Вопрос сей так и остался без ответа, я же, прослушав еще десяток команд "влево - прямо -вправо- прямо…" принялась с горя вспоминать теоремы и их доказательства из университетского курса математики - уж лучше так себя развлекать, чем слушать чужие мысли.

Я как раз вспоминала о том, по каким пунктам кусочно-гладкая функция коварнее просто гладкой, когда меня окликнул металлист:

– Прилетели!

– Куда? - спросила я по привычке. - Впрочем, сама знаю. Мы почему-то застряли в лесу, а кругом - ни замка, ни даже захудалой деревеньки. Лишь небольшой пригорок посреди чащи.

– Ты как будто мои мысли прочла, - изумился боевой друг и товарищ. - Или ты вдруг поумнела?

– Не дождешься, - мстительно ответила я. - Это все… Впрочем ладно, проехали… Осторожнее!

– Что? Что ты кричишь?!

– Не иди туда! Они хотят… вселиться?

– Ты о чем? - выпучил на меня глаза металлист. - Мы почти у цели. Тот кузнец, что ковал железку, должен быть где-то недалеко.

– Наверное, - отозвалась я. - Но на твоем пути куча бесов, каждый из которых жаждет разжиться транспортным средством. Лично я - пас!

Металлист остановился, и недоверчиво посмотрел на меня:

– Ну что ты выдумываешь? Откуда такая осведомленность?

– Я их слышу, - заговорщицким шепотом ответила я. - И кое-кто из них не прочь погонять на мотоцикле.

– Шуточки у тебя, - отмахнулся товарищ. - Ты со мной?

– Туда я не пойду, - упрямо покачала я головой. - И тебе не советую.

– Ну, как знаешь, - презрительно скривился товарищ, поворачиваясь ко мне спиной.

"Ой!" - дошло до меня, как до жирафа. - "Он же меня в серьез не очень-то воспринимает! И сейчас…"

Я приготовилась спасать Илюхину жизнь, в душе надеясь, что на этот раз лианы будут без колючек - вдруг это воспримется как упрек? Металлист немного помедлил, взял поточнее направление, и сделал шаг.

– Какого черта? - вырвалось у меня.

Из-за каждого дерева на нас смотрело по качку в какой-то нелепой одежке - не то местной, не то бутафорской. Металлист остановился, озадаченно осмотрелся по сторонам. Навстречу ему вышла девица в сарафане - лицо серьезное, коса жидковатая, сама не выше метра шестидесяти.

"Ишь, горло какое неудобное", - прочла я ее незамысловатые мысли, - "придется по сонной артерии бить".

– Она чего, совсем рехнулась? Что это еще за спецназ?

Ряженая в сарафан валькирия шла, мило улыбаясь, по направлению к моему другу. Честное слово, если бы не внезапно прорезавшийся телепатический дар, ни за что не заподозрила бы неладное.

Я огляделась по сторонам. Качки в русофильских рубахах замерли, в ожидании не то зрелищ, не то сигнала к активным действиям. Помощи было ждать не от кого - да и девица, будь она неладна, уже подходила к бесовской кучке.

Я спеленала их одновременно - металлиста парой лиан, девицу тремя, настолько она настырно пыталась двигаться вперед. Один из качков опомнился, и выскочил из своего укрытия, попер на меня:

– Ты чего, мать, совсем оборзела, в дела полюбовные вмешиваться? - невежливо осведомился он, блестя свежевыбритой маковкой. Голубые глаза-льдинки не добавляли его облику ни капли мягкости.

"Да… Парень явно не с изнанки", - подумала я, и сказала:

– Дядя, вот только не надо мне лапшу на уши вешать. Девица твоя шла, и к шее моего напарника примеривалась. И уж явно не в засос его чмокать собиралась.

Качок остановился, оглядел меня с ног до головы. Я машинально сделала то же самое. На вышитой синими петухами льняной рубахе красовался одинокий значок - ромашка.

"Где-то я уже такое видела", - подумала я. - "И, причем, совсем недавно…"

Ассоциация вертелась у меня в голове, но окончательно отождествляться не желала. Качок тем временем проявил интеллект:

– Ну допустим, нашего бойца ты понятно почему вырубила, - признал он, хотя и нехотя, мою правоту. - А чем тебе твой напарник не угодил?

Я оглянулась на Илюху. Тот сидел на земле, и с нескрываемой укоризной во взоре пялился на меня. Лиана была уже практически перепилена маленьким усердным лобзиком. Почуяв конец работ, пилка удвоила усилия.

– Сунулся он… - замялась я, подбирая слова.

Ситуация была сложная. Надо было доходчиво объяснить мужику, что металлист потерпел за излишнее рвение, но тем самым и не упрекнуть Илюху.

– Ты хочешь сказать, что он полез, куда не надо? - с интересом глядя на меня, осведомился качок.

– Ну да, - обрадовалась я. - Равно как и ваша девица была в опасности. Сделай она еще пару шагов, и кое-кто обзавелся бы… А вы собственно, кто такие? - спохватилась я.

– А вот этого тебе знать и вовсе не полагается, - сузил льдистые глаза качок.

– Ну, не полагается, так и не надо, - пожала плечами я. - Но, может быть, мы тут хотя бы по одному и тому же поводу? И, потом, где-то я такой цветочек уже видела…

– В "Щедринке" ты его видела, - ворчливо уведомил меня товарищ. - А, точнее, не ты, а твой двойник.

– Точно! У старика этого… как его там… ну, который железяку показал, роза на груди красовалась!

Качок замер. В мою скоропостижно-телепатическую голову стучались две его мысли. Первая из них мне еще более-менее нравилась: "Так они друзья! А мы их чуть было не порешили!" А вот вторая - не очень: "Нам велено уничтожать безжалостно всех, встреченных поблизости опасного места, хоть ребенка, хоть мадонну с младенцем. Вдруг они - уже того?"

"Еще пальнет ненароком", - с опаской покосилась я на пушку в руке качка.

– Сам ты, дяденька, зараженный, - не нашла я ничего лучше укоризненного наезда. - Не разобравшись толком в ситуации, на людей кидаешься. Не веришь мне - поди, встань на пригорок! Или пошли туда свое пушечное мясо.

Угадала. Качок еле заметно вздрогнул.

– Ты хочешь сказать, - с интересом взглянул он на меня, - что знаешь, как точно определить зараженный участок?

– Да, знаю, - четко ответила я.

Металлист тем временем окончательно освободился от лиан, и встал рядом со мной - прикрыть экраном обоих в случае пальбы. Качок застыл, просчитывая в уме ситуацию - не поверить, и разорвать сейчас отношения с нами. С неизвестным результатом. А потом положить еще половину своих бойцов при нейтрализации зараженного пригорка. Или поверить. Хотя бы частично. И остаться в живых. Возможно, всем.

Я, если честно, больше поражалась тому, что качок не выразил ни малейшего удивления по поводу моего способа обездвиживания противника. Пока не вспомнила, что все мы сейчас на изнанке находимся, а, следовательно, он должен был знать о магах. От осознания этого факта вопросов в моей голове не уменьшилось. Скорее, наоборот. В голове у металлиста и вовсе шел мозговой штурм ситуации. Наконец, качок принял верное решение:

– Очерти мне зараженную местность, и поглядим тогда, кто есть кто, - хмуро сказал он.

– Как скажете, - с готовностью отозвалась я. - Как скажете.

Медленно, сантиметр за сантиметром, выжигала я серый мох по периметру закопанного склада бесноватых железяк. В процессе этого занятия думала о том, как это наши сопланетники, да не попадаются на удочку бесов. Ведь простые же люди - все, как один. Надо будет после пощупать их на предмет магических амулетов и прочих устройств…

– Готово, - завершила я кривую окружность. - Что дальше делать будете?

– Заморозим, - кратко ответил качок. - Теперь, когда у нас есть контур, это не проблема.

– Как скажете, - снова повторила я. - Наша миссия тоже закончилась ровно в этом месте, - указала я рукой на бугор. - Поэтому…

– Мы с вашего позволения останемся и посмотрим, - закончил за меня Илья. - В конце концов, нам так же, как и вам, не безразлична судьба этого захоронения.

Качок сделал вид, что пребывает в глубоком раздумье, но мне, столь скоропостижно обзаведшейся телепатическим даром, его мысли были слышны очень хорошо:

"И только попробуйте сейчас слинять! С другой солнечной системы добуду!"

А через полчаса все было кончено. От опасного места остался лишь пригорок, покрытый заиндевевшей травой и мохом. Азота жидкого, конечно, ушло на эту затею изрядно. Но и теплолюбивые бесы, заключенные в куски железа, не вынесли той температуры, при которой азот соизволит переходить в жидкое состояние, и оправились а мир иной. Они вопили, угрожали, обещали… Простые солдаты, снабженные не самыми сильными амулетами ("Скажи спасибо, хоть такими!" - отрезал качок), сдерживали сиюминутные порывы лишь благодаря нацеленному на них оружию. Особенно возбуждающе на психику бойцов действовали обещания немедленной демобилизации, королевы красоты и миллиона баксов. Я прониклась невольной симпатией к чернявому рядовому, иронично улыбавшемуся все время расправы с жителями планеты Огненная.

– Знаешь, Лиса, - отозвал меня в сторонку металлист. - По-моему, мы могли бы управиться не хуже жидкого азота.

– Намекаешь на мою способность позитивно общаться с железом? - задумчиво отозвалась я. - Давненько не имела я дел со сверхпроводимостью…

– Я тебе помогу, - спокойно отозвался наставник по металлу. - У тебя все получится.

– У нас с собой столько еды нет, - скептически покачала я головой. - Даже если найдем, где питаться, мой организм столько не усвоит, и я растолстею…

– За это не боись, эту сторону вопроса я беру на себя, - пообещал друг и наставник.

Я буду работать, а он - кормиться?

Пока я размышляла, в чем именно мне собрался помогать металлист, к нам подошел ответственный за операцию качок. Только сейчас он казался куда больше человеком - уставшим, довольным и чуть более открытым.

– Давайте, что ли, на чистоту, ребятки, - взял он быка за рога. - Кто вы такие?

– Не здешние мы, - осторожно сказала я. - Из одного с вами мира будем.

– Даже так, - усмехнулся вояка. - Долгая это будет беседа… Кушать хотите?

– Почему бы и нет? - услышала я поддержку своего ненасытного живота в ответ на столь лестное предложение. - Только с условием, что…

– Все условия позже, - покачал головой качок. - И, знаете, что? - оглянулся он на разлегшихся как попало солдат срочной службы. Подождите меня минут тридцать, не уходите… Пожалуйста. Обещаете?

– Обещаем, - ответил за нас обоих металлист.

Вояка, не оглядываясь, направился к ожидающим его бойцам. Я смотрела ему вслед. Сначала его походка не выглядела особо уверенной. Но потом он прибавил шагу - видимо, решил что-то важное для себя.

Глава 9.

Брусника была вкусная. Спелая, сочная, местами даже сладкая. Я устроилась на куртке посреди мохового ковра и старательно морила червяка. Получалось плохо, желудок требовал чего посущественнее. Впереди меня расположился на коврике металлист. Этому графоману и голод был нипочем - знай себе, долбил палочкой по экрану, записывал события. Пользуясь тем, что товарищ увлекся, я в открытую наблюдала за ним. С тех пор, как я в первый раз увидела металлиста, он изменился. Подрастерял внешнюю серьезность, взамен обретя внутреннюю уверенность и твердость. Я не удержалась, глянула на него магически. Ледяная корка, по словам Иланы, покрывающая компаньона, была мне не видна. Либо истаяла, либо бывшая разведчица смотрела на Илью под другим ракурсом.

– Подглядываешь? - не отрываясь от экрана, осведомился металлист.

– Немного, - не стала отпираться я. - Чем занимаешься?

– Пытаюсь понять, с кем это мы столкнулись, - ответил Илья. - Есть предположения?

– Не знаю, - поднялась я с земли, перебираясь поближе. - Какие-то странные ребята. Одно то, что у этого гориллы ходят под началом смертники, уже о чем-то, да говорит.

– Ты о ком? О солдатах, что ли?

– А еще о ком же?

– Откуда знаешь? - аж приподнялся с коврика металлист.

Кривить душой решительно не хотелось.

– Мысли случайно прочла.

Глаза товарища нехорошо сузились:

– Так, значит, ты у нас телепат? - вкрадчиво поинтересовался он. - И давно?

– С сегодняшней ночи, - честно ответила я. - А что?

– Ничего, - несколько сердито пробурчал Илья.

Отвернулся, тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, как же его достала эта щекотливая ситуация. Чуть помедлив, металлист снова повернулся ко мне:

– Это из-за твоего сна, да?

– По крайней мере, я так думаю, - подтвердила я Илюхино предположение. - И, поверь, мне сейчас тоже не сладко приходится. Пока с качком этим общались, уши почти в трубочку свернулись!

– Верю, - усмехнулся металлист. - Только знаешь что…

– Что?

– Если сможешь, меня не слушай.

– Идет, - протянула я руку Илюхе.

Тот, помедлив, бережно сжал ее.

– Кстати, раз уж так получилось… Скажешь, о чем он думал-то?

Я честно рассказала - о подозрениях, о готовности палить в нас по поводу и без, и о смене "гнева" на… Еще не милость, но что-то в этом роде. Металлист ничего - не ответил, лишь кивнул головой в такт собственным мыслям.

"Качок" вышел из-за того же дерева, за которым прятался в прошлый раз. Один, без какого бы то ни было сопровождения. Одет он был на сей раз в таком же джинсовом стиле, что и мы, за плечами угадывался рюкзак. Судя по походке спецназовца, веса в нем было не шибко много.

– Давайте познакомимся, что ли, - протянул он руку. - Сан Санычем меня звать.

– Илья.

– Лиса, ударение на первом слоге.

– Вот и чудненько. А почто костерок не зажжете?

– Так ведь неохота рядом с кладбищем этим трапезничать, - отозвалась я. - Давайте отлетим чутка, и привал устроим.

– На чем? - насторожился Сан Саныч. - У вас что, вертолет имеется?

– На ковре, - широко улыбнулась я. - Добро пожаловать в сказку!

– Шутишь! - от удивления перешел качок на "ты".

Коврик, ведший себя тише воды, ниже травы все это время, решил показать себя во всей красе. Сделал пару пируэтов, взмыл вертикально в воздух, и, войдя в крутое пике, понесся вниз.

– Как бы он не угробился, - даже заволновался наш новый знакомый.

– Это почти невозможно, - покачал головой металлист.

И точно. Коврик остался цел и невредим, мгновенно затормозив у самой земли. Вид у летуна был довольный - правый передний уголок задрался вверх, совсем как ухо у собаки. "Как я вам?" - говорила вся его поза.

– Хорош, - не удержался от похвалы Сан Саныч. - Хорош, ничего не скажешь. Так мы летим?

Мы не стали подниматься высоко в небо, взлетели чуть выше макушек деревьев. Ветер донес запах влаги, и коврик, помедлив, взял курс в том направлении. Летели мы не быстро, озирая окрестности на предмет возможного места стоянки. Вскоре нам открылась небольшая поляна уютная полянка над песчаным обрывом, у подножия которого текла шустрая речка.

– Снижаемся? - осведомился металлист. - Вы как, ребята?

Коврик не стал дожидаться нашего положительного ответа, плавно спикировал вниз.

Я соскочила на покрытую сосновыми шишками землю, сделала колесо. Потом еще одно, и еще.

– Где мои семнадцать лет? - вздохнул Сан Саныч. - Ты обедать будешь? Али физкультурой обойдешься?

– Обедать, конечно! - остановилась я. - Просто размяться захотелось.

– Шило в… - завел было любимую песню металлист, но не успел.

Из-за соседних кустов, трясясь, вышел замшелый пень. С глазами.

– А вы что у меня в лесу потеряли?

– Черт! - выругался Сан Саныч.

– Сам ты черт, - ворчливо отозвался пенек. - А я - леший. Огонь разводить нельзя.

Я стояла с отвисшей челюстью - какой водой питаются его корни? У нас же амулет! Мы же друзья леших. Может, конкретно этот заболел?

– А ты не заражен, часом, приятель? - помыслил вслух металлист.

Пень не ответил. Я присмотрелась к нему повнимательнее - он был мертв наполовину. Левый глаз смотрел четко перед собой, не фокусируясь, в то время, как второй так и буравил нашу троицу. Ветки с левой стороны были сухие.

Наверное, и у леших жизнь конечна. Никогда не задумывалась на эту тему.

– Мы будем осторожны, - постаралась я сказать как можно мягче. - Смотри, у нас желудь есть, - поднесла я к рабочему глазу лешего амулет.

– Так и быть, обедайте, - буркнул лесовик. - Теперь вижу, что вы наши друзья. Зарастить кострище сможете?

Я кивнула. Пень однобоко поскрипел в лес.

Хорошая все же оказалась еда у нашего нового спутника. Каша-кашей, но сытная, и даже не противная, как мне по внешнему виду было показалось. И со своей задачей утоления голода справлялась наилучшим образом. Покончив с основным, так сказать, блюдом, Сан Саныч достал из мешка заварку, сахар и сухари. Мы глянули свои припасы. Заботливый Тоша снабдил нас пирогами. Судя по моментально посетившим его гостинчик многочисленным осам, печево было с вареньем.

Пока мы боролись с пернатыми (надо же было из-под них пирожки откопать), наш новый спутник пропрыгал по песчаному откосу вниз до речки, вымыл котелок от каши, налил в него воды, взобрался обратно, и повесил котелок над костром. Как ни была я занята отгоном зловредных полосатых мух, а наблюдала за Сан Санычем одним глазом. Надо казать, с момента нашей первой встречи мужик кардинальным образом поменялся. Тогда, возле захоронения бесов, он выглядел накачанным идолом для солдатни. Эдаким безоговорочным, до упора авторитетным командиром. Теперь же в нем проступила своего рода интеллигентность, несмотря на все тот же гладко выбритый череп и гору мускулов. Но даже мышцы, стремясь вписаться в новый облик, как будто поубавились в объеме. Перед нами был однозначно умный, заботливый и где-то даже добрый человек. Дисциплина, как было видно из его поведения, осталась при нем. И, к слову сказать, была намного выше нашей, гражданской. Вскоре и чай был готов, и даже разлит по кружкам.

– Берите емкости, други, пообщаемся, - послышался немного ироничный голос нового спутника. - Оставьте уже зверюшек в покое. Так как говорите, вы тут очутились?

И то правда - всех ос не переловишь, проще отведать солдатских сухарей.

– Прилетели на ковре вместе с вами, - не повелась я на доверчивый тон собеседника. - Так же, как и вы.

– Что же, каков вопрос, таков и ответ, - согласился со мной Сан Саныч. - Тогда давайте так поступим. Расскажем друг дружке то, что сможем, а там поглядим, получится ли из этого что-нибудь путное.

– Это дело, - немедленно отозвался молчавший до поры до времени металлист. - Вы, конечно же, не отсюда.

Сан Саныч был, естественно, с нашей стороны Земли. Служил в спецподразделениях ("Нет, это не "Альфа", и не "Омега", они к нам никакого отношения не имеют") заместителем командира подразделения, а по совместительству дрессировал подрастающее поколение в спортивных залах. На изнанку был отправлен случайно - внезапно спустилась команда выступать, а подполковника не оказалось на месте.

"Подразделение - это очень обще и размыто", - поймала я мысль металлиста. - "Кто знает, сколько у него там под началом человек ходит? Пять или двести пять?".

Я знала ответ. Около пятидесяти. Откуда же они столько смертников берут? На поляне никак не меньше двадцати человек было. Раз сходил на задание, лишился половины. Два сходил, три. И хана подразделению.

– А как вы вообще про эту сторону узнали? - задал вопрос внимательно слушающий откровения нового компаньона металлист.

– Мне многое ведомо, - усмехнулся Сан Саныч.

– И всем остальным в вашей…

– Нет, не многим, - твердо ответил собеседник. - Только пяти.

Разностороннее у него подразделение…

Вояка подумал о чем-то, непонятном мне, и решил приоткрыть еще клочок правды:

– Нас сюда тоже "роза" прислала, как и вас, - произнес он и выжидательно посмотрел на меня.

Я снова удержала себя от ответа: "вообще-то, нас сюда прислала никакая не "роза", - настолько доверительной была речь Сан Саныча. Да и фразы его словно были построены с расчетом на случайную оговорку собеседника. Не дождавшись вразумительного ответа, служащий зашифрованных российских спецподразделений продолжил:

– Вы, как я понимаю, из наших магов будете. Можете не отпираться, трюки с деревом и огнем видели все.

– И что подумали ваши солдаты? - в свою очередь, поинтересовалась я.

– Это уже не важно. Мозги им прочистили, и вся недолга.

– Я так понимаю, что, не вмешайся мы, некоторые из солдат погибли? - вспомнила я холодный арифметический расчет в голове вояки еще каких-то пару часов назад.

– Это солдаты, им положено иногда погибать, - твердо произнес вояка. - Своих же ребят я берегу.

– А смертники были откуда?

– ВДВ.

Я ничего не ответила. Сан Саныч, заметив, что пауза в разговоре затянулась, снова взял слово. Видимо, он достаточное количество раз имел дело с гражданской точкой зрения, чтобы понять меня безо всякой там телепатии.

– Тебя понять можно, - сказал он. - Ты воспринимаешь солдат, как живых людей. И даже как индивидуальностей. Но, если ты посмотришь с точки зрения государства, то осознаешь, что эти солдаты - капля в море по сравнению с теми последствиями, которые могли бы иметь место быть.

– А девица, что на меня один на один вышла? - невинным голосом осведомился металлист. - Ее-то со срочником никак спутать невозможно.

– Нет, - "успокоил" его Сан Саныч. - Она из моих будет. Но вернемся к нашим делам. Итак, вы маги. Откуда? Впрочем, если вы имели дело с "розой", то, скорее всего, из Москвы. Так?

Я пожала плечами. Говорить неправду не хотелось, выдавать Заповедник тоже (если этот всезнайка, конечно, не был осведомлен о его существовании). Пусть гость спишет мой жест на конспирацию.

– Мы шли по следу зараженной железки по приказу нашего начальства, - ответил за меня металлист. - И, ели судить по моим ощущениям, то след оборвался. Так что…

Закончить фразу ему не удалось. Прямо из потухшего костра выросли двое.

– Здравствуй, Лиса, - сказал Полоз. - Ну и носит же тебя последнее время по всей округе! Насилу догнали.

Земля вокруг костровища покрылась инеем. До моих кроссовок не добило, а вот до Сан Санычевых, сидевшего ближе к огню - очень даже.

Я подобрала отвисшую было челюсть:

– Здравствуйте… А вы разве не на Урале обитаете?

– Золото, оно, знаешь ли, интернациональное, - насмешливо посмотрел на меня его Хранитель. - Слыхал я, что ты сейчас делом полезным занимаешься? От бесов Землю избавляешь?

– Не только она, - вступил в разговор Сан Саныч. - Представила бы друзей своих, Патрикеевна.

– Полоз, - ответила я. - И…

– Рудник, - выступил вперед второй Хранитель.

Судя по имени, с ударением на первом слоге, этот товарищ отвечал за железо. А так оба хранителя походили на братьев - оба с несоразмерно большой головой, гипнотическим взглядом, и на диво тяжелые - земля под обоими проминалась, было видно невооруженным глазом. Но и различия меж ними были видны. Полоза иначе, чем сильным и стильным, охарактеризовать было невозможно. Рудник был проще и строже. Ни дать ни взять, воин, утомленный бесчисленными сражениями, посетил нашу трапезу.

Помявшись, Илья тоже поднялся с ковра, поздоровался с Полозом. Тот кивнул ему, как давнему приятелю.

– О, и ты здесь. И это хорошо. Негоже девчонку одну на опасное задание отправлять.

И больше не сказал ничего. Металлист украдкой перевел дух.

– Может, чаю? - спохватилась я.

– И то, - поддержал меня Сан Саныч. - Лишние кружки у меня найдутся.

Хранители шагнули из костра, дрова оттаяли, и сами собой занялись. Я сбегала к реке наполнить котелок, упредив желание Сан Саныча - не все же старших гонять.

Когда я подымалась наверх, то заметила пенек на краю обрыва.

– Чего они здесь позабыли? - стрельнул леший единственным глазом в сторону костра.

– Сама не знаю, - честно ответила я. - Мы еще дела не обсуждали.

– А… Ну тогда ладно. Если моя помощь понадобится, потри талисман.

Пенек однобоко заскрипел прочь, я потянулась к связке магических побрякушек на шее - среди которых был и желудь, подарок самого первого встреченного на изнанке лешего. Дань признательности за освобождение Сердца леса от магов-оккупантов. Тогда один из них отправился к праотцам, трое уцелели. Однако ту редиску, что стояла за всей прошлой заварушкой, мы так и не нашли. Некромант Велимир поторопился свести счеты с моим начальством, за что и поплатился недюжинной магической силой. А ведь, судя по размаху операции, не одного его это было рук дело. И где он теперь-то? И его подручные "агенты Смиты"?

Ответов на эти вопросы у меня не было. Пора было возвращаться.

– А вот и она, - приветствовал меня, несущую полный котелок воды, металлист. - Явилась - не запылилась. Тебя только за смертью посылать!

Я не ответила - лишь выразительно поглядела на него. Пусть мне нельзя эту недотрогу упрекать вслух, но сказать ему глазами все, что я о нем думаю, мне никто не запрещал. Сан Саныч с усмешкой наблюдал за нами.

– Так о чем мы? - прокашлялся он. - Наши гости любезно согласились предоставить нам информацию о расположении зараженного железа. Оказывается, этой дряни изрядно закопано по всему Материку.

– Мы ее, конечно же, вычистим, - поняла я нехитрую просьбу Хранителей.

– Да уж, пожалуйста, окажите милость, - подал стальной голос Рудник. - Сам я с напастью этой пытался справиться, да не смог.

– И я ничем подсобить не в силах, - добавил Полоз.

– А почему к нам обратились? Если не секрет?

– Да вот намедни завернул к Катерине, и там же за кружкой меда дружище Рудника и волхва Борилия обнаружил. А тот и надоумил к вам за помощью обратиться. Так мы здесь и очутились.

Что же… Теперь все стало на свои места. А то мне, признаться, некоторые детали появления Полоза с товарищем были не совсем ясны. А вот у Сан Саныча, судя по глазам, возникло куда больше вопросов, чем было до этого "прояснения ситуации".

Однако, оставалось еще одно "но":

– Гадость эту мы, конечно же, вычистим. Особенно, если вы нам с информацией подсобите. Так ведь новые захоронки, скорее всего, появятся.

– Потому что мы не ведаем, кто стоит за всем этим, - поддержал меня металлист.

– Ну, на этот вопрос мы ответить как раз сможем, - усмехнулся Полоз. - Как с работой управитесь, так и логово негодяев покажем. А то жизни моему другу уже совсем не стало - все тело в язвах.

– По рукам, - ответила я.

– Свиток давайте, - протянул руку Рудник. - Готово.

На магической карте запестрели металлом новые отметки. Львиная доля их пришлась на территорию Руси. Штук пять или шесть блестели в Сибири. Урал был чист. Его в этом измерении не брало ничего.

– Нехило ребятки постарались, - присвистнул Илья.

– Столько солдат я бы не стал гробить, - задумчиво протянул Сан Саныч. - Даже на благо Отчизны.

"А я столько не съем", - прикинула в уме объем работы и свои энергозатраты. Эх!

– Хорошо, мы приступаем. Только ПТ налажу.

– У тебя есть прибор? - с жадностью уставился на меня вояка в гражданском. - Мне вот свой сдать пришлось.

– Да, я не очень хороший маг, - честно ответила я, нажимая на кнопку с надписью "изнанка". - Теперь порядок, мы в этом измерении.

Сан Саныч понурился и отошел в сторону - погоревать о недоступных ему возможностях. Впрочем, кручинился он недолго - дисциплина военная взяла верх. Да и Рудник заскучать ему не дал - он сейчас как раз что-то важное собирался сказать. Я было тоже направилась к Хранителю Железа, но Полоз поманил меня пальцем.

Я подошла. Хранитель не торопился с разговором - молчал, глядя на меня. Глаза его дышали вечностью, и на сей раз, состраданием.

– Нового кольца я сделать твоему другу не могу, - наконец молвил он. - Сейчас я далеко не в том настроении, да и посещает оно меня нечасто.

– Жаль, - вздохнула я. - Оно ему куда нужнее, чем мне… Если честно.

– Ты сможешь ему подарить свое, - ответил он, помолчав. - Когда оно станет тебе совсем не нужно.

О чем это он?

Полоз увидел удивление в моих глазах, но без слов отошел в сторону. Я так поняла, что сама все пойму, когда время придет. А минутой позже к нему присоединился отдавший последние ценные указания Рудник.

Хранители хитро переглянулись - совсем как проказливые мальчишки - и начали меняться. Человеческие головы трансформировались в огромные змеиные. У Полоза была золотая, у Рудника - ржавого цвета. Все остальное превратилось в чешуйчатое туловище толщиной со столетний дуб и поистине грандиозной длины. Часть змеюк сворачивалась в кольца метров трех в диаметре, значительная часть уходила в землю.

"До встречи", - раздалось у меня в голове.

Удавы еще пару секунд созерцали нашу обалдевшую компанию, а потом всосались в землю.

– Сказал бы кто, не поверил бы, - выдохнул рядом со мной металлист.

– Это зрелище - куда круче ПТ, - согласился с ним Сан Саныч.

Мы в молчании допили остывший чай - после шоу, устроенного Хранителями, общаться не хотелось. Я, нехорошая, украдкой подслушала мысли нового компаньона. Тот размышлял о правильности принятого им решения "уехать в командировку", а, точнее, отправиться "непонятно куда с не пойми кем". Судя по всему, мы с металлистом начинали у него вызывать симпатию. И то хлеб.

– С чего начнем? - нарушил тишину металлист.

– Приберемся тут, как обещали, - ответил Сан Саныч, и за работу примемся.

Я без лишних разговоров зарастила еще не остывшее костровище теплолюбивым мхом. Сказать по правде, я старалась. Уж больно меня впечатлил старый леший - больной, начисто лишенный присущего его племени азарта, но все еще продолжающий нести свои обязанности.

Одно меня тревожило - промышленные объемы бесноватого железа. Неужели волхв оказался прав, и какая-то редиска задумала умертвить кучу народу? Причем, после события в здании "Известий", не понятно, какого. То ли нашего, то ли денебского.

– Илья, - позвала я.

– Что еще? - вопросительно кивнул тот. - Опять идея посетила?

Я поделилась своими подозрениями.

– Согласен, - сказал металлист. - Что-то тут нечисто. Видимо, бесы плохо влияют на своих господ, и одновременно могут вселяться в людей. Непонятно, какие изначально преследовались цели у создателей железок, но, кажется, ему удалось одним выстрелом убить двух зайцев.

– А я думала, что вселение в людей - нежелательный побочный эффект.

– Может быть, и нет, - покачал головой товарищ. - Возможно, кто-то пытался ввести денебцев в заблуждение.

– Да! - согласилась я. - Они же не очень остроумны от природы. Вероятно, втереться им в доверие ничего не стоит.

"Как и тебе", - услышала я невысказанную мысль металлиста.

Илья, как ни в чем ни бывало, честно смотрел мне в глаза.

Я ничего не ответила. До конца обозначенного судьями срока оставалось всего ничего. Выдержать бы.

Но, сказать по правде, мне было обидно. Не люблю в людях второго дна. Но, что самое плохое в этой истории, не уважать металлиста я не могла. Он ведь не лез на рожон, старался, сдерживался. Как мог. Да и нелегко ему обижаться-то было. Не его это. Раньше, бывало, он расстраивался, молчал, не понимал… Но никогда не дулся всерьез.

– Вот что я вам скажу, ребята, - подошел к нам Сан Саныч. - Разговор есть.

– О доверии? - повернулся к нему Илья.

– Угадал. Если мы дальше будем работать вместе, то подозревать друг дружку не гоже.

– Согласен, - ответил металлист. - Я бы проверил вас, но детектора лжи, - выделил он слово "детектора", - у нас нет. Да и времени тоже. Работать пора.

– Чего нет - того нет, - четко ответил вояка. - Давайте так: я на любые ваши вопросы отвечаю, а вы на пару моих вопросов ответ дадите. Много спрашивать не буду, обещаю.

– Идет. Только я бы хотел сначала уничтожить первое захоронение, и посмотреть, как пойдет дело. А потом будут вопросы. Хорошо?

– Куда мы?

– Мыс Козлиный. Это на Кольском полуострове.

Козлиный? Я глянула на карту-свиток. Была я на Кольском полуострове в нашем мире. У на этом самом месте находился мыс Турий - точно помню.

Море раскинулось широко - насколько хватало глаз. Небо буквально кипело птицами, козлов нигде не наблюдалось, несмотря на название местности. За шаг до нас находился зараженный участок - от него так и разило "заманчивыми" предложениями. Впрочем, не только. Я поднаторела в телепатии - мне были слышны даже перепалки бесов, спорящих, кому достанется транспортное средство. Спорили зловредные обитатели Огненной не на нашем языке, но я, как ни странно, их прекрасно понимала. Я решила позже поразмыслить над этим феноменом, тем более, что мои спутники замерли по обе стороны от меня в ожидании дальнейших рекомендаций.

– Сдайте назад, что ли, - сказала я. - А то еще шаг, и…

Ребята отпрянули от захоронения, как черт от ладана.

– Шуточки у тебя, Лиса, - недовольно пробурчал за спиной металлист.

– Извини, по-другому телепортироваться я не умею, - пожала плечами я.

– А как ты вообще это делаешь? - вкрадчиво поинтересовался бывший наставник.

– Ну… я это… желаю очень сильно оказаться где-нибудь, - постаралась я передать словами свой механизм перемещения в пространстве. - Если тебе подобный способ совсем не по душе, можем воспользоваться свитком и ковриком.

– Проехали, - усмехнулся Илья. - Так мы и за неделю не управимся. Давай что ли, работать…

– Как, так сразу?

– У нас еще несколько десятков окаянных участков, забыла?

– Мне надо столбом постоять, - неуверенно сказала я. - У меня самой ресурса не хватит на всю эту кучу.

– Возьми меня за руку, дитятко, - устало сказал товарищ. - Тогда хватит, и даже останется.

Это было что-то новенькое. Я оглянулась на Сан Саныча, ища у него поддержки. Тот только развел руками - мол, не в теме, сами разбирайтесь. Я вздохнула, ухватила металлиста за лапищу, потянулась мыслью к элементалам железа - по душам разговаривать. Как бы не так! Я сразу напоролась на сотню бесов, их примитивные желания, ругань и споры.

"Фу", - подумала я. - "Какая гадость".

– Все, - облегченно вздохнул металлист. - С этим захоронением покончено. Сан Саныч, сухого пайка не найдется?

Илюхина рука чуть заметно дрожала.

Я прислушалась. Бесов больше не существовало. Вероятно, Илюха каким-то образом соединил мое негативное отношение к бесам с моим же патологическим неприятием металла, и выступил передатчиком этой, прости господи, информации, для металла. Как именно он это сделал, для меня оставалось загадкой.

– Быстро вы, однако, - уважительно крякнул вояка. - Паек у меня сыщется. Но на полсотни порций не рассчитывай.

От участка почвы под ногами разило холодом, мох заиндевел, являя миру изнаночному клочок рождественского пейзажа в разгар бабьего лета.

– Ты как? - повернулась я к Илюхе.

– Порядок, - ответил металлист. - На пять раз меня еще хватит. Без еды. С едой дольше протяну.

– Так не годится, - возразила я. - В следующий раз я тоже участвовать буду.

– Если ты влезешь, от меня и за один раз рожки да ножки останутся.

– Рожек не останется, - возразила я. - Ты не женат.

Металлист фыркнул, и отвернулся. Взял протянутый воякой брусок, сел на бревно, принялся молча жевать, бросая на меня сердитые взгляды. Вскоре на его лице появилась и вовсе гадливая гримаса - видать, содержимое "пайка" по вкусу не пришлось. Я села на другой конец бревна, приготовилась думать думу о возможных альтернативах.

– О чем сыр-бор? - подсел ко мне Сан Саныч.

– Да вот, - возмущенно покосилась я на металлиста, но вовремя остановилась, не стала упрекать товарища в твердолобости. - Короче, он себя изведет, если будет продолжать в том же духе.

– Вообще-то, половина этого бруска содержит суточную норму калорий…

– Ресурс он навряд ли восстановит, - отмахнулась я. - Так о чем вы хотели меня спросить?

– Надо же, какая проницательность, - усмехнулся Сан Саныч. - Как вам это удалось?

Я проследила за взглядом вояки.

– Сама точно не знаю. - Но у меня никогда не получалось общаться с металлом. То расплавлю, то до абсолютного нуля заморожу. Энергией на мероприятие поделился этот…

Ругательные слова застряли в горле. Вовремя.

– Порядок, - подошел к нам Илья. - Пошли дальше.

К вечеру мы извели еще десяток захоронок. Все шло хорошо, боевой друг и товарищ не подавал признаков усталости. Но, когда мы на закате вышли из телепорта на берегу тихой речки, и торопливо покончили с последним кладом (уже сгущались сумерки - пора было становиться на ночлег), металлист зашатался, побледнел, и начал тихо опускаться на травку. Сан Саныч не дал Илюхе приземлиться, бросил охапку хвороста, которую он собирал во время нашей борьбы с бесами, подхватил металлиста, облокотил об себя, как о стену.

– Что это с ним? - спросил он.

– Ресурс кончился, - с чувством сказала я. - Говорила же! Сейчас гляну на него, может чем смогу помочь. Или… нет, вы меня ждите, а я в одно место смотаюсь по-быстрому.

И, не дав вояке и рта раскрыть, телепортировалась во двор к волхву Макарычу. За амулетами. Раз у него были поделки Ярослава, то наверняка, и накопители имели место быть. Волчок обалдел от моего стремительного появления прямо перед его носом, присел на задние лапы. Потом отошел, залился лаем.

– Цыц, Волчок! - послышался бас волхва.

Я перевела дух. Спасение близко - кудесник дома. Я бросилась в избу.

– Глеб Макарыч, помогите!

– Что еще стряслось? - вопросительно взглянул волхв на меня. - Поиски увенчались успехом?

– Увенчались… Но там Илья… того… - замялась я, так как на ум ничего кроме упреков не лезло.

Волхв пристально глянул на меня, понимающе кивнул.

И этот - телепат. Впрочем, это было не удивительно. Удивляло другое - как это я раньше не обратила внимания. Может быть потому, что у старого волхва терпения было побольше, чем у моего начальства, и он никогда не обрывал говорящего на полуслове? За исключением совсем уж экстренных случаев.

Пока я мыслила, Глеб Макарович полез в шкаф с магическими побрякушками. Шарил он там минут десять, брал в руки амулет, стирал с него пыль, со вздохом клал обратно. Иногда откладывал что-то в сторону со словами: "авось пригодится".

– Держи, - всучил мне горсть. - Все, что есть. И… Не смей снимать с себя Ярославов амулет.

– Не буду. Огромное вам спасибо, - искренне поблагодарила я, исчезая.

Когда я вышла из телепорта, на поляне шел односторонний мужской разговор. Металлист рассказывал Сан Санычу байки о моей бестолковости и таланте влипать в неприятности на ровном месте. Я села тихонько на случившийся тут же пенек, и заслушалась. Илья так разошелся, что забыл об осторожности, принялся было за рассказ о нашем первом походе на изнанку, но опомнился, и вовремя придержал язык. Сан Саныч с любопытством посмотрел на него:

– Кто она тебе?

– Напарник, - моментально остыл металлист. - И еще ученица.

Сан Саныч хмыкнул, и ничего не ответил.

"Не только, как я погляжу", - без труда прочла я его нехитрые мысли. - "Намучаюсь я с этим детским садом…"

Пора было явить себя миру.

– Я тута! - постаралась я сыграть роль только что появившегося человека как можно правдивее. - Накопители принесла. Не ждали?

– Ты меня с ума сведешь, - обернулся Илья. - Сколько раз я тебе говорил…

– Сейчас, погоди… - зажгла я заготовленные Сан Санычем ветки для костра. - Порядок. Я тебя слушаю.

– Ну тебя, - а чувством махнул рукой металлист. - Опять весь кайф обломала!

Снял с пояса наладонник, уселся, погрузился в экран. Сан Саныч покачал головой, и полез в рюкзак за припасами. Я достала коврик, устроилась на нем около костра. Настроение огня мне не понравилось - слишком уж мажорным оно было, не соответствовало моей меланхолии.

"Как было бы хорошо, если бы огонь мог исполнить что-нибудь более лирическое", - подумала я. Костер замер, как будто кто-то нажал на "паузу", и окрасился в сиренево-голубо-зеленые тона. Так, на мой взгляд, было куда лучше. Душевнее. Вояка было напрягся, увидев странное пламя, в его памяти всплыли таблицы химических элементов. Я прыснула в кулак - представила, как он сейчас начнет бить тревогу о химической атаке. Тот покосился на меня, усмехнулся, и ничего не сказал, но спокойно продолжил колдовать с ужином.

Курица гриль, купленная Сан Санычем во время визита в наше измерение, и разогретая в горячей золе, пошла на ура.

– Последняя, - грустно сказал вояка. - Дальше придется паек хлебать. А потом и грызть.

– Гадость этот ваш брусок, - оторвался от куриной ляжки металлист. - Неужели это для людей предназначено?

– А как же! - не смутился Сан Саныч. - Для них, родимых, по особой технологии.

– Мы же не в пустыне вроде как, - удивилась я. - Тут и трактиры имеются. И порой весьма неплохие.

– И часто вам тут бывать доводилось? - спросил Сан Саныч.

– Это вопрос на засыпку? - осведомился металлист. - Тогда баш на баш. А были мы тут всего два раза.

– Подойдет, - ответил Сан Саныч. - Теперь ваша очередь.

– Вы что-нибудь знаете о таких людях, как Велимир, Тихоний, Всеволод Ромуальдович, Мыкола Ромуальдович, Тимофей… - принялся перечислять металлист.

– Про Всеволода Ромуальдовича ничего не знаю, а вот про Мыколу - наслышан. Был такой перец в Москве. Глуп, как пробка. Куда-то запропастился. Больше сказать ничего не могу. Про остальных - не ведаю.

– А здесь вы как очути…, - хотела было я задать глупый вопрос, но вовремя спохватилась. - Нет. Лучше: чем занимается эта ваша "роза"?

– Она курирует все, что связано с этим измерением, - четко ответил вояка.

– Похоже на правду, - сказала я, глядя в глаза металлисту. - Что же. И вы тогда вопросы задавайте, если что - ответим.

Сан Саныч выразительно повел бровями. Усмехнулся.

Огорошивали мы дружку вопросами самого разного характера еще долго. Иногда честно предупреждали, что ответ дать не в силах, ибо тайна чужая. Узнали, конечно же, много нового. Но не настолько много, чтобы наши представления об этом мире кардинальным образом изменились. Наконец, дисциплинированный вояка прервал беседу:

– Спать пора. Палатку поставить поможете?

Это была не столько палатка, сколько целый шатер из камуфлированной ткани. Тент натягивать мы не стали - небо было чистое, ни облачка. Я задрала голову. Вроде бы и знакомые были созвездия, а все же звезды в них расположены не совсем так, как у нас. Вон, Плеяды скучковались так, как будто им было холодно сиять порознь на космическом холоде…

Утро выдалось прохладным и бодрящим. В отличие от головы, гудящей после вчерашних битв с бесами. Сан Саныча в палатке не было - судя по звукам, доносившимся снаружи, вояка готовил завтрак. Металлист тихонько сопел, и просыпаться не собирался - слишком много сил было потрачено им вчера. Лицо товарища осунулось, под глазами проступили темные круги.

"Все же хорошо, что я смоталась за накопителями", - думала я, вылезая из палатки. - "А то этот умник геройствовал бы, пока не помер. Кто его знает, что за сдвиг по фазе образовался у него в том странном измерении? Скорее бы уже все это закончилось…"

Застать Сан Саныча врасплох не удалось - тот оглянулся на звук хрустнувшей под моими ногами ветки.

– Доброе утро, - приветствовала я нового компаньона.

– Проснулась-таки, - усмехнулся он. - Я уж думал, будете спать до полудня.

– А сколько сейчас?

– Полвосьмого. Ужасно поздно. Илью чего не разбудила?

– Пусть еще поспит, если можно. Ему вчера досталось сильно.

– Полчаса у нас еще есть, - взглянул на часы вояка. - У нас есть все шансы до вечера управиться с половиной оставшихся захоронок.

– Если амулеты достаточно мощными окажутся, - поправила я его.

Сунула руку в карман джинсовой куртки, нащупала ворох накопителей, извлекла на свет, разжала кулак. В моей ладони лежали перстни, кулоны, браслеты, и даже одна пуговица. Самая что ни на есть обыкновенная на вид, но от нее так и разило магией. Я не была сильна в амулетах, и ничего про их достоинства сказать не могла. Зато верила в мастерство Ярослава.

Как-то ему сейчас живется на Валааме? Вспоминает ли нас? Интересно, он все такой же жизнерадостный и веселый? И как там Тишка-домовой?

– Завтрак готов, - раздался нарочито-громкий голос вояки. - Кто последний, тот моет посуду.

Из палатки высунулась сонная голова металлиста. Глаза его были закрыты, рука шарила по траве в поисках кроссовок. Я пододвинула обувку к товарищу при помощи телекинеза. Сделав доброе дело, повернулась спиной к палатке, и направилась к костру. Из лесу выбежал огромный бурый медведь. Точнее, медведица - за ней подпрыгивал мохнатый мячик.

"Ой", - подумала я. - "А эти тут с какого перепою?"

Мысли Сан Саныча, судя по всему, работали в крайне оборонном направлении - в руке его, как по мановению волшебной палочки, возник обрез.

– Не стреляйте! - закричала я. - Они, наверное, за помощью прибежали!

– Стой, Лиса! - проснулся металлист. - Это же медведица! Да еще и с медвежонком!

– Вижу, что не заяц.

Косолапая тем временем остановилась. Медвежонок прижался к ее мохнатому боку. Обведя глазами нашу компанию, хозяйка леса осторожно двинулась ко мне. Не доходя пару метров она села на землю, мотнула головой в сторону чащи.

– Кажется, она меня зовет, - неуверенно произнесла я. - Может, у нее с детенышами что-нибудь приключилось?

– Одну не пущу, - вскинулся металлист.

– Идите уже оба, - с интересом наблюдая за сценой, произнес вояка. Обрез в его руке смотрел дулом в землю. - Идите, я вас тут обожду. Палатку вон соберу покамест, кашу всю съем… Шутка.

Я знала, что ему очень хотелось пойти с нами, но военная дисциплина не позволяла оставлять лагерь без присмотра. Коврик, до сих пор мирно дремавший на ветке сосны, спланировал - мол, готов размяться. Это он вовремя подоспел - я уже вовсю думала, как же удержусь на покатой спине медведицы. А так - мы летели с относительным комфортом, я даже начала наслаждаться утром - свежим, пропитанным запахами леса и приключения. Медведица сперва топала не спеша, но потом, убедившись, что мы от нее не отстаем, прибавила ходу. Пришлось коврику уворачиваться от стволов деревьев, а нам - от веток. Наконец проводница наша мохнатая остановилась. Принюхалась, осторожно пошла вперед меж деревьев. Мы двинулись за ней. Впереди раздавался тихий скулеж. Вот медведица села на зеленый мох, сгребла рванувшегося было вперед медвежонка мощной лапой. Выразительно посмотрела на нас, потом наклонила ушастую голову на бок - туда вам, мол. Я никак не могла отделаться от ощущения, что передо мной находится разумное существо.

Это была яма, по всей видимости, прикрытая ветками. Ранее. А сейчас просто яма. Туда-то и провалился медвежонок. Наша миссия стала прозрачной - надо было достать детеныша, вылечить, и вернуть матери.

Я задумалась. Спускаться вниз мне совсем не хотелось. С магией почвы я так и не разобралась достаточно хорошо, хотя самым разумным было бы наполнить яму землей, подняв на ней, как на перине, детеныша. Пока я думала, как бы мне применить мои древесные навыки, медвежонок начал медленно подниматься вверх - металлист справился с задачкой куда быстрее меня. Вскоре медвежонок показался над землей. Выглядел он не очень - шерсть свалялась от крови. Я глянула на него магически - жить будет, отделался, считай, легким испугом. На боку его виднелась царапина - видать, ободрался о кол, вбитый охотником. Эх! Попадись мне сейчас этот "любитель животных", и я за себя не ручаюсь.

– Тише, Лиса, - услышала я спокойный голос металлиста. - Лучше вот раной займись.

Я не стала спорить - мой друг был прав, эмоциями тут не поможешь. Настроилась на частоту медвежонка, нашла сбой, устранила его. Косолапый, не перестававший все это время скулить, затих.

– Из пушки по воробьям, - послышался сбоку комментарий товарища. - Небось, заодно от лосиных вшей и глистов пациента избавила.

– А я и не претендую на лавры деда Макса, - вполне миролюбиво ответила я.

Подумала, и показала язык. Поморщилась - меня обдало дыханием существа, не ведающим, что такое "Орбит". Я подавила в себе желание зажать нос, причем немедленно. Посторонилась, пропуская мать к детенышу, занялась покрытием бывшей ямищи дерном. Косметикой, одним словом.

Покончив с богоугодным делом, я оглянулись на медведицу. Та уже была не с нами, но в заботе о потомстве. На секунду она оторвалась от вылизывания малыша, посмотрела на нас, и вернулась к своему занятию.

– Что же, - сказал металлист. - По-моему, нам пора.

– Да, - согласилась я с ним. - Тем паче, что…

Послышались выстрелы. С той стороны, откуда мы только что прилетели на помощь.

Мы схватили в охапку коврик, и вернулись телепортом - дабы не терять драгоценное время. Сан Саныч был жив - сидел на земле, тряс головой. Рядом валялся обрез, чуть поодаль - мертвый человек.

– Что тут произошло? - оторопел металлист.

– Некромант, - прохрипел компаньон.

– Что? - ахнула я.

– Некромант, - повторил, морщась от боли, Сан Саныч. - Лиса, подбери челюсть, я его убил, и я не маг. Просто у меня амулет замечательный имеется. А вот теперь еще и ожог.

– Человека я вылечить не смогу, - мрачно сказала я, созерцая дырку на правом рукаве компаньона. - Еще блаженным станет после того, как я ему частоту настрою.

– У нас аптечка была, забыла? - пихнул меня в бок товарищ. - Поди, подыщи правильное зелье.

И впрямь! Я совсем позабыла о простых и надежных способах, увлекшись льстящей мне (чего греха таить!) ролью медвежьей спасительницы. Чудесное снадобье от Жозефины, опробованное нами еще во времена первого визита на изнанку, лежало в самом верху аптечки. Я взяла в руку склянку, подошла к вояке. Тот уже вполне оправился, с каким-то мальчишеским интересом уставился на то, чем я собиралась его лечить.

– Не опасно, - опередила я невысказанный, но оттого не менее очевидный для меня вопрос. - Проверено на друзьях.

– Склянка уж больно подозрительная, - усмехнулся Сан Саныч, закатывая рукав. Пахнуло паленым мясом. - Я к вашим услугам, мадемуазель.

Зелье приятно отдавало хвоей. Я нанесла его совсем чуть-чуть, рана немедленно начала затягиваться. Сан Саныч с нескрываемым удивлением смотрел на свою руку.

– В жизни не видал ничего подобного, - молвил он.

– Если не расстанемся врагами, звоните, подарим вам баночку, - усмехнулась я. - Мы знакомы с автором этого шедевра.

– О промышленных поставках не думали?

– Сами автору вопрос и зададите, - вмешался в дискуссию металлист. - Познакомим. А теперь позвольте полюбопытствовать: что у вас амулет?

– Не знаю, сами вот посмотрите, - потянул он с себя кулон здоровой рукой. - Только назад верните.

Амулет был сделан из синего стекла. И веяло от него чем-то знакомым. Или кем-то?

– Ты знаешь, - ошарашено повернулась я к металлисту, - по-моему, это работа Ярослава.

– Возможно, - пожал плечами тот. - Не могу сказать ничего.

Я вернула амулет Сан Санычу, а сама отошла в сторону. На душе было хорошо, несмотря на лежащий на полянке труп. Амулет напомнил мне о своем изготовителе - вечно сияющем Ярославе. Как будто старый друг завернул в гости на огонек.

Кстати о костре… Каша наша, опрокинулась, заляпала угли. Пришлось чудесно излеченному вояке доставать из рюкзака лапшу быстрого приготовления. После приключений она пошла на ура.

– Все, больше еды у меня не осталось, - грустно изрек он по окончании трапезы.

– Не беда, тут трактиров полно, - напомнила я ему. - В прошлый раз мы только в них и питались.

– Да знаю я, - невесело улыбнулся агент спецподразделений. - Знаю. Просто появляться в людных местах почему-то не хочется.

– ?

– Вопросов лишних опасаюсь, - поморщился вояка. - Ладно, проехали. Давайте, что ли, собираться.

– Чего с трупом делать будем? - деловито металлист. Помнится, в прошлый раз мы некромантов волхву сплавили. А сейчас он, поди, далеко.

– Сожжем, и точка. Осинки только вколотим предварительно, - начала фантазировать я. - Глядишь, он и упокоится.

– И где же вы его жечь-то собрались? - усмехнулся сан Саныч. - Никак в костре?

– А что?

– Долго это, Лиса, да и сжечь до конца не удастся, - ответил нравоучительным тоном Илья.

– Это не беда, - беспечно отмахнулась я. - Сейчас все будет. В лучшем виде.

Металлист скептически хмыкнул, Сан Саныч еще громче. Ну и пусть. Я-то знала, что легко смогу устроить нужную для сжигания тела температуру. Металлист подумал-подумал, и решился на транспортировку тела - видать, поглумиться надо мной, глупенькой, надумал. Вояка притащил осину, заточил ее огромным охотничьим ножом, картинно вонзил в мертвеца, возлежавшего на скромном костре - под ним погасли последние языки пламени. Илья с нескрываемым ехидством смотрел на меня.

– Все готово? - невинным голосом осведомилась я.

– Ну да, - ответил вояка. - За исключением пары-тройки маленьких деталек. У нас нет ни горящего костра, ни бензина, ни даже спирта.

– Отойдите в сторону, - указала я товарищам на место под сосенкой. - И тихо!

Так я иногда разговаривала с малышами, когда вела у них занятия по айкидо. Давно это было.

Компаньоны скептически усмехнулись, но все же послушно сделали пару шагов от костра. Металлист посмотрел на меня, концентрировавшуюся на общении с элементалами огня, и, потянув вояку за рукав, отступил еще на десяток шагов. Я сняла амулет Ярослава. Из глубин подсознания послушно всплыло воспоминание о драконьих соревнованиях. Тогда я не смогла спалить древнее дерево. Зато сейчас я направила всю мощь своего огня на покойного некроманта. Тот мигом вспыхнул, превратился в пылающий факел, и вскоре от него даже пела не осталось. Я, не глядя в сторону обалдевших компаньонов, спокойно надела амулет на шею.

Мы замели следы пребывания свеженькой травкой, и покинули место происшествия. А потому и не видели, как по полянке прошелся мерзлый ветер, свился в еле заметный облик, и отбыл на восток.

До обеда мы управились еще с парой десятков захоронок. Если бы не задержка поутру, осилили бы штук тридцать. Накопители, врученные волхвом, работали безотказно. Мы использовали четыре амулета, каждого из них хватало штук на пять "кладов". С последней бесноватой кучкой управились сами. Даже не из целей экономии - она, судя по всему, была совершенно излишней - просто не знали: вдруг мы прервемся на обед, а энергия амулета израсходуется впустую? Сан Саныч слушал наши дебаты по этому поводу, и усмехался. Я почему-то думала обнаружить у него в мыслях что-то вроде: "свела же судьба-злодейка с двумя магами-недоучками на старости лет…" Однако, ничего подобного там не было. Человек благодарил судьбу за то, что не послушался приказа неведомого мне командира "розы" "палить во всех без разбору", а заодно и за то, что отважился на совместное путешествие с двумя "подозрительными малолетками". Похоже, происходящее доставляло ему истинное удовольствие.

Трапезничали мы в московском трактире "Три веселых мага". Телепортировались в это замечательное место исключительно по наводке Сан Саныча - в прошлый раз, когда он посетил Москву изнаночную, ему очень приглянулась стряпня в этом заведении. Кроме того, он говорил, что после обеда ему надо будет забежать "в одно местечко по делам", и местечко сие располагалось недалеко от трактира.

– И что, много ваших на изнанке? - задала я вопрос, катая двумя скрещенными пальцами шарик из хлебного мякиша по столешнице. Организм обманывался, думал, что шариков два.

– Пара агентов из "розы" завсегда тут околачивается, - не стал юлить сан Саныч. - А иногда и побольше бывает.

– Что же это у вас за контора такая загадочная? Вы из ФСБ, что ли?

– Никак нет, - усмехнулся вояка в гражданском. - Больше того, сказать всю правду я тебе не могу. Но пару зарисовок подкину… Защиту установили?

А дяденька, с которым нас столкнула судьба, оказался на редкость забавным персонажем. По его словам, вверенное ему подразделение еще давно, до сотрудничества с "розой", жила инкогнито в Грозном (во время войны!) семь с половиной месяцев, пока их не раскрыли боевики. Кстати, тогда они выжили - вовремя почувствовали опасность, и отступили.

– А вторая зарисовка? - жадно спросил металлист.

– Ну… - на секунду замялся наш новый компаньон, выбирая историю поколоритнее. - Допустим, дали задание незаметно слиться с населением небольшой деревеньки. И вот в одно прекрасное утро в селение приезжает грибник… Дальше рассказывать?

Я отрицательно покачала головой - мне, лично, и так все было понятно. Я еще тогда заподозрила что-то подобное, когда Сан Саныч внезапно перевоплотился из доминирующего самца, способного держать в узде роту солдат, в интеллигентного спутника двух гражданских лиц. Теперь все совсем встало на свои места. Для меня встало. А вот металлиста интересовало кое-что еще:

– Так вам, наверное, и про меня с нею вот, - кивок в мою сторону, - что-то известно?

– Безусловно, я нашел о вас кое-какие факты в доступной для меня базе данных "розы".

– По фотографиям? - уточнила я.

– По ним, - подтвердил мои предположения агент спецподразделения "ромашка". -

Ваши имена упоминаются в связи с так и не состоявшимся скандалом в Доме журналиста, например.

– Это все? - сделала я невинное лицо, хотя одному богу было известно, каких усилий мне это стоило.

– Постойте-ка, ребятки…

К нашему столу протискивался, глядя на Сан Саныча, местный вышибала. С другой стороны спешил разносчик с нашим заказом.

– Я выйду ненадолго, бойцы, - нехотя встал из-за стола голодный агент спецподразделения. - Ешьте пока без меня, я скоро буду.

Недолго думая, мы принялись за трапезу. Амулеты - амулетами, но сил было потрачено много, и кушать хотелось изрядно. Порции были большие - прошло минут пятнадцать, пока мы их уговорили. Сначала я начала было поедать свою курицу чинно и вилкой, а потом плюнула на это занятие, взялась руками. Возле меня материализовался трактирщик, положил на стол льняное полотенце в клеточку - сок курячий с рук отереть. Я кивком поблагодарила его, принялась еще активнее уминать птичку. Вскоре еда на моей тарелке кончилась.

Интересно, что входит в понятие "скоро буду"? Ответа на этот вопрос пока не было, за то передо мной стояла полная полулитровая чашка травяного чая. Я пила настой мизерными глоточками (старалась растянуть удовольствие и потянуть время), он закончился, а компаньона нашего новоявленного все еще не было.

– Ну и где он бродит? - не выдержав, осведомилась я. - Его агентская еда давным-давно остыла. Что он хоть заказал-то?

– То же, что и я, - сыто откинулся на спинку стула металлист. - Мясо в горшочке, с картошкой и приправами. Так что у Сан Саныча есть все шансы застать кушанье тепленьким.

Я еще раз оглянулась в сторону входной двери, и инстинктивно потянулась за котомкой.

– Кстати, мы расплатились?

– А что?

– На нас как-то подозрительно смотрит все тот же вышибала, но уже под другой личиной.

– Уверена?

– На все сто. На Садовое?

– Именно, - подтвердил мои слова металлист. - Сейчас… Готово. Трех серебрушек за нас троих хватит с лихвой.

На стойке материализовались монетки, трактирщик заскреб в затылке.

– По-моему, тоже хватит. И еще сдача останется. На чай. Давай руку.

Я помедлила самую малость - чтобы лишний раз убедиться в том, что мне не помстилась угроза на пустом месте, и нам действительно пора делать ноги. К нашему столу, пиная попадающиеся на пути стулья, двигались трое. Одним из них был тот самый "вышибала", что подходил к Сан Санычу, но в другой ипостаси. От этого он не казался меньше в объеме. Оба его спутника по форме напоминали помесь шкафа с бультерьером. Делать нам в трактире определенно стало нечего.

Так мы оказались в том самом месте на Садовом кольце, где полгода назад отдыхали на скамеечке под персиковым деревом. На изнанке было куда теплее, поэтому южная растительность тут росла и даже плодоносила. Урожай уже давно сняли, а то бы я не удержалась, скушала фруктик, хотя места в желудке уже почти и не было. Точнее, напихать-то в него можно было, но не хотелось - нам еще предстояло работать.

– Котомку не забыла? - переведя дух, спросил металлист.

– А ты рюкзак?

– Оба взял, чтобы врагу не оставлять, - усмехнулся товарищ. - Что предлагаешь?

– Присядем? - показала я на пустую скамеечку. - В ногах правды нету, как утверждает начальство.

– Верно говоришь, - согласился со мной товарищ.

Мы уселись, синхронно вытянули ноги. Все же хорошо, когда голова занята неотложным делом, а не обидами.

– Итак, у нас два варианта, - произнес Илья. - Первый - продолжать уничтожение бесноватого железа. Благо мы набили руку, а захоронок осталось не более двадцати штук. До вечера как раз должны управиться. А может быть, еще раньше.

– Да, на четыре последние захоронки мы потратили от силы минут пять, - согласилась с ним я. - План номер два? Выручать Сан Саныча?

– По крайней мере, разведать не мешало бы, - ответил Илья. - Ты как?

– Пошли, - поднялась я со скамейки, поворотилась в сторону Москвы-реки. - Нам туда.

Не прошло и десяти минут, как я почувствовала, что объект поиска находится где-то здесь, и одновременно очень далеко отсюда. Мы как раз стояли посреди пустыря, щедро поросшего иван-чаем.

– Ну? И чего мы остановились? - вопросительно посмотрел на меня металлист. - Никак, след оборвался?

– Такое впечатление, что он как сквозь землю провалился, - недоуменно ответила я. - Причем, именно в этом самом месте.

– А ты не ошиблась ненароком? - поднял бровь товарищ.

Я покачала головой. Я была уверена, что не ошиблась. Но и след исчезал - причем, очень похоже на то, как тогда бледнела светящаяся загогулина, из-за которой металлист угодил в "рай для увлеченных".

– Похоже, он ушел сквозь какой-то портал, - наконец сказала я.

След потух.

– Пошли обратно в сад, подумаем, - нахмурился металлист.

– Да чего там думать, - возразила я. - Может, обещание, данное Хранителям, сперва выполним? У нас работы осталось не так много. Тем паче, что мне кажется, я знаю, где Сан Саныч.

– И где же?

– В том месте, куда нас хотели направить Полоз и Рудник после выполнения задания.

– Ты знаешь, мне почему-то тоже так кажется, - согласился со мной Илья.

– Тогда за дело, - ответила я.

Глава 10.

К концу дня мы управились. Ни один форменный живым не ушел, несмотря на то, что бесноватых кладов прибавилось. По крайней мере, я точно помнила, что перед тем, как мы принялись за Сибирь, Европа уже вся чистая была. А глядишь - еще пара захоронок обозначилась. Вымотались мы в результате всех результатов изрядно, и сели отдышаться. Солнце еще не успело зайти, его лучи пробивались сквозь ветки деревьев, дарили нам, усталым, свет и тепло.

– Все, кажется, - вздохнул металлист. - Давай, что ли, три свое кольцо.

– Может, перекусим сперва? - прислушалась я к настойчивым требованиям организма. Да и в глазах как-то подозрительно темнело, навевало нехорошие мысли о провале предстоящей операции.

– Могу достать тебе брикетик из запасов Сан Саныча, - сжалился надо мной компаньон. - На вкус он, конечно, гадость изрядная, но сил придает - ничто с ним не сравнится.

Ответить я не успела - на поляне появился громадный серый волчище. Не знаю, то ли мне со страху померещилось, то ли впрямь у него глаза горели зеленым огнем.

– Здравствуй, Серый Волк, - дрожащим голосом постаралась я установить контакт.

Где-то я читала, что с врагами надо разговаривать - они, мол, как ответят, так менее решительными становятся. Может, и волком прокатит?

Зверюга ничего не отмолвила - лишь зевнула во всю пасть, обнажив внушительных размеров клыки. Посмотрела на нас задумчиво, и улеглась, положив голову на мощные лапы.

"По крайней мере, нападать он прямо сейчас не собирается", - подумала я. - "И то хлеб".

– Держи паек солдатский, - повернулся ко мне металлист. Потом немного подумал, и протянул полбрикета волку: - А ты будешь?

Волк принюхался, поморщился, поворотил нос. Это он правильно - нечего всякую гадость внутрь употреблять. У него, поди, и противоядия-то на нашу химическую отраву в организме нет. Интересно, откуда он взялся? И чего ему у нас понадобилось-то?

Как бы в ответ Серый пристально посмотрел на меня - иронично так: мол, знаешь ты все, только дурой прикидываешься. Я пожала плечами и отвернулась - еще чего не хватало, на ехидных животных внимание обращать.

А паек был и впрямь редкостная гадость. И, что самое обидное, у нас не было воды. Запить бы бяку, да, видать, не судьба. Так, как была с кислой миной, и потерла я колечко. Полоз возник практически мгновенно. На сей раз в человеческой ипостаси.

Я покосилась на волка - тот лежал, как будто тут ему самое место. Хранитель на него особого внимания не обратил - посмотрел мельком, кивнул, как равному, и к нам повернулся. Глаза змея-оборотня красиво сверкнули золотом в лучах заходящего солнца.

– Справились, старатели? - усмехнулся он.

– Если только новых захоронок не появилось за то время, что мы тут… ужинаем, - скривилась я. - Может, Рудника спросите, все ли нормально.

– Занят он сейчас, - потускнел глазами Полоз. - Хозяйке Катерине помогает с недругом справляться. Да и мне с вами недосуг долго разговаривать - надобно друзьям на подмогу спешить.

– Помогли бы мы вам, - вздохнул металлист, - да не можем. У нас товарищ в беду попал. Нам на выручку идти надо.

– То-то я и смотрю, что вроде как вас трое было, - мелькнуло сочувствие в глазах человека-удава. - Да и пользы от вас там, где мы вчетвером с трудом справляемся, было бы никакой. Разве что товарища вашего нового натравить…

Волк отрицательно покачал головой - и не проси, мол.

– Это ты правильно, - тут же согласился с ним Полоз. - Мало вас уже осталось-то… Тем паче, что чует мое сердце, это еще цветочки. А вот когда пойдут ягодки…

Волк посмотрел на удава долгим пристальным взглядом. Потом кивнул, будто пообещал чего-то.

– А кто четвертый? - почему-то заинтересовалась я.

– Начальник твой, - ответил удав. - Ладно, давайте карту, логово недруга отмечу.

Зловеще-багряная точка вспыхнула рядом с "местообиталищем двух некромантов Вели и Зевула". В сотне километров к югу, если быть точнее. Аккурат в том месте, где находился замок "без вести пропавшего" темного мага Жидомира.

Полоз уже минут пять как исчез змеюкой в толще земли, а я все продолжала задумчиво сидеть возле машинально разожженного костра. Огонь мрачных багровых тонов горел безо всяких там дров, разве что был "привязан" к земле для приличия. Волк вздохнул, покачал головой (совсем как человек!) перебрался ко мне поближе, улегся теплым боком к боку. Шерсть его была мягкой и шелковистой. Я с наслаждением погрузила в нее замерзшие с уходом солнышка пальцы.

"А помнишь, как мы летали", - постучалась ко мне в сознание волчья мысль. - "А по земле за нами бежала вся моя стая. Нас было много тогда - не то что сейчас. Что-то случилось с воздухом, нет более пьянящего обещания вечной жизни, и давненько уже не родилось новых волчат с зелеными глазами…"

– Может, все еще переменится, - сказала я вслух.

– С кем это ты там общаешься? - пристально посмотрел на меня металлист. - Кстати, ты заметила, что огонь в костре какой-то не такой? Уже второй раз за сутки. Признавайся, твои проделки?

В ответ я только пожала плечами. Я не могла сказать, что на сей раз качество огня зависело от меня напрямую - просто у меня было неважно с настроением. Да и судя по волчьим мыслям, какая-то отрава медленно, но верно проникала в мир, и обстоятельство сие радости не добавдяло.

Костер разгорелся сильнее, теперь его языки отливали чуть ли не черным.

– На кого хоть злишься-то? - понимающе кивнул мне товарищ.

– Не знаю еще, - пожала плечами я, успокаиваясь. В самом деле, чего это я? - А вот интересно…

– Что?

– Мне казалось, что наше начальство не имеет права вести активные действия в этом измерении, - высказала я вертевшуюся все это время в голове мысль. - Что-то изменилось?

– Может, ему можно Катерине помогать? - предположил металлист. - На ее территории?

– Приедем - разберемся, - загнала я поглубже ощущение легкой тревоги.

Ибо Волк был прав. Всюду ощущались перемены. В воздухе - он стал плотнее, в огне - он стал куда более дружелюбным и человечным, чем те же люди. Во рту - там наконец-то исчез мерзкий привкус, и жить от этого стало определенно веселее.

– Гляди-ка, огонь стал нормального цвета, - усмехнулся Илья. - Никак, ты готова к труду и обороне?

– Всегда, - ответила я, подымаясь. - Серый Волк, ты с нами?

"Не сейчас", - услышала я ответ. - "Позже".

– Что же, приходи, - кивнула я ему. - Буду рада увидеть.

Волк развернувшейся пружиной поднялся на мощные лапы, посмотрел на огонь, на меня… И серой тенью исчез меж ветвей - только его и видели.

– Ты хоть что-нибудь понимаешь? - спросил у меня металлист.

– Не-а, - покачала я головой.

– А если подумать? - пристально посмотрел на меня товарищ.

Точно также он смотрел на меня, когда помогал постигать металл. Хорошее было время.

– В смысле высказать безумную идею? По-моему, наш серый визитер с кем-то меня перепутал.

Илья ничего не ответил - только кивнул. Лицо его из любопытного превратилось в озабоченное. Мне даже и в мысли его проникать не потребовалось - и так было ясно, что бывший наставник сопоставляет все те "непонятки" с моим участием, что в изобилии имели место быть последнее время, и пытается сделать вывод. Я тоже хотела бы с ним пообщаться на ту же тему, но что-то меня останавливало. Наверное то, что корни всех этих перемен, как я начала подозревать, глубоко завязли в том самом измерении, куда компаньон угодил, потянувшись за высокой поэзией металла. И кто поручится за то, что, начни мы сейчас докапываться до истины, не влезем с головой в ссоры и споры по поводу того, кто прав, а кто виноват. И тогда - пиши "пропало", все старания по спасению погнавшегося за мечтой пошли прахом.

– Ты это… - наконец заговорил Илья. - Амулет не снимай больше, ладно?

– Постараюсь, - ответила я. - Ну что? К Веле с Зевулом? Или напрямик в замок сунемся?

– Я бы не стал лезть на рожон без разведки-то…

– А вдруг опоздаем? - кольнуло меня беспокойство.

– Если они его сразу не убили, - покачал головой металлист, - то полчаса погоды не сделают. Парень он крепкий, выдержит.

– Как скажешь, - согласилась я, вскидывая котомку на плечи. - Руку давай.

Метила я в тот же благоустроенный скверик, где меня в прошлое появление в сих дивных местах одарили мороженым. Вкусным, и на халяву. Там мы и очутились. Правда, на сей раз не при дневном свете, но в густых сумерках. Доброй продавщицы не наблюдалось, да и атмосферой праздника кругом не пахло. Русло водопада в парке напротив, что в прошлый раз радовало глаз полосатой радугой, пересохло, и маленькие цветные прожектора освещали лишь ржаво-зеленый слив. Приглядевшись, я заметила, что это никакие не прожектора делали зряшную работу, но гигантские светлячки следовали своей природе.

Пока мы глазели по сторонам, подмечая все новые и новые признаки изменения местности к худшему, в конце скверика показался патруль человек в двадцать.

– Сейчас начнется разбирательство, и мы только потеряем время, - повернулась я к своему спутнику. - Давай руку.

– Нехорошо как-то получается, - глядя на приближающиеся нестройные ряды людей явно крестьянского происхождения, ответил металлист. - Мы же на территории друзей.

– Но перед нами-то не друзья, - напомнила я, - а непонятно кто. А если у Вели сейчас дела, и нас, вместо того, чтобы препроводить к ее всемогуществу, бросят в темницу?

– Ты же маг, - смерил меня глазами Илья. - Неужто не выберешься?

– А замок Ромуальда? - изо всех сил пыталась я выдержать "безупречный", в смысле отсутствия упреков, тон. - Там же была темница, блокирующая магию.

Патруль тем временем практически достиг цели - нас, то бишь. Деревенские парни, ряженые в немыслимо-розовато-цветочную якобы военную форму (наверняка жены шили, старались), совершили хитрый маневр, и отправились окружать нас со всех сторон. Это было настолько забавное зрелище, а у патрульных - настолько вдохновенные лица, что мы, засмотревшись, позволили взять себя в кольцо. Впрочем, деревенские парни не приближались к нам близко, замерли по кособокой стойке "смирно" на почтительном расстоянии.

– Кто вы такие? - вопросил нас местный заводила.

То бишь, командующий патрулем. Росту в нем было не меньше двух метров, в плечах помещалась не одна косая сажень, а, как минимум, две.

– Мы друзья Вели и Зевула, - миролюбиво ответила я. - В замок к ним собираемся.

– Извольте следовать за нами к руководству, господа, - ответили мне с высоты двухметрового росту. - Я вас представлю нашему капитану.

То ли детинушка был туговат на ухо, то ли он, словно наши техногенные высокие политики, изволил выражаться лишь заранее заготовленными фразами, вне зависимости от ответа собеседника. Вести дебаты было бесполезно, и это понял даже металлист - я почувствовала, как мою руку сжала его ладонь.

У Вели и Зевула в замке тоже произошли изменения, и тоже не в цветуще-мирную сторону. На шпиле гордо реял Веселый Роджер, красиво подсвеченный многочисленными светляками. Вместо клумб теперь громоздились пирамидки литых ядер, к стенам вели крутые насыпи, увенчанные агрегатами метательного свойства. Меня немного озадачили прикрепленные к окнам замкам и бойницам в стенах веревочные лестницы. Второй конец этих вант крепился к земле, создавая у тех, кто находился во дворе, ощущение не то цирковой арены, не то палубы корабля. Все это вызывало у меня недоумение, но лишь до тех пор, пока не вспомнила о пиратском прошлом хозяйки.

Внезапно я почувствовала, как чья-то (довольно озорная) воля соприкоснулась с моей, послышался посвист рассекаемого тяжелым предметом воздуха… Детки некромантские! Я создала воздушную бочку перед собой, пара кинжалов отправилась в обратный полет. Оставалось лишь подкорректировать траекторию - увечье Велиных отпрысков совсем не входило в наши планы.

– Па-аберегись! - раздался знакомый возглас, и хозяйка замка, эффектно прокрутив винтовое сальто, зависла головой вниз в паре сантиметров над землей. Как она миновала ванты, лично для меня было загадкой.

– Мама! Мы шпионов поймали!

– Дорогая, все в порядке?

– Зевул! - завопила я, бросаясь по направлению к некроманту. - Как же я соскучилась!

– Лиса! Илья! Рад вас видеть, ребята. Где ваш товарищ? - светился темными глазами Зевул, тряся мою руку.

– У него дочка родилась, он не смог пойти с ребятами, - ответила за меня Веля. - А вы все-таки добрались до нас.

– Да-а… - протянула я, вспоминая то, почему мы здесь. - Мы бы у вас с удовольствием задержались, но нам в замок Жидомира надобно.

– Вы что, совсем с головой в ссоре? - удивленно уставилась на меня суккуб. - Мы и то не отваживаемся на штурм его крепости.

– У нас там товарищ, - глухо ответил металлист.

– Я бы пошла с вами, - мгновенно изменился тон Вели, - да не могу покинуть свой корабль в военное время.

Я, собственно, другого ответа от нее и не ожидала. Да и притекли мы сюда не за соратниками по безумной вылазке, а за бесценными сведениями. Последними нас снабдили, и с избытком. Слава богам, в числе унылых рекомендаций (как то: крепость непреступна; вас засекут как только, так сразу, и высосут ваши жизненные силы, и т.д. и т.п.) имелась и пара дельных.

– В пяти верстах от логова врага начинается потайной ход в подземелья замка, - переставляя костыли, приблизился к нам увечный калека. - Я им из полона сутки выползал.

– Привет, Везунчик! - повернулась на звук голоса Веля.

А на меня, телепатическую, пахнуло вонью, безумной надеждой, и стиснутыми от нечеловеческой боли зубами. Я уже было осознала, что мне никогда не бегать, как раньше - левая нога была короче правой на добрые полметра - когда до меня с невероятным облегчением дошло, что это, собственно, не мои переживания.

– Выход на поверхность покажите мне, пожалуйста, - повернулась я к калеке. - И, по возможности, менее эмоционально.

Почувствовав чей-то пристальный взгляд, я обернулась в том направлении. Хозяйка замка пристально посмотрела на меня. Я вспомнила, что от талантливого суккуба в прошлый наш визит не удалось скрыть, ни кто мы такие, ни наши скромные магические способности, и развела руками. Такая я теперь, мол, телепатическая. Надеюсь, что это ненадолго - не нравится мне созерцать чужой внутренний мир. Человек-то и наружу не самое лучшее, что у него есть, выдает, а уж у себя "на кухне" и вовсе прибраться забывает…

Пока я жалела себя, любимую, Веля закончила меня изучать, подумала чуть, и перевела свой рентгеноподобный взгляд на металлиста. Через пару секунд человеколюбивый суккуб издала горестный вздох, сочувственно посмотрела на меня.

– Немного уже осталось, - сообщила она мне.

– О чем это вы? - сделал стойку металлист.

– О своем, о женском, - отрезала Веля таким тоном, что мой, вообще говоря, толстокожий, товарищ смутился и покраснел, аки девица, первый раз узнавшая (узревшая?), что именно из себя представляет достоинство мужчины. - Как спасете товарища, сразу возвращайтесь в замок. Возражения не принимаются.

Как ни странно, "просьба" Вели завернуть к ней на огонек вселила в меня уверенность в завтрашнем дне - даже коленки, пустившиеся в самостоятельный пляс после подслушанных воспоминаний потерпевшего (кажется, все же мага) трястись перестали.

Вход в защищенный от всякой магии лаз располагался в стволе необъятного дуба. Уж не знаю, какая добрая душа его прокопала, но я от всей души поблагодарила ее - если бы не она, штурмовать бы нам замок. Телепортировались мы правильно и с первого же раза - как не просила я нашего разведчика поневоле избавить меня от букета своих эмоций, тот выполнить эту просьбу был не в состоянии. Зато я, снабженная столь точным ориентиром, не могла уже промахнуться. Правда, после того, как мы убедились в том, что прибыли по адресу, я немедленно удалилась в кустики - организм не вынес то количество горя, что сидело внутри калеки, и меня банально вывернуло наизнанку. Хорошо хоть, фляжка с водой была мною предусмотрительно захвачена в замке пиратки.

Трудно быть телепатом. Тем более таким внезапным, как я - иммунитет против чужого "внутреннего мира" у меня, понятное дело, еще не успел развиться.

– Какой-то мерзавец ликвидировал лестницу, - встретил меня металлист.

– Не беда, мне Веля канат с собой дала, - принялась я рыться в котомке. - На всякий случай. Крепкий. Жаль, что тонкий, - вертела я веревку в руках.

Судя по словам калеки, подземный ход располагался на приличной глубине. Может, это ему, конечно, с усталости померещилось, но мне почему-то казалось, что спускаться нам придется довольно долго.

– Веревки бы этой хватило, - скептически произнес металлист.

– В крайнем случае будем штурмовать замок, - деланно-оптимистично заявила я. - Давай что ли, привяжем канат-то.

– Идея! - осветилось радостью лицо товарища. - Сейчас мы спустим что-нибудь тяжелое, и посмотрим, как скоро оно стукнется о землю.

Вопреки нашим опасениям, лаз залегал не слишком глубоко. Из выданной нам веревки можно было бы спокойно сплести лестницу - и то осталось бы. Но для этого у нас не было ни времени, ни умения. Металлист скептически оглядел меня с ног до головы:

– Ты хоть лазать по канату умеешь? Справишься без магии-то?

– Последний раз я это делала на уроке физкультуры в школе, - честно призналась я.

– И что тебе поставили? - с интересом уставился на меня спутник.

– Не помню, - пожала я плечами. - Разве это так важно?

– Значит, три балла, - уверенно произнес вредный компаньон. - Кстати, по веревке такой толщины карабкаться будет не в пример труднее… Знаешь что? Завяжу-ка я узлы, может, и не ссыплешься…

Спасибо, как говорится за заботу…

– Кто первым лезет? Я?

– Вместе, - хмуро ответил товарищ. - Еще не хватало, чтобы ты опять во что-нибудь влипла, меня дожидаючись.

Честное слово, когда все это закончится, металлисту придется туго…

Особенно, если учесть тот факт, что веревка пребольно врезается в пальцы - это вам действительно не толстенный канат на уроке физкультуры. Да и кругом темно - хоть глаз коли. Оно, конечно, с одной стороны хорошо - голова не кружится. А, с другой стороны, не очень - кажется, что спуск будет долгим, черным, и продлится до конца времен. Поэтому мне ничего не оставалось делать, кроме как цепляться в веревку со всех сил - до боли в норовящих свестись судорогой пальцах. Как же тот узник тут полз? Да еще с одной ногой? Это сравнение подстегнуло меня, но ненадолго. Я, привыкшая вовсю пользоваться магией, теперь была лишена хорошо, если половины своей обычной силы. Мышцы, лишенные дополнительной подпитки, отказывались работать, как полагается. В тот момент, когда я уже была готова отпустить руки (авось, угроблюсь сразу, и безболезненно!), мои ноги коснулись земли.

– Ф-ф-ух, - выдохнула я.

– Быстро ты, - произнес невидимый в темноте компаньон. - Я даже заснуть как следует не успел. Пожалуй, у тебя все же была не тройка…

Я не удержалась, и от всей души пхнула металлиста локтем, искренне надеясь, что попаду в область печени. А где-то на задворках сознание маячило облегчение - хорошо, что мой товарищ не видел, как я на веревочке барахтаюсь. Почему-то осознание этого факта меня согревало.

– Светляка доставай, - услышала я шепот металлиста справа от себя.

Я полезла в карман куртки - там у меня сидел даденный пираткой жук. Света он, правда, давал крайне мало - его всего-то хватало, чтобы разглядеть свою руку, вытянутую вперед.

– Не густо у нас со светом, - оценил возможности насекомого металлист. - Пошли, что ли. Я первый, ты - за мной. И чтобы я слышал твое дыхание, а не то…

– Постой, - внезапно вспомнила я. - А тут змеи водятся?

Не люблю змей. Боюсь. Помню, как-то была в походе на Алтае. Всю дорогу боялась наступить на гадюку. Настолько, что оценивала каждое поваленное дерево на предмет его удобства для ползучих гадов. И, когда передо мной предстала свежеповаленная ель с кучей веток, я подумала с облегчением, что уж на этом дереве змеям точно будет неуютно. Но, как оказалось, я совсем не знала повадок пресмыкающихся. Я уже было занесла ногу над серым шершавым стволом, когда меня потянул за капюшон шедший сзади походник. На меня, камикадзе, сбежалась посмотреть вся наша группа - на стволе сосны лежал, свернувшись загогулиной, немаленький такой щитомордник, и недовольно взирал на глупую туристку, потревожившую его покой…

– Место пустое, наверняка тут кто-то живет, - "успокоил" меня компаньон. - Но, если оно не шибко большое, то и уползти может, так и не напав.

Я стиснула зубы. Металлист, чуть помедлив, сделал шаг вперед. Я - за ним. Под ногой что-то неприятно хрупнуло, за шиворот посыпалась земля. "Приключение" началось.

Вокруг царила полная темнота - светляка я отдала впередсмотрящему, и его свет был скрыт от меня широкой спиной компаньона. Но спустя какое-то время я смогла увидеть стены лаза. И увиденное мне совсем не понравилось - стены кишмя кишели пауками, жуками и многоножками. Меня передернуло, я инстинктивно вцепилась в товарища. Тот хмыкнул:

– Трусишка-зайка серенький.

"Сам".

– Стой. Там кто-то есть.

– Где? - осторожно выглянула я из-за обширной спины компаньона. - По-моему, это корни дерева.

– Да нет, там кто-то шипит.

– Шутишь?

– Ни капли.

Я прислушалась. Спереди и вправду кто-то издавал на диво поганые для моего слуха звуки. Я попятилась. Сзади тоже что-то зашипело. Тогда я сделала единственное, что мне оставалось - запрыгнула на спину металлиста. И тут же уперлась головой во что-то ползущее.

– Мама! - завопила я, что есть мочи полируя колечко Полоза.

О том, что в этом месте никакая магия не работает, я, естественно, не подумала.

Но, как ни странно, мой отчаянный маневр сработал - хотя и не совсем так, как я ожидала. Шипение прекратилось, и мои глаза, привыкшие к темноте, увидели, как ползут многочисленные змеи. Прочь от нас.

Не успела я перевести дух, и сползти со спины металлиста, как спереди послышались шаги, появилось пятно света, а вслед за ним и невероятной красоты женщина. Ее волосы, с сильной проседью, были переплетены в толстенную косу, на груди покоящуюся, сама она - одета в платье, переливающемся змеиной чешуей. Глаза ее зеленые могли бы показаться молодыми, кабы не отражалась в них многовековая мудрость. Нападать на нас она не собиралась - стояла, смотрела где-то даже с интересом.

– Здравствуйте, - осмелела я.

– И вы здравствуйте, душевные други моего сына, - шелестяще ответствовала она. - Не заглянете ли в гости?

Так это же мать Полоза! Вот так встреча… Сколько же ей лет, если Хранителю золота самому годов немеряно?

Дама молча ожидала ответа. Я опомнилась.

– Чаю я бы с удовольствием выпила, но нам спешить надобно. Дело срочное у нас. И, спасибо вам, что от…

Я хотела сказать, "от гадов ползучих" спасли, но вовремя получила локтем в бок от металлиста, и смущенно замолкла.

– Спешка еще никого до добра не доводила, - усмехнулась змеиная матушка. - Меня зовут Силия. Приглашаю вас к себе.

Мы назвались в ответ, и, не смея перечить, двинулись следом.

Шли мы недолго. Я не столько смотрела под ноги, сколько глазела на ведущую нас змеевну. Та не то что шла, но струилась и переливалась из шага в шаг. Зрелище было поистине завораживающим, я засмотрелась, и очнулась только тогда, когда боковая стена прохода исчезла. Силия остановилась на пороге:

– Добро пожаловать в мое скромное жилище, - наклонила голову она.

Мы с металлистом осторожно переступили через порог, и оказались в пещере.

– Вот это да! - выдохнула я.

Вокруг все струилось - ползли по стенам лианы, из зарослей вьюнка лился мягкий зеленоватый свет, значительную часть противоположной от входа стены занимало широченное покрывало водопада. Да и по бокам кое-где покапывало.

– Нравится? - спросила хозяйка.

Я только закивала головой. Слов у меня не хватало, чтобы передать свой восторг.

"Но змей я все равно боюсь", - упрямо подумалось мне. - "Даже после такой красотищи".

– Это я уже поняла, - понимающе усмехнулась Силия, жестом приглашая нас к беседке. - Иначе вас бы так не встречали. Страх простое зверье обычно притягивает.

Металлист вопросительно посмотрел на меня. Я мотнула головой - потом, мол.

Мы расселись на креслах из резного красного дерева вокруг небольшого круглого стола. Сквозь плетеные стены беседки виднелся симпатичный водопадик, сверкающими капельками орошающий широкие густо-зеленые листья какой-то разновидности фикуса.

– Чаю? - мягко осведомилась Силия. - Может быть еще чего?

– А нет у вас чего-нибудь, прибавляющего удачи? - вспомнила я о предстоящем задании.

Уж очень неуверенно я себя ощущала. Особенно теперь, когда магии в себе не чувствовала. Еще и спуск этот по веревочке… Да… Девчонка, как девчонка. Местами без башни, местами с колотящимся заячьим сердечком. А вдруг подземелье в замке тоже будет наглухо блокировать наши хилые способности? И что тогда?

– Будет тебе магия в подземелье, - проницательно посмотрев на меня, пообещала Силия. - Это не от злодеев, что в замке засели, зависит, а от меня. Мне даже сам замок их доступен, хотя для маломальского проникновения туда сил придется потратить куда больше. Так, может, шербету?

На столе все было так изящно сервировано, а у нас маковой росинки во рту после жуткого солдатского пайка не было.

Когда третья чашка медвяно-мятного настоя была выпита, а пиала с шербетом опустела не меньше, чем наполовину, Силия осведомилась, не угодно ли нам взглянуть, что сейчас делается в подземелье.

– Правда, я не знаю в лицо вашего друга, но мне кажется, что мы его отыщем.

Секунду спустя мы оказались сидящими на плетеной скамейке перед завесой водопада. Качество изображения, появившегося перед нами, конечно, не тянуло на то, чем могут похвастать современные плазменные телевизоры, но картинка была по-своему чудесной, радовала глаз мягкими переливами, и, что самое главное, вполне сносно отображала действительность. Перебрав четыре камеры, Силия покачала головой:

– Наверное, его уже… Впрочем, нет, мы еще в зале допросов не смотрели… Так… Сейчас…

Я замерла, не дыша. Она встала, прошелестела к стене, надавила на что-то. Свет в пещере как будто угас самую малость.

– Это он! - завопила я, указывая на сменившуюся картинку.

Перед нами находился связанный по рукам, залитый кровью, с заплывшим глазом, но все еще не сломленный Сан Саныч. Перед ним стояли упитанный Тихоний и сморщенный Велимир. Я, конечно, ожидала чего-то подобного, но увидеть свои предположения было, как минимум, грустно.

– Что, старина, - вкрадчиво прошамкал Велимир. - Не стремятся к тебе твои друзья на выручку?

– Пока ты тут мучаешься, они задание гадов ползучих выполняют, - поддержал коллегу Тихоний. Я скосила глаза на Силию. Та нехорошо так улыбалась. - Плевать им на тебя, они перед другими чинами выслуживаются.

Наш компаньон ничего не ответил. Даже не пошевелился. Велимир жестом поманил Тихония в сторонку. Сблизив головы, два подонка о чем-то зашептались, периодически взглядывая на Сан Саныча.

– Они говорят, что это будет последняя мера, - сказала вдруг Силия. - Если она не подействует на его красноречие, ваш друг на рассвете умрет.

– Какая еще такая мера? - подозрительно спросила я.

Силия отрицательно покачала головой - не знаю, мол. Тихоний хлопнул пару раз в ладоши, и в камеру вошел… Вадик. Собственной персоной.

– Ой, - только и смогла сказать я.

– Твой знакомый? - удивленно повернулся ко мне металлист.

– Ну да, - все еще оторопело пялилась я на водопад, по которому, переливаясь, двигалась несостоявшаяся Танькина "большая и светлая любовь".

В руках Вадик держал бесноватую железяку на кожаном ремешке. Сан Саныча передернуло. На миг в его единственном здоровом глазу промелькнуло отчаяние. А потом я увидела, как он усмехнулся, и внутренне собрался. Приготовился.

Умирать, судя по всему. Но я очень надеялась, что он будет бороться с бесом.

– Этот человек… - задумчиво произнесла Силия, - не знаю… может, и выдержит… немного…

– Так никто же не выдерживает! - со слезами в голосе выкрикнула я.

– У него была специфическая тренировка, - повернулась ко мне змеевна. - Я это очень хорошо вижу. Но я бы советовала вам поторопиться. Чем быстрее вы его отведете к толковому некроманту, тем лучше для него. Твой дар, - она пристально посмотрела на меня, - тоже может полезным оказаться. Только вот, нужно ли тебе это?

– Что нужно? - насторожился металлист. - И кто, скажи мне на милость, этот парень? - ткнул он в водопад.

– Танькин знакомый, - быстро ответила я, проигнорировав первый вопрос, на который и сама толком не знала ответа. Только интуитивно чувствовала, о чем идет речь. - Смотри, он одевает ему на шею эту мерзость… Заправляет ее под рубашку… Гадость! Ну, попадись ты мне еще, скотина!

– У твоей университетской подруги был знакомый некромант средненьких способностей? - не отрываясь от водопада, поинтересовался Илья.

– Одержимый бесом? - добавила Силия.

– Нет, - затрясла я головой. - Ребята, я сама ничегошеньки не понимаю! Только то, что Танька в жуткой опасности!

Понукаемый пинками, Сан Саныч медленно поднялся, и заковылял к выходу.

– В таком случае, вам надо поторопиться, друзья мои, - поднялась Силия со скамьи. - Ваш друг пока еще держится… Вот, возьмите перчатки, снимете с него эту заразу, и уничтожите, как только отойдете в безопасное место. Пойдемте, я провожу вас до подземелья.

– Постойте… - заговорил металлист. - Мы же не знаем, в какой камере он будет.

– Сами найдете, - как само собой разумеющееся, ответила змеевна.

Она повела рукой перед стенкой, густо поросшей вьюнком, и перед нами открылся проход. Перед тем, как шагнуть в него, я все же не удержалась - оглянулась на чудо-пещеру.

Шли мы недолго - метров двести от силы. Ход шел в толще скалы. Он был узкий, местами приходилось протискиваться боком. Силия, льющаяся меж каменных стен со светильником впереди, преодолевала узкие места струясь водным потоком, а как уж по ним пролезал металлист, я не ведаю. Мне, признаться, было не по себе - я представила каменный массив, посреди которого мы находилась. Вот осядет горная порода, и…

Наконец Силия остановилась.

– Я сейчас приоткрою ход, и вы окажетесь в подземелье. Там всего четыре камеры - больше злодею, видать, не требовалось. И во всех них решетки вместо дверей. Так что не промахнетесь. Магию я вам обеспечу. Караульных усыплю. Заберете товарища, и окажете ему помощь.

На прощанье змеевна протянула мне изящный серебряный браслет с вкраплением слезинок какого-то пестрого камушка.

– Прими-ка, внучка, на память, - сказала она. - И не бойся больше змей. Ни одна тебя не тронет.

"Зато будут приползать погреться", - уловила я металлическую мысль.

Магия заработала.

Вывалившись из толщи камня в коридор подземелья Жидомирового замка, я испытала несказанное облегчение, да и металлист украдкой перевел дух. Огляделся по сторонам, прислушался к ощущениям, уверенно показал налево - туда нам, мол. Я вызвала образ Сан Саныча в сердце своем. Илюха оказался прав - слева от меня уживались в одном теле бес и агент спецподразделения. Сан Саныч избрал тактику ничего неделания - он ничего не хотел, и никуда не стремился, даже на свободу, и бес, сидя в таком нелепом транспортном средстве, изнывал от скуки. Только вот, останется вояка таким же беспристрастным, увидев нас? Ведь стоит ему отвлечься на что-то постороннее хоть на тысячную долю секунды, как бес использует этот шанс.

Мы свернули пару раз за угол, миновали одну пустующую камеру, троих спящих, и осторожно приблизились к той решетке, где сидел Сан Саныч. Он не дрогнул, увидев нас. Металлист повел рукой перед замком, и тот беззвучно растекся по прутьям решетки, и застыл пару секунд спустя. Открылась маленькая дверца, Сан Саныч медленно поднялся, и, как был, с бесстрастной миной на лице, поковылял к выходу. Он сильно хромал на правую ногу, и я, приглядевшись повнимательнее к его полю, увидела разрыв в области голени. Сколько же можно оставаться в гармонии непонятно с чем, игнорируя надежду на спасение, боль и тревогу? Только бы до помощи добраться поскорее!

Пока агент спецподразделения являл миру чудеса стойкости, металлист не терял времени даром. Сотворил маленького жучка, похожего на водомерку, критически оглядел свое творение, пихнул меня локтем в бок.

– Думай о Велимире, - сказал.

Я, прикрыв глаза, чтобы отвлечься от образа ковыляющего Сан Саныча, сосредоточилась на образе бывшего волхва-некроманта.

– Черт! - вырвалось у меня.

Металлист бережно опустил жучка на пол, и прищелкнул пальцами.

– Чего шум поднимаешь? - недовольно осведомился он.

– К-кажется, он меня учуял, - заикаясь, произнесла я.

– Точно?

Я быстро закивала головой. Уж не знаю, как это удалось магическому калеке, но я была уверена в том, что Велимир меня узнал.

– Плавь решетку, - приказал компаньон. - Живо!

Не раздумывая, вступила я в контакт с элементалами металла. На мгновение нас обдало жаром, и решетка исчезла - от испуга я ее слишком сильно накалила.

– Растешь, - уважительно посмотрел на меня товарищ.

И усмехнулся. Тепло так - я уж и не чаяла дождаться его чуть ироничной, но необычайно доброй улыбки.

Я была счастлива целую секунду - пока не послышался грохот многочисленных сапог. Судя по звукам, нас брали в кольцо. Не сговариваясь, бросились мы с Илюхой внутрь камеры. Я даже не стала пытаться телепортироваться - так поняла, что камера заблокирована от магии - видимо, эта мера предосторожности была одинакова во всех замках изнанки. До коридора оставалось не меньше метра, а топот приближался.

– Томое наге, - бросил мне товарищ. - Толкни его на меня, а то он слишком тяжелый и инертный.

Не знаю, каким образом (я никогда не посещала залы дзюдо, и то, что я поняла, о чем по-японски ругнулся металлист, было скорее счастливым совпадением), но в моей памяти всплыл образ броска с падением на спину, и упором ноги в живот противнику, в результате которого тому предлагалось отправиться в недолгий полет. Не самый лучший выбор - мало синяков было у многострадального Сан Саныча. Но не спорить же, когда времени практически не осталось!

Все эти размышления вихрем пронеслись в моей голове, пока я, собрав все силы, пихала упитанного спецназовца в спину. Тот дал себя уронить (я в этом абсолютно уверена!), упал ногами за пределы камеры, поднялся, отчасти по инерции, отчасти подпираемый в крестец шустрым металлистом. Я в мгновение ока оказалась рядом, схватилась за обоих, пожелала оказаться у Вели в замке, поближе к Зевулу.

– А, это вы, друзья мои? - томно обернулась к нам красавица. - Свечку решили подержать?

На широченной кровати, под чуть колышущимся балдахином, слава богу, накрытые покрывалом, в позе "очаровательная суккуб сверху", лежали двое. Вторым, надо полагать, был Зевул. По крайней мере, я наводилась именно на него - ведь Силия советовала нам воспользоваться помощью некроманта.

"И, судя по всему, попала по адресу", - подумала я, вспыхивая с головы до пят.

Металлист смущенно бурчал многочисленные извинения, и лишь агент неведомых мне российских спецподразделений остался невозмутимым.

– Нам того… - хрипло сказала я. - Помощь требуется.

– Что, все настолько плохо? - меняясь в лице, спросила Веля.

– Хуже, - ответил металлист. - И нам нужен некромант.

– В таком случае, отвернитесь, друзья мои, - коротко приказала суккуб. - Мы тут пока… разъединимся, а после чего Зевул непременно окажет вам помощь. Правда, мой зайчик?

Из-под Вели донеслись сдавленные звуки - "зайчик" еле сдерживал смех. Не знаю, как металлист, а я пошла лиловыми пятнами, и наверняка сгорела бы стыда и смущения, но, слава богам, вспомнила о том, что нам, собственно, тоже есть чем заняться.

– Беса давай уничтожать, - повернулась я к металлисту. - На нем нельзя - ожог от холода будет.

– Дело говоришь, - также обрадовался тот возможности заняться чем-то путным. - Погоди, я кулон сниму, мои перчатки потолще твоих будут.

Перчатки были абсолютно одинаковые - мне их в руки Силия давала. Да и телепортировались мы, держась друг за дружку.

Затаив дыхание, я следила за тем, бесноватая железка покидает тело спецназовца, покачиваясь, движется в воздухе по направлению к полу, как кожаной змейкой ложится шнур на каменном полу.

– Действуем, - коротко бросил металлист.

– Погодите, - послышался уверенный голос Вели. - Все не так просто. Дайте подумать…

– Нет-нет, родная, - ответил ей Зевул тоном влюбленного мужчины. - Этот бес уже сделал свое дело, он уже переселился, так что пускай ребятки железку проверят на всякий случай, и, если там кто-то остался, то изничтожат. Лиса мне рассказывала, у них это хорошо получается.

Я покосилась на Сан Саныча - тот остался невозмутимым при словах некроманта о "переселении беса", лишь веко здорового глаза меленько заподергивалось.

– Ну, подруга моя боевая, - дернул меня за рукав товарищ. - Давай дело делать.

Я не стала проверять кусок железяки на предмет оставшегося в нем беса - просто заморозила.

Покончив с делом, мы повернулись к некроманту. Тот, облаченный в черный шелковый халат с белыми цаплями, деловито осматривал потерпевшего.

– Пару часов он еще продержится, если будет придерживаться той же тактики, - произнес Зевул, почувствовав наше внимание. - Беда в том, что веры у него немного…

– Во что? - удивилась я.

– Во что угодно, - пожав плечами, ответил некромант. - Если хотите, расскажу. Время терпит, а для дела полезно.

Я, помедлив, кивнула. Зевул обрадовался передышке - видать, ему требовался некий роздых между делами полюбовными и изгнанием беса.

Веля, окинув взглядом все наше собрание, величаво удалилась. Зевул проводил ее влюбленным взглядом, и повернулся к нам.

– Итак, мы о вере… Ну, например…, - протянул он. - Кажется, у вас там какая-то религия распространена?

– Христианская, - подсказала я.

– Да, часть наших соотечественников искренне веруют в то, что некая дева Мария непорочным образом понесла сына бога от голубя, - добавил металлист вредным голосом.

– Вот видишь, - улыбнулся Зевул, не замечая моих округлившихся глаз. - Вроде бы, нелепо, а народ-то верует.

– Но… - было начала возражать я, но поняла, что крыть-то мне и нечем.

– Так вот, - продолжил Зевул. - Человеку, скажем так, нужен не только миф, в который он будет верить. Ему еще нужно что-то, чем он будет это делать… Понятно?

Я неуверенно кивнула головой, красочно представляя себе этакую виртуальную мышцу в сердце homo sapiens. Прокачанную и большую у людей искренне верующих, и хилую, пребывающую в зачаточном состоянии у атеистов и прочих безбожников.

Интересно, а я кто? Вроде бы, не крещеная, а молитва мне тогда, в Университете, жизнь сберегла… Наверное, дело не только в официальном признании религии, и не только в ней самой.

– С теорией более-менее понятно, - поделилась я своими соображениями с некромантом. - Что делать-то будем?

– Если бы он был верующим, то сам бы справился, - продолжил размышления вслух некромант. - Не без нашей, естественно, помощи. А так - нам придется всю работу самим делать. Я помогу ему с сохранением его жизненной силы, а вы будете изгонять беса.

– Э-э-э… - протянула я.

– Мы же не можем заморозить нашего друга до абсолютного нуля, - поддержал меня металлист. - Почти до абсолютного нуля, - поправился он.

– Ага, - крякнул некромант. - Понятно теперь, как вы с железяками справлялись. Познавательно… Ну… тогда нам нужен тот, кого эти твари боятся.

– Может, позвать Илану? - неуверенно спросила я. - Или разбудить Бориса Ивановича?

Пока я думала, побудка кого из сильных мира сего обойдется мне дешевле, в комнату, катя сервированный чаем столик, вошла Веля. Голубенький халатик с павлинами, небрежно наброшенный на тело, едва прикрывал пятую точку. Суккуб заметила, что внимание практически всех присутствующих, кроме Сан Саныча, обращено на нее, и широко улыбнулась.

– Как продвигается помощь пострадавшему? - весело осведомилась она.

– Да вот, договорились до того, что нам нужна помощь кого-то, кто силен в изгнании бесов.

– Зачем? - удивилась Веля. - Лиса сама справится.

– Это как?

– Тогда зовите кого-нибудь, - прищурившись, посмотрела на меня суккуб. - Чем позже он проявится, тем… Короче, кто у вас там есть на примете?

Я вспомнила Бориса Ивановича в гневе, и решительно отказалась от этого варианта. Поднесла ракушку ко рту, и дунула в нее. Раздалась Хаванагила, повеяло магией пространственных искажений, и в спальне Вели и Зевула появилась ветеранка денебской внешней разведки собственной заспанной персоной. В пушистой огнеупорной пижамке и тапочках на босу ногу. По странному стечению обстоятельств в ее измерении тоже была ночь. Точнее, самые сонливые предрассветные часы.

– Подождать не могли? - пропищала она, оглядывая всю нашу компанию. - Святой Огонь, ну у вас и паноптикум! А этот что тут делает? - удивленно поползли вверх брови денебки. - А ну, марш оттуда! - выкинула она вперед руку в повелительном жесте.

"Сию минуту, госпожа", - услышала я лебезящего беса. - "Куда удалиться прикажете?"

– Ко мне отправишься. За очагом следить будешь. Ты еще тут?

Снова открылся портал, я увидела магическим зрением, как бес нехотя отделился от спецназовца, и пропал с глаз долой. Портал захлопнулся, Сан Саныч вздрогнул, и раскрыл здоровый глаз.

– Вовремя вы, - хрипло выговорил он. - Я уж думал - все, хана мне.

– Да нет, - возразил ему простодушный некромант. - Ты бы еще час продержался, как минимум.

– Как вам это удалось? - оттерла я не менее любопытного Илюху в сторону.

Сан Саныч ответил не сразу. Он склонился в низком поклоне перед Иланой, медленно распрямился, поковылял к широченной кровати некроманта и суккуба. Добрел, и, как был в грязной и окровавленной одежде, растянулся на розовом атласном покрывале. Блаженная улыбка на его лице странным образом гармонировала с синяками и заплывшим глазом.

– Как мне это удалось? - наконец, сказал он. - Я же ведь тебе намекал вам, ребята, на то, что нам для работы крайне необходимо умение перевоплощаться?

– И?

– Так вот, самое страшное начинается тогда, когда нашему брату надо возвращаться к нормальной жизни. Мы ведь должны совсем слиться с новым образом, иначе нам не поверят. А потом от этой новой личины очень сложно избавляться. Многие из моих сослуживцев так и не вернулись… Нет, они приехали в Москву, лица их почти не изменились. За исключением выражения глаз. Ну, ты понимаешь, о чем я. Так вот: я научился сбрасывать личину…

– Интересно, - пробормотал Зевул. - Как познавательно…

– Кстати, - приподнял голову Сан Саныч, и насмешливо посмотрел на некроманта. - Я ни секунды не сомневался в том, что ребята придут за мной. Можно сказать, я в это искренне верил. И, народ, у меня, кажись, нога сломана. Может, глянете?

Глава 11.

За ночь внешний вид Сан Саныча заметно улучшился - на лице под влиянием зелья Жозефины не осталось и царапины, следы от кнута на спине практически затянулись, многочисленные ушибы прекратили мешать движениям. Веля, сплошь и рядом употреблявшая даденную ей с рождения силу, как бог на душу положит, проявила себя с еще одной, неожиданной для нас стороны. Когда немного улеглись страсти, и ветеран денебской внешней разведки благополучно отбыла домой, на Огненную, суккуб села рядом с уже засыпающим спецназовцем, и положила руку ему на голень. Так и просидела неподвижно пару часов. Когда же она отняла руку он мощной нижней конечности Сан Саныча, от перелома не осталось и следа.

Пока Веля занималась врачеванием, я заняла громадную каменную ванну. Нагрела воду до комфортной температуры, насыпала морской соли с лазурной краской, обнаруженной тут же - видимо, бывшая пиратка все же тосковала по морю, добавила пены из перламутровой коробочки в форме сердечка, и с блаженной физиономией погрузилась во все это безобразие. Ибо, как ни хотелось мне спать, кожа, изрядно потрепанная за последние двое суток, требовала ухода. А душа - праздника и уединения. Не успела я как следует расслабиться, как в дверь кто-то тихонько постучал.

– Занято, - недовольно проворчала я. - Будьте так любезны, изыщите возможность помыться на другом этаже.

– Ага! - обрадовались за дверью. - Тебя-то я и искал.

Металлист, туды его в качель. Я торопливо добавила пены. Та вздыбилась, укутав меня по самый подбородок. В дверь просунулась левая рука товарища, держащая перед собой наладонник на манер щита.

– Не бей меня, я по делу, - известил меня компаньон о своих честных намерениях. - А то ты заснешь, не станешь со мною общаться, а я без информации останусь.

– Входи, что уж теперь.

В ванной нарисовался товарищ целиком, свободного места сразу поубавилось, не говоря уж о порушенном чувстве уединения.

– Я, собственно, тебя об этом парне хотел спросить, - смущенно отворачиваясь от ванны, наполненной пеной, сказал Илья. - Как ты его там назвала?

– Вадиком. Может, присядешь на табуретку-то? В ногах правды нету.

– Тут твоя одежда лежит…

– Сбрось ее на пол, - пожала я плечами. - Все равно грязная, после лаза не стиранная. Так о чем мы?

– Расскажи мне об этом Вадике, - попросил металлист. - Только помедленнее.

– Все? - хитро осведомилась я.

– Нет, только то, что относится к делу, - усмехнулся товарищ.

Я перевела дух - признаться, вид смущенного металлиста несколько напрягал меня. Вдруг я все-таки не удержалась, и упрекнула его в чем-то, и теперь он должен был превратиться из нормального человека в нечто маловразумительное? Но, судя по всему, угроза миновала. Итак, о Вадике…

– Знаешь, мне тоже очень интересно, как в замке Жидомира очутился этот тип, - задумчиво произнесла я. - Да еще и в качестве посредственного некроманта на побегушках.

– Тогда давай по порядку, - устроился поудобнее металлист. - Каковы человеческие достоинства этого субъекта?

– Никаких, - пожала плечами я.

– То есть, ты хочешь сказать, что этот парень никак себя не проявил за все то время, пока ты его знала? - уточнил компаньон.

– Нет, конечно, - поняла я, о чем, собственно, меня спрашивают. - Он себя зарекомендовал как редкостного таланта альфонс.

– Вот видишь? - оживился Илья. - А ты говорила, что нет никаких достоинств. Надо же, никогда не встречался с этой категорией населения.

– Неужели? - прищурилась я. - Тогда скажи мне на милость, тебе барышни, желающие выгодно выйти замуж, причем любыми способами, причем за любого урода, лишь бы побогаче, не встречались?

– Так то женщины, - отмахнулся от меня металлист. - Им можно так себя вести.

– Это почему же? - удивилась я.

– Авансом, - охотно просветил меня компаньон. - В зачет будущего материнства.

Я ничего не ответила - только уставилась на Илюху широко раскрытыми глазами.

– Эй, - осторожно помахал тот рукой у меня пред носом. - Проснись. Я все равно с такими женщинами шашни не завожу, если тебе это хотелось узнать.

Вообще-то, о чем-то подобном я и сама догадалась. Просто в мою максималистскую картину мира женщины без собственной искры, а точнее, то, что к ним можно так спокойно относиться, не больно-то вписывалось. Я вспомнила девочку Олю, что охомутала вундеркинда Петю у Таньки на вечеринке в честь новоселья. Никаких теплых чувств у меня к ней не наблюдалось.

"Это пройдет", - услышала я отчетливый голос внутри себя. - "С годами".

"Ни за что!"

– Лиса, не спи, - напомнил мне металлист о своем существовании. - Твою точку зрения на альфонсов обоего полу я понял. Что-нибудь еще?

Еще у Вадика был, по моему скромному мнению, очень и очень неплохой актерский дар. Я, конечно же об этом упомянула. Учился он на тройки, с грехом пополам со шпорами переползая от семестру к семестру. Будь он девицей, его умение строить выразительные глазки всему, что движется, помогло бы ему куда больше. А теперь вот он засел в замке у Жидомира. Неужели его хозяин в придачу к своим порокам еще и гомосексуалист?

Но, шутки шутками, а вот то, что бывший однокурсник оказался некромантом, было для меня полным сюрпризом.

– Ну ладно, - удовлетворился Илюха тем гнусным психологическим портретом, что я нарисовала. - Теперь поговорим о том, как этот самый Вадик очутился в замке.

– Может, он соблазнился бесом и в односторонний портал угодил? А мы ошиблись, и никакой он не некромант?

– В то, что он соблазнился бесом, я верю, - подумав, ответил металлист. - А вот в гипотезу о том, что он маг жизни и смерти нужно проверить. Где, кстати, ты видела его в последний раз?

– У Таньки в квартире, - прошиб меня холодный пот. - И уходил он оттуда с угрозами. Выходи из ванной, я отправляюсь в Москву.

– Я с тобой, - вздохнул Илья.

Побывать нам у Таньки так и не удалось.

Прямо в Москву телепортироваться мы не могли - не умели. Поэтому, после минутных дебатов, было решено потревожить волхва Макарыча, и просить у него помощи в транспортировке на изнанку его мира. Правда, металлист ворчал себе под нос что-то о том, что мы, мол, порем горячку, и дело это может спокойно подождать до утра, но я не обращала на его поведение внимания. Ибо, как я уже неоднократно убеждалась, Танька, как и я, отличалась редкой способностью влипать в неприятности. И это не говоря о том, что ей просто сказочно везло на разного рода негодяев.

Однако уже в процессе телепортации до меня дошло, что уже глубокая ночь, и старый волхв, по идее, должен спокойно сопеть в две дырочки, а не ждать с распростертыми объятиями безумных девиц. Я так страдала совестью от того, что нам предстоит вломиться к пожилому человеку среди ночи, что приземлилась на поляне Правосудия, и теперь нам приходилось тащиться к дому Макарыча по сырому лугу. Одно утешало в этой истории - трава доходила нам чуть ли не до пояса, и джинсы, измаранные в подземном ходе, чистились сами собой. Да и бодрила роса, гнала прочь сон.

Над необъятным полем стлался туман, и я невольно остановилась, любуясь ночным пейзажем. Рядом вздохнул металлист.

– Странно… - сказал он.

– Что странно? - задрав голову кверху, спросила я.

Прямо над нами, простирая нереальные крылья, летел Альбатрос, местный аналог Лебедя. Мерцала звезда Денеб, самая яркая в созвездии, вокруг которой вращалась планета Огненная. Где-то там находился Источник, и дракон, слившийся со стихией.

Я смахнула набежавшую слезу.

– Знаешь, со мной случилась странная вещь, - снова заговорил товарищ. - Я впервые в жизни обиделся. Надолго.

А вот это было уже интересно. Я мигом оторвалась от воспоминаний о драконьем самоубийственном плюхе в Источник, повернулась к товарищу.

– И как, это прошло? - поинтересовалась я невинным голосом, лихорадочно подсчитывая в уме прожитые дни с того самого момента, как мы с ним выбрались из "рая для увлеченных".

Я считала и так, и эдак, и по всему выходило, что очнуться Илюхе надо было не сейчас, но вечером. К счастью, уже этого дня. А потому решила быть особенно осторожной - не хватало еще запороть всю свою, так сказать, "миссию", из-за спешки.

– Не знаю, - честно ответил товарищ. - Мне кажется, что я что-то забыл. Очень важное. И, вообще… Ладно, пошли отсюда.

Ну вот! А я, признаться, все же надеялась. На лучшее. Что мне, как минимум, сейчас скажут большое металлическое "прости". За все те обидные слова, что наговорили за эти шесть суток с хвостиком. А вот и нет, видать. Я вздохнула пару раз, и поплелась за прибавившим ходу (как будто за ним кто-то гнался!) компаньоном. Мы не произнесли ни звука, пока шли остаток луга, так же молча вошли в лес. Наконец впереди замаячили неясные очертания ограды.

– Слушай, - резко затормозила я. - А вдруг волхву приснился ночной кошмар, и он сгоряча нас во что-нибудь превратит?

– Хорош трусить, - строго посмотрел на меня металлист. - Мы же не ради забавы тут очутились, а по делу. Тем более, - вгляделся он в туман. - Сдается мне, что дедушке не спится.

– И точно, - обрадовалась я. - Свет у него горит. Пойдем скорее, пока он спать не лег.

И пошли мы, обрадовавшись появившейся нейтральной теме для разговора, старательно недоумевая по поводу того, что это волхву не спится в столь несообразный для бдения час. Объяснение нашло нас довольно быстро - Глеб Макарович был не один. У печи, уютно устроившись в плетеном кресле, курил трубку Борис Иванович.

– Говорил же, что придут? - хитро прищурилось начальство. - Эх! Надо было на щелбаны спорить.

– Что же остановило-то? - смешно выпятив вперед бороду, вопросил Глеб Макарович. - У тебя же такая прорицательница под боком!

– Ага! - сверкнул пожелтевшими глазами Борис Иванович. - Когда она в утробе была, Жозефина ее пересказывала куда лучше. А теперь она родилась, и жди, пока сама говорить обучится. Так, крохами довольствуюсь.

– Что же вы стоите? - махнув рукой на наше недовольное начальство, обратился к нам волхв Макарыч. - Самовар вон закипел, присаживайтесь к столу, да новости нам расскажите.

– Нам бы сперва дело одно закончить…, - неуверенно начала я перечить воле двух волхвов.

– В Заповеднике она, - перебил меня Борис Иванович. - Жозефине помогает.

– ?

– Жозефина слезно просила добыть ей помощницу.

– Не повод, - подозрительно уставилась я на волхва. - У вас друидов пруд пруди.

– А вот и повод, - возразил мне Борис Иванович чуть ли не тоном дразнящейся пятиклассницы. - Жозефина просила конкретную помощницу.

– И Танька согласилась? - не поверила я. - Еще совсем недавно она от нас бежала так, как будто за ней по пятам гналось приведение.

– Твоя подруга была чем-то напугана, и с радостью ухватилась за возможность укрыться на время в безопасном месте. По чаю?

– А мелкий Димка?

– В Дереве второй день ошивается, на пару с Данилкой местным, под опекой старшего друида. Уже особо ценный кактус ему уморили. Еще вопросы? Или, может, все же по чаю?

Чай был вкусным, с листьями черной смородины и земляники. Домовой Тоша изволил почивать, а потому на столе кроме горстки сушеных яблочек ничего не было. Пришлось питаться ими, а я, как на грех, оказавшись в безопасности, почувствовала прилив голода.

– Ничего, на голодный желудок лучше думается, - в свойственной ему манере "успокоил" меня Борис Иванович. - Кстати, вы с заданием Полоза полностью справились?

– На тот момент полностью, - ответила я. - Но, может быть, там еще кладов окаянных прибавилось.

– На карту взглянуть можно? - деловито поинтересовался волхв. - Заодно и посмотрим, с какой скоростью эта зараза распространяется…

– Кстати, а зачем недругам столько? - решилась задать я давно мучающий меня вопрос.

– Ты давай, карту доставай, - ушло от ответа начальство.

А я вспомнила, что карты при мне и не было - в замке вместе со всеми вещами осталась. Вот что значит браться за дела на сонную да уставшую голову. Но поделиться своим открытием с Борисом Ивановичем я не успела. Оба деда (один всамделишный, другой - лишь по возрасту) вдруг как-то странно притихли, озираясь по сторонам. Потом крадучись пошли в обход горницы с двух сторон.

– Чего это они? - пихнул меня локтем в бок металлист.

– А я знаю? Может, их укусил кто зловредный?

Дальше события разворачивались, можно сказать, стремительно, но на редкость бестолково. Оба волхва носились по комнате, как небольшие ураганы, опрокидывая безвинную мебель и прочие предметы домашнего обихода. Я, завидев такое дело, вскочила со скамьи, и прижалась к стенке. Вовремя. В том месте, где я сидела, приземлилась кружка с недопитым чаем. Металлист продержался на скамье дольше моего на какие-то полминуты, но потом нервы сдали и у него, и товарищ опрометью бросился ко мне - помогать подпирать стену. Один Тоша спал невозмутимо - сперва на печке, а потом на полу возле оной - туда, куда его волхвы сбросили. Наконец деды устали, и, поставив опрокинутую скамью как полагается, присели отдохнуть. Дышали они, как загнанные лоси, борода у деда Глеба так ходила ходуном.

– Что случилось-то? - невинным голосом осведомилась я. - К чему такая спешка?

Борис Иванович укоризненно посмотрел на меня - мол, не приставай, и с тоской уставился куда-то под потолок. Оттуда раздалось еле-еле слышимое, можно сказать, потустороннее, хихиканье.

– Дух там некромантский витает, - ответил, отдышавшись, за начальство Глеб Макарович. - Подслушивает, гад!

– А как вы догадались?

– Нам многое ведомо, - наставительно отозвался Борис Иванович. - Ну что, Макарыч, кажись, отдохнули? Продолжим, али плюнем на эту затею?

"Детство дедов накрыло, не иначе", - решила я, глядя на то, как волхвы продолжили свои бесплодные попытки по ловле невидимого нарушителя спокойствия. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, кабы не Зевул. Как потом выяснилось, Веля, закончив врачевать голень спецназовца, вознамерилась о чем-то со мной поговорить, и, понятное дело, не обнаружила меня в замке. И, поскольку времена сейчас настали далеко не мирные, а мы были под ее ответственностью на остаток этой ночи, то она разбудила благоверного, и оправила следом за нами - благо ей, суккубу немереного таланту, это было раз плюнуть. И вот теперь Зевул стоял посреди комнаты, и манил пальцем что-то невидимое глазу. Подманил, изловил, оглянулся кругом в поисках, судя по всему, емкости. Волхв Макарыч подал ему какую-то колбу.

– Детям забаву устрою, - добродушно улыбаясь, молвил он. - Оно завывать будет, а Вальки мои - смеяться.

У Зевула с Велей было трое детей - двое мальчиков и одна девица. И всех их звали Валентинами.

– Смотри, чтобы не сбежало, - утирая пот со лба, проворчал старый волхв.

Зевул лишь усмехнулся в ответ.

Тошу мы все-таки разбудили - после такой-то погони и волхвам захотелось подкрепиться. Не сразу нам это удалось, пришлось трясти его подобно погремушке. В конце концов наши старания возымели успех, и Тоша, покачиваясь, побрел обеспечивать нас едой. Я без труда прочла его нехитрые мысли - домовой обещал себе лишний час сна.

– А зачем вы вообще за ним погнались? - решила я дать волю своему любопытству.

– Обычно они не такие верткие, - охотно пояснил Глеб Макарович.

Волхвы уже привели себя в порядок, причесались, одернулись, и ничто в их степенном виде не напоминало о той погоне, которой они развлекали каких-то полчаса назад нас с металлистом. Разбуженный Тоша в мгновение ока прибрался в избе, разогрел вчерашние пироги с капустой и рыбой, вскипятил чудом уцелевший самовар.

– Ты, верно, знаешь, Лиса, что человеческие кости гниют очень медленно? - решило внести начальство свою лепту в просвещение подопечной. - Потому-то и приведения особой прыткости не имеют. А этот был такой шустрый, будто его дракон убил, не иначе.

– А может, его в крематории сожгли? Что тогда?

– В этом случае того, кем он был при жизни, упокоили по всем правилам, и он бы не подслушивал.

Я открыла было рот, но обнаружила, что мне нечем крыть - логика у волхва была железная.

Зевул достал колбу с белесым туманом, полощущимся на донышке, вгляделся повнимательнее.

– Нет, это был не дракон, - уверенно сказал он. - Зикромир пал от руки человека. Знал бы он, что у того был амулет знаменитого мастера Ярослава, не стал бы браконьерствовать.

– Ничего не понимаю, - повернулся к нему Глеб Макарович. - Зикромир всегда был трусоват и законопослушен. Он не мог отважиться на открытое нападение. Может, ты что-то напутал?

Зевул почесал в макушке, и снова уставился в колбу.

– Ничего я не напутал, - молвил он минуту спустя. - Это был обычный человек, с изнанки. Зикромир расхрабрился, и напал. Только тот не промах оказался, не испугался, да его же обычным железом скорострельным изрешетил.

Повисла нехорошая тишина. Волхвы нахмурили лбы, и задумались. Металлист, не таясь, достал наладонник, и игнорируя любопытного Зевула, принялся строчить. Я, воспользовавшись заминкой, отрезала еще один кусок от рыбного пирога. Что-то мне подсказывало, что влетит мне от Бориса Ивановича, и очень скоро. Хоть поесть успею, пока волхв не осерчал вконец…

– Та-ак, - наконец произнесло мое начальство. - Придется расспросить Василия с пристрастием. Он-то мне клялся и божился, что ни один его подчиненный не объявится в этом мире.

– О чем это вы? - невинно поинтересовалась я.

– Много будешь знать, скоро состаришься, - отрезал начальник.

– А я и так знаю, - надулась я. - Если вы о спецподразделениях говорите, то мы их повстречали. Их какая-то "роза" послала. А сами они с "ромашками" были.

– Хитер старый лис, ничего не скажешь, - крякнуло начальство. - Хитер… Может, ты и того парня, что разделался с Зикромиром, знаешь?

– Может быть, - уклончиво произнесла я.

– Это он спалил тело некроманта? На костре, что ли, на походном? Не верю - в нем не было и нет такого жара, чтобы призрак настолько прытким вышел. Даже если облить труп бензином.

"Вот это познания!" - хотела ляпнуть я, но в последний момент удержалась, и скромно потупила глаза долу.

О том, что я снимала амулет, говорить мне не хотелось. Сейчас. А вот когда окончится испытательный срок, я сама приду к волхву с повинной, и обложу металлиста последними словами, поплачусь в жилетку начальству, и мне помогут…

– Все ясно, - неодобрительно глядя на меня, произнес телепат. - Вечером ко мне. С этим вашим…

– Сан Санычем? У него нога сломана.

– Уже нет, - довольно улыбнулся Зевул. - Веля его вылечила.

– Она все-таки научилась, - огладил бороду Глеб Макарович. - Не зря я ее учил.

– Она своих ребят в море сама лечила, - подтвердил некромант. - Сам видел, когда ходили под одними парусами. Кстати… Раз уж зашла речь о Сан Саныче… Как вам удалось его вытащить из замка Жидомира? Может быть, поделитесь с нами? Это так познавательно!

– Нам очень помогли Силия, - честно ответила я. - Без нее бы мы не справились. Она нам открыла вход в подземелье, дала возможность пользоваться магией, а мы относительно легко выкрали заключенного. Так что сами видите - без Силии мы никуда.

– Силия, значит, - задумчиво произнес Борис Иванович. - Силия… Макарыч, не порадуешь аудиторию рассказом?

– Отчего же нет? - огладил бороду волхв. - Сейчас, только трубочку раскурю.

А дело было так. Давным-давно, когда оба мира Земли, наш и изнанка, куда теснее переплетались друг с другом, звери и люди были не так уж и сильно различались друг от друга. Так и жили общиной, где каждый был полезен для общества на свой лад. Больше того, среди тех и других было немало оборотней. И, если в нашем мире уже ушло в прошлое поклонение тотемным животным, то в мире изнанки Прародители еще имеют смысл.

– Так эта Силия, - ахнула я, - является прародительницей всех змей? И при этом она все же человек?

– Не знаю, детонька, - отрицательно покачал головой волхв. - Не могу сказать про ВСЕХ змей. Но то, что куда старше меня, и Полоз почитает ее своей матерью, это правда.

Издревна змеи селились в тех местах, где сейчас высился замок Жидомира. Из-за его далекого прародителя, тоже, стати, Жидомира, и произошел раскол у змей и людей. Он был намного умнее своих собратьев по крови, и, кроме всего прочего, владел магией земли. Но боги немного поскупились на талант, а взамен этого щедро одарили его жадностью, гордыней и зазнайством. С такими данными в Хранители не подашься. Ему, младшему брату Полоза, обидно, видишь, было, что родичу подвластно золото, а ему - нет.

И тогда он выстроил замок, и закрылся в нем от родителей, поскупившихся для него на богатые гены. Но это было только полбеды. Обособившись, Жидомир начал потихоньку изводить своих сородичей, потому как постоянно напоминали они ему, откуда он вышел родом. А однажды он обнаружил, что жизненную силу можно накапливать. Но это были ничтожные крохи - много ли у животного отнимешь? Жидомир в основном из них зелья варил, способные продлить жизнь на годик-другой. Убийца действовал крайне осторожно, и до поры, до времен преступления сходили ему с рук - мало ли почему змея неразумная погибла? И жил бы так себе Жидомир, делал примочки на лицо, попивал омолаживающие коктейли, и прожил бы невиданно долгую жизнь, кабы не его зависть.

В тот год у Силии родился сын особо большой силы - ему пророчили быть Великим Хранителем, как и Полозу. Жидомир же, узнав об этом, выкрал ребенка, и убил, дабы сварить зелье, продлевающее его никчемную жизнь аж на десяток лет. Но ему повезло (если, конечно, можно назвать такое зло "везением"), и вместо напитка молодости Жидомир получил нечто иное. Дело в том, что убитый родич был наделен магией жизни и смерти, и после смерти хозяина неразборчивая сила, перешла к убийце. Силия, узнав про случившееся, осерчала, и разом лишила тех мест магической силы, чтобы до убийцы добраться, и покарать его, как должно. И убила. А сила метнулась к кому поближе - недавно рожденному сыну Жидомира…

С тех пор в Жидомировом замке одни некроманты и рождались, а змеи-оборотни и вовсе перевелись, по пальцам их пересчитать можно…

– Нехорошо как-то вышло, - помолчав, сказал Зевул. - Некрасиво. Плохой он был человек, Жидомир тот. Да и нынешний не лучше своего прародителя получился. Тоже мелкой сапой энергию подворовывает. Уже у людей.

Раздался сухой взлаивающий звук - то Глеб Макарович, рывком выдернутый из событий седой древности в нашу теплую компанию, закашлялся. Заботливый Тоша метнулся вихрем, поставил перед хозяином кружку с водой.

– Вы думаете, что это только Жидомир изменился? - спросил Борис Иванович, пока рассказчик орошал пересохшее горло. - Жидомир был всего лишь одним из первых возгордившихся оборотней. А они, к несчастью, случились практически в каждом зверином роде. Зверю ведь много не надо, ему бы лишь тепло было, да корму, чтобы на жизнь хватало, а человеку подавай всего, сразу, и побольше. Побольше… И далеко не у каждого одаренного умом и магической силой оборотня хватало великодушия не надуть сородичей, не подняться за их счет.

– Период первоначального накопления капитала, - ввернул металлист.

– Он, родимый, - вздохнул волхв. - Одни только драконы остались верны своей природе. Они, конечно, тоже не без жадности были, на золотишко уж больно падки, но и двойственность свою не утратили.

– И где они теперь? - осведомился Макарыч свеже-прочищенным голосом. - Разве что в других мирах сыскать их можно.

– А мир Рассвета погиб, - погрустнела я. - И все из-за жадности некоторых особей рода драконьего.

– Мельчает народ, что поделаешь, - завел типично стариковскую песню старый волхв. - Вы куда сейчас, молодежь? - перевел он беседу.

– Обратно в замок, - поднялся некромант. - Ребята, вы со мной?

Я кивнула головой - у нас ведь там товарищ остался.

– Я к вам завтра наведаюсь, - тоном то ли полу-вопроса, то ли полу-утверждения сказал волхв. - Надобно детали обговорить. И, потом… Пока вы выполняли задание Полоза, каторжники с Огненной гуляли себе на свободе. Забыли? То-то же. Вот и займетесь ими в ближайшее время. А до того времени - чтобы выспались. И, Лиса, не снимай больше амулет. По-человечески тебя прошу.

Не знаю, как остальные, а я заснуть сразу не смогла. Рассказанная волхвом Макарычем легенда заставила меня задуматься о том, что редкому человеку пошли на пользу излишки ума, ох редкому. Одни страдания принесли эти избытки, потому как недалеко ушли люди от своих звериных сородичей. Дать-то ума боги лишнего дали, а обучить управляться с ним, как должно - так, чтобы с совестью сочетался - видать, позабыли…

Не знаю, до чего бы я додумалась в ночи, кабы не легкая поступь чьих-то шагов в коридоре. Я привычно потянулась всеми шестью чувствами, чтобы узнать, кто это еще не спит по ночам.

– Я это, я, - материализовалась прямо в комнате суккуб. - Пришла с тобой поболтать.

– Конечно, - согласилась я. - О предназначении человека?

Веля посмотрела на меня, и громко так, заливисто расхохоталась - блеснули зубы невозможной правильности и белизны.

– Старый волхв в своем репертуаре, - отсмеявшись, сказала она. - Даже на меня в свое время его байки подействовали. Может, я зря пришла?

– Нет-нет, - уцепилась я обеими руками за возможность стряхнуть с себя тяжкий груз размышлений о судьбах мира и человечества. - Ты вполне к месту.

– Тогда я присяду, с твоего позволения.

Суккуб исполненным грации движением примостилась на краешке моей кровати. Я подобрала ноги, села, приготовилась слушать. Веля не торопилась с откровениями, предоставив мне созерцать свой потрясающей правильности профиль. Наконец она решительно тряхнула огненными волосами, повернулась ко мне.

– Я о твоем товарище хотела поговорить, - настороженно глядя на меня, сказала она. - Да вот все никак не пойму, нужно тебе это или нет.

– А что с ним? - встревожилась я.

– С ним все нормально, уже вечером он очнется, - как само собой разумеющееся, ответила суккуб. - Так что тут как раз все нормально…

– А что тогда?

– Если ты не уверена в своем отношении к этому человеку, и в своем будущем, - выдала Веля фразу, которую можно было трактовать бесчисленным количеством способов, - то я бы тебе рекомендовала… нет, это у тебя не получится… Короче, не рассчитывай сразу на то, на что рассчитывала.

– Ты говоришь загадками, - нахмурилась я. Прощупать мысли могучей ведьмы не удавалось. - А прямо не можешь?

– Нет, - ответила суккуб. - Для твоего же блага.

И, не дав мне и рта раскрыть для вполне резонного, на мой взгляд, возражения, она исчезла.

Я было задумалась над смыслом сказанного, но не смогла сосредоточиться как следует - для моей переполненной впечатлениями головы Велины загадки оказались уже явным перебором. А потому и метнулась мысль моя в земли отдохновения от повседневной действительности, в Поднебесную. Соскучилась я по тренировкам-то. И по наставнику своему. Мы как раз с ним звериные стили ушу проходили - они до сих пор распространены в Китае, ибо никакая культурная революция истребить их была не в силах. Конечно, молодые спортсмены лишь подражают повадкам животных, их все больше красочность исполненных кульбитов интересует. Но существовали и другие примеры. Я где-то не то слышала, не то читала, что патриарх школы обезьяны периодически уходил в горы, и жил среди макак. И на выступлениях показательных я его видела: макака - макакой.

Так и заснула я, убаюканная воспоминаниями, а ночью мне снился патриарх обезьяньей школы, почему-то в ушуистском одеянии, купающийся с Высшими приматами в теплых озерах…

Проснулась я, когда солнышко осветило мою физиономию. Настенные часы показывали пол-одиннадцатого. Я вскочила, как ошпаренная - враг всего в ста километрах, наверняка не дремлет, но что-то затевает после того, как мы стащили у него пленника из-под носу, а я тут сплю, как на курорте. Осознав положение вещей, я почувствовала небывалое рвение, вызванное не столько моей гражданской сознательностью, сколь желанием спасти свою собственную жизнь. Одна беда: как я, исполненная активности, ни шарила на тумбочке возле кровати, куда, как сейчас помню, складывала свою порядком измочаленную одежку, ничего там не наблюдалось. И что, прикажете, мне теперь делать? Идти на всеобщее обозрение в трусах и бюстгальтере? Нет, вы не подумайте, фигуры я своей не стеснялась - у меня был честный сорок четвертый размер, по меркам нашего измерения я была даже не очень худая. Вон, манекенщицы, дылды этакие, сантиметров на двадцать меня выше, а влезают в сороковой. И ничего, пока все живы. Ну, почти все…

Но, все же, куда подевалась моя одежка?

За дверью послышались шаги, и я, вспомнив, как металлист намедни наведывался ко мне в ванную, нырнула под одеяло - с него станется вломиться в обычную комнату без стука. Но, кажется, я зря совершала столь поспешный маневр. Постучав, в комнату прошла горничная - симпатичная девчонка лет тринадцати, одетая в зеленый сарафан.

– Ваша одежда, госпожа, - с поклоном сказала она.

– Зови меня Лиса, - поежилась я, детище хоть и поздней, но советской эпохи.

– Как вам будет угодно, госпожа, - положила девчонка одежду на табурет.

Понятно, дохлый номер. Я проследила глазами за служанкой. Та, отойдя от кровати, встала у окна, уподобилась стойкому оловянному солдатику. Может, она ждет, чтобы я оделась, а потом начать уборку? Ладно, стесняться мне все равно нечего. Я откинула одеяло, встала с кровати. Девица дернулась к табуретке.

– Э, нет, - пресекла я ее маневр. - Я сама всегда одеваюсь.

И, во избежание создания прецедента, в мгновение ока впрыгнула в джинсы и футболку. Сам Джеки Чан позавидовал бы моей проворности, я и сама не поняла, как мне удался подобный трюк. Девицу, однако, мое представление совсем не порадовало - она смотрела на меня, моргая глазами. То ли от обиды, то ли от непонимания. А я, тугодумная, с опозданием вспомнила о том, с чем не следует соваться в чужой монастырь.

– Не переживай, - повернулась я к старательной служанке. - Ну хочешь, я сейчас разденусь, а ты поможешь мне снова одеться?

Девчонка, как ни старалась сохранить серьезную мину лица, не смогла не улыбнуться.

– Ты и впрямь не из нашего мира, - сказала она, наконец. - А я не могла поверить.

– Понимаю, - подмигнула я ей. - Уж больно обычно я выгляжу. А теперь? Веришь?

– Теперь верю, - улыбнулась она. - Кстати, меня Варварой кличут.

– Ну вот и подружились, - протянула я ей руку.

Та, помедлив, повторила мой жест.

– Вы… Ты беги, там все уже собрались, - доверительно сообщила мне она.

Я, обув кроссовки, ретировалась с социального поля боя. По дороге я размышляла, правильно ли поступила. С моей точки зрения, подружиться было самым лучшим исходом в практически любой ситуации. А с точки зрения Вели? Вдруг я ей подающую надежды служанку испортила? Везде я была хороша, но, как дело касалось этикета, я неизменно чувствовала себя по меньшей мере не в своей тарелке. Трудно все же быть человеком.

Но, как оказалось в дальнейшем, я зря переживала - Веле тоже претили социальные условности. Она вообще ничего не спрашивала со своих слуг, кроме преданности и адекватности. А там уж каждый выбирал удобную ему линию поведения.

Так, размышляя, я не заметила, как оказалась у окна. И, поскольку моя опочивальня находилась на третьем этаже, мне было видно то, что творится и во дворе замка, и за оградой.

А на это стоило посмотреть. Только сейчас до меня дошло, что значило "все собрались" в устах Варвары. Внутри крепостных стен яблоку негде было упасть. Всюду - на вантах, под вантами, толпились люди. Мне даже показалось, что я узнала тот самый патруль, что хотел задержать нас по прибытии во владения Вели и Зевула. У метательных орудий замерли солдаты наизготовку (как я потом узнала, бывшие матросы не менее бывшей пиратки). Но огненно-рыжая Веля, вся такая с шашкой и в образе, обряженная в черный мундир с кружевными манжетами, черные лосины, и высокие черный сапоги, не отдавала приказа.

За стенами замка я увидела не такие уж и бесчисленные, но вооруженные вездесущими Калашниковыми, ряды противника.

"Опять эти агенты Смиты", - подумала я, разглядывая одетых в черные костюмы мужиков, там и сям видневшихся посреди камуфлированного противника. - "Эх, не добили мы их тогда. Ну ничего, сейчас они у меня попляшут. Главное, металл в газ не превратить, как это в подземелье получилось".

О том, что неприятель находится далеко, на расстоянии пяти сотен верст от крепостных стен, я как-то и не задумалась. Равно как и на тему о том, что у меня на диво хорошее зрение образовалось для человека. Но сначала все же стоило посоветоваться с Велей. Оббегать замок, когда можно было спуститься по воздуху, показалось мне несообразным, и я полезла на подоконник. Встала поудобнее, приготовилась раскинуть руки, лечь на ощутимый даже отсюда восходящий поток.

– Стой! - закричали мне сзади.

Металлист. Как всегда, вовремя. Пришлось усесться ногами наружу - выпасть нечаянно из окна мне не хотелось.

– А я все жду, пока ты проснешься, - чуть не хлопнув меня по плечу (сдержался все же в последний момент), радостно возвестил мне товарищ. - Смотри, кто ко мне прилетел.

– Майский жук. Железный. И что?

– Это тот самый, что я в подземелье Жидомирового замка сотворил, помнишь?

– Да? - почесала я маковку, нервно поглядывая в окно. - По-моему, там у тебя какая-то водомерка получилась. Это все?

– Да не переживай ты так, - проследил за направлением моего взгляда металлист. - Они в таком положении с рассвета замерли.

Эх! Я немедленно пожалела о том, что не увидела Велю в лучах восходящего солнца. Наверное, замечательная была картина.

– Ну хорошо, - посторонилась я. - Тогда можно и подождать. Присоединишься ко мне?

Металлист кивнул, и уселся рядом на подоконник. Я поймала себя на том, что мы, как будто друзья-подростки сидим, и болтаем ногами в пустоте. И это было совсем неплохо. Очень дружественно и беззаботно - настолько, насколько позволяла ситуация, и обложивший стены неприятель.

– Так что ты мне хотел сказать? - вспомнила я.

– Так вот, прилетел ко мне мой жук, - начал свой рассказ товарищ.

Очень громко, и, я бы сказала, вдохновенно - так и веяло от него дружбой - поведал он мне о том, как полз его жук из подземелья наверх, собирая сведения. Как прочесал шпион металлический все каменное подворье замка, как обнаружил людей, сидящих в каменном сарае без двери. Человек пятнадцать, не больше, в разной степени изможденности. Один из них умер прямо "на глазах" у разведчика.

"Отмучился человек", - сказал тот, что сидел рядом. - "Свои пять сотен сделал, поди. Ему теперь уже хорошо".

– Ты представляешь? - возмущенно глядя на меня, чуть не кричал металлист. - Ну каковы гады, а? Один кузнец - пятьсот бесноватых железяк. И откуда они столько бесов набрали?

Я поежилась. Голова пыталась сосчитать, сколько народу угробили злодеи, но что-то во мне противилось, да так мощно, что я обнаружила, что не могу решить эту элементарную задачку.

– Ладно, проехали, - сказала я. - Это не все?

– Нет, конечно, - ответил товарищ. - Слушай дальше.

А дальше жучила едва успел схорониться - в камне открылся проход, двор замка начал быстро наполняться змеями.

– Бр-р, - сказала я, - за что получила дружеский удар локтем под ребра от боевого друга и товарища.

– У тебя же теперь амулет есть, забыла? - напомнил он. - Дальше слушай. Спасли их змеи. Всех живых, до единого, вытащили из разломившейся темницы, и утащили.

Три раза бр-р! Ничего себе, должно быть, потрясение у людей - то были мертвецами ходячими, как один, то в змеиное царство попали. Надо бы, кстати, чтобы Илана их глянула, на предмет переселения бесов восвояси…

– Что, опять о змеях думаешь? - подал голос металлист.

– Уже о переселении бесов на Огненную, - уточнила я. - Может, в ракушку подуть?

– Борис Иванович пока в замке, все под его контролем, - отмахнулся металлист. - Он сказал, что непременно будет говорить с ветеранкой, но позже. Слушай дальше. Орешков, кстати, не хочешь? - потряс он пахнущим фундуком кулаком у моего носа.

От орешков я не отказалась, заморила ими червячка, пока компаньон распространялся дальше о приключениях своего жука. Облазив опустевший каменный двор, жук двинулся по ступеням замка, упорно полз наверх, пока не добрался до комнаты, в которой находились уже знакомые нам Велимир и Вадик. Тихония не было, зато был еще один маг, тот самый, что спугнул нас из Москвы изнаночной во время нашего самого первого визита в это измерения. Старый знакомый, короче. Он же Жидомир. Это было как раз ожидаемо, одно было неясно - к чему был спектакль с его неожиданным похищением. Неужели представление было разыграно для Терентия и компании, чтобы отвести подозрения? Мол, не по своей воле действовал, бес попутал. Страус!

Металлист отмахнулся от десятка-другого огненных элементалов, как от назойливых мух.

– Не кипятись, - снова пхнул меня он локтем в бок. - Слушай.

– Вся внимание, - буркнула я, успокаиваясь.

Илюха пустился в рассказ о том, как оба изнаночных некроманта, лишенный силы сморщенный старик и пышущий не то здоровьем, не то коварством Жидомир готовились к проведению какого-то странного обряда. Вадик, как ни странно, овцой на заклание себя не ощущал, хотя следовало бы. Наоборот, всецело доверял "добрым дядям", таким могущественным, таким, видимо, пообещавшим ему что-то запредельное его уму и воображению. А потому вздрогнул, когда ритуальный нож перерезал ему вену на правой, отдающей силу руке, с недоумением и обидой во взоре поглядел на обманувших его дядей. Но те не ловили его взгляды - были заняты своим ужасным делом.

Вадик, истекая кровью, медленно осел на пол. Велимир, стоял рядом с ним, и, будто Дункан Маклауд из клана Дунканов Маклаудов, воздев руки над головой, получал порции жизненной силы. От каждой его ощутимо потряхивало.

– Вот гад! - не сдержалась я.

– А ты угадала, - усмехнулся металлист. - По полу прошла трещина, оттуда полезли змеи, и перекусали всю гоп-компанию. В общем, все умерли.

– Так-таки и умерли? А что твой жук?

Металлист кивнул: мол, умерли-умерли, не сомневайся.

– А жук? Отрастил себе крылья, и улетел, в полном соответствии с заложенной в него программой, - гладя спинку блестящему насекомому, добавил металлист.

– Жаль, заложников не взяли, - налюбовавшись вдоволь на увлеченного столь интимным занятием Илюху, сказала я. - И, потом, кто же этими молодцами, - кивнула я в сторону осадивших замок, - управляет?

– Не знаю, - пожал плечами товарищ. - Видимо, они еще раньше замок окружили. Ну что, воспарили?

Ну, воспарили - не воспарили, а спустились мы вполне плавно. Приземлились точнехонько перед Велей.

– Привет, бойцы, - отсалютовала она нам шашкой. - Как дух боевой?

– В норме, - ответила я. - Какие будет указания?

– Пока ждем, - опустила суккуб шашку. - Неприятель лег в дрейф, и атаковать не торопится.

– У них же командира, то бишь, адмирала нет, - напомнила я пиратке. - Может, позавтракать?

– Желудок, - презрительно бросила Веля. - Впрочем, ты права. В чем-то. Фламинго!

– Что прикажете? - приблизился к нам рослый арап.

– Встанешь на страже, - указала она ему на бойницу на стене. - В случае чего кричи так громко, как только сможешь.

– Так точно, - белозубо оскалился Фламинго. - Разрешите занять пост?

– Иди уже, - усмехнулась Веля.

Арап повернулся, бегом бросился к вантам, ведущим на стену, подпрыгнул, вцепился в канаты, подтянулся, пополз со сноровкой, удивительной для его немалого роста. Меня, признаться, удивила такая предосторожность, ведь у каждой бойницы хватало мальчишек. Но капитану, конечно же, было виднее, как организовывать процесс.

– Пойдемте в каминную, что ли, совет устроим, - проводив помощника взглядом, сказала суккуб, - да и подкрепиться, в самом деле, не мешало бы.

В каминном зале мы обнаружили Бориса Ивановича и агента спецподразделений, мирно беседующих о погодных различиях в двух измерениях. Зевул сидел тут же, пожирая глазами гостя из соседнего мира. Как я уже успела заметить, этого некроманта живо интересовала техническая сторона Земли.

– А вот и наши герои, - бодро поднялся нам встречу Сан Саныч. - Лиса, ты никак выспалась? Мы тебя решили не будить.

От хромоты его не осталось и следа, настроение было преотличным - он весь так и лучился. Зато Борис Иванович не разделял его радости, как только прекратился светский разговор, он нахмурился, замкнулся в себе. Поэтому я, сказав вояке пару бодрых фраз для приличия, присела возле волхва.

– Привет, Лиса, - вздохнул он.

– И вам здравствуйте. Случилось что?

– Сместить меня хотят с поста моего, - помедлив, ответил Борис Иванович. - Все, говорят, ссылка твоя кончилась, свободен.

– А вы? - спросила я, решив приберечь свои переживания на потом. - Как вы сами-то к этому относитесь?

– Привык я уже к вам, - только и ответил волхв. - Прижился. Мне бы к Заповеднику еще и свободу перемещений получить, и все, ничего в жизни больше не надо!

– Так и не уходите! - искренне изумилась я.

– Эх, Лиса! Кабы все было настолько просто…

– А кто хоть под вас копает-то?

– Официально - контора московская, кто за ними стоит - не ведаю, лишь догадываюсь. Зато знаю наверняка, почему хотят. Лакомый кусок наш Заповедник. Да только встать он может кое-кому поперек горла, когда придет время.

– Разоблачить надо негодяев, - веско сказал подошедший металлист. - Сколько нам осталось времени?

Времени осталось у нас немного - неделя на улаживание незаконченных дел. Неделя на то, чтобы пожить в столь полюбившемся месте, откуда потом лично мне придется сматываться и поскорее. Потому что, как я поняла со слов начальства, его сменит тот самый тип, двух товарищей которого я заставила обнажить свои истинные эмоции в Доме Журналистов. Третьим, до которого я, одернутая металлистом, не смогла дотянуться, был сам начальник московской конторы. Короче, я влипла. Уж мне-то в Заповеднике жить точно не придется.

– Вы можете притечь к нам за защитой, - раздался голос Сан Саныча. - Если совсем припрет, разумеется. Конечно, мы считаемся самой-самой элитой армейской, но все же мы люди подневольные. Так что, на вашем месте я бы не торопился с принятием подобного решения.

Борис Иванович коротко поблагодарил за совет, сказал, что подумает. Из вежливости, как я решила - где же это видано, в армию добровольно соваться? Еще навесят нам всем "СА", или, что сейчас там у них, на плечи, и отправят копать отсюда и до обеда. А тех же друидов заставят перекрасить всю лужайку в зеленый цвет. Чтобы знали, кто здесь новый хозяин.

– Вот что, - решительно сказал волхв. - Заканчивайте тут без меня, мне в Заповедник надобно. Как все будет готово, подгребайте сами.

– Мне тоже? - уточнил агент спецподразделений.

Борис Иванович пристально посмотрел на того, потом глубоко вздохнул.

– И вам, - ответил он.

Я, внимательно наблюдавшая за Сан Санычем, увидела в глазах вояки и готовность к отказу, и детское и любопытство, а, потом, после разрешения, и обещание чуда.

Волхв поднял было руку очертить телепорт, когда меня озарило:

– А бесы в кузнецах?

Начальство вынуло себя из уже готовой арки телепорта:

– Не будет в них бесов, - сказало оно мрачно. - Можешь мне поверить. Пойду я, ребята.

Металлист смотрел ему вслед, а я читала его мысли:

"Наверняка уже просчитал на десяток ходов вперед всю операцию!"

А вот не факт - может, волхву Жозефина что подсказала. Почему бы и нет? И, потом, как Силия собралась нам кузнецов-то отдавать?

Не успела я как следует об этом задуматься, как она сама явилась посреди каминного зала - вежливо поздоровалась с присутствующими тут же хозяевами, назвала их дружественными соседями.

– Что привело почтенную змеиную матушку к нам в гости? - пряча в глазах смешинки, осведомилась Веля.

Конечно, она суккуб обо всем догадывалась и так.

– В моих владениях находятся гости с изнанки, я бы хотела поручить их заботам моих друзей, - кивнула она нам. - О! как я вижу, вы живы и совершенно здоровы, - обратилась она к Сан Санычу. - Искренне рада за вас.

Агент спецподразделений смутился под пристальным взглядом змеевны, покраснел, лысина покрылась бисеринками пота. Та не осталась равнодушной - послала ему долгий взгляд, чем окончательно привела Сан Саныча в состояние полного конфуза.

– Так вот, - повернулась Силия к Зевулу. - С вашего позволения, я бы доставила ребят в ваши владения. А в качестве признательности за помощь… по уборке моей территории, я помогу вам убраться на вашей. Приготовьтесь. Очень скоро враг начнет атаку, - не очень добро усмехнулась змеевна.

Зевул коротко кивнул.

Веля отсалютовала всем присутствующим:

– Мне пора на капитанский мостик. Скоро начнется потеха.

Силия откланялась. Ушла телепортом. В человеческом обличье. Но мне почему-то показалось, что я вижу огромную змею, исчезающую из каминного зала.

Глава 12.

Потеха - не потеха, а вот "агентам Смитам" сейчас, наверняка, было совсем не до смеха. Равно как и простым солдатам в камуфляже, которых на поле сражения было куда больше, чем одетых в черные костюмы. Мы с металлистом и агентом российских спецподразделений рванули на верхний этаж - к уже знакомому стратегически выгодному окну. Успели мы вовремя - узрели начало нарастающей паники в рядах противника. Задние ряды вдруг разом заволновались, запрыгали, норовя наскочить на впереди стоящих соратников. Не сразу, но до тамошнего руководства (если таковое вообще имело место быть), дошло, что нужно давать сигнал к атаке. И он был дан, хотя с такого расстояния мы его и не услышали, и армия противника двинулась на штурм замка. Но, как быстро ни передвигались передние ряды, задние ряды норовили установить рекорд по бегу. Когда войско неприятеля оказалось на нужном для обстрела расстоянии, Веля дала сигнал отмашкой шашки - раздался резкий свист, заложило уши, и я пообещала себе непременно поинтересоваться у суккуба, как это ей удается так лихо с холодным оружием управляться. Повинуясь сигналу, заработали метательные орудия - в противника полетели хитроумные ядра. Не достигая голов неприятеля самую малость, они разрывались в воздухе на тысячи мелких осколков прямо в воздухе. Судя по всему, дело не обошлось без магии. Послышались крики раненых, атака замедлилась, а после третьей серии залпов и вовсе прекратилась. Вскоре на громадном поле образовалась грандиозная свалка, из которой то и дело вырывались отдельные особи в камуфляже, пытаясь дезертировать с поля боя. Далеко они не смогли убежать - "агенты Смиты", единственные, пожалуй, кто не потерял окончательно присутствия духа, срывали на них зло посредством автоматных очередей. Надо сказать, это лишь ускорило агонию неприятельской армии - солдаты, поддавшись панике, принялись палить из оружия почем зря, поражая, в основном, своих же товарищей.

От созерцания окончательной гибели армии противника нас оторвала Варвара - прибежала, запыхавшись, пробормотала что-то неразборчивое о грязных, дико вонючих мужиках посреди каминного зала. Не сразу я поняла, кого имела в виду служанка - мое внимание практически полностью было поглощено сражением. Металлист сообразил быстрее меня - схватил за руку, оторвал от окна:

– Там, судя по всему, кузнецы прибыли, - сказал. - Пойдем, и без нас тут есть кому управиться.

– Да уж, - поддержал его Сан Саныч. - Я вообще удивляюсь, как ты, Лиса, можешь спокойно смотреть на это побоище.

– Так ведь на кино похоже, - немедленно покраснела я. - А что?

– Тогда понятно, - как мне показалось, с облегчением сказал вояка. - Не была ты никогда на поле боя, вот что. Пошли отсюда.

Я, пристыженная, поспешно отвернулась от окна. Пошла следом за ребятами на некотором расстоянии, и размышляла всю дорогу над словами Сан Саныча. Вояка был прав. Но не во всем - мне доводилось убивать. Все мной убитые, разумеется, были плохими, а нападали первыми. Я лишь оборонялась. Но как же моя душа очерствела, должно быть, за последний год…

Кузнецы оказались без бесов - все до единого. Обычные люди, сильно измотанные и напуганные.

"Их бы в лазарет друидов поместить, суток эдак на пять - мигом бы в себя пришли", - думала я, созерцая впавшие щеки, поросшие густой растительностью.

– Их к Жозефине бы, - вторил мои размышлениям металлист. - Она бы им что-нибудь такого ядреного в кружки плеснула, от чего они мигом бы очнулись. Правда, сейчас ей не до пациентов будет…

– Всех к Васи… - начал было командовать Сан Саныч, но осекся под моим взглядом. - Хорошо, хорошо! Поступайте, как хотите, сутки они в вашем распоряжении. Но чтобы потом отдали.

– Они же гражданские, - возразила я.

– Так мы как раз такими и занимаемся, - не смутился агент спецподразделений.

– Вы из КГБ? - поднял голову один из кузнецов. Остальные оставались безучастными. Наверное, этот попался позже других. Или просто был особо крепким. Морально.

– Нет.

– Из ФСБ? - поправился кузнец. Сквозь усталость и неуверенность на его лице пробилась невеселая усмешка.

– Не угадали, - покачав головой, ответил Сан Саныч. - Твоя взяла, Лиса. Забирай потерпевших на три дня. Но чтобы потом…

– А что будет потом, еще неизвестно, - посмотрела я в глаза вояке.

Тот грустно улыбнулся в ответ.

– Ну что, господа? - вклинился в нашу вселенскую печаль металлист. - Будем прощаться с хозяевами? Али уйдем по-английски?

– Может, дождаться все же? - неуверенно спросила я.

Идти к окошку не хотелось - наверное, слова Сан Саныча насчет "поля боя" на меня подействовали. К счастью, идти никуда и не пришлось - в гостиной материализовалась Веля.

– Мне показалось, что вам пора уходить, - сказала она. - Это правда?

– Ты все замечаешь! - восхитилась я.

– Я же капитан, - без позы констатировала суккуб. - И, мне почему-то кажется, что это наша не последняя встреча. Чаю точно не хотите?

– Как там у вас дела? - ушла я от ответа. Как-то не могла себе представить душевное чаепитие в такой большой и унылой компании.

– Сражение закончено. Зевул сжигает трупы, - будничным голосом ответила суккуб. - Потом Силия поможет нам упрятать под землю то, что останется.

В словах Вели, не было особой радости, и это меня, скажу честно, порадовало. Мы обнялись, пообещали захаживать друг дружке в гости.

– Я помогу тебе с телепортацией, - сказала суккуб, увидев, как я пыталась построить стадо апатичных кузнецов. - А то растеряешь своих подопечных по дороге. Это те, что из замка? Протеже Силии?

– Ага, - обрадовалась я нежданной - негаданной помощи. - Нам на поляну, поближе к переходу.

– Как скажешь, - ответила Веля, кардинально меняясь в облике. - А ну-ка, мальчики, подойдите сюда!

Я взглянула в ее сторону, и обалдела. Усталой и человечной воительницы больше не было. Передо мной стояла, чуть презрительно изогнув алые (и когда только успели цвет поменять?) губы, наглая, потрясающе красивая человеческая самка. Расстегнутый мундир лишь подчеркивал женскость ведьмы, полы камзола распахнулись, и тонкие лосины не скрывали ни единой линии длиннющих стройных ног.

– Второй раз я на это не поведусь, - пхнул меня в бок товарищ, и я подумала, что сегодня же вечером продемонстрирую ему синяк. Пущай стыдится.

В потухших глазах кузнецов проснулась тяга к живому и прекрасному, они, как были, толпой ломанулись по направлению к суккубу.

– По очереди, мальчики, - низким грудным голосом сказала Веля. - Вы же не хотите меня растоптать?

Я оглянулась на Сан Саныча - тот остался стоять, лишь на скулах играли желваки.

"Лиса", - услышала я у себя в голове обычный усталый Велин голос. - "Я сейчас открою телепорт, а ты мужиков туда направляй. Сама я сейчас не смогу".

"А я смогу?" - подумала я, и потянула за рукав металлиста - поможешь, мол. О том, что я сама - маг, хоть и недоделанный, я, заглядевшись на сногсшибательную Велю, как-то позабыла.

Первым мы переправили все же Сан Саныча - надо же было кому-то кузнецов в чувство привести. Я бы, конечно, не отказалась бы от удовольствия посмотреть на мужиков, обалдело озирающихся в поисках обворожительной дамы посреди необъятной поляны, но, к сожалению, не могла сейчас себе позволить такое удовольствие.

Когда последний мужик исчез в телепорте, Веля приняла свой прежний облик.

– Уф, - произнесла она с невероятным облегчением. - Если бы ты знала, как я не люблю свое естество! Лучше бы я родилась обычной женщиной.

– Еще не известно, кому повезло, - сказала я мрачно. - Ты бы знала, как о нас, обычных женщинах, говорят всякие придурки. Да еще и во всеуслышание! На всю страну!

– ?

– "Разве можно доверять существу, которое несколько дней подряд кровоточит, и не дохнет?" - спародировала я противный голос героя мультсериала "South Park".

Металлист и Веля чуть ли не покатились со смеху в буквальном смысле. Я с опозданием поняла, что сморозила явную глупость, что теперь мне будут все время напоминать о том, насколько я ненадежна.

Когда мы спустя пару минут обнаружили себя на поляне Правосудия, я увидела понурых кузнецов и невероятно довольного агента спецподразделений.

– Ты такое зрелище пропустила, - не утерпел тот. - Закачаешься!

Я глубоко вздохнула, и направилась к переходу, искренне надеясь, что доброе и отзывчивое начальство сотрет память всем, включая Сан Саныча и металлиста.

У Бориса Ивановича мы показались явно не вовремя. Знала бы, почаевничала бы в свое удовольствие у Вели. Но все мы крепки задним умом, а я вообще имела свойство понимать и оценивать большинство своих поступков уже после того, как они благополучно, или нет, но завершились. Да еще и с далеко идущими последствиями.

Вот и теперь стояла я посреди кабинета волхва, пялилась на него и его гостя - того самого потенциального будущего начальника Заповедника, а за моей спиной народу все прибывало и прибывало.

– Здравствуй, Лиса, - широко улыбнувшись, поприветствовал меня Борис Иванович. - Вот, знакомься, Денис Маркович, глава московской конторы.

"Знакомы уже", - хотела было буркнуть я, но вместо этого широко улыбнулась:

– Здравствуйте! Кажется, мы уже где-то встречались?

За моей спиной поперхнулся металлист.

Волхв укоризненно посмотрел на меня, потом махнул рукой, и перевел взгляд на толпу кузнецов. Секунду созерцал унылые лица, потом потянулся за трубкой.

– В лазарете все не поместятся, - озабоченно произнес он, набивая табак. - Разве что штабелями уложим…

В дверь просунулась голова старшего друида:

– Я им избушку сооружу целебную. Усовершенствую одну из тех, что возле спортивной площадки стояла, это много времени не займет. Глядишь, за недельку и оклемаются… О, привет ребята!

– Дедушка! - чуть не запрыгала я от радости, и бросилась к деду Максу. - Мы вернулись!

Волхв усмехнулся, пустил серию колечек дыма.

Наверное, глава московской конторы, темный эмпат Денис Маркович, был сдержанным человеком. Но такой букет отвратительных ему эмоций выдержать не смог.

– Кого это вы собрались на моей территории лечить? - визгливо вопросил он, и я чуть ли не воочию увидела, как от него отделился заряд злости, и пошел рикошетить от стен избушки. Кузнецы, изможденные эмоционально и физически, затравленно озирались по сторонам. Сан Саныч приседал да уворачивался, то и дело поглядывая на эмпата с невольным уважением. Брезгливым. Тот не смотрел на него - пялился на начальство.

– Ну, Денис Маркович, - спокойно вынул трубку изо рта волхв, и повел рукой перед собой. Кузнецы перестали дергаться, уставились в пол. - Не все так печально. Это люди с нашей стороны Земли, пусть поживут.

Как я узнала после, одним из главных доводов врагов моего начальства, было то, что волхв, мол, об изнанке своей лишь и печалится. Нет, чтобы о техногенных людях позаботиться! "Вот пущай он и катится туда, к чему его сердце лежит!"

Но это, как я говорила, я узнала позже, а сейчас я с удивлением смотрела на то, как беснуется глава московской конторы:

– Я это дело так не оставлю! Слышите! Вас закроют, а на вашем месте…

Я навострила уши, металлист подался вперед. Но эмпат уже прикрыл руками ротовое отверстие.

– А вот отсюда, пожалуйста, погромче и поподробнее, - с угрозой в голосе произнес волхв.

– Да как вы смеете! - шарахнулся в сторону выхода эмпат. - Нападать на меня! Начальника!!

Я ожидала, что Борис Иванович прижмет негодяя к стенке, и тот откажется от своих слов и, в идеале, намерений, но волхв не предпринял никаких активных действий. Позволил эмпату покинуть помещение.

– Зря вы его упустили, - сказала я, когда затих долгий вздох облегчения, испущенный главой московской конторы за окном.

Начальство ничего не ответило - лишь серию колечек выпустило.

– Это наверняка подставная фигура, - ответил мне вместо него Сан Саныч. - Будем ловить на живца? - повернулся он к волхву.

– Попробуем, - спустя какое-то время молвил он. - Ребята, вы пойдите и разыщите Антона, скажите ему, что я велел вам прибыть для обсуждения задания через час. А вы, Сан Саныч, останьтесь. Побеседуем.

Молодого друида искать не пришлось - мы с ним столкнулись у входа в избушку. Тот торопился сообщить важные для волхва сведения, переданные новорожденной прорицательницей, а точнее, ее матерью, Жозефиной.

– И насколько они важны? - поинтересовалась я, заинтригованная явной спешкой друида.

– Понятия не имею, - честно ответил тот. - Белиберда какая-то. Сараи, огонь, камни. Это может быть чем угодно, и где угодно, но Борис Иванович и не в таких запутанных предсказаниях разбирался. А вы как? Справились? Я с этими домашними делами совсем замотался, даже вот, не спросил толком.

– Неужели у вас Жозефиной столько хлопот с ребенком? - с недоумением воззрилась я на друида. - Вам же еще Танька помогает.

– Она же провидица, - с укором, как мне показалось, напомнил Антон. - У нее к обычным для детишек проблемам еще и прорицания, толком невысказанные, подмешиваются.

– Караул, - искренне посочувствовала я.

– Не то слово. А вы-то как? Ты мне так и не сказала…

– Живы. В порядке, - кратко ответила я. - А подробности расскажу позже. Нам, кстати, с тобой велено на очередное задание отправляться, вот и от забот домашних отдохнешь.

Друид кивнул, откинул волосы за плечи - признак готовности действовать. Я повернулась к входу в избушку, и только сейчас заметила, что металлист занят нехорошим делом - подслушивает, стоя сбоку от окна. Поскольку подтрунивать над товарищем я сейчас не могла даже в шутку (скорее бы все это кончилось!), пришлось самой подслушивать, чтобы не обидно было. И вот что было интересно: когда мы несколько минут назад выходили от начальства, там вроде как два человека оставались. А сейчас в разговор вплетался чей-то посторонний голос. Не очень мощный, ни у Бориса Ивановича, ни Сан Саныча в запасе такого моложавого фальцета не было.

А вот это уже голос Сан Саныча:

– В таком случае, мы пришлем своего наблюдателя, который удачно впишется в вашу… молодежную, скажем так, команду. А сейчас разрешите откланяться.

Металлист отодвинулся от стенки избушки, не забыв прихватить и меня с собой.

– А дед-то из этого кузнечного поселка, как его там… Щедринка, не так прост оказался, - молвил он. - Я сперва его принял за кузнеца пенсионного возраста.

– Точно, это был он! - осенило меня. - А я-то думала, кого мне этот фальцет напоминает.

Металлист окинул меня снисходительным взглядом с ног до головы. Я невольно отметила, что в нем нет уже того презрения, которым он щедро одаривал меня еще каких-то пару дней назад.

– Ребята, может, поделитесь своими секретами? - вклинился друид. - А то я, признаться, чувствую себя, как тот толстяк из рекламы пива, что на Байконур после отправки ракеты прибыл.

При слове "пиво" Илюха оживился:

– Ты, поди, не пил его уже давно.

– А то! Мне Жозефина не разрешает, - начал жаловаться на судьбу Антон. - Говорит, я своим перегаром Моську с пути истинного сбиваю.

– Как-как ты ее обозвал?

– Моськой. И не я, а Жозефина. И…

– Короче, ребята, - прервал нытье товарища металлист. - Предлагаю собраться втроем, как в старые добрые времена, у Лиски в домике. И выпить пива. Много.

Ишь ты, шустрый! Я, кстати, пива не пью. Мне его вкус не нравится.

– Это ты правильно, - раздалось с крылечка. - Нечего тебе подобные напитки употреблять. Я попрошу Гошу, он тебе глинтвейна сварит. А я с ребятами с удовольствием упьюсь пивом. Жозефине мы ничего не скажем, - заговорщицки подмигнул волхв встревоженному друиду. - А сейчас приглашаю вас на обед. Что встали? Входите, пока я добрый!

Мы переглянулись: мол, что это с ним? Откуда такое веселье? Или, может, все же нет? Уж больно мне багровый цвет глаз волхва не понравился. Не бывало таких у него в радости, там они все больше зеленью отливали.

"Никак, опять в какую-то интригу ввязался", - подумала я с тревогой. - "Мало ему предыдущей! Неужели жить не хочется?"

– Это смотря, где жить, и как жить, - услышала я спокойный голос начальства. Ребята, как по команде обернулись на нас. - Вы садитесь к столу, садитесь, побеседуем.

Ни слова не говоря, мы, притихшие, уселись за стол, на котором уже стоял горшок с наваристыми щами. От запаха еды у меня немедленно потекли слюнки, давненько я уже дома не ела. Интересно, а как те кузнецы сейчас? Сразу спать их друиды положили, али накормили сперва? Им, небось там, в пелену, не очень-то кушать подавали - вон они какие худущие были. Да и к чему переводить продукты на смертников?

А щи были и впрямь хороши. Я попросила добавки, и обошлась без второго. Гоша, изучивший мои немудреные привычки, подал мне кружку с чаем, и я уселась в свое любимое кресло - пить горячий напиток и созерцать всю честную компанию. Наконец ребята наелись, волхв набил трубку. Металлист поскреб макушку, и достал из воздуха кожаный мешочек - там у него хранились курительные принадлежности, насколько я знала. Я смотрела на дым, и не смогла найти у себя и намеков на аллергию. Кстати, а о чем мы хотели поговорить-то?

"О том, что всякая сволочь в наш мир лезет", - прочла я ответ волхва. - "Погоди немного, сейчас, двенадцать колечек выпущу, и начнем разговор".

Интересно, а он знает, что я его мысли теперь прочесть могу?

"Знаю", - услышала я. - "Теперь знаю. А жаль".

О чем именно жалел волхв, я так и не узнала - тот закрылся.

– Итак, - начал разговор Борис Иванович сразу после двенадцатого колечка, - начнем с тебя, Антон. Что там Жозефина передавала?

– Что-то про сараи, огонь и камни.

– Большие сараи, или маленькие? Вспоминай, это важно.

Друид задумался, и я подметила за ним незнакомый мне доселе жест - он наматывал прядь отросших волос на указательный палец. Интересно, а как он до этого думал, когда волосы еще не такие длинные были?

– По-моему, не просто большие, а огромные, - сказал, наконец, он. - Жозефина чуть ли не под потолком руками водила, когда показывала.

– Точно? - так и подобрался волхв, глаза полыхнули недобрым огнем.

– А что такое? - поднял на него оливковые друид глаза, затуманенные воспоминаниями о своей ненаглядной. На губах Антона расцвела нежная улыбка. - У вас что-то случилось, ребята?

– И у тебя случится, если из пеленок не выберешься сейчас же, - цыкнуло на него начальство. - Значит так. К Жозефине пока ни ногой, там и без тебя народу хватает. Я сам ей обо всем расскажу, пускай о прорицаниях мне лично докладывает, нечего в испорченный телефон играть.

– Нам отправляться? - кисло спросила я.

Вставать из объятий кресла не хотелось. Да и огонь у волхва в камине был такой баюкающий, такой умиротворяющий.

– Нам армия наблюдателя еще не прислала, - ответил волхв. - Только не надо делать удивленные глаза, я знаю, что вы подслушивали. К сожалению, мы не сможем действовать раньше, чем он появится. А он будет не раньше, чем через пару часов, его сейчас инструктируют. Кстати, а тебе в Китай не пора?

– Но, может быть, лучше на разведку сперва сходить? - попыталась я улизнуть от тренировки.

Вообще-то, тренировалась я подолгу и с радостью. Просто уж больно устала за последнюю неделю. Да и момент "пробуждения" боевого друга и товарища пропустить не хотелось.

– Я и так уже понял, где это. Ты еще тут?

– Один вопрос, - начала я медленно вытаскивать себя, разнеженную, из кресла. - Мы что, теперь армия, что ли?

– Не совсем, - усмехнулся волхв. - Мы сбоку припека. Сотрудничаем, так сказать. Пока можем отказаться в любой момент, и продолжать существовать, как прежде, но в случае чего, у вас будет хоть какое-то будущее. Ну что ты на меня смотришь так, как будто я тебя уже заставил ходить строем и дал в руки лопату? Марш отсюда на тренировку!

Вот так и получилось, что отправлялась я в Поднебесную из Заповедника, а вернулась обратно в спецподразделение "орхидея". Именно так значилось на табличке, которую я вот уже добрых пять минут созерцала на двери начальской избушки. Моросил мелкий дождичек, но мне было все равно - узрев табличку, я осознала, что в нашей жизни появились изменения. И такие, что впору было пойти и повеситься. Но, поскольку сдаваться так просто я не умела, то принялась искать положительные стороны в сложившейся ситуации. Старалась и так подумать, и эдак - все одно выходило, что по-старому, свободному, было куда лучше. А теперь, поди, придется о каждом шаге своем докладывать. В письменном виде.

"Хорошо хоть, мы не "венерин башмачок", - наконец, решила я. - "А то был бы совсем караул".

"И это еще цветочки", - услышала я ехидный внутренний голос. - "Погоди, скоро ягодки начнутся".

И на этот раз оказался прав - в осеннюю лужу, окатив меня водой с ног до маковки, плюхнулся огромный крылатый змей. Последним усилием воли он повернул голову ко мне, глаза закатились, из пасти вывалился серый язык. Из-под него ползло пурпурное пятно, на его фоне синяя с серебром чешуя смотрелась по-восточному красиво… Очень красиво…

И тут до меня дошло, что я тупо смотрю на того самого дракона, который вылетел из Источника взамен Огненного Рассвета.

– Борис Иванович! - рванула я в "подразделение "орхидея".

А волхв и так уже стоял на крылечке -очевидно, уже заметил происшествие, сам спешил на подмогу.

– Не стой столбом, зови старшего друида, - оттер он меня в сторону. - Я один не справлюсь.

– Может быть, я помогу, - потянулась я к амулету на шее.

– Я тебе сейчас помогу! - Вызверился на меня волхв, глаза полыхнули багрянцем. - Ремнем по заднице! Мало тебя в детстве…

Я благоразумно удалилась от разбушевавшегося волхва. Бегом. В сторону Дерева.

– Да повыведутся на… - начала было я воспроизводить пароль.

– Иду уже, иду!

Дерево раскрылось, выпуская друида Макса с посохом.

– Видел я этот плюх. И вот что я тебе скажу… Держалась бы ты подальше от всего этого безобразия.

За старшим друидом шел целый отряд целеустремленных помощников. Я не послушалась, примкнула к хвосту процессии, спряталась за спину широкоплечего гривастого мага.

Синий был без сознания. Волхв стоял на коленях посреди пурпурной лужи, и, положив руки на живот змея, пытался совладать с кровотечением. Получалось у него не ахти.

"Не выживет", - мрачно подумала я. - "Кто это его так, хотела бы я знать?"

– Пусти-ка, Иваныч, - подвинул начальство посохом дед Макс. - Дай мне попробовать.

Шедшие за ним следом друиды обступили дракона плотным кольцом, скрыв от меня священнодействия лекаря Макса.

Что-то мне это напоминало. И я даже вспомнила, что именно: где-то год назад друиды точно также обступили плотным кольцом истекающую смолой Маню, покалеченную "презренными древогубцами" вкупе с сильнейшим некромантским амулетом. Остановить-то они тогда смолу остановили, а вот вылечило ее мое воспоминание о первой любви, извлеченное из глубин подсознания при помощи волхва. Оставалось только надеяться, что в этот раз все обойдется лишь усилиями волхва и друидов.

От грустных дум меня оторвал появившийся на крыльце моей избушки металлист.

– Лиса, - позвал он.

И что он там забыл?

– Мы тут с Антоном совещание устроили в твое отсутствие, - прояснил он мне ситуацию. - Ему в Слитке не по себе, а мне лишний раз в Дерево соваться неохота. Не хочешь к нам присоединиться?

– Только после того, как ты мне скажешь, что там у них с драконом получилось, - кивнула я в сторону толпы друидов.

– А что, тебя не пускают? - хитро прищурился товарищ.

– Можно сказать, даже гонят, - надула я губы.

– Эх, куда ты без меня? - выпятил грудь Илья. - Так и быть, посмотрю…

– О, кого-то лечат, - появился на крыльце Антон. - Пойду, гляну, может, пригожусь…

Я с завистью смотрела в след парням, без труда просочившихся сквозь кольцо друидов. Я попробовала было подслушать мысли старшего друида, но пробиться через слаженное песнопение на языке Дерева было не так-то просто. Пришлось смириться, и подождать более благоприятного момента.

И он не заставил себя долго ждать. Кольцо друидов распустилось, выпуская спорящих волхва и деда Макса. Речь шла обо мне. Друид говорил, что, мол, "совсем ты Иваныч совесть потерял", а Борис Иванович ему возражал, что если "она не попробует узнать, в чем дело, то Заповедник промарширует стройными рядами под знамена российской Армии, и в числе первых пойдут друиды".

– Ничего, удержим ее, в случае чего, - поставил Борис Иванович точку в споре. - Лиса, пойди сюда.

– Я вся внимание, - чуть ли не попятилась я назад под горящим взглядом волхва.

Друид Макс кинулся ко мне, потрясая посохом, норовя загородить собой от начальства. Потом спохватился, взял себя в руки, встал рядышком.

– Снимай амулет, - сверля меня глазами, сказал волхв. - Будешь потерпевшего ящера из небытия вытаскивать. Стой! Дай, я возьмусь за твою правую руку. Максим, хватит переживать, как только она снимет побрякушку, хватай ее за другую руку.

Я, схватив за руку волхва, сдернула с себя "побрякушку", как он изволил выразиться, и тут же оказалась в том же безвременье и вне пространства, что и в прошлый раз, во время тренировки в Сямыне. Где верх, где низ - не ясно. Кругом туман, ни зги не видно. Как звать дракона? Я ведь даже имени его не знаю.

"Разящая Молния его имя", - внезапно услышала я голос в своей голове.

Такой знакомый…

– Рассвет, ты что ли? - неуверенно произнесла я.

Слова вязли в тумане.

"Я", - спокойно ответил голос.

"Шизофрения", - поставила я себе диагноз. - "На почве жалости к говорящим ящерам".

"Не выдумывай", - услышала я в ответ. - "Давай-ка лучше, Молнию зови".

–Погоди ты с этой Молнией, - попыталась махнуть я рукой. Ничего у меня не вышло по причине отсутствия руки как таковой. - Скажи лучше, ты как?

"Хорошо, чего и тебе желаю", - послышался ироничный ответ. - "А теперь зови Молнию".

Ладно. Я прочистила горло, вобрала в несуществующие легкие побольше воздуха, и заорала:

– Разящая Молния!!!

Из моей несуществующей пасти вырвались незнакомые переливчатые звуки. Безрезультатно.

– Разящая Молния!!!

С тем же эффектом.

– Разящая…

– Это ты, Рассвет, - послышался знакомый свистящий голос. - Давненько не виделись.

– Рассвета нет, я за него, - ответила я. - Что-нибудь ему передать?

"Это Черный Дракон", - услышала я в голове комментарий Рассвета. - "Осторожнее с ним, если в жизни встретишь, это та еще подлюга".

"Шаман тот, что ли?" - догадалась я. - "С которым ты на кислотной планете сражался?"

"Он самый".

Прямо передо мной возник сгусток тумана. Простой вроде сгусток, но мне почему-то захотелось убраться от него, и подальше.

"Здесь он тебе ничего не сделает", - услышала я голос Рассвета. - "Но постарайся закрыть от него свои мысли".

"Я не умею".

"Это просто. Думай… О! Думай о бабочках".

– Бабочки - это приятно, - не смогла не улыбнуться я.

Вскоре вместо тумана передо мной мельтешили насекомые всевозможных расцветок. Неприятный сгусток тоже пошел бабочками. Я посмотрела на него, и прыснула - бояться такое было просто невозможно.

– Еще увидимся, Рассвет, - плюнуло в меня махаоном из сгустка. - Вот твой протеже. Мне проблемы не нужны.

– Ты звал меня, Старейший? - услышала я голос махаона.

"Вроде бы я не курила никогда, и не кололась", - думала я, глядя, как трансформируется махаон в клочок тумана.

– Я тебя звала.

– Зачем? - нагло осведомился туман. - Я буду разговаривать только…

– Нету здесь никого, кроме меня, - прервала я Молнию.

– А я отказываюсь говорить с человеком.

– Тогда оставайся туманом, - усмехнулась я.

– Я дракон!

– Дракон лежит раненый в луже собственной крови. Без сознания. Его лечат люди. А разговариваю я с наглым зарвавшимся мальчишкой.

Сгусток, раздувшийся было поперек себя раза в два, ужался до прежних размеров. Но продолжал упорно хранить молчание.

"Что дальше?" - спросила я у Рассвета.

"Спроси у него, кто это его так отделал".

– Кто тебя ранил?

Молчание.

"Из него хотели сделать самолет, в уральских горах, на вашей планете. Но он вырвался в самый последний момент. Этого хватит твоему боссу, если он поторопится".

"Зазнайка поправится?"

"Через неделю будет как новенький. Поселите его в мою пещеру, а как вылечится, гоните в шею. Тебе пора, Лиса. До свидания".

– До свидания, Рассвет.

Я открыла глаза. Напротив меня лежал синий дракон, кругом него стояли друиды, справа от меня находился волхв, по левую руку вздыхал дед Макс. Все также моросил дождь, сгущались сумерки.

– Давайте амулет, что ли.

– Очнулась, - услышала я голос металлиста позади себя. - Ты гляди-ка.

– Слава Дереву, - произнес старший друид.

– Что он сказал? - тряхнуло меня за руку начальство.

– Что из него хотели сделать самолет в уральских горах, - ответила я. - Помыться мне можно? А то я грязная еще с Китая.

Волхв пристально посмотрел на меня:

– Это все?

Я неумело закрыла мысли от прослушивания. Судя по недовольной реакции начальства, у меня вполне получилось.

– Иваныч, отстань от человека, - вступился за меня друид. - Девочка замерзла, не видишь?

– Там был еще шаман, - кратко ответила я на вопрос начальства.

О Рассвете я умолчала - хотела хоть чуточку продлить спокойное существование. А то у начальства хватит бесцеремонности допросить меня со всем пристрастием, не взирая на мое желание помыться, если он услышит что-то принципиально новое - он и так еле сдерживался:

– Понятно. Иди под душ, через пятнадцать минут я тебя жду у себя. Ребята, оставьте девушку одну, идите ко мне в избу. Ты что-то мне хотел сказать? - повернулось начальство к друиду Максу.

Дед насупился, отвернулся и затопал по направлению к Дереву, сердито стуча посохом о булыжник, которым была вымощена тропинка. Борис Иванович догнал его, обнял за плечи. Дальше я смотреть не стала, потому как и правда, замерзла, как собака. Да и подумать в одиночестве не мешало бы.

Конечно, я понимала, из-за чего переживает старый друид. Но, если честно, была все же на стороне начальства - сейчас не время сопли распускать, дело делать надо. Кроме того, я не чувствовала, что у меня большие шансы превратиться в дракона. Просто знала, что буду человеком, и все тут. Больше того, только сейчас я осознала, как же мне дорог Заповедник, как хорошо сюда возвращаться после выполненного задания, какие здесь живут хорошие и отзывчивые люди. Кстати, о людях…

Кто-то стоял сейчас возле избушки, не решаясь войти. Я, насколько позволяла обстановка, просканировала его - этот человек был мне неизвестен. Однако, намерения у него были самые что ни на есть дружелюбные. Пора было выходить из душа. Я с сожалением выключила горячую воду, принялась вытираться огромным махровым полотенцем, и только сейчас заметила, что на нем изображен волк. Не такой колоритный, конечно, как тот, что на изнанке, но тоже ничего. Где-то ты сейчас, серый друг Рассвета?

Человеку за дверью надоело вежливо мокнуть, и он взошел на крыльцо. Я торопливо оделась в сухую одежду. Привычную мне: белье, джинсы, рубашка. Волосы промокнула полотенцем, оставила в художественном беспорядке - все равно не смогла бы за пару секунд привести в порядок. Да и руки у меня росли не из того места, откуда растут руки у тех, кто умеет у себя на голове устраивать великосветские прически.

– Извините. Душ принимала, - отворила я дверь. - Проходите. Времени у меня немного, но чаю выпить мы успеем.

"А начальство подождет минут пять-десять, не развалится", - подумала я про себя.

Человек окинул меня взглядом с ног до головы, недоверчиво прищурился. Я чуть было не показала ему язык. Сдержалась. Он, видимо, узнал характерную для меня мимику, вздохнул с облегчением, и решительно двинулся в избушку. Тут уж и я его узнала - это был тот самый прыткий (на фоне всех остальных) кузнец, только поевший и немного отдохнувший.

– Вы снимайте свою одежду, промокла, она, поди, - спешно вспоминала я, как должна себя вести гостеприимная хозяйка с малознакомыми гостями.

– Как, прямо всю? - осклабился кузнец.

– Вообще-то я имела в виду только верхнюю, - оторопело произнесла я, сбитая вопросом нежданного гостя с несвойственной мне хозяйственной стези, но потом все же нашлась: - Но вы, разумеется, можете поступать так, как вам будет удобно.

Кузнец улыбнулся, серые глаза сощурились, на щеках заиграли ямочки. Я еще пару секунд задержала на нем взгляд, пытаясь оценить возраст. Если бы не седина, дала бы ему лет тридцать - тридцать пять. Впрочем, седина могла быть и поспешно приобретенной. В плену. Особенно, если у него семья на воле осталась, и он не только о себе печалился.

Мы прошли в комнату, часы на зеркале показывали пять часов вечера.

– Вы тут осмотритесь, а я чайник поставлю.

– Ладно, - ответил гость, с интересом приглядываясь к полке с книжками.

Я пожала плечами: там у меня стоял Толкиен, толстая такая книженция, вмещавшая всю сагу о кольце. На английском, в мягком переплете, с Гендальфом - серой хламидой на обложке, шляпа еще у него была особо колоритная. Рядом с бестселлером всех времен и народов уживались книжки три приличной отечественной фэнтези и брошюрка по ушу для студентов Сямыньского университета, написанная мастером Лином. За книжками стояли тетрадки с конспектами времен моего обучения на физическом факультете. Конечно, они мне были не нужны. Но, во-первых, должно же у меня хоть что-то стоять на полке. А, во-вторых, мне их было жалко выбрасывать, и так я оставила себе только самых колоритных лекторов.

То-то кузнец повеселится, глядя на такую подборку…

Я не удержалась, влезла в мысли гостя: он пытался постичь то, чем отличается задача о кратчайшем дереве путей от задачи о дереве кратчайших путей. Получалось у него не ахти. Я сжалилась над кузнецом, пригласила к столу, и только сейчас заметила, что забыла спросить, как его зовут.

Выяснилось, что зовут гостя Сергеем, и что я, предположив у него наличие семьи, оказалась права - в Москве у него осталась жена и пара ребятишек.

– Сколько же вас не было? - представила я себе изнывающую от безызвестности женщину.

– Пять суток, - ответил твердо кузнец. - Ровно.

– Вот сволочи! - вскипела я, но постаралась взять себя в руки. До меня мало-помалу начало доходить, что со мной все же что-то не то. А потому и волю своим чувствам надо было давать осторожно во избежание пожаров. - Вас сейчас не выпустят, наверное, - перевела я взгляд на Сергея. - Начальство у нас знаете, какое строгое!

– Мне так не показалось, - просительно посмотрел на меня Сергей. - Он так обрадовался, когда вас увидел!

– Так ведь и ему ничто человеческое не чуждо, - довольно усмехнулась я. - Впрочем, я на него не жалуюсь.

– А хорошо тут у вас, - переменил тему гость. - Душевно. Я бы остался, кабы жинка согласилась. Не нужны вам кузнецы?

– Это вам лучше у начальства самому спросить, - не стала я зря обнадеживать человека. - А вот, кстати, и оно, легко на помине.

Едва не снеся с петель дверь, в избушку влетел волхв.

– Лиса! Я же просил тебя поторопиться! - раздался его разгневанный голос из комнаты.

– Борис Иванович, я не могла, ко мне гость пришел, мы сейчас как раз чай пьем.

– Вот и тащила бы своего гостя ко мне, - ворчливо буркнул волхв, буравя нас глазами цвета предгрозового неба.

– Вы же мне запретили, - напомнила я ему. - Сказали, чтобы я принимала их у себя, и без доклада - ни-ни.

Борис Иванович хотел что-то возразить, но не нашел, что. Я внутренне порадовалась.

– Сегодня сделаем исключение, - сказал он, наконец. - Это же парень из тех, кого вы сегодня притащили с изнанки!

– Сергей, - поднялся кузнец, неуверенно протягивая ладонь разгневанному магу.

– Борис Иванович, - сменили глаза волхва цвет с грозно-серого на обнадеживающе-лазоревый.

"Всегда поражалась, как это у него так быстро меняется настроение", - думала я, глядя, как начальство трясет обеими руками оплетенную жилами конечность кузнеца.

– Все же я тебе дивлюсь, Лиса, - повернулся ко мне волхв. - Уж с этим гостем могла бы и среди ночи ко мне ввалиться.

– Я подстраховалась, - нагло соврала я. - В следующий раз так и сделаю.

На самом деле, мне просто хотелось отдышаться от той безумной круговерти событий, что имела место быть в последнее время. Причем, непременно на своей территории.

Волхв внимательно посмотрел на меня, проник в мои немудрящие мысли, усмехнулся.

– Тогда пошли ко мне, Гоша как раз глинтвейн затеял. Для тебя, между прочим, старается.

Я шмыгнула носом. Все же хорошо быть дома.

В доме у волхва собралась вся наша теплая компания: металлист, Антон, старший друид, устроившийся на свежевыращенном пенечке рядом с моим любимым креслом. Наблюдателя от вояк не наблюдалось. Кузнец окинул смущенным взором в большинстве своем незнакомых ему людей, и, помедлив, направился к металлисту.

"Какая у него интересная смесь наглости и смущения", - подумала я, устраиваясь в кресле.

Илюха моргнул пару раз, не признавая "незнакомца". Старый друид довольно ухмыльнулся - в том, что кузнец так быстро оклемался, была и его заслуга. Я, проникшись радостью за старого друида, шмыгнула носом. Металлист покосился на нас, посмотрел на устроившегося рядом кузнеца, включил доступную ему магию, лицо товарища озарило понимание, пошел процесс знакомства.

У моего кресла возник домовой, протянул две кружки - с глинтвейном для меня и медовым настоем для друида. Я с наслаждением глотнула пряный напиток, откинулась в кресле, и почувствовала себя совсем счастливой.

– Ну-с, начнем, господа, - обвел строгим взглядом волхв всю нашу компанию.

– А как же наблюдатель? - вспомнила я. - Его ждать не будем?

– Я отзвонил Василию, попросил дать нам роздыху до вечера, - хитро прищурил глаза Борис Иванович. - И тот меня понял правильно. Я думаю, у нас еще есть пара-тройка часов до того, как армейцы начнут нас контролировать. Предлагаю обсудить сложившееся положение за это время. Начнем с вас, Сергей.

Кузнец повел свой рассказ с того момента, как он выскочил вечерком за хлебом из подъезда своего дома на улице Фестивальная, что на севере Москвы, и увидел незнакомую лавку в полуподвальном помещении дома напротив. Она так призывно мерцала коваными светильниками, что Сергей не удержался, и решил рассмотреть работу неизвестного мастера. Обнаружил он себя в каком-то сарае, полном таких же бедолаг, что и он. Разница между ним, свежеприбывшим, и остальными была огромна - в этих отощавших оборванных людях еще теплилась жизнь, но угасла всякая надежда. Сергей помнил, как он долго приглядывался к одному из пленных, что сидел через пару безучастных человеческих тел от него, и все думал, Егор это или нет. Потом все же решил, что ошибся - тот Егор, которого он знал, был разухабистым толстяком, а этого человека можно было смело нарекать "ходячим бухенвальдским мертвецом".

Сергей оглядел все сборище в неровном мерцании масляной лампы, насчитал еще пяток условно-знакомых ему людей, и только потом до него дошло, что его жена совсем не в курсе его приключений. Он живо представил, как его смешливая Людка места себе не находит, дожидаясь отлучившегося за хлебом мужа, а ей в глаза заглядывает маленький Сережка, спрашивает, куда это папка подевался. Сергея накрыло волной липкого страха, он бросился искать выход из каменного сарая. Выхода не было - он семь раз обошел кругом каменную темницу.

А дальше потянулись унылые серые дни. Их поднимали до рассвета - в стене образовывался проход, появлялись безликие служащие в черных костюмах, и под угрозой автоматов выводили на свежий воздух. Дальше шла предельно скудная кормежка, пять минут на посещение зловонного отхожего места, а затем - резкий хлопок выстрела, и… всего один шаг с парапета замка под дулом автомата. В первый раз Сергей подумал, что его хотят убить - далеко внизу виднелись острые обломки скал. Но он ошибся - обнаружил себя, живого и невредимого, в огромном ангаре, где уже находилась часть его товарищей по несчастью.

"Чем мы будем заниматься?" - спросил он у того самого человека, что показался ему Егором.

"Медленно умирать, куя железки".

"А почему умирать?" - изумился Сергей. - "Дело-то привычное, должно сил прибавлять".

"Зато легирующие добавки у них весьма необычны", - вздохнул кузнец. - "Эх, Серега, хороший ты был человек…"

И он отошел, не стал больше разговаривать. А через два дня его не стало…

В избушке повисла гнетущая тишина. Никто и слова вымолвить не мог - настолько прост и страшен был рассказ бывшего пленного. А рассказчик продолжал свою повесть. О том, как каждой ночью кто-то умирал, о том, как новый товарищ по несчастью обнаружил себя в каменной темнице. Сергей не заговорил с ним, хотя парень показался ему смутно знакомым - кажется, они встречались раньше на выставках. Все это было в той, прежней жизни. А в этой у него не осталось ничего - только изодранный и грязный "домашний" тренировочный костюм. И только в глубине души еще жила надежда, и именно поэтому он ни с кем не общался - чтобы ее не утратить.

– А потом каменный мешок раскололся, - сверкнул повеселевшими глазами Сергей, - и я увидел ночное небо. А вокруг все шипело, скользило, шевелилось… Это кто же додумался-то до такого? Расцеловал бы, честное слово! Но тогда, помню, чуть богу душу со страху не отдал! Впрочем, это потрясение оказалось где-то даже полезным, - усмехнулся он.

– Это была змеиная матушка Силия, - ответила я на непонимающий взгляд старого друида. - Точнее, ее…

– Потомки, - произнес волхв. - Не скажешь ли, Сергей… А не было ли там еще одного ангара? Или нескольких? Я понимаю, что вам не хочется вспоминать этот кошмар, но, поверьте, это очень важно.

– Раз важно, то я, пожалуй, напрягусь, - поморщился кузнец.

– Я вам помогу, - поднялся с места Борис Иванович.

Старый друид лишь вздохнул…

– Я был прав, - сказал Борис Иванович спустя какие-то десять секунд. - Там есть еще, как минимум, пара ангаров. И та сволочь, что там засела, наверняка встревожена сложившимся положением вещей. Мы не можем туда просто так сейчас соваться.

– Вот и чудесно, - сказал старый друид. - Дайте же человеку телефон, пускай он домой позвонит своей… Люде?

– Да! - вскочил со стула кузнец. - А я и забыл, что позвонить можно. Совсем одичал, пока в рабстве-то был…

Кузнец торопливо схватил протянутую ему Антоном трубку, и выбежал из комнаты. Антон хотел было что-то сказать, но не успел. Я его прекрасно понимала - он озаботился было, что все, каюк телефону - сейчас его этот и остальные кузнецы изговорят вусмерть. Хлопнула входная дверь. Антон безнадежно махнул рукой, старший друид усмехнулся в седые усы…

Наблюдатель явился ближе к девяти. Сначала в избушке появился Сан Саныч, и я было обрадовалась - подумала, что это его командировали к нам армейцы. Но вслед за ним из телепорта вышел еще один военный. То есть, вышла. Наблюдателем оказалась та самая девица, что была мною спелената лианой во избежание подцепления беса. Перед моими глазами прошла заново сцена в лесу, металлист, направляющийся прямиком в ловушку, девушка с легкой улыбкой на лице, но желанием убить в мыслях. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие, я мотнула головой, отгоняя воспоминание…

Для того, чтобы увидеть, как металлист, сияя аки ребенок, которому пообещали чудо, поднимается навстречу наблюдателю. Мой испытательный срок закончился. Настоящее испытание только начиналось.