Правила игры (Владимир Аренев) читать бесплатно онлайн полную версию книги

ПОВЕСТВОВАНИЕ ДЕВЯТОЕ

И не заметила, как настал полдень. Время идти во дворец.

Тэсса лениво зевнула, потянулась и встала с кровати. Вчера она просидела допоздна, раздумывая о той авантюре, которую запланировала вместе с Братьями, – поэтому сегодня спала почти до обеда. Внутренний механизм, наподобие арбалетного спускового крючка, сработал безотказно – как, впрочем, всегда; и Тэсса проснулась именно тогда, когда хотела. Она еще успеет перекусить и одеться. Хотя – что ей, воительнице, одеваться? – Тэсса ведь не похожа на этих расфуфыренных красоток, из которых шелка и сережки выпирают во все стороны. И для кого ей одеваться – если Тогина нет рядом?

Она покосилась в зеркальный осколок, висевший на стене. Оттуда на воительницу смотрела высокая стройная женщина, немного растрепанная, но все равно очень привлекательная. И очень опасная, только о последнем знали немногие, замечая в воительнице лишь красоту.

Тэсса пригладила свои короткие волосы и надела на них обруч, подаренный два года назад Тогином. Потом пристегнула к поясу ножны с изогнутым клинком, толкнула дверь и пошла в общий зал – то ли поздно завтракать, то ли рано обедать. В общем-то, все равно.

Кэн сидел там же, где и вчера. Он поднял большую седовласую голову и внимательно посмотрел на Сестру:

– Доброе утро. Уже идешь?

– Нет, – как можно небрежнее ответила воительница. – Сначала перекушу. Куда торопиться? Пускай они немного помучаются, ожидая.

Кэн улыбнулся ей скупой улыбкой, которая тронула только уголки его губ, но никак не глаза:

– Знаешь, я ведь тоже мучаюсь, ожидая. Тэсса положила свою тонкую кисть на его кулаки, мощные, словно литые:

– Так нужно, Кэн. Поверь мне, они согласятся. Они не могут не согласиться. Им некуда деваться.

– Да. Но нам тоже некуда деваться. И если они узнают об этом…

– Они не узнают, – отрезала Тэсса. – Им сейчас не до того, чтобы разнюхивать. У них – «дела государственной важности».

– Поверь ей, она в этом разбирается, – заметил подошедший Укрин Этот Клинок держал в руках массивную кружку, из которой отхлебывал по мере надобности – Уже идешь, Тэсса?

– Уже, – проворчала она – Только сначала поем – с вашего позволения! И даже без него

Укрин выставил перед собой кружку, защищаясь:

– Зачем же так сурово? Я просто спросил, вот и все. Мне ведь тоже небезразлична судьба наших Братьев.

Воительница не ответила на его слова, отвернулась и позвала разносчицу:

– Мяса, лепешек, вина!

– Как прикажете, – кивнула молодица и поспешила на кухню выполнять заказ.

Укрин опустился на свободный табурет, оглядел полупустой зал и приложился к кружке. Потом облизнул губы и заметил:

– Если я и дальше буду это пить, умру от питья – случай в Братстве небывалый. Кажется, «Благословение» не было рассчитано на такое количество клиентов, и винные запасы у Димиццы закончились. Вот она и покупает всякую дрянь.

Тэсса, демонстративно отвернувшись, созерцала противоположную стену.

– Уж не знаю, – продолжал Укрин, – насколько будет рискованным все остальное, но то, что я вполне могу загнуться от такого, с позволения сказать, вина – это точно. Относительно же «всего остального» – не уверен, будет ли тебе интересно, Тэсса, – но, – он снова отхлебнул, – ходят слухи, в сторону Крина движутся обозы с провиантом. Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Это мы обсудим вечером, – резко ответила воительница. – Когда я вернусь.

– И если они согласятся, – дополнил Укрин. – Волнуешься.

– Когда они согласятся, – поправила его Тэсса. – А они согласятся.

Замолчали – пришла разносчица с заказом.

Позавтракав (или все-таки пообедав?), воительница вернулась к себе в комнату. Здесь она снова остановилась перед зеркальным осколком и впервые позволила себе задуматься о том, что будет, если их план провалится.

Нет, это невозможно. В крайнем случае я поговорю с Ар-махогом.

Тэсса в отчаянии закусила губу. Вряд ли старэгх захочет помочь ей, все-таки тогда она ушла Да, он не обвинял и говорил, что все понимает; в конце концов, он и вчера бросился ее обнимать, – но.. Но. Он ведь не знает, что она ушла в Братство в поисках свободы, а нашла там свою любовь Ар-махог, скорее всего, захочет восстановить те отношения, что были когда-то между ними. А восстанавливать уже нечего.

А если другого пути нет? Ради спасения Тогина ты сделаешь это?

/И сознайся – он нравился тебе тогда и не потерял своей привлекательности теперь, спустя годы./

Что будем делать?

Тэсса достала гребень и серьезно занялась прической. Она должна выглядеть достойно, чтобы у правителя и его окружения сложилось правильное впечатление о Братстве… ведь так?..

На прическу и остальное ушло около получаса. В результате, когда воительница спустилась вниз и через черный ход вышла во двор, Кэйос, сын Димиццы – тот самый подросток, который вчера открывал ей калитку, – застыл у ворот конюшни и только смотрел на Тэссу во все глаза. Она улыбнулась парню:

– Что, я настолько плохо выгляжу?

– Нет, что вы, госпожа! Вы…

– Кэйос! – строго оборвала его воительница. – Я уже многократно тебе говорила, что между членами Братства и их родными не может быть никаких «вы» – в том значении, в котором ты используешь это слово. Нужно говорить «ты».

– Да, конечно, гос… – Кэйос запнулся. – Прости.

– Ладно, со временем привыкнешь, – махнула рукой Тэсса – Пожелай мне удачи.

– Удачи, – сказал парень.

– Спасибо. – Воительница отперла калитку и вышла на улицу.

Неплохой мальчик. Только чересчур врос в эту городскую среду с привычками унижать и быть униженным. Димица сама виновата – нужно внимательнее относиться к собственному сыну. Хотя… не мне судить. Ладно, закончим это дело…

Здесь она оборвала свои мысли, так как до завершения «дела» было еще очень далеко. Тэсса была несколько суеверной и не любила загадывать наперед – по крайней мере, на такой Далекий «перед».

По узким улочкам она добралась до квартала зажиточных горожан, а уж там идти стало намного легче. Правда, некоторые мужчины слишком откровенно поглядывали на нее, но воительница не менее откровенно клала ладонь на рукоять меча – и интересующиеся тут же забывали о незнакомке. В городе уже знали, что «Благословение» и некоторые другие постоялые дворы переполнены Вольными Клинками, а связываться с Братством рискнет разве что круглый идиот. Да и женщина, кажется, способна за себя постоять.

У ворот дворца ее уже ждали. Стражники впустили Тэссу, и один из них, долговязый и загорелый, сказал, что проведет гостью к старэгху.

– Почему именно к нему?

– Так велено.

Раз велено, значит, велено. Скорее всего, правитель переложил бремя дальнейших переговоров на плечи старэгха, что неудивительно, если учесть старое знакомство Армахога с Тэссой. Пресветлому же сейчас не до Вольных Клинков – эту проблему способны решить и другие.

А может, правитель просто велел ему сказать мне, что они не нуждаются в наших услугах. Даже видеть меня не захотел – зачем? Старэгх сам разберется с этим маленьким недоразумением.

Она шла по коридорам дворца, шла и терзалась сомнениями: получится или нет? Смуглый стражник шагал впереди и время от времени кивал знакомым; некоторых узнавала и она, но удерживалась от приветствий. Тем более что воительница слишком изменилась, и те проходили, не обращая на нее никакого внимания.

Наконец они добрались до высокой двери из красного дерева, стражник постучался и сообщил, что привел «госпожу Тэссу». Из-за двери велели: «Пускай войдет». Стражник кивнул ей – она вошла.

Кабинет Армахога выглядел скромно – Тэсса подсознательно ожидала большего: все-таки старэгх Ашэдгуна, это вам не сотник какой-нибудь. Но наверное, проще заставить Пре-светлого просить милостыню, чем Армахога жить более роскошно, чем он считает нужным.

Разумеется, были здесь и разноцветные гобелены, было и оружие, развешанное на стенах и стоящее в подставках, были вазы, была мебель, удобная и дорогая, – но без всего этого

Талигхилл (вернее, тогда еще Руштнир) попросту не позволил бы своему старэгху быть старэгхом. Положение обязывает. Но ничего, кроме того, что просто-таки необходимо для создания образа «солидного и могучего» военачальника, в кабинете найти было нельзя. Армахог оставался Армахогом, и годы мало изменили его привычки и его отношение к жизни – теперь Тэсса это понимала.

Она вошла в кабинет и остановилась около двери, а старэгх уже поднялся из-за стола:

– Проходи, садись.

– Спасибо, – небрежно ответила воительница, приближаясь к Армахогу.

Перед столом она заметила кресло, большое и удобное, – опустилась в него и закинула ногу на ногу. Сегодня на Тэссе была достаточно короткая юбка, а кресло стояло так, что с той стороны стола, даже сидя, Армахог вполне мог видеть почти всю воительницу. Это вряд ли было честным поступком с ее стороны, но Тэсса напомнила себе, что от удачи предприятия зависит судьба Тогина.

Старэгх задумчиво покрутил пальцами свой длинный рыжий ус, нахмурился:

– Скажи, Тэсса, ты и в самом деле хочешь участвовать в этой войне?

Он всегда умел задавать вопросы.

– Почему бы нет? Все-таки это мое ремесло. Кстати, и твое тоже.

– Тэсса, я говорю сейчас с тобой не как старэгх Ашэдгуна, а как твой старый… друг. – Он запнулся и был зол на себя за это. – Пойми, здесь не тот случай, когда… Нет, скажи мне, неужели все наемники в одночасье решили отправиться на службу к Пресветлому?! Я…

– Не наемники, – холодно бросила Тэсса. – Не наемники, а Вольные Клинки. Или Братья, если тебе так больше нравится. Но – не наемники.

Он внимательно посмотрел на нее, потом опустил глаза:

– Да, прости. И все-таки – в чем дело9

– Послушай, скажи мне просто, что Пресветлый не желает иметь с нами ничего общего, и мы предложим свои услуги Хуминдару Думаю, там нас примут значительно радушнее.

Армахог поморщился:

– Подожди, не горячись. Талигхилл хочет иметь с вами дело.

– А чего хочет старэгх? – прищурилась она.

– Ты знаешь, – сказал он. – Ты знаешь о моем отношении к твоим… кхм… профессионалам. Оно мало изменилось с того времени.

– Давай ближе к сути, – предложила Тэсса. – Думаю, ты в эти дни очень занят, и я не хочу тебя отвлекать.

– Хорошо. – Армахог опустил голову, и его рыжие усы повисли, почти касаясь столешницы. – Хорошо, ваши условия?

– Их несколько, – предупредила Тэсса. – Прежде всего, оплата.

Она назвала сумму, которую должен был бы получать каждый из Братьев. Плюс провиант. Плюс…

– Подожди, – прервал ее старэгх. – В казне не так много денег, как ты думаешь. И…

– Мы не требуем всего сразу, – улыбнулась Тэсса. Она поправила упавший на щеку локон. – Но ведь если вы победите – мы победим, – Ашэдгун невероятно обогатится. Хуминдар заплатит за все, ведь так?

– Тогда давай будем говорить о какой-то доле от захваченного, – предложил Армахог. – Но это будет не та сумма, что ты мне назвала. Кстати, не думаю, что Хуминдар тоже согласится на такие условия.

– Нам проверить?

– Перестань. В конце концов, мы же не маленькие дети.

– Точно, – кивнула Тэсса. – Итак, о доле от захваченного…

Они некоторое время обсуждали условия, хотя каждый знал: сделка состоится. Только воительница не сказала еще о самом важном, о том, что, в сущности, и стало причиной ее визита.

Он может не согласиться. Если бы это был Пресветлый – тогда другое дело. А Армахог способен отказать. Но… вряд ли я увижу правителя в ближайшее время, а окончательные условия будут согласованы и приняты сегодня: у Ашэдгуна почти не осталось времени. Значит…

– Да, еще одно, – сказала она все также небрежно. – Полгода назад кое-кто из наших Братьев был сослан на рудники. Замечу, сослан совершенно необоснованно. Мы бы хотели, чтобы всем им была дарована свобода.

– А если я скажу, что это невыполнимо? – спросил Армахог. – Ты обратишься в Хуминдар? Боюсь, они не смогут удовлетворить это ваше требование.

Воительница подняла кверху правую бровь:

– Думаешь? Если власть в стране окажется в руках братьев Хпирнов – почему бы и нет? Старэгх покачал головой:

– Я не знаю, Тэсса. Все, о чем мы говорили с тобой до сих пор, я мог тебе пообещать, этого – не могу. Мне нужно переговорить с правителем.

– Я подожду.

– Прости, тебе придется делать это снаружи. А ты изменился, старый учитель, /и любовник/

Просто я этого не заметила сначала. Стал тверже, умеешь заставить молчать даже свое сердце. Браво!

– Хорошо.

Они вышли из кабинета, и Армахог подозвал стоявшего у окна стражника – того самого, долговязого и смуглого.

– Подожди здесь вместе с госпожой. Я скоро вернусь.

Долговязый снова отошел к окну и стал к нему боком: так, чтобы и Тэссу из поля зрения не выпускать, и не слишком на нее пялиться. Впрочем, как заметила воительница, в стекле окна она отображалась четко, со всеми своими прелестями, которые так нравятся мужчинам, – поэтому стражник и уделял большее внимание именно окну. Тэсса мысленно улыбнулась и перешла в тень, опустившись на лавочку у стены. Смуглый обиженно посопел и отвернулся.

Да, Армахог сильно изменился за эти годы. Все-таки должность старэгха оставила свой отпечаток – стал жестче и непреклоннее. Особенно – к собственным чувствам.

Она одернула себя. Полно, какие там чувства? Ты себе льстишь, женщина. У него наверняка есть семья, дети – не век же ему по тебе сохнуть. Или – ревнуешь? Злишься за то, что не кидается тебе в ноги, не признается в любви, как было раньше, вообще ничего не говорит о прошлом? Только и всего, что обнял вчера… а ведь сердечко-то у тебя забилось, а?

Но Тогин…

– Госпожу Тэссу просят в зал совещаний. – Над плечом навис один из слуг. Долговязый стражник стоял рядом, готовый к исполнению обязанностей.

Она поднялась, пожала плечами:

– Идем в зал совещаний.

Кажется, Пресветлый решил лично говорить со мной. Не так уж и плохо. Или… так?

Тэсса последовала за смуглым, поправляя прическу.

Идти до зала совещаний было не очень далеко, они миновали коридор, свернули и оказались перед дверьми. Стражники покосились на подошедших, но долговязый сказал, что это «госпожа Тэсса», – их пропустили.

Почти все, находившиеся в зале, были знакомы воительнице по вчерашнему визиту. Новых лиц, кажется, не прибавилось, даже наоборот – не было Харлина.

– Итак, – сказал Пресветлый, поднимаясь со своего места и приветственно кивая Тэссе, – итак, госпожа Тэсса, вы желаете, чтобы мы, кроме прочего, освободили ваших Братьев, сосланных на рудники? Но – согласитесь – там находится много Вольных Клинков, и всех отпустить я просто не смогу. Просто не имею права. Да и не хочу, в конце концов, потому что примерно половина из них – убийцы и воры, совершившие тяжкие преступления и пойманные с поличным. Как вы знаете, просто так на рудники не ссылают. Я согласен рассмотреть ваше прошение, но, – Талигхилл поднял к потолку указательный палец, – более сорока – пятидесяти каторжников мы не отпустим. И при этом им всем будет выдвинуто непременное условие – участвовать в этой войне. Бесплатно, замечу, участвовать, и – разумеется – на нашей стороне. Это окончательное решение и обсуждению не подлежит. В случае вашего согласия список нужно предоставить сегодня же вечером.

Талигхилл окончил говорить и внимательно посмотрел на воительницу. Та бесстрастно кивнула:

– Хорошо. Все остальное, о чем я говорила с господином Армахогом, остается без изменений?

– Да.

– Тогда сегодня же вечером я приду со списком, мой правитель.

– Будем ждать, – улыбнувшись, ответил Талигхилл. Тэсса поклонилась и вышла.

В зале воцарилось молчание. Наконец Лангил, насупившись, произнес:

– Рискованно это. Очень рискованно.

– Рискованно, – согласился правитель. – Но мы только что, кажется, решили: другого выхода нет. Иначе они не согласятся – это и так ясно.

– И потом, господа, учтите еще одну деталь, – заметил из своего угла Тиелиг. – Учтите то, что таким образом вы увеличиваете гарнизон башен сразу на «сорок – пятьдесят человек». Профессионалов, если пользоваться словами госпожи Тэссы. Кроме того, неизвестно, скольких из них заберет Ув-Дайгрэйс, так что, если рассудить, мы мало что теряем.

Да, – подумал Талигхилл, – Ув-Дайгрэйс заберет их всех. Если уж кому-то и придется умирать в ущелье, то не моим воинам.

– Итак, господа, продолжим наше совещание.

/смещение проносится подобно стреле, и только мелькает ее радужное оперение/

Вечером во время перерыва в совещании Талигхилл, отведя в сторонку Тиелига, спросил:

– Скажите, а что это за история с Вольными Клинками? С какой стати такое их количество оказалось на рудниках? Никаких попыток устроить государственный переворот я не припоминаю.

Верховный жрец Бога Войны пожал плечами:

– Старая история. Почти полуторагодичной давности – вы, наверное, как раз отдыхали где-нибудь в горах и потому ничего не знаете. А суть там была проста: какой-то Вольный Клинок – среди них всякие попадаются – решил подзаработать не совсем законным путем. (Хоть я и жрец Ув-Дайгрэйса, должен признать, что в Братстве очень многие руководствуются только одним: желанием получить деньги и потратить их, причем второе делают быстрее, чем первое, так что с финансами у них туго.) Этот Вольный Клинок придумал следующее: украл у кого-то из северных вельмож сына. Предварительно Брат устроился к вельможе охранником, изучил обстановку, а потом совершил похищение. Отец мальчика, разумеется, поставил всех на уши, исхлестал плетьми и вдоволь поокунал в Ханх, – в этом месте правитель, как показалось жрецу, немного смутился, – а потом, так как все описанные выше средства не помогли, учредил награду тому, кто отыщет мальчика.

– Понятно, – кивнул Талигхилл. – И вот тут-то бывший охранник нашел пропажу. Тиелиг покачал головой:

– Разумеется, нет. Бывший охранник ждал. Тогда вельможа повысил сумму вознаграждения. И лишь когда он сделал это в третий раз, Вольный Клинок объявился вместе с мальчиком. К неудаче Брата, мальчик узнал его (все-таки зря он устраивался туда работать охранником). Вельможа, конечно, никаких денег «предпринимателю» не дал, а велел своим слугам высечь его и отпустить на все четыре стороны. Глупый был вельможа. За что, между прочим, и поплатился. Потому что Вольный Клинок, в отличие от него, был умным. Он выдержал унижение, которому подверг его бывший наниматель, а потом отправился в один из городов и отыскал там Братьев. И пересказал официальную часть истории: мол, нашел человеку сына, отыскал, рискуя жизнью, – а тот взял да и поверил бредням мальчишки – денег не дал, оскорбил. В общем, горел этот Клинок справедливой местью, а заодно обещал тем, кто поможет ему, поделиться выкупом, который он собирался взыскать с вельможи вместе с компенсацией за моральный и физический ущерб (попросту – за порку).

Талигхилл недоверчиво улыбнулся:

– И что? Ему поверили?

– Как не поверить? К тому же очень манило мстителей обещанное вознаграждение. Я, кажется, уже говорил о самой большой проблеме Клинков… Как выразился бы господин Харлин, финансовой проблеме. Так что, если рассматривать случившееся с этой точки зрения, станет ясно, почему произошло то, что произошло. «Обиженный» Брат собрал компанию из пятнадцати – двадцати человек и отправился вершить правый суд. По дороге к ним присоединилось еще человек тридцать. Они въехали в замок вельможи, вздр… хм… проучили его и изъяли весь вельможный бюджет. Кое-что из этого Братья пожертвовали храму Ув-Дайгрэйса, а большую часть вознамерились пропить и проесть. Вельможа тем временем пришел в себя и рассердился уже не на шутку. Он попросил о помощи своего соседа (кузена по совместительству). Разумеется, кузен потребовал материальных, так сказать, подтверждений дружбы между ними. Подтверждения были обещаны, и оба господина, объединив свои усилия и армии, отыскали Братьев и почти изловили их – большинству удалось сбежать. Тем не менее зачинщика поймали и увезли в замок пострадавшего вельможи. Талигхилл удивленно поднял бровь:

– Зачем?

– Затем, что почти все деньги, похищенные из замка, Братья успели благополучно истратить. И тогда вельможа решил сделать то же самое, что не так давно практиковал его заложник: потребовал выкуп. А Вольные Клинки, до сих пор не разобравшись, в чем, собственно, дело, собрались, посовещались и решили хорошенько проучить «дерзкого вымогателя». В результате набралась довольно-таки серьезная компания из тех, кто на тот момент находился без какой-либо работы; все они двинулись к замку вельможи «платить выкуп». Осадили его по всем правилам, разбили лагерь и, бесчинствуя в окрестных селениях, дожидались сдачи замка. Тем временем кузен осажденного послал в столицу гонца со срочным требованием пресечь подобное непотребство и наказать виновных. Руалнир отправил к замку вельможи Армахога с войском, и тот очень быстро навел порядок. Осаждающих арестовали и отправили на рудники. Зачинщика, кстати, тоже.

– Странно. – Правитель нахмурился. – И что, Братья вот так запросто согласились с этим решением суда? Не оказали сопротивления?

– Оказывали, – ответил Тиелиг. – Потому, собственно, их и отправили на рудники – «за оказание сопротивления правительственным войскам». А чтобы остальные Клинки не пытались бунтовать и «вызволять Братьев», на площадях всех крупных городов зачитали приказ, в котором подробно раскрывалась суть конфликта.

– И за все это время никто даже не пытался устроит побег своим «товарищам»?

– Не знаю. Кажется, пытались, но не удалось. Я почему-то думаю, что в списке, который принесет вам сегодня госпожа Тэсса, будут значиться имена как раз тех, кто осаждал этот замок. А «воры и убийцы, совершившие тяжкие преступления и пойманные с поличным», – так вы, по-моему, говорили? – останутся там, где им и положено быть.

– А зачинщик всего этого?

– Боюсь, его имя окажется в списках. Дело в том, что именно ему пытались устроить побег. Где-то на воле у этого Клинка есть брат – не по Братству, а по родству. Думаю, сейчас сей человек находится в Гардгэне.

– Как звали зачинщика?

– Мабор.

– Позволю себе вмешаться, Пресветлый, – сказал Армахог, подошедший позже и слышавший только последнюю часть разговора. – Помнится, у этого Мабора была еще кличка.

– Н-да? Какая же?

– Бешеный. Мабор Бешеный.

«Вот только бешеных в этой компании мне не хватает!» – с досадой подумал Талигхилл.

– Господин правитель! К вам – госпожа Тэсса, – сообщил стражник, заглядывая в зал.

– Пропустите.

Тэсса вошла стремительным шагом, протянула Пресвет-лому пергамент.

– Сорок семь человек, – констатировал Талигхилл, пробежав глазами список.

– Да, – твердо произнесла воительница, глядя прямо в лицо Пресветлому. – И ни один из них не должен остаться на рудниках.

– Ни один? – с иронией переспросил правитель.

– Ни один, – подтвердила Тэсса. – Это наше последнее условие.

– Хорошо. Завтра утром явитесь сюда, вместе с теми, кто будет руководить вашими… кхм… солдатами. До свидания.

– До свидания, мой правитель. – Она поклонилась. Талигхилл проводил воительницу взглядом, потом снова посмотрел на список:

«25. Мабор по кличке Бешеный».

Он покачал головой и протянул пергамент старэгху.

/безумная карусель сбивает с ног – или с толку? смещение/

– Тэсса, вас… тебя ждет какой-то мужчина. Воительница удивленно посмотрела на Кэйоса:

– Какой еще мужчина?

Она безумно устала сегодня – от перебранки, которую устроили Клинки, когда решали, кому ходить на свободе, а кому – догнивать в рудниках; от этих курсирований между дворцом и гостиницей, от нервных мыслей и глупых страхов. Устала. А тут еще «какой-то мужчина».

– Мужчина, – развел руками Кэйос – Пришел и сказал, что ищет госпожу Тэссу. Я ему ответил, мол, нет такой и вообще не знаю, о чем он, а тот дал мне монетку и велел немедленно провести к вам. Говорил, будто у него есть важные новости про Тогина. Я сказал, чтобы он подождал в общем зале.

– Ждет?

– Ждет.

– Пускай ждет. И следи за собой – «ты», а не «вы».

Она похлопала подростка по плечу и отправилась в комнату. Мужчина – потом. Никуда не денется.

Он и вправду никуда не делся. Сидел за столом и равнодушно смотрел по сторонам: высокий, сухощавый, с темной кожей обитателя далекого юга. Он что, из Хуминдара?

Воительница присела рядом:

– Ты искал Тэссу?

– Я.

– Слушаю. – Она краем глаза отметила, что со своего всегдашнего места поднимается и идет к ним Кэн, идет угрожающе: «если кто обидит ее, будет иметь дело со мной».

– Меня послали за тобой. Мой господин не может лично прибыть в Гардгэн и поэтому велел передать: если тебя интересует кое-что, касающееся Тогина, отправляйся со мной.

– Куда?

– Недалеко от столицы есть деревушка. Называется Гилхадва. Там он ждет нас.

Подошел Кэн, посмотрел на чужака, перевел взгляд на воительницу:

– Все в порядке?

Тэсса обернулась к нему:

– Ты сейчас свободен?

– Да, – непонимающе протянул он.

– Прогуляешься с нами?

– Хорошо, – кивнул Кэн. – Только поднимусь к себе, переоденусь.

– Я жду.

Вольный Клинок ушел.

– Больше твой господин ничего не передавал? – спросила у пришельца Тэсса.

Тот едва заметно скривил губы:

– Нет. Лишь то, что это касается жизни и смерти Тогина.

– Надеюсь, он не преувеличивал.

– Мой господин редко ошибается.

– Ценное качество.

– Несомненно.

Вернулся Кэн. Он был вооружен длинным волнистым мечом – своим любимым. На нараге висело с десяток метательных ножей.

– Я готов, – сообщил Брат. Тэсса поднялась:

– Ну что же, пойдем. Кстати, как тебя зовут?

– Джулах, – ответил незнакомец. – Следуйте за мной.

Они покинули «Благословение Ув-Дайгрэйса» и добрались до другого постоялого двора. Там Джулах велел им немного подождать, а сам вошел в конюшню и очень скоро вернулся с тремя скакунами.

– Надеюсь, он их не своровал, – угрюмо проговорил Кэн.

– Не думаю, – ответила Тэсса. – Не думаю.

У ворот их пропустили опять-таки после недолгих переговоров незнакомца со стражниками. Всадники выехали на тракт и понеслись во весь опор.

Как и говорил Джулах, до Гилхадвы было недалеко. К полночи они оказались в деревушке. Въехали. На улочках взбрехивали псы, лениво и сонно; прокукарекал сдуру петух. Темные домишки безразлично глядели прямо перед собой и на поздних прохожих не обращали никакого внимания. Только один, двухэтажный, в нескольких окнах хранил свет. Проводник спешился, взял коня в повод и отправился к этому дому.

Постоялый двор, догадалась воительница.

Миновали заборчик и оказались у задней стены, рядом со служебными постройками. У конюшни Тэсса заметила необычное зрелище: роскошную карету, около которой лежал на вахте слуга. Он взглянул на Джулаха, приветственно кивнул ему и взглядом указал на окна второго этажа:

– Ждет.

Джулах передал слуге поводья коней и велел своим спутникам следовать за ним.

Они вошли в дом, поднялись на второй этаж. Проводник остановился у одной из дверей и постучал.

– Что? – недовольно спросил скрипучий старческий голос.

– Привел, господин, – ответил Джулах.

– Входите.

В комнате было тесно от многочисленных вещей и громадного сундука. На продавленной кровати сидел высокий седобородый старец и потирал руки так, словно у него ломило древние кости. К дождю, отстранение подумала Тэсса.

– Представь меня гостям, – велел старик Джулаху.

– Это господин Раф-аль-Мон, – сообщил тот официальным тоном, от которого Тэсса невольно поморщилась. – Госпожа Тэсса, господин…

– Кэн, – сказал Вольный Клинок. – Добрый вечер.

– Скорее, добрая ночь, – заметил Раф-аль-Мон. – Джулах, дай гостям стулья.

Сухощавый слуга выполнил приказ и замер у двери безмолвной скульптурой.

– Итак, – начала Тэсса, – вы знаете что-то о Тогине. Старец огладил всклокоченную бороду.

– Вне всякого сомнения. И не только о нем, – добавил он все тем же скрипучим голосом. – Но, видите ли, я купец и поэтому призвал вас сюда, руководствуясь не только – и не столько – альтруистическими чувствами.

– Если вы собирались продать нам информацию, вам нужно было ехать в столицу, а не тащить нас сюда, – отрубила Тэсса. – Вы не подумали об этом?

Раф-аль-Мон медленно покачал головой:

– Представьте себе, подумал. Но дело в том, что я не могу появляться в Гардгэне по некоторым, независящим от меня причинам, а известить вас было просто необходимо.

– За деньги, – криво усмехнулась Тэсса.

– Увы, я все же купец, а не глашатай, – развел руками старик. – Впрочем, думаю, когда вы послушаете меня, вы согласитесь, что мои сведения стоят и денег, и этого небольшого путешествия.

Кэн хмыкнул:

– «Небольшого»!

– Существует маленькая неувязочка, – вмешалась Тэсса. – У нас сейчас нет с собой денег. К сожалению. Старик махнул рукой:

– Ничего. Я все же думаю, что вы заплатите мне (в том случае, конечно, если сделка состоится). Джулах съездит с вами и примет деньги – я ему доверяю.

– Значит, вы расскажете нам о Тогине сейчас? – уточнила воительница.

Раф-аль-Мон кивнул, его длинная борода шевельнулась.

– Да, сейчас. – Он выдержал паузу, пожевал невидимыми за бородой губами. – Дело это касается не только – и не столько – господина Тогина, о местонахождении которого мы с вами умолчим, но в первую очередь – вас. Вы спросите меня: каким же образом? Я объясню. – Старик повернулся к Джулаху: – Будь добр, принеси гостям чаю.

Слуга поклонился и вышел.

– Так вот, – проскрипел Раф-аль-Мон, – все дело в том, что вы, господа, сегодня договорились, что отправитесь на собственную смерть и отправите туда еще – скольких? сорок семь человек? Завтра вы подпишете об этом договор. Как считаете, вас интересует более подробная информация о том, что вы собираетесь делать? Или, если угодно, что с вами собираются сделать?

– Я заплачу, – хрипло сказала Тэсса. – Продолжайте.

– Вне всякого сомнения. Продолжаю. – Раф-аль-Мон потер руки так, словно они опять заныли. – Итак, завтра вы подпишете договор и будете отправлены Пресветлым в ущелье Крина. Вам известно что-либо о тамошних башнях?

– Известно, – подтвердил Кэн.

– Отлично. Тогда я не стану вас утомлять длительными тактико-стратегическими характеристиками этих самых башен. Оч-чень хорошие башни для зашиты Ашэдгуна от любых атак с юга. Так сказать, весьма и весьма. – Старик сделал паузу и выжидающе посмотрел на дверь: где же чай?! – Как вам известно, сейчас на нашу страну надвигается войско хуминов, значительно превосходящее по силам то, что имеется нынче в распоряжении старэгха. Причина тому – лето и отсутствие информации. Из-за лета большинство штатных вояк находится на далеком севере или в других местах великого Ашэдгуна, а из-за отсутствия информации их не успели вовремя отозвать в столицу. В результате для сбора нормальной армии господам из дворца нужно время. Как его выиграть? Очень просто – задержать братьев Хпирн в ущелье. А для этого всего-то и нужно – отправить в башни отряд Вольных Клинков и положить его там; весьма удобно, вне всякого сомнения, так как тогда по окончании войны наемникам не придется платить.

– Нельзя ли поконкретнее? – мрачно спросил Кэн.

– Поконкретнее?.. А-а, вот и Джулах с чаем – благодарю…. Можно и поконкретнее.

– Уж будьте так добры, – сухо сказала Тэсса. – И, – добавила она, – попытайтесь убедить нас в том, что все сказанное вами правда. Иначе…

– Не сомневайтесь, – отмахнулся старик. – Вы убедитесь в этом – так или иначе. Если не сегодня вечером, то через неделю-другую – уж точно. Но тогда будет поздновато.

Воительница промолчала.

/смещение – лампа на допросе у следователя: отвечай!/

В зале было пусто и темно. Тэсса устало опустилась на табурет и откинулась назад. Боги, как я устала!

– Ты все-таки веришь, – сказал Кэн.

– Да, верю.

– А я – нет.

Хочется есть. И спать. Спать – сильнее. Завтра с утра нужно идти во дворец, а я… Нужно ли? Если то, что говорил этот старик, правда…

– Понимаю, Кэн. Что-нибудь придумаем.

– Значит, ты завтра не откажешься от предложения Пресветлого?

Она грустно улыбнулась, надеясь, что в темноте он не увидит.

– Как я могу отказаться? Сог сожрет меня без горчицы. Конечно, не откажусь.

– Но… ты же веришь.