Глава 1. Нулевой пациент

Пятница, 14 сентября 2012, вечер

«Ну что за страна», — думал Коля, сбрасывая скорость перед очередным поворотом, — «денег от нефтянки приходит немерено, ракеты в космос летают чуть ли не каждый день, а нормальные дороги ну никак построить не можем.»

Такие мысли посещали Колю каждую пятницу, когда он ездил из Москвы в Орел после очередной рабочей недели. И каждый раз он собирался на следующей неделе точно оставить машину в Москве и добираться «Южным экспрессом» или рейсовым дирижаблем. Однако, и экспресс и дирижабль были заполнены такими же, как и он, орловскими москвичами, и Коле проще и привычнее было постоять в пробке на выезде из Москвы, благо, Колина «Победа IV» была вполне комфортна.

Участок кривой дороги, прозванный местными автомобилистами «тещиным языком», наконец-то закончился. Коля прибавил газ. Мощный четырехлитровый дизельный движок «Победы» заурчал громче, и тяжелая обтекаемая машина начала ускоряться по прямой.

Лампы автомобильного приемника подсвечивали салон теплым желтым светом. Коля покрутил рукоятки и настроился на одну из трех городских станций. Из динамиков полился гулкий, басовитый даб. «Сойдет», — решил Коля, — «Хорошо, что не блатняк». Орловские станции не отличались какой-то определенной направленностью, на одной волне с равной вероятностью можно было услышать как оголтелую попсу, или то, что в последнее время стали называть «русским шансоном», хотя к шансону это не имело вообще никакого отношения, так и, например, приличный джаз.

Неторопливый даб наполнял салон «Победы», за окном сгущались сумерки, и лес по обеим сторонам дороги становился просто темным фоном. Коля поднял рычажок включения фар.

Вдалеке, за лесом уже была видна упиравшаяся высоко в небо причальная башня Сталепрокатной высотки — величественного здания-квартала, выстроенного в советское время рядом с заводом. От самого сталепрокатного после развала СССР живыми остались от силы два цеха, и высотка, помимо чисто утилитарных функций места, где живут люди, стала еще и памятником промышленному гиганту, благодаря которому была построена.

Почти дома. Коля жил в Покровской высотке, которая была хоть старше и меньше Сталепрокатной, но зато находилась в центре города, была более комфортной, и имела просто шикарный вид на Оку и городской парк на противоположном берегу из половины окон. Покровскую высотку населяла в основном творческая и техническая интеллигенция, к которой относились и Колины родители, оба инженеры. Бытие определяет сознание, поэтому вполне естественно, что Коля пошел по их стопам и стал инженером-конструктором.

И Коле нравилась его профессия, несмотря на все издержки, которые возникли после бардака девяностых-нулевых. В российской глубинке практически не осталось ни предприятий, ни проектных институтов, научная база была здорово подорвана, а найти работу вчерашнему выпускнику было просто нереально. К счастью, на поднимающейся волне социалистического ренессанса государство стало по мере сил возрождать институты и КБ, и одновременно крупные тресты стали открывать собственные подразделения. Проблема была в том, что все эти центры технической мысли были сосредоточены в нескольких городах-миллионниках, поэтому Коле, как и многим другим, приходилось всю неделю жить и работать в Москве, и лишь на выходные приезжать домой.

Да, проектировать узлы двигателей было вовсе не просто, это была реальная работа, в отличие от тех же продажников, или раздолбаев из отдела маркетинга, которые периодически ставили в тупик весь конструкторский состав компании своими фантастическими требованиями. Коля разделял распространенное мнение, что два случайно выбранных инженера из его группы вполне смогли бы заменить существующий отдел маркетинга. Ну, уж вреда от них, безусловно, было бы меньше.

Да и помимо взаимодействия с продажами и маркетингом проблем на работе было предостаточно, поэтому Коля для себя твердо решил, что работа — работой, а выходные — только его, и только для отдыха. Вот и в эту субботу он планировал хорошенько выспаться, потом сходить в спортклуб, а вечером встретиться с одной интересной девочкой, и посмотреть, что из этого получится.

Дорога тем временем становилась светлее и светлее, под сиянием ламп частых фонарных столбов. Коля въехал в Орел. Справа возвышался величавый, ярко освещенный мощными прожекторами величавый утёс Сталепрокатной высотки, к огромным подземным гаражам которого вели четыре полосы, ответвлявшиеся от главной дороги. Коля ехал прямо по Московскому шоссе, переходящему в Московскую же улицу, мимо рекламных щитов, мерцающего неона, миллиона маленьких магазинчиков и кафешек, открытых в бывших цехах Текмаша и Завода Медведева, мимо полупрозрачного искрящегося блестящего монстра Стеклокомбината и красноватой гранитной Железнодорожной высотки, мимо недавно открытых магазинов с претензией на элитарность и тридцатиэтажек старой постройки, пока, наконец, не увидел съезд направо к Покровской высотке.

«Уфф! Всё! Дома!». Коля опустил рычажок поворотника.

* * *

— Эй, слышь, пацан, иди сюда! — резкий окрик заставил Петю вздрогнуть, отразился от высоких стен коридора-улицы, и ушел вдаль, чтобы раствориться в мешанине звуков вечернего проспект-коридора.

Петя посмотрел по сторонам со слабой надеждой, что в этот раз кричат не ему, но в широком коридоре кроме него и двух взрослых ребят на противоположной стороне никого не было.

— Да ты, ты! Иди сюда, дело есть — уточнил один из них, невысокий, крепко сбитый пролетарий с початой бутылкой пива в руке. Зеленый спортивный костюм крепыша удачно дополнялся до блеска начищенными ботинками и кепочкой-уточкой, которая прикрывала бритый затылок. Его молчаливый компаньон был чуть выше и тоньше. Такие же блестящие ботинки, спортивный костюм глубокого синего цвета и кепка-восьмиклинка показывали, что высокий обладает не менее выраженным чувством стиля.

Опять они! Петю словно обдало жаркой волной, сердце часто заколотилось. На несколько секунд он, казалось, застрял, будто задумавшись, хотя никаких мыслей у него в голове не было. Потом медленно поправил большую сумку на плече, и обреченно пошаркал в сторону парней. Бежать было себе дороже, в этом Петя убедился еще год назад, когда его неудачная попытка удрать закончилась в коридорном мусоросборнике.

— Чего вам, ребята? — заканючил Петя, подходя ближе.

— Да ничё, — крепыш ухмыльнулся, — ты в этом месяце на этот… ну… вывоз мусора скидывался?

— Какой вывоз? Квитанции же приходят… — Петя начал думать, что, может быть, в этот раз пронесет, Крепыш что-то не в ударе.

— Какие квитанции, ботан? — Крепыш обернулся к высокому, — Сёма, не, ну ты видел?

Сёма пожал плечами. Он не вполне понимал пристрастие своего кореша к каким-то хитрым вопросам, и мудреным ходам. Лично Сёма любил обычный пацанский отжим, ну там продать камень, или взять у лошка денег «до завтра». Ну, или что-то такое же простое и действенное.

Однако, денежный вопрос занимал Сёму никак не меньше, и пришлось подыграть товарищу:

— Да он лошара, Сеня, чё он понимает вообще?

— На Луне у нас базы есть? — спросил Сеня, и сам же ответил — Есть! Они там мусорят? Мусорят! Мусор с луны вывозить надо? Надо! А ты еще не скинулся. Давай пятёрку!

— Но… У меня нет, — ответил Петя. Он уже привык, выходя из дома, брать с собой ровно столько, чтобы на обратном пути денег у него не оставалось.

— А если найду??? — угрожающе поинтересовался крепыш. Петя не нашел, что ответить, да и не успел бы, потому что Сёме все это надоело.

— А ну дай сюда, — Сёма выхватил сумку из рук Пети, — Чё несешь?

— Ну, ребята, — высоким голосом протянул Петя, — ну там же нет ничего.

Сёма уже успел расстегнуть молнию на сумке, и начал её обшаривать.

— Это чё у тебя тут? — спросил он, вытаскивая помятую футболку. Сеня, почувствовав, что инициатива от него ускользает, практически не глядя засунул руку в сумку, схватил что-то, и с удивлением уставился на носки у себя в руке. Носки были ношенные, причем совсем недавно.

— Фууу, совсем чмошник что ли? — воскликнул Сеня, и брезгливо кинул носки назад.

— Это же просто форма, ну отдайте… — жалобно попросил Петя.

— Хы! Глянь, Сёма, спортсмэн! — Сеня расплылся в глумливой ухмылке. — Чё, ботан, футбол гоняешь?

«Ну всё!», — пронеслась мысль у Пети, — «Попал!». Врать Петя не умел, а говорить правду не хотелось.

— Чё притух, спортсмэн? — проявил любопытство Сёма. — Куда ходишь?

— В качалку… — пробормотал Петя.

Сеня, который на свою беду отхлебнул в этот момент пива, издал клокочущий звук, пиво брызнуло у него изо рта и потекло из носа, настолько внезапным оказался приступ смеха. Сёма, заржавший было над Петей, увидел конфуз, произошедший с товарищем, и развеселился ещё сильнее.

Друзья загибались от хохота, а Петя стоял в некой растерянности.

— Вали отсюда, качок! — сквозь смех выдавил из себя Сёма. Сеня кинул сумку в Петю, и снова захохотал, пытаясь одновременно вытереть пиво с лица.

— Шварцнегер, на! — прокомментировал Сёма, вызвав новый приступ хохота.

Петя не стал задерживаться, подхватил сумку и быстрым шагом направился в сторону дома. На этот раз пронесло.

Петя не вполне понял, что так развеселило его вечных преследователей. Как и многие люди, он воспринимал себя совсем иначе, чем окружающие. Высокий, сутулый, тощий подросток в своих фантазиях видел себя зловещим ученым, окруженным аурой превосходства над обывателями. В реальной жизни Петя не блистал ни талантом, ни знаниями, и в школе считался не то твердым троечником, не то хорошистом «с натяжкой». Каких-то ярких увлечений тоже не имел. В общем, Петя был «никаким», что не мешало ему считать себя гением, чей звездный час вот-вот настанет.

Даже решение пойти в спортзал он принял лишь через несколько лет регулярных унижений, и то, во многом, под давлением отца. Отец не уставал рассказывать сыну о необходимости тренировок тела и духа, но так как большую часть времени он проводил на службе, воспитанию сына он не мог уделять достаточного внимания.

«Подождите, гады», — думал Петя, идя домой, — «Вот встретимся через месяц…»

* * *

День у Маши не задался с утра. Сначала не завелась машина. Казалось бы, что может случиться с «мерином» четвертого года выпуска, однако, он тупо не завелся. Пришлось подниматься из гаража назад в квартиру, звонить в сервис, и ждать пока приедут ремонтники. Взглянув под капот, мастер — очень симпатичный паренек, кстати — сказал, что надо везти машину в сервис, и вызывал эвакуатор. Эвакуатор приехал только к обеду, а машину на замену пригнали и того позже, часам к четырем. Естественно, все планы на день сорвались.

Маша сидела на диванчике перед огромным, 51 сантиметр по диагонали, почти плоским экраном телевизора, пила вкусный фруктовый чай из изящной китайской фарфоровой чашечки, и смотрела местные новости. Ничего нового, как обычно, не происходило. Председатель областного совета ездил по колхозам и поздравлял с намолотом очередного миллиона тонн. Председатель городского совета проводил очередные совещания о подготовке коммунальных служб к зиме, а в очередном «элитном бутике» проходила очередная распродажа. Событие никак не заслуживало упоминания в новостях, однако сюжет длился минут семь и был просто перенасыщен информацией.

«Еще у уборщицы интервью возьмите» — подумала Маша, увидев на экране хозяйку бутика, Ольку. Они были знакомы. В свое время вместе работали в одном модельном агентстве. Маша тогда встречалась с Игорем — лидером лужковских, а Ольке посчастливилось захомутать сынка быстро растущего партийного бонзы. Разумеется, Олькин муж занимался бизнесом, его дела шли в гору, и бутик он приобрел, чтобы жене было чем заняться.

«Ну какая дура тебе поверит?» — думала Маша, — «У вас там такое же китайское барахло, как и везде.»

Сама Маша покупала шмотки в Италии и Испании. Вот только на последний шоппинг она ездила уже довольно давно, тогда еще оставались деньги Игоря. Сейчас же Маша активно искала себе обеспеченного друга, зарабатывая на жизнь секретарем в «Орелэлектротресте», и периодически участвуя в съемках и показах в агентстве. Правда, предложения от агентства поступали все реже, ведь Маше было двадцать пять, и выдерживать конкуренцию с пятнадцатилетними модельками становилось сложнее.

Однако, Маша выдерживала, и выдерживала на отлично. Она прекрасно понимала, что её главный актив, внешность, со временем лучше не становится, поэтому поддерживать её надо сейчас, и не экономить. Регулярные посещения салона красоты и фитнес-клуба, правильное питание, дорогая косметика съедали большую часть Машиного бюджета.

Но, в целом, жить было можно, на спа и фитнес денег хватало, а поклонники периодически радовали подарками. Не настолько дорогими, чтобы можно было их рассматривать в качестве кандидатов в спутники жизни, но и не настолько дешевыми, чтобы прекращать отношения.

К сожалению, того самого, идеального мужчины, образ которого Маша выстроила еще в четырнадцать, ни среди поклонников, ни в кругу знакомых не было. Состоятельные мужчины, как правило, были женаты, а в роли любовницы Маша себя не видела. Мужчины со средним достатком были менее интересны, к тому же в каждом из них на поверку находилась куча минусов: от курения и пивного животика, до дурацких увлечений и неумения правильно вести себя с девушкой. Представители же «золотой молодежи» казались Маше пустыми прожигателями жизни. Впрочем, золотым мальчикам Маша тоже не подходила. Кому нужна двадцатипятилетняя девица с претензиями, когда стоит только свистнуть, и появится сотня готовых раздвинуть ноги тёлочек помоложе.

«Ну что за день сегодня такой…», — вздохнула Маша, выключая телевизор. Лучше уж сегодня вообще ничего не делать. Парикмахерскую и маникюр легко можно перенести на первую половину завтрашнего дня, а вечером — фитнес и спа.

Определившись с планами, Маша налила новую чашку чая, и уютно расположилась на диванчике с новым номером модного журнала, мечтая о следующей поездке в Милан или Барселону, в сопровождении непременно богатого и чертовски обаятельного мужчины.

* * *
Суббота, 15 сентября 2012, утро.

Жорик Дирижабль сидел за прилавком в своем магазине с гордым названием «Арнольд». Хотя, магазином это можно было назвать с большой натяжкой, так, угол с витринами на нижнем торговом этаже Южной высотки.

В Южной изначально жили военные и гэбисты из соседней части войск связи. Потом город отдал под рынок два этажа культбыта. К причальной башне регулярно стали подходить грузовые дирижабли. Администрация расконсервировала и привела в порядок вместительные служебные грузовые лифты. В высотке сразу же начали селиться торговцы. С ростом популярности рынка их становилось всё больше, и сейчас население Южной по большей части состояло из торгового люда вперемешку с действующими и отставными военными.

Жорик, как легко догадаться, относился к торговцам. Дирижаблем его нарекли за необъятных размеров живот и задницу. При росте метр семьдесят восемь Жорик весил под сто шестьдесят кило — последствия злоупотребления метаном в молодости. Причем, Жориковы сто шестьдесят были вовсе не мышечной массой, а огромным, расплывающимся жировым комом. Возможно, именно поэтому дела у магазина «Арнольд» шли из рук вон плохо. Ну кто в здравом уме станет покупать спортивное питание у настолько неспортивного продавца?

Впрочем, идиотов среди посетителей рынка всегда хватало. Перепадали они и на долю Жорикова магазина.

В павильон неуверенно вошел худой сутулый паренек, удивленно обвел глазами витрины, потом еще раз. Посетитель подошел к самым большим и ярким банкам, и стал их разглядывать, усиленно стараясь не коситься в сторону Жорика. Дирижабль, в свою очередь, разглядывал потенциального клиента.

— Если что-то интересует, ты спрашивай, — непринужденно перейдя на «ты», поприветствовал он посетителя.

— Эээ… — протянул Петя, а это был именно он, — Мне что-нибудь, чтобы мышцА росла.

Фразу про «рост мышцЫ» Петя подхватил вчера в раздевалке спортклуба. Естественно, он просто не мог не употребить её в магазине, дабы показать, что он не первый день в спорте, и на мякине его не проведешь.

— Это хорошо, когда покупатель знает, чего хочет, — подыграл Пете Жорик. Не вставая со стула, он показал пальцем на одну из банок, — Вот это попробуй, Масспамп тыщапятьсот, лучшее питание для наращивания мышечной массы. Между прочим, в Лондоне производят.

— А… — начал, было, Петя, но Жорика было не так-то просто остановить, когда он видел почти «готового» покупателя.

— Препарат ну очень эффективный, у нас почти все его пьют, а для новичков, так просто находка. Тут с месяц назад пацан один, совсем задохлик, приходил, взял банку. В общем, вчера заходит, так я его и не узнал сразу. Качок такой стал, под два метра ростом, голубые глаза, светлые волосы, просто красавец. Говорил большое спасибо, и еще взял банку. — Жорик сделал паузу и поднял вверх указательный палец, толстый, как сарделька. — Всего можно достичь, если стараться и принимать масспамп.

— Ну, да… — неуверенно сказал Петя.

— Ты определяйся быстрее. Это последняя банка, а когда следующая поставка из Лондона будет, я пока еще не знаю. А у меня же полгорода питание берет. Это просто рано пока, а к обеду тут толпа будет, не протолкнуться. Наверняка, кто-то возьмет. Ты пацан хороший, по глазам вижу, обидно будет, если тебе не достанется.

— Да… — протянул Петя. — А сколько стоит?

— Тридцать пять пятьдесят за банку. Это недорого.

— Ох…

Банка стоила дороже, чем ожидал Петя. Он достал кошелек, заглянул в него, перебрал пальцами купюры, посмотрел в отделение для мелочи, потом стал искать по карманам. Регулярно экономя на завтраках, Петя скопил немного денег, но, как выяснилось, недостаточно. Петя снова посмотрел в кошелек в надежде, что он что-то упустил, например, еще одну пятерку. Но, нет, такая нужная пятерка не появилась. Вздохнул.

— У меня не хватает…

— А сколько есть?

Петя вытащил шесть пятёрок и две рублевых купюры, высыпал мелочь на прилавок. Жорик быстро пересчитал монетки. Мелочью набралось еще рубль двадцать.

«Ну что за нищеброд!» — разочарованно подумал Жорик. Опять не получилось навариться на товаре вдвое. Однако на тридцать рублей можно было прожить три-четыре дня. А при разумной экономии, так и неделю. Поэтому, упускать клиента ни в коем случае не следовало.

— Ну ладно, — сказал Дирижабль, пытаясь придать своему голосу максимум великодушия, — так как ты сегодня первый клиент, считай, что у тебя скидка.

— Спасибо! — не веря в свою удачу поблагодарил Петя. — Спасибо большое!

— Да не за что. Расти на здоровье.

— Спасибо! — Петя, прижимая банку к груди, пошел к выходу. — До свиданья!

— Пока! — махнул рукой Жорик. День начинался удачно.

* * *

Спортивный клуб имени Георга Гаккеншмидта, в народе прозванный Гак-клуб, располагался в лучшем месте города — недалеко от места слияния Оки и Орлика, за торговыми рядами. В здании было всего три этажа, включая цокольный, но по высоте оно превосходило отреставрированные торговые ряды, и стоящее неподалеку здание школы банковских служащих.

Высоченные, во всю стену, французские окна второго этажа клуба выходили на террасы: западную, с видами на Орлик и историческую часть города, и северную, с видом на парк. Летом на террасах клуб организовывал открытый спортбар и выставлял шезлонги для любителей позагорать, зимой же просто регулярно чистил от снега.

Раздвижные двери из толстого закаленного стекла, покрытого гравировкой, приветливо распахивались перед посетителями, которые приходили пешком. Но большинство подъезжало на автомобилях к торцу здания, где располагался въезд на подземную парковку.

Оля была одной из немногих, кто входил в здание через парадный вход. В свои двадцать три она еще не могла себе позволить покупку автомобиля, да и не считала её насущной. Чемпионка Орла по степ-аэробике, участница местных и федеративных соревнований по фитнесу последних пяти лет, и тренер клуба имени Георга Гаккеншмидта, она обычно передвигалась на велосипеде, или вообще пешком, если было недалеко. А до клуба от дома ей было рукой подать — лишь перейти через пешеходный Красный мост.

Войдя в отделанный мрамором холл, Оля остановилась у стойки красного дерева.

— Привет, Юль! Отметь меня! — Оля протянула администратору Юле карточку тренера.

— Ты сегодня рано. — Юля опустила карточку в прорезь автомата на стене, и опустила рычаг вниз.

— У меня сегодня две персоналки. А потом уже степ.

Карточка, пройдя сквозь чрево машины, выскочила из нижней прорези в лоток.

— Вуаля! — подхватила карточку Юля и положила на стойку.

— Спасибо!

Оля взяла карточку и направилась в зону для персонала.

В комнате отдыха развалясь на диване смотрел телевизор фитнес-директор клуба Миша. Здоровый, под сто пятнадцать килограмм, сорокапятилетний лысый мужик, неоднократный призер различных соревнований по пауэрлифтингу и бодибилдингу, несмотря на внешность бандита-неандертальца был чутким и душевным человеком. Хотя Оля считала его довольно требовательным, она знала, что все «рабочие» споры, так или иначе возникающие в коллективе, он решает справедливо. И с какими-то личными неурядицами можно к нему обратиться, поговорить по душам, и получить дельный совет. С клиентами Мишины отношения тоже складывались дружеские. С теми, кто прозанимался какое-то время. Новички же, завидев Мишу, шарахались, и отводили глаза от его фигуры на протяжении тренировки.

— Привет! — увидев входящую Олю, Миша поднял пятерню, не отрываясь от экрана. — Что так рано?

— Две ПТ сейчас. — ответила Оля. — Что смотришь?

Она взглянула на экран. В студии двое представительных мужчин в галстуках серьезно обсуждали влияние текущего международного положения на нефтяные котировки или что-то в этом духе. Оля не интересовалась ни политикой, ни экономикой. Деловой канал казался ей странным. Как будто он все время показывал одну передачу: когда бы ты его не включил, в студии сидят представительные мужчины в галстуках, обсуждая что-то непонятное с серьезным выражением на лицах.

— Да вот… — неопределенно ответил Миша. — Банкиры считают, что САСШ будет наращивать нефтяной запас…

— Не объясняй, Миш! Я, всё равно, ничего не понимаю. А больше нечего посмотреть?

— Даже не знаю…

— Ну и ладно, я всё равно переодеваться, — Оля пружинящей походкой пошла в тренерскую раздевалку, оставив Мишу недоуменно смотреть вслед.

* * *

«Ну да. Они такие» — констатировал про себя Миша. Он перестал удивляться причудам женской логики и психики, и относился к ним философически. Как к капризам переменчивой погоды. Раз на них нельзя повлиять, то остается лишь принять как должное.

* * *

Петя стоял на кухне, держа двумя руками банку «Масспампа» и тупо пялился на этикетку.

«Directions: Add 3 level scoops to 16 oz. of water or 3 heaping scoops to 24 oz. of milk. Stir for 20 seconds or until completely dispersed.

For the Extremely Masspump Shake: Add 4 heaping scoops to 20 oz. non-fat milk, 2 cups low fat ice cream, 2 bananas, 5 tablespoons honey and 3 tablespoons brewers yeast. Mix in blender until you have desired consistency. Now you have 3,000 calories, 507 grams carbs and 126 grams of protein! All of the thousand-years experience of Chinese traditional medicine for your gain!» гласила непонятная надпись на малопонятном английском.

По-хорошему, стоило бы сходить за словарем, но Пете, во-первых, было лень, а во-вторых, кому нужен словарь, когда и так всё ясно. Сыпешь три ложки порошка в воду или молоко, и выпиваешь за 20 секунд.

Петя сорвал целлофан, плотно обтягивавший банку, отвинтил крышку, вскрыл защитную мембрану. В банке, из розового порошка торчала пластиковая рукоятка. Юный бодибилдер потянул за неё, и вынул мерный стаканчик с ручкой.

— Ого! Удобно англичане придумали, — произнес Петя вслух. Иногда он говорил сам с собой, когда дома никого не было.

Он насыпал в чашку три ложки порошка с горкой. Сойдёт. Открыл подвесной шкафчик, привстал на цыпочки, и затолкнул туда банку.

— А это что такое? — такого пузырька раньше в шкафчике не было. Петя достал его. Слава труду, хоть надписи на русском есть.

— «Х-тровит» — комплексное поливитаминное средство, оказывает метаболическое действие. Эм-Гэ-Два-плюс уменьшает возбудимость нервных клеток и нервно-мышечную бла-бла-бла…

Дальше читать было непонятно, а значит и не нужно. Главное, что витамины и метаболизм. То, что надо настоящему бодибилдеру.

В пузырьке оказался тоже порошок. Правда, в этот раз белый. Петя с сомнением посмотрел на этикетку, потом насыпал в чайную ложку немного порошка и добавил его к «Массаросту» в стакане. Заглянул в холодильник. Молока в холодильнике не оказалось. Ну и ладно.

Петя открыл кран, подставил стакан под струю холодной воды. Взболтал полученную смесь, и выпил, постаравшись уложиться в двадцать секунд. Порошок, собравшийся в сухие комки, с трудом проходил в горло, но Петя мужественно проглотил его. Надо преодолевать себя, чтобы быть сильным.

Уфф. Петя выдохнул, и тут же издал долгую громкую отрыжку. Ничего. Сегодня просто первый день. Со временем желудок привыкнет. А сейчас пора на тренировку.

Он закинул на плечо приготовленную с вечера сумку, и вышел из квартиры. До центрального проспект-коридора добрался без нежелательных встреч и прочих приключений. Пять минут быстрым шагом привели его к главной лифтовой.

Лифт вёз его вниз, на первый подземный уровень, вместе с зашедшей на рыночных этажах толпой покупателей. Петя не любил рыночные этажи по выходным. Там всегда было очень много людей. Они набивались в лифт плотно, как сельди в бочке.

Зажатый со всех сторон телами, терпя бьющие по ногам сумки с продуктами, Петя почувствовал дурноту. Перед глазами замелькали белые пятнышки, все больше и больше, как во время сильного снегопада. Он «поплыл», пошатнулся, но, к счастью, в этот момент лифт остановился. Раздался громкий короткий звонок. Двери открылись.

«Разрешите!» Петя проталкивался к выходу, работая локтями, ощущая запахи перегара, духов, пота, дешевой колбасы, и другие, происхождение которых он не мог, да и не хотел определять.

К счастью, на первом подземном выходили многие. То есть, все, у кого не было собственных машин. Счастливые обладатели автомобилей спускались на автостоянки на втором и третьем подземных уровнях.

Вместе с людским потоком Петя на автомате дошел до автобусных остановок. Несмотря на жар и выхлопы, исходившие от постоянно курсирующих автобусов, на первом подземном было довольно свежо. В прошлом году, после нескольких смертельных случаев, городские власти всё-таки выделили деньги на реконструкцию систем вентиляции подземных уровней части городских высоток. Не сказать, что автобусами стало пользоваться удобнее, но, в любом случае, безопаснее.

Петя дождался «первого», проходящего через весь город, от Знаменки до Сталепрокатной, и удачно пристроился в уголке около открытой форточки.

Попетляв между колоннами, автобусными и трамвайными остановками, «первый» выехал вверх, навстречу уже неяркому осеннему дневному свету. Автобус покатил по Комсомольской в сторону центра. Петя смотрел в окно, ловя поток воздуха. Становилось легче.

* * *
Суббота, 15 сентября 2012, день.

Маша остановила «Москвич 712» перед въездом на парковку Гак-клуба. Нашла тумблер включения фар и дважды мигнула. Открылась маленькая дверца рядом с въездными воротами. Из неё вышел Николай Степанович. Формально он числился старшим охранником, носил специально пошитую форму и фуражку, а в его каморке даже где-то лежала дубинка. Фактически же, Николай Степанович был властителем парковки. Он распределял места, следил, чтобы все работало, периодически сам даже что-то чинил, и сам же наводил порядок в своих владениях, объезжая их на специальной уборочной машинке.

— Привет, Степаныч! — опустив окно сказала Маша. — пустишь меня?

— Здравствуйте, Маша! — ответил Степаныч. — Извините, не узнал Вас. Новая машинка?

— Нет, просто моя поломалась. Эту вот дали на замену.

— Ну… — протянул охранник. — Не так уж, чтобы плохо заменили.

«Семьсот двенадцатый» был самой бюджетной моделью МЗМА. Однако, небольшой автомобильчик, который дали Маше на замену, имел максимальную комплектацию: двухлитровый дизель, автоматическая коробка, две подушки безопасности, кожаный салон и радио с четырьмя динамиками. Обтекаемый кузов двухсторонней оцинковки был выкрашен в вечно модный цвет кофе с молоком, а капот, крыша и крышка багажника — в цвет темного шоколада. Хромированная решетка радиатора, ободки фар, колпаки на дисках, звезда на капоте и множество мелких деталей весело сверкали под лучами осеннего солнца.

— Ох, что ж это я? Сейчас открою.

Николай Степанович быстро вернулся назад. Через несколько секунд автоматические ворота поднялись. Маша въехала на парковку. Степаныч ждал её около въезда.

— Подъезжайте на обычное место, Маша. — сказал он.

— Спасибо!

Маша припарковала «Москвич» недалеко от лифтов. Поставив специальный тяжелый замок на педали, ведь предосторожность никогда не бывает лишней, она нажала на кнопку вызова. Мелодичным перезвоном лифт возвестил о своем прибытии. Двери неторопливо разъехались в стороны, приглашая Машу войти.

Лифт Гак-клуба производил, наверное, самое сильное впечатление на посетителей, затмевая своим убранством и мраморный холл, и душевые с дизайнерской сантехникой, и раздевалки с венецианской штукатуркой на стенах и деревянными шкафчиками. Верхняя часть стенок лифта была зеркальной, нижняя — отделана под мореный дуб. На уровне стыка дерева и зеркал располагался начищенный до блеска бронзовый поручень. Бронзовые накладки закрывали стыки между зеркалами, потолочными пластинами, а четыре светильника на бронзовых же ножках, вырастающие из стен, заставляли сиять металл и искриться зеркала.

Никто не мог объяснить, почему у лифта в спортивном сооружении дизайн, который намного уместнее смотрелся бы в одном из закрытых джентельменских клубов викторианской Англии. Наиболее популярной версией было обычное разгильдяйство, когда архитектурное бюро в современный проект спортивного центра по недосмотру включило часть из какого-то архивного проекта. Некоторые, правда, считали, что это был вовсе не недосмотр, а сознательный ход, чтобы уложиться в срок. Так или иначе, эти версии никто не мог подтвердить или опровергнуть, а лифт исправно ходил вверх и вниз, радуя глаз посетителей, и смущая умы некоторых из них.

Стойка администратора клуба располагалась точно напротив дверей лифта. Девушка на ресепшне приветствовала Машу дежурной улыбкой.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — ответила Маша, передавая членскую карточку.

Администратор сделала отметку в книге посетителей, и выдала ключ. Маша прошла в раздевалку. На сегодня она планировала чуть-чуть побегать, немножко позаниматься на силовых тренажерах, а потом основное — час степ-аэробики в группе Оли. Ей нравилась молодая, улыбчивая, вечно в движении инструктор, и импонировала её манера вести программы. Иной раз Маша подумывала, что было бы неплохо им подружиться, но каждый раз оставляла на потом. Всё-таки она клиент, а Оля — работник. Немного неправильно заводить дружбу с человеком, которому ты, так или иначе, платишь деньги.

Самый современный спортивный бюстгальтер из ткани с микроотверстиями плотно обхватил грудь. Маша надела поддерживающие трусики-шорты, потом облегающие бриджи и топ глубокого черного цвета, и черные же кроссовки. Цвет был не очень функционален, но шикарно контрастировал с Машиными светлыми волосами. Маша давно взяла за правило, что хорошо выглядеть нужно всегда, даже во время тренировки. Особенно, во время тренировки. Ведь вокруг много мужчин, и среди них наверняка есть свободные и достаточно состоятельные.

Она перекинула через плечо полотенце, закрыла шкафчик, и пошла в тренажерный зал.

* * *

Среди несметного числа машин на паркинге третьего подземного уровня Южной высотки стоял приметный шестьсот двенадцатый «Москвич» хэтчбек. Время его не пощадило, ржавчина проглядывала по низу дверей и крышки багажника, хромированные детали облезали, стекла фар были исцарапанные и мутные. Но окончательно изуродовали автомобиль неведомые мастера тюнинга. Внешний вид темно-зеленого «Москвича» дополняли два антикрыла, сверху и снизу заднего стекла, ни одно из которых не попадало в цвет кузова. Помимо улучшения аэродинамики, умельцы поработали над внешним видом машины. Ярко-синие брызговики, белые колесные диски, подсветка днища, российский флажок на антенне, выхлопная труба, в которую легко зашла бы бутылка шампанского, и «глухая» тонировка стекол делали автомобиль весьма заметным. Наверняка, в объявлении о продаже сего «Москвича» была фраза «всё внимание на дороге будет приковано к вам».

Старенькие динамики надрывались, транслируя на максимальной громкости программу станции «Русский Шансон». Хриплый мужской голос исполнял пронзительную балладу о любви, мусорах и разлуке.

За рулем «шестьсот двенадцатого» сидел Сеня, на пассажирском сидении — Сёма.

— Слышь, это… Чё, поехали к тёлкам? — то ли предложил, то ли спросил Сёма.

— К каким-на тёлкам? — задал встречный вопрос Сеня, — У тебя чего, лавандос есть?

Сеня говорил с большим трудом. После вчерашних восьми бутылок пива его терзали дичайший сушняк и головная боль. Он бы очень хотел сделать музыку тише, но обостренное чувство такта подсказывало ему, что такой поступок может быть воспринят его товарищем, как недостаточно пацанский. Еще Сеню обуревало желание выпить холодного пива, поэтому ответ на вопрос про лавандос в данный момент был для него очень важен. То есть важнее всего остального. Если бы Сене сейчас открыли решение четырех проблем Ландау и тайну исчезнувшей Второй Марсианской экспедиции, эти вопросы померкли бы по сравнению с важным: есть лавандос, или нет.

Сёма достал из кармана штанов бумажник, и внимательно изучил содержимое.

— Два семьдесят.

— И чё ты на два семьдесят привезешь тёлкам? Ромашку-на?

— Э-э… — задумался Сёма.

— А вот на два пиваса и пиццу палюбэ хватит. Погнали в ряды, я там шалман знаю. — повеселел Сеня.

— Ну… — начал было Сёма, но Сеня уже завел двигатель, и начал выруливать к выезду с парковки.

* * *

Автобус затормозил у остановки неподалёку от исторического здания Городской Думы, перед въездом в тоннель. Петя выскочил из дверей, поправил на плече сумку, размашистыми шагами быстро пошел в сторону клуба. На перекрестке Гостиной и Воскресенской затормозил у перехода, на светофоре зажегся красный. Петя стоял, переминаясь с ноги на ногу.

Знакомый «шестьсот семнадцатый» промчался через перекресток. Петя поспешил отойти за спины других пешеходов, ожидавших разрешающего сигнала. Меньше всего он хотел встретиться со своими мучителями сейчас, перед тренировкой.

Тем временем действие «Масспампа» набирало обороты. Петя чувствовал это всем телом. Его бросало то в жар, то в холод, голова была легкой-легкой, и невозможно было устоять на одном месте. Как будто неслышимая ритмичная музыка заставляла двигаться Петин организм, совершенно игнорируя мнение мозга.

Пританцовывая, Петя дождался, наконец, зеленого, и рванул на другую сторону Гостиной. Он почти обежал здание Торговых рядов, выскочил на набережную Орлика, как-то отстраненно поразился своей активности.

Петя остановился перед входом в Гак-клуб, трижды глубоко вдохнул. Он побаивался тренировок, точнее даже не самих тренировок, а окружения. Ему казалось, что все смотрят на него, и посмеиваются про себя. Пете было просто невдомек, что большинство посетителей фитнес-клубов озабочены своими собственными тренировками, силой и внешностью. А еще, что один юный задохлик не настолько значимая фигура, чтобы уделять ей хоть сколько-нибудь пристальное внимание.

Еще в Гак-клубе его смущали девушки. Петя, конечно, хотел производить на них впечатление, но в то же время боялся как-то опозориться у них на виду. Да что там, он даже смотреть на них боялся. Сразу отводил глаза, если вдруг встречался взглядом. Ему было невдомек, что каждой отдельной девушке он еще менее интересен, чем всем атлетам вместе взятым. Он не обладал ни хорошей физической формой, ни обаянием и харизмой, ни хоть сколько-нибудь значительным состоянием, чтобы обращать на него внимание. Да и возрастом не вышел.

Впрочем, стоит отдать ему должное. Несмотря на множество страхов, родившихся в первую тренировку, Петя решительно дождался, пока входные двери разъедутся в стороны, вошел и резким движением положил клубную карточку на стойку администратора. Девушка за стойкой улыбнулась Пете, отчего он покраснел, поздоровалась и выдала ему ключ от шкафчика. Петя схватил ключ, буркнул «Спасибо!» и быстро пошел в раздевалку.

* * *

Коля нажал на тормоз. Его тяжелая «Победа IV» клюнула носом, и встала как вкопанная, пропуская пешеходов. Он поднял рычажок поворотника, дождался зеленого и повернул направо, на набережную, к клубу.

Вот незадача! Какие-то идиоты перекрыли своим вырвиглазным черметом въезд к паркингу Гак-клуба. Хорошо, что не ушли, а сидят внутри, судя по доносящейся из их «Москвича» музыке. Рассудив, что бибикать им бессмысленно, Коля дважды мигнул фарами.

Никакой реакции.

Коля помигал снова.

Тонированное стекло водительской двери опустилось. Из салона высунулась голова в кепке, и перекрывая хрип динамиков поинтересовалась:

— Ну чё надо-на?

Коля вышел из машины, схлестнулся взглядом с кепчатым:

— Любезнейший, ты проезд загораживаешь.

Водитель «шестьсот двенадцатого» оценил Колину «Победу», потом рост и ширину плеч оппонента. Сравнение было явно не в пользу Кепки. Он отвел глаза.

— Ща, командир, — сказал он, завел машину и сдал назад на пару метров. Потом снова высунулся, — Так нормально?

— Да, спасибо! — махнул рукой Коля.

Он подъехал к воротам паркинга. Похоже, Степаныч заметил и узнал его машину, ворота поднялись вверх. Степаный ждал его у въезда:

— Здравствуйте Николай! Давно Вас видно не было.

— Что делать, Николай Степаныч. Работа и всё такое. Времени совсем не хватает.

— Это да… Но хорошо, что на себя находите. — согласился Степаныч. — Ближе к лифтам около «Москвича» местечко есть. Там припаркуйтесь.

— Спасибо! — кивнул Коля.

* * *

— Вот козлы-на, понакупят тачек, и ездят по своим фитнесам-шмитнесам. А ты им место уступай, блин! — возмущался Сеня.

— Ага, блин! — подтвердил Сёма, жуя пиццу, — наворовали гады денег, и выеживаются! Попадется он еще в коридоре.

Сеня и Сёма были уверены, что любой, кто был хоть чуть-чуть состоятельнее них, получил эти свои богатства нечестным путем. Проще говоря, украл, но не взял в долю, и даже не захотел поделиться. Такая социальная несправедливость задевала друзей до глубины души.

Оба замолчали, размышляя о злой судьбе, которая одним дает все на золотом подносе, в то время как другим приходится бороться за место под солнцем. Сёма глотнул пивка и откусил еще кусок пиццы. Расплавленный сыр растянулся множеством ниток, порвался, часть нитей прилипла к Сёминому подбородку.

— А чё! — внезапно прервал Сеня сосредоточенное жевание Сёмы, — Тут же олигархи фитнес тренируют!

Сёма непонимающе смотрел на кореша.

— Чё воткнул? Я говорю: тут олигархи. И мелкота олигархская. У них бабла, как у дурака фантиков. Догоняешь?

— В смысле? Развести олигарха? — восхитился грандиозным замыслом товарища Сёма. Идея захватила его настолько, что он забыл про сыр на подбородке.

— Ну так! — подтвердил смелую догадку Сеня. — Это ж можно сразу ящик водки взять, по две телки каждому, и на дачу! Прикинь, неделю бухать, в натуре!!!.. И морду вытри!

— Блин! — опомнился Сёма. Оглянулся по сторонам в поиске салфеток, не нашел, решил не заморачиваться, и принял самое очевидное решение — вытер подбородок рукавом.

Друзья, захваченные радужными перспективами, прихлебывая пиво стали строить планы на ближайшее будущее.

* * *

— Семь… Восемь… Девять… Еще разок. Десять… Всё. Ну как? — Оля протянула руку Марине Михайловне, дородной даме сорока лет от роду, чтобы помочь той встать со скамьи для пресса.

Марина Михайловна тяжело отдувалась, но её красное лицо, покрытое капельками пота, выражало удовлетворение.

— Уфф… Оля, я… думала, умру…

— Это поначалу тяжело, потом втянетесь. Организм привыкнет к нагрузкам…

— Скорее бы… Уфф… А сколько времени… надо, чтобы похудеть?

Это был один из самых часто задаваемых вопросов. Естественно, у Оли ответ был готов.

— Если регулярно заниматься и правильно питаться, то результаты станут заметны уже через полтора-два месяца. А через полгода вы себя не узнаете!

— И что?.. Полгода индивидуальные тренировки?.. — немножко испуганно спросила Марина Михайловна.

— Нет, конечно, — поспешила успокоить её Оля, хотя считала, что клуб берет не такие уж и неподъемные деньги за работу тренеров, — Нам с Вами надо определить Ваши нынешние возможности, и разработать программу тренировок, по которой Вы станете заниматься самостоятельно. Думаю, нам хватит занятий пять-семь. А через полгода еще несколько, если потребуется скорректировать программу.

— А… Теперь понятно…

— Хорошо. А сейчас заключительная часть — десять минут на эллипсе. Не торопясь.

— На чём?

— Эллиптический тренажер. Пойдемте, сейчас я Вам всё покажу.

Оля и Марина Михайловна подошли к тренажеру.

— Значит, встаете вот сюда, руки на рукоятки, и начинаете двигаться… Вот, хорошо… Не торопясь…

Оля показала на круглые окошки приборов панели управления тренажера.

— Вот эта стрелочка показывает число оборотов в минуту. А вот эта — скорость, в километрах в час. Держите примерно пять-шесть километров. И время… — Оля повернула ручку механического таймера, и его стрелка оказалась на отметке «10». К шуму вращающегося маховика добавилось тиканье.

— Десять минут. Когда время выйдет, он даст звонок.

— Ох… — Марина Михайловна медленно крутила педали — Хорошо.

— Если совсем устанете, то снижайте скорость. Но не останавливайтесь, хорошо?

— Ладно.

— Окей. Я побегу. Встречаемся послезавтра, в двенадцать?

— Да…

— Хорошо. Удачи Вам! До послезавтра!

— До свиданья.

Оставив Марину Михайловну на тренажере, Оля спустилась к ресепшну.

— Юль, мне объявление сделать.

— Опять что ли? — недовольно спросила Юля, вынула из-под стойки микрофон и поставила перед Олей, — Готова?

Оля глубоко вдохнула, кивнула головой.

Юля щелкнула тумблером на подставке микрофона.

— Уважаемые товарищи, через десять минут в аэробном зале состоится занятие по степ-аэробике, рассчитанное на любой уровень подготовки. Занятие проведу я, тренер клуба Ренатова Ольга. Буду рада видеть вас на тренировке.

Юля выключила микрофон.

— Спасибо, Юль!

— Да не за что. — Юля убрала микрофон под стойку, — но в следующий раз объявляй из тренерской. У меня клиенты тут ходят.

— Что ты сразу не сказала? Ну, хорошо, больше не буду.

Оля не всегда понимала Юлины закидоны. Но так как она не часто общалась с Юлей даже по работе, то и размышлять над ними не видела смысла. Проще было лишний раз не сталкиваться.

Она улыбнулась Юле, и пошла в зону для персонала. Еще десять минут. Можно передохнуть перед степом.

* * *

На беговой дорожке Маша выдерживала скорость в семь километров в час. Она планировала разогреться, чтобы к началу занятия по степу быть в лучшей форме.

Для выходного дня в клубе было довольно много народа. Половина беговых дороже, степперов, эллипсов и велотренажеров была занята. На силовых тренажерах занималось чуть меньше посетителей, а в зоне свободных весов — небольшой круг мужчин, которые придавали этим занятиям слишком много значения. По крайней мере, их внешний вид наводил Машу на мысли о многолетнем и постоянном увлечении.

Маша взглянула на часы. Без пятнадцати час. Еще пять минут, и разминка и растяжка. А потом сразу в аэробный зал.

Она бежала в размеренном, неторопливом ритме. И пока тело было занято бегом, в голове мелькал непрерывный поток мыслей. Естественно, о насущном. О том, что пора бы обновить гардероб, а заодно и обстановку квартиры. Что очень интересно, в какие деньги встанет ремонт машины. И может лучше уже продать «мерина» и купить за эти деньги машинку поменьше, ниже классом, зато новую. Но она инстинктивно не хотела расставаться с «мерином», хоть и понимала, что со временем расходы на его содержание будут расти, пропорционально количеству плановых замен, и внеплановых ремонтов.

От мыслей о «мерине» Маша плавно и незаметно для себя перешла к воспоминаниям об Игоре. Он научил тогда еще совсем юную шестнадцатилетнюю девушку очень многому, почти всему, что помогало ей сейчас поддерживать достойный уровень жизни, и более-менее уверенно смотреть в будущее. Среди прочего — управлять автомобилем так, что иные водители со стажем восхищенно наблюдали за её маневрами. В дождь, снег, или в плотном потоке Маша чувствовала себя уверенно и спокойно. Она оценивала дорожную обстановку, принимала решения и маневрировала не столько рассудком, сколько интуитивно, что неоднократно выручало её в сложных ситуациях.

Маша узнала, что это называется навыками экстремального, или контраварийного вождения много позже, уже после трагедии с Игорем, и разгрома лужковской ОПГ. После того, как она стала бояться открывающихся дверей.

Объявление о скором начале занятий степом, раздавшееся через громкоговорители, прервало Машины раздумья. Пора было сходить с дорожки, и начинать растяжку.

* * *

Коля взял пояс, полотенце и дневник тренировок, и вышел из раздевалки. По широкому коридору в аэробный зал, вход в который располагался недалеко от входа в тренажерку, подтягивались женщины всех возрастов и комплекций. Аэробика Колю никогда не интересовала. Но, проходя мимо, Коля не мог не кинуть любопытный взгляд вглубь этого женского заповедника. Там миловидная девочка-тренер пару раз хлопнула в ладоши, начиная что-то объяснять. Что именно, Коля не уловил, ведь для этого надо было уже остановиться и прислушаться. А кто знает, что эти бабы себе напридумывают, увидев разглядывающего их тренершу Колю. Но девочка хорошенькая.

Коля отвернулся от дверей, и не сбавляя шага, дабы не дать даже намека на подозрения, что это был не случайный мимолетный взгляд, направился было к тренажерному залу, но буквально налетел на спешащую блондинку в чёрном, да так, что она чуть не упала. Коля и сам от внезапности выронил из рук дневник с поясом.

— Ой, извините! — сказал он, присаживаясь на корточки, чтобы поднять вещи.

— Извините! — почти в унисон с ним прощебетала блондиночка, наклоняясь за упавшим полотенцем.

— Нет-нет, что Вы, это я виноват, — взял на себя ответственность за всё Коля. Подхватил полотенце, и протянул девушке.

— Спасибо! — и блондинка ослепительно улыбнулась Коле.

Она взяла полотенце, и быстро вошла в аэробный зал. Коля посмотрел ей вслед, оценивая ладную фигурку. Успел восхититься узкой талией и круглой подтянутой попкой. Тут до него дошло, что он снова пялится в сторону зала, на начинающих заниматься девушек, женщин и теток. Он поспешил отвернуться. Поднял пояс с дневником, и прошел в зал.

В тренажерке было не многолюдно, но и не сказать, чтобы пусто. В силовой раме, перед устрашающего вида штангой, здоровый лысый тренер Миша объяснял что-то Витьку — мощному парню примерно одного с Колей возраста. Коля подошел к ним, поздоровался. Махнул рукой двум мужикам у лежащей на полу штанги килограмм на двести. Кивнул парню, который делал разводки с гантелями. Поздоровался с идущим навстречу качком.

Не то, чтобы он был со всеми ними хорошо знаком. Просто, как это обычно бывает в спортзалах, запоминаются люди, которые регулярно занимаются в одно и то же время с тобой. И ты не замечаешь, как через пару недель знаешь всех в лицо, и без стеснения просишь подстраховать и страхуешь сам, если что. Через месяц-полтора ты уже свой, разговоры выходят за рамки тренажерки, есть с кем поржать в раздевалке после тренировки, а при случайных встречах вне клуба перекинуться несколькими ничего не значащими фразами. Через год… ну, тут уже как получится, с кем-то можно крепко сдружиться, с кем-то просто поддерживать приятельские отношения.

Коля ходил в Гак-клуб не так долго, чтобы уже быть своим, но и не настолько редко, чтобы никого не знать. Он не избегал общения, но и заводить новые знакомства не стремился. В конце концов, спортклуб — для занятий спортом, а не для поиска новых друзей.

Десять минут на беговой дорожке, чтоб разогреться, а потом уже можно приступать к основной тренировке.

* * *

Эффект «Масспампа» продолжался. Петя уже сделал восемь подходов подъемов на бицепс, но ощущение переполняющей организм энергии не проходило. Он решил, что руки прокачаны достаточно. Надо сделать еще что-нибудь.

Взгляд Пети зацепился за пустующую скамейку для жима, над которой на стойках мирно покоился «олимпийский» гриф. Жим лёжа. Отличная мысль!

Вчера Петя с трудом выдержал два подхода с «пустым» грифом. Двадцать килограмм. Но мышцы наверняка укрепились, да и «Масспамп» помогает, поэтому можно попробовать.

Петя лёг на скамейку, без усилий снял гриф со стоек, и выжал десять раз. Супер! Он взял два десятикилограммовых блина и повесил на гриф. Подход в десять повторений даже не заставил вспотеть. Штанга поднималась на удивление легко.

Увеличить вес! Петя накинул еще две десятки. Шестьдесят кило. Это уже больше его собственного веса!!! И, р-раз! Снял штангу со стоек. Один. Два. Три. Вот это эффект! Шесть. Семь. Еще чуть-чуть. Девять. Десять! Есть!!!

Вот теперь вес прочувствовался. Взмокший Петя тяжело дышал, но ощущал смесь ликования, и веселого безразличия. Как будто он наблюдал за собой со стороны. И словно бы извне закралась мысль: «А может еще по десяточке?»

Вчера Петя даже и помыслить не мог, что сможет столько поднять в ближайшем будущем. Он повесил на штангу еще по десятикилограммовому блину с каждой стороны. Отстраненно подивился и на себя, и на вес. Где-то в глубине сознания загорелась красная лампочка. Его сегодняшние спортивные результаты явно выходили за пределы нормальных. Но кому какое дело, если «Масспамп» прёт?!? Да Петя через неделю будет круче всех своих обидчиков вместе взятых!!!

Петя лёг на скамейку, взялся за гриф, глубоко вдохнул, и с резким выдохом снял штангу со стоек. Восемьдесят килограмм железа навалились на руки, давили всей своей массой. Петя медленно опускал руки. Он хотел было положить штангу назад, на стойку, но было уже поздно. Напрягаясь изо всех сил, он сопротивлялся весу штанги, но не мог остановить её неумолимое движение вниз. Всё ниже и ниже, всё тяжелее и тяжелее. Уставшие мышцы горели огнем, голова был охвачена жаром, сердце колотилось в рваном, бешеном ритме, а перед глазами пульсировало большое красное пятно, застилая свет ярких ламп под потолком и неяркого солнца из окон. Петя из последних сил напрягся, издал то ли рык, то ли хрип, пытаясь выжать вес, но мышцы отказали, и штанга рухнула на впалую грудь. В последнем усилии он попытался удержать штангу. Красное пятно перед глазами закрыло весь обзор, и Петя провалился в нервно пульсирующий багровый кошмар.

Грохота рухнувшей с него штанги он уже не услышал.

* * *

Витек положил штангу на упоры силовой рамы, и сам облокотился обеими руками на гриф, пытаясь отдышаться. Пять приседаний с двумястами кило на плечах — это не шутки.

Миша хлопнул его по плечу:

— Крут! На следующей неделе двести пять попробуем.

— Ага… — Витек глубоко дышал, по его красному лицу струился пот, — двести пять, наверное, выдержу…

— А куда ты денешься с подво…

Миша не успел закончить предложение. Гулкий звук удара упавшей на пол штанги и грохот рассыпающихся блинов прервал его речь, и привлек внимание всех посетителей зала.

— Да чтоб тебя!!! — заорал Миша, увидев щуплого парнишку, отключившегося на скамье для жима. Штанга лежала на его груди, упираясь концом, с которого блины не свалились, в пол.

Миша подбежал к телу, и откинул с него гриф.

«Лишь бы цел был! Лишь бы цел.» — вертелась в голове единственная мысль. Он, как фитнес-директор, нес ответственность за всё, происходящее в залах клуба. Конечно, все члены клуба подписывали договор, в котором, фактически, отказывались от любых претензий. Но несчастные случаи никому были не нужны: ни клубу, ни посетителям, ни Мише. Также ему вовсе не было нужно пятно на репутации. Он знал, с какой скоростью по Орлу расходятся слухи, и знал страсть людей к преувеличениям. Естественно, он был уверен, что если инцидент выйдет за рамки «ерунды, до свадьбы заживет», то уже завтра всему городу будет известно, как он лично не удержал штангу и придавил пацана. А, возможно, и добил его ударом в голову.

Вокруг них столпились посетители клуба. Миша, как мог аккуратно, лапищи-то вон какие здоровые, похлопал мальчишку по щекам.

— Эй, пацан! Ты как?

Мальчишка не реагировал.

— Кто-нибудь, сгоняйте за аптечкой, на ресепшне есть! — скомандовал Миша. Двое любопытствующих отделилось от толпы. У выходя из зала переглянулись, обменялись какими-то междометиями, после чего, один быстро вышел, а второй вернулся.

— Сейчас, Владик принесет. — сказал он. Миша узнал Лёху, постоянного члена клуба уже года три. У него вроде бы сеть ларьков с выпечкой.

Аптечка не понадобилась. С резким, шумным вдохом малой открыл глаза.

— Эй, парень! Ты как? — снова спросил Миша.

Пацан сфокусировал на нём мутный взгляд:

— Эээ… — только и смог ответить.

— Ничего не болит?

— Эээ… — протянул он, — Нееее…

— Ходить можешь? — Миша надеялся, что всё обошлось, и его надежды, вроде как оправдывались, — Вить! Доведи его до раздевалки, пусть посидит, остынет.

— Окей. — сказал Витёк, успевший лишь размотать бинты с колен. — Пошли, пацан.

Мальчишка с трудом встал, пошел к выходу. Витек аккуратно поддерживал его под руку.

* * *

— Ты чего подстраховать-то не попросил? Вон, вокруг народу — целая толпа. Любой бы помог. А так и убиться недолго, — говорил Витек, поддерживая мальца.

Малой медленно ковылял в раздевалку. Витек и сам шел не торопясь. Ноги после приседаний подрагивали мелкой-мелкой дрожью, а колени так и норовили подкоситься на спуске с лестницы.

Медленно они дошли до раздевалки. Витек усадил пацана на скамейку.

— Ты нормально? Может воды налить? — для убедительности он показал пальцем на кулер, стоявший у двери в душевую.

— Неее… — медленно, каким-то глухим голосом ответил малой.

— Ну ладно, отдыхай. — Витек потрепал его по плечу.

Ему совсем неинтересно было возиться с бестолковыми школьниками, которые не знают техники выполнения упражнений, и не соблюдают элементарных правил безопасности. И тренировка еще не закончилась.

Витек посмотрел на своего подопечного, убедился, что тот в порядке, и пошел назад в зал.

* * *

Тупо уставившись в пол, Петя сидел в раздевалке. Он не ощущал какой-либо боли, или дискомфорта. Он просто сидел и смотрел в пол. В голове не было обычного потока мыслей. Вместо них Петя почему-то видел образ большого, свежего, ярко-красного куска мяса, с тонкими белыми прожилками. Мясные волокна влажно блестели, кусок сочился кровью. Вкусное мясо становилось все больше и больше, ближе и ближе, заслоняя собою всё окружающее.

Издав тихий хрип, Петя повалился на бок. Его сердце всё медленнее и медленнее отбивало удары. Совсем медленно. Может быть, пару раз в минуту. Наконец, стукнув в последний раз, сердце остановилось. К тому моменту Петя уже минуты три как не дышал.

Тонкая струйка слюны потекла из уголка рта, закапала на пол.

Несколько минут тело Пети лежало на скамейке. Неожиданно, дрогнули пальцы на левой руке. Открылись глаза. Зрачки сузились настолько, что их просто не было видно. Радужка, испещренная ярко-белыми полосками, лежала на налившихся кровью белках. Очень странные глаза. Глаза не человека.

Загрузка...