Прародитель Магии. Том 4

203. 2/6

203. 2/6

— Так и будешь стоять? Если уж взяла роль, отыгрывай, хотя бы немного и для приличия.

— Ещё рано.

Золотистые волосы женщины в чёрном разливались на её ровную спину; она стояла посреди неба и хладнокровно наблюдала за противостоянием рыжего мага и оловянной игрушки. Рядом с нею витал, тоже совершенно беззаботно, мужчина в плотной мантии и в черных сапогах. Лицо его было неестественно заурядным; лик женщины скрывала маска.

Золотая башни, в своём пышном, но очень мятом золотистом наряде, держалась на некотором отдалении от пары и внимательно слушала их разговор. Она совершенно ничего не понимала, но всё равно заставляла себя слушать и запоминать, как будто само старание должно было ей помочь. Лишь в этом вот совершенно бесплодном труде она видела спасение от отчаяния. Банши слушала:

— И всё-таки, тебе так долго было совершенно всё равно, а теперь тебя вдруг заинтересовала наша пьеса… Расскажешь почему так, или продолжишь строить из себя загадку?

Вспышки пламени в чёрных небесах озаряли золотистую маску женщины. Она ответила, не поворачиваясь:

— Осталось совсем немного. Я должна узнать, из чего он получится, когда проснётся

— Вот как? Полезно, согласен. Но меня забавляет, что ты думаешь, что всё решится именно здесь. Мы уже несколько раз были близки к пробуждению, и каждый раз… А в прочем, тебе ведь равно. Тогда такой вопрос: за кого болеешь? Давай, расскажи, а я тебе укажу на моего кандидата.

Женщина немного помолчала, а потом ответила мужчине:

— Ты много говоришь.

Мужчина только улыбнулся. Спустя некоторое время женщина ещё сказала:

— Мне нравилась принцесса.

— Понятный выбор. У неё огромный потенциал, просто она решила его закопать и выбросила ключик. Ещё кто-нибудь на примете?

Женщина молчала.

— Уговор, так уговор. Ладно. Мне, кстати, тоже принцесса импонирует, вон в том замке, — сказал мужчина и указал на высокий каменный шпиль, обливающийся ярким пламенем.

— Во-первых, с ней будет намного проще и быстрее. Для меня это важно. Я взял эту роль не потому, что очень горел, но выгоды ради. И я уже честно утомился всем этим заниматься. Ещё у неё есть преимущество: трагедия. И мать. На неё отразилось очень многое от оригинала. У неё с ним особенно сильный резонанс, правда немного однобокий. А что же самое главное, она довольно сильна.

Женщина слегка кивнула, но вдруг мужчина продолжил, добавив ещё одну как будто совершенно незначительную деталь:

— Она напоминает мне Асуру.

Женщина медленно повернулась к нему. Мужчина улыбнулся, понимая, что значит её взгляд, и продолжил говорить:

— Дай объясню. Она похожа не в том смысле, что она настолько же безумна, как это животное, но просто есть в ней что-то как у него. Такая особая жилка. Огонёк, наверное. Это хорошо, и если бы она цвела, победитель был бы предрешён. Никто бы не смог её остановить. Но её идеология мешает ей раскрыться.

Женщина помолчала и произнесла ясным голосом, смотря на пылающий шпиль:

— Если она похожа на него хотя бы немного, у остальных нет ни шанса. Они овцы в загоне с тигром.

— Да, так и есть.

— …Тогда мне придётся вмешаться.

Мужчина резко к ней повернулся и скривил улыбку:

— Пожалуйста, не надо.

Но женщина ему больше не отвечала, и мужчина только вздохнул и покачал головой:

— Мне нужен отпуск…

Вдруг пламя вокруг шпиля сделалось ярко-золотистым. Банши, давно потерявшая нить разговора, немедленно прикрыла лицо — ей показалось, что на неё светит солнце.

…

…

…

Артур щёлкнул пальцами, и красные огни немедленно превратились в золотистое пламя, озаряя весь город прозрачным светом летнего дня. И сразу же вокруг мужчины, со всех сторон, зазвучали приглушённые расстоянием безумные крики — вампиры вдруг увидели солнце. Они испугались, заревели. Лица их скривились, а потом стали пениться и разливаться на землю вместе с глазами.

Многие падали со своих террас, с которых наблюдали страшную битву, и барахтались на земле, и ревели; нечеловеческими движениями, как будто какие-то насекомые, вампиры зарывались в землю. Они ползли на четвереньках в свои убежища, а кто не успел, кто был слишком далеко, кто стоял на улице, те закрывали лицо руками и бежали, не зная куда. Многие из них падали со спирали и летели вниз, превращаясь в полёте в пепельный дождь.

Пепел вихрился на ветру по спирали. Пепла становилось всё больше. Пепел сыпался на крыши и на головы других порождений смерти. А они в свою очередь зарывались в него, прятались, срывали свои же замки и ползли в убогие катакомбы… Всё это происходило внизу, а в небе Артур взглянул на оловянную куклу перед собою. Она была прибита к башне. Кукла повисла на копье, глаза её были совершенно пустыми. Остальные её братья пикировали на землю.

Пирр погиб.

Причём почти моментально.

В своей природе он был духом пламени, духом сгоревших в страшных пожарах. Он был огнём, слившим их души воедино. Поэтому он мог обитать сразу в нескольких куклах одновременно. Он разрывал себя и оставлял свою частичку в каждой из них. Все его клоны были равны. Никакого основного тела у него не было. Вернее он было, когда-то, но Шанти уничтожила его, и с тех пор у Безумца остались одни только куклы. Он в равной мере обитал в каждой ивз них. Если бы он собрался, собрал все свои силы в одну оболочку, этот монстр вполне мог бы потягаться с Артуром.

К сожалению, Пирр поступил разумно.

Прямо посреди напряжённого боя он вдруг покинул все свои оболочки, превратился в пламенный дух и смещался с тем пламенем, которое Артур всё это время изливал на шпиль. Через него Пирр хотел добраться до основания структуры и соединиться с Анархом. Именно этого, как ни посмотри разумного решения, Артур и ожидал от него: маг щёлкнул пальцами, и его самое обычное пламя вдруг превратилось в обыкновенное пламя солнца.

В подобном метаморфозе не было ничего сложного. Копьё в руках Артура было на самом деле никаким не копьём, а кочергой. В алхимии полезно было использовать многие виды пламени, постоянно меняя одно на другое, и для этих целей был создан такой вот полезный Артефакт. Артур покрутил его в руках и стал медленно спускаться на землю. Вокруг него постепенно развеивался огонь.

Пирр был мёртв. Он растворился в первую же секунду, когда огни вокруг него превратилось в солнечный пожар.

Он погиб так быстро, думал Артур, шагая по тёмным коридорам башни и спускаясь по винтовой лестницы глубоко под землю, что мужчина даже не успел узнать, почему вампира прозвали «Безумцем»…

Ну и пусть.

Пирра одолеть было не сложно. Потому что у Артура нашёлся против него очень хороший козырь. Со следующим противником будет намного сложнее. Он был из тех, которых Артур особенно не любил:

Анарх неподвижно стоял перед бассейном крови. В руках у него было полностью железное копьё. Рыцарь дождался, пока маг спустится на землю, и шагнул вперёд. За его спиной бурлил как будто кипячёный кровавый бассейн. Сильно разило кровью. Мужчина поморщился и присмотрелся к своему сопернику.

У него, в отличие от Пирра, не было удобной слабости.

Сулейман был самый живучий во всём Гексагоне, но именно Анарх был на втором месте, причём пробить рыцаря было намного сложнее.

Когда маг сражался против Сулеймана, ему пришлось потратить едва ли не всю свою манну для победы; сейчас же, после сражения с Пирром, её было только слегка больше половины.

Мужчина вздохнул.

Он не любил сражаться, это было утомительно.

И сейчас ему предстояло сразиться против очень крепкого противника.

Это было вдвойне утомительно.

Маг устало вздохнул.