Прапорщик. Назад в СССР. Книга 7 (СИ)

Глава 12 Схватка

Едва над ущельем прокатился крик кого-то из бойцов Горелова, как все мгновенно среагировали и заняли позиции… И как раз вовремя!

С другой стороны ущелья, прямо на пологом гребне, показались душманы — их было человек двадцать, все вооружены, правда, чем попало. Практически сразу раздалась стрельба с обеих сторон — никаких переговоров здесь и быть не могло. Вероятно, духи вообще не поняли на кого нарвались — просто явились туда, откуда слышалась стрельба.

Снайперы принялись методично отстреливать противника из своих СВД, отсекая наиболее уязвимых врагов, а пулемётчики из ПКМ щедро поливали духов короткими очередями… Над ущельем повисло сизое облако стрелянных пороховых газов. Уже после первых же трех минут боя, количество душманов сократилось чуть ли не вдвое. Стало ясно, что у нас явное преимущество и вскоре, все закончится.

Растерявшиеся духи как попало заняли позиции за камнями, однако даже стрелять толком не могли — Шут со вторым снайпером разведгруппы Горелова плотно держали их на крючке. Их становилось все меньше, но почему-то меня не покидало нехорошее предчувствие. Чуйка словно кричала — здесь нависла пока ещё скрытая угроза и нужно было побыстрее понять, какая именно.

Правильно оценив обстановку, я прекратил стрельбу и опустил свой Калашников. Осмотрелся по сторонам — ограниченная видимость с этой позиции сильно мешала оценить возможную угрозу, но хотя бы так и то хорошо.

— Это не серьёзно! — покачав головой, громко воскликнул сидящий справа от меня старлей так, чтобы я услышал его сквозь грохот стрельбы. — Не пойму, на что они рассчитывали⁈

— Они появились здесь случайно! — отозвался я, проанализировав ситуацию. — Нас ищут!

Старший лейтенант посмотрел на меня внимательным взглядом, затем короткими перебежками между камнями добрался до меня и спросил:

— Черт возьми! Громов, что такого важного вам повезло у них забрать?

Я тяжко вздохнул.

— Точно не знаю, но вероятно документы к новому оружию! Скорее всего, тому самому, которым они сбивают наши вертушки!

— Ясно! — отозвался тот, сразу же сообразив, о чём идёт речь. — Тогда все объяснимо. Я ещё вчера вечером слышал, как комбат Шевцов дважды упоминал об этом, при переговорах со штабом. Операция «Петля» как раз и разрабатывалась для того, чтобы выйти на следы нового оружия, которое им поставляют американцы! Документы это хорошо, но ещё лучше захватить один из таких комплексов! Пока никто ничего не знает!

— А откуда вы знаете, что оно американское? — спросил я.

— Да чего тут думать? — усмехнулся Горелов. — Восемьдесят процентов того, чем они тут воюют, советского и американского производства, а остальное так, на сдачу. Китай, Пакистан… Что-то от англичан, что-то из Германии. Я тебе так скажу, тут если покопаться хорошенько, можно много чего интересного раскопать. Только никто этим заниматься не хочет.

Я молча кивнул — это действительно так. Афган полон сюрпризов.

Мне в голову вновь пришёл другой, немаловажный вопрос, который давно уже не давал покоя:

— Я все хотел спросить, а куда ходили ваши бойцы вместе с Шевцовым, прежде чем наткнулись на нас?

— Не знаю! — всё также громко ответил старлей. Было довольно странно, но я понял, что тот говорит правду. Стрельба потихоньку затихала. — Просто забрал двоих бойцов, мол, для того, чтобы оценить обстановку наверху. За последние двадцать часов, он уходил так уже трижды. Черт его знает зачем… Словно кого-то ждал! И возвращался обратно. Можешь у Сыча спросить или у Бобра! Шевцов меня в свои планы не посвящал!

Я ничего не ответил, а Горелов продолжил.

— Комбат — мужик опытный, конечно, со своими тараканами в башке и на редкость паршивым характером, но такой подставы, я от него совершенно не ожидал… Духам продался! И за что продался? За японский патифон⁈ Тварь поганая!

— А ну стоять! Куда⁈ — громко заорал я, внезапно заметив, что как-то умудрившийся освободиться от веревок Али Хадид, бегом бросился вверх по тропе. — Сука!

Стрелять по нему не хотелось — он нам целый и невредимый нужен, иначе толку от его дырявой шкуры в штабе будет совсем немного… Если уйдет, считай, все было зря!

Ну да, безусловно, его смерть внесёт некоторые коррективы в планы оппозиции, но в целом ничего сильно это не изменит. Пройдет совсем немного времени и на место этого генерала, встанет кто-нибудь другой… Это нормально! Но мля, какого черта?

Я сорвался с места и пригнувшись, бегом бросился за ним — далеко ему не уйти! Уж я постараюсь, чтобы эта рыба вернулась в свой садок!

Вокруг меня засвистели пули, защелкали по камням. Пришлось нырнуть за первую попавшуюся скалу — хоть расстояние между одной и другой стороной ущелья составляло метров сорок — пятьдесят, я был как на ладони. Благо меня прикрывали бойцы старшего лейтенанта Горелова.

Очевидно, что отпускать Али Хадида было никак нельзя, поэтому едва стрельба затихла, я снова бросился вперёд, двигаясь своеобразным зигзагом. Благо, бежать было недалеко. Снова нырнул за выступающий камень, потерял равновесие и полетел на землю. Вскочив на ноги, я едва успел заслониться — в меня полетел большой камень, отчего я едва не выронил автомат.

Почти сразу на меня навалилось чье-то тяжёлое тело, мгновенно перекрыв весь обзор. Чья-то рука вцепилась в автомат, но я ее скинул.

Вокруг летела пыль, перед глазами мелькали какие-то тряпки, сильно воняло потом… Сбежавший лидер моджахедов и не думал убегать, коварно спрятавшись на входе в тропу, он выжидал время и напал, воспользовавшись первым же удачным моментом. А в качестве оружия использовал самый обычный камень.

Навалившийся на меня сверху Хадид рычал, словно дикий зверь, брызгал слюной и в какой-то момент даже попытался нанести удар острым камнем — тот лишь скользнул по моему черепу, слегка распоров кожу. Боли я не почувствовал, но и без того было очень некомфортно.

Отпустив ставший бесполезным автомат, я ловко перехватил руку противника, рывком отвел ее в сторону. Кулак афганца костяшками пальцев зацепил скальный выступ, содрав с них кожу. Али вскрикнул, выронил камень, а затем вцепился в меня обеими руками, словно голодный питбуль в грелку, пытаясь добраться грязными пальцами до моего горла.

Я прекрасно понимал, на что он способен, однако, лежа на спине в неестественной позе, был сильно стеснен в движениях. Бородатый дух передумал лезть к горлу, протянул руки к глазам.

Взревев от злости и ярости, я резко ударил его лбом в лицо — что-то хрустнуло. На меня брызнула теплая кровь, но моджахед словно и не почувствовал боли — его искаженное яростью бородатое лицо, вылезшие из орбит налитые кровью глаза пылали лютой ненавистью. Зарычав ещё сильнее, он усилил давление и честно говоря, я невольно поразился тому, сколько сил скрывалось внутри худощавого душмана. Так бывает.

Я такое видел лишь дважды — во время своих командировок по горячим точкам Ливии и Сирии. В обоих случаях у меня завязалась рукопашная с местными головорезами — у тех были такие же злобные маски вместо лиц и неистовое желание убивать. Это живое воплощение фразы — или ты, или тебя! Я тогда завалил обоих и вышел победителем, правда, чуть сам не остался без глаза, да еще и получив пару легких ножевых ранений.

Тем не менее, понимая сложность ситуации, воспользовавшись секундной заминкой, я решительно подтянул к себе левую ногу, согнул колене, затем пропихнул ее между ним и с силой толкнул — душман отлетел в сторону.

На меня тоже нахлынула ярость, вот только я себя полностью контролировал и убивать генерала не собирался. Хотя, в такой ситуации, мозг обычно отключается и работает только на простых инстинктах. Ловко откатившись в сторону, я оказался на ногах и готов к бою. Али Хадид тоже — надо же, ранее я ему кисть вывихнул и палец сломал, а оно как ни в чем не бывало.

Стрельба тем временем почти утихла — я почти не воспринимал того, что творилось в самом ущелье, так как был сосредоточен на первостепенной проблемой.

— Шурави, собака! — злобно процедил Хадид, вытирая окровавленное лицо тыльной стороной ладони. Выглядел он при этом жутко. — Убью!

Я заметил, как он бросил быстрый взгляд на лежащий неподалеку мой автомат. Не успеет он его взять, я не дам ему этого сделать!

— Попробуй! Много кто пытался! — ответил я, глядя ему в глаза. На мгновение, там промелькнул страх, который, впрочем, быстро исчез.

Было очевидно, что Али Хадид просто так не сдастся — пойдёт до конца. Ведь он понимал, что раз помимо меня и Шута здесь находится ещё одна группа охотников за караванами, вследствие этого, его шансы попасть в штаб советского командования в Кундузе были крайне высоки. Он также понимал, что если это произойдёт, его, так или иначе заставят говорить. Есть способы. Ведь как ни крути, а он кладезь секретной информации относительно планов оппозиции и тех, кто отдавал команды свыше. Он может рассказать и об американцах и о оружии.

Моджахед сделал обманку, затем бросился к автомату и даже успел схватиться за ремень. Кажется, даже дёрнул его на себя, когда внезапно в воздухе что-то просвистело. Брошенный мной нож, попал точно туда, куда я и целился — в левое плечо.

Раненый душман вскрикнул, потерял равновесие и рухнул на землю. А я, подскочив к противнику, со всего маху двинул его ботинком точно в бородатую морду — это гарантированно лишило его чувств.

Облегчённо выдохнув, я шагнул ближе и пихнул его ногой — готов, можно даже не сомневаться. Но когда я вскинул голову и посмотрел в ту сторону, где ещё должен был оставаться наш брошенный ГАЗ-69, то замер в ступоре… Там, на горизонте были душманы. Много. Очень много, не менее сотни человек. И двигались они широким фронтом прямо сюда, причем достаточно быстро. Я различил несколько конных всадников, и даже пару машин… У нас в запасе было не более десяти минут — уж они-то точно смогут перебить нас и освободить своего генерала.

— Ну, суки! — мрачно процедил я, глядя на приближающуюся угрозу. — Сколько же вас повылезало! Ну, прям как тараканы, ты их давишь, они опять лезут из всех щелей.

Не сложно догадаться, что все те душманы, что ранее уже попадались нам на пути, сейчас более-менее организовано объединились в достаточно серьёзную силу. Ими кто-то управлял. Конечно же, они уже знали, что их генерал попал в лапы советской разведки, которая сейчас спешно пыталась покинуть этот район. Очевидно, что-либо у них появился другой командир, который не растерялся и принял соответствующие меры, либо это какое-то сумасшедшее стечение обстоятельств.

Бросив быстрый взгляд на лежащего на земле бесчувственного генерала Хадида, я рванул обратно в ущелье.

— Горелов! — громко заорал я, привлекая к себе внимание. — У нас очень серьёзные проблемы! Духи!

Отстрелявшиеся разведчики уже покинули свои позиции — с противником на той стороне ущелья было покончено. Если кто там и выжил, то сейчас они, либо валялись ранеными, либо спешно уносили ноги. Командир группы разведчиков, услышав мой крик, сразу же бросился навстречу. За ним по пятам по тропе рванул и Паша Корнеев.

— Громов, в чем дело?

— Взгляни! — я кивнул на его бинокль и указал направление. Впрочем, можно было и не указывать — и так всё хорошо видно. Когда старший лейтенант Горелов увидел то, что нас ждёт, он побледнел…

— Охренеть! — пробормотал офицер, затем посмотрел на меня. — И что теперь?

— Нужно срочно уходить, иначе нас просто сметут! Их там больше сотни! — решительно произнес я.

— У меня приказа отходить не было… — пробормотал он, но прозвучало это совсем глупо.

— Какой к чёрту приказ? — возмутился я, посмотрев на офицера возмущенным взглядом. — Мне что, ещё раз тебе повторить? У нас на руках документы особой важности, еще у нас живой генерал афганской оппозиции! Да только эти два факта перевешивают собой любые возможные и невозможные приказы! Ну! Решайся! Хочешь остаться тут со своими парнями навсегда?

— Ну… Хорошо! — у Горелова была всего пара секунд для того, чтобы принять верное решение и он его принял. — Спускаемся вниз и уходим по ущелью на запад!

Мы с Шутом, подхватив под руки Али Хадида, потащили его в ущелье. Автомат я прихватил с собой.

— Группа внимание! — воскликнул офицер, оказавшись у оборудованных стрелковых позиций. — Быстро хватаем свои вещи, оружие, боеприпасы и валим отсюда!

— Командир, но почему? — спросил Сыч, ничего не понимая.

— А сам-то как думаешь?

— Духи?

Вопрос остался без ответа.

Разведчики действовали быстро и уверенно, сборы длились не более минуты. Воспользовавшись той тропой, по которой подполковник Шевченко поднялся наверх, все мы спустились на дно ущелья. Минировать за собой позиции и оставлять ловушки, времени практически не было. Тем не менее, Шут умудрился поставить на выходе с тропы пару растяжек. Лишним точно не будет, зато при срабатывании даст сигнал.

Конечно же, у меня была мысль попробовать укрепиться в ущелье за первым же поворотом — если моджахеды полезут вниз, то окажутся в не завидной ситуации — здесь, на узком месте их численное преимущество вообще ничего не даст, потому что наши пулемётчики и снайпера сидеть сложа руки уж точно не станут. Но, тем не менее, так делать было нельзя, потому что нас вполне могли обойти поверху и тогда мы сами оказались бы в котле. А отбиваться на два фронта такими малыми силами бессмысленно.

Но и просто бежать никак нельзя.

Нет, здесь вариантов совсем немного. Вернее, даже только один — с боем отходить на запад. Ведь если тот дежурный радист, что принял от меня сообщение, доложил командованию, полковник Кудасов уже должен был дать команду отправить сюда вооруженную колонну… Однако для того, чтобы собрать такую колонну, чтобы дойти до нас, требовалось никак не меньше полутора часов. А за это время нас вполне могли нагнать и в порошок стереть…

Генерала тащили на себе. Ему наспех оказали первую помощь, остановив кровь.

— Громов, а ты молодец! — впопыхах, когда мы едва спустились вниз, похвалил меня Горелов. Он только сейчас сообразил, что каким-то образом, освободившийся от верёвок лидер оппозиции вполне мог сбежать. И если бы не я — а ну, ищи его потом, особенно в складывающиеся обстановке.

— Живее! Живее! — подгонял офицер. — Отходим!

И хотя, двигалась группа достаточно быстро, духи всё равно оказались шустрее нас.

Спустя несколько минут, позади нас, один за другим раздалось два гулких взрыва — это сработали поставленные на тропе Шутом растяжки. Все разбежались по позициям, вскинули автоматы.

— Вижу противника! — по ущелью покатился чей-то крик. Почти сразу же раздался сухой одиночный выстрел, потом второй, третий. Ему вторил еще один ствол.

Шут со вторым снайпером открыли прицельную стрельбу из своих винтовок, отсекая прорвавшихся противников. И всё бы хорошо, да только боезапаса к СВД оставалась очень мало.

— Нужно пустить дым по ущелью! — предложил я. — Ветер разнесёт его во все стороны, это даст нам небольшое преимущество чтобы укрепиться и занять более выгодные позиции. Как отойдём, метров через сто, хорошо бы посадить пулемётчиков вон на том уступе — часть тропы, по которой духи сейчас спускаются в ущелье, хорошо простреливается. Это позволит нам выиграть ещё несколько минут, а дым временно скроет нас от посторонних глаз.

— Антон, попробуй связаться со штабом! — приказал Горелов.

Едва связист включил радиостанцию, нацепил наушники. И тут же удивлённо воскликнул:

— Да ладно… — он стянул их обратно. — Командир, сюда!

Едва Горелов подошёл, как из наушников донеслось:

— Гюрза! Гюрза! Это Беркут, прием!

— Слышу вас, Беркут! — тут же ответил сталей. — Это Гюрза! Прием!

— Доложите обстановку, что там у вас?

— Душманы у нас, Беркут! Много, хорошо вооружены. Плотно сели на хвост. Больше ста человек, был вынужден оставить позиции и отойти по ущелью на запад! Ждать караван бессмысленно.

— Все живы?

— Пока, да!

— Что за пессимистичное настроение? Отставить! У меня для тебя хорошие новости… С «гнезда» выходит колонна, три бронетранспортёра «семидесятки», пара грузовиков и танк. На броне двадцать человек. Двигаются прямо к вам, будут минут через сорок, вы только продержитесь! И этого, генерала сберегите!

При этих словах мы с Гореловым обменялись многозначительными взглядами — как группа из десяти, пусть и хорошо подготовленных бойцов, может удерживать сотню разъяренных рыл в течение такого долгого времени⁈

Однако других вариантов тут не было — если мы просто будем отступать, и перестреляют одного за другим. Тем более, чем дальше к западу, тем ущелье поднималось к поверхности.

— Понял вас, Беркут! Есть отставить пессимистичное настроение… Попробуем закрепиться!

— А пробовать не нужно, нужно брать и делать! Гюрза, ты же опытный офицер, должен всё понимать!

— Понял, ждём! Пусть ниточка поднажмёт!

— Поднажала и ещё подождёт! Даю слово! — вероятно, это был голос полковника Кудасова. Хотя, я его не слышал — это мог быть кто угодно.

Пока старлей заканчивал сеанс связи, я взобрался на камень и быстро осмотрел дальнюю часть ущелья. Примерно метров через сто пятьдесят, на пути был пологий подъём, слева от которого было множество валунов и камней. Пожалуй, это место можно было использовать для обороны. Но туда сначала нужно добраться.

Идущая к нам колонна сможет подъехать и поддержать огнём, а заодно и эвакуировать разведгруппу, вместе с пленным афганским генералом… Вот только продержимся ли мы эти сорок минут?

Вдруг снова ожила радиостанция.

— Гюрза, Гюрза! Это Рысь! Прием!

Я тут же рванул к изумленному связисту — Рысь, это наш позывной, который группа «Зет» использовала еще на «скачках» в учебном центре. Если кто и мог вести такую радиопередачу, то только Герц!