Все, что вы видите во мне – это не мое, это ваше.
Мое – это то, что я вижу в вас.
Солокруз уже минсину как отъехал, а я так и стояла на тротуаре с корзиной в руках. Домой идти совсем не хотелось, так как я не знала, как объяснить корзину и странное знакомство семье, а самое главное, то, что я провалила собеседование, и мне придется признаться в том, что обязательная практика по специальности мне не светит.
Итак,две проблемы. Одну я твердо решила устранить. И в тот же момент с сомнением покосилась на фрукты. Все мне одной не осилить. И выкидывать жалко. Кажется, я знаю, что предпринять. Я обхватила левой рукой покрепче корзинку и вытащила мирон. После распознавания отпечатка я, про себя ругаясь на зависание системы, нашла номер в первой десятке часто используемых. На экране появился один из самых топовых певцов на трех планетах Рэо Крегьезор.
– Саара, у тебя, конечно, классный потолок. Ты где?
– А? – передо мной появилось лицо девушки с волосами всех цветов радуги. Подруга наконец-то переключила внешнюю камеру на мироне.
– Акор, Саара! По какому случаю новая прическа?
– Акор, Агния! Как встреча? Порхай ко мне, столько всего надо тебе рассказать. И не вздумай ссылаться на свою занятость. Тьму омутов не видела твои глаза в реале. Давай.
– Через девять минсин буду. – я вздохнула. Саара – это определенно стихийное бедствие. Но для меня ценно то, что она всегда на моей стороне. Её хауссет был огорожен высоким забором. Надеюсь, она ввела меня в систему в качестве гостя. У нее был талант забывать обо всем, что выпадало из поля зрения, включая проблемы и обещания. К счастью, и первая пропускная система на ограждении, и вторая на этаже пропустили меня. Я подошла к черной двери с блестящей надписью на эронском «Счастье здесь!». В этом и была вся суть Саары, которая руководствовалась простой логикой: «счастье есть», «я – счастье», «здесь я, а значит и счастье». Я приложила палец к двери, и система мгновенно распознала меня. На пороге уже стояла сама хозяйка в белом коротком комбинезоне. Меня втянули в апартаменты, обняли и расцеловали. Суматошная и душевная Саара была моей лучшей подругой.
– Вау, детка! По какому случаю праздник?
Я опустила глаза, не зная с чего начать.
– Да, это не в твоем стиле. Подарок? Впечатляет! Я угадала? Колись давай.– мою свободную руку схватили и потянули на кухню. Я была усажена на высокий стул у стойки. Корзинка на моих глазах была распотрошена, фрукты прошли анализатор и чистку. И теперь хозяйка нарезала одни крупными кусками, из других был создан салат-шедевр, политый сладким соусом. А над моей любимой чашкой поднимался дымок.
– Как я рада, что пришла к тебе.
– Что случилось, роднуля?
– Это долгая история
– Давай с самого интересного.
– Сегодня я поняла, что у меня черный билет из-за той ситуации, и практику мне не найти. Все боятся даже на миллиметр подпускать меня к биообразцам.
– А если тебе уйти в теорию и преподавание?
– Для этого надо спуститься на два курса ниже, а стипендию мне выдали только на мою специализацию. Стоимость за год я не потяну.
– И что ты хочешь?
– Попросить академический отпуск на один квадрарон. Мне надо время. Может, я смогу найти работу и перевестись в менее дорогое заведение. Не уверена, что мне дадут кредит.
– Но ты столько вкалывала, чтобы закончить именно эту академию.
– Да, жаль, – я пожала плечами. Это как когда ты готовишься к соревнованиям, пробегаешь марафон и перед финишем тебя дисквалифицируют. Обидно? Да! Больно? Очень.
– Твой план имеет много дыр, но пока ничего лучше в голову мне не приходит. Надо подумать. Может, выйдешь замуж за богатенького, который купит тебе практику или доучит за деньги где захочешь?
– Саара!
– Что, Саара! Мой план лучше. У тебя будет год, чтобы заняться поисками мужа и работы. Два плана лучше, чем один, – подмигнула подруга.
– Давай теперь самое интересное! – она нетерпеливо постучала ножкой о стойку.
– Ты о чем? – я погрузилась в свои переживания.
– Об этом! – Саара взяла сочный фрукт и вонзила в него свои идеальные белые зубки с тремя парами клыков.
– Странный знакомый, которого я вряд ли когда-нибудь увижу. – и я сумбурно рассказала о Леоре.
– Похоже, ему надоели фифы. И он на тебя запал, детка, – Саара от радости аж захлопала в ладоши.
– Шутишь? Я ничего не поняла. И не верю даже в его желание извиниться за ситуацию в лифте.
– Не забудь пригласить на свадьбу.
– Кто он, а кто я?!
– Ты женского рода, он мужского. Видишь, я даже ради тебя на языке логики заговорила. Ты же только так поймешь, – подруга захихикала.
– Пойму что?
– То, что нормальная девушка в твоем возрасте должна уже очень-очень хорошо чувствовать.
– Ты еще скажи опять, что мне влюбиться надо
– Я тебе настоятельно это рекомендую.
– Конечно, а то в моей жизни проблем мало. – я уже начинала злиться. Хотелось помогать родителям, а не стать неподъемным грузом. И отношения на данном этапе жизни в моей картине мира не значились – и точка.
– Не горячись, посмотри на ситуацию шире, – Саара похлопала меня по руке.
– Ну, давай попробую. Новая жизнь с чистого листа и опять вкалывать с первой ступени. Странный новый знакомый, которому явно что-то надо. Надеюсь, в моей жизни он никогда больше не появится. Я люблю разгадывать научные головоломки, но вот свою жизнь предпочитаю видеть простой и понятной.
– Пресной, – скривилась эронка.
– Стабильной и определенной, – возразила я.
– С тобой все ясно, – вздохнула Саара, затем вскинула голову и задорно улыбнулась, – А я решилась на операцию.
– На сколько?
– Пока на десять процентов. Врачи не рекомендуют сразу намного. Говорят, выше вероятность чего-то там.
– И родители одобрили?
– Да, они оплатят. Считают это удачным капиталовложением.
– Даже не знаю, что сказать. Мне кажется, ты идеальна.
– Да, я такая. А буду еще идеальнее.
У эронцев считалось, что чем темнее кожа, тем лучше генетические данные. Темнокожими традиционно были аристократы. Их умственные и физические способности были выше светлокожих. Мир и расселение по планетам сделали это немного менее значимым. Увеличилось количество смешанных браков, и появилась возможность сделать кожу темнее. Компании, проводящие операции, утверждали, что на несколько процентов улучшаются и способности, но я мало в это верила. А вот для эронцев эти стереотипы были все еще очень существенны. И даже зная, что темная кожа результат искусственного вмешательства, эронец подсознательно считал темнокожую более привлекательной спутницей и матерью своих детей. Я не понимала этого стремления подруги, как она выражалась, «повысить свои котировки». Мне всегда хотелось, чтобы в отношениях тебя принимали как есть, иначе, зачем они вообще.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! – вздохнула я.
– Конечно, детка! Я буду йуху! – Саара издала победный клич и вскинула руки вверх.
Зажигательная мелодия мирона подруги вполне соответствовала ее настроению. Услышав ее, Саара резко подскочила. Потом притормозила, и плавно покачивая бедрами, словно абонент уже видел ее, подошла к устройству, оставленному возле плиты.
– Да, я слушаю, – Саара сделала мне знак рукой, чтобы подождала, и ушла в комнату. Оттуда разносились то томные интонации, то заливистый смех. Выходила подруга с сияющими глазами.
– Да, Сэн, через пятьдесят минсин можешь заезжать. Я, правда, с подругой. О, у тебя есть отличный друг?
Я протестующе замахала руками.
– Сегодня она, увы, уже занята. Но в следующий раз встреча на четверых, заметано, – она загадочно улыбнулась. Я лишь обреченно кивнула. Надеюсь, этого следующего раза мне удастся избегать достаточно долго. Но Саара могла быть очень настойчивой. Она напоминала мне солокруз, набравший максимальную скорость, так что шансов долго увиливать у меня было крайне мало. А терять подругу совсем не хотелось.
– Чао! – подруга закончила разговор и оценивающе посмотрела на меня.
– Нет, даже не думай! – у меня появилось сильное желание отползти назад. Не зря эронцев называют хищниками. Они такие и есть, только очень веселые. Ага, слопают добычу и радуются.
– Да, в таком виде тебя к парням выпускать нельзя, – констатировала бывшая королева красоты нашей школы. Хотя, о чем это я? Королевы бывшими не бывают. Кровь у них такая – с чувством собственного достоинства. Оно к ним прилагается необъятных размеров в вечное пользование.
– Почему это? Я, между прочим, с собеседования и одета прилично, – я осмотрела себя: аккуратно и со вкусом. Я не меньше ста минсин потратила на сборы. Для меня это подвиг.
– Женщина всегда должна впечатлять. Как минимум, цеплять. – Саара села на своего любимого конька.
– Тебе бы курсы вести по очарованию.
– Ты же знаешь, я не сильна в технике.
– Это не так сложно. Я бы тебе помогла, – с камерой и виджетами я дружила.
– Хм! Так! у меня очень мало времени. – подруга мельком взглянула на часы.
– Да, мне уже пора.
– Если так не хочешь домой, можешь отсидеться у меня. – понимающе предложила Саара.
– Спасибо, но это не выход, – я нехотя поднялась со стула.
– Как говорят военные, это маневр.
– Нечего оттягивать агонию капитуляции.
– Как хочешь! – пожала плечами эронка, – Хотя, подожди.
Она взяла пакет и накидала туда фруктов.
– Корзинку твои родаки не поймут, но угощение поднимет настроение твоим братьям. А ничто так не смягчает родительские сердца, как счастливые дети. – эронка отлично понимала природу эмоций.
– Но…
– Скажешь, что помогла моей знакомой с лабораторной работой, и она отблагодарила. – подсказала Саара.
– Спасибо тебе, – я обняла подругу. Меня обняли в ответ и ободряюще похлопали по спине.
– Все, вали давай! А то заразишь сейчас своим унынием, а мне сиять надо перед Сэном.
– Акор, Саара! – с улыбкой сказала я..
– Акор, Агния!