Практическая монстрология

Глава 1 Охотник

Глава 1

Сегодняшняя ночь была бы обычной, если бы полная луна не серебрила верхушки, высоких сосен и в стороне от лесной дороги не раздавался многоголосый вой. Я с напряжением слушал этот вой и считал:

— Один, два, три — голоса переплетались, выдавали жуткий визг, от которого стыла кровь в жилах. Заслышав такой вдали от обжитых мест, будь уверен — ты труп. Но я-то не собирался становиться трупом. Спастись от стаи оборотней простому человеку практически невозможно, не имея способностей. У меня такие способности есть, поэтому я спокоен. Спокоен ровно на столько, на сколько может быть спокоен человек, нашедший убежище на дереве. Вой то отдалялся, то приближался.

«Давайте, сожрите меня! Я вкусный!» — заорал я что было сил.

Вой тут же смолк, смолк, чтобы возобновиться. Если до этого твари выли, как они воют в поисках добычи, то сейчас они явно учуяли меня и взяли верное направление. Завывание сместилось и в нем чувствовались торжествующие нотки.

«А вот хрен вам! Подавитесь!» — продолжал я надрывать глотку.

Нет, я не псих, я всего лишь охотник, охотник, а не добыча. Вся моя жизнь — постоянная игра со смертью, причем со смертью в самых страшных ее проявлениях, начиная от плотоядных слизняков и заканчивая ожившими мертвецами. И сейчас я собираюсь сделать свою работу: убить оборотней и получить свои деньги. По десять золотых за каждого, если быть точным. Неожиданно вой затих, словно его отрезало, луна спряталась за тучи. «Вот дрянь!» — буркнул я, напрягая зрение и вглядываясь в темноту. Темнота не отступала, я встал на колени на деревянном помосте, но с высоты в шесть метров мне не удалось рассмотреть ни одной твари. «Клятые тучи, как не вовремя», — прошептал я.

В следующий миг я заорал! Заорал на одной ноте! За долю секунды до этого перед моим лицом щёлкнули челюсти. А в следующий миг, не прекращая орать, я разрядил арбалет прямо в оскаленную пасть второй твари, которая попыталась меня сожрать. Судя по тому, как она взвизгнула, я попал. Ветер, мне нужен ветер, чтобы хотя бы немного разогнать тучи, иначе я труп. Перевертыши перестали пытаться добраться до меня, что дало мне несколько драгоценных секунд. Я выхватил из-за пояса склянку и что было силы, кинул вниз. Через секунду снизу раздался рев пламени и визг попавших под раздачу оборотней. Не тратя время попусту, я начал взводить арбалет. Надо сказать, что сидя на дереве, натянуть тетиву арбалета используя лишь поясной крюк, было той еще задачей.

Наконец я натянул тетиву, наложил стрелу и выпустил ее в мечущихся под деревом тварей. «Лови подарочек, падаль!» — прокричал я.

Уже два волка — осталось ещё столько же. Все-таки я просчитался, когда готовился. Крестьяне упоминали лишь о двух оборотнях, а тут их уже четыре. Плохо. Запас стрел с серебряными наконечниками у меня не велик, осталось всего две. Есть ещё пять минут, пока горит зелье, за это время нужно успеть покончить с ними, иначе они покончат со мной. Я спешно попытался взвести арбалет и едва не поплатился за это, наложенная стрела чуть не упала вниз.

Наконец, я унял бешено стучащее сердце, снарядил арбалет второй стрелой и выстрелил. Промах. Оборотни были на чеку и не дали мне шанса. Один из них в прыжке поймал арбалетную стрелу зубами и перекусил ее.

«Ах ты, погань! Чтоб ты подавился, шавка блохастая», — прошипел я.

Оборотень в ответ лишь рыкнул что-то неразборчивое и с новой силой принялся носиться вокруг дерева, выискивая способ добраться до меня. Я оторвал от перевязи меча небольшой шнурок и примотал к последней стреле пузырек с зельем. Наложил стрелу и прицелился. Зелье почти потухло и оборотни бок о бок подкрадывались к дереву, обходя очаги угасающего пламени. Они на секунду замерли перед затухающим огнем. Вот он, мой шанс! пронеслось в голове, и я нажал на спуск. Щёлкнула дуга арбалета и стрела ударила в горящую землю прямо у ног оборотней. Рев пламени, два горящих огненных клубка, катающихся по земле, визг, вой, рычание. Нет твари, это пламя не погасить ни водой, ни чем-то ещё, я за него выложил целых два золотых. Через пять минут оборотни перестали кататься по земле и биться в конвульсиях. Прошло еще десять минут, больше ни один из четырех волков не пыталась меня убить. Серебряные стрелы и зелье сделали свое дело, и оборотни лежали на земле грудами обгорелого мяса. Я сбросил вниз верёвку и соскользнул по ней вниз, пять метров — не большая высота, но я не безрассудный мальчишка, чтобы прыгать на неровную лесную почву и надеяться, не подвернуть себе ноги. В охоте нет мелочей. Я вытащил меч и подошел к лежащему на земле оборотню. Несколько взмахов меча и голова монстра отделена от туловища. Не возникло проблем и с двумя другими оборотнями. Нестерпимо воняло палёной шерстью, горелым мясом и псиной. Я подходил уже к четвертому перевертышу, как вдруг тот вскочил и в быстром прыжке кинулся на меня. Я сделал шаг в сторону, уходя с линии атаки монстра, но тварь предвидела мой маневр и не промахнулась, мы покатились по земле. Челюсти оборотня вот-вот должны были сомкнуться на моем горле, когда я в последний момент успел прикрыть шею кожаными наручами с металлическими вставками. Я отбросил меч, понимая, что в ближнем бою от него нет толка. Оборотень грыз наручи на моей левой руке, в бессильной злобе пытаясь добраться до моего горла. Его когтистые лапы пытались разодрать мою кольчугу. Я лихорадочно искал правой рукой ножны с кинжалом, но не находил. Наконец монстр сумел прогрызть наручи и добраться до моей плоти. Волк радостно взвизгнул, почуяв на языке горячую кровь. Оборотень затряс головой пытаясь оторвать мою кисть.

«Резисто!», — выкрикнул я, и голова нечисти взорвалась десятками кровавых ошметков. Туша оборотня упала и заскребла землю лапами. Все, работа сделана! Я устало сел на землю и засмеялся, как обычно смеются люди за миг до этого побывавшие на волосок от смерти. Отсмеявшись, я увидел, что лес снова был освещен луной. «Вот так всегда», — буркнул я, любуясь луной. Раны, нанесенные монстром конечно опасны, но мне не грозит обращение, как-никак я адепт магии крови, да и первичная трансформация исключает возможность превращения охотника в нечисть.

Пару часов медитации и я буду как новенький, если конечно никакие иные порождения темного не пожалуют на запах крови.

Утро не спешило вступать в свои права, предрассветные сумерки сменились густым утренним туманом, отходняк после боя с оборотнями закончился и я занялся делом. Если бы, какой ни будь глупый человек, рискнул оказаться этим утром в лесу, то, скорее всего, он бы отказался бы от походов в лес. Почему? Да потому что представьте себе поляну, на которой лежит четыре расчлененных туши волка и человека, который с явным усердием обходит эти тела и дёргает клещами когти из отрубленных лап, собирает по пузырькам желчь и прочие алхимические ингредиенты. Зачем заниматься подобными отвратительными вещами? Да потому, что клыки монстров не только доказательство выполненной работы, но и ценный алхимический ингредиент. Собирая все это в свой баул, я подсчитывал в голове размер барыша, который стрясу с прижимистого казначея гильдии. По десять золотых за оборотня. Итого — целых сорок золотых, а это годовой доход довольно зажиточного ремесленника. Плюс приятным бонусом было восемь клыков, каждый пойдет от трех до пяти золотых. Мне, как уважающему себя охотнику на нечисть, не пристало разбрасываться даже клочками их шерсти, но, увы, с перевертышей если и можно что-то добыть, то только клыки, желчь, когти и сердца.

Через несколько часов после гибели монстры проходят обратную трансформацию, и исчезает и шкура и когтистые лапы. Хорошо, что хоть чем-то разжился, а то приличных вольных заказов давно уже не было. Но работу охотник на границе с пустыми землями всегда найдет, вот и я, проезжая через очередную деревеньку, нашел себе работу, а заодно и приключение на свою пятую точку.

Долгожданный рассвет застал меня отдыхающего под деревом и завернувшимся в плащ. Промозглая утренняя прохлада пробиралась даже через плотную ткань дорожного плаща и я уже не надеялся, что дождусь здесь людей из деревни. Процесс медитации и последующего восстановления шел не слишком хорошо, все же магия крови изрядно опустошила мой внутренний резерв и регенерация шла не слишком быстро. Расцвет принес не только прохладу, но и мелкий моросящий дождик. Я просидел под деревом часть ночи и большую часть утра, проклиная испортившуюся погоду. Как мне показалось, спустя лишь пару часов после рассвета я услышал поскрипывание и постукивание, которое обычно сопровождает телеги деревенских мужиков. Несмазанные ступицы деревянной повозки скрипели на всю округу, распугивая птиц и лесных обитателей, которые в эти утренние часы рискнули выбраться из чащи леса. Я вслушался в звуки и услышал, фырканье лошади. Нет, ошибки нет, это староста, как и обещал, прислал за мной телегу. Вскоре я увидел и двух мужиков, которые приехали за мной. Один мужик вел под уздцы старую клячу, которая не упиралась и еле переставляла копыта не смотря на то, что на поляне чувствовался густой тягучий тошнотворный запах крови, она совсем не проявляла беспокойства. Второй мужик шагал чудь впереди и убирал с дороги крупные ветки. Выйдя на поляну, оба мужика застыли как изваяния.

Пока один из них изображал застывшую фигуру, второй, который был моложе, не смог больше бороться с собой и согнулся в приступе рвоты. Первый — мужик лет этак шестидесяти, брезгливо отошёл от товарища, который едва не наблевал ему на лапти. Да, видимо не привык мужик к такому зрелищу. Ещё бы! утреннее солнце, пробивающееся сквозь низкие тучи, освещало поляну, вместо трупов оборотней на поляне валялись изрубленные и расчлененные куски человеческих тел. Увы, по-другому нельзя, мертвые тела можно либо сжечь или порубить, иначе — вместо трупов есть большой риск получить новую нежить. А так души убитых моим мечом исчезают, и не воплощаются в виде призраков.

— Мастер Лис — пробасил мужичок постарше. Подводу, как и просили, староста предоставил, но тела грузить мы не будем, да и не зачем, вон вы как их порубали, ни одна нечисть, теперь из них не поднимется.

— Долго вы меня искали?

— Нет — отрицательно качнул головой мужик, вы тут ночью, как и обещали, знатный костер развели, из деревни видать было хорошо, но мы малость направление не угадали, вот и возились долго, пока болото объехали — считай уже и утро прошло.

Я скептически оглядел место ночного боя. В принципе, крестьянин прав, толку собирать разрубленные останки, не было.

Словно подтверждая мои мысли, на одно из деревьев уселся гриф и с интересом принялся осматривать поляну.

«Ну что, мой лысый друг! приятного аппетита!» — сказал я, обращаясь к птице.

Окончание моей фразы потонуло в рвотных спазмах одного из мужиков.

— Эко тебя! — буркнул мужик, выглядевший постарше на пару десятков лет. Прямо, как в тот раз, когда караванщик Мансур напоил тебя пойлом, на основе медвежьего помета.

— Как звать? — спросил я мужика.

— Фрол зовите, а это, значится, зять мой Тихон.

— Вот что, Фрол — обратился я к мужику — работу я сделал, здесь нам делать больше нечего.

Я запрыгнул на телегу и скомандовал: «Правь в деревню».

В дороге меня немилосердно трясло, но это не помешало мне задремать. Теплое душистое сено, было мне вместо матраса, и хоть повозку сильно трясло и раскачивало, я все же уснул. Не знаю, сколько длился наш обратный путь, но я успел основательно выспаться. «Приехали, уважаемый!» — вырвал меня из объятий сна голос Фрола. Я открыл глаза и огляделся. Мужики доставили меня к воротам деревни и поспешили пройти через распахнутую калитку. Толпа галдящих мальчишек и девчонок пробежала мимо нас, весело смеясь, и с безопасного расстояния хором прокричав:

— Тихон! Тихон! Каменьями напихан!

Зеленое лицо Тихона на миг исказилось, и он злобно плюнул в след убежавшим детям. Через пять минут мы достигли ворот дома старосты. Я подхватил свой заплечный мешок и арбалет и прошел через небольшую калитку к двери в дом.

Видимо, высокий забор, окружающий дом, сыграл со старостой злую шутку, так как мое появление и повозку мужиков не увидели и не услышали.

Странно, чем это староста так занят в столь ранний час, что даже не слышит, что к нему во двор вошел посторонний. Я аккуратно прошел к высокому крыльцу и поднялся по его ступеням к двери. Видимо, именно мое умение охотника ходить почти бесшумно и позволило мне услышать то, что не предназначалось для моих ушей.

— Они должны были вернуться еще час назад! раздался мужской голос в котором я узнал старосту деревни.

— Да, удачно мы с тобой решили сразу две проблемы! раздался дребезжащий голос его жены.

— И охотнику не придется платить, я ему сказал, что их всего двое, он дурень и поверил. Даже не стал уточнять у мужиков в деревне. раздался насмешливый голос старосты.

— Молодой, глупый! поддержал его голос женщины.

— Повезло, если охотничек сумел проредить стаю Анбала- сказала жена старосты.

— Да, шкура дорога волку, если он поймет, что на него вышли охотники, он оставит нас в покое.

— Тварь ненасытная, все ему мало было! Сколько он народа сожрал, а все ему не хватало, это надо же додумался потребовать с нас еще людей.

— Чтоб он подох, ненасытная его утроба! сказал староста.

И его выкормыши вместе с ним! поддержала его старуха.

«Вот оно что…» — мелькнуло у меня в голове, теперь всё сложилось в четкую картинку:

Староста знал перевертыша и, вероятно, скармливал ему людей, а меня он решил использовать, чтобы проредить их поголовье и тем самым упростить себе жизнь. В подтверждении моих слов староста сказал:

— Анбал с молодняком много крови нам попил!

— Вовремя нам этот охотник подвернулся, поддержала старосту супруга.

Я рванул дверь на себя и вбежал в комнату.

Староста оторопело выпучил глаза и застыл за столом.

А вот его жена была шустрее. В момент сориентировалась в ситуации, схватила ухват и ринулась на меня.

— Ах ты, ведьма! — прорычал я и встретил бабку сильным ударом в челюсть.

Старуху снесло от мощного удара, и она улетела к печке.

Я подскочил к старосте схватил его за гриву седых волос и приложил мордой об стол.

Всё, бой окончен, мой разум прояснился. Старосту и бабку я привязал спина к спине, используя для этого верёвку, которую таскал в своем заплечном мешке. Старуха что-то шипела и пыталась вырваться, но зачарованная веревка держала крепко.

Я им не судья, но руки немилосердно чесались, и хотелось разорвать на части этих монстров в человеческом обличье. Я вышел на крыльцо и увидел толпу деревенских жителей. Новости о судьбе перевертышей разнеслись довольно быстро даже для деревни, и жители пришли к дому старосты узнать все из первых уст. Но новости для жителей были отнюдь не радостные.

Через день произошла казнь. Нет, не моя! А старосты с его женой.

В этих местах закон и порядок один — инквизиция. Активированный мной амулет связи позволил связаться с управой инквизиторов в Поклонске, откуда и спешно прибыл речной баркас с десятком крепких братьев монахов в черных рясах.

Староста с женой оказались людьми беспринципными и упертыми, но под пытками начали заливаться соловьями. Оборотней они позвали в деревню сами, правда, не четырех, а одного. Зачем? — спросите вы. А вот тут все оказалось просто, староста понимал, что рано или поздно деревню ждёт участь многих вырезанных под чистую хуторов и решил обезопасить себя. Лучше иметь под боком прикормленную тварь, чем бояться иных, которые могут оборвать его драгоценную жизнь — так решил староста.

Первой их жертвой стал мальчишка-бродяга, которого они опоили и вывели в лес, под предлогом какой — то работы. Староста привязал его к дереву и оставил на съедение нечисти. Через неделю после этого в деревне появился Анбал. Врожденный оборотень пришел к деревне и смог обмануть охранные заклинания на воротах. Оборотень своим волчьим нюхом сумел достаточно быстро определить, кто решил его прикормить с помощью человеческой жертвы. Староста и не сразу понял, что постучавший в его дверь мужик — перевертыш, но проведенная волком частичная трансформация перед старостой имела успех, и староста спешно завел оборотня в дом. Так у старосты появился новый батрак. Подобное не удивило никого, батраками шли работать многие из дальних и глухих уголков Белогорья, и никто не подозревал, что большинство пропавших, которых оборотень лично помогал искать, окончили путь в ненасытной утробе этой твари. Вечно хмурый парень был нелюдим, но отличался трудолюбием. И даже проведенный мною осмотр жителей деревни при помощи медальона охотника не дал результата, так как врожденные оборотни имеют иммунитет к магии поиска. Староста хотел много, но прежде всего, ему хотелось жить и ради этого он и скармливал оборотню сначала чужаков, а затем и жителей деревни. Не учел староста лишь одного: твари далеко не глупы и Анбал не был исключением. Волк не убивал всех, он создал стаю, и вместо одного человека в полнолуние старосту обязали предоставлять двух. На такое староста пойти не мог, но страх за свою жизнь был сильнее и эта тварь в человеческом обличье согласилась. Целый год старик старательно кормил тварей, а сам наслаждался жизнью. Торговцы, дети, бродяги и просто обычные крестьяне пропадали в лесу. Никто и не думал, что староста их опаивал сонным зельем. Люди гибли, а старик не знал, как разорвать порочный круг. С одной стороны, в его руках был доход от продажи добра странствующих торговцев, а с другой, он понимал, что Анбалу он больше не нужен и волк может сожрать его вместе со старухой.

Никто не связывал пропавших людей и предшествующее этому исчезновению чаепитие или обед в доме старосты. И тут пришло спасение в виде меня — шанс уничтожить стаю. Но жадность взяла верх, и староста соврал о количестве оборотней, надеясь, что я справлюсь с парой и погибну, а тогда и платить уже будет ненужно или оборотни уйдут, опасаясь других охотников.

— Лэр Лис, все процедуры соблюдены. — сказал дознаватель

— Они сознались? — уточнил я.

— Да, сознались, но лишь старуха признала свою вину. — ответил мне старший инквизитор.

— Поэтому мы подарим ей более легкую смерть.

— Вы уже приняли решение? — спросил я.

— Да! Они заслужили смерть! Костер и виселица. — сказал один из прибывших инквизиторов.

— Тьма сгубила этих людей, извратила их. Это лишь сосуды для тьмы их тела будут сожжены, а пепел будет развеян.

Столб, с привязанным к нему преступником, народ сноровисто таскает хворост. Картина не самая приятная, но по-другому нельзя, с тьмой нельзя быть слабым.

Для старухи и вовсе в качестве казни определили виселицу, в роли которой выступил дуб, растущий вблизи главной площади. Накинутая веревка и мастерски связанная петля избавили инквизиторов от лишних хлопот. Площадь почти вплотную примыкала к деревенской ограде. С одной стороны шел высокий частокол деревни, а с другой тянулась лента реки с настилом речной пристани, к которой было пришвартовано несколько лодок рыбаков и баркас инквизиторов. В обычные дни площадь перед деревней пустовала, а в праздники служила местом ярмарки и гуляний для жителей близлежащих деревень.

Через час все было готово, и деревня замерла, ожидая казни. Лишь понимание, что огонь и виселица более жестокая казнь, чем топор или меч удержали жителей деревни от самосуда, поэтому сейчас они ждали, когда преступников настигнет заслуженная кара. На лицах людей не было сочувствия. Разве может идти речь о сочувствии и сострадании, если староста и его жена отправили на верную гибель немало жителей деревни.

Два дюжих инквизитора, по отмашке главного, зажгли вязанки хвороста, пламя нехотя занялось. Хворост медленно разгорелся, а привязанный староста задергался и завизжал, но веревки держали крепко, и вскоре пламя дошло до ног преступника. Вопли стали сильнее, я оглядел собравшихся людей, в их глазах не было сострадания. Гнев, ненависть, безразличие — в толпе можно было найти любое проявление человеческих чувств, кроме сострадания. Пламя дошло до колен, и преступник завизжал и задергался сильнее. Невыносимо и тошнотворно запахло палёной п…