Познающий НеЖизнь

Глава 47

Быстро покинуть территории близ затопленного Нового Лондо много времени не заняло. Близ Города Богов находится много важных мест, городов и поселений. Столица, это важнейший центр нашего государства, где находились самые большие силы. Я говорю даже не о столичной гвардии, не о магах и чародеях, а даже банально о Лордах, каждый из которых мог и, бывало и такое, уничтожали целые армии. Огненными бурями сжигая их, болезнями и проклятиями выкашивая ряды противников, или разя их золотыми молниями! Любой из трёх Великих Лордов был армией в человеке и все трое в одном месте, они образовывали непреступный бастион для любых врагов. А ведь были ещё и младшие лорды, некоторые из которых не сильно уступали Трём Великим Лордам, а королевская гвардия — Серебряные Рыцари!? Это просто армия уничтожения всего живого! Когда-то Четыре Короля так же являлись частью этой мощи, как и их Тёмные Рыцари, что всегда шли на острие атаки и заставляли врагов дрожать от страха, не ведая страха в бою.

В общем, так как все важнейшие фигуры жили, по сути в одном месте, то не так сложно добраться из одного места обитания высокопоставленных Лордов в другие. Позже, в некоторых местах стали образовываться отдельные города. Подземные города, такие как Погор, ведь все они, по сути, находились внутри одной горы. Они не являлись местом обитания ни одного из Лордов, но в итоге стали важными пунктами для внутренней логистики.

Таким образом, путь в Погор лежал сразу через два места — затопленный Новый Лондо и Долина Драконов. И первый из них намного ближе и быстрее! Благо, что механизмы лифта за все эти годы не сломались и продолжают работать — вот что значит «Делаем на века»!

В пути, единственным настоящим препятствием для нас стала… дверь. Точнее, простая, стальная, насквозь проржавевшая решётка, запертая за замок, ключа от которого у нас, само собой, не имелось, а потому, не желая лишний раз множить себе задачи, я просто коснулся двери рукой.

Симбиотический артефакт выбрался из моего тела, покрывая собой руку и начиная оперировать Тьмой, отчего таль стала просто на глазах рассыпается на ржавую пыль, освобождая нам путь.

Из раза в раз, используя Тьму через артефакт, я всё лучше и лучше ощущал этот особый вид силы, но сейчас, использовав его впервые после посещения костра, я… ощутил намного больше. Тьма уже не казалась мне такой уж загадочной и непонятной. Теперь, пусть я многое ещё не понимал в ней, но… понимал я в ней на порядки больше, чем раньше. Я чувствовал, как магическая сила преобразуется артефактом во Тьму, как та взаимодействует с материей и духом металла в проржавевшей стали, как это вызывает распад материи и так далее.

В голове сами собой стали крутиться идеи того, как это можно использовать. Да, в общем-то, границы использования этой силы чрезвычайно широки! Да, в первую очередь в голову приходят мысли, связанные с увеличением моей боевой мощи, но… откровенно говоря, сейчас это было бы совсем не бесполезным делом. Однако, встряхнув головой, я чуть отодвинул все эти мысли на задний план.

Сейчас для меня было важно кое что другое.

Преодолев незначительное препятствие, мы добрались и до долины драконов. И, как бы не звучал это, выглядело это как огромный разлома в земле, который уходил глубоко вниз, скрытый где-то внизу за туманом. И тем не менее, при моей жизни, здесь обитало чертовски много виверн и им подобных живых существ. Опасные тварюшки, даже если и близко не сравнимо с истинными Бессмертными Драконами. И вот этот разлома мог бы стать для нас препятствием, однако через него была перекинута толстая и широкая доска, по которой спокойно было пройтись и мне, и тем более невероятно ловкой Лунаре.

— Санрайс, ты чего хмуришься? — спросила меня моя спутница, когда я посмотрел на доску.

— Когда я проходил здесь в последний раз, здесь находился широкий, крепкий каменный мост. А сейчас от него не осталось даже следа. Даже креплений к породе и тех не видно. Видимо войска, отступая, хорошо постарались, чтобы не дать демонам даже шанса перебраться. Жаль, что, кажется, это не сильно помогло. — Сказал я и сделал шаг по доске, уже скоро стоя на другой стороне вместе с Лунарой, что не беспокоясь, спокойно прошла по доске, что даже не заскрипела под нашим весом.

Ранее украшенный резьбой по камню вход в Погор превратился в привычные, уже, руины, покрытые грязью, зеленью и каким-то серым мхом. А по мере углубления в него, я понимал, о чем говорил воин у костра, рассказывая об этом месте, как о помойке и месте, куда он никогда больше не сунется. Воздух тут был настолько пропитан ядами и токсинами, что даже свет здесь преломлялся иначе, чем в воздухе вне этого места — все тут отдавало кислотно-зелёным оттенком.

Я ощущал, как токсины и яды проникают в моё тело, въедаются в него, но, как ни странно, именно то, что я являюсь нежитью, позволило мне не испытывать никаких проблем с этим, а огромная магическая сила, коли сравнивать её с моей жизнью, просто не давала всей этой отраве хоть как то повлиять на меня. И аналогичная ситуация была с Лунарой. Иначе говоря, Олдет сотворил что-то такое, отчего даже более чем век спустя, его заклинание давало о себе знать и, похоже, уже даже стало частью этого места, естественным его элементом, наполняя воздух испарениями ядов и токсинов. Однако, концентрация оных в воздухе за эти годы уже упала до некого определённого минимума, который поддерживался уже окружающей средой, что было недостаточно, чтобы навредить нежити.

— Отвратительный запах! — хмурясь и зажимая нос, сказала Лунара.

— Полностью поддерживаю. Сейчас один из немногих случаев, когда я счастлив, что Бытие нежитью сильно снизило нашу чувствительность и жалею о том, что не лишило нас обоняния вовсе, — согласно кивнул я, точно так же морщась от омерзительного запаха, продолжая идти дальше. — Впереди что-то есть.

Я ощущал впереди несколько источников магических колебаний, но, ранее с ними не сталкиваясь, не сумел определить, что именно впереди нас ожидает, а потому заранее начал созидать чары, готовясь к бою.

И правильно сделал!

За очередным поворотом мы увидели огромного, около двух с лишним метров толстяка, который едва прикрывал свои телеса набедренной повязкой, если так можно назвать рваный кусок ткани, стоящего к нам своей практически голой жирной, будь я живым, вызывающей тошноту, жопой.

Толстяк этот явно услышал нас и развернулся в нашу сторону, показывая, что тошноту вызывать он может не только своей задницей, но и своей мордой! Идеальная защита, никаких слепых зон — он способен морально атаковать противника с любой стороны!

Огромный толстяк, в перевалку, но довольно быстро, стал приближаться к нам, держа в своих руках огромную дубину, которую, вероятно, использовал как орудие. А вот орудие убиения или, исходя из цвета и покрывавшей дубины грязи, своих утех, это уже спорный вопрос. Впрочем, ему, наверное, одно другому не мешает.

— Сука, даже не думай приближаться! — крикнул я и отправил в него сразу три Большие Стрелы Души, пропитанные Тьмой, одну в голову, в грудь и огромное пузо этой мерзости.

Чары показали себя идеально и просто разорвали тело толстяка, оставляя в нем огромные рваные и медленно разлагающиеся раны, через которые вываливались с влажным звуком органы и остатки кишечника, когда мерзость упала замертво.

Я же почувствовал, как в меня вливаются частицы души, намного больше оных, чем с обычного полного, раз эдак в десять, судя по ощущениям.

Подойдя ближе к громиле, я стал осматривать его раны, что продолжат ещё некоторое время шириться, пока на них воздействует Тьма.

— О боги, Санрайс, зачем ты к нему подходишь!? — с жалостливым лицом, спросила Лунара.

— Его раны… точнее… его органы… — говорил я, о бросив всю брезгливость и руками став копаться в органах, что выпали из его грудной клетки. — Они влажные…

— Я вижу! И слышу! Боги, меня сейчас вырвет! — говорила она и даже показала, что у нежити сохранился рвотный рефлекс, вот только ничего выблевать она не смогла — мы не ели и не пили, а потому, и выходить было нечему.

В конце концов она просто отвернулась, закрыв глаза, не желая смотреть на то, как я копаюсь в трупе этой мерзости.

— Ты не понимаешь, Лунара. Он уже показывает признаки восстановления, точно так же, как и мы при получении ран, но… он живой… отчасти… если можно так сказать. Внутри него циркулирует кровь, бьётся сердце, лёгкие качают воздух, чтобы дышать… его организм продолжает функционировать, оставаясь живым, в какой-то мере. И тем не менее, он все так же продолжает показывать признаки того, что проклятию нежити он все же подвержен. Понимаешь? — я посмотрел на спину Лунары. — Они находятся в каком-то пограничной состоянии. Они не являются, в полной мере нежитью, но не являются в полно мере живыми… я… я не понимаю, как это объяснить, но… это же уже намного больше, чем то, что имеем мы!

— Наши сердца тоже бьются и мы можем дышать… — сказала она.

— Но мы делаем это только потому, что использовали Человечность, чтобы имитировать жизнь. Мы нежить, Лунара. Не мёртвые, но точно не живые. Мы можем дышать, но делать это не должны, а делаем это больше для того, чтобы говорить. Наше сердце бьётся, но мы не испытаем никаких проблем, если оно остановится — потому что мы и так мёртвые. Но это существо… оно не такое! Великие Лорды, Олдет, что же ты сотворил перед смертью…