Поймай лису за хвост

Часть 5

Лаурен Штраус

Её поцелуи оказались даже более прекрасными, чем я мог себе представить. Я тонул и растворялся в Саине, но мне хотелось тонуть глубже и растворяться больше, мне хотелось стать с ней единым целым, и, наверное, я бы даже не дрогнув обесчестил её прямо здесь, в этом маленьком домике, в котором хранится главное клановое сокровище и его же главный позор. Обесчестил для того, чтобы привязать к себе, чтобы обеспечить себе на всю жизнь возможность искупать грехи.

Но сначала мне не терпелось потрогать и сдернуть с её головы эти самые ушки, а затем как следует растрепать волосы, так чтобы никто и думать не посмел о том, что она может быть не только моей. Пальцы коснулись ушей, а они шевельнулись в ответ. Они были теплыми и настоящими.

— Кицуне, — сорвалось с моих губ, прежде чем мозг даже успел подумать и осознать всё происходящее.

Кицуне. Она — кицуне. Я рассказал правду о том, что произошло кицуне.

Мысли мелькали в голове, отказываясь выстраиваться в логическую цепь.

Именно в этот момент проклятая дверь распахнулась, а на её пороге появилась никто иная, как та самая черноволосая победительница. Вот только что она вообще тут делает? Что забыла?

— Значит, я оказалась не слишком хороша, так? — внезапно завопила девушка, а я тут же метнулся к ней, закрывая рукой её рот, чтобы никто даже случайно не услышал её криков. Мне совсем ни к чему скандал. Совсем не так я собирался сообщить о том, что нашёл ту самую, с которой решил связать свою жизнь. Вот только нашёл ли? Саине — кицуне, захочет ли она остаться со мной? С тем, чей род стал причиной всех их проблем в этом мире?

Я обратил свой взор на Саине, не обращая внимания на трепыхавшуюся в моих руках девушку. Что делать с ней и как разбираться, я решу позже, уверен, что выход точно найдётся. Если не деньги, то просто удачно выдам её замуж, приказав молчать, ведь на то я и глава клана.

Вот только Саина стояла, словно замерев, и держала в руках шпильку, которая видимо выпала из её рук.

— Я могу уйти, — сказала она тихо, а я так резко сжал девушку в своих руках, что мерзавка попыталась меня укусить. Но мне было наплевать, от одной только мысли о том, что Саина сейчас уйдет и скроется из виду, всё внутри меня судорожно сжалось, а зверь внутри буквально закричал. Пантера не хотела её отпускать, она уже мысленно предвкушала, как будет играть со всеми семью хвостами кицуне.

— Нет, я тебя никуда не пущу, моё предложение все ещё в силе, я хочу, чтобы ты стала моей единственной.

Лицо Саины стало бледным как полотно, а девушка в моих объятиях затрепыхалась. И неудивительно: единственная — это не жена и не наложница, это намного больше, это та самая единственная, с которой ты собираешься разделить свою жизнь.

— Несмотря ни на что? — в голосе девушки звучало напряжение, а она продолжала крутить в руках тонкую шпильку с острым концом, а меня пронзило понимание. Она пришла сюда для того, чтобы украсть артефакт и убить меня, чтобы справедливость восторжествовала.

Какая глупая насмешка судьбы. Сколько столетий прошло, а нас вновь в этой ситуации трое: я, та, которую я внезапно и всем сердцем полюбил, и та, которая тут совсем не к месту.

Вот только я ни за что не позволю истории повториться, я приложу все усилия, чтобы эта история закончилась хорошо.

— Не смотря ни на что, — ответил я твёрдо, глядя в глаза Саины. Лицо кицуне дрогнуло, она была в растерянности и явно не ожидала от меня такого ответа. Она сомневалась и пыталась решить, что ей делать.

Я настолько впился глазами в девушку, что совершенно забыл, что мне надо держать ту, которая так нежданно нас побеспокоила. Черноволосая тут же поспешила этим воспользоваться, чтобы вывернуться из моих объятий.

— Я всем расскажу, что ты попытался меня обесчестить, и ты просто обязан будешь жениться на мне! — рявкнула дурная девица, выбегая из дома, вот только покинуть его она так и не успела, потому что через какую-то долю секунды ей в спину впилась шпилька, которую Саина метнула метко, как маленькое копьё.

— Она умрёт совсем скоро, на шпильке яд, а ты по-прежнему хочешь, чтобы я осталась? — на лице девушки царила усмешка.

— Я скажу, что она была преступницей, которую послали украсть артефакт, никто не посмеет усомниться в моих словах!

Саине Мизу

Слова Лаурена ошпарили меня словно кипяток, несмотря на то, что это был определённо выход из ситуации. Простой выход.

— Ты предлагаешь покрыть ложь ложью и потом до конца жизни прикидываться, что так и надо? — холодно и отстранённо отметила я, а затем шагнула к девушке и положила руку на её шею. Она уже остывала. Жизнь покинула её тело.

— У тебя есть какие-то другие варианты? — сквозь зубы поинтересовался у меня Лаурен, а мне больше всего хотелось сейчас вновь кинуться ему на шею и целовать, целовать, пока воздух не закончится в лёгких, и возможно, я бы так и сделала, если бы была моложе, если бы не услышала правду.

— Я заберу артефакт и уйду, а смерть девушки так и останется на моей совести, как это и произошло.

— И я тебя больше никогда не увижу, — заметил Лаурен дрогнувшим голосом, от которого моё сердце казалось было готово разбиться на тысячи маленьких частей.

— Лаурен, — тихо позвала его я, — я — кицуне, та, которую воспитали, вырастили для того, чтобы воровать и убивать. Я такая и не смогу стать другой, даже если ты будешь любить меня каждый день своего существования. Ты запрешь меня в золотой клетке, а я буду каждый день угасать, пока не превращусь в пыль под твоими ногами.

— Я понимаю, ты не можешь не уйти, но если ты уйдешь, то и я не смогу жить, — мужчина смотрел на меня пронзительно, и я не сомневалась в том, что он говорит правду. Он не просил и не требовал, он просто констатировал то, что происходит у него внутри.

И пускай это было огромной глупостью, ужасной ошибкой, но я шагнула к нему, так близко, что наши губы почти соприкоснулись.

— Я вернусь, я приду на следующий ритуал и даже принесу с собой артефакт, — шептала я тихо и быстро, боясь, что испугаюсь собственных слов, что отступлюсь, — я вернусь и буду любить тебя до самого рассвета, так как может любить только единственная.

— Я принимаю твоё обещание, — прошептал Лаурен, хотя было видно, сколько боли причиняли ему его слова, а затем он и вовсе взял в руки артефакт и передал его мне, так словно это была дешёвая безделушка.

— У тебя есть что-то, чтобы его заменить? — поинтересовался он через какое-то время, потому что я продолжала стоять, как будто мои ноги приросли к полу.

Я кивнула и выложила камешек из кармана, сделала пару пасов, и он принял форму артефакта; не дотронешься — и не узнаешь, что это просто подделка. Смена личин и внешности, магия, которая была подвластна только кицуне.

— Я буду тебя ждать, — произнес Лаурен.

— Я обещаю вернуться.