Повесть о Городе Времени

Глава 12. Андроид

— Город Времени — Нестабильная эпоха! — воскликнула Вивьен.

— Самая длинная из них, — ответил Джонатан.

— Значит, Свинцовая Шкатулка должна быть здесь! — произнесли они хором.

Оставшуюся часть лестницы они преодолели, не заметив ее. Фальшивая дверь наверху закрылась, пока их не было. Они повернули ее и протиснулись каждый со своей стороны. Джонатан выключил фонарик, и они поспешили по коридору, возбужденно обсуждая свое открытие.

— Вот что он имел в виду, говоря, что Золотая объединится со Свинцовой, — заметила Вивьен.

— Готов поспорить, она где-нибудь в башне Гномон, — сказал Джонатан. — Отсюда и часы, бьющие полдень. Какое облегчение! Мы можем обеспечить ее безопасность.

— Мы можем рассказать кому-нибудь, что она здесь, не выдавая, как мы узнали, — предложила Вивьен.

— Да, и добиться, чтобы к ней приставили нормальную охрану. Нам не нужны старые бабушки из Стражи Аннуария. Нам нужны настоящие Патрульные Времени, знающие свое дело.

— Давай скажем отцу Сэма.

— Давай. Он отнесется ко всему серьезно, а не как Ученые, рассуждающие о полярностях, — согласился Джонатан.

— Это одно и то же. Как думаешь, где Свинцовый Хранитель? Он должен быть в городе. Надо предупредить и его тоже.

— Его будет сложно найти. Старая бумага утверждает, что он хранит тайну, — в этот момент — на полпути по коридору — Джонатан опустил взгляд и обнаружил, что всё еще держит яйцеобразное управление. — Проклятье! Я забыл положить его на место.

— Агенты постоянно их теряли, — заметила Вивьен. — Именно так это и происходило.

Оба засмеялись.

— Оставлю его пока, — сказал Джонатан. — Нам лучше добраться до Гномона, прежде чем делать что-то еще.

— Похоже, все Шкатулки должны вернуться в Гномон, когда Город достигнет конца времени. А Железная не вернется.

— Знаю. Как только позаботимся о Свинцовой Шкатулке, отправимся за Серебряной и заставим яйцо перенести нас туда до появления вора, — Джонатан распахнул дверь с цепями. — И будем надеяться, этот Хранитель немного разумнее Золотого.

Снаружи ждал Леон Харди. В руке он держал штуковину с блестящим соплом и голубой лампочкой посередине. Он нацелил ее на них столь же безжалостно, как всадник копье. Вивьен сразу поняла, что это ружье, как понял и Джонатан. Они резко остановились и уставились на него. Леон рассмеялся им в лицо, самым неприятным образом обнажив красивые белые зубы.

— Я знал, что он не убьет вас, — сказал он. — После того, как ты рассказал мне об этих призраках времени. Как здорово я отправил вас на лесную тропу в красных доспехах, правда? Как вам понравилась моя голограмма Железного Хранителя? Он убедил тебя, не так ли, Джонатан? Отдайте мне Золотую Шкатулку, и я не стану стрелять.

— У нас ее нет, — ответила Вивьен. — Наблюдатель не подпустил нас к ней.

— Не лги мне, — Леон угрожающе перевел ружье с Джонатана на Вивьен.

— У нас ее нет, — лицо Джонатана снова приобрело голубоватый оттенок, и он стал похож на мертвеца. — Клянусь! Зачем она тебе?

— Затем, что после Свинцовой Шкатулки это самая могущественная вещь на свете, — ответил Леон, — а эту последнюю явно никто не сможет найти. Люди, которые послали меня сюда наблюдать за концом Города Времени, рассказали мне слишком много для их собственного блага — прямо как ты, Джонатан, мой мальчик! Должно быть, всё дело в моем честном открытом лице! — он засмеялся, снова сверкнув белыми зубами, после чего его лицо стало бесстрастным и безжалостным. — Где Золотая Шкатулка?

— У нас ее нет! — ответили они хором, а Вивьен добавила: — Слово разведчика!

Ее охватило вялое тошнотворное ощущение, поскольку она знала: Леон пристрелит их, что бы они ни сказали. Он старался раззадорить себя для этого, потому что они слишком много знали о нем. Казалось странным, что это произойдет здесь, в освещенной солнцем мраморной галерее, с выстроенными по обеим сторонам витринами музея Элио. «Он разобьет много стекла!» — подумала Вивьен.

— Очень хорошо, — произнес Леон, не веря им. — Оба, выверните карманы. И сначала отдайте временное яйцо. Я могу его использовать.

Вивьен оцепенело вывернула карман и протянула нашедшийся там кусок водорослевой жвачки. Джонатан посмотрел на яйцо в своей руке и ошеломленно протянул его. И больше делать было нечего.

От конца галереи раздались шаги, сопровождаемые шлепками шнурков.

— Вы крысы! Вы ушли без меня! — пронесся по ней голос Сэма.

Леон подпрыгнул — они все подпрыгнули — и развернулся. Как только он пошевелился, кто-то, сидевший среди музейных витрин позади Леона, прыгнул и бросился на него — так быстро, что движение получилось смазанным. В следующее мгновение левая рука Элио оказалась на горле Леона в удушающем захвате, а правая с хрустом схватила руку, в которой он держал ружье. Спокойное лицо Элио смотрело поверх плеча Леона, рядом с его разъяренным и испуганным лицом.

— Кто-нибудь выньте, пожалуйста, ружье из его руки, — вежливо попросил он.

Джонатан выглядел так, словно сейчас упадет в обморок, Вивьен чувствовала себя точно так же. Пока она осторожно вытаскивала оружие из белых раздавленных пальцев Леона, появился Сэм и вытаращился на них.

— Что происходит? — спросил он.

Он еще не до конца оправился после сливочных пирожных — его лицо было желтоватым. Вивьен подумала, что они с Джонатаном в этот момент не слишком отличались друг от друга, и, как это ни нелепо, когда ружье освободилось, ей пришло в голову, как преподать Сэму урок.

Но это позже.

— Что мне с ним делать? — спросила она, неуверенно направив ружье на Леона — тот издал давящийся звук и закрыл глаза.

Элио обошел Леона, отпустив его шею и забрав у Вивьен ружье, которым ткнул в спину Леона.

— Веди себя тихо! — предупредил он и спросил у Вивьен: — Кто этот человек? Почему он делает это?

— Леон Харди. Он студент, — ответил Джонатан слабым надломленным голосом. — Я… я рассказал ему слишком много.

Леон слегка усмехнулся. И Элио заметил.

— В таком случае, лучше избавимся от него немедленно, — сказал он. — Я так понимаю, никто из вас не хочет, чтобы об этих событиях узнал Вечный или Глава Патруля Донегал?

— Нет! — воскликнули они хором, и Сэм даже истовее, чем Леон.

Леон, на самом деле, выглядел довольно-таки счастливым. Должно быть, он решил, что Элио отпустит его. Но его лицо изменилось, когда Элио вежливо попросил Вивьен открыть оцепленную дверь. Когда Элио подтолкнул его к коридору, Леон уперся ногами и спросил:

— Что это?

После чего попытался нырнуть обратно через дверь. Но Элио схватил его за запястье, ткнул в него ружьем и продолжил пихать его вдоль коридора так, словно не заметил попытки бегства. Перед замурованной аркой Элио остановился.

— Не могли бы вы открыть, пожалуйста, — попросил он Вивьен. — Надо пнуть третий камень слева в третьем ряду.

Вивьен пнула камень, и фальшивая стена развернулась. Вид двух темных проемов стал для Леона последней каплей.

— Что вы собираетесь делать? — закричал он. — Отвести меня в подземелье и пристрелить? — и, поскольку Элио толкал его к ближайшему проему, он завопил: — Нет, нет, нет! — и снова уперся ногами.

Элио не обратил внимания. Он просто заставил вопящего, пинающегося Леона пройти сквозь щель и последовал за ним. Вивьен раньше не понимала, насколько Элио силен. Леон был выше него, с сильными мускулами, рельефно выступающими по всему телу, но Элио управлялся с ним так, словно он был размером с Сэма. Посреди борьбы он как-то нашел время включить яркий свет на своем поясе. И продолжил тащить и толкать вопящего Леона вниз по винтовой лестнице.

Когда Вивьен последовала вниз за светом, с Сэмом позади нее и Джонатаном позади Сэма, они слышали, как Леон упирается ногами в стены и пытается зацепиться за потолок, но свет продолжал беспощадно двигаться вниз.

— Отпустите меня! Не стреляйте в меня! Я сделаю всё, что хотите! — вопил Леон.

— Тогда скажите, кто те люди, что послали вас в Город Времени? — спокойно произнес голос Элио.

Последовала короткая пауза.

— Я не могу, — патетично ответил голос Леона. — Он многому научился в Войнах Разума. Мой мозг мне не позволит, — и через мгновение он закричал: — Это правда! Я не могу! Клянусь!

— Но у вас есть тайный временной шлюз, — прозвенел голос Элио. — Где он?

— Этого я тоже не могу сказать! — выкрикнул голос Леона. — Отпустите меня!

— Возможно, я верю вам, — донесся голос Элио. — Но я не верю, что вы из века сто один, как свидетельствует ваша одежда.

— Нет, нет… Я из века шестьдесят шесть, — пролепетал голос Леона — было ясно, что он рад сообщить хоть что-то. — Я был студентом в Хельсинки, изучал историю и голографию. Вот. Я рассказал вам всё о себе. Вам не надо спускать меня туда, чтобы застрелить… Эй! Это же их тайный временной шлюз!

Они явно дошли до дна. Вивьен поспешно скользнула вниз по громадным старым ступеням и села на последней, Сэм с Джонатаном устроились позади, глядя поверх ее плеча. Элио отпустил Леона, и тот прислонился спиной к стене. Бледный свет сверкал на ружье и ровно сиял на яйцеобразном управлении в другой руке Элио. Оно было таким же, как то, что по-прежнему держал Джонатан, только немного поменьше размером и вроде бы красноватого цвета.

— Это действительно временной шлюз, — согласился Элио.

Мерцающая аспидная плита исчезла, и сильный запах навоза пахнул им в лицо. Похоже, за плитой находилось довольно примитивное место. Их взорам открылась груда старых деревянных бочек рядом с неравномерно оштукатуренной стеной, развевающееся на веревке белье и заботливо направленное ползучее растение с незрелыми гроздьями. В поле зрения появилась коза, с любопытством уставившись через проем на Элио.

— У вас есть выбор, — сообщил Элио Леону. — Вы можете уйти через этот шлюз или быть застреленным. Что выбираете?

Леон безнадежно махнул в сторону козы:

— Где это место? Когда оно?

— Век пятнадцать, — ответил Элио. — Местонахождение — ферма рядом с местечком в Италии под названием Винчи.

— Но это примитивное время! — запротестовал Леон. — И это Нестабильная эпоха! И я ненавижу коз! Вы же не хотите сказать, что собираетесь выбросить меня туда!

— Значит, вы предпочитаете быть застреленным, — произнес Элио и направил ружье прямо в сердце Леону.

— Нет, нет! Я пойду прямо сейчас!

Леон торопливо прыгнул в фермерский двор, приземлившись с хлюпаньем. Они успели увидеть, как коза повернулась, чтобы уставиться на него, прежде чем Элио снова воспользовался яйцеобразным управлением и стена вновь стала мерцающей аспидной плитой.

Элио отвернулся, выглядя удовлетворенным.

— Таким образом, от него мы избавились. Самым чистым способом. Простите, что позволял ему так долго угрожать вам. Он прятал ружье под одеждой, пока шел к двери, а когда я это обнаружил, я не мог быстро сообразить, как напасть на него так, чтобы он не выстрелил в вас. К счастью, вмешался мастер Сэмюель.

На лице Сэма расплылась гордая ухмылка.

— Но почему ты отправил его на эту ферму? — спросил он.

— Потому что, когда вы назвали его имя, у меня возникла одна забавная мысль.

Элио засунул ружье за пояс и вежливо указал на лестницу. Они послушно встали и начали взбираться по ступеням. Элио последовал за ними.

— Я сразу вспомнил одного итальянца из века пятнадцать по имени Леонардо да Винчи. Идеи этого человека всегда считались далеко опережающими свое время, и мне пришло в голову, что причина может быть в этом. Вполне возможно, мастер Леон чувствовал себя потерянным, когда уходил, но уверяю вас: он оставит там свой след. Я понял, что он гений, в тот момент, когда увидел голограмму, которую он назвал Железным Хранителем.

— О чем еще ты знаешь? — устало и подавленно спросил Джонатан сверху.

Казалось, Элио не услышал. Он больше ничего не сказал, пока они не протиснулись мимо фальшивой стены в коридор. И только тогда, поворачивая дверь, чтобы закрыть ее, он произнес:

— Полагаю, нам надо поговорить. Не могли бы вы все пройти в мою комнату?

Они послушно последовали за ним из коридора в галерею. Там Элио открыл дверь между двумя витринами и провел их в заднюю часть дворца, где Вивьен никогда не была. Она чувствовала себя так, словно провинилась в школе и ее ведут к директору. Джонатан и Сэм плелись за ней, явно чувствуя себя точно так же.

Элио открыл дверь и ввел их в просторную комнату на первом этаже, выходящую на узкую полосу сада позади Хронолога. Должно быть, Элио занимал ее все сто лет, что провел в Городе Времени. Мебель представляла собой дикую смесь стилей и цветов, и на каждом предмете мебели лежали вещи. Вивьен уставилась на розовый стол-раму со скульптурой монстра Франкенштейна на нем. Затем ее взгляд переместился на вещь, похожую на подставку для пирожных, чем только не заполненную. На верхней полочке лежала золотая шляпа, набитая висячими замками и стеклянными шариками. На следующей стоял сосуд с этикеткой «Лунная пыль (Титан)». Глаза Вивьен обратились к свисающей с потолка модели космического корабля, а затем — к экрану на стене, на котором шел немой мультфильм. Она пригляделась и поняла, что это «Белоснежка».

— О! Вы здесь можете достать кино? — воскликнула она.

— Конечно, мисс, — ответил Элио, подходя к своему автомату — внушительных размеров предмету с втрое большим количеством труб и золотой краски, чем у Джонатана. — Город Времени обладает копиями каждого фильма, который когда-либо был создан. Вам лишь надо подать запрос в Башню Былого, чтобы они передали вам тот, который вы хотите.

Вивьен почувствовала себя, как Сэм в предвкушении сливочно-пирожной оргии.

— О, я люблю фильмы!

— Я тоже, — произнес Элио. — Особенно мультфильмы и фильмы ужасов. Но также вы должны позволить мне познакомить вас с эпизодом гонок на колесницах из фильма под названием «Бен Гур». Он высоко стоит в моем мнении, — Элио отошел от автомата и вежливо подал ей пенистый фруктовый напиток, а еще один протянул Джонатану. — Стимулирующее. Я считаю, вам это нужно. Пожалуйста, садитесь, — он повернулся к Сэму. — Я не уверен, что прописать вам.

— Ничего, спасибо, — поспешно ответил Сэм — его лицо по-прежнему было нездорового желтого цвета.

Они нашли, где сесть, скинув кукол, автомобильные шины и картины с нескольких пусторамных и пухлых диванов. Джонатан обнаружил вставную челюсть прямо там, где собирался сесть. Он одарил ее долгим подозрительным взглядом, прежде чем рухнуть на противоположном конце дивана.

— Как давно ты знаешь об этом временном шлюзе? — спросил он.

— Четыре дня, — ответил Элио. — Точнее, с того времени, когда мисс Вивьен вышла из двери, которую я считал запечатанной, и попыталась отвлечь мое внимание от своих товарищей.

— О! — произнесла Вивьен, низко опустив голову над своим напитком. — Вы дурачили меня!

— Я чувствовал себя из-за этого немного виноватым, — признал Элио. — Но я хотел знать факты. Поэтому я подождал до второй половины дня и освежил память о призраках времени, которые несколько лет назад так огорчили госпожу Вечную. Я узнал в них мастера Джонатана и мисс Вивьен и обратил внимание, что одежда мисс Вивьен была не той, в которой она появилась из-за двери. Из этого я заключил, что вы двое в будущем совершите нечто, представляющее громадное значение, и что помешать вам невозможно, так что я не стал этого делать. Тогда я спустился по коридору и обнаружил фальшивую дверь и временной шлюз внизу. И я не думаю, что управление, которым он снабжен, полностью функционально, мастер Джонатан.

Джонатан посмотрел на яйцо, которое по-прежнему держал в руке.

— Нет… оно не возвращает обратно, как следует. Но как ты узнал об этом?

Элио достал из кармана свое собственное управление и протянул его. Оно было чуть-чуть меньше, с красноватым блеском, который Вивьен заметила раньше, и на его поверхности располагались разнообразные впадины, предназначенные для пальцев.

— Думаю, — произнес Элио, — ваше — гораздо более старая модель, чем это. Естественно, я совершил пару пробных путешествий через шлюз, используя управление, которое находится у вас. Оно немного не сработало во время моего первого перемещения. Я отправился в век двадцать, где был некоторым образом ошеломлен, обнаружив использование напалма и ракетной техники уже в тысяча девятьсот тридцать девятом году. Так не должно быть. Это подтвердило, что эпоха стала критической, и я поспешил убраться оттуда. Но лишь продвинулся вперед во времени. Это было ужасно неловко. Я оказался в веке двадцать четыре посреди нагой женской вечеринки в бассейне…

Вивьен не могла сдержать смеха. Даже встревоженное лицо Джонатана расслабилось в усмешке.

— Что произошло? — спросил он.

Вивьен с интересом отметила, что андроиды умеют краснеть, как обычные люди.

— Леди возражали, и тогда управление перенесло меня домой, — чопорно ответил Элио. — Учитывая это, возможно, было глупо с моей стороны предпринять на следующий день еще одно путешествие. Но я хотел узнать, стала ли критической и Вторая Нестабильная эпоха. Не стала — возможно, из-за того, что она слишком короткая, хотя и остается варварской. Тогда я снова попытался вернуться в Город Времени, но вместо этого управление направило меня в Третью Нестабильную эпоху…

— Мы теперь наверняка знаем, что это Серебряный век, — прошептал Джонатан Вивьен.

— …которая находится в состоянии великого переворота и близка к тому, чтобы тоже стать критической. И у меня возникли такие трудности, чтобы вернуться оттуда, что я почти встревожился. Конечно, я мог позвать на помощь Патруль Времени, но тогда я подлежал бы суду за проникновение в запрещенную эпоху. Так что я удвоил команды управлению и был довольно-таки рад, когда оно, наконец, ответило и вернуло меня к шлюзу, — Элио вежливо посмотрел на них троих. — Затем я провел исследования в Городе Времени.

— Что ты имеешь в виду? — с беспокойством спросил Джонатан.

— Я имею в виду, что просмотрел отчеты Наблюдателей из эпохи, которую вы только что обозначили, как Серебряный век.

Джонатан попытался рассудительно кивнуть, чтобы скрыть облегчение от того, что Элио имел в виду только это.

— В них очень мало указаний на беспорядок, который я сам заметил за несколько минут, — продолжил Элио. — Либо беспорядок начался совсем недавно, либо отчеты неверны. В любом случае происходит нечто странное, — он прошелся к окну, подбрасывая на ладони красное яйцо-управление, и оттуда, как раз в тот момент, когда Джонатан и Сэм ухмылялись друг другу, уверенные, что никто не знает об их приключении в 1939 году, Элио обрушил гром среди ясного неба: — Я также проверил шлюзы. Нет никаких записей о мисс Вивьен Ли, прибывающей в Город Времени. Весьма неосторожно с вашей стороны.

Они вытаращились на него. Сэм пожелтел, а Джонатан побледнел еще больше. Вивьен подумала, что она, наверное, выглядит как нечто среднее между ними.

— Что вы собираетесь делать? — безнадежно спросила она.

— Я уже сделал, — ответил Элио. — Я вставил запись на утро, когда вы появились.

Они продолжали пялиться на него. На экране на стене Злая Королева превращалась в ведьму, что могло соответствовать обстоятельствам, а могло и нет.

— Почему… почему ты это сделал? — наконец, спросил Джонатан.

Элио тоже бросил взгляд на экран.

— Я нарушил закон, тайком путешествуя во времени. Еще одно нарушение казалось уже неважным. Затем, должен признаться, я нарушил закон снова. Я подделал официальный запрос от Вечного в Научный центр Некогда, чтобы во дворец доставили это более новое управление, — он снова подбросил красное яйцо. — Понимаете, мой мозг был в смятении. Конечно, я узнал мисс Вивьен как одного из призраков времени, как только впервые увидел ее. Сопоставив ее со своими воспоминаниями о мисс Вивьен Ли, я уверился, что она не является племянницей Вечного. Но ее присутствие здесь было достаточно важным, чтобы создать призрака времени много столетий назад, и я стремился узнать почему, — Элио серьезно посмотрел на них. — Я говорил вам, что не люблю обнаруживать, что чего-то не знаю. Поэтому я должен выяснить.

— И ты выяснил, — хмуро произнес Джонатан. — Что ты делал — наблюдал за нами, пока мы не отправились?

— Я наблюдал, — вставил Сэм. — И я видел, как она прыгала вокруг фонтана, но был вынужден лежать больным, так что не смог пойти с ними.

— А. Значит, вам не случилось увидеть, откуда появился Леон Харди? — спросил Элио.

— Неа.

— Жаль. Потому что я думаю, на Закрытии Времени находится более одного тайного временного шлюза. Я знаю только, что мастер Харди появился не с площади Эры, как можно ожидать, если бы он использовал шлюз в верхнем течении реки или в здании Патруля Времени. Чиновники в Научном центре Некогда согласились выдать это яйцо-управление только при условии, что я сам принесу его сегодня после полудня. Так я и узнал. Я возвращался с ним, когда увидел мастера Джонатана, а потом мисс Вивьен, проходящих через арку. Это заставило меня поторопиться. Я прошел через арку следующим и тем не менее, когда я вышел на Закрытие Времени, мастер Харди уже был там — впереди меня, направляясь ко дворцу с другой стороны Закрытия. В тот момент я подумал, что, возможно, он сидел у фонтана и ждал…

— Не сидел, — сказал Сэм. — Я впервые увидел его только возле двери в коридор призраков.

— Он пришел туда передо мной, — согласился Элио. — И я предположил, что он собирается встретить мисс Вивьен и мастера Джонатана, когда они вернутся. Признаюсь, я спрятался, чтобы подслушать. Если бы я знал, что у него ружье…

— Спасибо, кстати, — неловко произнес Джонатан. — Он собирался застрелить нас.

Воцарилось молчание. Элио перебрасывал яйцо с ладони на ладонь. Белоснежка на экране откусила от ведьминого яблока. Молчание затянулось, из неловкого превратившись в многозначительное, а потом в невыносимое.

— По-прежнему остается столько всего, чего я не знаю, — наконец, заметил Элио. — Ваша откровенность успокоила бы мой мозг. Хотя, если вы не расскажете, я смогу найти другой способ.

— Расскажите ему, — вставил Сэм. — Я тоже хочу знать.

Вивьен посмотрела на Джонатана. Джонатан сделал усилие, чтобы выглядеть величественно, но не слишком преуспел. Он кивнул. И они рассказали Элио. Элио перестал подбрасывать красное яйцо и стоял неподвижно с отсутствием всякого выражения на лице, впитывая всё с эффективностью, которую Вивьен нашла пугающей. Она задумалась, как она вообще могла верить, что сумеет обмануть его — особенно когда он начал задавать вопросы. Каждый вопрос Элио ухватывался за то, о чем они не упомянули, и вытаскивал эту деталь на свет, так что они выложили ему абсолютно всё. Тем временем Белоснежка с Принцем уезжали вместе. Экран мигнул на мгновение, и начался другой, незнакомый Вивьен мультфильм — о кроликах.

Последний вопрос Элио зацепился за нечто, чего они даже не замечали.

— Как мастер Харди узнал о местонахождении Золотой Шкатулки?

— Из записей, — ответил Джонатан. — А что?

— Он солгал. Даже я этого не знаю, а я в течение многих лет просматривал записи в Перпетууме, Континууме и Некогда, а потом в Тысячелетии и Башне Былого и всех других местах, о каких только мог подумать. Я нашел многое о полярностях и несколько старых отчетов, говорящих о Шкатулках, но нигде ни одного упоминания о том, где они спрятаны. И, однако, мастер Харди выяснил это за полдня. Ясно, что у него есть другой источник информации, которым он воспользовался, чтобы вы принесли ему Золотую Шкатулку. Или, если это не удастся, чтобы мисс Вивьен определила для него Лоненсан.

— И он использовал ту голограмму, чтобы заинтересовать меня, — мрачно произнес Джонатан. — Но она была такой реалистичной! Полагаю, мы не должны верить ни одному сказанному ею слову.

— А, нет, существо, с которым вы говорили, было настоящим, — Элио слегка нахмурился — большая часть его громадного мозга сосредоточилась на чем-то другом. — Когда голограмма появилась во второй раз, я потрудился пройти сквозь нее, и она не обладала ни малейшей плотностью. Даже искусство века шестьдесят шесть не может сделать картинку плотной. Это лишь доказывает, что наниматели мастера Харди приводили его в Первую Нестабильную эпоху — возможно, чтобы расспросить настоящего Хранителя. Но это второстепенный вопрос. Главное, что смущает меня — я не догадался, что Свинцовая Шкатулка находится в Городе Времени. Хотя теперь, когда вы обратили на это внимание, я, разумеется, понимаю, как Шкатулки работают. Я должен был понять раньше. Это заставляет меня чувствовать себя весьма неумным.

— В таком случае я чувствую себя идиотом, — сказал Сэм. — Как они работают?

— Как магниты на циферблате часов, естественно. Я найду диаграмму истории и покажу вам.

Элио быстро прошелся по комнате в поисках, переворачивая диваны, открывая шкафы и поднимая громадные кучи хлама. В итоге он лег на живот и посмотрел под мебелью. Диаграмма закатилась под автомат. Элио вытащил ее и развернул на полу.

Вивьен увидела теперь уже привычную подкову известного времени — с надписью «Каменный век» слева, возле начала и «Депопуляция» справа, в конце. Элио ткнул пальцем в разрыв наверху, прямо в его центр.

— Город Времени начинается здесь, — сообщил он. — Как часовая стрелка на часах в полдень. И, как часовая стрелка, он движется справа налево — в противоположную от истории сторону. Он должен так двигаться, чтобы не смешаться с обычным временем. Однако что-то должно толкать его по кругу. Поэтому он обеспечен мощным двигателем. Это Свинцовая Шкатулка. Но Свинцовой Шкатулке, как любому двигателю, для работы необходимо топливо, поскольку двигаться назад сквозь время — крайне противоестественно. Так что остальные Шкатулки помещены по кругу истории через равные промежутки, чтобы подхватывать Город, когда он подходит, и бросать его дальше. Сначала вступает Золотая — около трех часов, образно говоря. И она самая сильная, поскольку город еще недолго двигался и надо преодолеть большое количество временной инерции. Она притягивает Свинцовую и бросает его к Серебряной — расположенной около шести тридцати, — которая в свою очередь бросает его к Железной. Железная — самая слабая, поскольку (теперь это очевидно для меня) Город должен замедлиться и остановиться, когда вернется к концу времени — снова в полдень.

— Почему это? — возмущенно спросил Джонатан. — Я думал, он будет двигаться вечно!

— Предполагаю, Шкатулки должны быть перезаряжены и снова возвращены на места, — ответил Элио. — Или, возможно, маленький кусочек времени, в котором находится Город, должен быть заменен свежим кусочком. Этого я наиглупейшим образом пока не знаю. Однако что мне ясно — так это то, что вся система находится в опасности теперь, когда украдена Железная Шкатулка. Мы должны подумать, что с этим делать.

Они сидели, глядя на него, пытаясь вообразить Город Времени, остановившийся, точно сломанные часы, неспособные снова пойти. «Все эти люди и здания! — подумала Вивьен. — Что случится с Джонатаном, и Сэмом, и Элио, и Дженни?» И она вспомнила обезумевших призраков времени, бьющихся в шлюзы на реке. «Они пытались выбраться! — подумала она. — И было слишком поздно, потому что Город сломался!» Явное доказательство того, что Город действительно сломается. И они ничего не смогут сделать.

— Город является Нестабильной эпохой, — заметил Элио, увидев их лица. — Наше будущее не определено. Из этого следует, что мы можем что-то сделать. Во-первых, мы можем определить местоположение Свинцовой Шкатулки и обеспечить ее безопасность. Мы также должны разобраться, как она работает. Здесь есть Историки и Ученые, которые могут выяснить — или я сам могу. Но мне нужно будет изучить одну из других Шкатулок, чтобы понять, как они взаимодействуют. Похоже, единственная, до которой мы имеем возможность добраться — это Серебряная.

Джонатан поднялся на ноги.

— Давайте отправимся немедленно. Если мы попадем туда раньше вора…

Элио покачал головой:

— Мастер Джонатан, вы не в состоянии. Вы были на пороге смерти, и я не должен бы задерживать вас разговорами. Мы можем отправиться в любой момент и, тем не менее, прибыть раньше вора. Остается еще два дня до того, как город достигнет своего начала. За два дня многое можно сделать. Вы должны отправиться в постель.

Теперь, когда Элио указал на это, стало заметно, что Джонатан явно слабее, чем когда-либо. Он вцепился в спинку дивана.

— Но…

— Но ничего, — сказала Вивьен. — Ты выглядишь ужасно.

— Но у меня по-прежнему оно, — Джонатан поднял яйцо. — Я должен положить его обратно.

— Это было бы весьма неразумно, — ответил Элио. — Если кто-нибудь еще найдет шлюз и воспользуется им, штука может не сработать гораздо серьезнее и выбросить этого человека в историю. Давайте поместим ее туда, где она не принесет вреда, — он вынул яйцо из пальцев Джонатана и спрятал его в золотую шляпу на подставке для пирожных, зарыв в стеклянные шарики и замки. — Вот. Оставим для экстренных случаев, — после чего он взял Джонатана за предплечье и вывел из комнаты — гораздо мягче, чем он вел Леона к временному шлюзу, но столь же непреодолимо. — Мы уложим вас спать, и я сообщу госпоже Вечной, что у вас небольшой жар.

Джонатан протестовал всю дорогу до своей комнаты. Сэм пошел следом, тоже протестуя.

— Я иду с вами, когда вы отправитесь за Серебряной! Вы не имеете права бросать меня позади!

— Вы пойдете, — пообещал Элио. — Но сначала дайте мне время для подготовки. Серебряный век по меньшей мере столь же опасен, как Золотой.

Если Элио надеялся отделаться от Сэма этими словами, он совершил ошибку. Сэм утверждал, что не боится, и продолжал утверждать, пока Вивьен помогала Элио укладывать Джонатана в постель. Как только Джонатан оказался под одеялом, на его лице появилось выражение громадного облегчения.

— Великое Время! Как хорошо! — произнес он. — Чувствую себя так, будто был на ногах целую неделю!

— Ночь сна вернет вам силы, — заверил Элио и ушел сказать Дженни, что у Джонатана жар.

Сэм, к тайному восторгу Вивьен, скрючился на стуле-раме.

— Я тоже ужасно себя чувствую, — пожаловался он. — Весь мой желудок — болезненная гадость.

— Так тебе и надо, — заявил Джонатан, поворачиваясь спиной к ним обоим. — Иди в постель и оставь меня в покое.

Сэм вздохнул и встал. «Вот оно!» — подумала Вивьен.

— О, Сэм, — сладко произнесла она. — Прежде чем ты уйдешь, не мог бы ты запустить автомат Джонатана для меня? Я хочу сливочное пирожное и не знаю, как его получить.

Сэм не увидел в ее просьбе ничего особенного. Он устало проплелся к автомату, поколотил по трубам и попинал медные завитушки, пока клапан, наконец, не открылся, обнаруживая знакомый горшок с палочкой.

— Держи, — сказал Сэм.

— А ты не хочешь? — спросила Вивьен, беря горшок.

Сэм, к ее громадному удовольствию, по-настоящему содрогнулся.

— Не раньше, чем завтра.

— Тогда ты съешь это. Сейчас. В качестве наказания за то, что украл все мои деньги.

Она схватила Сэма за затылок, прежде чем он смог пошевелиться, и начала пихать сливочное пирожное ему в рот. Сэм орал, пинался и отбивался изо всех сил. Но он был меньше Вивьен, и она управлялась с ним почти так же легко, как Элио с Леоном. Каждый раз, когда он издавал вопль, она засовывала сливочное пирожное ему в рот. Если он закрывал рот, она засовывала пирожное ему за шиворот. Джонатан перевернулся под одеялом обратно и хохотал до слез.

— Я прямо-таки почувствовал себя лучше! — сказал он, когда Вивьен решила, что Сэм достаточно расплатился за сотню кредитов, и отпустила его.

— А я — хуже! — хмуро произнес Сэм. — Думаю, ты на всю жизнь вызвала у меня отвращение к сливочным пирожным.

По его реакции Вивьен с удовольствием заметила, что правильно поняла его характер. Сэм признавал справедливое наказание, когда сталкивался с ним. Он не станет пытаться отомстить снова.