Повелитель войн Кор

Глава 6

Они оставили Хорнга все также угрюмо сидеть на краю Равнины и направились обратно через развалины древнего города Хирлая. Аборигены, мимо которых они проходили, все так же безучастно смотрели мимо них, как будто бы они вообще не существовали. Райнасону не раз приходилось бывать в мелких поселениях, внезапно возникающих после первой высадки на незнакомых планетах, и быстро покидаемых их обитателями, увлекаемыми миграционными потоками, которые совпадают, как правило, с оживленными магистральными межзвездными трассами. В этих глухих районах Вселенной, где контакты с материнской цивилизацией были настолько ослаблены, что можно было говорить о возникновении совершенно новой культуры, почти так же отличающейся от культуры в колониях землян, расположенных вдоль магистральных трасс, как и последние следы культуры хирлайцев на этой планете. И в некоторых таких районах интерес к Земле был настолько слаб, что всех приезжих просто игнорировали — точно так же, как поступали в отношении землян хирлайцы. И все же он никогда не ощущал такого отсутствия внимания, как это имело место здесь. У Райнасона складывалось впечатление, что для хирлайцев земляне значили не более, чем ветер или пыль под подошвами ног.

Когда они проходили через заселенную часть развалин, Райнасону пришлось уступить дорогу проходившему хирлайцу. Он молча и медленно прошел мимо, его глаза даже не посмотрели в сторону этих жалких землян. Серые полоумные недотепы, подумал Райнасон; как он, так и Мара невольно ускорили шаг, стремясь поскорее выбраться из этого неуютного места.

На краю городка, где покрытые грязью улицы утопали в пыли, и где кучи мусора уже достигали в высоту нескольких футов, им встретился Ренэ Мальхомм. Он сидел на земле, вытянув вперед ноги и опираясь спиной о торчащий из земли выветрившийся камень. Он казался слишком старым, хотя ему не было еще и пятидесяти; его растрепавшиеся на ветру волосы были практически того же цвета, что и покрывавшие все вокруг пыль и камни.

Райнасон подумал, что это от того, что в голове Мальхомма было много пыли.

Он остановился и посмотрел на этого измотанного, уставшего от жизни человека, глаза которого выдавали его изношенность.

— Ну и как, удалось тебе связаться с богом, Ли Райнасон? — спросил Мальхомм своим трубным голосом, в котором ощущалась ирония.

Райнасон ответил на его настороженный взгляд, пытаясь понять, чего тот хочет. Он снял телепатер с плеча и поставил его в пыль. Мара присела возле него на камень.

— Тебя устроит чужой бог? — спросил Райнасон.

Глаза Мальхомма на какое-то время остановились на телепатере.

— Ты разговаривал с Кором? — спросил он.

Райнасон медленно кивнул.

— Я вступил в контакт с одним из хирлайцев и подключился к его расовой памяти. Пожалуй, можно сказать, что таким образом мне удалось поговорить с Кором.

— Ага, ты вступил в контакт с богом этих аборигенов, — задумчиво пробормотал Мальхомм. — Выходит, он реален? Бог существует?

— Нет, — пояснил Райнасон. — Кор — это машина.

Голова Мальхомма вздернулась вверх.

— Машина? Бог — это машина, если перефразировать древнее проклятие.

Мы производим свои машины и делаем из них богов. — Морщины на его лице распрямились. — Ну хорошо. Так, пожалуй, даже лучше. Боги остаются мифом, и так лучше для всех.

Райнасон стоял над ним на продуваемой ветрами Равнине, как и всегда не понимая, что именно скрывается за словами Мальхомма. Он посмотрел на Мару, но та тоже внимательно наблюдала за Мальхоммом, ожидая, что тот скажет еще.

Вдруг Мальхомм рассмеялся; казалось, что смех рашпилем продирает его горло.

— Ли Райнасон, я так долго призываю людей к Богу, что начинаю сам верить в его существование. И когда люди начали вести разговоры насчет бога этих аборигенов… — Он покачал головой; от его прервавшегося смеха на лице все еще блуждала улыбка. — Прекрасно, я очень рад, что это не правда. Религия ни черта бы не стоила, если бы это оказалось правдой.

— Откуда все узнали о Коре? — настороженно спросил его Райнасон.

Мальхомм развел руками:

— Маннинг как обычно все время трезвонит об этом. Он высмеивает хирлайцев и их бога. И в то же самое время он не перестает внушать всем мысль о том, что они представляют опасность.

— Почему? Он что, все еще пытается настроить горожан против них?

— Конечно. Маннинг хочет заполучить всю власть, какую только возможно. И если это будет означать, что придется пожертвовать хирлайцами, он не задумываясь сделает это. — Мальхомм встал. — Он говорит, что они могут оказаться Пришельцами, и возбуждает в каждом страх, насколько это только возможно. Он цепляется при этом за любой незначительный повод.

— Это не так невозможно, как может показаться на первый взгляд, — пояснил Райнасон. — Кор — машина Пришельцев.

Мальхомм с изумлением уставился на него:

— Ты уверен в этом?

Райнасон кивнул в ответ.

— В этом нет никакого сомнения — я видел ее с расстояния трех футов.

— Он рассказал Мальхомму о своем контакте с Хорнгом, о контакте с блоками памяти, с разумом, с Теброном, о его диалоге с машиной, которая являлась Кором. Мальхомм слушал его с глубоким вниманием; его косматая голова склонилась набок, подергиваясь время от времени вместо комментария к тому, что он слышал.

Наконец, Райнасон подошел к самому главному:

— Та раса, о которой Кор предупреждал хирлайцев, по описанию очень похожа на нас. Воинственная раса, которая может сокрушить их, если они вырвутся за пределы планеты. Нам не удалось пока обнаружить никакой другой разумной жизни — пока есть только мы и эти хирлайцы.

— И еще Пришельцы, — добавил Мальхомм.

— Нет, там речь шла о расе, которая тогда еще не выросла из состояния варварства и находилась примерно на том же уровне развития, на котором были и хирлайцы. Не забывай, что к тому времени Пришельцы уже успели освоить тысячи звездных систем. Нет, раса, в отношении которой они предупреждали хирлайцев, это мы сами.

— А как тогда насчет оружия? — спросил Мальхомм. — Эти дезинтеграторы? Пока человечество еще не изобрело ничего, что имело бы такую же мощность и чтобы его можно было держать в руке. А хирлайцы уже имели такое оружие тысячи лет тому назад.

— Да, но по ряду причин они не смогли скопировать его. Это-то как раз и настораживает: это оружие явно превосходило их собственный технологический уровень, и в то же время они его имели.

— Возможно, местные аборигены когда-то были Пришельцами, — высказал мысль Мальхомм. — Возможно, что мы обнаружили здесь остатки великой расы, которая деградировала до такого скотского состояния.

Райнасон покачал головой.

— Но они должны были иметь какой-то контакт с Пришельцами, — высказала свое мнение Мара. — Скорее всего, задолго до правления Теброна.

Пришельцы могли оставить после себя дезинтеграторы и машину, которую местное население принимало за бога.

— Это всего лишь догадки, — сказал Райнасон. — Теброн сам не знал толком, откуда появилось оружие. Оно передавалось из поколения в поколение через жрецов, а там были свои секреты. Полагаю, если бы мне удалось еще повозиться с исторической памятью этой расы, я бы докопался до мощного и очень интересного пласта, скрывающего ответ на этот вопрос. Но проделать это будет очень трудно.

— И у тебя просто для этого не будет времени, — сказал Мальхомм. — Когда Маннинг узнает о том, что Алтарь Кора является машиной Пришельцев, то не будет ничего такого, что сможет остановить его от уничтожения хирлайцев.

— Не думаю, чтобы в этом вопросе возникли какие-либо проблемы, — возразил Райнасон.

Губы Мальхомма вытянулись в тонкую линию:

— Проблемы есть всегда. Всегда, запомни это. Кто бы, или что бы там ни разговаривало с хирлайцами через посредство этой машины, оно уже знало о нас, причем немало. Единственный способ предотвратить убийство, это не говорить Маннингу о том, что ты сегодня узнал. Но, поступая так, ты должен быть абсолютно уверен, что действительно со стороны хирлайцев не существует никакой угрозы. Вот именно сейчас как раз все зависит только от тебя одного.

Райнасон нахмурился. Он знал, что Мальхомм прав — остановить Маннинга будет чрезвычайно трудно, если только то, что он рассказывал о стремлении этого человека к власти, было верным. Но, с другой стороны, мог ли он быть абсолютно уверенным в том, что хирлайцы действительно так же безобидны, как это кажется? Он вспомнил успокаивающее прикосновение разума Хорнга к своему, спокойствие, которое в нем обнаружил, что-то наподобие самопожертвования… Но, с другой стороны, он также помнил страх, истошные мысленные визги, и тот внезапный взрыв ярости, который коснулся его сознания.

Полную тишину, опустившуюся на этот участок края Равнины, прервала Мара:

— Ли, я думаю, что тебе следует доложить обо всем Маннингу.

— Почему?

Ее лицо сделалось мрачным:

— Я не знаю точно… Но… когда я отсоединяла провода телепатера, Хорнг так смотрел на меня… Тебе когда-нибудь приходилось пристально смотреть ему в глаза? Это ужасно: это взгляд невольно заставляет тебя вспомнить, как они стары, и как сильны в то же время. Ли, мускулы на лице этого создания такие же крепкие, как руки у большинства мужчин!

— Он только смотрел на тебя? — спросил Райнасон. — И ничего больше?

— Только смотрел. Но эти глаза… Они так глубоки, так наполнены чувствами… Обычно их не замечаешь, потому что они глубоко расположены в глазницах и постоянно находятся как бы в тени, но оказывается, что они просто огромны! — она запнулась, и в растерянности помотала головой. — Я не могу точно объяснить, что это такое. Когда я обошла его с другой стороны, то обнаружила, что его глаза все время внимательно следят за мной. А сам он был совершенно неподвижен — казалось, что живыми были только его глаза. Но они меня сильно напугали. В них было гораздо больше, чем просто… нет, они не просто смотрели, в них была не просто заинтересованность — они были живыми.

— В этом не слишком много доказательства того, что хирлайцы могут быть опасными.

— Да, я действительно не могу утверждать, что они опасны. Но они просто… как бы это точнее выразить… Они не так пассивны, как об этом можно судить по их внешнему виду. Нет, они далеко не растения. По крайней мере, с такими глазами…

— Хорошо, — согласился Райнасон. — Я представлю Маннингу полный отчет, и пусть он сам решает.

Он поднял телепатер и повесил на плечо. Мара встала, стряхивая налипшую на ноги пыль.

— А что вы станете делать, если Маннинг вдруг решит, что имеется достаточно оснований для того, чтобы уничтожить всех хирлайцев? — необычным для него серьезным тоном спросил Мальхомм.

— Я его остановлю, — ответил Райнасон. — Он здесь пока еще не губернатор.

Мальхомм снова продемонстрировал свою сардоническую улыбку.

— Возможно, пока нет… Но если тебе будет нужна помощь, обратись к Богу. В книгах ничего не говорится о внеземных цивилизациях, но нет сомнения, что эти аборигены — творения Бога, как и мы сами. Да и я всегда готов проломить пару-другую черепов, если в этом возникнет необходимость.

— Он повернулся и, сплюнув в пыль, добавил:

— Или просто для того, чтобы размяться. После обеда Райнасон зашел к Маннингу. Тот сидел в своем кабинете, просматривая отчеты. Как только он начал рассказывать о тех распоряжениях, которые получил Теброн, то сразу же обнаружил, что опасения Мальхомма были обоснованны.

— Что говорила о нас эта машина? — резко спросил Маннинг. — Почему хирлайцам было приказано уклоняться от контакта с нами?

— Потому что мы — воинственная раса. Смысл сказанного заключался в том, что если хирлайцы откажутся от выхода в космос, они будут иметь приблизительно пять тысяч лет, прежде чем мы обнаружим их.

— Как давно это было? Где-то есть твой доклад по этому поводу — так, где же он?

— По крайней мере восемь тысяч лет назад, — подсказал ему Райнасон. — Они переоценили нас.

Маннинг, нахмурившись, резко подскочил. Под глазами у него лежали тяжелые мешки, борода была не подстрижена. Чем бы он ни был занят это время, подумал Райнасон, ему пришлось неплохо поработать.

— Это ничего не объясняет, Ли. Черт побери, с каких это пор машины стали делать догадки? К тому же не правильные?

Райнасон пожал плечами.

— Ну, не следует забывать, что эта машина чуждой нам цивилизации. А, может, они так ее сделали, кто их знает…

Маннинг бросил на него холодный взгляд и налил себе импортного бренди производства Сектора-Три.

— Да, нельзя сказать, что ты меня порадовал, — сказал он с упреком. — Ну да ладно, продолжай — только не так сбивчиво и по порядку.

— Мне бы тоже этого хотелось, — сказал Райнасон. — Честно говоря, я считаю, что эта машина — связующее звено между хирлайцами и Пришельцами. И этим можно было бы объяснить многие вещи — возможно, и сходство в архитектурных особенностях.

Маннинг снова нахмурился и повернулся к нему спиной. Тяжелыми шагами он пересек комнату и посмотрел через пластисиновое окно на почти совершенно пустую, засыпанную пылью улицу. Когда он возвратился к столу, его лицо все еще выражало обеспокоенное выражение.

— Черт бы тебя побрал, Ли! Ты никак не хочешь видеть наши проблемы.

Когда ты заглядывал в мозг этого Хорнга, как ты мог быть уверенным в том, что он в свою очередь не шпионит в твоем? Ведь у вас было адекватное соединение, не так ли?

Райнасон кивнул:

— У меня не было возможности предотвратить его проникновение в мой мозг. А разве мы должны что-то скрывать?

— Я предупреждал тебя, чтобы ты не верил им! — выкрикнул Маннинг. — И, поскольку ты даже не способен уравновесить свои мозги с мозгами этой лошади…

— Но ведь вы же сами говорили, что они могут быть более искусными в телепатии, чем наши машины, — перебил его Райнасон. — Это был шанс, который нам нельзя было упускать.

— Есть разница между использованием шанса и выдаче им информации на серебряной тарелочке, — сердито прорычал Маннинг. — Ты хоть как-то пытался удержать его подальше и не дать выведать о нас все?

Райнасон пожал плечами:

— Я держал его довольно занятым. Все время, пока я копался в памяти Теброна, то чувствовал выкрики Хорнга где-то неподалеку; похоже, он был слишком расстроен, чтобы пытаться проникнуть в мой мозг достаточно глубоко.

На мгновение Маннинг задумался.

— Будем надеяться, что это так, — коротко сказал он. — Так… Если они обнаружили, насколько мы слабы, то сколько времени понадобится нам, чтобы стянуть сюда подкрепления?

— Не забывайте, что они — всего-навсего вымирающая раса, — подсказал ему Райнасон. — Это не Пришельцы. И почему это вы вбили себе в голову, что они опасны?

— Опомнись, Ли! Шевели своими мозгами! Они поддерживают контакт с Пришельцами — ты сам это сказал. И заруби себе на носу: совершенно очевидно, что Пришельцы считали войну с нами неизбежной. Сложи эти факты вместе и теперь доказывай, что эти лошади для нас не опасны.

Райнасон стал неторопливо втолковывать начальнику свою точку зрения:

— Не следует так все упрощать, Маннинг. Суть приказа, полученного Теброном, как раз и заключалась именно в том, чтобы остановить развитие науки и заморозить прогресс в военном деле. И, как можно судить, он выполнил все это в точности. Идея заключалась в том, что если хирлайцы будут неопасны для нас, когда мы здесь высадимся, то войны между нами не произойдет.

— Возможно, возможно… Как знать… Но они не могли предполагать, что нам станет известен факт поддержания этими лошадьми контакта с Пришельцами — возможно, частично и этим объясняется блокирование расовой памяти. Но нам удалось прорваться сквозь этот блок, и теперь, когда они знают об этом, не исключено, что к данному моменту уже и Пришельцы знают тоже. Это полностью меняет всю картину, и единственное, что мне хотелось бы знать в первую очередь — насколько глубоко меняет.

— Они давно уже не поддерживают контакт с Пришельцами, — возразил Райнасон.

— Почему ты так в этом уверен?

— Теброн прервал контакт — это было частью полученных им от Кора указаний. Жречество, являвшееся связующим звеном между хирлайцами и Пришельцами, было упразднено. Когда Теброн умер, он не назначил преемника; поэтому с тех пор машиной никто не пользовался.

Маннинг некоторое время обдумывал сказанное, сохраняя при этом все тот же нахмуренный вид.

— Где эта чертова машина?

— Я не знаю. Раз ее не ремонтировали, то она, где бы ни находилась, к настоящему времени уже вряд ли пригодна к использованию.

— Я хочу кое-что тебе сказать, Ли, — молвил Маннинг. — Мы многого еще не знаем; а того, что уже знают о нас хирлайцы, и так более чем достаточно. Действительно ли эта лошадь прочитала твои мозги, или нет — в принципе не так уж и важно. А важно другое: к настоящему времени они знают о том, что мы не так сильны, как они до этого думали. Чтобы попасть сюда, мы вместо пяти тысяч лет затратили целых восемь. И нам остается только надеяться, чтобы они не придали этому большого значения.

Он умолк и снова направился к окну.

— Посмотри вокруг себя, Ли — на улицу, на город. Мы только-только ступили ногой на эту планету; у нас практически нет никакого оружия и потребуются недели, чтобы доставить сюда подкрепление. К тому же, здесь нет практически никакого управления. Нас могут смести с планеты до того, как мы вообще сообразим, что и откуда. Сейчас мы оказались в положении уток, сидящих на яйцах.

Он возвратился к столу и остановился напротив Райнасона.

— Кстати, насчет Пришельцев. Как можно судить, они расценивают нас только с точки зрения войны, и они все это время стремились избежать контакта с нами. Видимо, именно поэтому они оставили этот сектор Вселенной. Вплоть до настоящего времени мы полагали, что они мертвы. Но сейчас вдруг обнаружили, что они в контакте с этой планетой — хорошо, пусть не сейчас, а восемь тысяч лет назад. Но это намного ближе к нам по времени, чем все свидетельства о их пребывании здесь, с которыми нам приходилось сталкиваться до сих пор. Ясно, что они все это время следят за нами.

Теперь следующее: ты установил прямой контакт с мозгами этих лошадей; практически ты был одним из них, по крайней мере в течение некоторого времени. Хорошо; а теперь представь себе их реакцию, когда они поймут, что Пришельцы — их бог — переоценили наши возможности? Как они поступят?

Райнасон обдумывал этот вопрос. Он пытался вспомнить, что было в сознании тех особей, с которыми он общался через мозг Хорнга: Теброн, древний воин-король; молодой хирлаец, уставившийся на дома в каком-то старинном городе; умирающий старик, который однажды решил больше не сажать… затем — сам Хорнг, усталый и спокойный, неподвижно сидящий на краю Равнины, среди руин старого города. Он вспомнил остальных в этом последнем пристанище остатков всей расы — медлительных, спокойных, ни к чему не проявляющих интереса…

— Не думаю, чтобы они могли доставить нам неприятности. У них для этого нет никаких оснований. — Он остановился, вспоминая, и спокойно добавил:

— Они утратили какую-либо цель в жизни еще восемь тысяч лет тому назад.

Маннинг хрюкнул:

— Как бы там ни было, мне явно недостает твоей трогательной веры в этих животных.

— И как бы там ни было, — отпарировал Райнасон, — мне недостает вашего распирающего душу стремления обязательно найти врага, эдакую выдуманную опасность, которую можно легко и безопасно для себя сокрушить.

Ваши аргументы слишком неуклюжи, Маннинг.

Маннинг поднял брови:

— Я вижу, что мне не удалось зародить в тебе хоть малейшее сомнение относительно этих созданий. Совсем никаких сомнений, Ли?

Райнасон отвернулся и не стал отвечать. Маннинг тяжко вздохнул:

— Возможно, наступило время, когда мне самому следует пойти туда и устроить сеанс с этими лошадьми. — Он поставил на стол стакан с бренди, который до этого все время вертел в руках. — Ли, я хочу, чтобы ты зашел сюда еще раз через пару часов. К тому времени, думаю, еще что-то прояснится и можно будет принять какое-то решение.

Он подошел к ящику, в котором хранился различный инструмент и мелкие приборы, и достал оттуда пояс с кобурой, из которой вынул станнер последней модели — оружие оглушающего действия с регулируемой силой удара.

— Это — самое мощное оружие, которым мы здесь располагаем. Неплохая штука, хотя и немного тяжеловатая. Надеюсь, нам никогда не придется применять здесь эти штуки — для получения разрешения на их использование требуется целая куча разного рода бюрократических формальностей. — Он посмотрел на Райнасона и, заметив на его лице холодное выражение, повторил:

— Конечно же, я действительно надеюсь, что нам не придется их применять.

Райнасон, не говоря ни слова, повернулся и пошел к двери.

Остановившись на мгновение, он заметил, что Маннинг занят проверкой своего оружия. Ему вспомнились дезинтеграторы, которые он видел на ступенях Храма Кора, и оболочка тела, выкатывающегося из тени.

— Увидимся в шесть, — сказал он и вышел.