Повелитель механизмов

Глава 6. Пути сознания

Сон помог мне набраться сил, вот только на душе было тяжело. Да, если меня оторвать от любимой игрушки, я начинаю капризничать. Стоило признать эту отрицательную черту моего и без того нелегкого характера.

Ничего, сегодня, надеюсь, наверстаем упущенное. С такими мыслями, я начал готовиться к встрече с мастером Великим Волшебником. Ничего особенного делать мне не пришлось: только приготовить письменные принадлежности, поставить стол в подвале и сварить хороший чан каши. Всем известно, как гномы любят поесть. Все приготовления вскоре были окончены. Заодно надо не забыть запереть мастерскую. Я же не хочу показывать свою куколку какому-то грязному гному.

Чтобы скоротать время, я занялся своими делами: полистал справочники, освежил в памяти кое-какие тонкости по работе. Я подумывал сделать управляющее устройство для будущих нервов, чтобы потом начать изготавливать конечности и мышцы для них. Ничего сложного, мне необходимо устройство, которое будет отвечать за мышечные сокращения.

«Ничего сложного», любой, кто подслушал бы мои мысли, был бы шокирован. Сама идея – абсурдна. Воплотить ее в механике? Немыслимо! Но прецеденты были, осталось только миниатюризировать чужие наработки и объединить их в, так сказать, спинной мозг. Долгая и кропотливая работа, от того не менее интересная. Волшебники тоже не сразу выдумали свои самые мощные заклинания, развиваться надо и не бояться экспериментировать.

Так что я, обложившись пыльными фолиантами, разрабатывал устройство. Самое смешное, что у меня как обычно получится не то, что нарисовано на бумаге. План задумывается один, а произведение получается совершенно другим.

Забавно, разумом нельзя создать что-то хорошее? Лучше делать от сердца? Впрочем, я так и делаю, люблю каждый свой самый простой нож. Всем сердцем люблю.

Часы неустанно отсчитывали прошедшее время, перо со скрипом скользило по бумаге, воздух в библиотеке постепенно наполнялся ощущением того, что тут кое-кто усердно работает. Не знаю, может быть, вентиляция плохо обеспечивала приток свежего воздуха? Или это просто мое субъективное ощущение.

Я не сидел на месте, не успевал заскучать и бегал от одной полки к другой, штудировал различные справочники и записи. Во рту у меня заметно пересохло, хотелось пить. Но не было желания ломать так вовремя нахлынувшую волну идей. Главное не увлечься на столько, чтобы не пропустить сигнал о приходе посетителя. Бывало у меня и такое, а некоторые заказчики не любят когда им не выказывают должного почтения.

Нет, все-таки я не настолько увлекся, чтобы совсем оторваться от реальности. Я сначала почувствовал, как некто подошел к двери, ведущей в подземный ход, а потом уже услышал сигнал из подземелья. Надо же, этот гном даже догадался, куда следует нажать, чтобы сообщить о своем прибытии.

Торопливо спустившись вниз, я проследовал к потайному ходу. Лаз был открыт еще накануне, лишь стальная дверь отделяла меня от посетителя и неприятных запахов канализации.

Я впустил гостя в свой дом. Это был широкоплечий кряжистый как пенек гном, которого прислала ко мне Асани. Поход по канализации, казалось, нисколько не отразился на бородатом госте. От него пахло прелой землей и грибницей, приятный аромат.

Мне хватило ума оставить фонарь у входа, так что я мог рассмотреть гнома и фибулу с личным гербом Асани. Не слишком вежливо, конечно, светить гостю прямо в глаза, но я беспокоился о своей безопасности. Впрочем, на гнома мой маленький трюк не произвел впечатления, их глаза намного эффективней, чем человеческие. Они могут смотреть на солнце в зените, не боясь испортить зрение, и при этом, видят в темноте как самые хулиганистые коты. Вот и сейчас на меня взирали из-под нависшей складки сросшихся бровей глаза – зеленые, как изумруды, яркие, как ночные звезды. Смотрел мой гость спокойно, оценивающе. Его мощные челюсти ритмично жевали что-то, от чего два его тяжелых подбородка походили на беременную женщину в самый ответственный момент ее жизни. Длинные волосы у гнома были зачесаны назад так, чтобы открыть могучий лоб без единой морщины. Все остальное тело гостя скрывалось в вуали подземной тьмы, так что я не мог рассмотреть его одежду, увидеть скрытое оружие. Да и зачем ему оружие?

– Я от Змеи Вейнтас.

Голос гнома чем-то напоминал ветер, завывающий между стоящими рядом домами, жуткое ощущение.

– Проходи.

Развернуться мне было негде, и я вынужден был идти первым, что немало нервировало. Посторонний мог оказаться опасным. Гном шлепал у меня за спиной и шумно жевал. Язык он, что ли разминает? Он был бос, что прекрасно было слышно, я бы не рискнул бродить босиком по канализации.

– Прошу, располагайтесь, – предложил я гостю, когда мы выбрались из подземного хода.

Складское помещение я освободил от всего лишнего и постарался расчистить место, чтобы можно было спокойно заняться магической наукой. Теперь я смог рассмотреть гнома полностью, света было достаточно. Да, он был бос. Под корявыми большущими ступнями его ног уже образовалась неаппетитная лужица. Ох, сколько же мне потом убираться… Надеюсь, мое небольшое недовольство не было замечено гостем.

Гном был одет в фуфайку песочного цвета и широкие короткие штаны. Могучая шея гостя спряталась под несколькими жировыми складками, казалось, что его голова растет прямо из широченных плеч. На удивление изящные руки с тонкими гибкими пальцами были сложены в замок и покоились на необъятном пузе. Я мог даже наблюдать грязный пупок, таким большим был его живот, что одежда не способна была застегнуться. Как он вообще смог натянуть эту фуфайку на свои плечи, я не мог и представить. Короткие штанишки поддерживались ремнем с большой, под стать животу, деревянной бляхой, на которой умелая рука мастера вырезала какой-то растительный орнамент.

В принципе, ничего необычного в облике гостя не было, если конечно не принимать во внимание то, что гном был одет в одежду, сшитую для человека. Неужели этого толстячка выгнали из своего племени, и поэтому он теперь служит у Асани? Надо будет запомнить узор на ремне, если мне не изменяла память, гномы изображают символы своего рода на одежде или украшениях.

Гость с таким же интересом разглядывал меня. В первый раз видит механиста? Что ж, я тоже в первый раз так близко вижу гнома.

– Поесть не хотите? – бросил я пробный вопрос.

– Отчего же не хотим? Хотим, мы всегда хотим, всегда желаем, – довольно заворчал, забулькал гном.

Его голос напоминал урчание в животе. Как Асани вообще с ними дела вела? Я как можно быстрее принес гному готовую кашу. Меня напугало замечание, что «они всегда хотят есть». Было бы неприятно, если бы гном прожевал ящики на складе.

Каша уже успела остыть, но гном с жадностью набросился на угощение. Ел он руками, не сильно заботясь о том, что совсем недавно этими же руками касался стен канализационных стоков.

Насытившись, гном вытер руки об свой живот, облизался и уставился на меня. Кажется, я смог его удовлетворить. Еще больше удовлетворило гнома то, что у меня как бы случайно оказался бочонок отборного пива. Прохладного, вкусного, ласкающего язык и согревающего живот. Вот теперь гость был доволен, можно смело расспрашивать его.

– Асани сказала, зачем вы мне понадобились?

– Они да, они сказали, что тебе хочется узнать о нашем искусстве. Спрашивай, большой человек.

Гном закрыл глаза и снова сложил руки на животе, казалось, что он задремал.

– Меня интересует базовая система обучения, я слышал, что вы способны выпускать свой разум из тела.

– Можем, да, но рассказать не можем, нет.

Тихий шелест осенних листьев, подгоняемые шаловливый ветерок, а не голос живого существа.

– Почему? – я был обескуражен.

Асани, насколько я помню, четко сказала, что гном может меня неплохо просветить по части мастерства магии.

– Знание и умение – разное!

– То есть вы не знаете как, но умеете, я верно понимаю?

– Да, верно говоришь, большой человек.

– А каким же образом вы могли бы мне объяснить свое мастерство?

– Объяснить нет, но почувствовать мы тебе поможем. Если ты пожелаешь.

Интересное дело, теперь мне предлагают обучиться магии? Не проще ли было объяснить?

– Я хочу только понять сам принцип, я не собираюсь пользоваться вашей магией. Неужели так сложно описать?

Гном открыл глаза, с интересом оглядел окружающие его стены, стоящие по углам коробки, меня, в конце концов.

– Ты пользуешься, все пользуется, магия не сила, к которой мы прикасаемся, если нам требуется что-то сделать. Магия – это все! Мы просто не отрицаем ее так, как делаете это вы, человеки. Наши души открыты для мира, а вы, человеки любите прятаться за стенами из камня и железа. Это мешает восприятию, мешает овладеть собой.

– Я подобное слышал, но останусь при своем мнении.

Я был возмущен, неужели опять меня водят за нос. Эти наглые маги просто хранят свои знания и окружают их ореолом тайны, чтобы люди их больше уважали. Все разговоры о доступности магии простым людям – просто слова. Если бы дела обстояли так, как говорил гном, тогда даже самый последний нищий был бы способен сделать из своих фекалий чистейший слиток золота. Впрочем, тогда бы золото обесценилось, но это, как говорится, другая тема для обсуждения.

– Тебя никто не заставляет верить, если ты пожелаешь, мы можем тебе показать, и ты все увидишь своим сердцем, – прозвучал спокойный, ничего не значащий ответ гнома.

– А покажи! Что я должен сделать? Раздеться догола и петь гимны твоим богам? Нацепить сотню звенящих амулетов и накуриться дурмана? Показывай. Я тоже хочу видеть.

К концу тирады мой голос стал походить на раскаленный клинок, который немедленно опустили в чистую воду. Я готов был лопнуть от распирающей меня злости! Я почувствовал, как напряглись мышцы, тело стало потеть, на лбу запульсировали жилки.

– Огонь, – тихий задумчивый шелест, что он хотел сказать? На гнома совершенно не произвел впечатления мой едкий сарказм. – Ты уже учишься большой человек.

– Не смеши меня, грязный выкидыш пещерной крысы!

Я вскочил как ужаленный и попытался задушить гнома. Тщетно! Его шея, мокрая от пота и демоны знают чего еще, скрывалась под глубокими жировыми складками, я словно окунул руки в болото. Гном даже не сделал попытки вырваться, он все так же апатично смотрел мне в глаза и меня этот взгляд буквально сводил с ума. Я хотел только одного – заставить эту тварь рассказать мне все, быстро и понятно!

Бросив бессмысленные попытки задушить эту гадину, я со всей дарованной мне силой нанес удар кулаком по челюсти гнома. Опять тщетно! Кулак чуть ли не на полпальца вдавился в толстую гномскую щеку и скользнул в сторону. Да что же это такое? Неужели эта тварь так заплыла жиром, что даже выстрел из пушки не сможет пробить его гнилую тушу?

Хорошо, что всегда ношу с собой нож! Внезапно откуда-то взявшаяся мысль у меня в голове оказалась своевременной. Я вынул тонкий клинок из голенища сапога, заметил мгновение страха в карих глазах гнома и… успокоился. Мгновенная вспышка ярости куда-то отступила, теперь, когда я снова сумел рассуждать здраво, меня поразило произошедшее.

– Ваш металл, бережет вас, – почтительно сказал гость. Происшествие, казалось, совершенно не удивило его, но я заметил в его взгляде оттенок страха.

– Проклятие… – до меня дошло. – Это и было «понимание»?

– Вы верно говорите. Но вы не можете обуздать себя, молодость, горячность, мы понимаем.

Если уж меня назвали молодым, тогда, сколько лет этому гному? На вопрос, сколько лет они живут, не смог бы ответить никто в Городе. Удивительно, после того, что сделал гном, я почувствовал небывалый прилив сил. Мой разум заработал как паровой котел, я готов был вырабатывать идею за идеей, только успевай записывать их. Я был возбужден. Что все это может значить?

– Мы видим ваше смятение, большой человек. Не волнуйтесь, осознание придет к вам.

– У меня вообще-то имя есть, – заметил я сварливо, так, просто чтобы что-нибудь сказать.

– Жизнь вам имя даст, человеки не могут давать друг другу имена.

– Могут, не могут, какая разница. Если вы меня так учить собираетесь, то рано или поздно я вас убью.

Свою силу я знал, так что гнома убить мог, тем более в таком бешеном состоянии. До сих пор мне хотелось встать подойти вон к тому ящику и раздавить его! Не нравился он мне. И не зайдет ли это обучение так далеко, что мое прошлое возродится? Очень бы этого не хотелось, тем более, сейчас, когда у меня появилась цель в жизни.

– Не беспокойтесь, вам всего лишь открывается осознание, оно будет приходить постепенно, как и мы к вам.

– А если я не хочу этого?

– Мы вас не будем раздражать своим присутствием, но жизнь вас не отпустит.

– Что это значит? Вы хотите сказать, что теперь обратного пути нет? Я стал магом?

– Можете называть это так. Мы могли бы закрыть перед вами двери…

– Но?

– Но это может сказаться на вашем мастерстве владения металлом.

– А есть ли некий этап, на котором можно остановиться?

– Камень катится с горы до той поры, пока он не встретится с вожделенной землей. В нашей власти дать вам навыки управления этим катящимся камнем.

Почему меня никто не предупредил? Замкнутый круг – я могу отказаться от обучения, и тогда эта неконтролируемая сила сможет мною овладеть в любой момент, я могу не отказываться, и все глубже буду погружаться в этот неизвестный мне мир.

– Раз у меня нет выбора…

Долго я еще буду ругать себя самыми черными словами за свое любопытство.

– Мы будем вас посещать тогда, когда это будет необходимо вам, – сказал гном и величаво проследовал к выходу.

– Минутку! Что это значит? У меня очень плотный график.

Но гном ничего не ответил и исчез в темной дыре тоннеля.

Когда я спустился туда, гнома не было. Кажется, у меня появилось новое увлечение – заводить странных друзей, которые неизвестно откуда появляются и неизвестно как пропадают. Нет, меня это выводило из себя! Я в гневе ударил кулаком по стене, на пол посыпалась каменная крошка, но в следующее мгновение я почему-то успокоился. Меня захлестнула волна желания. Я желал поработать этой ночью. Что ж, попробуем начать то, что я сегодня задумывал.

Заряда внутренних сил хватило до полудня, удивительная производительность. Из мастерской я вышел довольным, не смотря на то, что у меня ничего не вышло. Да, мои наброски оказались бесполезными. Я уже было расстроился из-за потерянного времени, когда все же сумел найти нужное направление. Всего-то и надо было, что слегка изменить уровень восприятия центрального аппарата. Мелочь, но эта мелочь оказалась весьма значимой для дела.

Неудачи тоже прогресс, благодаря им происходит развитие.

После столь продолжительной ночи, плавно перешедшей в ясный день, мне буквально зверски хотелось есть. Желательно мяса, свежего! Я замечтался – было бы чудесно, если кто-нибудь сейчас сготовил для меня сочного, молочного поросенка. А я буду спокойно валяться в кресле, лениво перелистывая странички первой попавшейся книги. Но это только мечты, а вот вкусный поросенок вполне мог воплотиться в реальность. Приступим.

Я не стал мыться, все равно предполагал, что придется разделывать кровавую тушу мертвого животного. Одеваясь, я не забыл натянуть кольчугу и прихватить с собой револьвер. А вот деньги я забыл куда положил, пришлось перерыть уйму шкатулочек и сундучков, пока искомые монеты не были найдены. И зачем я их сунул именно туда? Теперь можно было отправиться на рынок и там отыскать будущий обед.

Я направился к входной двери, открыл ее, и чуть было не запнулся. Около двери лежал небольшой влажный ящик, к которому была приколота записка: «К сожалению, мастер, я не смог вас разбудить, оставляю коробку у двери. Госпожа, Асани просила передать».

Почерк я узнал, несколько лет тому назад мне этот же человек оставлял товары, что я заказывал у Асани. Насколько я помнил, тогда он меня тоже не дождался. Неужели Асани раскопала что-то про Харана? Нет, тогда бы она лично ко мне пришла. Тогда, что в коробке? Мина замедленного действия?

Я вернулся в гостиную, взял кочергу из камина и уже ею хорошенько обстучал коробку. Взрыва или какого-нибудь другого неприятного фокуса не произошло, только лужица под ящиком стала еще больше. Пришлось заносить коробку домой, хорошенько заливая чистый пол в прихожей. Только сейчас я заметил специфический запах замороженного мяса.

Вот ведь Змея! Ты могла бы и объяснить своему слуге, что находится в коробке. Надеюсь, мясо не испортилось. Быстро пройдя на кухню, стараясь не испортить свои чудесные ковры, я опустил оставленную коробку в кухонную раковину. Аккуратно вскрыв коробку, я оглядел ее содержимое. Нет, мясо еще не испортилось, его куски были обложены льдом, который к слову уже практически растаял. Сверху лежала мокрая записка. Минут пять я разбирал смазанную надпись: «Помощь голодающим районам Города. Давно следовало завести кухарку».

– Сам разберусь, я тоже готовлю неплохо и совершенно бесплатно, – пробормотал я с глупой улыбкой. – Какая заботливая ты стала.

С не меньшим, чем работа в мастерской удовольствием я принялся готовить себе плотный обед. Обычно я готовлю не столько сытную еду, сколько вкусную и красивую. Но сейчас мне хотелось, чтобы на тарелке исходил жаром и пряным ароматом огромный кусок мяса. Мне хотелось пополнить силы, а не выпускать на волю своего творческого «демона». Это же так приятно, когда в животе больше не остается места даже для маленькой капли вина, и ты сидишь, выпятив округлившийся живот, в глубоком кресле и отдыхаешь. Ты вытягиваешь ноги, разбрасываешь руки по подлокотникам и закрываешь глаза. В такой позе ты похож на выброшенного на берег осьминога, но это тебя не волнует. Тебе не надо никуда идти, ни о чем думать, ты просто отдыхаешь. А это порой так необходимо. Особенно после знакомства с представителями двух разных рас, которые владеют раздражающей способностью внезапно появляться.

Неприятная мысль материализовалась неудачным движением ножа. Проклятие! Какого демона эти два урода мне вспомнились именно в тот момент, когда я мысленно оприходовал свое любимое кресло? Такие мечты разрушили. Пришлось обслюнявить порезанный палец.

Вынув пострадавший палец изо рта, я вытер нож об ладонь и уже не так радостно продолжил разрезать лук. Я задумчиво уставился на шипящую сковороду, там уже мокли в масле базилик, тмин, несколько видов перца и лавр. Куда мне столько специй? Ладно, организму виднее, что есть. Если я машинально накидал столько травы, то пусть так и будет. Я же хотел пряного мясца? Вот и отведаю его.

Пообедав и вдоволь належавшись в кресле, совсем как в своих недавних мечтах, я обдумывал произошедшие за столь короткое время события. Столько лет живу тут, работаю, но до сих пор ничего такого со мной не происходило. Удивительно. Как будто сейчас именно такое «благоприятное» время, как говорят наши маги, для всего происходящего.

Быть может и так, но я думаю, что все гораздо проще. Просто задача, поставленная эльфом, оказалась нетривиальной, вот мне и требуется множество сторонних знаний.

Я перебирал мысли в своей большой голове, сопоставлял их друг с другом, и эти действия заметно меня успокаивали. Все, что человек не понимают, он стремится познать или уничтожить. Я находился на стадии познания, но если Харан продолжит отмалчиваться, то придется его уничтожить.

Мой дом – нерушимая крепость. Я никому не позволю приходить сюда без разрешения. Хотя было бы жаль убивать этого заказчика, он почему-то был мне симпатичен, пусть умом я и понимал, что между нами назревает конфликт.

Слишком много тайн требовалось открыть, чтобы выполнить заказ. А знание – это сила, как говорят наши жрецы. Может быть, эльф рассчитывает на то, что, выполнив работу, я сам отправлюсь на погребальный костер? Все-таки я уверен, что голем будет моим идеальным произведением, лучше нее я уже ничего не смогу сделать. А значит, как мастер я умру. Но умру ли как человек? Об этом стоит подумать, но не сейчас, когда жизнь мне кажется самым прекрасным творением Создателя. Тьфу, опять эта эльфийская философия, лезет в голову, как голодный кот в лавку мясника.

А ведь я больше суток на ногах, но все еще готов одной левой разрушить городскую стену. Небольшой остаточный эффект магии того безымянного гнома? Что же, я не против. Мне силы ой как нужны.

Я взглянул на свою ладонь, прямо в ее середину, сжал кулак, словно ловил взгляд. По телу пробежала приятная дрожь предвкушения, очень приятно осознание того, что ты способен сделать нечто уникальное. Мне не требовалось признание толпы и своих, смешно сказать, конкурентов. Я творю только для себя, как бог, рождающий новую жизнь своими разумом и сердцем. Разве нужно богу какое-то раболепное почтение? Нет. И вообще, кто в Городе способен превзойти меня? Кто этот наглец?

Я подскочил, подхваченный стремительными мыслями, мои кулаки были плотно сжаты. Я поигрывал мускулами так, что любая увидевшая меня женщина тотчас же превратилась бы в дикую самку в период течки. Но и это мне не требовалось, я сам наслаждался своей силой.

На все нужно время, но я чувствовал, что времени мне хватит. Я это видел своим внутренним зрением, каким мог увидеть мельчайшие трещины в только что отлитой заготовке. Даже это назойливое время не могло мне противостоять. Я сумел обуздать его, замуровать его дух в металлический корпус часов. Я не мог уничтожить, но мог подчинить его. И это я сделал. А если даже время не посмело противостоять мне, и даже смерть, рождаемая огнем ружейных стволов и ледяной жестокостью стали, стала управляемой силой для меня. Разве теперь сила жизни может остаться не познанной мною? Может, все может, главное верить в себя. Все мои наработки, накопленные опыт и знание, сила и воля, все это будет переплавлено в воплощение мечты об идеальном творении.

Вот теперь пора было доказать свои слова на деле. Вчера у меня мало что получилось, но я нашел нужное решение. Я чувствовал подъем сил, как будто в мой горн идей подбросили свеженькой руды и хорошенько разожгли огонь.

Да нет же! Я сам это сделал. Я сам знал, какие следует сплавлять идеи, чтобы они приняли единственно правильную форму. Без каких-либо внутренних дефектов, самые гениальные идеи для создания голема.

Плотный обед оказался тем топливом, что раздуло пламя моей души. Не знаю, может быть, я даже начал светиться, так сильно ощущался жар во мне. Но это я все осознавал уже потом, когда остывал после долгой ночи. От меня шел пар, как от парового котла, но я ощущал счастье. И много раз после, когда работа звала меня, я был счастлив, как будто в мире лично для меня внезапно наступило ожидаемое всеми «золотое столетие» – мечта из утопия религиозных фанатиков.

Но в тот момент, когда я поднялся из кресла, мне было не до обдумывания своих чувств, я снова был волной, которая разрушала скалу сомнений. Я трудился всю ночь и несколько рассветных часов, пока городские жители мирно спали в своих постелях. За все время этой долгой ночи в Городе не было ни убийств, ни ограблений, казалось, весь мир погрузился на время в дрему. Мы решили некоторое время не мешать друг другу. Что ж, я был не против.