Потусторонний

Глава 1 или "Тайное станет явным" Часть 1

Утром мы вместе с Лерой пришли к сурирату самыми первыми, потому что нужно было спрятать аппарат для клонирования. Я засунул его в дорожную сумку и положил в сейф с боеприпасами, а после перепрячу в сейф на этаже Игал.

Пока ждали остальных, я ещё раз воспользовался даром сестры, решив снова хорошенько просмотреть то туманное событие. И опять то же самое. Снег, нефритовый шар, парень в меховой шапке, стеклянный прямоугольный контейнер. Но в этот раз было ещё и лицо женщины. Той самой женщины из хладных, которая меня спасла.

Многое мне так и не удалось понять. Про стеклянный контейнер, да и что за парень, тоже не ясно. Но видение хладной убедило меня, что эти события произойдут совсем скоро и без сомнений на Острове Хладных.

— Ну как? Увидел что-нибудь? — спросила Лера, когда я погасил поток.

— Ничего нового, — пожал я плечами. — Только ближайшие события и те все в тумане.

— Я тоже не вижу будущее, — Лерка задумчиво выпятила губы. — Все нити перепутаны, и они все время мечутся от одной вариации к другой. Раньше такого не было.

— Да, это странно выглядит, — я и сам обратил внимание, что слабые тусклые вариации прямо на глазах отращивают линии или тонкие нити, а те наоборот — обрываются, перемещаясь к другим вариациям.

— Когда все закончится… — Лера пытливо уставилась на меня. — Ну это все: война с землянами и остальное, что мы будем делать? Как будем жить?

— Я не знаю, — ответил я, но увидев разочарование на мордашке сестры, добавил: — Как бы там ни было, теперь у нас точно будет все хорошо. Не переживай.

Лера слабо улыбнулась, затем вдруг просияла улыбкой:

— Скоро Женьку увижу! У-ух! Как же я соскучилась по этой малявке! Ну и по тебе конечно, — она, перестав улыбаться, серьёзно посмотрела: — Мы ведь сначала считали, что ты погиб.

Ответить мне не дали — я услышал шорох, ощутил присутствие силы. Это наверняка шел Карим. А через пару минут явился и Санджей с Фаридом и Башадом. Этих двоих я тоже был рад видеть, даже не знал, что они тоже были в Акшаядезе. Но, конечно, нара не мог прибыть без охраны, уж точно не Санджей. А охрану, как обычно, не пустили во дворец.

В этот раз Карим занял место пилота, а мы летели в пассажирском отсеке. Полет показался мне непростительно долгим. Наверное, я просто отвык летать пассажиром. На месте пилота дорога пролетает куда быстрее.

Весь полёт мы Санджеем обсуждали дела, а Лера молчаливо сидела на диване напротив, листала журналы. Заметил, что в основном она просто разглядывает картинки, значит, сестра еще не научилась читать на местном языке.

Во время нашей беседы Санджей не единожды пытался выпытать у меня, зачем я везу в клан Лилуай.

— Она Накта, — с укором шептал он мне, — а им, если ты вдруг забыл, теперь у нас запрещено находиться.

— Я обещал ей, что она будет в безопасности, — сухо ответил я. — Я её должник. К тому же она провидец, а у нас с провидцами в клане не так уж и хорошо. И, Санджей, она не Накта. Это не ее выбор.

— Тогда лучше оставить в секрете, что она была в ордене, — голосом заговорщика произнёс Санджей. — И метку убрать нужно.

Он похлопал себя по затылку, покосился в сторону Леру.

— Симпатичная, — протянул он.

— Симпатичная, — как можно сдержаннее сказал я, на самом же деле мне захотелось ударить Санджея, чтобы он прекратил так пялиться на мою сестру. Не выдержав, добавил: — Ты даже и не думай! Она возрастом как Латифа, а может, и младше.

На лице Санджея появилась улыбка смущенного недоумения, он снова покосился на Леру, только теперь украдкой:

— Да и я ничего такого, — начал он оправдываться, почесав затылок. — Выглядит она, кстати, старше Латифы.

— Ты во дворец или в башню клана? — решил я сменить тему.

— Сначала в башню, нужно созвать клановый совет. Ты, кстати, должен тоже там присутствовать на нем как глава рода Игал.

— У меня нет на это времени, ты же знаешь. Мне пора собираться на Остров Хладных.

— Заехал бы во дворец, — словно не слыша меня, продолжил Санджей, — с бабушкой тебе неплохо бы увидеться. Она в последнее время сама не своя, плачет все время, из комнаты почти не выходит. Да и Латифа с Аричандром все время спрашивают о тебе. Скучают. Один день ведь ничего не изменит.

— Один день может многое изменить, — ответил я, — даже один час может изменить все.

Когда мы прилетели в Сундару, Санджей тут же умчался по своим наровским делам, Карима я оставил на жилом этаже Игал и всецело отдал инициативу по подготовке к поездке. Мне же нужно было отвезти Леру и перепрятать аппарат для клонирования.

Но прежде мы с Леркой пробежались по магазинам и купили ей новую одежду. У неё только и было что зелёное платье, которое она носила в монастыре неприкасаемых. Да и сам я, наконец, смог переодеться.

Пока мы ходили по магазинам, я неоднократно натыкался на кого-нибудь из аристократов клана. И каждый раз, приветствуя меня, они с подозрением косились на сестру. Хотя, что такого в том, что молодой свамен завел себе подружку? Но, видимо, всех очень интересовала моя личная жизнь, особенно женщин. Ещё бы — такой повод для сплетен.

Лерка зато держалась молодцом. Невозмутимо приветствовала аристократов и на провокационные вопросы, которые так и норовили задать ей бал, отвечала уклончиво. Кое-какие намеки мне не совсем или вовсе не понравились. Одна из бал, кажется, из рода Кишан, намекала мне с томной иронией на мой ветреный нрав и обронила напоследок:

— Бастарды вам чести не сделают, свамен.

На что именно она намекала? Я почему-то сразу подумал об Айрисе. И не зря.

Когда мы закончили с покупками и уже собрались уходить, меня нагнала Рахия Ангули.

— Есть разговор, Азиз. Сможешь ко мне зайти? — спросила она, скользнув взглядом по Лере.

— Это не может подождать? — спросил я.

— Возможно, и может. Это касается твоего поручения по поводу Айрисы. Возникли кое-какие проблемы.

Я сердито выдохнул:

— Люмбы? — спросил я.

— Нет. С Люмбами как раз пробоем не возникло, они все подписали. Но вот Айриса…, — Рахия не договорила, поджала губы в сожалеющей улыбке. — В общем, зайди ко мне, как будешь свободен.

— Хорошо, сейчас зайду, — торопливо бросил я.

Пришлось впопыхах тащить ничего не понимающую Леру на этаж Игал.

— Подожди, это та девушка, о которой ты вчера говорил? — уже в лифте дошло до Леры. — Ну та, которая носит моего племянника.

Сказав о племяннике, Лера расплылась в улыбке умиления — новость о том, что я скоро стану отцом, она вчера восприняла с искренней радостью.

— Да, она, — ответил я, подталкивая ее к выходу из лифта. — Выбирай любые комнаты, кроме первой. Там Карим.

— Но подожди, — Лера уперлась и всё не хотела уходить. — А что за проблемы с ней? Ты ведь сказал, она живёт в твоём особняке.

Она вдруг с ужасом округлила глаза и воскликнула:

— Ой! А вдруг что-то случилось с ребёнком?!

— Нет, Рахия бы сказала о таком. Давай, я все узнаю, а потом расскажу, — торопливо ответил я, уже собираясь нажать кнопку лифта, как тут вдруг в коридоре появился Карим.

— О, Азиз! — воскликнул он. — Я почти всё решил и договорился. Вылетаем завтра утром в порт Ласанда — тот, что у границ Территорий Свободных кланов. Там нас будет ждать яхта. Еще необходимо дать распоряжение кому-нибудь из прислуги, чтоб нам собрали еду в дорогу, и позаботиться о тёплой одежде. На Острове Хладных, как понимаешь, не просто холодно, остров можно сравнить с самой наракой.

— Хорошо, — торопливо бросил я, — я отдам распоряжения управляющему. Нам все соберут.

— И ещё, — остановил меня Карим. — С нами отправиться Сэдэо.

— Зачем? — спросил я, снова убирая палец с кнопки лифта.

— Он давно хотел там побывать, а тут и повод подходящий. Да и его помощь и знания лишними не будут, — сказал Карим таким тоном, словно уговаривал меня взять с нами Сэдэо. Хотя на самом деле против его компании я не имел ничего против и даже наоборот.

— Хорошо, — сказал я. — Когда он прибудет сюда?

— Утром он будет ждать нас в Ласанде.

— Это все? — спросил я, переводя взгляд с Карима на Леру.

Они вдвоём почти одновременно кивнули, и я, наконец, смог вжать кнопку лифта первого этажа и отправиться в офис Рахии.

Рахия Ангули принимала меня в кабинете внутри обменника. Я даже удивился, что за теми маленькими помещениями самого обменника, оказалась целая контора: офисы с работниками, еще какие-то помещения и кабинеты, лифт с одной кнопкой, едущий только вниз и вверх на один этаж. А там, внизу, насколько я догадался, располагалось клановое хранилище.

Когда я вошел в кабинет Рахии, на столе меня уже ждал горячий кофе и раскрытая папка с документами.

— Это договор о перекупке прав на преданную Айрису Клиас. Можешь взглянуть на сумму и смету ежемесячных расходов на ее содержание.

— Это не обязательно, я вам доверяю, — сказал я, присаживаясь за стол, подвигая к себе чашку с кофе.

Рахия одарила меня сдержанной улыбкой.

— Как я и говорила, Люмбы всё подписали. Пришлось немного надавить, но все же они не смогли отказаться. Правда, теперь они распускают слухи по клану, — Рахия многозначительно посмотрела на меня.

— О нас с Айрисой? — уточнил я, на что Рахия лишь коротко кивнула.

— Мне плевать на слухи. Вы об этом хотели говорить?

— Нет, возникла другая проблема. Айриса отказывается жить в поместье Игал. Она сейчас под охраной в гостинице Форхада, наши люди приглядывают за ней. Но, — Рахия устало вздохнула, — она требует, чтобы ее отпустили, и уже несколько раз пыталась сбежать.

Я нахмурился:

— Разве она может не подчиниться? Она ведь преданная.

— Предлагаешь казнить ее за измену? — ни без иронии поинтересовалась Рахия.

— Нет, конечно же, — я задумчиво уставился на чашку. — Рахия, возможно ли, что с Айрисой поработал гипнотизер или другой ракта? Люмбы могли пойти на то, чтобы настроить ее против меня?

— Гипнотизировать преданных — это измена. Не думаю, что они стали бы так рисковать. После измены Надима эти Люмбы и так не на самом лучшем счету в клане. К тому же каждый квартал мы в общем порядке проверяем наших людей на наличие вмешательства в сознание. И при любом подозрении на вмешательство осуществляем проверку.

Какое-то время я молчал, думая о том, что делать с Айрисой. Наверное, я выдаю желаемое за действительность. Может Айриса и впрямь настолько не хочет быть со мной, что готова бежать из клана?

— Гипноза наверняка там нет, — вырвала меня из размышлений Рахия. — Но Айриса молода, не думаю, что так сложно ее обмануть или внушить что-либо на словах. Это конечно не мое дело, но я бы советовала тебе съездить и просто поговорить с ней. Я боюсь, что она может навредить, если не себе, так ребёнку. И еще, — на лице Рахии вновь появилась едва заметная улыбка, — то, что ты решил признать ребёнка, и не скрываешь — достойно уважения. Не у всех хватает на это смелости.

Я в ответ тоже улыбнулся, в уме прикидывая, хватит ли мне времени отвезти Леру и слетать в Форхад. Кажется, снова придётся одалживать у Санджея сурират.

Полёт до поместья Кави занял меньше времени, чем я уговаривал Санджея дать мне сурират до вечера. Он ни с того ни сего вдруг упёрся так, что я уже готов был похитить тарелку самым наглым образом. И только когда я сказал про Айрису, Санджей сразу пошёл на уступки:

— А-а-а! Так бы и сказал, — хитро заусмехался он, но потом, посерьёзнев, добавил: — Но чтобы к вечеру сурират был на месте. И это, а кто управлял суриратом в Акшаядезе? Ты сам что ли?

Я решил не отвечать, да и в этом не было необходимости. Санджей сам и так все понял.

— Давай без самоуправства, — включил он строгого нару. — В кресле пилота будет Домиан.

Спорить я, конечно же, не стал. Да и в этот раз пилот мне был нужен.

По пути я ввёл Леру в курс дел, объяснив, где она будет жить и у кого. Лера не противилась и не переживала по поводу того, что придётся сидеть безвылазно в поместье какое-то время. Наоборот, в отличие от Жени, она была только рада тому, что будет, наконец, в безопасности.

Женьке я, кстати, так и не сказал, что Лера теперь с нами. Мы решили сделать ей сюрприз. И о нашем приезде я предупредил только Карину.

А когда мы приземлились перед поместьем, доктор Кави уже ждала нас. Меня одарила сдержанным сухим приветствием и тут же повернулась к Лере, очаровательно улыбнувшись. Строгое лицо Карины вмиг переменилось. Казалось, она даже стала моложе лет на десять. Ей шла улыбка, зря она все время носит эту маску хмурой строгости.

— Какая красавица! — воскликнула Карина, окинув Леру восхищённым взглядом, взяв ее за руку и заставив смущенно улыбаться. — Как же ее звать?

Вопрос был явно адресован мне.

— Лилуай, бал, меня зовут Лилуай, — Лера ответила раньше.

— Ты говоришь на вадайском? — удивлённо вскинула брови Карина и перевела взгляд на меня, ожидая пояснений.

— Долго рассказывать. У вас будет время и, думаю, Лилуай все сама объяснит. И ещё, Карина, ей нужно будет свести метку.

Первым делом Карина взглянула на плечо Леры, видимо решив, что речь о рабской метке. Но Лера тут же повернулась спиной и, подняв волосы, показала затылок.

Карина бросила в мою сторону строгий взгляд, покачала головой, прицокнула.

— Хорошо, мы от нее избавимся как можно скорее. Не переживай милая, сделаем все так аккуратно, что даже шрама не останется.

Лера с благодарностью кивнула, отпустив волосы и натянув ворот куртки повыше.

— Ну что, идемте в дом? — весело спросила Карина. — Ариа как раз только закончила с занятиями, уверена — она будет очень рада вас видеть.

Мы зашагали к дому.

— Ариа? — непонимающе, шепотом спросила Лера.

Я усмехнулся:

— Да, такое имя себе выбрала наша младшая сестра.

Женя встретила нас в коридоре. Она, видимо, услышала, как мы поднимаемся, и теперь, замерев, таращила глаза на лестницу. Когда мы появились, ее личико просияло от счастья и радостного удивления. С визгом: "Ле-е-ера! Ники-и-та!" она в три прыжка преодолела все расстояние до нас и повисла на наших шеях, крепко вцепившись пальцами, словно мы могли вдруг куда-то исчезнуть.

В поместье Кави я пробыл недолго и улетел почти сразу же. Но теперь по крайне мере я мог не переживать, что Женя скучает в одиночестве. Да и вообще, теперь я мог не переживать хотя бы за сестёр. Осталось решить проблему с Айрисой, и я могу быть полностью спокоен, зная, что моя семья в порядке.

В Форхаде Домиан высадил меня прямо на стоянке у гостиницы. Стоило мне ступить на земную твердь, как тут же ко мне на встречу бросился управляющий гостиницы. Несколько минут ушло на расшаркивания и обмен любезностями. У него узнал о новостях в городе. Например, о том, что новый городской глава показал себя с лучшей стороны и люди его хвалят.

Кстати, город после нападения Капи заметно изменился: расцвел, и даже кажется, стал лучше, чем прежде. А от напоминаний о войне не осталось почти и следа. Похоже, Михан не подвел и нашел мне действительно хорошего управляющего.

Нужно навестить его, познакомиться, а заодно и поблагодарить, что за такой короткий срок он сумел возродить город. В родовое поместье тоже бы неплохо было заехать, взглянуть, как прошел ремонт и восстановление дома после пожара. Но это подождёт до лучших времен. Сначала — Айриса.

Узнав у управляющего, в каком номере она остановилась, я поспешил туда, по дороге мысленно себя настраивая, что разговор будет напряжённым.

У ее номера топтались два преданных. Одного из них я узнал. Масару, с которым мы отбивали источник Игал у Капи.

— А, свамен Азиз! — обрадовался он, завидев меня. — Отлично, что вы приехали! Там как раз…

Он так и не договорил, состроил кислую мину, явно намекая, что Айриса не в духе.

Собравшись и выдохнув, я кивнул охране — они с готовностью открыли дверь, и я шагнул в номер.

Айриса стояла у окна, поглаживая круглый живот. От розового цвета в ее волосах не осталось и следа. Но так даже лучше: она выглядела естественнее, нежнее. Да и беременность ей очень шла.

Айриса казалась печальной, всецело погруженной в мысли. Моего появления она даже не заметила. Но стоило мне только поздороваться, как она вздыбилась и дикой разъярённой кошкой набросилась на меня.

— А! Явился?!

— Явился? — в недоумении переспросил я.

— И чего ты хочешь этим добиться? Держишь меня здесь как пленницу! Купил, как рабыню, хотя знал, что я против, что этого не хочу. Ты — мерзавец!

Вот это новости! Я сумел совладать с лицом и утихомирить нахлынувшую злость:

— Все, что я делал, было исключительно в интересах ребёнка. Мой сын не может родиться в доме Люмбов. Он должен жить дома, в своем родовом поместье. А ты, — обдав ее холодным взглядом, сказал я: — не хочешь быть матерью, твое дело. Родишь, иди на все четыре стороны. Но мой сын будет со мной.

Айриса подалась вперед, желая бросить что-то злое, яростное. Но вдруг замерла, посмотрела на меня взглядом полным обиды и слез, обессиленно прислонилась к подоконнику и разрыдалась в голос.

Я растерянно топтался на месте, чувствовал себя совершенно по-идиотски, не зная, что делать и как вообще на это реагировать. А Айриса всё громче заливалась: горько, содрогаясь в рыданиях и вводя меня в еще больший ступор.

Всё же, взяв себя в руки, я подошёл и присел рядом на подоконник.

— Может, расскажешь? — спросил я, когда она сделала паузу, чтоб набрать в грудь воздух, и продолжить дальше реветь.

— Мы прокляты! — почти прокричала она.

Я удивлённо выпучил глаза и уставился перед собой, пытаясь сообразить, с какой это вдруг радости мы прокляты.

— Так! — я решительно сполз с подоконника, взял ее за плечи, встряхнул: — Хватит! Рассказывай, в чем дело!

Айриса всхлипнула, перепугано вытаращилась, шмыгнув носом, и сказала:

— Мы прокляты, и наш сын тоже! А из-за того, что ты меня здесь держишь, теперь Люмбы всем расскажут про наш грех. Нас все возненавидят! А нашего сына…

Она, так и не договорив, снова зарыдала.

— Это из-за тех слухов, что они распускают? — скривился я. — Да ведь это все ерунда! Мне плевать на них, я никому не позволю оскорблять тебя или нашего ребёнка. Поверь мне, никто не посмеет нас этим попрекать.

Айриса горько всхлипнула, махнула рукой.

— Нет, не из-за этого. То, что наш сын будет незаконнорождённый, это пустяк, по сравнению с тем, что он рождён в страшном грехе.

— О каком грехе речь, Айриса? — спросил я.

Она перестала плакать, затравленно посмотрела на меня, не решаясь сказать. А, наконец решившись, выпалила:

— Мы с тобой брат и сестра.

Я растерянно улыбнулся, гыкнул, готовясь рассмеяться, но вовремя взял себя в руки, потому что, наконец, пришло понимание.

— Что?! Какого это ракшаса мы с тобой брат и сестра? Это еще что за чушь?!

— Это правда, — Айриса шмыгнула и принялась утирать слезы. — Я тоже незаконнорождённая. Люмбы мне все рассказали. Наши отцы родные братья.

Мне сначала стало смешно, но я сдержал улыбку. А вспомнив, кто этим бредом напичкал Айрису, расхотел даже улыбаться.

— Та-а-ак! — зло протянул я, пытаясь подавить желание немедленно отправиться к Люмбам и придушить этих интриганов к чёртовой матери. — Садись! — велел я, ткнув пальцем в сторону дивана. — Садись и все рассказывай по порядку от начала и до конца!

Глава 1 или "Тайное станет явным" Часть 2

Айриса всхлипнула, дернув плечами, кивнула и засеменила к дивану. Она долго собиралась, я же терпеливо ждал, когда она успокоится и начнет говорить.

— Я этого не знала, — начала она. — Когда я вернулась к Люмбам, я не стала скрывать свое положение. Я преданная и должна сообщать своему свамену о таком. Я сразу и рассказала, что беременна. Бал Энни как-то сразу догадалась, что ребёнок от тебя. Потом они мне все это и рассказали, — Айриса снова всхлипнула и заговорила торопливо: — О том, что я незаконнорожденная. О том, что мой настоящий отец Зарим Игал, твой родной дядя. Сказали, что отец, пытаясь скрыть нагулянного ребёнка, заставил мать выйти замуж за своего преданного и переехать из Форхада в Такин, чтобы все выглядело, словно ребёнок зачат в браке.

Айриса поджала губы, нахмурилась:

— Но когда я родилась, выяснилось, что я ракта. Такое, знаешь ли, очень редко бывает, даже если оба родителя тамас. А вот если один из родителей ракта — шансы куда выше. Узнав, что я одарённая, Зарим Игал решил — я должна получить хорошее воспитание и образование. Он все делал через Даниса Люмба. Заставил мать продать меня клану, оформили все на Люмбов. Данис Люмб не говорил, но догадываюсь, что именно поэтому он стал главой города — это было условием того, что они не выдадут секрет Игал. Вот, в общем, и всё. Теперь ты все знаешь. Мы мало того, что свершили страшный грех, так ещё и зачали в этом грехе дитя. Боги нас покарают, а после смерти наши души будут гнить в нараке!

Айриса снова горько зарыдала. Я молчал. Думал. Чёртовы местные порядки и двойные стандарты. Значит, родственникам по матери жениться и заводить детей — вполне нормальная практика, а если родственники по отцу сделают то же самое — страшный грех. Зато Алисане вся эта ситуация кажется, нравилась, я ощущал, как она с любопытством за всем следит. И, кажется, что ее не слишком заботят наши проблемы, главное, что вскоре на свет родиться Игал, которого я намеревался признать.

— Люмбы мне предложили помощь, — продолжила говорить Айриса отстранённым, охрипшим от плача голосом. — Они предложили способ скрыть этот позор. И для нас это действительно был наилучший вариант. Энни бы стала твоей наложницей…

— Ракшас, Айриса! — возмущенно оборвал я её. — Ты так говоришь, будто Люмбы предложили тебе реальную помощь? Это шантаж чистой воды! Они ведь сказали, что если поступишь иначе, все узнают о том, что мы брат и сестра?

— Нет, они не совсем это имели в виду, — забормотала она.

— Почему ты вообще им поверила? С чего ты взяла, что это правда?

Айриса мрачно посмотрела:

— Они мне показывали письма. А ещё я поехала к матери и прямо у неё спросила. Она подтвердила их слова, а еще рассказала то, чего и сами Люмбы не знали. Например — отец меня не признал и все тщательно скрывал далеко не потому, что боялся презрения со стороны аристократов и семьи. Он боялся, что мать и я попадём под удар Нага, которые в то время в буквальном смысле начали охоту на всех Игал. Они бы и меня убили даже несмотря на то, что я бастард.

Я какое-то время сидел и озадачено пялился на Айрису, словно наваждение нахлынуло. Устало уткнулся лицом в ладони, взял себя в руки, растер щеки, резко вскочил с места:

— Так, собирайся и давай уезжай в поместье Игал. Я разберусь с Люмбами сам, а тебе не о чем переживать.

— Но мы ведь совершили страшное! Боги нас накажут! Мы будем прокляты!

Черт, как же мне это надоело.

Я присел на корточки, взял ее за плечи, заглянул в глаза и очень серьёзно сказал:

— Не накажут. Нас не за что наказывать. Ты не моя сестра.

— Но…

— Просто поверь. Я тебе не брат. Твоя тайна — моя тайна. Обещай, что никому и ни за что не скажешь, если я тебя не попрошу.

Айриса перепугано кивнула, недоверчиво уставилась на меня, ожидая объяснений.

— Я не Игал. Зунар Хал хотел спасти источник Игал от Капи, а тут удачно подвернулся я, к тому же Лао Зуампакш настаивал, что я Азиз. Зунару пришлось пойти на это, и генетическую экспертизу нам удалось подделать. Но я не Азиз!

Айриса шумно сглотнула, неуверенно переспросила:

— Ты не врешь?

— Нет.

— А как?.. — недосказанный вопрос так и повис в воздухе.

— Когда-нибудь расскажу, но сейчас мне нужно решить проблему с Люмбами. А ты, пожалуйста, успокойся и уезжай в поместье Игал, — я иронично хмыкнул, — оно принадлежит тебе больше чем мне. Ты последняя прямая наследница Игал.

Айриса слабо улыбнулась, затем замерла, взяла меня за руку и положила ее на живот, с интересом наблюдая за моей реакцией.

Я почувствовал мягкий толчок. И еще один. Замер и, кажется, дышать перестал, боясь спугнуть это мгновение. А еще я почувствовал силу, идущую от сына. Не задумываясь, переключился на астральное зрение. Я хотел его увидеть.

Аура Айрисы и ее чакры не могли скрыть новую жизнь внутри неё. Чистая, ещё ничем не запятнанная, новёхонькая аура младенца с маленькими чакрами-звездочками. И сияющая ярче остальных — божественная чакра над головой, которая затмевала своим светом родовую чакру матери. А я и не знал, что у младенцев божественная чакра открыта.

Я почувствовал еще толчок. В этот раз сильный и уверенный. По очертанию контура ауры я разглядел маленький кулачок. Мой сын меня приветствовал.

К особняку Люмбов я прилетел в считанные секунды. Старик Люмб уже ждал меня на пороге и довольно усмехался, за его сгорбленной спиной возвышались двое наемников. В этот раз меня не встречали женщины первыми, как было принято. Люмб вышел сам — жест того, что хозяин дома мне не доверяет, или того, что мне здесь не рады.

Этот прохиндей явно знал, что я в городе и, видимо, ждал меня уже давно.

Мне ничего не стоило разнести этот дом ко всем чертям, погребя под ним семейство Люмбов. И сложно было не поддаться искушению. Но внутри клана так дела не решаются.

Я подошёл к крыльцу, остановился. Старик меня не приветствовал, высказывая всем своим видом неуважение. Я его приветствовать тоже не стал. Только спросил:

— Поговорим?

— А ты готов говорить? Или будешь, как обычно, угрожать и грубить?

— Поговорим, — сказал я настойчиво.

Старик усмехнулся и кивнул головой в сторону входа. Зашел в дом, следом за ним охрана. Я вошел последним.

Мы прошли через большую гостиную, в которой я уже бывал, вышли в коридор и оказались в небольшом, но хорошо обставленном кабинете.

Данис чинно проследовал за стол, сел в высокое кресло, а после взглядом пригласил присаживаться и меня.

— Думаю, лучше говорить без свидетелей, — я кивнул в сторону топтавшихся у входа амбалов.

Старик Люмб с какое-то время сидел, размышляя, стоит ли их отпускать, потом кивнул и приказал:

— Выйдите, если что — я позову.

Старый дурак. Если что — ты и пискнуть не успеешь.

Как только охранники закрыли дверь, я сразу спросил:

— Сколько ты хочешь?

Данис усмехнулся, закачал головой:

— Думаешь, это все ради денег?

— А ради чего тогда?

— Ты сам знаешь. Репутация нашей семьи весьма пострадала после того происшествия с Надимом. Деньги конечно тоже лишними не будут, но ты должен помочь улучшить наше положение в клане. Замолвить за нас словечко наре, в совете. И Энни — ты должен жениться на ней.

— Жениться? — я удивленно вскинул брови.

— Да, теперь жениться. Ты отверг мое первое предложение, поступил с нами некрасиво, обидел мою дочь, теперь мои условия изменились.

— Но и ты не сказал сразу про Айрису.

— Зачем же мне сразу выкладывать все козыри, — усмехнулся старик. — Я хотел по-хорошему, хотел сохранить твои нервы. Знать эдакое — что сделал ребенка сестре — так нагрешить, с таким не каждый справится. К тому же ты так молод, вся жизнь впереди. Я просто тебя пожалел. Не мне вас судить, а богам.

— Пожалел? — усмехнулся я. — А мне почему-то кажется, что не рассказал ты об этом сразу, потому что собирался шантажировать Айрису. Заставить отказаться от сына и молчать всю жизнь. И она бы молчала, боясь, что все узнают правду.

— Ты сам виноват, мог бы ходить в блаженном неведении. Теперь же вам придётся жить с этим бременем. — Он сложил руки в замок, улыбнулся: — Сто тысяч ратан ежемесячного обеспечения для меня — это раз. Ты женишься на Энни и заводишь с ней законного наследника — это два. Ты будешь выполнять мои просьбы и поможешь восстановить утерянную репутацию — это три!

Алисана обдала мне злостью, ясно, что и ей такое тоже едва ли по душе. Если Люмб исполнит свои угрозы, черная тень позора ляжет на весь род Игал. Если я его сейчас прикончу, меня будут судить по законам клана. И вряд ли даже Санджей сможет меня спасти. Он будет вынужден казнить меня как преступника под натиском совета. Рассказать Санджею о шантаже и о его причине я тоже не могу. За такие вещи и вовсе могут лишить земель и изгнать из клана. Старик Люмб обставил меня со всех сторон. Чертов хрыч! Очень красиво все обставил.

Но это ненадолго, я найду способ, как его уничтожить. И варианты были. Например, я могу договориться с Кариной о генетической экспертизе, которая подтвердит, что мы с Айрисой не родственники. Тогда я смогу обвинить Люмба во лжи и шантаже. Или я могу использовать гипнотизера и заставить их уничтожить все доказательства. Но только сразу мне эту проблему не решить. Придётся пока подыграть хрычу.

— Кто ещё знает? — спросил я.

— Ты, я, Айриса, ее мать, — вздохнул он, затем довольно усмехнулся. — Еще Энни и моя жена. Если ты думаешь, что сможешь нас тихо убрать, то зря. Я отдал письма надежным людям — если со мной или моей семьей что-то случится, они сразу же уйдут куда надо. Одно письмо наре Сорахашер, второе главе рода Люмб. И уж поверь, когда вся правда откроется, вам конец.

— Мне нужно подумать, — ответил я.

— Подумать… — задумчиво протянул Данис. — Подумай. Но только не долго. Даю тебе месяц. И жду свои сто тысяч ратан желательно сегодня. О помолвке с Энни ты тоже должен объявить как можно скорее.

Надменная, довольная улыбка на лице старика. Ликование во взгляде. Пусть думает что победил. Но это он зря. Не стоило нас трогать. Своими действиями он подписал себе и своей семье смертный приговор.

Империя, Акшаядеза, Дворец Императора

С утра во дворец начали съезжаться представители кланов, назначенные во временное правительство. Каннон не встречала их и даже не выходила поприветствовать, решив, что это может только настроить кланы против нее. Нельзя вести себя здесь как хозяйка. Пока что точно нельзя. К тому же у неё были дела поважнее. Новые отчёты провидцев, переговоры со штабом у Меру. Все требовало ее внимания и контроля.

С утра пришла новость о том, что у прохода было замечено движение и тёмные ракта перебросили новых роботов. Эти, насколько она поняла из доклада, на боевых не походили. Скорее на роботов для выполнения технических робот. Возможно, тёмные решили просто починить сломанных бомбежкой роботов. Но Каннон сочла это действие тревожным. Она отдала приказ продолжать следить и немедленно докладывать о любых действиях.

Ближе к обеду к ней пришел Страж с отчётами провидцев. В том числе и с отчётом о прошлом Азиза Игал. За эти отчёты Каннон принялась в первую очередь.

И сначала ничего настораживающего она не увидела. Провидцы, как и полагалось, смотрели от ближайшего будущего к более далёким событиям и просматривали лишь яркие эпизоды.

Собрание глав кланов. Заварушка в монастыре неприкасаемых. Погром в Накта Гулаад. Все это произошло совсем недавно и не очень-то интересовало Каннон. Поэтому она просматривала бегло. Пока не наткнулась на первый странный эпизод.

"Лес, предположительно Юг, судя по растительности. Объект там встречается с монахом. У них конфликт. Другие люди, вооружённые, без клановых гербов — опознать затруднительно. Стычка, объект применяет шакти против них. Вооруженные люди схватили объект. Они держат его в пещере. Монах — главный, он контролирует вооружённых людей. Затем объекту удаётся договориться с этими людьми. Горы. Двое из вооружённых людей, куда-то следуют за объектом. Объект использует силу. Создаёт плетение, предположительно плетение врат. Далее появляется проход и один из вооруженных людей уходит в проход".

Каннон растерянно отодвинула от себя отчет и вопросительно уставилась на Стража.

— Ты их просматривал?

— Да.

— Есть предположения?

— Нет. У меня нет предположений. Есть точная информация. Я просмотрел все отчёты об Азизе Игал.

— Зачем ты тянешь время, Разум? — сердито спросила Каннон. — Разве нельзя сразу сказать, что именно в тех отчётах?

— Судя по вашему приказу, вы желали сами их изучить, — безразлично ответил Страж.

— Говори! — чувствуя, что начинает терять терпение, велела она.

— Тот, кого принято считать Азизом Игал — на самом деле им не является. Исходя из полученных данных: человек, называющий себя Азизом Игал — тёмный ракта.

Каннон хлопнула ладошкой по столу и оторопело и одновременно возмущенно уставилась на Стража.

— Но как?! Как ему удалось? — только и смогла она выловить.

— В отчётах провидцев не раз упоминается о том, что молодой человек, выдающий себя за Азиза Игал, был отправлен из мира- двойника на Хему под принуждением. На Хеме ему помогал Зунар из рода Хал клана Сорахашер. Он ради собственной выгоды выдавал молодого человека за племянника.

— Он ищет посох Авара! — возмущенно воскликнула Каннон. — Этот паршивец втерся ко мне в доверие, а сам что делает?! Он хочет помешать нам закрыть проход из мира темных ракта! Каков подлец!

Каннон не в силах сдержать эмоции вскочила из-за стола и, чувствуя, что от обиды у нее вот-вот навернутся слезы — как же она не любила быть ребенком! — принялась ходить по кабинету.

— Неверные выводы, Великая, — подал голос Страж. — Объект проверки желает закрыть врата в мир- двойник. Он планирует остаться на Хеме, понимает приближающуюся угрозу Судного дня и опасность, которую несут тёмные ракта. Как необходимо поступить с ним, Великая? Как и с остальными тёмными ракта?

— Нет, — резко возразила Каннон. — Если все так, как ты говоришь, значит, я должна подумать. Пока мы не будем ничего предпринимать.

Каннон хотела ещё что-то спросить у Разума, но представив, что все интересующие ее ответы придётся выпытывать у него, задавая бесчисленные вопросы, махнула рукой. К тому же она не доверяла выводам его искусственного разума. Он не способен увидеть в отчётах о видениях то, что сможет разглядеть она сама.

Каннон потратила несколько часов, прежде чем изучить все отчёты о прошлом самозванца. Впечатление складывалось двоякое. С одной стороны его вынудили сюда отправиться, и Азизом Игал он становиться не собирался. В своём мире он был обычным парнем, каким-то артистом- трюкачом, потерял родителей, заботился о сестрах. Но потом его отправили сюда, заставили следить, заставили изображать Азиза. Так сложились обстоятельства. В отчётах не раз упоминалось о том, что он конфликтовал с теми, кто его сюда отправил. Все указывало на то, что он не враг. Напротив — всерьёз пытается спасти Хему.

Но с другой стороны он тёмный ракта. И несёт такую же угрозу, как и остальные его земляки. Он научился открывать врата. Куда он отправил того человека? Обратно в мир- двойник? В нараку? А если он выпустит асуров, сам не осознавая, что делает? Слишком рискованно.

Абакар решил, что он избранник богов. Но что если не богов? Что если он избранник асуров?

Каннон решила дождаться, когда самозванец вернётся с Острова Хладных. К тому времени она решит, что делать. И только потом она будет действовать. Но больше Каннон склонялась к тому, что его придётся убить. Нельзя рисковать. К тому же именно у этого самозванца есть достаточно силы, чтобы открыть врата. И на Хеме такая сила есть только у него!

Теперь она ясно поняла, почему Карим просил ее не лезть в прошлое парня. Но вот что она категорически отказывалась понимать, почему Карим так уверен, что Азиз спаситель, а не тот, кто принесет на Хему смерть?

Глава 2 или "Остров Хладных" Часть 1

В Сундару я вернулся уже вечером, в самом что ни на есть паршивом настроении. Попросил Рахию перевести Данису Люмбу сто тысяч ратан и на этом решил пока отложить проблему до лучших времен. Сто тысяч для меня не такие уж большие деньги, но сейчас необходимо, чтобы этот хрыч успокоился хотя бы на время, а после он получит за все сполна.

Я поднялся на этаж Игал спросить, как дела у Карима. К моему облегчению узнал, что к поездке у него уже все готово. Заниматься сейчас еще и этим мне хотелось меньше всего. Каримбыл в отличном расположении духа — что-то насвистывал под нос, шутил. Но мое паршивое настроение — как бы я не делал вид, что все в порядке — не смогло остаться незамеченным.

— Если хочешь, можешь рассказать, — сказал Карим.

— Да все в порядке, — буркнул я. — Просто устал. Нужно отдохнуть перед поездкой.

Карим задумчиво кивнул, потом добавил:

— Я ведь немало прожил, могу и советом помочь.

Я закачал головой:

— У меня все под контролем.

Карим лишь пожал плечами, а затем как ни в чем не бывало перешел к обсуждению поездки:

— Путь нам предстоит совсем не простой и не близкий, как ты понимаешь, придется делать несколько пересадок, — начал Карим. — В порт на сурирате или вертолете — это как ты договоришься. Затем на яхту…

— Подожди, — перебил я его, — разве не проще нам сразу отправиться на остров на сурирате. Это ведь сократит время поездки до минимума и решит многие проблемы. Санджей клановый сурират мне, скорее всего, больше не даст, но ведь можно арендовать у тех же Вайш.

Карим удивленно вскинул брови, а я вдруг понял, какую глупость сморозил. Как я мог забыть про шакти-барьер?

— Ты не знаешь о шакти-барьере? — изумился Карим. — Энергетический щит, защищающий остров. На сушу можно попасть только через Ледяные ворота. И то, если хладные позволят.

— Теперь я вспомнил, — отмахнулся я, — любая техника, в том числе и сурират, просто перестанет работать, а то и вовсе сплавится, наткнувшись на барьер.

— Ты давно чистил чакры и каналы? — окинул неодобрительным взглядом меня Карим.

Я промолчал. Давно ли я это делал? Я не помнил. Наверное, очень давно.

— Нельзя так, — закачал головой Карим. — Так можно и силы лишиться. Ну ничего, времени у нас будет много. Почистим чакры, каналы, потренируемся. Так, на чем мы остановились?

Карим задумчиво уставился перед собой, но, не дождавшись от меня ответа, назидательно продолжил:

— Да, хладные не позволяют летать над их территориями. Могут и сбить непрошеных гостей без всякого предупреждения. Единственное исключение — ледоколы ОРМ и Империи, плавающие вблизи острова. Но опять же — близко к Острову Хладных они не приближаются. Значит, сначала мы полетим на вертолёте впорт, где пересядем на яхту, которая нас и доставит на ледокол…

Карим все рассказывал и рассказывал, а я чувствовал, как слипаются глаза, но все же упорно продолжал слушать. Я хотел спросить Карима, почему бы не отправиться сразу на вертолёте к ледоколу. Но вдруг подумал, что опять наверняка что-то не знаю или забыл, и дабы не ударить в грязь лицом, решил не спрашивать. Да и все равно ведь вскоре сам узнаю, а сейчас мне просто хотелось отдохнуть. Наконец, когда Карим закончил, я отправился в первые попавшиеся апартаменты и завалился спать.

Ночью мне снился снег. Среди снегов — ледяной трон и женщина на нем. Было в этой женщине нечто невероятное: красота сочеталось с чем-то необъяснимо мрачным и пугающим. Снежная королева. Черные, длинные волосы, белоснежная кожа словно заледеневшего тела и пронзительный взгляд черных глаз. Она казалась огромной, властной, величественной, будто застывшее изваяние идола для поклонения. От нее веяло покоем и смертью. Она была окутана аурой созидания и милосердия и смотрела на меня безмолвно и пронзительно. Она ждет меня.

Утром, когда мы прилетели в порт Ласанда, я увидел пропущенный звонок с незнакомого номера. Нужно было перезвонить, пока мы были на материке — в океане наверняка связи не будет. А этот звонок мог быть как пустяковым, так и весьма важным.

Мы с Каримом встретили Сэдэо в аэропорту, а после, пока мы грузились на яхту, я нашёл несколько минут, закрылся в своей каюте и перезвонил. Ответили мне не сразу. Пока я слушал скучную мелодию в трубке, перебирал в голове всех, кто мог бы мне звонить. Первая мысль, конечно же, была о Рональде. Его звонок я ждал большего всего. Еще я подумал о Амали, хотя мы об этом не договаривались, но я все же надеялся — как только она будет в безопасности, она найдёт способ со мной связаться.

Ответил мне мужской голос, который я не сразу узнал.

— Слушаю, — сказал голос.

— Вы мне звонили, — ответил я, пытаясь понять, с кем же говорю.

— Агила? — голос резко переменился, и теперь я ясно услышал акцент и узнал Рональда.

— Да, это я, — напряженно ответил я. — Вы готовы к возвращению?

— Нет, — ответил Рональд. — Нам понадобится ещё пару недель. Я звоню не поэтому.

Я молчал, ожидая, что он продолжит говорить.

— Ты сестру нашёл? — как-то неуверенно прозвучал его вопрос.

— Да, нашёл. Если ты переживаешь, что теперь я вас не верну, не стоит. Все по-прежнему в силе. Как только вы будете готовы, я отправлю вас домой.

— Да я и не сомневался в тебе, — Рональд будто извиняясь, хохотнул, затем резко посерьезнел. — В общем, я вот что звоню. Профессор — он пропал. Точнее, я полагаю, он сбежал. Все его вещи исчезли, а монахи храма, где он жил, сказали, что он дал обет молчания и отправился на Меру в отшельничество, искать просветления. Наш агент, который тоже там, в монастыре, доложил, что накануне вечером Джонсон должен был говорить со штабом. Но ни с того ни с сего ушёл, ничего даже не сказав.

Я не понял, зачем Рон мне это рассказывает. Сбежал? Ну и черт с ним! Пусть его в горах там хоть ракшасы сожрут.

— Я думаю, спецслужбы готовятся к вторжению, — сказал Рональд. — Поэтому Профессор ушёл. Нам не отвечают, главный штаб не выходит на связь даже с кураторами. Нас бросили. Ты говорил, что проход скоро закроют. Если его ещё не закрыли, думаю, сейчас самое время это сделать.

Ну вот, началось. Первые тревожные звоночки.

— Мы работаем над этим, — сдержанно ответил я. Сам же не мог перестать думать о том, что Рональд наверняка прав и его опасения далеко небеспочвенны. Земляне готовят вторжение. Я знал об этом. Но боюсь, проход мы никак не успеем закрыть.

— Здесь вскоре будет слишком жарко, — торопливо и взволнованно сказал Рональд. — Сегодня утром сюда начали съезжаться имперцы, видели мы и ормовских солдат. Местные, наверное, тоже догадываются — начали готовиться. Тут одного из наших чуть не поймали… Короче, мы решили уйти и затаиться. Пойдём на север, заляжем там в лесах. Я дал твой номер нескольким людям, которым доверяю, так что, если что…

Рональд закашлял, голос его снова переменился:

— Я вас понял, свамен. Уже еду! — гаркнул он. Кто-то его видимо застал врасплох.

— Хорошо, — сказал я Рону, понимая, что он мне уже ответить не сможет. — Собирайтесь и уходите. Как только будете готовы, звоните.

Рональд не ответил, а просто положил трубку.

Путь к Острову Хладных занял много времени. Почти неделю мы провели в океане с Каримом и Сэдэо.

Всю неделю Сэдэо поднимался на заре и медитировал, а я вместе с ним. Я почистил чакры и каналы. Сэдэо долго ворчал на меня за то, что я так сильно их запустил, но как-то ворчал по-другому: не всерьез что ли, не так как раньше. Сэдэо давно уже не был моим учителем, и никто ему не оплачивал обучение, но он продолжал меня наставлять и учить наравне с идейным Каримом.

Только теперь в его отношении ко мне что-то изменилось. Он стал вроде мягче, снисходительней. Или даже нет — он относился ко мне как к равному и давал именно советы, а не поучал.

Урджа-мастер не мог нарадоваться тому, что ему представился случай побывать на острове и воочию всё увидеть и пообщаться с хладными. О том, что он заведет старую шарманку и начнет меня подталкивать узнать о моем прошлом, я не переживал. Я надеялся, что нам будет не до этого — в конце концов, мы отправились туда с конкретной целью.

Каждый день нашего пути был похож на предыдущий. Океан, солнце, ветер, тренировки, утренние и вечерние медитации. Идиллия. На самом деле столько спокойных дней, да еще и кряду, у меня давно не было. Наверное, и к лучшему, что путь выдался длинным: я успокоился, остыл, многое обдумал и принял много решений.

В последний день пути на яхте с самого утра заметно похолодало. Пришлось натягивать теплые куртки и шапки, которые на Хеме я еще ни разу не надевал.

В это утро Сэдэо научил меня согреваться с помощью энергии земли, которой в океане, в общем-то, не было и приходилось тянуться нитями силы к самому дну океана, на что уходило довольно много времени. А ещё Сэдэо сразу предупредил, что чем холоднее место, тем сложнее будет согреться. А там, куда мы плыли — невероятно холодно. По сути, мы плыли туда, где на Земле была Антарктида.

Мы прибыли на имперский ледокол "Марута" на закате. Нас встретил капитан. Сухощавый жилистый мужик далеко за пятьдесят, с обветренным суровым лицом и колючим, цепким взглядом. Капитана звали Ойвинг Сакс, он был огненным ракта, а еще он был весьма неразговорчив. Капитан показал нам наши каюты и сообщил, что к Острову Хладных прибудем к утру. На этом наше с ним знакомство закончилось.

Ночью я так и не смог уснуть. Мысли не давали покоя. Беспокойное чувство не покидало меня, хотя я и не мог определить, чем именно вызвана эта тревога.

К утру я почувствовал близость источника. Достаточно мощного источника. На континенте я не ощущал ни разу столь сильных потоков шакти, даже находясь вблизи источников.

Я поднялся с постели, натянул куртку и шапку и зашагал вниз, на палубу. Небо было серым, ледяной ветер, казалось, пронизывал до костей, я поспешил потянуть потоки, чтобы согреться. Тёплые волны медленно начали окутывать тело, словно кокон из подогретого воздуха. Но стоило только расслабиться и отпустить поток, как мороз тут же забрался под куртку, начал кусать за щеки. Но уходить с палубы мне не хотелось. Хотя бы потому, что здесь открывался такой вид, что дух захватывало.

Ледяное царство: вдалеке величественно дрейфовали айсберги, голубые льдины лежали на синей глади океана. Красиво, грандиозно красиво! А ещё весь этот вид приносил покой — казалось, что здесь среди холода и льда и само время застыло.

Я залюбовался пейзажем и не сразу заметил, как ко мне подошёл капитан Сакс с большой, исходившей паром, кружкой.

— Увидел, что стоите, мёрзнете, — сказал он, — решил вот кипятком вас угостить, свамен.

Он протянул мне кружку.

— Спасибо, — с благодарностью улыбнулся я, принимая кружку.

Капитан уходить не спешил, примостился рядом, облокотившись на релинг.

— Только пить быстро надо — и оглянуться не успеете, как чай остынет, — сказал Сакс, вглядываясь вдаль.

Какое-то время мы стояли молча, я пил чай, а капитан Сакс хмуро оглядывал просторы.

— Красиво, — сказал я, не зная, как ещё поддержать разговор.

— Красиво — это когда видишь не часто, — побурчал он, — а когда каждый день да ещё этот мерзкий холод, о красоте как-то и не думаешь.

— А хладных часто видите? — поинтересовался я.

— Хладных? — задумчиво переспросил капитан. — Часто. Они постоянно тут рассекают на своих ледяных лодках. Нередко на особых катерах ходят далеко, везут рыбу. Иногда людей спасают.

— Людей спасают? — не понял я.

— Ага, — протянул Сакс. — Хладные откуда-то узнают, что тот или другой в беде, и плывут спасать. Я тут на "Маруте" уже восемь лет, так вот на моей памяти пятерых точно спасли. Знаете ж, свамен, сюда бегут с материка всякие отчаянные: то приюта ищут, то просветления, то от смерти спасаются. Хотя худшего места для спасения и не придумаешь, — он закачал головой, тяжело вздохнул. — Дураки. Не знают, как здесь. Едут на яхтах, на кораблях и после встречи с первой льдиной идут ко дну. Вот хладные таких и вылавливают. По уму нужно делать, как вы, например, а эти бегут!.. Смерти только ищут!

— И что, много там, на острове, людей с материка?

— Много? — капитан усмехнулся. — Нет, не думаю. Они ведь рано или поздно все равно все возвращаются обратно, на большую землю — не выдерживает этого нарацкого холода.

Я задумался. Хладные знают о том, что кто-то в беде, и спасают. О том, откуда они об этом знают, я не думал, наверняка провидение или ещё что-то в этом роде. Я думал о другом. Почему в таком случае они не спасли семью Игал? Значит, они спасают не всех. А может, Игал просто не повезло и они были слишком далеко от Острова Хладных, когда Нага на них напали?

— Значит, и о том, что мы к ним едем, они уже знают, — усмехнулся я, сделав глоток уже успевшего остыть чая.

— Знают, — уверенно сказал Сакс. — Они всегда знают. Смотри.

Капитан кивнул в сторону горизонта. Я переместил взгляд туда, куда указал капитан.

— Почти на месте, — сказал Сакс.

Сушу я увидел на горизонте белой тонкой полоской, и возможно бы сразу и не распознал в ней Остров, если бы не три синих столпа света едва различимых на фоне серого неба. А через несколько минут я смог разглядеть и куполообразный полупрозрачный энергетический щит, похожий на огромный, растянувшийся в десятки километров, мыльный пузырь.

Я разбудил Карима. Сэдэо уже был на ногах, когда я подошёл к его каюте. Мы какое-то время, стоя на палубе, молчаливо разглядывали Остров Хладных. Ледокол медленно приближался к нему, силуэт острова становился все отчетливей. Было в нем нечто сказочное, удивительное, чарующее. Острые пики снежных то ли холмов, то ли причудливых домов. Вырисовывались скалы у подхода к острову, аккуратно выстроенные в две стены с узким проходом, через который перекинулись величественные Ледяные ворота, блистающие в лучах проклюнувшегося сквозь серость солнца.

После мы в шлюпке спустились на воду и поплыли к острову, а ледокол "Марута" продолжил свой путь.

Погода была безветренная, но мороз стоял такой крепкий, что стоило открыть рот — зубы сводило от холода, а ресницы то и дело слипались и покрывались инеем. Нужно бы было использовать шакти, к тому же земля теперь была близко, но я не делал этого. Я не мог оторвать взгляда от величественного Острова изо льда, от покачивающихся на воде ледяных скульптур, изображающих животных и птиц.

В проходе водного коридора под Ледяными воротами нас уже ждали. Стоило только подплыть ближе, как мы увидели белый плот с тонкими ледяными завитками по бокам в виде бортиков. А на плоту стояла уже знакомая мне женщина из хладных и двое мужчин, которых я видел впервые. Один был пожилым, другой немного моложе, но у всех троих были холодные, суровые лица и пронзительно синие глаза.

Сначала мне даже показалось, что нам здесь, мягко говоря, не рады и сейчас дадут от ворот поворот. Даже мысленно настроился на спор. Но когда расстояние между нашей яхтой и плотом хладных стало несущественным, старик зычно и официально проговорил:

— Приветствуем вас, люди с большой земли. Зачем пожаловали на Земли Хладных?

Вперёд вышел Карим, поклонился и так же высокопарно произнес:

— Здравствуй, славный хладный народ. Здравствуй отец Дарий, Вольнард, Элайни. — Произнося их имена, он поклонился сначала старику, затем мужчине, после женщине.

— Здравствуй, Карим, ищущий путь истины, — ответил старик. — Нашёл ли ты свой путь и зачем вновь вернулся?

— Нашёл, — Карим улыбнулся. — А вернулся, потому что пришло время.

Он многозначительно посмотрел на Элайни, та повернулась к старику, несколько секунд они мысленно общались о чем-то. Если до этого лицо старика было просто суровым, то теперь оно казалось высеченными из многовекового льда, а пронзительно голубые глаза вперились в меня так, что если бы он применил к этому взгляду силу, меня бы насквозь проткнуло холодный иглой.

— Пусть он сам скажет, зачем прибыл! — громко произнёс старик, явно обращаясь ко мне.

Не знаю, стоило ли отвечать им в той же высокопарной манере, но я ответил спокойно и сразу решил расставить точки над "i".

— Хема в опасности. Судный день близок как никогда. Тёмные ракта вскоре нападут на нас. Нам нужно закрыть проход в наш мир — только так мы сможем спастись.

— Как вам в этом сможет помочь хладный народ? — удивился старик.

— Мы ищем камень, который когда-то здесь нашел Авар Набха. Только с этим камнем мы сможем создать посох, который управляет энергией шивы. И только с помощью этого посоха можно закрыть проход и не впустить тёмных ракта в наш мир.

— О каком камне речь? — изумился старик. — Оглянитесь вокруг, добрые люди, здесь только снег и лёд. Вам придётся потратить немало сил, чтоб растопить лед на десятки метров и добраться до земной тверди. А чтобы найти какой-то особый камень — так и вовсе!

— У нас нет выбора, — сказал я, — мы должны попробовать его отыскать здесь.

— Боюсь, у вас ничего не выйдет, — лицо старика стало суровым. — Лучше вам искать свой камень в другом месте.

Я оторопело уставился на старика. Неужели нас сейчас попросту не пустят и весь путь мы проделали зря?

На помощь мне пришел Сэдэо:

— Хладный народ славится своим милосердием и добротой. Мы проделали долгий путь, устали, ледокол вернется лишь через пять дней. Нам необходимо отдохнуть и согреться. О вас ходит слава, что хладные никогда не оставляют просящих в беде.

— Не оставляем, — согласился старик. — Мы дадим вам теплый кров и еду, но повторюсь: приехали вы зря, никаких камней вам здесь не найти.

Затем старик вскинул глаза к небу и пронзительным громким голосом, словно к богам взывал, молвил:

— Ступая на Земли Хладных, не забывай, чужак, что мы хоть и славимся гостеприимством и щедростью, но чужакам не рады. Веди себя тихо, не смей обижать никого, не трогай женщин, не груби, не злись. Оступишься, чужак, нарушишь наши правила — тебя ждет смерть!

Вот это тебе приветственная речь! Да после такого приветствия трижды подумаешь, стоит ли вообще пересекать Ледяные ворота. А то разозлишь случайно кого — на ногу там нечаянно наступишь, не заметишь, не извинишься — и сразу тебе смерть. Нет, хладных я не боялся, но как-то не такой встречи я ожидал.

Я растерянно покосился на Карима, тот улыбнулся, закатил глаза, показывая, что переживать ни о чем не стоит.

Тем временем отец Дарий окинул нас строгим взглядом.

— Таков у нас порядок, — как ни в чем не бывало, спокойно сказал он. — Всем все понятно?

Сказав последнюю фразу, отец Дарий многозначительно посмотрел на меня, а после, жестом велев двигаться за ними, развернулся к нам спиной. Его спутники проделали то же самое, и их плот плавно поплыл по туннелю. В шакти-барьере перед нами появилась арка, через нее и проплыла наша шлюпка.

Шлюпку мы оставили в небольшой бухте, там же хладные оставили и свой ледяной плот.

Вдалеке виднелся город, больше похожий на замок Снежной королевы. Высокие ледяные крыши, башни, но кое-где все же были каменные строения и вился дымок.

До города было несколько километров, но к счастью, пешком по снегу идти не пришлось. В качестве транспорта нас ждали замысловатые своей конструкцией и внешним видом крытые сани, которые ездили исключительно на шакти. Точнее ими управлял кто-то из троицы Хладных с помощью телекинеза. Кажется, этот народ энергию не привык экономить.

А, когда мы прибыли в город, я и вовсе в этом убедился. Здесь все жители во всю, вплоть до бытовых мелочей, использовали силу.

Кстати о жителях. Все они, несмотря на лютый холод, были в лёгкой одежде. Между собой все хладные схожи как братья и сестры. Стройные, высокие, беловолосые и голубоглазые, с кожей белее молока. В основном нам встречались молодые мужчины и женщины. Стариков было очень мало и ни одного ребёнка не удалось увидеть.

Также по дороге дважды нам попадались люди в тёплой одежде, а тут сомнений не было, что это люди с материка.

На нас местные почти не обращали внимания. Со свойственной им холодностью, никто не бросал в нашу сторону любопытных взглядов.

Сани резко затормозили перед приземистым каменным домов, крышу которого так занесло снегом, что складывалось впечатление, будто она из снега и изготовлена.

— Можете остановиться здесь, — сказал отец Дарий. — В доме есть печь и все необходимое.

— А в жилых пещерах остановиться нельзя? — с каким-то разочарованием в голосе спросил Карим.

— Вы ведь ненадолго к нам, а пещеры для жителей, — ответил старик, ткнул рукой в дом-сугроб: — Для гостей же у нас дом. Вечером приходите на ужин, — бросил нам старик на прощание, а после сани с тремя хладными унеслись в сторону ледяного замка.

Глава 2 или "Остров Хладных" Часть 2

В доме было холодно и темно. Но мы быстро с помощью шакти разожгли печь, и теперь в ней весело потрескивали угольки. Из еды здесь ничего не нашлось, не считая банки чая и сахара. Карим объяснил, что у хладных так не принято. Все селение — одна большая семья. Хладные всегда все делают сообща, даже собираются всем селением в ледяном замке на завтраки, обеды и ужины.

Вообще у хладного народа быт и порядки весьма отличались от привычного уклада на материке. Они предпочитали держаться вместе, жили в ледяном замке, который был как небольшой городок. А те деревянные дома, что я видел, это не жилые здания: склады, кухни, бани. В общем, все то, что несло тепло, было вынесено за пределы замка, видимо, чтобы не дать ледяному строению растаять.

Еще я узнал, что у хладных вообще нет такого понятия, как деньги. На острове все общее. Даже торговлю с Империей и ОРМ они производят исключительно в натуральном виде, обменивая товар на товар.

После того как мы попили чаю и немного согрелись, нужно было отправляться на поиски того, за чем мы сюда приехали. Но сразу же возникла проблема — никто из нас не представлял с чего начать.

— Хладные ведь долгожители? — спросил я.

— Верно, — ответил Карим, кажется, уже догадавшийся, куда я клоню.

Сэдэо тоже понял, задумчиво посмотрел на заиндевелое окно:

— Если кто-то здесь и остался настолько древний, что помнит самого Авара, так это старейшина отец Дарий.

— Он не будет с нами говорить или помогать, — отрезал Карим. — Этот старик людей с материка, мягко говоря, не любит. Будь его воля, он бы и вовсе никого не пускал на остров. Но его дочь Элайни…

— Что она? — заинтересованно уставился я на Карима, поняв, что речь идет о той женщине хладной, которая спасла мне жизнь.

— Элайни — главная жрица храма Мараны, — сказал Карим таким тоном, словно это должно мне было о чем-то сказать.

— И? Она тоже видит сны Мараны? Здесь все подчиняются ее снам? — озвучил я догадку.

— Именно. Практически весь жизненный уклад хладных крутится вокруг снов богини.

Сэдэо возмущённо уставился на Карима:

— Почему ты мне об этом никогда не рассказывал? Я ведь столько раз спрашивал!

Карим снисходительно улыбнулся:

— Не все знания приносят удовлетворение, мой друг, некоторые из них слишком возбуждают разум и порождают множество вопросов, на которые ответов нет.

— То есть каждый раз, когда я расспрашивал тебя о хладных, а ты отделывался общими ответами — это ты так мое сознание от перевозбуждения берег?! — обычно спокойный Сэдэо, вдруг вскочил из-за стола и со злой обидой уставился на Карима.

— Этот секрет принадлежит не мне, и не мне о нем говорить, — тоном, не терпящим возражений, ответил Карим.

— Но ведь сейчас ты Азизу рассказал без раздумий, — с досадой глядя на Карима укорил его Сэдэо.

— Это другое.

— Другое, значит, — сердито фыркнул Сэдэо, сел на место и раздражённо уставился в окно.

В комнате повисло молчание. Я чувствовал себя неловко, из-за того что стал свидетелем сцены ссоры двух друзей. Поэтому решил разрядить обстановку и перевести разговор в другое русло:

— Нужно что-то делать. Предлагаю отправиться на улицу и попробовать разговорить местных. Не один отец Дарий здесь старец, я видел и других, пока мы ехали.

И Карим, и Сэдэо, ни слова не сказав, принялись собираться. Очевидно, это значило, что они согласны с моим предложением.

На улице народу не было вообще. Но в деревянно-каменных помещениях кипела жизнь. С десяток женщин суетились в большом деревянном доме с дверями и окнами нараспашку, оттуда валил пар и пахло свежеиспеченным хлебом. Мужчины в похожем здании что-то мастерили: доносился стук молотков, звенела пила.

Карим оставил нас с Сэдэо на улице, а сам направился в мастерскую. Я, от нечего делать, глазел по сторонам, попутно тянул энергию, согреваясь. Сэдэо был мрачен и неразговорчив, видимо после ссоры с Каримом его еще не отпустило.

Карим вернулся через несколько минут, молчаливо кивнул в сторону ледяного замка:

— Я ничего не узнал. И Авара никто из них не помнит и не знает. Нужно расспросить в замке, — сказав последнюю фразу, Карим скривил кислую мину.

— А нам нельзя в замок? — спросил я.

— Нежелательно, — ответил Карим. — Мы только приехали, и старейшина явно обозначил, что в замке ждёт нас не раньше ужина. Даже на обед не пригласил. Сейчас у хладных рабочий день в разгаре, и если мы начнем ходить и донимать всех вопросами, ему может такое не понравиться. Но у нас не так уж много времени, поэтому стоит попытаться. И ещё неплохо бы тебе наведаться к источнику у храма Мараны, — Карим многозначительно посмотрел на меня.

— А это еще зачем?

Карим загадочно улыбнулся и ничего не ответил. Сэдэо снова сердито фыркнул, озвучив тем самым и мое негодование. Но почему нельзя говорить обо всем сразу и прямо?

Мы направились в замок. Я почувствовал на себе чье-то заинтересованное внимание, резко обернулся, наткнувшись взглядом на девушку в окне с длинной белоснежной косой. Она смущённо улыбнулась, опустила глаза и поспешила исчезнуть.

Ну вот, не все хладные оказывается отмороженные, какими пытаются казаться. Некоторые явно готовы идти на контакт. Но эта девушка, несомненно из молодых, а те, кто постарше, так и продолжают делать вид, что нас не существует. По пути в замок нам встретились несколько человек. Карим каждый раз вежливо обращался к ним и задавал один и тот же вопрос:

— Простите, мы ищем того, кто мог бы помнить Авара Набха — это великий сварга-ракта, он бывал на острове шесть столетий назад. Вы не знаете, кто может его помнить? Это очень важно доя нас.

Я, кстати, не сразу понял, что Карим говорит не на вадайском а на шитале. Удивительно, но и этот язык я понимал как родной. И, только нечаянно уловив странное по звучанию слово, вдруг догадался, что это не вада.

Что ещё меня удивило — никто из хладных и слова нам не сказал. Они все как один отрицательно качали головой и пожимали плечами. Обет молчания они, что ли, все дали? Я задал этот вопрос Кариму, на что получил ответ:

— Они не привыкли разговаривать. С младенчества они используют для общения телепатию.

— Вообще не разговаривают? — удивился я.

— Очень редко.

В ледяном замке не все, к счастью, оказалось изо льда. Пол был усыпан песком, повсюду простая, но добротная мебель из благородной древесины, расшитые гобелены и деревянные панели на стенах.

Карим уверенно вел нас по ледяным коридорам. Здесь чаще, чем на улице попадались люди. И повстречался нам даже один старик. Когда Карим снова задал ему свой вопрос, на лице старика кажется, отразилась ухмылка. Я уже было обрадовался и подумал, что старик его помнит. Но старик в ответ отрицательно закачал головой и дальше поковылял по своим делам.

— Может мы не с того начали поиски? — предположил я. — Если Авар нашёл камень для посоха здесь, то возможно нам и вправду нужно идти в пещеры? Бывают здесь каменоломни или шахты?

— Угольная шахта есть, — сказал Карим. — Но вряд ли мы найдём там то, что нужно.

Безнадега какая-то! Так у нас ничего не выйдет. Пока мы плыли к Острову Хладных, я не раз задавал Кариму вопрос, как именно мы будем искать информацию об Аваре и посохе. На что он отвечал, что мне не стоит переживать. Если я видел будущее, то все должно сложиться само собой. Но кажется, Карим уж слишком полагался на будущее, потому что мы зашли в тупик. — И что теперь? — устало спросил я, мы все еще продолжали куда-то идти. — Неужели будем так и дальше ходить и всех спрашивать, пока не выясним, что никто не помнит Авара и ничего о нем не знает?

— Нет, ты торопишь события, Азиз, — ответил Карим.

— Слышал, вы об Аваре Набха интересовались? — внезапно раздался мужской голос позади нас.

Мы втроём все резко повернулись к говорившему.

На нас смотрел мужчина с длинной тонкой белой косой. Он ещё не казался глубоким стариком, хотя на лицо его уже легли тонкие морщины — я бы сказал, что на вид ему где-то около шестидесяти. Но было ощущение, что он намного, явно намного старше.

— Здравствуй, Илинг, — Карим улыбнулся, поклонился.

— Карим, — на лице хладного тоже появилась улыбка.

— Ты сможешь нам помочь? — спросил Карим.

— Тебе, Карим, я всегда рад помочь. Но об Аваре я ничего не знаю, он был здесь задолго до моего рождения, — ответил Илинг, — но вот мой прадед, кажется, его должен помнить. Следуйте за мной.

Мужчина резко развернулся и повёл нас в ту сторону, откуда мы пришли.

— Отец Дарий сказал, вы приехали по важному делу? — через плечо бросил Илинг.

— Да, важнее не придумаешь, — ответил Карим. — Хема в опасности, вы, наверное, уже знаете о Судном дне и темных ракта.

Илинг, не поворачиваясь, кивнул.

— Думаете, сможете предотвратить Судный день? — с каким-то безразличием в голосе спросил он. Неужели ему все равно, что в мир могут вернуться асуры?

— Мы должны попытаться, — сказал Карим. — Вскоре тёмные ракта нападут на Хему.

— На все воля богов, — снова этот безразличный тон.

Я разозлился:

— Разве хладный народ не станет нам помогать?

Илинг повернулся, удивлённо посмотрел на меня, словно видел впервые:

— Помогать? О какой помощи речь?

— Если понадобиться воевать с тёмными ракта за наш мир.

Илинг отвернулся и ответил:

— На все воля богов, — спокойно сказал он, а затем резко остановился у белых дверей.

— Сначала я с ним поговорю, — предупредил нас Илинг и скрылся за дверью.

— Не нужно сейчас о войне, — с укором сказал Карим. — Мы здесь не за этим. Да и хладные… Они другие, понимаешь? Они не приемлют войну.

— Но ведь они помогали тогда с Раваном и ракшасами.

— Не все — большинство из них предпочтут сохранить чистоту души, чем убивать, даже спасая собственные жизни. Долго объяснять, — торопливо проговорил Карим, потому что в эту секунду открылась дверь, и показался Илинг.

— Войти может только один из вас. Мой прадед болен, поэтому не стоит заходить всем. И слишком долго не изводите его вопросами.

— Спасибо за помощь, Илинг, — Карим с благодарностью кивнул, а хладный, ничего не ответив, просто молча ушёл.

— Кто пойдёт? — спросил Сэдэо, переводя взгляд с меня на Карима.

— Я! — мой тон был увереннее некуда.

— Почему ты? — в уголках рта Карима заиграла хитрая усмешка.

Я же молча решительно потянул на себя холодную ручку двери и вошёл в комнату.

Первое, на что наткнулся взглядом, деревянная кровать с высокой периной, на которой возлегало нечто отдалённо напоминающее человека. Скорее это бы скелет, покрытый заиндевелой кожей. Лицо и руки старика были покрыты наростами из снега. Казалось, его только что достали из морозилки.

Я неуверенно шагнул к кровати, мысленно содрогнулся, когда увидел глаза старика. Они не были голубыми, как у других хладных, они напоминали замороженные шарики, которые зачем-то вставили в глазницы.

Я сделал шаг назад, все напоминало какую-то нелепую злую шутку. Старик явно мертв и, кажется, уже давно. Но внезапно белки глаз старика шелохнулись, и я наткнулся на белесый, покрытый инеем взгляд едва заметных голубых радужек.

"Говори, чужак, зачем пришел?" — раздался в голове скрипучий голос старика.

"Здравствуйте, — решил я, что для начала нужно проявить вежливость. — Меня зовут Азиз Игал".

"Давай короче, чужак", — оборвал он меня.

"Ваш правнук сказал, что вы помните Авара Набха. Помните, что он тут делал?"

"Помню", — лицо старика скривилось, ледяной нарост на щеке потрескался, но тут же нарос ещё больше, чем был. Кажется, любое усилие приносило боль старику.

"Авар, как и многие, приезжал сюда в поисках просветления. Сильный сварга, — голос старика звучал сухо и отрешенно. — Я в ту пору был ещё молод, не знал, что этот человек великий сварга, который останется в истории Хемы на века".

"Что он здесь делал? Не помните? Меня интересует камень, а может, посох. Изобретение, которое он создал после того, как побывал на вашем острове, может нам помочь спасти Хему от Судного дня".

Старик долго молчал. Так долго, что я начал беспокоиться, не умер ли он. Но вдруг тот ответил:

"Авар жил в пещерах для людей. Я не знаю, чем он там занимался и посоха при нем не видел. Но камень помню. Круглый, белый".

— Да! Это тот самый камень! — возбужденно воскликнул я, но, поняв, что говорю на ваде, снова перешёл на мысленное общение:

"Не помните, где он взял этот камень?"

"Нет, — отчеканил старик, — я всегда думал, что он привез его с собой. Но он придавал этому камню особое значение. Однажды видел, как он проводит над ним какие-то плетения прямо на улице".

Все сходится. Я был прав. Камень был здесь. И кажется даже по поводу взаимосвязи спутников Хемы и создания посоха был прав. Да что уж там — я был в этом уверен!

"Ты все узнал, что хотел, чужак?" — старик, кажется, хотел поскорее избавиться от моей компании.

"А кто-нибудь ещё может помнить Авара?" — спросил я, цепляясь за последнюю возможность узнать ещё хоть что-то.

"Нет, все давно мертвы. Авар много времени проводил со старшей жрицей, ходил к источнику и ещё они куда-то ездили. Но жрица Хель давным-давно мертва".

Поняв, что старик больше ничего не скажет, я поспешил к Кариму и Сэдэо. После того как я повторил то, что рассказал старик, мы решили вернуться в дом и обмозговать дальнейшие действия уже там, а заодно и немного погреться. Все же в ледяном замке хоть и не дул пронзительный ветер, но было достаточно холодно, несмотря на наши попытки периодически подогреваться стихийной шакти.

Когда вернулись, обнаружили, что печь погасла, а дом остыл, словно мы его не отапливали несколько часов назад. Пока Карим заново разжигал огонь, я, не выдержав ожидания, выскочил на улицу, нагреб в чайник снега и вернулся в дом. Используя силу огня из печи, которая едва-едва только начала разгораться, стал кипятить чайник.

— Так какие наши дальнейшие действия? — спросил Сэдэо, когда согрелся и перестал стучать зубами.

— Нужно наведаться в жилые пещеры, — ответил я, грея руки о кружку с чаем. — В источник тоже.

— Думаю, нужно поговорить с жрицами. К тому же без их согласия ни в один из трех источников нам нельзя заходить. А еще нужно поговорить с Элайни, — сказал Карим, глядя на меня. Очевидно намекая, что с Элайни говорить должен я.

— Вечером попробую поговорить, — сказал я. — На ужине ведь она будет?

Карим кивнул:

— До ужина осталось несколько часов, и там будут все жители. Значит, разделимся и постараемся узнать что-нибудь. Азиз — жрицы, Сэдэо — ты не говоришь на шитале, поэтому поговори с беженцами с материка. Я постараюсь разговорить старейшину и членов совета общины.

Никто возражать не стал. Так и решили, дождались вечера и отправились в ледяной замок на ужин.

Столовая была не изо льда, как остальной замок. Толстые каменные стены, тяжёлые деревянные балки. И где только хладные взяли столько камня и дерева на постройку все этого? Да и само помещение просто ужасало своими размерами и, кажется, занимало всю площадь нижнего этажа дворца. Как объяснил Карим, жилые пещеры находятся неподалёку от столовой. Нужно бы и туда заглянуть после ужина. Хотя я не совсем понимал, что мы собирались там найти.

Длинные обеденные столы тянулись рядами на несколько десятков метров, у входа суетились за столом раздачи женщины, а молодые мужчины приносили откуда-то миски, выстраивали их в высокие стопки.

Карим кивнул в сторону столов, которые располагались у большой печки, отдельно от остальных, и я сразу понял почему. Там ужинали люди с материка. Их было немного. Человек восемь, в основном, мужчины среднего возраста и две женщины. Одна молодая, рыженькая, довольно симпатичная, но с испуганным затравленным взглядом, вторая — азиатка в возрасте.

Мы сели к ним за стол, рядом с женщинами, приветствовали всех, а нам ответили сухими, безразличными кивками. Но некоторых наше появление бесспорно заинтересовало.

— Имперцы? — спросил бородатый мужик с кривым носом и весьма неприятным злым взглядом.

— Да, — спокойно ответил Карим, выдавив из себя подобие дружелюбной улыбки.

— Беглецы? — спросил другой мужик с характерной бандитской рожей.

— Нет, — сдержанно ответил Сэдэо, и деловито добавил: — Мы здесь ненадолго, по делам.

— А какие новости на материке? — рыжая резко подалась вперед и с надеждой уставилась на нас.

— А что именно вас интересует? — усмехнулся Карим.

Тем временем по столовой полетела еда, в прямом смысле полетела. Несколько мужчин и женщин из хладных с помощью телекинеза ловко распределяли миски с едой, стаканы, кувшины, столовые приборы на край каждого стола, а уже там их разбирали другие хладные и расставляли каждому.

У соседнего стола тоже суетился паренёк. Он как-то сразу привлёк моё внимание. Невысокий, худощавый. Он был одет в несуразную, явно ему не по размеру, теплую куртку, подбитую мехом. На руках рукавицы, на голове меховая шапка. Улыбчивый паренек, энергичный, с задорным огоньком в глазах. Он отличался как от хладных, так и от остальных людей с материка. Жизни в нем было точно больше — огня больше в глазах. Не было того страха, отчаяния или задавленности во взгляде. Не было и злобы, даже напротив — он был совершенно беззлобен. А ещё он был слишком молод. Очевидно, он сын кого-то из беглецов. Иначе, как объяснить его нахождения на острове? Но он почему-то ел за одним столом с хладными.

Я вдруг подумал, что он похож на парня из моего видения. Ну точно он и шапка та же самая!

Я не мог оторвать от него взгляд. Пытался понять, каким образом он поможет помочь мне найти камень. Тем временем парень закончил расставлять миски и сел сам рядом с хладными.

Странное чувство, но наблюдая за ним, почему-то ощущал щемящую тоску в груди. И все не мог понять, откуда это чувство. Нужно поговорить с ним.

Но только я привстал с места, как Карим твёрдо усадил меня обратно.

— Ты куда?

— Парень тот — он был в моем видении. Мне нужно с ним поговорить, — тихо ответил я.

Карим как-то грустно улыбнулся и отрицательно закачал головой:

— Сначала ужин, потом разговоры, не стоит злить хозяев, — шепнул он мне.

Я кивнул. Верно. Разговор подождёт. Не стоит забывать, что мы здесь чужаки и пренебрегать гостеприимством местных. Хотя гостеприимством все происходящее вряд ли можно было назвать.

Карим заметив, что я не ем, поставил передо мной миску с вяленой рыбой, гарниром из то ли водорослей, то ли неведомых мне овощей, какой-то напиток в большой кружке. Я с благодарностью кивнул ему, но есть это не решился. Сэдэо и Карим же спокойно принялся за еду.

Карим кивнул на водоросли и сказал мне:

— Попробуй, это довольно вкусно.

Я кивнул в ответ, ковырнул вилкой склизкие темно-зелёные полоски, но не стал есть. Да и есть особо не хотелось. Все мысли были заняты другим. Я все смотрел на того парня и не мог понять, почему он вызывает во мне такое странное чувство тоски?

Не выдержав, я обратился к женщине азиатке, сидящей рядом:

— А что это за парень? Чей-то сын?

Азиатка так посмотрела на меня, словно бы сомневаясь, что я говорю с ней. Затем ответила:

— Арни, что ли? — С явным ормским акцентом, спросила она.

— Да, тот, в шапке.

— Это сын жрицы Элайни.

— Но ведь он не хладный, — удивился я.

— Нет, он человек, — безразличным голосом ответила азиатка и продолжила есть, всем своим видом показывая, что говорить со мной у неё нет никакого желания.

Тогда я повернулся Кариму и спросил шёпотом.

— Ты знаешь сына Элайни?

— Знаю. Она спасла его и воспитала как своего родного сына. Когда я был здесь в прошлый раз, он был ещё совсем ребёнком.

Карим многозначительно посмотрел и усмехнулся.

— В чем дело? — не выдержала я.

— Удивительно сплетаются судьбы, — уклончиво ответил Карим.

Я обдал Карима сердитым взглядом. Но спрашивать больше ничего не стал, решив дождаться окончания ужина.

И когда с ужином было покончено, а хладные начали убирать со столов, я, выбрав момент, встал из-за стола зашагал к парню.

Арни убирал посуду и приборы, улыбался, о чем-то шутил, кажется, заигрывая с одной из девушек. Я подошёл, ещё какое-то время подождал, когда он закончит с уборкой. Девушка, с которой он заигрывал, заметила меня и теперь настороженно сигнализировала взглядом парню, чтобы тот оглянулся, но Арни сигналов не замечал.

— Привет, Арни, — наконец решил я поздороваться.

Парень резко обернулся и, растерянно приоткрыв рот, уставился на меня.

— Здравствуйте, — сказал он на плохом вадайском.

— Поговорим? — сказал я как можно дружелюбнее, чтобы это не прозвучало как угроза.

Арни растеряно покосился на девушку, потом принялся взглядом искать кого-то в зале, и я понял, что искал он мать.

Элайни смотрела на Арни, а он на нее, они о чем-то мысленно говорили. Разрешение он у нее, что ли спрашивает?

— Хорошо, поговорим, давай, — смущенно улыбнулся Арни. — О чём ты хотел говорить?

Честно говоря, я и сам не знал, о чем с ним говорить.

— Покажешь мне жилые пещеры? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Покажу, — снова смущённо улыбнулся парень, — только не пойму, почему я. Вам могли показать пещеры и другие, — он кивнул в сторону нашего стола.

— Ты выглядишь более дружелюбно, чем они, — пошутил я, — к тому же, насколько я знаю, ты здесь вырос. Наверное, знаешь все куда лучше остальных.

— Это точно, в пещере я знаю каждый угол, — рассмеялся Арни, его смех мне показался знакомым.

Затем Арни взглядом указал на проход вдалеке:

— Что ж, идемте, — сказал он, приглашая меня следовать туда. — Как мне вас звать, кстати?

— Азиз, — ответил я. — Азиз из рода Игал.

Парень широко улыбнулся:

— Игал — это ведь орел на вадайском?

— Верно, — согласился я.

— Арн — тоже значит орел на шитале. Значит мы почти тезки, — снова смущенная улыбка, напомнившая мне кого-то очень знакомого.

И почему-то эта улыбка снова вызвала во мне печаль. И вдруг Алисана дала о себе знать. Надежда — я отчётливо почувствовал ее надежду вперемешку с сомнениями, изумлением и робкой радостью. Нет, этого не может быть?! Это просто невозможно!!!

Глава 3 или "Выбор"

Мы с Арни вошли в длинный каменный туннель-коридор, освещенный факелами. Здесь было неожиданно тепло и сухо и куда комфортнее, чем наверху.

Я всё не мог отделаться от этого назойливого чувства. Теперь оно стало куда сильнее и отчетливее. Еще и Алисана добавляла, настойчиво подталкивая немедленно убедиться, он это или не он. И она права — для начала я должен в этом убедиться.

— Ты ведь не хладный? — спросил я, сканируя парня на наличие силы. Как я и предполагал — он ракта.

— Конечно же, нет, — усмехнулся Арни, стянул шапку, показывая темно-русые, почти рыжие волосы. — Моя мать нашла меня в океане. Что-то произошло с тем кораблем, на котором я плыл. Наверное, наткнулся на льдину, а может попал в шторм. Теперь не узнать. Никто с того корабля не выжил, кроме меня.

— А родителей или родственников своих найти не хотел? — я внимательно изучал его черты лица, находя все больше и больше сходства с Халами.

— Мой дом здесь, — пожал он плечами, — а там, на большой земле, что меня ждёт? Да и родители….Если они выжили, если б я им был нужен, разве они меня сами бы не нашли? Никому я там, значит, не нужен, — махнул он рукой, нахмурясь.

Какое-то время мы шли молча, пока Арни вдруг не начал рассказывать о пещерах:

— Пещера эта еще богов помнит. Сколько ей лет, никто уже не знает, — сказал он. — Многие приезжие почему-то думают, что хладный народ сам ее создал. Нет. Когда-то она была подземельем дворца богов. Тогда эта земля ещё не была ледяной пустыней.

— Большая здесь территория? — спросил я.

Арни кивнул, таинственно улыбнулся:

— Очень большая. Некоторыми ходами давным-давно не пользовались, некоторые остались под завалами, а есть еще и потайные. Один я даже как-то нашёл, — с гордостью сказал он, но потом смущённо добавил: — Правда, это был старый склад с трухлявой древесиной.

Туннель впереди раздвоился, мы остановились:

— Там у нас теплицы и фермы, — показал Арни на первый туннель, перевел руку на второй: — а там жилой отсек. Куда пойдём?

— В жилой, — ответил я. Фермы и теплицы меня не интересовали, впрочем, как и жилой отсек. Меня интересовал только Арни.

Арни улыбнулся, и мне показалось, что улыбка у него в точь, как у Симара. Я отогнал эти мысли. Наверное, я просто уже начал накручивать себя. А может, просто отрицал очевидное.

— Здесь система отопления, — рассказывал Арни, указывая на трубы вдоль стен, которые очень органично и почти незаметно покоились внутри выдолбленных в камне каналов-выемок, — подогревает все печь, она работает на эктава-шакти там, внизу.

Про печь эктава-шакти я бы с любопытством послушал, но не сейчас.

— Ты помнишь своё детство? — спросил я, оборвав Арни на полуслове.

— Нет, — смутился он. — Когда меня нашли, я ещё и не разговаривал.

— А при тебе что-нибудь было? Например, такое? — я достал из-за ворота медальон с орлом.

Парень вытаращился на медальон, удивления в его глазах становилось всё больше и больше.

— Твой медальон… Откуда ты знаешь? Ты…

Арни закачал головой, начал пятиться, тереть лоб, обмахиваться шапкой.

— Мой медальон выглядит почти так же, — наконец сказал он, подняв на меня глаза. — Ты объяснишь, что происходит? Мы родственники?

Алисана внутри меня взвилась. Ее эмоции, казалось, заполонили все и внутри и снаружи.

Парень продолжал что-то говорить, а меня трясло и шатало, я не слышал и не видел — меня разрывал дух отчаявшейся матери, считавшей, что ее сын мертв.

— Прости, ты мешаешь, — кажется, я сказал это вслух. Я отключил Алисану, хоть она и сопротивлялась изо всех сил. А когда я ее заблокировал, я снял медальон.

— Азиз, что с тобой? — Арни смотрел на меня перепугано. — Ты в порядке?

— Я? Да, все хорошо. А где, говоришь, твой медальон?

— Он у матери, — развел руками Арни. — Она говорила, что он очень опасен для окружающих и лучше держать его в надёжном месте.

— У матери, говоришь? — зло спросил я, развернулся и стремительно зашагал на выход. Пора поговорить с это жрицей Элайни.

— Подожди! Ты объяснишь?! — Арни семенил следом. — Что это значит? То, что у нас похожие медальоны? Мы родственники?

— Мы? — я остановился, с сожалением посмотрел на него. — Нет, мы не просто родственники. Мы, возможно, куда больше, чем родственники.

— Это как? — Арни растерянно открыл рот.

Я сжал в кармане медальон, борясь с желанием отдать дух его настоящей матери парню. Но так и не решился.

— В другой раз — отчеканил я. — Сейчас у меня появилось неотложное дело.

Я оставил его, чувствуя, как он провожает взглядом, полным беспомощной растерянности. Так паршиво я давно себя не чувствовал. Какого черта хладные оставили его здесь, а не вернули родным на материк? У него ведь был медальон, и они знали, что он аристократ.

А теперь что? Как мне поступить? Его место занял я. Отдать все? Забрать его отсюда, привезти домой. Сказать, вот он, настоящий Азиз Игал, а я так — простой самозванец. Или сделать вид, что я никогда не встречал настоящего Азиза Игал? Забыть и продолжить жить дальше?

По пути мне встретились возвращающиеся с ужина люди с материка. Кто-то — из тех с бандитской физиономией — что-то бросил мне вслед, потом раздался дружный хохот, но мне на это было сейчас плевать.

На выходе из пещеры мне встретился Сэдэо, он разговаривал с азиаткой и рыжей. Сэдэо проводил меня тревожным взглядом, бросил в след:

— Азиз, подожди меня!

Я не обернулся, продолжая идти.

Элайни все еще была там, за дальним столом, вместе с отцом Дарием и другими хладными из совета. У их стола уже стоял Карим, что-то рассказывал, почтительно жестикулируя.

Я встретился взглядами с Элайни. Мне показалось, что она меня уже ждала и знала, зачем я пришёл. "Не подходи. Ты все испортишь", — раздался ее голос в голове.

Я замер на полпути.

"Нужно поговорить", — ответил я так же мысленно.

"Я знаю. Время пришло. Жди", — ответила она.

Я ждал. Нетерпеливо, посекундно теряя остатки терпения. Злился, наблюдая за вежливым и неспешным разговором Карима с хладными. У меня было ощущение — они не закончат говорить никогда.

Наконец Элайни встала из-за стола — короткий прощальный кивок и мысленное послание для меня:

"Следуй за мной".

Мы вышли из дворца на дикий, свирепый мороз. Снег под ногами не просто хрустел, а трещал и лопался как стекло. Элайни была в легком струящемся платье. От вида ее мне становилось ещё холоднее, я затянул капюшон куртки на голове, закрыв рот и подбородок так, что остались одни глаза. Потянулся энергией к земле, стараясь поскорее согреться, но не сильно — главное, не вспотеть, иначе будет еще хуже.

— Куда мы идем? — спросил я Элайни.

"К источнику".

— Зачем нам к источнику?

"Она тебя ждёт"

Я остановился.

"Кто ждёт? Марана?" — мысленно спросил я у неё.

Губ Элайни коснулась легкая улыбка, она окинула меня сощуренным взглядом.

"Ты ведь сам все знаешь", — она кивнула, призывая двигаться дальше.

Какое-то время мы шли молча. Я не мог сейчас думать о Маране и о том, зачем хладная ведет меня к источнику. Интересовало меня совсем не это.

— Арни, — начал я. — Вы знаете кто он?

"Знаю, — раздался спокойный голос в моей голове, — и о тебе знаю. Ты носишь его настоящее имя. Ты его одолжил или забрал навсегда?"

Вопрос меня разозлил.

— Всего бы этого не случилось, если бы вы сразу вернули его семье.

Элайни молчала, продолжая идти.

— Почему вы не вернули его на материк? — резко остановившись, с горечью в голосе повторил я вопрос.

Элайни тоже остановилась, сочувственно улыбнулась:

"Ты сам знаешь ответ. На материке его бы убили. Но теперь ему ничего не угрожает. Верно?"

Я молчал. Элайни кивнула, приглашая продолжать путь.

— И что я должен теперь делать? — неуверенно начал я. — Забрать его на материк, рассказать, что он настоящий Азиз Игал?

Губ хладной снова коснулась тонкая улыбка:

"Ты сам знаешь, как правильно поступить".

Я молча злился. На Элайни, на Арни, на Зунара, из-за которого я стал Азизом. Но на самом же деле я прекрасно понимал, что это глупо. На самом деле ни на кого-то конкретного я не злился, а, скорее, на судьбу-злодейку, что поставила меня перед таким непростым выбором. Я не знал, как поступить. Я очень хотел поступить правильно, но в таком случае я и сам всего лишусь. Да черт, меня ведь за такое и казнить могут или души лишить. Я ведь самозванец! А если дело дойдет до повторного теста ДНК? Тогда сразу станет ясно, что я просто самозванец, а еще и темный ракта. Черт!

— Ему здесь будет лучше, — жестко сказал я.

"Верно, — Элайни посмотрела на меня с сочувственной улыбкой: — он не знает, каково на большой земле, поэтому будет всегда считать, что здесь ему лучше, чем там".

— Да не будет ему здесь лучше! — с горечью воскликнул я. — Что это за жизнь такая: в пещере? А на улице, как в морозилке! И что его тут ждёт? — уже тише добавил: — Он последний наследник богатого древнего рода. Ему здесь не место.

"Тоже верно, — Элайни не смотрела в мою сторону, — мы живём куда дольше вас. Арни вряд ли сможет завести здесь семью и прожить полноценную жизнь. Он обречен на одиночество".

— Ты издеваешься? — в конец разозлился я. — Почему ты со всем соглашаешься?

"Я не могу влиять на твоё решение. Ты должен сам сделать выбор. И какое бы решение ты не принял, оно будет правильным".

Впереди показался источник, большая пирамида, покрытая толстым слоем обледеневшего снега. Яркий луч энергии, бьющий из основания, казался непривычным. Он был куда ярче, шире, мощнее уже виданных мной.

"Ты должен войти один", — Элайни остановилась.

Какое-то время я нерешительно топтался на месте, глядя на чернеющий вход в пирамиду. Терялся в догадках, думая о том, что ждёт меня внутри и почему я должен войти один. Какие-то странные мысли крутились в голове в этот миг. Словно я знал, что, стоит мне войти — и моя жизнь изменится навсегда. И даже не сама жизнь — я изменюсь. Как объяснить это чувство, ни моя чакра головы, ни разум не находили ответ. Да и устал я искать ответы. Одно я точно знал — весь мой путь, вся жизнь, начиная с того момента, как я попал на Хему, вела меня сюда, к этому месту. Я зашагал вперёд.

Задрал голову, вглядываясь в серое полярное небо — полярный день длится полгода, а по ощущениям уже давно за полночь. Я чувствовал спиной, как Элайни провожает меня взглядом. А впереди тьма входа в источник манила неизвестностью.

Здесь шакти своей мощью пронизывала все вокруг: столько энергии, столько силы, как нигде на Хеме.

Я шагнул внутрь, внезапно стены вспыхнули синими неоновыми символами. Пол под ногами также засиял неоном, стоило только ступить. Было так тихо, что я слышал биение собственного сердца. А впереди виднелось далекое сияние источника. Он дышал теплом, он манил и звал.

Словно заворожённый, я шел к источнику. Не знаю, откуда, но я знал, что нужно делать. Я начал раздеваться, складывая одежду в угол, она мне пригодится после.

У источника холода я совсем не чувствовал. Тепло, исходившее от него, согревало, тянуло окунуться, как притягивала теплая ванная после долгой прогулки на холоде.

Словно в трансе я шагнул в источник. Тишина, покой, расслабление. Я чувствовал себя как бы закутанным в вату, будто я и сам был из ваты. Лёгкость и безмыслие.

Шакти пронизывала каждую клетку, энергия беспрепятственно текла по каналам, поглощая меня и возрождая каждую секунду. Словно пульсирующее солнце во мне. Вспышка блаженства, затем затишье и покой — и снова вспышка блаженства. Точно я ощущал пульс самого мироздания.

Вдруг все изменилось. Я и так был ослеплён светом источника, а тут вдруг и вовсе вспыхнуло так, что, казалось, мне мгновенно выжгло глазницы, хотя и боли я не ощущал. А затем меня поглотила тьма.

Дух перехватило. Дыхание спёрло в груди, ибыло ощущение, что я задыхаюсь. Меня куда-то уносило на ошеломительной, сумасшедшей скорости. И только я собрался запаниковать, как все резко стихло.

Гора Меру, селение презренных у реки Шишира

Хижина, сколоченная на скорую руку, не спасала от сквозняков. Сквозь дыры в крыше то и дело просачивалась вода во время дождей. Лачуга больше походила на сарай для скотины, чем на жилье. Небольшое помещение, где, кроме кровати и стола в углу, больше ничего и не помещалось.

В хижине всегда было сыро. Даже в тёплую погоду здесь было неуютно. Каждую ночь становилось все холоднее, близилась зима, и Амалии приходилось укрыватьсявсем, во что можно было укутаться. В ход шла любая ветошь, обрезки, лоскуты, которые Амали старательно сшивала в одно полотно.

Но Амали достойно и без роптания принимала неудобства. Она жива, она смогла спрятаться от ордена — это главное. К тому же она не собиралась оставаться у презренных навсегда. Как только придет время, она покинет это место.

Теперь Амали звали Умми и она совсем не была похожа на себя. И выглядела она именно так, как и полагалось презренным. Длинные густые волосы были обрезаны варварским образом и сейчас походили на слипшиеся грязные сосульки. На спине появился горб, который Амали соорудила из бюстгальтера и платья, в котором бежала из дворца Рамов. На затылке ещё не зажившие ожоги от кислоты, которой Амали выводил метку Накта Гулаад. Такой же шрам, но уже поменьше, на ягодице — метка судшанта Халов.

Ее красивое лицо теперь едва ли можно было назвать таким. Чёрные синяки под глазами — Амали их поставила себе сама камнем. И без то6о опухшее от синяков лицо, делали еще более безобразным накладки из ваты за щеками. А ещё она отлично владела мимикрией, которой обучали всех послушниц Накта. Немного выпяченная нижняя губа и подбородок, хмурые брови, неуклюжая походка — и вот из красавицы девушка превратилась в несуразную дурнушку.

И все же, как только сошли синяки, серые раскосые глаза, выглядывающие из-под слипшихся волос, выдавали ее красоту. Но, к счастью, даже мужчины презренные с мутациями и врожденными уродствами лишний раз на Амали не смотрели и уж тем более в глаза ей не заглядывали. А некоторые — такие отморозки, как Ханил и Бор — и вовсе то и дело старались напомнить ей, что она выглядит чуть лучше, чем ракшас.

Амали в селение презренных приняли со скрипом. Староста хотел прогнать горбатую девушку.

— Мало голодных ртов нам что ли? После переселения нам и самим бы не сдохнуть тут с голоду.

— Но мы не бросаем своих, — возмутилась одна из женщин. — Одной ей зиму не пережить.

Старейшина окинул Амали мрачным взглядом:

— Что ты умеешь?

— Много чего, — шепеляво, подражая простецкому говору презренных, ответила она.

— Шить умеешь?

Амали закивала. Шить она не просто умела, она делала это искусно. В монастыре юных Накта обучали всем женским премудростям.

— Хорошо, — сказал староста, — сошьешь мне тулуп и, если мне понравится — останешься.

Амали дали кусок дубленной овечьей шкуры и иглу с нитками. А к утру она вручила старосте отлично скроенный и пошитый тулуп.

С тех пор, несмотря на то, что в поселении презренных её встретили едва ли дружелюбно, она жила тихо и спокойно. Шила себе потихоньку, штопала старые изношенные одежки, перешивала заношенные мужские рубахи в детские, из старых лоскутов делала теплые накидки. За это презренные ей приносили ей еду и мелочи, необходимые для быта. Даже вот хижину ей сколотили. Правда, явно не очень старались.

Одна проблема огорчала Амали. Отсутствие горячей ванны, да и вообще — возможности нормально помыться в селении не было. Днем, когда женщины ходили купаться на речку, она, конечно же, не могла пойти с ними. А ночью было так холодно, что от одной мысли о купании, Амали начинала дрожать. Большая бадья, в которую можно было набрать горячую воду, принадлежала старосте, и купались в ней исключительно мужчины, приближенные к старосте.

Спасалась Амали только тем, что в дни, когда шел дождь, плохая крыша пропускала целые струи воды, и она могла обтереть тело намыленной мокрой тряпкой. Вот только привыкшая к уходу нежная кожа после таких процедур начинала жутко чесаться и шелушиться, но это все равно лучше, чем купаться ночью в холодной реке.

И вот, как назло, уже вторую неделю не было дождя. А сегодня утром Тисса — женщина, которая приносила Амали ткань, одежду, требующую починки или перешивки, сделала ей замечание.

— Смердит от тебя, дорогуша, — поморщилась она. — Мыться надо, а то провоняешь нам и одежду всю. Ты чего с остальными купаться не ходишь?

— Стыдно мне, — буркнула Амали, опустив глаза.

— А вонять не стыдно?! — возмущённо всплеснула руками Тисса.

Амали молчала, думая: как бы ей выбрать время, чтобы на реке не было никого, и помыться. Но днем такое время было выкроить практически невозможно. Кто-то все время стирал, носил воду в ведрах, ловил рыбу. Тисса же расценила ее молчание по-своему.

— Если утром приду и ты будешь так же вонять, — брезгливо скривилась она, — за волосы потащу тебя к реке, и сама как следует выстираю. Ты же женщина! Где такое видано, чтоб от женщины несло, как от свиньи!

Амали промолчала, потупив взгляд. Но в тот же день она решилась отправиться к реке ночью и наконец, нормально искупаться. Пусть даже в ледяной реке. Может быть, это вовсе не так страшно, как она себе придумала.

Глубокой ночью, когда в селении все стихло, Амали поднялась с постели, взяла тонкий обмылок и чистое бельё, которое сшила себе из обрезков накануне и направилась к реке.

На карауле сегодня были Бор и Ханил. Жестокие ублюдки, которых даже местные женщины старались обходить их стороной. Амали сразу поняла, что они собой представляют, и предпочитала держаться от них подальше, боясь попасть под горячую руку. Бор звал ее горбатая и противно ржал. А Ханил обзывал уродиной и однажды даже швырнул в нее камень. Пока что они над ней только насмехались, стараясь, чтобы издёвок не видел старейшина. Но она прекрасно понимала, что эти двое легко могут перейти от насмешек к реальным действиям.

В ночной мгле Амали не было видно, поэтому, пригибаясь и ступая бесшумно, она шмыгнула через кусты и быстро через лаз, в обход заставы, покинула селение. Когда она убедилась, что ушла достаточно далеко и ее никто не увидит, наконец, смогла расправить спину, перестать хромать и идти уверенно и быстро, легко ступая по песчаному берегу вдоль реки.

Ночь была туманная и холодная. Амали намочила руку, проверяя воду — как она и думала, вода была ледяная. Можно бы было разжечь костёр, чтобы после купания просушить волосы и обсохнуть, но на это она не решилась, боясь привлечь внимание.

Наконец, собравшись с духом, Амали быстро скинула с себя одежду, размотала и сняла накладной горб. Сняла амулет Авара, предусмотрительно спрятав его под валун — слишком ценный артефакт, чтобы купаться в нем или бросать под открытым небом.

Распрямилась, расправилась, потянувшись всем телом, словно кошка. Холодный ветер касался кожи, поднимая по всему телу волну мелких мурашек. Потом без раздумий решительно бросилась в воду, пока вкрай не озябла. Она мылась торопливо, так быстро, насколько только была способна. Терла неистово тело намыленной тряпкой, дрожала и стучала зубами. Окунувшись с головой, вынырнула, намылила голову, еще нырок. Холодная вода, казалось, колола кожу тонкими иглами, и Амали спешила поскорее закончить. Вдруг ей показалось, что она услышала чей-то голос.

Амали замерла, вслушиваясь в ночные шорохи и звуки. Вроде бы никого. Показалось.

Она нырнула в последний раз, вынырнула и бросилась на берег — скорее вытереться и согреться, и вернуться в хижину под тяжелое, пахнущее затхлостью, но теплое одеяло.

Но только он сделала шаг, как неподалёку отчётливо хрустнула ветка. Амалиотступила на шаг назад — одеться она не успеет.

— Эй, Ханил, ты посмотри, кто тут у нас! — голос Бора, противный смех.

Амали бросилась обратно в реку, залезла в воду по шею, чувствуя, как подскочил пульс, о холоде как-то быстро позабылось. Кинжал, ракшас, кинжал остался на берегу!

— Горбатая, ты что ли? — двое появились из-за кустов и теперь насмешливо глазели на Амали, у которой только голова торчала из воды.

Амали не отвечала, молила мысленно богов, чтоб эти двое скорее оставили ее в покое и ушли. И в то же время он знала, что все тщетно. Они не уйдут.

— А что ты по ночам моешься, горбатая? — заржал Бор. — Боишься, что других баб тошнить начнет от твоего вида?

Амали молчала, чувствуя, как коченеют руки и ноги. Среди презренных телесные уродства были не редкостью, но эти ублюдки почему-то прицепились именно к ней. И ответ Амали знала: потому что она чужачка. За других есть кому заступиться, поэтому эти два ничтожества оттачивают свои комплексы на ней.

— Вылезай из воды, — велел Ханил, что-то злое и кровожадное мелькнуло в его взгляде.

— Нет, уходите, — как можно спокойнее сказала Амали.

— Да выходи, не бойся, — по-звериному оскалился Бор, подошёл, присел, разглядывая ее маленькими глазами из-под тяжелых бровей.

— А мордашка у тебя ничего, если умыть, — без тени насмешки сказал Ханил, все с той же кровожадностью глядя на Амали.

Она опустила глаза, отступила еще на шаг, уходя глубже в воду. Сделать рывок, добежать до кинжала и прирезать этих ублюдков.

— Ничего?! — громко заржал Бор. — В темноте-то и старуха может красоткой показаться.

Бор подошел к одежде Амали, пнул ногой тряпки, из них выкатился накладной горб.

— А это что?! — удивлённо воскликнул он, и только было наклонился поднять, как Амали оттолкнулась от дна и рванула на берег.

Кинжал уже был близок, там под одеждой, стоит прыгнуть, просунуть руку, схватить…

Грубые, сильные пальцы ухватили ее за плечи и отшвырнули на землю. Амали вскрикнула, ухватившись за ушибленный локоть. Удар в живот тяжелым растоптанным ботинком заставил согнуться пополам. Потом ее резко подняли, встряхнули. Злой щербатый оскал Ханила. Животный дикий взгляд, жадно шарящий по ее нагому телу.

— А вот ты какая! — насмешливый, похабный голос Бора прозвучал над ухом, грубая рука больно сжала грудь.

— Не нужно, прошу, — как можно тише и жалобнее сказала она. Нужно казаться слабой.

Амали ощутила дыхание Ханила на своей щеке, он был слишком близко, разглядывал ее так пристально, что она закрыла глаза и сглотнула, интуитивно опасаясь встретить его звериный взгляд снова. Бор кружил волком вокруг, пока Ханил ее держал.

— Ты смотри! И горб пропал, и ноги погляди какие, и задок… М-м-м! А что ж ты уродкой-то прикидывались? Прячешься, поди? Порешала кого-то из знати? А?

Резкий шлепок по голому заду заставил Амали вздрогнуть.

— Отпустите! — она подняла глаза и теперь глядела на Ханила, пыталась наладить визуальный контакт, но взгляд его был затуманен и продолжал жадно шарить по ее телу. — Отпустите, прошу. Я сделаю все, что скажете.

Она и впрямь была готова ко всему. Мысль о том, что эти двое ее изнасилуют пугала меньше, чем то, что они ее отправят обратно в Империю. И если ее не казнят Сорахашер, это сделает орден, а она очень-очень хотела жить. В конце концов, еще оставался шанс спасти и свое тело и душу. Как только эти двое расслабляться, как только потеряют бдительность, она зарежет их без раздумий.

— Все сделаешь? — зловеще усмехнулся Ханил.

— Да, я все сама, — покорно ответила Амали и почувствовала, как хватка ослабла.

Бор громко заржал, Ханил отступил на шаг, его рука потянулась к шнурку на заношенных штанах.

И тогда Амали решилась. Изо всех сил врезала ему ногойв пах. На весь лес раздался отчаянный вой. Амали резко развернулась, присела и ногой подсекла, рванувшего было к ней Бора. Тот рухнул на землю, но быстро начал подниматься. Но этой доли секунды хватило, чтобы успеть выхватить кинжал.

— Не приближайтесь! — выставив нож перед собой, сказала она. — Только приблизьтесь — вы трупы.

— Зря ты это сделала, сучка, — Ханил, скрючившись, исподлобья сверлил ее взглядом, полным ярой ненависти.

— Отошли! — скомандовала Амали, пятясь к одежде.

Присела, держа перед собой нож. Презренные хищноследили за ней, готовые наброситься в любую секунду.

Амали схватила одежду, закинула на плечо, засунула ноги в ботинки, осторожно встала, оценивая ситуацию.

Просто бежать — они догонят, бегать по лесам и горам презренным не привыкать. Убить? Рискованно. Одного она бы осилила, двоих вряд ли получится. К тому же она уже видела, как Бор потянулся к ножу на щиколотке. И она прекрасно помнила, что этот отморозок искусно ножом владеет.

Значит нужно рассчитывать на собственную ловкость, хитрость и знания.

Амали начала пятиться, отступая к тропе. Презренные медленно начали двигаться к ней. Амали резко развернулась и рванула прочь. Нож просвистел у уха, она едва успела увернуться.

— Стоять, тварь! — яростно бросил ей вдогонку Ханил.

Что-то тяжёлое прилетело и больно ударило в спину. Наверняка камень, но Амали не обращала внимания на боль. Подгоняемая страхом и желанием жить, она неслась со всех ног сквозь кусты, заросли, не разбирая дороги.

В селение возвращаться нельзя. Запоздало вспомнила, что оставила медальон Авара у реки, значит, позже придется вернуться. А после — теперь ей один путь: уходить в горы, уходить на ту сторону в ОРМ. Давно пора было это сделать. И зачем она только осталась на территории Империи? Конечно же, она знала ответ. Азиз. Она в глубине души надеялась позвонить ему, надеялась, что он поможет, спрячет ее. Но главное, надеялась, что она нужна ему. Глупая! Глупая!

Она бежала и бежала, и вдруг показалось, что погони больше нет. Неужели они так быстро отстали?

Амали юркнула за широкое дерево, застыла, затаила дыхание, вслушиваясь. Тихо, ничего подозрительного, ничего настораживающего.

Тихо ликуя, Амали торопливо стала натягивать одежду. Быстро примотав горб, она взялась за рубаху. Но внезапно послышались шаги.

Она только и успела натянуть рубаху, как по голове глухо ударило что-то тяжелое. Амали начала оседать, в глазах резко потемнело.

— Попалась, сучка, — голос Ханила было последним, что она услышала, прежде чем потерять сознание.

Глава 4 или "Богиня зимы и смерти"

Остров Хладных

Облако синего света, холодный пол. Я не чувствовал в себе силу и не мог понять, что произошло. Куда я попал?

Встал, вышел из облака эктава-шакти. Хотя оно ли это? Снова потянулся к силе, но не смог нащупать и тонкой нити. Печать Авара?

А облако, как только я его покинул, вдруг схлопнулось позади, зашипев, и я оказался в кромешной тьме.

Сделал шаг, не зная, чего ожидать дальше. Комната снова вспыхнула неоновыми рунами и замысловатыми рисунками. Попеременно загорались камни на стенах и на полу. А затем вспыхнуло и в центре помещения — длинный стеклянный контейнер.

Он и засиял изнутри. Был похож на стеклянный гроб. И в этом гробу кто-то лежал.

Я неуверенно подошёл к нему. Под толстой стеклянной крышкой, в полупрозрачной желеобразной жидкости, заполнившей все пространство ящика, лежала она — женщина из сна. Черные волосы до пят, словно траурные ленты обвивали ее мертвенно бледное тело. Белое кружевное платье ничуть не скрывающее наготы. Женщина была большой. Куда больше, чем обычный человек. Метра три роста — не меньше, и само тело крупнее. Но при этом она была стройная, тонкая, невероятно красивая. Марана, богиня холода и смерти. А это ее гробница.

Я смотрел на неё, не в силах отвести взгляд. Что это за гроб? Почему богиня лежит в нем? Это саркофаг или она жива? Если хладные видят ее сны, значит, она жива. Вероятнее всего, находится в состоянии анабиоза или что-то вроде этого. И что я должен теперь делать?

Неуверенно я коснулся стеклянной крышки. В том месте, где я дотронулся, полыхнула синее пятнышко. Сенсорная она, что ли, эта крышка?

Я провел по ней пальцем — вспыхнули какие-то символы, оконтуривая отпечаток руки. Не раздумывая, я приложил ладонь к отпечатку.

— Здравствуй, Никита, — женский голос эхом пронёсся по гробнице.

От неожиданности я отпрянул, таращась на стеклянный саркофаг. Богиня по-прежнему лежала внутри, не подавая признаков жизни.

— Где ты?! — крикнул я.

Мне никто не ответил.

Я осмотрел стены, потолок, в поисках печати Авара, но ее здесь не было да и, скорее всего, не могло быть. Авар наверняка родился на несколько тысяч лет позже, чем появилась эта комната.

Тем временем на крышке саркофага начал мигать отпечаток ладони.

Я снова положил руку на крышку.

— Не убирай руку, иначе я не смогу с тобой говорить, — снова сказала женщина.

Вдруг руку обожгло, все тело пронзило иглами, голова взорвалась болью, а в глазах вспыхнули разноцветные круги. Поток за потоком хлынул в чакры, выворачивая их наизнанку. Инстинктивно я пытался отдернуть от крышки руку, но та словно намертво приклеилась. Боль схлынула так же быстро, как и появилась, а рука сразу же освободилась. Я осмотрел ее — никаких повреждений, а по ощущениям от нее живого места не должно было остаться.

Я вперил взгляд в неподвижное тело богини, ожидая хоть каких-нибудь пояснений, но богиня по-прежнему лежала неподвижным мертвецом.

— Ты внутри? — спросил я.

— Меня здесь нет, Никита. Опознание и синхронизация прошли успешно, теперь я могу с тобой говорить.

— Синхронизация, — задумчиво повторил я. — А если не здесь, то?..

— Я очень далеко. Не в этом мире. Полагаю в нескольких тысячах световых лет отсюда.

Я нахмурился, чувствуя подвох. Как бы ни были технологически развиты эти боги, общаться как по телефону не позволила бы ни одна технология на таком расстоянии.

— И как в таком случае мы говорим?

— Очень просто. Я оставила копию своего сознания. Физически меня здесь нет.

— А тело? — ее ответ озадачил меня еще больше.

— Оно может понадобиться. Но ещё не пришло время.

— А сны? Каким образом ты их передаёшь?

Кажется, голос издал усталый вздох.

— Я богиня. Мои возможности далеко за пределами твоего понимания. Если я начну рассказывать, не хватити сотни лет, чтобы объяснить тебе это.

— А если кратко? Ты же общаешься с избранными?

— Через тело. Я владею беспредельным предвидением. Прошлое и будущее для меня открыто. Возможности, отмеченные события, дни, которых не избежать — виток за витком. Все повторяется. Все когда-то случалось — все произойдёт снова.

Я молчал, переваривая информацию. Богиня тоже молчала.

— Зачем я здесь? — спросил я.

— Ты должен спасти Хему и человечество.

Я нахмурился.

— Почему я?

— Потому что ты подходишь, как никто другой. Потому что я знала, что ты появишься еще задолго до рождения твоих прапрадедов. Ты носитель искры Шегу. Ты должен был вернуться на Хему.

— Вернуться? Что это значит? И что такое Шегу?

— Шегу — это особая структура души и тела, превосходящая других ракта во всем. Она позволяет тебе развивать беспредельную силу. Обычные ракта так не могут. Шегу могут — для них предел собственных возможностей только в понимании этих самых возможностей.

— Откуда у меня этот… Шегу? Я ведь не из этого мира.

— Твой предок был отправлен в мир двойник как запасной вариант на случай, если мирам будет грозить опасность. Это время пришло.

Я скривился, пытаясь связать все, что она говорила, в единую картину:

— Запасной вариант? Вы знали обо всём, что произойдёт? Я не понимаю!

— Тебе не нужно это понимать, ты всего лишь человек.

— Но я хочу знать! — возмутился я.

— Для нас время течет иначе. И видим мы его иначе. Будущее и прошлое всегда взаимосвязано. Все имеет свой цикл. Все повторяется. Два сильных организма в одном ареале обитания всегда будут бороться за выживание. Один должен победить другого. Судного дня не миновать. Это естественный процесс. Не имеет значения, кто победит. Главное — это миры. Их необходимо сохранить.

— Значит, вам все равно: останемся здесь мы или асуры? Зачем тогда ты нам помогаешь?

— Ради равновесия. Асуры стали ошибкой, они угрожают не только твоим мирам, они угрожают порядку созидания. Они угрожают Вселенной. Мы смогли отправить их в подпространственный карман, именуемый наракой, но они все равно найдут лазейку — они слишком сильны. Людям не справится с асурами. Силы не равны. Единственный способ — не допустить их возвращения.

— То есть, вы создали асуров, наделив их силой, а нас — обделив силой, зная, что, в конце концов, они вылезут из нараки и всех нас прикончат? Где же тогда ваше безграничное виденье будущего было? — возможно, с богиней в таком тоне не следовало разговаривать, но я был слишком возмущен, да и богиня не настоящая, раз говорю я с копией сознания.

— Все не так. Это не мгновенный процесс, развитие асуров длилось миллионы лет. Вы же еще даже не в середине пути своего развития. В какой-то момент у асуров произошел непредвиденный скачок развития. Они захотели сравняться силой с богами — пожелали стать богами сами. Этого нельзя было допустить. Учтя ошибки первой расы, мы создали вас, не наделив силой шивы, оставив только мирную энергию шакти. Но даже этой энергии асуры пожелали вас лишить, увидев в вас конкурентов.

На какое-то время в гробнице воцарилась тишина, затем я спросил:

— Значит я запасной вариант. А где тогда основной?

— На Хеме ген Шегу носят два человека. Им доступна безграничная сила. Точнее будет: носили ген Шегу. Данные изменились.

— Амар Самрат умер, — догадался я. — Ты ведь говоришь о Хранителях?

— Именно.

— Но в таком случае этот ген не только у меня. У Каннон полным-полно потомков, а у Амара Самрата вообще целая толпа клонов.

— Они обычные ракта, — возразила Марана. — Шегу не только телесный ген. Должны совпасть оба фактора: тело и душа. Душа Шегу в теле простого ракта не даст ему безграничную силу, как и наоборот. На данный момент совпадение в обоих мирах имеется только у тебя и у второй Хранительницы. Возьми сосуд, — вдруг приказала она.

— Какой сосуд?

— Позади тебя.

Я обернулся. Снова вспыхнуло облако эктава-шакти, и на полу появилась маленькая шкатулка.

— Тебе нужно активировать сосуд.

— Что это? — спросил я.

— Сосуд души в шкатулке. Ты должен достать его и активировать. Им может использоваться только ракта Шегу. Простого ракта он мгновенно убьет.

— Сосуд души, — чуть ли не по слогам произнес я.

Вопросы, вопросы, вопросы, слишком много вопросов крутилось в голове.

— Это твое бессмертие, — сказала Марана. — Достань и активируй сосуд. Капля крови, это все что нужно.

— Бессмертие, — повторил я. Что-то противоречивое заворочалось внутри, соблазн и одновременно чувство опасности, подвоха.

— Такое же бессмертие, как у Каннон и Амара Самрата? — спросил я, не торопясь за вечной жизнью.

— Да. Физическое тело даже с шакти не сможет сохраняться долго. В конце концов, оно старится, изнашивается и дряхнет. Так же, если тебя убьют — ты не выживешь, но сосуд не позволит твоей душе уйти на новый круг перерождения, а твоя личность и сознание сохранятся. И они всегда будут сохраняться.

— Нет, спасибо, — резко отрезал я. — Такого бессмертия мне не надо. Отбирать тела у других, ради того, чтобы жить самому?! И где же ваше хвалёное милосердие, о котором говорят все вокруг? А, богиня, где оно?

— Ты мыслишь слишком узко, Никита. Все это не имеет значения. Души, из тел забранных тобой, снова переродятся. Все это для высшей цели. Одна твоя жизнь, твои способности будут стоить миллионы жизней. Если ты будешь уязвим, ты никого не спасешь. Все человечество погибнет. Ты Хранитель Хемы, ты должен взять мой дар.

Я молчал, зло раздувал ноздрями, вспоминая клонов Амара Самрата.

— Если я не соглашусь? — спросил я.

— Значит, человечеству придет конец.

Я нервно рассмеялся. Да она же мне выбора не оставила! Какой теперь будет моя жизнь? Буду, как Амар Самрат, выращивать клонов? Как Каннон — отбирать тела у своих детей, внуков, правнуков? Судьба словно насмехалась надо мной. То, что я так презирал, теперь мне предстоит ощутить на собственной шкуре.

— Тебя ждет немало нового, необычного, — подталкивала к решению меня Марана. — Тебе откроются все двери, все дороги, все секреты, которые простым смертным недоступны. Ты сможешь изменить мир, сможешь сделать его лучше. Ты ведь хочешь этого, ты думал об этом — я вижу.

— Как ты можешь это видеть?

— Синхронизация. Твоя жизнь, мысли, решения — все передо мной как на ладони.

Я посмотрел на шкатулку, медленно подошел к ней, все не решаясь взять. Поднял ее с пола, открыл. Внутри какой-то золотой каплевидный предмет на шелковой подложке, будто какая-то немыслимая драгоценность. Но так оно и было. Бессмертие — та самая драгоценность, за которую многие убили бы без раздумий.

Я осторожно двумя пальцами достал сосуд. Он был похож на семечку подсолнуха. Повертел его в руках, положил обратно, закрыл шкатулку и спрятал во внутренний карман куртки. Активировать его сейчас я так и не решился.

Я вернулся к саркофагу.

— Я взял сосуд, — сказал я.

— Ты его не активировал, — с укором сказала она. — Я тебя не выпущу, пока не активируешь.

Ну вот, теперь угрозы пошли в ход.

— Мне нужно время.

— Нет, — отрезала Марана.

Кажется, у меня и вправду нет выбора. Я опять вынул шкатулку и спросил:

— Каннон тоже знает, что ты, точнее, твое тело и копия сознания, находятся здесь?

— Нет. Никто не должен знать о сознании и теле. Ты тоже забудешь, когда покинешь гробницу. Если мне кто-то нужен, я сама зову. Поэтому активируй сосуд сейчас. Ты получишь доступ к одному из Разумов, сможешь управлять Стражами, сможешь использовать наши технологии.

— Управлять Стражами, Разумом, ясно, — кивнул я.

— Все эти разговоры тебе не нужны. Ты все забудешь. Активируй сосуд и уходи.

— Нет. Я не за бессмертием пришёл. Ты знаешь.

— Я знаю. Вы потеряли посох Шивы.

— Именно.

— Камень Шивы был один в своём роде. На Хеме подобных больше нет.

— Где тогда есть? — напрягся я, ожидая услышать самый худший ответ. Например, что забрать его можно только из нараки.

— Подобный камень есть в твоем мире. На Земле. Твой мир — двойник Хемы. Авар забрал этот камень здесь, на острове Хладных в источнике у храма Шивы. Там же, но на Земле, ты найдёшь и его двойника.

Я вдруг подумал, что мысль о нараке была не такой уж и плохой. Вернуться на Землю не проблема. Но вот как потом обратно вернуться на Хему? Без силы прорываться к аномалии через главный штаб вооружённых до зубов военных? Стоп! Я ударил себя по лбу.

— Все источники на Земле уничтожены, но источник Шивы до сих пор действует? — вспомнил я слова Каннон.

— Да, это так, — ответила Марана. — Ты теряешь время, у тебя его не так уж и много. Активируй сосуд, взамен я оставлю тебе часть воспоминаний и кое-что подарю.

— Подаришь, — зло усмехнулся я, чувствуя, что от подарков богини ждать ничего хорошего не стоит. Да и активировать сосуд я был еще не готов. Но у меня нет выбора. — Что нужно делать?

— Сначала активируй, сосуду нужна твоя ДНК, достаточно капли крови. Затем поднеси к носу и вложи туда.

— В ноздрю? — поморщился я.

— Именно. Дальше сосуд души сам все сделает.

Я достал нож из-за пояса, сделал надрез на пальце. После извлек из коробочки золотую семечку, медленно приблизил ее к порезу. Сосуд, коснувшись крови, вдруг засиял изнутри и начал легонечко пульсировать в руках. Осторожно я засунул сосуд в ноздрю, в носу сначала защекотало, а затем стало откровенно неприятно. Я чувствовал, как он движется там внутри, куда-то к мозгу, вонзаясь в плоть стремительным шершнем. Несколько секунд было больно, но затем боль отступила и лишь слегка пульсировало в висках.

Бессмертие. Будто бы и ничего не изменилось. Я все тот же Никита Орлов, но теперь внутри моей головы есть сосуд, который в случае смерти тела сохранит сознание. Трудно было в такое верить и воспринимать всерьёз.

— Теперь ты Хранитель Хемы, Никита, — объявила богиня. Я поёжился, слабо представляя, что теперь буду делать с этой почётной должностью.

— Авар тоже имел этот ген и дух Шегу? — спросил я, просто так из любопытства.

— Да, — ответила Марана. — Он мог стать следующим Хранителем. И должен был им стать вместо Амара Самрата. В то время кланы ополчились против него, все ветви будущего шли к тому, что кланы уничтожат Бессмертного Императора. Но будущее было благосклонно к Амару Самрату, а также ему помогала его любовница пророчица Ямина. Которая тоже должна была стать Хранительницей вместо Каннон. И она об этом знала. Но вечной жизни она предпочла спасение Амара — он смог избежать смерти, и прежние Хранители сохранили жизни, сами того не подозревая. Теперь новый виток, все повторяется.

— И вместо Каннон появится новая Хранительница?

— Возможно. А возможно, и нет. Настоящее находится в точке изменений. Начнется новый виток, новая эра. Старое должно умереть. Новое возродиться. Исход зависит от настоящего.

— Кто вы такие? — спросил я. — Боги, кто вы? Почему вы бросили Хему? Вы люди?

— Все что я тебе расскажу, ты все равно забудешь. Лучше не теряй время. Возьми мой дар.

В углу снова вспыхнуло облако эктава-шакти и тут же погасло. На земле лежала еще одна шкатулка, большепредыдущей, но из того же материала.

И откуда она только это все телепортирует? Не из воздуха же она их создает. Неужели у нее есть где-то склад вот таких вот божественных штуковин?

— Что в шкатулке? — спросил я.

— Шакти-патра. Если проще — аккумулятор шакти.

Я удивлённо вскинул брови.

— Аккумулятор шакти? — На самом деле это отличный подарок! — То есть, я смогу использовать силу на Земле.

— Именно. Он зарядится сам, энергии там будет ровно столько, чтобы открыть проход на Хему. Не расходуй его энергию — на Земле нет источников шакти, даже малейшее использование силы может помешать тебе вернуться обратно. Использовать источник Шивы без шакти ты не сможешь. Теперь тебе пора.

Я и сказать ничего не успел, даже шкатулку открыть и заглянуть, что там внутри. Облако эктава-шакти вдруг взвилось и проглотило меня. Снова тьма и ощущение сумасшедшей скорости. Меня вдруг начало мутить, тошнота подкатила к горлу, которую я изо всех сил старался унять. А потом я расслабился, меня вдруг отпустило, и я снова отключился.

Гора Меру, селение презренных у реки Шишира

Амали попыталасьоткрыть глаза, но не смогла. Голова раскалывалась на части. Ее куда-то тащили. Руки и ноги держали грубые руки. Сквозь боль она еще раз попыталась открыть глаза, ресницы слиплись от запёкшейся крови. Снова боль, тяжелая, пульсирующая, невыносимая, Амали тихо застонала.

— А, очнулась! — заржал Бор.

— Все, бросай ее, — велел Ханил. — Дальше не понесем. Утопим тут ее.

Амали повернула голову, увидев полоску воды. Они снова у реки.

— Но ведь сначала отдерем как следует? — недоуменно и с неким разочарованием спросил Бор.

Ханил молчал. Потом, кажется, коротко кивнул.

Амали грубо перевернули на живот и бросили на сырую землю. В нос ударил запах прелой листвы, тяжелое тело Ханила придавило к земле, она попыталась вырваться, но руки скрутили за спиной. Жесткая рука схватила ее за волосы, сильно потянула.

— Что это? — вдруг спросил Бор. Халил тоже застыл, слегка ослабив хватку.

Бор достал фонарик и принялся светить ей на затылок.

— Шрам, — сказал Бор, — свежий, походу.

— Она из Накта Гулаад, — сухо отчеканил Ханил, повисла тишина, потом Ханил сварливо произнес: — Один ракшас, это ничего не меняет. Теперь за них от ордена ничего не добьёшься. А с имперцами связываться себе дороже.

— Почему? — удивившись, сипло подала голос Амали, повернув голову в их сторону. Тонкий луч надежды на миг заставил ее позабыть о том, в каком отчаянном положении она сейчас находится.

— Погоди, — вдруг сказал Бор, остановив Ханила. — Глянь, у нее и на заднице шрам. Этот поменьше.

— Ты что, сучка, судшанта? — Ханил отпрянул от нее.

Амали молчала, пытаясь понять, что значили те слова про орден.

— Поди, прикончила своего пати, вот и прячется здесь от клана, — сказал Бор. — Нужно отдать ее Вайш, Лао нам хорошо за неё заплатит. А если она судшанта какого-нибудь нары?

— Из какого ты клана? Что ты сделала? Почему прячешься? — Ханил грубо поднял ее за волосы, озлобленно глядя в глаза.

Амали усмехалась, затем рассмеялась, чувствуя облегчение. Теперь эти ублюдки точно не станут ее насиловать. Слишком велика жажда наживы, да и кишка тонка, идти против аристократов.

— Иди в нараку! — злобно процедила она и рассмеялась еще больше.

— Отвечай, сучка! — заорал ей в ухо Ханил.

Амали перестала смеяться.

— Отпусти, иначе мой пати отрежет тебе яйца, а потом скормит их тебе же, — с вызовом бросила она.

Ханил оскалился:

— Была бы нужна своему пати, зачем тогда тебе прятаться здесь, среди презренных?

— Я тебе говорю, Ханил, она кого-то замочила, вот и прячется. Отдадим эту дрянь Вайш, и пусть делают с ней что хотят. Можно деньжат неплохо заработать — на полгода хватит.

Ханил кивнул, не сводя глаз с Амали.

— Хорошо, иди, возьми телефон, только так, чтоб староста ни-ни. Будем звонить Вайш, а я тут присмотрю за ней.

Бора не нужно было уговаривать, он тут же рванул к тропе и скрылся за деревьями.

Амали устало закрыла глаза, чувствуя, как Ханил продолжает жадно глазеть на нее.

— Мне нужна одежда, — сказала она, не открывая глаз. — Я замёрзла.

— Заткнись.

— Почему вы не захотели продавать меня ордену?

— Нет больше твоего ордена, сучка.

— Как?! — Амали привстала, от удивления широко распахнув глаза.

— Ляг! — гаркнул Ханил.

— Хорошо, — послушно пробормотала она. — Что случилось с орденом? — и почти ласково добавила: — Пожалуйста, расскажи.

Ханил неожиданно поддался:

— Вайш три дня назад тут были, — нехотя начала он. — Пацана Дуэфы забирали, он ракта.

Амали закивала, всем своим видом показывая, чтобы он продолжал говорить. Хотя ни Дуэфу, ни ее ребенка она не знала.

— Так вот, болтали всякое. Мол, императора нет больше — его Раван в нараку забрал. И про Накта Гулаад говорили. Что матери-настоятельницы воду мутили, на кланы хотели имперское войско вести. Ну и теперь их казнили. И матерей и сестёр. Бордели закрыли, в кланах — ракшас его знает, как они с этими Накта. Так что нет теперь ордена. А ты не знала, что ли?

— Нет, — ошалев от таких новостей, пробормотала она.

— А в клане ты что наделала? Зачем бежала? — спросил Ханил, видимо решив, что раз он ей рассказал, теперь и Амали начнет с ним откровенничать.

А в голове Амали уже назрел план спасения. Нужно делать все аккуратно, если орден теперь не будет ее искать, она сможет вернуться в империю, спрятаться. Но если Вайш привезут ее в Сорахашер… Она даже не представляла, что с ней сделает Зунар, если он ещё жив. А если мертв, Санджей казнит ее за побег. Азиз — сможет ли он ее спасти? А если он не сможет ничего сделать? Нет, так рисковать нельзя. К тому же неизвестно, как теперь кланы настроены против Накта. Не исключено, что Вайш прилетят сюда и попросту ее убьют. Нужно действовать осторожно.

— Если бы вы дали мне телефон, — осторожно обратилась она к Ханилу, — я бы позвонила своему пати, и он бы вам заплатил за меня куда больше чем Вайш.

Ханил нахмурился.

— Пати? Если ты так для него важна, зачем же тогда сбежала?

— Тебя это не касается, — огрызнулась она.

Он задумался и больше с ней не говорил, пока не вернулся Бор.

Ханил перекинулся с Бором парочкой фраз, забрал у него телефон и протянул ей, но отдавать не спешил.

— Наберёшь номер, а говорить я буду сам. Мало ли кому ты там звонить собираешься.

Амали с секунду думала, потом кивнула.

— Как зовут твоего пати и тебя? — спросил он, прежде чем нажать кнопку вызова.

— Свамен Азиз Игал, а меня зовут Амали, — торопливо ответила она, мысленно моля богов, чтобы Азиз взял трубку.

Ханил какое-то время сидел с телефоном у уха, но вмиг его лицо переменилось, стало сердитым:

— Обманывать меня вздумала?!

— Нет, нужно позвонить позже. Он может быть занят.

— Говори другой номер. У этого свамена наверняка должны быть помощники или родственники.

— Нет. Других номеров я не знаю, — сникла Амали, чувствуя, что весь ее план рушится на глазах. Эти двое не станут ждать. К тому же она назвала имя Азиза — узнать, из какого он клана, не составит труда.

— Что будем с ней делать? — спросил Бор.

Ханил не отвечал, сверлил Амали злым взглядом.

— Давай отведем ее в ту старую сторожку. Подождем, может, ее свамен все же возьмёт трубку.

Амали торопливо закивала.

— Да, нужно подождать. Он, наверное, занят. Но он обязательно ответит. Он даст за меня столько, сколько скажете. — В этом она не была уверена, но изо всех сил надеялась, что он ее не бросит. Нет, он просто не может ее бросить.

Ханил и Бор переглянулись, затем Ханил встал, резким движением вытянул шнурок, которым подпоясывал тонкий тулуп, и начал связывать ей руки.

Они привели Амали в заброшенную хижину с прохудившейся крышей. На улице стояла собачья будка, а рядом валялся толстый ошейник на цепи.

Этот ошейник они и надели на нее, а цепь накинули на крюк под потолком, где очевидно лесник вешал керосиновую лампу. Лампа здесь тоже была, валялась разбитая на полу. Цепь перекинули через потолочную балку таки образом, что если Амали попытается подойти к крюку, она задушится. Свободы для движения только и оставалось на то, чтобы сделать несколько шагов или лечь на пол.

Руки завязали за спиной, рот заткнули грязной тряпкой…Так ее и бросили на полу. А сами заперли дверь и ушли.

Земля, Мексика, штат Керетаро, Пенья-де-Берналь.

Генерал Гереро смотрел в монитор, наблюдая, как с той стороны роботы готовят площадку для нового штаба. Он опасался, что местные начнут препятствовать, видя, что через проход переправляют к ним оборудование и оружие. Правда, несколько недоумков все же решили сунуться к переходу, но тут же были расстреляны. Но это были всего несколько человек! Чего же ждут эти местные?

Гереро не сомневался, что у местных хватило бы и людей и оружия, чтобы попытаться им препятствовать. Будь он на их месте, наверняка попытался бы перехватить оружие, вывести из строя роботов. Но они этого не делали. Они вообще ничего не предпринимали. Что же они задумали? А может просто ждали от землян более решительных действий?

У генерала, конечно же, и на этот случай был план. Спонсоры не поскупились и снабдили боевых роботов и солдат не только огнестрельным оружием и бомбами, но и самыми новейшими военными химическими разработками.

По правую руку от него мигнул другой экран. Начальство вернуло ему план операции вторжения с пометкой "Одобрено". В этом он и не сомневался. Им плевать, как он будет вести операцию. Главное — результат.

Уже совсем скоро они запустят на Хему пятьсот боевых роботов, которые расчистят для них территорию и отгонят от перехода местных.

А ночью он вместе с первой тысячей бойцов пересечет аномалию.

Странное противоречивое чувство ощущал генерал. С одной стороны он не мог унять волнение и тревогу. Сомнения терзали его на протяжении всей подготовки. Отправиться в другой мир, не зная, сможет ли он вернуться обратно. Если б он только был уверен, что сможет вернуться к Камилле и детям, все бы было иначе. Но, как говорится, не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. И у Гереро получилось это сделать без проблем.

Потому что с другой стороны он чувствовал то, чего не ощущал уже многие годы. Предвкушение боя, вкус предстоящих побед, новые возможности. И ещё сверхспособности. Генерал ведь никогда не примерял на себя возможность завладеть ими. Всегда прослушивая отчёты агентов, относился к этому отстранённо. Но теперь и он сможет их обрести. Несмотря на тревогу и сомнения, это предвкушение придавало сил, заставляло чувствовать себя моложе. Подготовка к операции захватила его с головой, заставив ощутить давно позабытый боевой азарт.

Рация на столе пиликнула:

— У нас все готово, генерал, — раздалось из нее. — Ждем вас.

Гереро с готовностью встал из-за стола, и направился к отсеку аномалии. Там уже ровными прямоугольными шеренгами, в ожидании запуска, выстроились боевые роботы.

Гереро подошёл к переходу. Здесь уже были все: Перес, Лопес, в том числе и Барнс не преминул возможности проследить за всем, чтобы после доложить начальству о том, как все прошло.

Главный робототехник сидел у мониторов, только и ожидая приказа генерала.

— Доложить об обстановке с той стороны, — сухо приказал Гереро.

— Чисто, — поспешил с ответом техник, оторвав взгляд от монитора.

— Приготовиться! — громко скомандовал Гереро.

Все в отсеке замерли в напряжённом ожидании.

— Начали!

Неподвижная колона громадных боевых роботов всколыхнулась и стремительной волной направилась к переходу.

Гереро смотрел в монитор поверх головы техника, замерев и даже не моргая.

Один за другим роботы появлялись из аномалии и выстраивались в ряд.

До рассвета оставалось несколько часов, но к тому времени роботы уже расчистят периметр и тогда и он с бойцами окажется там. Гереро станет первым генералом за всю историю человечества, одержавшим победу в межмировой войне. Он абсолютно не сомневался в этом. Иначе быть не может. Скоро этот мир будет принадлежать землянам!

Глава 5 или "Вторжение и возвращение" Часть 1 ​

Похоже, я был без сознания совсем недолго. Я лежал на полу, голый, в руке сжимал какую-то шкатулку. Ничего не понимая, начал озираться, пытаясь вспомнить, что произошло. Но голова была словно опилками набита. Я попытался восстановить цепочку событий.

Разговор с Арни, после Элайни привела меня сюда, она должна еще ждать меня на улице. А потом что? Я вошел в сияющий источник. Кажется, мне снился сон или это было нечто подобное глубокому медитативному состоянию.

Сны Мараны. Очевидно, это были они. Медленно и со скрипом я вдруг начал вспоминать. И внезапно увидел события, мелькающие перед мысленным взором картинками, словно кто-то быстро прокручивал киноленту.

Шкатулка — подарок Мараны. Во сне она мне его вручила. Там внутри шкатулки…

Я поспешил открыть ее. Внутри два золотых браслета с красными длинными горизонтальными полосами. Не знаю, откуда — богиня вроде о них не говорила — но я знал, что эти браслеты сохраняют энергию, как батарейки, и они позволяют использовать шакти даже там, где ее нет. Например, на Земле.

И про Землю я вспомнил. Кусками, отрывками, видениями. Ледяной трон, на нем богиня, она касается моего лба холодными пальцами, вспышка!

Я открываю портал на Землю и вхожу в него.

Вспышка!

Снова вокруг лёд. Холодно, слишком холодно. Я не могу использовать шакти. Здесь нет шакти. Я на Земле.

Вспышка!

Ледяная гора. Нет, не гора источник. Иссякший источник. Я не знаю, как попасть внутрь.

Вспышка!

Темно. Я внутри пирамиды. Камень. Вот он камень. Тот самый: идеально круглый, белый, похожий на нефрит. Камень Шивы.

Видения закончились так же резко, как и начались. Сны Мараны. Теперь я знал, как они выглядят.

Я сидел на полу, сжимая браслеты. Понял, что замерзаю, встал и начал быстро напяливать на себя одежду. Все это время меня не покидало чувство, будто я еще что-то забыл, что-то очень важное.

Одевшись, я направился к выходу и вдруг меня осенило. Я вспомнил: сосуд души, Хранитель, бессмертие.

Я встал как вкопанный, пытаясь все осмыслить. Почему я должен стать Хранителем? Почему богиня выбрала меня? И еще это бессмертие. Видимо, какая-то часть информации ускользнула от меня. Но зато теперь я знал, что делать дальше и где найти камень для посоха. Мне предстоит вернуться на Землю.

Когда я вышел из источника, вместо Элайни меня ждал Карим.

— Как ты? — окинул он меня встревоженным взглядом.

— Не знаю, — мрачно буркнул я. — Где жрица?

— Ушла. Тебя долго не было. Мы уже начали переживать.

— Долго?..

— Тебя не было больше десяти часов.

Сказать, что я удивился, так ничего не сказать. По моим ощущениям я провел в источнике не больше получаса. Неужели я все это время находился там без сознания?

Я свел брови к переносице:

— И что, никто за эти десять часов не додумался зайти в источник и посмотреть, в порядке ли я?

— На самом деле я заходил несколько раз, но тебя не было нигде. Элайни посоветовала ждать и ни о чем не переживать. И вот — дождался.

— Странно. Я ведь все время был там, внутри, — я озадачено оглянулся, разглядывая источник, словно видел его впервые.

— Нет, тебя там не было. Ты разве не помнишь?

— Очень плохо. Все словно в тумане.

— Значит, так нужно было. Не забивай голову. Нужно сосредоточиться на главном. Ты видел их? Сны Мараны? Ты что-нибудь узнал?

Я решил, что это и впрямь не важно. Ответил Кариму:

— Да. Теперь я знаю, где камень для посоха.

— И где же?! — воскликнул он, напряженно глядя на меня.

— В мире темных ракта, — мрачно ответил я.

Карим нахмурился, бросил взгляд на источник, затем покосился на меня:

— Я пойду с тобой.

— Куда ты пойдёшь? Ты знаешь, как попасть в мир темных ракта? — притворяясь, удивился я.

Нет, Карим должен был знать, что проход может открыть только тот, кто был на Земле. Не может же он…

— Ты знаешь, как попасть, — оборвав мои мысли, невозмутимым тоном сказал Карим.

Я застыл на месте.

— И как давно ты узнал? — медленно спросил я.

— Еще до того как мы встретились с тобой на экзамене. Идем, нам еще нужно придумать, что делать с Сэдэо. Мы ведь отсюда отправимся?

— Почему молчал? — проигнорировал я его вопрос.

— Потому что для меня это не имеет никакого значения. Я знаю, кто ты и каково твое предназначение. А вот если бы ты знал, что мне все известно — меньше бы доверял, избегал, возможно, и вовсе попытался меня убить.

— Убить? Это вряд ли, — вздохнул я.

— Рассказывать о том, что я в курсе твоего прошлого — не было необходимости. Теперь все выяснилось само собой, — подытожил Карим. — Давай теперь решим, как будем действовать дальше.

— Я не уверен, что тебе стоит отправляться со мной.

— Одного я тебя не пущу, даже не думай об этом. Я несу за тебя ответственность.

— Я уже говорил: мне не нужна нянька.

— Я не нянька, Азиз. Я твой помощник, если угодно — хранитель, — затем он усмехнулся и сказал: — Хранитель Хранителя.

— Ты и об этом уже знаешь?

— Знаю. Это твое предназначение. Я видел в снах…

— Мараны, — закончил я за него и принялся тереть виски.

— Одному отправляться небезопасно, — сказал Карим.

Я не ответил. Но все же мне пришлось согласиться с ним. Один я не справляюсь. Да даже только потому, что наверняка после открытия врат буду снова слишком обессилен и могу потерять сознание. А если я его потеряю в Антарктиде, мороз очень быстро меня прикончит.

— К тому же, насколько я понял, — продолжил говорить Карим, — возвращаться нам придется через тот же проход, через который прибыл ты и другие темные ракта.

— Нет, мы откроем другой проход. Через тот нам даже вдвоем не прорваться. Его охраняет армия вооружённых солдат.

— А как откроем обратный? — заинтересованно уставился на меня Карим.

Я достал шкатулку, показал браслеты.

— Подарок богини, — зачарованно улыбаясь, Карим осторожно коснулся браслетов. — Два? Один, видимо, мне?

— Я не знаю. Скорее всего, оба браслета для одного человека. Знаю только, что они позволяют использовать шакти в моем мире. И энергии в них ограниченное количество.

Карим кивнул и отдёрнул руку от браслетов.

— Хорошо, ты знаешь точное место, где в мире двойнике находится камень?

— Да, он в Антарктиде — это тот же Остров Хладных, только без хладных. И еще видел во сне пирамиду, где находится камень. Думаю, открыть проход прямиком к этой пирамиде не составит труда. Все должно пройти быстро. Забираем камень и возвращаемся.

— Отлично! — возбуждённо воскликнул Карим. — Когда в путь?

— Отправимся сегодня же, — твёрдо сказал я, подумав, добавил. — Только нужно подготовиться.

— А еще решить что-то делать с Сэдэо, — вздохнул Карим. — Как объяснить ему, куда мы отправляемся и почему не берем с собой?

— Думаю, нужно отправить его обратно. Какой ему смысл оставаться на острове? Да и нам возвращаться лучше сразу в академию Нинья-двар, чтоб не терять время.

— Это все верно, но ледокол здесь будет проходить только через четыре дня. Получается, Сэдэо придётся возвращаться одному. Это ему вряд ли понравится. Особенно, если мы не придумаем, как объяснить, куда мы отправляемся.

— Скажем, что нужно идти к дальнему источнику? — предложил я.

Карим закачал головой:

— Нет, Сэдэо отправится с нами. И, насколько я его знаю, отговорить у нас его никак не получиться.

— У нас нет на это времени, Карим. Лучше нам будет уйти сейчас. К утру вернемся, может быть, раньше. — На самом деле я сам едва ли верил в свои слова.

— Сэдэо будет волноваться, начнет нас искать. И мало ли что может прийти ему в голову, если он нас не найдёт. С хладными ссориться нельзя. А Сэдэо, знаешь ведь, какой он правильный. Он ни за что не уедет без нас. Это все может плохо закончиться.

Я закатил глаза и фыркнул.

— Не думаю, что он за ночь успеет что-то натворить.

— А если не за ночь? Мы ведь не можем знать наверняка, как все пройдёт? Вдруг нам придётся задержаться там дольше?

— Есть другой вариант?! У нас нет времени. Может мне все же лучше отправиться самому? А ты что-нибудь придумаешь и соврешь Сэдэо?

— Нет, это исключено, — моргнул Карим, возмущенно посмотрев на меня.

— Давай тогда отправим его в Нинья-двар через портал, — предложил я. — Как делать экстренный проход, я знаю. У хладных нет законов о расходовании энергии. Источники острова полны энергии, а среди местных даже Видящих нет — шакти тут никто не подсчитывает и не контролирует. Никто возмущаться не станет.

Карим нахмурился:

— Ты сможешь?

— Принцип тот же, что и у врат. И не поверю, что открыть проход в другой мир легче, чем проложить такой же из одной точки планеты в другую.

— И как часто ты открываешь врата в свой мир? — удивлённо вскинул брови Карим.

— Было несколько раз, — уклончиво ответил я, давая понять ему, что говорить об этом не хочу.

Карим закачал головой:

— На материке этим способом никто не пользуется. Не думаю, что это хорошая идея. Ни я, ни Сэдэо, несмотря на наш уровень, никогда и не использовали экстренный проход для перемещения. Даже в академиях ракта сдают только теорию по этой теме. Практику целого курса не выдержит никакой источник даже на малые расстояния, — он снова замотал головой: — Нет, опасно. Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг Сэдэо выбросит где-нибудь посереди океана?

— Не думал, что ты подвержен этим стереотипам. — усмехнулся я. — Все эти ограничения придумали для экономии энергии в источниках. Здесь этих ограничений нет. Все будет в порядке, и Сэдэо прибудет прямиком в Нинь-двар. Идем!

— Но Азиз… — семеня следом, пытался слабо возражать Карим.

Я ускорился и вихрем понесся к дому. Карим поспешил за мной и ничуть не отставал.

Уже через несколько минут мы были возле дома. В окне горел свет, наверняка Сэдэо успел растопить печь, вскипятить чайник и в нетерпении ждал нас, чтобы рассказать свои новости и послушать наши. Но мирным неспешным посиделкам с обдумыванием дальнейших действий сегодня быть не суждено.

Карим нагнал меня у самых дверей.

— Подыграй мне, — велел я ему и, не дав возразить, влетел в дом.

— Сэдэо, нам срочно нужно вернуться в Империю! — возбужденно воскликнул я, чувствуя себя героем плохой комедии.

— Что случилось?! — округлив глаза, Сэдэо вскочил с места.

— Нет времени объяснять, — я начал кидать в сумку немногочисленные вещи Сэдэо, незаметно оставляя то, что может пригодиться нам.

— Ты должен вернуться в Нинь-двар, — продолжил я лгать. — Подготовишь команду сварга и урджа к ритуалу создания посоха! Затмение уде через несколько дней и мы должны быть готовы.

— Камень у вас?! — еще больше округлил глаза Сэдэо.

— Еще нет, — буркнул я, размышляя: понадобятся ли нам ледоступы, которые зачем-то взял с собой Сэдэо.

— Но скоро будет у нас! — подключился к игре Карим. — Мы знаем, где он.

— И где же? — такая растеряность была на лице урджа-мастера, что мне стало даже немножечко стыдно.

— Времени объяснять нет! — воскликнул я, выталкивая Сэдэо на улицу.

Он слабо упирался и в недоумении пытался задавать вопросы:

— Где камень? Куда вы? А я? Объясните же, наконец!

Я начал плести врата, мысленно представив академию Нинья-двар.

— Нам нужно спешить, — начал Карим, пока я создавал портал, вытягивая энергию сразу из трёх мощных источников острова.

— Куда спешить? — в голосе Сэдэо скользнули нотки раздражения.

— Азиз узнал, где камень. Мы отправляемся за ним. Тебе же нужно сообщить остальным. Когда мы вернемся, вы должны быть готовы!

— Готовы, к чему? Даже с камнем мы точно не знаем, как создавать посох! — Сэдэо открыто негодовал.

Нужно торопиться, пока эффект неожиданности не улетучился и Сэдэо не уперся рогом, а то придётся засовывать его в проход силой.

Я запитал плетение, вливая столько энергии, насколько был только способен. В доли секунды проход вдруг вспыхнул, открываясь и грохнув на всю округу.

— Ты что сделал?! — в ужасе уставился на меня Сэдэо. — Это же экстренный проход!

Ну вот. И урджа-мастер — обладатель тех же закоренелых стереотипов, что и Карим.

— Да! Это именно он, Сэдэо, теперь — вперёд! Я не смогу его долго удерживать! — На самом деле это неправда. Я чувствовал, что именно эти врата я могу держать открытыми не один час. Они почти не расходовали мою энергию — мне хватало времени на восполнение местной. И еще — не так уж и много энергии они требовали, если сравнивать с порталом между мирами. В общем, как я и предполагал.

Сэдэо сердито выдохнул, пригрозил мне пальцем, нехорошо посмотрел на Карима и скрылся в портале. Я его сразу же закрыл.

— Все равно обиделся, — вздохнул Карим.

— Ничего, переживёт.

Я осмотрелся, в поисках тех, кого мог привлечь шум открывшегося прохода. Несколько хладных у мастерской наблюдали за нами. Карим тоже их увидел и теперь угрюмо смотрел на меня. Среди них я заметил Арни. Наткнувшись на его прямой взгляд, отвернулся.

— Как бы теперь у нас из-за этого проблем не было, — мрачно сказал Карим.

— Не будет, — отмахнулся я. — Идем. Нам нужно собираться.

— Что нужно взять с собой?

— Много чего, — бросил я, направляясь к дому.

Нужно согреться и посмотреть, что у нас есть, прикинуть, что нужно взять еще. Антарктида будет куда суровее Острова Хладных, и там нет домов и добрых местных, готовых предоставить кров и еду.

Когда Карим закрыл дверь, я начал торопливо разбирать наши сумки в поисках необходимых вещей. А взяли мы с собой не так уж и много. Никто из нас не рассчитывал на длительные походы по ледяной пустыне. Я, конечно же, надеялся, что смогу вывести портал прямиком к нужной пирамиде, но в любом случае мы должны быть готовы ко всему. От этого зависела наша жизнь и не только наша.

— Рассказывай, все рассказывай, — велел Карим, наблюдая, как я складываю в пустую сумку наши немногочисленные консервы, которые у нас с собой имелись.

— Во-первых, в мире двойнике нет шакти, как ты знаешь. То есть мы попадём на суровый холод без какой-либо возможности согреться энергией. Нам будет очень холодно. Надеваем все, что у нас есть.

— Подожди, а ты знаешь это место? Бывал у той пирамиды? Ведь если нет, то проход может открыться совсем не в том месте, где нужно.

— Нет, не бывал. Но я видел тот источник во сне.

— Во сне Мараны?

Я кивнул, мой ответ Карима удовлетворил.

— А в твоем мире знают об этом источнике? Может ли быть такое, что камня для посоха там давно уже нет?

— Если бы его там не было, зачем бы тогда Маране показывать мне его?

— Верно, — задумчиво протянул Карим. — Подожди, ты говоришь о холоде. А может быть, ты сможешь открыть проход сразу внутрь этого источника?

Я задумался. Попытался представить то место, где находится камень шивы. Но места в моих воспоминаниях из снов не было — только камень и большая гора с пирамидальной вершиной, покрытая снегом.

— Нет, не выйдет, — закачал я головой. — А вот инструменты кое-какие могут понадобиться. Например, лопаты, возможно, кирки. Сможешь добыть их у хладных?

Карим подумал, затем сказал:

— Попробую. А ты прикинь и перечисли сразу всё нужное, чтобы попросить. И ещё: если хладные поинтересуются, зачем нам все это, что я скажу?

— Скажешь, что идем искать камень, — пожал я плечами.

Передо мной на полу лежали наши вещи, извлечённые из сумок.

Спальные мешки, одна тёплая куртка, принадлежащая Кариму, запасное белье, три банки мясных консервов, складной нож, термос, фляга — пустая. Была у нас зажигалка и железные миски. Фонарик, проверил — светит хорошо. Я ещё раз окинул все это взглядом — не густо.

— Инструменты на случай, если нам придется прокапывать проход внутрь источника, — принялся я перечислять. — Походная палатка.

— Такую я здесь вряд ли смогу найти, — вздохнул Карим.

— Поспрашивай у людей из жилых пещер, — предложил я, — у них могут быть. Еще нам нужен будет там костер. А посему: дрова, угли… все, что сможешь выпросить.

Чем больше я говорил, тем мрачнее и задумчивее становилось лицо Карима.

— Значит, источник под толщей снега, — сказал он. — И холод, какой не сравнить со здешним.

— Будет холодно как в нараке. И да — источник под снегом.

Я прекрасно понимал, что ни лопаты, ни кирки нас не спасут, если придется копать туннель до входа. Потому что откопать его практически нереально, да и погодные условия далеко не располагают к длительной работе. И если не найдем другого способа попасть внутрь, то все усилия зря.

— А что, если у нас не выйдет? — Карим кажется, подумал о том же.

— Выйдет, — ни столько его, сколько себя подбадривал я. — Главное выжить. И, в конце концов, мы всегда можем вернуться обратно и попробовать снова. Будем пробовать столько раз, сколько нужно. Но лучше, конечно, чтобы у нас все получилось с первого раза.

Внезапно в дверь постучали. Мы настороженно переглянулись. Карим медленно прошёл к двери, открыл ее. За ней оказался Арни. Он зябко топтался у входа и неуверенно заглядывал внутрь.

Хема, Южный утес

Отделения имперских разведчиков, дежуривших у горы Меру в эту ночь, заметила движение у прохода.

Тут же зашелестела листва, дремлющие в укрытии солдаты, сразу оживились. Командир отделения схватился за, рядом сидящий помощник с даром дальнего зрения шёпотом докладывал:

— Вижу объект. Технологический. Это боевой робот, такой же, как и те, что стоят внизу.

— Один? — спросил командир, готовясь в любую секунду доложить в штаб.

— Нет, не один. Первый приземлился.

Появился второй. И еще один. Их много. Командир взволнованно схватился за бинокль, ночь стояла тёмная, но он смог разглядеть, как из прохода один за другим появляются громадные человекоподобные роботы. Как они медленно опускаются на землю, шагают вперед к лесу, где выстраиваются в шеренгу и замирают.

— Что они делают? — спросил командир, ответа он ни от кого не ждал и сразу же включил рацию.

— Это группа Джаарга. Докладываю. Замечена активность у прохода. Тёмные ракта перекидывают боевых роботов. Уже больше полусотни. Предположительно — готовятся к наступлению.

— Уходите на безопасное расстояние. Готовимся к обстрелу, — ответили емуЧерез несколько секунд в обоих артиллерийских штабах прозвучал приказ.

— Полная боеготовность! Открываем огонь по вратам! Враг начал вторжение.

Предрассветное, еще сонное небо расчертило полосами выпущенных ракет. А затем всю округу разбудили громовые взрывы ракет, так и не достигших цели.

Второй залп, третий, четвертый. Уже через пять минут стало ясно, что противник сбивает ракеты еще на подлёте к точке назначения.

А роботы у Южного утеса все прибывали и прибывали, выстраивались в шеренги и вдруг двинулись вперед. Чеканящим шагом, напролом сквозь кусты и лианы, роботы направлялись в лес.

Впереди боевых роботов шустро передвигались противоминные дроны. Лес содрогнулся от череды взрывов. По рациям во все четыре штаба была объявлена полная боевая готовность.

Двадцать групп имперских бойцов под общим руководством командира Коджа отправились в сторону противника.

Теперь они были готовы сражаться с потусторонними машинами. У них были чёткие инструкции, как обезвредить и вывести их из строя. Стихийники шли впереди под прикрытием защитников, каждая группа соблюдала расстояние. Все перемещались перекатами, готовясь атаковать в любой миг.

Командир Зафин Коджа вместе со своим заместителем Хашасом заняли позицию в укрытии для наблюдения за ходом боевых действий.

— Разведка доложила, что роботы перестали прибывать. — Передалл в главный штаб командир Коджа.

— Какая общая численность? — запросили из штаба

— Предположительно — полтысячи.

— Действуйте согласно инструкции, командир. Эти железяки не должны выйти из леса.

— Принято, действуем по инструкции.

Первую шеренгу роботов они встретили через двести метров.

Роботы не открыли огонь, как делали это прежде. Они продолжали напористо шагать вперед.

— Всем приготовиться! — отдал приказ командир. — Огонь!

Занявшие позиции снайперы открыли огонь по роботам из крупнокалиберного оружия. Роботы падали, но тут же поднимались, теряли части обшивки или конечности, но все равно продолжали двигаться. Снайперы продолжали обстрел, отступая вглубь леса.

В ход пошли гранатометы. Земля летела в стороны, шум взрывов разносился на весь лес. Роботов опрокидывало, но броня хорошо держала удар, а роботы почти все поднимались и продолжали идти.

И все же проредить их шеренги немного удалось.

Вперёд вышли группы ракта. Раздался треск, и молнии полетели в сторону роботов. Водные ракта направили в них струи воды, собирая влагу из воздуха. Разрушители били по стальным конечностям. Но молнии по металлической поверхности железных бойцов уходили в землю, а удары разрушителей быстро слабели, и роботы продолжали стремительно наступать.

Бойцы ракта, несмотря на слаженные действия, наносили им не очень значительный урон. Часть роботов снова через короткое время поднимались, включая тех, которых удалось вывести из строя снайперам и разрушителям. И даже те, кого удавалось лишить ног, продолжали целеустремленно ползти вперед.

Неожиданно первая шеренга роботов замерла. Раздалось легкое шипение, и лес вокруг вдруг окутало грязно-желтым густым дымом.

— Противник атакует газом, — доложил старший первой группы.

— Щиты не сдержат газ. Нужно отступать, — сказал заместитель, посмотрев тревожно на командира Коджа.

— Нельзя отступать, — жёстко сказал Коджа и схватился за рацию: — Всем марута-ракта приготовиться. Впереди газообразное облако. Немедленно отогнать его от групп.

Воздушные ракта направили потоки на густое облако, которое все выпускали и выпускали надвигающиеся роботы. Первая группа, которая находилась ближе всего, отразить надвигающуюся угрозу не успела.

По округе пронеслись отчаянные крики, протяжным эхом разнеслись визги, холодящие душу. Бойцы, попавшие в зону газового поражения, падали на землю, кричали, сдирая с себя одежду. Кожу стремительно выжигало, она начинала покрываться язвами и пузыриться. Лёгкие быстро отказывали. Бойцы умирали от удушья ещё до того, как их тела начинали походить на кровавое месиво.

— Что происходит? Доложить! — велел командир Коджа.

— Эта какая-то кислота, — раздалось в рации. — Мы потеряли первую группу.

— Продолжайте прикрываться потоками ветра, — велел командир. — Необходимо нейтрализовать газ. У противника ограниченные запасы. Вскоре он закончится. Мы не должны их пустить дальше.

Воздушные ракта, тратя все свои силы, отгоняли смертоносное облака. Но роботы все наступали, оттесняя группы все дальше и дальше в лес. А облако разрасталось все больше.

Ракта третьей группы, увидел надвигающееся облако. Он направил широкий поток ветра в него, потратив почти все силы. Четвертая группа, ракта которой отгонял облако от щита впереди, не мог заметить, как третья группа согнала облако к ним. Старший третьей группой запоздало передал сообщение бойцам:

— Опасность сзади, нужно выдерживать расстояния между группами!

Но было поздно. Первыми упал разрушитель и водный ракта. Затем вереща и отчаянно дёргаясь, на землю упала защитница. Четвёртая группа погибла.

— Мы потеряли четвертую группу, — доложили командиру Коджа.

На лице командира лишь на мгновение появилось выражение боли и отчаяния. Он тут же переключился на линию главного штаба:

— Командир Коджа, докладываю об обстановке: мы несём потери. Противник использует газ неизвестной природы, похожий по действию на кислоту, он поражает мгновенно. Разрешите отступать.

В главном штабе командующий Хейс не отвечал несколько минут, заставляя Коджа нервничать. Он прекрасно понимал, что без согласования с главнокомандующим из ОРМ он приказ не отдаст. Наконец рация зашелестела и ему ответили:

— Отставить отступление. Южный утес одна из важнейших стратегических точек. Мы не можем ее потерять. Стоим до конца. Высылаем к вам подкрепление. Коджа мрачно посмотрел на заместителя. Тот покачал головой, вскинул автомат, нацелив вглубь леса. Бой гремел уже в стапятидесяти метрах от укрытия, но было ясно, что вскоре роботы будут здесь.

— Нужно подкрепление из марута-ракта, остальным тут делать нечего, — отправил Коджа сообщение в главный штаб.

— Принято, — ответил командир высшего ранга, — формируем новые группы из марута-ракта. Держитесь, Коджа, помощь уже в пути.

— Держимся, — мрачно повторил командир.

Отовсюду доносились холодящие душу крики бойцов, которых желтый туман в буквально смысле пожирал заживо. Коджа напряженно всматривался вперед, мысленно молил богов о том, чтобы у этих тварей закончился газ.

Рация вдруг словно взбесилась:

— Мы потеряли пятую группу!

— Мы потеряли седьмую группу!

— Мы несем потери!

Один за другим сообщением раздавалось из рации.

— Командир, разрешите отступать, — голос командующего восьмой.

— Отступайте, — сухо отчеканил Коджа. Заместитель растерянно поднял на него глаза, не понимая, почему командир нарушил приказ.

— И ты уходи, — велел командир. — Против машин должны сражаться машины. Коджа взял рацию.

— Я отправил оставшихся бойцов обратно, — отчеканил он. — Ракта не справляются, присылайте артиллерию, к газу приближаться нельзя.

Молчание, потом ему все же ответили:

— Принято, командир Коджа.

Крики были все громче. Бойцы не успевали отступать.

— Нам тоже нужно уходить, — неуверенно сказал заместитель.

— Уходи. Я руковожу этой операцией. Газ скоро должен закончиться, — сказал Коджа, не столько заместителю, сколько пытаясь успокоить себя. Но уйти он не мог — не сейчас, когда его бойцы еще там.

— Противник…, — раздалось из рации, затем раздался надрывный кашель. — Гранаты с газом. Гранатомёты. Зона поражения увеличится.

Снова надрывный кашель, боец закончил резко доклад. Коджа так и не понял, из какой он группы.

Впереди что-то небольшое круглое ударило в дерево. Раздалось характерное шипение. Зловеще и медленно начало подниматься грязно-желтое облако.

— Уходи, — велел командир заместителю, — это приказ.

Заместитель даже не шелохнулся. Он знал, что стихией ветра командир владел плохо. Он был отличным ментальным ракта с четвертым уровнем и даром гипнотизера. Но сейчас от его дара не было никакого толка. Подчиняющиеся ему бойцы, умирали один за другим.

— Я все равно не успею, — заместитель опустил автомат, сосредоточенно глядя на быстро расползающееся облако.

Он стихийник, пусть и водный, но все же смог задействовать силу ветра, пытаясь отогнать облако. Все зря. Его поток был слишком тонкий, слишком слабый.

— Смотрите, командир, — отрешенным голосом сказал заместитель.

Коджа уже и сам видел: вся растительность в поле зрения стремительно темнела. Сворачивалась и чернела листва на деревьях, зеленая трава оседала, тускнела.

— Командир, нужно отступать, — неуверенно сказал заместитель.

Но было поздно. Смертоносный туман был еще далеко, но кожу будто окатило пламенем. Горло обожгло, а дышать стало невыносимо больно. Коджа изо всех сил старался не кричать — пусть и перед смертью, но он не должен перед подчиненными показывать слабость. Боль была такой невыносимой, что командир отключил боль и попытался запустить регенерацию. Но лёгкие быстро отказали.

Прибывшая лёгкая артиллерия потерпела неудачу и была вынуждена бежать. В ход снова пустили тяжелую артиллерию. Удары были направлены по лесу, и в этот раз ракеты долетели до цели.

И все же уцелевшие земные боевые роботы продолжали идти вперёд. Несмотря на то, что численность их стремительно сокращалась, они продолжали применять отравляющие вещества, разбрасывая по округе газовые гранаты, выпуская мини-дронов. Дроны, размером не больше пичужки, стремительно неслись вперед, продолжая источать газ.

Земная техника шагала через джунгли, летела, ползла, старательно исполняя свою миссию, уничтожая джунгли и оставляя за собой поле мертвецов. Через час весь периметр у прохода был расчищен. Теперь земная армия могла начать вторжение.

Первая тысяча земных солдат ринулась из прохода на Хему.

Глава 5 или "Вторжение и возвращение" Часть 2

— О, Арни! — воскликнул Карим. — У тебя что-то срочное? Просто мы тут…

— Ничего, — не дал я ему договорить, — пусть заходит. А ты иди и попробуй раздобыть то, о чем я говорил.

Карим усмехнулся, потом издал нарочито страдальческий вздох, застегнул куртку и вышел.

Арни неуверенно топтался у входа, я кивнул ему в сторону стола, приглашая присесть. Сам же продолжил складывать вещи в сумку.

— Уже уезжаете? — нерешительно спросил Арни.

— Не совсем уезжаем, но Остров Хладных нам придётся покинуть.

— Ты расскажешь обо мне? — неожиданно твёрдо спросил он.

Я поднял на него глаза, с сожалением закачал головой.

— Расскажу, но не сейчас.

— Почему не сейчас? — он сглотнул и почти с мольбой посмотрел на меня.

Да где ж ты взялся на мою голову?!

— Вот, — я положил перед ним медальон. — В нем дух твоей настоящей матери. Ее зовут Алисана, она тебе все расскажет.

Арни округлил глаза. Какое-то время он переводил взгляд с меня на медальон, затем нерешительно, за цепочку, поднял его, изумлённо разглядывая.

— Там моя мать? Значит, она мертва?

— Да. Отец твой тоже погиб в тот день. Их яхту потопили. Но Алисана пожертвовала собой, пытаясь не допустить твоей гибели. Никто не знал, что ты выжил. Даже твоя мать считала, что ей не удалось тебя спасти.

— Кто я? — Арни уставил на меня взгляд полный надежд.

Я сел за стол напротив него. Какое-то время я просто сидел, глядя на Арни, потом сказал:

— Ты наследник древнего рода. Точнее, последний из этого рода.

Глаза парня стали шире, он растерянно уставился на медальон, затем сжал его крепко.

— Почему ты не хочешь мне об этом рассказывать? — окинув меня тяжелым взглядом, спросил он.

Я шумно выдохнул:

— Потому что я ношу твое имя.

Долгое молчание. Арни потупил глаза и какое-то время потерянно глядел перед собой. Не знаю, что в этот момент происходило в его голове, но затянувшееся молчание показалось мне уж слишком гнетущим.

— Ты настоящий Азиз Игал, — сказал я. — Так вышло, что я занял твое место. Я этого не хотел, все произошло случайно. Меня привезли твоему дяде Зунару Хал, сказав, что я Азиз. Но он быстро понял, что это не так. Только вот, чтобы спасти твой источник и оставить его в клане, ему пришлось пойти на обман. Это длинная история. Думаю, остальное тебе расскажет Алисана.

— Я смогу вернуться на материк и носить свое имя? — спросил он, не глядя на меня.

Я молчал.

— Тебя убьют, если я вернусь? — озвучил он догадку.

— Возможно, — ответил я. — Но теперь, скорее всего, нет. Ты хочешь вернуться?

— Я не знаю, — вздохнул он. — И не хотел бы, чтобы ты из-за меня пострадал.

Черт, ну почему этот парень такой мягкотелый?! Как он с таким характером выживет на материке, да еще и в такое время? Может зря я ему все это рассказал?

— Я не пострадаю. Справлюсь, — сказал я.

Тягостного чувства больше не было. Наоборот, рассказав Азизу правду, я почувствовал облегчение. И даже больше, я увидел для себя новые возможности, а главное — свободу. Мне больше не придется притворяться кем-то другим, я могу быть самим собой. Теперь я — Хранитель Хемы, я, черт возьми, бессмертный! Правда, ни клонов, ни наследников с моей генетической линией у меня нет. Это, наверное, и к лучшему. И я почему-то был уверен, что мы с Азизом сможем выкрутиться. Он получит то, что причитается ему по праву. А я…Меня ждёт совсем другая жизнь.

— Ты хочешь уехать на материк? — спросил я.

— Да, — сказал он, затем неуверенно спросил: — Если мне не понравится, я ведь смогу вернуться сюда?

Я усмехнулся, кивнул на кулак, в котором он крепко сжимал медальон с орлом.

— Она тебе не позволит.

Мы молчали. Азиз крутил в руках медальон, бездумно разглядывая его, а я разглядывал Азиза, продумывая стратегию его возвращения домой

Нужно подготовить Халов. А также нужно подготовить почву для моего ухода. Но прежде всего я должен решить проблему с вратами. В преддверии войны и Судного дня мне попросту совесть не позволит вернуть этого доброго и наивного парня на материк.

Я решительно встал из-за стола:

— Тебе пора, — сказал я. — Сейчас у меня есть важное дело, которое нужно решить как можно скорее. А у тебя пока что есть время пообщаться с матерью, узнать все, осознать и свыкнуться с мыслью о себе настоящем. А после я за тобой вернусь.

— Правда, вернёшься? — он тоже встал из-за стола.

Я кивнул.

Азиз широко улыбнулся, торопливо надел медальон на шею.

— Как тебя зовут на самом деле? — вдруг замерев, спросил он.

— Ник, — ответил я.

— Хорошо, Ник, — снова улыбнулся Азиз. — Я буду тебя ждать.

И сказав это, он ушёл.

Карима я ждал долго, даже успел проголодаться, а когда вспомнил, что почти двое суток не ел, решил прикончить одну из банок с тушёнкой.

Он вернулся через несколько часов. Не сам, приехал на санях с хладным, который помог ему транспортировать все, что он выпросил.

Лицо у Карима было невероятно довольное, словно он в лотерею выиграл. Я удивленно окинул оценивающим взглядом нагруженные сани, присвистнул. Это куда больше, чем нам нужно.

— Что здесь? — поинтересовался я, глядя на сани и прикидывая, как мы все это потащим через портал.

— Здесь все! — радостно всплеснул руками Карим. — Все, что нужно! Зимняя палатка с печью! Лопаты, кирки, ручной ледобур. Одежда, еда, посуда и все для костра. В общем, даже если нам придется месяц копать проход — не пропадём. А еще вот!

Жестом волшебника Карим извлек из саней автоматическую винтовку и шёпотом произнёс:

— Это хладные у людей с материка изъяли, оружие запрещено для тех, кто остается здесь надолго. Боеприпасы тоже есть.

Я кивнул. Конечно, автоматы в Антарктиде нам вряд ли понадобятся, но с ними в любом случае лучше, чем без них.

Мы быстро выгрузили все из саней, Карим поблагодарил за помощь хладного. Тот, как всегда, ничего не ответил и с непроницаемым лицом умчал обратно в сторону дворца.

— Как тебе удалось все это выпросить у них? — спросил я, когда мы остались одни.

— С трудом, честно говоря. Отец Дарий был зол по поводу того, что мы открыли врата для Сэдэо. Не стоило это делать у всех на виду. А, когда я попросил о снаряжении и припасах, он сказал, чтобы мы сами свои проблемы решали. Если б не жрица Элайни, ничего этого на не дали. Только благодаря ей все. И еще…

Я вопросительно взглянул на Карима.

— Она просила создавать врата подальше от ледяного дворца и без свидетелей. Как ты понял, из-за отца Дария. Энергию хладные и впрямь не экономят, но незачем остальным видеть, что мы делаем. Особенно, перемещение в другой мир.

Я кивнул. Хорошо. Нарываться и впрямь не стоит.

Несколько часов у нас ушло на то, чтобы перебрать и упаковать компактнее вещи. Кое-что все же решили оставить. Например: запасную теплую одежду, консервированные водоросли местного производства, вяленую рыбу.

Собравшись, мы поужинали в молчании. Затем я достал браслеты, подаренные мне Мараной. Надел — тонкие горизонтальные полоски на них засияли красным, но вдруг каждая такая полоска медленно слева начала синеть. Очевидно, показывают уровень заряда шакти.

Из дома мы выдвинулись с Каримом будто навьюченные ослы. Хладные к тому времени уже были все во дворце на ужине, и ушли мы из поселения без свидетелей.

Направились в сторону ближайшего источника. Того самого, к которому меня вчера отвела Элайни. Всю дорогу я копил силу для открытия врат, но то и дело ее все равно приходилось расходовать на обогрев, а также на телекинез, чтобы поддерживать наше снаряжение.

— А на Острове Хладных в твоем мире есть люди? — спросил Карим, когда ледяной дворец остался далеко позади.

— Есть, — сказал я, — полагаю, их там даже больше, чем здесь.

— Да? Они там живут? — удивился Карим.

Я отрицательно закачал головой.

— И чем же они там занимаются?

— Наукой. Насколько я помню, там есть только исследовательские и научные базы.

— А армия?

— Нет, там территория мира.

— Прямо, как здесь, — усмехнулся Карим. — Значит, оружие нам не понадобится.

Я какое-то время молчал, затем сказал:

— То, что воевать там запрещено, не значит, что на станциях нет оружия. Скорее всего, наоборот. Но все же я думаю, что шансы столкнуться с людьми очень малы.

Мы прошли храм и источник, спрятались за одной из снежных гор. Затем сбросили с себя сумки и какое-то время в молчании попросту согревались энергией земли. Без всяких расшаркиваний я начал плести врата. А Карим перемещал вещи ближе к точке плетения.

Энергия вблизи мощных источников использовалась удивительно легко. Мне не приходилось закачивать ее в себя и накапливать, она безпрепятственно проходила ровно в том количестве, в котором требовалось. Перед мысленным взором я все время держал заснеженную гору-пирамиду, почти не сосредотачиваясь на плетении.

— Я помогу, — тихо сказал Карим, встал рядом, вливая силу и помогая. Так дело пошло еще быстрее, а мне совсем не приходилось тратить внутренние ресурсы. Может, хотя бы в этот раз я останусь в сознании.

Плетение врат росло все быстрее, разгоняя и разгоняя потоки. Я ожидал, что вливать энергию предстоит ещё пару минут, как вдруг раздался грохот, портал распахнулся, опрокидывая нас на землю.

Врата были непривычно большими — обычно у меня не получалось открыть настолько огромные. Через такие и танк бы без проблем прошел. Размерами они были даже больше тех, которые мы открывали с командой ИРН в нараку.

Внезапно меня охватила паника. На миг мне показалось, что передо мной именно врата в нараку, а не на Землю. Будто я что-то перепутал или что Марана меня обманула. Нас всех обманула! Перед внутренним взором снова вспыхнуло видение на короткий миг. Я в ужасе вглядывался во тьму, и мне вдруг почудилось, что сквозь нее на меня смотрят жуткие глаза той огромной мумии.

— Азиз! Азиз! — голос Карима вывел меня из оцепенения. Он торопливо закидывал наше снаряжение и припасы в портал. — Скорее!

Глупость какая! И что это на меня нашло? Из-за этого короткого приступа паники я даже не заметил, как оборвал поток от источника, и теперь врата тянут энергию из меня.

Сбросив нахлынувшее наваждение, я принялся озираться в поисках беспричинной паники. И сразу же нашел.

Азиз — он стоял недалеко от источника и издалека наблюдал за нами. А я отражал его эмпатию — его дар, его страх. Эти огромные врата напугали парня.

"Не делай этого, — прозвучал его голос в голове. — Не иди туда. Это опасно. Эти врата не такие, как вы открывали недавно. Они не в наш мир. У этих врат чужеродная природа".

"Не стоит переживать, — ответил я. — Я знаю, что делаю".

— Да скорее же! — прикрикнул на меня Карим, заставив прервать мысленный разговор с Азизом.

"Я пойду с тобой", — вдруг сказал Азиз, пока я забрасывал вещи в проход.

"Не вздумай!" — мысленно гаркнул я на него, но в этотже миг он стремительно направился в нашу сторону. Этого мне еще не хватало!

Быстро закинув последние тюки, я дождался, когда Карим исчезнет во тьме прохода. Он Азиза в суматохе так и не заметил.

Я оборвал потоки, подпитывающие врата и потянул, накапливая в себе, энергию источника, как бы делая вдох перед длительным погружением в воду.

Азиз настойчиво бежал к вратам, стремительно приближаясь.

"Нет! — рявкнул я. — Ты остаешься!"

Пришлось использовать силу, оттолкнув его подальше. А после я шагнул в портал, который тут же захлопнулся

Я облегченно выдохнул, поняв, что мы переместились и Азиз не успел запрыгнуть следом. Для полного счастья мне только доморощенного героя не хватало в довесок.

Меня слегка пошатывало, а в голове шумело, но я чувствовал себя неплохо. По крайней мере, желания грохнуться в обморок не испытывал.

— Как ты? — Карим хлопнул меня по плечу, потормошил.

— Нормально, — ответил я. И вправду, меня как-то резко отпустило. В глазах прояснилось, и я почувствовал прилив сил. Видимо, тот глоток энергии перед уходом из Хемы помог восполнить потерянную энергию.

— Ракшас, мати сане кадж шиталех! — вдруг произнес Карим, потирая ладони и дуя в них.

Я, выпучив глаза, уставился на него. Приблизительно я понял, что он сказал. Что-то о холоде, но бо̀льшую часть слов я не знал.

— Карим, что ты сказал? — спросил я… по-русски, хотя собирался задать вопрос на вадайском.

Теперь Карим удивлённо задрал брови и непонимающе уставился на меня.

Я еще пару раз попытался произнести несколько фраз на ваде, но ни черта не вышло. Я говорил то на английском, то на хинди, то по-испански.

Черт! Теперь мы еще и понимать друг друга не сможем. Вот тебе и добро пожаловать на Землю.

Кое-как, жестами, я объяснил Кариму, что не понимаю его и теперь не смогу говорить на понятном ему языке. На что он махнул рукой — мол, ничего страшного, выкрутимся. Здесь я с ним был полностью согласен. И вправду — это не такая уж и беда. А вот то, что мы начали стремительно замерзать без подпитки шакти и энергии земли, это действительно проблема.

Я осмотрелся. Окружающие пейзажи вроде и вовсе не изменились: все тот же снег повсюду. Хотя, вместо источника позади нас, здесь были покрытые снегом горы. И где же та пирамида, к которой я должен был нас переместить?

Я начал осматриваться вокруг, пытаясь ее отыскать, и вдруг увидел. Карим тоже уже смотрел на нее. Сначала я ее принял за одну из заснеженных гор — уж больно округлый на ней был снежный нарост — но пирамидальная вершина указывала на то, что это именно она.

— Идём, — махнул рукой я Кариму.

Естественно, он меня понял без слов. Мы начали собирать все свои торбы, а затем медленно двинулись вперед.

Без шакти тяжесть сумок была куда ощутимей. Кариму с его комплекцией и вовсе приходилось несладко, он брёл с трудом. Я быстро снял с него сумки: часть забрал себе, часть перевязал веревкой и показал, что их можно тащить за собой волоком. Свои сумки также связал для волочения — идти стало немного легче.

Короткий путь до пирамиды занял слишком много времени. Воздух был сухой, обжигающий — дышать было тяжело, хотелось пить. Но ни Карим, ни я не останавливались.

Дойдя до места, мы, наконец, бросили сумки, попили теплого чая из термоса. Карим достал еще одну куртку, которая была на него велика, но благодаря этому он смог спрятать в длинные рукава окоченевшие и почти не разгибающиеся пальцы.

Жестами я показал Кариму, что нужно обойти пирамиду по кругу. Возможно, другие ее части не так замело снегом. Хотя, если вход с этой стороны, это не будет иметь никакого значения. Но я все же надеялся, что вход не здесь.

Но только мы оказались за снежной насыпью — замерли, озадаченные увиденным.

Монолитная серая гора-пирамида. Ее можно бы было принять за природное образование, если не знать, что это древний источник. Но насторожило нас не это. А то, что с обратной стороны весь путь к проходу был расчищен. Гусеничные следы на снегу явно указывали на то, что здесь была техника, которая и расчистила путь к входу. Мы с Каримом настороженно переглянулись. Он поправил винтовку на плече.

Я осмотрелся вокруг, вглядываясь и вдаль — вроде бы людей нет. И если они тут и были, уехали явно ни с чем. Потому что тяжелую каменную дверь, которую так сразу и заметить было сложно, они не открыли, а только просверлили в ней несколько дыр и, кажется, пытались сделать подкоп, судя по неглубокой яме у двери.

Я спустился вниз, заметил на каменной поверхности несколько глубоких царапин. Ее явно пытались продавить внутрь. Дырки сверлили, вероятно, для видеокамер, я заглянул внутрь — темень.

Карим тоже разглядывал вход, трогал дверь, подналёг, пытаясь ее подвинуть. Конечно же, у него ничего не вышло. Я отыскал зазор, он был такой тонкий, что и лезвие не засунуть. Как же мы ее отопрем, если у тех, кто здесь был до нас, даже с техникой ничего не вышло.

Посмотрел яму, которую они выкопали. Тоже ясно — промёрзлая земля, твердая как гранит, для таких работ нужно что-то очень мощное.

Но в голове крутился другой вопрос. Кому и зачем вдруг пришло в голову здесь копаться? Следы еще не успело замести, а значит, наши предшественники были здесь не так уж и давно.

Ответ тоже пришел сам собой. Вероятно, интерес к пирамидам у землян вырос как раз после того, как они узнали о Хеме и ее источниках. Теперь вот ищут и изучают здесь все пирамиды, какие за века не успели разграбить.

Карим тем временем все пытался открыть дверь — и так и эдак давил на нее, даже приподнять пытался. Лицо у него в этот миг было такое сосредоточенное и недоуменное. Привыкший к сверхспособностям, как к чему-то самому собой разумеющемуся, он сейчас наверняка интуитивно пытался подключиться к ним, но ничего не выходило.

Я похлопал Карима по плечу, несколько раз отрицательно покачал головой, показывая, что не стоит этого делать, потому что так ничего не выйдет. Карим выдохнул, отошел от дверей и принялся согревать дыханием руки.

Я задрал голову, осматривая вершину пирамиды. Ровные плоские грани, и геометрически правильная остроугольная вершина. Вот только, насколько я помнил, пирамиды на Хеме были все с усеченными вершинами.

— Нужно подняться наверх, — показал рукой на вершину Кариму.

Он кивнул, и мы направились обратно к вещам. Так просто по обледеневшей почти вертикальной каменной стене не взобраться. Вот теперь и пригодятся те инструменты, что мы притащили.

Карим что-то сказал на ваде. Но я понял, что он сильно замерз. Ещё он указал на сумку с палаткой, видимо, намекая, что ее пора установить и погреться, прежде чем взбираться на вершину пирамиды.

Мне эта идея хорошей не показалась. Мы так попросту потеряем время. Если удастся попасть внутрь пирамиды, то нам и вовсе тут оставаться совсем не нужно. А вот если проникнуть не получится, тогда да — придётся разворачивать палатку, доставать раскладную буржуйку и всячески обустраиваться. И да, еще мне хотелось поскорее отсюда убраться, поскольку мысль, что те, кто расчищал проход, могут вернуться в любую минуту, не покидала меня. И нет гарантий, что наше нахождение здесь не вызовет проблем.

— Сначала наверх, — отчеканил я, ткнув пальцем на вершину пирамиды.

Карим издал тяжёлый вздох, снова ткнул на сумку с палаткой, затем на меня и на вершину. Это, видимо, означало, что он займётся обустройством, а я могу лезть, куда хочу.

В общем, так и поступили. Я надел ледоступы, взял две кирки, накинул веревку на поясной крюк и отправился покорять вершину пирамиды.

Подниматься по скользкой поверхности было весьма непросто. По сути, ее покатый бок был чем-то вроде крутой ледяной горки.

Чтобы воткнуть конец достаточно острой кирки в обледеневший камень и зацепиться, приходилось ударять со всей мочи не один раз.

Без силы было несладко. Как же я всё-таки привык к ней. То и дело по инерции пытался подтолкнуть себя силой или добавить энергии в удар, но вовремя себя останавливал, потому что мог ненароком начать расходовать накопленное из браслетов.

К середине пирамиды дело пошло лучше: то ли тут льда было меньше, то ли камень мягче, то ли я просто приловчился — но расстояние до вершины заняло у меня куда меньше времени. Достигнув острого навершия, накинул веревку, закрепил — для того, чтобы держаться сейчас и на случай, если ничего не выйдет и придется взбираться заново.

Рассмотрел, что Карим уже успел разложить куполообразную палатку с дырой для дымохода в центре. Он, увидев, что я на вершине, вопросительно крикнул:

— Хаджа дельз на сам? — спрашивал, видимо, как дела.

— Еще не знаю, — крикнул я в ответ. Карим, конечно же, ничего не понял и продолжил заниматься нашим жильем, теперь доставая и унося внутрь палатки портативную буржуйку.

В тепло очень хотелось и мне — руки заледенели, лицо, кажется, застыло от холода намертво, не говоря уже о ногах, пальцы которых еще полчаса назад болели, замерзая, а теперь я их вообще не чувствовал. По ощущениям температура была где-то минус сорок. Для Антарктиды, считай, тепло.

Нужно осмотреть вершину на наличие зазоров, трещин, а после спуститься и погреться.

Трещину я нашел сразу — ровная горизонтальная полоса отсекала вершину. Я налег плечом, пытаясь сдвинуть ее, но ничего не вышло. Попробовал покрутить ее и снова никаких изменений. Заметил на одной из сторон какой-то едва различимый символ — время почти стерло его — но все же я смог различать рисунок спирали.

Я коснулся этого символа, провел пальцем по виткам — вдруг послышался скрежет. Я решил, что вершина сейчас распахнется, но ничего не вышло. Еще раз провел пальцем, повторяя узор, скрежет был уже куда яственнее, заметил движение, в точке схождения рёбер камень вдруг расщепился на четыре части. Правда, незначительно — всего на несколько миллиметров.

От тепла открывается или от касания, я так и не понял.

— Джамби, дзанш, шиталеш! — крикнул Карим и замахал рукой, показывая, чтобы я спускался греться.

Я хотел показать ему, что спущусь, только когда открою вершину, но внезапно заметил вдалеке движение в небе. Я настороженно замер, но уже через несколько секунд понял, что сюда летит скайер и это явно не к добру.

Объединённые Республики Милосердия, столица ОРМ Ашру-Брахма

Каннон вернулась в свой дворец несколько часов назад, но уже с порога помощник Рахас завалил ее отчётами от Разума, а также докладами с главного военного штаба.

— Что-то серьёзное? — спросила она. Ей хотелось поскорее залезть в свою любимую ванну с маслами, помедитировать и упорядочить накопившиеся мысли.

— Все крайне серьёзно, Великая Бодхи. Звонил главнокомандующий Жафек. Тёмные ракта начали вторжение.

Каннон замерла, нахмурилась, взгляд ее стал жестким и совершенно не детским.

— Доклад, Рахас! Что сообщил Жафек?!

— Мы потерпели поражение. Войска были вынуждены отступить до населенных территорий клана Вайш.

— Поражение?! — голосом, непредвещающим ничего хорошего, спросила Каннон. — Поражение, Рахас, это если бы темные ракта захватили Хему, сейчас же мы просто потеряли позиции и людей. Кстати, о людях. Подробности, Рахас!

Каннон зашагала вглубь дворца, направляясь в свой кабинет, Рахас шел покорно рядом.

— Темные ракта снова использовали роботов и свои технологии. Наша артиллерия оказалась бесполезной. Они сбили все ракеты. В этот раз, вместо огнестрельного оружия, они атаковали наши войска газом, действие которого напоминают кислотный ожог.

— Потери, Рахас?

— Двадцать четыре группы — в общей сложности, пятьсот сорок человек.

— Кто-нибудь выжил? Что рассказывал? — Каннон обернулась, взглянув хмуро на Рахаса.

— Никто, Великая.

По пути в кабинет Каннон больше не задавала вопросов. Она вдруг вспомнила один из отчетов провидцев о желтом тумане и солдатах, чьи тела разлагались за считанные секунды. Вероятность событий была пятьдесят процентов. Почему Каннон не придала значение этой ветви будущего, она прекрасно осознавала. Во-первых, оно было единственным — другие провидцы подобного не увидели. А во-вторых, Каннон сочла это видение слишком далеким, потому что оно крайне походило на пророчество Ямины. Но она и помыслить не могла, что это произойдёт так скоро.

Она вошла в кабинет, проследовала к столу, села, прижав ладонь к губам и вопросительно глядя на Рахаса. Тот поспешил положить перед ней папку с отчетами.

— Великая, что передать Жафеку? Какие наши дальнейшие действия?

— Я сама позвоню в штаб, ты же отдай приказ подготовить как можно больше костюмов химзащиты и противогазов и отправить все немедленно в штаб. Газ, пусть даже кислотный, не самое страшное оружие — плохо, что мы не были к этому готовы. Пригласи Стража, хочу знать, что произошло в Империи в мое отсутствие. И еще. С ледокола "Марута" есть какие-то новости? Азиз Игал не собирается вернуться на материк?

— Об Азизе Игал пока ничего не передавали. Но был звонок от Найда Родоски. Он сообщил, что вернулся Сэдэо Масааки. Вернулся через экстренный проход и один. Карим Абакар и Азиз Игал отправились на поиски камня для посоха Авара. По словам Сэдэо, им известно местонахождение камня.

— Даже так? — Каннон удивленно вскинула брови. — Отлично! Хоть одна хорошая новость за сегодня. Ждем их возвращения. Но, едва камень окажется у нас, Азиза Игал нужно схватить и доставить в подземелье императорского дворца для допроса. Впрочем, Рахас, ты можешь быть свободен. Это я поручу Стражу, пригласи его.

Рахас с готовностью кивнул и покинул кабинет Бодхи Гуру.

Великая Милосердная какое-то время сидела, обдумывая ситуацию у портала. Как остановить темных ракта и исключить любую возможность для их дальнейшего наступления. Если они продвинут войска к территориям кланов, то могут захватить источники Вайш, чего ни в коем случае нельзя допускать.

Каннон взглянула на часы — сегодня вечером начнут прибывать бойцы из кланов. Преимущество в силе в любом случае на их стороне. А если самозванцу и Кариму удастся раздобыть камень и создать посох, о тёмных ракта можно будет забыть. Но пока посоха нет, нужно уничтожить всех, кто пересёк и пересечет барьер между мирами.

Каннон задумчиво посмотрела на карту Хемы на стене — пора доставать из резерва ОРМ боевые сурираты.

Глава 6 или "Камень Шивы" Часть 1

Гора Меру, селение презренных у реки Шишира

Все эти дни Амали думала о побеге. Пыталась развязать руки, пыталась избавиться от ошейника — но все впустую. Единственное, чего она этим добилась — растерла руки до крови.

Дни тянулись медленно и полнились тягостным ожиданием вперемежку с отчаянием. Четыре стены сторожки, холодный пол, ржавое ведро, куда Амали приходилось справлять нужду — весь мир сузился до этих вещей. И позволяла ей справиться с этими тяготами только надежда. Но с каждым днем ее становилось все меньше.

Дважды в день Бор и Ханил приходили в хижину, приносили ей дурно пахнущую похлёбку, развязывали руки, позволяя размять их, но при этом, стоило ей сделать шаг к двери, как мучители хватались за ножи. А после они набирали номер Азиза, и каждый раз телефон был отключён. Но сегодняшний вечер все изменил.

Амали еще издалека услышала злобные ругательства Ханила и поддакивающего ему Бора. Сразу поняла, что это не к добру. Ханил влетел первым в сторожку и сразу же набросился на нее.

— Ты нас обманула, мерзкая шлюха! — Ханил грубо схватил ее за лицо. — Никакой судшанты у Азиза Игал нет!

— Но… — в отчаяньи забилась Амали, пытаясь вырваться и возразить, но Ханил ей не позволил.

— Единственная Амали из Накта, которую знают в Сорахашер, — брызжа слюной, прошипел он, — была сбежавшей судшантой погибшего нары. И никому она там не нужна. Мне так и сказали: — Никто и ратана за нее не даст!

Амали в отчаянии всхлипнула, судорожно пытаясь освободить руки. Но грубая веревка еще больше впивалась в раны на коже. Последние капли надежды испарились, оставив в ее душе безжалостную пустоту. Теперь они ее точно убьют. Изнасилуют и убьют.

Неужели это всё? Неужели ей пришлось столько всего пережить, чтобы умереть здесь, в грязном сарае от рук ублюдков презренных?

— Что ты молчишь?! — злая усмешка Ханила, хлёсткая пощёчина, которая вмиг заставила Амали взять себя в руки.

— Нужно сразу было прибить тебя еще там, у реки! — взорвался Бор от негодования. — Бесполезная! Даже Вайш тебя не продашь! Ракшасова шлюха!

Амали молчала, отрешённо наблюдая за ними. Нет. Она просто так не сдастся. Она не позволит себя убить!

— Отпустите меня, — холодным тоном сказала она. — У меня есть амулет Авара. Я отдам вам амулет, в обмен на мою свободу.

— Опять врешь? — зло скривился Ханил, пригрозив ей кинжалом.

— Нет, это правда. Я спрятала амулет у реки. Отпустите, и я скажу, где он. Амулет стоит намного больше, чем я. Продадите его и ни в чём не будете нуждаться.

Ханил и Бор переглянулись. Ханил кивнул в сторону двери, вышел, Бор последовал за ним. Амали слышала только обрывки фраз, но главное она уловила. Они ее не отпустят. Отберут амулет, а после все равно сделают то, что задумали. Они ее убьют. Ракшасовы твари. Нужно выбираться. Нужно вспомнить все свои навыки, все чему ее учили и бежать. Надеяться, кроме как на себя, больше не на кого. Она никому не нужна.

От этих мыслей в носу защипало от слёз, но она быстро взяла себя в руки. Нельзя себя жалеть.

В хижину вернулись Бор и Ханил. Рожи у них были довольные, хитрые, но выдающие все их мысли насквозь.

— Хорошо, отдавай амулет, и мы тебя отпустим, — сказал Ханил.

Амали кивнула:

— Я спрятала его в том месте, где купалась. Отведите меня туда, и я вам его отдам.

Они снова переглянулись, Ханил кивнул, с Амали сняли ошейник, но руки не развязали.

До поляны у реки, где она оставила амулет, они шли молча. Амали продумывала побег. Как только ей развяжут руки, она их убьет. Только бы хватило сил.

— Мы на месте. Теперь отдавай амулет? — сказал Ханил.

Амали покосилась на булыжник, под которым оставила амулет.

— Сначала развяжите мне руки. Иначе я не смогу его достать.

Ханил зло усмехнулся, но руки ей все же развязал. Амали медленно направилась к камню. Бор последовал за ней. Она присела, подняла камень, но амулета там не оказалось.

— Ах, ты ж!.. — зло вскричал Бор.

Амали резко вскочила, ударив его камнем по голове. Тот рухнул на землю. Еще рывок и Девушка схватила его кинжал, но тут же ее с ног сбил Ханил. Она всё же успела полоснуть его по руке. Ханил взревел и бросился на нее, выворачивая руку, отшвыривая кинжал.

— Где амулет?! — орал он на нее, сбивая с ног.

Все повторялось, как в каком-то кошмарном сне. Все, как в ту ночь. Амали пыталась вырваться, ударить, но он был слишком силен. Лучше бы они тогда ее утопили. Зачем она только продлевала свои мучения?

Ханил навалился на нее, его руки сомкнулись на ее горле, сдавливая изо всех сил. Амали в отчаянии пыталась разжать его пальцы, вырваться, ударить… Но он держал ее так крепко, так сильно прижимал к земле, что силы начали стремительно покидать ее.

Воздух в лёгких заканчивался, Амали открывала рот, пытаясь вздохнуть, но руки насильника только сильнее стискивали горло. В глазах потемнело. Амали сдалась, понимая, что умирает. Вдруг стало легко и свободно, тьма уютно окутывала, утаскивая в свои бесконечные глубины.

Амали уже попрощалась с жизнью, как вдруг тиски на горле резко ослабли, и она судорожно сделала глубокий вдох.

Тяжёлое тело Ханила, обмякнув, давило сверху. Кто-то рывком стащил его с нее. Несколько хлестких пощечин.

— Эй, милая, ты жива?

Амали удивлённо распахнула глаза, делая вдох за вдохом. Знакомое лицо нависло над ней. Амали непонимающе таращилась на сестру-настоятельницу Мариту, не в силах поверить, что она ей не мерещится.

— Что ты здесь делаешь? Что тебе нужно? — сипло спросила Амали, тяжело закашлялась.

Только сейчас она заметила, что за спиной Мариты еще три сестры из Накта Гулаад — все в боевых костюмах.

— Вообще-то, дорогуша, я спасла тебе жизнь, — иронично протянула Марита, — могла бы и поблагодарить.

Одна из сестер бесшумно и резко рванула к Бору — тот начал приходить в себя. Амали заторможено проводила ее взглядом, наблюдая за тем, как сестра одним взмахом кинжала рассекает его горло.

— Но, что вы здесь делаете, как вы здесь оказались? — Амали потирала горло, непонимающе косилась на сестер, ожидая ответа.

— Мы искали тебя, — Марита наклонилась, помахав у нее перед лицом амулетом Авара, насмешливо разглядывая ее. — Когда ты сняла его, Санта сразу тебя засекла. И вот, как видишь, успели мы очень вовремя, — она кивнула на трупы Бора и Ханила, задумчиво добавила — Ни за что бы не подумала, что ты решишь укрыться среди презренных. Выглядишь, кстати, ужасно. Долго придется тебя приводить в порядок.

— Вы искали меня, — усмехнулась Амали, — зачем? Ни за что не поверю, что только ради того, чтобы спасти.

— Конечно же, нет, — Марита поднялась, протянув Амали руку и помогая встать. — Ты ведь предала нас, сбежала. Но мы готовы тебя простить, если будешь с нами. Ты нужна ордену.

— Ордена больше нет, — мрачно посмотрела на нее Амали, игнорируя протянутую руку. — И я не собираюсь больше участвовать в ваших играх.

— Орден невозможно уничтожить. Орден это не монастыри, бордели и матери-настоятельницы. Накта Гулаад — это наша семья, наш образ жизни, наши принципы и общие цели. Как ты могла об этом забыть?

— Орден уничтожен. Его больше нет, — отрезала Амали.

— Ты и впрямь настолько глупа, что думаешь, словно какой-то мальчишка и горстка аристократов могут нас уничтожить? Это всего лишь временные трудности. Просто теперь мы вынуждены затаиться и уйти в подполье ненадолго. Но мы вернем наши позиции. Мир на грани страшной войны, вскоре очень многое изменится. Тогда и наступит наш час.

Амали, ничего не понимая, закачала головой:

— Что вам от меня нужно? Я не могу остановить войну, я теперь вообще больше ничего не могу.

— Можешь, — ласково улыбнулась Марита. — Ты поможешь нам отомстить Азизу Игал.

— Азизу? Но при чем тут Азиз, он ведь…

— Он уничтожил орден, — сердито сверкнув глазами, воскликнула Марита. — Из-за него все наши планы рухнули, а наших матерей-настоятельниц и сестер казнили. Он — воплощение тьмы!

— Нет, он не воплощение тьмы, — нервно хохотнула Амали, силясь понять, как так вышло, что Азиз уничтожил орден.

Лицо Мариты расползлось в злой улыбке:

— Ты думаешь, что знаешь его, но это не так. Санта видела, как тёмные ракта откроют врата в нараку и выпустят асуров. И Азиз Игал был в том видении. И я скажу больше, этот человек и есть тёмный ракта. Он очень силен, и кроме него никому не под силу открыть врата. Но ничего, вскоре ты поймёшь, что это так.

Марита приобняла Амали за плечи, ласково тормоша:

— Идём, сестра. Ты важна ордену, ты поможешь нам выйти на Азиза и убить его. Ты должна спасти Хему. Орден превыше всего.

Все естество Амали в этот миг воспротивилось. Сознание и воля вздыбились. Главная преграда, — невидимая внутренняя стена, мешающая ей жить полноценно и чувствовать себя свободно — рухнула.

— Орден превыше всего, — неуверенно повторила Марита, озадаченно глядя на Амали.

— Нет! — сердито скидывая руки Мариты с плеч, возразила та. — К ракшасу ваш орден! Накта больше нет, и я больше не стану вам подчиняться.

— Ты это сделаешь, — зло и настойчиво сказала Марита.

— Нет, не стану. И что вы сделаете? Убьёте меня?! Вперед! Я не стану поддерживать ваши бредовые идеи и уж тем более не стану убивать Азиза.

Марита разочарованно поджала губы, обернулась, посмотрев на других сестер.

— Бедная, маленькая, глупая Амали. Как же тебя так угораздило? Ты влюбилась в этого темного? М-м-м! Разве можно было совершить большую ошибку, чем влюбиться во врага? Ты наплевала на все заповеди ордена! Нельзя любить даже своего пати! Но ничего….

Марита снова обернулась к сестрам, едва заметный жест пальцами.

— Ничего, — повторила Марита, — мы это исправим.

— Вы все сдохнете! — вскинув подбородок и окинув яростным взглядом сестёр, заявила.

В ответ сестры только ласково и снисходительно улыбались, как взрослые смотрят на мелкие шалости детей.

Амали больше не сопротивлялась, она знала, что ей не убежать от них, да и сил на это не было. Она сдалась. Но только внешне. Про себя же она была уверена — она не поступится своими принципами. Она должна предупредить Азиза, должна подыграть им. Амали знала каждый шаг сестер, который они предпримут, чтобы использовать ее в своих целях. Гипноз, внушение на отложенное действие, после чего она все это забудет, а потом ее отправят к Азизу. Но зря они ее недооценивают.

— Ты устала, милая, — ласково протянула Марита, — тебе нужно отдохнуть.

Амали заторможено кивнула, наблюдая, как одна из сестер достает шприц.

Укол в предплечье, затем сестры, взяв ее под руки, куда-то потащили.

— Ты еще не понимаешь, но вскоре осознаешь. Только мы — твои сестры, тебя любим, — ворковала Марита, пока Амали плавно проваливалась в сон. — Только мы твоя семья. А больше ты никому не нужна, глупая Амали.

Земля, Антарктида

Я, цепляясь за страховочный репшнур и притормаживая, быстро спустился вниз, скатившись по скользкой пирамиде, будто по горке.

Жестами показал Кариму, что у нас гости, и чтобы он был готов. Карим сразу же схватился за винтовку, я тоже взял свою, закинув за спину. Затем показал Кариму, чтобы и он не угрожал оружием без надобности. Вероятно, наши гости будут настроены мирно. Карим, кажется, не совсем меня понял, но винтовку повесил на плечо.

Скайер приземлился с другой стороны пирамиды там, где был расчищен вход. Заметили нас? Естественно — с воздуха нас сложно было не заметить.

Уже через несколько минут я увидел тех, кто прилетел. Приложив палец к губам, показал Кариму, чтобы тот держал рот на замке, а говорить буду я. Он кивнул и отступил немного назад.

Их было четверо. Мужчины в одинаковых толстых пуховиках цвета хаки. Сразу отметил, что все они вооружены. А, судя по тому, какие суровые были лица у впереди идущих, ничего хорошего от них ждать не стоило.

— Добрый день! — как можно дружелюбнее сказал я по-русски, стараясь вести себя непринужденно.

— Кто такие? — спросил один из мужчин по-английски.

— Ученые, — ответил я тоже по-английски.

— Ученые? — усмехнулся второй и иронично добавил: — Все мы здесь ученые. Русские?

Я кивнул.

— С какой станции?

— Восток, — ответил я без запинки. На самом деле это была единственная станция в Антарктиде, о которой я знал.

— Что делаете на нашей территории? Этот объект принадлежит исследовательской базе США, — с явным техасским акцентом сказал самый крупный из мужчин.

Нужно как-то выкручиваться. И еще я понял, что эти ребята никакие не ученые. Это военные. Но может это и к лучшему, тем легче будет прикинуться учеными.

— Простите, джентльмены, мы были не в курсе, что это ваш объект, начал я вежливо. — Этот горный массив давно представляет интерес для научного сообщества, возможно совместная работа пошла бы нам всем на пользу.

— Как, вы говорите, вас зовут? — с подозрительностью в голосе спросил мужчина — щуплый с интеллигентным лицом, весьма отличающийся от остальных.

— Александр Иванов, — с готовностью сказал я, — а мой коллега Михаил Кашин.

— Сам он почему молчит? — вежливо поинтересовался интеллигент.

— Немой, — спокойно и уверенно ответил я.

— Немой, значит, — нехорошо усмехнулся техасец. — Пропуска у вас есть? Показывайте. Проверим, кто такие, — он достал нано-сэд.

Черт, не вышло. И у этого еще в нано-сэде наверняка какая-нибудь база данных. Сейчас он меня по ней пробьёт и плохи наши дела. Я опустил лицо, спрятав половину под ворот куртки, чтобы он не мог меня отсканировать.

— Ладно, джентльмены, мы вас поняли, — сказал я. — Уже уходим.

— Куда собрались? — грозно поинтересовался техасец.

Карим не понимал, что они говорят, но угрозу в голосе услышал сразу. Я заметил, как он потянулся к винтовке.

— Нам не нужны проблемы, это просто недоразумение, — в последний раз попытался я миром уладить конфликт.

Но эти, заметив, как мы напряглись, сразу сбавили обороты.

— Полегче! — кивнул главный на оружие. — Международные конфликты здесь никому не нужны. Сейчас просто позвоним нашему начальству, чтобы те связались с вашим и выяснили, какого черта вы русские здесь забыли.

— Начальство не в курсе, эта наша собственная инициатива, — я покосился на Карима, подав знак, что все в порядке.

— Значит, тем более надо сообщить вашему начальству, — со злобным удовольствием сказал техасец.

Я кивнул. Пусть звонит. Пока они созвонятся, нас уже и след простынет. Вот же русские удивятся, узнав, что некие ученые Петров и Кашин — якобы с их базы — вдруг появились из ниоткуда и исчезли бесследно.

— Раз уж вы все равно звонить будете и нам влетит, — сказал я, — можно нам кое-что еще проверить на этой горе?

— Что?! Ты с первого раза не понимаешь? — возмутился техасец.

— Слушайте, это просто добрососедская помощь. Мы знаем, как попасть внутрь. Я ведь вижу, как вы мучаетесь с входом.

Техасец хотел возразить, но из-за его спины вдруг протиснулся интеллигент.

— Знаете, как попасть внутрь? — заинтересованно уставился он на меня.

— Думаю, да, я тут уже кое-что пробовал, — сказал я, кивнув на веревку, свисающую с пирамиды.

— И как? Сверху? Расскажите, мистер Петров.

— Могу показать, — с готовностью сказал я, кивнув Кариму, чтобы он следовал за мной. И дабы не выходить из образа, добавил: — Вы же начальству звонить не будете?

— Если откроете, не будем, — хитро усмехнулся интеллигент. — Только, вы должны понимать, что распространяться об этом объекте запрещено. Это секретное исследование, ваши тоже в курсе.

— Да-да, конечно, — закивал я, указал взглядом Кариму на вторую пару ледоступов.

Он торопливо их натянул, настороженно косясь на американцев. Я подмигнул ему и улыбнулся, дав понять, что все в порядке. Незаметно засунул в карман фонарик и зашагал в сторону пирамиды. Карим шел следом, то и дело оглядываясь на четверку, провожающую нас заинтересованными взглядами.

— Эй, — окликнул нас техасец, — а что это у вас за винтовки? Первый раз такие вижу.

Я напрягся.

— Не знаю, — пожал я плечами, — такие были на станции. Наверное, что-то из старых разработок.

— А зачем вы их с собой наверх берете?

— Да, винтовки вам зачем? — спросил сурово тот, кого я определил как главного в этой компании.

— Затем же, зачем и вам. Для самообороны, — спокойно ответил я.

Все трое, кроме интеллигента, словно по приказу, вскинули оружие, нацелив на нас.

— Что ты лапшу нам на уши вешаешь?! Ученые они, — сказал главный.

Мне этот парень начал надоедать.

— Вы хотите, чтобы мы открыли вход или нет? — спросил я. — Без оружия мы туда не пойдем, и только потому, что вы вооружены.

— Конечно, нет проблем, — закивал интеллигент и сделал страшные глаза техасцу и главному, давая понять, чтобы те перестали нам угрожать.

Взбираясь с помощью репшнура, мы очень быстро оказались наверху.

— Ашей джаам? — тихо спросил Карим. По интонации и по последнему слову, догадался, что он спрашивает, что мы будем делать.

— Все будет хорошо. Я знаю, как попасть внутрь, — сказал я, мимикой и голосом показывая, что все под контролем.

Затем я провел пальцем по спирали. Половины верхушки еще немного разъехались в стороны. Карим заметил, что происходит и радостно заулыбался.

— Поднимай, пока я открываю, — сказал я Кариму, дернув за веревку, протянув ее ему и указав взглядом на навершие, которое с каждым разом, как я проводил пальцем, раскрывалось все больше и больше.

Карим кивнул и начал подтягивать репшнур наверх.

— Эй, что вы делаете? Зачем вам верёвка? — послышалось внизу.

— Все в порядке, она нам нужна. Без неё не откроем, — крикнул я в ответ.

Четверка глядела на нас недоверчиво. Нужно поспешить.

Я начал водить пальцем по спирали быстрее. Грани начали разъезжаться в стороны все быстрее и быстрее. Я заглядывал внутрь, пытаясь увидеть, как работает механизм открытия, но никакого механизма не было.

— Сейчас я открою, и быстро уходим вниз, — сказал я Кариму, ткнув пальцем в открывшуюся дыру.

Кариму объяснять ничего не нужно было — он и так понял, что я задумал.

Еще несколько быстрых движений по спирали — половинки навершия разъехались и вдруг перевалились через край, полетев вниз.

— Там проход?! — крикнули снизу. — Отлично!

— Отлично, — буркнул я, забрал репшнур у Карима, достал фонарик, подсветив и пытаясь разглядеть, что там.

— Ну все, спускайтесь! — крикнули нам.

Проигнорировав их слова, я закрепил веревку, подергал, проверив надёжность, и бросил свободный конец внутрь пирамиды. Отлично, должна выдержать.

— Давай, ты первый, — сказал я Кариму.

Карим отрицательно закачал головой и ткнул мне в грудь указательным пальцем.

— У нас нет на это времени, — сокрушаясь, возмутился я. — Давай, ты первый!

Карим сердито ударил меня по спине, выпучил глаза.

— Ти перви! — твердо сказал он и снова стукнул меня по спине.

— Что вы задумали?! Немедленно спускайтесь! — устрашающе крикнул техасец.

— Вы открыли, дальше мы сами! — подхватил интеллигент. — Вам туда нельзя!

Времени спорить с Каримом не было. Я стиснул фонарик в зубах, проскользнул в проём вершины и, повиснув на репшнуре, начал резво спускаться вниз. Лишь бы только длины хватило. ((Подтягиваются вверх, а он опускается.))

— Стоп! Что вы творите! А ну назад, мы будем стрелять! — приглушенно доносилось до меня.

За угрозой тут же последовало действие. Раздался выстрел. Я задрал голову. Карим свесив ноги, рукой пытался нашарить веревку.

Наблюдая за Каримом, я и не заметил, как спустился, пол неожиданно стукнул по подошвам. Вынув изо рта фонарик, крикнул Кариму:

— Быстрее!

Еще выстрел.

Тот, наконец, нашел репшнур, резко и как-то неуклюже на одной руке повис на нём и рывками заскользил вниз, пытаясь затормозить. И уже ближе к земле вдруг сорвался.

Я бросился к нему, пытаясь подхватить и смягчить падение. Тяжелое тело Карима рухнуло на меня, придавив к земле.

Карим ругался, тряс рукой, дул на неё. Стертая узлами ладонь кровоточила. Но меня обеспокоило другое. Я придерживал его за плечо и чувствовал под пальцами горячее влажное пятно на куртке.

— Тебя ранили? — спросил я.

Карим не ответил, быстро слез с меня, встал, продолжая дуть на руку. Но вторая рука безвольно висела.

— Ничего, — сказал я, — сейчас мы найдем камень и вернемся домой. Там ты быстро восстановишься.

Судя по шуму снаружи, американцы пытались забраться на пирамиду. Значит, времени у нас не так уж имного. Нужно спешить.

Глава 6 или "Камень Шивы" Часть 2

Хема, Южный утес

Генерал Фернандо Мигель Гереро вместе с первой тысячей солдат пересекли исходную точку несколько часов назад. В то же самое время по приказу Великой Бодхи Гуру Каннон началась эвакуация. Все жители с территории, соседней с зоной боевых действий — клан Вайш — в срочном порядке покинули свои дома и были вывезены в другие города. А из секретной военной базы ОРМ в это же время вылетели пять боевых суриратов.

Земляне прошли на Хему беспрепятственно. Роботы и противоракетные установки отлично справились с делом. Теперь было самое сложное. Закрепиться у исходной точки и развернуть командный пункт.

Роботы-строители, запущенные сюда две недели назад, теперь ускоренно собирали из переправленных через портал готовых модулей бункер командного пункта. Его усиленная конструкция могла выдержать высокие температуры и прямой ракетный удар. Бункер предназначался для управления всеми видами подразделений, а так же служил убежищем для главнокомандующего и его штаба. Но, если местные пойдут вскоре в активное наступление, это группу управления не спасет. Слишком мало времени прошло с начала строительства.

— Наши люди рассредоточилисьпо периметру, боевые роботы на местах, — доложили Гереро по связи.

— Отлично, продолжаем продвигаться. Через час прибудет вторая волна солдат, — ответил он.

Гереро следил за тем, как из портальной пещеры солдаты в усиленных экзоскелетах выносят различные технические блоки, которые передавали им с той стороны. Теперь транспортные наземные средства, ракетные установки, летательные аппараты и другое крупногабаритное оборудование предстоит собирать специалистам с помощью роботов уже здесь.

Связисты запустили в лес минидронов разведчиков. Необходимо было уточнить, как далеко сумели войска отодвинуть аборигенов от прохода. И Гереро терпеливо ждал доклад.

Через несколько часов, после выяснения обстановки он должен будет отправить отчет на Землю, и с учётом полученных оттуда указаний поставить задачу своим войскам… И тогда сюда хлынут тысячи солдат — наемников и добровольцев.

Гереро прекрасно понимал, что первые волны солдат станут пушечным мясом, прежде чем они сумеют продвинуться до нужного рубежа и закрепиться на позициях. Главных специалистов запустят только после того, как первые два этапа кампании будут осуществлены. И тогда за дело возьмется интеллект, а не сила. Социальная инженерия покажет себя во всей красе.

Массово истреблять всех местных необходимости нет, так пожелало руководство на Земле. Главное — свергнуть правящий класс и переманить большинство аборигенов — низшие слои местного населения — на свою сторону. Пообещать им свободу и равенство, но фактически оставить их в том же положении, что и сейчас.

Хема станет новым домом для земной элиты. А значит, военную кампанию по захвату мира необходимо провести с минимальным ущербом для экологии. Такой стратегии придерживалось руководство, поэтому предложение ударить по столицам ОРМ и Империи ядерными ракетами было отклонено.

И все же столицы и некоторые другие крупные города придется уничтожить. Это вторая часть плана. Сначала обосноваться и закрепиться на близлежащей к вратам, но обширной, территории, затем захватить все города, свергнуть существующую власть и установить свою.

Но для начала нужно реализовать первые два достаточно сложных этапа. Аборигены пусть в технологическом плане и не так развиты, как земляне, но они на своей территории, и пока их войска превышают в численности. Но это пока.

Население Земли в семь раз больше, чем на Хеме. В скором времени военные, искатели приключений и деловые люди со всего мира хлынут сюда, соблазнившись контрактами, в которых им пообещают огромные возможности для того, чтобы обустроить безбедную жизнь в новом мира. Многие согласятся, как и сам Гереро. Чистый воздух, отсутствует проблема с экологией или перенаселением, узаконенное рабство и многожёнство. Но главное — сверхспособности. Сколько молодых и амбициозных парней откажутся от такого?

Правда, пока что никто из них не будет знать, что обратного прохода нет. Но это дело времени. Теперь Гереро это понимал. Если смог открыть проход какой-то мальчишка Агила, значит, и они смогут.

— Генерал, периметр осмотрен — все чисто, — доложил главный техник капрал Фандер. — Раненых и не добитых во время боёв по вашему приказу продолжаем зачищать.

Генерал одобрительно кивнул. А Фандер продолжал докладывать о том, что удалось выяснить с помощью дронов-разведчиков:

— Враг был замечен в десяти милях отсюда. Тяжелая артиллерия подтягивается с юга и запада, сейчас аналитики оценивают их боевую мощь, но уверяют, что наши огневые средства дальнего действия с нею справятся. Их оружие, как и предполагалось, куда примитивнее. К наступлению, по всей видимости, они тоже не готовятся.

— А вот это странно, — нахмурился Гереро.

— Генерал, — из отдела технической разведки доложили по громкой связи. — Мы засекли приближение воздушных объектов. Судя по скорости приближения — ракеты, но размеры слишком крупные.

"Это сурираты, — рассуждал про себя Гереро. — Насколько нам известно, они не оснащены ракетами или другим оружием, но бомбу на нас могут скинуть без проблем".

— Как обстоят дела с ракетными установками ПВО? — Гереро обратился к командиру бригады наладчиков оборудования через микрофон, встроенный в боевой костюм.

— Готовы только установки зенитных ракет ближнего радиуса действия, собранные роботами, — тут же раздалось в ухе из мини-наушника.

— Приготовиться к отражению, воздушной угрозы, — распорядился Гереро. — Остальным в укрытие!

Пять боевых суриратов стремительно приближались к плацдарму войск с Земли.

Генерал Гереро приказал загерметизировать двери модуля. Он находился в одном из самых надежных месте, в удачно образовавшейся выемке скалы. В модуле пока что, кроме небольшой группы штабистов и средств связи, еще ничего не было. Поэтому Гереро стоял и ждал, когда раздадутся первые залпы ракет.

И они не заставили ждать.

Сурираты подлетели к исходной точке, словно пять золотых солнц, зависнув над войсками землян. По ним тут же выпустили ракеты, но управляли суриратами лучшие пилоты ОРМ, чья реакция к маневрированию была молниеносной. Ни одна ракета землян не попала в цель.

Рассредоточившись и продолжая уклоняться от ракет и взмывших в небо боевых дронов — которые если и попадали в цель, то не могли наносить серьезных повреждений солнечным колесницам — сурираты открыли огонь.

Потоки ужасающего огня обрушились на близлежащую местность и полевой командный пункт землян. Раскалённые струи выжигали все вокруг дотла. Техника взрывалась, экзоскелеты плавились прямо на солдатах, боеприпасы и ракеты подрывались, взлетая на воздух, содрогая всю округу, поднимая клубы огня, которые можно было наблюдать, находясь далеко от Южного утеса.

Один из суриратов все же удалось поразить ракетой. Тарелку отшвырнуло с чудовищной силой, пилот потерял управление, и сурират рухнул на скалы. Аппарат силой удара был выведен из строя, пилот погиб мгновенно.

Каннон наблюдала за происходящим издалека, находясь внутри одного из Маричиров. Золотых роботов, по совету главнокомандующего Жафека, не спешили бросать в бой. Оружие противника могло уничтожить золотых великанов, сначала необходимо убедиться, что у врага уничтожены тяжёлые огневые средства. Маричиры и боевые сурираты единственное оружие, дающее местным преимущество. Даже один подбитый сурират для армии Хемы серьёзная потеря.

— Азиз Игал вернулся с камнем? — обратилась Каннон к Разуму через Стража. Она задавала ему этот вопрос каждый час.

— Нет, Великая. Никаких сведений об этом нет.

Четыре сурирата продолжали жечь все у Южного утеса, плавно перемещаясь в лес, где рассредоточился враг. Дальше в ход пойдут Маричиры, и больше ни один темный ракта не ступит на Хему. Таков был план военного совета. Но вот только Великая Бодхи прекрасно понимала, что ни Маричиры, ни боевые сурираты надолго темных не сдержат. Ими придется пожертвовать. Нужно выиграть время, не допустить захвата врат снова. Создать посох Авара и закрыть проход. Вот только с каждым днем Каннон все больше сомневалась в том, что он вернется с камнем. Этот самозванец слишком силен, хитер. Скорее всего, он попросту обвёл всех вокруг пальца, даже провидцев. А сам захватил камень и уничтожил. И теперь им никогда не закрыть проход.

— Последние доклады провидцев об Азизе Игал, — потребовала Каннон отчет у Разума.

Какое-то время Страж молчал, затем сказал:

— Провидцы доложили, что больше не видят ни будущее, ни прошлое Азиза Игал.

Каннон удивленно уставилась на Стража.

— Как такое возможно? Он мертв? Нет… тогда бы они увидели это событие. Амулет Авара? Тоже нет, провидцы видят все произошедшее до того, как человек надевает амулет. Это бы они тоже увидели. Тогда что? Хладные? Они его спрятали?

Разум все это время безразлично молчал, наблюдая за тем, как Великая говорит сама с собой.

— Что это значит? — спросила она, наконец, обратившись к Разуму.

— Это значит, что сила того, кто зовется Азизом Игал, равна силе Бессмертного. Теперь он недоступен для провидцев.

Каннон медленно отвернулась от Стража, ошарашенно таращась сквозь стекло кабины и не понимая, как темный ракта мог обрести такую силу.

Тем временем боевые сурираты продолжали выжигать лес у Южного утеса, пока не закончилась энергия. Как только сурираты отправились к источникам на подзарядку, пять Маричиров выдвинулись к проходу.

Земным военным с той стороны прохода пришлось остановить переправу второй волны солдат.

Земля, Антарктида

Я, подсвечивая фонариком, начал осматривать помещение, в котором мы очутились.

Это, несомненно, было святилищем, тем самым местом, где в действующих источниках накапливалась энергия. У стены даже жертвенные золотые чаши стояли. Я подошел, потрогал чаши. Они и вправду были из чистого золота. Вот же американцы обрадуются, когда сюда спустятся. А может, и нет — вряд ли они из-за золота так жаждали открыть пирамиду.

Меня же золото ничуть не интересовало, мне нужен камень Шивы. И пока что я его нигде не увидел. В святилище кроме жертвенных чаш и крюков для факелов не было ничего.

Я посмотрел на Карима — выглядел он неважно, но на ногах пока стоял уверенно. Я показал ему, что нужно идти, на всякий случай держась рядом. Карим что-то сказал, взглянув наверх, наверное, о том, что нужно убрать веревку. Я отрицательно закачал головой — лишняя трата времени.

— Идем, — позвал я.

Мы вышли из святилища, оказавшись в коридоре. Здесь также не было ничего примечательного. Только стены, пол и потолок в символах.

— Где же нам искать этот камень? — озадаченно пробурчал я, водя лучом света по стенам и пытаясь хоть что-нибудь найти.

Карим тоже рыскал глазами, затем сказал что-то про вход и начал стучать по стене.

— Потайная комната? — догадался я и тоже начал осматривать стены.

Карим махнул рукой, показывая, что нужно вернуться в святилище. Наверное, он прав. Если потайная комната и есть, то, скорее всего, она будет в святилище, а не здесь.

Мы снова вернулись обратно. Сверху доносились голоса, американцы уже были близко, нужно поторапливаться.

Я принялся шарить руками по стенам, дергать крюки для факелов, двигать чаши в надежде, что что-нибудь из них окажется рычагом.

Карим делал то же самое, но у другой стены.

Ничего не получалось, голоса приближались, а мы так и не нашли потайной вход. Не исключено, что его и вовсе не существовало и камень где-то в другом месте.

Я напряг память, пытаясь вспомнить вариацию будущего о камне. Особенно, какие-нибудь детали, которые могли указать на его местонахождение. Но ничего не вышло: кроме белого шара, который я держу в руках, я ничего не помнил.

— Эй! Стойте! Что вы там творите, хреновы идиоты? — раздался сверху голос с техасским акцентом.

Вместо ответа я прицелился в дыру в вершине и выстрелил. Пусть только подумают сюда сунуться. Наша позиция куда выгоднее — нам их снизу отлично видно, и, если они решатся спуститься, тут же получат пулю в зад.

— Карим! — позвал я, маякнув фонариком и выключив его. Карим и так уже понял, уходя вглубь святилища, ближе к стене.

— У вас будут большие проблемы! — со злобной насмешкой крикнул нам техасец, показалось дуло винтовки, трассирующие пули расчертили воздух, вонзаясь в пол. Сам же он предусмотрительно не высовывался.

Чуть приглушёнее послышался голос интеллигента.

— Не стреляйте! Что вы делаете? Прекратите! Мы не знаем что там внутри!

Наверху снова принялись что-то бурно обсуждать. Затем интеллигент громко обратился к нам:

— Господа, дайте нам спуститься. Этот объект принадлежит исследовательской базе США. Вы нарушаете закон, находясь здесь. Но мы готовы на это закрыть глаза! Давайте забудем об этом недоразумении, мы просто спустимся…

— Спуститесь, когда мы уйдем! — не дав ему договорить, крикнул я.

Несколько секунд озадаченного молчания.

— Когда вы уйдёте? Вы хотите подняться? Сейчас? Мы можем… — донеслось сверху.

Отвечать я не видел смысла. Меня заботил только камень Шивы.

— Эй! — угрожающе крикнул техасец. — Мы только что связались со станцией Восток, нет там никаких ученых с фамилией Кашин и Петров. Кто вы такие? Что здесь делаете?

Карим покосился наверх, услышав угрозу в голосе техасца, я показал ему жестом, чтобы он не обращал внимания.

— Немедленно выходите с поднятыми руками, иначе мы будем вынуждены предпринять меры! — а этот голос принадлежал не техасцу, а главному, и звучал куда строже и внушительней.

Нужно продолжать искать, пока эти не придумали еще что-нибудь. Я посветил фонариком Кариму на дырку вверху, показал винтовку. Он сообразил, что я хочу, чтобы он следил за американцами, пока я ищу тайник.

Карим кивнул и поднял винтовку левой рукой, правая безвольно висела вдоль тела. Ему явно не становилось лучше, нужно торопиться.

— Недоумки, мы вас ждём, — крикнул техасец.

— Ждите, — тихо усмехнулся я. — Долго придется ждать.

Снова включил фонарик и, направив свет на стену, я принялся тщательно все осматривать. Торопливо искал заметные камни, возможно, символы, как на вершине, шарил по пыльному полу руками, стучал ботинками по стенам. Американцы притихли, и это не предвещало ничего хорошего. Наверняка что-то задумали.

Вдруг мне показалось, что я вижу на одном из камней в стене символ. Провел по нему пальцем, надеясь, что он заработает так же, как на вершине, но ничего не произошло. Я надавил на камень, постучал, удар был гулкий, а не глухой, значит, за стеной есть полость. Я попытался продавить стену, начал простукивать другие камни. Карим, видя, что я что-то нашел, вдоль стены двинулся ко мне.

Вместе мы торопливо осматривали стену. Карим, кажется, что-то нашел, показав на камень, немного выпирающий на общем фоне. Он находился дальше того места, где я прощупал полость за стеной.

Карим надавил здоровым плечом на камень, и тот со скрежетом слегка провалился внутрь. В его центре вспыхнул неоном контур руки. Карим радостно заулыбался и что-то быстро заговорил на вадайском.

Я озадачено уставился на камень. Что-то мне этот неоновый контур напоминал. Словно я уже когда-то видел подобное, но вот только где, вспомнить никак не мог.

Карим хотел приложить руку к контуру, но передумав, показал мне ободранную до крови ладонь. Нужно это сделать мне, Карим не сможет.

Когда я приблизился, рисунок засиял ярче. Я протянул к нему ладонь, вдруг заметив, что на браслете маленькая риска на индикаторе энергии покраснела. Но свою силу я не расходовал. А судя по тому, что красная полоска появилась только что, это замок запитывался энергией, и, скорее всего, открыть вход можно только с помощью шакти.

Сверху неожиданно послышался хлопок, потом что-то жахнуло, устремившись вниз. Все пространство озарилокрасными вспышками и искрами. Эти гады шмальнули внутрь сигнальную ракету. А затем еще одну и еще, видимо, пытаясь нас ослепить или нагнать страху.

Я поспешил приложить руку к контуру, тяжелая стена вмиг отъехала в сторону.

— Есть! — воскликнул я.

Сверху же американцы продолжали пулять сигнальными ракетами.

Я подтолкнул Карима к открывшемуся проходу. Наши недруги сейчас очевидно собираются спуститься. И когда они окажутся здесь, не хотелось бы оставлять открытой потайную комнату.

А там за спиной разворачивалось уже что-то невероятное. Американцы решили нас проводить эпичным фейерверк-шоу. Сверкали искры, летели сигнальные огни, дым заполонил все пространство.

Карим окликнул меня, поторапливая. Я рыскал глазами, пытаясь понять, как теперь ее запереть.

Мы стояли в узком темном проходе. Я водил фонариком, пытаясь найти что-нибудь закрывающее проход. Зашагал торопливо вперёд, немного опережая Карима. Он отставал и как-то весьма неуверенно шел — то и дело прислонялся к стене и закрывал глаза. Плохи дела — еще не хватало, чтобы он отключился. И судя по звукам, американцы начали спускаться в пирамиду. Общаться же с ними еще раз мне хотелось меньше всего.

— Да как же закрыть эту чертову дверь?! — сокрушаясь, воскликнул я. Каменная дверь неожиданно сама собой вдруг сдвинулась и встала на место. Все звуки резко стихли.

— Ну вот, — облегченно выдохнул я. — Оторвались.

Карим слабо кинул, что-то забормотав, снова привалился к стене. Я закинул себе на плечо его здоровую руку и, поддерживая, помог ему идти.

Из коридора мы попали в небольшую комнату. Стены здесь были украшены росписью, изображающей сцены из жизни богов. Комната на первый взгляд показалась пустой. Но я посветил вперёд и увидел хрустальный ларец с высокой конусообразной крышкой. А сквозь стены ларца явно просматривался контур шара.

— Мы нашли его! — радостно воскликнул я и обернулся к Кариму. Он сидел на полу, привалившись к стене и закрыв глаза.

— Эй, Карим, ты живой? — не на шутку испугался я.

Тот, не открывая глаз, что-то пробормотал и слабо улыбнулся к моему облегчению. Но времени оставалось все меньше. Ему нужна помощь.

Я поспешил к ларцу, распахнул его, светя фонариком на белый шар. Это именно он, тот самый из видения — камень Шивы. Мы это сделали!

Я взял камень в руки: он неожиданно оказался тёплым, внутри что-то блеснуло красным светом и вмиг погасло. Я засунул камень под куртку; теперь дело оставалось за малым — открыть переход обратно. Надеюсь, браслеты Мараны нас не подведут, иначе тогда нам не позавидуешь. Поскорее прогнал эти мысли. Паника ни к чему, нужно сосредоточиться и открыть врата на Хему.

— Карим, потерпи, скоро будем дома! — крикнул я и, используя силу браслетов, запитал первый узор плетения.

Отправлять я решил нас сразу в Нинья-двар. Представил мысленно академию и приступил. Первый узор удалось создать без проблем, но вот дальше все шло довольно туго и медленно. Я брал энергию из браслетов — расходовалась она стремительно быстро. Заклинание врат запиталось силой лишь наполовину, а индикатор энергии продолжал неумолимо краснеть. Да и само плетение было маленькое. Я начал опасаться, что если врата и удастся открыть, то кроме как камня Шивы туда ничего не влезет.

Полосы на браслетах полностью стали красными, вся энергия теперь была во мне. И мои опасения теперь были далеко не надуманными. Слишком мало энергии — мне их не открыть. Но выбора не было. Нужно продолжать, нужно попытаться.

И через несколько минут врата были созданы, а после распахнулись, грохнув так, что на голову с потолка посыпались камни.

— Карим, — позвал я, с ужасом наблюдая за вратами размером не больше воздушного гимнастического кольца.

— Карим! — заорал я что было мочи, оглянулся — Карим пытался подняться, но делал это слишком медленно. Энергии удерживать врата у меня оставалось всё меньше.

Я побежал к нему, чувствуя, как быстро утекают последние потоки шакти. Схватил Карима и потащил к проходу.

Врата находились в метре от пола. Что будет, если Карим не пройдёт в их диаметр, я не знал. Но уже через секунду выяснил, когда попытался его засунуть в портал — он не влез и попросту рухнул на пол, застонав от боли, выругался.

Черт! Так ничего не выйдет. Да я ведь и сам в них так не влезу. Врата это не окно, с материальными границами, за которые можно ухватиться и влезть внутрь.

Я достал камень из-под куртки и первым делом выкинул его через врата. Моей внутренней энергии почти не осталось, но мне нужно было вытащить нас. Последние силы я потратил на то, чтобы поднять Карима с помощью телекинеза и запихнуть в горизонтальном положении в черную дыру. На этот раз вышло. По крайней мере, теперь Карим в безопасности.

Я не обрывал потоки, но явственно почувствовал, как врата из меня тянут последние силы, и это уже не шакти, это моя жизненная энергия. Вот только если нарушить поток, врата начнут закрываться, а если не оборвать….

Времени оставалось мало. Я сделал несколько шагов назад, готовясь к прыжку с разбегу. Я собирался запрыгнуть в портал, как акробат в цирке во время трюка запрыгивает в кольцо. Но вот только в том, что у меня получится проскользнуть, я очень сомневался, хотя и проделывал такой трюк не раз на выступлениях. Но это не кольцо, размер врат меньше, и теперь портал начал медленно сужаться. Но только вот мне совсем не хотелось оставаться на Земле, в Антарктиде, в древней пирамиде, за стенами которой меня ожидают настроенные весьма агрессивно личности.

Чувствуя, что силы стремительно покидают меня, я оборвал поток, разогнался, сгруппировался и прыгнул. Но в последний миг что-то пошло не так. Я с телом, вытянутым в струну, головой с размаху ударился об твердую поверхность, и этот удар вышиб из меня последние силы. Тьма стремительно навалилась и проглотила меня без остатка.

Глава 7 или "Затмение" Часть 1

Едва сознание пробудилось, как воспоминания о последних событиях заставили меня резко подорваться. Страх, что я не сумел вернуться на Хему, взбодрил похлеще ледяного душа.

Осмотрелся — я не в потайной комнате пирамиды. Такое облегчение я испытал, что невольно заулыбался.

Я был в знакомой спальне: в приоткрытом шкафу висела моя одежда, на столе лежала теплая куртка, в которой я был в Антарктиде, а за окном тренировались ребята в школьной форме Нинья-двар. Я вернулся.

Шумно выдохнул, плюхнулся на кровать и какое-то время просто сидел, улыбаясь как идиот. Посмотрел на браслеты Мараны — на них снова был полный заряд энергии. Интересно, работают ли они в помещениях с печатью Авара? Решил, что проверю это при первой же возможности.

Потом спохватился, вспомнив о Кариме. Нужно узнать, как у него дела, да и вообще, прояснить, что произошло в наше отсутствие.

Быстро приняв душ и переодевшись, я выскочил в коридор и направился в сторону комнаты Карима. Постучал, мне никто не ответил. Подёргал ручку, дверь была незапертая, решил войти. Но Карима в комнате не оказалось.

Первая мысль была самой горькой — Карим не пережил ранения. Но не успел я испугаться, как из конца коридора меня окликнули:

— Азиз! Ты, наконец, очнулся!

Карим шел довольно бодрой походкой ко мне навстречу. Выглядел совершенно здоровым, и ничего в его движениях не напоминало о ранах. Регенерация у Карима отменная, хотя неизвестно еще, сколько я провалялся без сознания. Я приветствовал его кивком и первым делом спросил.

— Сколько дней прошло с нашего возвращения?

— Два дня. — Карим обеспокоенно закачал головой: — Ты потратил немыслимо много энергии. Будь на твоем месте другой ракта — в себя бы уже не пришел. Но я знал, что ты справишься. Сэдэо же был в ярости! До сих пор злится на меня, что я позволил тебе так иссякнуть. Но это все теперь не важно. Главное, что мы живы и вернулись обратно. А еще… — Карим хитро усмехнулся, — мы раздобыли камень для посоха Авара. Кстати — твои глаза!

Карим вперил в меня внимательный изучающий взгляд.

— Что с ними? — слегка отстранившись, заморгал я.

— Они выдают в тебе Хранителя, — тихо произнес он, усмехаясь.

Я вопросительно вскинул брови.

— У Хранителей глаза в определенные моменты, будь то эмоциональный всплеск или всплеск силы — меняются. У Амара Самрата светились золотом, а глаза Бодхи Гуру Каннон становятся сиреневыми. Замечал ведь наверняка.

— Ну да, — настороженно произнес я. — А у меня?

— Зелёные!

Я топтался на месте, не зная, что делать с этой информацией. Ну светятся зелёным, да и ладно. Пользы от этого уж точно никакой.

— Идём, — сказал Карим, взглядом указав мне проходить в комнату. — Введу тебя в курс дела. Новостей много и не все они хорошие.

— Тёмные ракта начали наступление? — сказал я то, о чем подумал в первую очередь.

Карим мрачно кивнул, затем, переключившись, расплылся в улыбке:

— Рад, что ты вновь говоришь по-нашему.

— Так что там с темными ракта? — вернул я Карима к интересующей меня теме.

— В первом столкновении мы потерпели поражение. Тёмные успели перекинуть технику и армию. Новостей и подробностей о том, что там сейчас происходит, пока нет. Но, насколько нам известно, их войско малочисленное. Наша армия без труда их уничтожит.

— Это пока малочисленное, их будет больше. Нельзя давать им пересекать врата. Темные ракта владеют оружием, способным в доли секунды уничтожать целые города.

— Уверен, главнокомандование это понимает и сделает все, чтобы не допустить этого. К тому же у нас, будь уверен, припрятано несколько козырей в рукаве. Маричиры и сурираты. Никто даже не знал о том, что боевые сурираты остались. Но по последним новостям Каннон уже вывела их на позиции. На самом деле страшное оружие, судя по легендам. Ничто из живого не уцелеет в радиусе действия боевого луча — выжигает все подчистую. Но давай не будем об этом. У нас ведь есть более важная задача, верно?

Я кивнул.

— Да, нужно заняться посохом. Где кстати камень?

— У Найда, — ответил Карим, — точнее будет, у команды сварга и урджа-ракта. Но сам камень я доверил Сэдэо, он под его ответственностью.

— Как Сэдэо? Злится за то, что мы его?..

— Да уже, практически, нет. Я ему объяснил, что туда, куда мы отправились за камнем, можно было только нам. Что он находился в одном из источников хладных, куда верховная жрица позволила заходить только нам. Не то, что я солгал ему — лгать я вообще-то очень не люблю. А так, сказал полуправду, напустил тумана… Ты тоже особо об этом не рассказывай.

Я медленно кивнул.

— Команде сварга и урджа уже удалось подобрать плетение для посоха? Затемнение ведь уже послезавтра? — спросил я. Мне хотелось поскорее убедиться, что у нас все идет по плану.

— Все это сам у них узнаешь, — усмехнулся Карим.

Я уже собрался отправиться наверх к команде, но Карим меня остановил:

— Сейчас тебе не мешало бы поесть и отдохнуть, — настоятельно сказал он.

Про еду я с ним был согласен. Но желания отдыхать я в себе не ощущал, наоборот — я был полон сил и жаждал действовать. Хотя мне, конечно, стоило бы сделать пару звонков. Узнать, как дела в клане, позвонить сестрам и Айрисе. Да, пожалуй, займусь сначала этим.

После этого мы разошлись с Каримом. Я отправился вниз на кухню, а он по каким-то своим делам.

На кухне пышная довольно приветливая женщина азиатка накормила меня горячим куриным супом и невероятно вкусным грибным пирогом. Быстро съев все и взяв кусок пирога с собой, я направился обратно в комнату.

По дороге внезапно наткнулся на двух Стражей. Они при виде меня вдруг встали как вкопанные, провожая немигающими взглядами. Я пару раз оглянулся, не понимая в чем дело, и каждый раз натыкался на их пустые глаза. Из глубин сознания вынырнуло знание или воспоминание: Стражи подчиняются Хранителями. Можно бы было проверить, но говорить с этими бездушными телами у меня не было никакого желания. По крайней мере, уж точно не сейчас.

Я вернулся в комнату. Отыскал телефон во внутреннем кармане куртки. Телефон был дезактивирова уже много дней — как выключил перед поездкой на Остров Хладных, так он и лежал во внутреннем кармане все это время.

Телефон дважды пискнул — сообщения. Первое было от Жени с Лерой:

"Мы очень волнуемся. Где ты? Позвони". — Неужели девчонки научились писать на вадайском? Или, скорее всего, Карина помогла.

Второе сообщение было с неизвестного номера:

"Спаси меня. А". — Первая мысль была, что помощь нужна Айрисе, вторая — Амали. Я поспешил перезвонить на этот номер, но он был отключен.

Затем я сразу же позвонил Айрисе. Она ответила без промедления:

— Азиз?! — радостно воскликнула она.

— Здравствуй, — я невольно заулыбался: судя по интонации, у нее все хорошо, и она рада меня слышать.

— Почему ты долго не звонил и не отвечал на звонки? — в ее голосе послышалась обида.

— Были дела, и я еще их не завершил, — ответил я.

— Ты решил проблему с Любами?

— Пока нет, но вскоре решу. Мне нужно немного больше времени. Ни о чем переживай: в любом случае, тебе и ребенку ничего не грозит. У меня есть план.

Ответ ее кажется, удовлетворил. Мы говорили недолго. Я узнал, что у Айрисы все в порядке, что она переделывает детскую комнату Азиза для нашего сына. С этим я попросил ее не спешить, поскольку, скорее всего, нам придется переехать. Айриса не стала спрашивать почему, но, судя по интонации, она расстроилась. Мы с ней какое-то время поговорили о делах в Форхаде. Затем Айриса начала расспрашивать о том, где я сейчас и чем занимаюсь. Лгать я не стал, рассказал, что я в Нинья-двар работаю над артефактом, который поможет остановить войну с темными ракта. В Империи уже все знали об этой войне. Такое сложно скрыть — призвали всех солдат, преданных и наемников.

Поговорив с Айрисой, мы весьма тепло попрощались, мне даже показалось, что Айриса пыталась флиртовать.

После я снова набрал тот незнакомый номер. Если эта А — не Айриса, то значит сообщение от Амали. Но мне снова не ответили. Я решил разобраться с этой проблемой позже. Во-первых, я не был уверен, что сообщение от Амали, а во-вторых я не знал, где она и каким образом спасать ее. Все же решил, что при первой возможности найду провидца и попробую посмотреть, что с ней. Правда, если она все еще в амулете Авара — это бесполезно.

На телефонные разговоры времени ушло больше, чем я рассчитывал. Женя и Лера сначала поспешили поделиться своими успехами в учебе, весело щебетали, рассказывая о том, как проводят время, выхватывая друг у друга телефон. А затем Лера меня огорошила — оказывается, она просматривала мое будущее, пока меня не было.

— Вообще-то подсматривать нехорошо, — с укором сказал я ей.

— Я это понимаю, но не могла удержаться, — извиняясь, протянула она. — Я переживаю, Никит. К тому же я увидела кое-что в твоём будущем, что меня напугало. Точнее…

— И что же? — вздохнул я, прекрасно себе представляя, что могла увидеть сестра, просматривая мое будущее или прошлое за последние дни.

— Много чего, — уклончиво и нерешительно начала Лера, а затем быстро затараторила: — Как ты с Каримом Абакаром возле пирамиды, снега там много, а затем люди с оружием вам угрожают.

— Это уже произошло. Теперь все в порядке, — поспешил я ее успокоить.

— Я очень испугалась, Никит. Я смотрела вариации несколько дней назад и ясно видела твое и будущее и прошлое, но вдруг все оборвалось. В твоем будущем было очень яркое событие. Я такого яркого еще никогда не видела. Но когда я попыталась его посмотреть, все вдруг резко пропало. Вообще ничего — ни будущего, ни прошлого. Я всерьёз испугалась, что тебя убили.

— А это интересно, — задумчиво протянул я. — И сейчас не можешь ничего увидеть?

— Да! Утром пыталась, но ничего. Тебя будто бы не существует. Но я просмотрела свое будущее и увидела в нем тебя — это меня успокоило. Я слышала про амулеты Авара, которые могут скрыть человека, но это не совсем то. Так ты знаешь, почему так произошло?

— Не уверен, что знаю. Пока только предположения. Но, в какой-то степени, это хорошие новости.

— Это еще не все. До того, как я перестала видеть твоё будущее, была еще одна вариация. Стражи похищают и увозят куда-то в темное место. И еще видела, как они тебя пытают. Будь осторожен, пожалуйста.

Я удивленно вытаращил глаза, но сестре ничего не сказал на этот счет. Какое-то время мы молчали, я обдумывал ее слова, прикидывая — зачем Стражам меня похищать.

— Спасибо, Лер, — ответил я, после слишком затянувшейся паузы. — Теперь я осведомлён, а значит вооружён. Но тебе не стоит переживать — со мной будет все в порядке.

Самый длительный разговор у меня вышел с Санджеем. Мы долго обсуждали дела клана, Санджей все сетовал на то, что не удалось закончить войну с Капи, хотя мы и были близки к победе. Я узнал, что в качестве представителя власти от Сорахашер они отправили Гасан Ангули во дворец императора. И это правильно — лучшей кандидатуры на эту должность среди знатных тамас сложно и представить. Еще он рассказал о том, что Рамы продолжают мутить воду и интриговать, в надежде всё-таки захватить власть над Империей.

— Ты ведь понимаешь, что этого не произойдёт. Ни Рамы, ни Халы не возглавят Империю, — возразил я ему, устав слушать, как он расписывает их совместные "коварные" планы.

— Ну, этого мы точно знать не можем, — в голосе Санджея скользнула обида. — И Яран говорит, что его провидцы видели такую возможность.

— Его провидцы ему скажут что угодно, лишь бы не разозлить своего нару, — сказал я. — Санджей, не дай себя ни во что втянуть. Прежде чем на что-то соглашаться или принимать какие-нибудь решения, лучше советуйся. А в целом, сейчас тебя должны заботить только дела Сорахашер.

Санджей какое-то время молчал, потом неуверенно сказал:

— Яран продолжает искать поддержку в других кланах. Он хочет создать военный альянс и…

— И? — не скрывая раздражения, перебил я его. — Даже если сильные кланы объединятся и захватят власть, они все равно не смогут править сообща. А значит, как ни крути, перегрызут друг другу глотки после, но сначала повергнут Империю в череду межклановых войн. Нет. Не лезь в это!

— Я не могу не лезть — мы связаны обрядом родовой верности, если ты вдруг забыл, — и снова мне не понравились нотки в его голосе, пренебрежительные с примесью гонора. Он далеко не совета просил, он, похоже, попросту хвастался тем, что они не оставили попыток захватить власть.

— Вам не получить власть над Империей, — резко сказал я. — И даже если Рамам и удалось бы ее захватить, поверь, для тебя там отведена самая незначительная роль.

— Это не так! — возразил Санджей.

— Разве тебе мало того, что есть? Ты и так уже нара Сорахашер! Территории Нага, а вскоре и Капи, будут принадлежать тебе! У тебя уже есть власть. И жизнь, и будущее! А если ты вляпаешься в интриги Рамов…

— Я все это получил только благодаря поддержке Гиргит, — возмутился он. — Ты не понимаешь, Азиз! Ты не видишь всей картины! Рамы хотят объединения. Мы станем самым великим кланом. Все будут вынуждены преклониться перед нашей мощью и величием!

Его слова резали мне слух. Будто говорил не Санджей, а кто-то другой — заносчивый, мерзкий слизень, помешавшийся на власти.

— Объединение?! — сердито воскликнул я. — Не вздумай! Ты попросту отдашь им клан. И сам того не заметишь, как Халы вдруг станут всего лишь одним из многочисленных родов в этом клане.

— У нас обряд верности, они не смогут меня предать.

— Кстати, а что на этот счет думает совет? — не сумел я сдержать едкого тона.

— Ничего, я пока им не говорил, — раздражённо бросил Санджей.

Я решил, что пора сменить тему. Ссориться с Санджеем я не хотел, к тому же понимал, что призрачная возможность власти настолько затмила его разум, что он не может рассуждать беспристрастно и все логические доводы отвергал, как не вписывающиеся в его идеальную картину мира. И сейчас не важно — что бы я ни сказал, он будет не соглашаться, а после еще и разозлится, что я не поддерживаю его.

Да и совет, я в этом был уверен, не позволит ему наделать глупостей. А если позволит, я лично отправлюсь на Землю и верну сюда Зунара. И пусть она сам вправляет мозги своему пустоголовому сыну.

Кстати идея о Зунаре мне показалась не такой уж и глупой. Теперь я Хранитель, у меня есть браслеты, позволяющие открывать врата на Земле. Осталось только придумать, как избавить Зунара от проклятия Нага — и можно возвращать обратно.

— Ты еще здесь? — немного смягчившись, спросил Санджей, видимо, ему ссориться тоже не хотелось.

— Да, конечно. Как там дела дома? — спросил я дружелюбно. — Как бабушка? Как Латифа? Как Ари и мать?

— Все в порядке, — ответил Санджей, затем с грустью в голосе добавил: — Не очень, честно говоря. Бабушке все хуже, я боюсь, как бы она рассудка не лишилась. Все время рассказывает, что ей снятся то Алисана, то Симар, то отец. А Латифа говорит, что слышала, как она с ними разговаривает. Мама с Аричандром уехали в поместье Ракш, незачем Ари видеть это все. Дана уехала в Гиргит, хочет быть ближе к Зар-Зане. Вот мы с Латифой во дворце остались и бабушка Лита. Точнее, я там почти не бываю, я все чаще в башне клана. Ты, кстати, сам когда вернёшься? Посох Авара ведь могут и без тебя создать.

— Я в этом не уверен. В любом случае я не вернусь, пока не буду знать, что врата в мир тёмных закрыты раз и навсегда. И… когда я вернусь, буду должен тебе что-то рассказать.

— Что именно?

— Нет, не по телефону, — порыв рассказать Санджею об Азизе я придушил. Сейчас не лучшее время.

Еще немного поболтав, мы закончили разговор. А затем я решил, что пора все же отправляться на крышу и узнать, как обстоят дела у команды сварга и урджа.

Но только я вышел из комнаты, как снова наткнулся на двух Стражей. Это уже были совсем не те Стражи, которых я видел внизу, но они так же стояли истуканами и глазели на меня.

Неужели сейчас собрались меня похищать? В какой-то степени мне это даже показалось забавным. Любопытно— как они это собираются провернуть? Но главное, кто и зачем им приказал или прикажет это сделать? Хотя на этот вопрос ответ у меня, кажется, уже был.

Вальяжно прогуливаясь по коридору, я направился прямиком к ним. Стражи ничего не предпринимали, а просто стояли у стены неподвижно и таращились.

Я подошел к ним вплотную, какое-то время разглядывал молча, затем спросил:

— Что вы здесь делаете?

— Мы здесь по приказу Великой Бодхи Гуру Каннон, — чеканя каждое слово, ответил один из Стражей.

— А с какой целью?

— Наблюдаем и докладываем об этапах создания посоха Авара.

Я сощурил глаза, внимательно изучая Стража:

— А Великая Бодхи случайно сейчас не здесь?

— Нет, Великая Бодхи Гуру в данную секунду находится у Южного утеса горы Меру.

— Я говорю не о ее физическом нахождении здесь. Я имею в виду ее присутствие здесь через вас. Так она здесь?

— Нет.

А вот это интересно — Стражи говорили обо всем, о чем бы я ни спросил. Это такое новое свойство моей новой ипостаси или Стражи всегда такие разговорчивые, просто никому в здравом уме не приходило в голову с ними говорить.

— Каннон отдала или вскоре отдаст приказ меня схватить? — спросил я.

— Свамен Азиз, подобной информацией я — Страж среднего ранга Алефтий, не располагаю.

— Правда ли, что Стражи подчиняются только Хранителям? — спросил я.

— Это правда, — ответил Страж.

— Значит, теперь и мне вы подчиняетесь? — тихо поинтересовался я.

— Нет, свамен Азиз. Мы подчиняемся только Хранителям, — отчеканил Страж.

Я недоуменно посмотрел на него. А я в таком случае кто?

— А как вы Стражи различаете, где Хранитель, а где нет? Вдруг я и есть Хранитель? — спросил я.

Оба Стража одновременно и жутко моргнули, вытаращившись на меня. Я инстинктивно отступил на шаг, готовясь в случае чего бить.

— Подтверждаю, Великий. Ты — Хранитель, — неожиданно сказал один из них. — Как мне тебя называть?

— А тебе — это кому? — недоверчиво разглядывая Стража и придирчиво вглядываясь в его лицо, спросил я. Затем, опомнившись, оглянулся по сторонам, и решил, что лучше продолжить разговор без свидетелей.

— Я Разум… — начал было Страж.

— Нет, молчи! — оборвал я его. — Поговорим в другом месте. Следуй за мной.

Я торопливо зашагал обратно в комнату, уводя за собой Стража.

Ну, вот. Каннон хотела пытать меня с помощью Стражей, но пытать Стража я буду сам. И главное, сейчас я выясню — зачем ей вообще понадобилось меня пытать?

Глава 7 или "Затмение" Часть 2

— Теперь рассказывай, — сказал я, запирая дверь комнаты. — Что еще за Разум, что это значит?

— Разум — интеллектуальная система, работающая на основе эктава-шакти. Он оставлен богами в помощь Хранителям.

— Ты что-то вроде искусственного интеллекта? — спросил я.

— Можно и так сказать. Я обладаю аналитическим мышлением, вычислительными способностями, умею подстраиваться под собеседника, также я постоянно развиваюсь и самообучаюсь. Но прежде всего я следую главной цели — подчиняться и помогать Хранителям.

— Как ты работаешь?

— Какая именно работа интересует, Великий? Мои аналитические и вычислительные действия? Управление Стражами и контроль системы? Или моё внутреннее устройство, обеспечивающие мою функциональность?

— Последнее, — озадаченно произнес я, уже догадавшись, что Разуму вопросы нужно задавать конкретнее.

— Все сведения о технологии богов удалены из моей системы. Человечество должно самостоятельно пройти путь технического развития. Я не смогу ответить на этот вопрос.

— Ладно, — я решил пока оставить эту тему, разобраться в этом более детально у меня еще будет время.

— Почему Каннон велела схватить меня? — спросил я.

— Каннон получила сведения от провидцев о том, что человек называющий себя Азизом Игал — тёмный ракта. Великая считает тебя опасным для Хемы, она опасается, что ты откроешь проход в нараку и выпустишь асуров. Она тебе не доверяет.

— Это бред! — возмутился я.

Страж молчал, глядя на меня стеклянным взглядом.

— А что Каннон сейчас делает? Я могу с ней связаться так же, как она делала это в монастыре неприкасаемых с помощью другого Стража?

— Это возможно сделать только с помощью активации через Разум. Великая Каннон подключилась через свой Разум. Твой Разум, Великий, находится в подземелье дворца императора Амара Самрата. Тебе необходимо пройти активацию, прежде чем получить доступ ко всем возможностям. Но ты можешь передать свои слова Каннон через меня.

— Нет, передавать я ей ничего не стану. И даже больше — ты не станешь ей рассказывать о том, что я Хранитель. Ты ведь не станешь?

— Если Великий приказывает, не стану. Но, если Великая сама догадается, я не смогу отрицать. Я умею скрывать секреты и молчать, но Хранителям лгать не могу.

— Хорошо, этого достаточно. Когда она приказала меня схватить?

— Как только посох Авара будет готов.

Я усмехнулся. Надо же какое лицемерие. Значит, как доставать камень шивы и создавать посох — так это мне можно доверить. А после: попользовались — и в подземелье?! Нет уж, о своём новом назначении я должен сообщить ей лично. Да хотя бы только ради того, чтобы увидеть, как она поменяется в лице.

— И как же она собиралась меня схватить? — усмехаясь, поинтересовался я.

— В твой ужин должны были подмешать сильнодействующие снотворное, а после того, как ты уснешь, Стражи отвезли бы тебя в подземелье.

— Просто и изящно! — не без иронии усмехнулся я.

И скорее всего, если бы не Лера, так бы и произошло, я бы ни за что не заподозрил, что в еду мне могли что-то подсыпать.

— Вынужден спросить, Великий, — обратился ко мне Страж. — Ранее Империей управлял Амар Самрат, теперь вы намерены занять его место?

— В качестве императора?

— Именно так. Проанализировав ситуацию, я считаю, что такой исход будет наиболее положительным не только для Империи, но и для ОРМ. Могу привести доводы или озвучить информацию, на основе которых я проводил анализ и сформировал вывод.

— Нет, не нужно, — сказал я.

Я прекрасно и сам это понимал. Только ставший императором человек, появившийся извне, сможет остановить назревающую межклановую войну.

— Ты готов ответить сейчас, Великий? — снова спросил Страж.

Черт, даже бездушная машина теперь, как и Карим, будет меня доставать с этим вопросом. Но и ведь я понимал, что Разум прав.

К чему это упрямство? Похоже — я и сам не признавал этого — такой огромной ответственности я все же боялся. Ведь в таком случае моя едва только наладившаяся жизнь, снова резко перевернётся с ног на голову. Да и вообще, я даже и близко не представлял — каково это править огромной Империей. Но в моих силах что-то изменить, исправить, защитить этот мир и сделать его лучше. Я вдруг искренне захотел этого.

— Готов, — неожиданно для самого себя, ответил я, поддавшись неведомому сиюсекундному порыву. Помедлив, добавил: — Только не сейчас. Для начала нам все же нужно разобраться с посохом Авара, а еще я хочу, чтобы ты ввел меня в курс дел и рассказал, как Амар Самрат управлял Империей.

— Ты бы хотел узнать об этом сейчас? — тут же спросил Страж.

— Нет, позже. Я позову. А сейчас возвращайся и продолжай делать…не знаю, что ты там делал — просто продолжай.

Страж механично кивнул и зашагал прочь. Я же пытался упорядочить мысли. Предположительно, Каннон с помощью провидцев выяснила, что я тёмный ракта, и теперь, по всей видимости, решила то ли убить меня, то ли засадить в темницу с печатью Авара на веки вечные. Еще Лера упоминала, что меня будут пытать. Значит, Каннон, скорее всего, подозревает меня в том, что я заодно с землянами. Какую стратегию поведения выбрать с ней, я пока не решил. Доказывать и убеждать в том, что я не враг, не было никакого желания. Но и враждовать с Каннон тоже плохая идея. Нам придется быть заодно — хочет она того или нет, но по одиночке нам не предотвратить ни войну с землянами, ни Судный день.

В небольшом смятении, глубоко погруженный в собственные мысли, я отправился на крышу и не сразу заметил, что уже добрался.

— А Азиз, рад тебя видеть! — окликнул меня Найд, вырвав из размышлений.

Я немного заторможенно, словно только проснулся, осмотрел суетящихся ракта. До меня вдруг дошло, что я не просто погрузился в мысли, а вовсю задействовал корневую чакру, прикидывая и анализируя разные варианты развития событий. А тело тем временем делало все на автомате, хотя сознание находилось в пограничном полумедитативном состоянии.

— Азиз, ты как себя чувствуешь? — а этот обеспокоенный голос принадлежал Сэдэо.

— Все хорошо, спасибо! И я вас всех очень рад видеть! — наконец оборвав потоки, которые я усиленно тянул через чакру головы, бодро воскликнул я.

— Иди сюда, покажу тебе все! — подозвал меня Найд и, указав взглядом на камень шивы, добавил: — Отличная, кстати, работа. Как вам это удалось?

— Да-а-а…Просто повезло.

— Карим ничего толком не рассказывает и ты туда же, — буркнул подошедший к нам Сэдэо.

— Так что там с посохом? — поспешил я сменить тему. — Уже сумели подобрать нужное плетение?

— Да, — возбуждено кивнул Найд. — Мы попробуем обратную энергетическую печать Авара. То есть, плетение которое не запечатывает шакти, а наоборот накапливает. Таким образом, камень будет ее преобразовывать, и уже ракта, владеющий посохом, сможет использовать энергию шивы.

— Это точно сработает? — спросил я.

— Мы проводили кое-какие эксперименты, и есть основания полагать, что это единственное верное плетение. Вот только нужно много энергии шакти, чтобы создать печать. И ты был прав — лучшего времени, чем затмение Фатты не придумать. Итак, через два дня мы сможем попробовать.

— Попробовать? Нет, попыткау нас будет только одна, — сказал я. — Тёмные ракта начали наступление и проход нужно закрыть как можно скорее.

— Значит, — неуверенно улыбнулся Найд, — мы это сделаем с одной попытки.

— Нужно на всякий случай подготовить запасные варианты, — предложил я.

Найд кивнул, задумчиво глядя на камень, остальные ракта из команды как-то незаметно окружили нас и тоже теперь слушали, о чем мы говорим.

— Нужен сильный сварга для создания такой печати, — сказал серьёзным тоном Сэдэо.

— Я могу создать плетение, отражая дар сварга, — подхватил я.

— Ты точно справишься? — недоверчиво спросил Найд. Остальные так же явно не верили в то, что я смогу.

— Он, точно сможет, — с уверенностью сказал Сэдэо. — И дар ему не нужно отражать, просто научите его плетению. Азиз учится очень быстро. Поверьте мне: я видел, как он открывал экстренный проход, не каждый из нас на такое способен.

Взгляды присутствующих теперь стали заинтересованными, любопытными, в них читалась легкая зависть с примесью уважения. Все так глазели, что даже как-то неловко становилось.

— Решено, я это сделаю! — весело воскликнул я, решив разрядить обстановку. — А теперь, давайте приступим к работе!

Два дня пронеслись незаметно. Печать, которой меня обучили сварга, я смог сделать с первого раза. Найд не поверил своим глазам, когда увидел, как я ее создаю. Все восклицал:

— Почему ты не сказал, что ты сварга?! Это немыслимо! С первого раза?! Какой у тебя уровень?

Я скромно помалкивал, конечно же, не из-за того, что предпочитал не хвастаться, хотя и это тоже. А только потому, что и сам не знал, какой у меня теперь уровень.

Услышав вопросы Найда, несколько других сварга все же недоверчиво предположили, что я все-таки отражал дар, потому что такое с первого раза сделать невозможно. Сварга-ракта учатся создавать такую печать годами.

— А даже если и так! — воскликнул на это Найд. — Попробуйте сами сделать такую же печать! Смотрите — это ведь готовый артефакт! Наденешь на иссякшего ракта, и энергия потечет к нему. Тут пусть и немного шакти, но на восстановление хватит. Даже я не способен на такое! А у меня шестой уровень.

Сколько моя сила вызвала восхищения у одной половины команды, столько же вызывала зависти и открытой неприязни у другой. Но я воспринимал это спокойно. Да и Карим, видя все это, подбадривал:

— Ты выбрал путь власти, — по-философски изрекал он, — тебе придется завоевать их доверие, заслужить уважение, прежде чем они безропотно примут твою силу и покорятся твоей власти.

Помимо того, что я научился создавать обратную печать, с Каримом и Найдом на всякий случай мы разучили еще несколько дополнительных печатей артефакторики.

Теперь я умел ставить печать на комнаты и здания и узнал, что разрушить такую печать можно только разрушив полностью здание до основания. Потому что плетение опутывает все стены, пол и потолок, в объёме этого самого помещения. Убрав крышу и, к примеру, несколько стен, нарушить целостность печати нельзя.

Вечера я проводил со Стражем в своей комнате. Конечно, я бы предпочёл более приятную компанию, но мне необходимо было узнать побольше о том, как Амар Самрат управлял Империей и что имеется в его арсенале из божественных технологий.

Например, узнал, что Стражей создают с помощью специальной капсулы, которых на Хеме всего три и все они во дворце императора. Человека, зачастую преступника, помещают в эту капсулу, и его сознание заменяет Разум. Душа человека покидает тело не сразу, а лишь через несколько недель. А все это время новообращенный Страж вытесняет постепенно из тела душу преступника.

С одной стороны все это казалось чем-то отвратительным. Но с другой — наверное, это все же гуманнее, чем казнь. Душа медленнои безболезненно покидает тело. У преступников тамас нет такой возможности — их казнят, а жёсткость казни зависит исключительно от тяжести преступления.

А еще я понял, что весьма посредственно разбираюсь в законах Империи. В академии этот предмет начнётся только на втором курсе. А я, судя по всему, в академии больше учиться не буду. Теперь мне предстоит все постигать самому. Ну, или почти самому. Карим Абакар и Сэдэо теперь считают своей миссией обучать меня. Но это к лучшему: с хорошими учителями куда лучше, чем без них.

Кроме всего прочего, Страж, а точнее — Разум, шпионил для меня. Это было самое интересное. Я находился в Нинья-двар, но в то же время знал, что происходит во дворце Императора и у Южного утеса. Также Страж покорно отчитывался обо всех действиях и приказах Каннон. И ведь она даже не подозревала, что я слежу за ней. Как объяснил Разум, Каннон считает, что она единственный Хранитель на Хеме, оттого и ведёт себя беспечно. Если бы Амар Самрат не погиб, Стражи бы даже приказы ее выполнять не стали, потому что этот Разум и эти Стражи принадлежали императору и подчинялись исключительно ему. У Каннон же есть свой Разум, через который она и подключалась к Стражу в тот раз. А вот самих Стражей в ОРМ Милосердная Бодхи никогда не создавала.

Вечером в день затмения я был весь как на иголках. И если предыдущие два дня пронеслись галопом, то последние два часа тянулись так медленно, что казалось, будто сама вселенная нарочно его растягивает.

Вся команда: и сварга, и урджа, договорились собраться во дворике школы после заката. И как только в ночных небесах засияли Чандра и Фатта, я поспешил на улицу. Прибыл к месту сбора одним из первых, следом явился Найд. Видимо, не один я не находил себе места.

Найд, как руководитель команды, нес перед собой уже готовый посох. Его всего пару часов назад привезли из северного городка, где над ним работал лучший из мастеров севера.

Он чем-то напоминал посох Авара, но лишь отдалённо. Рукоять толще и темнее, навершие сделано по-другому. Камень внутри навершия был плотно закреплён витиеватыми коваными крючками. Но то, что внешне он отличался от посоха Авара, на самом деле не имело никакого значения. Главное в нем — камень шивы.

— Ты готов? — на выдохе, улыбаясь во весь рот, спросил Найд.

— Более чем, — ответил я и протянул руку к посоху. Внутри камня вновь блеснуло красным.

— Смотри, чувствует силу, — усмехнулся Найд, отдавая мне посох.

Пока я любовался работой мастера, резными узорами на рукояти, Найд как-то пристально и озадаченно смотрел на меня.

— А у тебя всегда глаза зеленым светились?

Черт, опять что ли?

Я удивленно уставился на Найда, делая вид, что не понимаю, о чем речь.

— Видимо, из-за посоха или освещение тут такое, — подбросил я ему объяснение.

— Странно все равно, — сказал Найд, и в этот момент, к моему облегчению, из школы вышли несколько сварга-ракта из нашей команды. Следом за ними появился Карим и Сэдэо, а затем как-то почти одновременно во дворике у черного выхода оказались все.

В том числе и двое Стражей наблюдателей. Они были приставленные к нам Каннон, чтобы докладывать о ходе активации посоха.

Мы двинулись в путь. Территорию Нинья-двар директор заранее вежливо попросил нас покинуть, дабы не будоражить учеников, ну и еще он, по всей видимости, предполагал, что это может оказаться опасным. И опасения его были далеко небезосновательны. Посох шивы сам по себе изначально несет функцию разрушения, а никто из нас и близко не мог представить, что именно будет происходить во время активации. Я же на этот счет не особо переживал. Если Авар справился и выжил, значит, и мне ничего не грозит.

Для проведения активации мы выбрали небольшой пустырь в нескольких километрах от Нинья-двар. До места дошли быстро. И команда тут же приступила к подготовке. Сварга начали доставать какие-то амулеты, предметы, о назначении которых я мог только догадываться. Урджа-мастера принялись оценивать силу энергетических потоков. В общем, все суетились, создавая видимость работы, хотя на самом деле ничего, кроме меня и посоха, не требовалось. Но, видимо, эти серьезные мужи и девы — с почётной приставкой мастера — не могли иначе. А так сразу понятно — тут происходит что-то крайне серьезное.

Когда до затмения оставалось пять минут, все, не сговариваясь, начали покидать зону — невидимый круг, обложенный артефактами, усиливающими энергетические потоки. Я же остался в центре, примеряясь к посоху и поглядывая на спутник. Мысленно же все время повторял последовательность действий создания печати.

В последние минуты до затмения вокруг воцарилась такая умиротворённая тишина, что на какой-то миг мне показалось, будто я здесь один. Но, стоило повернуть голову, взглянуть на напряжённые, сосредоточенные лица членов команды, на их взволнованные взгляды — как от умиротворения ни оставалось и следа.

— Азиз, — тихо позвал Найд. — Осталось десять секунд.

— Я готов, — спокойно сказал я, подняв посох. Фатта тем временем стремительно утопала в ночной черноте, пока совсем не исчезла.

— Начинай! — напряжённо воскликнул Найд.

И я начал.

Из расслабленного состояния я моментально перестроился на сосредоточенное. Камень на посохе, стиснутый витиеватыми крепежами, казался двойником Чандры. Даже размер с моего ракурса был точь в точь.

Шакти текла ко мне из ближайших источников широкими, мощными потоками. Ее становилось все больше и больше, и я все накапливал, совершенно не чувствуя пределов. Теперь меня не потряхивало, как было когда-то, — энергия бурлила во мне, не переливаясь через край.

Вспомнил слова Сэдэо, что я сосу шакти как пожиратель, и это как-то резко отрезвило меня. Фатта в тени, а это значит, энергии в источники поступает куда меньше, чем обычно, — так недолго и опустошить ближайшие источники. Я оборвал потоки. Этого уже должно хватить.

Я чертил вокруг посоха линии из шакти, чётко следуя запечатленному в памяти рисунку. Окутывал шар толстыми нитями, пронизывал его нитями потоньше. Печать обратной энергии завязывалась на металле, как и любые сварга— плетения, поэтому концы плетения я то и дело уводил к крючкам, держащим шар.

Нить вокруг, нить внутрь, нить к металлу, протянул через рукоять посоха и вновь вывел наружу. Времени было достаточно, энергии тоже. Я плел сосредоточенно и не сразу заметил, как шар начал наливаться алым светом. Когда я покончил с плетением, посох так покраснел и засиял, что у меня разболелись глаза и начали слезиться. Почти вслепую я вычертил контур печати в центре камня и, собрав сгусток энергии побольше, активировал её, запечатав плетение.

Раздался хлопок, словно лопнул воздушный шар. А затем остатки энергии мощной волной ударили, разлетаясь по кругу и опрокидывая всех присутствующих за пределами круга. Остался стоять только я.

Посох в моих руках сначала слегка потряхивало, а затем затрясло так, что я едва смог удерживать его в руках. Послышался нарастающий вибрирующий гул, не предвещающий ничего хорошего.

— Брось его, — перепугано крикнул Сэдэо.

Но я если бы даже захотел, не успел. В небе вспыхнула красная искра, а затем в посох шарахнула красная молния. Боль острая и горячая пробила судорогой от рук до пят. Я и понять ничего не успел. Боль была адской, но короткой.

Я, опомнился, когда уже лежал на земле. Встать не пытался, смотрел на небо и наблюдал за тем, как из тени медленно выплывала Фатта.

— Азиз, — робко позвал Карим.

— Ты жив? — а это спросил Сэдэо.

— Жив! Куда я денусь? — прокряхтел я.

— Получилось? У нас вышло? — этот голос принадлежал кому-то из женщин.

Я запустил регенерацию, мне сразу же стало легче. Слегка дрожащей рукой, я поднял посох, разглядывая уже успевший побелеть камень.

Я потянулся к шакти — много не нужно, совсем чуть-чуть, чтобы проверить, работает ли посох. Нацелил его вверх. Коротким импульсом направил энергию через него.

Луч разрушения ударил в небо.

Глава 8 или "Хранитель" Часть 1

По дороге обратно все так и норовили отобрать, хотя бы на секунду, у меня посох — кому просто подержать, кому убедиться, что он действительно работает, но я его никому не давал. Всю дорогу Найд восхищенно воспевал мою силу, нахваливал мою идеальную обратную печать, затем переносил свои восхищенные возгласы на остальных членов команды — в общем, радовался, как мог. Мы уже находились во дворе Нинья-двар, а он все не мог успокоиться:

— До сих пор не могу поверить! У нас получилось!

— У Азиза получилось, — буркнул Сэдэо, но Найд пропустил его слова мимо ушей.

— Азиз, дай же мне, наконец, взглянуть на посох! Не зря ведь мы столько над ним работали! — Найд улыбаясь во весь рот, протянул руку к посоху; я же перекинул его в другую руку, проигнорировав просьбу. Может это и выглядело странно, но посох был слишком важен, чтобы доверять его кому попало. Особенно, прихвостню Каннон.

— Думаю, теперь нужно собираться, — сказал я и уже хотел направиться в школу, как Найд меня остановил, увидев, что я уношу посох.

— Азиз, — он требовательно протянул руку, — мы должны его передать Бодхи Гуру как можно скорее.

— Я сам передам, — с нажимом сказал я, — прямо сейчас отправлюсь к Южному утесу и вручу. Мы ведь можем одолжить у школы сурират? — этот вопрос я задал Сэдэо.

— Конечно, — поспешил он ответить.

Найду и остальным моя идея явно не понравилась.

— Азиз, — вкрадчиво произнёс Найд, — я не могу нарушить приказ Каннон: я должен сам ей отдать посох.

Я вскинул руку в резком жесте:

— Нет, это сделаю я. И Каннон не нужен посох, ее сил недостаточно, чтобы закрыть проход в мир тёмных ракта. Это должен сделать я.

— Но, разве тебе не понадобится наша помощь? — Найд растерялся, окинул взглядом команду в поисках поддержки.

— Каннон собрала нас здесь, и посох должен передать Найд, — выкрикнул кто-то из мужчин сврга.

Остальные тоже охотно его поддержали, принялись поддакивать, восклицать в негодовании. Кто-то и вовсе обозвал меня выскочкой, который вздумал присвоить себе всю славу за воссоздание посоха себе.

Это меня рассмешило.

— Сэдэо, — перекрикивая гвалт, позвал я, — прикажи готовить сурират!

Сэдэо в некой растерянности кивнул и засеменил в сторону заднего двора школы. Карим предусмотрительно подошел ко мне и встал рядом, очевидно опасаясь, что посох придется отбивать силой у команды Каннон.

— Друзья! — воскликнул Карим. — Ни к чему эти споры! Не имеет значения, кто именно передаст посох Великой Бодхи. Ведь мы можем… нет, мы просто обязаны сейчас все вместе отправиться к Южному утесу. Наша главная миссия — закрыть врата в мир тёмных ракта!

— Но мы больше суток не спали! — возмутился кто-то из толпы.

— Поспите в сурирате, — раздражённо бросил я, совершенно не понимая, как можно думать о сне, когда мир на пороге Судного дня. Наверное, многие из них, сидя здесь, до конца не осознают, насколько все серьезно.

Я обернулся, выискивая взглядом Стража.

— Подойди! — тихо позвал я, но Страж услышал и зашагал ко мне.

Команда вмиг притихла, не понимая, зачем я подозвал Стража.

— Расскажи нам, — сказал я, — как обстоят дела на Южном утёсе.

— Наши боевые сурираты сумели уничтожить войско темных ракта, — принялся отчитываться Страж. — После зачистки к вратам были приставлены Маричиры. Несколько минут назад темные ракта нанесли ракетный удар через врата, выведя из строя одного из Маричиров.

— Они больше не предпринимают попыток пересечь врата? — спросил я.

— Нет.

— Это хорошо, но ненадолго, — подытожил я, а затем повернулся к команде: — Как видите, у нас нет времени. Пока темные ракта снова не хлынули на Хему, мы должны закрыть врата. Сейчас, пока относительное затишье, самое время это сделать. На отдых времени нет — если вы не согласны, мы с Сэдэо и Каримом полетим без вас.

Я видел на некоторых лицах негодование, но многие, к счастью, все же принялись кивать, понимая, что я прав.

— Хорошо, — согласился Найд. — Собираемся. Вылетаем через час.

Все разошлись по комнатам собираться, мы же с Каримом остались ждать Сэдэо.

— А ловко ты с ним, — усмехнулся Карим, кивнув в сторону застывших у входа Стражей. — Они тебе теперь подчиняются?

— Не совсем, — уклончиво ответил я. — Еще они подчиняются Каннон. Она им велела схватить меня и отправить в подземелье. Каннон знает, что я тёмный ракта.

Карим в ужасе округлил глаза, затем, тяжело вздохнув, закачал головой:

— Это я во всем виноват.

— Ты? Почему?

— Я ей сказал, чтобы она не пыталась узнать о твоём прошлом. Какой же я дурак! — сокрушаясь, воскликнул Карим, горестно прикрыв глаза рукой.

— Ладно тебе, — успокоил я его. — Это уже не имеет значения. Она ничего не сможет теперь сделать.

Карим осуждающе закачал головой:

— Сможет, Азиз. Нельзя быть настолько самоуверенным.

Я беспечно усмехнулся, пожал плечами:

— Нам с ней предстоит непростой разговор. Но я думаю, мы сможем разрешить это недоразумение.

Мы не договорили с Каримом, потому что вернулся Сэдэо.

— Сурират готов. Мы втроем полетим? — окинув взглядом опустевший двор, спросил он.

— Нет, мы все полетим, — сказал Карим, многозначительно улыбаясь. — Прогоним этих тёмных из нашего мира!

— Прогоним! — усмехнулся Сэдэо, задумчиво посмотрел на меня, затем на посох. — А кто поведет сурират?

— Я! — переполняемый энтузиазмом, с готовностью воскликнул я и поспешил к тарелке на заднем дворе. Мне не терпелось отправиться в путь.

Гора Меру, Южный утес

Каннон склонила голову над жуком, что лежал перед ней на столе. Этот жук на первый взгляд не отличался от обычных насекомых. Но, стоило присмотреться, ковырнуть, заглянуть внутрь, и сразу становилось ясно — это не жук, а робот.

Жука несколько минут назад ей принес командир шестой разведывательной группы.

— Полагаю, — сказал он Каннон, — с помощью этих жуков темные ракта следят за нами. Один из моих бойцов случайно наткнулся на него. Он странно трепыхался в траве. Видимо, его зацепило разрядом во время боя. Смотрите, он еще искрит. Жук передает сигнал, но отследить или перехватить его не удалось, даже заглушить сигнал не получилось. Техника тёмных как-то обходит наши глушилки.

Каннон ничего не сказала командиру. Забрала жука и теперь сидела и задумчиво разглядывала его.

Технологии тёмных куда совершеннее. Когда-то подобных жуков она видела у богов. Они летали по Хеме, подсматривали, шпионили, а после докладывали обо всем своим хозяевам. Может быть, зря они с Амаром договорились искусственно тормозить технический прогресс. Амар всегда считал, что технологии погубят человечество, нарушат укоренившейся порядок, повысят значимость тамас, приблизив их силой к ракта. Тогда Каннон была с ним согласна: технологии когда-то сделали из асуров могущественную расу, которая захотела свергнуть своих создателей.

Но несколько десятилетий назад она изменила свое мнение. Ракта, тамас — это все одни и те же люди. Нельзя их разделять, нельзя нарочно тормозить естественный ход развития прогресса и общества. Сейчас же она и вовсе была уверена, что она поступили неправильно, поддержав в своё время Амара. Возможно, сейчас бы события с темными ракта происходили совсем иначе.

Она смотрела на жука и думала о том, видят ли сейчас ее темные ракта? Наблюдают ли, насмехаясь, чувствуя превосходство над ней, Великой Хранительницей Хемы.

— Вам нас не сломить, — тихо и уверенно сказала она и накрыла жука перевернутой чашкой.

Неожиданно на улице раздался взрыв. Затем второй, третий — череда взрывов не прекращалась. Каннон выскочила из своего шатра и, замерев, уставилась вдаль — туда, где возле врат стояли Маричиры.

Из прохода летели ракеты: одна за другой, ударяясь о щиты и взрываясь без видимых последствий для великанов. Внутри Маричиров помимо пилотов находились защитники и несколько стихийников. Щиты должны выдержать, они специально искали ракта для Маричиров с максимально широким радиусом действия щита. И энергетическая сфера должна закрывать золотых великанов полностью.

Каннон напряженно наблюдала, как из врат продолжается обстрел ракетами, которые, разбиваясь о щит, окрашивают прозрачную сферу разводами из огня и дыма.

Щиты выдержат, пусть тратят свои боеприпасы. Им больше не прорваться. Каннон была в этом уверена. Но неожиданно один из Маричиров вдруг вздрогнул и медленно начал заваливаться назад.

— Ракшас, — одними губами произнесла Каннон, догадавшись, что врагу удалось проникнуть сквозь щит и подорвать великана изнутри.

В небе тут же появились боевые сурираты. Но тёмные не начинали очередное вторжение, ясно было, что их цель Маричиры.

Каннон только собиралась отдать приказ, чтобы Маричиров срочно уводили от врат, но главнокомандующие это и так прекрасно понимали. Подставлять великанов сейчас под обстрел не было смысла. Нужно дождаться, когда темные предпримут активные действия и тогда вновь, как только они сунуться на Хему, ударить боевыми лучами.

Ракетный обстрел закончился сразу же, как только оставшихся Маричиров увели из зоны обстрела. Все резко стихло. Тёмные ракта больше ничего не предпринимали.

Каннон взглянула на предрассветное небо. Она почти забыла о том, что сегодня команда должна завершить работу по созданию посоха Авара. Почему же Разум до сих пор ничего ей не доложил? Неужели у них ничего не вышло?

Каннон стремительно понеслась к шатру, где обитали Стражи. Войдя, выхватила взглядом первого попавшегося Стража, который уже не спал, а механично жевал кашу, тараща пустой взгляд перед собой.

— Разум! — зло зашипела Каннон, подлетев к Стражу. — Где доклад о посохе Авара?

Страж моргнул, шумно проглотил кашу, отставил тарелку, а затем сказал:

— Посох Авара готов, Великая, вскоре он будет здесь. Команда сварга и урджа прибудут сюда через несколько часов с посохом.

— Отлично! — возбуждённо и радостно воскликнула Каннон. — Это лучшая новость! Но почему ты сразу не доложил?

Страж молчал, безразлично глядя на нее.

Каннон нахмурилась, с подозрением разглядывая Стража.

— А Азиз Игал? Он уже в подземелье?

— Нет, Великая, — с готовностью ответил Страж. — Тот, кто зовется именем Азиза Игал, с остальной командой, назначенной вами для воссоздания посоха, летит сюда.

— Но почему?! — непонимающе уставилась на него Каннон. — Он не стал есть еду со снотворным? Не пил воду?

— Да, Великая. То, кто называет себя Азизом Игал, сегодня вечером не притрагивался к еде и питью. После того, как команда убедилась, что посох Авара готов, они сразу же на сурирате школы Нинья-двар вылетели сюда.

Каннон нахмурилась еще больше:

— Ты не должен был пускать самозванца сюда. Я тебе приказала!

— Вы приказали подсыпать снотворное в его еду и, когда он уснет, тихо и без свидетелей вывезти его из Нинья-двар и отправить в подземелье во дворец императора. В темницы с печатью Авара. Исполнить данный приказ я не смог. Он не уснул.

Каннон непонимающе смотрела на Стража. Что-то странное происходило с ним.

— Разум, ты мне лжешь? — вкрадчиво спросила она.

— Нет, Великая. Я не умею лгать Хранителям. Могу только скрывать правду. Я подчиняюсь и исполняю приказы Хранителей, — Страж дважды моргнул.

Каннон обдала Стража злым взглядом и, прежде чем уйти, приказала:

— Доложить, когда они будут здесь! Собери Стражей на летной стоянке. Мы не должны пускать врага в штаб!

Каннон вернулась к себе, попыталась поспать немного — все— таки ее детскому телу сна необходимо было куда больше, чем Великая Милосердная себе позволяла. Но как бы она не пыталась заснуть, ничего не выходило. Она то и дело ворочалась с боку на бок, понимая, что слишком нервничает и много думает о том, о чем бы ни стоило. А через несколько часов Страж явился в шатер Каннон и доложил:

— Команда сварга и урджа прибыли. Их сурират только что приземлился.

Каннон торопливо поднялась с раскладушки, на которой лежала:

— У кого посох Авара? У Найда Родоски? — взволнованно спросила она.

— Нет, посох Авара у того, кто называет себя Азизом Игал.

— Да чтоб вас всех! — зло воскликнула Каннон и, выбежав из шатра, устремилась к стоянке для суриратов.

Ее разбирали злость и негодование. Да как этот самозванец только посмел! Думает, сможет справиться с ней — Великой Хранительницей?! Она твердо намерилась немедленно забрать у Азиза посох и отправить его в подземелье, а, может быть, если придется, убить его.

Но чем ближе Каннон была к стоянке, тем меньше оставалось в ней пыла. Она пыталась отогнать от себя самые худшие опасения. Каннон не была уверена, что сумеет справиться с темным. Ее сила еще не совсем вернулась к ней, а она видела, насколько силен Азиз. Но больше всего Каннон боялась, что сбудутся ее худшие опасения. Что самозванец прибыл сюда, чтобы уничтожить их… и, обладай он посохом Авара, им его не одолеть.

Каннон прибыла к стоянке как раз в тот миг, когда все пассажиры сурирата уже спустились на землю. Стражи тоже были здесь, но они стояли истуканами, ничего не предпринимая.

— Великая Бодхи! — с благоговейной радостью воскликнул Найд Родоски, поспешив склонить голову перед Каннон. Остальная команда так же почтительно приветствовала ее, но она их будто бы не замечала.

Каннон не сводила взгляда с самозванца, прожигая его взглядом. Он тоже смотрел на нее — самодовольно, с наглой ухмылкой, этим еще больше распаляя ее гнев. Самозванецкрепко сжимал в руках посох, и Каннон, призвав к силе, попыталась резко выдернуть его из рук темного.

Но ничего не вышло. Посох лишь слегка дернулся в его руках. Улыбка самозванца стала еще самодовольнее, и теперь он открыто насмехался над ней.

— Посох, — холодным тоном приказала она, требовательно протянув руку.

— Тебе не закрыть врата самой, — самоуверенно произнес он. — Посох останется у меня. Я его создал, я нашел камень шивы и врата закрою тоже я.

Все присутствующие, в недоумении притихнув, наблюдали за ними.

— Я настаиваю! — Каннон не сумела справиться со злостью, голос дрогнул, выказывая ее страх.

— Тебе не о чем переживать, — тихо и почти ласково произнёс самозванец. — Я справлюсь.

Он улыбался, внутри камня посоха сверкнула искра силы разрушения, а глаза самозванца в этот миг засияли силой.

Каннон широко распахнула глаза от удивления и сделала шаг назад.

— Думаю, пора поговорить, Великая Милосердная, — еще шире заулыбался самозванец и решительно зашагал вперед, в сторону шатров.

Каннон оторопело окинула присутствующих взглядом. Вот он ответ. Именно поэтому провидицы больше не смогли видеть ни его прошлое, ни будущее. Возможно, Каннон бы догадалась, но о таком она и помыслить не могла. Боги покинули Хему. Боги назначают Хранителей. Неужели кто-то из них вернулся? Или…Марана. Значит, это все не сказки хладных.

Ошеломлённая собственной догадкой, она продолжала скользить взглядом по растерянным лицам присутствующих. И только Карим Абакар смотрел на нее с весёлой ухмылкой, а когда заметил, что и она смотрит на него, резко переменившись, осуждающе закачал головой.

"Это невозможно. Этого не может быть", — мысленно обратилась он к нему.

"Это его предназначение, — раздался сожалеющий голос Карима в ее голове. — Я предупреждал, Великая. Просил не трогать его прошлое. Вы ведь могли все испортить. Но, к счастью, вы ничего не успели".

Каннон сердито сверкнула глазами, затем посмотрела вслед самозванцу, который уже успел уйти достаточно далеко, словно бы не замечая, что она не последовала за ним.

— Великая Милосердная, — нерешительно обратился к ней Найд. — Нам готовиться к закрытию врат?

Каннон отойдя от первого шока, наконец, взяла себя в руки. Окинула команду цепким изучающим взглядом, просмотрев их эмоциональное и физическое состояние.

— Отдыхайте, — велела она. — Вы все измотаны. Нам нужен план, и я пока им займусь. Вы же сейчас набирайтесь сил и отдыхайте.

Спешно подобрав подол длинного голубого платья, Каннон торопливо зашагала к шатру, где ее ждал второй Хранитель Хемы.

Глава 8 или "Хранитель" Часть 2

В шатре Каннон было светло и просторно, лёгкий запах лаванды витал в воздухе, на столе поднос полный фруктов. Я сел в глубокое кресло, прихватив горсть винограда, и стал ждать.

Каннон влетела в шатер, бросив на меня злой взгляд, прошагав к столу напротив:

— Не хочу терять время, — сказала она. — Я знаю кто ты такой. И я тебе не доверяю и даже больше, считаю, что ты опасен. Я собиралась приказать убить тебя. Но…

Каннон задумчиво смерила меня взглядом, будто бы сомневалась, стоит ли произносить это вслух.

— Но?… — подталкивал я ее к ответу, откровенно потешаясь.

— Ты Хранитель, — нехотя сказала она, устало усевшись на стул. — Я бы не прочь послушать, как ты умудрился это провернуть. Ведь, насколько я знаю, боги покинули Хему. Кто же в таком случае даровал тебе сосуд души?

— Я и сам не уверен, но, кажется, это была Марана.

— Не уверен? — Каннон вскинула бровки.

— Да. Это были сны, я был в источнике хладных, очнулся уже Хранителем. Воспоминания есть, но все как в тумане.

Каннон недовольно поджала губы, вероятно решив, что я лгу.

— Я должна убедиться и проверить, что могу тебе доверять, — резко сказала она. — Поэтому, как я уже сказала, не будем терять время. Ты открываешь мне свой разум, и я смотрю сама каковы твои помыслы и планы.

Я свел брови к переносице, отщипнул виноградину, закидывая в рот.

— Я пускаю тебя в свою голову, — задумчиво протянул я, — взамен ты пускаешь меня в свою. Я тоже должен убедиться, что могу тебе доверять.

Судя по выражению ее лица, сначала она оскорбилась, но потом все же задумалась. Поразмыслив какое-то время, она вытянула недовольно губы, затем кивнула.

— Что ж, справедливо. Давай приступим.

Каннон резко поднялась с места и направилась ко мне. Замешкала, посмотрев на посох, покоившийся на моих коленях, и так, словно невзначай предложила:

— Может, все же уберёшь его в сторону.

— Нет, он мне вовсе не мешает, — ответил я, крепче стискивая рукоять.

Каннон издала вздох сожаления, а затем резко схватила своими маленькими пальчиками меня за голову. Ее тёмные глаза засветились сиреневым гипнотическим светом, и я буквально утонул в ее взгляде.

Вовремя спохватившись, я понял, что связь односторонняя и потянулся энергетическими щупами к ее чакре головы. Мне, в отличие от Каннон, телесный контакт был не нужен.

Сначала все проходило на сон: какие-то фрагменты и несвязанные между собой события. Но после я немного освоился и понял, что вижу воспоминания Каннон ее глазами.

Все это было немного странно и необычно, помимо воспоминаний я и чувствовал то же самое, что и она в те моменты. Даже слышал ее мысли. Почувствовал себя неловко, понимая, что она видит то же самое, только обо мне. Слишком много откровений. Как будто на какое-то время я не просто влез в шкуру Великой Бодхи, но и стал ею.

Я видел ее жизнь, ее любовников, детей, которые давно состарились и покинули этот мир. Ощущал ее боль, страх, любовь, ненависть, горечь потерь и разочарование. Предрассудки, формирующиеся принципы, а после смена взглядов на жизнь. Я видел, какой она была и какой стала. Милосердие сменилось безразличием. Доброта — равнодушием. Каннон прожила долгую, яркую и насыщенную жизнь. Слишком долгую. Я чувствовал ее усталость, слышал ее мысли. То, как она говорила Амару Самрату:

"Ты действительно до сих пор считаешь, что бессмертие это дар? Это проклятие, Амар. Ответственность за Хему, могущество, власть, сила. Неужели тебе все это за столько веков не надоело?"

"Мне? Ну что ты, Каннон! Как это может надоесть?!" — насмешливо отвечал он ей.

И вновь вереница событий. Глубокая усталость, опостылевшие дни, не отличающиеся друг от друга. Усталость сменялась подъёмами и желанием жить, действовать, менять мир. Цикл за циклом. Новые тела, новые жизни, новые открытия, новые потери и разочарования.

Главное что я желал увидеть, касалось, конечно же меня. И эти мысли, ощущения, разговоры я наблюдал с особым интересом и внимательностью. Каннон вначале, пока не узнала, что я тёмный ракта, относилась ко мне с интересом, где-то даже восхищалась. Но после все изменилось. Каннон желала поскорее избавиться от меня, считала опасным. До сегодняшнего момента. Теперь Каннон всерьёз боялась меня и не понимала, как поступить.

Я хотел заглянутьглубже, увидеть ее нынешние намерения, подсмотреть, что она думает сейчаси как собирается действовать, но поток информации резко оборвался.

Сиреневые глаза были так близко, что кроме них я больше ничего не видел. Затем они резко потухли, став обычными темными.

Каннон резко отстранилась, детское лицо было крайне серьёзным и задумчивым. Она зашагал обратно за стол, я поправил начавший сползать с коленей посох. Ситуация была откровенно неловкой. Мы не были настолько хорошо знакомы с Великой Бодхи, чтобы вот так просто делиться самым сокровенным.

— Я увидела все, что хотела, — повелительным тоном произнесла она.

— И, теперь, надеюсь, ты можешь мне доверять? — спросил я.

Каннон медленно кивнула, глядя перед собой и старательно избегая моего взгляда.

— С большой оглядкой, — сказала она на выдохе.

— И почему же?

— Ты словно и ратуешь за нас, но и при этом собираешься помогать темным ракта. Я видела, как ты пообещал вашим разведчикам вернуть их домой. Чувствовала то же, что и ты. Сочувствие, жалость…

— И? — не понял я. — Что плохого в том, что эти люди вернутся домой? Они ни в чем не виноваты, многие из них оказались здесь…

— Против своей воли? — нехорошо усмехнувшись, закончила вместо меня Каннон.

— Именно! — возмутился я.

— Они попросту пытаются спасти свои шкуры. А так…Большинство из них прибыли сюда по собственной инициативе: шпионили, воровали, убивали. Я просмотрела сотни отчетов от провидцев о тёмных ракта, и поверь — никто из них не заслуживает милосердия. — Каннон вздохнула, снисходительно посмотрев, затем добавила: — Ты еще так наивен, Никита. Я правильно, кстати, произнесла? — с лёгкой издёвкой спросила она.

Я молча злился, потому что прекрасно понимал, что делала Каннон. Пыталась поставить меня на место и показать, что главенство остаётся за ней. А вот хрен вам, Великая Бодхи Гуру!

— Я с этим сам разберусь. Они вернутся домой, где им место. Остальное ты увидела. Теперь давай перейдём к делу. Посох у нас, мы должны закрыть проход.

Каннон задумчиво кивала, с грустной улыбкой глядя на меня.

— Когда ты собираешься заявить о себе, как о Хранителе? — спросила она, проигнорировав мой призыв к действию.

— Не знаю, — раздраженно буркнул я.

— Сделай это сегодня, — улыбнулась Каннон, — чем раньше заявишь о себе, тем лучше. Людям нужно время, чтобы привыкнуть и осознать твою силу и власть. И тогда престол императора перейдет к тебе без лишних раздоров и войн. В противном же случае…

Каннон не договорив, застучала пальчиками по столу, затем мило, очень по-детски улыбнулась и спросила:

— А с именем Азиза Игал ты зря решил распрощаться, — иронично произнесла она. — Знатное имя дало бы тебе преимущество. А так — ты безродный самозванец. Пусть и сильный, но безродный.

— Я уже решил. Настоящий Азиз вернется на материк к своей семье.

Каннон издала сожалеющий вздох:

— Зря. Не стоит пренебрегать моими советами. Хотя бы, потому что я немало на этом свете пожила и многое видела. Конечно же, ты вправе сам решать, как поступить. Но я бы на твоем месте не возвращала Азиза. Для тебя лучше и вовсе от него избавиться.

— Милосердная… — протянул я осуждающе. — Скорее черствая и безжалостная.

Каннон пожала плечами:

— Через пару сотен лет ты и сам так будешь рассуждать, а может быть и раньше, — в ее тоне скользнул безразличный холодок. — Ты бы мог прославить род Игал на тысячелетия. О таком мечтает любой род.

— О том, что Хранитель убьёт последнего из их рода, чтобы окончательно и навсегда занять его место?

Каннон словно бы и не услышала того ядовитого сарказма, и продолжила размеренно говорить:

— Когда-нибудьты поймёшь. Бессмертие на самом деле принадлежит смертным. Для них — жизнь за жизнью, круговорот перерождений для каждой души. Но только не для нас, — она грустно улыбнулась. — Хранителей боги прокляли своим бессмертием. Сосуд души не позволит тебе больше начать жизнь заново. Надев новое тело, ты все равно помнишь каждую ошибку прошлого, каждое поражение, каждую утрату, тащишь этот груз на себе сквозь века.

Я молчал. Все равно останусь при своем мнении и Азиза-Арни уж точно убивать не стану.

Мы слишком долго молчали. Я задумчиво вертел в руках голую виноградную кисть, Каннон же застыла, глубоко погрузившись в собственные мысли. И что это на нее нашло?

— Прости, — неожиданно взбодрилась Каннон, словно знала, о чем я думал только что, и сказала: — Увидела твои мысли, твою жизнь — ностальгия накатила. Я уже и забыла, каково это, когда ты в самом начале пути. Когда думаешь, что в твоих силах сделать мир лучше, добрее, справедливее, — она снисходительно улыбнулась, потом как-то резко став серьёзной, встала из-за стола, уставив на меня требовательный взгляд.

— Хорошо, — сказала она, — как бы мне не хотелось это признавать, но теперь нам придётся действовать сообща. Давай подумаем, как закрыть врата.

— Давай, — с готовность сказал я, тоже вскакивая из кресла.

— Идем к главнокомандующим, — бросила Каннон, уже направившись к выходу, и продолжая говорить на ходу: — Необходимо решить, с какой позиции и каким образом это лучше сделать. А ситуация там, у исходной точки, сейчас совсем не простая.

Пока остальная команда сварга и ракта отдыхали и пополняли силы, мы с Каннон и несколькимикомандирами сидели в шатре главнокомандующих над столом, уставленным фигурками и разными неожиданными предметами, обозначающими места локаций и объектов.

Вот висело железное кольцо на веревке, перекинутой через потолочный прут купола шатра — это изображены врата, которые когда были на скале, а отныне висят в воздухе в десяти метрах над землёй.

Внизу несколько декоративных разномастных керамических фигурок, неизвестно откуда здесь взявшихся — наш враг: роботы, брошенное оружие, и как доложила разведка, группа земных военных, которые все же сумели уцелеть. Еще были боевые роботы в лесу, здесь они изображались гильзами, и стояли почти у края стола. Но они нас особо не заботили и для операции значения не имели.

Три походные кружки в стороне у врат — Маричиры. Четыре миски — боевые сурираты. Вот только они нас не спасут, если военные вновь решат бить ракетами через врата.

— Нужно находиться как можно ближе к вратам, чтобы их разрушить, — в который раз произнесла Каннон, тем самым отвергнув очередное предложение одного из командиров.

— Мы должны находиться напротив врат, на одной высоте с ними, — поддержал я ее.

Я взял два карандаша со стола и продемонстрировал, с помощью телекинеза, подняв их напротив врат.

— Но, поднимать себя таким образом мы не можем, — предупреждая очередной поток идей, сказал я. — Все силы нам понадобятся на закрытие врат. Единственный способ, это Маричиры, как я уже и говорил.

Каннон выражая несогласие, закачала головой.

— Одного мы уже потеряли, защитники, даже самые лучшие, не способны создать щит размером с Маричира.

— Я могу создать такой щит, — с готовностью сказал я.

— Нет, — замотал головой главнокомандующий Империи Джад Гияс. — Их технологии: передвижные самоходные машины со взрывчаткой, есть и летающие, они легко могут проникнуть в щит. В таком случае, необходимо использовать боевые сурираты для зачистки.

— Это опасно, — возразила Каннон. — Малейшая заминка, на секунду лишимся щита — мы все трупы. Нужен другой план. Думайте!

Все присутствующие долго молчали. У меня план был — самый действенный из предложенных. Но он мне очень не нравился, потому и молчал, надеясь, что кто-нибудь предложит другой вариант.

Молчание длилось долго, пока главнокомандующий Жафек не решился сказать:

— Получается, нам не закрыть врата без потерь, Великая.

— Поучается, — вздохнула Каннон. — Значит, действуем так, учитывая все факторы. У нас будет немного времени, — Каннон бросила на меня многозначительный взгляд. Все сварга и урджа в одну кабину Маричира, и еще нам нужен защитник. Азиз будет отражать щит.

Каннон сняла легкую шаль с плеч, и накрыл все еще висящие в воздухе карандаши, изобразив щит.

— Сурираты, будут охранять нас. — Каннон подняла над столом миски, закружив их вокруг вуали с карандашами, — Огонь открывать только при наличии угрозы. Группу у прохода неплохо бы заранее уничтожить, он могут создать проблем.

— Их слишком мало, — Жафек качнул седой головой. — Они не представляют угрозу. Управлять техникой из своей будки они не могут, очевидно, мы сожгли их передатчики. К тому же стоит им только показаться, сурираты их сожгут. Но это не отменяет того, что темные ракта по-прежнему имеют возможность каким-то образом дистанционно управлять ею с той стороны. Все это несет определенный риск. Любая бомба с крыльями или ножками, стоит ей попасть под щит, — Жафек взял со стола одну из фигурок и поставил под шаль, — будет защищена этими самым щитом. Полагаю, вместо суриратов было бы эффективнее отправить группу ракта.

Каннон задумчиво закивала. Я, тяжело вздохнув, подумал о том, что жертв все равно не избежать, будут они с нашей стороны или со стороны землян. Лучше уж со стороны землян. Я решился:

— Не стоит рисковать бойцами. У меня есть другая идея.

Командиры заинтересованно уставились на меня, я же, сузив глаза смотрел на Каннон, намекая, что нежелательно обсуждать это при всех. Каннон сразу поняла и спросила мысленно:

"Это то, о чем я подумала? Разве ты не потратишь все силы? Нам может не хватить шакти на закрытие врат".

"Урджа помогут мне с плетением. Думаю, сил хватит".

— Так что это за идея, свамен Азиз? — прервав нашу мысленную беседу, спросил командир Гияс.

Я не отвечал, смотрел на Каннон. Она какое-то время думала, затем кивнула, давая добро.

— Есть способ нанести удар в тот мир по их штабу, — сказал я.

Командиры удивлённо вскинули брови, озадаченно переглянулись:

— То есть как это, в другой мир? — вкрадчиво спросил главнокомандующий Гияс. — Разве врата не односторонние?

— Все верно — односторонние, — кивнула Каннон, — но способ есть. Пусть и рискованный, так как весьма энергозатратный. Но в данном случае это самый лучший вариант! Через врата мы можем нанести удар по их штабу, а пока противник будет дезориентирован — закроем врата.

В шатре пронеслось оживление, командиры сразу же наперебой принялись обсуждать ракеты, бомбы и прочее оружие, которым можно нанести удар через портал.

Каннон едва заметно усмехалась.

"Не переживай, командиры вряд ли знают о том, что врата в другой мир может открыть только тот, кто в этом мире бывал, — мысленно сказала Каннон. — Даже больше — я уверена, никто из них об этом не знает. А вот урджа или сварга наверняка должны знать. Но для них у нас будет легенда".

"Можем сказать, что видели воспоминания одного из темных ракта и знаем место расположения штаба", — предложил я.

"В такое сложно поверить, зная, как работают врата. Но никто из них даже экстренных проходов никогда не открывал. Поэтому, думаю, сойдёт".

В ответ я едва заметно кивнул, а тем временем в шатре между командирами начал разгораться нешуточный спор.

— Они наносили по Маричирам ракетный удар, — громко сказал я, заставив командиров замолчать, — значит, ракетные установки должны находиться недалеко от врат. Думаю, самым правильным будет вывести врата возле входа на Хему и сначала ударить из гранатомётов, чтобы обезвредить командный пункт и испортить средства передачи сигнала. Таким образом, враг останется без глаз и рук. А дальше можно применять тяжёлую артиллерию.

— Неужели вы так хорошо осведомлены, как у врага все устроено, свамен Азиз? — с подозрением глядя на меня, сказал командир Жафек. — Как о таком вообще можно говорить с такой уверенностью?

— Видение, — небрежно бросил я, потом поняв, что никто меня не понял, добавил: — Прошлое одного из темных ракта. Мы видели с Каннон.

Каннон в подтверждение закивала и, кажется, это их успокоило.

После началась подготовка. Команда сварга и ракта были подняты, Каннон их вводила в курс дела. Я же с Сэдэо и Каримом отправился к месту дислокации наших артиллерийских войск. Там я и буду открывать врата.

Перед тем как мы с Каннон разошлись, я все же отдал ей посох. Я опасался, что после открытия врат я снова отключусь, и тогда все усилия будут напрасны. А так, хотя бы какой-то шанс, что Каннон вместе с командой сумеет закрыть врата.

Мы договорились, что они отправятся к проходу немного раньше, а я, после того как закончим с ударами по штабу землян, присоединимся к ним. На этот случай нас будет сопровождать один из боевых суриратов, который после и доставит к Маричиру.

Напоследок Каннон мне мысленно сказала:

"Не бойся осушить источник. Бери сил столько, сколько тебе нужно. Сейчас нам не до экономии. Даже если один из источников иссякнет, все равно. Главное — закрыть врата, а ты должен оставаться при силе. Лишишься сознания — толку от тебя нам не будет".

Я улыбнулся и кивнул ей в ответ. Каннон же очень серьёзно взглянула и уже вслух строго сказала:

— Я серьёзно. Если ты иссякнешь, мне самой их не закрыть.

— Всегда можно попробовать еще раз, — неуверенно сказал я.

Каннон обдала меня сердитым взглядом и удалилась. Я же и сам понял, что другого раза не будет. Когда мы их разозлим, в ход пойдет запрещенное оружие, которое уничтожит все живое на этой планете. Им нужны источники, и даже если до них землянам придется добираться в костюмах химзащиты и РЗК, даже если на Хему нельзя будет ступать в течение десятков лет, они все равно это сделают, только бы не дать нам закрыть врата.

Уже через полчаса мы были на месте, создавая врата. Энергетическое плетение было идеальным. Размер врат впечатлял. Когда я только начал плетение, я сразу решил, что буду делать их большими. Но не думал, что они получаться такими огромными. Сюда бы запросто въехал автобус. С энергией проблем у меня не возникло. Я, словно паук, тянул к себе шакти из семи или восьми источников одновременно. Что бы там Каннон не говорила, но начинать свой путь Хранителя с осушения источника не лучшая идея.

Карим и Сэдэо были на подхвате, вливая энергию в плетение. Но на самом деле мне их помощь не очень-то и была нужна. Я с легкостью справлялся сам.

Когда врата распахнулись, я сразу же поспешил обойти их с обратной стороны. Потому что позади уже стояли гранатомётчики, а еще дальше них ракетные установки.

Сразу ракетами я бить запретил. Не все в штабе у горы были в курсе того, что здесь происходит — в этом я был уверен. Я хотел дать шанс солдатам разбежаться после первого обстрела. А вот кто не спрятался — я не виноват.

Глава 9 или "Врата" Часть 1

Земля, Мексика, Пенья-де-Берналь, то же самое время.

— Генерал, посмотрите, — техник ткнул пальцем в один из экранов, изображение на который передавал от одного из минидронов. — Они снова выводят робота к проходу.

Генерал Перес взглянул на экран, усмехнулся:

— Первого раза им было недостаточно?

Он повернулся к помощнику, который стоял позади и отдал приказ:

— Противник снова выводит великана к исходной точке. Приготовить ракетные установки.

— У нас все готово, — с готовностью ответил помощник и торопливо покинул технический отсек.

Здесь у аномалии уже стояли ракетные комплексы, пусковые установки нацелены на черную дыру в скале.

— Приготовились, — отдал приказ наводчикам помощник генерала.

Помощник в готовности застыл, ожидая команды Переса. Генерал Перес в это же самое время напряженно следил за происходящим на мониторе, ожидая, когда цель окажется в зоне обстрела. Но громадный робот застыл, так и не дойдя до рубежа поражения. А между тем в небе появились те самые летающие тарелки, которые уничтожили первый полк и большинство переправленной техники.

— Что они делают? — непонимающе нахмурился генерал Перес.

Техник нерешительно предположил:

— Может быть пытаются снова подвести технику к порталу?

— Думаешь, они совсем идиоты? — недоверчиво протянул генерал. — Они явно что-то задумали. Может быть заметили наших? Свяжитесь с Гереро.

Связист тут же переключился на канал связи Хемы:

— Берналь вызывает Меру. Как слышно?

— Меру на связи. Слышим отлично.

— К вам приближаются сурираты и великан.

— Объекты в поле зрения. Мы их видим. Они ничего не предпринимают. Самоходные мины готовы.

— Хорошо. Докладывайте об обстановке. Мы так же продолжаем наблюдение.

Пока связист вел переговоры со штабом Меру, техник заметил странное на одном из экранов.

— Генерал, — позвал он, показывая на монитор.

Минидрон медленно кружил над артиллерийской частью противника. Там внизу происходило нечто необычное: несколько людей собрались вокруг сияющего шарообразного объекта, который становился все больше и больше.

Генерал Перес нахмурился, вглядываясь в изображение. Оружие противника направленно в сторону объекта.

— Магия. Они что-то колдуют, — сказал Перес. — Возможно, это связано с приближением к вратам великана и суриратов. А мы можем приблизить изображение?

Техник с готовностью кивнул и переключил минидрона на ручное управление. Жук разведчик тут же снизился, облетая сияющий объект по кругу. Внезапно Пересу показалось знакомым одно из лиц на мониторе.

— Подожди, а это не Орлов? — растерянно спросил он, хотя техник вряд ли знал агента Агила в лицо.

Внезапное изображение слегка тряхнуло и пошло рябью.

— Помехи, попробую переподключиться на другую частоту, — торопливо сказал техник.

Перес вскочил с места, ошалело уставившись на экран.

— Если там Орлов… — его голос дрогнул, но он так и не успел договорить.

Все пространство вдруг вздрогнуло и оглушительный взрыв раздался так близко, что зазвенело в ушах. А затем взрывы прогремели еще и еще.

— Уходим! — заорал Перес. — Немедленно всем покинуть отсеки у аномалии.

Никто из солдат его не услышал. Технический отсек находился слишком близко к аномалии и связь прервалась.

Но все присутствующие и без команды бросились прочь по кишкообразным разодранным осколками коридорам. А за спинами продолжались взрывы, круша куполообразные отсеки, разбивая технику, вздымая землю и камни и опрокидывая солдат.

Когда Перес оказался на безопасном расстоянии, стало ясно, что дальше зоны вокруг аномалии, обстрел не распространяется.

К Пересу подбежал взбудораженный помощник:

— Нас обстреливают осколочными гранатами, генерал. Я приказал уводить установки дальше на всякий случай. Как будем действовать?!

— Мне нужен Барнс! Где он? — яростно заорал Перес, затем мгновенно взяв себя в руки, холодным тоном приказал. — Уводить всех немедленно. Они открыли обратный портал и сейчас в ход пойдёт тяжелая артиллерия. Боевая тревога!

Не прошло и минуты, как по штабу пронесся протяжный вой сирен, то и дело заглушаемый взрывами со стороны аномалии.

Перес спешил к Барнсу, теперь руководство отдавало приказы исключительно через него. Но Барнс нашел его раньше, неожиданно очутившись перед генералом.

— Агила? — холодным тоном спросил Барнс.

Перес в ответ только кивнул.

— Мы предполагали, что это может произойти. На этот случай у меня особые распоряжение. Готовим операцию "Судный день".

— Но… — запнулся Перес. — Но там ведь наши люди. Генерал Гереро и десяток солдат. Мы должны предупредить. Радиус поражения малых ядерных зарядов полмили. Гереро с солдатами успеют уйти.

Перес сам не верил в то, что говорил. Стоит только их людям высунулся из укрытия, как местные их сожгут тем ужасающим столпом пламени из летающих тарелок.

— Времени нет, — сухо отчеканил Барнс. — Готовим установки.

— Нельзя! — в ужасе воскликнул Перес. — Они…

Он не договорил. Из невидимых врат стремительно вырвалась боеголовка и ударила в ракетную установку.

Пламя полыхнуло до самого неба. Перес и Барнс упали на землю.

— Нельзя, они используют ракеты, — заорал Перес, когда взрывы стихли.

Барнс несмотря на то, что лежал на земле, прикрывая голову руками, по-прежнему оставался все таким же невозмутимо собранным:

— Они открыли врата, но долго их удерживать не смогут, — чеканя каждое слово, произнес Барнс. — Всё в том мире требует энергии. Портал вскоре закроется, обстрел прекратиться. Это сделано для того, чтобы создать в штабе панику и отогнать нас от аномалии. Знаете, зачем, генерал Перес? Ответ у меня один. Они собираются закрыть врата сейчас. И как только обстрел прекратится, мы должны начать операцию "Судный день". Вы поняли, генерал?

Перес судорожно сглотнул, затем кивнул.

Еще одна ракета вырвалась прямиком из воздуха, в этот раз пролетев дальше и ударив по полевой кухне. Столп огня и дыма, куски метала и брезентовой обшивки взлетели на воздух.

Перес пригнул голову и прокричал:

— Но мы не можем быть уверены, что это помешает им закрыть врата!

— Мы все равно должны это сделать. Если даже не выйдет, это будет нашим прощальным подарком. Приступайте, генерал Перес. И еще раз напоминаю — это приказ вышестоящего руководства. Выполнять!

— Так точно! — выкрикнул Перес, поднялся и пригибаясь, бросился в сторону штаба.

Хема, Меру, Южный утес

Я не стал дожидаться, когда врата на Землю закроются. Как только мы нанесли последний ракетный удар — поспешил к сурирату, на ходу обрывая потоки.

Сэдэо и Карим бросились за мной, но уже на подходе к сурирату вдруг некая неведомая сила меня притормозила.

— Оставайтесь здесь, — велел я им. — Мы справимся сами, там опасно.

— Нет! Мы с тобой! — чуть ли не в один голос возмутились Карим и Сэдэо.

Я не знал, что на меня нашло. Тревога, предчувствие, даже и не знаю, как назвать. Разумом понимал, что останавливать их глупо, к тому же их сила нам нужна. Но я предчувствовал что-то очень нехорошее, и терять своих учителей мне очень не хотелось.

— Я лечу сам! — грозно гаркнул я и ринулся к сурирату. Сэдэо и Карим не отставали. А Карим так и вовсе, ускорившись, заскочил в сурират раньше меня.

— Что это на тебя нашло, Азиз? — обеспокоенно спросил Сэдэо.

— Вам нельзя туда, это опасно, — устало ответил я, понимая, что не смогу найти логичного объяснения.

И потому я сдался:

— Ладно, полетели, — сказал я, пропуская вперёд все еще с подозрительностью косящегося на меня Сэдэо.

И вправду что это на меня нашло? Но как бы я ни пытался отделаться от этого чувства, предчувствие беды не покидало меня.

— Проверь запас силы, если необходимо, еще накопи, — назидательно произнес Карим, как только я оказался внутри сурирата.

Я взглянул астральным зрением на свои чакры — все в порядке. Шакти было полно, чакры яркие как никогда. Я их такими еще ни разу не видел. Широкие, мощные, они пропускали потоки беспрепятственно, стремительно вращались даже в состоянии покоя, пополняя мои внутренний резерв. И границ резерва я больше не ощущал.

— Мы на месте! — крикнул нам пилот. Мы прилетели так быстро, что я не сразу понял — пора на выход.

— Как обстановка снаружи? — спросил я пилота, прежде чем покинуть сурират.

— Все спокойно. Маричир вас уже ожидает. Высаживаетесь на руку, поэтому будьте осторожны. Я окинул Сэдэо и Карима многозначительным взглядом, вскинув указательный палец вверх. Мол, поняли, что надо быть осторожными при высадке.

Вместо ответа они только переглянулись и засмеялись. Развеселило их видите ли то, что беспокоюсь о них. Мысленно махнув на учителей рукой, я поспешил на выход.

Мы действительно высадились на сложенную лодочкой ладонь золотого великана.

Пока он медленно нес нас к своей голове-кабине, я осматривал изменившиеся не в лучшую сторону пейзажи Южного утеса. Его было вообще не узнать. То, что еще недавно было сочно зеленым, теперь бросалось в глаза мрачной чернотой. Выжженная трава, выжженная земля, голые обугленные деревья, куски расплавленного металла и трупы, которые я сначала принял за горелые бревна. Но стоило присмотреться, как тут же угадывались очертания человеческого тела, расплавленные части экзоскелета. Возле ворот торчали почерневшие скелеты металлических строений — они на удивление уцелели. А также виднелись груды железных обломков, толстым слоем наваленные у подножья горы — это, видимо, сожжённая и раскуроченная земная техника. И всё-таки боевые сурираты ужасающее оружие. Но без него мы бы не справились и не отбили проход у землян.

— У вас получилось? — спросила Каннон, как только мы вошли в кабину Маричира.

— Да, — кивнул я.

Каннон окинула меня быстрым изучающим взглядом, кивнула каким-то своим мыслям. И, перехватив в другую руку посох Авара, который, к слову, был намного выше нее, скомандовала, неуклюже взмахнув посохом:

— Вперед!

— Может все-таки я? — протянув руку к посоху, предложил я, видя, что ей весьма неудобно его держать.

Каннон резко мотнула головой и вскинула подбородок:

— Я справлюсь, — с нажимом сказала она, едва не выронив посох.

Маричир тронулся. Я почувствовал, как защитник активировал сферический щит. Отразил его дар, расширяя защиту так, чтобы захватить в её сферу Маричира полностью. Понял, что шар получился слишком огромным. Таким образом передней его частью мы как раз войдем в зону обстрела, поэтому щит все же сократил на треть, оставив ноги Маричира без защиты.

Я стоял рядом с Каннон, у самого края кабины, впереди всей команды. Она кинула быстрый взгляд на меня и тихо спросила:

— Готов?

Я кивнул.

Каннон как-то нерешительно протянула мне посох:

— Лучше все же ты, — сказала она.

Я, усмехнувшись, забрал посох, тот подмигнул мне красным огоньком, показав силу. Ну что ж, пора с этим покончить! Сегодня я закрою эти врата, чего бы мне это не стоило.

Глава 9 или "Врата" Часть 2

Мы приближались к порталу. Я приготовился, начав накапливать энергию для первого удара. Чтобы разрушить портал, луч разрушения должен бить беспрерывно. А это значит энергии понадобится чрезвычайно много. Я почувствовал, как ко мне потянулись потоки шакти других урджа. Каннон ухватилась ручонкой за низ рукоять посоха и тоже начала направлять в него энергию.

Маричир остановился, подойдя на нужную дистанцию к невидимому окну портала. Рядом висели боевые сурираты, готовые атаковать в любой момент. Но я очень надеялся, что этого делать не придётся, и после нашего огневого налёта на главный штаб, военные не способны ударить в ответ.

Забрало Маричира отъехало вверх. Я без раздумий сразу же направил энергию в посох. Камень шивы ярко засиял красным, стремительно высвобождая энергию разрушения. Луч ударил в воздух, медленно я повёл его в сторону, пытаясь нащупать портал.

— Левее, — напряжённо произнесла Каннон, толкая посох, а вместе с тем и луч в ту сторону.

И сразу же энергия разрушения наткнулась на невидимую преграду. Если раньше он уходил куда-то вдаль, то теперь бесспорно бил во врата.

Я поднажал, усиливая поток. Всем сердцем мне хотелось поскорее закрыть врата, но и при этом я понимал, что быстро не получится. Место, куда бил луч, медленно наливалось багровым, расползаясь пятном, словно клякса из красных чернил. Но все происходило слишком медленно.

Краем глаза заметил зависшего рядом у кабины слишком крупного жука, который неестественно застыл в воздухе. Видеодрон — наблюдают, гады. Ну что ж, смотрите, что вам еще остаётся?

Низко опустившись, в бой вступили сурираты. Один из них нанёс короткий точечный удар. Толстая линия пламени ударила в землю. Противники снова пытаются подорвать Маричира снизу.

Внезапно из врат вылетело что-то матово-черное и стремительно и врезалось в щит. Все пространство вокруг содрогнулось, щит пошёл рябью, стена огня окутала энергетическую сферу, закрыв нам обзор.

В нашу сторону пахнуло жаром, повеяло отчётливым запахом озона, во рту появился неприятный металлический привкус. Страшная догадка мелькнула в голове, мне стало дурно.

— Продолжаем! — крикнула, усилив голос, Каннон. — Мы не должны дать врагу нас остановить. Не отвлекайся Азиз, усиливай поток, мы должны закрыть врата.

Я увеличил мощь потока, чувствуя, как меня начинает потряхивать. И это не столько от проходящей через меня силы, сколько от страшной догадки — все мы здесь трупы.

— Всем немедленно запустить регенерацию! — выкрикнул я, поняв, что это не догадка, иначе нам не выжить.

— Что случилось? — крикнув, спросил Сэдэо.

Я наткнулся на мрачный взгляд Каннон, ее детская нежная кожа уже покраснела так, словно Великая Бодхи переборщила с отдыхом под палящим солнцем.

— Отрава в воздухе! — заорал я не своим голосом. — Щит не сдерживает! Немедленно! Регенерацию!

К тому времени огонь и дым немного рассеялись, и я смог увидеть, что врата уже больше, чем наполовину перекрыло красной энергией, продолжая напитывать их разрушением.

Нужно поднажать, нужно скорее закрыть, не дать этим тварям проделать такое еще раз. Позади послышался глухой звук упавшего на пол тела.

— Найд! — окликнул встревоженный женский голос.

— Что с ним? — спросил я, не оборачиваясь.

— Найд потерял сознание, — ответили мне.

— У меня кровь, — растерянно произнес Сэдэо.

Я бросил на него короткий взгляд. Сэдэо хмурясь вытирал кровь под носом. Я мысленно выругался.

— Это радиация, — сказал я. — Она сразу нас не убьёт. Время есть. Держитесь. Нам нужно закрыть врата. И еще… Надо доложить в штаб. Все должны немедленно покинуть зону поражения радиусом хотя бы в милю от нас.

— Я доложу, — крикнул пилот дрогнувшим голосом.

Страшно было всем, я это в буквальном смысле чувствовал спиной, поэтому опасался оглядываться.

"Сколько времени у нас?" — тихий голос Каннон раздался в моей голове.

Я усилил поток, потянув больше энергии, почувствовав, что подпитка от урджа и сварга ослабла.

Каннон ожидала ответа и вопрошающе сверлила взглядом.

"Я не знаю, — ответил я. — В одном только уверен — у нас с тобой его больше, чем у них".

Каннон не ответила, и тоже еще больше усилила поток, вливая энергию в посох. Теперь луч разрушения бил широким ослепительным лучом.

В проходе что-то вспыхнуло на миг, полыхнув огнем, облако дыма взвилось к небу. Я не сразу понял, что произошло. Но потом меня осенило. Эти кретины хотели бросить в нас еще один ядерный заряд, но он разоврался, попав под луч разрушения. А значит заряд взорвался на их стороне. Возможно конечно, этот заряд был не ядерный, но меня утешала мысль, что военные подорвали сами себя. Карма во всей красе. Пусть ощутят теперь на собственной шкуре, то же что и мы.

— Еще немного, — напряжённый голос Каннон заставил меня максимально сосредоточиться.

Позади кто-то застонал от боли, а затем послышался еще один глухой удар.

— Очень больно, у меня кожа вздувается. Мне не хватает сил запуститься регенерацию, — жалобно, почти плача, сказал кто-то из женщин. — Я отпускаю поток, я больше не могу.

Потоки, подпитывающие нас с Каннон, один за другим начали обрываться. Мы продолжали упорно бить лучом из посоха по вратам. Сзади происходило что-то жуткое, стоны, всхлипы, крики. Я с хладнокровным спокойствием отметил, что и мои руки начали покрываться волдырями, но боли я не чувствовал, я отключил ее сразу. Сейчас она мне будет только мешать.

Маричира вдруг тряхнуло и повело. Мы начали медленно заваливаться назад. Быстро оглянувшись, я понял, что пилот потерял сознание. Многие из команды с чудовищными язвами на теле так же лежали на полу. На ногах оставались несколько молодых урджа в страшных ожогах. Карим лежал, но был еще в сознании и продолжал нас подпитывать, Сэдэо, прикрыв глаза, тяжело дышал, прислонившись к стене.

— Мы должны оставаться на одном уровне с проходом! — крикнула Каннон. Но мы стремительно падали.

Я среагировал молниеносно. Пока Маричир падал, я одной рукой подхватил Каннон, она уцепилась одной рукой за шею, а второй продолжала держаться за посох и вливать энергию.

Я вылетел из Маричира, словно чертов супермен, поддерживая в воздухе свое тело и толкая с помощью телекинеза. Такой способ перемещения был для меня в новинку, да и с силой я переборщил, улетев выше, чем нужно. Медленно я опустил нас на уровень врат и продолжил бить. Красное пятно уже почти полностью очертаниями перекрывало черную аномалию, через которую я сюда пришел.

— Это тело слишком слабое, — с жалобной досадой сказала Каннон, — я умираю.

— Нет, — гаркнул я, кинув один из энергетических щупов к чакре жизни Каннон.

— Не трать силу, — слабым голосом сказала она, оттолкнув мою энергию.

Я почувствовал, как она отпустила поток, и луч разрушения тут же ослаб, став в два раза тоньше.

— Закрывай врата. Ты справишься сам. Я знаю. Надеюсь, мы еще увидимся, — руки Каннон ослабли, она как-то резко обмякла, повиснув на моей руке.

— Каннон! Не смей! — заорал я, встряхнув ее. Я разозлился на нее, решил, что она сдалась.

Но, переведя взгляд, увидел, что держу мертвое изувеченное излучением детское тело, и замолчал. Жизнь еще теплилась в ней, поблёскивая серебристыми тонкими нитями, но чакры уже свернулись в тугие пуговки и потускнели. Она иссякла. Чакры детского тела не справились с такой нагрузкой и не принимали больше энергию.

Поддерживая ее телекинезом, я опустил Каннон на землю, оглянулся на упавшего Маричира. Кто-то ещё был там внутри, я видел, как шевелятся тела, пытаются выбраться из золотого великана. Но никто из них мне больше не помогал.

Я перевел взгляд на врата. Луч разрушения становился все тоньше и тоньше. Нет, я должен закрыть врата. Даже если это будет стоять мне жизни — я их закрою.

Собрав остатки воли в кулак, я изо всех сил потянул шакти из всех ближайших источников, к которым мог дотянуться, и направил в посох. На регенерацию больше не отвлекался. Боли я не чувствовал, но ощущал, как лопается и слазит кожа, как капает кровь с кровоточащих ран. Тело и без моей помощи само пыталось заживить раны, восстановить внутренние органы, очистить кровь. Но для скорейшего восстановления мне нужна была вода. Тело стремительно обезвоживалась.

Мне удалось немного усилить и вновь расширить луч разрушения. Внезапно я почувствовал, как поток от одного из источников резко оборвался. Это могло значить только одно — я осушил этот источник до дна.

Зев портала полностью окутало энергией шивы, а его контуры запылали, будто были из раскалённой лавы. Я увидел, что края аномалии начали сжиматься к центру — врата закрывались. Я почувствовал облегчение, но расслабляться пока было рано.

В одиночку тянуть энергию оказалось невероятно сложно. Чакры еле крутились как заржавелый механизм, и мне то и дело приходилось их подталкивать усилием воли. Я прекрасно понимал, что долго так не выдержу. Но у меня еще оставались браслеты Мараны, и я потянулся к ним.

Я уже плохо соображал, перед глазами поплыла пелена, голова кружилась. Затряс головой, пытаясь прогнать подступающую тошноту. Энергии в браслетах оказалось слишком мало, не для посоха шивы. Надежду вселял, пусть и медленно, но все увереннее сужающийся портал.

Внезапно я понял, что падаю. Врата сузились до размеров небольшого окошка, но, кажется, закрыть я его уже не успею. Красное окно медленно уплывало из моего обзора, и как бы я не силился, больше я удерживать себя в воздухе не мог.

Толчок силы неожиданно подбросил меня вверх. И этот толчок отрезвил меня, заставил собраться. Я удивлённо посмотрел вниз.

— Я держу! Закончи то, что начал! — крикнул Сэдэо. Он едва стоял на трясущихся ногах, выглядел так ужасающе, что у меня к горлу подкатил ком. Но все же урджа-мастер продолжал держать меня в воздухе.

Единственная чакра, которая еще пусть и со скрипом, но работала — чакра жизни. Поэтому я выпускал шакти через нее.

Мне стало немного лучше, Сэдэо подпитывал энергией, регенерация чуть усилилась, остатки из браслетов Мараны потекли быстрее.

Еще немного поднажал, врата стянуло ещё больше, а затем они резко схлопнулись и луч разрушения, больше не натыкаясь на преграду, ударил в небо.

Все! Я закрыл их. Теперь нужно скорее выбираться отсюда и вытаскивать остальных. Нам всем срочно нужен целитель.

Сила Сэдэо как-то слишком резко исчезла, и я полетел вниз, успев задержать тело лишь у самой земли.

— Сэдэо! Ты как? — позвал я, вставая на ноги.

Сэдэо не отвечал.

Я только хотел направиться к нему, но внезапно позади что-то громыхнуло и дверь одного из металлических модулей шумно распахнулась. Оттуда выскочил мужик с красным, будто ошпаренным кипятком лицом, на нем был экзоскелет, в руках автомат, нацеленный на меня.

— Ты! Ты! — злобно зарычал он.

Голос я узнал, передо мной был генерал Гереро собственной персоной.

— Ты его закрыл! Ты все испортил, сукин сын!

— Вы сами все испортили, — холодно ответил я, мысленно выбив у него из рук автомат.

Гереро обдал меня взглядом полным жгучей ненависти. А после рухнул на колени, обессиленно опустив голову. Он затрясся, и мне показалось — он беззвучном рыдает, но Гереро внезапно выхватил откуда-то пистолет и выстрелил.

Я даже не понял, куда он попал. Пуля вошла где-то в районе живота, но я по-прежнему не чувствовал боли. И судя потому, что я еще на ногах — выживу.

С хладнокровием, не испытывая абсолютно никаких эмоций, я вывернул взглядом запястья Гереро, развернув дуло пистолета и уткнув его в красное лицо генерала. Я без раздумий стиснул его пальцы. Генерал выстрелил себе в лицо.

Гереро какое-то время смотрел на меня оставшимся глазом — на месте другого кровоточил след от пули под бровью — а после опрокинулся на спину.

Внутри модуля могли быть еще солдаты, но никто из них так и не решился выйти. Значит, умрут сами в этой консервной банке.

С безразличной отрешённостью я опустил глаза, осматривая живот. Нет, пуля попала выше, в грудь. Гереро целился в сердце и едва не попал. Мне снова повезло.

Энергия медленно возвращалась ко мне, чакры, правда, не восстанавливались. Работала только чакра жизни.

В этот раз я не потерял сознание, несмотря на то, что сил потратил и пропустил через себя колоссальное количество. Хотя мне очень бы сейчас хотелось провалиться в небытие. Не видеть то, что я сейчас видел.

Я стоял возле трупа Сэдэо, где-то за спиной лежало тело мертвой девочки, которое носила Каннон. Никаких чувств я не испытывал. Я пытался найти в себе сожаление, горечь, сострадание — но пусто! Будто бы вместе с болью я отключил и эмоции. А вероятно, так я и сделал. Эмоции тоже причиняют боль.

Я подал знак одному из боевых суриратов, взмахнув покрытой ожогами рукой.

Сурират мгновенно, подлетел и завис, готовясь принимать груз. Я, ковыляя подобно безмозглому механизму, совершенно бездумно принялся стаскивать мертвые и едва живые тела к подъёмному лучу.

Глава 10 или "Время решений и действий" Часть 1

С того времени, как мы закрыли врата, прошло пять дней. Мы смогли прогнать землян с Хемы. Но никакой радости от победы или каких-либо других позитивных чувств я не испытывал.

Единственное, что меня утешало — Карим сумел выжить. И не только выжить, он теперь активно шел на поправку. Я и сам приложил к этому немало сил. Каждый раз, как я заходил его проведать, — а делал я это так часто, что находился в его палате больше, чем в своей — вливал в него силу. Затем тянулся энергетическими щупами к ближайшему целителю и, отражая его дар, лечил Карима. И делал это до тех пор, пока не увидел, что он сам справляется.

Моя же регенерация была такой стремительной, что пугала не только целителей и врачей, которые пытались меня лечить, но и меня самого. Выжившие члены команды ещё валялись в койках, харкали кровью, страдали от тошноты и поноса, а я уже был на ногах. Ожоги на теле затягивались так резво, что с каждым часом я отмечал: они все меньше беспокоят, они затягиваются, а тех признаков лучевой болезни, как у остальных — у меня и вовсе не обнаружилось.

Не только моя регенерация пугала окружающих, но и моя сила. Все, кто был с нами в команде урджа и сварга уже успели растрепать всем на свете, что именно я закрыл врата и даже у Каннон нет такой силы, как у меня. И, как и полагается сплетням, переходя из уст в уста, они обрастали все новыми необычайными подробностями, а до меня доходили совсем уж невероятные слухи.

Например, что сила у меня из-за того, что я воплощение кого-то из богов. От таких заявлений мне приходилось активно открещиваться, но теперь я видел и чувствовал — люди меня боятся и лишний раз стараются не подходить и не обращаться ко мне. И я пока не решил, хорошо это или плохо.

Тот же Найд Родоски теперь при разговоре со мной старался не смотреть в глаза и говорил торопливо, словно боясь вызвать мой гнев. Это меня неприятно удивило, да что уж там — это изрядно раздражало. Не нравилось мне и пресмыкательство. Некоторые вели себя так, что если бы были псами, наверняка еще бы прижимали уши и поджимали хвосты.

И так, в общем-то, вели себя многие. Даже командующие, приехавшие в госпиталь выразить мне благодарность, говорили с таким почтением, что я чувствовал себя неловко.

Однако, были в этом и плюсы. Никто не посмел возражать, когда я сказал, что посох для преобразования энергии шивы останется у меня. Даже попыток таких не возникло.

Вчера мы с Каримом попрощались с Сэдэо. Точнее с его телом, которое забирал его сын, чтобы похоронить его на родине. Я даже не знал, что у Сэдэо был сын, и от этого становилось еще паршивее.

Место закрытых врат теперь было окружено зоной отчуждения. В радиусе десяти километров отмечался повышенный радиационный фон. Больше всех от него конечно же пострадали Вайш. По сути, половина их территории стала непригодна для жизни, а если хорошо разобраться — скорее всего, и вся земля, и вода Вайш были заражены. И еще Вайш лишились источника — именно его я осушил, чтобы закрыть врата. Зуампакши конечно же не знали, что это сделал именно я. Но мне от этого становилось не легче. Теперь на Хеме стало на один источник меньше.

А сегодня утром за телом Каннон приехал ее помощник Рахас. Я ждал его и встретил лично, чтобы передать тело и спросить, когда Великая Бодхи к нам вернется. Она мне была нужна. Все-таки меня немного страшило, что я остался единственным Хранителем на Хеме. Пусть угроза Судного дня и миновала после закрытия врат, но все же совсем расслабляться не стоило. В том, что это действительно так, ещё предстояло убедиться.

Бывшее тело Каннон покоилось в контейнере: не совсем гроб, а металлический короб, который назывался трупным вместилищем, о назначении которого говорит само название. И вот я стоял у этого самого вместилища, когда сурират помощника Каннон завис над стоянкой для суриратов. Подъемный луч высадил в двух метрах от меня собранного и сдержанного худощавого мужчину азиата в военной форме ОРМ. Высокие, напоминающие гусарские, сапоги неожиданным образом сочетались с мужским бежевым плотным укороченным кимоно с широким коричневым поясом, с узкими карманами и лямками.

Рахас сдержанно удивился, заметив меня.

— Свамен Азиз, — он вежливо склонил голову в приветствии, — честно говоря, не ожидал вас здесь увидеть.

Я тоже его приветствовал кивком, а затем решил не тянуть резину:

— Я к вам по делу, Рахас. Меня интересует, как скоро Каннон сможет вернуться.

Рахас, опешив от моей наглости, изумлённо вскинул брови:

— Когда душа Каннон отыщет тело для нового воплощения, — сказал он таким тоном, словно объяснялся с душевнобольным.

Я устало вздохнул:

— Я знаю про сосуд души и знаю, что вам нужно найти для нее тело с ДНК Каннон. Сказочки про перерождение оставьте поданным ОРМ. Так что, Рахас, тело для переселения у Каннон есть?

Помощник Каннон нахмурился:

— Прошу прощения, но я не стану вам отвечать, свамен. При всем моем уважении, это вас не касается.

Ну конечно же. Помощник так просто не станет выдавать секреты бессмертной кому попало.

— Рахас, я тоже носитель сосуда души. Каннон знает.

Рахас окинул меня недоверчивым взглядом, открыл рот, собираясь что-то сказать, но так и не решившись, закрыл.

— Я тоже Хранитель, — медленно и убедительно произнес я.

— Вы, свамен, Хранитель?.. — повторил он недоверчиво и неуверенно кивнул. Рахас явно находился в абсолютной растерянности и не знал, как себя вести.

— Смотрите мне в глаза, — не зная, как ещё его убедить, я потянулся к шакти.

— Они… — растерянно рассматривая мои глаза произнёс он. — Вы тоже Хранитель, — наконец согласился Рахас, продолжая глядеть на меня с плохо скрываемым недоумением.

— Да! — воскликнул я. — Теперь вы наконец ответите на мой вопрос?

Рахас сглотнул, потупил взгляд и неуверенно начал говорить:

— Великая вернется не так скоро, как хотелось бы. Подходящее тело еще не появилось на свет.

Я мысленно выругался, затем спросил:

— То есть, мы не знаем, когда точно родиться девочка нужная Каннон?

— Вообще-то две беременности имеются у носителей гена Великой Бодхи, и одна — уже известно — девочка. Она появится на свет через три месяца. Но я не уверен, что она ракта. Есть вероятность, что родиться ребенок тамас и тогда снова придется ждать. Все не так просто.

— Подожди, ты сказал, что имеются две половозрелые женщины, раз они беременные, — они носители гена. Почему в таком случае не использовать их?

— Во-первых, мужчины тоже являются носителями этого гена, беременные женщины скорее всего не носители. А во-вторых, мы так не поступаем, — Рахас недовольно поджал губы. — Это неукоснительное правило Великой — только дети. И такие правила исключительно из этических соображений. У взрослых носителей имеются привязанности, обязательства, социальные функции. Их жизнь для общества более ценная, нежели детская. Эти женщины работают, а носители гена Каннон еще и сильные ракта. Зачастую еще в молодом возрасте они добиваются высокого положения и занимают хорошие должности. К тому же эти женщины уже замужем, имеют детей, друзей, обрастают знакомствами. Ну и отбирать мать у детей неправильно.

— А отбирать ребенка у матери правильно? — я не смог удержаться, чтобы не съязвить.

— Мать без ребенка выживет, а дети без матери нет. По крайней мере, раньше было так. Сейчас иначе — сейчас цивилизация внесла свою лепту, и беспризорные дети не скитаются по улицам в поисках еды. Но еще двести лет назад было иначе. Если кто-то из родителей погибал, дети не выживали, особенно маленькие. Поэтому Каннон никогда не использовала взрослых, только детей. Традиция укоренилась в веках, и нарушать я ее не стану.

— Значит, — вздохнул я, — в ближайший год Каннон ждать не стоит.

— В ближайшие годы, — аккуратно уточнил Рахас. — Дело в том, что даже после перерождения в новом теле, Каннон понадобится время, чтобы вырасти. Младенец, не умеющий ходить и говорить, не может управлять Республиками или противостоять асурам. — последнюю фразу Рахас произнес с сожалением.

Я и сам, мягко говоря, был не в восторге от такой перспективы. Оставалось надеяться, что до асуров все же дело не дойдёт.

— В таком случае держите меня в курсе, — попросил я.

— Конечно, Великий, — с готовностью сказал Рахас, слегка смутив меня своим обращением. Но кажется, теперь мне пора привыкать.

С моего разрешения Рахас погрузил контейнер с телом девочки в сурират, и мы попрощались.

Теперь мне предстояло решить, что делать дальше. И дел немало: например, предотвратить межклановую войну. Для этого мне придется отправиться во дворец императора. Но для начала нужно отправить землян домой, а после убедиться, что мы сумели предотвратить пришествие асуров. Ведь любой землянин, оставшийся на Хеме, несет угрозу. Потому что именно он может оказаться тем самым, кто откроет врата в нараку.

Помимо этого, были ещё дела, пусть не такие глобальные, но не менее важные. Вернуть Азиза, разобраться с Люмбами.

А еще Амали… Даже если то сообщение о спасении было не от нее, все равно пора ее найти, так мне будет спокойнее. Вот только где я теперь буду искать ее, да еще и в амулете Авара? Хотя, на всякий случай, все же стоит посетить провидца и посмотреть ее прошлое и будущее. И снова проблема — у меня не было ни единой вещи Амали.

Я решил сначала разобраться с первоочередными делами и этим же вечером я позвонил по номеру, с которого мне звонил Рональд. Там мне сразу ответили, будто только и ждали моего звонка:

— Агила? Ты?

— Я.

— Где ты пропал? Я несколько раз звонил, но у тебя все время отключен телефон. Уже начал переживать. Думал, что-то случилось.

— Вы готовы вернуться домой? — сразу же спросил я его.

Рональд, видимо ошарашенный моим вопросом, чуть помолчал, затем радостно воскликнул:

— Конечно! Мы только этого и ждем!

— Отлично, говори, где вы. Я сегодня же прилечу к вам.

По моему приказу Стражи еще вчера пригнали мне сурират императора. Поэтому проблем с транспортном у меня не возникло. Забавляло то, что временное правительство Империи совсем не интересовалось действиями Стражей, и никто не заметил, что со стоянки пропало одно из самых дорогих транспортных средств на Хеме.

Стражи мне вообще неплохо помогали. В том числе, они продолжали шпионить для меня во дворце. И я теперь знал — как только до всех дошла весть, что проход между мирами закрыт, сразу же активизировались кланы альянса Гиргит. Яран Рам всерьёз готовился взойти на престол с их поддержкой. Вот только Рамов ждёт разочарование, возможно даже смертельное разочарование.

Земные агенты укрылись в лесу, почти у границы с ОРМ, неподалеку от территорий клана Бхедия. Карим отправился со мной. На этот раз я не возражал. Теперь секретов от него у меня не было. Да и его помощь не помешает. Так же с нами отправился Страж Мариус — отныне мои глаза и уши во дворце, но сейчас он мне нужен был исключительно в качестве пилота. Я, конечно, мог бы и сам пилотировать, но, во-первых, Страж идеально ориентировался в местности, а я нет, а во-вторых, по дороге я собирался кое-что обсудить с Каримом: рассказать о своих ближайших планах и посоветоваться. И в общем-то, так мы и проговорили до самого места сбора агентов.

Подъёмный луч высадил меня посреди леса в центре небольшой поляны. Следом тут же появился Карим. Я взглянул на часы — вроде прибыли вовремя, даже немного опоздали. Но где же все?

Используя астральное зрение, я присмотрелся. И увидел много ярких правильных аур, явно принадлежащих ракта — агенты замаскировались в лесу. И почему они скрывались, я тоже сразу смекнул. Увидели сурират и то, что со мной прибыл чужак, и сразу же попрятались от греха подальше.

— Все в порядке! — крикнул я по-испански, подняв руки над головой в примирительном жесте. — Можете выходить, этот человек мне помогает! Он не опасен!

Первым из лес появился Рональд. Неуверенной походкой он двигался в нашу сторону, угрюмо поглядывая на нас из-под рыжих бровей.

— Кто это с тобой? — как только подошел, спросил Рональд и кивнул на Карима.

— Мой учитель, я ему доверяю, как себе, — ответил я.

Рональд кивнул и подал знак остальным — на поляну тут же высыпали люди: мужчины и женщины, женщин заметно меньше. Выглядели все уставшими и потрепанными, видимо, в лесу они провели немало времени.

Заметил знакомое лицо — Лукас. Он тоже меня узнал, широко улыбнувшись, приветственно кивнул, а я спешно зашагал к нему.

— Вижу, тебе удалось сбежать, — с улыбкой сказал я.

— Только благодаря тебе. Иначе местные давно расправились со мной.

Какое-то время мы улыбались, молчали, а когда пауза стала совсем уж неловкой, я спросил:

— Давно просматривал будущее? Меня интересует та вариация про взорвавшийся источник и врата.

Лукас растеряно улыбнулся:

— Больше нет. Я видел эту вариацию, потому что это было моим будущим. Но теперь оно изменилось, сегодня я вернусь на Землю, а значит, даже если то событие произойдет, меня уже здесь не будет.

— Но буду я.

Лукас кивнул, затем предложил:

— Могу посмотреть твое будущее, если хочешь, или можешь это сделать сам. Ты ведь вроде как умеешь.

— Да, я попробую сам, — согласился я, чувствуя на себе нетерпеливый взгляд Рональда. Я ему подал знак, что скоро подойду, а сам же обратился к дару Лукаса. Но, как и рассказывала Лерка, я не смог ничего увидеть. Плохи дела. Теперь даже я свое будущее не смогу видеть. И как я теперь узнаю, смогли ли мы окончательно предотвратить Судный день или нет?

— Ну как? — вкрадчиво спросил Лукас, когда я открыл глаза.

— Все в порядке, — усмехнувшись, солгал я. Зачем Лукасу информация, что я не знаю, изменилось ли будущее? Пусть он возвращается домой с легким сердцем и чистой совестью.

Пожелав Лукасу удачи, я вернулся к Рональду, который все это время в нетерпеливом ожидании буровил меня взглядом. Очевидно, ему хотелось поскорее начать. А мне в общем-то хотелось поскорее с этим покончить.

— Сколько агентов осталось на Хеме? — спросил я Рональда. — У вас есть информация о том, где они и по каким причинам они не желают возвращаться на Землю?

Рон кивнул, тяжело вздохнул:

— Двое неплохо устроились здесь и не желают возвращаться. Восемь человек пропали без вести, об их судьбе ничего неизвестно. Ну и Профессор. О его местонахождении так же ничего неизвестно. Мы пытались с ним связаться, но он как в воду канул. Могу предположить, что он был на Южном утёсе с остальными военными, а значит — погиб.

— Мне нужны имена, внешние приметы, последние координаты всех, о ком ты сказал.

Рональд кивнул, подозвал бритоголового коренастого мексиканца.

— Это Матео, — представил Рональд мужчину, тот в ответ коротко кивнул. — Он курировал всех агентов в Империи, имеет данные по ОРМ и территориям свободных кланов. Матео, мы должны передать все Орлову.

Матео, так и не сказав ни слова, снова кивнул, снял рюкзак с плеч, достав оттуда небольшой чемоданчик.

— Это нано-сэд, здесь найдёшь все данные по агентам. Также я отметил всех пропавших, — объяснил он мне.

— А те, кто по собственному желанию не захотел вернуться?

Матео открыл чемоданчик и его пальцы запорхали по монитору нано-сэда:

— Сейчас отмечу их, — затем он резко застыл с подозрительностью глядя на меня. — Надеюсь, ты не собираешься их убить.

— Я тоже надеюсь, — ответил я честно. — Они должны вернуться, но если они будут сопротивляться…

Я сделал многозначительную паузу.

Матео с мрачной задумчивостью смотрел, потом все же начал делать пометки в нано-сэде.

Остальные агенты на поляне откровенно маялись, то и дело бросая в нашу сторону нетерпеливые взгляды. Все хотели поскорее вернуться домой, и в этом я их понимал. Мне и самому-то хотелось сейчас оказаться в Сорахашер с сестрами и Айрисой. И неплохо бы было, чтобы с нами была Амали. Вот только ее еще нужно найти.

Пока Матео готовил для меня информацию по агентам, я обратился к Рональду:

— Вы решили, куда именно вас отправлять?

— Э-э-э, нет, — растерялся он.

— Думайте сейчас, но, сразу предупреждаю, я смогу вывести портал только в то место, которое знаю.

Рональда задумался, затем окинул взглядом агентов.

— Большинство парней из Мексики, остальные из США и двое из Канады. Думаю, справедливее будет, если ты вернёшь нас в Мексику, туда, откуда все началось.

— В штаб? — нехорошо усмехнулся я. — Боюсь, там теперь зона заражения. Военные сами у себя подорвали ядерный заряд. Да и не думаю, что это хорошая идея. Вам бы на время спрятаться, залечь на дно.

— В штаб я, разумеется, понимаю, что не нужно соваться, — сказал Рональд мрачно, потом, выругавшись, спросил: — Как, черт возьми, так вышло, что они устроили из Берналь Хиросиму?

— Они хотели перекинуть боеголовку на Хему. И одну им удалось забросить. Много хороших людей из-за этого погибло. А вот вторую уже не вышло.

Рональд угрюмо кивнул, затем покосился на парней, которые как-то резко притихли, славно бы почувствовали неладное.

— Мы можем переговорить? — спросил он.

— Да, только недолго. Советую выбрать страну, где вы могли бы просить политического убежища и не подвергнетесь экстрадиции. Не исключено, что те, кто нас сюда отправил, будут вас преследовать, объявят дезертирами и военными преступниками.

— Думаю, в их интересах не трогать нас. Да и, если мы расскажем правду, нам ведь все равно никто не поверит.

— Необязательно рассказывать правду, — вздохнул я. — В вашем случае главное — убедиться, что вы в безопасности, и только затем возвращаться к своим семьям.

Рон кивнул, а после направился к остальным, подняв руки и призывая остальных подойти к нему. К тому времени и Матео закончил, отдав мне нано-сэд.

Я быстро пробежался по профайлам: здесь были фото, общие данные, личные дела. И в частности: информация о месте назначения на Хеме, выполненных заданиях, выявленных способностях ракта. Отыскал здесь, к своему удивлению, и Леру — она числилась, как пропавшая без вести, а также нашел свой профайл, я в нем числился дезертиром.

Рон вернулся через десять минут, но я и так уже услышал, куда именно они собрались. Россия. Что ж, я и сам считал, что лучше места не придумать. Отправлю-ка я их сразу в столицу, чтобы поближе к цивилизации. Открывать портал в оживлённой части мегаполиса было естественно нецелесообразно, поэтому решил, что Лосиный остров будет самым лучшим вариантом. Конечно же, не исключено, что и там окажутся свидетели удивительного появления людей из воздуха, но лучшего места я не смог придумать.

— Вам придется оставить все оружие здесь, иначе вас сразу же примут за террористов, — предупредил я.

Рональд кивнул и громко объявил об этом остальным. Агенты нехотя начали скидывать в кучу винтовки, пистолеты, кинжалы и ножи.

Пока они разоружались, я отыскал взглядом Карима. Он держался поодаль от остальных, тактично помалкивая. Заметив, что я смотрю на него, он вопросительно поднял брови, в ответ я утвердительно кивнул, давая знак, что пора.

Карим подошел и встал рядом. Я, бросив всем, громкое и короткое:

— Приготовьтесь, — начал плести врата.

Держа перед глазами образ лесной чащи Лосиного острова, я выплетал узор портала. Карим добавлял нити шакти, подпитывая плетение. Агенты притихли с затаенным восхищением, наблюдая за происходящим.

В этот раз сложность состояла не в открытии врат, а в том, насколько долго я смогу их удерживать. Всё-таки больше двух человек я раньше через портал не пропускал. А тут почти сотня. И к тому же мне придется тянуть много энергии, переключаться с источника на источник, а это мне едва ли казалось простой задачей.

Врата появились и распахнулись очень быстро, ошеломив взрывом поляну и распугав птиц.

— Вперёд! — скомандовал я.

И агенты, один за другим, слаженно начали пропадать в чёрной дыре портала. Рональд возгласами подгонял их, очевидно нервничая — вдруг что-то пойдёт не так.

Я же не переживал — все шло ровно, потоки я выдерживал легко, попеременно переключаясь с одного источника на другой. К тому же агенты не тянули время, а уходили так быстро, как только могли. Последним уходил Рональд. Прежде чем шагнуть в портал, он оглянулся, улыбнулся и, сказав — Прощай, Агила, — исчез в портале.

Я отпустил потоки и мысленно распрощался со своим прозвищем и позывным Агила, надеясь, что мне больше никогда не доведётся его услышать.

Очень быстро окно врат закрылось, исчезнув. Еще недавно оживлённая поляна казалось пустой и тихой. И только груда оружия посреди поляны напоминала о том, что еще несколько минут назад здесь находилась сотня человек.

Чувствовал я себя отлично, ни о каком недомогании или энергетическом истощении и речи быть не могло. Наоборот — я ощущал прилив сил. Чувствовал, что, закрыв и эти врата, теперь смогу начать новую жизнь.

Но для этого нужно сделать еще кое-что.

Я оглянулся, широко улыбнувшись Кариму, тот улыбнулся в ответ.

— Ну что? Теперь чем займемся? — весело спросил он.

— Теперь отправимся в Сорахашер. Пора вернуть настоящего Азиза.

На лице Карима появилась довольная улыбка и хитрый прищур:

— Значит, в Империи скоро появится новый император? — спросил он, улыбаясь во весь рот.

— Скорее всего, — я так же не смог сдержать улыбку.

— И какое же будет имя у нового императора?

Я пожали плечами и задумался. Указал Кариму взглядом в сторону сурирата и направился туда сам.

— Никита или Ник, — неуверенно сказал я.

Карим надул щёки, выпучил глаза — такой вариант ему явно не пришёлся по вкусу.

— Непривычное имя для Империи — Никитя. Ник, да — такое бывает, но вот не слишком созвучно со званием Великий. Не находишь?

— Император Ник, — буркнул я. — Нормально. Наверное…

Почесал в затылке:

— Ну а как я должен называться? Такое мне имя дали при рождении родители. Значит, его мне и носить.

Карим снисходительно улыбнулся:

— Амара Самрата звали иначе, прежде чем он стал Хранителем. Ты ведь знаешь об этом?

— Знаю, — кивнул я. На самом деле я понимал, что зря упрямствую. С Ником Орловым мне тоже придётся распрощаться, чтобы начать новую жизнь. Потому что Ник Орлов — парень циркач, сирота из Мексиканского приюта, в конце концов вор, но никак не император огромного государства.

Мы подошли к сурирату, я топтался на месте, не спеша подниматься на борт.

— Победитель на ваде ведь Аджей? Или Аджит?

— И то, и то. Но точнее будет — непобедимый, — пояснил Карим. — А победитель на старо-вадайском Аджайя. Имя тоже есть, но сейчас редко так называют. Но, как по мне, подходит идеально. А ты, я смотрю, решил не скромничать. Сразу — победитель!

Карим явно подтрунивал, поэтому в свое оправдание я поспешил объяснить:

— В моем мире имя Никита значит — победитель. Решил последовать примеру сестры. Она свое имя Евгения переиначила как Ариа. Но, честно говоря, ни один из вариантов мне не нравится.

— А как тебе имя Навин? — предложил Карим. — Навин — новый. А если добавить — Аджайя? Дословно — новый победитель.

— Может быть, — пожал я плечами, примеряясь к новому имени.

— Звучит, — кивнул Карим и нараспев протянул еще раз будто бы смакуя его на вкус: — Навин Аджайя — Великий император и спаситель людей Хемы.

— А спаситель-то тут при чем?! — возмутился я. — Нет, это уже перебор. Как-то совсем нескромно. Лучше без спасителей. И пока без императоров и великих. Просто Навин.

И, сказав это, я поспешил к люку сурирата, где меня тут же поглотил подъемный луч.

Глава 10 или "Время решений и действий" Часть 2

Первым делом я полетел в особняк Кави. Забрать сестёр и не только. Мне предстоял серьёзный разговор с Кариной, потому что без ее помощи весь мой план псу под хвост.

Карины в особняке не оказалось, но нас встретил ее молчаливый исполнительный помощник, вежливо проведя нас в гостиную, а после только хотел отправиться за Лерой с Женей, как сверху послышался гвалт, смех и веселый топот на лестнице.

— Ни-и-и-и!.. — завизжала радостно Женька, но, увидев Карима, резко замолкла.

— Он знает, — улыбнулся я и распростер руки. После небольшого замешательства, Женька все же подошла обнять меня, а затем в дверях появилась и Лера. Она тихо и вежливо приветствовала Карима, чмокнула меня в щеку и присела на диванчик. Ну ты посмотри — сама скромность!

— Это мой учитель, Карим Абакар, — закончив с приветствиями, решил я представить их друг другу. — А это мои сестры. Лилуай и Ариа.

Карим приветствовал их вежливой улыбкой и кивком, потом обратился ко мне:

— Ты их намерен представить свету как сестер?

— Разумеется, — уверенно сказал я, а девчонки в растерянности переглянулись. Лерка от того, что услышала, а Женька попросту не поняла, о чем мы говорим.

— А что изменилось? — сдержанно спросила Лера.

— Эй! Что происходит?! — возмутилась Женька, перебив ее. — Мне же ничего не понятно!

— Никита решил официально заявить, что мы его сестры, — поспешила перевести Лера и вопросительно уставилась на меня.

Я не стал скрывать от сестер и почти все выложил как на духу: про поездку на Остров Хладных, про встречу с настоящим Азизом. Говорил я на русском, но Карим нисколько не возражал, и терпеливо ждал, когда я закончу.

Женьку эта новость обрадовала — глаза загорелись, она заерзала на диване, явно сдерживая поток вопросов, который так и рвался из нее. Но первой заговорила Лера, резко остудив младшую сестру:

— Тебя ведь казнят за обман, — плохо скрывая ужас, строго произнесла она.

— Нет, я постараюсь этого не допустить. Давайте лучше сменим тему, и вы расскажите, что у вас нового.

Но девчонки как-то резко сникли, замолчали, угрюмо глядя на меня.

— А зачем ты вообще поехал на Остров Хладных? — спросила Лера.

— Нужно было, дела, — уклончиво ответил я. Про камень шивы и про то, что я Хранитель и собираюсь стать императором, пока решил не рассказывать, дабы не шокировать сестёр.

Лера нахмурилась и, сердито скрестив руки на груди, отвернулась. Женька, надув губы, смотрела на меня исподлобья. Сестры никогда не любили, когда я начинал увиливать от ответов и что-то скрывать.

— Вообще ничего рассказывать не собираешься? — на вадайском спросила Лера, явно желая вовлечь в разговор Карима. — А я, между прочим, если ты забыл, видела твоё прошлое и возможное будущее. И Свамена Карима там тоже видела, — Лера нарочито ехидно улыбнулась, повернувшись к Абакару.

Тот весело улыбался ей в ответ, поглядывая на меня. И по его взгляду я понял: не расскажу я, расскажет он.

Я же не узнавал свою сестру. Где та наивная и весёлая девчонка? Откуда только в ней взялась эта жёсткость и настырность, раньше я за ней никогда такого не замечал. Выросла? Или так на нее повлияло воспитание монахинями Накта Гулаад? Или вербовка спецслужбами и отправка на Хему? Скорее все сразу.

— Свамен Карим, — Лера требовательно вскинула брови. — Может, расскажете вы?

— Думаю, ваш брат и сам способен, — снисходительно улыбнулся Карим.

Я скорбно вздохнул и произнёс:

— Нам нужно было закрыть врата, через которые мы все сюда попали. На Острове Хладных искали камень для артефакта. Это посох Авара. За камнем пришлось отправиться на Землю, и это мы тоже сделали. И врата закрыли. В общем-то, и все. Больше земляне не смогут попасть на Хему.

Женька, снова надувшись, сердито фыркнула, потому что плохо понимала, о чем мы говорим.

— А-а-а-а-а… — в замешательстве протянула Лера, — значит, на Землю ты и теперь можешь вернуться? И мы все? — в глазах сестры засияла надежда.

— Нет, — мотнул я головой и опустил глаза.

— Но почему?! — Лера резко перешла на русский. — Это не наш мир, Ник! Мы здесь чужие! Сам сказал, что есть настоящий Азиз. Значит, мы должны бежать. Мы ведь можем вернуться, у тебя есть золото и… всякие там драгоценности, — Лерка разнервничалась и начала сбиваться. — Никита! Мы можем, наконец, жить нормально. Здесь нам не место! Я не понимаю! Нам нужно уходить!

— Да что происходит?! — с места вскочила и возмущённая Женька.

— Мы не можем, — сказал я. — Мы остаёмся здесь.

— Но почему?! — в отчаянии воскликнула Лера.

— Кеньи, успокойтесь, — поспешил угомонить их Карим, явно не понимая, о чем спор. — Ваш брат герой, он закрыл врата и спас мир от Судного дня. Он будущий император! Вы вообще не должны не о чем переживать!

— Не надо, — тихо шикнул я Кариму, но он меня проигнорировал и с воодушевлением продолжил рассказывать, да еще в такой манере, что я едва ли не провалился сквозь землю от стыда.

— Он новый Хранитель Хемы! Богиня Марана даровала ему бессмертие. Вы ведь знаете, кто такие Хранители?

— Да-а, — обалдев, протянула Лера и чуть тише передала Женьке. — Он сказал, что Ник новый Хранитель, а еще он собирается стать императором.

— Императором чего? — округлив глаза, Женька перевела на меня взгляд.

— Это пока не точно… Нужно многое сделать, прежде чем… — Я чесал затылок, бормотал что-то несвязное, пока сестры ошалело таращились на меня, переваривая услышанное.

— Да ладно тебе, Ник! — улыбаясь во весь рот, воскликнул Карим. — Скромность правителям не к лицу.

— Дело не в скромности, — нехорошо посмотрел я на Карима, — а в том, что не стоило зря обнадёживать моих сестер.

— Но как?! Почему мы не должны знать, Ник?! — возмущённо воскликнула Лера. — Мы здесь и так никому не нужны. А что, если с тобой что-то случится?! Нет, я не понимаю…

— Он же бессмертный, — небрежным тоном напомнила ей Женька, толкнув Леру в бок. — А вообще, нечего тут! Это ведь круто! Мы сможем жить в своем собственном дворце. Одной семьёй, как в прежние времена! Не нужно ни от кого прятаться и боятся! Правда, Ник?

Я не успел ответить. В этот момент в арке входа в гостиную появилась Карина и своим появлением спасла меня.

Карим тут же вскочил с места, поклоном приветствуя Карину. Я их быстро представил друг другу. Они обменялись ничего не значащими любезностями, а после Карина, как и подобает по этикету, предложила проследовать за стол. Карим отказываться не стал, а я, поняв, что трапеза может затянуться надолго, буркнул, что это подождет и направился к выходу, попутно беря Карину под локоть.

— У меня к тебе важное дело, — бросил я.

Карина удивлённо вскинула брови.

— Что случилось? — строго спросила Карина, остановилась, требовательно глядя на меня.

— Не здесь. Мне нужен твой совет и помощь, ну и еще небольшое содействие.

— Хорошо, идем в мой кабинет, — кивнула она, и высвободив свою руку из моей хватки, поправила белоснежный пиджак и зашагала куда-то за лестницу.

Там оказалась неприметная дверца. За ней располагался неожиданно просторный и светлый кабинет с высокими арочными окнами, полками, уставленными толстыми папками, письменным столом из светлой древесины в центре просторного помещения, растениями в кадках и с белоснежным пушистым ковром на полу.

Были в интерьере и атрибуты, явно указывающие на то, что этот кабинет принадлежит доктору. Медицинские справочники, анатомические макеты, в углу аппарат подключённый к компьютеру, о назначении которого можно только догадываться.

— Ты и на дому принимаешь больных? — спросил я, кивнув в сторону аппарата.

— Очень редко, — сухо отчеканила Карина, — потом кивнула в сторону еще одной неприметной дверцы за стеллажом: — Там операционная. Иногда приходиться оперировать прямо здесь. А это, — она кивнула па аппарат, — он нужен был для Фидзи: из-за деформации в позвоночном отделе у него были проблемы с сердцем, и нужно было постоянно следить за его состоянием.

Она свела брови к переносице, поправила очки, воспоминания о сыне ей несомненно причинили боль.

Карина кивнула в сторону белых кожаных кресел — одно обычное, а второе раскладное, видимо, трансформирующиеся в кушетку. И сама поспешила усесться в обычное кресло.

— Я слушаю, — деловым тоном произнесла она, когда я сел напротив.

— Во-первых, — начал я, — мне нужно проучить одну зарвавшуюся семейку. Я о Люмбах, а если точнее о Данисе Люмбе. Ты знала, что Айриса внебрачная дочь Зарима Игал.

— Нет, — удивлённо моргнула она.

— А Данис Люмб знал и теперь вздумал нас с Айрисой этим шантажировать.

Карина нахмурилась, задумавшись, но времени размышлять над этой проблемой я ей не дал, так как без паузы продолжил:

— А во-вторых, я встретил Азиза Игал. Настоящего Азиза.

Карина вскинула брови и смотрела на меня немигающим взглядом, ожидая пояснений.

— Он живёт на Острове Хладных, его воспитывала верховная жрица, все это время хладные прятали Азиза.

Рот Карины превратился в тугую линию, взгляд стал суровым, а лицо напряженным.

— Его нельзя возвращать. Никто не должен об этом знать. Он не должен вернуться.

— Нет. Он вернется, — твёрдо сказал я, — и ты мне в этом поможешь.

— Исключено! Ты, может, и выкрутишься, — перешла на ехидный тон Карина: — конечно тебя — героя ракта, создавшего посох шивы, закрывшего врата из мира тёмных — не казнят. А вот я… я предательница. Если начнётся разбирательство, то и Латифа попадет под удар. Она ведь соучастница. А по законам Империи нас могут казнить за одну только подделку анализа ДНК.

— Нет. Вас не казнят. Вы мне помогали. Я вас загипнотизировал или еще что-то вроде того. Не важно. Если мой план сработает, это не будет иметь никакого значения. И еще, Карина. Важный, но решающий фактор. Я Хранитель.

— Что значит — Хранитель? — Карина посмотрела на меня так, словно бы засомневалась в моей адекватности.

— Так и значит. Амар Самрат мертв. И теперь я — Хранитель Хемы.

— Ты сам так решил? — Карина издала нервный смешок.

— Нет, — очень серьёзно сказал я. — Это произошла на острове Хладных. Богиня Марана, не спрашивай, как — сам не знаю, там все сложно — но она сделала меня бессмертным. Моя сила растёт, и я не знаю ее границ. В общем, никто вас не казнит. Мне подчиняются Стражи, значит, теперь я вершу закон.

Карина сидела с каменным лицом, напряжённо вцепившись пальцами в кожаные подлокотники.

— Я не могу тебе верить на слово, — чеканя каждое слово, сказала она. — Я уже слишком рискую, помогая тебе с сестрами. Докажи, что ты Хранитель. И вот это, — она ткнула пальцем на меня, затем на свои глаза, — не доказательство! Как можно такие фокусы с глазами проворачивать я прекрасно знаю, к тому же в гостиной сидит иллюзионист, и для тебя не составило бы труда отразить его дар. Нужны неопровержимые доказательства, и только тогда мы сможем продолжить этот разговор.

— И какие же доказательства можно считать неопровержимыми?

Карина пожала плечами:

— Не знаю, ты ведь Хранитель, вот и скажи.

— Могу пригласить Стража, он ожидает меня в сурирате. Он и подтвердит.

— Страж в том сурирате, что над моим газоном? — строго поинтересовалась она.

— Ну да, — растерянно протянул я, не понимая интонаций, затем решил объяснить: — Я собираюсь сегодня забрать сестер, а после слетать в Форхад за Айрисой. Я бы хотел вывезти их из Сорахашер, пока все не уляжется.

Карина, округлив глаза, окинула меня взглядом и возмущённо воскликнула:

— Очень убедительно, но я все еще тебе не верю. Приведи Стража!

Я усмехнулся, но решил не тянуть время. Хочет Стража, будет!

Быстро сгоняв к сурирату, я велел Стражу идти за мной и через несколько минут я снова вернулся в кабинет.

— Вот! — вскинув руки, продемонстрировал я ей Стража, словно тот был редким музейным экспонатом.

— Представься, — велел я ему.

— Страж среднего ранга Мариус.

— Знаешь, кто это? — кивнул я в сторону Карины с хищным любопытством наблюдавшей за происходящим.

Страж какое-то время молча фотографировал ее взглядом, потом сказал.

— Бал Карина Кави — старший доктор клана Сорахашер. Обладает многопрофильной специализацией, имеет звание доктора-мастера. Пять лет отработала на обязательной службе в имперской клинике города Сариантус. Входит в сотню лучших имперских медиков-ученых. Член высшей коллегии докторов имперского института генетики и эмбриологии, где отличилась выдающимися достижениями в области генетики ракта и их позитивной селекции. Так же…

— Хватит! — воскликнула Карина, но Страж продолжал говорить, тогда я уже чуть тише попросил его прекратить, и он замолчал.

— Не знал, что ты настолько выдающийся медик! — без всякой иронии от чистого сердца воскликнул я. Нет, ну правда: даже статус Хранителя, мне показалось, померк на фоне достижений доктора Карины Кави.

Карина как всегда холодно отреагировала на мой восторг и вскинула брови, явно желая, чтобы я доказал, что Страж мне подчиняется.

— Мариус, — обратился я, — расскажи бал Карине, кто я на самом деле.

Страж какое-то время смотрел не мигая, видимо соображая, что именно я от него хочу.

— Уточните вопрос, — моргнул он.

Ясно, Разум перестраховывался, опасаясь сболтнуть лишнего. Это же ему явно засчитывается как огромный плюс.

— Всю правду расскажи. Так же, как ты только что говорил о бал Карине.

— В имперской базе вы числитесь, как Азиз из рода Игал клана Сорахашер.

— А если не в базе?

— По последним сведениям, человек, который называется Азизом Игал, оказался тёмным ракта, имя не установлено.

Карина нехорошо улыбнулась, но Страж продолжал говорить, и по мере того как он выдавал информацию, улыбка сползала с ее лица:

— Единственный на данный момент Хранитель Хемы, бессмертный и сильнейший ракта среди всех ныне живущих.

Карина открыла рот и тут же захлопнула. На ее лице мелькнуло недоверие, она подошла, неуверенно потрогала Стража.

— Неужели до сих пор не веришь? Ну, в таком случае, я не знаю, как тебя убедить. Можешь наведаться в сурират — он принадлежал Амару Самрату, а теперь им беспрепятственно пользуюсь я.

Карина мотнула головой, разглядывая осторожно Стража:

— Нет, я тебе верю, — медленно проговорила она. — Хорошо, рассказывай, что ты задумал.

Несколько часов мы обсуждали с Кариной план действий. Долго спорили и всегда приходили к общему решению. Но когда начинали прогонять план повторно, то и дело всплывали какие-нибудь детали, о которых я не знал, но знала Карина. Во многом она попросту перестраховывалась, осторожничала, пыталась учесть какие-то нюансы. Все время напоминала, что я тёмный ракта, а это мое основное слабое место. Я же считал, что эта осторожность излишняя.

Нужно делать упор на мой статус Хранителя и точка. Против этого козыря ни у кого ничего не найдётся. Карина только качала головой и то и дело ругала меня за самонадеянность. Ей необходимо было, чтобы все прошло без сучка, без задоринки. А мой план, по ее мнению, вероломный и приведет лишь к тому, что настроит против меня наш клан, а после и все остальные. В конце концов мы пришли к единому мнению. И воплотить план в жизнь мне предстояло в самое ближайшее время. Но сначала я должен отвезти своих женщин в безопасное место.

Перед тем как покинуть кабинет Карины, я вдруг снова вспомнил об Амали и том сообщении. И не знаю, зачем, но я спросил Карину:

— У тебя случайно нет каких-нибудь вещей Амали?

— Амали? Судшанты Зунара? — удивилась она.

Я кивнул:

— Хочу попробовать с помощью дара Лилуай отыскать ее. Есть у меня предположение, что она в опасности.

— Разве она нам не враг? Она Накта.

— Нет. Не враг. По крайней мере, мне она точно не враг.

Карина неодобрительно покачала головой, кажется, она поняла все.

— Нет, — сухо ответила она. — Откуда у меня вообще могут быть ее вещи? Мы с ней не были близки, в клиническом хранилище клана ее образцов ДНК нет, так как она простая судшанта, да и совместных детей с Зунаром у них не было.

— Все равно спасибо за помощь. Я твой должник, — сказал я на прощание, а Карина бросила мне вслед:

— Я запомнила. Ты — мой должник, Хранитель без имени.

— Теперь я Навин, — сказал я.

В ответ Карина медленно кивнула и одними губами повторила мое имя.

Этим же вечером я забрал Леру и Женю и вылетел в Форхад. Там мы тоже задерживаться не намеревались. После мы должны были перевезти их в дом Карима на юге Империи, который он любезно, без всяких раздумий предложил в качестве укрытия.

Я заранее позвонил Айрисе, велел собираться, и она на удивление даже не спросила, куда.

Только радостно воскликнула: "Хорошо, уже собираюсь. И жду!"

Не знаю, что это на нее нашло, может гормоны взыграли, а может и вправду соскучилась, но мне это понравилось. В наши отношения однозначно пришла оттепель.

Пока мы собирались, несколько раз мне звонил Санджей, и я даже знал по какой причине. Ему уже доложили, что я в Сорахашер. Но пока я не хотел с ним говорить. Прекрасно понимал, что коротким разговор не будет, так как теперь, после завершения агрессии землян и закрытия врат, нужно снова возвращаться к неоконченной войне с Капи, но главное — у меня не было желания с ним говорить, потому что меньше всего мне хотелось выслушивать очередные бредни о захвате власти и слиянии с Гиргит. Поэтому я просто поставил телефон на беззвучный режим.

Когда мы прибыли в Форхад, сумки Айрисы уже были у парадной двери, а сама она ожидала нас у ворот.

Первым из сурирата появился я. Айриса, радостно улыбаясь, засеменила ко мне, поддерживая большой живот и потешно переваливаясь с ноги на ногу. Но заметив девчонок она остановилась, удивлённо округлила глаза, так и оставшись стоять, растерянно переминаясь с ноги на ногу.

Я поспешил подойти к ней первый. Приобнял за плечи, поцеловал в макушку и сказал:

— Познакомься, это мои сестры.

Айриса еще больше округлила глаза, растерянная улыбка так и застыла на ее губах, пока я представлял ей девчонок и Карима.

Пока сестры робко пытались познакомиться с Айрисой, я подхватил ее сумки, занес в сурират, быстро переговорил со стариками Олив и Орис, похвалил за то, что они привели в порядок дом после пожара. Он и впрямь стал выглядеть даже лучше, чем прежде.

— Когда вы вернетесь, свамен? — спросила старушка Олив, грустно провожая взглядом Айрису, мгновенно исчезнувшую в подъемном луче.

— Может быть, никогда, — задумчиво протянул я, но понял, что своим ответом напугал старушку, поспешил исправиться: — Подготовьте хозяйскую спальню, Олив. Вскоре Азиз Игал будет дома.

Старушка радостно и покладисто закивала, конечно, не догадавшись, что речь не обо мне.

А после я и сам вернулся в сурират. Вошел в пассажирский отсек как раз в тот миг, когда девчонки, рассевшись на диваны у хрустального кофейного столика, мило ворковали. Айриса была слегка растеряна, но старательно улыбалась, а увидев меня, вцепилась взглядом так, словно, утопая, вдруг увидела спасательный круг. В безмолвной мольбе она свела брови к переносице. Ей нужны объяснения.

— Украду ее ненадолго, — подмигнул я девчонкам и отвел Айрису в сторону.

— Что происходит, Азиз? Мы что, сбегаем из Сорахашер? Твои сестры, учитель… Страж! Там Страж в кресле пилота! Я ничего не понимаю.

— Это длинная история, — усмехнулся я, — и, скорее всего, сразу ты не поверишь, но, пока мы летим, я тебе все расскажу.

Глава 11 или "Женщины" ​Часть 1

Полет до южного курортного городка Сумсайя на юге Империи, где находился дом Карима, занял довольно много времени. Но это исключительно потому, что сурират вел Страж, он наверняка летел очень осторожно и предельно правильно, как и полагается машине.

За время полета я успел рассказать Айрисе все о себе: о своей прошлой жизни, о том, как попал на Хему и как меня приняли за пропавшего Азиза Игал. Поведал я и о последних событиях: о настоящем Азизе, о снах Мараны, о камне шивы и посохе, и о том, что я теперь Хранитель Хемы.

Девчонки тоже внимательно слушали, Женька в этот раз не возмущалась, что ей ничего не понятно, а тихо спрашивала у Лерки, и та ей шепотом переводила. Карим же под наши тихие разговоры уснул без всяких зазрений совести — улегся на один из диванов и теперь тихонько похрапывал.

Когда я закончил говорить, Айриса долго молчала, задумчиво терла подушечки пальцев друг о друга, то и дело бросала долгие взгляды в никуда. О чем она думала в эти минуты, поверила ли мне — по ее выражению лица сложно было сказать. Сестры тоже не решались заговорить, видя, что я жду реакции Айрисы.

— А теперь мы летим к свамену Кариму? — вдруг спокойно спросила она, когда молчание стало слишком тягостным.

— Да, у него дом на побережье моря, вы там будете в безопасности. С вами останется Страж, возможно, не один, и если что-то случится, я тут же буду в курсе.

— А что потом? Когда ты вернешь Азиза и это все закончится? — медленно и нерешительно сказала Айриса, вопрос этот ей явно дался непросто.

— Мы будем свободны и никто не посмеет нас трогать, — со всей серьезностью и решительностью в голосе ответил я.

— Хорошо, — спокойно сказала Айриса, будто бы я только что ничего такого необычного не рассказал.

Я неуверенно улыбнулся, Айриса улыбнулась в ответ, затем с задорным лукавством взглянув на девчонок и спросила, выпятив и без того большой живот:

— Хотите почувствовать, как пинается ваш племянник?

Дом Карима и впрямь оказался весьма близко к морю, буквально в пятидесяти метрах. Сам дом были именно домом, а не особняком или поместьем, какие я привык видеть у знатных ракта. Хотя я и понимал, что даже такой дом, да еще и на побережье, едва ли дешевое удовольствие. Каменный, в два этажа — первый этаж в панорамных окнах — он уютно устроился на невысокой скале, от которой вниз вели каменные ступени прямиком к пляжу. Красота! Если бы не те нерешенные проблемы, я, пожалуй бы, остался здесь подольше. Но, к сожалению, утром мы с Каримом должны вернуться в Сорахашер.

Девчонки достали из погреба съестные запасы и быстро соорудили довольно вкусный ужин. А затем мы сели за стол.

Страж тоже ел с нами. Странные существа эти Стражи, им так же, как и людям, необходимо есть и спать, но делают они это только по необходимости. Причем Стражи могут не питаться и не спать много дней подряд, расходуя внутреннюю энергию. А я до сих пор и вовсе полагал, что они, как роботы, не нуждаются в человеческих потребностях.

Если не обращать внимания на механически жующего Стража со стеклянным взглядом, ужин прошел по-семейному тепло. Лера с Айрисой быстро нашли общий язык и теперь то и дело шушукались и хихикали. Женька же продолжала дуться и вздыхать, потому что большую часть сказанного не понимала. Но теперь, когда с ними Айриса, думаю, Женька быстрее выучит язык. По крайней мере, у нее будет стимул. У Карины конечно же не было времени, чтобы обучать ее вадайскому, а с Леркой она наверняка говорила исключительно по-русски.

После ужина нас всех так разморило, что мы решили отправиться спать. А так как спален на втором этаже было всего три, Стража оставили внизу на диване, ему, по большому счёту, плевать, где и как спать, Лера с Женей расположились в самой большой спальне, Карим занял гостевую, нам же с Айрисой он любезно предоставил свою спальню.

Странно, но, как только мы остались с Айрисой наедине, между нами возникло неловкое натянутое молчание. Айриса смущенно улыбалась, я и сам не знал, как теперь себя вести, несмотря на то, что уже принял решение. И все-таки между нами осталась недосказанность, неопределенность, да и длительное расставание, и та ссора никак не сблизили нас.

И я решился исправить это — по крайней мере, пора бы уже расставить все точки над "I".

— Когда родится наш сын? — спросил я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку и начать разговор.

— Через месяц, — вздохнула Айриса, присев на край кровати.

Я уселся рядом, взглянул на нее, улыбнулся.

— Это совсем скоро.

— Да, — она тоже улыбнулась и опустила глаза.

— Думала, как назвать?

— Тебе решать, отец выбирает имя.

Мы снова замолчали. Я взял ее за руку, она все так же, не поднимая глаз, продолжала улыбаться.

— Ты станешь моей женой, — сказал я утвердительно, хотя собирался спросить. Почему-то мне было так неловко и одновременно боязно, что я отвел глаза. Вот дела! Я изгнал Равана в Нараку, закрыл врата, совершал такое, что у многих от одной только мысли повторить, поджилки бы затряслись, а теперь сижу, смущаюсь и робею как подросток и боюсь, что мать моего сына мне скажет "нет".

Она долго не отвечала, будто бы испытывала мои нервы на прочность. Я смотрел на нее, чувствуя, что с каждой секундой все стремительнее теряю самообладание. Айриса подняла глаза наконец, долго изучающе разглядывала меня. Я уже решил — она сейчас снова начнет возмущаться, заведет ту старую песню, что замужество это не для нее, она боец и ей нужна свобода. Но Айриса молчала.

— Теперь я тебя боюсь, — неожиданно сказала она, так и не ответив.

— Почему? — удивился я.

— Потому что ты Хранитель. Не знаю, как к тебе теперь относиться, как вести себя. Это очень странно.

— На самом деле я и сам не знаю, как к этому относиться и как вести себя, — признался я.

Айриса рассмеялась, тем самым задорным чистым смехом, который мне так нравился. Я рассмеялся в ответ, почувствовав, что лед между нами тает. Постепенно смех сошел на нет, но мы продолжали улыбаться и смотреть друг на друга, а после Айриса как-то незаметно потянулась ко мне. Упрашивать меня было не нужно, я тут же поцеловал ее.

Ее руки обвили мою шею, дыхание стало жарким, а поцелуи требовательней. Я, наткнувшись рукой на живот, мягко отстранился:

— А нам можно? — осторожно спросил я, указав взглядом на живот.

Айриса лукаво усмехнулась, прижалась сильнее, уткнувшись носом в мою шею, ее рука ловко упорхнула под рубашку, опустилась ниже, расстёгивая ремень брюк. Обдав шею горячим дыханием, она произнесла:

— Я Айриса неуязвимая, мне все можно.

Рано утром, едва начало светать, меня разбудил звук вибрирующего телефона. Санджей перестал названивать мне поздно ночью, поэтому я решил, что вряд ли бы он начал названивать в такую рань. Надо бы взглянуть, кто звонит. Головка Айрисы лежала на моей руке, я осторожно высвободился, боясь ее разбудить, и потопал к куртке, достав из кармана телефон.

Звонок с незнакомого номера. Я почему-то сразу подумал об Амали, поэтому нисколько не удивился, когда в телефоне услышал ее голос:

— Азиз.

— Где ты? — спросил я шепотом, быстро уходя в ванную. — С тобой все в порядке?

— Да, я в порядке, — голос ее звучал грустно и устало.

— Говори где ты. Я тебя заберу.

— Я не уверена, что могу вернуться. Это всё еще небезопасно. Просто позвонила. Хотела услышать твой голос, убедиться, что ты в порядке.

— То сообщение: "Спаси меня", ты прислала?

Амали какое-то время молчала, потом ответила:

— Да.

— Что произошло?

— Это уже не имеет значения. Мне помогли. Теперь я в безопасности.

— Я тебя заберу. Где ты? Я спрячу тебя, у меня есть убежище. А после мы решим вопрос с твоим легальным нахождением в Империи.

— А разве ты сможешь его решить? — в голосе слышалась горечь.

— Могу, — без раздумий сказал я. — Где ты?

Амали какое-то время молчала, все не решаясь сказать, потом все же произнесла:

— Я в Кинвин. Родовые земли Райфас, првинция города Гайман. Я в рабском поселке.

— Тебя продали в рабство! — едва я смог сдержать негодование.

— Да, так вышло. Но ничего страшного, — но интонации ее голоса говорили об обратном.

— А где ты взяла телефон? — вкрадчиво спросил я, понимая, что рабам такие вещи не положены.

— Мне кое-кто помог, — уклончиво ответила она.

— Но почему ты не позвонила раньше?

— Ты…ты… — она запнулась, так и не договорив.

Но я понял. Она звонила, только я не мог ответить и телефон был отключен.

— Скоро я тебя заберу! — бросил я. — Приеду сегодня.

— Мне пора, — бросила она торопливо и отключила телефон.

Я вернулся в спальню, какое-то время стоял в задумчивости пока не почувствовал требовательный взгляд на себе. Обернулся — Айриса, подперев голову рукой, смотрела на меня с холодной отстраненностью.

— Кто звонил? — спросила она, широко распахнув глаза и так пронзительно разглядывая меня, что я начал сомневаться в том, что это хорошая идея привезти сюда Амали.

— Так кто звонил? — еще более настойчиво спросила Айриса.

— Амали, — медленно ответил я, чувствуя себя точно под дулом пистолета.

— Та самая Амали? — Айриса нахмурилась.

— Да, ей нужна помощь. Ее продали в рабство.

— Разве он не враг?

— Нет, — мотнул я головой, — она точно нет, я ей доверяю.

— Она твоя любовница? — понизив голос, спросила Айриса, глядя на меня так, словно я совершил нечто такое ужасное, что хуже и не придумать.

Чёрт, где же я так просчитался-то? Я ведь спокойно себе рассуждал, что рядом будут обе. Потому что и Айриса, и Амали мне нравятся одинаково, к тому же на Хеме это вполне нормально: иметь и жену, и наложниц. Но вот я никак не ожидал такой реакции от Айрисы.

— Почему не отвечаешь? — Айриса вскинула брови.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил я.

— И? Ты хочешь привезти ее сюда? — Айриса села в постели, натянув одеяло повыше и прикрыв наготу.

— Да, хочу. Ей нужно помочь, другого места ее укрыть у меня нет. Ну не везти же ее в Сорахашер?

— Она ведь Накта, к тому же бывшая наложница покойного нары Зунара. А ты, насколько я поняла, собираешься сделать ее своей судшантой, — Айриса скорчила гримасу, с укором посмотрела: — Это не пойдет на пользу твоей репутации. Не нравится мне это.

— Мне совершенно плевать на репутацию.

Айриса закачала головой, отвернулась.

Я вначале было подумал, что она ревнует, а она снова печётся о моей репутации. Неисправимая! Или всё-таки ревнует?

— Все будет в порядке. Как бы там ни было, но я не могу оставить ее в рабстве.

— Ты уже говорил, — Айриса старательно избегала моего взгляда. — Делай, как считаешь нужным, разве я могу что-то сказать против?

— Это тебя обижает? — спросил я прямо.

Айриса повернулась, посмотрела так, словно я ее оскорбил.

— Нет, — отчеканила она. — Обижаются изнеженные бал, используя обиду как способ манипуляции. Я же принимаю все как есть. Решил — отправляйся и забирай ее. Я не смею осуждать ни на одно из твоих решений.

Айриса замолчала, но я видел, что она хочет ещё что-то сказать, но все никак не решится.

— Говори, — подтолкнул я ее.

— Нет, ничего. Ты Хранитель, а я простая преданная.

— Ничего не изменилось. Пусть теперь меня зовут иначе, но все осталось как есть. Вскоре ты станешь моей женой, родится наш сын… Теперь мы семья. Не нужно молчать, говори то, что думаешь.

— Я не против того, чтобы ты завел судшанту. Это обычное дело. Но я бы не хотела, чтобы это была бывшая наложница, к тому же из Накта Гулаад. Они опасны.

— Моя сестра, Лилуай тоже из Накта Гулаад, — сказал я, начав одеваться. — Мне ее тоже прикажешь стыдиться? Никто их них — ни Лилуай, ни Амали — не попали в монастырь Накта по собственной воле.

Айриса не нашлась, что ответить, только и сделала, что вздохнула и отвернулась. Я же, собравшись, быстро поцеловал ее в макушку и, попрощавшись, покинул спальню.

Карима я будить не стал, оставил ему записку на обеденном столе, что планы немного поменялись, но я вскоре вернусь.

Затем я разбудила Стража, тот вскочил с таким спокойствием и удивительной бодростью, словно бы и вовсе не спал. А когда я назвал место, куда нам следует отправиться, Страж кивнул и стремительным шагом покинул дом, направившись к сурирату.

Я, выпив остатки холодного кофе, оставшиеся с вечера в кофейнике, последовал за Стражем. Я, конечно, мог и сам пилотировать сурират, но, во-первых, как я уже выяснил, Страж может оказаться полезен, а во-вторых, я не знал даже приблизительно, где находятся территории клана Кинвин. Выяснить координаты, в общем-то, можно без проблем, но мне попросту не хотелось тратить на это время. Я должен был скорее вытащить Амали. У меня в голове не укладывалось, что она могла оказаться в рабском посёлке. Это где-то даже не логично, при ее выдающихся внешних данных она попросту не могла оказаться в поселке для рабочих-рабов, скорее всего, ее отправили бы служанкой к местному свамену.

Во время полета я обдумывал предстоящий разговор с Санджеем. Сначала мне необходимо рассказать все ему, познакомить с Азизом, а что будет после, я пока не загадывал. Одно я точно знал: в Сорахашер мне больше делать нечего. Мне предстоит новая война во дворце императора. И я очень надеялся, что в списке моих врагов не будет Санджея. Но, судя по всему, это окажется сложной задачей, учитывая какую деятельность развели Рамы.

Мысли о Санджее заставили меня взяться за телефон. От него было больше двадцати звонков, несколько гневных сообщений с примерным содержанием: "Ты где? А ну бегом в башню клана!" Еще три звонка были от Латифы, и я решил, что все же пора им перезвонить, мало ли что там случилось.

На звонок ответили сразу:

— Азиз! Ты где?! — голос Санджея прозвучал так взволнованно, будто бы он уже решил, что меня похитили асуры и скормили ракшасам.

— Прости, что не перезвонил, был немного занят, — рассеянно ответил я.

— Прости?! Немного занят?! — мой ответ ему явно не понравился. — В военном госпитале сказали, что ты улетел два дня назад! А потом мне доложили, что ты в Сорахашер подлетал к дому Кави на имперском сурирате! На имперском! — Он сказал это таким тоном, словно я угнал этот сурират. Я же молчал и продолжал слушать, как он меня отчитывает.

— Карина сказала, что ты у нее был проверить состояние здоровья, но потом она не знает, куда ты делся. Так куда ты делся? Я уже Сорахашер на уши поставил, все ищут тебя!

Я издал тяжелый вздох. — , все же надо было ответить на звонок раньше, не думал, что Санджей станет настолько обо мне переживать.

— Были кое-какие дела. Но я их уже решил. Завтра к вечеру буду в Сорахашер.

— Были у него кое-какие дела, — ворчливо перекривлял он меня. — Неужели так сложно было позвонить?

— Да я, честно говоря, не думал, что ты… — я хотел сказать колкость, намекнуть ему, что он ведет себя как истеричка, но вовремя замолчал, взяв себя в руки.

— Мы, кстати, ждали тебя — я готовил вечеринку в твою честь, весь клан собрался в башне клана, а ты не явился!

Его Латифа что ли покусала? Еще мне обид от неуравновешенного нары Сорахашер не хватало. Но с вечеринкой, и в правду, не очень красиво вышло.

— Прости, мне действительно очень жаль, что так вышло. Я не знал, да и не стоило устраивать никаких вечеринок. Это лишнее.

— Ты серьёзно? О тебе вся Империя говорит! Ты закрыл врата, воссоздал посох Авара! Я до сих пор не могу поверить, что это все заслуги моего брата! Ты великий герой, и я не мог не устроить вечеринку в твою честь! Мы все! Все! Очень гордимся тем, что ты в нашем клане, это большая честь!

Я слушал его, кивал, виновато улыбался и одновременно испытывая чувство вины и стыда. Он мне практически в любви признался, а мне придется завтра его весьма жестоко разочаровать.

— Ты это… с похвалой-то не перебарщивай, — сказал я.

— А я тебя и не хвалил! — возмутился он. — Вообще-то, я очень зол на тебя. И почему не сказал, что собираешься жениться? Да еще и на ком! Честно говоря, думал, ты благоразумнее. Не самая лучшая партия для главы рода Игал.

Я удивился и одновременно рассердился. Во-первых, откуда он узнал, что я хочу жениться на Айрисе, а во-вторых, какого черта он лезет не в свое дело?!

— Я так решил, — процедил я сквозь зубы, — она мать моего сына, и я хочу, чтобы он рос в полноценной семье.

— Подожди, Энни еще и беременная? Слушай, братец, а ты слышал про контрацептивы? Сначала Айриса неуязвимая, теперь Энни Люмб. Ты что, весь Сорахашер решил обрюхатить?

— Энни Люмб? — ну вот, теперь все встало на свои места. — Нет, на ней я жениться не собираюсь.

— А почему же тогда они всем…

— Ладно, об этом тоже завтра, Санджей, — на выдохе произнёс я, прикидывая, сколько еще всего наговорили эти Люмбы, пока меня не было. Наверное, я должен был разозлиться, но мне было все равно. Я знал, что Люмбы сами вырыли для себя эту яму.

— Ладно, — вторя мне, вздохнул Санджей, — так когда тебя ждать? Нам нужно собирать большой совет клана, обсудить продолжение войны с Капи. Договор о перемирии вскоре перестанет действовать. Да и много других вопросов накопилось.

— Я завтра вечером буду, и нам предстоит с тобой очень серьёзно поговорить. И не вздумай устраивать никаких вечеринок.

— Это еще почему?

— Потому что то, что я тебе расскажу, может тебе очень сильно не понравиться и, возможно, даже изменить обо мне мнение не в лучшую сторону.

— Подожди, ты о чем? — насторожился он.

— Завтра вечером, Санджей. Прости, мне сейчас пора бежать.

И не дожидаясь, когда Санджей продолжит заваливать меня вопросами, я отключил телефон.

К рабскому посёлку, который назвала Амали, мы летели так долго, что я успел поспать и даже выспаться, чего мне не удавалось сделать так давно, что сложно и припомнить. Я несколько раз заглядывал в кабину пилота, велев Стражу лететь быстрее, на что он безразлично отвечал:

— Скорость допустимо максимальная. Нет необходимости увеличивать, это небезопасно.

Теперь мне стало ясно, почему даже Амар Самрат никогда не использовал в качестве пилотов Стражей.

Но прилетели мы неожиданно. Как раз в тот миг, когда я настроился, что полет займет много времени, Страж вдруг объявил:

— Мы на месте, Великий.

Я поспешил на выход. Подъемный луч высадил меня у черного шлагбаума, вдалеке виднелись бараки и двухэтажный добротный дом, который наверняка принадлежал смотрителю. Так как у шлагбаума никого не было и никто мне не препятствовал, я спокойно прошёл и зашагал по дороге в сторону бараков. Никакого плана действий у меня не было. Только цель — я должен забрать Амали, в остальном же буду действовать по обстоятельствам.

Шел я себе спокойно, солнце светило ярко и птицы в роще неподалёку завели весёлую трель. И ничего не предвещало беды, пока откуда ни возьмись на дорогу не выскочили три вооружённых амбала, встретив меня далеко не дружелюбным:

— Кто такой? Что здесь забыл?!

Амбалы были как на подбор: все одного внушительного роста, плечистые, но при этом совершенно не похожие друг на друга. Один чернокожий, второй конопатый блондин, третий имел густую черную щетину, и было в его чертах лица нечто восточное.

— Я к вашему смотрителю, — невозмутимым тоном ответил я, решив пока не показывать силу, а попробовать решить все мирно.

— Это ты прилетел на сурирате? — снова вопрос.

— Я. Так где ваш смотритель?

— Представьтесь, свамен, — резко перешел на официальный тон амбал с щетиной и, продумав, добавил: — Назовите причину визита.

— Хм, ваш смотритель такая важная шишка, что сваменам необходимо отчитываться перед охраной? — усмехнулся я, зашагав вперед прямо на амбалов.

— Вы не из нашего клана, — гаркнул конопатый блондин, — покажите герб клана.

— Я Азиз Игал из клана Сорахашер, — сказал я, видя, что градус неприязни нарастает, — кто-то похитил мою наложницу и продал сюда в рабский поселок, я пришел ее забрать.

— Игал? — амбалы неуверенно переглянулись.

Никогда бы не подумал, что мне придется такое делать, но я без раздумий расстегнул ширинку и продемонстрировал родовую метку.

— А-а-а, — растерянно протянул щетинистый, его я идентифицировал как главного в этой компашке, — смотрителя сейчас нет в поселке, свамен, он уехал с рабами на поля.

— И когда вернется? Дело ведь непростое.

— Боюсь, с этим делом вам к свамену Виджи. Это его рабы. А смотритель Эссен не вправе распоряжаться рабами свамена.

— И все же для начала я хотел бы убедиться, что моя судшанта действительно попала к вам. Не хотелось бы без причины беспокоить свамена Виджи. Это ведь не проблема?

Они снова переглянулись.

— Ладно, идёмте, свамен, — наконец ответил главный, махнув рукой в сторону поселка и дав понять, чтобы я следовал за ними.

— А давно рабские поселки охраняют наемники? — поинтересовался я. На самом деле это сразу меня насторожило, потому что в тех рабских посёлках, что я бывал, вооружённой охраны ни разу не встречал.

— Так мы не наёмники — смотритель Эссен наш отец.

Я удивлённо окинул амбалов взглядом — ничего, кроме телосложения и высокого роста, их не объединяло, совершенно не похожие друг на друга ребята. Посмотрел астральным зрением — все они тамас.

— Не похожи вы на братьев, — сказал я.

— Так у нас, это, мамки разные, — как-то смутившись, ответил чернокожий, который до этого и слова не сказал.

— Рабыни? — догадался я. В ответ все трое синхронно кивнули.

— Вы тоже рабы? — удивился я. И снова синхронные кивки.

— Но мы не работаем как остальные на полях, — похвастался блондин.

— Да, — подхватил щетинистый и с гордостью добавил: — Мы живём в доме отца!

— Но вы все равно рабы. Почему же отец не выкупил вас?

Блондин и негр понурили голову, щетинистый задумчиво уставился вдаль, но никто из них мне так и не ответил.

— И когда же вернется отец с полей? — спросил я, когда мы вошли в посёлок. Здесь было пусто, но откуда-то из дальних бараков доносились детские голоса и старушечье ворчанье.

Старший взглянул на часы:

— Вот-вот должен приехать, — сказал он, и вся троица остановилась. Мы как раз к этому моменту подошли к двухэтажному дому, но внутрь приглашать меня из них никто не решился.

— Ладно, подожду, — сказал я, окинув взглядом бараки. — А вы девушку новую помните? С ней все в порядке?

— Да какую девушку, свамен? — как-то резко оживился щетинистый. — В последний месяц их не меньше десяти привезли. Презренные, в основном, несколько беглянок с территорий свободных кланов. И честно говоря, свамен Азиз, никто из них и близко не похож на наложницу, иначе бы ее продали в служанки или в бордель.

— М-да, — протянул блондин, — новенькие, одна другой страшнее. Нет, ну та, чернокожая — еще ничего, но отец уже глаз на нее положил, остальные же… Чернокожая, что ли, ваша? — вдруг испугавшись собственных слов, спросил он.

— Нет, — медленно протянул я, чувствуя, что что-то не сходится. Кого-кого, но Амали можно счесть непривлекательной, только если ты абсолютно слепой или тяготеешь к мужчинам. — У моей судшанты длинные каштановые волосы, шикарная фигура и большие серые глаза.

Амбалы переглянулись. Щетинистый как-то странно потупил взгляд.

— Такой точно не было, — буркнул он, а блондин тут же подхватил:

— Видимо, вы и вправду ошиблись, свамен. Таких в посёлке нет. А если бы и была, то сразу бы попала к отцу, — он нехорошо усмехнулся, а мне все происходящее начало нравится все меньше и меньше.

— А матери ваши где? — поинтересовался я.

Все трое отвели глаза. Чернокожий, который явно самый младший из них нехотя ответил:

— Моя, как остальные, на полях работает, — он покосился на братьев, хотел еще что-то сказать, но не решился.

Но мне и не нужно было отвечать, я понял, что матери остальных мертвы. Век рабынь при тяжелой работе, скудном питании и плохих условиях проживания в рабских поселках довольно короток. А еще о смотрителе Эссене у меня уже сложилось мнение, как о довольно паскудной личности.

В конце улицы показался большой внедорожник с открытым кузовом, на всей скорости мчащий к нам и поднимающий клубы пыли с дороги.

— Смотритель Эссен раньше вернулся, повезло вам, свамен, — сказал щетинистый, как-то сжавшись, сгорбившись и опустив голову. С остальными произошла та же метаморфоза.

Когда смотритель вылез из внедорожника, сразу стало понятно в кого парни удались ростом. Но возраст брал свое, и, несмотря на внушительный рост, их отец обзавелся лишним весом и довольно впечатляющим пузом. Физиономия у смотрителя Эссена была крайне неприятная, неудивительно, что он мне не понравился с первого взгляда. Лысая, как яйцо голова, маленькие злые глазки так и бегали, по-хозяйски осматривая все вокруг. А стоило ему только меня заприметить, как он начал изучающе меня осматривать.

Щетинистый тут же бросился к нему, торопливо объясняя на ходу, кто я и зачем приехал. Эссен усмехнулся, закачал головой и, уже подойдя, небрежно поклонился, приветствуя, и заявил:

— Как же так вышло, свамен, что вы потеряли свою судшанту?

Я сделал вид, что не услышал его вопрос, вместо этого сказал:

— Приведите девушек, которые недавно прибыли, хочу взглянуть, действительно ли среди них нет моей.

Эссен снова усмехнулся, взмахнув рукой, отдал знак своим ребятам. Те с готовностью бросились к баракам. Эссен же, не переставая насмешливо скалиться, подошел ближе, засунул руки в карманы и, начав раскачиваться с пятки на носок, снова небрежно сказал:

— Я очень удивлюсь, если среди тех, кого привезли в последнее время, окажется ваша наложница.

— Она мне звонила сегодня и сказала, что находится именно в этом рабском посёлке. Зачем бы ей было врать?

— Звонила и сказала? — в удивленной растерянности Эссен вскинул брови.

Тем временем к дому смотрителя начали подходить женщины. Самых разных возрастов и комплекций, но кое-что их все же объединяло: уставшие лица, безразличные взгляды и отсутствие какого-либо интереса к происходящему. И да — все они были далеко не красавицами, но и не такими уж уродливыми, как пытались уверить меня сыновья Эссена. Если причесать, умыть, переодеть, вполне себе нормальные женщины. Кроме разве что одной. Мой взгляд сразу зацепился за нее. Слишком большие выпирающие зубы, густые, сросшиеся на переносице брови, и жесткие усики над губой. Но заинтересовало меня не это, а то, что я узнавал в ней черты лица Амали. Вот только едва ли я мог поверить, что это она. Не тот рост, не та комплекция, не те глаза, да и эта женщина явно старше. Но через мгновенье я вдруг понял, что в этой женщине совсем ничего нет от Амали, — просто показалось. И что это на меня нашло?

Но эта женщина тоже смотрела на меня, насмешливо и лукаво, внезапно она мне подмигнула и одними губами проговорила:

"Это я".

Я вновь недоверчиво посмотрел — это никак не могла быть она, какое-то сумасшествие: так сильно, что бы там не случилось, измениться она уж точно не могла. Но вдруг, на короткий миг, все уродство с лица женщины исчезло и вновь проступили, теперь куда отчетливее, черты лица Амали.

— Ну что, свамен? Есть ли среди них ваша? — явно получая удовольствие от происходящего, насмешливо спросил Эссен.

— Есть, — неуверенно сказал я и кивнул в сторону женщины. В том, что мне продемонстрировали только что иллюзию, я не сомневался. Вот только Амали не иллюзионист, она тамас. Тогда кто же передо мной?

Я решительно зашагал к женщине, краем глаза наблюдая, как медленно сползает улыбка с лица смотрителя.

— Ты кто? — тихо, но жестко спросил я у нее.

— Я та, кто знает, где Амали, я тебе нужна, — ответила она. — Заберёшь меня отсюда, все расскажу.

Я ничего не понимал, но решил подыграть незнакомке. В том, что утром мне звонила именно Амали, я был уверен на все сто.

— Да, — я повернулся к Эссену, — это она.

Смотритель недоверчиво посмотрел на меня, затем на женщину, затем снова на меня, но уже таким взглядом, словно бы сомневался, не тронулся ли я умом. Его сыновья, тоже обалдело смотрели, а в глазах присутствующих женщин появилось легкое любопытство, вместо былого безразличия.

— Думаю, можешь избавиться от всего этого, — обратился я к незнакомке.

— Тебе не нравится? — легко рассмеялась она, и быстрым движением вытянула накладные зубы, но, потрогав усики, поморщилась: — Это придется отмачивать, приклеились намертво.

Что именно она делала, я не совсем понимал: то ли продолжала прикидываться тамас, то ли и вправду дополнительно использовала грим помимо иллюзии. Легким движением она словно бы спустила надувные подушки, придававшие ей видимость лишнего веса. А вот этот трюк всё-таки был иллюзией. Потому что уж слишком она преобразилась. Лицо стало тоньше и острее, показалась и стройная фигура. Последним движением смахнув с головы косматый парик и продемонстрировав черные тугие локоны до пояса, незнакомка и вовсе превратилась в красавицу. Но я ее не узнал, а точнее, я был уверен, что никогда не видел эту женщину.

Все вокруг обалдели от происходящего, Эссен и вовсе потерял дар речи и теперь мычал что-то нечленораздельное.

— Я ее забираю, — бросил я и подал знак незнакомке, что мы уходим.

— Но так нельзя! — неожиданно взвизгнул Эссен. — Эта рабыня свамена Виджи. За нее уплачено! Вы не можете ее так просто забрать!

— С чего это вдруг? — искренне удивился я. — Пусть твой свамен разбирается с тем, кто ее продал.

— Но у нее должна быть метка! А где метка? С меткой судшанты ее бы никто не продал. А метки-то нет! — выкрикнул Эссен с ехидной радостью.

Незнакомка лукаво улыбнулась и, неожиданно задрав платье до талии, приподняла край трусов и продемонстрировала метку с орлом на ягодице.

— Доволен? — дерзко бросила она смотрителю и, как ни в чем не бывало, взяла меня под руку, уводя от толпы.

Очень эффектно у нее это вышло, вот только я заметил еще одну метку, на затылке.

Глава 11 или "Женщины" ​Часть 2

— Ты Накта, — сказал я, когда мы отошли немного дальше.

— Именно, — невозмутимым тоном ответила она, — так же, как и Амали. Меня, кстати, Джанис зовут.

— Где Амали? — я высвободил руку из ее хватки.

— У нас она, не переживай.

— У вас? Ты не одна?

— О, конечно не одна. Или ты думаешь, что орден Накта Гулаад так просто уничтожить, казнив пару полоумных старух?

Я нахмурился, совершенно не понимая, что происходит, но предчувствуя, что от Накта ничего хорошего ждать не стоит.

— Где Амали? — повторил я.

Джанис нарочито скорбно вздохнула, посмотрела вдаль — в сторону холмов и дороги, затем достала из кармана маленький телефон и принялась набирать номер.

— Мы на месте, через пару минут будем у дороги, — торопливо сказала она и быстро спрятала телефон обратно.

— Та-ак, — сердито протянул я, — а теперь, Джанис, объясняй, что происходит.

В ответ она только загадочно улыбнулась и повела плечами.

— Видишь сурират? — с угрозой в голосе спросил я.

— Вижу, — скучающим тоном протянула она, — что я имперских суриратов никогда не видела? Подумаешь.

— Так вот, Джанис, если ты сейчас же не расскажешь, где Амали и что вы задумали, я засуну тебя в этот сурират и сдам Стражу, который как раз внутри этого сурирата.

— Ну зачем сразу угрожать? — карикатурно надула она губы. — Не стоит так нервничать. Мы к вам с добрыми намерениями. Просто поговорите с сёстрами и все. Так что, идем к дороге? Или вы боитесь нас? — игриво протянула она последнюю фразу.

Я сердито фыркнул и закачал головой. Джанис хищно улыбнулась, я заметил морщинки в уголках ее глаз и вокруг рта. Да этой Джанис уже далеко за сорок, и она, видимо, уже по привычке использует иллюзию чтобы выглядеть моложе, вот только не всегда получается сохранять концентрацию. Уверен — отпусти она поток, сразу постареет лет на тридцать. И теперь, поняв, что передо мной не девушка, а достаточно взрослая женщина, вся ее игривость и нарочитая развязность стала выглядеть весьма нелепо.

— Хорошо, идем, — скрепя сердце, согласился я, затем добавил, пригрозив: — но, в случае чего, я за себя не ручаюсь.

— Да хватит вам уже, знаем мы о вашей силе. Знаем и о-очень боимся, — изобразила карикатурный ужас Джанис, а затем снова кивнула в сторону дороги, побуждая меня идти.

К дороге мы шли в молчании. Точнее молчал только я, а Джанис тихо мурлыкала какую-то мелодию и, кажется, все происходящее ее весьма забавляло. Но я не обращал на нее внимания — дама явно слегка с прибабахом — я думал о том, что задумали Накта. И какие бы я не прокручивал в голове варианты, все они ничего хорошего не сулили для Накта. Хоть Джанис и обмолвилась о том, что знает о моей силе, но у меня были большие сомнения, что они знают о ней все. Иначе бы вряд ли искали со мной встречи.

Заметил краем глаза, что сурират медленно следует за нами — Разум бдит и наверняка, если он сочтет, что я в опасности, Страж будет тут как тут. Я взглянул на Джанис, она беззаботно продолжала напевать мелодию, и совсем непохоже было, чтобы она нервничала или чего-то боялась. Заметив, что я на нее смотрю, он резко прекратила петь и спросила:

— Думаете, мы убить вас хотим?

— Не исключаю.

Джанис махнула рукой, хохотнула:

— Глупость, если бы хотели, сделали бы это так, что вы бы и сами не поняли, как это произошло. Например, — она заговорщицки подмигнула, — загипнотизировали бы Амали, и она бы вас прикончила во сне.

Я обдал ее холодным взглядом, Джанис пожала плечами и весело нараспев произнесла:

— А, может, мы так и сделали уже, кто знает…

Я только хотел ей грубо ответить, но из-за поворота показался черный с затонированными стёклами седан и резко притормозил возле нас.

— А вот и сестры! — радостно воскликнула Джанис и распахнула заднюю дверь авто, жестом приглашая меня внутрь.

Прежде чем сесть в машину, я просканировал ее астральным зрением. Внутри трое. Двое тамас: одна за рулём, вторая рядом на переднем сидении, и ракта на заднем. Я надеялся, что одна из тамас окажется Амали, но, когда сел внутрь, увидел, что ее тут нет.

Дверь закрыла севшая рядом Джанис, и машина сразу же тронулась.

В салоне царил полумрак и сладко пахло духами, я взглянул на женщину рядом, она с хладнокровным интересом разглядывала меня. Густые темные волосы заколоты на затылке, слегка заостренные черты лица, ее возраст сложно было определить так сразу — тем более во мраке салона — но я почему-то был убежден, что передо мной дама, которая могла бы годиться мне в бабушки. Да, она сумела сохранить фигуру и осанку, но, скорее, это заслуга шакти, а не ее физические кондиции. И еще я отметил, что возраст всех присутствующих женщин был далеко не девичьим. Значит, вернее всего, передо мной сумевшие вовремя сбежать женщины из высшего Совета ордена.

— Ну, я весь сплошное внимание! — раздражённо сказал я, поняв, что эти особы говорить не спешат.

— Немного отъедем от рабского посёлка, чтобы не привлекать внимания, — мягким, грудным голосом ответила женщина. Ее дар я сразу определил: передо мной провидица и, кажется, достаточно сильная.

— Вам не о чем переживать, Великий, — неожиданно добавила она и замолчала, с интересом изучая мою реакцию.

Я не удивился тому, что они знают, что я Хранитель, скорее разозлился. Накта что-то нужно от меня, и они зачем-то тянут время:

— Давайте сразу к делу, я в эти игры ваши играть не намерен. Я приехал за Амали.

— Я мать-настоятельница Тара, — вежливо представилась женщина, сделав вид, что не заметила резкости в тоне.

— Новая мать-настоятельница ордена, который теперь вне закона, — резонно заметил я.

— Все зависит от вас, Великий.

Теперь я ясно понял, зачем Накта выманили меня сюда. Каким-то образом провидица узнала, что я стал Хранителем Хемы. Несмотря на то, что мое прошлое или будущее теперь скрыто от предвидения, как она это всё-таки увидела, я тоже догадывался. Достаточно было взглянуть на будущее кого-нибудь из моих женщин: Лерки или Амали, и узреть в этом будущем меня.

— Что бы вы там не придумали, я вам помогать не стану, — отчеканил я. — Ваш орден — жутко ядовитый и опасный серпентарий. Такое в принципе не должно существовать в природе.

— Согласна, Великий, — спокойно кивнула Тара. — Действия моих предшественниц едва ли можно назвать разумными. Все дело в том, что Амар Самрат допустил ошибку, запретив монахинями ракта верховенствовать в ордене. И вот к чему мы пришли. В дни, ради которых и существовал орден: в преддверии Судного дня, матери-настоятельницы тамас едва все не испортили. Но теперь все по-другому. Я видела ваше появление еще до того, как вы стали Хранителем. Образ был смутным, к тому же я никогда не видела вас в лицо, но стоило мне взглянуть на будущее Амали, как все встало на свои места.

Тара едва заметно улыбнулась, но улыбка быстро пропала с ее лица:

— На самом деле, Великий, мы едва не убили вас, посчитав опасным. Если бы не это видение…

Она не договорила, выразительно посмотрела на меня.

— Рада, что мы все же не убили вас, — подытожила она.

Я шумно выдохнул:

— Все это, в какой-то мере, интересно, но, боюсь, слишком поздно. Да и к тому же угроза Судного дня позади, а значит, мир больше не нуждается в тех, кто хранит пророчества Ямины.

— Не стоит быть столь категоричным. Мы вам еще пригодимся.

— Не убивай меня молодец — я тебе еще пригожусь, — нехорошо усмехнулся я, так некстати вспомнив сказку из детства.

Машина резко остановилась, прямо посреди пустынной дороги. Накта не солгали — никто не ринулся к нам из кустов, никто не решился нападать.

— На самом деле угроза Судного дня не миновала, — сказала Тара, и в салоне повисла гнетущая тишина.

— Ты увидела будущее? — мрачно спросил я.

— Да. Мы используем технику предвидения, разработанную пророчицей Яминой. Она позволяет просматривать глобальные события, катастрофы, преждевременно выявлять будущие войны или любые другие серьёзные угрозы. Мы берем вещи людей, проживающих во всех точках Империи — приблизительно на расстоянии пятьдесят-сто километров. И просматриваем вариации будущего этих людей. Так мы узнали об исходе войны с тёмными ракта и о том, что вы закрыли врата. Но недавно, буквально несколько дней назад, почти у всех просматриваемых появились новые вариации. Ужасающие вариации, Великий, — Тара понизила голос, многозначительно замолчав.

У меня словно почву выбили из-под ног. Вот только все начало налаживаться, вот только я свободно вздохнул и начал планировать новую жизнь, как все снова летит к чертям.

— Где это начнется и когда? — спросил я.

— Мы точно пока не можем сказать. Предположительно у нас есть от месяца до полугода. Мы хотим расширить эту технику провидения и на ОРМ, возможно, врата из нараки откроются там. На самом деле мы вам необходимы, Великий, не меньше чем вы нам. Мы должны работать сообща.

— А взамен вы хотите, чтобы я позволил ордену существовать и дальше? — нехорошо усмехнулся я.

— Да, но с оговоркой. Мы прекрасно понимаем, что в том виде, в котором существовал орден, он больше не может оставаться. Больше никаких борделей и торговли женщинами, никакого шпионства в кланах и интриг. Я готова лично поручиться, что политика ордена кардинально изменится. Но орден нужен Империи и в первую очередь орден нужен вам, Великий. Вы ведь решили занять место Амара Самрата, и мы готовы вам в этом помочь.

Я молчал, обдумывал слова Тары. С одной стороны, она была права — их помощь мне не помешает, но с другой — все же неприязнь к Накта Гулаад слишком прочно засела во мне.

— Мы предлагаем помощь. И в качестве залога наших честных намерений… — она протянула ко мне сжатый кулак, предлагая что-то взять.

— Что это? — спросил я, прежде чем забрать.

— Это серьга Ярана Рама. Хочу, чтобы вы увидели эту вариацию будущего. Просто подключитесь к моему дару и сами взгляните.

Я принял серьгу из ее рук, зажал в кулаке и потянулся к ее дару. Это и впрямь была серьга Ярана. Первые попавшиеся вариации показали мне знакомые картины дворца нары Гиргит. Я просматривал торопливо вариацию за вариацией, понимая, что это все не то, и Тара явно хотела, чтобы я взглянул на какую-то определённую вариацию. И я ее увидел. Одна из ярких, с несколькими разветвлениями событий. И в этом видении был я. Все произойдёт во дворце Императора: много глав кланов, очевидно, то самое собрание. И в видении все вроде шло так, как я и запланировал, вот только я не знал, что мое появление настолько разозлит Рамов. Развитий немного: в живых останется только один из нас. Точнее, в двух случаях смерть приходит к Ярану и в одном случае ко мне. Хотя та вариация, где я убиваю Ярана, тоже, скорее всего, сулит смерть и мне — у него родовой медальон.

Я оборвал потоки, взглянул на Тару:

— Спасибо, что предупредили, — сказал я.

— Мы не могли поступить иначе, серьгу можете оставить себе.

Я кивнул и засунул серьгу во внутренний карман, затем, окинув женщин взглядом, вздохнул и сказал:

— Хорошо, я согласен с тем, что нам нужно работать вместе. Это все?

Женщины на переднем сидении повернулись, с интересом глядя то на меня, то на Тару.

Сама же новоявленная мать-настоятельница как-то заёрзала на месте, засуетилась, и я понял, что едва ли это все. Сейчас ещё что-нибудь начнут просить.

— Я бы хотела обсудить кое-какие нюансы, — вкрадчиво произнесла она. — Например, когда мы сможем вернуться в наши монастыри.

— Не раньше, чем я смогу занять дворец императора.

Тара понимающе закивала, затем снова подняла глаза:

— Нам нужно поддерживать связь, ведь если…

— У вас есть мой номер, — оборвал я ее, не дав договорить. Что она хочет, я сразу смекнул. Протащить пару Накта в Императорский дворец, приставить их ко мне. Еще мне этого не хватало. Достаточно, что у меня Лера из ордена, да и Амали будет тоже, а посторонних интриганок я рядом точно не потерплю.

Тара сделала просящее лицо и снова открыла было рот чтобы сказать, но я не дал, резко оборвал:

— Все будем решать в телефонном режиме.

Тара с сожалением выдохнула, покосилась на девушек тамас, те тоже повздыхав, отвернулись — не получилось.

— Еще один последний вопрос, Великий, — осторожно сказала Тара.

Я вопросительно уставился на нее.

— Раньше наш орден помогал Амару Самрату с перерождением, вам ведь тоже нужна такая помощь?..

— Ты о клонах? Нет, именно такая помощь мне не нужна, — отрезал я, поморщившись.

— Но ведь вам необходима страховка. Если это тело погибнет, вам понадобится новое. Хема не может остаться без Хранителя. Машина для клонирования… Она была в монастыре неприкасаемых. Вы ее сохранили?

— Я не собираюсь выращивать армию клонов, — жестко отрезал я.

— Не обязательно армию, Великий, — Тара едва заметно улыбнулась, сложила руки на коленях и размеренно начала объяснять: — Амар Самрат боялся, что правда о не совсем приглядном обличии бессмертия вылезет наружу. Поэтому и девушек ракта, и самих клонов приходилось прятать. Но теперь мир знает. В этом мы тоже можем предложить вам свою помощь. Многие девушки ордена с радостью бы согласились выносить новое тело для Хранителя. Это бы была большая честь для них.

На какое-то время я задумался. Возможно, это бы был самый приемлемый вариант, но сейчас я не видел необходимости создавать клонов.

— Я подумаю, — буркнул я.

Тара, удовлетворенная ответом, кивнула.

— Значит, это все, — подытожил я. — Теперь верните мне Амали, я тороплюсь. Кстати, зачем был нужен этот маскарад в рабском поселке? Неужели не смогли придумать ничего лучше? Хотя бы без свидетелей ведь можно было все устроить?

— В общем-то, — отведя глаза сказала Тара, — из-за Амали этот маскарад и понадобился. Точнее…

Она кивнула в сторону Джанис, передавая той слово.

— Проблемка, — виновато улыбнулась Джанис, — на самом деле, не подумайте ничего, это не наша вина. Просто сестры, которые должны были привезти ее к нам, попали в лапы работорговцев. Всем пришлось несладко: сестру Мариту и вовсе убили, а Амали попала сюда. Здесь смотритель та еще скотина развратная. Мы хотели ее вытащить, вот даже пришлось несколько дней изображать рабыню, но все что я смогла — это передать ей телефон.

Лицо у меня в этот миг видимо так перекосило от ярости, что Джанис с каждой фразой говорила все тише и тише, медленно отодвигаясь подальше.

— Сразу не могла сказать?! — взревел я, перегнувшись через Джанис, рывком открывая дверь.

Джанис мигом, почуяв угрозу, выскочила из машины на дорогу, и я уже собирался выйти следом, но вдруг меня решительно схватила за руку Тара:

— Не стоит ее забирать, Великий, — серьёзным тоном сказала она.

— Это ещё почему?! — в бешенстве округлил я глаза.

— Амали опасна для вас. Мы с ее помощью собирались вас убить. Ей поставили спящую установку, она даже сама не знает и не догадывается, но в один миг, когда вы будете спать, она очнется и убьет вас.

— Что? Поставили спящую установку?! Так снимите ее!

Тара замялась, а женщины на переднем сидении нервно заерзали.

— Мы не сможем ее снять. Наша гипнотизёр, которая сделала это внушение, была убита работорговцами, когда пыталась сбежать.

— А другой гипнотизёр ее, значит, снять не сможет? — задал я вопрос, хотя ответ и так уже знал и теперь пытался осмыслить всю катастрофичность ситуации.

— Да, к сожалению, это так. Поэтому я бы советовала оставить Амали.

— Оставить этому озабоченному?! Да вы с ума сошли! Вот это вот все ваше сестринство, орден, мать вашу! Один за всех и все за одного! — сыпля ругательствами, я вылез из машины, в этот раз меня останавливать никто не стал. — Где он ее держит? — гаркнул я на Джанис.

— В подвале своего дома, — опасливо глядя на меня, захлопала ресницами она.

Я уже собирался уйти, но Тара вдруг подалась вперед, явно желая что-то сказать, ее лицо вынырнуло из полумрака автомобильного салона, который теперь не мог скрыть почтенный возраст провидицы.

— Великий, — осторожно обратилась она, — не знаю, поможет ли это, но вижу, Амали для вас очень важна. Хороший Стиратель сможет убрать спящую установку.

Я ничего не сказал — с этим, ясное дело, я уж сам как-нибудь разберусь. Но то, что Накта мне подкинули лишних проблем — это факт.

Глава 11 или "Женщины" ​Часть 3

Мы отъехали от рабского поселка не слишком далеко, поэтому, используя ускорение, я очень быстро вернулся назад. Сурират все это время так же медленно плыл следом.

Я пролетел всю улицу и за доли секунды достиг дома смотрителя. Никто меня не остановил и даже моего появления не заметил. Я без раздумий влетел в дом смотрителя — к счастью для жителей дома дверь оказалась незапертой, ато бы вылетела как пробка из бутылки.

На кухне тихо переговаривались женщины, стучали посудой. Был Эссен дома или нет, я не понял, но лучше ему все же не попадаться мне под руку.

Я медленно, чтобы не всполошить женщин, вошел на кухню. Растерянные вопрошающие взгляды устремились в мою сторону. Сами женщины были довольно молодыми, одна из них — беременной. Я мысленно выругался. Старый ублюдок.

— Где девушка? — тихо спросил я.

Женщины растерянно переглянулись, и никто из них так и не решился ответить.

— Где вход в подвал? — уже громче спросил я, начиная терять терпение, но тут увидел за спиной одной из рабынь закуток, за которым вероятнее всего и находилась дверь.

Решительно я рванул туда. Кто-то из женщин бросился прочь из кухни. Наверняка побежала докладывать смотрителю.

Дёрнул ручку, дверь оказалась закрытой. Потянувшись к силе, я резко ударил по замку, выломав его, а затем поспешил вниз по скрипучей лестнице.

Амали я увидел сразу. Она сидела на полу, прижав колени к груди. От ее вида у меня сердце сдавило от жалости и злости. Она заметно истощала, вместо одежды — оборванные тряпки, длинные шикарные волосы, похоже, неровно обкарнали тупым ножом.

Она, широко распахнув глаза, смотрела на меня, будто бы не веря, что это действительно я.

— Эй, — позвал я, — уходим?

Амали резко вскочила с места и бросилась ко мне, прильнула всем телом, едва не сбив с ног. Она уткнулась лицом в грудь и сжимала меня в объятиях все сильнее и сильнее, словно бы боялась, что я передумаю и уйду.

— Тише, тише, теперь будет все в порядке, — я приглаживал ее взлохмаченные грязные волосы, почему-то казалось, что она плачет, но Амали не проронила ни слезинки. Она подняла на меня глаза, слабо улыбнулась и кивнула:

— Уходим.

Смотритель Эссен с перекошенным от ярости лицом встретил нас на кухне, женщин здесь уже не было.

— Что вы творите, свамен?! Вы разве не забрали свою судшанту? Зачем вы похищаете мою рабыню?

Это его "мою рабыню" резануло слух, но я сумел сдержаться.

— Убить тебя что ли? — без всякой злобы, спокойно поинтересовался я.

— Не нужно, — Амали придержала меня за руку, — он меня не трогал. Давай просто уйдем.

Она смотрела с мольбой, тихо шепнула:

— Нам не нужны проблемы с Кинвин, просто уходим.

Нехотя, я все же кивнул, взял Амали крепче за руку и направился на выход.

— Это незаконно! Вы за день украли у нас двух рабынь! Я имею право… имею право…

Он так и не решился сказать, что может убить меня. По закону, конечно же, может, но на деле же — кишка тонка.

— Я не позволю! — внезапно хрипловатый голос смотрителя сорвался на фальцет.

— Мне плевать, — спокойно отбрил я его, и мы вышли с Амали на улицу. Смотритель семенил следом, опасливо сохраняя дистанцию, но при этом не переставая что-то тявкать нам вслед.

— Я буду жаловаться свамену Виджи! — выкрикнул он. — У вас будут проблемы! Так дела не решаются!

Я резко остановился, терпение мое всё-таки не беспредельное.

Подхватив Эссена телекинезом, я протащил его на всей скорости к нам и швырнул на землю. Очень быстро на улицу высыпали рабы, а также сыновья Эссена.

Смотритель поднял на нас взгляд полный ужаса, рабы настороженно молчали. А его сыновья, кажется, так растерялись, что позабыли напрочь и о своих винтовках и том, что нужно защищать смотрителя.

— Я буду… — осмелев, начал было Эссен, но я не дал договорить, вмиг подорвав его с земли и оставив висеть в воздухе.

— Твоему свамену не обязательно знать, что случилось, — с хладнокровным спокойствием отчеканил я. — Спишешь эту рабыню, скажешь, что умерла. Такое ведь случается, правда? Как те рабыни, которых ты насиловал, а затем вышвыривал.

Эссен побелев от ужаса, судорожно сглотнул.

— Я никого не убивал, — сипло произнёс он. — Они… они сами!

— Что сами? Сами тебя насиловали?

— Нет, они пытались сбежать, похитить детей, — заявил он. — Пытались убить меня. Другие сами себя убивали.

Я молчал. Наверное, забрать Амали и оставить все как есть я не смогу. Хотя первоначальный план был именно таким. Этот тип был мне настолько неприятен, что я едва сдерживался, чтобы не прикончить его прямо сейчас. Но я этого делать не стал, нужно действовать по правилам и соблюдать закон. В конце концов, мне как будущему императору сейчас проблемы не нужны ни с одним из кланов. А вот если я подскажу свамену Виджи о том, что творит его смотритель, это напротив — будет уже жестом доброго расположения и добавит мне плюс к репутации.

Ничего не сказав, я уронил его на землю и, развернувшись, продолжил идти. Амали робко взяла меня за руку, попутно пытаясь пригладить растрепанные волосы.

Смотритель Эссен больше не посмел мне ничего сказать. Пусть думает, что кара его миновала. Я лично проконтролирую, чтобы свамен Виджи не казнил его, а выдал Стражам. Из этого ублюдка получится отличный Страж.

— Ты прилетел за мной, — слабо улыбнулась Амали, когда мы покинули, наконец, рабский поселок.

— Я не мог тебя бросить, — улыбнулся я в ответ. — Жаль твоих волос.

Я окинул взглядом ее дикую стрижку, исхудавшую фигурку — ей явно пришлось несладко.

— Мне очень стыдно, что ты увидел меня такой, но такое обличье — единственный способ отвести от себя подозрения. Сам ведь знаешь: Накта вне закона. Ну и…если бы не это…

Она слегка оглянулась, так и не договорив.

— Нечего стыдиться, я все понимаю, — поспешил я ее успокоить. — Я просто рад, что ты жива.

— А сейчас мы куда?

— В безопасное место. Поживёшь пока в доме моего учителя.

— А ты?

— У меня осталось несколько нерешенных проблем. Но не переживай: скучать тебе не придется, ты будешь не одна. Там уже моя семья.

— Семья? — Амали заинтересованно посмотрела.

— Да, сестры и невеста.

— Невеста, — повторила Амали, как-то сникла и резко сменила тему: — Мне необходимо сделать операцию.

Она покрутила пальцем, оконтурив лицо:

— Изменить внешность, свести шрамы, я очень грубо удаляла метки.

— Зачем менять внешность? — удивился я.

— Иначе я не смогу начать все сначала, — пожала она плечами. — Не переживай, я верну все деньги за операцию и не буду тебе долго докучать…

Я улыбался. Видел, что она сейчас делала, хитрая Амали. Специально затронула эту тему, обставив всё так, чтобы подбить меня к конкретному решению и сразу обозначить, вместе мы или нет.

— Ты останешься, — сказал я, краем глаза наблюдая, как выражение ее лица меняется, и довольная кошачья улыбка появляется на лице.

— А твоя невеста? Она не будет злиться? — Амали едва сдерживала лукавую улыбку, пытаясь оставаться серьёзной.

— Будет, — не стал я лгать. — И вам придётся подружиться.

— Подожди, так значит, те слухи были правдой? Айриса неуязвимая беременна? Это твой ребенок?

— Да. И ей вскоре рожать.

Амали изумленно вскинула брови, но теперь по ней не было понятно, что именно она чувствует.

— Лучше ты расскажи, как так вышло, что ты попала в рабство. И про то сообщение.

— Я бы не хотела об этом вспоминать, — зябко повела она плечами.

— Ну, хотя бы кратко, — попросил я.

Амали вздохнула, оглянулась, словно бы проверяя, не подслушивает ли нас кто-нибудь:

— После того, как я бежала из Гиргит, какое-то время укрывалась в кланах, продавала драгоценности, которые были при мне. Но это было опасно — я знала, что орден будет меня искать. Поэтому пришлось часто менять места. А затем я решилась и ушла к Меру, притворилась презренной, маскировалась, выглядела даже хуже, чем сейчас, — она усмехнулась, взгляд стал печальным, а в голосе засквозила горечь. — Это было отличное место, там бы меня никто искать не стал. Но после кое-что произошло… В результате мне пришлось бежать и оттуда.

— А здесь как оказалась? — осторожно спросил я, видя, что говорить и вспоминать о произошедшем ей едва ли хочется.

— Затем… — Амали тяжело вздохнула, лицо ее стало напряженным, она хмурились, словно бы слилась вспомнить, но никак не получалось.

Я остановился, уже догадываясь, в чем дело — гипноз: Амали ничего не помнила о Накта. Она тоже замерла.

— Затем, — медленно продолжила она, — я прибилась к гастролирующему театру.

Неуверенность чувствовалась в ее голосе, нужно было остановить ее и не заставлять мучительно вспоминать несуществующие события. Гипнотизер Накта явно обработала ее слишком кустарно, но я продолжал ждать, когда она закончит говорить.

— Многие в театре были из свободных кланов, они притворялись имперцами. Видимо кто-то их раскусил и настучал работорговцам. В ночь, когда на театр пришла облава, я сразу смекнула, что к чему, и бросилась бежать. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня отдали в бордель или — что ещё хуже — убили, поняв, что я Накта. Но, как видишь, убежать мне не удалось. Правда, в какой-то степени мне повезло. Смотритель Эссен определил меня в рабочие рабыни, а не в служанки.

Пока она рассказывала, я думал о том, как бы стереть спящую установку, которая в любой миг может принудить ее меня убить. Стиратель, это конечно же единственный и самый простой способ, но вот хороший Стиратель, который сможет отыскать именно эту установку — такого еще найти нужно. Но, поразмыслив, я пришел к выводу, что это не такая уж и проблема. У меня всегда есть моя сила, ну и потрачу несколько недель на изучение дара Стирателя, для этого достаточно будет иметь рядом даже слабого представителя данных способностей. И без сомнения затем я сам смогу убрать установку. А пока рядом с Амали мне лучше не засыпать и на всякий случай не терять бдительность.

Тем временем мы подошли к сурирату, Амали придирчиво окинула его взглядом. Потом испуганно посмотрела и сделала шаг назад.

— Это ведь сурират императора.

Она взволновано таращила глаза, и я поспешил ее успокоить:

— Да, верно — императорский. Можно сказать, что теперь это мой сурират.

— Как это твой? — Амали перевела на меня непонимающий взгляд, я только улыбнулся и подтолкнул ее к подъемному лучу.

Реакция Амали на новость о том, что я Хранитель Хемы была вполне предсказуема. А я уже смирился с тем, что эту реакцию мне предстоит наблюдать не единожды. Сначала она не поверила, и решила, что я ее разыгрываю, долго смеялась и шутила на эту тему, пока я не отвел ее в кабину пилота и не приказал Стражу подтвердить мои слова.

Амали была настолько шокирована, что весь оставшийся путь почти не разговаривала, а то и дело кидала в мою сторону опасливые взгляды, попутно пытаясь привести себя в порядок.

К концу пути она, похоже, немного успокоилась и информация улеглась в ее голове, потому что она начала задавать вопросы и интересоваться, что я теперь планирую делать дальше. Я ей все без утайки рассказал, и, кажется, мои планы снова ввели ее в состояние шока, потому что она вновь задумчиво замолчала.

Прежде чем покинуть сурират, я отдал кое-какие распоряжения Стражу по поводу смотрителя Эссена, и уже через несколько минут у меня был номер телефона свамена Виджи. Без раздумий я позвонил ему, вежливо представился и кратко описал ситуацию.

Судя по голосу, свамен Виджи был довольно молод, возможно, даже младше меня. Сначала он откровенно растерялся, потом засыпал меня вопросами, видимо, до конца не веря, что это не шутка. Как выяснилось, Эссен работает смотрителем в том поселке больше двадцати пяти лет, а сам свамен Виджи знает его с детства и не верит, что тот мог творить такое и обманывать его. Но, в итоге, ему пришлось поверить, он пообещал, что разберется и, если Эссен реально преступник, накажет его по закону. Как-то не очень убедительно он об этом говорил, да и сам свамен Виджи не показался мне человеком решительным и строгим, а скорее напротив — мягким и неуверенным в себе. Эссен выкрутится, запудрит парню мозги и выйдет чистым из воды. Поэтому я приказал Стражу выслать туда кого-нибудь из Министерства дознания преступлений и провести расследование, так я буду точно уверен, что Эссен получит то, что заслужил.

Когда мы высадились с Амали у дома Карима, я сразу заметил сестер, плещущихся в море, и Айрису, греющую на солнце большой живот. Они были так увлечены, что не заметили ни сурират, ни нас. Зато Карим был на стрёме и уже решительно шагал в нашу сторону.

— Опять пропал, ничего не сказав, — заворчал он, косясь на Амали. — Нет! Ну можно ведь предупредить!

— Я спешил, к тому же я сказал Айрисе, разве этого недостаточно?

Карим поморщился, закачал головой. Затем повернулся к Амали, расплылся в учтивой улыбке и склонил в галантном приветствии голову:

— Бал Амали, я — Карим Абакар, рад знакомству. Мой дом в вашем распоряжении.

Амали одарила Карима очаровательной улыбкой благодарности:

— Благодарю, свамен Карим, вы так добры, как видите, мне не помешало

бы привести себя в порядок.

Пока Карим и Амали обменивались любезностями, Женька с Лерой нас наконец увидели и теперь, накинув на плечи полотенца, прямо босиком спешили по каменным ступеням вверх на утес. Айриса тоже нас видела и начала собираться, но как-то медленно и явно неохотно.

Амали, завидев девчонок, начала улыбаться еще очаровательнее прежнего. И все-таки она умела нравиться, умела расположить к себе, да все Накта обладали таким умением. Но зато я мог быть уверен хотя бы в том, что с сестрами она уж наверняка поладит.

Дальше началось знакомство и приветливое щебетание со всех сторон.

— Амали.

— Лилуай.

— А я Ариа, — с заметным акцентом произнесла Женька, а потом, повернувшись ко мне, нахмурилась и кивнула в сторону Айрисы, осуждающе закачав головой. — Эх, ты! — в сердцах возмутилась она по-русски.

В ответ я только рассмеялся, а Женька показала мне кулак, но совсем незлобиво; она ведь наверняка знала, что на Хеме многоженство в порядке вещей.

Лера с Амали о чем-то мило беседовали, Карим с интересом наблюдал, как я кошусь в сторону приближающейся Айрисы. Я нетерпеливо ждал и одновременно опасался ее реакции. Естественно, я мог бы поступить как большинство мужчин в Империи. Просто не обращать внимания на то, как относятся друг к другу его женщины. Но мне почему-то было важно, чтобы они ладили.

Айриса окинула Амали с ног до головы придирчивым взглядом. Амали, умеющая держаться в любой ситуации, приветливо улыбнулась и прощебетала:

— Здравствуй, Айриса, отлично выглядишь. Беременность тебе очень идёт.

Айриса неодобрительно фыркнула, метнула в мою сторону убийственный взгляд, а затем, тяжело вздохнув, закатила глаза и небрежно бросила Амали:

— А ты ужасно выглядишь, — она направилась к дому и уже через плечо добавила: — Ну что стоишь? Идем, приведем тебя в порядок.

Амали улыбнулась, подмигнула мне и засеменила за Айрисой. Лера и Карим хитро усмехались, провожая женщин взглядом, а Женька снова показала мне кулак.

— Что? — рассмеялся я.

— Ловелас! — буркнула Женька таким тоном, будто это было невесть какое ругательство. И словечко ж еще такое вспомнила — ловелас.

— Ты мыслишь стереотипно, — сквозь смех сказал я сестре. — На Хеме многожёнство в порядке вещей. Я разве хуже остальных?

Женька скривила кислую мину. Я же в секунду подхватил ее на руки и принялся щекотать. По округе разнесся её веселый заливистый смех вперемежку с мольбами прекратить щекотку. На душе было тепло и спокойно. Как когда-то очень давно. Несмотря на то, что нам пришлось пережить, несмотря на то, что опасность все еще не миновала, теперь мы все вместе — и это для меня многое значит.

Ничего, начало положено, нам всем нужно немного времени, чтобы привыкнуть, притереться друг к другу. Но теперь я чувствовал, что все наладится. И даже то, что Судный день может наступить в любой миг, теперь ничто не сможет нас разлучить: мы — одна семья.

Глава 12 или "Азиз Игал" Часть 1

Карим не трогал меня весь день, хотя я видел, что ему хочется поговорить о делах. Но он дал мне время просто отдохнуть, позагорать, поболтать с девчонками вдоволь. И только после ужина пригласил меня в кабинет.

— Когда отправляемся за Азизом? — спросил Карим, как только закрыл дверь в кабинет и мы присели.

Я взглянул на часы. Санджею я обещал, что буду к завтрашнему вечеру. Значит, у меня есть время, но придется поторопиться.

— Я отправлюсь за ним сам, — сказал я. — И отправлюсь сегодня.

Карим не стал возражать, только кивнул.

— Ты же, — продолжил я, — дождешься Стражей и прилетишь к завтрашнему вечеру с ними в Сорахашер. Им я уже отдал указания на любые случаи. Здесь останется Страж Мариус.

Карим снова кивнул, затем спросил:

— Когда собрание глав кланов?

— Через четыре дня. Должны успеть.

— Волнуешься? — Он снисходительно усмехнулся, я отрицательно мотнул головой.

— Переживаю я только об одном, — вздохнул я, — чтобы мы во всей этой суете не пропустили открытия врат из нараки.

— Это может произойти очень нескоро, — возразил Карим.

— А может это происходит прямо сейчас, — мрачно ответил я.

Какое-то время мы задумчиво молчали, затем я, поднявшись, решительно произнес:

— Все, пора! — и отправился собираться.

Портал призывно сиял голубым окном. На него ушло не так уж и много энергии, точнее, для одного источника было бы многовато, но я брал шакти сразу из восьми. Я вывел врата прямо к ледяному замку, заранее оделся во всю тёплую одежду, которую нашел в доме Карима. Ее оказалось так мало — зачем Кариму теплая одежда на юге, — что на Остров Хладных я прибыл в двух свитерах и шерстяной накидке, напоминающей пончо. Вид у меня был, конечно, тот еще, но оставаться на острове хладных надолго я не собирался. Только забрать Азиза и сразу обратно.

Моему появлению прямиком из воздуха удивляться было некому — улица у ледяного дворца пустовала. Поэтому быстрым и бодрым шагом, чтобы не успеть закоченеть, я сразу направился прямиком в замок. Несмотря на то, что, как только я ступил на земли хладных, сразу потянул энергию земли, все же здесь было чертовски холодно без соответствующей одежды.

По пути мне все же попалось несколько удивленных хладных. Я, не сбавляя шага, их громко и демонстративно бодро приветствовал, заставляя шарахаться в стороны. Может и не слишком вежливо, но я торопился. К тому же в Сорахашер меня уже заждался Санджей.

Я долго шагал по пустым ледяными коридорам, не встретив по пути больше ни единой живой души, пока не пришел в столовую. И некстати я подоспел прямиком к разгару ужина. В столовой, как у них обычно принято, собрались все местные. Мое появление заставило всех притихнуть и обратить в мою сторону удивленные взоры. М-да, как-то неловко получилось. Вот так, без приглашения, наглым образом, ворвался в разгар трапезы.

Я сразу же перевёл взгляд в сторону стола старейшин. Отец Дарий медленно начал подниматься с места, его холодный суровый взгляд не предвещал ничего хорошего. Я увидел, как едва заметно Элайни накрыла его руку своей, явно что-то мысленно говоря.

Я, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, изобразил на лице самую дружелюбную из своих улыбок и решительно зашагал к их столу.

Азиза я тоже заметил краем глаза, он радостно улыбался, не отрывая от меня взгляда — видимо, сразу понял, что я явился за ним.

— Отец Дарий, жрица Элайни, Вольнард, — учтиво поклонился я, вспоминая и повторяя те же слова и жесты, что демонстрировал в прошлый раз Карим.

— Свамен Азиз Игал, — грозно произнес отец Дарий, — почему вы вторглись на наши территории не как подобает гостям — через ледяные врата, а словно вор — через проход?

— Простите меня за наглость, но я очень торопился, — вежливо улыбнулся я.

— Отец, — в разговор вмешалась Элайни, — думаю, мы сможем простить Великого Хранителя Хемы. Все же он молод и не знает всех наших законов.

Отец Дарий явно был извещён, что я Хранитель, поэтому он нисколько не удивился и ни один мускул не дрогнул на его суровом лице, как, впрочем, и у остальных, сидящих за столом.

— Да, — вдруг спокойно сказал отец Дарий, — спасителю народа Хемы от темных ракта мы всегда рады.

Я благодарно улыбнулся, хотя по голосу старика явно нельзя было сказать, что мне здесь рады.

— Я пришел забрать Арни домой, — сказал я.

— Мы знаем, — сказала Элайни, — он уже ждет тебя.

Она указала взглядом мне за спину, там в нескольких метрах от нас уже стоял Азиз. Он, держа сумку на плече, нетерпеливо переминался с ноги ногу и с полным надежды радостным взглядом смотрел на меня.

— Отлично! — воскликнул я, обрадовавшись, что так все быстро и оперативно разрешилось. — Ну, тогда вынужден попрощаться: спасибо за теплый прием, славный хладный народ!

И только я развернулся и решил, что можно забирать Азиза и с чистой совестью валить с острова, как Элайни меня вдруг остановила, мысленно наставляя:

"Не забывай о снах Мараны. Ты должен обращаться к ним, искать их, звать. Опасность еще не миновала".

Я оглянулся, с благодарностью кивнул.

А затем, взглядом и кивком головы поманив за собой Азиза, зашагал к выходу.

— Я знал, что ты скоро придешь за мной! — воодушевлённо воскликнул он, когда мы покинули столовую.

— Мне уже сказали, — усмехнулся я, окинув его придирчиво взглядом. Меховая шапка, пуховик, котомка за плечом. В Сундаре он будет выглядеть весьма экзотично. Да и прямиком в башню клана на этаж Игал из-за печати Авара переместить я его не смогу. И, значит, в таком виде нам придется передвигаться по городу.

— Что там у тебя в сумке? — продолжая торопливо идти, спросил я.

— Ну так, всякое, личные вещи, — замялся Азиз.

Ладно, черт с ней с котомкой, но вот одежду все же придется с него снять.

— А под курткой что? — спросил я его.

Азиз удивлённо округлил глаза.

— Сейчас мы перенесёмся через врата в столицу Сорахашер — Сундару. А там жарко, да и вид у тебя диковатый.

— А-а-а-а, — поняв, заулыбался Азиз и стянул шапку.

— Нет, это потом, — остановил я его, — после того, как открою врата. А то еще замёрзнешь. Родовые медальоны, кстати, при тебе?

— Да, оба! — с готовность полез за ворот он, показывая мне орлов.

— С матерью общался?

— Да, — ответил Азиз, сначала улыбнувшись, а потом вдруг помрачнев: — Она очень злилась на тебя.

— Ну ничего, теперь, когда я тебя верну — перестанет. Итак, пока мы идём, слушай, как мы будем действовать.

Азиз заинтересованно уставился на меня, всем своим видом показывая, что он само внимание. Тем временем мы вышли из ледяного замка, и я, пока ему рассказывал, чтобы не терять время, начал собирать энергию для врат.

Объединенные Республики Милосердия, Республика Синьфу

Источник Синьфу у горы Меру был довольно слаб, как и все источники в ОРМ. И Александр Джонсон это прекрасно понимал, но Чидьета велела найти источник именно возле Меру. И он его нашел.

Жаль только, что с насиженного места пришлось уйти, но Джонсон прекрасно понимал, что, если военные начали вторжение, на территории клана Вайш оставаться небезопасно. К тому же вторжение и захват Хемы его больше не интересовали, как и планы спецслужб. В какой-то степени он даже был рад, когда узнал, что земные врата закрыты. Это же к лучшему: значит, вся власть, вся сила и слава достанется только ему, и тем толстосумам, которые его наняли, он с легкостью утрет нос.

А, когда Джонсон создаст источник на Земле, он станет самым могущественным человеком в мире. Хема достанется асурам, но это его тоже особо не волновало. На жителей Хемы Джонсону было плевать.

Время близилось к ночи, он поднялся со своей постели, проверил, спит ли его сосед — неразговорчивый монах тамас. Имя соседа Джонсон так и не удосужился запомнить, да и в последнее время ему было не до того. Все его мысли были о шакти, источниках, о вратах, о собственном даре.

Он непрестанно проводил опыты и экспериментировал под видом медитации. Приходил в источник в то время, когда Видящий Тофис покидал источник. Тогда он доставал измерительные приборы, сканеры, и всю ту технику, которую удалось пронести на Хему и спрятать.

А еще он сумел укрыть в храме чемодан, необходимый ему для исполнения приказа Чидьеты. Тот самый чемодан, который когда-то передали через аномалию агенту Карнавасу. Бомбу внутри чемодана предполагалось использовать во время вторжения — Джонсон должен был подорвать источник Вайш. Эта была его идея: если он все правильно рассчитал, взрыв должен был спровоцировать деформацию или опустошить источник. А всех военных, что прибывали к Южному утесу, спешно инициировали именно там. Взорвав источник, они бы лишили сил всех ракта, привязанных к этому источнику.

Но от этой идеи пришлось отказаться за несколько дней до вторжения. Чидьета не позволила. Она сказала, что ему нужно уходить и искать другой источник. Этот, наполовину иссушенный новоприбывшими бойцами, не подходил для открытия врат.

Да и Джонсон сам понимал, что здесь оставаться нельзя. При любом развитии ситуации — будут побеждать жители Хемы или земляне — эти территории опасны. Вблизи боевых действий всегда опасно. А Александру для работы необходима была тишина, покой и чувство максимальной безопасности.

Здесь же, в храме Синьфу, он именно так себя и чувствовал, к тому же большинство монахов были тамас и дали обет молчания. Никому не было интересно: кто он, откуда и почему пришел. Эти вопросы задавал только старик Видящий. Джонсон без заминок выдал ему свою легенду и даже почти не солгал. Сказал, что искал спасения от мирской суеты, что служил богам в храме клана Вайш, но туда пришла война, и он не смог остаться там — не мог видеть жестокость, боль и смерть.

Видящий выслушал его, затем завел длинную, унылую наставительную речь, о том, что монахи, следуя заповедям богов должны быть милосердны к окружающим, а к себе строже. Что все невзгоды и перипетии судьбы нужно выдерживать стойко и не жалеть себя. Что законы кармы никогда не обмануть, и то, что суждено вынести человеку, дабы очиститься, необходимо пережить.

Джонсон многое знал о философии и религии этого мира и нисколько в нее не верил. Но Видящему он это, конечно, не показал, только сидел с серьёзным лицом, кивал и соглашался, а в конце пообещал, что очистится молитвами и тяжелой работой.

В целом, ему вполне удавалось поддерживать видимость того, что он исполняет обет. Утром он вместе с остальными монахами наводил чистоту в храме и во дворе, помогал в готовке еды и мытье посуды, хотя монахи ракта редко занимались черновой работой. А вечерами и ночами Джонсон проводил время возле источника, делая вид, что медитирует. Но, как только он оставался один, к нему приходила Чидьета — его истинная богиня.

Она многому его научила. День за днём у Джонсона получалось все лучше. Он выплетал из энергии витиеватые полотна силы, которые должны стать вратами. Но сложность заключалась далеко не в умении сплетать энергию, а в том, что так просто врата в нараку не открыть, если ты никогда там не бывал. Особенно, если ты не обладаешь силой, равной силе Бессмертного, а у Джонсона естественно такой силы не было.

Чидьета знала другой способ, с помощью которого он сможет открыть врата. И сегодня ночью он должен был приступить к первому этапу.

Джонсон ждал вечера с нетерпением, а когда пришел в источник на утреннюю медитацию, то и дело дергался, не в силах усидеть на месте от волнения. За что несколько раз получил замечание от Видящего Тофиса, а под конец службы тот и вовсе чуть не выгнал его из источника.

Джонсон еле сдержался, чтобы не направить свой дар на Видящего, дабы поглотить у него часть энергии и заблокировать на время его возможность видения. А тот хоть и видел дар у Джонсона, но совсем не понимал характер его способностей.

Чидьета поведала, что никто на Хеме не владел этим даром так давно, что последние его носители исчезли после изгнания асуров. Джонсон мог не только блокировать способности ракта, он умел поглощать энергию, а в дальнейшем — богиня ему обещала — как только его дар окрепнет, он сможет обращать ракта в тамас.

От одной только возможности иметь такую силу, Джонсон чувствовал, как идет кругом голова. Он прекрасно понимал, что, умея проходить сквозь миры, зная секрет источников и обладая способностью создавать из ракта тамас, он станет самым могущественным человеком на Земле.

И для этого ему нужно всего лишь убить двоих. Сначала ракта, чтобы высвободить энергию души и породить пожирателя. А после убить пожирателя — чтобы вызвать деформацию. Но и здесь все не так просто. В тот миг, когда смерть пожирателя вызовет деформацию, должен произойти еще один энергетический толчок — взрыв. А точнее три энергетических сдвига: деформация, источник и реальный взрыв в материальном мире — именно для этого ему понадобиться бомба и еще один источник. Этот уйдет в расход для подпитки пожирателя. И если все эти события произойдут, Джонсон сможет открыть врата в нараку.

На роль пожирателя Джонсон уже выбрал жертву. Затемно, когда Видящий Тофис проводил вечернюю службу в источнике, Джонсон разбудил своего соседа по комнате. Тот всегда ложился на закате и поднимался на заре, поэтому, открыв глаза, монах долго и заторможено таращился на соседа, не понимая, что происходит.

— Идём, скорее! — Джонсон в который раз выпучил глаза, изобразив неимоверный испуг. — Видящему плохо, ты должен мне помочь! Идем!

Тамас, имени которого Джонсон так и не узнал, наконец, сообразив, быстро вскочил с постели, встревоженно глядел на Джонсона и ожидал распоряжений.

— Идем! — повторил Джонсон, быстро покидая комнату.

Монах спешил следом, обеспокоенно что-то спрашивал по пути, Джонсон лишь поддакивал, думая только о том, чтобы никому из монахов ракта не пришло в голову зайти сегодня в источник.

Джонсон оглядывался, всматриваясь в окна храма: никто не видит, что он ведёт монаха тамас к источнику? Удовлетворившись тем, что не заметил невольных наблюдателей, он начал мысленно готовиться к убийству, прощупывая через ткань штанов спрятанный пистолет. Морально для него это был совсем непростой поступок.

Они пришли к источнику, и Джонсон начал подталкивать монаха к входу, изображая тревогу за Видящего, но монах резко встал:

— Мне туда нельзя, — перепугано уставился он на Джонсона.

— Сегодня можно, — сказал Джонсон, доставая пистолет.

Монах непонимающе замотал головой и начал пятиться.

"Еще не хватало, чтобы он поднял шум", — мелькнуло в голове Джонсон. Но он был готов, что монах даже под угрозой смерти не войдёт в источник — уж больно чтили они законы и правила.

— Зачем ты это делаешь? — сглотнув, спросил монах.

Джонсон, ничего не ответив, с размаху стукнул рукоятью пистолета монаха по голове, не слишком рассчитывая, что получится его вырубить. Джонсон вложил не так много силы в удар, и, видимо, только благодаря этому, его действие возымело результат. Монах рухнул на землю.

Джонсон быстро подхватил монаха и потащил внутрь источника. В середине коридора бросил его, спрятал пистолет и зашагал дальше. Нужно было убедиться, что, кроме Видящего, в святилище больше никого нет.

Все шло по плану — здесь никого постороннего не оказалось — видны были только согбенная спина Видящего и крючковатые старческие руки, порхающие над тонкими нитями силы.

Видящий был так увлечен распределением потоков шакти, что даже не заметил, как Джонсон втащил монаха в святилище, привалив к стене.

Теперь оставалось самое сложное — лишить жизни Видящего. Джонсон, несмотря на то, что видел не раз, как убивают другие, сам никогда не убивал. И каждый раз, когда приходилось становиться свидетелем убийства, чувствовал себя паршиво. Не то чтобы ему было жаль убитых, просто от вида крови, а тем более вышибленных пулей мозгов, ему становилось дурно. Да и он все-таки учёный, а не безжалостный убийца. Но сегодня ему предстоит стать таковым. Цель оправдывает средства.

— Что ты делаешь? — Видящий обратил на него внимание, только когда Джонсон потянул несколько потоков шакти на себя и начал выплетать узор, которому его обучила Чидьета.

Сеть разрушения — с ее помощью он сможет превратить душу Видящего в необходимую энергию и создать из монаха пожирателя.

Работы немало, поэтому времени нянчиться с Видящим у Джонсона не было. Он, ускорившись, завершил плетение сети и, достав пистолет, наставил на старика.

Видящий в растерянности округлил синие, светящиеся в сумраке глаза, и такое выражение лица у него был беспомощное, что Джонсон на какой-то миг начал сомневаться, что сможет выстрелить. Но Видящий вдруг взял себя в руки, лицо его стало жёстким, а синева исчезла, вернув его глазам прежний вид.

— Что ты творишь?! — сердито воскликнул Видящий, сделав пасс рукой.

Он явно хотел выбить у Джонсона пистолет из рук, но тот успел на несколько секунд раньше заблокировать его силу. Видящий в растерянности попятился.

Джонсон собирался с духом, готовясь выстрелить, но все никак не мог решиться. В углу вдруг заворочался монах, приходя в себя, и тогда Джонсон, сам от себя не ожидавший этого — спонтанно нажал на курок.

Видящий медленно перевел изумленный взгляд на рану в груди, возя рукой по быстро напитывающейся кровью рясе. Он рассматривал свою окровавленную руку с таким изумлением, словно никогда не догадывался, что по его венам течет кровь.

Джонсон выстрелил еще раз, теперь в голову, чтобы ускорить процесс. Нельзя было допустить, чтобы Видящий умирал долго, — у него не было на это время. К тому же монах уже окончательно оклемался, и Джонсон слышал, как тот возится сзади, пытаясь подняться на ноги.

Видящий упал замертво, Джонсон стремительно переместил плетения разрушения к мертвому телу Видящего, перевернул сеть горизонтально, накрывая тело, и приготовился.

Он увидел дух убитого только в тот миг, когда он коснулся сети. Нити плетения вздрогнули, словно до предела натянутые струны, и вспыхнули ярким светом.

А сзади к нему уже крался монах, вооружившийся золотым идолом Вишну, но Джонсон его приближение чувствовал. Он резко повернулся к монаху, выбив идола из рук.

— Приготовься! — гаркнул он на монаха, заставив того замешкаться.

Быстрым движением рук Джонсон переместил сеть разрушения и обрушил на монаха. Нити силы вмиг окутали тело монаха, а затем впились в него: невидимые, неосязаемые, они проникали в структуру души тамас, переворачивая и выворачивая деформированные чакры и тем самым запуская проклятье, пробуждая Пожирателя.

Выражение глаз монаха резко изменилось. Вся человечность испарилась из взгляда, а черты лица стали как у безумных, одержимых. Джонсон знал, что пожиратель не может контролировать себя вблизи источника. Но останавливать он его и не собирался. Этот источник тот должен поглотить. И теперь задача Джонсона дождаться, когда пожиратель закончит, а после увести его отсюда, спрятать, сохранить ему жизнь до открытия врат в нараку.

Джонсон ушел в коридор, пока монах поглощал источник. Он все ещё переживал, что кто-нибудь из монахов ракта может сюда явиться.

И хотя помешать пожирателю они не смогут, но могут все испортить. У пожирателя сил куда больше чем у простого ракта. Без источника поблизости проклятый тамас возвращается в привычное состояние, зачастую даже не помнит, что это он пожиратель. Но лучше его не пугать. Потому что, как ни крути, все их инстинкты, после пробудившегося проклятия завязаны исключительно на самосохранении и главной задаче — неконтролируемом желании поглощать энергию.

Джонсон мгновенно почувствовал, как энергия в источнике начала иссякать. Источник с каждой секундой становился все слабее и слабее, пока совсем не иссяк. И наверняка это почувствуют и остальные ракта, поэтому отсюда нужно скорее уходить и уводить пожирателя.

Джонсон вернулся в святилище, там монах обессиленно привалился к стене и непонимающе таращился в сумрачную пустоту, туда, где еще недавно сиял холодным солнцем источник.

Джонсон схватил пожирателя под руки, предварительно заблокировав его чакры.

— Идем, нужно уходить, скорее, — поторапливал он его.

— Что случилось? — монах непонимающе уставился на Джонсона, затем перевел взгляд на труп Видящего.

— Ты убил его, — Джонсон пристально смотрел в глаза монаху.

— Я? Нет. Нет-нет-нет. Я не мог, — монах в ужасе все больше вжимался в стену.

Джонсон рывком поднял его на ноги:

— Это сделал ты, а теперь мы должны уходить.

Под покровом ночи Джонсон уводил что-то бессвязно бормочущего монаха. Ракта храма пробудились, почувствовав, что источник иссяк: бросились к окнам, поспешили на улицу. К тому времени, как монахи обнаружили мертвого Видящего, Джонсон с пожирателем успели уйти достаточно далеко. Первый этап был завершен. Судный день близился.

Глава 12 или "Азиз Игал" Часть 2

Я вывел врата неподалёку от башни клана, в одном из переулков спального района Сундары. Когда мы пересекли окно портала, я сразу заметил, что без свидетелей переместиться не удалось. Компания молодых людей у беседки ошалело глазели на Азиза. Тот, кстати, выглядел весьма живописно: открыв от удивления рот, медленно крутился на месте, задрав голову и рассматривая небоскрёбы. Вид у него, как, впрочем, и у меня, был тоже весьма эксцентричный. Шерстяной свитер до колен, сапоги, больше напоминающие валенки. Боюсь, что если в таком виде его пропустят в башню клана, то появление этого чуда со мной вызовет слишком много внимания. А мне было нужно, чтобы пока об Азизе никто не знал.

Я взглянул на часы, Карим прибудет сюда не раньше, чем через пару часов, значит, нужно пока пробежаться по магазинам и подобающе приодеть наследника рода Игал.

— Все в порядке, свои! — бросил я молчаливо глазеющей на нас компашке, а затем схватил Азиза под руку и быстро повел в сторону улицы, мерцающей неоновыми огнями. Парочка магазинов одежды там наверняка найдется.

— Какое здесь все!.. — восхищённо протянул Азиз, продолжая вертеть головой. — Как здесь тепло, как красиво…. Мы где?

— Сундара, столица клана, — торопливо ответил я. — Как, кстати, с твоими потоками шакти?

Азиз на секунду задумался, потом хмуро ответил:

— Потоки очень слабые.

— Вот, тебе еще необходимо привязаться к источнику Игал. Напомни об этом Санджею.

Вдалеке я заприметил нужный магазин и ускорил шаг.

— Слушай и помалкивай, — велел я Азизу, прежде чем мы вошли в магазин.

Девушка продавец окинула нас настороженным взглядом. Азиз, если не придираться к деталям, выглядел как презренный. Но затем она перевела взгляд на меня и расплылась в любезной улыбке:

— Чем могу помочь, свамен Азиз? — конечно меня она узнала в лицо.

Азиз как-то напрягся, смущённо опустив глаза. Да уж — ему понадобится немало времени, прежде чем он привыкнет к новому миру.

— Парню нужно что-нибудь приличное подобрать, — сказал я.

Девушка улыбнулась еще шире и, покладисто закивав, бросилась к вешалкам с одеждой.

Я дружелюбно толкнул Азиза в бок и шепнул:

— Расслабься, ты же свамен.

Тем временем девушка уже неслась к нам обратно, держа в руках с десяток костюмов. Выбирала она явно самую дорогую одежду, увидев богатых покупателей. И это правильно, Азиза нужно одеть как подобает, хотя этот магазин едва ли подходил для того, чтобы покупать ему весь гардероб.

Мы взяли первое, что пришлось Азизу впору. Продавщица расстроилась, что мы так мало купили, и, когда мы оплачивали покупки, любезная улыбка сползла с ее лица. Зато Азиз так на нее вылупился, что даже мне становилось неловко. Словно бы впервые живую девушку увидел. И ладно бы среди хладных не было прекрасных особ противоположного пола. Но были же, я сам видел.

— Ну ты даёшь! — усмехнулся я, когда мы вышли из магазина.

— Я? — не понял Азиз.

Я окинул его еще раз оценивающим взглядом, выглядел он теперь прилично, причесать только, подстричь и парень хоть куда.

— И чего ты на продавщицу так глазел? — спросил я.

Азиз смущённо пожал плечами:

— Да ничего, красивая она просто, — а потом подумав, добавил: — Она улыбалась. Хладные, они ведь почти никогда не показывают эмоций и улыбаются редко. А ещё, на Острове все женщины были старше меня. Самой молодой сорок лет было, сам понимаешь…

Он так смущался, что даже не договорил.

— Понимаю, — улыбнулся я. — Эх, сколько приятных открытий тебя ждет впереди.

Азиз непонимающе взглянул на меня. Тем временем мы вышли из переулка, и во всей красе перед нами предстала клановая башня.

— Это башня Сорахашер, — объявил я, видя, с каким интересом глазеет на нее Азиз. — Сейчас мы войдём внутрь, говорить буду я, а ты пока помолчи. Договорились?

— Хорошо, — покладисто закивал он.

— И старайся не светить родовыми медальонами, спрячь под рубашку.

Азиз принялся торопливо исполнять, застегивая верхнюю пуговицу, хотя медальоны и так едва ли было видно.

— И еще, — сказал я, окинув его придирчивым взглядом. — Постарайся не глазеть так удивлённо.

— А я и не глазею, — растерялся он.

— Глазеешь.

— Нет же, не глазею.

Мы уже подошли к парадному входу, я решительным жестом показал ему, чтобы он замолк, и Азиз перепугано заткнулся на полуслове.

Охрана учтиво открыла перед нами двери.

— Свамен Азиз, — любезно приветствовали меня, покосившись на настоящего Азиза.

— Он со мной, — небрежно бросил я, сдавая оружие. — А у него с собой ничего нет.

Охранники растеряно переглянулись.

— Он из нашего клана? — спросил один из них.

— Нет, он гость, — спокойно ответил я.

— Нам все равно нужно обыскать его, — словно бы извиняясь, сказал охранник.

— Обыскивайте, — согласился я. Обычная процедура — в прошлый раз, когда мы были в башне с Каримом и Лерой, их тоже обыскивали. Но так, чисто для галочки, иначе бы Лерка не смогла сюда пронести машину для клонирования.

Азиза тоже тщательно обыскивать не стали, но взгляды охранников мне не понравились. Как пить дать — стоит нам отойти пару шагов, как они тут же доложат начальнику охраны Юржи, а тот непременно позвонит Санджею. Значит, я должен их опередить.

— А нара Санджей в башне? — на всякий случай спросил я у охраны.

Те синхронно закивали.

— Он вас ждет, велел доложить, как только появитесь.

Мысленно я выругался, но уже ничего не поделать. Значит, времени подготовить морально Санджея у меня нет. Что ж — придется ошарашить его.

Как только мы отошли от охранников, я, схватив Азиза под руку торопливо зашагал к лифту, опасаясь встретиться с кем-нибудь из аристократов.

Вдалеке увидел расплывшееся в улыбке лицо кого-то из знатных бал, которая явно нацелилась побеседовать со мной и уже устремилась в нашу сторону. Я же ускорился еще сильнее.

Быстро вскочив в лифт, вжал кнопку этажа Игал. И, едва двери лифта сомкнулись, с облегчением выдохнул. И, только когда лифт поднялся на нужный этаж, вдруг понял, что все ключи от комнат у Юржи. Спускаться за ключами я смысла не видел. Это бы был не я, если бы не смог взломать замок. Правда, никаких инструментов при себе у меня не имелось, но, как говорится, сила есть — ума не надо. Можно и без инструментов.

Оказавшись на этаже, я быстро подёргал все ручки, надеясь, что какая-нибудь из комнат окажется не заперта. Но охрана работала отменно — все двери были закрыты.

— Нам что, нельзя здесь быть? — растерялся Азиз.

— Это твой этаж, конечно же можно. Ты, кстати, не против, если я сломаю одну из дверей?

Азиз растерянно округлил глаза и развел руками:

— Я не знаю, — сказал он.

— Значит, не против, — сказал я и долбанул ногой по двери в районе замка.

Стоит отдать должное качеству замков и толщине двери. Потому что с первого раза выбить ее не удалось, и когда я ее все-таки выломал, замок вместе с куском двери так и остался висеть в дверной раме.

— Ну, добро пожаловать, — торопливо бросил я Азизу. — Сиди, жди меня, никуда не ходи. Если вдруг кто-то из охраны придет, скажешь, все вопросы к свамену Азизу, то есть ко мне. А я ушел к наре. Понял?

— Понял, — озадаченно потянул он. — А когда?..

— Жди, — перебил я Азиза, — я сам его сюда приведу.

Азиз, сглотнув, кивнул и нерешительно подошел к дверям комнаты, достав из рамы замок и удивлённо рассматривая его.

Я же поспешил на этаж Халов, надеясь, что Санджей сейчас там. Но стоило мне войти в лифт, как телефон затрезвонил в кармане.

— Азиз! А я тебя уже жду, — весело протянул Санджей.

— А где ждешь? — осторожно спросил я.

— На пятом этаже, в зале для приемов, мы все тебя ждём! — радостно сообщил он.

— Я же просил — без вечеринок, — устало вздохнул я, мысленно меняя план действий.

— Ну я не мог иначе, Азиз! — жизнерадостно воскликнул Санджей.

И все же мне придётся его сейчас огорчить.

— А знаешь, что, — решился я, — поднимайся на этаж Игал. У меня для тебя сюрприз.

— Что еще за сюрприз? — я буквально видел, как он улыбается. Видимо думает, что я ему действительно приготовил подарок.

— Давай, жду, только сам приходи, — сказал я, нажимая кнопку чтобы открыть дверь и выйти из лифта.

— Ладно, только надеюсь это ненадолго, народ ведь ждет.

— Нет, мы быстро управимся. И еще, скажи, Карина Кави тоже на этой вечеринке?

— Да, а что? — в голосе Санджея проскользнула подозрительность.

— Нет, ничего, поднимайся, жду тебя.

Я отключил телефон, Карим и Стражи вот-вот прибудут, Карина также здесь. А еще тут все главы родов, значит, есть шанс, что мы решим все и сейчас без лишней возни и проволочек.

Я вернулся к Азизу, он неспешно бродил по комнате, с любопытством рассматривая фотографии на стенах, останавливался и замирал возле каждой.

— Ты так быстро вернулся, — удивился он.

— Да, немного пришлось изменить планы. Сейчас сюда придет Санджей, ты не мог бы пока побыть в ванной.

— Да, хорошо, — растерянно протянул он, зашагал в сторону ванной и закрыл дверь за собой.

Как раз в этот момент дверцы лифта шумно разъехались в стороны и в коридоре послышались торопливые шаги.

Санджей запнулся в проходе, в замешательстве окинув взглядом сломанную дверь, но, увидев меня, быстро позабыл о ней. Расплывшись в радостной улыбке, раскинув руки в стороны он зашагал ко мне и крепко обнял, дружелюбно похлопывая ладонью по спине.

— Брат! Как же я рад тебя видеть! Наконец-то ты вернулся — живой и здоровый. Мне тебя, честно говоря, очень не хватало!

Я осторожно отстранил его, Санджей все так же улыбался. Но у меня, видимо, такое мрачное лицо было в этот момент, что улыбка тут же сползла с его лица.

— Что? Что такое? — спросил он, потом начал оглядываться. — И где тот сюрприз, о котором ты говорил?

— Сюрприз здесь, — холодно ответил я. — Но прежде чем я тебе его покажу, мне нужно кое-что рассказать.

— Это то, о чем ты говорил по телефону? — вскинул брови Санджей. — Ну хорошо, говори.

— Я не Азиз Игал, — на выдохе выдал я, виновато улыбнулся, изучая реакцию Санджея.

— Это как? — издал он нервный смешок.

— Вот так: я не Азиз и естественно я не твой брат. Твой отец хотел спасти источник Игал от Капи и тут ему так удачно подвернулся я.

Санджей оторопело посмотрел, потом принялся пятиться, пока не уткнулся в кровать. Плюхнулся, практически упал на эту кровать и долгое время сидел и молчал.

— Бред какой-то, — замотал он головой, словно пытаясь вытрясти сказанное мной из головы.

— Это не бред, это правда, Санджей, — очень серьёзно сказал я.

— Нет, я тебе не верю.

— И зачем бы мне врать о таком? — осторожно поинтересовался я.

— И для чего ты мне это рассказал?! — вспылил Санджей, вскочив с кровати, со злой обидой уставился на меня. — Зачем?! Лучше бы молчал! Тебе жить надоело?

— Нет, не надоело. Ты меня не убьёшь, — спокойно и беззлобно сказал я.

— И почему это? — зло процедил он сквозь зубы. — Потому что тебя мой отец лгать заставил? А ты не при делах? Почему я должен вообще тебе верить?

— Потому что я сказал правду и мои слова может подтвердить Карина Кави.

— И она к этому причастна?! — всплеснув руками, еще больше возмутился он.

— Они это делали ради клана и для того, чтобы сохранить источник и территории Игал. Ты разве так же не поступил бы на их месте?

— Поступил бы, — жестко ответил Санджей. — Но я не понимаю, зачем ты мне все это рассказал. А, к ракшасу, это все равно не имеет значения! Все останется как есть, мы не можем теперь раскрыть правду, — он горько усмехнулся, прикрыл рукой глаза.

— Это был твой сюрприз? — после долгого молчания с ехидством спросил он.

— Не совсем, — я оглянулся и напряжённо посмотрел на дверь ванной. — Мы не сможем скрывать эту ложь, потому что я нашел настоящего Азиза.

Санджей убрал руку с глаз удивленно посмотрел на меня.

— Да?

— Да, он здесь. Азиз, — позвал я, наблюдая, как лицо Санджея становится все растеряннее.

Азиз неуверенно приоткрыл дверь из ванной, неловко через неё протиснулся, так и не открыв до конца, и смущённо исподлобья уставился на Санджея.

— Это настоящий Азиз Игал, твой брат и глава рода Игал.

Азиз робко улыбнулся, Санджей же бросил на него злой взгляд, а затем снова уставился на меня.

— А он значит настоящий?! Почему я должен верить?

— На нем родовые медальоны: один настоящий, принадлежащий роду Игал; второй с духом Алисаны, который сделал уже для меня Видящий Миро.

Азиз торопливо закивал и показал ему медальоны. Санджей на миг скривился, нервно раздувая ноздрями, выдохнул и отвернулся от нас.

В комнате стояла напряженная тишина, наконец Санджей сказал:

— Я не знаю, что теперь делать, — он даже не смотрел в нашу сторону.

Я видел, как расстроился Азиз, он ведь наверняка не такой встречи с семьёй ожидал.

— А что ты должен делать? — спокойно поинтересовался я, чувствуя, как вибрирует телефон в кармане. Наверное, Карим уже здесь.

— Вот именно, что я должен теперь делать?! — взорвался Санджей. — Посадить тебя в подземелье? Казнить? Отдать Стражам, чтобы они забрали твою душу?

— Пожалуй, ничего из этого делать не стоит, — невозмутимым тоном ответил я. — Сейчас мы все вместе спустимся в зал приемов и представим Азиза клану.

— А ты? Будем делать вид, что это нормально — самозванец, который выдавал себя за знатного аристократа, пользовался его положением, деньгами, связями, теперь будет разгуливать на свободе как ни в чем не бывало?!

— Кстати, я совсем не против, — робко подал голос Азиз, а затем, осмелев, заговорил увереннее: — Ну побыл он немного мной, что здесь такого? Зато теперь он вернул меня домой. Другой бы на его месте еще неизвестно как поступил. Может быть, убил меня или попросту бросил на Острове Хладных.

Санджей окинул его насмешливым взглядом, скривился и закачал головой:

— Не все так просто, как ты думаешь. Я — нара клана, я не могу закрывать глаза на такое!

— Думаю, вы все можете, нара Санджей, — в проходе появился Карим, с невозмутимым видом вошел в комнату в сопровождении Стража.

Санджей удивлённо вскинул брови и вопросительно посмотрел на меня. Я только развел руками.

— Что вы здесь делаете, свамен Карим? — спросил Санджей, то и дело косясь на замершего в дверях Стража.

— Это не имеет никакого значения, — небрежно отмахнулся Карим, — а значение имеет вот что: сможете ли вы так поступить с Навином после всего того, что он сделал для клана?

Санджей в замешательстве перевел взгляд на меня:

— Это ты Навин?

— Вроде того, — буркнул я, затем указал взглядом на Стража. — Если хочешь, можешь сказать ему о моем преступлении, он меня сразу же и заберет в подземелье императорского дворца. — Я испытывал Санджея, при этом наблюдая с каменным лицом. По сути, мне было просто интересно, как Санджей себя поведёт.

И он в ужасе округлив глаза, зашипел:

— Тише говори, он услышит. И кстати, — он резко повернулся к Стражу: — Чем обязаны вашему присутствию, Страж?

— Я Страж среднего ранга Мариус, прибыл для того, чтобы проконтролировать соблюдение закона Империи. Я должен сопроводить этого молодого человека в имперскую клинику для проверки совпадения ДНК с родом Игал и удостовериться, что это настоящий Азиз Игал.

Эту фразу я подготовил заранее и велел сказать Стражу.

— Но… А он?.. — в абсолютной растерянности Санджей повернулся ко мне, очевидно не понимая, почему при явном преступлении с моей стороны Страж никак не реагирует.

— Все в порядке, — попытался я его успокоить. — Ну что пойдем представим настоящего Азиза остальным?

Санджей резко схватил меня за локоть, бросил остальным короткое: "Мы сейчас", — и потащил в ванную, заперев торопливо дверь на щеколду.

— Тебе нужно бежать, — зашипел он на меня. — Уходи прямо сейчас, пока Стражи тебя не арестовали.

— Ты прав, к сожалению, оставаться в клане я больше не могу. Но и бежать сейчас я не стану. Хочу посмотреть, как клан примет Азиза, а еще хочу взглянуть на лица отдельных личностей.

— Я ничего не понимаю, Ази…тьфу, Навин или, как там тебя. Что я скажу остальным? Ты ведь не можешь так просто прийти на вечеринку в твою честь, заявить, что ты самозванец, и уйти как ни в чем не бывало.

— Могу, Санджей. Еще как могу, — загадочным голосом сказал я. — И почему ты решил, что клан будет требовать от тебя моей крови? Карим прав, я немало сделал для клана, неужели это все ничего не значит?

— Наверное, значит, — выдохнул он. — И то, что ты говоришь — правда, но ведь есть закон. Я в замешательстве и ничего не понимаю…

— Давай проверим? — жизнерадостно спросил я, похлопав его по плечу, чем заставил встрепенуться. — И, в конце концов, все зависит от того, как мы это преподнесём. Скажем, что это был план Зунара, а Азиза раньше мы вернуть не могли, так как Нага бы его убили.

— Наверное, можно, — нехотя ответил Санджей, будто идея меня казнить ему нравилась больше. Но сник он явно не из-за этого.

— И куда ты потом? — печально спросил он. — Может все же останешься? Если как ты говоришь, все правильно преподнести, думаю, можешь остаться в качестве преданного. Тёмных ракта больше нет, у Рамов все готово, уже на этом собрании глав кланов мы намереваемся действовать.

— И что же именно вы собираетесь делать? — вкрадчиво поинтересовался я.

Санджей отвел глаза, и резко сменил тему:

— Оставайся, Навин, думаю, все получится. А когда я стану императором, я позволю тебе основать свой род. Ты это заслужил.

— Станешь императором, — бездумно повторил я… Все мои мысли были заняты планом Рамов и тем, почему Санджей не хочет о нем говорить. Тут два варианта: или Санджей теперь мне не доверяет, или Рамы не посвятили его в подробности. И почему-то я больше склонялся ко второму варианту.

Глава 12 или "Азиз Игал" Часть 3

— А когда, говоришь, собрание глав кланов? — спросил я Санджея.

— Послезавтра, а что?

— Да нет, просто, — отстраненно произнес я, затем вспомнил, что еще не все рассказал: — И еще, прежде чем мы отправимся вниз, хотел бы тебе поведать кое-что про Люмбов. Так может случиться, что я потом не успею все рассказать.

— О чем ты?

— Айриса неуязвимая — все это время Люмбы скрывали, что она дочь Зарима Игал.

— Игал? — изумился Санджей, потом нахмурился, требуя объяснений. — Да, это легко проверить, если возникнут сомнения. Но проблема не в этом. Данис Люмб пытался нас шантажировать. Угрожал, что расскажет правду. Сам понимаешь, какой позор бы пал на нас. Они едва не заставили Айрису отдать нашего ребенка им, представив все так, словно Энни Люмб забеременела от меня.

Санджей еще больше нахмурился:

— Они должны были рассказать об этом дяде Симару или отцу. Мы ведь считали, что весь род Игал мертв, а оказывается все это время существует незаконнорождённая Айриса! Но ведь по закону, за неимением других наследников, могут быть наследниками даже незаконнорождённые.

Санджей в ужасе округлил глаза:

— Это ведь сколько всего можно было предотвратить!

— Ничего бы вы не предотвратили, — поспешил я его охладить. — Если бы Нага знали, что у Игал осталась наследница, они бы ее убили, как и остальных. Но суть не в этом, а в шантаже. Попытка заставить меня жениться на Энни, а также вымогательство: мне пришлось перевести им денег, чтобы заставить на время замолчать.

— Но почему ты сразу не сказал? — изумился Санджей.

— Тогда бы мне пришлось признаться в том, что я не Азиз, — виновато улыбнулся я. — А теперь ты знаешь, и я рассказываю.

— Хорошо, — кивнул он, — обещаю, что разберусь с этим. Эта семейка слишком зарвалась. Сначала Надим, затем его отец… неизвестно, сколько они еще всего совершили. Такой семье не место в клане.

Санджей многозначительно вздохнул, затем посмотрел:

— А почему ты полагаешь, что не успеешь рассказать? Даже если сегодня совет решит, что ты виновен в чем-то… Но я в такой исход не верю. Думаю, все сможем уладить.

— Сможем, скорее всего, — согласился я. Хотя я бы на его месте не рассчитывал, что в клане к этой новости отнесутся позитивно.

— И еще, прежде чем мы выйдем, хочу спросить: ты ведь еще не согласился на слияние с Гиргит.

— Еще нет, собирался поднять этот вопрос на завтрашнем собрании, — как-то нехотя сказал он.

— Ты ведь понимаешь, что это ошибка. Будь здесь твой отец, он никогда бы на такое не согласился. И обряд к этому тебя не обязывает. Не согласиться — не значит предать.

Санджей страдальчески вздохнул и устало прикрыл глаза:

— Я знаю, но Рамы давят на меня. Они считают, что если мы станем одним большим кланом, то у нас будет больше шансов выиграть войну за власть над Империей.

— Санджей, а теперь еще раз подумай — Сорахашер нужна эта война? Нужна власть над Империей такой ценой?

Он опустил глаза, начал нервно заламывать пальцы.

— Иначе нам не видать императорского трона! — вдруг воскликнул он.

Я многозначительно посмотрел на него и промолчал.

— Но, если к власти придет другой клан, войны все равно не избежать, и нам придётся выбирать чью-либо сторону. Лучше ее выбрать сейчас! — он уставился невидящим взглядом куда-то сквозь меня.

— А если к власти придет не клан? — осторожно спросил я, прощупывая почву.

— А кто еще? — внезапно рассмеялся Санджей. — Кто-то из низших каст? Ты это серьёзно? Или отдать Империю Бодхи Гуру? Ты к этому ведешь?

— Нет, конечно же, нет, — отмахнулся я, поняв, что даже и начинать не стоит.

Лучше придерживаться первоначального плана. Санджею ни в коем случае нельзя рассказывать о том, что я Хранитель — он все испортит. Эту информацию я, разумеется, изначально собирался придержать. И решено было так сделать не только из-за Рамов и родовых обязательств Халов перед ними, но и из-за того, что об этом быстро прознают другие кланы. И здесь сложно предугадать реакцию, хотя некоторые, возможно, примут такую новость спокойно. Но наверняка найдутся и те, кто обвинят меня во лжи, увидят потенциальную угрозу, особенно такие, кто уже нацелился захватить власть во чтобы то ни стало. А мне меньше всего хотелось, чтобы на меня открыли охоту все кланы Империи.

— Идем, пора, — сказал я Санджею, понимая, что мы уже довольно долго просто стоим в задумчивости.

Я открыл дверь и, не дожидаясь Санджея, вышел из ванной к остальным. Подал знак Кариму и Азизу следовать за мной. Стражу торопливо бросил, чтобы тот оставался здесь. Задача именно этого Стража была конкретно такой, какой я и обрисовал ее Санджею — завтра он с Азизом и Кариной Кави отправится в имперскую клинику на экспертизу.

Остальные же шесть Стражей дожидались звонка Карима в сурирате неподалеку от башни клана.

Пока мы спускались на лифте, Азиз несколько раз пытался завести разговор с Санджеем. Но тот, так глубоко погрузился в собственные мысли, что в ответ только и отделывался кивками и короткими фразами, чем явно расстраивал брата.

Я видел, что Санджей нервничает, видел, что он не уверен, правильно ли поступает. Он все еще сомневался в том, что остальная знать будет столь же снисходительна к моей лжи. Что, оправдывая меня, он может уронить авторитет в их глазах. Все это ясно читалось по выражению его лица. Все-таки законы Империи более чем жестоки: не получи я силу, не стань я Хранителем — меня бы ничто не спасло.

Мы вышли на пятом этаже. По коридору разносилась бодрая, но при этом ненавязчивая музыка и гул голосов.

— Ты сам представишь Азиза? Или мне это сделать? — спросил я, когда мы почти подошли ко входу в зал приемов.

Санджей замялся, затем неуверенно буркнул:

— Сам.

Санджей на миг остановился, что-то вспомнив, достал телефон и начал звонить. По обрывкам фраз я понял, что звонил он Юржи и приказал прислать к входу в зал приемов несколько преданных, а еще промелькнуло имя Даниса Люмба. Все шло по плану.

Азиз бросил на меня встревоженный взгляд, он как-то уж чрезмерно волновался: судорожно поправлял одежду, бегал глазами, нервно сглатывал, не прекращая при этом глупо улыбаться. Я подбадривающе похлопал его по плечу.

— Все в порядке, — шепнул я ему.

Азиз истерично хохотнул и неожиданно резко собрался, натянув на лицо неимоверно серьезное выражение.

Сам же я не волновался совсем. Наоборот, меня распирало от любопытства, как отреагирует клан.

Мы вошли в зал. Все вмиг притихли и даже музыка заиграла тише. Взоры присутствующих устремились к нам. Широкие улыбки, приветственные кивки, пока никто не решался громко приветствовать меня или высказывать восхищение. А все по причине крайне мрачного выражения лица у Санджея: достаточно было взглянуть на него, как сразу становилось ясно — что-то произошло. К тому же несколько новых лиц нашей группы вызывали у присутствующих замешательство и тревогу. Поэтому, пока мы шли в центр зала, широких улыбок становилось все меньше, а взволнованных шепотков все больше.

Санджей остановился, все вмиг расступились, взяв нас в круг. Карим как-то незаметно отстал от нас, и теперь я наблюдал его насмешливый хитрый прищур почти у выхода из зала приемов.

Санджей окинул аристократов тяжелым мрачным взглядом. Вокруг воцарилась звенящая тишина, все в напряжённом ожидании глядели на нару, а тот все не решался начать.

— У меня есть для вас всех новость, — медленно начал Санджей, осторожно подбирая слова. — Отчасти это хорошая новость. Я бы хотел вам представить моего брата Азиза Игал.

Все в недоумении уставились на меня. Санджей, собравшись с духом, наконец добавил:

— Настоящего Азиза Игал, — он указал рукой на Азиза, тот поспешил приветственно кивнуть.

Не до всех сразу дошло, что происходит, по залу пронеслись встревоженные шепотки. Санджей вздохнул, покосился на меня и продолжил:

— Тот, кого мы все время считали Азизом, им не является, а настоящий Азиз Игал вот! Он все это время находился на Острове Хладных! — Санджей старался произнести это радостно, но в голосе проскользнула явная горечь.

Санджей снова указал рукой на Азиза, тот опять смущенно улыбнулся и то ли кивнул, то ли слегка поклонился, и, неуклюже подавшись в сторону Санджея, едва не упал.

Но аристократы, кажется, этого уже не заметили. Толпа буквально с ума сошла от этой новости. Удивленные возгласы, возмущение, громкие вопросы и реплики посыпались со всех сторон.

Я смотрел в этот миг на Даниса Люмба — его лицо стало мертвецки бледным. Он смотрел на меня с неподдельным ужасом, страх плескался в его глазах, он мотал судорожно головой, губы шевелились в беззвучном: "Нет". И сомнение, много сомнения. Неужели он всерьёз думает, что я пожалел его, ничего не рассказав про его делишки?

Справа кто-то из женщин, с шумом рухнул в обморок, и я нисколько не удивился, увидев, как стоящие рядом бросились приводить в чувства Энни Люмб.

А Данис тем временем начал пятиться к выходу, но там его уже наверняка ждали преданные.

Санджей не спешил никому отвечать, видно было, что он в полнейшей растерянности и не знает, с чего начать.

— Санджей, — позвал я, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, и, если толпе ничего не объяснить, она вконец озвереет, напридумывая черт знает что.

— Тишина! — выкрикнул Санджей. — Это была идея отца. Только так мы могли сохранить источник Игал. К тому же, оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать, что наш клан от этого только выиграл. И теперь мой настоящий брат наконец вернулся в семью.

— Если этот человек не Азиз, то кто? — это спросил Михан Ракш, он стоял достаточно близко от нас, вид у него был обеспокоенный и одновременно сердитый.

— Мое имя Навин, — громко объявил я, решив все же взять ситуацию в свои руки.

— И почему ты здесь, Навин? — вкрадчиво, будто говорит с безумцем, спросил Михан.

— Я так решил! — уверенно заявил Санджей. — Навин не раз доказал свою преданность клану, мы не можем его наказывать за то, что он действовал по приказу моего отца.

— Но где доказательства?! — возмутился глава рода Гард. — Почему мы должны верить, что действовал самозванец по приказу покойного нары, а не по собственной инициативе?

— Я могу подтвердить! — резкий голос Карины заглушил новую волну возмущений. — Это была идея Зунара. Я также действовала по его приказу. Все — абсолютная правда. И это был единственный способ сохранить источник Игал. Готова предоставить и другие доказательства, вплоть до обращения к Повелителю Разума, чтобы продемонстрировать все необходимые воспоминания.

— Но, получается, и вы, бал Карина, способствовали этому преступлению! — взвизгнул кто-то из женщин. Ох, а у Карины тоже, оказывается, хватает в клане недоброжелателей.

— Все мои действия будут рассмотрены в соответствии с законами Империи, — сухо парировала Карина, — после того как подтвердится, что этот молодой человек настоящий Азиз Игал. Уже завтра мы отправимся в имперскую клинику в сопровождении Стража.

Карина держалась молодцом и сказала все ровно так, как мы и обсуждали. Это мгновенно охладило пыл недоброжелателей. Завтра после имперской клиники Азиз отправиться обратно в Сорахашер, а Карина на время исчезнет.

— Но если Карина ответит по закону, то Навин… — недосказанный вопрос Рахии Ангули так и остался висеть в воздухе.

На самом деле этот вопрос был единственным слабым местом нашего представления. Конечно, нельзя было не начать задаваться вопросом, а почему меня вообще до сих пор не арестовали, если Страж уже в башне клана. Но вскоре мы и эту брешь закроем.

— Он останется, — сказал Санджей. Правда, в его голосе теперь было все меньше уверенности.

— Мы не можем его скрывать в клане, нара, — угрюмо проговорил Михан. — Мы нарушили закон Империи! Мы выдавали самозванца за настоящего Азиза. — Он обдал меня тяжелым взглядом и говорил в этот миг исключительно со мной: — Я не могу не согласиться, что Навин принес пользы Сорахашер больше, чем мы вместе взятые. И мы не можем отрицать его заслуги. Мы все ему обязаны. Но что скажут другие кланы? Когда все станет известно — что мы будем делать? Ведь преступление налицо, и мы будем вынуждены следовать законам Империи.

Михан снова мрачно взглянул, потом неодобрительно закачал головой, и явный смысл его жеста я легко прочёл. Михан не понимал, зачем я вернулся с Азизом, зачем пришел сюда, а не сбежал.

— Императора нет, законы Империи… — Санджей начал говорить слишком уж самоуверенно и претенциозно. — Почему мы вообще должны их соблюдать? Вскоре мы будем — закон.

— Но система продолжает функционировать и без императора, — резонно заметил глава рода Кишан. — Насколько нам известно, те же Стражи, армия — все они исполняют свою работу. Во главе сейчас временное правительство, но разве оно следит за исполнением закона? Нет! Этим занимается министерство дознания преступлений, этим занимаются Стражи. При всем моем уважении, нара Санджей, это прямое нарушение закона, а пока мы не у власти и собираемся бороться за нее, кланы непременно ухватятся за такую возможность и утопят нас.

Старик закончил говорить, напряженно глядя на Санджея. Вся спесь слетела вмиг с главы клана, он бросил в мою сторону грустный взгляд.

Я решил, что все же спектакль этот слишком затягивать нельзя и пора начинать второй акт. Подал едва заметный сигнал Кариму, тот кивнул и направился на выход, попутно доставая телефон. Там в коридоре он позвонит Стражу Мариусу, а пока я, в ожидании своего ареста, продолжал слушать, о чем говорили присутствующие.

— Мы его спрячем в клане, скажем, что он сбежал, — предложил Санджей.

— Нет, я не стану прятаться, — резко возразил я.

Какое-то непомерное веселье вдруг накатило, хотя я явственно ощущал, что таким образом пытаюсь успокоить невесть зачем очнувшуюся совесть. Мне было сейчас очень неприятно обманывать этих людей.

— Вам не стоит переживать за меня! — весело воскликнул я. — Настоящий Азиз вернулся, празднуйте же! Разве зря устроили вечеринку? Она, кстати, на сколько я помню, в честь Азиза Игал? Слышишь, Азиз? Вечеринка в твою честь!

Азиз скромно улыбнулся, но остальные так и продолжали глазеть в замешательстве, разглядывая меня и явно не понимая этой напускной бравады.

— Но что делать с тобой? — Михан в полной растерянности развел руками.

Множество взглядов вопрошающе уставились на меня.

— Я же сказал — ничего. Я сам решу, а точнее уже решил свои проблемы. Свамен Дориан Кишан прав — на вас может пасть подозрение, поэтому я вызвал сюда Стражей и во всем чистосердечно сознался.

В зале зазвучали взволнованные женские выклики и мужские возмущённые возгласы. И только Азиз в растерянности вертел головой, не совсем понимая, что происходит.

— Ты совсем дурак?! — громко и пронзительно выкрикнули из зала, и я увидел пылающее от возмущения лицо Латифы.

Я отрицательно закачал головой, снисходительно улыбнулся. Позже, когда я покину этот зал, Карина Кави объяснит ей, что я не собираюсь их выдавать Стражам и всю вину возьму на себя. Латифа замотала головой, и, уж чего я совсем не ожидал — из ее глаз брызнули слезы. И почему-то стало на душе так паршиво, что я засомневался — зачем не пошел легким путем и не сбежал.

— Ты с ума сошел? — теперь возмутился Санджей, застыв от ужаса и вытаращив на меня взгляд полный непонимания.

В этот миг в зал влетел начальник охраны Юржи и быстро зашагал в нашу сторону.

— Нара, только что в башню прибыли шесть имперских Стражей, — быстро произнёс он. — Говорят, они здесь, чтобы арестовать некого Навина.

— Ты сума сошёл! — снова повторил Санджей, только теперь утвердительно и зло.

— Нет, не сошел, — наконец ответил я ему. — Так будет правильнее.

— Мы тебя спрячем, — безумно вытаращил он глаза, — спрячем и скажем, что ты сбежал!

— Да, — вдруг встрял в разговор Михан, — иди с Юрджи, он выведет тебя техническими коридорами.

— А мы их задержим! — подхватили рядом стоявшие аристократы.

— Не нужно! — решительно сказал я. На самом деле я совсем не ожидал, что клан начнет заступаться за меня.

Наоборот, весь этот спектакль был устроен только потому, что и я, и Карина, и Карим склонялись к тому, что многие в клане захотят моей крови. И дабы не дать им это сделать, мы решили устроить показательный арест.

Но сейчас на лицах знати не было и близко жажды крови. Наоборот, они искренне желали укрыть меня, дать убежать, а, судя по лицу Санджея, он так и вовсе готов был драться со Стражами, чтобы спасти меня.

Во взгляде Карины мелькнула паника, все действительно могло выйти из-под контроля.

Я повернулся к Санджею в тот миг, когда Стражи чеканящим шагом вошли в зал. Я схватил его за плечи и серьёзно сказал:

— Все в порядке. И со мной все будет в порядке.

Санджей хотел было возразить, но я решительно встряхнул его и продолжил:

— Так нужно. Верь мне. Я должен пойти с ними.

— Они заберут твою душу.

— Нет, не заберут.

Я чувствовал себя откровенно паршиво, когда один из Стражей отчеканил речь, подготовленную мною же. Я не думал, что этот обман мне дастся настолько тяжело.

Совсем не рассчитывал на такую реакцию. Я ожидал чего угодно: что Санджей возненавидит меня, выгонит из клана, даже прикажет казнить — но не это! Он так смотрел, так нервно заламывал пальцы, судорожно сглатывал, лихорадочно скача взглядом по Стражам. И я мог в этот момент с уверенностью сказать, о чем он думал: хотел меня спасти, но не знал, как, и корил себя за то, что ничего не может сделать.

Стражи уводили меня из зала в полнейшей тишине, под тяжелые мрачные взгляды присутствующих. Возможно, этот спектакль был слишком жесток. Может, лучше было сымитировать побег. Ведь здесь я остался, по сути, из-за гордыни. Хотел увидеть лица Люмбов, когда правда раскроется. Да и меня распирало от любопытства, как воспримут эту новость остальные. Я морально готовился спорить с ними, доказывать, что мое появление в клане — пусть я и самозванец — Сорахашер пошло только на благо.

Я не один раз мысленно прокручивал этот спор, где меня могли бы обвинить в смерти Симара, а после и Зунара, а может быть даже Ашанти и, чем черт не шутит — Амара Самрата. Но никак не рассчитывал, что мне все простят, к тому же почти единодушно. Наверное, за время пребывание на Хеме я слишком очерствел, стал думать о людях куда хуже, чем они того заслуживают.

Когда мы покинули башню клана и направлялись к имперскому сурирату, я успокоился и смог наступить на горло своей совести. Я все сделал правильно. Пусть лучше все вокруг думают, что я арестован, чем прятаться, изображая, что я спасаю свою шкуру. Времени у меня на это нет, я должен уже сегодня быть во дворце императора и начать готовиться — собрание глав кланов через два дня.

Конечно, при других обстоятельствах, я бы без раздумий рассказал Санджею о том, что я Хранитель и даже о том, что я собираюсь возглавить Империю. И пусть бы он сначала воспринял все в штыки, но в итоге бы принял — куда бы он делся.

Но этот кровный союз, этот чертов обряд с Рамами напрочь лишили меня такой возможности. Фактически теперь мы с Санджеем враги. Как только я заявлю о себе, как о Хранителе, как только объявлю себя императором — все союзники из альянса, созданного Гиргит, автоматически станут моими врагами.

Я это видел в видении Тары. Я это и сам понимал — такое будущее неизбежно. Конечно, если все пойдёт по моему плану — я смогу занять место императора с наименьшими потерями. Но расслабляться было нельзя, поэтому морально я готовился к войне.

Глава 13 или "Разум"

Карим уже ждал меня в сурирате, когда я со Стражами поднялся на борт.

— Как все прошло? — первым делом спросил он, окинув меня внимательным обеспокоенным взглядом.

— Могло быть и лучше, — издал я усталый вздох, плюхнулся на диван и невольно начал искать среди множества стеклянных настенных шкафов бар. Впервые за долгое время мне захотелось напиться.

— Рассказывай, — велел Карим.

Вместо ответа я лишь отмахнулся, встал и направился к шкафам, открывая дверцы и заглядывая внутрь.

— Что случилось? — не унимался Карим, затем догадался: — Они хотели тебя спасти?

— Да, хотели, — медленно протянул я, открыл очередную дверцу и, наконец, нашел то, что искал.

Схватил черную пузатую бутылку и два стакана, вернулся к Кариму. Я откупорил бутылку и вопросительно дернул бровями, предлагая Кариму присоединится. Но Карим не отреагировал, он все еще ждал, что я продолжу рассказывать.

— Не знаю, — буркнул я. — Паршивое чувство, Карим. Они мне поверили, готовы были рисковать, чтобы спасти меня. А я…

Не договорив, я грякнул стаканами о стеклянный столик и наполовину заполнил их темной терпко пахнущей тягучей жидкостью — и себе, и Кариму.

— Я же опять их обманул, — закончил я мысль и сделал большой глоток из стакана. Рот и горло приятно обожгло, оставляя пряное послевкусие.

— А ты мог поступить иначе? — вкрадчиво поинтересовался Карим, беря свой стакан, но не торопясь пить.

— Нет, — отрезал я. — Я не знаю, как Санджей отреагировал бы на новость о том, что я Хранитель. Хотя, чего там — не знаю? Знаю!

Я горько скривился, сделал еще глоток и теперь не спешил проглатывать приятный напиток, а катал его на языке, желая распробовать как следует весь букет.

— Он бы непременно пожелал затащить меня в их борьбу за власть, — после слишком затянувшейся паузы, отрешённо сказал я. — Наверняка попытался бы использовать меня и мою силу в этой войне. Но очень сомневаюсь, что Санджею пришла бы в голову мысль, что я и сам собираюсь вступить в эту борьбу. А если бы я хоть намекнул — это однозначно ни к чему бы хорошему не привело. И он, и Рамы слишком ослеплены желанием властвовать. Их нисколько не заботит, к каким последствиям может привести межклановая война. Особенно сейчас.

— Значит, ты сделал все правильно, — попытался подбодрить меня Карим.

Я ничего не ответил и наполнил еще нам стаканы.

Мы, делая редкие глотки из стаканов, долго молчали. Я, чувствуя, что все больше погружаюсь в мрачные мысли, решил, что пора отвлечься и чем-то заняться. Поэтому позвал ближайшего Стража и принялся расспрашивать о происходящем в Империи да и, в целом, о новостях.

И если в Империи было все спокойно, то вести из ОРМ мне едва ли понравились.

— Иссяк источник Синьфу в республике Синьфу, — сообщил Страж.

— Как иссяк? Взял и сам иссяк? — не понял я, попутно вспоминая, не брал ли энергию во время закрытия земных врат из источников ОРМ. Точно, что нет, да и слишком много времени прошло, чтобы он опустел только сейчас.

— Власти ОРМ пока не дали официального ответа на наш запрос, — сказал Страж. — Имеются данные, что внутри нашли мертвым Видящего источника Синьфу.

— Пожиратель? — осторожно спросил я.

Карим напряженно заерзал на диване, и мы с ним обменялись одинаково встревоженными взглядами.

— Если пожиратель, это очень скверно, — мрачно констатировал он, — тебе придется этим заняться: Хранители всегда уничтожали пожирателей, и только у вас есть сила способная их убить.

Карим прекрасно знал, что я уже убивал пожирателя с Амаром Самратом, но зачем-то все равно это подчеркнул. Но я понял ход его мыслей. Если мне придется сейчас отправиться на поиски пожирателя, я пропущу собрание глав кланов. А другого случая заявить о себе всем и сразу может и не представиться, потому что начнётся бойня.

— Видящий был убит из огнестрельного оружия, версия о пожирателе не подтверждена, — произнес Страж.

— Если Видящего застрелили, значит, связи с пожирателем может и не быть, — задумчиво протянул я. — Но вопрос: зачем было убивать Видящего и почему иссяк источник — остаётся открытым. В любом случае, мы узнаем, если там что-то действительно серьезное. Помощник Каннон должен сразу же мне сообщить. И еще!.. — вспомнил я и потянулся к телефону, набрал номер, который мне дали Накта:

— Великий! — тут же отозвалась Тара, словно только и ждала моего звонка.

— Слышали про иссякший источник в ОРМ? — сразу же перешёл я к делу.

Тара замешкалась, затем медленно протянула:

— Нет.

— Видений о пожирателе не было?

— Нет, Великий, о такой вариации будущего никто из наших провидиц не сообщал. Но, — она сделала многозначительную паузу, — мы начали распространять зону провидения на ОРМ, и по первым видениям могу точно сказать, что врата в нараку откроются именно в ОРМ.

— Было видение об открытии врат?

— Нет, — голос Тары стал тише, — но в нескольких видениях появились асуры и масштабные разрушения, и все они в ОРМ.

— Хорошо, спасибо за информацию, — ответил я, — держите меня в курсе, если что-то еще появится.

— Конечно, Великий, — с готовностью отозвалась Тара.

Возможно мать-настоятельница хотела еще что-то сказать, но я, глубоко призадумавшись, на автомате отключил телефон. Какое-то время я сидел, погрузившись в размышления, пока не поймал на себе пытливый взгляд Карима.

— Врата откроются в ОРМ, — сообщил я ему и тут же переключился на Стража.

— Необходимо отправить как можно больше Стражей к источникам ОРМ, — велел я. — С властями республик я все улажу, сейчас же позвоню Рахасу. Но важно — у каждого источника должен находиться Страж наблюдатель и при малейшем подозрительном действии сообщать мне. И еще!

Я бросился к своей сумке, где у меня лежал нано-сэд. Карим все это время терпеливо наблюдал за мной, не смея мешать, увидев же нано-сэд удивлённо округлил глаза, видимо, желая понять, что я делаю.

— Тёмный ракта откроет врата, — пояснил я. — Ямина пророчила, что врата откроет именно тёмный ракта, а у меня здесь есть фото всех оставшихся на Хеме землян. Покажу Стражам.

Карим энергично закивал, теперь поняв, что я задумал.

Я вернулся к Стражу, протянул ему нано-сэд.

— Запомни лица этих людей, всех, хотя бы отдалённо похожих на них, необходимо задержать и доставить ко мне.

Страж несколько секунд тыкал пальцем в нано-сэд, пытаясь разобраться в его работе. Но очень быстро освоился с незнакомой техникой, принялся листать и жутко мигать на каждом профайле, фотографируя взглядом информацию.

— Это должно сработать, — сказал я сам себе, озабоченно продолжая прокручивать в голове другие варианты.

— Если это произойдет, — Карим осторожно обратился ко мне.

— Это наверняка произойдет. Накта видели слишком много вариаций.

— Хорошо, — вздохнул Карим, — когда это случится, я буду с тобой. До конца. Мы закроем врата в нараку, посох Авара у нас, асуры не прорвутся.

— Нет, — я обеспокоено закачал головой. — Вдвоём нам не справиться. Оба раза, как я с Хранителями закрывал врата, нам понадобилась помощь лучших урджа и сварга. А сейчас, я не знаю… Стоит мне только начать думать об этом — как понимаю, что это практически невозможно. Да и, когда это случится, времени собирать команду у нас не будет. Если асуры вернутся и ступят на Хему, закрывать врата не будет уже никакого смысла. Наша главная задача — не допустить их открытия! Иначе мы все в полной мере отведаем на собственной шкуре всю "прелесть" Судного дня.

— Все получится. Мы справимся, — Карим попытался сказать это подбадривающе, но вышло паршиво — в голосе сквозила тревога.

Я налил себе полный стакан и осушил залпом. Карим проследил за моим действием и повторил то же самое. До Акшаядезы мы летели молча.

Страж привез нас прямиком на стоянку императорских суриратов. Конечно ни я, ни Карим здесь никогда не были, потому что императорские сурираты парковались прямиком в нише одного из верхних ярусов. И это было весьма удобно, потому что мы оказались сразу во дворце. А лучшего способа оказаться здесь незаметно сложно и придумать.

До собрания глав кланов оставалось еще два дня, но я уже знал, чем займусь, — я намеревался, наконец, встретиться с Разумом.

Так как о моем нахождении во дворце никто не должен был знать, мы с Каримом этот момент заранее обсудили. И, в общем-то, решение нашлось сразу же. Форма Стража и немного дара Карима — все же моя физиономия довольно узнаваема — и я без проблем смогу перемещаться по дворцу. Правда, в подземелье стояла печать Авара, но там никого кроме Стражей, имперских солдат и государственных служащих обычно не бывает. А от последних я уж как-то укроюсь. Да и нигде, кроме помещения, где обитал Разум, я не собираюсь побывать.

Карима я оставил отдыхать и набираться сил, а сам же переоделся в коричневую форму, расшитую серебром, и отправился в сопровождении Стража вниз, предварительно наложив иллюзию, изменившую мой облик. Окружающие должны были видеть во мне невысокого невзрачного лысеющего Стража средних лет.

Мы без проблем преодолели большую часть верхних ярусов на лифте. Проследовали длинными прямым коридором, соединяющим два огромных помещения: в одном из них находился исполинский бассейн, занимающий почти всю площадь, второе было открыто и отгораживалось от улицы чисто символическими колоннами. Там была оранжерея и белоснежные статуи, скамейки и фонтаны — кусочек природы прямо в центре дворца. Но, насколько я понял, в этой исполинской башне и не такое можно встретить.

Покинув этот этаж, мы пришли еще к одному лифту. Этот был непохож на прошлый — в нем не было той вычурности и изящной отделки стен — и я пришёл к выводу, что этим лифтом пользуется исключительно служащие и Стражи.

— Страж, — обратился я, когда мы вошли в лифт. — Кто-то из глав кланов уже прибыл во дворец?

— Нет, Великий. Но, предположительно, к завтрашнему вечеру нары начнут прибывать во дворец.

— Докладывай мне обо всех, — приказал я, размышляя о том, когда прибудут Рамы. Эти наверняка примчат раньше всех, чтобы поскорее примерить место Императора к своему заду.

На лифте мы спустились на нижний ярус, где находилась вся государственная структура Империи. Кабинеты, кабинеты, большие офисы, снующие по коридорам Стражи и люди в невзрачной форме госслужащих.

Здесь я еще ощущал шакти, хотя отражать дар Карима, который находился выше на несколько сотен метров было все сложнее.

Но вскоре мы нырнули в неприметный закоулок, спустились по узкой лестнице и затем ещё ниже на очередном лифте, наконец, оказались в подземелье.

Вспомнив весь проделанный путь, я прикинул, что, наверное, мне и сотни лет не хватит, чтобы изучить все закоулки этого дворца. В итоге, еще поплутав тускло освещёнными коридорами подземелья, мы оказались у красных, обитых железом, массивных дверей, которые охраняли Стражи, и мне сообщили, что мы на месте.

Я вошел в глухое помещение — в центре клубилось ярко-синее переливающееся облако. При моем появлении оно начало стремительно расширяться, увеличиваться, пока не поглотило меня.

— Здравствуй, Великий, — раздалось сразу со всех сторон.

— Здравствуй, Разум, — неуверенно произнёс я.

Все вокруг неожиданно изменилось, я почувствовал шакти, окутывающую все пространство. Над головой вдруг засияло голубое небо, вокруг — бескрайне зазеленели холмы, подул легкий ветерок. Вот это я понимаю — иллюзия!

— Великий, — невероятно знакомым голосом позвал меня Разум, я обернулся и увидел себя же. Словно в зеркало взглядом уткнулся.

— И зачем было принимать мой облик? — недоумевая, поинтересовался я.

— Какой бы вы облик предпочли? — сухо спросил Разум.

— Чей угодно, только не мой, — сказал я, в замешательстве разглядывая свою копию.

Моя физиономия вмиг исчезла и теперь передо мной стоял Карим Абакар.

— Такой облик вас устроит, Великий? — спросил Разум голосом Карима.

— Разве нельзя выбрать что-то нейтральное, облик несуществующего человека? — закачал я головой, но увидев, что Разум собирается объяснять свое решение, я махнул рукой, велев молчать, и коротко буркнул: — Оставь, пусть будет Карим.

Еще не хватало тратить время на выбор собеседника.

— Ты говорил об активации, я готов к ней, — сказал я.

— Ты готов, Великий, взять на себя ответственность и нести бремя Хранителя Хемы, Правителя и Защитника людей? — очень официально спросил Разум.

— Готов, — коротко ответил я.

— Твое имя, Великий.

— Навин Аджайя.

Вдруг прямо на зеленой траве появился плоский золотой щит, украшенный голубыми камнями.

— Коснись камня в центре, — сказал Разум.

Я дотронулся до большого выпуклого голубого камня в центре. Камни на щите, один за другим начали вспыхивать приглушенным голубым светом. Последним вспыхнул камень в центре, а затем Разум объявил:

— Отныне, Великий Навин Аджайя, ты Хранитель человечества и мира, древних знаний и тайн Богов, правитель Империи, властитель закона и порядка.

— С правителем Империи я бы пока не торопился, — укорил я Разум, когда тот замолчал.

— Великий, нет на Хеме другого человека, достойнее тебя править Империей и готового к этому.

Я выдавил кислую улыбку. Интересно, Разум умеет льстить? Потому что все его слова больше напоминали топорную лесть, чем откровенную истину.

И Разум, словно услышав мои мысли — хотя я не удивился бы и такой его способности — уточнил:

— Технически я, а значит, и Стражи подчиняемся только тебе, Великий. Армия Империи многие века подчинялась приказам Стражей Высшего ранга, а также прямым приказам императора. Этот дворец — он был дарован Амару Самрату Богами, а значит он принадлежит и его преемнику Хранителю, так же, как и все остальное, ниспосланное свыше предыдущему Хранителю, теперь принадлежит тебе, Великий Навин Аджайя.

— Но все эти атрибуты не делают из меня императора, — усмехнулся я. — Может быть, я и могу распоряжаться дворцом, отдавать приказы Стражам или даже армии, но императором я стану только тогда, когда меня признают люди. И главы кланов.

— Ты выбрал сложный путь, Великий, — тон голоса Карима, которым вещал Разум, стал необычайно настойчивым и убедительным. — Непозволительно рассчитывать на признание кланов и народа, когда от этого зависят судьбы миллионов людей и множества поколений. Великий, ты обладаешь силой. Имеющий силу не обязан доказывать свое право на власть — он должен брать эту власть!

На миг я призадумался. Эта мысль уже приходила мне в голову, но счел я ее слишком кровавой и жестокой — не так бы мне хотелось начинать моё правление и новую жизнь. Но теперь я иначе взглянул на возможность силового варианта прихода к власти в Империи, потому что узнал: в моем распоряжении не только Стражи, но и армия. Вот только и у кланов есть свои армии. Что ж, совсем исключать такое развитие событий я не могу и все же я надеюсь, что удастся обойтись без войны.

Мне вдруг пришла одна идея. По сути, безумная, но, если все получится, это значительно упростит мне задачу мирного восхождения на трон. А главное утрет нос Рамам, и угомонит Санджея.

— Есть ли способ избавиться от родового проклятия? — спросил я.

— Есть, — ответил Разум. — Но не всем он доступен.

— Да? Рассказывай! — изумленно велел я.

— Духи рода и родовые медальоны работают благодаря энергию шакти.

— То есть печать Авара сможет сдержать родовое проклятие?.. — нахмурился я, прекрасно понимая, что вряд ли это так, но вдруг до меня дошло. — Другой мир! — выкрикнул я, не дав Разуму начать объяснять. — Неужели все настолько просто?! Выходит, я сделал все правильно, отправив Зунара на Землю. Но, черт! Я мог поступить еще проще — просто отправить родовые медальоны Тивара туда, и тогда бы проклятие исчезло!

Я размышлял вслух и, по сути, убеждал самого себя, но Разум, вероятно, счел, что я беседую с ним.

— Верно, Великий, — сказал он. — Родовое проклятие не сможет убить жертву, если медальоны находятся в другом мире — это невозможно.

Я так обрадовался этой новости, что начал возбуждённо ходить туда-сюда.

— Так! — воскликнул я, стремительно перестраивая мысленно весь наш план.

Два дня до собрания глав. Успею ли я достать медальоны Тивара и вернуть Зунара? Его появление на собрании глав кланов выглядело бы очень эффектно, и одновременно его поддержка мне бы не помешала. Санджей-то наверняка обозлится после новостей о том, что я претендую на облюбованное им с Рамами место. Но я таким образом убью сразу двух зайцев: не дам Сорахашер слиться с Гиргит и верну на Хему надежного союзника. Несмотря на то, что Халы связаны кровным обрядом, Зунар будет на моей стороне, я почему-то в этом не сомневался.

Но, хорошо подумав, я все же не избавился от некоторых сомнений. Даже если я отправлюсь прямо сейчас к Сафине Тивара и правдами-неправдами заставлю отдать мне родовые медальоны, как я найду Зунара на Земле за такое короткое время? Нет гарантии, что они с Рейджи все там же, на Бали. Даже нет никакой гарантии, что я, вообще, их найду.

Но вдруг мне пришла отличная мысль. Провиденье! Я ведь могу просто посмотреть его прошлое. Провидцы смогли увидеть прошлое землян, значит, и я наверняка смогу увидеть Зунара и понять, где именно он сейчас находится.

От этой идеи у меня в буквальном смысле зачесались руки начать действовать прямо сейчас, но я мысленно себя притормозил.

Судный день! А вдруг я слишком задержусь и не успею вернуться на Хему к тому самому моменту, когда я буду здесь крайне нужен? Хотя, если я буду точно знать, где находится Зунар, его возвращение займёт не больше часа.

Но для начала мне нужно обсудить это с Каримом.

Правда, прежде чем уйти я спросил Разум:

— У тебя есть информация, где сейчас находится Сафина Тивара?

— На территории клана Капи. Ей и роду Шергер клан Капи предоставили убежище.

Я задумался: рыскать по территориям Капи в поисках Сафины не самая лучшая идея.

— Есть ли способ узнать ее точное местоположение?

Разум на какое-то время завис, выражение лица копии Карима стало отстранённым.

— Сафина Тивара использует сетевую систему сообщений и общается с несколькими пользователями с помощью компьютера. Я могу отследить и установить ее местоположение.

— Хорошо, — кивнул я. — Как только выяснишь адрес, высылай туда Стража. И учти, пусть этот Страж летит быстро. Очень быстро, а не как обычно. Понял?

— Выполняю, Великий.

— И еще. Есть ли во дворце что-нибудь из вещей Зунара Хала?

— Да, Великий. В хранилище имеются вещи всех живущих и скончавшихся глав и наследников кланов за последние двести пятьдесят лет.

Я удивлённо вскинул брови. С одной стороны, все логично, но с другой — получается: Амар Самрат еще в самом начале в любой миг мог проверить прошлое того же Зунара и узнать, что я не Азиз.

— Скажи Разум, — медленно сказал я, — Амар Самрат просматривал прошлое или будущее глав кланов? Или, возможно, отдавал распоряжения по поводу меня?

— Нет. Нецелесообразно просматривать будущее нар — оно слишком изменчиво. Прошлое просматривалось только в случае наличия явных преступлений или в экстренных ситуациях. Постоянно следить за прошлым и будущим всех нар слишком энергозатратно.

Я закивал, удовлетворившись ответом, затем велел Разуму:

— Мне нужна вещь Зунара Хала.

— Выполняю, Великий, — ответил Разум.

Голубое небо, сочная зеленая трава вмиг исчезли, как и фантом Карима. Я снова находился в глухом каменном помещении, где почти все пространство занимало сизое облако.

Я поспешил обратно к Кариму и быстро пересказал ему свой план. И он как-то странно отреагировал. Некоторое время сидел в молчаливой задумчивости, затем спросил:

— И почему девочка должна отдать пусть даже Стражу свои родовые медальоны? Это ведь незаконно, ты же понимаешь? — спросил он.

— Понимаю, — согласился я, — взамен я собираюсь гарантировать ей безопасность. Шергер в любом случае не выжить. После того, как Капи падут, Сорахашер казнит всех знатных, бежавших из Нага. И Шергер будут первыми на очереди. И я не уверен, что они пощадят Сафину.

— Но ведь по закону они не имеют права ее казнить. Она последняя из Тивара, а, значит, ее оберегает закон о геноциде рода.

— Это я тоже помню, но есть масса способов, даже не убивая, сделать ее жизнь невыносимой. Сорахашер не отпустят последнюю из Тивара.

— А Зунар? Ты уверен в его поддержке — возможно, это небезосновательно. Но как он отнесётся к тому, например, что его наложница теперь с тобой? — с укором спросил Карим.

Я скривил кислую мину, почесал затылок:

— Об этом я как-то не подумал, — потом прикинув, оправдывающимся тоном добавил: — Не обязательно ему об этом рассказывать. Он может узнать и потом. Да и это не повод оставлять его в мире темных. Он нужен мне здесь.

Карим неодобрительно закачал головой, затем усмехнулся.

— Я верну его сегодня, — решительно сказал я.

Карим задумавшись, закивал.

— Похоже, делаешь ты это из-за чувства вины, а не потому, что возвращение Зунара Хала может кардинально изменить исход собрания глав.

Карим изучающе уставился на меня, я не ответил. К счастью, в эту секунду в комнату вошел Страж и доложил, что все готово и вскоре отправленный мною Страж прибудет на территорию клана Капи к Сафине Тивара.

Глава 14 или "Невозможное — возможно" Часть 1

Я вернулся в подземелье к Разуму. Теперь я намеревался влезть в шкуру Стража, прикинуться им и поговорить с Сафиной. Что именно я ей буду обещать и как собираюсь уговаривать отдать медальоны, я смутно представлял. Да и вряд ли бы получилось предугадать, все равно придется действовать по обстоятельствам.

— Страж ожидает, Великий, — сказал Разум, как только я вошел в его обитель.

— Хорошо, подключаемся, — кивнул я.

Несколько секунд ничего не происходило, я просто стоял и таращился на голубое облако, а затем картинка перед глазами вдруг в мгновение изменилась. Теперь я стоял у ворот большого белоснежного особняка, а к воротам спешили два темнокожих охранника в форме клана Капи.

Как только они подошли, я поспешил представиться, подражая бездушному голосу Стража:

— Я Страж Высшего ранга Дамир, — проговорил я, — мне необходимо поговорить с Сафиной из рода Тивара.

Охранники явно растерялись.

— А нара Абрао знает о вашем визите? — неуверенно поинтересовался один из них.

— Наре Арао направлено официальное письмо. Он в курсе моего визита, — уверенно солгал я, надеясь: пока они разберутся, что к чему, нас уже здесь не будет. Хотя я и мог приказать Разуму состряпать такое письмо, но не видел в этом особой необходимости.

Парни переглянулись, но ворота открыли, и не могли не открыть — по закону были обязаны сделать это даже без уведомления главы клана.

Я беспрепятственно вошёл в особняк, но здесь наткнулся на Шергеров: старика Ноэля и его внука Бастиана, ожидающих меня в холле.

— Чем обязаны вашему визиту? — поджав в брезгливости губы, поинтересовался Ноэль.

Я повторил им те же слова, что и охране.

— А какова цель разговора? — не унимался глава рода Шергер.

— Необходимо опросить Сафину из рода Тивара по делу, которое в настоящее время расследует министерство дознания преступлений.

— По какому делу? — удивленно вскинул брови Бастиан и с тревогой покосился на деда.

— Это касается смерти Изаны из рода Тивара, бывшей главы побеждённого клана Нага.

— А зачем вдруг министерству дознания преступлений этим заниматься? — Шергеры вдруг оживились, глаза у них заискрились надеждой, на это я и собирался давить.

— В министерство поступили сведения о возможном преступлении. Имеются подозрения, что клан Сорахашер действовал неправомерно, нарушив условия ведения боевых действий.

Ух, какие же обалдело-радостные лица стали у Шергеров. Они воодушевленно переглядывались, а старик и вовсе едва ли не начал пританцовывать на месте. Надежда! — сколько же надежды было в их взглядах. И я мысленно потешался, представляя, что столько же разочарования будет, когда они узнают, что никакого расследования не существует.

Шергеры, узнав причину моего визита, чуть ли не на руках отнесли меня в комнату Сафины. Такие любезные — до противного. И какой смысл вообще лебезить перед Стражем, он-то все равно бездушный? Но опьяненные радостью Шергеры, обрадовавшись, что заклятый враг может сполна получить за все их горести, совсем об этом позабыли. Хорошо, что Страж не умел передавать эмоции, иначе весь путь до комнаты Сафины мне бы пришлось давиться от смеха.

Бастиан, как заправской швейцар, распахнул передо мной двери, пропуская меня в комнату девочки. Сафина рисовала у окна. Там стоял мольберт, она держала в руках палитру и кисть, старательно выводила на полотне какой-то невероятный фантастический пейзаж. Нельзя было не отметить, как хорошо она рисовала, насколько выверенными движениями ложились на холст мазки.

— Кенья Сафина из рода Тивара, — очень официально позвал ее.

Она обернулась, растерянное бледное лицо уставилось на меня, глаза стали шире, и я в буквальном смысле услышал, как у нее быстрее заколотилось сердце. Чего же ты так боишься, Сафина?

— Страж к тебе, — как-то торопливо бросил Бастиан и осторожно, словно боясь кого-то потревожить, закрыл за собой дверь.

Сафина нервно мяла испачканную красками тряпицу и не решалась заговорить. А я тоже пока не понимал, с какой стороны начать беседу. Обманом или силой забирать медальоны я не хотел. Сафина — ребенок, она не виновата в грехах своих предков. Да и мне ее по-человечески было жаль. Лишилась клана, богатства, ни родителей, ни сестры, а вместо будущего — сплошная неизвестность.

— Кенья Сафина из рода Тивара, — решил я все же для начала прощупать почву, а то это молчание выглядело уж слишком странно. — Скажите, где сейчас находятся медальоны вашего рода?

Сафина озадачено коснулась ключицы, и я увидел, что оба родовых медальона на ней.

— Здесь, — почти шёпотом проговорила она.

— Министерству дознания преступлений необходимо осмотреть и проверить ваши родовые медальоны. У нас появились сведения, что клан Сорахашер совершил преступление против клана Нага и непосредственно против рода Тивара.

Темные тонкие брови Сафины взлетели на миг от удивления, но при том она безропотно отложила тряпку и начала снимать медальоны, покорно протянув их мне.

Я был так удивлен ее поступком, что застыл бессловесным столбом. Сафина боязливо помалкивала, и это меня окончательно выбило из колеи. Другая бы на ее месте задала мне уже сотню вопросов, в конце концов, засомневалась бы хоть на миг, да и большинство медальоны попросту не отдали бы. Даже если какие-то подобные проверки и имели место быть, то только в присутствии владельца родового медальона. А эта отдала без вопросов, стоит и молчит.

Забрать медальоны и попросту уйти мне совесть не позволила. Слишком легко, слишком просто, проще только, наверное, отобрать леденец у младенца. Если бы я вот так ушел, это бы было равносильно тому, что я ее убил. Без родового медальона у нее не будет защиты. Возможно, Халы не станут ее убивать, но такого исхода для неё не стоит исключать. Тут как-никак война.

— Что с тобой не так? — спросил я серьезно.

Сафина изумлённо вскинула брови, такого вопроса от Стража она явно не ожидала.

— Вы о чем? — тихо, словно боясь, что я ее услышу, спросила она.

— Что с тобой? — я слышал, что голос Стража звучит бесстрастно, но на самом деле я был возмущён до предела. — Какого ракшаса ты отдала мне медальоны? Я их собираюсь уничтожить!

— Зачем? — наконец её голос стал громче и теперь в нем сквозило явное отчаяние.

Я молчал, понимая, насколько мрачно и страшно для нее сейчас выгляжу с этим безэмоционально-каменным лицом.

— Вы меня убьёте? — она жалобно произнесла это на выдохе, зябко поёжилась, обняв себя за плечи и отрешенно уставилась в пустоту.

— Нет, я хочу предложить тебе в обмен на медальоны убежище. Клан Капи вскоре перестанет существовать, а Сорахашер, скорее всего возьмут тебя в плен. Закроют в темнице, как Шергеры закрыли когда-то свамена Санджея, и будут держать там до конца твоих дней.

Сафина нахмурилась, бросила в мою сторону настороженный взгляд.

— Кто вы такой? — спросила она. Ну вот, а то я было решил, что она напрочь забыла, как думать.

— Я новый Хранитель Хемы, — сказал я. — Временно я облачился в тело Стража, но вскоре покину его. Ответь: ты согласна пожертвовать родовыми медальонами в обмен на безопасность и свободу?

— Куда вы меня отвезёте? Мне придется всю жизнь скрываться? — спросила она весьма спокойным размеренным тоном; кажется, происходящее ее больше нисколько не пугало.

— Ты будешь под моей защитой, сейчас отправишься вместе со Стражем в Акшаядезу и временно укроешься во дворце императора. Позже я решу, что делать.

— Теперь вы новый император? — с легким любопытством уставилась она на меня.

— Нет, я — Хранитель Хемы, — отчеканил я, понимая, что разговор слишком уж затянулся. — Ты так и не ответила, Сафина, — напомнил я.

— Отдать родовые медальоны страшный грех, — Сафина вздохнула и опустила глаза, — но мне кажется, вы мне не оставите выбора. Если я не соглашусь, вы ведь все равно их заберете, а меня оставите здесь. А я уверена — ничего хорошего меня здесь не ждет, — она горько усмехнулась, печально посмотрела на меня и тут же отвела взгляд.

— Это значит "да", — утвердительно произнес я, — в таком случае собирайся, мы улетаем сейчас же.

Сафина замерла в нерешимости.

— А зачем уничтожать мои родовые медальоны? — поколебавшись, спросила она, и, похоже, этот вопрос ей дался весьма непросто.

— Как только покинем поместье, расскажу, — пообещал я. На самом деле здесь я слукавил, опасаясь, что узнай Сафина правду, тут же пойдет на попятную.

— Хорошо, — спокойно кивнула она и первым делом почему-то начала собирать свои инструменты для рисования, потом ушла в ванную мыть кисти и палитру.

Позже я понял, что при себе кроме ещё мольберта, вещей у нее было не так уж и много, а сумка была уже собранная. Видимо, Сафина реально жила здесь в постоянном страхе и была готова бежать в любую секунду.

Сняв осторожно незаконченный пейзаж, она несколько секунд грустно смотрела на него, а затем продолжила собирать и остальные художественные принадлежности. Когда я увидел, что она начала складывать и мольберт — остановил.

— Там во дворце наверняка есть мольберт, оставь.

Сафина грустно кивнула, и мы покинули комнату.

Шергерам я сообщил, что без Сафины не имею права досматривать медальоны — такова процедура. Правда Ноэль все порывался отправить с нами своего внука для сопровождения невесты, но по лицу Бастиана только слепец бы не догадался, что меньше всего ему хочется ее сопровождать. Видимо и Сафина это увидела:

— Не стоит, свамен Ноэль. Все в порядке, я справлюсь, — спокойно и вежливо отказалась она, прежде чем мы покинули поместье.

— Ты несовершеннолетняя, я обязан приставить к тебе охрану, — вкрадчиво произнес старик.

Сафина покосилась на меня, я едва заметно кивнул. Охрана мне не помеха, пусть они сопровождают ее во дворец, все равно все будет выглядеть так, словно ее и впрямь привезли туда по делу. А позже мы их отправим обратно без Сафины.

Когда мы отошли достаточно далеко и уже почти дошли до сурирата, Сафина обернулась, проверяя, не подслушивают ли нас охранники, и снова повторила свой вопрос:

— Зачем уничтожать родовые медальоны Тивара?

— Я хочу спасти друга, даже двух друзей, — пояснил я. — Медальоны рода Тивара угрожают их жизни и благополучию.

— Двух… — в задумчивости протянула Сафина. — И чем же родовые медальоны моей семьи им угрожают? Вы говорите об Азизе Игал? А кто второй?

Тем временем мы подошли к сурирату, и я мягко направил ее к лучу, не спеша отвечать. Сафина покорно шагнула в столп света. Далее я вошел сам, а охране официальным тоном велел оставаться у входа в пассажирский отсек.

Когда я вошел следом за Сафиной в салон для пассажиров, она так и не дождавшись ответа, сказала:

— Если вы думаете, что я бы стала мстить Азизу — это не так. Меня не посвящали в дела семьи, и о том, что они сделали, я узнала совсем недавно. Это чудовищно! — воскликнула она в сердцах. — Из-за какого-то пророчества, — уже тише и печальнее, — из-за глупости. Сначала мой отец, затем Изана — они были одержимы. Я не понимаю…

Она вздохнула, какое-то время молчала, а потом отрешенно добавила:

— А теперь это не имеет уже никакого значения.

Я молчал, видел, что ей хотелось выговориться о наболевшем, девочке явно до этого не с кем было поделиться. А мне она почему-то доверяла, может потому, что я был в облике бездушного Стража, за которым скрывался неведомый Хранитель — некто большой и сильный, пообещавший защиту.

— А ведь знаете, пророчество сбылось, — она грустно улыбнулась, подняла на меня глаза. — Орел поглотил Змею. Только вот Змея сама слишком дразнила Орла, за что и поплатилась. Я думала, каждый день думала…

Сафина опустила лицо, уткнулась им в ладони и приглушённо сказала:

— Я ждала, что Сорахашер придут за мной, ждала, что меня убьют. Мои предки не щадили даже детей Игал, так зачем им щадить меня?

— Все теперь будет в порядке. Ты в безопасности, — пообещал я, размышляя над ее словами. Девчонка конечно права: Нага сами развязали войну, сами себе выкопали могилу. И вины Сафины в этом нет.

Сафина пыталась изо всех сил сдержать слезы, ее бледное лицо раскраснелось, и она то и дело быстро моргала и шмыгала носом, но все же сумела взять себя в руки.

— Сейчас мне пора уходить, — сказал я ей, — а этот Страж доставит тебя в императорский дворец и разместит в покоях. Постарайся не высовываться и пока не попадаться никому на глаза. Для охраны же — придерживайся нашей легенды. Шергеры не должны знать, что лишились тебя.

— Если бы не я, Капи бы не дали им убежища, — с долей злорадства подчеркнула она.

Я кивнул, и уже собирался отключиться от Стража, как Сафина робко обратилась ко мне:

— Хранитель, я вас знаю? Если Азиз Игал ваш друг, то кто вы? Вы из Сорахашер? Из Сафф-Сурадж? Вы кто-то из преподавателей? И вы так и не сказали, кто тот второй, кого вы пытаетесь спасти.

— Мы знакомы, — я бы улыбнулся, и я-то это делал, но Страж не мог передать мою мимику. — Вскоре мы встретимся по-настоящему, а теперь мне пора. Мне нужны родовые медальоны для того, чтобы вернуть Зунара Хала.

— Из мертвых? — изумилась Сафина, но я ей не ответил. Сделал вид, что уже покинул Стража. Хотя, я и на самом деле уже отдал бразды правления его телом Разуму, а теперь только наблюдал.

Увидев, что Сафина поняла, что я ушел, села на диван и уставила грустный взгляд себе под ноги, я отключился от Стража. Через пять-шесть часов он вернётся с медальонами. А мне к этому времени необходимо выяснить, где сейчас находится Зунар.

Глава 14 или "Невозможное — возможно" Часть 2

Имперский провидец даже не понял, что я использую его дар. Он так и продолжал корпеть над бумагами, увлечённо что-то записывая, а я только заглянул в кабинет, подключился и теперь просто стоял у дверей, изображая Стража.

За спиной я стискивал платок Зунара и, закрыв глаза, окунулся в провиденье. Паутина вариаций распростерлась перед внутренним взором сияющими нитями и звёздами.

Вернулся к прошлому, просматривая последние события из его жизни на Земле: вот он на пляже, отдыхает в шезлонге у лазурного океана, вот он с Рейджи вечером выплясывает с упоением на танцполе; небольшой, но уютный дом-бунгало; вереница незнакомых лиц — местные, то и дело в поле зрения попадаются знакомые мне пейзажи. Они остались на Бали, и, кажется, неплохо там устроились. Зунар слегка раздобрел и загорел до черноты, да и Рейджи — в каждом из видений выглядела более чем довольной. И он, и она казались счастливыми, и я на миг невольно подумал — а стоит ли их вообще забирать? Но это сомнение я отмел — непременно стоит. Хотя бы по той причине, что я увидел — живут они там на широкую ногу, и как любые непривыкшие к экономии аристократы через пару лет станут нищими.

Помня о том, что на Земле я не смогу свободно говорить по-вадайски, несколько часов перед отбытием я заучивал необходимые мне для беседы с Зунаром фразы. Кое-что даже записал. Но, в общем-то, вести с Зунаром длинных бесед на Земле я и не собирался. Все что мне нужно — это убедить, что он в безопасности и теперь можно возвращаться на Хему. Детали и всё остальное будем обсуждать уже здесь.

Дождавшись, когда Страж привезет медальоны Тивара, я положил их во внутренний карман, на всякий случай прихватил пистолет и отправился наверх, где меня уже ожидал Страж в сурирате. Открывать портал во дворце я, естественно, не стал — это бы привлекло внимание. К тому же главы кланов уже начали съезжаться, и наверняка такой мощный всплеск энергии не сможет остаться незамеченным.

Очень скоро Страж привез меня на пустынный военный полигон — Разум заверил, что место охраняемое, но в ближайшее время там не будет никаких учений и никто не увидит, как я открываю врата, прочее же он берет на себя.

Врата я открыл с удивительной легкостью, практически не ощущая проходящие сквозь меня мощные потоки шакти. Сила возрастала во мне так незаметно и стремительно, что я устал этому факту удивляться. За короткое время я создал плетение, напитал его шакти, мысленно держа в голове образ бунгало Зунара и Рейджи, и вот — привычный взрыв, и передо мной сияющее окно портала на Землю.

Прежде чем его пересечь, проверил энергию в браслетах Мараны, а затем шагнул вперед.

Я ступил прямо на мягкий белый песок, вдали умиротворяюще шумели волны, весело щебетали птицы и теплые солнечные лучи ласково проглядывали через широкие листья пальм. Слева увидел то самое бунгало. Конечно, был велик шанс не застать Зунара и Рейджи на месте, но все же это лучше, чем рыскать по острову в их поисках.

Осмотрелся — убедился, что нежелательных свидетелей моего удивительного появления из воздуха нет, и направился к дому. Громко постучал в дверь, прислушался — тишина. Все-таки не повезло. Ни Зунара, ни Рейджи здесь не было. Подёргал ручку, дверь оказалась не заперта.

— Здрава, Зунар, Рейджи! — позвал я.

Но никто не откликнулся. Побродил по комнатам, убедился, что обитатели бунгало еще недавно были здесь — грязная посуда в раковине, еще теплый кофейник, початая бутылка виски, брошенный нано-сэд на столе, поставленный на паузу фильм…

Усмехнулся, представляя Зунара, пытающегося разобраться в неведомой технике, шокированного нашими фильмами, почти лишенными цензуры.

Пока хозяева отсутствовали, решил изучить земные новости. Меня распирало от желания узнать, как устроились возвращённые мною на Землю, в Москву, спецагенты, также неплохо бы поискать информацию о произошедшем на Пенья-де-Берналь.

Первым делом полез искать последние новости из Москвы. Почти сразу же нашел в русских СМИ:

"Правительство до сих пор не дало официальных объяснений по поводу загадочных событий, произошедших недавно на Лосином острове. Напомним: на прошлой неделе там были обнаружены почти сто человек, являющихся гражданами США, Канады и Мексики. Несколько очевидцев утверждают, что они буквально появлялись из воздуха один за другим, и, собравшись, начали громко звать на помощь по-английски.

По неофициальной версии произошедшее на Лосином острове было ничем иным, как секретными военными опытами, которые вышли из-под контроля учёных США.

На данный момент иностранные граждане находятся в безопасности, сотрудникам миграционной службы удалось установить личность каждого и информация о том, что большинство иностранцев являются военнослужащими своих государств — подтвердилась. Так же иностранные граждане единогласно выразили желание получить политическое убежище на территории РФ и утверждают, что в странах гражданской принадлежности имеется угроза их жизни и здоровью.

Правительства США, Канады и Мексики отрицают информацию о военных опытах, а также требуют экстрадиции их граждан, обвинив их в государственной измене и выдаче засекреченной информации другому государству".

Официальные новости показались мне слишком неоднозначными, но в сети нашлось немало статей и гипотез по этому поводу. Всемирная паутина буквально бурлила от этих новостей, а главное — многие пользователи сети сумели поднять шумиху с появлением этих беженцев сопоставить с произошедшим взрывом в Пенья-де-Берналь.

В Мексиканских СМИ прошла информация, что по официальным данным произошли неудачные военные опыты, а более никаких пояснений им так и не дали и наверняка подробности засекретили.

Зато мексиканские приверженцы теорий заговоров развернули активную деятельность, успели измерить радиационный фон возле деревни Берналь, а также закидать интернет изобличающими правительство роликами. Теорий конечно же было множество, но, к сожалению, ни одна из них не была близка к правде. Но и я не уверен был, что человечеству нужна эта правда.

Скорее всего, спецагенты расскажут российским властям все о происходящем на Хеме, вот только такую взрывную информацию верхи РФ все равно замнут и полностью засекретят. Остается только надеяться, что те, кто отправил нас на Хему оставят бывших агентов в покое.

В небольшом смятении я покинул бунгало и решил пока подождать Зунара и Рейджи на пляже: полюбоваться умиротворяющими тропическими пейзажами, перевести дух и собраться с мыслями.

От бунгало вела мощенная гладким камнем тропинка, ведущая прямиком на пляж. И, сняв туфли и носки, по этой тропинке я и направился, наслаждаясь приятными ощущениями от теплых камней и мягкого песка под ногами.

Вышел из-за зарослей и пальм, обзор пляжа стал шире, и я вдалеке увидел, как в шезлонге под большим оранжевым зонтом сидит загорелый, слегка потолстевший Зунар в больших круглых солнечных очках. Рядом на маленьком низком столике стоял высокий стакан с золотистым напитком, опустошённый наполовину. Зунар кажется задремал, потому что не заметил, как я подошел.

Я слегка наклонился и шепнул ему почти в ухо:

— Здрава, Зунар.

Он встрепенулся, очень медленно повернулся и, сорвав солнечные очки с глаз, ошалело вытаращился на меня.

Я улыбался во весь рот, откровенно радуясь встрече. Зунар же явно не мог поверить, что это действительно я. Завороженно встал с шезлонга, даже слегка похлопал меня по щекам и, посмотрев на солнце, потрогал собственный лоб, очевидно решив, что его хватил солнечный удар.

— Зунар, это я, — сказа я на вадайском, не в силах сдержать улыбку.

Зунар что-то быстро ответил, из чего я смог вычленить только "Азиз" и "как".

— Я пришел вернуть вас домой, — сказал я заранее заученную фразу.

— Домой? Как? — ошарашенно уставился он на меня.

— Я узнал, как можно избавиться от родового проклятия, — сказал я медленно, вспоминая правильные слова. А после достал из кармана родовые медальоны Тивара и показал Зунару.

Он с ужасом отшатнулся и тут же осыпал меня непереводимыми ругательствами.

— Они останутся здесь, — сказал я и, замахнувшись, швырнул их подальше в океан. — Здесь они не работают, здесь нет шакти.

Зунар какое-то время глазел в замешательстве то на меня, то на то место, куда улетели медальоны, затем на секунду задумался, а после — его лицо озарила радостная, но не без сомнений улыбка. Он что-то спросил и с надеждой уставился на меня. Я предположил, что он спрашивает: правда ли это. В ответ я уверенно кивнул.

Зунар, не помня себя от радости, схватил себя за голову, взъерошил волосы, что-то безумно бормоча и глупо улыбаясь. Потом он снова уставился на меня озадаченно и что-то спросил. Я разобрал только слова: "как" и "дом". Видимо, спрашивал, как мы вернемся домой.

Я показал ему браслеты Мараны и сказал:

— Шакти — врата.

Но Зунар явно не понял меня. Я махнул рукой, мол, сейчас поймешь и сказал:

— Собирайся.

— Рейджи хами сабджи руха, — сказал Зунар.

Я нахмурился, пытаясь понять, что с Рейджи и где она.

Зунар снова и ещё раз повторил тот же вопрос, и наконец до него дошло, что я его не понимаю.

— Она пойти рынок, — на очень плохом английском сказал Зунар, чем рассмешил меня.

Но только он закончил фразу, как позади кто-то испуганно вскрикнул. Я обернулся, а там, уронив сумки с продуктами и прижимая руки ко рту, стояла изумленная Рейджи.

— Ну, значит, теперь можем возвращаться, — обрадовался я, и указав на Рейджи Зунару, и ткнув в себя пальцем, дал ему понять, чтобы он ей все объяснил.

Несколько минут ушло на то, что они, возбуждённо восклицая, по-видимому, обсуждали моё появление и предложение о возвращении домой. Когда и Рейджи, наконец, стала в курсе того, что проклятие рода позади и теперь можно возвращаться, она шумно с облегчением выдохнула и с какой-то остервенелой радостью пнула сумку с продуктами — этот жест мне сразу стал понятен. Наверняка Зунар, привыкший жить в роскоши и окружении слуг ничего не делал, а домашней работой кому-то все же заниматься было нужно. И тут сомневаться не стоило, что эту работу взвалила на свои плечи Рейджи, которая в свою очередь тоже никогда не касалась уборки, готовки, стирки и прочих домашних хлопот. Да, очевидно тяжко пришлось здесь хемовским аристократам.

Рейджи, что-то быстро мне сказав, умчалась в дом за вещами.

Зунар все это время стоял, довольно улыбаясь, и что-то говорил мне. Окинув себя придирчивым взглядом, он цокнул, что-то забурчал и тоже направился в дом. Похоже, решил, что пляжные шорты слишком неподобающий вид для нары клана и нужно переодеться.

Пока я их ждал, заметил вывалившиеся из сумки рамбутаны, сел в шезлонг и, очищая волосатую шкурку и смакуя экзотический плод, любовался неспешно накатывающими на берег волнами. Тишина и покой — теперь таким редким мгновениям передышки я придавал куда больше значения. Буквально глоток свежего воздуха. Когда чего-то лишаешься, что раньше воспринималось как само собой разумеющееся, начинаешь это очень ценить.

Зунар и Рейджи вернулись взбудораженные, раскрасневшиеся и возбужденно-радостные. Оба были переодеты в одежду для Хемы, а в руках Рейджи была небольшая сумка — видимо, золото и драгоценности, которые они не успели потратить.

Они в ожидании уставились на меня, я загадочно улыбнулся, подмигнул и вскинул руки, демонстрируя готовность открывать врата.

— Пора домой! — сказала я на ваде, и принялся за плетение.

Мы втроем торопливо вывалились из портала, наваливаясь друг на друга. Но к счастью, в этот раз возвращение с Земли прошло достаточно гладко, несмотря на спешку. Мне хватило энергии открыть окно врат больше прошлого, вероятно, внутренней энергии и энергии браслетов оказалось чуть-чуть больше, чем в Антарктиде. Но это чуть-чуть позволило нам спокойно войти в проход и не прибегать к акробатическим уловкам.

— Мы где? — осмотревшись, спросила Рейджи.

— Имперский военный полигон. Мы неподалёку от Акшаядезы, — ответил я и, найдя взглядом в небе сурират, подал Стражу знак нас забрать.

— Не верится, что мы дома, Азиз, — радостно выдохнул Зунар.

— Теперь я Навиль, — ответил я, окинув Зунара изучающим его реакцию взглядом; тот вскинул удивлённо брови, выстрелив очередью вопросов:

— И почему ты теперь Навиль? Что случилось? Тебя изгнали из клана?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил я и кивнул взглядом на подлетевший сурират. Обсуждать все здесь, на улице мне не хотелось.

— Имперский сурират, — озадачено сказал Зунар и снова вопросительно впялился в меня. Рейджи напротив, уговаривать не нужно было, она торопливо впорхнула под подъёмный луч, мгновенно скрывшись.

Зунар, явно недоумевая, округлил глаза и тоже шагнул к лучу, а затем и я к ним присоединился.

— Ух! Сила! — радостно растирая ладони, восклицал Зунар, быстро шагая в сторону пассажирского отсека. — Как же я соскучился по силе! Не верится, что мы снова дома! Просто не верится!

Он размашисто уселся на белоснежный диванчик, раскину руки в стороны, Рейджи расхаживала по отсеку, заложив руки за спину, и с интересом осматривала предметы обстановки внутри аппарата.

— Это ведь не просто имперский сурират — это сурират Императора, — подметила она.

— Угнал? — хохотнул Зунар. — И куда мы теперь? Домой? В Сундару?

— Вообще-то, нет, — начал я. — Вам придется на пару дней остаться в Акшаядезе и спрятаться во дворце императора.

— Зачем?! — в один голос возмущенно спросили они.

— Сейчас все расскажу, в том числе и про сурират, и про имя, — спокойно пояснил я, присаживаясь на диван напротив Зунара. Рейджи тоже поспешила сесть, заинтересованно уставившись на меня.

— Теперь меня зовут Навин Аджайя, — осторожно начал я. — И еще я нашел настоящего Азиза и вернул его в клан, из этого следует — теперь в клане знают, что я не Азиз.

— Мой племянник жив? — от удивления Зунар подпрыгнул на месте. — Ты серьёзно? Он жив?!

Я вздохнул. Если он на каждую мою реплику будет так бурно реагировать, наш разговор затянется очень надолго.

— Да, он жив, и он теперь дома. Но позволь рассказать все до конца, а вопросы после.

— Хорошо, — медленно кивнул Зунар, покосившись на Рейджи.

— Азиз все это время был на Острове Хладных, они его прятали, поскольку знали, что он в опасности. Но теперь опасность миновала, и я смог его вернуть. Кстати, с Острова Хладных и началось все. Там я узнал о способе открывать врата из другого мира обратно на Хему, и поэтому я смог вернуть вас домой, и там же я узнал, что я новый Хранитель Хемы.

— Хранитель? — Зунар усмехнулся уголком рта, явно не веря мне, а Рейджи от изумления приоткрыла пухлый рот и округлила глаза.

— Да, теперь я Хранитель, — спокойно ответил я. — И поэтому мы сейчас в сурирате императора, и поэтому этим суриратом управляет Страж, и по той же причине я смог вас вернуть и избавить от родового проклятия Тивара.

Зунар нахмурился, недоверчиво посмотрел на меня и, резко вскочив с места, рванул к кабине пилота, заглянув за матовую ширму.

— Ну одет он точно, как Страж, — скептично протянул Зунар, затем кивнул каким-то своим мыслям и вернулся на место, внимательно уставившись на меня и явно требуя, чтобы я продолжал.

— Пока вас не было, много чего произошло, — сказал я. — Была война с темными ракта, но мы сумели отбиться и закрыть их врата. Вот только угроза Судного дня пока что не миновала. И еще кое-что, — я сделал паузу, — я собираюсь занять место императора.

— Ты? — в вопросе Зунара скользнула насмешка.

— Я, — сказал я серьёзно и спокойно. — У меня в подчинении все Стражи и имперская армия, я обладаю силой и бессмертием Хранителя Хемы. То есть имею все ресурсы для того, чтобы возглавить и привести к процветанию Империю. А главное — я могу предотвратить назревающую межклановую войну.

Зунар помрачнел, откинулся на спинку дивана, глубоко призадумавшись. Рейджи озадачено разглядывала меня так, словно впервые увидела и что-то в моей внешности ее изумляло.

— Рамы собрали альянс преимущественно из Южных кланов и намереваются воевать с несогласными с ними за право на власть. А еще они давят на Санджея и хотят слияния Сорахашер и Гиргит.

Зунар резко с хищным проворством подался вперёд.

— Я так и знал, — зло прошипел он, — знал, что помощь Гиргит в войне с Нага и Капи вылезет нам боком! Они хотят подмять и все завоеванные нами территории, и в том числе нас! Ракшас! Как совет клана вообще мог допустить такие разговоры?! Куда смотрел Михан и Гасан?! Куда смотрел ты?!

Я молчал. Стоило ли ему объяснять, что мне было совсем не до этого? Но ответ Зунара кажется сейчас не интересовал, потому что он спросил:

— Надеюсь, Санджей не согласился на это объединение?

— Боюсь, скорее согласился, чем нет, — уклончиво ответил я, но видя, как перекосило лицо Зунара от ярости, поспешил добавить: — Это еще не произошло.

Зунар тыльной стороной кисти протер лоб, от этих новостей его явно кинуло в жар.

— Мы на месте, Великий! — громко объявил Страж, но уходить пока было рано. Мы еще не договорили.

— Мне нужно в Сорахашер, — взволнованно произнёс Зунар.

— Не сейчас — дождёмся собрания глав кланов. Это произойдёт уже завтра. Нары собираются решить, кто возглавит Империю. Ты поможешь мне, а я тебе.

— Но, — Зунар мотнул головой, — сговор с тобой можно рассматривать, как предательство Рамов.

— В чем заключается предательство? — поинтересовался я.

— В том! — воскликнул он и задумался, так и не объяснив.

— Насколько я помню, ты не мог бы вступить в такой сговор, если бы я собирался убить Рамов. А здесь напротив: мы пытаемся сохранить Рамам жизнь, уберечь их от той кровавой резни за власть, в которую они собираются ввязаться.

Зунар усмехнулся, мотнул головой, сузил насмешливо глаза. Конечно же я лгал, что Рамы останутся в безопасности. Но Зунару лучше этого не знать, хотя я и предполагал, что он догадывается.

— Хорошо, — после долгого молчания сказал Зунар. — Я готов поддержать тебя. В конце концов я тебе должен, ты избавил меня от родового проклятия и практически вернул с того света.

Я заулыбался во весь рот и кивнул, потом вдруг вспомнил и заметил:

— Избавить от родового проклятия я смог тебя исключительно благодаря содействию Сафины Тивара. Так что в какой-то степени ты и ей обязан. Она согласилась отдать родовые медальоны взамен на неприкосновенность. Сорахашер не должны преследовать ее и не будут ей мстить.

— Не будем, — легко согласился Зунар. — Даже больше, она поступила милосердно, я обязан что-то сделать взамен. Подыщу ей мужа среди наших аристократов. Таким образом навеки прекратим эту вражду. Дети двух враждовавших кланов наконец поставят точку в этой истории.

Я кивнул. Мне это предложение показалось более чем приемлемым. На наследницу павшего клана, без денег, без родовых регалий и земель не позарится ни один род. И если Зунар берет это на себя — я только за.

Все решив, мы покинули сурират. Зунар и Рейджи отправились на самый верхний ярус, где расположились, и я с Каримом, и там же мы разместили Сафину. Правда, последнюю поселили этажом ниже и приставили к ней и ее охране Стражей. Лучше нам пока не пересекаться, чтобы лишний раз не пугать девочку.

Я попрощался с Зунаром, а сам направился вниз к Разуму. Мне предстояло решить ещё немало дел и как следует подготовиться к завтрашнему собранию глав. А если проще — весь вечер я собирался шпионить с помощью Стражей за уже начавшими прибывать главами кланов и выяснить их намерения и планы.

Глава 15 или "Император без Империи" ​

Утро началось с неоднозначных новостей. Стражи, которых я отправил в ОРМ, опросили монахов источника Синьфу. Убитый Видящий, иссякший источник, два пропавших монаха — все указывало на то, что там все-таки побывал пожиратель и, кажется, ему кто-то помогал. И если пожиратель и вправду появился, то мне предстоит его поймать и уничтожить — эта одна из обязанностей Хранителя.

Но вот в чем незадача — где теперь искать этого пожирателя? Он словно в воду канул, никаких следов. Я отправил Тару и других ее провидиц в храм Синьфу осмотреть вещи пропавших монахов и Видящего, просмотреть их прошлое и будущее. К вечеру мы должны будем знать, что там произошло и где искать пожирателя.

Все это едва ли вовремя, учитывая, что именно сегодняшним вечером собрание глав кланов. Оставалось только надеяться, что я сумею успеть здесь, а также не дать жертве проклятия Чидьеты поглотить еще один источник.

Вчерашняя слежка за главами кланов дала свои плоды. Я теперь знал, что северные кланы также объединились в альянс. Они планировали своим авторитетом усадить на место императора нару клана Бхар Бернарда Грида. Его я как раз хорошо запомнил еще на прошлом собрании: весьма религиозный здоровяк с бурой бородой, приверженец старых традиций. Такой не приведет империю к процветанию, напротив — откинет ее на несколько веков назад.

Рамы же решили власть брать силой, они готовились к войне и не скрывали этого. Разум доложил, что войска Гиргит, Сорахашер (те, что сейчас не находились на территориях клана Капи), а также войска Кинвин и Бхедия начали стекаться к Южным имперским границам. Радовало, что клан Вайш к ним все же не присоединился. Несмотря на давление Гиргит они предпочли остаться в стороне. А, судя по тому, что говорил старик Вайш в своих покоях сыну — он вообще не считает никого из глав достойным возглавить Империю, в том числе и себя. Вайш склонялся к идее, что имеющееся временное правительство и совет кланов должны стать постоянным — по его мнению, так будет справедливо и это предотвратит войну.

За час до начала собрания мы с Каримом и Зунаром еще раз все обсудили. Я им рассказал о новых обстоятельствах: про сговор глав, про пожирателя. Но все же это никак не могло повлиять на наши планы. Единственное, Зунар предупредил меня, что в случае неудачи он не сможет выйти из альянса с Гиргит и отозвать войска Сорахашер.

— Ну не станут же Рамы убивать единственного на данный момент Хранителя Хемы?! — возмущённо спросил Зунара Карим.

— Это было бы весьма неразумно, — хмуро ответил Зунар, — особенно учитывая пробудившегося пожирателя и опасность открытия врат из нараки. Будем надеяться, что Рамы все же станут руководствоваться разумом, а не амбициями.

Зунар горестно вздохнул и уставил тяжелый взгляд на меня. Конечно же он не верил в такой исход, никто из нас не верил. Но нас не радовало понимание того, что, если нам не удастся убедить глав, мы с Зунаром станем противниками, даже не будучи реально врагами.

— Я отрекусь от места нары и заставлю отречься Санджея, — внезапно сказал Зунар, очевидно подумавший о том же, о чем и я. — Объединение с Гиргит в любом случае уничтожит Сорахашер как клан.

— Так просто сдашься? — неодобрительно посмотрел я на него.

— Предать я их не смогу, но и участвовать во всем этом выше моих сил. Да, я подписал договор об альянсе и захвате власти, но обстоятельства изменились. Каннон не претендует больше на Империю. И этот договор не обязует меня оставаться нарой. Если Сорахашер возглавит другой род, это может спасти клан, они смогут выйти из альянса, откупиться землями. А мы… мы будем просто знатной семьей. Яран Рам будет в ярости, но он ничего не сможет сделать. Обязательства кровной связи, в конце концов, не односторонние. Они так же не могут предать нас, как и мы их.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — подбодрил я его.

Зунар неуверенно улыбнулся.

В эту секунду стоявший у стены истуканом Страж, шелохнулся, шагнул вперед и объявил:

— Великий, собрание глав кланов началось.

— Пора, — сказал я.

И мы в напряжённом молчании зашагали в зал собраний.

В это же время на первых ярусах дворца начали рассредоточиваться имперские солдаты, а этажом ниже зала собраний начали стекаться Стражи. По пути Страж сообщил мне, что у дворца императора сосредотачиваются преданные северян и южан. Война могла начаться не только на границе, она была уже здесь, у порога.

Мы остановились перед большой под три метра в высоту тяжёлой двустворчатой деревянной дверью, обитой золотом, ведущей в зал собраний. За дверью жарко спорили и кричали, надрывая глотки. Собрание началось всего десять минут назад, а главы уже перешли на откровенные оскорбления. И если бы не Стражи внутри, в ход уже бы пошла шакти. Только надзор Стражей их и останавливал — голосование должно было пройти в соответствии с ранее подписанным договором. Применение силы вопреки договору Стражи расценят как нарушение закона, а никому, естественно, не хотелось отправиться в подземелье. Вот только, несмотря на любой итог голосования, никто из присутствующих не собирался соглашаться с его результатом, кого бы сейчас не выбрали.

Я кивнул, подав знак Стражу, который нас сопровождал. Стражи внутри зала, охраняющие дверь, получили приказ и мгновенно распахнули перед нами обе створки.

Наше появление сначала никто не заметил. Мы несколько секунд стояли в проходе, слушая яростный спор. Но стоило Стражам, всем разом, одним чеканящим бездушным хором громко объявить:

— Великий Хранитель Хемы Навин Аджайя! — как все вмиг озадаченно замолкли.

В звенящей тишине мы втроем проследовали к трибуне, с которой когда-то обращался к аристократам Амар Самрат.

— Отец? — неуверенный голос Санджея и вторящий ему голос Ярана:

— Зунар?!

Явлению Зунара с того света удивились, кажется, только Яран и Санджей, остальные же ошарашенно таращились на меня, занимающего тем временем с невозмутимым видом трибуну императора. Я держался спокойно, исключительно потому что предварительно отключил эмоции. Без этого я бы наверняка начал нервничать и слишком горячиться.

Предупреждая немые вопросы, застывшие на лицах нар, я твёрдо заявил:

— Я Навин Аджайя — новый Хранитель Хемы. Я явился взамен Амару Самрату. Хранителем меня нарекла богиня Марана, и отныне я буду править Империей.

— Ты ведь Азиз Игал, — произнес неуверенно глава рода Вайш.

— Нет, я Навин Аджайя, Хранитель Хемы, — отчеканил я. — Больше не Азиз Игал, такова воля богов.

Что тут началось! Гвалт, яростные выкрики, обвинения меня во лжи и прочие нелестные выражения. Больше всех орал конечно же Яран Рам и Роэн вторил ему, поддакивая. Не все кричали. Некоторые нары — кто задумчиво, кто обалдело — смотрели, не смея проронить ни слова. Отметил про себя, что именно эти нары не лишились окончательно ума из-за желания захватить власть. И не без удовольствия отметил, что и Санджей тоже молчит. И, кажется, до него потихоньку начало все доходить.

— Тихо, — сказал я спокойно, но при этом усилив голос, — мой приказ прозвучал словно бы из динамиков, перекрывая своим тяжелым спокойствием яростный гвалт.

— Успокойтесь, — повторил я, когда все затихли, чтобы окончательно обратить на себя внимание присутствующих.

И когда все возмущения иссякли, хотя на лицах многих читалась явная неприязнь, я начал говорить.

— Сейчас я единственный Хранитель, в связи с тем, что великая Бодхи Гуру Каннон пока что не обрела новое воплощение. Хему по-прежнему ждут непростые времена. Несмотря на то, что мы закрыли врата из мира тёмных, угроза возвращения асуров все так же осталась. И скажу больше — это может произойти в любой миг, чему свидетельствуют последние видения провидцев.

— Ложь! Бред! Не верю ни единому слову! — покраснев от ярости, закричал Яран Рам. — Сумасбродный мальчишка, а теперь, как выяснилось, самозванец: пришел и говорит нам, что он Хранитель и теперь будет императором?! Какой из тебя император?! Ты…ты…Ты! — брызжа слюной, выкрикнул он. Но, не подобрав подходящего ругательства, Яран замолк, обдав меня злым жгучим взглядом. Несколько глав из альянса неуверенными возгласами, но все же поддержали его.

Уподобляться Ярану я безусловно не собирался и кричать как полоумный мне едва ли с руки. Поэтому я с хладнокровным спокойствием изобразил, что не услышал его.

— Зунар Хал, — никак не мог успокоиться Яран. — Он ведь умер! Что это?! Иллюзия! Карим Абакар, зачем вы создали иллюзию?! Стражи, я требую вывести этих людей из зала собраний! Они не являются нарами клана!

Стражи конечно даже не шелохнулись.

— Немедленно выведите их! — заорал Яран, глядя обезумевшим взглядом на Стражей.

Повисла напряженная тишина, главы в смятении переводили взгляды с Ярана на Стражей, затем на меня. Нарушил тишину северянин нара клана Бхар, Бернард Грид. Здоровяк встал из-за стола и, серьезно посмотрев на Зунара, с некой угрозой в голосе спросил:

— Нара Зунар, ты настоящий?

— Да, нара Бернард. Я — настоящее некуда, — Зунар усмехнулся. — Из крови и плоти, можешь подойти и сам убедиться. Навин вернул меня с того света и избавил от проклятия рода Нага. Кому такое под силу, как не наречённому богами Хранителю Хемы?

— Даже если он Хранитель, — зло воскликнул Яран, — какой из этого молокососа Император?! Кто согласен подчиняться этому не пойми откуда явившемуся сопляку?!

Яран обдал меня взглядом полным яростной ненависти. И я уже видел такой взгляд не раз. Он желал убить меня, прямо сейчас в его воспалённых мозгах зрел план как быстро и без лишней суеты меня убрать. А когда взгляд Ярана на миг запнулся на моей шее, где не было родового медальона, по его лицу скользнула едва заметная торжествующая улыбка.

— Я бы на твоем месте прикусил язык и не смел так говорить с Великим Хранителем, — в голосе Зунара скользнула явная неприязнь, а лицо Ярана перекосило от злобы.

— Как ты посмел? — выкрикнул Яран.

— Как ты! — посмел? — намекая на что-то личное, ядовитым тоном поинтересовался Зунар, заставив Ярана захлебнуться новой волной возмущений и покраснеть еще больше. Но сказать Зунару, здесь при всех, он больше ничего не смог.

На какое-то время в зале воцарилось молчание, наконец, глава клана Вайш, кряхтя, шумно встал с места, своим видом демонстрируя, что он хочет говорить.

— Мальчишка говорит, что он Хранитель, — размеренно, но громко протянул глава клана Вайш. — А где доказательства? Возвращение к жизни нары Зунара? Стражи?

— Стражи и не только, — спокойно сказал я. — Полагаю, для многих, кто умеет мыслить это и так очевидно.

Карим слегка подвинул меня, намекая, чтобы я дал ему слово:

— Навин закрыл врата из мира тёмных, когда все наши урджа и ракта пали в бою, в том числе и Бодхи Гуру Каннон, чему я свидетель. Стражи всегда подчинялись только Хранителям. И самое главное — сила Навина. Никто из ныне живущих не сможет сравниться с ним силой.

— Все это пустые слова! — грозно произнес глава клана Бхар. — Закрыл врата, когда все пали — просто повезло; подчиняются Стражи — если я не ошибаюсь, свамен Карим, вы лучший иллюзионист в Империи, а где гарантия, что это не иллюзия? И сила… — здоровяк шумно выдохнул, — сила это все только слова. Где доказательства его силы?

— Не думаю, нара Бернард, что вы хотите почувствовать на своей шкуре мою силу, спокойно сказал я.

— Вы мне угрожаете? — с упреком, где-то даже обижено спросил северянин.

— Нет, — хладнокровно улыбнулся я. — Вижу, что многие из вас возмущены тем, что я вознамерился возглавить Империю. И полагаю, вы отрицаете мои слова, обвиняете во лжи исключительно по одной причине. Из-за нежелания отдавать власть. Но иначе Империю ждет гражданская война, о чем свидетельствуют преданные в парке у дворца, а также ваши войска на имперских границах. Война не нужна Империи. И я ее не допущу.

Главы кланов в злобном молчании переглядывались, а я продолжил говорить:

— Если асуры вернутся на Хему, вся ваша война — ребяческая возня в песочнице с растратой таких необходимых нам сейчас ресурсов и людей. Как Хранитель я не могу допустить этого. И я могу применить силу — это должен понимать каждый из вас. Стражи, а значит, и имперская армия сейчас подчиняются мне.

— Это пока солдаты не знают, кому именно они подчиняются, — ехидно изрекла женщина с тиарой, на которой изображена голова оленя.

— А вы уверены, бал, что они не станут подчиняться Хранителю Хемы? — в тон ей, так же ехидно спросил я, и тут же, переключившись и перейдя на деловой тон, продолжил: — Мне бы не хотелось применять силу. Уверен, что никому из вас не чужд здравый смысл и мы могли бы все решить мирным путем.

— Если ты бессмертный, докажи! — взвился с места Яран Рам. — Все мы помним, каким бессмертием обладал Амар Самрат. Создавал двойников с помощью божественных машин. Это разве делает его лучше кого-то из нас?! — он обвел присутствующих многозначительным взглядом. — Получается, любой из нас может обладать таким же бессмертием, получи он эту машину.

Я снисходительно улыбнулся:

— Полагаете, нара Яран, что любой? Что ж, могу вам дать попользоваться этой машиной на время. Можете убить себя, и попробовать переродиться. И если у вас получится, — я снова усмехнулся, поймав себя на том, что улыбка получилась уж слишком кровожадной, — в таком случае я отступлю — будете вы императором.

Яран зло оскалился и выкрикнул:

— Есть еще секрет, значит! Такой секрет, которым вы не собираетесь делиться с нами!

— Нет никакого секрета, — влез в разговор Карим. — Бессмертие — это дар богов, а без дара даже от божественных машин нет никакого толка. Вы сможете, вероятно, создавать двойников, но это будут просто другие люди, пусть и неимоверно похожие на вас.

— Скажите, Навин, — вновь заговорил старик Вайш, как-то избегая моего взгляда и задумчиво глядя в сторону. — А как давно вы стали Хранителем?

— Совсем недавно. С тех пор как посетил Остров Хладных.

— Получается, что на Хеме еще остался кто-то из богов? — с придыханием воскликнула полненькая молодая нара неизвестного мне клана.

— Богиня Марана наделила меня бессмертием, но где она, я не знаю, — ответил я. — Хладные полагают, что она уснула, и спит где-то в глубинах пещер острова, некоторые видят ее сны. Но я не могу сказать этого наверняка.

Многих мои слова озадачили, и на какое-то время в зале снова воцарилась тишина.

— Великий, — неожиданно вперёд вышел Страж, уставив на меня немигающий взгляд.

Я вопросительно вскинул брови, Страж отчеканил:

— Мы нашли пожирателя, только что двое монахов ворвались в источник Ладия. Там сейчас находится один из наших наблюдателей Стражей.

И в это же мгновение в кармане завибрировал телефон, но я уже предчувствовал беду. Предчувствовал, что надвигается что-то намного страшнее пожирателя. Это был звонок от Тары. Сейчас было не самое время говорить с матерью-настоятельницей Накта Гулаад, но я почему-то чувствовал, что должен ответить немедленно. Я поспешил спуститься с трибуны и повернулся к главам кланов спиной. Позади тут же начался гвалт, краем уха услышал, как Яран Рам кричит, что мы разыграли представление, а еще бросил Зунару фразу о его предательстве. Зунару же палец в рот не клади, он поспешил отбрить Ярана и сказать нечто колкое, что вмиг заткнуло его.

— Да, — отгородившись от шума воздушной подушкой, ответил я Таре.

— Великий, — голос Тары был крайне взволнованный. — Мы в храме Синьфу проверили вещи обоих монахов. Один из них темный ракта. Ему каким-то образом удалось создать пожирателя. И именно он откроет врата в нараку. Это произойдёт очень скоро, яркая, слишком яркая вариация. Взрыв, источник, огромные врата. Вы должны отправляться к этому источнику немедленно!

— Где этот источник? Я должен увидеть это место! Когда это произойдёт?

— Это республика Дрожичь, источник Ладия. Боюсь, что это произойдёт сегодня и времени у нас очень мало.

— Я понял, — торопливо бросил я, — сейчас же отправляюсь туда.

Я повернулся к главам кланов, они еще секунду назад галдевшие, вдруг вмиг притихли, увидев мой безумный, полный ужаса взгляд.

— Это произойдёт скоро. Возможно, уже происходит сейчас, — сказал я. — Судный день — врата из нараки откроются сегодня.

Страх, ужас, оцепление, шок — все это читалось в лицах присутствующих.

— Нужно остановить, это нужно остановить, — словно в бреду начал бормотать кто-то из женщин.

— Да почему мы должны верить?! — сокрушаясь, воскликнул Яран, разорвав своим вскриком охватившее всех оцепенение.

— Мне нужны сварга и урджа, — не обращая на него внимания, начал я отдавать приказы. Страж тут же не мигая уставился на меня, я уверен, что он уже начал поднимать всех необходимых мне людей, что находятся во дворце. Вот только успеем ли мы собраться так быстро и перейти через врата.

— Мне надоел этот спектакль! — взвизгнул Яран. — Этот самозванец!.. Все зашло слишком далеко! Сколько мы еще собираемся слушать его бред.

— Заткнитесь, нара Яран! — внезапно гаркнул на него северянин. — Заткнитесь, ради богов, иначе я сам вас заткну!

Яран было рванул к северянину, и я почувствовал, как он готовится нанести удар шакти. Я мгновением остановил его, усадил обратно и придавил силой к столу, обдав его волной холода, намекая тем самым, чтобы он умерил свой пыл.

Яран бросил на меня беспомощный, полный злой обиды взгляд и отпустил поток силы.

— Не нужно, нара Яран, ваша сила нам пригодиться, — источая хладнокровное спокойствие, произнёс я. — И сейчас вам представится возможность пустить свою силу в дело, то есть направить против пожирателя и темного ракта. А заодно и убедиться, что мои слова чистая правда.

Я окинул глав кланов внимательным взглядом и чеканя каждое слово, сказал:

— Мне нужна любая помощь, мы оказались совершенно не готовы. Врата из нараки вот-вот откроются. Только вместе мы сильны. Кто готов вместе со мной предотвратить пришествие асуров?

Множество потерянных, сомневающихся взглядов. Неужели никто не готов?

— Я с тобой, — вперёд вышел Зунар, оглянулся на Санджея, тот неуверенно, но все же тоже сделал шаг вперёд.

— Обязанность каждого ракта, защитить Хему! — с призывом в голосе воскликнул нара Бернард и вышел вперед. Все нары из северного альянса тут же поддержали своего лидера.

Далее, один за другим, главы кланов начали подниматься с мест, выражая желание. Даже Абрао Таонга, который все это время сидел где-то на задворках, поднялся и вышел вперед. Похоже, даже вышли нары тамас — хотя от них нам толку точно не было. Да и не входило в мои планы подставить всех нар Империи кровожадным асурам, поэтому я уточнил:

— Только те, чей уровень ракта выше четвёртого. И мне нужны в бо̀льшей степени сварга и урджа. Все собираемся на нижнем ярусе. Там я открою экстренный проход к источнику Ладия. Прошу поторопиться.

Сказав это, я кивнул Кариму следовать за мной, и мы быстро помчались к лифту.

— Я открою врата, но держать тебе предстоит их самому, — сказал я Кариму, в ответ тот торопливо закивал.

— Я пойду первым, — продолжил я говорить, — попробую уничтожить пожирателя. Зачем-то он нужен тёмному, и боюсь, с помощью него он собирается открыть врата в нараку.

— Есть предположение, кто из тёмных мог обладать силой для открытия врат? — вкрадчиво поинтересовался Карим.

— Есть, — мрачно ответил я. — Но это уже не имеет значения. Сегодня я его убью или он уничтожит всех нас.

Глава 16 или "Судный день" Часть 1

Я бросился в портал, едва он успел распахнуться. Первое, что я увидел — источник Ладия бил в небо тонким лучом шакти. Я успел. На мгновение ощутил мимолётное облегчение. Еще не все потеряно, врата еще не открылись, значит все еще можно предотвратить. Но расслабляться было нельзя.

Я оглянулся на проход — оттуда все ещё выходили нары ракта, следом пойдут солдаты и имперские урджа и сварга. Мельком заметил надменное недовольное лицо Ярана, за ним вышел плохо скрывающий страх Роэн — решились все же. Похвально, но нужно быть начеку, от этих двоих можно ожидать чего угодно.

— Оставайтесь здесь! — крикнул я всем.

Кто-то из последних выходящих из портала крикнул, что Карим не сможет долго держать портал, затем появился и сам Карим, крепко прижимающий к себе посох Авара. Карим, сожалея, покачал головой: я уже догадался, что он не успел пропустить всех солдат — не хватило энергии, но времени с этим разбираться уже не было. Да и я был более чем уверен, что никто из присутствующих, кроме Карима и нескольких солдат урджа и сварга, ничем мне помочь не смогут.

Мысленно выругавшись, я протянул руку, забирая у Карима посох с помощью телекинеза. Как только гладкая рукоять посоха коснулась моей ладони, я бросился вперед, попутно притягивая к себе потоки силы, накапливая шакти. Ускорился и ринулся к источнику Ладия. Мимолетом заметил неподвижные тела монахов у трехярусной пирамиды источника и бледное тело Стража-наблюдателя с простреленной головой. Значит, темный ракта вооружен, вряд ли бы охваченный проклятием пожиратель стал бы стрелять, скорее, он попросту свернул бы Стражу шею голыми руками.

Вдруг бьющий в небо луч шакти истончился настолько, что стал едва различимым на фоне лазурного неба, а затем я почувствовал, как источник иссяк, и резко ушла из него сила без остатка.

Из пирамиды источника кто-то выбежал в монашеской рясе и рванул на всей скорости вперед. Я сначала решил, что это кто-то из монахов спасается от пожирателя, но черты лица показались слишком уж знакомыми — Джонсон! Ну вот ты и попался, гад. И только я собрался обрушить на Джонсона силу, как громыхнуло.

Сначала ударила волна вырвавшейся шакти. Затем полыхнуло жаром, меня опрокинуло на землю: сомнений не было — это взрыв самой настоящей бомбы. Каменные глыбы пирамиды и мелкие осколки полетели в стороны, меня неожиданно приложило крупным блоком по спине, придавив к земле. Уши заложило, а в голове пронзительно запищало — казалось, звук идет из самых недр черепа, — сводя с ума.

Я вскочил на ноги и запустил регенерацию. Писк тут же угомонился, теперь лишь низкий гул отдавал в висках. Осмотрелся, ища взглядом Джонсона. Отметил, что не всем удалось моментально прийти в себя после взрыва.

Джонсона нигде не было видно, но меня едва ли сейчас беспокоил он. Потому что в этот миг раздался еще один взрыв — и я тут же ощутил инородность взорвавшейся энергии, какую-то ненормальность, искажённую, темную, хаотичную. Деформация.

Эхо взрыва утихло. Я поднял голову и увидел, как клубы дыма и сияющей энергии над руинами источника Ладия, наливаясь силой, собираются в нечто плотное. Очень быстро оно оформилось и над руинами вспыхнул огненный шар.

— Нет, нет, нет, — бормотал я, пытаясь отыскать взглядом Карима и посох Авара, выпавший из рук где-то неподалеку.

Карим ворочался на земле в нескольких метрах от меня в попытках подняться, посох лежал около него. А огненный шар начал разрастаться, и зловещее солнце зависло в воздухе над руинами источника, угрожающе вращаясь.

Быстрым движением я притянул к себе посох и, усилив голос, призывно крикнул, разнося по всей округе свой приказ так, чтобы услышал каждый, кого не оглушило взрывом:

— Нам нужно разрушить шар! Все урджа и сварга направляйте энергию ко мне. Нельзя дать вратам открыться. Остальным быть наготове, возможно вам придется сдерживать асуров!

Я вскинул посох, несколько секунд ушло на то, чтобы создать луч разрушения и собрать как можно больше энергии со всех ближайших источников. Но слишком мало, слишком слабый луч. Мне катастрофически не хватало энергии, а шакти от остальных ракта тянулась непозволительно тонкими слабыми струйками. Шар слишком мощный, чтобы я смог его уничтожить в одиночку.

Отчаянье навалилось на меня невыносимой волной. Все напрасно, это не предотвратить. Слишком самонадеянно было полагать, что я сумею уничтожить врата. Мы должны были готовиться, должны были бросить все силы на это. А мы занимались, — сейчас это казалось совершенным чепухой, — дележом власти. В то самое время, когда каждая секунда была на счету.

Еще несколько потоков силы подключились ко мне, подпитывая. Я взял себя в руки — сейчас совсем не время отпускать руки. Я — Хранитель Хемы. Я должен спасти людей: пусть даже ценой своей жизни, но я обязан это сделать. Ради своих близких — я не могу отдать асуром своих сестер, женщин, сына, друзей. К черту сомнения — нужно действовать!

Я сосредоточился, вводя себя транс и отключаясь от всего мира. Я — сила, я — шакти, я сам есть луч разрушения.

И огненно-красный луч ударил сильнее в шар. Пульсирующими вспышками он бил в громадное солнце, которое теперь не вращалось, а только расширялось. Но я не терял надежды, эманации разрушения из посоха становились мощнее, сильнее. По мере того, как глубже я погружался в транс, энергия во мне росла, превышая всякие мыслимые пределы. Казалось, она текла ко мне со всех сторон, потоки вливались в каждую жилку, в каждую клеточку, стремительно наполняя меня. И с той же скоростью я направлял её в посох. Сотни потоков ракта устремились ко мне, и одновременно я тянул силу, наверное, сразу со всех источников Хемы. Даже если мне придётся осушить каждый, я не позволю асурам вернуться в наш мир.

Весь мир померк и теперь ничего не было кроме луча разрушения и зловещего шара, который нужно уничтожить. И он начал медленно уменьшаться. Настолько медленно, что я не сразу понял: это происходит на самом деле, у нас получается!

Но вдруг все потоки оборвались. Абсолютно все, словно кто-то легким движением взял их и перерезал громадными ножницами. Дар у всех, в том числе и моя особенность отражения, исчезла.

Джонсон — я сразу понял, что это его дар. Безумным, звериным взглядом я обвел толпу, выискивая тощее бледное лицо профессора.

— Где ты, трусливая дрянь? — зло прошипел я.

Неужели он и вправду думает, что лишив нас силы, сможет меня остановить? Я был в такой ярости, что несомненно, сумел бы прикончить его голыми руками без всякой шакти.

Но этого мерзавца нигде не было, как бы я не искал.

— Здесь есть монах, — заорал я, — он обладает даром, который блокирует силу. Всем солдатам — его нужно найти и немедленно уничтожить.

Я быстро сообразил, какую ошибку сделал — сейчас солдаты расстреляют всех монахов, что есть в округе.

— Стойте! — приказал я. — Всем монахом собраться у храма, при попытке сопротивления, стрелять на поражение!

И все быстро засуетились, монахи и сами сообразили, что лучше собраться у храма. Но Джонсона я нигде не видел, и без шакти шансы быстро отыскать его, если он где-то прячется, были ничтожны. А у нас совсем нет времени играть с ним в прятки.

А тем временем шар начал вновь разрастаться и угрожающе пульсировать, готовясь вот-вот взорваться и распахнуть врата.

Я крутанулся на месте, судорожно метаясь взглядом по валунам, разлетевшимся от источника. Какой же радиус у дара Джонсона? Нет, в любом случае, далеко он уйти не мог. И вдруг мимолётом увидел среди валунов мелькнувший кусок ткани цвета охры. Это мог быть кто-то из раненых монахов, но мешкать было нельзя. Я выхватил пистолет и рванул туда, сжимая в другой руке посох — он тоже своего рода оружие, и в случае чего им можно расшибить голову, например.

Я почти добежал, но монашеский балахон вдруг мелькнул и устремился в сторону огненного солнца. Я, не мешкая, выстрелил. Один выстрел, второй — пули ударили в каменные глыбы, так и не достигнув цели.

Другие ракта, смекнув, что я нашел его, устремились за мной.

Но вдруг все валуны, камни и осколки разваленной пирамиды взмыли вверх и закружились, образуя защитное кольцо вокруг своего создателя — вокруг Джонсона.

Я еще раз выстрелил, солдаты так же открыли огонь. Но пули не достигали Джонсона, рикошетируя от каменного щита, окружавшего его.

— Не стреляйте! — крикнул я и устремился к профессору. Ничего — я его и посохом до смерти забью, если нужно.

Не успел я добежать до середины, как вращающиеся по кругу камни, вдруг рухнули наземь. Я едва успел отскочить от громадной глыбы, грохнувшей в нескольких сантиметрах возле. Раздался рокот выстрелов, крики, стоны и брань.

А Джонсон победоносно ухмылялся, смотря прямо на меня.

Один его взгляд — и пистолет вырвался и улетел из моих рук. Посох я ему вырвать не дал — вцепился в него мёртвой хваткой, и он отшвырнул меня вместе с ним. Я шарахнулся о камни, раздался характерный хруст в груди, от боли вышибло дыхание из лёгких, а в глазах потемнело.

Нельзя, только не сейчас. Несколько секунд ушло на то, чтобы взять себя в руки и не потерять сознание. Когда зрение прояснилось, я увидел ужасающую картину. У ног Джонсона корчились и извивались от боли несколько солдат. Этих смельчаков выворачивало практически наизнанку: они даже кричать не могли — только отчаянно сипели. А затем он их резко отпустил.

Тем временем горячий шар, заслонил собою солнце, и его тяжелая, мрачная тень легла на поляну у храма Ладия.

— Дай нам закрыть врата! — зачем-то крикнул я Джонсону. — Нельзя их выпускать, они уничтожат все человечество.

— Какое мне дело до человечества Хемы? — спокойным, где-то даже дружелюбным голосом спросил Джонсон и улыбнулся.

Я вдруг увидел: у тех солдат, которых мучал Джонсон, из глаз, ушей и рта текли тонкие струйки черной, как смола кровь. Меня пробрало до дрожи — этого не может быть, это невозможно, он не может превращать ракта в тамас!

Оглянулся, ракта продолжали обступать Джонсона со всех сторон, беря его в кольцо. Но слишком поздно. Что бы мы не делали, мы уже не успели. Потому что шар вдруг начал стремительно вращаться, загораясь ослепительно ярким светом. А к нему, откуда-то с востока тянулась красная широкая лента энергии шивы. Шар наматывал ленту, словно гигантский клубок, заворачивался в неё. А затем земля под ногами вздыбилась и мелко-мелко задрожала.

Я ящерицей заполз под один из валунов, прикрыл голову посохом, вжал лицо в землю. А затем грохнуло.

Казалось, сама земля раскололась на две половины. Дрожь не прекращалась долго. Даже когда стих шум, все еще ощущались слабые и редкие толчки.

Резко повеяло холодом. Сначала подул лёгкий холодный ветер, быстро перерос в штормовой и порывистый, но как-то неожиданно стих. И на смену ему подкрался настоящий мороз, сковавший землю и медленно заползающий под одежду. Врата в нараку открылись.

Я медленно поднял голову, выглянув из-под валуна. Увидел копошащихся на земле и пытающихся подняться ракта. Заметил Зунара, у него на коленях примостил голову Санджей, что-то бормоча. Зунар мне грустно улыбнулся, жестом дал понять, что все в порядке, и указал взглядом в сторону врат, намекая на необходимость что-то предпринять.

Я коротко кивнул ему и потянулся к силе — но Джонсон по-прежнему ее блокировал.

А затем я увидел врата. Громадные, зияющие первозданной тьмой. Я в ужасе вглядывался в эту тьму: врата — в точности, как в видении. У меня сбилось дыхание. Воспоминания были слишком яркими, и мне казалось, что вот-вот из этой тьмы вынырнет обтянутая серой кожей голова огромной мумии. Но пока ничего не происходило.

Я вылез из-под валуна, поднялся на ноги, ища Джонсона. Он медленно шагал в сторону врат, как загипнотизированный, запрокинул голову и таращился в тьму с благоговением открыв рот и ожидая чего-то.

И пока его внимание целиком было обращено на зев портала, я вскочил на ноги, схватил винтовку одного ближайшего из солдат, истекающего тёмной кровью, и бросился к профессору.

Джонсон не заметил, как я приблизился, настолько он был поглощён вратами в нараку. Я вскинул винтовку, окликнул его:

— Эй, профессор!

Он повернулся, и я без колебаний выпустил в него всю обойму. Джонсона затрясло от выстрелов, хотя ему хватило бы и одной первой пули, чтобы отправиться на тот свет. Но я был так зол, что, будь у меня еще один магазин, и он бы тоже пошел в ход.

Джонсон упал на землю с какой-то безумно блаженной улыбкой. И когда его мёртвый взгляд уставился в бескрайние небесные просторы, я почувствовал, как сила возвращается ко мне.

Первым делом запустил регенерацию, сразу же почувствовав, как боль в груди отступает. Затем вновь схватился за посох. Нужно действовать без промедлений, иначе вот-вот сюда хлынут древние асуры, чья злоба и жажда мести уничтожит нас всех без всяких колебаний.

Остальные ракта тоже почувствовали силу и потихоньку начали приходить в себя, подниматься вставать и восполнять свою энергию. Правда, не все, некоторые из них уже никогда не почувствуют силу. А когда я пробежался по нашим людям астральным зрением, с ужасом обнаружил, что Джонсон успел обратить в тамас слишком много ракта. Снова волна неконтролируемой злости захлестнула меня. Если бы мог: воскресил профессора и еще бы раз убил.

Во вратах вдруг мелькнула голова, обтянутая кожей и взгляд, вымораживающий душу, устремился ко мне. Чидьета — в том, что это она, я не сомневался. Асурендра войдет в этот мир первой и только затем ее свита — так гласило пророчество Ямины.

Накопив достаточно энергии, я поднял посох Авара и направил луч разрушения в распахнутые врата. Красная искрящаяся пелена, окутала проход. Асурендра отпрянула, по округе разнесся стон, полный пронзительной тоски и боли. Разрушение ее остановило, она была слишком слаба. Какое-то время я могу сдерживать асуров, и, пока мне хватает сил, они останутся в нараке.

В то, что я смогу разрушить врата, я не верил. Слишком много мощи ушло на их открытие, слишком много энергии задействовано. Я ясно видел и чувствовал, что для их уничтожения мне придется пропустить через себя немыслимое количество энергии и осушить не один источник.

Мне не помешала бы помощь, но на то, чтобы звать и искать урджа-мастеров тратить время сейчас я не мог. Вдруг почувствовал, как слабые, но все же такие необходимые потоки силы, потекли ко мне от других ракта. Не все потеряно, мы сможем побороться.

Нужно включать голову и искать другой способ их закрыть. Бить энергией в бездонную пропасть — решение не самое лучшее.

Но пока я думал, мне ничего не оставалось, как бить во врата лучом разрушения. Ни один асур не должен ступить на Хему. Изгнать их, если они порвутся, я не смогу уже никогда. Потому что асуры наверняка в первую очередь избавятся от Хранителей — единственной угрозы для них в этом мире.

Я продолжал направлять луч в зев портала, между тем судорожно соображая, как его закрыть. Земные врата подпитывал древний источник шивы, который находился на Земле, и только потому мы не могли разрушить их с помощью шакти здесь. Но что питает эти врата? Ведь без подпитки долго бы они не продержались, захлопнулись бы, как и обычные врата — как только иссякает энергия. В нараке источников нет — это я точно знал. Значит портал держится за счёт местного источника шивы. К тому же я ясно видел, как появились врата — к ним тянулась энергия шивы. Уничтожить их можно только лишив энергии.

Задействовав астральное зрение, я не увидел потоков, но стоило уйти на план ниже астрального, как сразу мир вокруг изменился. Широкие тугие волны били в проход, поддерживая его жизнеспособность.

На миг я замялся — ситуация весьма непростая. Стоит мне убрать луч разрушения от врат и попробовать оборвать им потоки силы, подпитывающие врата, как сюда хлынут асуры. Но и вечно сдерживать их я тоже не мог. Нужно было попробовать и рискнуть. Вот только я все никак не мог решиться. Портал односторонний, и, если хоть один асур прорвется сюда, я не смогут его отправить обратно в нараку.

Неожиданно рядом возник Карим, он по-отечески положил мне руку на плечо, а после я ощутил мощный поток подпитки — Карим делился со мной энергией, и он был здесь единственным достаточно сильным рактой, чья помощь имела немалый вес.

А еще мельком я заметил Зунара и Санджея, последний уже был на ногах, хотя и ступал неуверенно. Они мне помочь ничем не могли, и, понимая это, сейчас пытались привести в чувства остальных солдат и нар.

— Уводи их отсюда! — крикнул я Зунару. — Теперь вы уже ничем не сможете помочь, незачем рисковать.

Зунар буркнул что-то возмущенное, но все же принялся направлять очнувшихся людей куда-то подальше за храм.

Голова асурендры и часть её голого тощего тела снова показалось из портала. И вновь наткнувшись на преграду, она отчаянно вскрикнула и скрылась вот тьме.

— Нам нужно оборвать потоки шивы, — сказал я Кариму, — они питают врата.

Карим кивнул. Подумав, спросил:

— Посох один, луч он может выпускать только один, значит, асуры вырвутся.

Я молчал, давая время Кариму дойти самостоятельно до осознания того, что мы даже вместе не сможем долго сдерживать асуров. И он, поняв, хмуро закивал. Тем временем за нашими спинами встали пять человек урджа и двое сварга — энергии стало больше, она полилась легко и мощно.

— Давай! — воскликнул Карим. — Мы попытаемся их сдерживать! Начинай!

Чуть поколебавшись, я всё же перевел луч разрушения на потоки шивы, пытаясь их быстро оборвать. Но так мгновенно избавиться от них, как хотелось, не получилось. Я сообразил, что придётся потратить немало времени и энергии, чтобы полностью лишить врата подпитки.

И только я принялся за работу, ударив лучом разрушения по первому потоку, как Чидьета вырвалась из врат. Похожая на уродливую, истощавшую пантеру, она прыжком оказалась в центре руин источника. Медленно, с хищной жаждой осмотрелась, поблескивая светящимися холодом глазами. И, отыскав меня взглядом, зловеще оскалила тонкий серо-красный трупный рот.

Глава 16 или "Судный день" Часть 2

Ракта ударили в нее — все как один! Множество способностей, которыми только обладали присутствующие, обрушилось на асурендру. Я усилил потоки настолько, насколько был только способен. Я спешил, но потоки шивы поддавались очень плохо.

Множественные удары сумели сдержать Чидьету, она корчилась от боли, издавала чудовищные оглушающие вопли, эхом разносившееся по округе, устремляющихся к небесам, содрогающие землю.

Что с ней делать потом и как от нее избавляться после закрытия врат, я решил подумать позже. Вся концентрация сейчас необходима только на лишение врат подпитки.

Потоки шивы, один за другим, под напором луча разрушения обрывались. Огромное окно портала начало сжиматься. Несколько раз мне приходилось переводить луч в центр врат, как только я замечал рвущиеся через проход серые тени. Мне становилось все сложнее их сдерживать, так же, как и нашим людям все сложнее было сдерживать Чидьету. Она не сопротивлялась и больше не кричала, громадное костлявое тело лежало на земле, раскинув руки в стороны, грудь тяжело вздымалась и опадала, а её ледяные глаза равнодушно глядели на нас. И не было во взгляде ни ярости, ни отчаянья, только спокойное, где-то даже безразличное ожидание. Она ждала, когда ракта иссякнут, и тогда она отомстит с лихвой — она это знала, она была в этом уверена. Заметил среди сдерживающих Чидьету Ярана Рама; все-таки стоит отдать ему должное — нара Гиргит не оказался трусом, напротив: защищал свой мир со всеми на равных. А вот его сын где-то запропастился, не удивлюсь, если Роэн отсиживается, где-то прячась.

Я сумел оборвать половину потоков шивы, но чувствовал, что силы на исходе, к тому же подпитка от других урджа была настолько слабой, что я ее практически не ощущал. Мне только и оставалось что тянуть из последних сил энергию из источников. Если бы здесь была Каннон, мы бы с её помощью закрыли врата и не допустили бы прорыва даже одного асура. Но Каннон здесь не было. В глубине души начал расти страх, что не справляюсь, что мне не хватит сил, но я всячески отгонял эти мысли.

Я выжимал из себя все, разгонял чакры все больше и больше, снова погружаясь в состояние транса и уходя в глубины сознания настолько, что переставал ощущать тело, почву под ногами. Становился бестелесным духом, становился самой энергией. Мысли и чувства исчезли, тревога и страх отступили. Я стал так спокоен, так уверен в том, что у меня все получится, что это казалось естественным и правильным. Я ощутил полностью свою безграничную силу, осознал суть своего бессмертия — меня нельзя убить, меня нельзя уничтожить, никогда и тем более — не сейчас! Моя звезда только загорелась: я — сверхновая, и мое призвание — сжечь всех, кто угрожает существованию моего мира.

Я не сразу понял, что уже не обрываю потоки. Вот врата стремительно закрываются, а асуры больше не смеют рваться наружу. С каким-то безразличным спокойствием я вдруг осознал, что не беру энергию, не расходую, а напротив — поглощаю. И посох Авара теперь не бьёт лучом разрушения, он поглощает энергию шивы, забирая ее у врат, преобразовывает в шакти и возвращает мне. И чем больше я напитывался энергией, тем стремительнее сужалась чёрная пропасть нараки. Но мне нельзя было окончательно закрывать врата. Асурендра должна вернуться обратно. И я сам не совсем веря в то, что это возможно, всю поглощенную от врат энергию снова пустил через посох, напитывая портал и в буквальном смысле выворачивая его наизнанку.

Проход закрылся, схлопнулся и мгновенно его окно вновь распахнулось, засияв искрящимися неровными краями, зияя тьмой. И я ничуть не сомневался, что теперь этот проход ведёт из Хемы в нараку, а не наоборот. Но этим вратам нужна энергия, иначе они быстро закроются. Я быстро потянул к проходу силовые жгуты из всех ближайших источников, завязывая их напрямую и больше не пропуская через себя. Где-то на периферии сознания я понимал, что использую гибридную магию, включая дар и урджа, и сварга и Видящего. И ранее я бы удивился, что у меня это получилось, но сейчас я воспринимал все с отстраненным спокойствием.

Я был так занят закрытием врат, что не заметил того, что происходило вокруг. Но когда оглянулся вокруг…

На поляне у разрушенного источника валялись иссушенные до состояния мумий трупы. Я тревожно скакал взглядом по мертвецам, боясь увидеть Карима, Санджея или Зунара. Мимолетом заметил клановую одежду Гиргит и тёмную с проседью бороду Ярана Рама на иссохшем лице, но никого из друзей здесь не было.

На мгновение ощутил облегчение и потерял бдительность. И вдруг, словно бы из ниоткуда, передо мною возникла, громадная и невероятно красивая обнажённая женщина, чью наготу прикрывали густые, рыжие цвета меди волосы. Ее лицо было холодное и злобное, а взгляд лучился безграничной силой, той всесокрушающей мощью, которой невозможно противостоять.

Чидьета восстановила силы, осушив этих несчастных ракта. И теперь она намеревалась осушить меня, высосать из меня всю жизненную энергию, как когда-то это сделал Раван, убив предпоследнее воплощение Каннон. Но так просто я не собирался сдаваться. Умирать, ждать, когда Накта создадут мне клона, заново расти — этого я не хотел. Да и если она меня убьёт, вряд ли будет кому создавать этого клона и переносить мое сознание.

По поляне пронесся полный ярости нечеловеческий крик Чидьеты. А затем на меня обрушился мощный удар ее магии. Я рухнул на землю, чувствуя, как чужая сила пытается выломать кости из суставов, порвать плоть.

Шакти бурлила во мне, ее было так много, что, наверное, не меньше, чем в источнике Ладия. Боль от удара быстро отступила, а регенерация молниеносно восстановила сломанные кости. И через несколько секунд я был на ногах.

Я направил всю бурлящую внутреннюю энергию в посох и ударил энергией шивы. Чидьета стремительно ушла в сторону и луч зацепил ее лишь слегка. Голый бок асурендры выжгло до мяса, но в мгновение ока он восстановился, словно и не было раны.

Чидьета рванула ко мне. Я снова ударил разрушением. В этот раз я попал точно в цель. Удар была таким мощным, что асурендра разлетелась на мелкие частицы тлеющего пепла, и горящие искры медленно затанцевали в воздухе. Там, где секунду назад была Чидьета, осталась только горстка горячего пепла.

Но я не расслаблялся. Взглянул астральным зрением на эту горстку и отпрянул от неожиданности. Над пеплом постепенно проявлялась громадная черная многорукая тень с горящими как угли глазами — нечто настолько чудовищное, источающее такое ледяное безграничное зло и всесокрушающую ярость, что сама смерть блекла на фоне этой тени.

Я попятился, тень облачалась в тело. Мой удар не нанёс ей никакого вреда. Я прекрасно понимал, что мне ее не убить. Асуры бессмертны и обладают чудовищной регенерацией.

Пепел взмыл в воздух, стремительно восстанавливая скелет, органы и мышцы. Тело обрастало кожей и вот, в доли секунды, она снова передо мной. Рыжие волосы подхватил ветер, и они медленно опали на сильные плечи асурендры, а глаза, горящие холодным злом, вперились в меня.

— Не сопротивляйся, — гипнотическим голосом сирены протянула она. — Тебе не справится со мной, Хранитель.

Я не ответил и ударил снова. Только в этот раз не по телу асурендры, а, преобразовав луч, я задействовал дар урджа и теперь бил по ее астральному телу проекции. Она ударила в ответ, опаляя меня. Я почувствовал запах горелой плоти и жжёных волос, почувствовал, как горю и плавлюсь. Только жар, чудовищный жар, но не боль, она пропала, словно я никогда ее не ощущал.

Я тратил почти всю силу на регенерацию, восстанавливал плоть, не позволяя Чидьете лишить меня органов или конечностей. Я не мог восстанавливаться так же быстро, как асурендра, и понимал, что стоит только потерять поток, как она убьет меня, сожжет дотла.

И она это делала — я балансировал между жизнью и смертью и больше не мог бить в ответ. Посох давно выпал у меня из рук, все тело трясло от энергии, которой я наращивал свою плоть вновь и вновь. Несколько раз я слеп, теряя глаза, но вновь восстанавливал. Несколько раз мое сердце переставало биться, и я за доли секунды его запускал, пока не успел отказать мой мозг. Я не мог позволить себе мешкать, не мог: скорость, сосредоточенность, сила — только это позволяло цепляться за жизнь. Стоило замешкаться на секунду — и я труп. Но так не могло продолжаться вечно, я понимал, что еще немного — и она меня прикончит.

Практически на инстинктах, не совсем отдавая отчет своим действиям, я прекратил регенерация и обрушил последние силы на Чидьету, в попытке отразить ее дар. И у меня получилось — разрушительная сила асурендры, отражённая мной, обрушилась на нее, и пока она была в не успела опомниться, я с разбегу накинулся на нее.

Обвил ее крепко руками, стиснул в таких крепких объятиях, что услышал хруст костей. Теперь мы сгорали в силе разрушения вместе, и Чидьета, не выдержав, оборвала поток.

Последние силы ушли у меня на то, чтобы не дать ей вырваться из моей хватки. Я взвился в воздух вместе с ней. Асурендра извивалась и шипела словно змея, сдирала с меня кожу ногтями. А я не отпускал, прижимая ее сильнее и сильнее, чувствуя липкий холод — моя кровь, как единое целое — месиво из мяса и кожи и холодное нагое тело асурендры.

Все это заняло несколько секунд, но мне показалось, что длилось целую вечность. Я оборвал потоки подпитывающие врата, зачерпнул силы, будто делая последний глоток перед глубоким погружением, а после изо всех сил толкнул нас телекинезом, закидывая прямиком через закрывающийся проход в нараку.

Чидьета пронзительно вскрикнула и, извернувшись, изо всех сил оттолкнула меня. Я летел так долго, что, казалось, плыл по воздуху, а не падал. А затем последовал резкий удар о что-то холодное и твердое.

Тьма и холод. Холод такой силы, что кажется я вмиг покрылся льдом и мое истерзанное тело окоченело. Где-то вдали слышался отчаянный женский вой, пробирающий ужасом, и скрежет когтей. Скрежет пронесся у меня над ухом и затих, удаляясь. А вопль усилился, удвоился — завыло протяжное невыносимо длинное, практически бесконечное эхо.

Темно и холодно. Я умирал. Холод не убивал больше плоть — он проникал куда-то ещё глубже — внутрь, заползал в сознание, лился сквозь чакры, замораживая саму душу.

Я, будучи в каком-то трансе, поднял руки, пытаясь потрогать свое лицо, убедиться, что я не лишился глаз, а тьма самая настоящая. Вдруг в черноте вспыхнули голубым светом мои браслеты Мараны и, как в насмешку, засияли шакти.

Как соблазнительно — открыть портал и вернуться на Хему, но я был не способен даже просто поднять голову. Силы покинули меня, и регенерация не успела восстановить плоть, не найдя здесь необходимой энергии.

И сразу же боль ошарашила оглушительной волной. Всё тело, каждая его клеточка и каждая частица наполнились пульсирующей и такой нестерпимой болью, что единственное спасение было забыться в холодной тьме. Она звала и манила своей пустотой, спокойствием и забвением — просто сдаться, просто перестать держаться за жизнь, закрыть глаза и соскользнуть тихо в еще более глубокую тьму. Из которой наверняка нет дороги обратно.

И вновь пронзительный вопль разорвал тишину, в которой я только что собирался утонуть. Вопль заставил вздрогнуть, очнуться и снова навалилась боль, терзая меня изнутри. Мысль, единственная мысль будто иглой сверлила мой мозг:

"Я не хочу умирать. Не хочу. Не здесь. Не сейчас".

Безумие, но я должен был попытаться. Открыть врата на Хему, найти в себе силы подняться и вернуться. Лучше я умру там, чем здесь.

Я создавал врата лежа, боль притупилась, видимо, из-за ледяного холода я попросту перестал чувствовать тело. И почему-то этому факту я безумно радовался, потому что плетение врат покорно вспыхнуло во тьме и начало вырисовываться витиеватыми нитями. Наверное, я должен был переживать, что свет и сила привлечет других обитателей нараки, но почему-то меня это не беспокоило. Тьма здесь другая — всепоглощающая, похожая на черный непроницаемый туман, пропускающий только звуки. А свет, даже самый яркий, быстро слабел и погасал.

Так и произошло с моим плетением: вскоре и я его едва видел — оно блекло и его заволакивало густой тьмой. Я просто знал, где откроются врата, просто чувствовал их тёплую силу, и этого было мне достаточно.

Когда плетение было почти завершено, я с огромным трудом смог подняться на ноги, сам удивляясь тому, что у меня вышло встать. Меня трясло мелкой дрожью, зубы стучали так громко, что я не сразу и понял: это же мои собственные зубы издают такую дробь.

Кто-то еще был рядом. Дыхание, шаги, вздохи — очень близко. Всё-таки асуры почувствовали силу и теперь пытаются нащупать ее источник во тьме.

Я смогу, я успею! Звук открытия врат громовым раскатом взорвал все вокруг, заставил кричать и визжать все пространство. Бег, топот — они ищут проход, чувствуют, но не могут найти. Я различил слабые очертания окна портала в черной дымке — я стоял прямо напротив него. Силы покидали меня, в какой-то момент я решил, что давно уже умер, а все происходящее просто сон, бред гибнущего в предсмертной агонии мозга. И даже если так — пусть!

И я просто упал в этот слабо видимый овал, словно кто-то сильный толкнул меня в спину. Кажется, врата тут же закрылись, а может, мне это всё померещилось. Очень похоже на бред, потому что вокруг снова была тьма. И эта тьма сожрала меня.

Хема, ОРМ, источник Ладия.

— Смотрите! Вон он! — крик Санджея разнёсся по округе.

Тут же луч мощного фонаря направился в сторону кричавшего.

— Это он? Это Хранитель? Это Навин? — взволнованный голос Карима раздался с другой стороны поляны.

Возле Санджея уже стоял Зунар и светил на неподвижное изуродованное тело, которое практически невозможно было опознать.

— Он жив? — дрогнувшим голосом спросил Санджей, поднял глаза полные ужаса на отца.

— Не думаю, — угрюмо ответил Роэн Рам, задумчиво разглядывая тело.

— Он не умер! — с каким-то безумным упрямством вызверился на него Зунар.

— Это Император? — снова громко задал свой вопрос Карим, только уже ближе.

— Да, это Навин, — наконец ответил Зунар, заметил, что и другие сходятся сюда, окружая Хранителя.

— Он умирает! — в отчаянии вскрикнул Карим, упал на колени перед Навином.

— Мы должны его спасти! Есть целители?! — Зунар судорожно вращал головой в бешенстве выискивая хоть кого-то, кто вызвался бы на помощь.

Но здесь не было целителей. Только мрачные лица, угрюмые взгляды, которыми обменивались присутствующие.

— Он бессмертный, выживет, — сказал кто-то из молодых нар с каким-то отстраненным безразличием, за что получил сразу несколько гневных испепеляющих взглядов в свою сторону, а старик Вайш тихо, но сердито выплюнул:

— У него нет двойников, как у Амара Самрата, безмозглый ты осел.

Карим сидел на коленях перед Хранителем, он никого не слушал и не слышал, он пытался подключиться к Навину, влить немного силы, помочь и попытаться запустить чакры, регенерацию. Хранитель мог бы восстановиться, мог потянуться к источникам, Карим был в этом уверен, но тот сдался. Навин сдался за секунду до спасения.

— Ракшас! — неожиданно взревел Зунар на Хранителя. — Давай, поднимай свою задницу! Не смей тут умирать! Ты нужен Империи! Ты обещал привести ее к процветанию, ракшасов ты сын!

Зунар замолчал так же резко, как и закричал. Повисла тяжелая, глухая тишина, словно бы и не было здесь толпы людей, склонившихся над Хранителем. И в этой мёртвой тишине вдруг раздался натужный, полный боли вздох — и Хранитель открыл глаза.

Глава последняя или "Эпилог"

Месяц спустя

Космос — удивительное бесконечное пространство, умиротворение и тишина. Я уже второй раз за неделю выводил сурират на орбиту, но и сегодня, как и впервые — был восхищён: и видом Хемы с высоты, и такими большими и близкими друг к другу Фаттой и Чандрой, и кольцами силы — колыбелями зарождающейся шакти.

В прошлый раз я поднимался сюда и изучал линзу действующего источника Акшаядезы, наблюдал за работой кольца, преобразующего энергию космоса в шакти. Сегодня же я прилетел к кольцу одного из иссякших источников.

После попытки вторжения асуров иссякших источников стало на восемнадцать больше. И теперь энергии катастрофически не хватало как в ОРМ, так и в Империи. В ближайшие годы я намеревался это исправить: найти способ восстановить работу колец и вернуть шакти в источники.

И в общем-то, у меня уже было немало идей, как их починить. Сейчас я рассматривал в кольце лопнувшую линзу — из какого-то прозрачного материала, похожего на стекло — возможно из цельного кристалла — внутри огромного, в диаметре метров сто золотого кольца. По бокам кольца небольшие выступы — там внутри наверняка находится сложное устройство, преобразующее энергию космоса в шакти.

Поломку я сразу определил — это именно лопнувшая линза. Видимо, при слишком быстрой выкачке энергии, она не выдерживает перенапряжения и лопается. Сейчас я собирался взять на анализ частицу материала, из которого линза состоит, и, если его состав несложный и мы сможем его воссоздать, возможно нам удастся запустить первый источник уже совсем скоро.

Сделал то, зачем сюда прилетел — аккуратно отрезал утончённым подъёмным лучом краешек линзы. Еще какое-то время полетал у золотого кольца, разглядывая боковые выступы на кольце. Но они были закрыты глухими крышками, и я решил, что пора возвращаться.

Амали и Айриса негодовали по поводу моих космических полетов, считали, что я еще слишком слаб, поэтому я старался долго не задерживаться. На самом деле слабости я уже не ощущал, хотя времени в этот раз на мое восстановление ушло достаточно много. Неделю я провалялся в постели, целая армия целителей собирала меня по кусочкам. И даже сейчас, спустя месяц, на моем теле все еще оставались шрамы как напоминание о Судном дне. Но вскоре и они исчезнут.

За месяц многое произошло. Сорахашер выиграла войну с Капи. Точнее, когда войска Сорахашер зашли слишком далеко на их территории, глава клана Абрао Таонга вместе со своей семьёй бежали в ОРМ, тем самым уступив свои территории врагу практически без боя. Род Шергер Сорахашер также не успели схватить, те бежали, по слухам, на Остров Хладных, как только стало ясно, что Сафина Тивара не вернется в Капи.

Сафина неделю назад переехала в Сафф-Сурадж — ее обучение взялся оплачивать Зунар — и пока она будет проживать или в академии или, во время каникул, в Студенческом квартале. Возвратились к учебе и остальные ученики академии. Я конечно же не вернулся — мое место занял Азиз. И директор Махукар охотно принял его после того, как Азиз с блеском сдал вступительные экзамены, все-таки хладные хорошо учили его за время жизни на острове. Я так же не собирался забрасывать учебу, но меня и сестер будет обучать Карим дома.

Альянсу Гиргит и северян, созданному для захвата власти в Империи, пришел ожидаемый конец. Северяне капитулировали сразу же после Судного дня, безоговорочно уведя свои войска с границ. А войска альянса Гиргит простояли у границ несколько дней. Но, то ли из-за смерти Ярана, то ли потому что Зунар был слишком настойчив, убеждая их, что опасно идти против Хранителя и армии Империи, южане тоже вернули войска домой.

Роэн Рам стал главой Гиргит, правда, он потерял силу. Он попал под удар Джонсона и, как и другие жертвы профессора, превратился в тамас. Мне его, конечно, нисколько не было жаль. Но это происшествие у источника Ладия, дало мне повод для размышлений. А именно: если из ракта с помощью силы можно создать тамас, возможно есть способ запустить и обратный процесс. Над этой проблемой я поручил работать группе медиков и ученых, возглавить которых охотно согласилась Карина Кави.

С Роэном, кстати, недавно у меня состоялся серьезный разговор на свадьбе Джамира Ракш и дочери защитницы Мананы — Рейны. И разговор я этот был вынужден завести, когда узнал, что Зар-Зана носит его наследника. Это значило, что теперь Зар-Зана вошла в род Рамов. Зная, как Роэн обращается со своими женщинами, я напрямик его предупредил, что стоит ему тронуть Зар-Зану хоть пальцем, хоть словом обидеть — будет отвечать лично передо мной. Роэн конечно же заверил меня, что будет обращаться с ней наилучшим образом. Я ему не верил, но знал Зар-Зану, которая наверняка молчать не станет в случае чего.

Даниса Люмб казнили за измену, а именно за то, что он скрывал Айрису и ее знатное происхождение. Его жена и дочь Энни лишились дома, а род отказался их содержать. Теперь о их судьбе я можно догадываться.

Рахас, помощник Каннон, недавно порадовал меня новостью, что перерождение Каннон прошло успешно, и через пару лет подросшая Великая Бодхи Гуру вернется к своим обязанностям.

Ну и главная новость: неделю назад я стал отцом! Мой сын родился крупным и крепким мальцом, с красным и очень серьезным щекастым лицом. Три дня всей семьёй мы придумывали ему имя: ругались, смеялись, Женька дулась, когда я отвергал очередное земное имя. Мы назвали его Шаан, что значит мир. Именно в честь того, чего нам всем так давно не хватало — мира.

Я направил сурират вниз, с лёгкостью пронзая воздушную оболочку планеты, погружаясь в облака. То, что сурират был создан для полетов не только в пределах атмосферы, но и в космосе — в этом я убедился еще в первый раз. Я спешил домой, во дворец, сегодня у нас важное мероприятие. И поэтому, как бы мне не хотелось поизучать ещё космические энергокольца — как я их про себя стал называть — нужно было возвращаться к делам на планете.

Я покинул сурират на верхнем ярусе дворца, на стоянке, отдал Стражу образец материала линзы и отправил его в лабораторию. Сам направился вниз, где меня уже ждали мои женщины с сыном и Карим в торжественных нарядах. А после мы все вместе, кроме маленького Шаана, оставленного под присмотром няни, направились в большой зал приемов.

Сегодня во дворце соберется вся знать Империи на торжественную церемонию официального наречения меня как Императора Хемы. Три дня назад на очередном собрании глав кланов мы подписали договор о мире, подобный тому, который восемьсот лет назад подписал Амар Самрат с жившими тогда нарами. Удивительно, но мое право на власть после Судного дня больше ни у кого не вызвало возражений.

Мы вошли в сверкающий зал приемов, все вмиг притихли, с почтением поклонившись нам. Я шел к трону, спокойно улыбаясь и приветствуя их в ответ. Где-то в глубине души я до сих пор не верил, что это происходит со мной. Воистину — пути судьбы неисповедимы. Но я свой путь принял умом и сердцем и намеревался следовать ему сквозь века.

Сегодня я официально стану Императором. Империю ждет немало перемен и открытий. Но главное — Хеме больше не угрожает опасность, последние отчеты провидец Накта были настолько хорошие, что не верилось. На Хеме будет мир. В Империи произойдут серьёзные реформы и перемены к лучшему и, в итоге, наступит всеобщее процветание.

Я подошёл к трону, стоящему на возвышении, повернулся к своим подданным. Выждав короткую паузу, Страж громогласно и торжественно объявил:

— Великий Хранитель Хемы Правитель Империи Навин Аджайя!