Потрошитель в Зазеркалье (СИ)

Глава 3. Путь тёмной стороны

Под куполом оказалось светлее, чем можно было предположить, глядя на него снаружи. Этакие ранние сумерки, когда непонятно откуда идёт свет, но всё что нужно, видно.

Например, стоя за углом дома, я видел стоящих как в карауле зомби с саблями и тесаками, окружающих площадку со статуей, которую я сначала принял за Золотого тельца.

Центр купола находился как раз над этой площадью, окружённой восемью трёхэтажными, довольно приличными для бедного района, домами. Хотя, раз они находились в его центре, значит тут жила местная элита. А теперь все её представители висят вверх ногами, распятые на стенах своих домов.

У всех перерезаны глотки, но, ни на стенах, ни на земле под ними крови не видно.

Пятый дом справа и последний из тех, что я мог видеть, не выходя на площадь, мне очень не нравился. Несмотря на то, что на нём никто не висел.

Миленький домик с зелёной крышей и круглым чердачным окном… чёрт, да это же дом из воспоминаний Потрошителя. Там жила его первая жертва, после которой он и начал течь крышей. Совпадение? Подумаю об этом после.

Детей не видно. Да мне вообще плохо видно отсюда. Для сбора информации надо выходить на площадь и вставать в строй. Благо, мертвяки стоят через метр — полтора друг от друга. Но есть небольшая проблема. Моё вооружение не соответствует местным стандартам.

В бедном районе, зомбированные жители которого стояли от меня в десятке метров, ни мечей, ни парного оружия, ни у кого не было. Когда они выскочили на улицу, то похватали то, что соответствовало их социальному статусу. В основном это были восьмидесятисантиметровые прямые тесаки, расширяющиеся к концу клинка. Одинаково годные, как для рубки мяса на кухне, так и для самозащиты.

У жителей с амбициями или с военным опытом были такие же как у меня сабли. Их основным отличием от тесаков был изгиб, обеспечивающий лучшие режущие свойства. А так, то же расширение на конце и тот же рисунок боя, делающий акцент на сильных рубящих ударах, без изысканности фехтования лёгких мечей. Но важным было не это. А то, что ни у кого из них мечей не было.

Разумеется, мертвецам были индифферентно, чем я отличаюсь от них. Но на другом конце площади стоял некромант в традиционном сером плаще с капюшоном, а ещё по площади копошились какие-то подозрительные личности с вёдрами и малярными кистями. Пять человек в таких же, как у некроманта, только более новых, чёрных плащах. Но в ауре, которую они не скрывали, не было ничего похожего на некроэнергию. Да даже тёмной ци от них не тянуло.

Впрочем, от кого им тут скрываться? Даже практик уровня красного ядра ничего не почувствовал бы при такой концентрации некротической ци. Но странно, все мои призрачные чувства вопили, что передо мной члены праведной фракции, как тут называли всех, кто не шёл по демоническому пути.

Из моего прошлого опыта, когда стоящие на светлой стороне начинали творить какую-нибудь хрень, то все тёмные нервно курили в сторонке. Например, чёрная магия Вуду появилась как робкий ответ негров на геноцид со стороны проповедующих добро и любовь к ближнему белых христиан.

Почему я об этом вспомнил? Верующие в Вуду претворялись обычными католиками. Возможно эти субъекты — члены тёмного культа, притворяющиеся обычными практиками ци?

Что мне это даёт? Пока не знаю. По правилам воинского искусства сначала нужно собрать всю доступную информацию о противнике. Потом составить план как его победить. И осуществить его. Или отступить, если победа невозможна. Вот только отступать я не хочу.

Казалось бы, выбросить меч, и проблема решена. Но путь воина говорит, что я должен использовать все, даже самые незначительные преимущества, какие мне доступны. А значит… ха, я и забыл, кем являюсь сейчас.

Затыкаю саблю за пояс, беру меч двумя руками, под небольшой гардой и у острия. Завожу себе за голову и втыкаю сверху в правое плечо, ближе к шее. Медленно, погружаю клинок в тело, оставляя торчать из-за спины одну рукоятку.

Теперь у меня есть скрытый меч. А то, что кто-то заметит рукоять за моей головой, то здешние практики тоже люди. И как люди, большинство из них не обращает внимания на маленькие странности, если все вокруг их не замечают. Надеюсь, что эффект толпы в этом мире действует так же. А то, что толпа мёртвая, ещё лучше. Мимо неё ни один живой враг незамеченным пройти не может. Следовательно, я свой. И приглядываться ко мне не обязательно.

Снова беру саблю в правую руку и как все зомби, кладу оружие на плечо. Наверно, некромант в прошлом военный, раз строит зомби и так любит порядок. Широкий клинок окончательно скрывает торчащую рукоять, и я спокойным шагом выхожу из-за дома и встаю в строй между двух мертвецов.

Кое-что стало понятней. В вёдрах явно кровь, выкачанная гравитацией из распятых жителей. На остальных трёх домах они тоже висели. Ну, хоть не сильно мучались. Кровь из перерезанного горла, висящего вниз головой тела, вытекает очень быстро.

Площадь была достаточно большой, чтобы вокруг неё выстроились сотни две зомби. Вернее, они стояли вдоль границы занимающего всю площадь кровавого рисунка.

Эти пятеро чёрных плащей рисовали кровью две гоняющиеся за хвостами друг друга глазастые капли. Присмотревшись, я узнал эмблему инь-ян. Самый раскрученный символ восточной философии о симбиозе противоположностей.

Половину, что должна быть чёрной, закрашивали кровью. А в её, не закрашенном глазу, стояло то, что я принял за статую Золотого тельца.

Метра четыре-пять в длину и три в холке. С задранной, будто в агонии головой с изогнутыми рогами. И закрытым люком на спине. Откуда тянуло обычной человеческой ци…

Вот куда делись дети. Они внутри быка. Теперь понятно, зачем они охотились на детей. Ни в одном известном демоническом ритуале жертвоприношения не используют одних детей. Не, всякое случается, за компанию с взрослыми, но никто из демонопоклонников не был замечен за подобным пристрастием к детям. Их бы свои не поняли.

Всё просто. Взрослых в этого идола поместится не больше пяти-шести человек. А маленьких детей может быть… гораздо больше. О таком ритуале в местных школах не рассказывали. И в газетах не писали. Я узнал его из истории своего мира.

У нас в похожего быка древние греки сажали преступников и сжигали заживо. Тот бык был медным и в натуральную величину. Но здесь алхимическое золото довольно дёшево и они сделали быка побольше.

А ещё в памяти всплыла информация о похожем быке для жертвоприношений. Не помню, кто его сделал, но когда в него сажали жертв, то их крики выходили через вделанную внутрь бычьей головы трубу и превращались в жуткий рёв.

Стена, которую я постоянно держал в своих мыслях, отгораживаясь от эмоций исходящих из кроваво-тёмной ци треснула. Тело наполнилось предвкушением массового убийства.

Но пока жив некромант, мне придётся иметь дело с его зомби. А убивать мертвецов совсем не весело. Нужно ждать. И составить план. Отделяю себя от бушующих эмоций. Фокус такой же, как и для вхождения в покой в медитации. Постоянно помнить, что все эти эмоции и мысли не твои.

Хорошо, я спокоен. Только хладнокровие исполнителя делает насилие по-настоящему эффективным.

Так, если в незакрашенном глазе кровавой части символа стоит бык, то, что в противоположном круге? О, двое чёрных левитируют каменную плиту для жертвоприношений. И ставят её в тёмный от крови глаз второй рыбки.

Не понимаю, что это значит.

Из дома, что мне так не нравился, выходит ещё двое в чёрных плащах. Между ними идёт мальчик в домашнем халате, лет десяти, босой. Видно, что не успел одеться.

Его укладывают на плиту. Мальчик не сопротивляется. По заторможенным движениям видно, что его чем-то опоили. Или использовали подчиняющее заклятие. У культистов есть много извращённых умений. Наверно детей в быке тоже так успокоили. Ведь их не слышно. А как мне говорит интуиция, статуя тоже сделана так, чтобы крики умирающих превращались в многоголосый рёв.

Ну, по внешнему виду статуи видно, что бык должен мычать…

Когда он заревёт, сюда слетятся все злые духи… да и дети превратятся в них… нет. Они выживут. А вот те, кто это спланировал, сами станут духами. План готов. В трёх вариантах. Осталось только дождаться лучшего момента.

Двое чёрных остались у плиты с мальчиком, остальные окружили быка, сформировав пятиконечную звезду, стоя лицом внутрь на границе не закрашенного кровью круга.

Те, что у быка должны быть на уровне формирования ядра. Я ощущаю их так же, как тех кладбищенских заклинателей. А вот оставшиеся с мальчиком, явно адепты с давно созданным ядром. Они ощущаются гораздо сильнее. Некромант, кстати, тоже не слабее их. Похоже у меня два варианта. Всё зависит от их отношений.

Некромант сошёл с не закрашенной части эмблемы и встал за рядом своих зомби с противоположной от меня стороны. Не зря я выбрал место максимально далёкое от него. Значит, он не участвует в ритуале. Его наверно наняли для охраны, создания барьера, зачистки территории и поимке жертв. Какова вероятность, что он давний друг чёрных?

А если даже и так, то, я напомню им всем, что путь тёмной стороны — предательство. Значит, план «А».

Все чёрные замерли, сложив в странную мудру перед грудью. Не закрашенная часть эмблемы вспыхнула огнём. И такой же огонь разгорелся в круге под быком.

Пора.

Делаю шаг назад и спокойным шагом иду к быку. Даже не учитывая, что на другом конце эмблемы стоят два практика сильнее меня, выбор, кого спасать в первую очередь определила арифметика.

Чтобы они не делали, это занимало всё их внимание. Зомби тоже тупили, не имея инструкций как реагировать, когда кто-то из них подходит сзади к впавшим в транс заклинателям и сносит одному из них голову.

С внешней стороны быка стояло двое. Я толкнул обезглавленное тело в огонь под быком, надеясь, что кровь немного его притушит. Но смотреть, получилось или нет, не стал и подошёл ко второму.

Наверно, можно было и ускориться, но я исповедовал древний принцип исторической родины — работает, не трогай. И раз зомби никак не реагировали на меня, пока я спокойно хожу между ними, то не стал экспериментировать. Вдруг бег с размахиванием саблей они посчитали бы агрессивным поведением? А то, что кто-то потерял голову и упал, так для них в этом нет ничего страшного.

Второй заклинатель удивлённо посмотрел на катящуюся в огне голову, повернулся ко мне, но только успел открыть рот, как тоже лишился головы. Толкаю труп вслед за первым и сталкиваюсь взглядом со следующим колдуном. Он стоял напротив головы быка и отлично видел, что только что произошло.

Реакция у него лучше, чем у первых двух. Мгновенно разрывает неизвестную мне мудру и складывает известную — огненная волна.

Пока всё идёт согласно плану. Он неизбежно зацепит стоящих за мной зомби, и некромант получит сигнал, об атаке. А заклинатели должны подумать, что атакованы зомби. Чтобы не мешать им выяснять отношения, ныряю под брюхо быка, пропуская над собой волну пламени.

Тем временем на другом конце площади двое магистров совершали ритуал нечестивого призыва. Один стоял с ритуальным кинжалом над неподвижным мальчиком, а второй, сложив мудру, смотрел на пламя перед собой. Вдруг у него под ногами закипела разлитая в круге призыва кровь. Миг, и на её месте возник безголовый труп в дымящемся чёрном плаще. Рядом, покатилась его голова, оставляя за собой полосу чёрной обескровленной земли.

Нескольких мгновений хватило магистрам, чтобы понять, что ритуал прерван. Если бы это случилось чуть позже, когда мальчишка был уже мёртв, то их просто разорвало бы откатом. Но сейчас шансы уйти живыми ещё были. Нужно только выяснить, кто помешал ритуалу, и что он будет делать дальше.

Сверкнули пространственные кольца и в руках практиков появились мечи.

Когда в другой части круга крови возник ещё один безголовый обгоревший труп, они встали спинами к плите с жертвой, чтобы каждый контролировал свою половину круга. Следом за вторым мертвецом, в круг вылетел дымящийся зомби с саблей и сразу рубанул ей по ближайшему живому.

Зазвенела сталь, магистр заблокировал выпал и толчком силы отправил нападающего в полёт. Зомби вылетел из круга и упал спиной в поднявшийся уже до колен огонь.

— Предатель! — прошипел атакованный и, отбросив меч, быстро выполнил мудру кольца пламени. Ревущая стена огня выше двух метров встала вокруг маленького участка с жертвенным камнем и двумя заклинателями.

Встала и начала расходиться, как вдруг сквозь неё вращаясь, как сумасшедший бумеранг вылетела сабля. И застыла в воздухе, не долетев полуметра до лица магистра. Рефлексы его не подвели. Щит силы — простейшее защитное заклинание, эффективное против любого оружия, которого не касается другой практик.

Стена огня успела разойтись ещё на метр в стороны, когда вслед за саблей из неё выскочил горящий скелет с мечом и вонзил его любителю огня прямо в приоткрытый в удивлении рот.

Упали поединщики одновременно. Один с перерубленным у основания черепа позвоночником, а второй кучкой рассыпавшихся пеплом костей.

Оставшийся в живых заклинатель с руганью вонзил кинжал в сердце жертвы. Это должно было прервать связь с другим местом двойного жертвоприношения. Его напарник перед смертью влил слишком много ци в огненное заклятье и теперь, лишившись его контроля, пламя застыло на месте и будет гореть, пока не кончится энергия.

С неба раздались крики. Магистр поднял голову, для чего даже скинул капюшон и увидел под куполом трёх оставшихся в живых заклинателей. Их за все конечности держали умертвия. Каждого четыре штуки. Словно убедившись, что он смотрит, они рванули в разные стороны, четвертовав их в воздухе.

Последний оставшийся в живых заклинатель начал готовить самое сильное из имеющихся у него огненных заклятий. Оно уничтожит предателя и всех его зомби. А с умертвиями он как-нибудь и мечом справится.

Вливая большую часть запаса красного ядра в предстоящий огненный ад, он не заметил, как у него за спиной на жертвенной плите село тело мальчика.