Посредник

1

Фортунат еще раз взглянул на Грызю и тяжело вздохнул. Гигантская, плотоядная, летучая мышь забилась в дальний угол пыльной комнаты и судорожно сжимая в лапках сухую корку, которая должна была составить его ужин, злобно щерила острые зубы. Зубов этих, кстати, было много. Значит, сегодня ему придется поститься. А завтра... Вполне возможно — завтра тоже. И послезавтра... Если, только, он не заработает хоть немного денег. Правда, вероятность этого крайне ничтожна.

Стало быть...

Маг сделал шаг в сторону Грызи.

Та противно зашипела и попыталась прикрыть корку телом.

Фортунат еще раз вздохнул.

А ведь всего-то полгода назад, эта неблагодарная, летучая тварь, питалась исключительно свежей телячьей печенкой. И кстати, исправно ее получала, поскольку своим видом неизменно вызывала у клиентов не очень приятные чувства, и таким образом способствовала их сговорчивости когда речь заходила о плате за проделанную работу. Теперь же она будила не совсем приятные чувства только у своего хозяина, поскольку последний клиент посетил его жилище как раз полгода назад. И надежда на то, что он появится в ближайшее время, была так же мала, как и совесть ростовщика.

Решив, что голыми руками наглую похитительницу драгоценной корки взять будет трудно, Фортунат поспешно оглядел комнату. Взгляд его остановился на магическом посохе.

Вооружившись, злой маг снова шагнул к Грызе. Та истошно завизжала.

Мстительно усмехнувшись, Фортунат замахнулся посохом.

Ну, сейчас, эта воровка получит...

— Развлекаешься?

Маг резко повернулся на голос.

В дверях стоял среднего роста, лысоватый человек, в бархатном кафтане, с проницательным и слегка усталым лицом.

— Ты кто? — рявкнул Фортунат.

— Посредник.

— Кто, кто?

— Посредник. Нахожу клиентов. Конечно, не бесплатно, а за определенный процент от гонорара.

— Гм, — сказал маг.

— Нет, если у тебя с ними все в порядке, то я тут зря теряю время.

— Ну... — сказал маг. — Я бы не назвал свое положение просто великолепным. Однако...

Немного помолчав, он сказал:

— Ладно. Проходи, садись за стол.

Они сели за большой, каменный стол, на котором, как и положено, лежала целая куча непонятных, зловещего вида предметов, а также несколько внушительного размера инкунабул.

— Ты — все знаешь, не так ли? — с ходу взял быка за рога Фортунат. — Я угадал?

Посредник пожал плечами.

— Ну конечно. А иначе, зачем бы я сюда пришел?

— В таком случае, ты понимаешь, что в этом мире, найти для меня клиента почти невозможно? Впрочем, так же как и для всех остальных темных магов.

— Я попробую, — сказал посредник. — За десять процентов от твоей платы. Согласен?

Фортунат задумался.

Собственно, а чем он рискует? Десять процентов от пустого места — не такая уж большая потеря. С другой стороны, если посреднику каким-то чудом удастся найти клиента, то за такой подвиг можно и поделиться деньгами.

А виной всему был пресловутый указ Ангро-майнью. Великий маг, владелец двадцати пяти миров, однажды сильно озаботился тем, что в одном из принадлежащих ему миров живет слишком много темных магов. Более того, они не просто там живут, но еще и вполне преуспевают, а значит, и совершенствуются в своем ремесле. Рассудив, что если так будет продолжаться, то рано или поздно, ему придется иметь дело с достаточно сильным претендентом на свое место, а скорее всего и не с одним, Ангро-майнью решил, что настала пора принять кое-какие меры.

Просто убить их он не мог, поскольку при этом должен был нарушить законы, которые сам же и установил. Ангро-майнью был достаточно мудр чтобы этого не понимать. Властитель, нарушающий собственные законы, обязательно кончит очень плохо.

Вызвать самых сильных темных магов на бой и одолеть их на законных основаниях? Нет. Бросать вызов первому, великому повелителю было не к лицу, да к тому же Ангро-майнью прекрасно понимал, что ни один из темных магов, до поры-до времени его вызов не примет.

Где же выход?

Великий маг нашел его. Он издал указ. Согласно этого указа, на территории принадлежащих Ангро-майнью миров, запрещалось применять магию, приносящую вред другим людям, а также существам, приравниваемым к людям, за исключением тех случаев, когда это требовалось сделать в целях самообороны, или во время поединков между магами.

Доходы черных магов этот указ срезал, словно нож опытного хирурга, некую часть тела, мешающую вступлению в должность надзирателя ханского гарема. Если точнее — они моментально исчезли, поскольку темные маги как раз и специализировались на причинении определенным людям разной степени серьезности неприятностей. За деньги тех, кому это было выгодно.

Белые маги тоже пострадали, поскольку теперь не могли вышибать из клиентов деньгу за охрану их от козней черных магов. Впрочем, они могли еще хоть как-то переждать суровые времена, занимаясь лечением людей, и их скота, а также варкой различных приворотных зелий, благо в указе не было достаточно четко оговорено, что последние относятся к разделу магии, вредящей роду людскому.

Белые маги прекрасно знали, что ничего вечного на свете не бывает. Значит, рано или поздно Ангро-майнью отменит свой указ. Или что-то случится с самим великим магом, и тот, кто займет его место, исправит ошибку своего предшественника. Кроме того, они понимали, что указ этот ударил по ним лишь рикошетом, поскольку, в силу своих принципов, ни один из них не собирался владеть чем-то большим, чем уютная башня, заваленная стопками магических книг и различными снадобьями. Таким образом, единственное что от них, в данной ситуации требовалось, это ждать когда наступят более благоприятные времена.

Темные маги тоже все поняли правильно и проанализировав положение, пришли к выводу, что у них, собственно говоря, есть три возможности. Вообще-то их было четыре, но поскольку четвертая состояла в том, чтобы просто умереть с голода, никто ее всерьез не рассматривал.

Итак, во-первых: черные маги могли просто проигнорировать пресловутый указ. Однако, они прекрасно понимали, что дэвы — слуги Ангро-майнью, снабженные свежеизготовленными великим магом амулетами, с их помощью тотчас засекут любое активизированное заклинание, направленное против какого-либо человека. Дэвы не ведали страха, а также отличались гигантской силой, свирепым нравом, и такой тупостью, что воспринимали любой приказ своего господина, как руководство к немедленному действию. Кроме того, их еще было очень-очень много. Глупец, рискнувший оказать сопротивление одну дэву, в конечном итоге вынужден был сражаться с целым войском, и неизбежно погибал.

Таким образом, первая возможность прельстила немногих. Но такие все-таки нашлись. То, что с ними впоследствии случилось, позволило остальным признать первую возможность в теории осуществимой, но лишь только в теории, а не на практике.

Во вторых: кто-то из наиболее сильных темных магов мог вызвать Ангро-майнью на поединок, победить его, и став великим магом, создать благоприятные условия для деятельности остальной братии.

Желающих претворить данную возможность в жизнь — не нашлось. Этому немало способствовали упорно циркулирующие слухи о том, как лихо Ангро-майнью расправляется с претендентами, рискнувшими вызвать его на поединок, а также о расположенном неподалеку от дворца великого мага драконнике, обитатели которого были большими любителями свежего мяса.

Оставалась только третья возможность. Как можно скорее собрать вещички, и не тратя время даром, переехать в другие миры, находящиеся под властью великих магов, не так сильно озабоченных проблемой претендентов на свое место.

Большая часть темных магов так и поступила. За исключением лишь некоторых, у которых просто не хватало денег, для того чтобы добраться до границ владений Ангро-майнью. Им ничего не оставалось как отсиживаться в своих башнях, и надеяться на чудо. К этим несчастным Фортунат и принадлежал.

— Ну, так как? — спросил посредник. — заключим соглашение? Фортунат хмыкнул.

Все-таки, каким бы он был магом, если бы заключал соглашения, толком не узнав с кем имеет дело? И пусть даже от этого зависит его жизнь, но порядок — есть порядок.

— А сам-то ты раньше посредником работал?

— Да.

— У магов?

— Нет, на бирже торговцев спелыми пьянь-плодами.

— Это такие, с дырочкой посредине и двумя синими хвостиками? — уточнил маг. — Применяются для производства королевского пива?

— Они самые.

— И что случилось?

— Ничего, — пожал плечами посредник. — Просто, сезон спелых пьянь-плодов длится пять лет. Потом, в течении пяти лет они поспевают. Вчера пришла последняя партия.

— Н— да... — разочарованно сказал Фортунат.

Получалось, его гость ничего не понимал ни в магии, ни в магах.

— А какая разница? — спросил собеседник. — Пусть я ничего не знаю о магии, зато понимаю в посредничестве. Кстати, если уж разговор зашел о том, чего я не понимаю, то ответь мне, зачем вам, магам, нужны деньги?

— В каком смысле?

— Зачем они, например, тебе? Кто мешает тебе наколдовать себе все, что душе угодно, начиная от свежих булочек к чаю и заканчивая сундуком с бриллиантами?

Фортунат улыбнулся.

Этот посредник не глуп. Умеет заговаривать зубы, а также задавать вопросы, на которые не так просто ответить. По крайней мере, хоть два умения за ним числятся. Возможно, со временем, обнаружатся еще и другие.

— Ну, так как? — спросил посредник.

— Все очень просто, — сказал маг. — Активизация каждого заклинания требует от любого мага энергетических затрат и довольно больших. Если я, например, надумаю сейчас создать себе свежую булочку, то потрачу на это гораздо больше энергии, чем получу, съев ее. Попросту, больше потеряю, чем приобрету. Надумай я питаться наколдованными булочками, то это только бы ускорило мою смерть от голода. Также и в отношении других предметов. Соответственно, создание золотой монеты потребует от меня больше энергии, чем я получу, от купленной на нее еды. Ну, и так далее... Понимаешь?

— Ага, — промолвил посредник. — Таким образом, маги пользуются заклинаниями лишь тогда, когда могут их продать с большой выгодой. Проще говоря, ты можешь наколдовать булочку лишь при условии, что найдется кто-то, кто купит именно эту булочку по цене сотни обыкновенных.

— Вот именно, — сказал Фортунат. — Вот именно. Правда, с годами, проведенными в упражнениях, у любого мага, уходит на производство заклинаний все меньше и меньше энергии. Рано или поздно он как бы пересекает барьер, после которого тратит энергии на производство заклинаний так мало, что производство утренних булочек к собственному столу становится выгодным.

— А ты, стало быть, этот барьер еще не пересек?

— Нет. Иначе, зачем бы я нуждался в клиентах?

— Понятно. А позволь спросить, какого уровня должен достигнуть маг, для того чтобы пересечь этот барьер?

— Как правило, для этого он должен стать равным по силе великому магу.

— Другими словами, — подытожил посредник. — Торговля услугами мага, чем-то сродни торговле картинами. Производство их требует от художника лишь холста, некоторого количества краски, и вдохновения. Знатоки же платят за них столько, что продав картину, художник может на вырученные за нее деньги прожить время достаточное для написания еще десятка картин.

— Не совсем так, — сказал Фортунат. — Ты забыл, что собираешься стать посредником у темного мага, у того, кто владеет магией тьмы. Мое искусство было бы уместнее сравнить с искусством профессионального убийцы. Оно тоже требует некоторой подготовки, умения нанести точный удар и всего нескольких минут действия. А оплачивается так, что убийца потом может ждать следующего заказа месяцами.

— Ах, так... — промолвил посредник.

— Именно так. Причем, тебе придется еще придумать как обойти пресловутый указ Ангро-майнью.

— А белые маги... — заикнулся было посредник.

— Ты думаешь, какому-то белому магу нужен посредник? — спросил Фортунат.

— Н-да, — почесал лысину посредник. — Все понятно.

— Ну, так как, ты все еще хочешь стать моим посредником? — спросил темный маг.

— Я — попробую.

— Что ж, попробуй, — развел руками Фортунат. — Посмотрим, что выйдет.

— Посмотрим.

После того как посредник ушел, темный маг некоторое время смотрел задумчиво на дверь, в которую тот вышел. Наконец, очнувшись, он (тряхнулся зам. — встряхнул) головой, словно бы стараясь прогнать возникшую было у него надежду и взглянул туда, где расположилась Грызя. Гигантская, плотоядная, летучая мышь, к этому времени уже вполне благополучно расправившись с коркой хлеба, занималась тем, что вылизывала шерстку у себя на плече. В тот момент, когда Фортунат посмотрел в ее сторону, она прервала это занятие и показала ему язык.