Посох Сераписа

***

Здание было окружено сетчатым забором, но им все же удалось протиснуться через щель. После чего их путь лежал через поле, усеянное колючей травой и сломанным бетоном.

Зачарованное вещество на глазах Аннабет, казалось, исчезало. Мир больше не выглядел таким многослойным и калейдоскопическим, но это ее ничуть не печалило. Она не нуждалась в особом видении, чтобы знать, что башня была полна плохой магии.

Вблизи красное зарево в окнах казалось еще более сияющим. Фанера гремела. Кирпичные стены трещали. В воздухе формировались иероглифические птицы и каркасные фигурки, плывущие по направлению к зданию. Создавалось такое впечатление, будто даже граффити на стенах дрожали, как если бы символы, изображенные на них, пытались ожить.

Что бы там ни находилось внутри, Аннабет тянуло к тому месту так же, как ранее тянуло к Крабику.

Она ухватилась за свой новый бронзовый кинжал, понимая, что он слишком маленький и слишком короткий для того, чтобы обеспечить ей равносильную схватку. Но именно поэтому Аннабет и нравились кинжалы: они помогали ей не растерять бдительность. Ребенку Афины никогда не следует полагаться на лезвие, если вместо него он может пустить в ход свое остроумие. Победу в войне одерживает разум, а не грубая сила.

К сожалению, соображалка у Аннабет на тот момент немного хромала.

— Хотелось бы мне знать, с чем именно мы имеем дело, — пробормотала Аннабет, пока они крались к зданию. — Для начала я предпочитаю вооружиться знаниями.

Сейди заворчала.

— Говоришь прямо как мой братец. Скажи мне, часто ли монстры, прежде чем напасть, позволяли тебе роскошь пробить их по google?

— Никогда, — признала Аннабет.

— Ну вот. Картеру только волю дай, так он часами будет копаться в библиотеке, читать про каждого враждебного демона, с которым мы можем столкнуться, помечать самое важное и делать для меня карточки, чтобы я тоже училась. К сожалению, демоны не предупреждают нас перед атакой, да и представиться у них особого желания не возникает.

— И какой у вас стандартный план действий?

— Пробиваться вперед, — ответила Сейди. — Думать по ситуации. Импровизировать. При необходимости разносить врагов на маленькие кусочки.

— Чудесно. Ты бы понравилась моим друзьям.

— Приму это за комплимент. Думаешь, нам в те двери?

Ко входу в подвал вел ряд ступенек. Поперек двери кое-как была прибита доска, вероятно для того, чтобы не пропустить внутрь «любопытных Варвар»; сама дверь была слегка приоткрыта.

Аннабет хотела было предложить Сейди разведать периметр. Она не доверяла легким путям. Однако та не дала ей и слова молвить, побежав вниз по ступенькам и резво проскользнув внутрь.

Аннабет оставалось лишь последовать за ней. Как потом выяснилось, пойди они через любую другую дверь, их ждала бы бесповоротная смерть.

Интерьер тридцатиэтажного здания напоминал собою выемчатую оболочку, в которой кружил водоворот кирпичей, труб, досок и прочего строительного мусора, наряду с пылающими греческими символами, иероглифами и красными неоновыми пучками энергии. Это было одновременно ужасающе и захватывающе — словно кто-то заморозил движение торнадо, осветил его изнутри и выставил данное диво на всеобщий показ.

Очутившись на цокольном этаже, Сейди и Аннабет сумели укрыться в лестничной клетке, которая размерами напоминала небольшую траншею. Попади они тогда под открытый шторм, их бы разорвало в клочья.

Над головой Аннабет на скорости гоночного автомобиля пролетела закрученная стальная балка. Так же мимо нее, будто стая рыб, пронеслось с десяток кирпичей. Огненно-красный иероглиф врезался в пролетающий кусок фанеры, которая тут же воспламенилась, словно папиросная бумага.

— Наверху, — прошептала Сейди, указывая на верхушку здания, где часть тридцатого этажа была все еще цела — осыпающийся уступ, выпирающий в пустоту. Было нелегко что-либо рассмотреть через кружащий в воздухе щебень и красный туман, но Аннабет смогла различить громоздкого гуманоида, который стоял на краю пропасти с раскинутыми руками, будто бы приветствуя шторм.

— Что он там делает? — пробормотала Сейди.

Аннабет вздрогнула, когда в нескольких сантиметрах над ее головой пронеслась спираль из медных труб. Она вперилась глазами в куски строительного мусора. Внезапно все происходящее приобрело для нее некий смысл, словно она посмотрела на мир через призму Дуата: кружащие доски и гвозди соединялись вместе, формируя рамную конструкцию с перекрытием; из вихрящихся кирпичей строилась арка.

— Он что-то создает, — осознала она.

— Что создает? Катастрофу? — спросила Сейди. — Это место напоминает мне о Царстве Хаоса. Не самое приятное местечко.

Аннабет оглянулась на нее. Она задавалась вопросом, означал ли Хаос для египтян то же самое, что для греков. Однажды Хаос едва не поглотил ее, и если Сейди это тоже пережила... тогда она явно была сильнее, чем до этого казалось Аннабет.

— Шторм не совсем беспорядочен, — сказала Аннабет. — Видишь… вон там? И там? Кусочки материала соединяются, формируя какую-то структуру внутри здания.

Сейди нахмурилась.

— Как по мне, так похоже на кирпичи в блендере.

Аннабет не знала, как это объяснить, но она изучала архитектуру и инженерию достаточно долго для того, чтобы распознать детали: медные трубы походили на артерии и вены, соединяющие кровеносную систему. Из кусков старых стен строился какой-то паззл. С каждым разом с наружных стен слетало все больше кирпичей и балок, которые вскоре присоединялись к торнадо.

— Он поглощает здание, — заключила она. — Понятия не имею, как долго наружные стены продержатся.

Сейди выругалась себе под нос.

— Пожалуйста, скажи мне, что он не строит пирамиду. Только не это.

Аннабет стало интересно, с какой бы это стати египетский маг ненавидел пирамиды. Однако вопросов она решила не задавать, вместо этого просто покачав головой.

— Все это очень похоже на коническую башню. Есть только один способ узнать это наверняка.

— Спросить строителя, — пробормотала Сейди, глядя на остатки тридцатого этажа.

Человек на выступе не двигался, но Аннабет могла поклясться, что размерами он стал больше. Вокруг него завивался красный свет. Судя по его силуэту, в качестве головного убора он носил высокий цилиндр в стиле Авраама Линкольна.

Сейди закинула рюкзак на плечо.

— Итак, если это наш таинственный бог, где же тогда...

Словно по сигналу, в помещении раздался трехголосый рев. В противоположном конце здания распахнулись металлические двери, и оттуда вприпрыжку выскочил крабомонстр.

К несчастью, сейчас у зверя были все три головы — волка, льва и собаки. На его длинном спиралевидном панцире засияли греческие и иероглифические надписи. Полностью игнорируя летящий мусор, монстр взобрался внутрь на своих шести передних лапах. Затем он прыгнул прямо в воздух, и шторм поднял его вверх, пронося через хаос.

— Он направляется к своему хозяину, — поняла Аннабет. — Мы должны его остановить.

— Чудненько, — проворчала Сейди. — Это истощит мои силы.

— Что конкретно?

Сейди подняла посох:

— Н'дах.

В воздухе над ними вспыхнул золотистый иероглиф:

И внезапно они оказались заключенными в световую сферу.

Позвоночник Аннабет покалывал. Она находилась в защитном пузыре, как это было однажды, когда они с Перси и Гроувером использовали магические жемчужины, чтобы сбежать из Подземного мира. Опыт был... клаустрофобическим.

— Это оградит нас от шторма? — спросила она.

— Надеюсь, — лицо Сейди было покрыто бисеринками пота. — Вперед!

Она направила пузырь вверх по лестнице. Проверить оборонительные качества своего щита им довелось почти сразу же: если бы не он, их бы прибило кухонной столешницей, которая после столкновения с силовым полем Сейди разлетелась на мелкие мраморные кусочки, закручивающиеся вокруг них.

— Потрясающе, — прокомментировала Сейди. — А теперь подержи посох, пока я буду превращаться в птицу.

— Погоди. Что?

Сейди закатила глаза.

— Мы думаем на ходу, помнишь? Я полечу туда и остановлю монстра. Ты постарайся отвлечь того бога... кем бы он ни был. Заполучи его внимание.

— Ладно, но я не маг, я не могу поддерживать чары защитного поля.

— Щит продержится еще несколько минут... до тех пор, пока ты используешь посох.

— А как насчет тебя? Если ты не внутри щита...

— У меня есть идея. Может, сработает.

Сейди выудила из своего рюкзака маленькую фигурку какого-то животного. Затем она обхватила ее пальцами и начала изменять свою форму.

Аннабет и раньше приходилось видеть, как люди превращаются в животных, но привыкнуть к этому процессу она никак не могла. Сейди сократилась до одной десятой своего размера. Ее нос вытянулся в клюв. Волосы, одежда и рюкзак растаяли в гладкий слой перьев. Она превратилась в небольшую хищную птицу — быть может, в коршуна — и от ее голубых глаз не осталось и следа: теперь они были блестяще-золотыми. Сейди, сжимающая в когтях ту маленькую животную фигурку, расправила крылья и бросилась прямо в шторм.

Аннабет поморщилась, когда коршун налетел на скопление кирпичей — но, так или иначе, мусор беспрепятственно прошел сквозь птицу, не превратив Сейди в пюре из перьев. Ее оболочка просто немного замерцала, словно она была окутана глубоким слоем воды.

Аннабет осознала, что Сейди пребывала в Дуате — летела на другом уровне реальности.

У Аннабет появилась мысль, которая заставила ее мозг буквально вскипеть от перспектив. Если бы только полубог мог так же проходить сквозь стены, так же проходить сквозь монстров...

Но это был разговор на потом. Сейчас ей нужно было следовать плану. Аннабет направилась вверх по ступенькам и прыгнула в воронку. Об ее защитную оболочку скрежетали металлические брусья и медные трубы. При каждом столкновении с ними золотое сияние силового поля постепенно угасало.

В одной руке Аннабет держала посох Сейди, в другой — свой новоиспеченный кинжал. Она подняла их вверх. Находясь в волшебном потоке, лезвие из небесной бронзы походило на затухающий факел.

— Эй! — завопила она на выступ выше. — Мистер Божественное Лицо!

Ответа не последовало. Аннабет, вероятно, не могла перекричать бурю. Корпус здания застонал. Из стен сочился строительный раствор, закручивающийся, словно пучки сахарной ваты, в некую смесь.

Сейди Коршунова была еще жива и направлялась в сторону трехглавого монстра, пока тот кружил куда-то вверх: чудище, находящееся примерно на полпути от вершины и размахивающее своими лапами, сияло все ярче и ярче, будто подпитывалось мощью торнадо.

Время истекало.

Аннабет обратилась к глубинам своей памяти, дрейфуя через старые мифы и наиболее неясные истории Хирона, которые он когда-либо рассказывал. В детстве Аннабет напоминала губку — она впитывала в себя практически все: от малейших фактов до имен.

Трехглавый посох. Бог Александрии, Египет. Внезапно ее осенило. По крайней мере, она надеялась на это. Один из первых уроков, усвоенных Аннабет: имена имеют власть. Нельзя произносить имя бога или монстра, если вы не готовы привлечь к себе их внимание.

Аннабет глубоко вдохнула и изо всех сил закричала:

— СЕРАПИС!

Шторм замедлился. Огромные куски труб зависли в воздухе. Облака кирпича и древесины замерли.

Заключенный в середине торнадо, трехглавый монстр попытался выровняться. Над его головой пролетела Сейди, раскрыв свои когти и сбросив на него статуэтку, мгновенно переросшую в полноразмерного верблюда, который врезался монстру в спину. Оба существа прорвали воздушную оболочку и рухнули на землю, превратившись в путаницу из голов и конечностей. Крабомонстр продолжал пробиваться вперед — правда, верблюд, взгромоздившийся на его спину и растопыривший свои ноги, делу не помогал. Чудище скулило, отхаркивалось и хромало, словно тысячефунтовый ребенок, впавший истерику.

С тридцатиэтажного выступа прогремел мужской голос:

— КТО СМЕЕТ ПРЕРЫВАТЬ МОЕ ТРИУМФАЛЬНОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ?

— Я! — крикнула Аннабет.

— Иди-ка сюда и предстань передо мной!

Аннабет не любила присваивать себе чужие заслуги — особенно верблюжьи — но хотела, чтобы бог сосредоточил свое внимание на ней, и чтобы Сейди смогла осуществить запланированное. Молодой маг явно располагал парочкой хороших трюков в рукаве.

Серапис вскочил с уступа. Он пролетел тридцать этажей вниз и приземлился на ноги посреди первого, находясь в досягаемости кинжала Аннабет. Но атаковать ей как-то не хотелось.

Серапис достигал пятнадцати футов в высоту. Носил он только одну пару плавок с гавайским цветочным узором. Его тело переливалось мышцами. Бронзовая кожа была усеяна мерцающими татуировками иероглифов, греческих букв и надписей на других языках, которые Аннабет не понимала.

Его лицо было обрамлено длинными, ворсистыми волосами, похожими на растаманские дреды. Вьющаяся греческая борода выросла до ключиц. Глаза у него были цвета морской волны — они настолько напоминали глаза Перси, что по телу Аннабет прошелся табун мурашек.

Обычно ей не нравились волосатые и бородатые парни, но она должна была признать, что этот бог был довольно привлекательным для своего возраста. Эдакий неистовый серфер.

Его головной убор, однако, разрушил всю картину. То, что Аннабет ранее приняла за шляпу-цилиндр, на самом деле было цилиндрической плетеной корзиной, украшенной изображениями фиалок.

— Прости, — молвила она. — Это цветочный горшок у тебя на голове?

Серапис приподнял свои густые коричневые брови. Он постучал по голове — словно забыл о корзине, находящейся там — и сверху посыпалось несколько семян пшеницы.

— Это Модий, дурочка. Один из моих божественных символов! Корзина зерна представляет собою Подземный мир, который я контролирую.

— Э-э, правда, что ли?

— Конечно! — рассердился Серапис. — Ну или контролировал, и скоро снова буду. Но кто ты такая, чтобы критиковать мой стиль? Греческий полубог, судя по твоему запаху, имеющий при себе оружие из небесной бронзы и египетский посох из Дома Жизни. Кто ты: герой или маг?

Руки Аннабет дрогнули. С цветочным горшком на голове или без него, Серапис излучал силу. Аннабет стало не по себе, будто ее сердце, желудок и храбрость плавились под его взглядом.

«Возьми себя в руки, — подумала она. — Ты встречалась уже со множеством богов».

Но Серапис был другим. Его присутствие ощущалось в корне неправильным — как будто, просто находясь здесь, он выворачивал мир Аннабет наизнанку.

В двадцати футах от бога приземлилась Сейди Птичкина, принявшая человеческую форму. Она подала Аннабет знак — палец к губам (тихо), и махнула рукой (мол, продолжай разговаривать с ним). Затем Сейди принялась копаться в своем рюкзаке.

Аннабет понятия не имела, что задумала ее подруга, но она заставила себя встретиться взглядом с Сераписом.

— Кто сказал, что я не могу быть и магом, и полубогом одновременно? Теперь, объясни, почему ты здесь!

Лицо Сераписа потемнело. Тогда, к удивлению Аннабет, он запрокинул голову и расхохотался, просыпая все больше зерна из своего Модия.

— Понимаю, пытаешься произвести на меня впечатление, да? Ты думаешь, что достойна быть моей верховной жрицей?

Аннабет сглотнула. Был только один ответ на подобный вопрос:

— Конечно, я достойна! Когда-то я была Великой Матерью культа Афины! Вопрос только в том: достоин ли ты моей службы?

— Ха! — усмехнулся Серапис. — Большая мамочка культа Афины, а? Посмотрим, насколько ты сильная.

Он взмахнул рукой. Из вихрящегося воздуха вылетела ванная, врезавшись прямо в силовое поле Аннабет. Фарфор рассыпался на кусочки, однако посох Сейди нагрелся до такой степени, что Аннабет выронила его из рук.

Белое дерево сгорело дотла.

«Отлично, — подумала Аннабет. — Не прошло и двух минут, а я уже разрушила посох Сейди».

Защитное поле исчезло. Аннабет предстала пред громадным богом со своим привычным оружием — крошечный кинжал и остроумие.

Слева от Аннабет, трехглавый монстр продолжал брыкаться, пытаясь скинуть с себя верблюда, однако тот был тяжелым, напористым и на диво дезорганизованным. Всякий раз, когда монстр пытался его оттолкнуть, верблюд пердел от удовольствия и растопыривал свои ноги еще шире.

Между тем, Сейди вынула из рюкзака кусок мела и начала что-то гневно выцарапывать на полу позади Сераписа. Возможно, это была эпитафия в честь их неминуемой смерти.

Аннабет вспомнила цитату, которой с ней однажды поделился ее друг Фрэнк — что-то из трактата Суня Цзы «Искусство войны»: «Когда слаб, действуй решительней».

Аннабет выпрямилась и рассмеялась Серапису в лицо:

— Бросайтесь в меня всем, чем пожелаете, милорд. Мне не нужен посох для защиты. У меня и без него достаточно сил! Или, возможно, вы желаете прекратить тратить свое драгоценное время? Тогда скажите мне, чем могу служить. Так и быть, я не против стать вашей новой верховной жрицей.

Лицо бога пылало от возмущения.

Аннабет была уверена, что сейчас весь вихрящийся строительный мусор осыплется на нее. При таком раскладе у нее не было шансов. Она подумывала запустить свой кинжал Серапису в глаз, как когда-то поступила ее подруга, Рейчел, с титаном Кроносом. Однако Аннабет не доверяла своей меткости.

Наконец Серапис вознаградил ее кривой улыбкой.

— А ты не промах, девчушка. Я ручаюсь за это. И ты так старалась отыскать меня... Возможно, ты подойдешь. Ты станешь первой, кто отдаст мне свою силу, жизнь и даже душу!

— Звучит весело, — Аннабет взглянула на Сейди, желая, чтобы та поторопилась со своими писульками.

— Но сначала, — молвил Серапис. — Я должен вернуть себе свой посох!

С этими словами он указал рукой в сторону верблюда. На шкуре существа зажегся красный иероглиф, и бедный верблюд, с одним заключительным пуком, рассыпался в кучу песка.

Трехглавый монстр встал на передние лапы, стряхивая с себя песок.

— Стоп! — крикнула Аннабет.

Монстр зарычал на нее. Серапис нахмурился.

— Что не так?

— Ну, знаете, как верховная жрица... я должна передать вам посох! Нужно следовать правилам!

Аннабет бросилась на монстра. Поднять его было сложновато, однако она сунула кинжал за пояс и обеими руками схватилась за кончик его конусовидного панциря, потащив чудище в обратном от бога направлении.

Тем временем, Сейди нарисовала на бетоне большой круг, размером с хула-хуп. Теперь она украшала его иероглифами, используя разноцветные мелки.

«Да, конечно, — раздраженно подумала Аннабет. — Не торопись, раскрась как следует!».

Ей удалось улыбнуться Серапису. При этом она удерживала монстра, который пытался прорваться вперед.

— Сейчас, мой господин, — сказала Аннабет. — Поведайте мне ваш славный план! Что-то там о душах и жизнях?

Чудище взвыло в знак протеста, вероятно потому, что видело Сейди, которая пряталась у бога за спиной. Она все продолжала свой мастер-класс по стрит-арту. Серапис, казалось, не заметил.

— Вот, смотри же! — Он развел свои мускулистые руки в стороны. — Новый центр моей власти!

Сквозь замерший вихрь вспыхнули две красные искры. Полотно света соединяло точки до тех пор, пока Аннабет не заметила сияющий набросок структуры, которую строил Серапис: массивная башня высотой в триста футов, с тремя конусообразными ярусами. Они имели квадратный низ, восьмиугольный центр и круглый верх. На верхушке сверкал огонь — настолько ярко, насколько это могло быть в кузнице циклопа.

— Маяк, — поняла Аннабет. — Александрийский маяк.

— Действительно, моя молодая жрица.

Серапис ходил взад-вперед, словно учитель, дающий лекцию. Его цветочного цвета шорты были довольно отвлекающими. Плетеная корзина на его голове наклонялась то в одну сторону, то в другую, просыпая зерно. Каким-то образом, он все еще не заметил Сейди, сидящую на корточках позади него и рисующую миловидные картинки.

— Александрия! — воскликнул бог. — Однажды один из самых величайших городов на Земле, последнее слияние власти греков и египтян! Когда-то я был его верховным богом, и теперь я снова воскрес. Именно здесь я создам свою новую столицу.

— Э-э... в Рокэвэй Бич?

Серапис остановился и почесал свою бороду.

— Ты права. Это имя не годится. Мы назовем его Рокандрия? Серапэвэй? Ладно, подумаем над этим позже! Наш первый шаг — достроить мой новый маяк. Он станет маяком мира сего и будет притягивать божеств Древней Греции и Египта, как это было в старые добрые времена. А я буду питаться их сущностью и стану самым могущественным богом во Вселенной!

Аннабет стало нехорошо, словно она проглотила столовую ложку соли.

— Питаться их сущностью. В смысле, вы собираетесь уничтожить их?

Серапис пренебрежительно махнул рукой.

— Уничтожить — такое противное слово. Я предпочитаю говорить: объединить. Ты знаешь мою биографию, я надеюсь? Когда Александр Великий завоевал Египет...

— Он попытался объединить греческую и египетскую религии, — закончила Аннабет.

— Пытался, да не удалось, — усмехнулся Серапис. — Александр Македонский избрал своим главным божеством египетского бога солнца, Амон-Ра. Замысел провалился. Грекам не понравился новый бог. Египтянам с Дельты Нила тоже. Они считали Амона богом реки. Однако после смерти Александра правление на себя перенял его генерал.

— Птолемей Первый, — сказала Аннабет.

Серапис просиял, явно будучи довольным.

— Да... Птолемей. Проницательный смертный.

Аннабет потребовалось все ее самообладание, чтобы не взглянуть на Сейди, которая наконец-таки завершила свой магический круг и теперь постукивала пальцами по иероглифам, бормоча себе что-то под нос, словно пытаясь активировать их.

Трехглавый монстр неодобрительно зарычал. Он попытался ринуться вперед, но Аннабет с трудом удалось сдержать его. Ее пальцы ослабли. Аура существа была тошнотворной как никогда.

— Птолемей создал нового бога, — выдавила Аннабет. — Тебя.

Серапис пожал плечами.

— Ну, не на пустом же месте. Когда-то я был богом махонькой деревни. Никому не известным богом! Однако Птоломей обнаружил мою статую и привез ее в Александрию. При нем работали греческие и египетские жрецы, предсказывающие и колдующие… и всякое такое. Так вот, все они согласились считать меня великим богом Сераписом, и пришли к выводу, что именно я должен был почитаться над всеми другими богами. Короче, я стал супер хитом!

Сейди поднялась на ноги в пределах своего магического круга. Она сняла с себя серебряное ожерелье и начала размахивать им как лассо. Трехглавый монстр заревел, вероятно, предостерегая своего хозяина. Но Серапис уже разошелся. Пока он говорил, иероглифы и греческие татуировки на его коже светились все ярче и ярче.

— Я был самым важным богом для греков и египтян! — продолжал он.

— Поскольку все больше людей поклонялось мне, я поглотил силу старых богов. Медленно, но верно, я занял их место. Подземный мир? Я стал его хозяином, заменив как Аида, так и Осириса. Сторожевая собака, Цербер, которую ты сейчас держись, обратилась в мой посох. Три его головы представляют собою прошлое, настоящее и будущее — и я стану повелителем времени, когда посох вернется ко мне.

Бог протянул руку. Монстр еще яростнее стал рваться к нему. Ладони Аннабет горели. Пальцы начали соскальзывать.

Сейди все еще размахивала своим кулоном, вероятно, бормоча заклинания.

«Святая Геката, — подумала Аннабет. — Да сколько же времени нужно на это идиотское заклинание?». Она поймала на себе взгляд Сейди и прочитала по ее глазам: «Держись. Еще несколько секунд».

Аннабет сомневалась, что сможет продержаться эти несколько секунд.

— Династия Птолемея... — девушка сжала зубы. — Пала века назад. Твой культ был забыт. Как ты сумел вернуться?

Серапис фыркнул.

— Неважно. Тот, кто пробудил меня... у него амбиций больше, чем здравого смысла. Думает, что сможет контролировать меня только с помощью каких-то старых заклинаний, найденных в Книге Тота.

Сейди вздрогнула, словно кто-то дал ей между глаз. Определенно, с Книгой Тота она была уже знакома.

— Видишь ли, — продолжил Серапис. — Когда-то давно Птолемей решил, что сделать меня главным богом было недостаточно. Он тоже захотел стать бессмертным. Он объявил себя богом, но его магия сработала наоборот. После его смерти весь его род был проклят на поколения вперед. Линия Птолемеев все слабела и слабела, пока та глупышка Клеопатра не совершила самоубийство и не отдала все римлянам.

Бог усмехнулся.

— Смертные... всегда такие жадные. Маг, который пробудил меня, считает, что превзойдет Птолемея. Мое пробуждение было лишь одним из его экспериментов с гибридной греко-египетской магией. Он желает стать богом… но уже подписал себе приговор. Теперь я пробудился. Я буду править Вселенной.

Серапис вглядывался в Аннабет своими блестящими зелеными глазами. Его черты, казалось, менялись, напоминая Аннабет многих различных олимпийцев: Зевса, Посейдона, Аида. Что-то в его улыбке даже напомнило Аннабет ее мать, Афину.

— Подумай только, маленький полубог, — молвил Серапис. — Этот маяк привлечет ко мне богов, словно мотыльков привлекает свеча. Как только я поглощу их силу, я построю великий город. Я создам новую Александрийскую библиотеку, в которой будут заключены все знания древнего мира: и греческие, и египетские. Как ребенок Афины, ты должна оценить мою затею. Как моя верховная жрица, подумай о всей той силе, которую ты обретешь!

Новая Александрийская библиотека. Аннабет не могла делать вид, что эта мысль не заставляла ее трепетать. Столько древних знаний было утеряно, когда библиотека сгорела.

Серапис, должно быть, увидел голод в ее глазах.

— Верно, — он протянул к ней свою руку. — Достаточно болтовни, дитя. Отдай мне мой посох!

— Вы правы, — прохрипела Аннабет. — Достаточно.

С этими словами она вытащила свой кинжал и вонзила его в панцирь монстра.