Последняя Цивилизация

Из дневника Екатерины Сорел

Прошло уже пять лет с момента начала конца. Я долго смотрела на пустые листы своего ежедневника, который перестала вести в день трагедии и не знала, стоит ли писать о случившемся, стоит ли делать такие записи, все же я не летописец, да и будут ли они нужны моим детям, внукам и правнукам?! Все эти годы я часто задавала себе этот вопрос, но так и не нашла однозначного ответа.

И все же в первую очередь это нужно мне, так как порой в изматывающем темпе работы и жизни посреди глухих лесов я начинаю забывать, что когда-то было по-другому. Тогда мне не приходилось быть ни терапевтом, ни хирургом, ни акушером, да что тут говорить, даже ветеринаром...

Мне все реже снится погибший муж, мама и друзья. Воспоминания о былой жизни тускнеют, и порой, я думаю, что она была сладким сном. Лишь рассматривая семейные фотографии, я понимаю, что мне это не привиделось, я не сошла с ума, а конец света наступил на самом деле.

Шел две тысячи двести пятнадцатый год. Повсюду распустились цветы, источавшие сладковатый аромат, деревья оделись в нарядные зеленые платьица, птичьи трели ласкали слух, а воздух с каждым днем становился теплей. Тогда мы жили во Франции в Дюнкерке на родине моего мужа, и здесь вовсю хозяйничала весна. Я наслаждалась каждым прожитым днем и семейным счастьем, решала мелкие бытовые проблемы и при этом чувствовала себя героем покорившим Эверест. В воздухе не витало напряжение, в странах не было конфликтов, хотя может мы простые обыватели их не замечали их?! Кто знает, но сейчас, я даже припомнить не могу ни одного предвестника надвигающейся катастрофы.

В тот день я проснулась не с рассветом, как это происходит сейчас, а от звонкого голосочка моей трехлетней дочери и топота ее маленьких ножек. Я помню, как мне не хотелось вставать. Я мечтала понежиться в кровати еще часок другой, так как уснула я далеко за полночь. Все же мы с мужем молодые и страсть между нами еще не угасла. С появлением дочери лишь ночь осталась только нашей, да и то не всегда. Ах, как бы я хотела повторить ее еще раз! Я отдала бы полжизни за то, чтобы снова ощутить руки любимого на своем теле, услышать биение его сердца, почувствовать его запах и посмотреть в его глаза!

Тогда я ни о чем не подозревала. Я улыбалась новому дню и радовалась жизни, думала о том, как погуляю с дочкой в парке, покатаю ее на каруселях, приготовлю вкусный ужин, а вечером, уложив спать малышку, снова окажусь в объятьях любимого мужчины.

Но мы не успели даже позавтракать. Я готовила свои фирменные блинчики, Роза смотрела мультики и, кажется, рисовала на обоях за диваном, пока мама занята. Именно в этот момент раздался звонок в дверь. Странно и необычно! Муж никогда не возвращался с работы так рано, в гости я никого не звала, а родственников у нас здесь уже не осталось. Чужие даже в подъезд не попадут, все же дом под охраной. Я помню, как слегка разволновалась в тот момент и обрадовалась, увидев за порогом Дамиана, своего любимого.

-- Да, а в чем дело? Почему ты не на работе? Что-то случилось? Ты потерял ключи? – тут же завалила его вопросами, пытаясь выяснить причину его поведения.

Дамиан никогда не возвращался домой так рано, у них в полиции всегда полно работы и уж тем более не пользовался звонком.

Наш разговор услышала Роза и выбежала, чтобы обнять папу. Однако Дамиан лишь быстро поцеловал ее и пробежал в комнату. Вытряхнул сумки из кладовки и начал засовывать одежду. Его поведение откровенно пугало.

-- Что-то случилось?! – переспросила еще раз, а Роза обвилась вокруг папиных ног, словно вьюнок.

-- Ключи, забыл на работе, -- немного виновато ответил он и тут же раздраженно воскликнул: -- Случилось! Катя, включи телевизор!

Дома муж старался говорить по-русски. У него был очень сексуальный акцент, так что при звуках его бархатистого голоса я выпадала из реальности, но в тот момент мои мысли улетели совсем в другом направлении.

Помню, как прошла в зал, выключила видео и переключила на телевизионные вещание. По всем каналам шли новости, сколько я не щелкала, везде показывали одно и то же: «Масштабный взрыв Запорожской АЭС, глобальная катастрофа...». От услышанной информации подгибались колени. Мне не верилось, что это теракт такого масштаба, совсем рядом с нами. Такого не было уже лет сто. Наш мир сильно изменился, с двухтысячных. Войны стали пережитком прошлого. Так редкие кражи, из которых СМИ порой раздували проблему мирового масштаба за неимением других сенсаций, а убийства вообще из ряда вон выходящее, не то, что террористический акт.

-- Понимаешь у меня плохое предчувствие, -- Дамиан запустил пятерню в волосы и взлохматил их еще больше. Я уселась на стул, чтобы выслушать его, да и ноги предательски подкашивались. -- Этот взрыв на Запорожской АЭС только начало! Еще не ясны причины взрыва, но по одной из версий это дело рук террористической группировки, -- муж поджал губы, раздумывая, что можно мне рассказать. -- Нам ничего не говорят. Никто ничего не знает. Все стараются избежать паники. Ясно одно, нас стравливают друг с другом. Никто не знает когда и где будет следующий теракт. Но до меня дошли слухи из одного проверенного источника, что АЭС Гравелине следующая, -- любимый замолчал, посмотрел на меня, на Розу и тоном нетерпящих возражений заявил:

-- Ну, с чего ты это взял? – я попыталась успокоить Дамиана и себя за одно. -- Это наверно случайность. Франция и Украина находятся далеко друг от друга, – мысли в моей голове смешались, а страх медленно забирался под кожу. -- Куда мы поедем милый? К родителям? Дамиан ты меня пугаешь. Знаешь, я не думаю, что нам что-то угрожает. Ты преувеличиваешь. У меня такое ощущение, что у тебя паранойя. Запорожская АЭС очень старая, да и на Украине всегда халатно относились к системе безопасности.

Я тараторила без умолку, еще не веря во весь этот «бред», мои руки дрожали.

-- Катя, -- Дамиан схватил меня за плечи и слегка встряхнул, -- успокойся. Я тебя очень люблю. Ты же понимаешь, насколько велика опасность облучения, и я не уверен, что можно будет избавиться от последствий катастрофы. Мы всего в двадцати километрах от АЭС. Наш город в зоне поражения, – в его глазах плескалась решимость, а значит спорить с этим упрямцем бесполезно. В конце концов, лучше перестраховаться, особенно если учесть тот факт, что вся Европа нашпигована АЭС, то опасения Дамиана ясны.

– Мы поедем в Россию? – любимый кивнул. Собственно это было ясно, как день. Российская Федерация хоть и на четвертом месте по количеству АЭС, но они гораздо мощнее и не сконцентрированы в одном месте. Соответственно и зоны отчуждение гораздо больше, а риск попадания в зону поражение маловероятен.

– Так будет лучше и мне спокойнее, -- я кивнула, соглашаясь с ним. Дамиана притянул меня к себе, заключил в объятия и поцеловал в макушку. Он словно читал мои мысли, поэтому прошептал на ушко. – Ну а если все будет хорошо, станем считать это просто небольшим отпуском.

Однако я не могла отделаться от мысли, что теракты, новости, слова – все это глупый розыгрыш. Я ждала когда, кто-то выйдет и скажет: «Улыбнитесь, вас снимала скрытая камера!». Но этого не произошло. Да какие теракты могут быть в двадцать третьем веке? Но одного взгляда на сурово поджатые губы Дамина и глубокую складку между его бровей достаточно, чтобы понять, это реальность. И я согласилась:

-- Ладно, но только ради твоего спокойствия, -- лицо любимого озарила улыбка. Он крепко прижал меня к себе и поцеловал. Тогда я не думала, что это последний раз, поэтому шутливо оттолкнула его и, смеясь, побежала собирать вещи.

Да, я носилась по дому, собирая огромные чемоданы, при этом пыталась дожарить блинчики и накормить ребенка. Боже, сейчас мне даже смешно. Я вела себя, как клуша. Так бы и собиралась, наверно еще пару недель, но муж вытолкал меня на кухню и сам принялся за сборы, уточняя у меня лишь нюансы. А на мои восклицания и причитания отвечала категоричным: Нет! Только самое необходимое!

Так его стараниями среди необходимого, вдруг затесался наш семейный фотоальбом – настоящий, бумажный, редкость по тем временам, можно сказать раритет. Большинство пользовались цифровыми альбомами или рамками. Так же в чемодан попал плюшевый мишка подаренной им дочери на день рождения. Все это сначала показалось мне просто прихотью, а потом, лишь со временем я поняла, все вещи он собирал исходя из самого худшего варианта развития событий, будто знал и готовился.

До сих пор помню, как он повторял мне по три раза все наставления о том, кто меня встретит, куда ехать и что делать дальше. Помню, как стояла, хлопала глазами и думала, какой же он красивый. И лишь его слова о том, что я поеду одна, что он постарается добраться до нас, если ситуация выйдет из под контроля, напугали меня по-настоящему и вывели из какого-то оцепенения. Я вдруг перед самым расставанием поняла -- это конец. Дамиан никогда не передавал слухов и не верил во всякую ахинею, любую информацию он перепроверял, даже прогноз погоды, никогда не шутил на глупые и опасные темы. А значит все, так как он говорит. Помню, как судорожно сжимала края его куртки, помню, как пыталась не разреветься и не напугать дочь, помню, как просила сдержать его обещание и приехать к нам, помню, как шептала люблю, помню, как он разжимал мои руки, целовал ладошки и просил позаботиться о нашей дочери, просил быть сильной и обещал приехать.

А я... Я старалась верить, ведь больше мне ничего не оставалось.

Даже сообщение о взрыве, не заставило меня поверить в его смерть. Я твердила себе: он обещал. Наверно благодаря этому я смогла выдержать все: проехаться по магазинам с его другом и купить все необходимое для таинственного убежища, где Дамиан выкупил нам места и само путешествие.

Помню, какой страх на меня нагнала дорога в убежище. Мы добирались до места назначения, целую вечность. Долго ехали по лесу, по еле заметным следам и отметинам. Нетронутая природа: высокие старые ели, переливчатая птичья трель и звери, мелькавшие среди деревьев, завораживали нас. Все это очаровывало и пугало одновременно, так как нам жителям мегаполисов редко приходилось бывать в таких нетронутым человеком местах, а уж жить тем более. Помню, Роза, как приклеенная смотрела в окно и постоянно мучала вопросами «А это кто?». И лишь на четвёртый день мы подъехали к небольшой деревеньке из пятидесяти домов высотой в один-два этажа. Всего несколько из них оказалось кирпичными, остальные деревянные на фундаменте. Недалеко от них теснились дворы, сараи и ангар. Оттуда доносилось ржание лошадей. На лугу паслось пару коров, овец и коз. По двору ходили куры. А в центре поселения расположилась детская площадка, на которой уже резвилась малышня. По периметру деревни проходил забор из железной сетки с колючей проволокой.

Это не совсем отвечало моим представлениям о высоко технологичном бункере и скорее походило на деревню староверов или отдых в стиле экотуризма.

-- Для чего нужно было забираться так далеко в Сибирь? – с опаской спросила у своего провожатого – Сергея, прежде чем выбраться из машины.

-- Что бы вас никто не нашел. Это наиболее безопасная территория. Это наиболее безопасная зона Все АЭС находятся очень-очень далеко. В подвале одного дома есть бункер. Здесь все оборудовано для автономного существования. Вы будете жить с женщиной, у которой трое детей. Ее муж работал на АЭС на Украине. Конечно, поначалу будет тяжело, но зато здесь вы будете далеко от всех ужасов «внешнего мира», -- отрапортовал он. Прежде он не хотел делиться такими сведениями, будто боялся, что его могут услышать.

-- А как нам отсюда уехать, если мы захотим? – я была раздражена. Немыслимым казался сам, факт существования так далеко от цивилизации.

-- А ты никогда не задумывалась, что скоро будет некуда уезжать? – отрезал Сергей, внезапно разозлившись на меня. Мускулы на его руках напряглись, и ткань ветровки натянулась, грозясь разойтись по швам. До сих пор помню его осуждающий взгляд. -- Многие люди лишены такой возможности. Ты хоть представляешь, сколько стоило сил Дамиану найти этот чистый и безопасный рай для тебя и Розы. Ты должна быть благодарна судьбе за то, что вам повезло! – мои щеки слегка покраснели, от такой отповеди. Я знала, что он прав. – Хотя нет, эта община согласилась вас приютить, потому что ты доктор. И ты должна будешь их обучить некоторым вещам, а они научат тебя другим. Я наверно еще пару раз приеду, привезу лекарства и аккумуляторы для радио, -- Сергей посмотрел куда-то замолчал, размышляя о чем-то. -- Здесь недалеко есть озеро. В десяти километрах к северу есть река, на берегу спрятаны две лодки. Это я тебе говорю на случай экстренной ситуации. К тому же у вас есть лошади, и квадроциклы.

-- Хорошо, хорошо. Я все поняла. Я благодарна. Да здесь действительно свежий воздух, -- поспешила ответить, успокаивая мужчину.

Тогда я действительного много не понимала.

Роза уже нетерпеливо дергала меня за рукав.

-- Мам пойдем, посмотрим на лошадку и собачек.

Мы вышли из машины к воротам, где уже собрались жители вместе детьми, чтобы поприветствовать нас.

-- Ну, что пойдем милая? – я наклонилась к Розе и обняла ее. – Теперь мы здесь будем жить.

-- Всегда? – Роза посмотрела на меня своими очаровательными глазками, словно видела насквозь.

-- Наверно.

-- А папа приедет?

Именно так для меня начался конец света. Конец эпохи, где люди жили в больших городах, конец прогресса и супер технологий, конец спокойной сытой и безопасной жизни.

Через некоторое время возвращаться стало некуда. После непродолжительной третьей мировой войны не осталось ничего.

Невероятная боль томится в сердце каждого из нас, никто не знает причин наших бедствий… Однако ощущение вины лежит тяжким грузом на сердце каждого из нас. Возможно, у нас нет будущего.

Большинство городов разрушено. Больше нет порядка каждый сам за себя. Информации о том, что происходит, в других странах нет. Радио молчит. Все пытаются выжить. А как долго проживем мы? Какая судьба ждет наших детей? Эти вопросы не дают мне покоя ни днем, ни ночью.

Кто стоит за Апокалипсисом?

Нью-Йорк совет безопасности ООН.

Дерел Оулдман сидел в кожаном кресле, во главе стола. Все взгляды были обращены на него. Он медленно взял бокал с виски и сделал большой глоток, затем небрежно потер глаза и окинул сидящих долгим изучающим взглядом.

У него ужасно болела голова, так как он уже сутки не спал и держался на одном добром слове и двух литрах кофе. А в его почтенном возрасте такое совершенно противопоказано, как и такая напряженная работа. Однако Дерел не мог оставить свой пост приемнику, пока не раскроет дело и не минует угроза.

Мужчина раскрыл лежащую перед ним папку и сосредоточился на деле, от которого слегка отвлекся. Он понимал, что здесь что-то не чисто, а мысли о том что он что-то упускает не давали покоя.

-- Итак, что мы и имеем? Что уже известно о взрыве на АЭС в Запорожье? – спросил он, обращаясь к коллегам. – Есть, какие ни будь версии кроме официальных? – он прошелся взглядом по кислым физиономиям подчинённых. Кто-то просто отводил глаза, кто-то пытался слиться с креслом, кто-то спрятаться под стол. Наверно он бы даже улыбнулся, не будь все так печально.

– Да собственно пока ничего. Говорят, взрыв произошел из-за халатности. АЭС была уже старая и все шло к тому… – ответил Жак, спасая облажавшихся коллег.

– Есть еще версии? Мысли? Идеи? – Дерела бесила их тупость, заторможенность и нежелание осознавать надвигающейся угрозы.

– Кто-нибудь ранее слышал об одной террористической организации «Аум Синрике»? – Льюис Аддингтон окинул присутствующих взглядом.

– Продолжайте мистер Аддингтон, – ответил за всех заинтересовавшейся информацией Дерел.

– Ранее это была религиозная секта. Она исповедует культ своего вождя Секо Асахары и идеи апокалипсиса. Секта была причислена к террористическим организациям только после того, как в 1995 году провела газовую атаку с использованием зарина в токийском метро. Крупнейший за всю историю Японии теракт был организован для того, чтобы «приблизить наступление конца света». После теракта многие члены «Аум Синрике» попали в тюрьму. В их числе оказался и Секо Асахара, которому полиция Токио инкриминировала сразу семнадцать преступлений, включая террористическую деятельность, распространение наркотиков, убийства и похищения людей. Секо Асхара казнили. После 1995 года организация сменила свое название на «Алеф», потом от нее отделилась группа последователей во главе с Фумихиро Дзею... В 2010 году она состояла из двух тысячи сектантов, пожертвования которых являются основным источником финансирования. Есть мнения, что она причастна к аварии на АЭС Фукусима. Однако доказать это так и не удалось. Террористическая организация залегла на дно, и о ней ничего не было слышно. Лет десять назад она начала вербовать людей. У нее появился новый лидер, Такеши Кацо. Он еще более чокнутый, -- Льюс Аддингтон скривился при этих словах, словно съел кислый лимон. -- Такеши объявил себя последователем Секо Асхары. У них прослеживалась еще более четкая организация. Начались новые вербовки. А потом они пропали, словно растворились. Никаких следов их существования, -- Мистер Адингтон разволновался, его глаз начинал подрагивать. Он поджал губы и посмотрел на начальника, явно ожидающего от него продолжения. – Я предполагаю, что события недавних дней дело их рук. Ну, это конечно еще не до конца проработанная версия.

-- Да, ну так отрабатывайте! У вас нет никаких доказательств их причастности, кроме теорий прошлого века -- резко выпалил Оулдман. Тысячи вопросов были у него в голове, на которые у него не было ответов.

Интуиция говорила Дерелу, что подчиненный прав. А они просто слишком расслабились.

-- Так давайте ребята живо за работу. Подключайте всех агентов. Я хочу знать, кто стоит за всеми этими взрывами. И каким будет их следующий шаг? Льюис так как теория ваша вы и возглавите работы над ней. Все свободны, совещание на этом закончено.

Дерел взял кое-какие бумаги и пошел в свой кабинет.

Спустя несколько часов Льюис Аддингтон, нервно теребя лацкан пиджака, зашел в просторный кабинет мистера Оулдмана.

-- Простите шеф, но пока обнаружить ничего не удалось. Кроме того, что нам передали данные о том, что взрыв на Украине -- это намеренно неправильные действия не соответствовавшие правилам эксплуатации АЭС и повлекшие за собой неминуемый взрыв реактора, во Франции и Корее обнаружены следы взрывчатых веществ. Ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность за взрывы. Никаких новых данных по поводу ТО «АЛЕФ» нет. Однако мы предполагаем, что целью являются наиболее крупные и важные АЭС.

На лбу Дерела залегла огромная складка. Эта информация соответствовала презентации и все объясняла. Мужчина потер шею и посмотрел на Льюса.

-- Они никогда не объявятся. Их цель Апокалипсис, хаос, уничтожение людей. Они хотят очистить этот мир. Уничтожить нашу цивилизацию, а потом из пепла и хаоса построить свой собственный новый мир. И они не пощадят своей жизни ради этой идеи. Им ничего не надо ни денег, ни власти. А значит, они не заявят, о себе. Им наоборот сыграет на руку, если разгорятся военные конфликты, войны, а люди начнут истреблять друг друга.

-- Нужно выяснить, кто за последние несколько лет устроился работать на все взорванные АЭС, и на АЭС: Уинтерсберг, Охи, Брюс, Палюэль, Касивадзаки-Карива. Я думаю, террористы являются работниками и имеют доступ к реакторам. Возможно уже очень давно.

-- Льюис действуйте. Как можно скорее. Я даю вам карт-бланш, – Дерел тяжело вздохнул. -- Я уже слишком стар для такого. Льюис как ты думаешь, почему они это сделали?

-- Сэр, это же в некотором роде буддийская секта. Асахара обрисовал пророчество дня страшного суда, который включает в себя Третью мировую войну. По Асахаре, финальный конфликт достигнет своей кульминации в ядерном Армагеддоне. Асахара использовал термин «Армагеддон», который он взял из Откровения Иоанна Богослова. Человечество прекратит своё существование за исключением нескольких избранных — тех, кто сумеет достигнуть Аум. Миссия Аум не только в том, что распространять по миру спасение, но также в том, чтобы пережить этот «конец времен» и приблизить его. Асахара предсказывал, что Армагеддон случится в 1997 году. Армагедон очистит землю от нечестивых: евреев, христиан, католиков. А Такаши еще более чокнутый его последователь. Он называл США Зверем Апокалипсиса, предсказывая, что США со временем нападёт на Японию.

-- Мистер Оулдман, позвольте заметить, вы выглядите отвратительно вам надо отдохнуть, поспать! -- Льюис и сам выглядел не лучше. Однако синяки под глазами и бледность, появившаяся на лице шефа после первого взрыва, пугало его. Он беспокоился за начальника, который был очень хорошим человеком. Льюис понимал, что эти новости легли тяжелым грузом не только на его плечи. Порой они сидели в баре после работы и уже называли друг друга по именам, без лишнего официоза. Эх, хорошо бы раскрыть это дело и снова тихо поседеть за просмотром очередного матча по футболу, потягивая холодное пиво.

-- Прямо в точку, Луи, -- Дерел по дружески сократил имя подчиненного, переходя на более неформальное общение. В конце концов, сколько вечеров, сбрасывая напряжение, они провели за кружкой пива и просмотром матча. -- Я уже двое суток на ногах. А сейчас абсолютно нет времени даже на сон. Обо всех изменениях немедленно мне сообщи. И , будь добр, попроси Мери принести мне еще кофе. – Дерел встал и подошел к окну. Он не боялся смерти, но его пугала сама мысль о том, что все так горячо любимое им исчезнет с лица земли, если не вывести террористов на чистую воду. И эта ответственность как мешок картошки придавливала его к полу.

Правительства многих стран винили других в их бедствиях. Некоторые уже находились на гране войны. Вопрос кто станет ее инициатором.

Оулдман обернулся и посмотрел на Луи, все еще стоявшего посреди его кабинета:

-- Наша задача не допустить войны. Но эта цель кажется недосягаемой.

Он посмотрел вниз и увидел маленькие точки людей бегающих туда-сюда и не подозревающих о надвигающейся катастрофе.

-- Жизни этих людей висят на волоске. Все зависит от какого-то полоумного человека! – изрек Оулдман. – Идите, Луи.

Дерел еще несколько минут всматривался в горизонт, и когда он уже хотел заняться текущими делами, увидел столб огня. Его сердце замерло и, кажется, пропустило удар, а потом пустилось в стремительный бег. Мистер Оулдман с ужасом понял, что это АЭС "Найн-майл" на севере штата Нью-Йорк.

-- Это конец. Нас переиграли, шах и мат… -- тихо произнес он, зная, что уже никого не спасет. И сейчас солнце, и голубое небо, висящее над городом, последнее, что он видит в своей жизни. А он и не замечал, как оно красиво.

Мечта ведёт нас за собою,

Манит в глубины волшебства,

Даёт надежду в миг печали

Не оставляя никогда,

И веру в лучшее дарует,

Преграды руша на пути,

Ты помечтай ещё секунду

И не спеши, а подожди.

Не смей когда-нибудь сдаваться,

Всегда борись не унывай,

С мечтой своей не расставайся!

Ставь цель себе и достигай!

С момента трагедии прошло примерно 300лет.

Поселение 1 «Лесное». Численность 653 человека.

Солнце стояло в зените, его лучи ласково согревали остывшую за зиму землю. К нему тянулись молодые зеленые побеги травы, словно дети, протягивая руки к своей матери. Но эта пышная растительность уже не украшала всю планету, зелень распускалась лишь маленькими островками среди смертельно опасной пустыни. А солнце все равно ласково грело каждый уголок, надеясь на возрождение.

Прохладный весенний ветер подхватил этот нежный порыв, и сорвавшись с места начал бродить по оставшимся лесным просторам Сибири. Он впитывал в себя аромат подснежников и хвои, еще зимней свежести, чтобы принести ее укрывшимся среди лесов людям и животным. Игривый ветерок напоминал: мир еще жив и есть надежда. Он легко пронесся сквозь лесной массив, мимо маленьких деревянных домов и лишь слегка притормозил около прекрасной, как весенний цветок девушки, приветливо потрепал ее волосы, расправил крылья и улетел, оставляя сладкий шлейф. Девушка улыбнулась, поправила огненную копну волос, и словно чувствуя нежную заботу, подняла глаза к голубому небу, глубоко вздохнула цветочно-хвойный аромат, принесенный ветром.

Роза тихо шла по тропинке меж домов, а ее на лице блуждала загадочная улыбка. Громкая ругань и несколько громких ударов, донеслись до ее уха и девушка, чуть прибавив шаг, свернула к нему.

– Катя, привет. Что и этот накрылся? – спросила девушка у своей подруги, кивая в сторону универсального сельхоз робота.

Катя стукнула ржавую железяку большим гаечным ключом, но она упрямо смотрела на нее потухшими глазами и не показывала «признаков жизни».

– Да, ка-ак видишь, – протянула девушка-механик, открывая приборную панель, – Хоть убей, не знаю, что с ним делать! Эти роботы незаменимы в сельском хозяйстве, – она стерла капельки пота со лба, оставляя грязные разводы, – Если они накроются, мы опоздаем с посадкой урожая, все придется делать вручную...

– Может, тогда поколдуешь над ним немного, я знаю у тебя волшебные ручки! – решила приободрить подругу девушка.

– Угу, надо менять ремень... – пробормотала Катя, а потом резко вскинула голову и посмотрела на Розу. – Так, а ты откуда идешь красотка?! Стоп, Роза да ты вся светишься, неужели подала заявку? – Катя улыбнулась, спрыгнула с ящика, и посмотрела так, словно читала мысли.

– Ага, – искрясь от возбуждения, подтвердила Роза.

– Ох-ох, Макс узнает, устроит тебе головомойку!

– Не устроит, я знаю, он поймет, – девушка чувствовала вину. Испугавшись, она схватила подругу за руки и посмотрела ей в глаза, – Пожалуйста, не говори никому!

– Да ладно тебе Роза, когда это я выдавала секреты, – она улыбнулась и погладила подругу по голове и обняла, – Это твой выбор, твоя судьба. Если ты счастлива, то я за тебя порадуюсь.

– Спасибо, хоть ты меня поддерживаешь!

– Спрашиваешь, а для чего еще нужны друзья?! – она весело подмигнула и снова возвратилась к ремонту. – А ты только похвастаться забежала? – ехидно спросила Катя.

– Ой, чуть не забыла, – Роза спохватившись хлопнула себя по ноге и звонко рассмеялась. – Заглянешь к нам, у нас холодильник в лаборатории барахлит? – Катя кивнула и снова погрузилась в работу.

– Тогда до вечера, – Роза покинула старенький деревянный ангар.

Девушка нехотя шла домой. Ее ждала куча работы, которую ей надоела до чертиков. Она обвела мрачным взглядом поселение и закусила губу. Роза знала здесь каждый уголок, каждую тропинку, но сердце ныло от тоски. Она не хотела видеть свое будущее однообразным, серым и скучным. Каждый день принимать больных, собирать травы, выйти замуж, растить детей и темными холодными вечерами сидеть у камина – это не для нее. Ей хотелось узнать, что там за лесом, где брошенные города и увидеть иных людей... Вся ее суть тянулась к приключениями.

***

Я сидела на кровати и в сотый раз смотрела старый фотоальбом. Эти фотографии единственные свидетельства прежней жизни до «конца», как и истории которые рассказывала мне папа в детстве. Наш отец, когда мне было семь лет, а моему брату, Максу – пятнадцать, ушел на охоту и не вернулся, с тех пор больше его никто не видел. Мама умерла три года назад. И у нас никого не осталось. После «конца» мало кто живет дольше шестидесяти, а некоторые и до двадцати не доживают. Высокая смертность – этим никого не удивишь. Но теперь у Макса есть Маша и у них скоро будет малыш. А у меня нет никого. Мы живем в двухэтажном доме на окраине поселения.

Дверь в мою комнату неожиданно резко открылась и ударилась о стену с громким стуком. Я даже слегка вздрогнула и выронила альбом. В комнату влетел мой старший брат, этого следовало ожидать, но как он узнал так быстро?! Я закатила глаза, зная, что сейчас будет долгая отповедь.

-- Роза! И когда ты мне собиралась рассказать? Я же твой брат! – глаза Макса были полны ярости. Он провел рукой по своим каштановым волосам, взъерошив их. Я молчала, что я должна была ему сказать…

-- У меня же кроме тебя больше никого не осталось! Ты вообще собиралась мне сообщить о своих планах? -- он ходил по комнате, потом сел рядом со мной. – Роза поговори со мной?? Пожалуйста! – я чувствовала себя последней сукой. Я отвела взгляд и уставилась на свои руки, собираясь с духом.

– Прости Макс. Я собиралась с тобой поговорить. Просто знала, что ты будешь злиться и отговаривать меня. Я ждала окончательного решения. И если бы меня взяли, я сказала бы тебе, но судя по твоей реакции, ты об этом узнал раньше меня, – я посмотрела на него, его теплые карие глаза были как никогда темны и печальны. Он посмотрел на раскрытый фотоальбом.

– Помнишь в детстве, мы вместе с Мамой часто его смотрели, и она все время рассказывала и сравнила тебя с этой девочкой на фото, – он поднял фотоальбом и положил его на кровать. – Мама назвала тебя в честь нашей пра прапрабабушки.

-- Да. Она говорила, что у нее был такой же цвет волос, и что я очень похожа на нее. При этом она часто доставала старый фотоальбом, и показывала эту фотографию очень красивой девочки, – с фото на меня смотрела улыбающаяся ярко рыжая девочка с небесно голубыми глазами.

-- Ты и вправду на нее похожа, -- Макс притянул меня к себе и обнял.

-- Ну, прости меня, я правда собиралась тебе сказать после того, как узнала бы о решении. Но как ты узнал? – я вылезла из его медвежьей хватки. Макс пожал плечами и, важно задрав нос, сообщил:

-- Сашка проболтался о том, что ты приходила к ним и разговаривала о вступлении в отряд. Но даже и ежу понятно, что они тебя возьмут. Кто может отказаться от такого прекрасного охотника и доктора в придачу.

От такой похвалы я даже зарделась, брат нечасто меня хвалил. Брат снова посмотрел на меня и его веселое настроение, как ветром сдуло.

-- Но все, же почему ты решила вступить в отряд? Все же идет хорошо, ты прекрасно справляешься. Чего тебе не хватает, расскажи мне Роза? Или я уже больше не твой брат? Раньше у тебя не было от меня секретов, -- голос Макса слегка подрагивал от обиды и напряжения.

-- Макс ты как никто должен понимать меня, я устала постоянно ловить на себе испуганные и злобные взгляды и я больше не хочу быть доктором в поселениях. Я не могу справиться с этим. Особенно когда понимаю, что не могу ничем помочь, -- я сама не заметила, как начала рыдать. Макс продолжал меня обнимать и гладить по волосам, так же как делала мама.

-- Ну, ты же знаешь, что я не могу делать все один, я и так разрываюсь между двумя поселениями, -- в его голосе чувствовалось отчаяние.

-- Изо дня в день мы делаем одно и тоже, никогда ничего не меняется. Мы не живем по-настоящему, а лишь влачим жалкое существование. Иногда мне кажется, что я сижу в каком-то темном месте и жду, когда начнется моя жизнь или вот-вот закончится, так и не начавшись. Я... Я больше не могу ждать. Я должна действовать. Только так смогу изменить свою жизнь. Мне хочется большего. Здесь у меня нет будущего. Именно поэтому я решила вступить в отряд.

Макс отстранился от меня и посмотрел мне в глаза, на его лбу залегла огромная складка.

-- Роза, останься, пожалуйста, с нами. Откажись, пока не поздно! Ты хоть знаешь, что тебя ожидает во время похода? Ты ничего не знаешь о мире. Ты даже не представляешь, как там опасно. Там мутанты радиация и бог знает, что еще! – я знала, что, Макс меня любит, и будет отговаривать от поступления в отряд. Вот и еще одна причина не рассказывать ему о моих намерениях.

-- Не надо притворяться, что ты знаешь больше меня. Никто ничего не знает, кроме отряда ну и старейшин. Они все хранят в тайне. Макс, это одна из главных причин, почему я хочу стать одной из них. Вы с мамой все время меня опекали, – в глубине души они надеялась, что я влюблюсь в какого-нибудь соседского парня, выйду замуж рожу детей и брошу все свои «глупые» мечты. Все мои друзья уже обзавелись семьями. Меня же парни боялись и избегали. -- Мне уже восемнадцать лет и думаю, это значит, что я вполне могу за себя постоять. Одним словом, я большая девочка. Вы научили меня всему, что я знаю.

– Для меня здесь больше ничего нет. Это моя жизнь и я хочу ее прожить, как следует, а не сидеть здесь и ждать чуда. Это моя мечта, моя цель, я должна хотя бы попытаться ее воплотить. Может быть, она кажется глупой, несбыточной, далекой, но я буду бороться за нее. И при упорном старании я ее достигну.

– Мечта -- это хорошо, но не твоя. А под чудом ты имеешь в виду Дэна? – Макс скорчил хитрую моську и вопросительно выгнул бровь. Ну самый настоящий лис, ни дать не взять. Я сглотнула подступивший к горлу комок. Шпионом мне не стать. Оставался вопрос неужели у меня на лице все написано? -- Если ты про него, то он безнадежно влюблен в свою невесту. Тебе с ним ничего светит. В этом ты права. Ждать чуда здесь бесполезно. Тем более вы бы с ним не ужились, Дэн тебе не подходит, – я пожала плечами, будто мне все равно.

И отвела стремительно краснеющее лицо. Не привыкла я обсуждать с братом эту тему. Хватало нравоучений Кати. Дэн мне нравился, а я ему нет. Может пару лет назад я бы и согласилась выйти за него замуж, завести детей. А потом я поняла, что не люблю его. Это было лишь увлечение. Я бы и забыла об этом, но вот некоторые личности постоянно напоминали мне о нем.

-- Ох, нет. Здесь еще не родился тот, кто меня достоин, – я засмеялась, стараясь скрыть свое смущение и румянец. -- Единственный мужчина, которого я люблю это ты. Я хочу узнать, может, где-нибудь еще живут люди. Может где-нибудь в мире осталась хоть одна цивилизация. Возможно, где-то есть лекарства от лучевой болезни. К тому же мне хочется увидеть мир, посмотреть, как живут другие, увидеть брошенные города из папиных рассказов. А если свяжу жизнь с таким, как Дэн, то дальше забора вокруг поселения не выйду никогда.

Макс хмыкнул в знак согласия. Я ласково погладила его по голове.

– Обещаю, со мной все будет хорошо, -- на счет этого я откровенно лгала. Со мной может, случится, все что угодно. Но не скажи я этого Максу, он бы от меня не отстал.

-- Я понимаю, что ты уже все решила и отговаривать тебя бесполезно, но пожалуйста, обдумай все еще раз. Еще не поздно отказаться. Я тебя все равно люблю сестричка, независимо от того, что ты выберешь, – с этими словами он вышел из моей комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями.

Я достала из ящика сложенную потертую карту и принялась рассматривать ее. Пытаясь угадать, где могут быть еще люди. При этом все время накручивала прядь рыжих волос на палец. Так мне легче думалось.

Кто-то тихонько постучал в дверь

-- Да, да входите, -- машинально ответила и прикрыла свое сокровище кофтой.

На пороге стояла Маша. Маленькая белокурая девушка, с зелеными глазами. Она нервно переступала с ноги на ногу и поглаживала тоненькими ручками большой живот. В отличие от многих женщин наших поселений, Маша во время беременности не набрала большого веса максимум пять килограмм, в результате чего выглядела она сейчас особенно хрупкой, а ее итак большие глаза казались огромными.

– Роза пойдем ужинать, – еле слышно пробормотала Маша. Она все конечно слышала. -- Роза может тебе стоит…

– Нет Маш…не надо, если ты тоже собираешься меня отговаривать. Мне ужасно не хочется об этом говорить еще и с тобой

– Ох, нет, ты меня не правильно поняла, я как раз наоборот думаю, что ты должна вступить в отряд и отправиться в поход. И может, если вы вернетесь, то ты оценишь иначе наше «жалкое существование» как ты говоришь, – Машка довольно резко развернулась и ушла, не дав мне даже шанса что-то сказать.

Ого, такого я не ожидала, хотя она имела полное право на меня злиться. Мы с ней так и не нашли общего языка с тех пор как она завладела умом сердцем моего брата. Впрочем, я была за них рада.

Я встала и решительно пошла в кухню, мой желудок уже урчал. Сегодня готовила Маша, и я уже чувствовала запах картошки и мяса. У нее, на мой взгляд, были отличные способности повара. Мы с Максом редко готовили, постоянно, то охотились, то работали в лаборатории или принимали больных. Мы сели за стол и уже начали есть. Но вдруг с улицы послышались крики и выстрелы. Макс резко вскочил и побежал к двери. Маша испуганно вскочила со стула и хотела было побежать за ним, но Макс пресек ее попытки на корню.

-- Маша оставайся здесь. Не волнуйся, все будет хорошо.

На улице стемнело, хоть глаз выколи. По пути я схватила фонарь на случай, чтобы хоть как-то разогнать мрак и побежала за братом.

Буквально через минуту мы увидели Дениса и Николя несущих человека. Но я, ни никак не могла понять кого… Наше поселение небольшое и мы все друг друга знаем. Так что я лишь надеялась, чтобы это был не кто-то из моих друзей.

--Что случилось? Кто это? – спросил Макс, подбегая к ним. Миниатюрная ручка испачканная в масле безвольно свисала и почти, касалась земли.

Я смотрела на нее и с ужасом понимала, что это Катя. Она должна была зайти к нам, чтобы починить холодильник. Я же заходила к ней днем... В голове вихрем проносились воспоминания детства…

Я бегом понеслась в подвал. Достать необходимые инструменты и лекарства было несложно. Однако и это вызвало у меня затруднения. Мои руки подрагивали. Катя была моей подругой. В детстве мы часто вместе играли. Только в обед я к ней заходила, она улыбалась и ремонтировала робота. А теперь… на ней не было живого места. У меня сводило живот от страха и волнения. Кто мог такое сделать?

Ребята аккуратно внесли Катю и положили ее на операционный стол. Макс мыл руки.

При нормальном свете я, наконец, смогла разглядеть чудовищные раны на ее теле. Катя выглядела так, словно ее пожевали и выплюнули, обнаружив горчинку.

-- Что с ней случилось? – переспросила я, доставая банку морфина. И благодарила бога за то что, Катя была без сознания.

Дэн и Николя переглянусь, размышляя можно ли мне сказать

-- На нее напал волк-мутант,-- выдавил из себя Дэн.

-- Но они сюда никогда не приходили, тем более весной, -- я не могла понять как такое возможно.

-- О боже. Он был такой огромный. Я даже не поверил своим глазам, когда его увидел. Это просто нечто. У него две головы, пять лап и он чертовски сильный. Мы ели убили эту тварь. Я таких никогда не встречал, даже за пределами территории.

-- Сейчас с ним отряд разбирается. Необходимо осмотреть территорию и проверить ограждения.

Катя начинала немного приходить в себя. Я понимала, что это только усугубит ситуацию, поэтому быстро ввела ей морфий.

-- Я думаю вам лучше уйти ребята и ваша помощь здесь больше не требуется, -- сказал Макс, пытаясь выпроводить парней. Он уже убирал остатки уцелевшей одежды мешающей обрабатывать раны.

-- Николя не волнуйся, мы о ней позаботимся, – я попыталась приободрить и немного успокоить жениха своей подруги.

-- Что с ней теперь будет? Она поправится? – шепотом спросил Николя, задавая их скорее самому себе, нежели нам. Он понимал, что никаких гарантий мы ему не дадим.

Николя смотрел на Катю безжизненным взглядом. Он любил ее, сильно. Порой я даже завидовала тому, как он на нее смотрит украдкой, дарит цветы и всякие безделушки. А теперь смотрела на него и думала, может и хорошо, что у меня никого нет, так и переживать не за кого... Николя медленно развернулся и побрел к выходу. Он выглядел таким несчастным. Никогда бы не подумала, что человек может постареть за несколько минут. Но именно это произошло с ним. Его худое лицо осунулось и стало бледным. Взгляд серо-голубых глаз был туманным, на них наворачивались слезы, плечи опустились, от чего Николя казался несколько ниже. Волосы пшеничного цвета торчали в разные стороны, окончательно придавая ему вид убитого горем человека. Все, в том числе и Николя, прекрасно понимали даже если, Катя и переживёт все это, то она уже никогда не станет такой как раньше. Ее тело будет сильно изуродовано, со шрамами мы ничего не сможем сделать. А еще до «конца» последствия таких ранений не считались проблемой. Эх, сейчас бы нам их технологии, знания и лекарства.

Дэн ободряюще хлопнул Николя по плечу.

-- Пошли дружище, они ее подлатают, ты же знаешь дока, -- я посмотрела на него с облегчением и благодарностью. Я не знала, что им сказать да и делать здесь им уже нечего.

Макс быстро разрезал одежду, бросил ее на пол и осмотрел тело Кати.

-- Роза мы не сможем спасти ее ногу, посмотри все кости ниже колена раздроблены. Ее придется ампутировать.

Брат посмотрел на меня и замер, ожидая моего ответа.

-- Хорошо начинай, – обреченно выдохнула я и зажмурилась.

Сжала руками виски. Это было ужасно, я не хотела это ни видеть, ни слышать, но не могла уйти. Кто еще поможет Кет… Моя подруга лежала и истекала кровью, которая меленькими струйками уже стекала на пол.

Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоится и пошла помогать брату. Достала раствор и обработала кожу в предполагаемом месте разреза и наложила жгут.

-- Ладно. Давай пока займись другими ранами и останови кровь. У нас мало времени, поторопись, -- скомандовал Макс, заметив, как слегка подрагивают мои руки.

Он понимал мое состояние и, щадя мои чувства, взял самую сложную часть работы на себя. Макс быстро вымыл руки, достал скальпель и ждал лишь команды «старт», вернее замешкавшуюся меня.

Я пошла в лабораторию, достала ампулу кровоостанавливающего средства и вколола ее Кате, еле сдерживая себя от того, чтобы не сбежать.

Как же мне было страшно, это была не первая моя операция, но впервые мои руки так тряслись. Я украдкой шлепнула себя по щеке и отругала за то, что раскисла.

Пока Макс занимался ногой, я промывала раны. Их было так много, как дырок на старой резине. Слава богу, на лице под слоем крови оказались только небольшие ссадины и синяки. Я зашивала лишь самые глубокие раны на руках и предплечьях.

Бедная, бедная Катя. Сердце сжималось от жалости, глядя на нее. Она добрый человек и ничем не заслужила такой участи. Мои руки то и дело непроизвольно сжимались в кулаки, а я еле сдерживалась от желания пойти и завалить пару тройку этих тварей, чтобы больше никогда не смели показывать свой нос в наши леса.

– Хорошо, вроде все. Я пойду и достану настойки, – сообщил Макс, слушая сердце Кати и меряя давление. Он уже еле стоял от перенапряжения, волнения и усталости. Брат знал Катю с пеленок, мы с ней всегда были вместе. Возможно, не так хорошо, как я, но даже этого хватало для того, чтобы груз ответственности вырос вдвое. Особенно тяжело оперировать близких тебе людей. Эх, хорошо наверно было работать врачом раньше, до апокалипсиса, в больших городах. Сейчас эта работа сущий ад. Каждый пациент либо родственник, либо друг, либо знакомый и их жизни зависят от нас, наших действий и решений, независимо от того какие чувства нас терзают. Мы не имеем права дать слабину, испугаться, проявить нерешительность, растеряться, и хоть на миг замешкаться. Все зависит от нас. Мы должны быть храбрыми. Все эти качества есть у Макса, но не у меня... Вот и сейчас он в первую очередь думал о пациенте, нежели о себе.

– Да, пожалуй, – это все, что я смогла из себя выдавить. К горлу подкатывал ком, и слезы все время пытались вырваться наружу. Катя этого не заслужила! Не заслужила! Она просто оказалась не в то время и не в том месте. Ее каштановые волосы веером разметались по подушке, веки обрамленные темными густыми ресницами слегка подрагивали, как крылья бабочки, изящные полные губы кривились от боли. На бледной коже бисеринками выступал пот, а грудь тяжело вздымалась. Даже сквозь сон она чувствовала боль... Катя казалась, такой хрупкой и маленькой. Сейчас она напоминала нежный цветок, безжалостно растоптанный и сломленный. Боже как я хочу, что бы этого не было, но ничего не изменить и не исправить.

-- Так ладно сегодня она останется здесь, присмотрим за ней. А если завтра все будет нормально, то перенесем ее, -- Макс вернулся с лекарствами и составил все необходимое на находившийся рядом стол. Я, сделав последний стежок, с силой бросила скальпель инструменты в лоток. Как я ненавижу свою профессию известно лишь одному богу! Ничего, скоро это все закончится. Осталось немного. В отряде работы будет поменьше.

Я сполоснула руки и наложила повязки на ногу. Закончив все процедуры, мы переложили Кэт на другой стол, и я протерла ее тело от засохшей крови и накрыла покрывалом, лишь после этого смогла выдохнуть и устало потереть глаза.

Дверь слегка скрипнула и вошла Маша.

-- Милый вы закончили? – ее тоненький голосок прозвучал, как гром посреди ясного неба.

-- Сейчас закончим здесь и придем. Не ходи сюда это зрелище не для тебя, -- преградил дорогу жене брат. Он ласково погладил ее по большому выпирающему животу, а потом нежно поцеловал.

Я улыбнулась. Так приятно смотреть, как брат меняется рядом с ней. Минуту назад он хмурый и сосредоточенный стоял рядом с пациенткой, а сейчас выглядел безмерно счастливым. Маша засияла, на миг прижалась к нему и сообщила:

-- Я тогда пойду, подогрею ужин и поставлю чай. Да, там ребята пришли они интересуются, как все прошло.

-- Пусть подождут, мы сейчас поднимемся.

Каждый занялся своим делом. Я обрабатывала инструменты, Макс сгребал с пола мусор и бросал в огонь печки. Зрелище не из приятных. Все это время мы не обмолвились ни словом. Да и что говорить?!

Сейчас бы сюда капельницу, и дыхательный аппарат, но это все нам не доступно. Капельницы берегли для бойцов нашего отряда, а жители... Выживают сильнейшие, вот принцип, по которому мы живем. Принцип, которому подчиняется весь мир.

– Как думаешь, скоро она придет в себя? – все же спросила, не выдержав угнетающей тишины.

Я взяла тряпку и намочила в ведре с водой, чтобы смыть кровь с пола.

Макс задумчиво посмотрел на меня:

– Даже не знаю... у нее такие тяжелые раны. Но Катя сильная она справится.

Он ободряюще похлопал меня по плечу. Сильная? Кто его знает, но буду надеяться, что это так. Все равно ничего другого не остается.

Мы не глядя друг на друга поднялись наверх. Маша сидела на кухне с ребятами и пила чай.

– Все нормально, -- сказал Макс, опережая вопрос. – Ногу мы ампутировали. В остальном старались, как могли. Жизненные показатели в норме. Она потеряла много крови, но выживет.

– Я хочу быть рядом с ней, ты же знаешь, у нее никого нет, – Николя вопросительно посмотрел на Макса и на меня.

-- Хуже не будет, так что можешь сегодня ночевать здесь. Маша даст тебе подушку и одеяло, -- не выдержала я.

-- Спасибо, – Коля первый раз улыбнулся, за весь вечер. Наскоро допил чай и пошел вниз.

Денис, пришедший сюда вместе с Николя, потянулся, словно с его плеч свалился тяжкий груз. Я решила перевести тему немного в другое русло:

-- Как мутант прошел за ограждения? – Дэн посмотрел на меня с облегчением. Паренья явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он бодро прожевал булочку и ответил:

-- Ребята все обошли и не нашли бреши, так же, как и следов других мутантов. Так что это пока загадка, но думаю, утром все встанет на свои места. Эх, вы бы видели этого монстра! – немного восторженно протянул парень. -- Мы еле дотащили его до штаба. Док Ник собирает сегодня всех. Тебя там тоже ждут, вместе с Розой, -- я закатила глаза. Сейчас уже полночь и я еле стояла на ногах. Нет, мне, конечно, было любопытно узнать подробности из первых рук и самой взглянуть на мутанта, но еще больше мне не хотелось встречаться с капитаном разведывательного отряда. Дэн заметил, что я не особенно горю желанием и ошарашил: – Кстати Роза мне велели предать, что ты принята в отряд. Поздравляю!

-- Я готова, -- без энтузиазма выдохнула я и посмотрела на Макса.

-- Да, быстрее начнем быстрее закончим, -- устало выдохнул брат. Сделал пару глотков чая и отставил чашку в сторону. -- Солнце, иди, ложись. Не жди нас, -- с этими словами Макс поцеловал Машку, положил руку на ее живот, дождался бодрого толчка и лишь, потом поднялся из-за стола.

Дэн шел впереди меня с факелом, освещая, нам тропинку. Я невольно скользила взглядом по его атлетической фигуре. Особенно по широкой спине, которую, так красиво подчеркивала форменная куртка, не позволяя себе смотреть на узкую талию и мускулистые ягодицы. Порой даже кусала губы, стараясь не вздыхать от разочарования. Я давно уже распрощалась с мыслью о любви между нами. Сердце этого парня принадлежало другой девушке, и у меня не было шансов. Правда его периодически заносило и в его речи и жестах, только слепой не заметил бы флирт. И честно признаться, я не возражала, все же заглушить чувства к объекту своей первой любви не так-то просто. В очередной раз подавила вздох. А врать братику гораздо проще, еще бы себя убедить, что у меня вместо сердца кусок льда.

Легкий порыв ветра, растрепал его светлые и наверняка чуть жестковатые пряди волос. Денис словно почувствовал мой взгляд, обернулся и весело подмигнул мне.

Я улыбнулась в ответ. Рядом с ним я чувствовала себя спокойно, и уютно. Дэн знал, как подбодрить, или утешить, и никогда не унывал. Он казался светлым лучиком, который светит и никогда не гаснет даже в самую темную ночь. Наверно поэтому я хотела быть рядом с ним даже в качестве друга.

Вскоре мы подошли к бревенчатому дому, который являлся штабом поисково-разведывательного отряда.

На крыльце стоял мужчина, его темный силуэт едва обрисовывался в тусклом свете исходящим от окна. Он медленно курил, явно наслаждаясь процессом. Лишь во время очередной затяжки уголек от сигареты осветил лицо его обладателя.

– Эй, Ник ты опять куришь? Как там, пишут на твоих пачках: «Курение вредит вашему здоровью». Ты как паровоз, – с усмешкой сказал Дэн.

Никита ни проронил, ни слова, лишь зажмурился от света и, улыбаясь, выпустил кольцо дыма в ответ.

– Привет Макс, -- лениво протянул глава поисково-разведывательного отряда.

– Здорово, -- ответил Макс, протягивая руку.

– Роза, рад видеть тебя, -- неохотно посмотрев на меня, изрек Ник. Со мной он поздоровался явно лишь из уважения к брату, судя по выражению его лица.

– Не могу ответить тем же, -- в тон ему ответила я и отвернулась. Вот чует моя попа, что надо было промолчать. Брат сурово посмотрел на меня. Я прикусила губу и боялась посмотреть на своего нынешнего начальника.

– А ты именно такая холодная и колючая, как и говорят, – мой рот открылся, это было хамством. Ник меня даже не знает, как и я его, но я же не слушаю всякие сплетни. Я взглядом метнула в него молнию. Ник лишь улыбнулся. – Проходите, можете начинать вскрывать это дьявольское отродье! – сказал Ник, не вынимая изо рта сигареты, обращаясь к Максу, который тоже глуповато улыбался.

Мужчины, одним словом. Бесят. А самое главное, брат поддержал его. А я же вовсе не такая! Что он там себе вообразил?! Ник обладал незаурядной внешностью: холодные пронзительно серые глаза, короткие иссиня-черные волосы, высокий, поджарый. Он чем-то напоминал хищника с бархатистым слегка хрипловатым голосом, заманивающим в свое логово очередную жертву. Не понимаю, как некоторые девушки сходили по нему с ума. Он конечно довольно привлекателен, если бы не обладал таким отвратительным характером, на который жаловались все вокруг. Порой даже брату доставалось, хоть он и встречался с ним крайне редко. Однако придётся смириться с тем, что Никита мой начальник и потерпеть его наглую моську. Глупо мы были не знакомы, но уже сделали о друг друге выводы. Я тряхнула головой, отмахиваясь от неприятных мыслей, и быстро прошла в штаб.

Первое что привлекло мое внимание в доме – это чудовище, лежащее на столе. Огромный волк с двумя головами, каждая его лапа была размером с мою ладонь. Настоящий монстр из кошмаров!

Немного придя в себя, я огляделась. Тусклый свет от ламп еле освещал аскетичную обстановку комнаты, несколько рабочих столов со стульями: на одном из них стоял компьютер – он был большой редкостью, видимо его привезли с прошлого похода; на другом – еще какие-то необычные приборы и рядом неровной стопкой бумаги с записями. Да еще сиротливая скамья посреди комнаты – вот и вся мебель. Если бы я не знала что это штаб развед отряда, то подумала бы что пришла в учебный класс. Его отличали лишь старенькие карты, развешанные на стене, на которых постоянно что-то отмечали, и массивная дверь с большим замком, за которой явно находилась оружейная комната.

– Роза хватит глазеть, мы пришлю сюда работать, -- одернул меня братик. – Успеешь еще насмотреть на свое рабочее место.

Я хмыкнула и послушно подошла к столу, осматривая тело монстра, решившего закусить моей подругой. Внезапно захотелось вонзить в него нож, ну или попинать. Однако нельзя портить наглядное пособие.

– Макс, ты видишь это не просто огромный волк. Смотри у него пять мощных лап и все функционируют, -- я не смогла сдержать восхищения. Конечно, не от того, что зверюга мне нравилась. Просто обычные мутанты страшненькие, уродливые. А этот наоборот, больше смахивал на эволюционированное создание!

– Да я как бы не слепой, -- проворчал брат. -- Вот смотри лучше сюда две головы и обе больше, чем у обычного волка. Второй ряд зубов, плохо развит. Судя по половым органам – самка, – Макс достал скальпель и быстрым движением разрезал живот.

– Я не вижу ничего особенного, все как обычно, -- я склонилась над телом животного и рассматривала его внутренности.

– Нет, смотри у нее два сердца, – довольно спокойно произнес Макс.

– Ого, ты прав. Да причем полноценных! – восторженно ответила я.

– Ну как дела? – прошептал Ник мне в макушку. От неожиданности я дернулась и пошатнулась, так что ему пришлось придержать меня.

Его рука по-хозяйски расположилась на талии, так что даже сквозь одежду я чувствовала ее жар. Он был до неприличия близко ко мне. Я замерла, как мышка, боясь что-либо сделать или сказать.

– Прости, не хотел тебя пугать, – улыбнулся Ник, явно довольный произведенным эффектом.

Брат продолжал увлеченно исследовать монстра, совсем не обращая внимание на происходящее за его спиной.

– Ага, так я тебе и поверила! – буркнула я и снова прикусила губу от своей не сдержанности, затем сбросила руки мужчины со своей талии.

И почему, в свои восемнадцать я совсем не умею общаться с противоположным полом? А на уроках нас всегда учили быть скромными и вежливыми, слушаться мужчин, так как они являются главой семьи и ее опорой. Только вот у меня по благовоспитанности сплошные двойки.

– Да мы почти закончили. Сейчас только возьму кровь на анализ, – пробормотал Макс и Никита отступил в сторону.

Я сразу смогла вздохнуть полной грудью и уже собиралась снова заняться исследованием монстра, как мой начальник снова начала говорить:

– Роза, поздравляю тебя со вступлением в отряд. Ты приступаешь к обязанностям завтра. Так что в следующую вылазку тебе предстоит ехать с нами, – Никита говорил все это с легким пренебрежением, и пристально осматривал меня.

Его цепкий взгляд казалось, проникал даже сквозь одежду, отчего мне захотелось прикрыться. Ой, чувствует моя попа, кажется кто-то также рад моему вступлению в отряд, как я своему непосредственному начальнику. Однако я же терплю!

– Спасибо, -- выдавила я из себя и с вызовом посмотрела на капитана. Пусть не думает, что напугал меня.

– Было бы за что, – передразнил меня Ник.

Я стала демонстративно рассматривать его. А что ему можно, а мне нельзя?! Тоже возомнил себя шишкой!

Ник стал командиром развед отряда совсем недавно, собственно как и в нашем поселении. Однако быстро завоевал доверие у старейшин и большей части сильной половины местного населения.

Его тело покрывали шрамы, полученные за долго до прихода в наше поселение, правда сейчас к ним прибавилась еще парочка. Откуда я знаю? Брат рассказывал. Макс вообще редко разрешал мне лечить мужчин, да и к членам отряда обычно ходил на дом. Но как-то раз он сидел в кресле после тяжелого трудового дня, потягивал медовуху, ну и рассказывал мне о всяком, чего порой приличной девушке знать вообще не положено. Вот тогда-то я у него и выведала эти подробности.

Вот и сейчас я начала рассматривать его с широко расставленных ног.

Армейские ботинки, штаны защитного цвета которые обтягивали его идеальные мускулистые бедра, свободная черная футболка также отчетливо обрисовывала его мышцы. Руки, сложенные на груди и насмешливый взгляд, выражение лица, да и во всей позе явно читался вопрос: Ну как насмотрелась? Я, кажется, густо покраснела и отвела взгляд.

– Старейшины мне не оставили выбора кроме как взять тебя. Я даже не думал, что ты сама к нам придешь. В связи с ухудшением положения, старейшины сами хотели тебя уговорить. Хотя вряд ли эта работка для женщин, но мы, же знаем, что ты… -- он покосился на Макса, который был явно недоволен происходящим, – Эм…не похожа на всех остальных.

– Хорошо подмечено, таких как я больше нет, – шутливо ответила я и тряхнув головой отвернулась, хотя внутри все кипело от обиды.

И кто распространяет все эти гнусные слухи? Подумаешь, врезала парочке особо настойчивым горячим парням, подумаешь ни с кем не ходила на свидания и не целовалась, что сразу синий чулок Конечно, кому нужна девушка, которая знает твою анатомию от «а» до «я», постоянно возиться в лаборатории, не ходит на танцы, охотится и вообще ведется как чертенок?! Вот и несут всякую чепуху, а я между прочим очень хорошая.

Тут зашел Денис и ребята. Все стали усаживаться на скамьи.

– Ну что все в сборе? -- спросил Ник.

– Да командир.

– Никаких повреждений в заборе обнаружено не было, так же, как и следов других мутантов. Скорее всего, он был один.

– На рассвете поедем во второе поселение. Надо их предупредить. Роза ты едешь вместе с нами, придешь в штаб пораньше, я выдам тебе форму и оружие.

– Итак, Макс поведай нам, то, что мы должны знать, – намерено игнорируя мое присутствие, сказал Ник. Ну, погоди я тебе еще припомню!

– Это особь женского пола, а значит, самец может быть крупнее. Кроме того, другие мутации не исключены. У данной особи два сердца, а грудная клетка более массивная и ее очень тяжело будет пробить пулей. К тому же если вы попадете в одно сердце или одну голову, это не убьет их, а лишь немного замедлит. Что бы завалить такую тварь нужно попасть либо в обе головы или в оба сердца.

– Ну, или просто пустить на коврик, -- хохотнул Ден, разряжая обстановку.

Ник строго посмотрел на подчиненного.

– А что если в него выпустить пол обоймы, то он как раз на коврик и сгодится и то дырявый, -- передернув плечами, оправдывался Дэн. Но все посмеивались, хотя ситуация была крайне серьезной. Если будет нашествие таких мутантов, кто знает, переживем ли мы весну.

-- Завтра я принесу полный отчет и результаты анализов, -- вздохнув, резюмировал брат. И стал складывать инструменты.

– Хорошо, буду ждать, -- ответил Ник.

– Вот черт мы встречали мутантов за пределами безопасной зоны, но не таких. И они никогда не приходили сюда, – в полголоса сказал Сашка самому себе.

Я понимала парня еще детских лет, как и многих других, он всего-то был старше меня лет на пять.

– Без паники пришьем пару гадов, и они носа сюда больше не сунут – с излишней самоуверенностью, и бахвальством успокоил Жека, так же как и я, расслышавший его слова.

– Хватит поясничать, – громким басом рявкнул Ник, пресекая любые разговоры, – Завтра необходимо произвести повторный осмотр территории. Леха ты останешься здесь с дежурными заглавного. Да выбери самую высокую точку, с которой будет просматриваться все поселение и поставь туда дозорного. Мало ли чего. Людей предупредили?

Мда, на лицо промахи бывшего командира. А вот не было у нас наблюдательного пункта. Так как не было в нем нужды. Жили мы себе тихо и довольно мирно в нашей глуши. А вот Ник давно настаивал на его постройке, вот и повод достойный нашелся. Теперь уж старейшины не отвертятся.

– Я уже предупредил всех, – сказал Денис.

– Тогда все свободны, -- скомандовал Никита и все мужчины поднялись и начали покидать комнату.

– Роза завтра подойди пораньше, – еще раз напомнил мне Ник, при этом скользнул по мне взглядом, задержавшись на вырезе моего топа. Я тут же покраснела. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет. Сначала, меня обвинял в том, что я неприступная, холодная и вообще парнями не интересуюсь, и вроде как не женщина и тут же смотрит на мою грудь. Хам, как есть хам!

– Есть сэ-э-р, – манерно протянула и послала ему презрительную улыбку.

Только вот он не растерялся, а наоборот усмехнулся и, чуть наклонившись в мою сторону, сказала тихим вкрадчивым голосом, так что только я его услышала:

– Можешь звать меня просто Ник. Меня все так зовут, – я пулей вылетела из здания. Это выше моих сил, как я с ним буду работать?!

Макс ждал меня уже на улице вместе с Дэном, вызвавшимся нас проводить, как-никак у нас не было оружия в отличие от членов отряда

Мы шли, молча, все прибывали в смятении и задумчивости. А я... ну а у меня уши горели и щеки, и вообще... Все из-за ужасно невоспитанного капитана! Почему он так нахально со мной себя ведет?! Так будто мы сто лет знакомы и он имеет на меня виды. То ли дело Денис: он никогда не позволял опуститься до такого поведения.

– Доброй ночи не забудьте запереться, -- заботливо напомнил Дэн.

– Тебе тоже, – сказал Макс.

– Да, спасибо за то, что проводил Дэн, -- я решила поблагодарить его.

– Ох, не преувеличивай значимость моих действий Роза. Это всего лишь моя обязанность.

– Ладно, до завтра, – не успела я это сказать, как Дэн уже скрылся за углом.

– Иди, ложись, – заботливо сказал Макс, запирая дверь, – я сам все сделаю. Он выхватил у меня сумку с инструментами и образцами крови мутанта.

-- Я хотела проверить Катю, -- я попыталась спуститься вниз, но брат остановил меня.

-- Нет, иди спи. У тебя завтра тяжелый день. Я сам справлюсь. Я смогу и завтра днем поспать, а ты нет.

Брат поцеловал меня, развернул и, шутливо хлопнув по спине, отправил спать.

Послушно пошла наверх, в свою комнату не говоря ни слова. Только сейчас я поняла насколько устала. Быстро раздевшись, упала на кровать и тут же заснула.

Утром первые лучи солнца разбудили меня, ворвавшись в мою комнату, словно надоедливые мошки, коснулись моего лица. Я поморщилась, так не хотелось вставать. Еще бы чуть-чуть подремать и досмотреть сон.

– Надо вставать Роза. Сегодня твой первый день в отряде, – сказала я сама себе.

Я быстро встала, оделась и пошла, умываться, напевая, песенку из далекого прошлого.

My best friend gave me the best advice,

Мой лучший друг дал мне отличный совет.

He said each day's a gift and not a given right.

Он сказал, что каждый день – это дар Божий, а не нечто, данное по праву,

Leave no stone unturned, leave your fears behind...

Поэтому нельзя упускать ни мгновения, оставив все страхи позади.

And try to take the path less traveled by.

Нужно постараться пойти по ещё нехоженой тропе,

That first step you take is the longest stride.

Первый шаг на которой покажется самым длинным.

If today was your last day,

Если бы этот день был последним в твоей жизни,

And tomorrow was too late.

И завтра для тебя бы не наступило,

Could you say goodbye to yesterday?

Ты бы попрощался с прошлым?

Would you live each moment like your last?

Ты бы жил каждым мгновением, словно оно последнее,

Leave old pictures in the past,

Оставив позади картины прошлого?

Donate every dime you have?

Ты бы отдал всё, до последнего гроша,

If today was your last day...

If today was your last day...

Если бы этот день был последним в твоей жизни…

Ее так часто напевала мама и она полюбилась мне. Я помню, как после смерти мамы стащила плеер у брата, который был настоящим раритетом, и слушала весь день этот трек. Ну и задал мне Макс тогда трепку... Как же я тоскую.

Немного погрустив и слегка всплакнув, решила, что на этом хватит предаваться воспоминаниям. Быстро заплела волосы в косу и пошла на кухню, завтракать. Поставила на огонь воду, чтобы заварить травяной чай, достала булочки и масло, составила все это на поднос и спустилась в наш подвал по совместительству лабораторию и мед кабинет, чтобы позавтракать с Николаем, и к своему удивлению обнаружила там еще и уснувшего за столом братика. Вот как всегда, заработался.

Я подошла к нему и дотронулась до его плеча, и он тут же проснулся.

– Что я заснул? Уже утро? – сонно проворчал Макс, протирая глаза и разминая затекшую шею.

– Да, иди, поспи. Маша наверняка волнуется, – брат схватил булочку и начал быстро ее поедать. Вот даже не перекусил вчера! Нет на него управы.

– Ладно. Я уже иду, – проворчал Мас, видя мой укоризненный взгляд. – Не ругайся, я закончил отчет. Передай его Нику.

– Хорошо, – я поцеловала его в щеку и пошла, посмотреть на подругу. – Я сейчас проверю Катю и пойду в штаб, не волнуйся, я все передам, – Макс посмотрел на меня благодарными сонными глазами и пошел спать.

Николя сидел на стуле рядом с Катей и периодически клевал носом, парень явно не спал всю ночь. А едва я подошла, он встрепенулся и встревоженно посмотрел на меня.

– Ох, Катя еще не приходила в себя. Она постоянно стонет. С ней все будет хорошо?

– А ты-то сам, как думаешь? – я скептически хмыкнула и посмотрела на бледного Николя.

Я приступила к осмотру. Все повязки пропитались кровью, а некоторые наоборот присохли.

– У нее жар, некоторые раны загноились, – сообщила неотрывно следящему за моими действиями влюблённому парню. – А так в целом она идет на поправку. Сейчас я все раны обработаю, поменяю бинты, и поставлю капельницу, – я решила нарушить запрет и подмигнула Николя. Тот провел по губам рукой, мол мой рот на замке, умру но не выдам. Я подошла к шкафу с кодовым замком, достала оттуда капельницу и лекарства, которые добывались с огромным трудом. Но чтоб мне сгореть в аду, если мои близкие должны мучиться, когда я могу помочь, тем более загноения не шутки. Плевать, даже если меня накажут, но подругу оставить в таком состоянии я не могла.

Протерев руку Кати спиртом, я быстро поставила капельницу и объяснила, что нужно будет делать Николаю и как ее, потом вытащить. Спустя пять минут дурацких вопрос, Николя сидел с круглыми глазами бодрый и немного радостный.

– Если проснется, дашь попить вот это, – я указала на настойку в банке, стоящую на столике. – Вечером можно будет забрать ее домой, если не будет жара. Как говорится, дома и стены лечат, – я ободряюще похлопала парня по плечу, а дальше... А дальше я носилась по лаборатории, как драный веник, ибо времени просто не осталось, даже булочку жевала на ходу. Тоскливо посмотрев на горку ароматной сдобы, решила, что буду худеть. Так как желудок протестующе урчал и требовал добавки, а на нее не было времени. Но я член поисково-разведывательного отряда, а значит мне и не такое по плечу.

– Все, ладно я побежала, не грусти, – этими словами я тихо вышла, и быстро поднялась наверх.

На кухне уже завтракала Маша.

– Доброе утро.

– Доброе, – если его, конечно, таким можно назвать. – Машунь, свари, пожалуйста, Кате бульон, да пожирнее, она скоро очнется и ее надо покормить.

– Хорошо беги, а то опоздаешь, – неохотно согласилась Маша.

Я схватила сумку с медикаментами и вещами, свой охотничий лук, стрелы и побежала. По дороге пытаясь прочитать отчет. То чего мы так боялись, произошло. Спустя столько лет облучение сделало свое дело. Оно изменило ДНК этих тварей. Они стали выносливее, сильнее. Столько времени прошло, но генетические изменения как раз начали себя показывать. Хотя в моей голове появлялись и другие мысли. А что если эти мутанты результаты экспериментов? Но об этом толком поразмыслить не удалось.

Хоть солнце уже и светило ярко, утро все же выдалось холодным. Роса с травы моментально промочила мои старенькие ботинки, так что пока я дошла до штаба, ноги промокли, не смотря на что, старалась идти по тропке. Может быть, ночью даже был дождь, кто его знает. Я закуталась в куртку поплотнее и поспешила к штабу.

– Привет ты опоздала! – с упреком сказал мистер «вредина».

– Доброе утро, да вроде нет. Времени как раз хватит, на то чтобы провести инструктаж и выдать мне форму, -- отрезала я смотря на часы.

– Сейчас все уже подойдут, – проворчал Ник и выдохнул на меня струйку дыма, так что я закашлялась. А едва заметил в моих руках бумаги, выхватил их. – О, ты принесла отчет!

– Да, Макс всю ночь им занимался! – никакой благодарности в ответ. Хотя чего я от него жду.

– Ладненько, – командир быстро пробежался взглядом по листочку и посмотрел на меня, съежившуюся от холода. – Потом ознакомлюсь с отчетом, – это он что одолжение мне сделал?! Благородно ничего не скажешь. – Пойдем, я выдам тебе оружие и форму.

Мы прошли в штаб. Ник снял с шеи ключ и открыл ту самую массивную дверь с замком, за которой как я и предполагала была оружейная.

– Ну, стрелять ты умеешь, знаешь, как этим пользоваться, -- выбирая мне пистолет, недоверчиво произнес Никита и покосился на меня.

– Ага, – хватая пистолет и форму, подтвердила я.

– Круто. Это облегчает процесс. Переодевайся, – облегченно выдохнул командир и покинул оружейную.

Я же поспешила стянуть с себя промокшие ботинки и носки. Заодно порадовалась своей предусмотрительности, когда натягивала свежие и чистенькие носочки, которые прихватила на всякий случай. Форма села на меня не так как я ожидала и немного испортила настроение. Штаны полностью обтянули мой зад, куртка довольно туго застегивалась на груди. Мне хотелось чего-то более свободного, мешковатого что-ли, чтобы срыть излишнюю женственность. И где Ник откопал такой маленький размер?! А вот ботинки наоборот оказались очень удобными, собственно говоря, и на форму грех жаловаться. Качество одежды на высшем уровне, ну а то, что выгляжу слишком вызывающе не мои проблемы.

Я разгладила складки и занялась дальнейшей экипировкой. Одела ремень, пристегнула кобуру, в которую положила пистолет, рассовала по карманам запасные обоймы. Лук одела за спину вместе с сумкой с медикаментами и стрелами. С этими вещами расставаться я была не намерена.

– Ну как? – спросила у Ника, который чуть не подавился водой при виде меня.

– Сойдет, – выдавил капитан, вытирая рот тыльной стороной ладони. На его лице образовалась гримаса не довольства. – Иди, возьми лошадь, все уже собрались.

– Уже бегу, – эх, не видать мне инструктажа, как собственных ушей.

Я пошла в конюшню, взяла уже знакомого мне гнедого жеребца -- Лоренцо и оседлала его. У нас в поселениях не было своих лошадей, слишком уж накладно их содержать. Да и надобность в таком количестве отсутствовала. Все лошади считались общими. Правда, одни предназначались для нужд отряда, а другие для населения. На них иногда пахали, если оборудование выходило из строя, иногда выезжали на охоту, обучали детей. Так я брала Лоренцо для охоты или просто конных прогулок, когда выпадал выходной. Сейчас мне не хотелось выбирать коня из тех, что принадлежали отряду, пусть и выглядели они более холеными и грациозными. Мало ли какой у них характер. А быть скинутой и затоптанной собственной кобылой мне не хотелось. Лоренцо же не боялся выстрелов, не убегал от меня на охоте. Мы с ним уже давно сработались. Я дала ему кусочек сахара и взлетела в седло.

По пути взглянула на свое отражение в корыте с водой. На мой вкус выглядела я довольно прилично, не слишком вызывающе, хотя было бы лучше, если бы форма была чуть свободнее. Зря капитан сделал такую кислую мину.

Едва я подъехала парни, смеявшиеся до моего прихода, умолкли и теперь смотрели на меня, а я на них.

– Привет, – промычала я, смущаясь от такого количества внимания.

– Новая форма тебе к лицу, – заметил Дэн, отделяясь от массового скопления особей мужского пола, заболевших столбняком. Парни тут же слажено закивали, как болванчики и поспешили отвернуться, или начать разговор с соседом, периодически косясь в мою сторону. Я улыбнулась и поспешила поблагодарить Дениса, так вовремя разрядившего обстановку:

– Спасибо. Как…

– Так Роза, ты едешь в середине, – прервал наш разговор Ник, неожиданно появившейся рядом со мной. – Отряд построение цепочкой. Все, погнали ребятки, – с этими словами он лягнул лошадь пятками и быстро поехал вперед.

Я же одернула себя: «Роза хватит витать в облаках! Ты сюда пришла не парней кадрить. Сегодня твой первый рабочий день и надо показать себя с лучшей стороны».

Похлопав Лоренцо по шее, поехала вслед за командиром, стараясь занять указанную позицию. Парни уже знали свои места, так что и мне подсказали за кем ехать.

Мы выехали за ворота и пустили лошадей в галоп. Я была рада покинуть поселение. Последние время я уже не выезжала на охоту, ибо работы становилось все больше. Летом сбор трав, заготовки на зиму, да и наш небольшой огород, чтобы совсем на шее у поселенцев не сидеть. С каждым годом работы становилось больше. Несмотря на катаклизмы, численность нашего поселения неуклонна росла. В итоге: то у одних роды, то у других ребенок заболеет, то скотина падать начнет, то старики хворают, то кто-то руку сломает на стройке... Одним словом -- ни дня без приключений. Теперь явно Максу придется брать себе помощника и обучать кого-то еще. Хотя, что тут думать соседский парнишка – Ванька, как раз по возрасту подходит и смышлёный. Да сколько я травы не собирала, все время со мной увязывался. Все интересно ему было. Как вернусь надо непременно про него Максу рассказать.

В итоге даже эта поездка была, как глоток свежего воздуха. Теплый весенний денек радовал меня своей нежностью. Легкий прохладный ветер дул в спину, подгоняя наш отряд. Высокие кедры и ели иногда цеплялись своими пушистыми ветками, словно когтистыми лапами больно ударяя по рукам. Я запрокинула голову и посмотрела на голубое небо с маленькими клочками пушистых облаков. Как же хорошо! Всю дорогу меня не покидало ощущение свободы и легкости, будто я вырвалась из клетки. Что собственно не далеко от истины... Я улыбнулась, думаю, эта поездка станет моим первым приключением!

Спустя несколько часов мы подъехали к поселению «Олекма». Около ворот спешились и оставили лошадей. На меня накатило внезапное чувство страха. Вокруг стояла подозрительная тишина: птицы не издавали своих дивных трелей, волкодавы, обычно стоявшие у ворот, не лаяли приветственный клич, не раздавались удары топора и зычные голоса работяг, не слышалось детского смеха... Да и дозорные куда-то пропали.

– Приготовиться к бою, – скомандовал Ник, подтверждая мои опасения. – Разделиться на три группы. Первую – поведет Жека. Вы идете на право, проверяйте дома и бараки. Вторую группу поведу я. Мы берем на себя центральную улицу и площадь. Третья группа – налево, за главного Денис. Ищите живых. Глядите в оба, здесь могут быть мутанты, как те, что напали на наше поселение, или другие гости... Все поехали! – Ник махнул рукой.

Да, на этом мои розовые мечты закончились. Хотела приключение, получите и распишитесь! Жаль, что мне никто не сказал, что мечты имеют свойство сбываться, только как злая усмешка судьбы.

Моя -- первая группа быстро двинулась сторону бараков и домов, а едва мы свернули за угол первого строения, как обнаружили ужасное зрелище: повсюду лежали трупы мужчин, женщин, детей, животных.

У меня перед глазами все окрашивалось в красный. Благо в силу своей профессии я много чего поведала, а то бы грохнулась в обморок как пить дать. Но даже меня мутило!

Наша группа потихоньку двигалась вперед, осматривая все закутки. В какой-то момент мне даже показалось, что все уже давно погибли, да и неизвестный враг ушел. Так-то я уже спокойно дернула за ручку очередную дверь, готовясь там обнаружить лужи крови и останки тел, но она не поддалась. Я еще раз дернула ее и недоуменно посмотрела на прикрывавших меня ребят.

– Она заперта, значит внутри есть выжившие, – сообщила я Жеке.

В туже секунду послышались выстрелы с площади. Черт, Черт... По моей спине пополз липкий холодный пот. Страшно! Одно дело, когда ты знаешь своего врага и совсем другое – неизвестность. Отряд тут же занял круговую оборонительную позицию, готовясь к бою. Со стороны площади на нас неслось шесть здоровенных мутантов.

– Вали их! – заорал Жека, снимая автомат с предохранителя.

Мы открыли огонь, но наша группа это пять человек, а против нас машины для убийства, опробовавшие человеческую кровь.

Я гулко сглотнула подступивший к горлу ком, и, уняв бешеный стук сердца, неожиданно даже для самой себя сказала:

– Я беру на себя крайнего, – во что я ввязалась, Боже! Вдох…на выдохе я плавно нажала на спусковой крючок, рас и точное попадание в голову… Бегущий на меня мутант лишь слегка дернулся и одна его голова, обвисла начала мотаться из стороны в сторону, однако скорости он не сбавил. Так не расслабляться это охота. Всего лишь охота, а это жирные куски мяса. Вдох и выдох... Второй выстрел, вторая голова..

– Готов... – радостно и гордо крикнула, а едва обернулась, увидела еще нескольких мутантов. Так что улыбка сползла с моего лица. – Ребята тут еще двое бегут на меня?! – в моем голосе проскользнули нотки истеричности, хотя я и пыталась выглядеть спокойной, как удав. Но откровенно говоря мне было страшно. Я боялась подвести ребят. На охоте я обычно стреляла из укрытия и никогда не была в роле приманки.

– Еще трое! Надо отходить, – со злостью крикнул Жека.

– Некуда. Мы окружены – оценив обстановку сообщил Саша.

– Держать строй! Отставить панику. Покажем этим тварям, где их место! -- после этих слов внезапно захотелось упасть в обморок, как нормальной приличной девушке. Хотя откуда здесь такой взяться?! Приличная девушка должна воспитывать детей и радеть о хозяйстве, так говорила старейшина, всегда поучавшая меня во время очередного наказания. Хотя, на мой взгляд, такие бы уже давно вымерли после апокалипсиса. Однако моего мнения никто не спрашивал. Только не подумайте у нас не патриархат, просто так старейшины заботятся о женщинах, стараются их хоть немного оградить от ужасов. Однако необходимым навыкам выживания обучают с раннего детства, как говорится спасение утопающего дело рук самого утопающего. Эх, а мне бы хотелось быть девушкой из старинных романов, и чтобы сейчас вдруг объявился принц на белом коне и всех убил, то есть спас меня.

– Окей... – как можно беззаботнее ответила, надо же поддерживать свою репутацию.

Я сделала глубокий вдох. Сердце бешено стучало, норовя выпрыгнуть из груди. Все вокруг замедлилось, наверно от всплеска адреналина в моей крови. Посмотрела на мутантов, оценивая свои возможности и прикидывая, как быстрее с ними разобраться. На этот раз задачка посложнее.

Выстрел и еще.. Промах, перезарядка и снова, и снова... Готово. Остался один, а патронов больше нет. Надо лезть в карман за обоймой, но это долго... Слишком долго! Отработанным до автоматизма движением достала из-за спины лук и стрелу. Гигантский двухголовый волчара мчался на меня, с бешеной скоростью. У меня оставался только один вариант убить его раньше, чем он меня. Прицелилась и отпустила тетиву. Первая стрела попала точно в глаз. Монстр едва притормозил и его ноги чуть не подогнулись. Всего лишь секундная фора! Нас разделяет всего полтора метра... Или он или я... Но мне этого хватило. Молниеносным движением вытащила вторую стрелу, прицелилась и отпустила тетиву. Бездыханное тело волка упало к моим ногам.

В какой-то момент мне показалось, что мое сердце остановилось, а сейчас оно словно взбесилось и отбивало наверно все двести ударов в минуту. Я лихорадочно озиралась по сторонам в поисках новых тварей, которые могли где-то затаиться и выскочить в любой момент.

– Ребята как у вас дела? – машинально спросила, чтобы услышать голоса людей, чтобы понять – я жива.

– Все отбились! – радостно сообщил Женек.

Лишь после этого я нарушила строй и устало привалилась к стене. А смогла сделать нормальный глубокий вдох, чтобы нормализовать сердечный ритм и дыхание. Когда перевела дух, посмотрела на парней так же привалившихся к стене дома. Они казались совершенно невозмутимыми, спокойными и непробиваемые, будто это был всего лишь маленький пустяк. Железные нервы! Интересно, а у меня так когда-нибудь получится?!

Вспомнив разговор до нападения, я тихо постучалась в дверь.

– Ей есть кто-нибудь? – из окна показалась маленькая девочка лет десяти. – Открой, пожалуйста, мы тебе поможем.

Девчоночка, едва кивнула. Через минуту замок заскрипел, и дверь отворилась, мы забежали в дом. Женек приказал забаррикадировать парням вход на всякий случай.

– Как тебя зовут? – я погладила голову девчушки.

– Алена, – робко ответила малышка.

– А меня Роза очень приятно. У тебя что-нибудь болит? – первым делом решила поинтересоваться я. Девочка лишь помотала головой.

Однако в таких делах не стоит верить на слово. Быстро осмотрела Алену: пара ссадин и синяков. Ничего страшного. Но это лишь со стороны тела, а вот на счет ее психического состояния сильно сомневаюсь. В наших книгах по медицине в таких случаях, всегда рекомендовалась консультация психиатра или психолога. Только это было еще до апокалипсиса, а сейчас максимум, что я могу сделать – это обнять малышку и сказать, что такое бывает.

Алена после осмотра еще больше тряслась, сжавшись в углу на сундуке. Да, честно говоря, от вида этих тварей бегущих на меня, с единственной целью -- сожрать, у меня самой возникло желание спрятаться. Только я уже большая девочка и сама должна заботиться о других. Видел бы меня сейчас Макс. Я прикрыла глаза и представила его перекосившееся от гнева лицо и ехидные слова, словно прозвучали над ухом: «Я же тебе говорил, ты не знаешь, во что ввязываешься! Тебе там не место!»

Обидно, неужели я действительно слишком слабая? Нет, просто нападение мутантов произошло так внезапно, что я не смогла подготовиться. Я сжала руки в кулаки. Я постараюсь больше не бояться, а если такое произойдет, то никогда никому не покажу как мне страшно. В конце концов, кто знает, может там за границей наших земель бродят еще более страшные твари.

Я подсела к девочке и попыталась ее расспросить, пока парни разведывали обстановку.

– Ты можешь рассказать, что случилось?

Алена обхватила себя тоненькими ручками и уставилась в стену.

– Они появились рано утром, и напали на нас. Я успела добежать до дома и запереться, а мама нет… – по бледным щечкам побежали ручейки слез. – Я ее ждала, она не вернулась... – я обняла Алену и постаралась подобрать слова, чтобы успокоить девочку, но не знала, что ей сказать. Ни каким словам не унять горечь потери самого родного человека. Алена еще тесней прижалась ко мне, обхватив меня руками, а лишь могла погладить ее и дать выплакаться.

– Так Сашка надо залезть на крышу будешь снайпером... Давай..- приказал Жека.

Сашка -- не очень высокого роста, довольно худой и юркий идеальный кандидат на эту роль. Однако парень, так не считал. Он недовольно поморщился, сдвинул густые черные брови и прошипел.

– Чуть что сразу Сашка, как будто никого другого нет, – увы, его слова услышала не только я, но и Женька.

Он развернулся всей своей мощной фигурой, длинная челка едва прикрывали его глаза, которые сузились в две узкие щелочки. Казалось еще мгновение, и он начнет изрыгать огонь.

– Потому что пока я здесь главный и мне решать, кто пойдет! Понятно? – строго одернул Женек зарвавшегося наглеца.

– Да уж яснее не куда… – ответил Сашка, взял автомат и полез на чердак.

Женя передернул плечами, словно стряхивая надоедливую букашку, и вышел из комнаты.

Парни проигнорировали перепалку, разошлись и встали у окон, а я так и сидела, прижимая к себе девочку. Сашка вернулся спустя десять минут.

– Все в порядке больше никого не видно, выстрелов не слышно, – сказал Сашка.

Дышать стало как-то разом легче.

– Нас будут ждать на площади. Выдвигаемся. Роза ты берешь девочку, раз вы так удачно спелись, – скомандовал Женя.

Я не стала обращать внимание на укор. Просто встала, оправила и одежду и посмотрела на заплаканную девчонку.

– Алена нам сейчас нужно идти, но ты не бойся. Я буду рядом с тобой. Мы будем держаться за руки. К тому же смотри, сколько с нами сильных мужчин, у них оружие, так что они не дадут тебя в обиду, – ребята тут же горделиво вскинули головы и выпятили грудь, будто павлины. – Хорошо?

Алена кивнула, взяла меня за руку и тихо спросила:

– А мутанты все еще там?

– Нет, они ушли, а тех, что не ушли уже убили, – девочка снова кивнула и бодро пошла рядом.

Димка и Мишка отодвинули от двери старое кресло, отперли дверь и первыми вышли на улицы, следом Женька и мы с Аленой, а Сашка замыкал нашу группу.

На площади нас уже ждали второй и третий отряд. С ними была еще горстка выживших, человек пятнадцать. А по идее здесь должно быть триста, может остальные прячутся в убежище. Я хотела спросить об этом Никиту, но он опередил меня.

– Так всех выживших в Штаб. Пошли, – отдал приказ Никита.

Наша процессия медленно пошла к белому каменному зданию, едва мы вошли люди начали медленно разбредаться по углам. Алена отцепилась от меня и уже немного радостно с кем-то переговаривалась.

Я была искренне рада за девочку и подошла к Никите, который беседовал с мужчиной лет сорока.

Судя по его выправке, одежде он наверняка являлся командиром местного отряда. Я еще раз посмотрела на мужчину. Из всего его внешнего облика в глаза бросался лишь один огромный кривой нос.

– Влад ты как? Откуда они появились? – спросил Никита, а потом укоризненно посмотрел на меня. Я почувствовала себя нашкодившим щенком, который сует свой нос не в свое дело. Однако прежде чем я успела отвернуться, Ник кивком головы подозвал меня и едва слышно прошипел:

-- Займись делом, хватит просто так уши греть! – я от обиды прикусила щеку, но промолчала.

– Да бывало и лучше, – мужчина потер руку, наскоро перебинтованную куском непонятной тряпки.

Я сняла сумку и вытащила медикаменты, разложив их на столе, рядом с которым мы стояли. Без слов усадила Влада на стул и начала обрабатывать рану, а мужчина немного шипя, продолжил рассказ.

– Эти твари очень умные. Ночью они прорвали ограждение и ждали нас пока мы выйдем и выведем скотину... Тут они на нас и напали, – Влад стукнул себя по голове. – А ведь в эту ночь дежурил я, отпустил новичка, переживал. Да и сам не доглядел. Верите, не видел никого и не слышал, а я всю ночь глаз не смыкал! Вот те крест, – Влад перекрестился и посмотрел на поджимающего губы Никиту, который не произнес ни слова.

Я закончила перевязку и тихо сказала.

– Я вам верю, – Влад улыбнулся.

– Так надо произвести контрольную зачистку территории. Вторая и третья группа сначала переведите лошадей в конюшню. Если ими еще не закусили, конечно. Потом обойдите периметр, найдите брешь и заделайте ее. Жека ты командуешь вторым. Как закончите снова прочешите территорию. В поселении не должно остаться ни одного мутанта.

Парни кивнули, и покинули штаб.

– Первый день всегда самый сложный, – Ник с улыбкой посмотрел на меня.

Я кивнула и посмотрела ему в глаза. На секунду мне показалось, что в них промелькнуло волнение.

– Ты бы видел, как она трех здоровенных мутантов уложила. Даже не дрогнула, – хмыкнул, подошедший к нам Сашка.

– Да, а с виду так не скажешь. Такая красавица, – Влад окинул меня оценивающим взглядом, отчего мне стало не по себе.

– С-с-спасибо за комплимент, – слегка заикаясь, пробормотала я. Красавицей меня называли только родные, но вот так слышать это из уст мужчин -- непривычно. Кровь тут же прилила к щекам и ушам. Я же молилась, чтобы моего смущения никто не заметил.

Ник явно не оценил крутой поворот нашего диалога и поспешил поставить точку. Он посмотрел мне прямо в глаза, так словно собирался заморозить и процедил:

– Новичкам всегда везет. К тому же все новобранцы должны обладать определенными навыками и умениями. Меткость один из них. А если бы Роза ничего не умела, тогда ей здесь не место и она для нас обуза, мертвый груз, – отрезал Ник, после чего развернулся и вышел на улицу.

Обидно, потому что его слова неправда. Надменный козел! Почти все новобранцы тюфяки и увальни. Это потом из них делают спецов.

Все парни, не сговариваясь, посмотрели на меня, а потом на командира, пытаясь понять, что за кошка пробежала между нами.

– Ей, Роза не расстраивайся, я так не думаю, – подбадривая меня, сказал Димка и криво улыбнулся. – Видно у него давно не было бабы, – парни из моей группы засмеялись.

– Только глухой и слепой не заметит, что он еле переваривает мое присутствие, возможно и не только он.

Сашка похлопал меня по плечу и сказал:

– Думаю, никто не считает тебя обузой и уж подавно не ненавидит, особенно после сегодняшних событий. Ты показала себя как хороший товарищ, на которого можно положиться.

Мне было приятно, что парни, с которыми я провела несколько часов, уже приняли меня в свой круг и как настоящие друзья подбадривают.

Я благодарно кивнула и принялась осматривать остальных выживших.

Через пару часов вернулся второй отряд во главе с Женькой.

– Докладывайте что у вас? – отведя в сторону Женю, спросил Ник.

Я навострила ушки подошла поближе, делая вид, что перематываю бинты.

– Мы все сделали Ник. Две найденные бреши уже заделали, третья группа переносит все тела в одно место их нужно похоронить. Трупы животных мы уже сожгли.

– Так Жека ты возьмешь вторую группу вернешься обратно в поселение «Лесное». Надо их предупредить. Мы останемся здесь и заночуем. Завтра тоже вернемся, – быстро сориентировавшись в ситуации, скомандовал Никита.

– Убежище проверили?

Жека отрицательно мотнул головой.

– Саня, Миха ноги в руки и в убежище, – парни переглянулись и бегом покинули штаб.

Я мысленно молилась, чтобы там были выжившие.

Через полчаса нашлись еще сто человек, среди них нашлись пострадавшие.

Пока я оказала необходимую медицинскую помощь всем раненым, уже наступила ночь. В штабе никого не осталось. Выжившие разошлись по домам, а парни уже ушли спать в сторожку.

Я сгребла отходы в кучу и заснула в печку, чтобы сжечь. И начала собирать сумку проводить ревизию. Медикаменты, что я взяла с собой закончились, даже бинтов не осталось. Остатки мази, кусочек пластыря, пару таблеток… Кошмар! На обратную дорогу ничего не осталось. Это не обнадеживало. Мама, а потом и брат всегда учили меня, что у врача должен быть запас на экстренный случай. Остается надеяться, что больше ничего не произойдет. Иначе придется, как в детстве, рвать подорожник, плевать на него и клеить на рану.

Я устало потянулась и направилась на выход из штаба. А на крыльце меня ждал сюрприз. Ник словно каменное изваяние стоял у перил на крыльце и ждал меня. В моем сознании теплилась надежда, что Никита спит, и мы не встретимся. Свою дозу стресса и адреналина я уже получила, и конфликтовать с Ником не было никакого желания.

Я сделала вид, что не заметила его в темноте и спустилась с крыльца. Однако Ник не разделял моих взглядов. Он ухватил меня за предплечье, и резко развернула к себе, так что я налетала на его грудь. Я выругалась про себя и как можно беззаботнее ответила, делая смертельно уставший вид, что собственно говоря, не далеко от истины.

– О, не знала, что ты все еще здесь.

– Тебя жду, – проворчал Ник, и заправил за ухо выбившуюся прядь моих волос.

Слишком интимный жест! Я невольно распахнула глаза и посмотрела прямо в лицо Нику, совершив большую ошибку. Мне внезапно стало жарко. Ох, ну и улыбка. Захотелось отодвинуться, сбежать, оказаться от него как можно дальше. Так как прямо под моей ладонью билось его сердце сильно и громко. И в тоже время хотелось остаться, обвести кончиками пальцев контуры его губ, уколоться об щетину и прижаться, как можно ближе, чтобы ощутить его жар, силу и запах… А Ник стоял, продолжая одной рукой придерживать меня за талию. И эта его рука внезапно стала казаться нестерпимо горячей. Однако хоть этот секс-символ и ввел в меня в легкий ступор, я не хотела поддаваться его обаянию. Впрочем, Ник успешно мне с этим помог, заговорив первым:

– Ты всегда работаешь до изнеможения?

– Нет, но не могу же я оставить раненых, – решительно ответила я, стараясь скрыть хриплые нотки. И тут же отодвинуться, но вырваться из хватки Никиты оказалось не так-то просто. И... Меня спас живот, который громко заурчал.

– Голодная, я тоже. Пошли, – ответа он и не собирался ждать, просто потянул в сторону бревенчатого домика – сторожки, в окружении сосен.

Крыша строения слегка покосилась и покрылась мхом. Здание было очень старым и казалось каким-то сказочным. Из крайнего окошка рядом с крыльцом слабо горел свет.

Никита буквально втащил меня внутрь и сразу усадил за стол на кухне, где как оказалось, и стояла свеча. Он быстро сориентировался и словно хозяин начал выкладывать на стол припасы.

– Так где-то тут было молоко, – протянул он в задумчивости.

– Да было бы не плохо, – ответила, пораженная его внезапным порывом заботливости.

Ник все же отыскал банку и налил мне молока, отрезал хлеба и ломоть мяса. Потом посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Роза ты сегодня хорошо держалась.

– Теперь ты убедился, что я не «мертвый груз»?! – выпалила я, прежде чем осознала, что Никита впервые за все время похвалил меня, а я снова его подначивала, пресекая на корню весь его порыв.

– Нет, просто ты не спасовала и все. А остальное нам еще предстоит выяснить.

Что? Пожалуй это явно не порыв, а так легкое помутнение рассудка.

– Вот как? И чего тебе еще от меня надо? Чудеса эквилибристики? – разозлившись и плюнув на всю субординацию ответила через чур резко огрызнулась я.

– Нет, – коротко и совершенно спокойно ответил Ник и поспешно сменил тему. – Сашка первый в дозоре, а потом его сменит Слава. Так что можешь спать спокойно.

А дальше наступила тягостное молчание, во время которого я ела, стараясь не подавиться под пристальным взглядом командира. А вот аппетиту «его вреднейшиства» совершенно не мешало мое присутствие. Пока я пыталась доесть один бутерброд, он уже съел три и чуть ли не мурлыкая заедал все это пряниками.

Поглотив последний кусочек, я поднялась, чтобы уйти, но Ник с молниеносной скоростью преградил мне путь:

– И все же ты не обязана этим заниматься... – он взял меня за подбородок и поднял мое лицо, так что наши глаза встретились. – Тебе здесь не место. Ты женщина, пусть немного сильнее, чем другие, но такая, же хрупкая и нежная.

Я облизнула внезапно пересохшие губы, а Никита продолжил гипнотизировать меня своими серыми, как густой туман глазами.

– Такую красивую девушку как ты нужно оберегать, будет, очень жаль, если ты вдруг пострадаешь. Я не могу тебя оберегать, когда ты подвергаешь свою жизнь напрасному риску, – я боялась пошевелиться, не таких слов ожидала от человека демонстрировавшего открытую неприязнь ко мне. Он одновременно делал мне комплимент и выдворял из отряда. Мне показалось, что он хочет меня поцеловать. Настолько близко от меня были его губы, так что я даже ощущала его горячее дыхание на своей коже, но он отстранился, и убрал руку от моего лица.

– Это не твое дело, ты мне никто, – выдохнула я, выходя из оцепенения, от внезапного признания и манер Ника резко менять темы, шокируя своего оппонента.

– Зачем ты подала заявку на вступление в отряд? – его глаза сверкнули подобно стали. Неужели мои слова задели его.

– Я не буду перед тобой отчитываться. У меня для этого есть старший брат, – я продолжала гнуть свою линию, стараясь не поддаваться его обаянию.

– Нет, я просто хочу понять. Никто не тяготеет вступать в отряд. Никто, кроме тебя, – Никита ткнул пальцем в меня, а за тем непонимающе всплеснул руками и покачал головой.

– Эта тайна умрет со мной! – я лукаво подмигнула и пошла спать, воспользовавшись дарованной свободой.

Никита... что я вообще о нем знала. Ответ ничего.. Он появился в нашем поселении лет пять назад, можно сказать из ниоткуда. Его нашел отряд в тяжелом состоянии во время очередного рейда. О себе он никому ничего не рассказывал, держался особняком. А через год уже сыскал доверие у старейшин. Он возглавил отряд, потому что во время последнего похода почти весь отряд погиб во время нападения мутантов, кроме Ника и нескольких ребят которых он спас.

Вообще нам редко рассказывали о рейдах за пределами нашей территории, эта информация под грифом секретно. Самой не варится, что скоро я прикоснусь к этой тайне.

Я растянулась на кровати, и под мерное посапывание парней погрузилась в размышления.

Дорога, нападение мутантов, поведение Ника...

Мне нравился Дэн, но он рассматривал меня только в качестве друга или младшей сестры. Да я вообще не помню, чтобы за мной кто-то ухаживал, поэтому, как это бывает у влюбленных имела смутные представление. Тем паче, что поведение Ника являлось для меня еще большей загадкой.

Он, то заботился и откровенно приставал, то выказывал презрение. Никита вызывал во мне смешанные чувства, и пока я не разобралась какие. И вообще романтические отношения не входят в мои планы. Я собиралась найти и увидеть города старой цивилизации, узнать, почему мы оказались на грани вымирания, найти другие поселения, увидеть мир, в конце концов! Папа, я даю тебе слово, меня никто не остановит! Пусть даже это будет Ник, считающий, что мне здесь не место, как и все остальные. С этими грустными мыслями я заснула.

Ник стоял, прислонившись спиной к стене сторожки, и курил. Черные волосы небрежно торчали в разные стороны, и он даже не пытался их пригладить. Лицо, словно маска, застыло с легкой усмешкой на губах. Ох, чует моя попа, он явно ждал меня, так как все остальные уже встали и приступили к своим непосредственным обязанностям. Я не успела придержать дверь, и она предательски хлопнула. А так хотелось проскользнуть незамеченной. Попыталась сбежать с места «преступления», но Ник тут же обернулся на шум. Одним взглядом он пригвоздил меня к полу. Мне сразу захотелось стать мышкой и укрыться в норке от этого большого и страшного кота. Жаль, что я не мышка и не могу сбежать.

– Роза надо поговорить, – достаточно громко сказал Ник, но так чтобы только я его услышала. Кто бы сомневался, вчерашний диалог не отличался конструктивностью.

Я осмотрелась по сторонам в поисках избавления, но все рыцари как назло испарились, а в голове ни одной идеи достойной отговорки.

– Хорошо, – вымученно выдавила я и приготовилась к допросу.

– Ты знаешь, я против тебя ничего не имею, – обманчиво спокойно начал Ник. – Но если ты мне не расскажешь, какие цели ты преследуешь, то я сделаю все, что бы тебя исключили из отряда. Тем более что ты еще на испытательном сроке и не прошла обряд посвящения, – я сглотнула. И чего он от меня хочет?! Какие цели я могу преследовать?

Я чувствовала, что за напускным спокойствием в нем клокотала ярость и один мой неверный шаг, как Ник просто сорвется и да поможет мне бог.

– Какие еще цели? Я просто хочу сменить работу, моя слишком мне надоела. По-моему это очевидно. Какие еще цели я могу преследовать? Не делай из меня шпионку. А твои слова похожи на шантаж!

– Называй это как хочешь. Но я в твои слова не очень верю. А если они единственная причина, по которой ты здесь, то ты либо дура, либо сама не знаешь куда лезешь! – он сделал шаг ко мне.

Я отступила на шаг назад. Угу, как же не имеет ничего против, да Ник просто терпеть меня не может.

– Когда вернемся в поселок, за ужином ты мне все поведаешь, – Ник сделал еще один шаг ко мне, а я назад пока не уперлась спиной в дверь. – А потом если я сочту это приемлемым, тебя примут окончательно, – он знал, что загнал меня в тупик, и криво улыбнулся. Провел рукой по моей щеке, затем резко отдернул ее, словно боялся заразиться и отступил.

Кошмар! Я чувствовала себя, как овца на заклании. Еще вчера он пытался меня очаровать, очевидно у кого-то кончается терпение и теперь в ход идут более грязные методы.

– Как будто у меня есть выбор, – пробубнила я. Меня не устраивал такой расклад. Я лихорадочно обдумывала способы увильнуть от ужина.

Конечно, я не хранила великие тайны, но раскрывать пред ним душу не стремилась. Да один на один оставаться с ним я не хотела, кто знает, что ему от меня нужно.

– А может, ты блефуешь? – я перешла в нападение. – Может старейшины думают иначе? Ты же сам сказал, старейшины решили взять меня без твоего согласия. Вполне возможно им твое мнение и не требуется, – я хитро сузила глазки и с вызовом посмотрела на Ника.

– Не забывайся. Я командир отряда. Без моей положительной характеристики тебя здесь не будет. Я решаю с кем мне работать, – Ник уничтожал меня каждым свои словом, которые били не хуже плети.

Кажется, мое лицо вытянулось, а я словно рыба, выброшенная на берег хлопала ртом, но так и не нашла, что сказать в итоге просто сжала челюсти. Я была так зла, но мне нечего противопоставить Никите. От беспомощности в глазах стояли слезы.

– Так, что жду тебя вечером за ужином, перед посвящением, – протянул он, явно радуясь своей победе, и насвистывая веселый мотив пошел в сторону штаба.

Да утро выдалось кошмарным. Кажется, день закончится моей смертью. Я пошла, проверить своих пациентов и раздать последние наставления по уходу за ранами. Время потекло быстро, так что я не заметила, как наступила пора покидать поселение. Встречаться с командиром отряда не было никакого желания, тем более я еще не придумала хорошей отговорки для отказа. А едва свернула за угол, как столкнулась с ним. Вот же помяни черта и он тут как тут!

– Епт… Смотри куда идешь! – проворчал мужчина, потирая отдавленную ногу. Но извиниться я даже не думала. Хотелось наоборот еще попинать его. -- Ребята уже все осмотрели. Через пятнадцать минут выезжаем. Сворачивайся, – уже суровым, без апелляционным тоном произнес Ник и, слегка прихрамывая, продолжил путь.

– Да, буду вовремя Никита Андреевич, – произнесла я, чтобы сразу обозначить наши отношения и мое к нему отношение.

Командир обернулся и сморщился так, словно зеленых ягод наелся.

– Я просил называть меня Ник, так как не настолько стар, чтобы меня так величали, – сухо заметил он, чеканя каждое слово. Потом развернулся и ушел в сторону конюшню.

С моих губ сорвался облегченный вздох. Хоть на этот раз обошлось без скандала.

Лишь в стойле, запрягая лошадь, я поняла, что Ник изменил свое решение. Третья группа осталась в Олекме, а я вместе с командиром и первой группой возвращалась в Лесное.

И если дорога сюда была гораздо веселее, то на обратном пути все парни скакали с мрачными лицами в полном молчании. Мы прислушивались к каждому шороху и приглядывались к каждому подозрительному кустику, из-за которого могли показаться мутанты. Не знаю как остальные, но я считала что, вероятность спастись от стаи мутантов впятером крайне мала. Да и что с Лесным? Обратная дорога казалась невыносимо долгой. Однако любой путь неизменно кончается, сколько времени он бы не длился. Послышалось мычание коров, удары топора, крик петуха и радостный детский смех. От сердца отлегло и на душе стало легче. Я выпустила громкий вздох облегчения. В нашем поселении все было спокойно, а привычная суета, казавшаяся мне еще вчера такой надоедливой, сегодня уже радовала. Завидев нас, волкодавы громко залаяли, а дозорные открыли ворота.

– Доложить обстановку! – скомандовала Ник парням, встречавшим нас, и прежде чем они успели открыть рот, обернулся к нам. – Через три часа собрание, а пока все свободны!

Мда, я думала личного времени будет побольше, да после такого напряженного начала я бы не отказалась от выходного. Впрочем, апокалипсис отменил все выходные и отпуска. Все выжившие работали от заката до рассвета. Как говориться вкалывали по-черному.

Первым делом я забежала домой повидаться с братом. Едва я подошла к нашему кирпичному домику, как из окна тут же донесся запах пирожков. М-м-м, слюнки потекли от такого вкусного аромата. Я поднялась по ступенькам, поприветствовала Машу, схватила пирожок и спустилась в лабораторию к брату.

– Приветики!

– Что б моя селезенка лопнула, ты приехала! – с нескрываемой радостью воскликнул Макс, сжимая меня в объятиях

– А с чего бы это такие мрачные мысли? – я немного рассердилась.

– Вернулись только пять человек: Женька, Олег, Юрка, Кирилл и Андрей. Сразу стало понятно, что случились неприятности. Нам пока ничего не сказали, но слухи ходят нехорошие.

Я снова откусила пирожок, тщательно прожевала его, а потом начала рассказывать. Вспоминать не хотелось эти чудовищные картины, но брат заслуживал правды.

– На второе поселение напала стая мутантов. Мы во время подоспели. Так что часть скота и людей успели спасти.

– Ангидрид твою перекись водорода! Это очень плохо. А ты в порядке? – Макс взволновано посмотрел на меня.

– А ты сомневаешься!? – незамедлительно ответила я. И сделала как можно более беззаботное лицо и снова укусила пирожок.

– Конечно, нет...

– Как там Катя? – спросила я. Мне не терпелось навестить подругу и еще сполоснуться после дороги.

– Николя забрал ее к себе, после того как ты поставила ей капельницу девочке полегчало, – я закатила глаза и приготовилась к отповеди. От брата было бесполезно что-то скрывать и теперь наверняка последует наказание, но я не жалела. Пусть так, главное Кате стало лучше, и кризис миновал. – Я хожу, делаю перевязки, а за ней там Марина Александровна ухаживает, а то к нам не набегаешься.

Я кивнула в знак согласия. Это были хорошие новости.

– А что ты тут опять химичишь?

Я с интересом посмотрела на склянки, на столе

– Да морфин закончился, вот пытаюсь выделить его из опия.

– Скверно. Я потратила все, что взяла. В Олекме было много пострадавших, а у них в запасах я не рылась. Может помочь?

– Да нет, я почти закончил, так что иди лучше отдохни, поешь с дороги как следует, нечего кусочничать. Небось там тебя никто супчиком не потчевал. Пользуйся моментом, а то скоро опять припахают к работе, – Макс улыбнулся. Потом потер затылок, посмотрел на меня и выдавил сквозь зубы. – Передай, пожалуйста, Нику, что все лекарства на исходе. На голом энтузиазме я долго не выдержу, – без моей помощи Макс совсем выматывался, теперь все заботы висели на нем. Да и кто сейчас выглядит лучше. Ох, нам жизненно важно стребовать лекарства.

Нет, отряд, конечно, понимал необходимость, но и таскаться в разведку не горели желанием, поэтому каждый раз у нас буквально велась война со старейшинами и главой развед-отряда. Первые требовали своевременного оказания медицинской помощи, мы требовали лекарств, а последние разводили руками, мол не время, мы только вернулись и тому подобное. Корче зажаты мы были как между молотом и наковальней.

Раньше хоть в Олекме имелся врач, но он умер этой зимой, прежде чем успел подготовить своего приемника, и теперь нам приходилось разрываться между поселениями. Да Максу придется готовить двух учеников, чтобы хоть как-то пережить холода.

– Хорошо и так как тебе не нужна моя помощь, пойду навещу Катю.

– Не думаю, что это хорошая идея, – лицо Макса стало непроницаемым, и он снова вернулся прежнему занятию.

– Почему? – у меня засосало под ложечкой.

– Она не хочет никого видеть. После случившегося, Катя замкнулась, – грустно сообщил мне братик. По его тону было понятно, что ему искренне жаль девушку.

– Тем более я должна к ней зайти, мы же подруги, – я решительно покачала головой, отгоняя плохие мысли.

Я подмигнула брату и пошла наверх, чтобы как следует поесть.

Да, вкусная еда, приготовленная с любовью, творит чудеса. Когда я ополовинила поднос с пирожками, моя жизнь определённо стала казаться чуточку лучше. Я быстро добежала до бани сполоснулась прохладной водой, переоделась в сарафан и теперь снова была готова к подвигам.

Добежав, до крепкого нового сруба дома, который совсем недавно собрали на окраине, я постучалась в дверь. Меня встретила седая старушка с добрым морщинистым лицом, Марина Александровна.

– Здравствуйте! А я к Кате? – я улыбнулась.

– Да проходи Роза. Может тебя она послушает, – посетовала старушка и неодобрительно помотала головой.

Катя полулежала на кровати и вязала носок. Под глазами залегли тени, волосы сальными прядями спадали на ее лице. Прямо сказать выглядела она ужасно.

– Катюша, привет! Смотрю, ты идешь на поправку! – как можно ласковее и радостнее поздоровалась с подругой, но она лишь зло посмотрела на меня.

– Зачем вы меня спасли? – прошипела Катя. – Я теперь обуза для всего поселения. Я ужасна.

Ну, смотря, правде в глаза так оно и было. Жестоко? Да. Но и мир не лучше. Однако она моя подруга и ей останется, несмотря на увечья. И ей придется научиться жить со своими проблемами, а мне лишь остается ее поддерживать.

Катя смотрела на меня и сжимала кулаки, вязание было в один момент отброшено.

– Нет. Что ты такое говоришь?! – я улыбнулась и дотронулась до ее руки, стараясь приободрить, но она с отвращением сбросила мою ладонь. Понятно, я теперь враг номер один. – Ты предпочитаешь гнить в земле, нежели радоваться жизни? – я решила сменить тактику. -- Хватит жалеть себя. Живи, радуйся жизни, наслаждайся каждым мгновеньем. Благодари судьбу за каждый прожитый день!

– Ты так складно говоришь. Посмотри на меня и скажи как? Я безногий урод! Я никому не нужна, – по ее чудесному личику катились слезы.

– Ты дура! – я не выдержала и ударила ее по лицу. – Прекрати! Чтобы я этого больше никогда не слышала! Ты нужна мне, Николя. И протез, думаю, мы тебе найдем, сделаем, в конце концов! И ты будешь ходить! Это не конец света. Люди жили и не с такими увечьями. А ты жалкая слабачка раскисла! Что даже не поборешься за свое счастье? – я смотрела на Катю: щека от удара покраснела, из глаз катились слезы. Теперь понятно о чем говорил Макс. Она винила нас в том, что осталась без ноги. Считала, что смерть лучше такой жизни.

– Чтобы я этого больше не слышала! Выкинь всю эту дурь из головы, я тебя люблю и Николя, ты нужна нам. И вообще кто починит нам холодильник? Я лично не хочу просить дядю Митю. Ты же знаешь, ему дай волю, так он и из палки сделает атомную бомбу. Помнишь, как он отремонтировал плитку и чуть дом не спалил? Хорошо хоть теть Рима во время дым унюхала…

– Да пошла ты! – проорала Катя. – Это не у тебя нет ноги, это не твои руки покрыты шрамами.

– Зато я их зашивала, – тихо ответила я.

Я не знала, что еще сказать. Катя лежала, уткнувшись в подушку, и плакала. Я похлопала ее по спине. Злиться на нее я не имела права, по одной простой причине, я не знала, как сама бы вела себя в подобной ситуации.

– Поправляйся, я еще зайду, – подруга ничего не ответила, лишь дернула плечом, так что мне оставалось лишь уйти.