Последний Контракт. Том 2

Глава 19

Сидя на массивном теле убитого волка, я тяжело дышал и смотрел на полную луну, лучи которой освещали поляну… Или то, что от неё осталось..

Топор, источая из себя невероятный холод, торчал в одной из туш. Кровь была повсюду, как и оторванные пласты земли. Вся поляна и территория дома Борея, представляла собой место, где прошла война.

Баня была разрушена и в ней лежало одно из тел волков. Калитка и забор сметены подчистую.

Слушая громкий звук ломающихся костей и чавканья, я медленно повернул голову и посмотрел на мохнатого, который с остервенением рвал тушу вожака. В глазах умершего волка застыла пустота, челюсть была сломана и вырвана с корнем, шкура подрана огромными когтями, а тело разорвано в двух местах.

Да… Мохнатый, жестокий ты медведь.

Этот бой дался мне не слишком просто. Первый убитый волк был лишь удачей и умер благодаря моменту неожиданности. Потом же, начались танцы. Они были быстры, сильны, опасны и, что самое удивительное, действовали словно единый организм.

Ощущая лёгкий холод и покалывание в теле, я поморщился и посмотрел на свою правую сторону тела.

В остатках плеча и части груди виднелись следы укуса мощной челюстью, зубы которой пробили кости и мясо. Мышцы руки и ноги были вырваны во многих местах и глаза цеплялись за белесые кости.

Чувствовал ли я Боль? Да, но я слишком давно иду нога в ногу с этой дамой, чтобы вместо улыбки, кричать на неё.

Три раза я чуть не отправился к Смерти, выживая лишь благодаря своему телу, ставшему сильнее. Вначале, я не чувствовал этого, списывая всё на лёгкость после бани. Но в бою, находясь на грани жизни и за гранью смерти, я будто бы ощутил, что скорость волков, двигающихся невероятно быстро, для меня — обычна.

Как такое возможно? Топор? Вряд ли. Он лишь вбирает в себя энергию Смерти и ассимилирует её, выпуская в этот мир силу старухи.

Объяснение этому я нахожу лишь в деревянной и очень горячей бане. Возможно ли то, что вместе с той желтой жижей, из меня вышла не только усталость и боль, но и прочая грязь, делающая тело слабым? Не знаю, но другого ответа у меня нет.

Но это не всё, что я получил за этот бой…

Слегка вытянув левую руку и посмотрев на неё, я создал на ней тёмно-синий круг печати, в котором вращалось 4 руны — Твёрдость, Материя, Сила, Укрепление.

— Долго же я ждал тебя, Усиление… — пробормотал я, видя одну из своих любимых печатей, открыть которую можно лишь пройдя через бой за жизнь.

Получил я её именно в тот момент, когда один из волков практически убил меня, сомкнув челюсти на моём плече и груди. Вот только, сжать их он не смог. В порыве ярости, гнева и безудержной жажды крови, я не увидел, как тёмно-синий круг вспыхнул за моей спиной, рождая новую печать. Лишь потом, когда я ударом левого кулака пробил голову животного, до меня дошло.

— Хорошо справился, — раздался спокойный голос Борея, заставивший меня оторвать взгляд от печати в своей руке и посмотреть на него.

Во время боя, старик стоял на пороге дома и смотрел. Он не двигался с места, даже тогда, когда я и мохнатый могли погибнуть. Медведю тоже тяжело дался этот бой, судя по его подранной шкуре.

— Угу, — кивнул я, взглянув на ногу и увидев, что та полностью вернулась в былое состояние.

Печать Регенерации не излечивает в прямом смысле этого слова. Она возвращает состояние тела в исходную форму.

— Осталось сделать последнее, — тем же голосом продолжил старик, подняв голову и посмотрев на луну. — Пришло время завершить топор. Закалить его кровью.

Подняв голову я посмотрел на Борея непонимающим взглядом.

Разве бой с волками не должен был сделать этого?

— О чём вы? — хрипло спросил я, чувствуя вкус волчьей крови во рту. Во время боя я напился её с лихвой.

Печально улыбнувшись, старик прикрыл глаза, отдавшись порыву лёгкого ветра, гуляющего среди окружающего нас леса и лежавших тел.

— Двенадцать лет я ждал, пока ты придёшь на мой порог, — начал говорить он, а ветер трепал его седые волосы и бороду, заставляя железные украшения звенеть. — Двенадцать лет, я ждал, пока смогу обрести свободу и смыть свои грехи.

— Я не понимаю… — произнёс я в пустоту.

— Мой сон… — запнулся старик и вновь улыбнулся. Печально, больно. Так улыбается лишь тот, у кого ничего больше не осталось. — Богиня пришла ко мне тогда, когда всё, что мне дорого, было уничтожено. Война, парень. Место, где льётся кровь невинных и реже — виновных. Мой род… Мой клан… Я потерял всё это, Виктор. — открыл он глаза и посмотрел на свои покрытые шрамами руки. — Из-за своей гордости, гнева, упертости, бахвальства и глупости. Величайший кузнец-артефактор Греции, — криво ухмыльнулся он. — Только сейчас, я понимаю, что это звание несло в себе лишь боль.

— Вы заключили сделку. — догадался я.

— Да, — посмотрел Борей на меня своими серыми глазами, в которых была лишь пустота. — Души моего рода в её садах, в обмен на мою службу и жизнь.

Подойдя к трупу волка, в котором торчал топор, Борей вытащил его и, сделав несколько шагов ко мне, протянул рукоять.

— Левиафан не просто оружие, Виктор. — спокойно проговорил он, а я смотрел на рукоять, покрытую кровью. — Это живой артефакт, в который я вложил частицу своей души. Я не соврал тебе, сказав, что лишь проклятый сможет пробудить его. Но, чтобы топор стал только твоим и всегда был с тобой, он должен закалиться не в крови врага…

— А в крови своего создателя… — поднял я глаза, столкнувшись взглядами со стариком.

— Да, — кивнул Борей, а я взялся за рукоять. — Именно таким я создал его, не оставив тебе выбора. А теперь, — взглянул он на тускло сияющее лезвие. — Уважь старика и позволь мне отправиться к своей семье.

Несколько секунд я смотрел на то, как Борей держится за рукоять возле лезвие, ожидая моих действий. Снежинки, падающие с ледяной корки не обжигали его кожу и просто обтекали её.

Я знал, что сделки со Смертью заключают не только те, кто становится Жнецами. Такова её природа. Она любит тех, кто уникален и необычен. Она любит играть на страданиях этих людей, заключая с ними сделки и наблюдая, как кукловод.

Стоило мне кивнуть, Борей отпустил топор и позволил ему лечь в мою руку полностью.

Только сейчас, поняв и осознав, через что пришлось пройти человеку создавшего его, я почувствовал всю тяжесть этого оружия.

И, признаться честно, где-то внутри… Я завидовал Борею. Его дар, уникальность, воля и сила. Всё это позволило ему заключить сделку со Смертью, но не стать её псом, как получилось со мной. И хоть он прошёл через множество боли и его душа зияет пустотой, он в конечном итоге воссоединится со своей семьей. Ну, а я…

Вздохнув, я поднялся с туши волка и, сделав шаг к старику, приподнял топор, порезав лезвием его вытянутую руку.

Кровь стала вытекать из раны, впитываясь в лезвие. Руны и символы стали сиять с утроенной силой, а энергия Смерти в оружии — забурлила, после чего, стала перетекать ко мне через рукоять и обратно.

Я видел, как с каждой секундой мощное тело Борея худеет и слабеет. Волосы опадали, борода редела, глаза впадали провалами. Его сильные руки, покрытые шрамами, иссыхали и покрывались пигментными пятнами.

Он будто бы постарел за считанные секунды, дойдя до порога, где есть лишь смерть.

— Теперь… Я смогу уйти к ним… — искренне улыбнулся он, посмотрев мне в глаза, в которых я увидел настоящую радость.

Повернув голову, он взглянул на полную луну и продолжал улыбаться, пока кровь в нём не иссякла без остатка.

И стоило этому произойти, топор озарила мощная вспышка тёмно-синего света, на мгновенье осветившая всю поляну и лесной массив.

Острое чувство пронзило мою душу, а Жнец, стал биться в клетке, почувствовав нового соседа.

Сделав шаг вперёд, я не дал иссушенному телу старика упасть на покрытую кровью землю.

Одним лишь желанием, я сделал так, чтобы топор исчез из моей руки, позволив мне поднять тело Борея.

— Ру-ар… — раздался тихий утробный рык мохнатого, оторвавшегося от туши вожака и подошедшего ко мне.

Понюхав тело Борея, он ткнулся мокрым и грязным носом в его лицо и вновь жалобно рыкнул, а после, посмотрел на меня полными боли глазами.

— Поможешь мне проводить его? — тихо спросил я, на что получил кивок медведя. Впервые я видел, как дикий зверь плакал.

Не обращая внимания на мокрую от крови землю, я двинулся в дом Борея и, зайдя в него, положил его тело на кровать.

Даже после смерти, этот старик продолжал улыбаться потрескавшимися и иссохшими губами.

Выйдя из дома, я увидел, как мохнатый тащит в своей пасти канистру, издающую булькающий звук.

— Спасибо, — вытащил я прохладный металл из его пасти, почувствовав запах бензина.

Откупорив крышку и разлив жидкость в доме, я вновь вышел из него и создал в руке печать Пламени Бездны.

В бензине не было нужды и тёмно-серое пламя справилось бы так, но я должен был дать мохнатому проводить своего друга хоть как-то.

Вспыхнув, Пламя Бездны в одно мгновенье очистило мою кожу на руке от засохшей крови и грязи, а после, я щёлкнул пальцами и оно, с рёвом, устремилось в деревянный дом.

Огонь, разгоняющий темноту ночи и достигающий двенадцати метров в высоту, с жадностью накинулся на деревянный сруб, пожирая его и оставляя после себя лишь пепел.

Звук трескающийся древесины, перемешанный на мелодию ночного леса и утробные завывания медведя, заполнял мои уши. Глаза неотрывно смотрели на горящий дом, в огне которого я на короткую секунду увидел образ счастливой и большой семьи. Три женщины с пятью детьми, стоявшие по боками от невысокого, но широкоплечего и сильного мужчины.

«Спасибо…» — раздался в моей голове умиротворённый голос Борея.

Дождавшись, пока огонь поглотит всё без остатка, я кивнул и на короткую секунду впал в ступор.

Я ведь так и не узнал, куда мне идти…

Вздохнув и почувствовав запах пепла и гари, я покачал головой, сразу же ощутив порыв ветра, дующий на северо-восток.

Что ж… Значит, пойду туда.

Взглянув ещё раз на огонь, я кивнул и спокойно двинулся по выбранному курсу, сразу же почувствовав, как мне в спину упёрся холодный и мокрый нос.

Обернувшись, я посмотрел в глаза медведя и увидел в них страх.

Теперь, когда волки, убившие его семью — мертвы, а его единственный друг исполнил свою клятву… Он не знает, что ему делать.

— Пойдёшь со мной? — спокойно спросил я, а после, улыбнулся. — Баню не обещаю, но приключения — точно.

Издав низкий утробный рык, медведь толкнул меня в грудь, испачкав и без того грязную кожу.

— Тогда, — повернулся я в сторону леса. — Пойдём.

Слыша последний и тихий треск древесины, мы с мохнатым двинулись в выбранном направлении.

Но, пройдя десяток шагов, я остановился и обернулся к догорающему дому.

— Я запомню тебя, Борей Зервас. — тихо произнёс я. — Теперь, ты можешь спать спокойно…

Я знал этого человека всего лишь один день. Один день, за который он открыл мне свою душу и, отбросив гордость, попросил проводить его в последний путь.

Ну, а я… Продолжу сражаться. Пока не найду того, кого выбрала Смерть.

***

Выйдя из лесного массива и попав на большую поляну, я вздохнул полной грудью свежий воздух.

Небо окрасилось в сероватые и оранжевые цвета рассвета.

Всю оставшуюся ночь мы с мохнатым шли на северо-восток, не останавливаясь.

Прикрыв глаза и почувствовав ветер, ласкающий лицо и кожу, я услышал вдалеке гул, похожий на лопасти вертолёта.

Мигом открыв глаза, я посмотрел на летевший в сторону поляны транспорт с гербом Беркутовых.

Быстро выйдя на середину полянки, я увидел, что вертолёт меня заметил и делает крюк, заходя на посадку.

— Тебе лучше уменьшится, — обернулся я к мохнатому, выходящему из леса и смотревшему на вертушку.

Издав тихий рык, зверь сжался до размеров маленького медвежонка и подбежал ко мне, после чего, я поднял его на руки, почувствовав грязный и жёсткий мех под пальцами.

Приземлившись, вертолёт открыл свои двери и из них выбежало трое человек. Двое из них были одеты в боевую форму и вооружены винтовками, а третий — в серый костюм.

— Здравствуй, Лёш, — улыбнулся я своему другу, стоило ему подойди ко мне.

— Умеешь же ты находить на свою задницу приключения, Виктор. — хмыкнул Алексей, осмотрев меня и заметив медведя. — А это?… — впал он в недоумение, как и бойцы.

— Мой новый друг, — кивнул я, погладив мохнатого, на что он звонко рыкнул и зевнул.

— П-понятно… — сбивчиво протянул Лёша, а после, помотал головой и дополнил. — Полетели домой?

— Да… — обернулся я к лесу, где оставил позади сгоревшую хижину. — Летим домой.

Двинувшись в сторону вертушки, я продолжал гладить мохнатого, который уже уснул у меня на руках.

— Так что с тобой произошло то? Я весь род и банду на уши поднял, пытаясь тебя найти.

— Это долгая история, Лёш…