Последний из страстных вампиров

ГЛАВА 14

– Утомилась со мной, Sweetling?

– Едва ли. Было очень интимно, когда ты опрокинул глазурь на меня.

Тео лежал на спине, насыщенный и с очень самодовольным взглядом на лице, выгнул брови и стал напевать веселую небольшую песню о покрытых глазурью нижних частях.

– Ты, казалось, наслаждалась этим.

– Это, мой обожаемый клыконосец, является промолчать на год. Ты уверен, что ты сыт? Ты, казалось, тратил больше времени на действие, занимаясь непристойностями, вместо обеда.

– Я сыт. Я хорошо удовлетворен. Я физически исчерпан, – сказал Тео, махая вялой рукой. Его глаза были закрыты, его лицо было расслаблено, пока он лежит рядом со мной на кровати, восхитительно голый. Я провела пальцем вниз по одному из его бицепсов, заставляя его улыбнуться сонливой улыбкой.

– Ты дремлешь и в то же время такой красивый. Ты, конечно, упорно потрудился.

– Я действительно потрудился, хотя это была сила любви. И, я допущу, что ты помогла немного. – Он зевнул.

– Немного, ха? – Я ущипнула его за сосок. Он симулировал храп.

Много приятных ощущений, которые оживились вокруг моего тела, были еще одним напоминанием сильных эмоций, созданных нашими любовными ласками. Я мягко прослеживала изгибы его лица, мой палец поглаживал его длинные, изогнутые брови, вниз к его высоким скулам и аристократическому носу. Его губы скривились немного, когда я касалась их кончиками моих пальцев, позволяя мне снова удивляться тому, как что-то столь мирское как рот могло доставлять такое большое удовольствие.

– Сонливо, – сказал он голосом, полный сна и удовлетворения.

– Ты – такой энергичный и спишь. – Я поглядела на часы и вздохнула, вставая с кровати. – Я лучше пойду отмывать глазурь и остальные… ээ… остатки прежде, чем мы окажемся на слушании.

– Душ? – Глаза Тео неожиданно открылись. – Где ты голая, влажная и намыленная?

– Так, собственно, душ и работает, – сказала я, делая паузу в двери ванной, чтобы похлопать моими ресницами. К моему удивлению (и небольшому изумлению), он показал признаки пробуждения. Я уставилась на его член, наблюдая, как он возбудился, утолщаясь на моих глазах. – Ты ведь не серьезно. Ты можешь сделать это снова так скоро?

– Учитывая надлежащую поддержку и вдохновение, да. – Тео соскользнул с кровати и бросился ко мне со знакомой вспышкой в его глазах. – Я должен признаться в наличии фантазии или двух о взятии тебя в душе, твоей гладкой атласной плоти, скользкой от мыла и теплой воды.

Изображения, которые заполнили мою голову, ошеломили меня на секунду, на долю секунды, действительно, и потом я побежала под душ, намереваясь выполнить эротические изображения, которые танцевали в моем сознании.

Душ не был очень большим, один из тех типов кабины с достаточным местом только для двоих. Но я была намылена и готова к Тео к тому времени, когда он присоединился ко мне, полностью пробужденный и заполненный голодом, который, казалось, отзывался эхом во мне.

– Ты липкий, – сказала я между поцелуями, мои руки были заняты натиранием мыла на его грудь.

– Это глазурь, которую ты намазала на всего меня, – рычал он, прикусив мою мочку уха. Его руки также были заняты, растирая мыло мочалкой по моей спине и ниже, к моей заднице, дальше скользя вокруг моих бедер и направляя меня прямо в личный рай. – Я не столь же липкий, как ты, все же. Ты – грязная, грязная девочка.

– О, да, – я задыхалась, поскольку его пальцы танцевали мыльный танец, который заставил меня изогнуться. – Я очень, очень грязная.

– Мне тогда надлежит очистить тебя, – шептал он в мое плечо.

– Тем более, что это ты сделал меня настолько грязной. О, сладкая мать, сделай это снова!

Он сделал. Его пальцы проникли в меня, поиграли немного, пока трение не выдвинуло меня к самому краю оргазма. Я колебалась, не желая упасть туда одна.

Мои руки скользнули ниже, любовно придавая его яичкам чашевидную форму одной рукой, сглаживая мыло по всей длине его члена.

Его глаза изменились. Тонкие, острые клыки сделали метку на моем плече. Он упивался кровью пока мои руки, перемещающиеся вверх и вниз, быстро находя ритм, который делал его дыхание прерывистым, его бедра вздрагивали в такт движению моих рук. Я открыла ему мое сознание, разрешая ему чувствовать то, что его квалифицированные пальцы делали во мне в то же самое время, он разделил его повышающийся экстаз. Это было чувство потрясения, испытание не только моей собственной страсти, но и его, и это выдвинуло нас обоих выше, пока мы не повисли с дразнящей мукой на краю завершения.

Пальцы Тео успокоились во мне, моя плоть трепетала вокруг них. Мои руки прекратили перемещаться по его члену, пульсирующему с биением его сердца. Наши глаза встретились.

Я люблю тебя, сказала я ему, переливая мою любовь в него, выгоняя темноту, которая жила там, где раньше жила его душа.

Ты – все для меня, ответил он с честностью, столь сильной, это засмущало меня. Я не могу существовать без тебя.

Преувеличение, но сладкое… все разумные мысли оставили мое сознание в тот момент. Его зубы проникли в кожу позади моей шеи, его пальцы ожили во мне. Мои руки напряглись вокруг его члена, и мир засиял звездами вокруг нас, взрываясь в миллион крошечных, блестящих частей.

Потребовалось длинное, долгое время для нас, чтобы спуститься с небес на землю, но когда я это сделала, я резко упала в его руки, которые держали меня вертикально, так как мои ноги подвели меня. Мы были мокрые, и еще более мыльные, и когда я изучала его глаза, я дала себе клятву, что я переверну землю, чтобы провести оставшуюся часть моей жизни с ним.

– Наказание за убийство в Суде Божественной Крови вечно, и окончательно. Только вмешательство суверена может изменить это, и этого никогда не случалось.

– Смертный приговор? – Спросила я, мои суставы побелели. Я расслабила мои руки, пробуя понять все, что говорил нам Террин. Я не спрашивала, как Тео нашел его. Я была только благодарна, что кто – то желает говорить с нами.

Спокойно, Sweetling. Я не позволю, чтобы тебе причинили вред.

Я не думаю, что ты сможешь остановить людей здесь, если они захотят причинить мне боль. Не так ли?

Тео не ответил мне, но его печаль была слишком очевидна.

– Не смертный приговор. – Террин сделал минутную паузу, переводя взгляд от меня на Тео. – Если короче, то Ваше существование не будет под угрозой, но Вы будете заключены в тюрьму…

– Заключены в тюрьму, здесь? В Суде?

Я предполагаю, что есть худшие вещи в мире, чем быть заключенным на небесах.

Не рассчитывай на это.

Террин встряхнул головой.

– Акаша, – сказал Тео. По некоторым причинам, я задрожала.

Какая Акаша?

Это – другое название для неопределенности. Это – куда идут высланные демоны, своего рода тюремная камера страдания и вечного кошмара. Ты не захочешь ее посетить.

– Да. – Пристальный взгляд Террина переместился на меня. Он откровенно оценивал, как будто он взвешивал, действительно ли я была достойна его времени. Достаточно странно, я не была оскорблена этим. Дни, когда я чувствовала бы себя оскорбленной, что кто – то не считает меня равной, остались позади. Я сидела, ожидая увидеть, какой информацией Террин желал поделиться, хорошо зная, что Тео и я были в особо сомнительном положении.

Террин, казалось, решил, кивая себе.

– Когда я провел ваше второе испытание, я подверг сомнению вашу пригодность как добродетели. Вы, казалось, не обладали ни одним из знаний, ни одним из навыков, нужных, чтобы достигнуть успеха в Суде. И все же, несмотря на то, что Вы обвинены в убийстве того, кого вы сменили, мои инстинкты говорят мне, что Вы говорите правду. Я редко имел причину сомневаться относительно моих инстинктов, и я не хочу, делать этого теперь только потому, что все свидетельствует об обратном. Рассказ, который Вы поведали, маловероятен, но нет, я верю в невозможное.

Он верит нам! Это – шаг в правильном направлении. Я рада, что ты выбрал его среди остальных.

У меня был небольшой выбор. Он был единственным в списке членов Суда, которому я был признателен. Я просто предполагал, что он должен быть посвященным в ситуацию относительно Хоуп.

– Вы можете помочь нам? – Спросила я, пробуя мой предел возможного, чтобы выглядеть серьезной и заслуживающей доверия.

– Не любым официальным способом, нет. Но я могу дать Вам информацию, которую Вы ищете. – Он откинулся назад на стуле, скрестив ноги и переплетая его пальцы. – Вы знаете, что добродетель по имени Хоуп пропала и предположительно мертва, учитывая записку, которую она оставила.

Тео склонил голову.

– Самоубийство? – Спросила я.

– Нет. Ее записка утверждала, что она была жертвой плана, посредством которого ее Подарок будет дан смертной – Вам, Портия Хардинг.

Почему каждый, кроме тебя, обращается ко мне моим полным именем? Спросила я Тео, на мгновение отвлекаясь от того, что беспокоило меня.

Имена имеют силу.

– Одна записка – едва ли улика…- начала говорить я.

Террин поднял руку.

– Записка продолжается с несколько взволнованным заявлением, что против нее уже были сделаны несколько попыток убийства, и что она чувствует, что эти два события связаны.

– Это абсолютно необоснованно! – Сказала я, оскорбленная. – Я не убивала ее. Я никогда не составляла заговор, чтобы отобрать ее силу. Я даже не знала, кем или чем она была, когда я по неосторожности вызвала ее!

– Так Вы сказали. – Террин выглядел мрачным.

Мое сердце упало от косвенных улик, которые использовались, чтобы изготовить очевидную вину на мою долю. Это было прозрачно и смешно, но я видела, как люди, которые не знали меня, воображали, что это могло быть верно.

– Только потому, что никаких свидетельств тела Хоуп не было обнаружено, Вам разрешили продолжить, пока вы только под наблюдением, а не лишены свободы.

Меня контролируют? Кто?

Я понятия не имею, но это не удивило бы меня.

– Это абсолютно глупо. Это не имеет никакого смысла! Почему я хотела бы убить женщину, которую я никогда не встречала?

Пристальный взгляд Террина опустился.

– Предположение состоит в том, что, в некоторый момент, Хоуп возвратилась, чтобы забрать ее Подарок у Вас, и Вы убили ее после горячей перебранки. – Он поднял его руки, чтобы предупредить возражение, которое было на кончике моего языка. – Я не тот, кого Вы должны убедить в вашей невиновности, Портия Хардинг. Я просто говорю Вам, что говорят в Суде.

Неясный грохочущий звук предупреждал о приближении кое-чего.

Портия, управляй своим Подарком.

Это не легко, но я воздержалась от нескольких поспешных и находящихся на грани грубости, комментариев об умственном складе ума Суда, предпринимая сконцентрированное усилие рассеять гнев, который был преобразован в гром.

– Любое предположение сводится к тому, почему я сделала бы что-то столь отвратительное?

Пристальный взгляд Террина сфокусировался на его пальцах.

– Я слышал, что Вы связаны кровью с Тео Нортом. Не трудно вообразить, что кто – то с такой связью намеревался бы просить для него прощение, как только членство в Суде было одобрено.

Я стрельнула быстрый взгляд к Тео. Он сидел безразличный, выглядел мягко говоря скучающим, как будто ничего, что сказал сенешаль (*Должность наподобие сенатора в средние века), не имело никакого отношение к нам.

– Все так думают? Все думают, что я обманула Хоуп, которая передала мне ее полномочия, тогда я убила ее, и это все ради того, чтобы Тео получил его прощение?

– Скорее получил переоценку, но да, это объясняет мотивы ваших действий.

– Я вижу. – Мои суставы были все еще белы от напряжения. Я предприняла другое сознательное усилие расслабить мои руки, когда я встала, моя голова держалась высоко. – Спасибо за ваше время и сотрудничество, Террин. Я надеюсь, что сотрудничество со мной в этом смысле не вызовет у вас никаких проблем.

Он медленно встал, улыбка согрела его глаза.

– Я не боюсь последствий, если это то, о чем Вы беспокоитесь.

– Хорошо. Еще раз спасибо.

– Это доставило мне удовольствие, – сказал он, наклоняясь к моей руке. – Я не сомневаюсь, что мы встретимся снова…, надеюсь, при менее напряженных обстоятельствах.

– Почему Террин не беспокоится о встрече с нами? – Спросила я Тео минуту спустя, когда мы вышли из темного района с офисами, которые были размещены в великолепных квартирах. Солнце было скрыто за несколькими черными облаков. Я дрожала, но холод, казалось, прибывал изнутри, а не от черных небес.

– Я не уверен, – ответил он, выглядя задумчивым, когда он приводил в порядок его шляпу, и поднял воротник пальто, чтобы оградить плоть на его шее. – Я подозреваю, что здесь больше, чем то, что он показывает на поверхности.

– Ты можешь сказать это о каждом здесь, – я обратила внимание, слушая его, что его рука скользила вокруг моей талии. – Что теперь?

Тео бросил быстрый взгляд на небо.

– Почти ноны. Теперь мы должны собраться с силами.

Я не люблю беспокойство, но я ощущаю себя в нем, глубоком и темном и разрушительном.

– Я уже давно собралась с силами на обратный путь, – солгала я, ярко улыбнувшись ему, что я надеялась, скроет правду, что я волновалась до смерти об услышанном.

Тебе не надо волноваться, Портия. Я сказал тебе, что я не позволю ничему навредить тебе. В моих рукавах все же есть несколько уловок.

Каких уловок? Спросила я, когда мы направились к месту, где находился Парк Просителя.

Ты узнаешь в назначенное время.

Достопримечательностью всего в городе, по-видимому, был узкий переулок, который вел в парк, в котором было достаточно народу, чтобы задушить все последующие вопросы, которые я намеревалась задать.

Будь смелее, Sweetling. Я – здесь с тобой.

За что я тебе благодарна до глубины души, сказала я ему, когда мы выбирались через толпу к центру парка, где кольцо камней друидов было расположено в стиле, напоминающем Стоунхендж. Каменные скамьи пунктиром выстроились по периметру кольца. Четыре скамейки были заняты людьми. Пятая была пустой. Перед ней стоял официозно-выглядящий человек, который нахмурился, когда увидел нас.

– Портия Хардинг, стойте на месте, – сказал человек.

Я вышла из толпы в круг камней, Тео рядом со мной был в тени, брошенной одним из высоких камней. Мне ужасно хотелось взять его за руку, но не было удобно показывать привязанность перед многочисленными враждебно настроенными незнакомцами.

– Знайте ли вы, что все слушания начались в одна тысяча пятнадцатом високосном году, когда мне было восемьдесят лет.

Тысяча пятнадцатом? Ты старше этого!

Календарь Суда отличается от смертного. Он разделен на периоды, каждый из которых содержит примерно пятьдесят шесть тысяч тысячелетий.

Я сделала быстрое умственное вычисление, и получила удовольствие от того, что годы были приблизительным возрастом Земли.

– Вас созерцает ее милосердное величество, море Сурия.

Улыбающаяся миниатюрная блондинка в тонком зелено-золотом летнем платье вышла из толпы, смеясь над тонким замечанием, которое кто – то высказал. Она одарила улыбкой Тео и меня, садясь на пустую скамью.

– Вас созерцает ее милосердное величество, море Дизин.

Море, которая представилась первой, была с мрачным выражением. Она не смотрела на меня, просто прошла и села рядом с первой море.

– Вас созерцает ее милосердное величество, море Ирина.

Последняя море захватила меня врасплох. Я ожидал другую женщину более молодую, но сгорбившаяся, хилая женщина, которая хромала из толпы, была явно в последних годах ее жизни…, если это было возможно с бессмертием. Она, также, заняла скамью, ее молочные синие глаза осмотрели меня любопытно.

– Это слушание не касается вашего чемпиона, – сказала Дизин, нахмурившись, глядя на Тео.

– С уважением, ваша милость, Портия – моя Возлюбленная. – Тео вышел немного вперед, осторожно, чтобы не выйти за пределы краев тени. – Я не могу позволить ей предстать перед судом одной.

Вокруг нас, толпа разинула рты, послышались небольшие шепоты, шипящие в воздухе, когда люди переварили информацию, что Тео и я были связаны кровью.

Это была самая мудрая вещь, которую нужно было сказать? Спросила я, вынужденная расслабиться, поскольку облака наверху становились более темными. Три моря консультировались друг с другом. Это кажется мне, только дало больше топлива огню.

Смех Тео был безрадостен. Те три женщины – башенка власти в Суде Божественной Крови. Единственный, кто имеет больше власти, – суверен. Есть кое-что, что поможет избежать их внимания. Факт, что я являюсь теперь Темным, возможно, не был общепринятой истиной, но я уверяю тебя, что они знали об этом, когда мы ступили в Суд.

Моря закончили их консультацию.

– Вы можете остаться, – сказала Дизин, давая Тео королевский поклон. – Но Вы не будете говорить в защиту Портии Хардинг. Она сама должна это сделать.

Он поклонился, бормоча спасибо.

– Вы обвинены в убийстве добродетели Хоуп, – сказала первая море с мрачным лицом. – Как вы ответите на обвинения, Портия Хардинг?

– Не виновна. – Были и другие слова, которые хотели вырваться, такие как заявление, что я не убиваю людей, не по какой причине, и конечно не из-за чего-то настолько пустячного как способность управлять погодой, но я оттолкнула их. Я сомневалась, что из такой вспышки выйдет что-либо хорошее.

Тишина, которая последовала за моим утверждением, тяжело повисла в воздухе в течение приблизительно пяти секунд, тогда шепоты позади нас стали быстрыми и разъяренными.

Небо становилось более темным, несмотря на мои попытки контролировать мои эмоции.

Дизин сузила ее глаза.

– Вы опровергаете факт, что Вы намереваетесь предоставить оправдание нефилиму по имени Теондре Норту, тому самому человеку, с которым Вы связаны как Возлюбленная?

Послышались ругательства от незнакомцев. Я взяла руку Тео, глубоко вдохнув, поскольку я пробовала успокоить мои нервы.

– Я не отрицаю, что я обсуждала эту тему с Тео. Я отрицаю, что я убила Хоуп из-за этого.

– Вы отрицаете, что однажды ночью, Вы искали компанию лорда демонов?

– Мы не искали его…

– Вы отрицаете, что у вас была аудиенция с лордом демонов, премьер принцем Авадона, лордом Баэлем?

Несколько человек открыли рты позади меня. Пальцы Тео на мне напряглись. Он ужасно хотел сказать, но был обязан молчать в соответствии с приказом море, приказом, который очевидно ограждал от предоставления мне совета относительно того, что я должна сказать в ответ на смешные обвинения.

– Обстоятельства нашего визита к Баэлю, к нам не имеют никакого отношения. Мы были вызваны туда Баэлем.

Больше открытых ртов и несколько прямых криков ужаса. Я держала мои глаза закрепленными на этих трех женщинах передо мной, вытягивая силу от контакта руки Тео.

Дизин наклонилась вперед, ее глаза были столь же холодны и тверды как сталь.

– Вы отрицаете, что Вы несколько раз сказали нефилиму Теондре Норту, что с того момента как возьмете мантию добродетели, Вы сделаете что-нибудь, чтобы вернуть ему то, чем он не обладает?

– Его душу, – сказала я, отмахнувшись свободной рукой в выразительной манере. Наверху зловеще грохотал гром. -Я говорила о его душе, которая была оторвана от него Баэлем, все, потому что он защищал меня от демона, который был частью третьего испытания. Испытания, я могла бы добавить, которое требовало исполнения этим Судом!

Пальцы Тео напряглись вокруг меня. Я поглядела на него, резко кивнув на предупреждение, видимое в его глазах.

– Я прошу вашего прощения, если мои комментарии кажутся грубыми, – сказала я, зная о враждебных взглядах, которые я получала от людей, окружающих нас. Лица морей были главным образом безразличны, но было очевидно, что они прибыли на это слушание с уже составленными мнениями. -Но мне не нравится отвечать, оправдывая мои действия, когда я не сделала ничего дурного. Я не просила становиться добродетелью, Хоуп сделала это со мной без моего какого-либо знания об этом. Я не убивала ее, и при этом я не знаю, кто сделал, или почему. Я не искала аудиторию с лордом демонов; он вызвал меня. Верно, что я поклялась вернуть душу Тео, но это – вопрос между ним и мной, и я не вижу, какое это имеет значение к кому – либо еще здесь.

– Вы смеете говорить таким образом с море? – Официозный маленький человек, который представлял морей, подскочил с одной из скамей, его лицо было красное от гнева.

Пальцы Тео сжимались до тех пор, пока его хватка не стала почти болезненной.

– Я не подразумеваю никакой непочтительности, но я не стану терпеть суд спекулянтов…

– Тишина! – Проревела Дизин, ее голос отозвался эхом от деревьев. – Мы будем совещаться.

– Но мне не разрешили шанс защититься должным образом, – начала говорить я, но была прервана, когда Дизин рявкнула на меня.

– Я сказала тишина!

Большой палец Тео терся на холмике моей ладони, йота комфорта в море бедствия. Эти три женщины наклонялись вместе.

Они собираются бросить нас в это место – Акашу, сказала я Тео. Его пальцы дернулись в ответ. Вокруг нас, гул переговоров велся спокойным шепотом, но неистовым тем не менее. Я знаю, что ты не можешь ответить мне, но они не могут мешать мне говорить с тобой. Я сожалею, если сделала что-то не так, но ты должен видеть, что я не могу просто стоять здесь, в то время как они выворачивают наизнанку все вокруг.

Он, возможно, был обязан молчать, но его эмоции были моими, чтобы читать, и я взяла немного комфорта в гордости с оттенком его беспокойства.

– Портия Хардинг, ваша дерзость не дает Вам никакого доверия, и это не допустимо, – сказала Дизин, поскольку моря представили твердую сплоченность.

Гром загрохотал еще громче, небо стало столь темное, что стало похоже на сумерки даже при том, что это была середина дня. Я еще раз глубоко вдохнула, и успокоила мое дико бьющееся сердце, надеясь, что этого было достаточно препятствовать шторму наброситься против людей, которые судили нас.

– Вопреки моему лучшему мнению, – Дизин поглядела на мгновение на беловолосую море – я была убеждена, что свидетельств против Вас не достаточно, чтобы выслать Вас в Акашу. Однако пока вопрос убийства добродетели не разъяснился к нашему удовлетворению, мы не можем позволить Вам свободно вредить другим.

Я закусила мою губу, чтобы удержаться от крика, что я не вредила никому, и не имела никаких намерений это делать.

– Предложено, что Вы подвергнетесь пятому испытанию, чтобы определить чистоту вашего существа. Если Вы пройдете, то Вам будут разрешать оставить Суд до тех пор, пока трибунал определяет правду смерти добродетели. – Дизин хлопнула в ладоши, и маленький мальчик появился из толпы. Мальчик поклонился трем морям, затем повернулся и поклонился мне. Ему, возможно, не было больше восьми или девять, но взгляд в его темных глазах был нестареющим, мудрым. Независимо от того, кто он был, он конечно не был невинным ребенком. – Поверенный, начните испытание.

Мальчик посмотрел на меня на мгновение перед тем как сделать жест Тео уйти.

– Вы не можете помочь ей в этом тесте, чемпионе. Вы должны уйти за пределы ее досягаемости.

Голос Тео был тепл и заверил в моей голове. Я не покину твою сторону, если ты не пожелаешь, чтобы я так сделал.

В порядке. Я попробовала поместить намного больше веры в мои слова, чем я чувствовала. Я сомневаюсь, сделают ли они что-нибудь слишком отвратительное перед всеми этими свидетелями.

Тео неохотно задвигался, отстраняясь, чтобы встать со зрителями. Я нервно закусила мою губу, протирая мои руки, поскольку я задавалась вопросом, из чего это испытание собиралось состоять.

– Ээ… простите мне вопрос, но как же Вы определите чистоту чьего-то существа?

– Это просто, – сказал мальчик, улыбаясь редкозубой улыбкой, которая немного осветила мое сердце. Он раскинул его широкие руки, затем свел их вместе настолько быстро, что его движение было невидимо. – Вы умрете.