Последний Хранитель Империи – 2

Глава 17 Мятеж

Флагманский корабль Австралийца медленно резал носом зеленоватые волны Аравийского моря. Изодранные в недавнем шторме паруса хлопали на ветру, словно потрёпанные крылья раненой птицы, но даже в таком состоянии «Морской дьявол» оставался быстрейшим судном в водах залива. Искусно выполненная деревянная фигура акулы на носу, казалось, принюхивалась к соленому ветру, готовая вот-вот сорваться в смертоносный бросок.

На палубе царила неестественная тишина. Команда, обычно шумная и грубая, разделилась на небольшие группы, перешептывающиеся между собой. Одни сидели вокруг бочонка с ромом, мрачно уставившись в деревянные кружки, другие собрались у грот-мачты, периодически поглядывая на закрытую дверь капитанской каюты. Атмосфера напоминала пороховую бочку с тлеющим фитилем — и до взрыва оставалось совсем недолго.

Старый боцман Одноглазый Джек, седой моряк с шрамом через всё лицо и пустой правой глазницей, сидел на перевёрнутом ящике и методично чистил свой кинжал, то и дело бросая настороженные взгляды на группу молодых матросов у левого борта.

— Капитан не в себе, — донеслись до него обрывки разговора. — Кланяется какому-то сопляку с материка, словно перед морским богом… Где его пиратская гордость?

— Тише ты, — шикнул один из матросов, нервно оглядываясь. — Хочешь, чтоб тебя рыбам скормили? Капитан не в том настроении.

Одноглазый Джек сплюнул за борт. Эти зеленые юнцы ничего не понимали. Они не слышали древних легенд, рассказываемых старыми моряками в тавернах Маската. Не знали историй о Кровавом Буревестнике, чья магия когда-то повелевала морями. О том, как целые флоты завоевателей шли ко дну от одного его взгляда, как волны расступались перед ним, словно перед пророком.

— Суеверные бредни, — пробормотал Железный Том, опускаясь на палубу рядом с Джеком. — И ты в это веришь, старый дурак?

Джек смерил его ледяным взглядом единственного глаза:

— Я верю тому, что видел собственными глазами, Том. Когда медальон Кровавого Буревестника отозвался на магию этого русского… Я понял, что пришло время древних пророчеств.

Железный Том фыркнул. Он был младшим помощником капитана — крепкий мужчина с квадратной челюстью и холодными рыбьими глазами. В команде его уважали за силу и хитрость, но не любили за жестокость и непомерное честолюбие.

— Ты слишком долго плаваешь, старик, — проворчал Том. — И вместо мозгов у тебя уже сплошная морская соль. Какой к дьяволу наследник Кровавого Буревестника? Это просто мальчишка, который знает парочку магических фокусов. Такие в каждом порту пачками бегают. А капитан… — он понизил голос, — слишком зациклился на древних побрякушках и старых легендах. Нам платят золотом, а не сказками для безмозглых юнг.

Дверь капитанской каюты резко распахнулась, заставив всех на палубе замолчать. Австралиец вышел под палящее солнце, его вечно хмурое лицо, изрезанное шрамами и морщинами, ещё больше потемнело, а в глазах блестела холодная решимость.

— Корабль на горизонте, — прогремел он, окидывая палубу острым взглядом. — Готовьтесь принять гостей. И чтоб все были трезвые, иначе будете блевать собственными кишками!

Матросы мгновенно зашевелились. Даже самые ленивые и недовольные не рисковали спорить с капитаном, когда его голос звучал так.

Через четверть часа по правому борту показался арабский фелюг. Он приближался к «Морскому дьяволу», размахивая белым флагом — знаком переговоров.

— Капитан! — крикнул вперёдсмотрящий. — Корабль с эмблемой клана Аль-Саид! Просят подняться для переговоров!

Австралиец стоял у борта, мрачно наблюдая за приближающимся судном. Его рука лежала на рукояти кривой сабли — жест не угрожающий, но красноречивый. Многие моряки на борту «Морского Дьявола» знали этот жест — капитан готовился к неприятному разговору.

— Дать им подойти, — приказал он. — Но при первом подозрительном движении — топим их посудину.

Фелюг подошёл к борту пиратского корабля, и на палубу «Морского дьявола» поднялся смуглый араб в богатых одеждах. За ним двое слуг втащили тяжёлый окованный железом сундук.

— Приветствую великого Австралийца, грозу морей! — араб отвесил церемонный поклон. — Я Малик ибн Саид, доверенное лицо шейха Фахима Аль-Саида, повелителя восточных земель и защитника правоверных. Да будет благословенно имя моего господина, чья слава простирается от песков пустыни до глубин моря, чья мудрость озаряет наши земли подобно восходящему солнцу над барханами…

— Заткнись и переходи к делу, сухопутная крыса! — грубо прервал его Австралиец, плюнув за борт. — Что нужно твоему хозяину?

Малик моргнул, слегка сбитый с толку такой прямолинейностью, но быстро восстановил дипломатическое равновесие:

— Прошу прощения за мою… излишнюю учтивость. Дело в том, что мой господин недоволен отсутствием результатов нашего сотрудничества, о великий повелитель морей.

Австралиец скрестил руки на груди, его лицо оставалось каменным:

— Передай своему хозяину, что я выполняю наш договор. Три корабля союзников Мурада пошли ко дну за последний месяц.

— И всё же русские собаки, как и сам шейх, до сих пор живы, — араб поджал губы. — Дважды они ускользали от тебя. Дважды ты терпел поражение. Мой господин начинает сомневаться в твоих способностях.

По палубе прокатился возмущённый ропот. Пираты не привыкли, чтобы кто-то ставил под сомнение мастерство их капитана.

— Я выполнил свою часть сделки, — прорычал Австралиец, делая шаг вперёд. Его серебристая аура начала проступать, окутывая фигуру смертоносным сиянием. — Прибрежные воды под моим контролем. Никто не проплывёт мимо без моего разрешения.

Посланник Фахима попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но его глаза выдавали беспокойство при виде активированного Покрова капитана.

— Эти русские оказались опаснее, чем мы предполагали, — признал араб, жестом указывая на сундук, который слуги открыли, демонстрируя горы золота и драгоценностей. — Поэтому мой господин удваивает награду и дает тебе полную свободу действий.

У матросов перехватило дыхание от такого богатства. Золотые монеты, драгоценные камни, жемчуг — всё блестело под лучами аравийского солнца, завораживая даже самых опытных морских волков.

— Используй всю свою флотилию, — добавил араб, понизив голос. — Не щади никого из их окружения. Арсений Вольский и его спутники должны умереть любой ценой. Если его голова окажется у ног шейха Фахима, ты станешь богаче любого торгового князя от Александрии до Багдада.

По палубе пронёсся жадный шепоток. Такое богатство стоило любого риска! Да, эти русские дважды ускользали, но теперь у них будет вся флотилия и полная свобода действий.

Австралиец медленно подошёл к сундуку, его глаза оценивающе пробежались по богатству внутри. Затем он запустил руку в золотые монеты, позволяя им просыпаться между пальцами. Малик ибн Саид довольно улыбнулся, уверенный, что его миссия почти выполнена.

— Значит, шейх Мурад все-таки настаивает на смерит Повелителя Глубин… — тихо произнес Австралиец, продолжая перебирать золото. Его голос звучал почти задумчиво.

— Повелителя… кого? — араб нахмурился. — Я говорю о русском чужаке, который мешает планам моего господина. Обычный наглый северянин, возомнивший себя важной персоной в наших землях.

Австралиец медленно поднял глаза от сундука. В них полыхал такой холод, что посланник невольно отступил на шаг.

— Скажи своему хозяину, что медальон Кровавого Буревестника признал его, — процедил пират сквозь зубы. — Скажи ему, что пророчество начало сбываться. И скажи, что в следующий раз, когда он пришлёт своего шавку с оскорбительными предложениями, я отрежу этому шавке язык и пришлю его обратно в подарочной упаковке.

Малик побледнел под смуглой кожей:

— Ты отказываешься от щедрого предложения моего господина? — его голос дрожал от недоверия. — И предпочитаешь быть врагом шейха Фахима?

— Я не чей-то слуга, — выплюнул Австралиец. — Передай своему хозяину, что моя верность отныне принадлежит лишь истинному владыке морей. Но вот это… — он вдруг широко ухмыльнулся, демонстрируя зубы, похожие на акульи, и с силой захлопнул крышку сундука, чуть не прищемив пальцы араба, — я пожалуй, оставлю себе. Считай это компенсацией за потраченное время.

— Это… это пиратство! — возмутился посланник.

Весь экипаж «Морского Дьявола» разразился хохотом.

— А кто мы, по-твоему? — Австралиец развел руками, обводя взглядом свою команду. — Мирные рыбаки?

— Шейх Фахим не забудет этого, — прошипел араб, пятясь к борту. — Твоя голова скоро будет украшать стену его дворца!

— Вон с моего корабля, пока я не передумал отпускать тебя с целыми конечностями, — сказал Австралиец, и его голос прозвучал так холодно, что посланник счёл за благо немедленно подчиниться.

Слуги Малика, бросив прощальные взгляды на сундук, поспешно спустились на свой фелюг и отчалили, оставив сокровища на палубе «Морского дьявола».

После их ухода на корабле разразился настоящий праздник. Матросы окружили сундук, с благоговением трогая его содержимое, словно не веря своему счастью. Кто-то уже выкатил на палубу бочонок рома, и атмосфера накалялась с каждой минутой.

— Вот это удача! — воскликнул молодой пират с серьгой в ухе. — Обчистили самого Фахима, и даже не пришлось обнажать клинки!

— Это ты называешь удачей? — шепнул Железный Том, наклоняясь к нему. — Капитан только что сделал нас врагами самого могущественного шейха в Аравии. И ради чего? Ради какого-то русского мальчишки!

— Но ведь медальон… — начал юноша.

— К чёрту медальон! — выплюнул Том. — Разве ты не понимаешь? Капитан помешался на старых легендах. Уже дважды он бросал нас в безнадёжные схватки из-за этого русского, и дважды мы теряли людей. А теперь мы лишились и поддержки Фахима.

— Но разве мы не пираты? — юноша недоуменно пожал плечами. — Зачем нам чья-то поддержка?

Том закатил глаза:

— Потому что у каждого пирата должна быть тихая гавань, где можно переждать шторм и продать добычу. Фахим давал нам такое место. А теперь мы стали врагами всей Аравии.

Пока большинство команды праздновало неожиданное богатство, Железный Том собрал вокруг себя группу недовольных — в основном новичков, присоединившихся после последнего столкновения с флотом Мурада. Они шептались, поглядывая на плотно закрытую дверь капитанской каюты, куда Австралиец уединился сразу после ухода арабского корабля.

— Капитан ведёт нас к гибели, — тихо говорил Том. — Он обезумел из-за старой магической побрякушки. Фахим объявит нас предателями, британцы выставят за наши головы награду. Сколько мы продержимся, когда против нас будет весь торговый флот и военные корабли Её Величества?

— И что ты предлагаешь? — спросил один из пиратов постарше, с седой бородой и обветренным лицом.

— Смена власти, — Том понизил голос до еле слышного шёпота. — Сегодня ночью, когда большинство перепьётся от радости. Убьём старого дурака, а потом найдём этого русского и заберём его медальон. Вернём Фахиму голову Вольского вместе с его магической безделушкой — и снова будем желанными гостями в портах Аравии.

Старый пират покачал головой.

— Мятеж против Австралийца? Ты с ума сошёл. Он разорвёт нас голыми руками.

— Нас больше, — настаивал Том. — Больше половины старой команды на моей стороне. Плюс новички, которых спешно набрали после стычек с шейхом Мурадом. А у капитана осталось не так много верных псов.

Тем временем Одноглазый Джек, незаметно подслушивавший их разговор из тени грот-мачты, тихо отступил и направился к капитанской каюте.

Ночь опустилась на «Морского дьявола», окутывая судно мерцающим звёздным светом. Большинство команды уже отмечало неожиданную добычу, и с каждым часом веселье становилось всё громче и разнузданнее. Только сторожевые, назначенные капитаном, оставались трезвыми и бдительными.

Австралиец сидел в своей каюте, изучая карты прибрежных вод при свете масляной лампы. Его палец медленно скользил по линиям торговых путей, отмечая ключевые порты и якорные стоянки. Теперь, когда он служил Повелителю глубин, нужно было нанести шейху Фахиму удар, который тот запомнит надолго — перекрыть его морские артерии и лишить золота от заморской торговли.

Осторожный стук прервал размышления капитана — три коротких, два длинных.

— Входи, Джек, — донёсся хриплый голос.

Старый моряк скользнул внутрь и быстро рассказал об услышанном. Австралиец выслушал молча, лишь сжимая и разжимая кулаки. Когда Джек закончил, капитан медленно поднялся из-за стола, его массивная фигура отбросила длинную тень на стену каюты.

— Значит, крысы решили показать зубы, — он подошёл к иллюминатору и долго смотрел на звёздное небо. — Собери верных. Тихо. Пусть будут наготове, но не высовываются, пока я не дам знак.

Когда повернулся обратно к Джеку, его глаза сверкнули в полумраке каюты холодным огнём.

— Повелитель глубин испытывает мою верность, — прошептал капитан, и в его голосе звучала почти религиозная убеждённость. — Он посылает мне предателей, чтобы я очистил свой корабль от скверны и доказал свою преданность. — Австралиец сжал кулак так, что костяшки побелели. — А когда покончим с мятежниками, Железный Том на собственной шкуре узнает, что значит поднимать руку на помазанника Синего Демона.

Австралиец оскалился, обнажив жёлтые от табака зубы:

— Я лично скормлю его акулам — по кусочку за раз. Пусть вся команда увидит, как Повелитель карает неверных.

План сработал идеально. К полуночи большинство пиратов уже были пьяны настолько, что едва держались на ногах — включая многих сторонников Тома, которые не знали о планах своего предводителя. Железный Том, однако, не притронулся к рому и тихо отрезвлял своих ключевых людей, проверял оружие, отдавал последние инструкции.

— Как только ударит колокол, — шептал он своим людям, — мы врываемся в каюту капитана. Быстро и решительно. Никаких переговоров. Просто устраняем его и берем командование на себя.

— А что с верными ему стариками? — спросил кто-то из толпы.

— С теми, кто решит сопротивляться, поступим так же, — отрезал Том. — Остальным дадим выбор — присоединиться к нам или отправиться на корм рыбам.

Как только пробило полночь, мятежники начали своё движение. Они собрались у входа в капитанскую каюту, обнажив сабли и ножи. Железный Том стоял во главе, его глаза блестели в свете масляных ламп.

— Сейчас! — скомандовал он, и дверь с треском распахнулась под ударом его плеча.

Но внутри их ждал сюрприз, так как каюта была пуста.

— Проверьте за кроватью! — рявкнул он, разъярённый тем, что добыча ускользает. — Он где-то прячется!

В этот момент с палубы донеслись крики и звон стали. Том выглянул наружу и увидел, что его план проваливался на глазах. Австралиец с верными людьми окружил каюту, отрезав мятежникам путь к отступлению. Многие сторонники Тома, слишком пьяные для серьёзного боя, уже валялись на палубе, обезоруженные или оглушённые.

— Предатель! — взревел Том, бросаясь на капитана с саблей наголо.

Его тело окутало тёмно-синее свечение с ярко-голубыми кольцевыми узорами Покрова Осьминога. Внезапно его движения стали текучими и непредсказуемыми, словно он двигался под водой, а руки удлинились, позволяя наносить удары с невозможных углов.

Австралиец отскочил назад, активируя серебристое сияние Акулы, но Том уже был рядом. Его клинок прочертил кровавую борозду по плечу капитана, а левая рука одновременно нанесла удар в рёбра. Покров Осьминога позволял атаковать несколькими конечностями независимо, создавая иллюзию сражения с целым отрядом.

— Думал, будет легко, старик? — усмехнулся Том, его тело изогнулось под невозможным углом, уклоняясь от ответного удара капитана.

Австралиец зарычал и попытался схватить противника, но Том буквально протёк сквозь его руки, словно состоял из воды. Его конечности обвили ноги капитана, пытаясь свалить, а сабля одновременно целила в горло.

Капитан рванул назад, активировав Покров на полную мощность. Серебристая аура взорвалась вокруг него хищным сиянием, зубы удлинились в акульи клыки, а кожа покрылась мелкой чешуёй. Он двинулся с нечеловеческой скоростью, но Том был готов — его тело растеклось в стороны, пропуская смертоносный выпад.

— Скользкая тварь! — прорычал Австралиец, разворачиваясь на месте.

Том попытался обвить его торс щупальцами-руками, но капитан успел перехватить одну из конечностей. Его акулья хватка была железной — кости Тома хрустнули под давлением.

— Отпусти! — взвыл мятежник, одновременно с этим пытаясь ударить кинжалом из-за спины.

Лезвие скользнуло по чешуйчатой коже Австралийца, не причинив вреда. В ответ капитан дёрнул захваченную руку так, что Том не смог удержать равновесие. Его тело, всего на мгновение потерявшее текучесть, стало уязвимым.

Сабля Австралийца описала стремительную дугу — и рука Тома, сжимающая оружие, отделилась от тела. Синяя аура с голубыми кольцами заметалась и начала гаснуть, а мятежник завыл от боли и рухнул на палубу, корчась в агонии.

Мятеж был подавлен за считанные минуты. Верные капитану пираты связали выживших мятежников и сложили их как штабель дров у грот-мачты. Тому наспех перетянули культю, чтобы не истёк кровью — капитан хотел, чтобы предатель остался жив для показательной казни.

Австралиец медленно прохаживался перед пленниками, его серебристая аура всё ещё сияла, окутывая фигуру потусторонним светом.

— Я разочарован, — произнёс он, разглядывая испуганные лица своих бывших товарищей. — Но не удивлён. Золото всегда было сильным искушением для слабых духом.

Том, бледный от потери крови, с трудом поднял голову:

— Ты сумасшедший, — прохрипел он. — Ведёшь нас всех на верную смерть из-за какого-то русского щенка!

— Не из-за русского, — покачал головой Австралиец. — Из-за древнего закона моря. Повелитель глубин явился мне, показал истинный путь. Мы станем частью великой истории — теми, кто помог Повелителю Глубин вернуть своё законное место.

— Проклятые бредни! — Том попытался сплюнуть, но во рту пересохло от боли. — Ты хочешь превратить нас в сборище фанатиков!

Австралиец повернулся к своим верным людям:

— Утром мы избавимся от балласта. Решите, кто из этих недоумков заслуживает второго шанса. Тем, кто готов поклясться на крови в верности Повелителю, мы дадим возможность искупить предательство. Остальных ждёт встреча с акулами.

— А что с Томом? — спросил Одноглазый Джек, кивая на бывшего помощника.

Австралиец бросил на Тома долгий взгляд:

— Том заслужил особое наказание. Вы же знаете старую пиратскую традицию? Что бывает с первым помощником, который предал своего капитана?

Пираты переглянулись. Старые морские волки мрачно кивали — они помнили древние законы. Молодёжь смотрела с любопытством и страхом.

— Крюки, — прошептал один из ветеранов, и по палубе пробежал нервный шепоток.

— Именно, — кивнул Австралиец. — Но сначала — традиционный суд. Том, ты обвиняешься в мятеже против законного капитана, в подстрекательстве команды к неповиновению и в попытке убийства. Как отвечаешь на обвинения?

Том поднял голову, его глаза горели лихорадочным блеском:

— Виновен, — прохрипел он. — И ни о чём не жалею. Ты превратился в безумца, Австралиец. И ведёшь нас всех к погибели.

— Приговор — смерть на крюках на рассвете, — объявил капитан. — Но милость Повелителя Глубин велика. Если кто-то из команды вступится за осуждённого и разделит с ним вину, Том получит быструю смерть от кинжала.

Он обвёл взглядом молчащих пиратов:

— Никого? Что ж, тогда готовьте крюки.

Традиционная казнь была одной из самых жестоких — крюки вонзали под рёбра осуждённого и подвешивали к рее, оставляя умирать медленной мучительной смертью.

— У тебя есть последние слова? — спросил Австралиец, когда всё было готово.

Том сплюнул кровью:

— Проклинаю тебя, Австралиец. И твоего русского повелителя. Вы все утонете в этих водах!

— Возможно, — спокойно кивнул капитан. — Но мы утонем, служа великой цели. А ты умрёшь предателем.

Он дал знак, и палачи принялись за своё дело.

Казнь была долгой и мучительной. Том висел на крюках до самого заката, его стоны слышала вся команда. Когда всё наконец закончилось, на палубе не осталось ни одного пирата, который бы сомневался в абсолютной власти капитана.

Австралиец окинул команду тяжёлым взглядом:

— Теперь мы очищены от предательства. Кто готов поклясться в верности Повелителю глубин?

Один за другим пираты опускались на колени, принося клятву. Даже те, кто ещё вчера поддерживал Тома, теперь дрожали от страха и готовы были служить кому угодно, лишь бы остаться в живых.

К полуночи «Морской дьявол» снова стал единым кораблём под командованием одержимого, но неоспоримого капитана.