Последний герой

1

За лабораторным стеклом с кулак толщиной аплодировали, стучали друг друга по спинам и плечам силуэты в голубых халатах. Девятилетний Тоша не мог слышать их возгласов, но веселился вместе со всеми и хлопал в ладоши самому себе в обшитой мягкой обивкой палате. 24 апреля 3089 года – день, когда первый за пять столетий ребенок заболел раком мозга. Великий и радостный день.

Это была победа ученых Спадбурга – закрытого города с неофициальным статусом регрессоубежища, – над, казалось бы, неизбежным крахом истинно-человеческой природы, которого добивался «ЗАСЛОН»1. Кто бы мог подумать, что компания, некогда занимавшаяся литьем чугуна2, попытается уничтожить привычное мироустройство во имя своих извращенных амбиций? Однако ничего у них не получилось, и пока живым доказательством тому был гордый собой мальчик, в мозгу которого уже сейчас активно делились раковые клетки. Тоша понимал, что значила для Семьи его новоприобретенная болезнь, и был готов лопнуть от восторга при мысли, что он, именно он удостоился чести стать первым из ныне живущих представителей вида homo sapiens.

Еще в далеком 2014 году, когда «ЗАСЛОН» закрепили за собой порочное имя, которое красовалось на каждом плакате Спадбурга под красной чертой запрета, люди должны были заподозрить, что однажды неуемные инженеры перейдут от навигационных систем для кораблей и самолетов к ракетостроению и вечным двигателям, а от разработок ультразвукового медицинского оборудования к генной инженерии3 и биотехнологиям4. И все-таки, нельзя винить предков за то, что те не разглядели или не захотели разглядывать таящееся в научно-техническом центре зло: первые разработки заслоновцев были более, чем безобидными, и подкупили народ личиной благих намерений.

Так, под видом спасителей человечества, инженеры стали проектировать его трагический конец.

В 2025 году «ЗАСЛОН» представил миру генно-модифицированный гриб, рацион которого состоял из мусора и промышленных отходов. В тот же год члены правительства, которые наблюдали за тем, как паутинка гриба на подобие того, который «проложил» путь японскому метро5, пожирает смятую коробку из-под скисшего молока распорядились осыпать его спорами городские свалки. В полевых условиях выяснилось, что гриб этот не только эффективно поедал мусор с поверхности, но и проникал в почву, корневые системы деревьев и прочих растений и поглощал все вредные вещества, не задевая при том полезные, необходимые другим живым организмам элементы.

«ЗАСЛОН» выиграл грант на разработку новых генно-модифицированных борцов с экологическими проблемами, вот только никто не подозревал, что у заслоновцев уже было несколько готовых проектов в рукаве халата.

На следующий год, поразительно скоро после первой потрясшей мир разработки, «ЗАСЛОН» презентовал выведенный в лаборатории с помощью все того же ГМО сорт водорослей, который хорошо приживался как в озерах и реках, так и в морях и океанах; размножаясь с феноменальной скоростью, они фильтровали воду любого состава.

Презентация состоялась заграницей: инженеры «ЗАСЛОНа» подселили свое детище в реку Огайо6. В ходе эксперимента выяснилось, что чуть более, чем за три недели, водоросли не только превратили ее воды из загрязненных в питьевые, но и, поглотив все вредные вещества, преобразовывали себя в питательную подкормку для многих видов рыб. Участки же еще загрязненной к моменту завершения командировки инженеров воды американские экологи выявляли просто: если генно-модифицированные водоросли продолжали вырастать на месте своих отслуживших и поеденных товарищей – в воде еще присутствовали следы загрязнения. Но если водоросли отцветали и больше не вырастали – это значило, что «питания» для них на том или ином участке больше не было.

Еще полтора года спустя «ЗАСЛОН» вновь обрушил на очарованные их интеллектуальным могуществом массы свое новейшее изобретение – фильтрующие атмосферу кондиционеры. Они были разработаны на основе тех, которые «ЗАСЛОН» изготавливал для авиации, но были усовершенствованы до немыслимых масштабов: этими кондиционерами можно было не просто проветривать, но и очищать от вредных выбросов воздух и саму атмосферу.

Так, в 2090-ые годы проявившему себя «ЗАСЛОНу» первому за всю историю гуманного человечества дали официальное разрешение на проведение экспериментов над людьми. Заслоновцы добились того, чего хотели добиться с самого начала, и теперь могли беспрепятственно играть в богов с пробирками в руках. Но прежде, чем покорить вершину святотатства – эволюцию человеческого рода, – ученым научно-технического центра нужно было сломать следующий этический барьер – вмешательство инженерной мысли в человеческое тело.

Первым шагом к тому было чипирование7. По данным архива Спадбурга, очень многие homo sapiens в то время противились идее вживления устройства под кожу, ибо боялись, что могут потерять контроль над разумом, остаток конфиденциальности и саму свою человеческую суть. Они полагали, что процедура чипирования станет концом привычной жизни людей, но понятия не имели, что это лишь первая ступень принятия, подготовленная заслоновцами, перед демонстрации человечеству истинных плодов безумных экспериментов.

Чип тогда и сейчас – только замена документам, медицинским датчикам, дозаторам лекарств и, на худой конец, дань технологической моде. «ЗАСЛОНу» не было важно, будут ли люди поголовно предъявлять запястье вместо паспорта или снимать с сигнализации автомобили взмахом руки; важно было другое: сломать барьер отторжения вмешательства в тело человека науки демонстрацией того, что в этом нет ничего страшного или меняющего жизнь чересчур кардинальным образом. Если люди мирятся с чипом под кожей, то и далее не будут сопротивляться апгрейду и охотно внедрят в себя любое полезное достижение научной мысли.

Почти полвека понадобилось для того, чтобы чипировать все население Земли вплоть до менее развитых стран, но блестящая репутация «ЗАСЛОНа» и грамотно расставленные его инженерами мышеловки с генно-модифицированным сыром все же взяли верх. Заслоновцы подкупали людей функцией чипа вызывать неотложную помощь еще до того, как человек заподозрит у себя удар инсульта или сердечный приступ; предлагали с его помощью отслеживать местонахождение детей и неверных супругов; способностью раскрывать и предотвращать до 95% преступлений – преображение человеческого общества избежать было нельзя. И после 2140-ого года, когда на Земле не осталось людей без вживленного под кожу чипа, развитие человечества и окружающих его технологий стало прогрессировать со скоростью вращения центрифуги.

Человечество прошло и через попытку роботизации8 цивилизации, и через создание андроидов9 – через все то, чего так боялась и предвкушала поп-культура целыми столетиями, – но заслоновцы опытным путем доказали, что ни у той, ни у другой затеи не было будущего.

Роботизация привела не только к безработице, но и к упадку промышленности вместо обещанного романистами расцвета: упал спрос, ибо предложение, сформированное роботами, из года в год становилось все более однообразным и скудным10. Когда же появились андроиды, чуда не произошло тоже: какими бы совершенными они ни были, продолжали уступать человечеству в самом факте приспособленности и принадлежности к окружающему миру, ибо не были его частью изначально, и было решено навсегда оставить за ними лишь вспомогательные для человека функции.

Разрушив иллюзии человечества относительно роботизации и эры андроидов, заслоновцы стали строить на их обломках то, к чему шли с самого первого дня презентации генно-модифицированного гриба, а может и гораздо раньше – с тех времен, когда отливали чугун: инженеры занялись генной модификацией человечества. Первая задача ученых заключалась в увеличении средней продолжительности жизни людей до 120-130 лет, а первым препятствием тому – раковые клетки, не прекращающие свое обновление даже тогда, когда прекращали обновляться все прочие. То был камень преткновения человечества даже в 22-ом веке.

Не иначе как обезумевши от вседозволенности, заслоновцы стали разбирать на гены святая святых – человеческий зародыш. Более двухсот плодов были потревожены инженерами на разных сроках формирования прежде, чем псевдобогам удалось подрезать сам зачаток раковой клетки в тот самый момент, когда он формировался из стволовой, и первый лишенный самой возможности болеть и испытывать судьбу человек родился 1 сентября 2148 года.

Потомки генно-модифицированной малышки, которая родила четырех детей и дожила до 97 лет, были также изучены заслоновцами у нее в утробе. Как оказалось, у сыновей и дочери женщины раковые клетки никуда не пропали; говорило это о том, что даже в случае отсутствия раковых клеток у родителя они не переставали формироваться у потомков, так как не были наследственным фактором – они были эдаким обязательным приложением к составу человеческого естества.

Тогда у «ЗАСЛОНа» осталось всего два варианта достижения цели: модифицировать каждый зародыш или создать с нуля человека-основоположника вида с таким клеточным составом, который не предполагал бы болезней как таковых. И надо ли говорить, что заслоновцы с самого своего основания предпочитали инженерию любому другому надругательству над природой и естественным ходом вещей?

«ЗАСЛОНу» предстояло сломать новый этический барьер – перейти от генно-модифицированного человека к собранному с нуля из биологической синтетики, и на сей раз процесс принятия, не говоря уже о полном переходе человечества на новую ступень эволюции, обещал затянуться на целые тысячелетия. Но у заслоновцев всегда было времени в обрез, поэтому инженеры пошли чуть более кратким, грязным путем – стали давить на самый болезненный фактор людского несовершенства.

«ЗАСЛОН» запустил проект специального значения «Cynthia11» для бесплодных пар, которые ради потомства были готовы позволить инженерам полностью разобрать свое ДНК – единственное, что еще осталось приватным у человека к 2200-му году. Заслоновцы переписали коды родителей в синтетическое ДНК, сформировали зародыш и дали выносить его андроиду, который и прежде выполнял роль инкубатора для недоношенных детей. Так, созданный из синтетической ткани, в 2201 году появился на свет первый ребенок подвида homo cynthia.

Мальчика назвали Артуром, и большую часть жизни он провел в лаборатории – не только потому, что был ценнейшим достижением «ЗАСЛОНа» в те годы и подлежал постоянному изучению, но и потому, что инженеры сделали его своим коллегой – настолько тот оказался хорош.

С пятилетнего возраста Артур стал проводить вечера со счастливыми родителями, посещать кружки для дошкольников и играть на улице с другими детьми – так заслоновцы проверяли способности биосинтетического ребенка вести полноценную человеческую жизнь, а также избавляли общественность от ужаса, восторга на грани помешательства и разного рода мнительности. Кто-то считал Артура вестником конца света – человеком, рожденным не от бога; кто-то думал о мальчике, напротив, как о его реинкарнации. Но, когда тем и другим доводилось лично пообщаться с Артуром или даже просто понаблюдать за ним со стороны, они не без недовольства остужали свои пылкие речи и оставляли мальчика в покое.

Несмотря на то, что Артур хорошо ладил со сверстниками, пил, ел и спал как нормальный человек, был у мальчика ряд особенностей – очевидных окружающим и неочевидных, – который делал его отличным от homo sapiens – его предыдущего эволюционного вида.

Артур не имел генетической памяти: у него отсутствовала свойственная людям подсознательная вера в высшие силы, повышенная привязанность к представителям одной с ним нации; он не понимал значений гуляющих в народе примет и совсем не ностальгировал по временам, в которых никогда не жил.

Артур не болел не только раком, но и был совершено невосприимчив к другим болезням, вплоть до простуды: вирусы природного происхождения просто не приживались в синтетических тканях, так как не могли приспособиться к питанию такой субстанцией. Для вирусов и бактерий не было места в паутине клеток биосинтетического организма, и они, едва сцепившись с какой-либо цепочкой его генов, отпадали или отмирали сами собой.

Артур имел феноменальные способности к обучению, но плохо переносил противоречивую информацию, из-за чего к образованию мальчика ученые «ЗАСЛОНа» относились с особенной избирательностью: следили, чтобы сведенья поступали ему только из проверенных источников и имели минимум вариативных возможностей. Если же происходило так, что Артуру приходилось корректировать знания, разуверить его в уже сформированных убеждениях было можно, но то давалось ученым с большим трудом и отнимало непозволительно много времени.

Артур, мальчик без предрассудков и наследственных факторов воспитания, представлял собой чистый биосинтетический лист без отпечатка на нем истории, ярлыков общества и предопределенной судьбы. И так как из него можно было вылепить кого угодно, заслоновцы воспитали из Артура генного инженера, своего коллегу и друга, который с большим энтузиазмом изучал самого себя. Он изучал свои же клетки, историю своего создания и развития, и предложил проверить, смогут ли его синтетические гены передаться по наследству.

– Благо, от желающих помочь с экспериментом отбоя нет, – добродушно шутил Артур с извиняющимися нотками, от чего коллегам становилось только смешнее.

Артур был прав: в «ЗАСЛОН» поступало множество сообщений от искренне желающих внести свою лепту в научный прогресс женщин и девушек. Но, как и в случае с бактериями, синтетические сперматозоиды не смогли состыковаться с природной яйцеклеткой, и, как ни было велико бескорыстное желание женщин помочь, у Артура так никогда и не вышло создать своих прямых биосинтетических потомков.

Была у Артура еще одна особенность, из-за которой он не мог вести на сто процентов полноценную жизнь: избыток кислорода в воздухе не позволял ему свободно дышать продолжительное время, и он был вынужден всюду ходить с маской и углеродным баллоном на спине, из-за чего к нему пристало прозвище Аквалангист. В этом, казалось бы, «производственном браке» инженеры «ЗАСЛОНА» увидели не недостаток, а возможность для нового эволюционного витка – создание мира, в котором преобладал углекислый газ и, соответственно, большие растения.

Артур и его непрямые потомки – биологические синтетики, зародыши которых были сформированы из его клеток и созданные как зачаток первой биосинтетической семьи, – с удовольствием трудились на перенасыщенных углеродом плантациях генно-модифицированной растительности. Им удалось вырастить не только усовершенствованные продукты питания, но и небольшие одноместные жилища на подобие шершневых гнезд, стены которого плодоносили внутри и снаружи и проход куда закрывался подобно цветочному бутону, с наступлением темноты12.

Несмотря на то, что феноменальный проект мог спасти многих людей, оказавшихся по той или иной причине без жилья, от бродяжничества, сразу реализовать его не было возможности: в почве не хватало минералов для содержания такого растительного дома, а в атмосфере – углекислого газа. Тогда заслоновцы, в 2320-ом году, объявили всему миру о намеренье поднять все без исключения человечество на эволюционную ступень homo cynthia. Ученые призвали весь мир поручить создание потомства своим генным инженерам, чтобы код их ДНК навсегда увековечивался в истории как здоровый, прогрессивный и избавленный от болезней.

Переход от биологии к биосинтетике был самым длительным из всех, и вплоть до 2619 года на Земле оставались еще представители homo sapiens. Последние люди, еще боровшиеся за право жить, болеть и размножаться так, как полагалось истинным сынам и дочерям мироздания, выстроили из оставшихся обломков бетонных и железных построек, которые вытеснили растительные жилища, закрытый от homo cynthia город, где регресс был неприкосновенен и свят. У Спадбурга была своя собственная лаборатория и научный центр, производства и плантации, но главное – архив, в котором была записана вся правда о деятельности «ЗАСЛОНа», его надругательстве над естественным порядком вещей и о том, как самоотверженно противостояли им приверженцы Истинной Природы.

Когда их, упрямых homo sapiens, осталось на Земле менее пятисот, инженеры «ЗАСЛОНа» прекратили производство кислородных баллонов, оставив в запасе лишь то количество, которое помогло бы дожить протестантом свои обреченные дни. Инженеры ясно дали понять, что, родись у них биологические потомки, им будет нечем дышать – иными словами, песенка последователей Истинной Природы была спета, и они вытягивали свою последнюю, тягучую ноту.

Когда последние представители homo sapiens закрылись в Спадбурге, они создали собственных биосинтетических детей и воспитали следующее поколение протестантов, наказав им во что бы то ни стало найти способ откатиться в эволюции. Они записали свои голоса, мысли и варианты достижения цели в Искусственный Интеллект, поставили его во главе своей небольшой цивилизации и назвали Родителем – моральным и интеллектуальным компасом созданной ими Семьи.

И вот, спустя пять столетий безуспешных попыток развернуть эволюцию, их потомкам, ученым проекта «Исток», удалось вывести болезнь, с победы над которой начался долгий переход от homo sapiens к homo cynthia. Тоша аплодировал и аплодировал себе, пока не заболела голова.