Последний дракон

Глава 14

Он нависал над огромным синим шаром, который вращался и раскрывался, превращаясь в длинное полотно то ли реки, то ли никогда не виданного моря. Он был небом и все же понимал, что, по сути, должен быть чем-то большим, чем небо,— легкие облака плыли внизу, чуть касаясь его тела, и Хельви вздрагивал от этих мокрых, холодных прикосновений. Всегда подозревал, что облака на самом деле — остуженный кисель, подумал он и вдруг увидел, как эта мысль одинокой звездой скатилась в глубокую синь воды. Не хватало еще рассыпаться на части в этом странном месте, решил он, выпуская еще несколько звезд в свободный полет к земле.

— Подай мне нож! — скомандовал Вепрь Нырку, который поднес алхину очередную намоченную тряпку, которой тот обтирал лицо друга.

Альв не посмел спросить, зачем человеку понадобилось оружие и как он думает спасти с помощью него наместника, просто отстегнул от пояса небольшой нож с узким острым лезвием. Алхин быстро приложил его к запястью Хельви и положил руку на песок. Кровь хлынула на белый песок, пузырясь и пенясь. Тар, следивший за действиями Вепря, кивнул. Кифр, который оглядывался вокруг, демонстративно отвернулся от товарищей — ему было непонятны и неприятны методы лечения, предпринятые человеком. Однако они не вызвали протеста ни у кого из присутствующих, и потому Младший молчал, только смотрел в бесконечную даль побережья.

Хельви застонал. Ему почудилось, что его тело резко изгибалось над синевой воды. Он чувствовал, как напрягается позвоночник, свернутый безумным углом. Какая-то сила пыталась слепить из него ровный круг вроде того, в который были увязаны две синие рыбы, кувыркавшиеся внизу, прямо перед носом наместника. Еще миг — и он увидит собственные пятки. Острая боль от разрывающихся костей и суставов разлепила глаза человеку. Он глотнул раскаленного воздуха и с ужасом взглянул на блестящий, обжигающий мир, который открылся его взгляду. Какая-то черная тень сидела у изголовья Хельви. Хорошо бы это была смерть, чтобы больше не мучиться, подумал наместник, однако тень постепенно приобретала краски, запахи и знакомые черты.

— Вепрь,— прохрипел Хельви и вдруг вцепился окровавленной ладонью в рубаху алхина, притягивая его к себе.

— Успокойся,— безуспешно пытаясь вырваться, отозвался тот.— Ну и хватка у тебя — как у медведя. Хороший мой, успокойся, мы живы, и ты жив, уже приходишь в себя потихоньку. Нужно было пустить тебе кровь раньше. Совсем старый я стал, голова не работает, не то что раньше. Попробуй разжать пальцы, хорошо? Помнишь, как мы в подземелье Ронге вместе лазали? Эх, хорошие времена были.

Очевидно, потоком столь бестолковой болтовни Вепрь хотел отвлечь наместника. Но Хельви, словно безумный, продолжал всматриваться в давно знакомое веснушчатое лицо. Что-то искал он в нем, что-то должно было возникнуть в усмешке или манере морщить лоб, и Хельви неожиданно понял, что, если увидит это новое в лице Вепря, он, не задумываясь, убьет его голыми руками. Просто разорвет пополам, как медведь пойманную рыбину. От этого понимания ему стало жутко. Кем я стал, в кого превратился в этом проклятом пантеоне?

— Хельви, угомонись. У него видения? Почему магия сильфов подействовала на него так сильно? —Тар склонился над Хельви.

С двоими я не справлюсь, почему-то с горечью подумал Хельви или его странный двойник, который сейчас находился внутри его тела и крепко держал Вепря за воротник рубахи. Однако человек, не терявший ясности сознания, услышал фразу Тара и разозлился. Проклятые сильфы — они не смеют диктовать мне, что делать, хотел закричать наместник, но не смог произнести ни звука. Однако от этой попытки ему стало легче. Нужно сопротивляться, ярость — лучшее лекарство от покорности, решил он. Сверкнув глазами, он оторвался наконец от лица алхина и взглянул в небо. Оно было светлым и нежно-розовым, и от этого у Хельви сильно забилось сердце.

— Кажется, приступ проходит,— негромко сказал Нырок Тару, поднося очередную влажную тряпицу к губам наместника.

— Да, Вепрь молодец,— скупо похвалил алхина Ожидающий и поправил прядь волос, упавшую на глаза,— Он его спас.

— Вепрь,— прошептал Хельви, отпуская рубаху товарища, и его рука безвольно шлепнулась на теплый песок.

— Вот и молодец, вот и славно,— сказал алхин, быстро заматывая запястье наместника тряпками.— Пришел в себя вовремя — у нас тут как раз что-то вроде военного совета. На повестке два вопроса: куда мы попали и как вернуться назад. Я уже соскучился по тем милым гарпиям. Помнишь их? Толив так и остался там, и Шельг тоже. Славные ребята, из них могли бы получиться чудные разбойники. Давай я тебе голову приподниму. Узнаёшь места? То-то же. Тар вот на трезвом глазу утверждает, что мы попали к ушедшим богам заживо. А Нырок считает, что нас убили, просто мы об этом не помним. Попей водички, она здесь чистая, прямо сладкая.

Хельви глотнул ледяной воды, которую Вепрь поднес ему к губам в обломке раковины, и огляделся. Перед глазами прыгали какие-то мошки — наверное, это от слабости, решил наместник. Картина, открывшаяся ему, поражала каким-то приторным великолепием — розовое небо далеко на горизонте встречалось с нежно-зелеными водами. Бесконечные волны накатывались на белый песок пляжа. Наверное, это и есть море, догадался наместник. Освежающий терпкий запах шел от воды, словно в нее добавили какие-то диковинные духи. Хельви немного огляделся, поддерживаемый алхином, и увидел, что совсем недалеко от того места, где они сидели, была выстроена высокая белая стена. Ни двери, ни пролома не было на ее ровной, гладкой поверхности. Наверное, вход с другой стороны, догадался наместник. Он на миг закрыл глаза, и Вепрь на всякий случай сильно потряс его за плечо.

— Кажется, это и есть разрушенный город царей, о котором говорил вожак гарпий. Стена тянется очень далеко, с нашей стороны входа нет. На колдовство непохоже. Я предполагаю, что попасть обратно на берег Теплого озера мы сможем, только если разгадаем, как войти в эту крепость,— негромко, словно самому себе, объяснил Тар.

Хельви поднес к глазам перевязанное запястье, недоуменно посмотрел на выступившую на ткани кровь и попытался встать. Это удалось ему со второй попытки, с помощью Вепря и Нырка. Тар молча показал ему меч сильфов, который наместник все-таки пронес с собой сквозь стену пантеона. Хельви сделал знак рукой, давая понять, что будет признателен, если альв сам вложит клинок в его ножны, болтавшиеся на поясе. Он оперся на руки товарищей и еще раз осмотрелся.

— Думаю, Тар прав,— хрипло сказал Хельви.— Нам необходимо попасть за эту стену, хотя бы потому, что вода прибывает и наверняка затопит этот пляж. Не знаю, город ли спрятан за ней или это просто дамба, отделяющая обитаемую часть острова от моря, но нам нужно туда попасть, если мы не хотим умереть, и поискать выход обратно в пантеон — у нас есть задание, и лично мне необходимо его выполнить.

— Осталось только придумать план, хороший мой,— усмехнулся Вепрь.— Видишь ли, ушедшие боги в свое время почему-то не озаботились тем, чтобы люди могли летать, как птицы. Каким-то вшивым гарпиям и весталам они дали крылья, а кого-то даже посвятили в тайны левитирования и без крыльев, но все присутствующие, к сожалению, не из их числа. Ни веревок, ни крючьев у нас нет. Бревен для тарана тоже, хотя не думаю, что проклятую стену можно вообще проломить. Как же ты предлагаешь пробраться на ту сторону?

— Точно так же, как мы вошли сюда,— поморщился Хельви.— Будем искать магический знак. Как-то ведь местные жители выходят к морю? Здесь кто-то живет, иначе откуда взяться стене. Или по крайней мере жил. Надеюсь только, после следующего испытания я не превращусь в какого-нибудь мари и не попытаюсь перегрызть тебе глотку?

Шутка осталась без ответа — она была слишком недалека от правды и не вызвала радости у Вепря, к которому была обращена. А ведь и вправду — если бы не слабость, пооткусывал бы им головы, подумал Хельви, но почему-то не расстроился, а лишь немного смутился. Между тем Тар, покачивая плечами, как он это обычно делал, когда думал, сплюнул на песок и дал Кифру, который стоял ближе всех к стене, знак подойти. Младший, который отчаянно делал вид, что на полном серьезе стоит в карауле, сжимая меч, подбежал к компании.

— Итак, мы ищем знак на стене,— оглядев четверых спутников, сказал Ожидающий.— Это могут быть рыбы, но и любое другое изображение. Знак может быть синим или другого цвета. Если вопросов нет — пошли искать.

Вепрь хмыкнул, услышав столь «четкие» объяснения, и Кифр, который посматривал на алхина с восхищением, тоже издал невнятный смешок, быстро смолкнувший под мимолетным взглядом Тара. Ждать нападения в этом пустом месте было, по всей вероятности, не от кого, поэтому компания побрела вдоль стены, совсем не напоминая боевой отряд. Впрочем, после смерти Шельга и Толива говорить об отряде было вообще смешно. Пять воинов — двое людей и трое альвов, половина без оружия, без теплой одежды и еды, которую пришлось, побросать в проклятом пантеоне. Едва ли бы они сейчас могли оказать достойное сопротивление семерым воинам из отряда Ахара, с горечью подумал Хельви. Он посмотрел на прибывавшую воду, которая с каждой минутой отвоевывала все новые полоски песка на пляже, медленно, но упрямо продвигаясь к белой стене. Преграду и впрямь было нелегко преодолеть — высокая, в три человеческих роста, она словно вырастала из земли, напомнив наместнику на миг скалу на песчаной косе, где путники нашли пантеон неизвестного племени.

По поводу этого сооружения у Хельви оставалось немало вопросов, и он, неторопливо обводя взглядом гладкую стену, попытался хотя бы сформулировать некоторые. Почему гарпии защищали чьи-то кости? То, что стая не собиралась жрать их, было очевидно — кости были совершенно обглоданы, если судить, конечно, по осколку, вытащенному Вепрем. Кроме того, известно, что гарпиям приятнее всего горячая кровь, так что в нормальной ситуации твари должны были просто наброситься на Хельви и его товарищей, а не вести какие-то странные переговоры о том, кто первый выйдет из усыпальницы. Кстати о переговорах — их вел тот самый вожак, который дрался потом с наместником. Удивительнее всего было, что он оказался во главе стаи, состоявшей из низших гарпий. По словам Наины, она с презрением и отвращением относилась к диким сородичам. А если вспомнить бой с крылатыми убийцами на выходе из усыпальницы Ашух, то можно предположить, что и низшие недолюбливали бескрылых гарпий. Однако авторитет того гада, что схлестнулся с Хельви в пантеоне, был довольно велик в стае, и это противоречило прежним знаниям и опыту наместника.

Слишком много вопросов на мою бедную голову, чуть не застонал Хельви. Зачем Раги Второму и князю Остайе срочно понадобились драконы? Почему Тирм пытался убить наместника, а Ахар, напротив, отпустил вместе с несколькими воинами из своего отряда? Отчего гарпии пошли на переговоры, вместо того чтобы отгрызть незнакомцам головы, а гриффоны преследовали его целый День, прежде чем выпрыгнуть на берег Теплого озера и Успеть только поорать вслед белой пене за бортом лодки беглецов?

— Я нашел! — закричал Кифр и с мечом наперевес ринулся к самой стене, подпрыгивая и пытаясь дотянуться клинком до чего-то вверху.

— Нашел, так чего орать? — негромко спросил Нырок, на которого, видимо, гибель Шельга подействовала гораздо сильнее, чем он желал показать. По крайней мере, он больше не сыпал забавными историями, а начал ворчать, точь-в-точь как покойный приятель.

Бойцы собрались в кучу и подпрыгивали, пытаясь получше разглядеть то, на что указывал клинок альва. На первый взгляд, это была небольшая вмятина на плотном камне, из которого была сложена стена. Алхин готов был поклясться, о чем он незамедлительно и сообщил товарищам, что она была сложена способом так называемой сухой кладки: камни были пригнаны друг к другу без раствора так, что их было уже не различить в стене. Однако вмятина, обнаруженная Кифром, была явно не естественного происхождения. Больше всего она походила на печать, вытиснутую чьей-то могучей рукой на камнях. О том, что хозяин ужасной длани может быть где-то по ту сторону стены, думать не хотелось. Изнутри печать была не очень хорошо видна, однако Тар, который обладал острым зрением, заявил, что видит там две переплетенные лилии, которые образуют такой же круг, как и рыбы на стене пантеона у Теплого озера.

— Я что, знаю язык сильфов? — огрызнулся Вепрь, когда на него уставились ожидающие взгляды всей компании.

В самом деле, алхин действительно не может переводить с сильфского, опомнился наместник. Хотя алхины и много читают, гораздо больше иных дворян или торговцев королевства Синих озер, но их интересуют лишь описания богатых сокровищниц да подарков, сделанных когда-то королями или могучими чародеями друг дружке. Чужой язык для них — ненужная роскошь, хотя Вепрь довольно сносно говорит на языке альвов. Но это он выучил, общаясь с Таром, решил Хельви.

И что, нам нужно прыгать через эту вмятину? — скептически спросил Нырок, прикидывая расстояние от земли до «печати».

— Если это тот же замок, что и в пантеоне, то да,— неохотно признал Хельви.— С другой стороны, он совсем не похож на тех синих рыб. Поэтому, может, прыгать и не придется. Да и кто сможет туда допрыгнуть? Разве что Вепрь, если встанет мне на плечи.

— Спасибо за предложение, хороший мой, но я предпочитаю еще пожить несколько часов, прежде чем этот проклятый прибой зальет нас с головой. Мне это больше нравится, чем мгновенная смерть от заклятия, которое может сработать, если я притронусь к этой штуке!

В словах алхина была железная логика, и Хельви просто обвел взглядом остальных спутников, которые, как ни крути, не смогли бы дотянуться до «печати», даже если бы их поставили Вепрю на голову. Альвы похожи на людей, однако не отличаются ни высоким ростом, ни плотностью. Толстяки среди них редкость. Обычный воин едва ли достанет наместнику до плеча. Удивительно, что еще полсотни лет назад эти крохи наводили ужас буквально на все соседствующие с их империей страны, даже г. гриффонами сражались, подумал Хельви.

— Ладно, попробую я. Иначе часа через два мы рискуем пойти на корм каким-нибудь морским гадам,— кивнул он на воду,

Альвы переглянулись. Тар, которому, судя по морщинам, сложившимся на его лбу, вся эта история не нравилась, кивнул.

— В крайнем случае, у тебя с собой волшебное ожерелье. Оно уже не раз защищало тебя от опасности, должно помочь и теперь,— сказал он, указывая на золотую нагрудную цепь наместника, которая под розовыми небесами, к удивлению владельца, почти совсем не блестела. Да и неудивительно — солнце так и не встало над горизонтом, хотя, по всей видимости, сейчас в этом странном месте был день.

Алхин прислонился спиной к стене и сложил руки на уровне груди, сведя ладони вместе. Наместник скит, сапоги, доставленные ему ворчливым свельфом Хазе Хваном, и с помощью Тара встал на руки Вепрю. Но через миг он вознесся наверх, цепляясь за белую стену. Теперь он мог спокойно дотянуться до знака, находившегося на расстоянии вытянутой руки от глаз человека Не отрываясь от плотно пригнанных камней, он нащупал рукой линии «печати». Были ли это лилии или просто узоры, он не понял, но тягучий скрип, который раздался сразу после легкого касания пальцев по знаку, заставил его отдернуть руку. Альвы изумленно вскрикнули. Стена легко отходила в сторону, плавно скользя по белому песку Вепрь уперся ногами в грунт, пытаясь не отлететь кувырком в сторону, Хельви у него на плечах закачался, попробовал безуспешно схватиться за стену, взмахнул руками и упал.

Уже лежа на песке, он понял, что стена вовсе не падает на них, как показалось ему сверху. Просто небольшая часть отъезжала в сторону наподобие ворот. Совсем как в тех пещерах, где мы встретились с Остайей, решил Хельви. Тар проскочил вперед и вошел в город. Он осматривался, очевидно пытаясь разгадать возможную опасность, подстерегающую странников. Прямо перед ним находилась большая рыночная площадь, совершенно пустая. Выточенные из камня торговые ряды тянулись па много десятков шагов. Сразу за ними начиналась длинная широкая лестница, которая поднималась наверх, на площадку, служившую крыльцом огромного дворца с луковицеобразной крышей. Белый цвет доминировал — юг одного темного пятна не было заметно в беззвучном великолепии построек. Товарищи Ожидающего поспешили присоединиться к нему. Неужели жители покинули этот город, размышлял Хельви, любуясь величественность зданий, окружавших площадь. Его притихшие спутники стояли молча.

— Нырок, Кифр, вы идете впереди,— скомандовав Тар.— Потом мы с наместником. Алхин прикрывает. Не высовывайтесь на открытые места. Кто знает, насколько почитаемо это место. Гарпии со знанием дела говорили о местных сокровищницах — вполне возможно, что они частенько наведываются сюда. Вепрь, возьми мой нож. Кифр и Хельви, приготовьте мечи. Попробуем дойти вон до тех рядов.

Воины, пригибаясь, пробежали через площадь. Наместник, который уже понемногу смирялся с командирским тоном Ожидающего, послушно пропустил вперед Младших и, дождавшись знака Тара, последовал за ними. Бойцы передвигались бесшумно. Альвов, кажется, обучил этому Ахар, алхин иначе и не ходил, а Ожидающий прошел суровую школу в ордене и передвигался не только беззвучно, но и не оставляя следов на песке. Хельви, который бы никогда не поверил в такое чудо, если бы не увидел собственными глазами, поклялся обязательно расспросить у Тара, как это ему удается. Пока же он с помощью зубов подтянул повязку на руке, наложенную на месте пореза, сжимая в здоровой руке меч сильфов. Хотя наместник все еще чувствовал слабость, он двигался легко и быстро. Бойцы шмыгнули под каменную крышу одного из прилавков. Знакомый, чуть слышный скрип раздался снова, и стена закрылась, отрезая их от воды.

— Прекрасно,— пробубнил Нырок.— Теперь нужно быстро найти выход к Теплому озеру, пока мы тут не изжарились.

Хельви не успел ответить ворчливому воину. Вихрь, поднявшийся где-то наверху, швырнул в воинов столб тонкой белой пыли, так похожей на песок, что лежал у Путников под ногами. Нырок закашлялся, остальные протирали глаза. Вепрь справился с этим первым.

— Рогрова бестия и ее твари,— изумленно сказал он, КеРтя головой во все стороны.

Разнообразнейшие звуки наполнили рыночную площадь, а сама она заиграла всеми цветами радуги, как если бы с букета прекрасных цветов сдернули плотную белую кисею. Множество людей, одетых с небрежной роскошью, наполнили ряды и переулки, вплетая свою бормочущую речь в звон кувшинов, рев животных, стук посохов и мечей из оружейной лавки, плеск воды в многочисленных фонтанах. Дворец, который возвышался над площадью поражал буйством красок,— казалось, не было ни одного цвета, который бы не использовался в отделке стен. А купол был расписан золотыми, багровыми и голубыми красками которые образовывали сложный узор, но не геометрический, как у старательных альвов, и не цветочный, как у сванов. Узор складывался в дивные картины, которые менялись, стоило отступить на шаг в сторону. Чудесные запахи горячего хлеба и мяса щекотали носы воинов, которые все не могли опомниться от первого впечатления и продолжали таращиться на неведомых жителей города царей. Именно так должно называться столь божественное место, восторженно подумал Хельви. Счастлив владыка этого прекрасного города, счастливы его обитатели.

На путников никто не обращал внимания, однако вдруг толпа задвигалась, люди кинулись в стороны, и Хельви увидел легкие носилки, которые несли четыре могучих воина. Носилки были завешаны кусками багровой ткани, развевающейся по ветру. Наместник не поверил собственным глазам, однако воины оказались гриффонами, только бороды и усы у них были расчесаны и позолочены, головы выбриты, а мускулистые тела закованы в драгоценные золотые кольчуги. На поясах у гриффонов висели внушительных размеров боевые топоры.

Носилки остановились прямо напротив пришельцев, которые в своих грязных, рваных кольчугах и помятых доспехах должны были выделяться на фоне празднично разодетой толпы, в последний момент сообразил Хельви. Однако сказать своим товарищам, что надо бы уйти с площади в тихий переулок, он не успел. Занавески чуть раздвинулась, и чья-то маленькая рука с короткими пальчиками, усыпанными перстнями, указала на наместника. Обитатели города повалились на колени, такиv образом выражая свое отношение к выбору, сделанном невидимым повелителем. Рады, что не их выбрали, хмуро подумал Кифр и крутанул мечом в воздухе.

Хельви, который уже потянулся рукой к мечу, замер. Он почувствовал, что не может отказаться от приглашения. Человек заскрипел зубами, но ноги предательски вздрогнули, сделали шаг вперед к носилкам. Сзади что-то произнес Вепрь. Наместник шел, словно борясь с сильным ветром. Он смог только немного обернуться и увидеть Нырка, который с вытаращенными глазами тоже сделал несколько шагов вперед, уставившись в полумрак носилок, как будто увидев их загадочного хозяина. Хельви взмахнул руками. Возникшие по сторонам стражники, высокие и плечистые, мягко отобрали у него меч и, взяв под руки, подсадили в носилки. Занавески, прикрывавшие дверь, упали. Где-то снаружи слышались приветственные крики, однако отдельных слов наместник не разобрал. Он сидел словно в глубоком колодце, качался на мягких подушках, не решаясь двинуть ни рукой, ни ногой, а его незримый хозяин расположился напротив него.

Вопли на улице слились в единый вой, который действовал на Хельви усыпляюще. Или это магия владельца носилок, сонно подумал наместник, который не зевал только потому, что необоримая лень, напавшая на него, мешала ему открыть рот. Только нагрудная цепь стала потихоньку покалывать грудь, однако не настолько сильно, чтобы вывести хозяина из умиротворенного состояния. Он вновь увидел ручку в перстнях, которая возникла из темноты у самого лица наместника. Чьи-то тонкие пальцы провели по золотой цепи. Носилки остановились. Кто-то изнутри распахнул багряные полотнища, которые лежали на белом полу, словно гигантские кленовые листья.

Хельви оказался в зале и, преодолевая апатию, охватившую его, подумал, что они приехали в роскошный Дворец, который был виден с рыночной площади. Где же еще обитать правителю столь прекрасного города, как не во дворце, сонно спросил себя наместник. Из носилок он вышел один — странная рука, поманившая его внутрь и исследовавшая ожерелье Онэли на груди наместника, равно как и ее обладатель бесследно исчезли. Зато в зале было полно слуг в легких туниках, которые помогли человеку покинуть пышные подушки и, плотно обступи» его со всех сторон, потащили куда-то в центр залы. Там на полу стояла зеленая мраморная чаша в виде туловища быка, заполненная водой. В центре ее струился небольшой фонтан. Это ванна для омовения, догадался наместник Высокие красавицы сняли с него одежду и нагрудную цепь. Меч сильфов, который стражники положили в носилки, так и остался лежать на багровых подушках. Покачивающемуся от внезапной усталости человеку помогли подняться по небольшой мраморной лестнице к краю ванны и опуститься внутрь. Две девушки тут же принялись разминать ему плечи, третья разматывала пораненную Вепрем во время кровопускания руку. Вода была не горячей, но приятно теплой. Хельви прикрыл глаза.

Это похоже на сон, подумал он. Кроме того, это напоминало рассказы Айнидейла — прекраснее легенды о великих воинах, которые после смерти удостаивались высших почестей, достигнув жилища ушедших богов. Наверное, мы все-таки померли в том сражении с гарпиями, лениво рассуждал Хельви, наблюдая за мочалкой, которая растирали его грудь какой-то душистой пеной.

Раненую руку окунули в воду, и наместник увидел, как глубокая царапина на запястье исчезает, смывается прозрачной струей. Ссадины и синяки, полученные во время схватки с вожаком гарпий, тоже рассасывались, обнажая чистую, белую кожу. Хотя Хельви знал, что после драки с хозяином холмов ему трудно нанести серьезные раны, и видел, как Базл лечит больных при помощи магии, он был изумлен чудесными свойствами воды и даже попытался отхлебнуть дивной влаги, но подавился горькой мыльной пеной и закашлялся.

Миловидный мальчик, стоявший у изголовья ванны, тут же протянул наместнику золотую чашу, и Хельви сделал большой глоток вина, которое показалось ему сладким и легким, но тут же отозвалось в голове тяжелым колокольным звоном. Оглушенный, разнеженный, Размягший, он безвольно лежал в воде, забыв и про свою цель, и про товарищей, и про Сури. Время текло медленно-медленно, словно нежные струи из фонтана, омывавшие его тело, и Хельви на миг показалось, что так оно было всегда. Он вечно отдыхает в этой дивной зале, пьет прекрасное вино, чувствует прикосновения нежных рук, а все те мелкие неприятности, которые, как комары над ухом, своим зудением раздражают его совесть, случились с ним в странном, длинном сне, который, к счастью, теперь закончился.

Почтительные слуги осторожно вынули полусонного наместника из ванной, обтерли мягким полотном и одели в легкую длинную рубаху, которая была выткана по подолу багровыми цветами. Бывшее ожерелье Онэли с почтением повесили на грудь хозяину. Хельви, который от странных ощущений не мог самостоятельно стоять на ногах, опирался на плечи слуг. Его перенесли к небольшому возвышению в углу залы, которое было устлано странными шкурами, мягкими и нежными, но не пушистыми. Наместника положили сверху, он блаженно повел рукой по поверхности своего ложа, и тут первая живая мысль всхолыхнула его сознание, как крестьянский плуг, по весне перекраивающий землю. Да это же шкура дракона, всех гарпий мне в печенку, понял Хельви.

Ему еще никогда не приходилось видеть столько драконьих шкур в одном месте. В королевстве Синих озер они ценились дороже золота, и счастливыми обладателями шкуры волшебного зверя были разве что монарх да члены Совета Мудрых. Шкура дракона никогда не снашивалась — по крайней мере, люди, чей век был отмерен семидесятью-восьмидесятью годами, верили, что сноситьневозможно. Обработанная специальными составами, Она превращалась в крайне эффективные амулеты и обереги. По легендам, которыми так любил зачитываться на ночь юный принц Хельви, ее волокна входили в волшебный состав, который мог подарить бессмертие. Несколько плутов даже брались торговать этим средством на центральных рынках страны, однако все это заканчивалось неизменным разоблачением — обманщиков отправляли в тьму, а к больным, пострадавшим в результате неуемной страсти продлить свою жизнь до бесконечности опившихся гадким снадобьем, в которое чуть ли не крысиные хвосты добавляли, родные вызывали настоящИх лекарей.

В империи альвов, дворяне которой жили много богаче своих собратьев людей, драконья шкура тоже была большой редкостью. Хельви видел ее только один-единственный раз, во дворце императора. Из нее был сшит плащ наблюдателя за поединком чести — ритуального боя, все правила которого строго описывал священный Кодекс чести. Наместник, который тогда впервые в жизни увидел столь огромный кусок волшебной шкуры, не мог не оценить ее легкость, красоту и долговечность: хоть плащ и не выглядел как новый, но, по словам Тара, мог соперничать в возрасте со всей императорской династией Младших. О цене столь редкостного артефакта он даже не спрашивал.

И вот теперь он лежит в разрушенном городе царей — именно так называл вожак гарпий это странное место -буквально на целой куче драгоценных шкур. Это же целое состояние в любом уголке мира! Воспоминание о плаще и Таре помогло Хельви прийти в себя. Он оглядел залу, стараясь не выдать своего все возраставшего беспокойства, и убедился, что ни Нырка, ни Кифра, ни Тара, ни Вепря тут нет. Услужливые рабы поняли этот взгляд по-своему — мальчик снова протянул человеку чашу, до краев полную ароматным вином, а несколько девушек начали наигрывать на длинных изогнутых инструментах, перетянутых многочисленными струнами. Убаюкивающая, сладкая мелодия наполнила залу. Но Хельви, который уже пришел в себя, только раздраженно повел плечом. Пора бы гостеприимному хозяину уже и показать себя, подумал он, разглядывая рубаху, в которую обрядили его слуги. С чего бы это правителю столь прекрасного города прятаться от обласканного и восторженного гостя. Беспокойство за судьбу друзей росло параллельно с раздражением от музыки.

Шуршащие шаги послышались за спиной у наместника. Хельви обернулся и увидел, что возле ложа, устроенного у стены, находится небольшая дверь, которая была сейчас полуоткрыта. Из нее в залу, попирая ногами пол, устланный красными лепестками ароматных цветов, вышла женщина. Она была высокая и статная, как другие слуги, присутствовавшие в зале. Однако по манере держать голову и по реакции остальных обитателей дворца наместник понял, что перед ним появилась сама хозяйка.

Он внимательно рассмотрел ее. Слишком большой, на вкус наместника, рост был единственным физическим недостатком женщины. Пышные черные волосы, часть которых была заплетена в толстые косы, падали ей на спину. Прекрасные продолговатые глаза мерцали словно два глубоких лесных озера, из которых так приятно напиться в летнюю жару. У незнакомки был безукоризненный нос и темные губы, смутившие наместника своей чувственностью. Тело было полуобнажено — живот открыт, длинные пышные шаровары подчеркивали сладостный изгиб безукоризненной талии. Хельви сообразил, что дурацкие шутки нужно оставить для дружеской попойки с Вепрем, а перед этой правительницей следует вести себя по всем правилам придворного этикета. Поэтому он поднялся со шкур, досадуя на свой дурацкий наряд, и согнулся перед хозяйкой в низком поклоне. В конце концов, они же сами меня в это нарядили, подумал он.

— Не стоит вставать, благородный рыцарь. Думаю, ты совершил немало славных подвигов и заслужил отдых в неге и покое, в окружении прекрасных дев и юношей,— чуть слышно прошептала хозяйка,—Ты оказал нам большую честь. Позволь нам отблагодарить тебя.

Ее странная речь звучала в тишине залы таинственно и даже немного угрожающе. Хельви почувствовал, как по спине прошел неприятный холодок. Но нарушать немного диковатый этикет наместнику не хотелось. Тем более что столько вопросов предстоит еще задать этой Правительнице, решил Хельви. Он молча склонился перед ней еще ниже, словно выражая признательность за будущие награды.

— Твое гостеприимство, красавица, надолго останется в моем сердце. Но как твое имя и как называется тот благословенный народ, к которому я и мои спутники имели счастье попасть? — спросил он, сильно волнуясь в ожидании ответа.

— Разве ты не видел наших знаков? Как же ты тогда попал сюда? — удивилась хозяйка, присаживаясь на шкуры рядом с наместником.

— Разве мы оказались у сильфов? Но ведь это невозможно. Сильфы ушли из этих земель полсотни веков назад. Неужели какая-то маленькая колония все-таки осталась у самых Черных гор? Разве время магических войн не ушло навсегда? Все истории уже рассказаны, все карты — нарисованы,— Наместник пытливо всматривался в лицо незнакомки, все больше убеждаясь, что говорит с сильфом.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь,— пожала плечамичерноволосая красавица.— Мы никогда не уходили из этого города. Мы жили здесь всегда. Ты пришел и принес нам надежду. Разве это плохо? У тебя на поясе меч работы древних мастеров, а на шее — ожерелье моей сестры. Предсказание сбывается, а это означает, что скоро мы будем свободны. Я знаю, что твое путешествие было очень тяжелым, но я так ждала тебя...— И с этими проникновенными словами великанша нежно обняла удивленного ее словами Хельви.