Последние из Альбатвичей

1

Райан Лафман даже не беспокоился, пока не услышал, как его собака Добби болезненно и испуганно вскрикнула. Добби был биглем. Райан назвал собаку в честь своего любимого персонажа из серии о Гарри Поттере — домашнего эльфа, служившего семье Малфоев. Добби было восемь лет, и он был немного толще и медленнее, чем раньше. Несмотря на это, он всё ещё был в состоянии делать то, что его порода собак делала лучше всего, — гоняться за кроликами. Если бы не было кроликов, которых можно было бы преследовать, подошёл бы сурок, или фазан, или, может быть, белка. Однажды он даже погнался за лисой. Но по бóльшей части Добби предпочитал кроликов.

Как и всегда, Райан выпустил Добби, когда вернулся из школы. Семья Лафманов жила на сельском участке площадью три акра вдоль Олд-Ганновер-роуд, и их собственность граничила с милями сельскохозяйственных угодий и лесов. Добби весь день просидел дома, пока Райан был в школе, а его родители были на работе. Собака обычно оставалась на улице около часа и возвращалась домой, когда слышала, как машина матери Райана приближалась к подъездной дорожке, а это указывало на то, что семья — и Добби — скоро будут накормлены. Однако время от времени Добби улавливал запах кролика или сурка, и когда это случалось, всё было готово к тому, когда он вернётся в дом. В нескольких редких случаях он оставался на всю ночь, а утром пробирался домой, поджав хвост, с мехом, полным колючек и семенных коробочек, с высунутым языком от счастливого изнеможения.

Добби лаял, когда мать Райана, Кэти, вернулась домой. Она вышла из машины, опустив плечи, с грязно-русой чёлкой, нависшей над глазами, — явно утомлённая своей сменой официанткой в ​​«Крекер-Баррел» на межштатной автомагистрали 83, недалеко от съезда на Шрусбери.

— Привет, дорогой, — сказала она Райану.

— Привет, мама, — Райан сидел на качелях, которые родители поставили для него много лет назад.

В двенадцать лет он считал себя слишком взрослым, чтобы больше пользоваться качелями, но часто просто сидел на них. В грязи под его ногами была глубокая вмятина, которую его ноги оставили за долгие годы. Он потёр ботинки в грязи. Добби снова завыл. Звук разнёсся над полями. Вой собаки звучал очень далеко.

— Добби нашёл кролика? — спросила Кэти Лафман.

— Ага, — Райан кивнул. — Похоже на это. Или, может быть, сурка. Могу я взять папину винтовку и пойти пострелять?

— Ты и сам прекрасно знаешь ответ, — Кэти возилась с сетчатой ​​дверью, манипулируя сумочкой и ключами. — Твой отец сказал, что ты не можешь пользоваться оружием без него. Только после того, как ты пройдёшь курс безопасности охотника, а чтобы зарегистрироваться на него, тебе должно быть четырнадцать.

— Но я буду осторожен. Папа разрешал мне стрелять раньше.

— Нет, Райан. Ты знаешь правила. Возьми свой пневматический пистолет. Ты просил и умолял эту штуку, а теперь, когда она у тебя есть, ты никогда ею не пользуешься.

— Он недостаточно мощный. Если у Добби есть сурок, пневматика ничего с ним не сделает. Пули просто отскочат.

— Ну, это, наверное, и к лучшему. В любом случае сейчас не сезон охоты.

— Чтобы убить сурка, не нужен сезон.

— И всё-таки… нет.

— Пожалуйста, мама?

— Я сказала нет, Райан. Нет значит нет. Мне не следует продолжать это повторять. Возьми свой пневматический пистолет или подожди, пока твой отец вернётся домой.

Иногда Райан поступал именно так. Добби загонял свою жертву в угол, а Райан и его отец Джек выслеживали его после того, как Джек возвращался с работы. Если собака загнала в угол кролика, Джек обычно стрелял в него, независимо от того, сезон охоты был или нет. Но на этой неделе Джек Лафман работал сверхурочно на бумажной фабрике «Глатко» и вернётся домой только после наступления темноты. У него не было настроения искать собаку. У него почти не было настроения вообще что-либо делать, кроме как выпить немного пива и посмотреть всё, что показывали по телевизору.

Добби снова завыл, протяжно и скорбно.

— Пожалуйста, мам? Пожалуйста?

— Ты меня услышал. А теперь давай, дорогой. Не спорь со мной. Это был долгий и паршивый день, и я устала.

Кэти вошла внутрь. Вздохнув, Райан последовал за ней. Он пошёл в свою комнату и порылся в шкафу, пока не нашёл свой пневматический пистолет. Его мать была права. Он не пользовался им с прошлого года, всего через несколько недель после того, как получил его на день рождения, и ему пришлось убрать одежду, коробки и другие игрушки, чтобы добраться до него. Он поискал ещё немного, пока не нашёл полупустую коробку с шариками. Затем он отнёс коробку и пистолет на кухню. Его мать, хмурясь, заглядывала в шкафчики над духовкой.

— Твой отец всё ещё работает сверхурочно. Я не буду готовить, потому что сегодня вечером только ты и я, — сказала она, не оборачиваясь. — Ты согласен с пиццей на ужин?

— Конечно. Пепперони?

— Точно.

— А может, закажем попозже?

— Давай, — она обернулась и увидела в его руке пневматический пистолет. — Ты идёшь за Добби?

Райан кивнул.

— Ну, будь осторожен. И будь дома к темноте.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, дорогой.

— Я тоже тебя люблю, мама.

Не сказав больше ни слова, Райан отправился на поиски своей собаки. По его оценке, до захода солнца у него оставался час или около того. Этого времени было достаточно, чтобы найти Добби и посмотреть, что загнал в угол старый бигль. Однако он не учёл, что Добби зашёл гораздо дальше, чем обычно. Райан следил за настойчивым лаем, всё время улыбаясь. Добби определённо звучал взволнованно. Он пересёк их территорию и пошёл через кукурузное поле за их домом. Затем он пробрался через соевое поле и небольшую заросль леса. Лай Добби стал громче. Покачав головой, Райан вышел из леса на другое поле. В предыдущие годы мистер Харрисон, владевший близлежащей фермой, посадил на этом поле тыквы. Но мистер Харрисон скончался два года назад, и с тех пор его семья пытается продать ферму. Застройщик сейчас рассматривал возможность покупки земли. Родители Райана сказали ему, что застройщик планирует построить жилой комплекс. Ни один из них, похоже, не был доволен такой перспективой, но Райан был отчасти воодушевлён ею. Новые дома означали возможность переезда в этот район новых детей, и хотя у него было много друзей в школе, на этой части Олд-Ганновер-роуд жило не так много детей его возраста. Единственным был Хьюи Крист, толстый парень, который любил есть пасту на уроках рисования и носил очень толстые очки, линзы которых всегда были испачканы грязными отпечатками пальцев. Райан не издевался над Хьюи, как это делали многие другие дети, но ему не особенно хотелось тусоваться с ним после школы, поэтому, за исключением Добби, его вечера и выходные были довольно одинокими.

Добби снова залаял, и улыбка Райана стала шире. Он заметил бигля далеко посреди поля, мчавшегося к высокому старому дереву. Впереди него, метаясь взад и вперёд, бежал кролик. Добби взвыл от волнения, сокращая дистанцию. Дерево, казалось, возвышалось над ним и кроликом, когда они скользнули в тень под его ветвями. Направляясь к собаке и кролику, Райан на мгновение задумался, почему здесь оказалось дерево? Оно было единственным на всём поле.

Затем Добби взвизгнул, и улыбка Райана исчезла. Он бежал через поле, его кроссовки стучали по уплотнённой почве. Сорняки задевали его ноги. Добби лежал под деревом, скуля и тяжело дыша. Кролик исчез. Когда Райан сократил расстояние между ними, он увидел толстую ветку дерева, лежащую рядом с собакой. Добби взвыл, и Райан, подходя ближе, заметил, что с задней частью собаки что-то не так. Его задние лапы и хвост, похоже, не работали.

Он опустился на колени рядом с Добби, положил свой пневматический пистолет на землю и протянул руку. Задыхаясь сильнее, Добби лизнул пальцы Райана и снова заскулил. Райан заметил в тоне собаки ощущение тревоги. Бигль попытался подползти ближе, но не смог. Райан предположил, что ветка дерева упала на Добби. Сердце его колотилось, а на глазах навернулись слёзы. Его язык казался распухшим во рту.

— Всё в порядке, — прошептал он, гладя шерсть собаки. — Всё в порядке, приятель. Всё будет хорошо. Хорошая собака. Ты очень хорошая собака.

Добби снова лизнул пальцы Райана и задышал сильнее. Райан осторожно попытался поднять раненое животное, но Добби зарычал. Шерсть собаки взметнулась вверх, и Райан отдёрнул руки.

— Всё в порядке, Добби. Хороший мальчик. Мне нужно отнести тебя домой. Маме нужно отвезти нас к ветеринару.

Всхлипнув, Райан вытер нос тыльной стороной рукава. Он уже собирался попробовать ещё раз, когда что-то мокрое капнуло ему на голову. Последовала ещё одна капля. Нахмурившись, Райан взглянул вверх и закричал. Кролик болтался над ним, насаженный на ветку дерева. Кровь капала с его шерсти. Райан смотрел с разинутым ртом, пока ветка раскачивалась. Труп кролика болтался на конце, как тряпичная кукла. Добби снова зарычал. На этот раз бигль звучал испуганно. Ветка затряслась сильнее. Райану пришло в голову, что ветра не было.

Он снова взглянул на свою собаку, и над головой послышался громкий треск. Райан даже не успел оглянуться, как упавшая ветка дерева, намного больше той, что сбила Добби, придавила его и его собаку к земле. Райан однажды кашлянул кровью. Ещё раз.

И тут на поле снова воцарилась тишина.

— Райан! Райан, где ты? Ответь мне!

— Нам следует позвонить в полицию, Джек.

Джек Лафман услышал дрожь в голосе жены. Кэти была близка к панике. Он изо всех сил старался её успокоить.

— Он, наверное, просто вне пределов слышимости, дорогая. Ты знаешь, какой он. Когда он сосредоточен на чём-то, он не обращает внимания ни на что другое. Как эти чёртовы видеоигры. Когда он играет в Xbox, ты можешь взорвать ядерную бомбу рядом с ним, и он не заметит.

— Я не думаю, что это так, — сказала Кэти. — Я это чувствую. Я его мать. Говорю тебе, Джек: что-то случилось!

В глубине души Джек знал, что его жена права. Он тоже это почувствовал — глубокое предчувствие и страх. В его голове проносились сотни различных сценариев, каждый из которых был ужаснее предыдущего. Райан упал в колодец. Райан сломал ногу и лежал где-то в лесу. У Райана случился какой-то припадок (хотя у их сына никогда раньше не было никаких признаков подобного). Райана похитил какой-то больной извращенец и запер в багажнике машины… или того хуже.

Гром грохотал над головой, медленный и далёкий.

Его желудок заурчал. Джек тяжело сглотнул, не в силах высказать Кэти свои опасения. Ему нужно было быть сильным ради неё. Сильным ради них обоих. Он посмотрел на неё и попытался улыбнуться, но было очевидно, что она разглядела уловку насквозь.

— Вызови полицию, — сказал он, и его голос был полон эмоций. — Я пойду искать его. У меня с собой сотовый.

— Хорошо, — она кивнула. — Будь осторожен, дорогой. Я люблю тебя.

— Да. Я тоже тебя люблю.

Джек направился в гараж, схватил большой фонарик, которым он обычно пользовался, чтобы обнаружить оленей и другую дичь в ночное время, а затем поспешил через двор. Позади него он услышал рыдания Кэти, которая бросилась внутрь, чтобы вызвать полицию.

— Райан! — позвал он снова, пересекая поле. — Райан, где ты? Ответь мне, чёрт возьми! Ты пугаешь свою мать!

«И меня ты тоже пугаешь, — подумал Джек. — Пожалуйста, будь в порядке…»

Гром прогремел снова, на этот раз ближе. Ветер немного усилился. Джек старался не думать о своём маленьком мальчике, застигнутом здесь штормом.

— Райан?

Ответа не было. Сердце Джека упало ещё ниже.

Он пробирался через леса, поля и заросли, пересёк тонкий ручей и продолжил свой путь, высматривая любые следы своего сына или их собаки. Он также прислушивался к ним, надеясь хотя бы услышать один из воплей Добби: «Ой, у меня есть кролик». Вместо этого он слышал только щебетание нескольких птиц и одну одинокую белку, которая болтала с ним, раздосадованная тем фактом, что он вторгся на территорию грызунов. Он снова крикнул, но его крики остались без ответа. Вместо этого он попытался позвать Добби, но снова был встречен лишь молчанием.

Зазвонил сотовый телефон Джека. Он выудил его из кармана и взглянул на экран. Это звонила Кэти.

— Эй, — ответил он, затаив дыхание. — Тебе удалось связаться с полицейскими?

— Они уже в пути. Ты что-нибудь нашёл?

— Пока нет. Не волнуйся, дорогая. Я уверен, что с ним всё в порядке. Я это чувствую. Просто сохраняй спокойствие. Держу пари, что они с Добби просто зашли слишком далеко и потеряли счёт времени.

— Ты на самом деле сам не веришь в это, Джек.

— Кэти…

— Полиция предложила мне позвонить соседям и узнать, видел ли его кто-нибудь из них. Я так и сделаю. Позвони мне, если найдёшь его, хорошо?

— Я тебе обещаю.

— Я люблю тебя, Джек.

— Я тоже тебя люблю, Кэти.

Как и его сын за несколько часов до него, это было последнее, что сказал ей Джек Лафман. Он завершил разговор, закрыл сотовый телефон и сунул его обратно в карман. Когда он снова посмотрел вверх, он оказался на другом поле. Он поднял мощный фонарик и водил лучом вперёд и назад. В центре поля стояло старое корявое дерево, и под его ветвями лежали два маленьких, неподвижных тела, скорченных и разорванных.

— Нет! О нет, о, пожалуйста, Боже, о нет, нет-нет-нет-нет-нет…

Джек побежал через поле, выкрикивая имя своего сына. Он был настолько сосредоточен на неподвижной фигуре Райана, что даже не заметил, как ветка дерева качнулась к нему, пока она не ударила его по лицу. Его нос взорвался, а челюсть сломалась. Удар сбил Джека с ног. Фонарик выпал из его рук. Другая ветка метнулась вниз, разбив его на куски и погрузив поле во тьму. Сплёвывая зубы и кровь, Джек успел ещё раз вскрикнуть, прежде чем толстые змееподобные корни деревьев вырвались из земли, обвились вокруг его рук, ног и горла и медленно задушили его до смерти.

Земля под ним покраснела.

Алан Клинтон и Роджер Морган были первыми офицерами региональной полиции городка Северный Кодорус, откликнувшимися на звонок. В отряде было всего восемь офицеров, и двое из них работали неполный рабочий день. К этому их привело сокращение бюджета, вызванное неуклонным ослаблением экономики, и ходили слухи, что городские начальники могут уволить ещё двух офицеров до конца следующего квартала. В результате Клинтон и Морган заканчивали десятичасовую смену. Никого это не смущало. Сверхурочная работа всегда приветствовалась. У обоих были горы долгов. Дома у Моргана были жена и двое детей. У Клинтона было две бывшие жены и трое детей.

Клинтон всегда думал, что эти звонки — вообще говоря, любые звонки, связанные с детьми — были худшими. В первый год его работы, когда динозавры ещё бродили по Земле, одним из первых его звонков стало дорожно-транспортное происшествие на шоссе 116, между Спринг-Гроув и Ганновером. Прибыв на место происшествия, он увидел машину, которая вылетела с дороги и врезалась в дерево. Водитель, который, как они позже определили, ехал слишком быстро, учитывая зимние условия, съехал с дороги и врезался лбом в дерево. Дерево не пострадало. Передняя часть автомобиля была помята. Как и водитель, который не был пристёгнут ремнём безопасности и вылетел прямо через лобовое стекло. В наши дни такую ​​катастрофу могла бы предотвратить подушка безопасности, но это были восьмидесятые годы, и не все автомобили тогда имели их. Бóльшая часть кожи водителя была содрана с её лица, а голова раскололась о камень. Однако хуже водителя была её трёхлетняя дочь, которая застряла в машине и была ещё жива, когда приехал Клинтон. Девочка умерла на руках у Клинтона, пока он ждал приезда скорой помощи. Той ночью он пошёл домой, свернулся калачиком на полу рядом с кроватью своей трёхлетней дочери и тихо плакал. Спустя два брака и трое собственных детей, эта ночь всё ещё преследовала его. Он думал об этом каждый раз, когда им звонили по поводу детей.

Подобные ситуации во многих отношениях были даже хуже, чем раненый или мёртвый ребёнок. Пропавшие дети всегда вызывали в воображении образы какого-то больного извращенца, только что вышедшего из сериала NBC «Поймать хищника», даже если оказывалось, что ребёнок только что сбежал, чтобы спрятаться в доме друга. Пока Морган допрашивал обезумевшую мать, Клинтон осматривал дом, отмечая всё со спокойным, отстранённым профессионализмом. Дом был красивым и ухоженным. На камине в рамках были фотографии отца, матери и пропавшего мальчика. На первый взгляд ничего не казалось неправильным. У жены не было никаких признаков физического насилия. И у ребёнка тоже, по крайней мере, на фотографиях. Фотографии, конечно, могли быть обманчивыми, но инстинкт Клинтона подсказывал ему, что дело не в том, что мальчик сбежал или родители приложили руку к его исчезновению.

Он вызвал полицию штата и волонтёрскую пожарную охрану для подкрепления и обыскал задний двор и дом, пока Морган заканчивал с матерью. Как и внутри дома, снаружи Клинтон не обнаружил ничего плохого. Но ребёнка не было видно. Он даже пригнулся и посветил фонариком внутрь собачьей будки, чтобы убедиться, что Райан не залез туда. Там было пусто, если не считать полуобглоданной сырой кости. Миссис Лафман сказала им, что Райан пошёл искать собаку. Это, похоже, подтверждало, что собака действительно пропала. Её цепь лежала в траве, один конец был прикреплен к собачьей будке, а другой конец представлял собой металлическую застёжку, которая могла бы зацепиться за собачий ошейник.

Волонтёрская пожарная охрана прибыла как раз в тот момент, когда Морган закончил первоначальный допрос. Клинтон и Морган взяли на себя командование операцией, и поиски начались всерьёз. Клинтон молился Богу, в которого он больше не верил, чтобы они нашли ребёнка живым.

Когда тьма сгущалась над полями и лесами, начался дождь, продолжительный, сильный ливень, который быстро залил всех, кто был снаружи.

— Отлично, — простонал Клинтон. — Просто чертовски здорово. Может ли быть ещё хуже?

Морган достиг края поля в сопровождении полицейского штата по имени Форд и нескольких пожарных-волонтёров, отделившихся от остальной поисковой группы. Клинтон остался в доме Лафманов, приняв на себя командование их усилиями. Несколько офицеров прочёсывали окрестности, опрашивали людей и искали что-нибудь подозрительное. Начальник пожарной охраны тоже остался, якобы для того, чтобы помогать Клинтону контролировать ситуацию, хотя Морган полагал, что этот парень в основном просто стоял и жаловался насчёт оплачиваемых часов и того, кто будет платить за поиски. Все они знали по опыту, что законопроект будет перебрасываться между городком и другими заинтересованными сторонами, но в конечном итоге налогоплательщики возьмут на себя долг. Если, конечно, это не мошенничество, совершённое семьёй Лафманов, как той семьёй в Денвере несколько лет назад, которая инсценировала пропажу своего ребёнка, прячущегося на улетевшем воздушном шаре, просто чтобы привлечь внимание средств массовой информации к своей рекламе реалити-шоу. Если бы это было так, то семья Лафманов заплатила бы за рабочую силу и всё остальное, участвовавшее в поисках, а также крупный судебный штраф.

— Эта чёртова погода, — проворчал один из волонтёров. — Хотелось бы, чтобы мы были одеты соответственно.

— Меньше беспокойся о дожде и больше о том, чтобы найти этого ребёнка, — сказал ему Форд, полицейский штата. — Если он здесь потерялся, как ты думаешь, ему это нравится? Наверное, даже меньше, чем тебе.

— Подождите секунду, — сказал Морган, остановившись на краю поля.

Он всмотрелся в темноту, но увидел только одинокое дерево далеко в центре поля. Всё остальное было в тени. Луна была полностью скрыта облаками, а звёзд не было. Единственным звуком был шум падающего дождя. Он потянулся за рацией и включил микрофон.

— Клинтон?

Последовала пауза, за которой прозвучал взрыв помех, а затем голос Клинтона эхом разнёсся по широкому открытому пространству.

— Да? У тебя есть новости, Морган?

— Нет, пока ничего.

— Ничего по этому поводу и от других волонтёров.

— А как насчёт отца? Вы слышали о нём что-нибудь?

— Нет. Мать говорит, что у него с собой был сотовый телефон, но он не отвечает. Он сразу переходит на голосовую почту. Может быть, он вне зоны действия.

«Или, — подумал Морган, — он что-то сделал со своим ребёнком и сейчас избавляется от тела, а его прикрывает жена».

Морган ненавидел подобные мысли. Он сам общался с Кэти Лафман, и она показалась ему искренней и напуганной. Она производила впечатление женщины, которая до смерти беспокоилась о местонахождении своего сына. Но хотя он проработал полицейским всего пять лет, Морган повидал достаточно, чтобы понять: каждый потенциально виновен, пока его невиновность не будет доказана.

Он собирался снова ответить Клинтону, когда над головой сверкнула молния, озарив поле жутким сине-белым светом. Форд схватил Моргана за плечо и ахнул.

— Смотри! Дерево…

Молния угасла, снова погрузив поле во тьму.

— Что там было? — спросил Морган.

— Я видел, как что-то свисало с дерева, — ответил полицейский штата. — Я в этом уверен. Это мог быть манекен, вроде того, что дети вешают на Хэллоуин. Но…

Одновременно оба офицера осветили поле фонариками. Они позволили лучам скользить по дереву. И действительно, что-то свисало с одной из верхних конечностей. Это было похоже на тело.

— Какого чёрта? — один из пожарных сделал неуверенный шаг вперёд. — Посветите огнями ниже, на ветки. Думаю, их больше одного.

Морган и Форд сделали, как он просил. Все они ахнули и посыпали проклятиями. На ветвях свисали три тела.

— Пойдём, — сказал Морган, приближаясь.

Он бросился бежать. Один за другим за ним последовали остальные мужчины. Лучи фонариков покачивались вверх и вниз в темноте. Грязь плескалась у них под ногами, и дождь беспрестанно лил на них. Морган замедлил шаг, когда они приблизились к месту преступления, поскольку он уже знал, что оно действительно стало тем, чем оно стало. Джек Лафман, его сын Райан и семейная собака наверняка были мертвы, судя по состоянию их тел. Все трое были пронзены ветвями деревьев. На первый взгляд, учитывая количество повреждений их тел, казалось, что их убили перед тем, как повесить туда.

— Ох, чёрт меня побери, — прошептал один из волонтёров.

Второй волонтёр отвернулся, он громко закашлялся, а затем его вырвало на свои ботинки.

— Клинтон, — сказал Морган по рации. — Отправь всех к нам.

— Понял. Вы их нашли?

— Да.

— Всё плохо?

— Да… да, это так. Я… я никогда не видел… чтобы было так плохо.

— Нам нужно проверить их жизненные показатели, — сказал Форд. — Они всё ещё могут быть живы.

Морган втайне сомневался в этом, но держал эту мысль при себе.

— Я тебя пропускаю вперёд, — сказал он. — Хотя я не знаю, как, чёрт возьми, мы собираемся до них добраться. Кто бы это ни сделал… у них, должно быть, была лестница или что-то в этом роде. Верно?

— Или так, — ответил Форд, — или они были пятнадцати футов ростом.

— Эй, ребята? — Морган обратился к волонтёрам. — Можете ли вы подождать немного в стороне? Теперь это место преступления. Нам нужно действовать с большой осторожностью. Наша главная задача — обеспечить сохранность этого места.

Они понимающе кивнули, дрожа под дождём. Морган и Форд переглянулись и шагнули вперёд. Морган почувствовал что-то твёрдое под пяткой. Он посмотрел вниз и увидел маленький белый камень, торчащий из грязи. Когда он осветил землю фонариком, он заметил ещё два камня, таких же, как тот, на который он наступил. Они располагались на расстоянии примерно шести футов друг от друга, образуя своего рода полукруг, и казалось, что до недавнего времени все они были погребены под землёй. Пожав плечами, он снова обратил внимание на ужасную сцену.

— Посмотри на это, — сказал Форд, освещая фонариком основание дерева.

— Следы?

— Нет. Земля выглядит… странно. Как будто здесь что-то выдернули с корнем. Но всё, что я вижу, это дерево, и, очевидно, оно всё ещё стоит. Там также кровь, смешанная с грязью. Ветви не позволили дождю смыть её прочь. И она далеко от тел. Не может быть, чтобы она просто капала сверху.

— Значит, их убили там, а затем повесили…

Морган так и не закончил, потому что в этот момент дерево зашевелилось, и всё, что он мог делать, это кричать.

2

Леви Штольцфус проснулся от стука во входную дверь. Он был благодарен за это. Ему снова снилась Ребекка. Это был тот же самый сон, который снился ему всегда: Ребекка, когда они были моложе, танцевала на кукурузном поле, смеясь, игриво дразнила его. Как всегда, он бросился в погоню, взволнованный перспективой оказаться с ней в таком укромном месте, где их наверняка не обнаружат старшие. И, как всегда, ей удавалось быть на два шага впереди него. Её смех отзывался эхом. Над головой щебетали птицы. Их палило солнце, жаркое и манящее.

А потом сон сменился, потому что, опять же, так всегда происходило, и в реальной жизни, и во сне. Он пробрался сквозь вертикальные стебли кукурузы и увидел Ребекку, лежащую на земле с открытыми, но ничего не видящими глазами, растопыренными ногами и светлыми волосами, выбивающимися из-под криво связанного пучка на голове. Её платье было разорвано в клочья, и она тоже. Её кожа, прежде кремового цвета, теперь стала красной, как и её изорванная одежда и земля вокруг неё. Затем кукуруза зашуршала, и он услышал смех демона.

Зевая, Леви взглянул на цифровые часы на тумбочке и увидел, что до полуночи оставалось двадцать минут. Он проспал всего несколько часов. Он сел на кровати, вытянул руки и ноги, когда стук раздался снова, на этот раз громче. Если бы он не спал, он бы узнал о присутствии звонившего ещё до того, как они подошли к двери. Действительно, большинство людей никогда бы не зашли так далеко. Это гарантировалось рядом механизмов оповещения в виде мистических оберегов и защитных кругов. Они образовали невидимый барьер между краем двора и входной дверью, каждый сильнее предыдущего. Лишь немногим людям удавалось пройти сквозь них беспрепятственно и не вызвав тревогу. Это означало, что у ночного посетителя либо было разрешение пройти, либо он был достаточно силён, чтобы прорваться. Однако он сомневался в каких-либо гнусных намерениях просто потому, что его собака Кроули, которая была привязана на заднем дворе, залаяла бы при первом же ощущении неприятностей. Молчание Кроули означало, что он знал звонившего или что звонивший не собирался причинять вреда.

И даже если Кроули ошибался, невидимый страж, скрывающийся в холле Леви, быстро и навсегда расправится с любым злоумышленником. За все годы, пока Леви снимал этот дом, такое случалось только один раз. Колдун из Квана, расстроенный тем, что Леви присвоил его Книгу Теней, однажды прошёл мимо охранных знаков и глифов во дворе и через парадную дверь. Страж ждал его, клубок тьмы, скрытый среди теней там, где стена сходилась с потолком. Леви в тот момент не было дома, но ему было легко представить, что произошло дальше. Колдун, вероятно, почувствовал присутствие стража за долю секунды до того, как увидел его, а затем невидимое существо разорвало его в клочья. Леви вернулся домой, и ему не оставалось ничего другого, кроме как убрать ещё влажные улики.

Третий стук эхом разнёсся по дому, и он решил, что ему лучше встать и открыть дверь, прежде чем кто-то из присутствующих попытается войти внутрь, и страж сделает с ними то же самое. Он вышел из спальни и пошёл по коридору, минуя картину, подаренную ему другом, на которой были изображены Коллегии Магов: Луна олицетворяла чародейство, Солнце олицетворяло алхимию, Рука олицетворяла некромантию, Глаз олицетворял прорицание. Змей для колдовства и Кинжал для гемомантии. Эта фотография всегда вызывала у него улыбку, потому что она напоминала ему о его друге, ушедшем шесть лет назад после инцидента с вампиром в канализации под Питтсбургом.

Он прошёл через следующую комнату — сочетание кабинета и библиотеки. Все четыре стены были уставлены книжными полками от пола до потолка. Два маленьких кресла, диванчик, журнальный столик и небольшой письменный стол занимали центр комнаты. На столе стояли мраморные шахматы. Изделия были созданы в честь различных мифологических божеств. Полки были забиты старыми, полными эзотерическими и оккультными томами: «Золотая ветвь» Фрейзера, собрание сочинений Джона Ди, «Маг» Фрэнсиса Барретта, «Книга Сойги», «Зашифрованные рукописи» (включая шифр Иоганна Тритемия), «Тайна рун» Гвидо фон Листа, «Монастырь» Иоганна Шейбле, «Посвящённый» Сирила Скотта, «Четвёртая книга Агриппы» Паркса, все оккультные труды Алистера Кроули, «Совершенное супружество» Самаэля Аун Веора, «Химический театр», перевод Александрийского кодекса Софии, и даже россыпь отдельных страниц из «Некрономикона». Библиотека наполнила Леви грустным чувством ностальгии. С тех пор, как он купил устройство для чтения электронных книг, он не проводил здесь много времени. Устройство хранило цифровые копии большинства томов, и это было невероятно полезно во время путешествий, а также для простой экономии места, но он скучал по приходу сюда вечером холодной зимней ночью и расслаблению в одном из кресел, чтобы на досуге просматривать книги. Он скучал по запаху, текстуре и звукам, которые издавали страницы. Цифровое устройство не могло этого повторить. Ничего не могло.

Книги были не единственным, чего не хватало Леви. Он также скучал по этому дому. Конечно, это была всего лишь снимаемая в аренду недвижимость, но он жил здесь уже более десяти лет, и это было такой же частью его самого, как Кроули или его лошадь Ди. Когда он впервые въехал сюда, Леви превратил половину гаража на две машины в задней части дома в конюшню для Ди. Другая половина была превращена в столярную мастерскую. Бóльшую часть дней Леви делал вешалки для одежды и ложки для обуви, мелкую мебель, таблички, украшения для газона и другие безделушки. По субботам он продавал вещи на местном антикварном рынке. Это была честная, достойная жизнь, и он платил за аренду, продукты, коммунальные услуги и еду для Кроули и Ди. Но у Леви было и другое призвание. Леви практиковал форму шаманизма, называемую пау-вау, так же, как это делали его отец и его отец до него. Он лечил людей от недугов с помощью магии. Его пациенты в основном состояли из пожилых людей (которые помнили старые обычаи), бедняков (у которых не было медицинской страховки и которые не могли позволить себе пойти в больницу) и людей, которые в поисках помощи покинули традиционные медицинские учреждения для более целостного подхода.

Но пау-вау вышло за рамки медицины. Это была магическая дисциплина, такая же, как и любая другая, и иногда Леви поручали нечто бóльшее, чем просто помощь больным. Время от времени его усилия приводили его к участию в других, более серьёзных оккультных делах. Были времена, когда Господь поручал ему быть защитником. Так было недавно.

Леви покинул Пенсильванию четыре месяца назад, направляясь в штаб-квартиру Ассоциации исследований и просвещения Эдгара Кейси в Вирджиния-Бич, чтобы сделать копию немецкого издания восемнадцатого века царя Соломона «Большой ключ Соломона» для своей личной библиотеки. По пути он остановился на ночлег в маленьком городке Бринкли-Спрингс, Западная Вирджиния, и в результате оказался втянутым в битву с пятью призраками-слугами могущественной сущности, известной как Мибл — одной из пантеон подобных сущностей, известной как Тринадцать. Леви превзошёл слуг Мибла, высадив призраков на планете Юггот, но в результате подхватил сверхъестественную инфекцию. Инфекция представляла собой белый потусторонний гриб, который в конечном итоге убил бы его, превратив его физическую форму в жидкость. Недели медитации, трав и заклинаний наконец очистили его организм от всех следов инфекции. После этого он завершил свой отложенный визит в штаб-квартиру Эдгара Кейси и получил копию рукописи.

Затем, прежде чем он смог вернуться домой, Леви совершил вынужденную поездку на остров Роанок. Именно оттуда изначально пришли призраки, угрожавшие Бринкли-Спрингс, и чтобы гарантировать, что они никогда не смогут вернуться на Землю, Леви провёл неделю в поисках их бренных останков (похороненных на протяжении веков и отделённых от их духовных форм, всё ещё застрявших на Югготе). Он позаботился о том, чтобы уничтожить все следы их физических останков. После этого последовал долгий путь домой — только Леви, Ди и его багги. Он вернулся в Мариетту чуть меньше недели назад и всё ещё чувствовал себя неспокойно.

В дверь снова постучали. Леви почувствовал, как страж пошевелился.

— Спокойно, — прошептал он. — Я не чувствую никакого злого умысла. Ложись, мальчик.

Страж расслабился. Последовал ещё один стук.

— Иду, — позвал Леви. — Момент.

Он прошептал простую и быструю молитву, потянувшись к дверной ручке. Затем он повернул её и открыл дверь. Его ближайший сосед, Стерлинг Майерс, стоял на крыльце. Стерлинг часто кормил Кроули, когда Леви путешествовал, и в результате он был одним из немногих людей, которые могли беспрепятственно проходить через защиту. Действительно, Стерлинг совершенно не знал об этих механизмах.

— Мне жаль, что так поздно, Леви, — извинился он. — Я тебя разбудил?

Леви улыбнулся.

— Не беспокойся, Стерлинг. Я просто отдыхал. Что случилось?

— Там… у меня дома полицейский. В штатском. Я проверил его документы. Детектив из округа Йорк.

— Значит, он немного вне его юрисдикции, не так ли? В любом случае, чем я могу помочь? Он болен?

— Да, но я пришёл за тобой не за этим. Оказывается, этот парень спрашивал тебя по имени.

Леви удивлённо изогнул бровь и задумчиво погладил бороду.

— Серьёзно?

— Да. Он не сказал, чего хотел от тебя, даже когда я на него надавил. Видишь ли, я вышел на улицу покурить, потому что жена больше не разрешает мне делать это в доме. Она говорит, что если я хочу покончить с собой с помощью сигарет, мне не следует забирать её с собой. В любом случае, я курю на улице и вижу эту машину, припаркованную там, на обочине дороги, — Стерлинг указал на белый четырёхдверный внедорожник — стандартную полицейскую машину без опознавательных знаков для Центральной Пенсильвании. — И вот этот парень стоит на коленях рядом, прямо там, под дождём, и его рвёт в твоём дворе. Я подумал, может, он был пьян или что-то в этом роде. Я чувствовал запах рвоты со своего крыльца. Я видел, что у тебя не горел свет, поэтому я подошёл к этому парню. Спросить, могу ли я ему помочь? Он сказал, что ищет тебя, но его затошнило, когда он вошёл в твой двор. Он пытался ещё раз, пока я смотрел, и происходило то же самое. Он сделал несколько шагов по тротуару, а затем наклонился, и его вырвало на его ботинки. В любом случае, тогда он показал значок. Попросил меня зайти за тобой. Он у меня дома. Прости меня за это, Леви, но он полицейский, понимаешь? Я не знал, что ещё делать.

— Ну, я полагаю, мы можем предположить, что он здесь не для того, чтобы покупать у меня безделушки.

— Нет, я думаю не для этого.

— Спасибо, Стерлинг. Пожалуйста, скажи ему, что я сейчас приду. Мне просто нужно немного освежиться.

— Хорошо, сделаю. Ещё раз извини за это, Леви. Ненавижу, что приходится тащить тебя под дождь и всё такое.

— Всё в порядке. Не нужно извиняться. Ты хороший сосед и хороший друг. Я сейчас приду. Просто дай мне пару минут.

— Хорошо.

Стерлинг развернулся и направился обратно под дождь, пробежав через двор. Леви вошёл внутрь и вернулся в свою спальню, где взял с тумбочки тонкую, потрёпанную и явно старую книгу. Тусклый свет спальни отражался от крошечных выцветших золотых букв на обложке.

«Пау-вау, или Давно потерянный друг: собрание загадочных и бесценных искусств и средств, применимых как для человека, так и для животных».

Со многими доказательствами.

Об их достоинстве и эффективности в лечении болезней и победе над духами, бóльшая часть которых никогда не публиковалась до тех пор, пока они не появились в печати впервые в США в 1820 году от Рождества Христова.

Джон Джордж Хохман.

Книга была семейной реликвией. Прежде чем передать её ему, она принадлежал деду Леви, а затем его отцу. Леви никогда не выходил без неё из дома, даже для такой тривиальной прогулки, как прогулка через улицу. На первой странице книги было написано следующее: Тот, кто носит с собой эту книгу, защищён от всех своих врагов, видимых или невидимых; и кто имеет при себе эту книгу, тот не может умереть без святого тела Иисуса Христа, ни утопиться ни в какой воде, ни сгореть ни в каком огне, и ему не может быть вынесен какой-либо несправедливый приговор. Это было его главное оружие — полное издание основного гримуара пау-вау. В отличие от разбавленных общедоступных версий, которые можно найти в интернете, это издание содержало всё, что ему нужно для работы в своём ремесле — если, конечно, противник, с которым он столкнулся, не был невосприимчив к способам пау-вау. Это случалось с Леви не раз за время его карьеры, поэтому он хорошо разбирался и в других магических дисциплинах.

Он надел чёрный матерчатый жилет со множеством глубоких карманов. Как и книга, жилет явно был потёрт. К тому же в эти дни он слишком плотно прилегал к его талии, как заметил сам Леви. Он сунул книгу в карман жилета, расположенный прямо над сердцем, а затем достал с вешалки у двери свою широкополую соломенную шляпу. Он надел свои чёрные туфли. Затем он вышел на улицу и перешёл дорогу. Капли дождя стучали по полям его шляпы. Он прошёл мимо полицейского автомобиля без опознавательных знаков. Двигатель тихо тикал.

Стерлинг и ещё один мужчина стояли на крыльце дома Майерсов. Незнакомцу на вид было около тридцати пяти лет, он был гладко подстрижен, с волосами песочного цвета и аккуратно подстриженной бородкой. На нём был коричневый плащ и брюки такого же цвета. Цвет его лица был бледным, как будто он только что переболел вирусом. Леви подавил улыбку, получая удовольствие от того, что защита его дома сделала своё дело. Тем не менее, он не чувствовал никаких злых намерений со стороны вновь прибывшего. Его аура была нормальной, а его поведение и язык тела не намекали на злобу или агрессию.

— Вот он, — сказал Стерлинг посетителю, когда Леви поднялся на крыльцо.

Мужчина протянул руку.

— Мистер Леви Штольцфус?

— Вы можете называть меня так, — Леви пожал ему руку.

Ладонь мужчины была мокрой и липкой.

— Детектив Крафт, региональная полиция округа Йорк. Спасибо за встречу.

— С удовольствием, детектив.

— Извините, что заставил вас выйти в такую ​​погоду, — сказал Крафт. — Я говорил мистеру Майерсу, что мне внезапно стало плохо по пути к вашей двери.

— Уверяю вас, детектив, это не проблема. Мне жаль слышать, что вы приболели. Надеюсь, теперь вы чувствуете себя лучше?

— Да. Жена мистера Майерса была так любезна, что дала мне немного безалкогольного имбирного пива. Кажется, это сработало. Немного успокоило мой желудок.

— Имбирь действительно обладает целебными свойствами, — согласился Леви. — К сожалению, большинство безалкогольных напитков с имбирным элем на самом деле не содержат настоящего имбиря. Однако я подозреваю, что именно напиток успокоил ваш желудок.

— Может быть.

— Итак, — сказал Леви после паузы. — Что я могу для вас сделать, детектив Крафт?

— Что ж, честно говоря, сэр, нам нужна ваша помощь. До того, как я перешёл в Йорк, я работал полицейским в Ганновере. Я служил с детективом Гектором Рамиресом. Фактически, мы вместе учились в академии. Вы его знаете?

Леви на мгновение задумался, а затем медленно кивнул.

— Я не знаю его лично, но мне знакомо его имя. Я думаю, что мой друг однажды разговаривал с ним по телефону. Несколько лет назад он участвовал в расследовании убийства в Лощине ЛеХорн, это же был он?

— Да, это был он. Он был ведущим следователем той весной, когда были совершены все убийства.

— И вскоре после этого он ушёл на пенсию. Если я правильно помню сообщения СМИ, он сопровождал писателя Адама Сенфта в лес в ночь резни.

— Мистер Штольцфус, хотя я уважаю вашу веру амишей…

Леви рассердился на этот комментарий. Он ненавидел, когда кто-то автоматически предполагал, что он амиш, просто потому, что он предпочитал длинную бороду и простой дресс-код своего прежнего народа, или потому, что он всё ещё водил багги, а не машину. Да, он был амишем, но это было очень давно. Его изгнали, и отлучение стоило ему всего — семьи, друзей и общества. Даже его самоощущение, на короткий период. Он больше не был амишем. У него был телевизор, компьютер и мобильный телефон. Он глубоко вздохнул, упрекая себя за заносчивость. Разумеется, детектив не мог этого знать. Леви снова сосредоточился на нём, прислушиваясь к тому, что он говорил.

— Мне очень жаль, детектив, но я не совсем уловил это. Не могли бы вы повторить?

Тон Крафта стал лаконичным.

— Я сказал, что не люблю играть в игры, мистер Штольцфус. Я точно знаю, что вы были связаны с Адамом Сенфтом. Вы были там в ночь его смерти, после того как он сбежал из психиатрической больницы «Белая роза». Не нужно притворяться дураком или притворяться, что вы знаете об этом только через сообщения СМИ.

— Вы подразумеваете, что я… — Леви остановился, не зная, как действовать дальше.

Он не хотел ввязываться в свою вину, поскольку именно он, по сути, помог писателю сбежать из рассматриваемого учреждения и, более того, нёс прямую ответственность за последующую смерть этого человека.

— Успокойтесь, мистер Штольцфус. Я здесь не для того, чтобы арестовывать вас или вовлекать вас во что-либо. Я поднял этот вопрос только потому, что у детектива Рамиреса были некоторые довольно… неортодоксальные… убеждения прямо перед тем, как он вышел на пенсию. Вера в сверхъестественное. Убеждения, которые я разделяю.

— И…

— Понимаете?

— Я не уверен, что понимаю, к чему вы клоните, детектив.

— Послушайте, я хочу сказать, что я знаком с вашей работой. Вашей настоящей работой. Не изготовлением мебели, безделушек или лечением. Я знаю, чем вы занимаетесь, и мне действительно нужна ваша помощь.

Леви взглянул на Стерлинга и улыбнулся.

— Стерлинг, может, ты оставишь нас наедине?

— Конечно, Леви. Приятно было познакомиться, детектив. Надеюсь, вы скоро почувствуете себя лучше.

— Спасибо за вашу помощь, мистер Майерс.

Они подождали, пока Стерлинг вошёл внутрь и закрыл дверь. Спустя несколько мгновений они услышали, как звук телевизора стал громче. Судя по звуку, Стерлинг смотрел повтор игры «Балтимор Ориолс», состоявшейся ранее тем вечером, и команда проигрывала. Это подтвердилось, когда Стерлинг начал ругаться.

— Какую проблему вы испытываете, детектив?

Леви слушал, пока Крафт всё ему рассказывал. Когда детектив закончил, он кивнул.

— Вы можете помочь мне? — спросил Крафт.

— Позвольте мне забрать мои вещи из дома. И вам придётся вести машину, если вы не против. Всё, что у меня есть, это мой багги.

— Конечно.

Пока Крафт прогревал машину, Леви нырнул в дом и собрал свои вещи. Он открыл коричневую кожаную сумку и положил туда несколько предметов: красный и белый мел, металлический компас, небольшие связки сушёного шалфея и конопли, мешочек с измельчёнными лепестками роз, большую канистру с солью, пузырьки с маслом и святой водой, зажигалку, нож, серебряное кольцо и распятие с висящей на нём оловянной фигуркой Иисуса. В своей библиотеке он выбрал блокнот в спиральном переплёте, в котором записал ряд различных ритуалов изгнания нечистой силы, в том числе обряды Римско-католической церкви, коренных американцев, некоторые ессейские переводы, выдержки из «Малого ключа Соломона», «Минхат Йехуда» раввина Йехуды Фетайи, «Тронный стих» и последние три суры Корана, отрывки из индуистской Атхарваведы, а также имена Нарасимхи, писание «Бхагавата-пурана», а также третья, седьмая и восьмая главы Бхагавад-гиты. Леви знал по личному опыту, что одержимость демонами и изгнание нечистой силы не были чисто христианской проблемой и не всегда требовали христианского решения. В мире было много демонов — и за его пределами. Лучше быть готовым к любому развитию событий. В блокноте также содержались ключевые части «Псевдомонархии демонов» Иоганна Вейера, а также список демонов, который он распечатал из Википедии. Он намеревался в конечном итоге перенести записную книжку на свою электронную книгу, но пока у него не было на это времени.

Положив блокнот в кожаную сумку, Леви похлопал себя по карману, убеждаясь, что его экземпляр «Давно потерянного друга» всё ещё там. Затем он запер дом и сел в машину Крафта.

— Расскажите мне всё, — сказал Леви, когда они выехали на съезд на 30-е шоссе. — Я знаю, что вы уже рассказали, но скажите мне ещё раз. Не упускайте ничего, каким бы незначительным или тривиальным это ни казалось. Дьявол всегда в деталях.

Крафт кивнул.

— Хорошо. Но могу ли я спросить вас, с чем, по вашему мнению, мы здесь имеем дело?

— Это ещё предстоит выяснить.

Он выглянул в окно, наблюдая, как река Саскуэханна течёт внизу, когда они пересекают округ Йорк. Дворники и дождь отбивали устойчивый ритм. Радио было настроено на классическую рок-станцию. Эрик Клэптон тихо напевал «Bell Bottom Blues» на заднем плане. Леви закрыл глаза и слушал, пока детектив Крафт снова всё ему рассказывал.

3

Экзорцист оказался не таким, как ожидал Клинтон. Был уже второй час ночи, когда детектив Крафт вернулся с «внештатным специалистом по устранению неполадок» (как Крафт описал его перед отъездом), и подъездная дорога к дому семьи Лафман была оживлена: местные, региональные и государственные правоохранительные органы, пожарный департамент, гражданские волонтёры и средства массовой информации. До сих пор Клинтону удавалось не давать средствам массовой информации и большинству гражданского населения узнать правду. Насколько им было известно, Райан Лафман, его отец и семейная собака всё ещё пропали без вести, и их искали поисковые группы. Чего он им не сказал, так это того, что все трое были найдены и что они мертвы, и что преступником, очевидно, было дерево, и что с тех пор дерево убило более дюжины человек. Когда Морган и Форд были убиты, несколько добровольцев побежали вперёд, чтобы помочь им, в то время как другие обратились за помощью по рации. Мужчины собрались на месте происшествия как раз к бойне.

Клинтон наблюдал, как Крафт и экзорцист вышли из машины и направились к нему. Темноволосый вновь прибывший был то ли амишей, то ли меннонитом, судя по его манере одеваться и длинной непослушной бороде. На вид ему было около тридцати пяти, но он вёл себя как мужчина намного старше. Хотя его цвет лица и телосложение были ещё молодыми, его глаза говорили о пройденных милях. Офицер Клинтон не был уверен, чего он ожидал, но уж точно не этого. На плече у мужчины висела коричневая кожаная сумка. Она покачнулась и ударилась о его бедро, когда он перешагнул лужу.

— Офицер Клинтон, — сказал Крафт, — познакомьтесь с Леви Штольцфусом. Мистер Штольцфус здесь, чтобы помочь нам с нашей… проблемой.

Клинтон пожал руку амишу, при этом взглянув на фургоны СМИ. Некоторые из наиболее бесстрашных репортёров смотрели в их сторону с явным интересом.

— Может быть, нам стоит поговорить где-нибудь в более приватном месте, — прошептал Клинтон.

— В этом нет необходимости, — сказал Леви. — Детектив Крафт полностью ознакомил меня с ситуацией по дороге сюда. Мне больше ничего не нужно. На данном этапе важно узнать имя.

Оба полицейских кивнули, делая вид, что поняли, что он имел в виду.

— Место охраняется? — спросил Леви.

Клинтон продолжал кивать.

— Да. У меня есть пара парней, которым я доверяю, которые стоят на страже на краю поля. Никто не приближается к месту преступления. Но я не против сказать вам, мистер Штольцфус, ребята напуганы до чёртиков. Мы все напуганы. Простите за мой французский, но что, блять, там происходит? Что это?

— Это то, что я собираюсь выяснить, — сказал Леви. — Отведите меня на это место. Я хочу сам посмотреть на это дерево.

Они стояли на краю поля — Леви, Клинтон и Крафт вместе с несколькими людьми, поставленными в качестве охраны. Дождь прекратился, и облака начали медленно рассеиваться, открывая яркую полную луну. Дерево отбрасывало длинную тень на поле. Тела свисали с конечностей, и ещё больше трупов валялось на земле вокруг основания ствола. Дул ветер, и свисающие с дерева тела танцевали в непристойной пантомиме.

— По крайней мере, чёртова погода прояснилась, — сказала Клинтон.

— Как далеко оно простирается? — спросил Леви. — Насколько близко к дереву находились жертвы?

— Может быть, пару футов? — Крафт нахмурился. — По крайней мере, не слишком далеко за пределами ветвей.

— Я иду. Мне нужно, чтобы все остальные остались здесь.

Крафт нахмурился ещё сильнее.

— Это место преступления, мистер Штольцфус. По крайней мере, один из нас должен сопровождать вас. Это закон.

— Это была не просьба, детектив. Позвольте мне внести ясность. Вы попросили меня о помощи, потому что слышали о моих способностях и потому, что думаете, что имеете представление о том, с чем здесь имеете дело. Что ж, поверьте мне, господа. Вы понятия не имеете, с чем мы столкнулись. Я тоже… пока. Это одна из вещей, которые мне нужно определить. И для этого мне нужно идти одному. Мне не нужен эскорт. Мне нужно сделать то, что я должен, чтобы узнать, что это такое. Чем дольше мы будем медлить, тем опаснее может стать эта сущность. Не говоря уже о том, что вам будет труднее хранить это в тайне. Прямо сейчас вы ограничили ситуацию собой и горсткой других, которые хранили молчание. Это не продлится долго. Когда станет известно о том, что здесь произошло, у вас будет федеральное правительство, Чёрная Ложа, и каждый ничтожный потенциальный оккультист и охотник за привидениями, пришедший сюда. Поверьте мне, скажу я вам, что вы этого не захотите. Я обещаю не беспокоить ваше место преступления больше, чем это необходимо. Согласны?

— Меня устраивает, — сказал Клинтон. — Мне до чёртиков страшно просто стоять здесь. Мне не нужно приближаться к этой проклятой штуке.

Вздохнув, Крафт кивнул.

— Хорошо.

— Спасибо, — сказал Леви, одарив их уверенной улыбкой.

Затем он повернулся лицом к дереву и склонил голову в молитве. Два офицера нервно переглянулись, а затем сделали то же самое. Леви молился:

— Крест Христов пребудет со мной. Крест Христов побеждает всякую воду и всякий огонь. Крест Христов побеждает всякое оружие. Крест Христов — совершенный знак и благословение для моей души. Теперь я молюсь, чтобы святое тело Христово благословило меня от всякого зла, слов и дел. Аминь.

— Что будет сейчас? — спросил Крафт.

— Сейчас, — ответил Леви, — я пойду посмотреть, с кем или с чем мы имеем дело.

— Но разве вам не нужно оружие или что-то в этом роде? — Клинтон провёл рукой по волосам. — Не знаю. Бензопила, а может, топор?

— Нет, — сказал Леви. — Мне ничего подобного не понадобится. По крайней мере, пока.

— Ну, тогда как, чёрт возьми, вы собираетесь защищаться? Вы видите, что это сделало с остальными.

— Наш противник не может причинить мне вреда, — сказал им Леви, — потому что я ношу при себе что-то, что предохраняет меня от любого вреда, который он может попытаться причинить. У меня есть кое-что гораздо лучшее, чем бронежилеты, которые носят ваши люди.

— Ах, да? — спросил Крафт. — Что это такое?

— Книга… и моя вера.

Не говоря больше ни слова, Леви вышел на поле. После того, как он прошёл всего несколько футов, нижняя часть его штанов намокла, а туфли захлюпали в грязи. Леви пристально следил за растительностью вокруг себя, высматривая необычные признаки движения. Сорняки колыхались на ветру, но это было всё. Он взглянул вверх и заметил, что над головой нет ни птиц, ни сов, ни летучих мышей. Не было никакой ночной активности в поле — ни лис, ни сурков. Конечно, их могла прогнать вся человеческая деятельность, но Леви так не думал. Животные были чувствительными. И он тоже. И он мог чувствовать присутствие существа отсюда — тёмное зло, висевшее над полем, свернувшееся, как змея, под самыми его ногами. Проблема была в том, что это было? Демон, скорее всего, но из какого пантеона?

«Господи, — молился он про себя, — мы снова здесь, Ты и я. И, как всегда, я остаюсь твоим смиренным слугой и твоим могучим мечом. Я ищу Твоего руководства и Твоей силы, Господь. Я ищу Твоей защиты. Направляй мою руку в этом начинании, как если бы она была твоей собственной. Пусть наша победа будет быстрой и справедливой, и хотя не все мои методы могут быть твоими, пусть их целью будет твоя вечная слава. Во имя Твоё, Отец. Аминь».

Он подошёл ближе. Леви не боялся, но был осторожен. За эти годы он имел дело с бóльшим количеством сверхъестественных существ, чем ему полагалось. Действительно, почти три года назад он победил Ноденса, самого могущественного члена Тринадцати, и остановил попытку существ прорвать стены этой Земли и утопить её в вечной тьме, уничтожив всё живое. Их битва произошла всего в нескольких милях отсюда и закончилась только тогда, когда Леви предложил местного писателя Адама Сенфта в качестве приманки для ловушки. В результате Сенфт умер. Леви тогда боялся. Сейчас этого не было.

Но помимо осторожности он был ещё и любопытен. Здесь он мог столкнуться с множеством демонов, но он всё ещё не приблизился к выяснению того, с каким именно. Во многом, размышлял Леви, то же самое можно сказать и о бóльшей части остального человечества. Каждая религиозная группа — христиане, мусульмане, евреи, буддисты, сикхи, сатанисты, язычники, индуисты, саентологи и все другие конфессии, группы или культы, независимо от того, большие они или маленькие — считали, что их путь — правильный путь. Единственный путь. На самом деле никто из них не знал правильного пути. Они прожили свою жизнь и умерли, так и не познав и не поняв тайны Вселенной. Но он их понимал. Он хорошо их понимал. Это была одна из причин, по которой у него были проблемы со сном по ночам.

Это была одна из причин, по которой он был один.

Он подошёл ближе к месту. Даже без зловещего присутствия внутри одинокое дерево было дурным предчувствием. Это было довольно обычное зрелище в сельской Пенсильвании. Фермеры часто оставляли дерево посреди поля. Иногда деревья помогали с орошением или давали тень скоту или работникам в жаркие летние дни. В других случаях их использовали для обозначения закопанных камней, слишком больших, чтобы их можно было вытащить и увезти, чтобы лезвия плуга не сломались о них. Иногда деревья отмечали в земле что-то ещё — старый фундамент, провал или даже могилу. Он задавался вопросом, может ли это быть так сейчас? Может ли быть под деревом спрятан беспокойный дух, жаждущий мести? Колдовское дерево? Это была небольшая вероятность, но Леви так не думал. Присутствие, висевшее над полем, было более могущественным. Это было нечто бóльшее, чем оттенок беспокойства.

Подозрения подтвердились через мгновение, когда он заметил круг белых камней у основания ствола. Леви сразу узнал их. Они представляли собой связующий круг. Что ещё более важно, они представляли собой круг связывания пау-вау. Тот, кто их воздвиг, занимался тем же ремеслом, что и он. Это сузило возможности до более управляемого уровня. Заклинание пау-вау не подействует на арабского или индуистского демона. Пау-вау лучше всего работал с иудео-христианскими божествами. Это было полезно против других духов из других культур и религий, но не было окончательным лекарством. Его можно было даже использовать против одного из Тринадцати, но только если практикующий использовал его в сочетании с другими методами и школами магии. В данном случае Леви не увидел никаких признаков того, что такое произошло. Камни выглядели старыми, и он предположил, что недавняя буря вместе с корнями, двигавшимися под деревом, вытолкнула их сквозь землю. Они всё ещё были на месте, и это было хорошо. В противном случае сущность была бы освобождена. Ему нужно было определить и изгнать его, прежде чем это произойдёт.

Леви подошёл ближе к кругу камней. Затем он поднял голову и заговорил вслух ясным, сильным голосом, бросая своего рода вызов — отрывок из «Давно потерянного друга».

— Енох и Илия, два пророка, никогда не были заключены в тюрьму, не связаны, не избиты и не вышли из-под своей власти. Таким образом, никто из моих врагов не должен иметь возможности ранить или напасть на меня в моём теле или в моей жизни, во имя Бога Отца…

Листья на дереве зашуршали и ветки задрожали. Тела, свисающие с конечностей, как фрукты, тряслись, руки и ноги дико раскачивались. Это была именно та реакция, которую ожидал Леви. Это означало, что любая сущность, обитавшая внутри дерева, имела либо сатанинское происхождение, либо пришла из Пустоши. Такие существа сильно и бурно реагировали на такой вызов, как это только что сделало это существо. Леви решил продолжить.

— Таким образом, — повторил он, — никто из моих врагов не должен иметь возможности ранить или напасть на меня в моём теле или в моей жизни, во имя Бога Отца, Сына и Святого Духа.

Дерево металось, раскачиваясь взад и вперёд. Грязь заколебалась, когда толстые корни устремились вверх, цепляясь и извиваясь. Они скользнули к нему, отшатнувшись, когда достигли границ каменного круга.

— Я, Леви Штольцфус, сын Амоса, приказываю тебе назвать своё имя, нечистый дух. К кому я обращаюсь?

Дерево снова опустилось, корни обмякли, ветви остановились.

— Я приказываю тебе во имя Бога раскрыть себя. Назови мне своё имя!

Большая конечность откинулась назад, как катапульта, и выбросила труп из круга. Леви увернулся в сторону, и искалеченное тело приземлилось в грязь. У жертвы были выколоты глаза. Он услышал треск и сначала решил, что это, должно быть, кости мертвеца, но когда шум продолжился, Леви снова повернулся к дереву. Пока он смотрел, на коре появились письмена, словно вырезанные невидимой рукой. Надпись была грубой, и процесс шёл медленно, но Леви терпеливо наблюдал.

ТРАХНИ СВОЕГО БОГА

— Твоё имя, дух! Не я повелеваю тобой, но всемогущий Бог, создатель Неба и Земли. И Его сын, Иисус Христос, наш Спаситель и Господь, который однажды вернётся, чтобы судить живых и мёртвых.

И снова Леви подождал, пока сущность ответит. На этот раз ответом была загадка.

ОН НЕ ВЕРНЁТСЯ, ДУРАК. ОН НЕ МОЖЕТ.

ОН ЗАКЛЮЧЁН В ПЕТЛЮ.

ОБРЕЧЁН НА ОДНУ СУДЬБУ СНОВА, И СНОВА, И СНОВА.

— Ложь, — сказал Леви. — Но опять же, твой хозяин — Отец Лжи, не так ли? И снова… как тебя зовут? Я требую, чтобы ты открылся мне.

На этот раз ответа не последовало. Дерево перестало двигаться. Леви вздохнул.

— Хорошо. Думаю, тогда мы поступим по-другому. Просто помни, я дал тебе шанс.

Леви открыл сумку с вещами, вытащил канистру с солью и обошёл дерево по периметру, высыпая её вокруг, пытаясь обязательно посыпать старый каменный круг. Закончив, Леви перекрестился четыре раза: на север, юг, восток и запад. Затем он опустился на колени и позволил указательному пальцу левой руки зависнуть над солью, стараясь не прикоснуться к ней.

— Защищай это место, — он встал и вытер руки о жилет. — Никуда не уходи. Я скоро вернусь.

Клинтон и Крафт ждали его, когда он вернулся. Лица обоих мужчин были пепельными. Они бросились в его сторону.

— Это конец? — потребовал Крафт. — Вы позаботились об этом?

— Что, чёрт возьми, это было? — спросил Клинтон.

Леви спокойно отмахнулся от их рук и вытер пот со лба.

— Нет, боюсь, мы только начали. Детектив Крафт, мне нужно, чтобы вы снова меня отвезли, если вы не возражаете.

— Хорошо. Куда мы едем?

— В библиотеку.

4

— Что? — Крафт растерянно нахмурился, следуя за Леви обратно к машине. — Но сейчас три часа ночи, мистер Штольцфус. Ближайшая публичная библиотека — в Спринг-Гроув, но в это время ночи она не работает.

Леви вытащил свой сотовый телефон, поднял палец, чтобы заглушить протесты детектива, а затем набрал номер. Он на мгновение остановился, ожидая, а затем заговорил.

— Мария? Здравствуй! Да, это Леви. Да, действительно прошло много времени.

Ещё одна пауза.

— Ну, а как насчёт сейчас? Видишь ли, именно поэтому я звоню. Мне нужен немедленный доступ к архивам. Ты можешь меня провести? — он посмотрел на Крафта и улыбнулся, а затем сказал в трубку: — Отлично. Увидимся там. О, и я возьму с собой помощника. Это можно?

Третья пауза.

— И я не могу передать тебе, насколько я это ценю, Мария. Ты хороший друг, — он захлопнул телефон и положил его в карман. Затем он обратился к детективу Крафту. — Мы не поедем в публичную библиотеку.

— Ну, тогда куда мы едем? — спросил Крафт.

— Мы едем в архив газеты. И она откроется для меня.

— Газета? В Йорке?

— Точно. Именно там происходит настоящее волшебство.

— Без обид, мистер Штольцфус…

— Пожалуйста, зовите меня Леви.

— Хорошо, Леви. Не поймите меня неправильно, но я не знаю, как поход в газету нам поможет. Не могли бы вы просто, я не знаю… сделать знак креста и окропить его святой водой?

— Если бы это был фильм, да, я бы мог. Но это не фильм. Это реальная жизнь, а в реальной жизни именно знание ломает нашего врага и позволяет нам одержать победу. Знание — это оружие. Нам нужно имя демона. Без этого я мало что смогу сделать. Нам нужна информация, детектив. Архивы газеты огромны. Они уходят корнями в те времена, когда Йорк был первым Капитолием Соединённых Штатов. На самом деле, у них есть информация ещё до этого — личные отчёты, документы Окружного исторического общества и тому подобные вещи. Что бы ни находилось внутри этого дерева, оно находилось там очень долгое время. То, что ему удавалось оставаться нетронутым так долго, это чудо. Там было связующее кольцо вокруг него, и я полагаю, что камни могли помешать фермерам пахать слишком близко к самому дереву, но мне трудно поверить, что никто до сих пор не наткнулся на его путь. Надо проследить историю поля, и посмотреть, что мы сможем выяснить. Тогда у нас будет наше оружие.

Крафт медленно кивнул. Леви ухмыльнулся.

— Мне очень жаль, детектив. Я подозреваю, что многое из этого не имело для вас смысла.

— Не больше, чем дерево, которое оживает и убивает людей.

— Меня беспокоит не дерево. А то, что внутри дерева.

— И это демон?

— Я сильно подозреваю, что да. Как я уже сказал, нам просто нужно определить, что это за демон.

— Вы подозреваете? — спросил Крафт, когда они садились в машину. — Вы имеете в виду, что это может быть что-то ещё?

— Всегда есть вероятность. Это может быть дух природы. Дриада или нимфа или, возможно, что-то из индейского канона. В конце концов, эта местность когда-то была резиденцией Индийской империи Саскуэханна. Или это могло быть что-то совершенно другое.

Крафт выехал с подъездной дорожки к Лафману, обогнув машину вокруг армады пожарных машин, полицейских машин, машин скорой помощи и фургонов СМИ.

— Что же? — спросил он.

— Ну, например, существует раса сверхъестественных существ, известная как Элилум. Это бестелесная раса, возглавляемая божеством, известным как Аб, которое является членом пантеона, известного как Тринадцать. Элилум обладают способностью захватывать трупы второстепенных тепло- и хладнокровных форм жизни, а также растительной жизни после того, как их душа покинула их, по сути превращая их в зомби.

— Зомби… деревья?

— Точно. А также насекомых-зомби, траву и тому подобное.

— Это вздор.

Леви выгнул бровь.

— Я думал, вы сказали, что верите в сверхъестественное, детектив?

— Да. Я имею в виду, я думаю, что видел НЛО однажды, когда был ребёнком. И я видел и другие вещи. Я считаю, что глупо думать, что мы знаем всё о том, как устроена Вселенная. Телепатия, телекинез… — почему бы этим вещам не существовать? Но зомби? Это немного надуманно. А зомби-деревья или зомби-жуки? Это безумие.

— Некоторые говорят, что Иисус был зомби.

Крафт поёрзал на своём месте.

— Я должен сказать вам, Леви… вы самый странный религиозный человек, которого я когда-либо встречал. Я методист. Я чертовски уверен, что не думаю, что мой проповедник когда-либо сказал бы что-то подобное.

Леви улыбнулся.

— В Библии есть зомби, детектив, наряду с морскими чудовищами, НЛО, демонами и многими другими существами. Как и Элилум. Аб упоминается дважды в Ветхом Завете, один раз в Коране, а также упоминается в других текстах той эпохи. Элилум и их братья были брошены в место, известное как Пустошь, и предположительно не могли угрожать человечеству, когда были заключены там, но есть основания полагать, что они могли сбежать. Вы помните лесной пожар, который произошёл в Лощине ЛеХорна ещё в конце девяностых?

— Конечно. Группа охотников погибла. Они попали в него и не смогли спастись, если я правильно помню.

— Вы правы. Было предположение, что первоначальный владелец лощины, Нельсон ЛеХорн, возможно, каким-то образом призвал небольшую группу Элилума, и что они впоследствии завладели деревьями там. Охотники, возможно, столкнулись с ними и, пытаясь дать отпор, возможно, случайно устроили пожар. Конечно, сейчас нет возможности это подтвердить.

Крафт на мгновение замолчал. Когда он заговорил снова, его голос стал тише.

— Рамирес рассказал мне, что в ночь второго пожара — в ночь резни, в которую оказались вовлечены Адам Сенфт и его соседи — что-то происходило с деревьями в дупле. Он никогда не распространялся об этом, но у меня сложилось впечатление, что они, возможно, каким-то образом были причастны к смерти одного из наших коллег-офицеров в то время. Но всё это произошло в Лощине ЛеХорна, а то поле за домом Лафманов и близко не находится.

— Это одна из причин, почему я считаю, что мы имеем дело с общим иудео-христианским демоном, а не с чем-либо ещё. Надеюсь, мы сможем найти в архивах газеты что-нибудь, что подтвердит это.

После этого они ехали молча. Крафт быстро зашёл в круглосуточный магазин и купил себе большой стакан кофе. Леви же отклонил предложение купить ему такой.

— Технически, я должен поститься, прежде чем предпринимать какие-либо попытки изгнания нечистой силы, — объяснил он. — Это включает в себя и кофе.

— Мне тоже поститься? — спросил Крафт.

Улыбнувшись, Леви покачал головой.

— В этом нет необходимости. Я буду противостоять этой сущности в одиночку. Идите и пейте свой кофе. Я думаю, он вам понадобится, прежде чем мы закончим.

— Это чертовски точно, — пробормотал Крафт.

Они проехали через город и прибыли в архив газеты. В окнах горел свет, но по бóльшей части в здании было темно. Распределительный центр, расположенный на другом конце округа, в этот час должен был быть занят, поскольку курьеры прибыли за бумагами, но сам офис был почти пуст, его занимала лишь небольшая группа редакторов и репортёров. Крафт нашёл место для парковки, и они подъехали к зданию. Поразительно красивая темноволосая женщина с оливковой кожей стояла впереди и курила сигарету. Увидев их, она затушила сигарету на тротуаре и улыбнулась.

— Всё ещё творишь по ночам, да? — сказала она Леви.

— Здравствуй, Мария. Ещё раз спасибо, что встретила нас в такой час.

— Это не проблема. Думаю, я твоя должница. Кто твой друг?

— Детектив Крафт, познакомьтесь с Марией Наср.

— Здравствуйте, детектив.

Крафт пожал ей руку.

— Приятно познакомиться. Мне нравятся ваши статьи.

— Спасибо, — сказала она. — Они довольно скучные по сравнению с еженедельными тирадами Майка Ардженто, но я рада позволить ему снять жар с публики.

Мария впустила их в здание и провела через несколько слабоосвещённых комнат и кабинок, пока они не достигли лестничной клетки. Она толкнула дверь и жестом пригласила их следовать за ней. Лестница вела в подвал. Мария щёлкнула выключателем, и перед ней открылась большая комната с современной системой климат-контроля и десятками рядов шкафов для документов, расположенных в алфавитном порядке. Вдоль одной стены стоял ряд микрофишных аппаратов.

— Вот, — сказала она. — В картотечных шкафах есть копии всех статей, которые мы напечатали за последние тридцать пять лет. Всё, что было до этого, находится на микрофишах.

— Это не всё на компьютерах? — спросил Крафт.

Мария покачала головой.

— Владелец постоянно говорит, что собирается оцифровать всю библиотеку, сделав всё доступным на компьютере, но затем он оборачивается и говорит, что мы не можем себе этого позволить. Что именно вы ищете?

Леви начал было ей рассказывать, но Крафт прервал его.

— Это предполагает продолжающееся расследование, — сказал он. — Боюсь, мы не можем это обсуждать.

— Вы имеете в виду инцидент в Северном Кодоре? Пропавший ребёнок и его отец?

— Я действительно не могу комментировать, мисс Наср.

— Всё, что вы мне говорите, не для протокола, — сказала Мария. — Если в этом замешан Леви, я могу примерно догадаться, что происходит, и это не то, что мы в любом случае сможем напечатать. И кроме того, у меня всю ночь был включен сканер. Единственные другие инциденты — это стрельба в центре Йорка и автокатастрофа на тридцатом шоссе недалеко от Эбботстауна. Так что, думаю, я права. Назовите это журналистским инстинктом.

— Мне нужно всё, что касается конкретного участка в городке Северный Кодор, — сказал Леви. — И я имею в виду всё. Возвращаясь настолько далеко, насколько это возможно. Мне также понадобятся файлы по городу в целом. Мне нужно посмотреть, смогу ли я установить закономерность.

Мария присвистнула.

— Это может занять некоторое время. Ты знаешь, что ищешь?

— Пока нет, но пойму, когда увижу.

Мария потратила несколько долгих минут на поиск файлов для него. Там лежала дюжина толстых, перегруженных папок, полных статей. Она также включила одну из микрофиш-машин и показала Леви, как ею пользоваться. Он поэкспериментировал с этим процессом, а затем взглянул на них обоих.

— Лучше, если я сделаю это один, чтобы я мог сконцентрироваться.

— Меня устраивает, — сказала Мария. — Это значит, что я могу вернуться в постель на несколько часов.

— Ты не поедешь домой? — спросил Леви. — Разве тебе нельзя вернуться сюда утром?

— У нас наверху есть кровати, как раз для таких случаев. Я уже не первый раз ночую здесь. Пойдёмте, детектив. Я покажу вам, где в комнате отдыха находится кофе и прочее. Вы можете расположиться поудобнее, пока ждёте.

— Вообще-то, — сказал Леви. — Если вы не возражаете, детектив Крафт, я бы хотел, чтобы вы кое-что для меня сделали.

— Конечно. Что это?

— У вас есть возможность получить доступ к файлам здания суда онлайн?

— Нет. Здание суда в это время ночи закрыто. А зачем? Что вам нужно?

— Я надеялся, что вы сможете просмотреть документы на собственность и тому подобное, пока я этим занимаюсь.

— Я могу сделать это, не заходя на сайт здания суда. Есть ряд веб-сайтов, которые позволят человеку узнать подобные вещи. Особенно, если вы работаете в правоохранительных органах.

— Вы можете использовать мой компьютер, — сказала Мария. — Пойдёмте. Я покажу вам свою кабинку после того, как мы вместе посмотрим комнату отдыха.

Кивнув, Крафт последовал за Марией вверх по лестнице. Он оглянулся и увидел Леви, сидящего за столом с разложенными перед ним папками. Затем дверь закрылась.

— Итак, как вы познакомились? — спросил он Марию, когда она вела его в комнату отдыха.

— Помните резню на «Аттракционе с привидениями Кена Риппла»?

— «Призрачная прогулка»? Я помню. Я был одним из детективов по этому делу.

— Мне показалось, что я вас узнала, — сказала Мария. — Я писала про это.

— Я помню. Вы также использовали мою не самую лучшую фотографию.

Мария ухмыльнулась.

— Извините, детектив. Не моя вина. Я отвечаю только за текст.

— Всё в порядке. С тех пор я похудел. Так или иначе, что вы говорили?

— Ну, если вы знакомы с этим делом, то знаете, что в нём был замешан Леви.

— Немного, — признался Крафт. — Я знаю, что он был замешан в этом, но подозреваю, что истинная степень его причастности и то, что на самом деле там произошло, до сих пор не известны. По крайней мере, широкой публике.

— Вы понятия не имеете, детектив. И я никогда не скажу. Достаточно сказать, что мы все в огромном долгу перед этим человеком. Я не уверена, что происходит сейчас, но какова бы ни была ваша проблема, Леви — хороший человек, которого можно иметь в своём углу.

— Надеюсь, он сможет помочь.

— Не хочу быть прямолинейной, но если он не сможет, то вам, наверное, полный пиздец.

Леви быстро просмотрел вырезки, используя своего рода экстрасенсорное гадание, которое частично основывалось на удаче, частично на навыках и частично на интуиции. Он мог спокойно игнорировать девяносто девять процентов того, что читал: отчёты о собраниях фермерства, повышения налогов и объявления о помолвках не имели никакого отношения к поставленной задаче. Однако он обращал внимание на криминальные истории, а также на сообщения о пропавших без вести, несчастных случаях и странностях. Когда он нашёл одну, которая, казалось, соответствовала его всё ещё развивающемуся образцу, он отложил её в сторону, а затем вернулся к куче.

Через час он сложил папки с документами в аккуратную стопку на краю стола, а затем пролистал статьи, которые отложил в сторону. Имелись сведения о двух пропавших без вести лицах. Первый датирован семидесятыми годами: это был местный житель, который пропал в этой местности во время охоты на мелкую дичь. Второй инцидент был из восьмидесятых годов и касался пропавшего рабочего-мигранта. Насколько мог определить Леви, ни одного человека так и не нашли. Возможно, они вообще не были связаны с этим делом, но инстинкты говорили ему другое. У обоих мужчин, охотника и рабочего-мигранта, были причины работать в этой сфере. Оба могли по какой-то причине решить подойти к дереву, будь то погоня за дичью или просто поиск места, где можно присесть и отдохнуть на минутку. Если бы они сделали это, демон убил бы их, выразив свое разочарование тем, что остался в ловушке внутри дерева. Конечно, он мог овладеть людьми, но пока круг связывания из камней был на месте, люди также не смогли бы покинуть пределы, пока демон находился внутри них.

Закончив с вырезками, Леви сел за микрофиш-машины и начал просматривать старые записи. Он нашёл ещё два исчезновения, одно из шестидесятых, другое из сороковых, а также сообщение об увечье скота в районе дерева. Он продолжал читать и искать, борясь с усталостью и пытаясь оставаться сосредоточенным. Прошёл ещё час, прежде чем он наконец наткнулся на историю, которую искал. Как он и предсказывал Марии и Крафту, он понял, что это источник, как только наткнулся на него. Это сообщение датируется 1909 годом и касается линчевания сорокапятилетнего мужчины по имени Тодд Грэм, рассказанного человеком по имени Честер Уильямс. Статья оказалась расшифровкой устного рассказа Исторического общества округа. Леви читал с интересом, внезапно забыв о своей усталости, его ум стал ясным, острым и сосредоточенным.

Следующая история будет о Колдовском дереве и Тодде Грэме, человеке, которого линчевали на Кодоре в октябре 1909 года.

Честер Уильямс,

31 марта 1964 года.

«У меня хорошие воспоминания о Тодде Грэме, и это может вас удивить, учитывая его дальнейшую судьбу и то, что, по их словам, он сделал. Он был добрым человеком, всегда вежливым по отношению к женщинам, дружелюбным к нам, детям, а также к собакам и другим животным. Мне было двенадцать лет, когда его повесили, но я знал его с шести лет.

Однажды он появился в городе в поисках работы, как делали тогда многие люди. Он пошёл работать на лесопилку в Портерс-Сайдинге и снял комнату в пансионе Сехриста (сейчас это апартаменты). Ни работа, ни комната не были чем-то особенным, даже по старинным меркам, но человек мог выжить за счёт них.

Он посещал нашу церковь и всегда был очень вежлив и воспитан во время службы и после неё, во время общения. Я слышал, как он там молился, и когда он подпевал песнопениям, его голос всегда был очень громким и ясным. Думаю, это то, что мне о нём запомнилось больше всего. Его голос. Он был очень отчётливым, и слушать было его приятно. Пока не наступили перемены. Тогда у него стал другой голос.

Помню, как однажды какие-то хулиганы дразнили меня возле пруда Глатфелтера, когда я пошёл туда ловить рыбу. У меня было ведро, полное рыбой-луной и синежаберной рыбой, и я собирался отнести их домой, чтобы моя мама могла приготовить их на ужин, но хулиганы вышли и выбросили рыбу обратно в пруд. Потом они выбросили и ведро туда, и я заплакал. Примерно в это же время Тодд Грэм пришёл со своей удочкой и прогнал хулиганов. Затем он похлопал меня по голове и сказал, что всё будет в порядке, и забрасывал леску до тех пор, пока крючок не зацепил ведро. Мы немного поговорили, а потом он посоветовал мне бежать домой и сказал, что мне следует оставаться в школе и учиться и никогда не увлекаться виски или азартными играми, и что я буду лучше, чем эти хулиганы, которым в жизни придётся нелегко…»

Леви смотрел прямо, его глаза метались взад и вперёд, пока он быстро произносил предложения. В воспоминаниях рассказывается, как этот добрый, религиозный и трудолюбивый человек внезапно изменился на двенадцатом году жизни автора, проявив ряд шокирующих поступков. Леви нашёл один абзац особенно показательным.

«Полагаю, после этого Тодд Грэм потерял свою религию, потому что он начал устраивать разборки с некоторыми другими сотрудниками лесопилки, которым слишком нравилась выпивка, и он стал ночевать в переулках и сараях, а один или два раза прямо там, на улице. Он всё время казался пьяным, даже когда люди клялись, что не видели, чтобы он выпил хоть каплю. Однажды сентябрьским вечером он появился на танцах в пожарном зале, и когда он заговорил, его голос был не таким, как я слышал в церкви. Он был грубее и громче. Он звучал почти как у другого человека. Он вызвал настоящий переполох, танцуя с женщинами на глазах у их мужей, даже после того, как они отказывались, и вступая в драки. В какой-то момент его друг Фрэнк Бертон подошёл и сказал ему уйти, и Тодд Грэм сказал ему, что он больше не Тодд, а человек по имени Абалам…»

Имя было смутно знакомо Леви. Сделав паузу, он почесал переносицу и потёр глаза. Затем он встал, взял свою сумку и начал рыться в ней, пока не нашёл свой блокнот. Он просматривал страницы, расшифровывая свои торопливые каракули, пока не нашёл имя. Абалам был меньшим демоном, одним из двухсот слуг Пэймона, одного из Королей Ада.

— Легион из двухсот слуг, — пробормотал Леви. — Один из Легиона. Вероятно, твоей потери даже не заметили. Но как ты оказался на том дереве?

Он продолжал читать, пропуская и переходя к важным частям.

«И Тодд Грэм пришёл в город на стрельбу той ночью. В каждой руке у него было по револьверу, и он стрелял в воздух и кричал своим странным голосом, голосом, которым он пришёл сказать людям, что это голос Абалама. Я тоже в это поверил. Другие говорили, что он снова был пьян, но я не верил в это. Я помню, как звучал этот голос. Что вы должны понять, так это то, что в те времена мы не знали об этих людях с раздвоением личности и тому подобном. Когда он начинал так себя вести и так говорить, человек почти мог поверить, что он действительно стал кем-то другим.

Группа мужчин вышла на улицу и сказала Тодду остановиться, но он направил на них оружие и хладнокровно застрелил их. Только у двоих из них были винтовки, и Тодд выстрелил в них первыми. Он бы также продолжил идти, но Ренни Глатфелтер подкрался к нему сзади и сбил его с ног куском растопки, потому что Тодду пришлось остановиться, чтобы перезарядить. Констебль запер его в тюрьме, а преподобный Полк и тот доктор пау-вау, которого звали Ремейер, пришли помолиться за него…»

Леви знал о Ремейере. Этот человек был соратником деда Леви ещё в двадцатые годы. Он практиковал пау-вау в округе Йорк, в то время как дедушка Леви практиковал на другом берегу реки Саскуэханна в округе Ланкастер.

«В отряде было двадцать, может быть, тридцать человек, и некоторые из них были немногим старше меня. На лицах у всех были маски, но я узнал несколько голосов, глядя в окно. Я не буду говорить, кто они были, хотя большинство из тех, кто это сделал, уже мертвы. Его вывели из тюрьмы, и я увидел, что с ними был доктор пау-вау, только на нём не было маски. Он не выглядел довольным таким поворотом событий, но и не делал ничего, чтобы остановить его.

Они вывезли Тодда Грэма из города, и никто не посмел вмешаться. Позже я узнал, что они отвезли его на ферму Харрисона и повесили на дереве посреди кукурузного поля. Я не знаю, был ли в отряде мистер Харрисон, но я знаю, что его брат Клайд был одним из тех, кого застрелил Тодд Грэм. Насколько я слышал, доктор пау-вау хотел попытаться спасти Тодда, но остальные мужчины не согласились ни на что из этого. Они сказали, что исцеление верой — это не то, что нужно. Доктор пау-вау, видя, что его численно превосходят, заставил их подождать, пока он совершит какой-то последний обряд, и воздвиг нечто вроде круга из камней, и велел другим мужчинам помочь ему похоронить их. Только тогда он позволил им повесить Тодда Грэма, а тем, кто линчевал, пришлось стоять за пределами круга, что, как я полагаю, потребовало от них много дополнительной работы. И дополнительной верёвки тоже. И именно поэтому это старое дерево получило название «Колдовское дерево», потому что в последующие годы некоторые люди говорили, что Тодд Грэм был колдуном или околдованным. За исключением того, что в наши дни большинство людей больше не называют это дерево так. Только мы, старожилы…»

И вот оно. Имя его противника было найдено не в его оккультных фолиантах дома, а здесь, в газетных архивах. Всё это имело смысл. Абалам овладел этим человеком, Тоддом Грэмом, вынудив его совершить ряд жестоких действий и демонстрировать всё более нетипичное поведение. Практикующий пау-вау, осознав ситуацию, хотел провести экзорцизм и отправить демона обратно в ад, но горожане отказались от столь длительного процесса. Отчаявшись загнать демона в тупик, экзорцист сделал единственное возможное, учитывая ситуацию, в которой правила толпа, — он быстро воздвиг круг связывания и поймал демона внутри него. После смерти Тодда Грэма Абалам был освобождён, но не смог завладеть кем-либо ещё или сбежать обратно в ад. Таким образом, демону пришлось завладеть единственным живым существом внутри круга — фермерским деревом. И с тех пор Абалам был там, запертый внутри дерева и неспособный уйти. По человеческим меркам это казалось долгим сроком, но для демона это было всего лишь мгновение ока. Тем не менее, гнев и негодование Абалама, должно быть, действительно были сильными, и усугублялись тем фактом, что, если другое живое существо войдёт в круг, а демон покинет дерево и овладеет им вместо этого, его положение не улучшится. Вместо этого Абалам провёл годы объединения, просто убивая всех, кому посчастливилось оказаться в пределах его досягаемости.

Леви встал и потянулся. Его суставы хрустели, и это звучало очень громко в тишине. Он собрал свой блокнот и сумку, выключил микрофиш-машину и свет, вернулся наверх и обнаружил Крафта, запертого в кабинке Марии. Детектив разговаривал с кем-то по мобильному телефону. Подслушав некоторое время, Леви определил, что тот разговаривает с Клинтоном. Леви откашлялся, и Крафт взглянул вверх.

— Мне пора идти. Нет, всё в порядке. Делай всё, что можешь. Мы скоро вернёмся, — он положил сотовый телефон в карман и встал. — Вы нашли то, что искали?

— О, да, — Леви кивнул. — Вероятнее всего.

— Я тоже. Я проверил для вас недвижимость. Она принадлежит одной семье вот уже три поколения. Люди по фамилии…

— Харрисон, — прервал его Леви.

— Ага, — Крафт был удивлён. — Откуда вы это знаете? Вы прочитали мои мысли или что-то типа того?

— Я же говорил вам, детектив, — Леви подавил усмешку. — Газеты — это волшебство. Всю необходимую нам информацию я получил внизу.

— Знаете ли вы ещё, что фермер скончался два года назад, и имущество при продаже имения не нашло покупателя, конечно, из-за этого хозяйства. Оно так и стоит без использования.

— Это объясняет, почему поле в последнее время не вспахивалось, — сказал Леви. — Молодец, детектив Крафт.

— Однако застройщик подумывает о его покупке. Можете ли вы представить, что произойдёт, если они отправят на это поле бульдозеры и подрядчиков?

— Тогда мы должны убедиться, что этого не произойдёт. Поехали.

— Должны ли мы сначала поблагодарить Марию?

— Нет необходимости её будить, и, по правде говоря, мы задержались достаточно долго. Определённо дольше, чем мне хотелось бы. Чем больше мы будем тянуть, тем больше шансов, что другой из ваших офицеров или какой-нибудь благонамеренный гражданский наткнётся на периметр демона. Я бы покончил с этим как можно скорее.

— И что теперь будем делать?

— Теперь? — улыбка Леви стала шире. — Теперь, говоря языком нынешней молодёжи, мы надерём задницу демону в дереве.

Леви усмехнулся, когда они вышли из офисного здания.

— Да, — пробормотал Крафт. — Это самый странный чертовски религиозный человек, которого я когда-либо встречал.

Он не думал, что Леви его услышал, пока мужчина внезапно не остановился и не обернулся, устремив на него взгляд.

— Если вы думаете, что я странный, детектив, вам стоит познакомиться с некоторыми из моих коллег.

Солнце только начало подниматься над городом, когда они подошли к машине. Воздух уже был тёплым и манящим. Движение было лёгким, над головой щебетали птицы. Это должен был быть прекрасный день. Несмотря на это, Крафт дрожал.

5

К тому времени, когда они вернулись в дом Лафманов, рассвет сменился дневным светом, и число людей, оставшихся в доме, утроилось. СМИ требовали ответов, и когда Крафт и Леви нашли Клинтона, измученный офицер явно был в тупике.

— Я уже начал думать, что вы двое заблудились, — проворчал он. — Какого чёрта вы так долго?

— Мы готовили план сражения, — сказал ему Леви. — Предупреждён — значит вооружён. Мне нужно было убедиться, что мы вооружены.

— Ну, теперь, когда вы вернулись, не мог бы кто-нибудь из вас рассказать мне, как мы собираемся справиться с этой ерундой? Жена Лафмана находится под успокоительным, но у меня есть родственники, требующие ответов, и репортёры, ползающие вокруг в лесу, и ещё несколько добровольцев, которые наткнулись на место преступления. Сохранять это в тайне становится всё труднее и труднее — и, честно говоря, я не уверен, что нам следует быть на этом этапе. Может быть, людям нужно знать, что здесь происходит.

— Я бы посоветовал не разглашать подробности, — сказал Леви, — если только вы не хотите, чтобы Чёрная Ложа и другие заинтересованные стороны напали на это место.

Клинтон моргнул.

— Кто? Чёрная… что? Это должно что-то значить для меня?

Леви протиснулся мимо него и пробрался сквозь толпу. Крафт прошептал на ухо Клинтону, призывая его продержаться ещё немного, а затем поспешил за магом.

— Вы готовы? — спросил он.

— Готов, — Леви кивнул. — И ещё раз я должен попросить вас держаться подальше от поля боя. Если офицер Клинтон прав, то похоже, что вы в любом случае будете заняты сдерживанием людей.

— Да, похоже на то. У вас есть всё, что вам нужно?

— Да. Я верю в Бога. Как говорит нам Библия, Он помогает тем, кто помогает себе сам, — Леви поднял коричневую кожаную сумку. — Здесь я помог себе со всем. Господь сделает всё остальное.

Они бросились обратно на поле. Крафт был встревожен, увидев, что Клинтон был прав. На месте происшествия собралось ещё несколько человек. К счастью, СМИ среди них пока не было. Но это был лишь вопрос времени, когда кто-нибудь из гражданских лиц опубликует это в Твиттере или Фейсбуке или просто вернётся домой и расскажет другим. Он никого не увидел на месте преступления и был за это благодарен. По крайней мере, его людям удалось сохранить это в безопасности.

— Оставайтесь здесь, — снова предупредил его Леви. — И неважно, что вы увидите или услышите, не выходите туда. Хорошо?

— Хорошо. Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Да. Держите всех подальше. И молитесь, если вам так хочется. Попросите Господа дать мне Свою силу и защиту.

Затем, не говоря больше ни слова, Леви вышел на поле с высоко поднятой головой. Он почувствовал, как пульс учащается в ушах, а кожа покраснела. Он сосредоточился на своём дыхании, изо всех сил стараясь не учащённо дышать. Хотя сам экзорцизм был довольно несложным, существовал ряд переменных, которые вызывали у него беспокойство. Во-первых, он не постился должным образом. Обычно ему следовало делать это три дня, прежде чем попытаться что-то проводить. И тут появился человеческий фактор. Хотя он знал, что Крафт не торопится вперёд, его беспокоило, что все остальные люди собираются на месте. Если бы кто-нибудь из них вмешался или отвлёк его, хотя бы на мгновение, это могло бы всё изменить.

Леви на ходу открыл сумку. Он порылся внутри неё, пока не нашёл серебряное кольцо, которое принёс из дома. Он надел кольцо на средний палец левой руки. Затем он заговорил вслух, вознеся призывную молитву.

— Благословение, пришедшее с небес, от Бога Отца, когда родился истинный живой Сын его, пребудет со мною во всякое время. Святой крест Божий, на котором Он претерпел горькие муки Свои, благослови меня сегодня и во веки веков. Три святых гвоздя, которые были вбиты в святые руки и ноги Иисуса Христа, благословите меня сегодня и во веки веков. Копьё, которым Его святой бок был пронзён и раскрыт, защитит меня ныне, сегодня и во веки веков. Пусть кровь Христа и Дух Святой защитит меня от моих врагов и от всего, что может нанести вред моему телу и моей душе. Благословите меня, о вы, пять святых ран, чтобы все мои враги были в страхе предо мной, связаны и изгнаны. Все ненавидящие Тебя должны молчать предо мною, и не причинят ни малейшего вреда ни мне, ни дому моему, ни месту моему. И точно так же все, кто намеревается напасть на меня и ранить меня духовно или телесно, будут беззащитны, слабы и побеждены. Крест Христов со мною, Крест Христов побеждает всякую воду и всякий огонь. Крест Христов побеждает всякое оружие. Крест Христов — совершенный знак и благословение для моей души. Теперь я молюсь, чтобы святое тело Христа благословило меня от всех злых мыслей, слов и дел.

Подойдя к дереву, он сжал кулак, чувствуя, как кольцо касается его кожи.

— Направь мою руку, Господь. Да будет воля Твоя, как и всегда.

Он остановился на краю соляного круга, который насыпал ранее. Ветви деревьев дрожали в предвкушении.

— Я вернулся, — сказал Леви дереву. — Я же говорил тебе, что вернусь. Ты уверен, что не хочешь выйти сейчас? Я предлагаю тебе последний шанс покинуть это место и вернуться туда, откуда ты пришёл. Всё, что тебе нужно сделать, это попросить это, и я удовлетворю твою просьбу.

Дерево затряслось, ветки зашуршали и застонали. Трупы покачивались.

— Хорошо. Тогда пусть будет по-твоему.

Вздохнув, Леви поставил свою сумку на землю. Он опустился на колени рядом и вытащил металлический компас, нож, небольшой пучок сушёного шалфея, остатки соли, пузырёк со святой водой, зажигалку и распятие, на котором висела оловянная фигурка Иисуса. После минутного раздумья он вернул распятие в сумку.

— Итак… трудный путь. Тебе это не понравится, демон.

Леви сверился со своим компасом. Затем он взял соль и начал ходить по периметру, высыпая её тонкой линией так, чтобы образовался треугольник на окраине круга. Он сделал это, пройдя на юг, затем на восток, а затем вверх, чтобы сформировать точку треугольника. Демон пытался отвлечь его, продолжая писать на стволе дерева, но Леви игнорировал эти попытки. Закончив, Леви собрал сушёный шалфей и поджёг его зажигалкой. Затем он положил тлеющий комок в грязь. Его не беспокоило, что поле загорится. Сорняки всё ещё были влажными после ночного дождя.

— Итак, — сказал Леви, обращаясь к дереву. — Я уже назвал тебе своё имя, но как мне тебя называть? Ты не назвал мне своё, и было бы неплохо знать, к кому я обращаюсь. Может быть, мне следует звать тебя Фредом? Или, может быть, Элиасом? Нет, это не очень-то демонические имена, не так ли? А ты, в конце концов, именно такой. Ты демон. Один из слуг Пэймона.

При упоминании имени своего хозяина дерево замерло. Леви чувствовал страх в воздухе — почти электрический заряд, от которого волосы на его руках и затылке встали дыбом.

— Но какой? Ты не Белет. Он слишком мудр и хитёр, чтобы когда-либо оказаться в этой ловушке, в которой ты оказался. И ты не Калибракс, или Нетал, или Лабал, или Делутар. Вас много и вы все составляете Легион. Я мог бы назвать остальных представителей твоего вида, но у меня на выбор будет двести демонов, и мы будем здесь весь день, а я очень устал. Поэтому, почему бы нам просто не перейти к делу?

Кора дерева стонала и трескалась, когда появлялись новые слова.

ТЫ БЛЕФУЕШЬ. Я РАЗДАВЛЮ ТЕБЯ, КАК СПЕЛЫЙ ФРУКТ.

МОИ КОРНИ ВЫПЬЮТ ТВОЮ КРОВЬ.

— Ты ничего подобного не сделаешь, и я бы хотел, чтобы ты сохранил свои корни при себе, большое спасибо. Знаешь, мне приходит в голову, как это, должно быть, тебя очень расстраивает. Написано, что у тебя был великолепный говорящий голос — своего рода рёв, грубый и гортанный. Как это, должно быть, сбивает с толку то, что тебе приходится общаться, вырезая свои буквы на коре этого дерева, как какой-то влюблённый подросток вылепляет сердце и инициалы своей девушки.

ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ ОБО МНЕ, НИКЧЁМНЫЙ МАГ.

— О, но я знаю, Абалам. Я знаю. Твоё имя, для начала. И это всё, что мне нужно знать, не так ли?

При упоминании настоящего имени демона дерево так сильно затряслось, что почти выросло из земли. Корни вздулись и забились, вырываясь из почвы, как электрические кабели под напряжением. Ветви дрожали, листья шелестели, а более крупные конечности стонали и метались. Тела упали с дерева и бесцеремонно приземлились в грязь. В замешательстве Леви снова сверился с компасом, а затем встал лицом к северо-западу.

— Я, Леви Штольцфус, стою здесь сегодня лицом к дому Пэймона. Я ношу серебряное кольцо на среднем пальце левой руки в честь него, одного из Королей Ада, слуги Люцифера, командира тех, кто известен как Легион, учителя всех искусств, философии и науки, знающего тайны и хранителя тайн земли, ветра и воды. Я стою соответствующим образом. Я стою твёрдо и решительно. Я стою, выражая тебе уважение.

Пока Леви пел, листья дерева начали меняться, обретая цвет с зелёного на коричневый, а затем превращаясь в змей. Каждая из них была около двенадцати дюймов в длину и шириной со средний палец. Сотни из них появились, извиваясь со своих мест на ветвях. Затем, как один, они соскользнули на землю и поспешили к нему.

— Они не принесут тебе никакой пользы! — крикнул Леви, высоко подняв руки. — Ибо написано, что Он схватил дракона, этого древнего змея, который есть Дьявол и Сатана, и связал его на тысячу лет! И бросил его в бездонный ров, и запер его, и поставил печать на нём, чтобы он больше не обманывал народы, пока не окончится тысяча лет.

Змеи скользнули ближе, приближаясь к каменному кругу. Леви заметил, что их глаза были абсолютно чёрными. Он не был уверен, смогут ли они пробить стены связывающего круга или нет, но решил не рисковать. Быстро подумав, он переключился на отрывок из «Давно потерянного друга».

— Бог создал всё сущее, и оно было хорошим. Только ты, змей, проклят! Будь проклят ты и твоё жало. Уйди отсюда. Три лживых языка связали тебя, три святых языка говорили за тебя. Первый — Бог, Отец. Второй — Бог, Сын. Третий — Бог, Святой Дух.

Я ЖЕ ТЕБЕ СКАЗАЛ РАНЬШЕ…

Змеи зашипели как один, громким и ужасным голосом.

Леви предположил, что это был тот же голос, которым говорил Тодд Грэм, когда он был одержим Абаламом. Это звучало так, словно газонокосилка пережёвывала осколки стекла в торнадо.

СВЯТОГО ДУХА НЕТ. ТРОИЦЫ НЕТ. ВСЕГО ДВА. ТРЕТИЙ ПОТЕРЯН.

— Ты лжёшь.

Я НЕТ. СВЯТАЯ ТРОИЦА РАЗДЕЛЕНА НА ЧАСТИ. ТВОЯ ВЕРА ПОСТРОЕНА НА ЛЖИ!

На короткое время Леви почувствовал укол сомнения. Может ли демон говорить правду?

В СВОЁМ СЕРДЦЕ ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ПРАВ. ТВОЙ БОГ ЛГАЛ ТЕБЕ.

Леви повысил голос, перекрикивая змей.

— Плоть и кровь рождаются в тебе, растут в тебе и теперь потеряны от тебя. Я забираю их обратно во имя Его!

Мгновенно змеи превратились в соль. Их формы были твёрдыми на короткое время. Потом усилился ветер, и они рассыпались в груды. По земле разлетелись крупинки соли. Леви наклонился, схватил нож и снова выпрямился. Прежде чем демон успел вызвать что-то ещё, он стиснул зубы и провёл лезвием по ладони правой руки, врезаясь в плоть. Его желудок скрутило от боли, но Леви отбросил подобные размышления и сосредоточился на поставленной задаче. Земля задрожала, когда дерево вырвало себя с корнем. Медленно оно приближалось к нему, корни действовали как усики.

— Ты не можешь разорвать круг, — сказал Леви, выплеснув пригоршню своей крови на дерево. Она разбрызгалась по коре. Крошечные струйки дыма поднимались оттуда, где упали капли. — Ты потерян, Абалам. Кровью пяти святых ран я связываю тебя. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, ты обездвижен и связан. И теперь я приказываю тебе покинуть это место.

Дерево с трудом подползло ближе. Воздух внезапно наполнился звуками труб и кимвалов.

«Это не работает, — подумал Леви. — Почему это не работает? Я всё сделал правильно. Моя вера сильна. Я призвал Святую Троицу…»

Какофония сменилась с музыкальных инструментов на визг разбившегося самолёта. Несмотря на то, что он знал, что это обман, Леви всё равно посмотрел вверх. Небо над головой было чистым, ярко-голубым, по нему плыли тонкие облака. Это был ироничный контраст с тем, что происходило внизу. Он покачал головой, сосредоточившись на задаче.

— Его кровью я связываю тебя. Его кровью я приказываю тебе. Его кровью, которая была пролита за меня, я ступаю на тебя. Я приказываю тебе покинуть это место!

Дерево перестало двигаться, но Леви чувствовал, что демон всё ещё присутствует. Набравшись сил, он неохотно призвал другую силу.

— Я призываю Пэймона вернуть этого своенравного слугу обратно. Я смиренно прошу тебя вернуть твоего слугу Абалама тому, что есть Легион. Я умоляю тебя услышать мою мольбу и судить её по своему вкусу. Явись мне, Пэймон, чтобы мы могли поговорить!

Затаив дыхание, Леви закрыл глаза и склонил голову. Он скорее почувствовал, чем увидел, изменение поля вокруг себя. Ветер прекратился, и само время, казалось, остановилось. Не было слышно ни насекомых, ни птиц, ни звуков людей на краю поля. Сорняки не шуршали, когда он покачнулся назад на подушечках ног. Не изменились и несколько оставшихся листьев на дереве. И тут раздался голос.

— Посмотри на меня!

Голос не был ни мужским, ни женским, молодым или старым, сильным или слабым, счастливым или злым. Он просто был. Нерешительно Леви сделал, как было приказано, открыв глаза и подняв голову. Перед ним на большом чёрном верблюде с красными выпученными глазами сидел мужчина с женоподобным лицом. Телосложение у него было спортивное, как у штангиста, но руки, губы, глаза и скулы явно принадлежали женщине. На голове мужчины была золотая корона, инкрустированная разноцветными драгоценностями. И спутник, и его животное находились в пределах круга, стоя рядом с деревом.

— Леви Штольцфус, — сказал демон. — Я и мои братья давно хотели познакомиться с тобой. Твоя репутация предшествует самому тебе. Баал всё ещё злится из-за наглости, которую ты проявил к нему в Сирии, а Нергала охватывает стыд из-за поражения, которое он потерпел от твоих рук в Майами.

— Тогда Баал должен был оказать мне должное уважение, а Нергал никогда не должен был заражать своим влиянием того мальчика из подготовительной школы.

— Смелые слова, колдун. Сможешь ли ты применить их против такого, как я?

— Король Пэймон, я не желаю сражаться с тобой. На самом деле, я призвал тебя со смиренным сердцем, ища только твоей помощи. Я верю, что ты знаешь, что это правда.

— Этот призыв был неправильным. Я не вижу никаких жертв или подношений. Я должен быть оскорблён.

— У меня не было времени готовить жертвоприношение, Великий Пэймон, потому что, по правде говоря, я не планировал нуждаться в твоих услугах.

— Твой Бог оставил тебя, не так ли?

Леви прикусил нижнюю губу и ничего не сказал. Демон рассмеялся. Адский верблюд выдыхал пары серы из своих раздувающихся ноздрей.

— Мой дорогой слуга говорил тебе раньше. На Небесах всё не так, как ты думаешь. Троица раскололась, и так было уже некоторое время. Лабиринт приходит в беспорядок, и стены реальности истончаются. Конец времён почти близок для всех нас. Скоро наступит война между Тринадцатью и Создателем, и наши силы будут там, чтобы захватить контроль, когда обе стороны будут противостоять друг другу. Что бы ты ни задумал здесь, это бессмысленно.

— Я прошу о помощи, Пэймон. Только об этом и ничего больше.

— Помощь? Я не вижу никаких предложений. Это неприемлемо, какими бы ни были твои намерения.

— У меня есть предложение. Я могу предложить свои услуги! — и когда слова вылетели из его рта, Леви пожалел о них.

Глаза демона сузились.

— Твои услуги? И почему ты думаешь, что мне пригодятся твои услуги, Леви Штольцфус?

— Если ты знаешь моё имя, то этого достаточно, Пэймон. Ты знаешь, на что я способен. Окажи мне эту помощь, и я отвечу тем же.

Демон нахмурился и погладил подбородок, обдумывая предложение. Леви ждал, изо всех сил стараясь скрыть свой страх.

— Это должно произойти в то время, которое я выберу. Ты не узнаешь ни часа, ни задания, пока оно не наступит. Считаешь ли ты эти условия приемлемыми и достаточно справедливыми?

Вздрогнув, Леви глубоко вздохнул.

— Я согласен на эти условия.

— Тогда выскажи свою просьбу, маг. О чём ты меня просишь? Какую помощь я могу предоставить? Ты хочешь знать секреты? Ты желаешь фамильяра? Должен ли я привязать кого-нибудь к твоей воле?

— Ничего из этого, Пэймон. Я прошу только, чтобы ты забрал своего слугу, демона, известного как Абалам, одного из многих, кто является Легионом, под своё командование в аду. Я прошу, чтобы он больше не беспокоил людей этой планеты. Я хочу, чтобы эта земля была очищена от его присутствия. Только это и ничего более.

— Что ж, будь по-твоему.

И вот так всё закончилось. Никакой кинематографической вспышки не было. Ни раската грома над головой, ни облака тумана, поднимающегося из-под земли. В какой-то момент Пэймон и его демоническое животное стояли рядом с деревом, а в следующее мгновение они исчезли. Так же было и с Абаламом. Леви почувствовал уход демона. Через несколько секунд его чувства подтвердились: старое дерево начало раскалываться и трескаться. Он отскочил в сторону как раз вовремя, когда то пошатнулось вперёд, а затем рухнуло на землю, разорвав связующий круг.

— Сила и слава навеки, — прошептал Леви. — Аминь.

Но впервые в жизни Леви не почувствовал силы этих убеждений. Вместо этого он чувствовал беспокойство и страх, как будто часть его души покинула его.

Он собрал свои вещи, положил их в сумку и устало пошёл обратно через поле. Пока он шёл, он ломал голову над загадкой демона. Что он имел в виду, когда говорил о разделении Святой Троицы? И почему Бог покинул его во время экзорцизма? Почему, когда он призвал силу Святого Духа, он не почувствовал ответа? А что насчёт предупреждения Пэймона о конце времён? Разум Леви пошатнулся. Что всё это значило для него и, что более важно, для мира?

— Ты здесь, Боже? — прошептал он. — Это я, Леви.

Единственным ответом был ветерок, ерошащий его волосы.

Леви подошёл к краю поля и обнаружил, что там его ждёт Крафт. Глаза детектива были широко раскрыты и налиты кровью.

— Вы в порядке? — спросил он.

Леви кивнул.

— Да. Спасибо за беспокойство.

— Что там произошло?

— Я победил.

— Да, но как?

— Что вы видели? — спросил Леви.

— Не так уж и много, — признался Крафт. — Это было странно. Я видел, как вы делали… что-то делали. Думаю, экзорцизм. Но потом всё стало размыто, как будто я наблюдал за вами через искажённый объектив камеры. Имеет ли это смысл? Это было похоже на то, когда вы едете в жаркий летний день и видите волны жара, поднимающиеся от дороги. Вот так это выглядело и окружало вас. Всё было размыто. В какой-то момент мне показалось, что я увидел там кого-то с вами, но я не был уверен.

— Кое-кто был, — сказал Леви. — Но будьте благодарны, что вы не смогли его увидеть. Мне хотелось бы сказать то же самое.

— Что вы имеете в виду?

Леви покачал головой.

— Ничего. Это не важно. Только то, что я увижу его снова в какой-то момент своего земного пути, и я не жду приятной встречи.

ПЕРЕВОД: ALICE-IN-WONDERLAND