Посланники Хаоса 2: Сумерки Джедаев

Глава 2

Смерть преследовала челнок до самого космоса. Она плевалась снизу огнем, пронзала ракетами, захватывала довинами-тягунами, спрятанными в военных кораблях, находившихся у атмосферы Гиндина. В задачу эскорта «крестокрылов» входило проложить дорогу сквозь рой кораллов-прыгунов и открыть огонь по аналогу фрегата, пожертвовав пятью пилотами в этой попытке провести эвакуируемых в безопасность.

Лея сидела в тесной рубке, наблюдая как бушует битва и гадая, доберутся ли они до транспорта вовремя. Кораблю, стартовавшему до рассвета, не так повезло. С пробитой в нескольких местах оболочкой овальное судно лениво дрейфовало в золотом свете, выпуская в космос воздух и обломки.

Где бы ни блуждал взгляд Леи, везде он наталкивался на атакующие друг друга лазерами и ракетами судна Новой Республики и йуужань-вонгов; когда корабли врага снижались, крылообразные проекции растягивались, а кораллы заливались малиновым румянцем. Поодаль от планеты находились те прибывшие, о которых упомянул капитан Иланка. Два корабля имели похожие на тенты чехлы, созданные из какого-то прозрачного материала; из чехлов, словно дендриты из гнезда насекомых, торчала дюжина или более конечностей.

Третий ничто так не напоминал, как гроздь слипшихся пузырей или кладку насиженных яиц.

Беженцы с Гиндина в пассажирской каюте челнока разговаривали друг с другом приглушенными голосами или отчаянно молились различным богам. От группы волнами исходил страх, который обжигал Лее ноздри. Она прохаживалась между ними, когда по кораблю прошла знакомая дрожь, и она с облегчением поняла, что им завладел луч захвата.

Мгновение спустя челнок осторожно, почти нежно, втащили в стыковочный отсек транспорта.

Но смерть настигла их даже там.

Во время высадки в самоубийственном полете в трюм примчалась пара кораллов — прыгунов, которые каким-то образом обманули энергетические шиты транспорта. Сделав крутой разворот на палубе, они взорвались, стукнувшись о противоударный щит, который вовремя подняли. Несколько беженцев и членов команды были убиты, еще два десятка — ранены.

Две помощницы Леи, которые оставались на борту транспорта, поспешили к ней, когда она поднималась с замусоренной кораллами палубы. Она ясно дала понять, что она думает об их попытках убрать волосы с ее лица.

— Вы обеспокоены моей прической, — гремела она, — когда людям здесь нужна немедленная медицинская помощь?

— Но ваша щека, — произнесла одна из женщин, раздосадованная.

Лея совсем забыла о шрапнели. Рука сама по себе повторила движение, которое она делала на планете, прослеживая кончиками пальцев приподнятые края от раны, которая теперь открылась. Она устало выдохнула и села на палубу, скрестив ноги.

— Извините.

Она молча позволила, чтобы рану обработали, неожиданно осознав, насколько она устала. Когда подошли Ц-3ПО и Олмахк, она сказала:

— Не могу вспомнить, когда в последний раз спала.

— Это было пятьдесят семь часов шесть минут назад, госпожа, — предоставил информацию Ц-3ПО. — Стандартного времени, разумеется. Если вы предпочитаете иначе, я могу выразить продолжительность другими отрезками времени, в таком случае…

— Не сейчас, Ц-3ПО, — слабо запротестовала Лея. — На самом деле, может быть, тебе лучше погрузиться в масляную ванну до того, как твои двигательные части застынут.

Ц-3ПО, почти подбоченясь, склонил голову набок.

— О, спасибо, госпожа Лея. Я начал бояться, что больше никогда не услышу этих слов.

— А ты, — приказала Лея, взглянув на Олмахка, — позаботься о том, чтобы смыть эту йуужань-вонгскую кровь с подбородка.

Ногри что-то свирепо проворчал, отрывисто кивнул и двинулся вместе с Ц-3ПО.

Пятьдесят шесть часов, подумала Лея.

По правде говоря, она не спала крепко с тех пор, как Хэн покинул Корускант почти месяц назад. Не проходило дня, чтобы она не думала, чем он занимается, хоть он и якобы искал Роа, своего бывшего наставника, которого, как и членов разбросанного клана его нового друга-рина, схватили йуужаньвонги во время набега на орбитальный комплекс Орд Мантелл, «Колесо Фортуны». Возможно ли, думала Лея, что Драма, которого упомянули на Гиндине, был тем же рином, с кем неожиданно стал общаться Хэн?

До нее доходили доклады о том, что «Тысячелетний сокол» видели то в той, то в этой системе, но Хэн с ней лично еще не связывался. Он не был прежним с тех пор, как умер Чубакка, — никто не был, особенно из-за того, когда это произошло, в начале нашествия йуужань-вонгов плюс в значительной степени по их вине. Естественно, что Хэн переживал смерть Чуи больше, чем кто-либо другой, но даже Лея была удивлена направлением, которое он выбрал — или которое его вынудило выбрать его неизбывное горе. Где раньше Хэн всегда был весело-проказливым, теперь в нем была раздражительная серьезность. Анакин стал первой мишенью гнева своего отца; постепенно его жертвой пали все, кто был близок Хэну.

Специалисты говорят о стадиях горя, как будто можно ожидать, что люди, как по инструкции, будут переходить от одной к другой. В Хэне стадии перемешались — злость, отрицание, отчаяние — без намека на то, чтобы смириться, не говоря уже о том, чтобы принять горе.

Удрученное состояние мужа — вот что беспокоило Лею больше всего.

Хоть он и первым стал бы это отрицать — причем шумно, его горе подпитывало некоторый рецидивизм, возвращение прежнего Хэна: одинокого Соло, который защищал свою чувствительность, держа всех на расстоянии вытянутой руки, который заявлял, что его не волнует никто, кроме него самого, который позволял возбуждению заменять чувство.

Когда Дрома — еще один искатель приключений — впервые появился в поле зрения Хэна, Лея боялась худшего. Но, узнав рина, даже слегка, она воспряла духом. Не будучи заменой Чуи — потому что, кто мог его заменить — Дрома, по крайней мере, давал Хэну возможность выстроить новые отношения, и, если Хэну это удастся, он, вероятно, сможет найти способ вновь обрести те, что были проверены временем и опытом. Жизнь покажет — и что будет с Хэном, и с их браком, и с йуужань-вонгами, и с судьбой Новой Республики.

Щеголяя полоской зудящей синтеплоти на щеке, Лея оставила своих помощниц и начала бродить в пассажирском трюме, где беженцы уже требовали пространства на палубе. Несмотря на битву, бурлящую вокруг транспорта, внутри преобладала атмосфера болтливого оживления. Лея заметила посланника Новой Республики на Гиндине и направилась к нему. Мужчина безупречной красоты сидел, подперши голову руками.

— Я обещал, что увезу с планеты всех, — мрачно поведал он Лее. — Я подвел их, — он покачал головой. — Я подвел их.

Лея утешительно погладила его по плечу.

— Награжден Почетной медалью за битву при Кашиийке, отмечен за образцовую службу во время Йеветского кризиса, бывший член Сенатского Консультативного Совета при главе государства… — Лея остановилась и улыбнулась. — Оставьте свои самобичевания для йуужань-вонгов, посланник. Вы сделали больше, чем кто-либо думал, что возможно.

Она двинулась дальше, слушая обрывки разговоров, посвященных главным образом неопределенному будущему, слухам об ужасах в лагерях беженцев или критике правительства и военных сил Новой Республики. Она обрадовалась, увидев, что рины нашли себе место, пока не поняла, что их изгнали в темный угол трюма и что никто из многочисленных видов рас не снизошел до того, чтобы сидеть в метре от них.

Лее пришлось идти к ним извилистой дорогой, сквозь, а иногда и через семейные и другие группы. Она обратилась к женшине-рину, которая держала ребенка.

— Когда вы грузились на корабль, я слышала, как кто-то упомянул имя Дрома. Это распространенное имя среди вашего вида? Я спрашиваю только потому, что знаю рина по имени Дрома — немного, по крайней мере.

— Мой племянник, — ответил единственный мужчина-рин среди них. — Мы не видели его с тех пор, как йуужань-вонги напали на Орд Мантелл. Сестра Дромы была одной из тех, кого вы… кто выбрал остаться на Гиндине, — он кивнул на ребенка. — Ребенок — ее.

— О нет, — произнесла Лея, больше себе самой. Она сделала вдох и выпрямилась. — Я знаю, где ваш племянник.

— Значит, он в безопасности?

— До известной степени. Он с моим мужем. Они вас всех ищут.

— Ах, какая ирония судьбы, — посетовал рин. — А теперь мы еще больше разлучены.

— Как только мы достигнем Раллтиира, я попытаюсь связаться с мужем.

— Спасибо, принцесса Лея, — поблагодарила одна из них, Мелисма, застав ее этим совершенно врасплох.

— Посол, — поправила она.

Они все улыбнулись.

— Для ринов, — объяснил мужчина-рин, — вы навсегда останетесь принцессой.

Замечание одновременно и согрело сердце Леи, и охладило его. Прежде всего, ринов не было бы на Гиндине, если бы Лея не переселила их с Билбринги. И как быть с теми шестью, которых она была вынуждена оставить в ожидании тюрьмы или смерти? Была ли она принцессой или дезертиром в глазах сестры Дромы? Льстящее замечание казалось искренним, но, возможно, это, скорее, было иронией судьбы. Лея шла на мостик, когда транспорт дал сигнал боевой тревоги. К тому времени, когда она добралась до командного центра, корабль уже дрожал от сотрясавших его взрывов, которые испытывали на прочность щиты.

— Посол Органа Соло, — поприветствовал капитан Иланка с вращающегося кресла, когда за изогнутым иллюминатором вспыхнул яркий свет. — Рад, что вы на борту. Как я понимаю, вы последняя, кто сел на эвакуационный корабль.

— Насколько большие у нас неприятности? — поинтересовалась она, проигнорировав сарказм.

— Я бы классифицировал нашу ситуацию как отчаянную на грани безнадежной. В остальном у нас все отлично.

— У нас хватает мощности для прыжка?

— Навигационный компьютер работает над координатами, — доложил навигатор от своего пульта.

— Кораллы-прыгуны в погоне, — добавил старшина. Лея взглянула на наводящий дисплей, который показывал двадцать или больше стреловидных силуэтов, быстро приближавшихся к кораблю. Она повернулась, чтобы взглянуть на Гиндин, и снова подумала о тех тысячах, которых она была вынуждена бросить на произвол судьбы. Потом она неожиданно вспомнила, что не видела Вурта Скиддера ни на борту челнока, ни во время прогулки по транспортнику. Она собиралась вызвать его по комлинку, когда на мостик ступил рейсовый офицер эвакуационного судна. Он помнил Скиддера, ровно как и приказы Леи.

— Но когда вы велели мне проследить, чтобы они попали на борт, я думал, вы имеете в виду мать и ребенка, а не их спасителя, — он бросил на Лею покорный взгляд. — Простите, посол, но он не проявлял ни малейшего интереса к тому, чтобы попасть на борт. Кто он?

— Тот, кто думает, что может в одиночку спасти Галактику, — пробормотала она.

Вдоль меридиана Гиндина и далеко на темной стороне планеты начали расцветать взрывы. Словно огненная точка в ночи, орбитальная верфь планеты медленно распадалась на части. У Леи закружилась голова от этого зрелища, и ей пришлось опереться на переборку. Взрывы не столько извлекали воспоминания, сколько вызывали беспокойный образ будущего.

Навигационный компьютер издал предупреждающий сигнал.

— Получены и зафиксированы гиперпространственные координаты, — объявил навигатор.

Корабль вздрогнул. Звезды растянулись, как будто прошлое отчаянно хотело опередить будущее, и корабль прыгнул.

Сжавшись в тени тлеющего здания посольства, Вурт Скиддер наблюдал, как последний военный транспорт уносился в покрытое рваными облаками небо. Тысячи бойцов местных сил отступили к огороженной резиденции, полагая, что есть некоторый шанс на то, чтобы эвакуироваться с силами Новой Республики. Однако взяты были немногие, да и те были офицерами с политическими связями на Корусканте или в Центральных мирах.

В городе все еще шло яростное сражение, но большинство наземных войск, осознав, что их надежда на спасение улетела с последним кораблем, отбросили самовзводные бластеры и содрали с себя униформу, полагая, что йуужань-вонги будут лучше обращаться с невоенными.

Что лишь демонстрировало, насколько медленно достигают новости отдаленных, миров, уныло думал Скиддер.

Когда дело доходило до принесения в жертву своим богам пленников, враги не делали таких отличий. На самом деле униформа — или, по крайней мере, доказательство боевого духа — могла означать разницу между милосердно быстрой кончиной, которую предлагали йуужань-вонги тем, кто отвечал их воинственным идеалам, и томительной смертью, которую они оставляли пленникам. До него доходили слухи о пленниках, которых подвергали расчленению и вивисекции; и другие — о грузах с пленниками, которые запускали в центр звезды, чтобы заручиться у богов победой йуужань-вонгов.

Как будто захватчикам нужна была помощь.

На восточных окраинах столицы собрались газовые мешки, дышащие омерзительным огнем, которые сожгли леса Гиндина и обратили озера в кипящие котлы. Огненные боеголовки не смогли бы нанести столько ущерба. Пехота йуужань-вонгов — рептилии-гуманоиды хазраки — следовала за огнедышащими, чтобы зачистить районы сопротивления; обычно она всех ликвидировала. Как ни странно, небо немного посветлело, но тот свет, что проникал сквозь дым и рваные облака, закрывал спускавшиеся десантные корабли.

Один из них — ячеистый тент, проткнутый изогнутыми палками, — сейчас парил над территорией посольства. Скиддер как раз сменил позицию, чтобы получить лучший обзор корабля, когда его тентоподобная оболочка неожиданно раскрылась, выпустив дюжину или более огромных ветвеобразных ощетинившихся пучков, которые падали прямо на землю. Скиддер не понимал, что это были живые создания, пока не увидел биолюминесцентные глазки, дергающиеся усики и сто пар ног с присосками, которые росли по всей длине их сегментированных тел.

Он с нескрываемым страхом наблюдал за этими созданиями. Они могли не только двигаться вперед и назад, но и скользить вбок — что они и начали делать все разом; создав живой периметр вокруг территории посольства и медленно перемещаясь, они вынуждали всех двигаться к центру.

Вида этих созданий было достаточно, чтобы наполнить страхом сердце самого храброго, но на стороне Скиддера была Сила, и он не дрогнул. Хоть создания и были большими, у него тоже было немало способностей, и он, если бы захотел, легко мог проложить себе путь к свободе. После этого спрятаться от йуужань-вонгов было бы легко. Он мог отправиться в деревню, подальше от разрушений, и жить землей, как предпочитали многие жители Гиндина до того, как распространились известия о неминуемой атаке. Но Вурт Скиддер не был фермером, и он безусловно не был дезертиром.

Так, немногие дожили до того, чтобы рассказать о своих переживаниях во время плена; это заставляло кого-то решиться на пленение — кого-то, кто был бы больше заинтересован в том, чтобы победить, а не понять врага; последнее пытался сделать сенатор от каамаси Элегос А'Кла, который был безжалостно убит во время своих попыток.

Дании Куи, ученая из «ВнеГала», которую взяли в плен вскоре после прибытия йуужань-вонгов на покрытый льдом мир Хелска IV, рассказывала Скиддеру о последних днях другого пленника, как и Скиддер, джедая, и его близкого друга, Мико Реглиа. Куи рассказывала о психологических пытках, которыми, пытаясь сломить его, подвергали тихого и скромного Мико йуужаньвонги и их покрытый множеством щупалец йаммоск — так называемый военный координатор, и о смерти Мико во время побега Куи.

Месть шла вразрез с Кодексом — во всяком случае, с тем, как ему обучал мастер Скайвокер. Месть, согласно Скайвокеру, была дорогой на темную сторону. Но были другие рыцари-джедаи, по оценке Скиддера такие же сильные, как и Скайвокер, которые спорили с некоторыми учениями мастера. Кип Дюррон, например. Шептались, даже на Явине IV после вторжения йуужань-вонгов, что бывают времена, когда с тьмой нужно бороться тьмой. А йуужань-вонги были не чем иным, как самым темным злом после императора Палпатина. Скиддер был достаточно сообразителен, чтобы понять, что отчасти им руководило желание доказать Скайвокеру и остальным, что он был. не каким-то дерзким мальчишкой, а рыцарем-джедаем прежних времен, желающим положить свою жизнь на великое дело — пожертвовать собой, если это будет необходимо.

Он встал.

Огромным насекомоподобным созданиям, выпущенным из приземлившегося корабля, удалось всех загнать в центр. Некоторые из животных начали сворачиваться в кольца и формировать загон для пленников, используя свои многочисленные снабженные присосками ноги для того, чтобы предотвратить, чтобы кто-нибудь через них перелез.

Скиддер откинул в сторону световой меч, который собрал взамен того, что потерял на Иторе, вместе со всем остальным, что могло опознать в нем рыцаря-джедая. Потом выбрав момент, когда одно из этих созданий приблизилось, тесня перед собой пару десятков существ, Скиддер бросился вперед и просочился в бегущую группу до того, как создание совершило полный оборот вокруг себя, сбив при этом с толку группу ринов, среди которых он оказался.

Когда выращенное в биолабораториях создание соединило голову с хвостом, Скиддер обнаружил, что он лицом к лицу прижат к женщине-рину, чьи раскосые глаза отражали ужас. Он потянулся вниз и взялся за ее руку с длинными пальцами.

— Мужайтесь, — произнес он на общегалактическом, — прибыла помощь.