портал

Глава 6 Побег

Чиня, придя домой, снова пересчитал все деньги. Россыпью, помимо пачек, оказалось девять с лишним тысяч рублей. Этих денег ему хватит на год безбедной жизни. А может и на два. Отложил, для мамы, шестьсот рублей. Остальные рассовал по книгам и старым журналам. Благо этого добра в квартире хватало. Книгами была заставлена вся стенка. Они стояли в два ряда так, что второй ряд не был виден из-за первого.Разделил пачки денег по номиналам. От «четвертака» и выше в одну сторону. Меньшие номиналы в другую. Запаял два брикета денег. Брикет с меньшим номиналом вынес в подвал и там закопал его, выбрав самое сухое место подальше от труб. А больший номинал закопал в лесу, отметив зарубками ближайшие деревья. До этого брикета он доберётся не в этот год. И не в следующий. До них дойдёт очередь года через три. А пока пусть лежат. Периодически он будет ходить сюда на экскурсии для успокоения души. Проверять, что всё там нормально и денежки ждут его, когда он придёт за ними.

На следующий день, подойдя к маме, Чиня протянул ей шестьдесят «червонцев»: — Возьми мама! Это тебе. Спрячь куда-нибудь, подальше от людских глаз.

Мама только руками всплеснула: — Сынок! Откуда такие деньжищи то! Опять что-то украл. Ведь опять посадят!

— Не волнуйся мама. Теперь уже не посадят. У нас садят только если ты ничего не успел сделать. А я успел. Так что ты не переживай. Возьми, спрячь.

Мама долго думала, куда спрятать деньги. Ничего лучше не придумав, положила их в сумку, а сумку положила в шкаф, наложив на неё сверху старые вещи. Постучалась в комнату к Чине: — Сынок. Деньги в сумке,в шкафу.

— Мама! Это твои деньги, где хочешь, там их и храни,- ответил Чиня.

За Чиней пришли на четвертый день,утром. Чиня сразу «пошел в отказ». Оговор. Не участвовал. Ни каких денег в глаза не видел. Провели обыск. Ничего не нашли. Да особо то и не искали. Знали, что в квартире денег нет.Книги из стенки вытащили, но листать их не стали. Искали пачки денег. В шкафу какой то «мент» очень усердно рылся. Мама с облегчением выдохнула, когда в протоколе обыска записали, что денежные средства не обнаружены. Чиню увези в райотдел, а мама занялась уборкой после обыска. Достала сумку из шкафа, а сумка оказалась пустой. «Мент», который «шарил» в шкафу, по видимому, деньги «втихаря спёр». Маме стало плохо. Соседка, которая была понятой на обыске, вызвала «скорую». Маму увезли с инфарктом.

Чиню в отделе били по- взрослому. Вложили в него всё своё умение. Но Чиня стоял на своём. Ничего не видел, ничего не знаю. Свидетельницы его не опознали. На суде получил двенадцать лет строго режима. Не «особого», и на том спасибо. Осудили только на основании показаний друга детства Степана. Степану дали восемь лет общего режима с учётом искреннего раскаивания и активного содействия следствию. Зла Чиня на него не держал. Ведь закопанные деньги остались при нём. Такие деньги ему бы и за всю жизнь не заработать.Жалко этих потерянных двенадцати лет. Но зато остаток жизни он проживёт на курортах Чёрного моря. Кто бы мог подумать, что через несколько лет эти деньги превратятся в пыль.

Первый звоночек пришел к нему в зону на восьмом году срока. Пришел новый этап. От него то Чиня и узнал о денежной реформе. Купюры в сто и пятьдесят рублей подлежали обмену. И теперь старые купюры уже не действительны. Пожалел тогда Чиня, что не сказал маме про деньги в книгах. Просто попросил маму на свидании, чтобы книги и журналы старые никуда не выбрасывала.

— Когда освобожусь, пока все книги не перечитаю, из дома не выйду. -сказал тогда Чиня маме.

А мог бы и маме их отдать. Хоть ей была бы польза. На эти девять тысяч машину можно было бы купить.

На крупные купюры выпадало больше пятидесяти тысяч. Значит, больше половины денег сгорело. Дальше — больше. Со следующими этапами Чиня узнаёт, что грядёт новая денежная реформа. Советские деньги будут менять на российские. Вполне логично. Ведь Советского Союза больше нет. Соответственно, новое государство выпустит новые деньги. Значит всё, из-за чего он страдал здесь, превратится в ноль. Значит и этот срок он получил без всякой пользы для себя. С последнего этапа Чиня узнал, что водка на воле в магазинах стоит сто рублей. Когда его посадили, она стоила пять рублей с копейками. Если цены выросли в двадцать раз, значит, его кубышка похудела в двадцать раз. И это окончательно добило Чиню. Он не мог ни есть, ни спать. Непрерывно думал, как найти выход из сложившейся ситуации. Выкопать свой клад мог только он сам. Да и закапывал он его не для того, чтобы кто-то другой его выкопал. Доверить такое дело он не мог никому. И места своих кладов мог найти только он сам. Сколько он ни размышлял об этом, выхода он не видел никакого. Он даже на минуту пожалел, что не выдал эти деньги «ментам». Может быть и ему, в этом случае, дали бы восемь лет вместо двенадцати. Сейчас бы уже готовился к выходу на волю. Но он сразу же отмёл эту мысль. Для того чтобы ему скостили срок, ему нужно было бы не только отдать все деньги, но и сдать своего «подельника» — «кореша» с «малолетки». А этого уже позволить себе Чиня не мог. В этом случае, Чиня провёл бы эти восемь лет не среди людей, а среди «фуфлыжников» и прочей нечисти. Уж лучше Чиня отсидит свои двенадцать лет в кругу людском, нежели восемь среди всякой нечистоты. Да и не восемь лет это будет. Это будет пятно на всю оставшуюся жизнь. Чиня замкнулся сам в себе.

Лагерные приятели видели, как изменился Чиня за последнее время. Но расспрашивать в лагере не принято. Надо будет, сам расскажет. И Чиня наконец поведал обо всём своему самому близкому «корешу», в котором был уверен, что он его не сдаст.

— Да, Чиня, тебе не позавидуешь,- проговорил приятель. — «Ноги тебе надо делать».

— Да я уже думал об этом. Ничего придумать не могу.

— Я слышал во втором отряде пацан один вышел с БУРа (барак усиленного режима). А закрывали его якобы за попытку побега. Вот с ним бы тебе пообщаться.

— Сможешь меня с ним свести?

— Да, попробую.

На следующий день приятель с Чиней проникли во второй отряд, где их и свели с нужным им пацаном. За кружкой «чифира», в задушевной беседе Чиня поведал ему, о том,что одному «кенту» позарез нужно на волю. Немного подумав, пацан сказал:- Ну, приведите ко мне его. Пообщаемся. Может, и посоветую ему что-нибудь.

Помявшись, Чиня произнёс: — Ну, это я и есть.

— Да я так и понял. Ну пойдём, пообщаемся.

Вышли в «локалку». Присели в уголке.

— Была бы у меня возможность завершить начатое, ни кому бы ничего не сказал. Да мне уже воспользоваться этим не получится. У меня теперь пометка в деле — «склонен к побегу». Каждые два часа бегаю отмечаться. Даже по ночам. Так что вариантов попасть на «промку» у меня нет. А так, может тебе пригодится. Пошлым летом мы начали рыть подкоп на «промке». Есть там место хорошее. До забора метров пятьдесят всего. Что там за забором никто не знает, но думаю надо за забором ещё метров сто пройти, чтобы место вылазки «вертухай» с вышки не «спалил». Я думаю, что до забора мы уже докопали. Сам видел, когда охрана с собакой по «запретке» вдоль забора шла, собака проявляла беспокойство, реагируя на людей в подкопе. Значит, рыли уже под «запреткой». Только тебе одному не справиться. Должно быть как минимум трое. Один копает, второй грунт на поверхность вытаскивает, третий этот грунт по «промке» разбрасывает. Вот на этом мы и «спалились». Одно ведро можно незаметно куда-нибудь пристроить. Ну, десяток ведер, тоже пройдут не заметно. Но у нас- то идут сотни вёдер. Мусора заметили свежий грунт в одном месте. Затем в другом. Сразу всё поняли. Дали задание своим «кумовским». Ну меня кто-то из них и «срисовал».В агрегатной провели «шмон». Ничего не нашли, но меня и всех с кем я близко общался с «промки» убрали. Без права дальнейшего восстановления. А меня, «до кучи», ещё и на шесть месяцев в БУР «упаковали» за нарушение режима. В общем, в агрегатной есть «бендейка». Там под топчаном в углу и есть вход в лаз. Только не «спалите» его. Столько труда потрачено. Ну а если всё у тебя «выгорит», не забудь, зашли мне посылочку с воли.

— Всё будет по-человечески! «Зуб даю»!

— Ну, будут вопросы, забегай! Удачи тебе!

У Чини понемногу отлегло от души. Вернулся в свой отряд в в бодром расположении духа. Теперь осталось найти напарников и попасть на «промку». Где взять напарников? Да вот же он! Самый близкий «кореш».Но приятель вдруг сказал:- Нет! Мне год остался сидеть. Какой смысл мне рисковать. Тебе нужны напарники, которым также,как тебе, нужно во что бы то ни стало оказаться на воле. Вот об этом и нужно думать.

Сразу, в их отряде, таких кандидатов не нашлось. Начали перебирать всех порядочных сидельцев в зоне. И опять пустой результат. Нет ни одного «бродяги», у которого сложилась бы на этот момент какая-нибудь экстренная ситуация. Начали перебирать порядочных «мужиков». И опять без результата. Был в зоне «мужичок» один. Москвич Жиля. Но «мутный» он был какой-то. Не внушал он Чине доверия. Чиня делил всех сидельцев на преступников и уголовников. Преступник, он живёт промыслом криминальным. Это его профессия. А уголовник — это, как правило, «бытовик» или хулиган какой-нибудь. В тюрьме он пассажир случайный. Сели, доехал он до следующей остановки и вышел. Больше с ним Чиня никогда не пересечётся. Какая же ему вера? Сдаст, и поминай как звали. А этот с высшим образованием. Работал архитектором в Главмосстрое. Занимал хорошее положение в обществе. Так он прожил пятьдесят лет. А потом пошла у него чёрная полоса. По пьянке прирезал своего сослуживца. Толи к жене его приревновал, толи по работе что-то не поделили, вот только воткнул он в своего сослуживца хлеборез, после совместного распития коньяка. Дали ему за это восемь лет. Не успел он до зоны добраться, а ОБХСС ему новое дело «нарыл». Вскрылась какая-то махинация на работе, Добавили ещё шесть с конфискацией. А теперь ещё и жена перестала отвечать на письма. Написал своей сестре, чтобы узнала, что там с женой происходит. Получил ответ от сестры. Пишет, что позвонила ей. Та ответила, что всё нормально. Совсем нет времени ответить на письма. Много работы. Решила сестра «нежданчиком» сходить к ней домой, поговорить с глазу на глаз. Дома её не застала. Зато пообщалась с бабушками, сидящими на скамейке у подъезда. И рассказали они ей жуткую историю. Что живёт у неё какой-то чёрненький молоденький паренёк — по описанию, ровесник его сына. А может быть даже и моложе. Ходит с ним по улице, обнимается. Никого не стыдится. Так что нашла она Жиле замену. Решила выследить их. И выследила. Оказалось, что не ровесник сына, а именно сын Жилин от первого брака. Жиля с ним с самого его детства после развода не общался. Бывшая жена была против этого общения, а Жиля особо то и не настаивал. У него сразу появилась новая молодая жена. На десять лет младше Жили. Вот сынуля- то и отомстил папаше. Оставил Жилю на старость лет без жены и без квартиры. Сестра в письме слезу пустила:- «Выйдешь, так тебе и прописаться то в Москве будет негде, кроме как у меня.» Жиля, после такого письма,волком взвыл.

Чине такая ситуация понравилась. Договорился, чтобы свели их. Начал разговор издалека. Как дома? Не забывают ли? Жилю прорвало сразу. Накипело, по- видимому, если перед незнакомым человеком так разоткровенничался.

— Ну тебе надо с ней с глазу на глаз переговорить, — предложил Чиня.

— Да она,сука, мне даже на письма не отвечает!

— Встретиться тебе с ней надо. В письмах то какой разговор.- гнул своё Чиня.

— Да как же я с ней встречусь?

— Беги! Беги к ней! Только с глазу на глаз можно решить такие вопросы.

— Да как же к ней побежишь? Через забор я что ли полезу?

— Подумай сам. А может, и я тебе чем-нибудь помогу. Ты мужик порядочный. А порядочный арестант всегда поможет порядочному мужику.

— Помоги! Век тебе благодарен буду!

— Я подумаю. А если я тебе организую побег, готов будешь так рисковать? Ведь в случае неудачи, срок тебе добавят ещё на несколько лет.

— Мне терять уже нечего. Я и так освобожусь уже пенсионером. А по- другому мне эту ситуацию не разрешить!

Последняя тирада Чине понравилась. Это было единственное, что понравилось. «Дурак ты, Жиля»- думал он. «А ещё высшее образование. А как ты будешь до Москвы добираться? Тебя же через сутки поймают. Мозгов совсем нет. Одни эмоции. Вот что бабы с мужиками делают. Если даже до Москвы доберёшься, как ты там существовать то будешь. Денег у тебя нет. Кто тебя, старого, там содержать будет? Мутный ты какой-то, старик.»

Чиня подождал три дня, перебирая ещё другие варианты. Затем снова, как бы невзначай встретился сЖилей. Жиля сам ему напомнил о себе.

— Значит не передумал? –переспросил Чиня.

— Нет.

— Ну, есть у меня один вариант. Но ты мне должен будешь. Пока обо всём этом забудь. Как будет что-то намечаться, я сам тебя найду. А пока,не то что говорить, даже думать об этом не смей.

В тот же вечер Чиня встретился со смотрящим за лагерем. Рассказал ему всё о причинах и следствиях и пообещал ему, что если всё у него «выгорит», то он самолично «загонит» хороший «грев» на зону. А для того, что бы всё «выгорело», ему с Жилей нужно попасть на «промку». Смотрящий пообещал заняться этим вопросом.

Так Чиня стал смотрящим за пром. зоной с возможностью выходить на «промку». Вывели на «промку» и Жилю. Чиня обосновался в «бендейке», а Жиля залезв нору под землю. И работа потихоньку пошла. Жиля землю роет, Чиня её в ведре выносит и разбрасывает по «промке». Работа шла, но медленно. «Эх! Ещё бы одного-двоих человек, через месяц бы на воле уже были» — думал Чиня.

В агрегатную почти никто не заходил, так что работали спокойно. Как-то в агрегатную зашёл электрик. Лампы менял. Но закончив работу, почему то вышел в глухой дворик и застрял там на час. Вынос грунта, соответственно, тоже застрял на час. Чиня не рискнул при нём бегать с ведром. Всё бы ничего, но на следующий день электрик появился в агрегатной снова. «Может быть спортсмен какой-нибудь качаться приходит?»- подумал Чиня. «Надо бы „шугануть“ его отсюда, а то никакой работы с ним не будет»,- и направился к нему во дворик. Выглянув в проём двери, Чиня увидел этого «спортсмена» сидящим в неподвижной позе. «Непохож он на спортсмена»- мелькнуло в голове у Чини.- «Может, „опер.отдел“ специально за мной следить его послал? Неужели я „спалился“?»

— Ты чё здесь «шкуру трёшь»? Вали отсюда!- рявкнул Чиня на «спортсмена».

Тот оглянулся и посмотрел на Чиню каким-то пустым невидящим взглядом. «Придурошный какой-то»- подумал Чиня.- «Может, не понимает, что это я ему говорю?». «Спортсмен» встал и ничего не ответив, пройдя мимо Чини, вышел из «агрегатки».

Чиня запаниковал. «Надо навести справки об этом мужичке»,- думал Чиня.-' Неужели «спалился»«. До конца рабочего дня, у Чини всё валилось из рук. Наконец- то дождался выхода в „жилку“. Справки о мужичке навёл быстро. Уже через час знал о мужичке всю его общедоступную подноготную. В зону пришёл месяц назад. „Погоняло“- Крот. „Принёс’с собой «червонец». Ни в чём «нездоровом» замечен не был. Единственно, что смущало — быстрота, с которой он попал на «промку». Раньше, при «Советах», труд в зоне был обязателен. За отказ от работы, “ братва» отправлялась в ШИЗО. «Бродягам» по масти физический труд противопоказан. «Пускай работает железная пила, не для работы меня мама родила». Когда в конце 80-хзоны перевели на хоз. расчёт, с работой в зоне возникла «напряжёнка». Её, попросту, стало не хватать даже «мужикам». И работа в зоне за зарплату, какой бы маленькой она ни была, превратилась из наказания в привилегию. Вот и вопрос. Как же он умудрился, только-только попав в зону, попасть на «промку». И это можно было выяснить только в личной беседе. На следующий день, сразу после развода, Чиня заявился к электрикам. Заприметив Крота, Чиня сказал ему:- Пойдём, пообщаемся. Вопросы к тебе имеются.

В «бендейке» Жиля уже заваривал «чифир». Сели за стол. Пустили кружку с «чифиром» по кругу.

— Ну расскажи мне Крот, что это ты вдруг зачастил сюда, в «агрегатку».- начал Чиня.

Крот, помявшись, ответил:- Да я позавчера сюда приходил лампы менять. Ну а после, на выходе, двери перепутал. Вышел не туда. А там из-за забора гудок паровозный донёсся. Сразу как-то волей потянуло. Даже сердце защемило. А на следующий день самого уже ноги сюда сами принесли. Волей там пахнет как-то по- особенному.

— На волю, значит, хочешь? А не рано ли тебе о воле то думать? Тебе, насколько я понимаю, ещё девять лет «корячиться».

— Да нет, самый раз. Мечтать мне никто не запретит.

— А расскажи-ка ты мне Крот, как это ты попал на «промку»? Без году неделя в зоне, а ты уже здесь.

— Ты меня подозреваешь в чём то? Если да, то предъявляй! А если нет, то я в толк не возьму, к чему ты клонишь. За мной ничего «стрёмного» нет.

— А здесь, Крот, следственных органов нет, чтобы тебя подозревать. И «предъяву» тебе «кидать», пока оснований нет. Было бы за тобой что-нибудь «стрёмное» известно, я бы с тобой сейчас «чифир» с одной кружки не пил. Понять хочу, как ты попал на «промку»?

Крот замялся, но решив, что если нужно будет, всё равно узнают, рассказал историю про ботинки.

— Во как?- удивился Чиня.- Это что у тебя за ботинки такие были, что ты в них до «промки» дошагал.

— Хорошие ботинки.

— И не жалко?

— Теперь, наверно, уже жалко.

— Как так? Работа не нравится? Или,может быть, зарплата не устраивает?

— Да я сюда не из-за работы стремился.

— А из-за чего?- удивился Чиня.

Крот насупился и не ответил.

— Из-за чего!- уже более жёстко прошипел Чиня.

Крот, поняв, что Чиня от него не отцепится, а наврать что-нибудь сходу не получается, выпалил ему все свои планы на «промку» и всё своё разочарование в ней.

— Забавный ты, Крот,- удивлённо промычал Чиня. — Ты мне с каждой минутой всё больше нравишься.

Мысли в голове Чини лихорадочно запрыгали с невероятной скоростью. «Бывает же такое,- думал Чиня, — нужен третий, и этот третий сам к тебе приходит. Может „мусорская подстава“? Больно уж ты кстати появился! За один месяц в зоне, в „кумовские“ его вряд ли бы завербовали. Если с тюрьмы с „кумовской“ пометкой в личном деле пришёл, так за ним давно бы „малява“ с тюрьмы пришла. Такое рано или поздно всегда становится известно. Так кто же ты, Крот? Дар с небес или „сука засухарённая“? Надо тебя ещё раз перепроверить.»

— Ну а если я тебе помогу с твоей мечтой, что мне за это будет?- спросил Чиня.

— Да у меня нет ничего,- пожал плечами Крот.

— А на воле как? Тоже ничего?

— Тоже ничего,- снова пожал плечами Крот.

«„Мутишь“ ты что-то. Нет у тебя причины „идти на рывок“. Поэтому я тебя и не вычислил среди кандидатов. Нет у тебя причины»,- думал Чиня.

— Да ладно. Это я так. Мы же не «барыги» какие-нибудь. Должна же быть какая-нибудь арестантская солидарность. Арестанты должны помогать друг другу. Я подумаю насчёт тебя. Ну и ты подумай, нужно это тебе или нет!

Чиня вновь проверил всё, что только можно нарыть на Крота. Никакого компромата на него не нашёл и потихоньку успокоился. Можно его привлекать к работе. Через день Чиня снова появился у электриков.

— Ну как у тебя настрой?- поинтересовался он у Крота.- Я нашел способ воплотить твои желания в реальность. Осенью будешь уже дома.

Какого-либо энтузиазма у Крота Чиня, в ответ на эту новость, не заметил. Жиля, в аналогичной ситуации, реагировал как-тоболее оживленно.

— Да ты не передумал ли?- заметив заминку, спросил Чиня.

— Что я буду за это должен?- понурив голову, спросил Крот.

— Ты должен будешь самоотверженно трудиться! Что-то ты мне сегодня не нравишься, Крот! Если передумал, ты лучше сразу скажи! Если я тебя посвящу во все детали, обратной дороги у тебя уже не будет. Если ты потом «включишь заднюю», мне проще будет тебя «замочить», нежели ждать, когда ты «дорогу спалишь».

— Да я не передумал. Всё, что в моих силах, я готов сделать. Вот только если не потребуется что-то, что будет выше моих сил.

— Ничего сверхъестественного с тебя не потребуется. Ты же Крот, вот и надо будет поработать кротом.

— Как это?

— Ты сначала определись, включаешься ты в работу или оставшиеся девять лет «сидишь на жопе ровно». Я ведь тебя не уговариваю. Мне просто время, потраченное на тебя, жалко. Я с людьми договаривался. Вопросы по тебе решал. Я же не знал, что ты в последний момент «забздишь».

— Я не «забздел». Я только хочу понять свою роль в этом деле.

— Я тебе уже сказал, что все детали я могу тебе рассказать только после того, как ты примешь решение.

— Хорошо. Я принял решение. И понял, что обратной дороги нет. Дальше что?

— Ну, вот и «ладушки». Бригадир, иди сюда,- позвал Чиня бригадира электриков. — Вот этого электрика я у тебя забираю. Забираю насовсем!

— Забирай! Только сразу предупреждаю, что из него электрик, как из меня балерина.

— Ничего. Научим.

В «бендейке» Жиля уже варил «чифир».

— Вот тебе напарник, -сказал Чиня Жиле. — Всё ему расскажешь, всё ему покажешь.

Втроём работа заспорилась быстрее. Прошёл месяц. По прикидкам Чини, они должны были уйти за забор уже метров на пятьдесят. Через месяцдолжны выйти на достаточную удаленность от забора. Но в конце июля зарядили дожди, и вода стала просачиваться в лаз. В это же время до Чини дошли слухи, что опера опять начали расспросы среди зеков про подкоп. По-видимому, кто-то снова приметил свежий грунт на «промке». И Чиня решил форсировать события. Пусть расстояние будет меньше, чем предполагалось ранее. Зато если сделать вылазку во время ливня, то вполне вероятно, что у них будет шанс быть не замеченными с вышки. И Чиня дал указание продвигаться постепенно к поверхности и если начнётся сильный дождь, резко выйти на поверхность. С этого времени стали половину своих паек хлеба откладывать на сухари.

Пришёл день, когда с утра небо заволокло тучами. Вдали слышались раскаты грома. Чиня начал торопить мужиков. Сегодня, если будет хороший ливень, они покинут колоний. «Только бы ливень начался после обеда, что бы успеть получить свои пайки хлеба». — думал Чиня. В дороге хлеб лишним не будет. До обеда оставался час, когда на землю упали первые капли дождя. Чиню начал бить «мандраж». Если дождь будет коротким, и они не успеют выйти на поверхность, то придётся всё отложить до следующего дождя. А затягивать это дело становилось опасным. Со дня на день мог начаться «шмон» на «промке». Если во время «шмона» опера найдут вход в лаз, то все труды были напрасными. Дождь забарабанил сильнее. Начался обед. Крот, передавая очередное ведро грунта, сказал, что они дошли до верха, но уперлись в асфальт

— Копайте вдоль асфальта, до тех пор, пока он не закончится.- сказал Чиня.

Ведро Чиня высыпал прямо в «агрегатке» за дизелем. Если сегодня уходим, то и смысла нет прятать. Сбегал в столовую за хлебом. Вывалил три «шлюмки» каши-«сечки» в полиэтиленовый пакет. В дороге пригодится. Захватил пару ложек и пустился под дождём обратно в «агрегатку». В’бендейке' сидел Крот.

— Вышли на поверхность сразу за асфальтированной дорогой.- сказал Крот.- Можно чуть дальше прокопать, и выйдем в кювет. До железной дороги метров пятьдесят. Можно по кювету добраться незамеченными. За железной дорогой видны какие то постройки. Возможно жилые домики. А леса поблизости нет. Ну, может, из-за дождя не видно.

— Да вы там «охренели»? Чё вы «бошки» то свои высовываете! Ройте до кювета! Как дороете, сразу сюда.! Я сам посмотрю как там и что.

— Командир,- язвительно буркнул Крот и нырнул обратно в лаз.

«Вот чёрт!»,- подумал Чиня. — «Если бы не я, корячиться бы тебе здесь ещё девять лет.» И начал весь засушенный хлеб складывать в пакет. Положил в карман нож-«выкидуху». Приготовил два, заранее приготовленных ножа-заточки для мужиков. Приготовил с собой и крупный молоток. Тоже пригодится в качестве оружия. Ну, всё. Осталось только ждать.

Наконец- то из лаза вылезли Крот с Жилей. Чиня выдал им «заточки» и сказал:- По моему сигналу ныряйте в лаз и «хавчик» не забудьте взять!

Он кивнул на два пакета с «сечкой» и хлебом. Схватив молоток, Чиня нырнул в лаз. Выглянув на поверхность, душа у Чини возликовала. Лучше места трудно было придумать. Из кювета вышку не было видно совсем. Значит и с вышки их не заметят. Плюс дождь шёл довольно сильный. С грохотом грома. На дороге ни машин, ни людей. Вот это подфартило,- подумал Чиня.- Теперь по кювету до железнодорожного переезда, а вот что дальше, пока непонятно. Если там жилые дома, то это опасно. Можно нарваться на сотрудников зоны. Ну, была- не была. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

— Давайте вниз!- крикнул Чиня в лаз.

Минуты через три кто- то дёрнул Чиню за ногу.

— Мы здесь! -послышался голос Жили.

— Сейчас вылезаем. Всё делаете так, как делаю я. Строго повторяете мои движения. Я ползу- вы ползёте. Я бегу- вы бежите. Если кто-то встречается на пути- ни какой паники. Строго повторяете мои движения. Всё! Вперёд!

До железнодорожного полотна добрались незамеченными. Броском перескочили через железнодорожное полотно и скатились с насыпи по ту сторону железной дороги. Перед ними действительно располагались одноэтажные жилые домики. Это ряд домов тянулся вдоль железной дороги метров на двести, если идти дальше от зоны. Вдали маячило что-то похожее на лес. Сейчас не было смысла определяться в какую сторону им двигаться. Главное, уйти подальше от зоны.

— Скидывайте робы! Пойдём в одних штанах! Так меньше привлечём внимание.- сказал Чиня.

Было достаточно прохладно, и в такую погоду идти с голым торсом было крайне не уютно. Но выбора не было. И они бодро зашагали по дорожке вдоль домов подальше от зоны. Пройдя последний дом, выдохнули с облегчением. По дороге им никто не встретился. Накинув на себя робу, беглецы припустили вдоль железной дороги к лесу. В лесу дружно упали на землю и отдышались. На душе было радостно. Всё прошло как по маслу. Теперь нужно определиться в какую сторону идти. Понятно, что идти нужно вдоль железной дороги. Только вот в какую сторону? Решили пока идти в противоположную сторону от зоны. А там, если будет проезжать «товарняк», запрыгнуть в него. Дальше положиться на судьбу, куда она их вывезет. Железная дорога рано или поздно всё равно приведёт в город. Так что на ней не заблудишься. До темноты шли вдоль железнодорожного полотна. За весь остаток дня по дороге не прошёл ни один состав. Появились мысли, что может быть они идут в тупик? Ну не может же дорога идти в никуда! Должна же у неё быть какая- тостанция назначения! С наступлением темноты пришло чувство голода. Дождь закончился. Усевшись на насыпи, съели всю кашу, а за одним и половину всего запаса хлеба. Чиня с недовольством посмотрел на сильно похудевший пакет.

— Ничего вы пожрать то! Всё! Теперь будем экономить! Пакет поступает в моё распоряжение! Выдавать буду строго поровну каждому! А теперь спать! На рассвете тронемся в путь.

Зайдя вглубь леса метров на двадцать, Чиня лёг на землю, свернувшись калачиком. Рядом расположились и остальные беглецы. Несмотря на усталость, Чиня долго не мог заснуть. Было холодно, сыро, нещадно грызли комары. Забылся Чиня только под утро. Проснулся от тычка в грудь. Открыв с трудом, слипающиеся от сна глаза, он увидел склонившееся над ним лицо Жили, который что-то шипел ему. Сквозь сон он не мог разобрать, что тот говорил ему. В итоге, так и не поняв, что хочет сказать ему Жиля, махнул рукой, зацепив Жилю в лицо, перевернулся на другой бок и снова задремал. Через несколько мгновений, наконец-то до него дошло, где он находится. Сон в миг улетучился. Он вскочил и увидел убегавшего Жилю. До него одновременно донёсся лай собак со стороны железной дороги. Рядом лежал похрапывающий Крот. Чиня сильно толкнул его рукой. Крот спросонья вскочил: — А? Что? Где?

— Тихо! Собаки, — Чиня указал в сторону железной дороги.- Это за нами!

Крот увидел убегающего вдоль дороги Жилю.

Бежим!- выкрикнул он,устремившись за Жилей.

— Куда? -рявкнул Чиня.- Они вдоль дороги идут! Нам туда!

Чиня махнул рукой вглубь леса. Они сорвались с места, удаляясь от дороги всё дальше и дальше. Метров через сто свалились с откоса в мелкую речушку. Сходу её форсировали и, выскочив на противоположный берег, услышали, как сзади, со стороны дороги, застучали автоматные очереди. Это событие добавило им ещё скорости. Они ломились сквозь бурелом, перепрыгивая через поваленные деревья. Неслись по лесу, не разбирая дороги. Через какое-то время Чиня понимая, что дальше он уже бежать не может, в изнеможении упал на землю. Воздух со свистом вырывался из лёгких. Казалось, вот-вот и они разорвутся на куски. Его начало подташнивать. Уже пошли рвотные позывы.

— Подожди!- прохрипел он.- Давай отдышимся!

Крот остановился и присел рядом с Чиней. Замерли оба. Слышалось только пение птиц. За эту минуту отдыха Чине казалось, что он никогда ещё не слышал такого прекрасного пения птиц. Так бы вечность лежал бы и слушал, слушал, слушал.

— А Жиле то похоже п….ц.- прервал тишину Крот.

Действительно. Выстрелов не было слышно.

— Ну, так я же вам говорил, что нужно только повторять мои движения. Жиля пропустил это мимо ушей и вот результат. — тихо проговорил Чиня. — Нужно слушать старших. А старший здесь я. Ты вот вчера решил поёрничать. Командиром меня обозвал. А зачем? Ведь если бы не я, лежал бы ты сейчас вместе с Жилей с прострелянной жопой.

— Спасибо.

— Да не спасибо, а от души. Эх, пионэры! Даже поблагодарить толком не можете. Где вас таких наловят? А я ведь тебя совсем не знаю, Крот. Ты ведь вроде как за «мокруху» сидел? Как так у тебя это получилось? Случайно? Или ты по своей природе злодей? Может быть ты маньяк? Нет?

— Случайно,- буркнул Крот.- А может, и нет. При том образе жизни, который у меня был, у меня другого выхода не было. Весь авторитет бы растерял.

— А так, значит, не растерял?

— Нет.

— Значит, ни о чём не жалеешь?

— Не знаю.

— Ну как не знаешь? Ну, вот если бы всё назад вернуть, ты бы этого мужика снова прирезал? Или как?

— Сейчас бы я просто наверно изменил бы свой образ жизни и соответственно не попал бы в такую ситуацию.

— Крот! Да ты никак встал на путь исправления? Вовремя я тебя из этого болота вытащил! Останься ты в зоне, так через пару лет ты бы весь «косяками» увешался и в «козью» шкуру бы принарядился! Сколько бы «мужиков» из-за тебя пострадало?

Крот не совсем понял, что на «фене» обозначают эти слова, но требовать пояснений не стал. За год отсидки он познал только самые азы «фени», но понял, что Чиня сказал о нём, что-то «стрёмное». И ещё он понял, что держаться ему надо за Чиню до последнего. Он только после побега понял, что ни каких планов у него на дальнейшую жизнь «в бегах» нет. Куда он пойдет? Домой? Так там его уже ждут. К друзьям? Так у него нет друзей. Они все его дружно сдали, и показания на него все хором написали. По понятиям их теперь «валить» надо. Иначе авторитету его — «хана». А это добавка к и так уже не маленькому сроку. Дальше может быть только «вышка». Конечно, если его загонят в угол, то пойдёт и «завалит». Но это,если уже совсем выхода не будет. А пока надо держаться Чини. Не хочется ему заканчивать свою жизнь, так толком то и не начавшуюся. Но уж если придётся, то отдать её нужно будет как можно дороже. Что бы забрать с собой как можно больше этих козлов и мерзавцев, из-за кого эта жизнь оказалась такой короткой.

— Ну что? Отдышались? Может, пойдём уже?- сказал Крот Чине.

— Пойдём!

Сейчас главное уйти подальше от этого места. Их ищут. Вдоль дороги идти нельзя. Их там и ждут. А через тайгу они, рано или поздно, выйдут к какой-нибудь деревеньке. А это утки, гуси, куры, овощи всякие. Без пищи не останутся. Так от деревни к деревне можно до глубокой осени ходить. Вот только если «курево» кончится — это уже хуже. В деревне много не «настреляешь».

Так они шли три дня. За это время им не попалась ни одна деревня. Ни один человек. Хлеб был весь съеден. Есть хотелось до помутнения мозга. Всё лицо и руки распухли от комариных укусов. Все открытые места нестерпимо зудели. Комариный писк по ночам сводил с ума. На горизонте уже виднелись горы.

— Если перевалить за Урал, может быть там будут более людные места?- устало бормотал Крот.

— Мне за Урал не надо. Мне надо в Свердловск.- ответил Чиня.

— А я бы здесь остался. Если бы было, что пожрать да избушка какая-нибудь на зиму, здесь можно лет десять хорониться, никто тебя не найдёт.

— Ну-ну. Вот только ни пожрать, ни избушки у тебя здесь нет. Поэтому дойдём до гор и повернём на лево. Это значит на юг. А там точно выйдем к каким–нибудьдорогам. А вдоль дорог дойдем и до цивилизации.

Дойдя до первых нависших скал беглецы услышали журчание реки на перекатах и пошли на звук, что бы попить чистой воды и умыться. Выйдя из кустарника, росшего возле воды, они внезапно наткнулись на мужика, склонившегося над водой. Чиня схватил Крота за рукав и затащил его обратно в кусты.

— Тихо! Давай продумаем, что нам нужно говорить.

— А чё тут думать. Скажем, что заблудились.

— А ты знаешь, где ты находишься?

— Да просто спросим, где здесь ближайшая деревня.

— Я,кажется, понял, что этот мужик здесь делает. Он же золото моет. И он здесь точно не один. Нет здесь никакой деревни. Я ни разу не слышал, что бы в деревне кто-нибудь золото мыл. В общем, ты сейчас идёшь к нему один. Твоя задача, что бы он вывел тебя к своей стоянке. А я уже буду действовать исходя из обстоятельств. Давай пошёл!

Крот, выйдя из кустов, направился к мужику.

— Слышь, мужик! А как мне до ближайшей деревни добраться?

Вадик медленно поднял голову, не зная, что ответить. Передним стоял рыжеватый парень.Скорее всего, по виду, его ровесник. Только какой-то весь грязный, замызганный.

— До какой деревни?- переспросил Вадик.

— До ближайшей,- повторил Крот.

— Ближайшая там,- махнул рукой Вадик на северо-восток.- Но до неё и за день не доберёшься. Мы два дня сюда шли.

«Значит всё-таки мы»- подумал Крот. «Прав был Чиня. Не один он.»

— А там есть какая-нибудь деревня,- показал Крот на юг.

— Я не знаю. Мы пришли оттуда,- Вадик снова показал рукой на северо-восток.

— А пожрать у вас ничего нет? Я заблудился. Двое суток по тайге блуждаю. Не ел ничего.

— Да у нас у самих не богато. Дам тебе банку консервов. Больше не могу. Извини.

— Может быть сейчас и дашь? А то жрать очень сильно хочется.

— Ну, пойдем. Только ты у нас не задерживайся. Начальство узнает, что я «разбазариваю» государственное имущество — мне попадёт.

Они поднялись к шалашу. К удивлению, Вадик увидел возле шалашаВитька.

— А что, уже обед? — спросил Вадик.- Не рано?

— Да нет. Просто хотел взвесить, насколько потянет,- ухмыльнулся Витёк и вытащил руку из кармана. В руке оказались два самородка.По виду почти такие- же, как у деда.

— На сколько здесь? — спросил Вадик.

— По восемь грамм каждый

— Повезло,- мрачно буркнул Вадик и полез в шалаш за консервой. Зависть накрыла Вадика. «Мне неделю за таким счастьем надо горбатиться. Вот ведь „фартожопый“. Я за весь месяц таких больших не нашёл.»

Выбравшись из шалаша, Вадик протянул консерву Кроту:- Всё! Забирай и уходи! Не «пали» меня перед начальством!

— Килька в томатном соусе,- продекламировал Крот. — А открывать её я пальцем буду?

Вадик вытащил из шалаша консервный нож и протянул его Кроту. Тот вскрыл банку и буквально проглотил её содержимое, всосав в себя всю кильку через край банки.

— А где Андрюха?- спросил Вадик у Витька, наблюдая с каким увлечением Крот поглощает содержимое банки.

— Скачками побежал золото искать. Как увидел самородки,так сразу все болезни прошли. Я ему сказал, где нашёл самородки, так он сразу и побежал посмотреть, не просмотрел ли я какой-нибудь самородочек.

— Не жалко на своё место Андрюху запускать?

— Да он там всё равно ничего больше не найдёт. Я, после того как их нашёл, часа три всё в округе перерыл. Нет там больше ничего. В другом месте они, может быть, и лежат. Ждут, когда их кто-нибудь найдёт. А в этом месте песок, может быть и можно намыть, а самородков больше нет.

— Ну, так я, может быть, тоже туда схожу? Посмотрю.

— Сходи. А это кто с тобой? — Витёк с подозрением оглядывал прибывшего с Вадиком мужика.

— Заблудился в тайге. Жрать хочет. Говорит, двое суток не ел,- ответил Витёк.

— А хлеб у вас есть? — развязно спросил Крот. — Я без хлеба есть вообще не могу.

— Так ты съел уже всё, — огрызнулся Вадик.

— Ну, я вдогонку пару-тройку кусочков запихну. А то так жрать хочу, что ничего не почувствовал.

— Мы сами хлеб уже недели две не видели. Витёк! У нас макароны с утра ещё остались?

— Там в кастрюле должны ещё быть,- ответил Витёк.

Вадик, сжалившись над Кротом, вытряхнул из кастрюли в металлическую миску макароны и, воткнув в неё ложку, протянул миску Кроту. Миска в мгновенье была опустошена.

— Таак! Жрёте,значит,- раздался голос за спиной.- А чё меня то не пригласили?

Все оглянулись. Перед ними стоял ещё один парень точно в такой же одежде.

— У них полный шалаш «жрачки». Говорят, что скоро придёт начальство. А вон у того в кармане золото, — Крот ткнул пальцем в сторону Витька.

Витёк вдруг понял, что его напрягало в появлении этих посетителей. У них обоих на одежде,на груди, пришиты какие то полоски с надписью.

— Вадик! А ведь ты к нам зэков привёл. И похоже, что беглых.

— Ну что сразу зэков то? Почему не каторжан?- с ухмылкой сказал Чиня, подойдя к шалашу.

Чиня присел на корточки возле кастрюли с макаронами.Запустил туда руку и, выловив из кастрюли пригоршню макарон, отправил её в рот.

— Ты подходи ближе, присаживайся. Пообщаемся,- сказал он Витьку. — Я ведь тебе ничего плохого не сказал, а ты сразу обзываться.

Витёк никак не отреагировал на приглашение.

— Что же вы, мужики? Я ведь к вам без умысла злого. Можно сказать, с добрыми намерениями. А вы неуважение проявляете. Ведь цель то нашего визита была только дорогу к ближайшему городу разузнать, да «хавчиком» «децл» разжиться. А вы нас так недружелюбно встречаете.

— Городов здесь поблизости нет, а пару — тройку консервовмы вам можем дать.- желая разрядить обстановку сказал Вадик и направился к шалашу. Дорогу ему преградил Крот.

— Куда?

— Вам консервы нужны? Сейчас достану.

Крот оттолкнул Вадика и сказал:- Сами возьмём.

— Карта местности у вас есть? — спросил Чиня.

— У начальника экспедиции,- соврал Вадик.

— А где начальник?

— Ждём с минуты на минуту.

— Сколько вас всего?

— Человек десять.

— А где остальные?

— Ушли с начальством на соседний участок.

— А где участок?

— Там,- махнул рукой на юг Вадик.

— А чё вы здесь? Золото моете?

— Да какое золото? Руду ищем. Никель, молибден, -назвал Вадик первое, что пришло ему в голову.

— А вот человек говорит, что у твоего приятеля золото в кармане.

— Ошибается он. Это образцы руды были.

— А ну неси их суда,- крикнул Чиня Витьку.- Я посмотрю. Я ведь тоже, этот, как его, геолог.

— А может тебе ещё чего–нибудь показать,- дерзко ответил Витёк и приложил обе руки к своей ширинке.

— Грубиян ты,- сказал Чиня и поднявшись с корточек сделал несколько шагов в сторону Витька.

Витёк бросил взгляд на топор, лежащий возле кострища и направился в его сторону. Крот, перехватив взгляд Витька, бросился на перерез, и с криком «Моё!», упал на топор,накрыв его собой. Витёк отпрыгнул в сторону и начал отступать к скале.

— Ну я с тобой в догонялки играть что ли буду,- сказал Чиня и, подойдя к стоящему рядом Вадику, достал из кармана нож — выкидуху. Пружина, громко щёлкнув, выбросила лезвие.

— А ну тащи сюда «рыжьё», сука! А то я сейчас твоего «кореша» на мелкие куски настрогаю!- рявкнул Чиня и ткнул ножом в горло Вадика. Острая боль словно резанула Вадика. Он вывернулся, ударив локтем Чиню в челюсть, и бросился бежать в сторону речки. Крот,привычным движением руки, метнул в его сторону топор. В детстве отец учил его бросать топор в дерево. Правда, топорик был туристский, типа «томогавк». Но рука сработала автоматически, и топор достиг цели, ударив Вадика в затылок. Руки Вадика взметнулись, из груди вырвался звук, похожий на «ух ты!», и Вадик рухнул навзничь. Бросившийся за ним Чиня, настиг Вадика уже лежащим, и прыгнув ему на спину, схватив его за волосы, полоснул Вадика ножом по горлу.

— Сбежать хотел, тварь, — тяжело дыша, выдохнул Чиня, вытирая лезвие ножа об одежду Вадика.

Витёк, увидев такую картину, в ужасе рванул прочь.

— Эй! Ты куда! Золото забыл оставить!- закричал вдогонку Крот.

— Чё «базлаешь»! Лови его!- выкрикнул Чиня.

Крот, выхватив заточку из кармана, бросился вдогонку за Витьком. Витёк бежал к скалам. Если бы у Витька было время на раздумье, то он бы понял, что ему не удастся взобраться на них. Скалы стояли отвесной стеной. Ему бы бежать вдоль этих скал, тогда ему, возможно,удалось бы оторваться от них. И то не факт. Если хотя бы один из зэков оказался бы быстрее Витька, то они всё равно взяли бы его в клещи. Шансов противостоять двум вооруженным зэкам у Витька бы не было. Но Витёк понял, что бежал он не в ту сторону, только тогда, когда, буквально, перед его носом выросла каменная стена. Он развернулся и, к своему ужасу, увидел как на него несётся зэк с ножом. С испуга, он вскарабкался, как ящерица по отвесной стене на трёхметровую высоту и остановился только тогда, когда понял,что находится на маленьком уступе — балкончике. На нём можно было не только устойчиво стоять, но и сделать несколько шагов вглубь этого балкончика, который немного нависал над основанием скалы.

— Эй! Ты зачем туда залез! Вниз спускайся! Мы тебе ничего не сделаем!- крикнул снизу Крот. И добавил более ровным голосом:- Только золото отберём и под жопу напинаем.

Витёк посмотрел вниз и увидел наглую оскалившуюся физиономию Крота.

— Ну! Давай прыгай вниз! Я тебе ничего не сделаю,- успокаивающим тоном сказал Витьку Крот и махнул сверху вниз рукой.

Витька снова обуял ужас. Он снова бросился к скале и попробовал забраться выше, но у него ничего не вышло. Из глубины балкончика вверх по скале шла трещина. Туда можно было засунуть руку, но самому туда втиснуться не получалось. Витёк попытался нащупать в трещине хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться, но всё было тщетно. Он огляделся по сторонам и понял, что ему уже повезло, что он взобрался на этот уступ. Возьми он на несколько метров левее или правее, то он скорее всего бы сорвался вниз. Там шла отвесная скала без каких-либо уступов. Витёк присел возле стены и заскулил в бессилии. Внизу снова послышался голос.

— Ну что? Поймал?- спросил Крота подошедший Чиня.

Витёк снова подошёл к краю уступа и посмотрел вниз. Внизу стояли уже оба зэка. Крот виновато ответил: — Да он вверх «сквозанул».Не успел я его схватить.

— Ну а чё за ним- то не полез?

— Да как?- удивлённо спросил Крот.- Тут и зацепиться то не за что.

— Он же как то зацепился.

— Да он, может быть, альпинист какой-нибудь. Всю жизнь по горам лазил.

— Ну а ты что всю жизнь делал? Водку жрал? Хочешь свою долю получить, лезь наверх.

Чиня задрал голову кверху и увидел выглядывавшего сверху Витька.

— Слышь, придурок! Ты сам нам не нужен. Бросай вниз «рыжье» и ' разойдёмся краями'.

— И ' шмотки' свои вниз бросай! И обувку! Ты не переживай. Я тебе на смену свою оставлю, — добавил Крот.

Витёк отступил вглубь балкона. Возле стены его снизу было не видно.

— Зря ты так. Мог бы жить,- сказал Чиня и добавил Кроту,- давай наверх!

— Ну, ты подсади меня. Я встану тебе на плечи и залезу туда,- сказал Крот и, увидев недоумение на лице Чини, добавил, — А по другому никак.

«Совсем 'охренел»«, — мелькнуло в голове у Чини. — 'Будет он меня своими ногами топтать.»

— Ладно. Присядь! Я сам встану тебе на плечи,- ответил Чиня.

Уперев ладони в скалу, Чиня встал на плечи Кроту.

— Поднимайся!- проговорил Чиня.

Крот, кряхтя, выпрямил ноги. Лицо Чини показалось над краем уступа.

Витёк, увидев появившегося зэка, подскочил к краю уступа и изо всех сил ударил его ногой в лицо. Чиня грохнулся вниз.

— «Ссука»! Да я тебя на мелкие кусочки нашинкую! Я тебя по живому настрогаю!- заорал Чиня.

— Давай наверх!- рявкнул он Кроту.- Если будешь падать, успей его схватить за ногу. Чтобы вместе оказались внизу.

Чиня присел на корточки возле скалы.

— Ну всё, «пидор»! Вешайся! «Хана» тебе! — заорал Крот, вставая на плечи Чине.

Витёк снова бросился к трещине в скале. Вставив ступню в трещину Витёк смог сделать два шага вверх, но снова сорвался на площадку. «Господи, помоги мне, господи!»- взмолился мысленно Витёк. Витёк никогда не верил в бога. Но сейчас он готов был поверить во всех богов и аллахов. Всё равно. Хоть чёрт, хоть дьявол! Пусть хоть кто-нибудь ему поможет. Сердце в груди бешено колотилось. Да уже и не в груди! Оно колотилось уже где то в глотке, забрасывая ему в голову тугие порции крови и казалось, что вот-вот и оно выскочит из него наружу. Он вновь просунул руку в щель и с силой вбил плечо в трещину, прижавшись всем телом к скале. Удары сердца как будто выбивали дробь по скале. Бу-бум! Бу-бум! Бу-бум! Вдруг он почувствовал как что-то вязкое и липкое окутывает спину. В глазах потемнело и казалось, что он проваливается в эту темноту. Последнее, что врезалось в память, это журчание реки внизу и мысль,что сознание покидает его.

Крот осторожно выглянул из-за края уступа.

— Не понял,- пробормотал Крот.

Облокотившись на край уступа, Крот подтянул ноги кверху и оказался на площадке уступа.

— Эй, ты где! Ты куда, «сука», спрятался!- заорал Крот.

— Чё орёшь!- отозвался снизу Чиня.- Сбрасывай его вниз!

— А здесь нет никого!

— У тебя крыша там поехала что ли? Дебил!

Чиня отошёл на несколько метров от скалы так, чтобы снизу было видно площадку. На уступе стоял один Крот.

— Он, наверно, опять наверх «сквозанул»!- крикнул Крот.

— Ну, давай и ты за ним!

— Давай сам попробуй,- огрызнулся Крот.

Чиня отошёл ещё на несколько метров. На скале до самого верха не было больше никаких мест, где можно было спрятаться.

— Посмотри внимательно, может быть там нора есть,какая-нибудь!- крикнул Чиня.

— Тут щель есть,- ответил Крот.- Но он же не превратился в мышь, чтобы туда забиться!

— Ну, он же не мог испариться.

— В том то и дело, что испарился.

«Мистика какая-то.» Холодок пробежал по спине Чини. «Наваждение.»

— Ладно. Слазь. Уходить надо, -сказал Чиня.

Когда Крот подошёл к шалашу, Чиня уже орудовал в шалаше. Крот заглянул в него и, нарвавшись на грозный взгляд Чини, понял, что вдвоём они будут только мешать друг другу. Крот засеменил к трупу Вадика. Проверив у него содержимое карманов, стащил с него штаны и сапоги. Скинув с себя лагерную робу, примерил на себя штаны Вадика. Они оказались ему велики.

— У «жиртрест», жопу то себе отожрал,- раздосадовано проговорил Крот и пнул со всей силы труп Вадика.

Зато сапоги оказались ему впору.

— А вот это мой размерчик,- обрадовано пробормотал Крот.

Рубашка Вадика была запачкана в крови, и Крот сначала не хотел её брать. Но потом вернулся за ней. Пригодится. Дорога дальняя. Когда снял её с трупа, оказалось, что под рубашкой, на шее Вадика, висела какая- то плоская фляжка. Что-то тяжелое брякало во фляжке. Крот открутил пробку и высыпал содержимое на ладонь. Посыпались жёлтые крупинки. «Золото». Слово само собой всплыло в мозгу Крота.

— Мародёрствуешь, — раздался за спиной голос Чини.

Рука Крота дрогнула, и часть содержимого ладони высыпалась в траву. Крот спешно засыпал остальное во фляжку.

— Ну-ка, что там прячешь? Давай сюда,- сказал Чиня и протянул руку.

Крот повернулся к Чине и угрожающе проговорил:- Это моё.

— Твоё только сопли в носу и говно в жопе, — с усмешкой сказал Чиня.- Всё, что добыто непосильным трудом, поступает в «общак» и в дальнейшем будет распределяться поровну.

— Это моё, -снова, с угрозой в голосе, повторил Крот.

— Что же ты глупый то такой? Где бы ты сейчас был, если бы не я? Баланду бы хлебал лагерную. Кто ты есть то? Ты есть никто, и звать тебя никак. Забирай всё что «накрысятничал» и вали отсюда! Мне с крысами не по пути.

Чиня развернулся и пошёл к шалашу. Возле шалаша стояли три сумки и пузатый рюкзак. Чиня взвалил за плечи рюкзак, взял в руки три сумки и зашагал прочь в южном направлении. Учитывая сгорбившуюся спину Чини, поклажа была явно тяжёлая.

Крот сразу понял, что он остаётся один, а одному ему в тайге не выжить. Да и в последствии Крот имел на Чиню виды. У Чини была ясность того, чем он будет в будущем заниматься. У Крота впереди полная неясность.

— Чиня постой!- закричал Крот и бросился за ним вдогонку. — Вот. Здесь золото. Попутал я что-то. Увидел, и сразу крыша поехала. Вот. Возьми!

Чиня развернулся. Поставил сумки на землю и с угрозой в голосе сказал:- Ты меня не понял. Я же тебе ясно сказал. Вали отсюда, «крыса»! Вали туда, откуда пришёл!

— Да нет, Чиня! Я что хотел сказать то, -заискивающе затараторил Крот.- Эти говорили, что экспедиция их там. В той стороне.

И Крот махнул рукой в ту сторону, куда шёл Чиня.

— Нарвёмся мы там на них. Узнают они свои сумки то. Надо туда идти.

Крот махнул рукой на северо-восток.

— Они сказали, что ближайшая деревня там. Если даже там, в деревне, транспортом не разживёмся, то там же всё равно есть какая-нибудь дорога. Узнаем направление и вдоль дороги дойдем до города.

— Хм,- проговорил Чиня.- Логично. Давай сюда «рыжьё» и бери сумки! Пойдём в деревню. Но ещё один «зехер» с твоей стороны и тогда лучше сам беги куда-нибудь, скрывайся.

Крот заулыбался, весело подхватил сумки и они пошагали в противоположную сторону. Проходя мимо трупа Вадика, Крот приметил топор, лежащий возле него.

— А топор то мы подзабыли!- воскликнул Крот и, поставив сумки на землю, побежал к трупу.

Подняв топор, пошёл обратно, но вдруг резко остановился и пошёл обратно к трупу. Чиня озадаченно наблюдал за его действиями. Крот подмигнул Чине и, подняв топор, со всего размаха вонзил топор в пах трупа.

— У тебя Крот опять крыша поехала что ли?- с раздражением спросил Чиня.

— Мясо!- многозначительно произнёс Крот. — Вечером на костре пожарим. Давненько мясо не ели. Смотри, какой окорок!

И вновь занеся топор, с силой перерубил кость.

— Ты «охренел» что ли?- заорал Чиня. — У нас целый рюкзак «хавки». Иди сюда! Хватай сумки и пойдём!

— А мясо то оставим что ли? –озадачено спросил Крот.

— Не раздражай меня! Ты чё тупишь то! Мне людоеда ещё рядом не хватало.

Крот с недовольным видом побрёл к сумкам. Через час пути Крот заныл:- Чиня! Давай уже остановимся! Жрать хочу, сил уже нет.

Чиню самого уже мутило от голода, и они остановились на привал.

— А ты действительно маньяк, -сказал Чиня, наблюдая с какой жадностью Крот поглощал консерву.- Тебе человека сожрать, что два пальца обоссать.

— А чё? Мясо — оно и есть мясо.- с набитым ртом пробормотал Крот и, прикончив консерву,

добавил. — Ну! Ещё по одной?

— Давай!- согласился Чиня.

Но на этом Крот останавливаться не собирался. Справившись со следующей консервой, Крот снова предложил: — Ещё?

Чиня с удовольствием бы ещё добавился, но здравомыслие взяло верх.

— Нет, Крот! С голодухи так много есть нельзя! Обосрёшься, а нам ещё идти. Сколько идти до деревни?

— Эти сказали вроде, что двое суток.

— Ну, вот видишь! Если ты сейчас всё сожрёшь, то за двое суток ты этот лес так обгадишь, что все зверушки в этом лесу от твоей вони сдохнут. Вставай, пойдем!

Следующую остановку они сделали, когда уже смеркалось. Разожгли костёр, благо в сумках нашлись и спички. Нашли даже мазь от комаров, которая не особо помогала. От укусов комаров всё тело уже чесалось. Но дым от костра, плюс эта мазь сделали их жизнь более комфортной. В перспективе был хороший глубокий сон. Пожалуй, впервые со дня побега. Но эта перспектива была уничтожена разгоревшимся неуёмным аппетитом. За этот вечер они уничтожили почти половину консервов и вместо сна всю ночь просидели в кустах, страдая от поноса. За последующие три дня они съели все оставшиеся консервы и картофель. Остались одни макароны. Деревни всё не было. Чиня начал проявлять недовольство. Крот оправдывался: — Показывали в эту сторону.

Ещё через два дня уже и макароны заканчивались. Чиня постоянно корил Крота, что жрать меньше надо. Во ответ Крот начал вспоминать про мясо, которое Чиня не дал взять с собой Кроту. Ещё через два дня Чиня ночью внезапно проснулся и в метре от себя увидел напряженное лицо Крота. Чиня вскочил. Крот стоял на четвереньках, в руке топор, прижатый к земле. Чиня поставил ногу на топор и сказал:- Ну-ка,пошёл на место!

— Чё ты? Ты храпел, а я пошутить хотел.- сказал Крот.

— С топором что ли пошутить хотел?

— Да я напугать хотел. В шутку.

— Ну, теперь я буду с топором шутить. — Чиня поднял топор.- Ещё раз ночью ко мне сунешься, жбан снесу.

— А если днём сунусь? — дерзко спросил Крот.

— Ну что ты ёрничаешь, дятел?

— ' Дятла' обосновать сможешь?

И Чиня вдруг понял, что это уже не тот Крот, которого он знал в самом начале. Не тот Крот, который заискивающе искал его расположения. И чем скорее они разбегутся в разные стороны, тем лучше для него, Чини.

— Кто ты такой то, что я тебе должен что то обосновывать? Ты по жизни «баклан». Ты живёшь не по «понятиям». Да ты к тому же ещё и «крыса». А с «крысой» мне не по пути. Так что Крот тебе в одну сторону, мне в другую. Делим остатки пополам и разбегаемся.

— Вон ты как рассудил. Я «крыса»? Как же ты с «крысой» то пайку делил? Ведь не по «понятиям» это. Пайку делят равный с равным. Значит ты равный «крысе»?

— Смотри как ты «наблатыкался» то! Все верхушки соскрёб, а сути то и не разглядел. Пайку я с тобой не ломал. Пайка — она в зоне святое. А делил я с тобой то, что мы вместе отработали. Мы с тобой не «кореша лагерные», а «подельники» поневоле. «Отработали» и разбежались.

— Запамятовал ты, Чиня. Когда в побег шли, так пайку то свою мы в один котёл складывали.

Чиня понял, что Крот его припирает к стенке.

— Так ты «крысой» то тогда не был. Это ты потом уже золото решил «скрысятничать».- вывернулся Чиня.- Просто сидело это у тебя в глубине души. А в процессе жизни вылезло наружу. В общем, чё теперь «тёрки тереть». Делим остатки поровну и разбегаемся.

— А у меня другое предложение. Ты забираешь всё, что выгреб из шалаша. Сумки свои, остатки макарон, кастрюлю эту грязную. Ну, то есть ты забираешь всё. А я забираю только то, что я нашёл. То есть золото и топор.

— Гы-гы гы,- засмеялся Чиня.- Ты сначала сожрал то, что я нашёл, а теперь хочешь забрать всё остальное. Ну, ты и наглый.

Крот подошёл к сумке. Достал из неё фляжку с золотом и,подойдя к Чине, протянул к нему руку: — Давай топор!

— На! — сказал Чиня и взмахнул топором снизу вверх, попав при этом обухом Кроту между ног. Крот сразу сломался пополам.

— Оп! — воскликнул Чиня и рассмеялся.

Когда боль отпустила Крота, Чиня уже вовсю делил их нехитрое имущество. На земле лежала рубашка с двумя примерно равными кучками золотого песка. Чиня засыпал одну кучку обратно во фляжку и положил её в сумку. Рубашку со второй кучкой свернул и положил во вторую сумку, при этом нравоучительно назидая Кроту: — Это для тебя он — топор. А для меня это палочка-выручалочка. Волшебная. Вот взмахнул ею и ты успокоился.

— Это мой топор и моё золото.- прошипел Крот.

— Нет Крот. Это золото и топор того фраера, которого мы замочили. Стало быть, теперь это наша общая добыча. Военный трофей так сказать.

— Ты бы тогда ушёл, а я бы со своей добычей остался. И не было бы у тебя сейчас ни золота, ни топора.

— Ну а чё ты меня остановил то. Я бы ушёл на юг. Ты бы пошёл сюда. Только что бы ты жрал всё это время? Топор бы свой сосал, как медведь лапу? Или того хуже. Как петух божий леденец.

— У меня ещё мясо было.

— А чё бы ты его сырым бы жрать стал? Спичек то у тебя не было бы.

— Правильно. Потому что ты их «скрысятничал».

Чиня огляделся по сторонам, как бы проверяя не слышит ли кто-нибудь ещё, такое обвинение.

— Ты сначала думай, прежде чем что-нибудь высрать из своего поганого рта.

Крот почувствовал, что он уже достаточно отдохнул чтобы снова пойти в атаку. Он вынул и кармана заточку и снова бросился на Чиню. Чиня встретил его ударом ноги в грудь. Крот отлетел назад.

— Какой же ты гаденький, Крот. Моей же заточкой меня же и ткнуть хочешь. Ведь я же тебе её дал. Это я её мужикам на «промке» заказывал. Свои сигареты им за неё отдал.

— На! Забирай! Мне её не надо.- Крот бросил заточку к ногам Чини.

— Какой ты щедрый! Теперь у тебя вообще ничего не осталось.- Чиня нагнулся, чтобы подобрать заточку и не заметил, того момента, когда Крот бросился на него. Крот повалил его на землю, но перед тем как упасть, Чине удалось таки схватить заточку и, падая, вонзить её в Крота. Чиня попал туда, куда надо. Вышло это совершенно случайно. Но Крот с каждой секундой теряя силы к сопротивлению прошептал: — Гад ты, Чиня.- и затих.

Чиня сбросил Крота с себя и,поднимаясь, пробормотал: — Вот кто угодно,но только не «гад».

Уже светало. Костёр почти догорел. Лишь последние сполохи изредка освещали эту ночную картину.

— Ну, что хотел, то и получил,- проговорил Чиня оглядывая Крота.- Кому то из нас должно было повезти.

Чиня присел возле догорающего костра. Он только теперь понял, как он смертельно устал и хочет спать. «Надо проверить, вдруг он ещё жив»,- подумал Чиня. Но глаза сами собой слипались. И он провалился в короткий тревожный сон. Трудно сказать,сколько он проспал. Наверно очень мало, если всё ещё пока не рассвело. Что его заставило открыть глаза? Наверно, какое- тозвериное чутьё. Какое- то чувство опасности. Открыв глаза, он увидел жёлтые глаза волка, пристально глядящие на него. Волк сидел возле трупа Крота и не отводил взгляда от Чини. Этот жёлтый взгляд буквально пронзил мозг Чини. Чиню как будто подбросила вверх какая- то пружина. Сон мгновенно исчез. Сердце заплясало в груди какой-то дикий первобытный танец. Говорят: ' сердце уходит в пятки'. Нет. Сердце у него колотилось там, где ему и положено было колотиться. Просто оно трепыхалось в каком-то невероятном темпе. А вот все остальные органы внутри него действительно куда-то опустились. «В такие моменты, наверно, люди и мочатся в штаны», — мелькнула мысль у Чини.

— Тебя здесь только не хватало, — пробормотал он.

Говорят, собаки чуют покойника. Но чтобы волки приходили к покойнику, такого Чиня не слышал ни разу. Чиня поднял топор и пошёл на волка. Волк отбежал в сторону и снова сел. «Странный ты какой-то, волк»,- подумал Чиня.-«Не нападаешь, не убегаешь. Просто наблюдаешь». И тут Чиня понял. А волку и не надо делать никаких лишних движений. Обед то у него уже есть. Вот он лежит. И волку нужнотолько дождаться, когда этот придурок Чиня соберёт свои вещички и свалит по тихому. Вот тогда- то волк и нажрётся от пуза. И Чиня вспомнил как Крот тоже хотел сожрать того фраера. А вышло то вона как. Совсем наоборот. И останутся от Крота только рожки да ножки. Да, Крот. Сидел бы сейчас в зоне. Баланду бы трескал. А теперь вот волк тебя сожрёт. И мелькнула у Чини мысль: ' Чем волк тебя сожрёт, так уж лучше я буду сыт. Всё равно не получится, что бы волки были сыты и Кроты были целы'.Чиня стащил с Крота штаны. «Дааа! Картинка не аппетитная. Тот фраер был поупитаннее. Сказался Кроту год отсидки. На тюремной баланде жирку не нагуляешь.»

— Ну что брат, волк,- сказал Чиня,- ты не переживай. Хрящи и кости я тебе оставлю. А вот мякоть… Тут уж не обессудь.

И Чиня вонзил топор в отстывающее тело Крота.Вырубив все мышцы с ног Крота, Чиня сложил их в кастрюлю и упаковав всё это в рюкзак, зашагал, взяв курс на юго-восток. На третий день блуждания по тайге, Чиня вновь увидел волка. Тот же самый это был волк или нет, Чиня об этом не знал. Но думал, что тот же самый. Он тоже шёл за ним по следу. Когда Чиня останавливался, волк тоже останавливался. Когда Чиня переходил на бег, и волк шёл за ним скачками. «Ты рано за мной пришёл»,- думал Чиня.-' Я ещё не обед. Я могу за себя постоять'. Волк выматывал его. Он уже потерял ориентацию. Он уже не понимал где юг, где север. Он забрёл в какое-то болото и думал уже только о том, как ему отсюда выбраться. Ноги вязли в болотной жиже. Он и сам не понимал, как ему отсюда выбраться. Болото было везде. Справа, слева, сзади,спереди. Как он сюда забрёл? Вчера он ещё шёл посуху. Он не спал уже вторые сутки. Как только появился этот проклятый волк, Чиня боялся даже прикрыть глаза. Наверно ночью он и забрёл на это болото.

Волк выпрыгнул неожиданно. Он внезапно появился слева. Совсем близко. Чиня инстинктивно отпрянул вправо. Ноги ушли сразу вниз. Он оказался по пояс в болотной жиже. Он попробовал оттолкнуться от дна, но дно не нащупал. Чиня выпустил сумку из рук, но рюкзак за плечами тянул его к низу. Именно в рюкзаке лежало остатки мяса Крота. Крот и после смерти пытался утащить Чиню за собой. Он попытался сбросить рюкзак, но у него ничего не получалось. Чем больше он делал движений, тем глубже он опускался в жижу. Чиня понял, что ему уже не выбраться. Он приготовился умирать. Последние мысли его были о маме. Если бы он спрятал эти проклятые деньги так, чтобы мама имела к ним доступ, то, может быть, хоть последние свои годы она пожила бы по-человечески.