Порочный

Глава двадцать девятая

Это место было похоже на чертовы "Зеленые просторы", провалившиеся в ад. Точнее, провалившиеся в ад и вывернутые наизнанку. В этой версии "Причудливого Мира" Эдди Альберта день и ночь имели бы в задницу и заставляли курить крэк. Повсюду сновали кудахчущие куры, выискивая что бы поклевать. Рядом с Гарнером скакал старый пес, вывалив большой розовый язык из слюнявого рта. Вокруг ошивались молодые члены клана Кинчеров. Он увидел угрюмых подростков, стоящих, опершись на ржавый трактор. Все уродливые, как первородный грех, но по сравнению с парнем, сидевшим за рулем трактора, выглядели журнальными моделями. Голова у него была размером с тыкву. Большую тыкву. Но лицо словно вдавлено внутрь, будто над ним потрудилась пара парней с битами. Один глаз почти на дюйм больше другого, из которого сочился густой белый гной. Носа у парня не было, по крайней мере, в общепринятом смысле. Посреди распухшего, изуродованного недугом лица были какие-то дыры размером с горошину. Хоук догадался, что через них бедняга и дышит. Раздутые губы мальчишки изогнулись и изобразили самую гротескную улыбку, какую Хоук только видел.

Хоук содрогнулся. - Вот черт. Этого парня приложили "уродливой палочкой", да так сильно, что она сломалась. Верно?

Гарнер усмехнулся. - Восхищаешься моей работой, стало быть?

- Не знаю, подходящее ли слово "восхищаюсь", но, вижу, время ты тут зря не терял. Нужно отдать тебе должное.

Еще один смешок. - Ты еще всего не видел. Подожди, вот познакомишься с Глэдис.

- Что за Глэдис?

- Ах, как быстро мы забываем. Глэдис это матриарх Кинчеров. Ей сто семьдесят девять лет.

- О, да брось.

- Разве я тебя обманывал?

- Хм.. нет. Наверно, нет, но все же. Хоук нахмурился. - Так... постой, погоди. Как кто-то - имею в виду, кто-то кроме вас, демонов - может дожить до ста семидесяти девяти гребаных лет?

Тем временем они подошли к крыльцу дома, заметно отличающегося от других ветхих жилищ, которые он видел по пути. Во-первых, это была не лачуга, а настоящий дом. Не новый, правда, но тем не менее, дом. Построенный, видимо, в середине двадцатого века, и по сравнению с хибарами местных жителей, он был абсолютно новым. Из крыши торчала старомодная телеантенна. Она была так завалена в сторону, что казалось, вот-вот упадет. С появлением цифрового вещания штука явно устарела, но указывала на присутствие хоть каких-то современных технологий. Ее вид уже не так напоминал о временах первых поселенцев. А еще сквозь сетку убогих занавесок, висящих на грязных окнах, Хоук заметил мягкий свет электрических ламп.

Гарнер поднялся на две ступени крыльца и, повернувшись, посмотрел на него. - Я не демон.

- Ну-ну. Тогда что у тебя за рога?

- Я гибрид человека и демона.

- Точно. Окей. Ух-ты! Теперь все понятно.

Гарнер недоверчиво склонил голову. - Да ну? Хорошо. Рад, что въезжаешь.

Хоук закатил глаза. - Да это сарказм, мужик. Ничего мне не понятно. Ни капельки. Говоришь, что собираешься сделать из меня себе "сосуд". Забрать мое тело и использовать его для путешествий по реальному миру, где не привыкли каждый день видеть гибридов людей и демонов. Понимаю. Мне это не нравится, но я понимаю. Концепцию, имею в виду. Но сам процесс воплощения... черт, я даже думать не хочу об этом. А вот что я вообще не понимаю, так это то, как демон мог спариться с человеком и произвести жизнеспособное потомство. Эти чертовы рога всю матку же бабе разорвут.

Уголок гарнеровского рта приподнялся вверх. - Это точно. Демон может оплодотворить самку человека, но жизнеспособное потомство не возможно.

- Тогда какого черта, мужик?

- Когда-то я был человеком. Я уже говорил тебе, давным-давно мой народ имел проблемы с Кинчерами.

Хоук ухмыльнулся. - Да, еще в старые добрые времена. Эй, мужик. А у тебя был свой собственный конный экипаж?

- Был.

Хоук рассмеялся. - Брось заливать, мужик.

- Честно.

Улыбка Гарнера стала шире. Он выглядел искренне удивленным. И не таким уже суровым. Разговаривать с ним было все равно что трепаться с приятелем за барной стойкой. На какое-то время можно было забыть истинную правду об этом чуваке.

У Хоука перед глазами всплыла картина дождя из крови и частей тел в лошадином стойле.

Почти уже забытая.

Выражения лица Гарнера вдруг резко стало серьезным. - Мой клан только приехал в эти места. Это случилось вскоре после Гражданской войны. Возник земельный спор. Мы застолбили право собственности. Деньги были заплачены, все необходимые документы переданы местным органам власти. Но Кинчеры заявили, что земля принадлежит им и поклялись удержать ее в не зависимости от того, что гласит какой-то клочок бумаги. Но мы все равно заселились. Однажды ночью Кинчеры напали на наш лагерь. Они забрали мою жену и дочь. Насиловали и пытали их. Моя жена умерла, но дочери удалось бежать. Она пришла домой без глаза и нескольких пальцев. Каждую ночь она с криками просыпалась, пока я не положил конец ее страданиям, подсыпав мышьяк ей в чай.

Лицо Хоука побледнело. - Черт, братан. Неудивительно, что ты наложил порчу на их задницы.

Кроваво-красная щека Гарнера дернулась. Более полутора века прошло с момента описываемого им злодеяния, но гнев никуда не ушел, кипел у самой поверхности. - Я знал, что обычного правосудия будет не достаточно. Поэтому поехал в Новый Орлеан и проконсультировался с одним знахарем.

- Верное дело, правда? Не то, что эти современные жулики.

Гарнер кивнул. - Да, как ты говоришь, верное дело. Он помог мне вызвать демона. Прямо из внутренних кругов ада. Демон согласился помочь мне, в обмен на мою душу.

Хоук покачал головой. - Черт, да ты реально крут, чувак. В обмен на душу. Ни хрена себе!

- Да.

На мгновение взгляд темных гарнеровских глаз стал каким-то отсутствующим. Словно он смотрел сейчас в далекое прошлое. Хоук попытался представить себе, каким оно было у этого парня, настоящего Гарнера. Гарнера-человека. Попытался поставить себя на его место и обдумать это решение. Но не смог. Этого не случилось. Помешало чрезмерное самолюбие. А может, самолюбие и лень. Конечно, он отомстил бы, но скорее устроил бы для ублюдков вооруженную засаду. Что-нибудь простое, и уж точно не поперся бы в Новый Орлеан искать знахаря и вызывать демона. Срань господня.

Гарнер снова смотрел на него и, кажется, прочитал его мысли. - Я любил жену и дочь больше всего на свете. Больше жизни. Отдать душу, ради воплощения мести, для меня было ничто.

- Окей.

Ничто, моя тощая белая задница.

- Сделка была скреплена в озере адского пламени. Я опалил каждый дюйм своих плоти и духа. А когда все закончилось, я стал полудемоном, и моя душа больше не принадлежала мне. Я откажусь от нее, когда наконец спущусь во владения Сатаны.

- Да? Когда это произойдет?

- Раньше, чем я хотел бы.

- Что ж, всем нам когда-то предстоит уйти.

Гарнер улыбнулся. - Вот почему мне нужен смертный "сосуд". Воздействие адского пламени, изменившее меня, начинает угасать, и когда оно исчезнет полностью, мне тоже придет конец. Однако я могу отсрочить свою кончину на неопределенное время, переселяясь из одного человеческого тела в другое. Ты будешь первым.

- Ну разве я не счастливчик, мать мою за ногу?

На этот раз Гарнер ничего не сказал, лишь продолжал улыбаться.

От этого Хоук ненашутку разнервничался, но что он мог поделать?

- Ну... все равно...

- Ты готов увидеть Глэдис?

- Не знаю, уместно ли здесь слово "готов". Не похоже, что у меня есть выбор в данном вопросе. И ты так и не рассказал мне, зачем нам ее видеть.

- Под пятой у Глэдис Кинчер находились остальные члены клана. Не то, чтобы тогда так было принято, но в Хопкинс-Бенде всегда все было перевернуто с ног на голову. Это она отдала приказы, повлекшие смерть моих жены и дочери. Я пожелал, чтобы ее страдания были воистину колоссальными и продолжительными. Я использовал дарованные мне способности чтобы продлить срок ее жизненной силы. Порча началась с нее. Она родила неправильных детей. У них отсутствовали пальцы и глаза.

Хоук присвистнул. - Как у твоей дочери.

- Как у моей дочери.

- Но ты не остановился на этом. С этими уродами все гораздо хуже, чем просто отсутствующие пальцы и глаза.

- Моя жажда мести не могла быть удовлетворена простым "око за око". Я хотел навсегда разрушить их клан.

Хоук вспомнил про парня с гнойным глазом, ухмылявшегося ему из кабины трактора. - Ну, я могу лишь сказать, что миссия выполнена, братан. За всю жизнь не видел более уродливых засранцев.

- Мне очень приятно слышать твои слова. Они подтверждают мое убеждение, что моя миссия достигла правильного завершения. Теперь, когда я их разрушил, я должен положить им конец. И тогда я смогу покинуть это гнилое место раз и навсегда.

- И как ты собираешься положить им конец?

Гарнер подошел к входной двери и взялся за дверную ручку. - Идем. Увидишь.

Хоук глянул украдкой на лес, окружающий имение Кинчеров, и на мгновение задумался о побеге. Но это было бессмысленно. Чертов демон - полудемон - в одно мгновение вернет его назад и он окажется прямо на этом же месте. Много суеты, которая ни чем хорошим не закончится. Зачем впустую тратить силы?

Да, я ленивый сукин сын.

Он вздохнул и нехотя поднялся по ступенькам на крыльцо.

Гарнер рассмеялся.

Было что-то в этом смехе коварное и тревожное. Хоук снова задумался о побеге. Гарнер положил руку ему на запястье и резко сжал. - Никуда ты не пойдешь.

Хоук сморщился от боли. - Хорошо. Хорошо. Черт, ты руку мне вывернешь. Какой прок будет тогда от такого "сосуда"?

Вместо ответа снова безумный хохот.

Гарнер открыл дверь и втянул Хоука за собой. Он протащил его через тускло освещенную переднюю в гостиную, обставленную хламом, который не взяла бы себе ни одна благотворительная организация. Неудобный на вид диван с деревянными ножками и ужасной обивкой. Шаткое зеленое кресло, которое не выдержало бы никого с весом свыше ста пятидесяти фунтов. Какая-то гребаная тахта. Хрупкие на вид приставные столики и лампы с дырявыми абажурами. Но больше всего его встревожила не обстановка. А выстроившиеся в ряд уродцы-Кинчеры, ждавшие их появления. Примерно равное количество мужчин и женщин. Некоторые с большими, луковицеобразными головами. Некоторые с лишними пальцами или конечностями. У одного был настолько огромный горб, что ему все время приходилось стоять согнувшись пополам. У других были такие сплюснутые и искривленные лица, что от их вида содрогнулся бы любой балаганный уродец. Но Хоук уже привык к внешнему виду Кинчеров. Его не это беспокоило.

А тот факт, что все они были голые.

Да, вот это его беспокоило.

Хоук застонал.

У него закружилась голова и он покачнулся. - Вот, дерьмо!

Гарнер крепче сжал его запястье и удержал в вертикальном положении.- - Видишь ли, дружище, чтобы использовать тебя в качестве "сосуда", я должен расслабить твой разум.

Хоук уже испытывал жуткую слабость.

Ему казалось, что его вот-вот вырвет.

Кинчеры подступали все ближе, образуя вокруг него сплошной круг из деформированной плоти. Он увидел то, чего не хотел видеть. У одной женщины подмышкой висела пораженная болезнью третья грудь. А у одного из мужчин был толстый, гигантский пенис, свисающий почти до пола - только сейчас он набухал и поднимался вверх.

О, Боже...

Теперь Хоука больше всего волновала его собственная нагота. Сейчас ему больше всего хотелось иметь барьер из одежды между собой и этими гребаными уродами. Да что там! Больше всего ему хотелось бы оказаться за десять тысяч миль от Гарнера и этих чертовых чудовищ. Но он начал понимать, почему Гарнер лишил его шмоток. Этот вопрос с самого начала не выходил у него из головы.

Они были все ближе и ближе.

С каждой секундой.

Потом их руки коснулись его, стали ощупывать его тело.

Гарнер снова рассмеялся, выпустил из руки его запястье и выбрался из круга. Хоук попытался следовать за ним, но круг сомкнулся, и он почувствовал теплое, потное прикосновение уродливой плоти. Он захныкал, из глаз хлынули слезы. Кинчеры замычали и захрюкали как свиньи в течке, стали издавать идиотские стоны, как киношные зомби. Их руки ощупывали каждый дюйм его тела. Потом он почувствовал на себе их рты, их языки оставляли влажные, клейкие следы по всему его телу. Чей-то рот сомкнулся на его члене и принялся с энтузиазмом сосать. К своему ужасу Хоук почувствовал наступление эрекции. Он надеялся, что у него отсасывает какая-нибудь баба, но потом понял, что это уже вряд ли имеет значение. Закрыл глаза и снова стал молиться о чудесном избавлении.

И снова этого не случилось.

Он опять открыл глаза, когда понял, что куда-то движется вместе со всеми. Хоук оглянулся через плечо и увидел, что Гарнер пристроился за ними в хвосте, его красное лицо растянулось в воистину демонической ухмылке.

Полудемон рассмеялся. - Я более чем уверен, что это сломает тебя.

Хоук захныкал как ребенок. - Зачем?

Сейчас они были в узком коридоре, и Хоук понятия не имел, куда они идут. Гарнер небрежно закурил очередную сигарету со сводящей с ума неторопливостью. - Чтобы взять под контроль твое тело, проникнуть в твой разум, ты должен быть сломлен. А твое сознание разрушено. Ты должен лишиться рассудка.

Плотская масса внезапно прекратила движение. Хоук повернул голову и увидел, что они достигли конца коридора.

Перед ними находилась закрытая дверь.

Несколько Кинчеров возились с дверной ручкой.

Сердце Хоука колотилось с бешенным ритмом. Казалось, оно может взорваться в любой момент. Он не знал, что ждет его по ту сторону двери, но чутье подсказывало, что ничего хорошего.

Дверь открылась.

Он увидел яркий свет и склизкие от грязи стены.

В нос ударил чудовищный смрад.

Обхватившие его руки подтолкнули вперед, и он шагнул из плотского круга в комнату, где впервые увидел Глэдис Кинчер.

Хоук закричал.

Глумливый хохот Гарнера эхом разнесся по коридору.

Хоук закричал снова.

Остальные Кинчеры вошли за ним в комнату, и дверь захлопнулась.