Попытка к бегству

ГЛАВА 2 СЛАВНЫЙ ГОРОД КАЛАЧЕВСК

Город, в котором до последней ночи жил и творил Егор Гаврилович, имел историю славную и необычную.

Давным-давно, когда тщеславные царские генералы и полковники присваивали свои имена городам Средней Азии, к начальству с рапортом обратился прапорщик Калачевский, офицер для особых поручений при генерал-губернаторе. Он нижайше просил позволения дать свое имя захудалому кишлачку, проскользнувшему сквозь пальцы начальства рангом повыше.

— Да зачем это вам? — удивилось начальство.

— Увековечиться желаю, — скромно потупил глаза прапор.

Начальство подумало и дало разрешение. Так был заложен город Калачевск. Город рос и строился слишком стихийно, слишком безалаберно. Его главная улица, которая раньше называлась несколько высокопарно Ново-Мало-Невским проспектом, была похожа на цифру восемь. В Калачевске селились отставные лихоимцы и казнокрады, которые страшно враждовали между собой. Они-то и искривили улицу, застраивая ее каждый по своему разумению. Вокруг особняков возводили высоченные заборы, во дворах держали громадных псов, какой-то особой, калачевской, породы, отличавшихся немыслимой свирепостью. В Калачевске же впервые было введено архитектурное новшество — решетки на окнах жилых домов: калачевцы не доверяли друг другу.

После революции жители тщетно добивались перемены названия города. Их оскорбляла мысль, что назван он в честь никому не известного, да к тому же, по слухам, недостойного, прапорщика. Город переименовать оказалось делом трудным. А вот Ново-Мало-Невский проспект переименовывался множество раз — Антидюринговский, Ликбезовский, Облсовпрофсоюзный. Но в обиходе его по-прежнему называли просто Шаталовкой.

В Калачевске было все, что положено иметь всякому уважающему себя городу. В центре стоял аляповатый памятник Жертве, хотя никто определенно не знал, кто именно там похоронен, и только когда памятник был сооружен, выяснилось, что это древняя могила какого-то восточного святого. Был в городе свой сумасшедший, который знал слабости своих сограждан и, умело используя их, жил припеваючи. Был свой вор. Днем калачевцы чинно с ним раскланивались, а ночами кричали истошными голосами: «Караул! Грабят!»

Этот сумбурный городишко был в некоторой степени загадочным. Так, жители Калаче века до сих пор точно не знают, сколько километров от них до столицы. Одни говорят — три тысячи, другие — три семьсот, а кое-кто — четыре тысячи семь километров.

Было также неизвестно, к какой республике он относится. Три братские республики дружно отказывались от этого кляузного города. На этом основании калачевцы требовали финансирования от всех трех республик, что им нередко удавалось.

Были в Калачевске и солидные учреждения; строительное управление, комбинат бытового обслуживания и даже артель «Юный инвалид», хотя артели в других городах давно уже ликвидированы. Был и Институт кибернетики, гордость всех без исключения калачевцев, историю которого мы расскажем несколько позже. Был чистильщик дядя Сако, и еще множество других средних и мелких предприятий и учреждений, как производственных, научных, так и чисто бюрократических.

Один из именитых граждан города, председатель артели «Юный инвалид» товарищ Кляузевиц, так говорил о своем родном городе: «На первый взгляд, наш город производит вполне приличное впечатление». Он был глубоко прав, этот гражданин Кляузевиц.

И вот в этом городе произошло необычайное событие: исчез один из самых известных калачевцев, Егор Гаврилович Бобылев.