Попаданка. Двойной обмен

Глава первая. Тёмный

Уважаемые читатели, приветствую вас в новой книге!

История по миру «Гамбита», но может читаться отдельно. Все события происходят в Силании, по другую сторону гор дроу. Однотомник. Добро пожаловать!

Надеюсь, история вам полюбится.

Он шел. Падал. Поднимался, опираясь на меч в ножнах, медленно делал несколько шагов вперед, а потом снова падал. А затем вставал. Раз за разом. Израненный, ослабленный мужчина, упрямо бредущий вперед.

Набирал силу холодный, яростный ветер. Он кидал в лицо мелкую снежную крошку, резкими порывами сбивал с ног. Темная, огромная туча зацепилась брюхом за острые пики гор и вот-вот готова была прорваться, добавив к ветру еще больше снега. В горах, если ты попал в сильную метель, а рядом нет жилья, какой-нибудь пещеры или хотя бы щели, чтобы забиться туда и переждать непогоду, никто не даст ломаного гроша за твою жизнь. 

Мужчина это, безусловно, знал, но все равно шел вперед, не пытаясь спрятаться от набирающей силу вьюги. Безумец! Я стояла на склоне немного выше этого сумасшедшего, поэтому прекрасно видела всю эту бесполезную борьбу. Горы темных эльфов, или дроу, – это место, куда попасть людям крайне сложно. Но я смогла договориться с матриархом клана о сборе трав на склонах гор. С помощью рабочих поставила себе небольшой домик. И теперь летом и весной, когда подходит пора цветения редких растений, переселяюсь сюда на несколько недель.

Ветер все усиливался, задувал под полушубок, пытался сорвать платок с головы. Мне бы зайти в маленький домик, надежно спрятанный от всех бурь, заварить отвара и сесть разбирать травы, но я все наблюдала за дроу. Какого хрена ты встаешь? Зачем? Какая-то часть меня шептала о том, что надо помочь раненому мужчине, но здравый смысл душил человеколюбие. Или, скорее, дроулюбие.

Тёмные эльфы не умеют быть благодарными, не могут любить, им незнакома дружба, так что этот субъект, вполне вероятно, меня прирежет, если, конечно, поправится в результате помощи. Даже если не прирежет, меня может наказать мать клана. Рядом нет дорог, нет выходов из пещер, но этот красавец откуда-то вылез. Один, израненный, без вещей. Подозрительно. Очень похоже, что этот дроу – изгнанник или сбежавший преступник. И то и другое – не очень хорошо. Изгоняют из этого общества совершеннейших психов, а если это преступник, то за помощь ему меня могут сурово наказать.

Вот поэтому я и не спешила помогать подозрительному дроу. Мало ли что?

Опять встал.

Мне холодно, а он совсем без теплых вещей, должен был в ледышку превратиться за те десять минут, что я тут стою и наблюдаю, но нет, идет. Все же тело у них устроено иначе, чем у людей. Забавно, что с людьми дроу иногда заключают браки, даже дети рождаются, но нечасто.

Взгляд вернулся к темному эльфу. Он уже не пытался идти: сил не осталось. Просто стоял, сгорбившись и слегка покачиваясь. Его волосы, грязные, кое-где слипшиеся от бурой крови, трепал яростный ветер. Столько протеста в его фигуре, столько упрямства и одновременно усталости от бессмысленной борьбы. Была бы художником, нарисовала бы эту картину. Ведь понимаю, что все это впустую, но не могу не восхищаться его силой воли.

Дроу осел в снег. Я еще немного постояла и вернулась в свой маленький домик.   

Темные эльфы – не люди. Отличия не только в форме ушей и сероватой коже. Они живут около пятисот лет, дроу быстрее, сильнее, выносливее людей, видят в темноте, лучше слышат. А какая у них регенерация! Про ноги-руки не знаю, но палец, например, дроу способны новый отрастить взамен отрезанного. Сама видела.

Хорошо бы понять, как им удается так быстро регенерировать. Конечно, условий для проведения нормальных исследований в этом мире нет, но хотя бы что-то. Например, кровь сравнить под местной разновидностью микроскопа. Жаль, что найти дроу, который поделится кровью…

А что если? Он умрет, скорее всего. Но зато послужит на благо науки! Я выскочила в метель, захватив с собой только небольшие саночки для поклажи. С трудом спустилась чуть ниже по склону, порывы ветра грозили сбить с ног. Дроу вместе со своим мечом уже превратился в немаленький такой сугроб. Если бы я не знала, где искать, ни за что бы не обнаружила этого красавца.

Все гораздо хуже, чем я думала. У него не только голова ушибленная. В прямом и переносном смысле ушибленная. Правая рука выглядит так, будто её какой-то зверь пожевал и выплюнул, на ноге большая царапина. Лицо все в крови, не понятно, есть ли повреждения, или это из раны на голове натекло.

Кое-как погрузила дроу на санки. В руки ткнулся эфес меча. Красивое у него оружие, ладно, возьму, может, продам потом. Вроде бы мужик худой, но весит, наверное, килограмм сто. Откуда что берется? Наверное, он ест как не в себя. Бывают же такие! Слопают на ночь полкотелка мяса, закусят сальцем, выпьют чаю с пряниками – и хоть бы хны! А тут пироженко понюхаешь – плюс два килограмма. Да как так-то?!

Метель все усиливалась, повалил снег, да такой, что в белой круговерти не было видно дальше полуметра. Едва мимо своего домика не прошла. Было бы весело: пошла за дроу, заблудилась в метель и замерзла вместе с ним за компанию.

– Фух! Наконец-то! – выдохнула я, переступив порог хижины.

Дала себе небольшую передышку, а потом втащила мужика из сеней в светлицу. При осмотре выяснилось, что раны на голове ноге и руке надо зашивать. Магический рентген показал, что ребра у красавчика сломаны, как и два пальца на пострадавшей руке. Хорошо, что все переломы закрытые и почти без смещений. С помощью тех крох магии, что у меня есть, я могу исправить небольшие смещения, а вот был бы перелом сложнее, потребовался бы опытный целитель, а не простая травница.

Глава вторая. Пора, красавец мой, проснись!

Разбудила меня тихая брань. Сквозь сон я пыталась понять, кто может ругаться у меня дома мужским голосом.

– Ты гляди-ка, полутруп подает голос, – вслух сообразила я.

Ругательства сразу стихли. Хотела было провести осмотр очнувшегося дроу, но вспомнила, что по утрам в зеркале сама себя пугаюсь. Если неподготовленному мужику так покажусь, боюсь, его придется лечить еще и от заикания. Поэтому сначала я привела себя в порядок, а потом уже приступила к осмотру.

Дроу по-прежнему лихорадило, но выглядел он значительно лучше, чем вчера. Опасность миновала, и теперь он постепенно будет выздоравливать. Перейдя на магическое зрение, я заметила, что ребра неплохо срастаются так же, как и пальцы на руке.

– С ума сойти. Меня захватила в плен уродливая человечка, – сипло выдохнул дроу. – Соплеменники на тебя совсем не клюют и ты решила разжиться тёмным эльфом?

– Так и есть! Природа меня красотой не наградила, секса хочется, приходится выкручиваться, – состроив грустное выражение на лице, ответила я. – Построила тут избушку и ловлю одиноких дроу. Особенно мне нравятся тощие, с фигурой «суповой набор, кожа и кости», чтоб, значит, обязательно глаза запавшие, морда вся в крови и ушибленная голова. Без ушибленной головы совсем не тот коленкор, не возбуждает.

Дроу зарычал, похоже приняв тот бред, что я сочинила, за чистую монету. Видно, он сильно дергался в путах, поэтому узелки затянулись, и развязать их быстро не получалось.

– Лежи спокойно, – попросила я мужчину, – а то придется резать, чтобы тебя освободить. Мне бы этого не хотелось. Между прочим, ремешки из дорогой кожи. Привязала я тебя только потому, что ты бредил и метался. Мог упасть и повредить себе что-нибудь.

– А почему к столу? – облизав сухие губы, спросил тёмный.

Видно, пить ему очень хочется.

– Потому что именно тут тебя и зашивала. Ребра сломаны, весишь ты прилично, так что перенести тебя на кровать так, чтобы ничего не повредить, я бы не сумела. Да и кровать у меня всего одна. Представляю, что бы с тобой было, если б ты проснулся со мной в одной постели, – хихикнула я. – Удар бы хватил.

– Почему я голый?

– Одежда намокла и вся пропиталась кровью.

Ремешки я развязала. Тёмный сразу резко сел, потом обхватил голову руками и застонал сквозь зубы.

– Ты что творишь?! – возмутилась я, аккуратно стараясь уложить его обратно. – У тебя сотрясение мозга, нельзя делать резких движений.

Дроу побелел и глубоко задышал, стараясь справиться с подступающей тошнотой.

– Дышать больно?

– Мгм, – согласно промычал темный.

– Не двигайся пока. Я сейчас тебе попить дам, должно стать легче.

Мужчина замер, глубоко дыша. Знатно его, видать, по голове приложило. Когда отвар был готов, я снова подошла к дроу.

– Садись потихонечку, вот так, – приговаривала я, помогая подняться эльфу, – без резких движений. Теперь пей понемногу. Руки как не свои и голова кружится?

– Да, – выдохнул тёмный.

– У меня тоже такое было. Сотрясение мозга – гадкая штука. У тебя еще несколько дней будет так же: голова будет кружиться от любых резких движений. И единственное лечение в таком случае – просто лежать.

– Что ты мне налила?

– Тут противовоспалительное, жаропонижающее, укрепляющее. В общем, много всего. Тебе должно помочь.

Дроу пил долго, маленькими глотками. Я поддерживала, чтобы он не свалился назад.

– Мне нужно выйти, – вдруг сказал он.

– Куда? На улице после метели сугробы в человеческий рост. Хорошо, хоть дверь не завалило.

– Мне надо, – упрямо повторил тёмный.

– В туалет, что ли? – спросила я и поняла, что правильно угадала. – Спускай ноги вниз, обопрись на меня. Ох, какой ты тяжелый! Откуда что берется? Потихоньку…

Я проводила дроу до закутка с ведерком, оглядела комнату и поняла, что стол больше не отдам. Пусть спит днем на кровати, а на ночь я ему стол, так и быть, освобожу. Из-за шторы, шатаясь, как пьяный матрос, вышел тёмный. Совершенно голый, но меня это не смущало.

– Сейчас ложишься на кровать, стол мне нужен, – пояснила я мужику.

– Зачем ты мне помогаешь? – дроу остановился.

– Вот ляжешь, скажу.

Правда, как только тёмный лег, его мгновенно сморил сон. Я же, наконец, занялась исследованиями.

Местные микроскопы стоят очень дорого и выглядят совсем не похоже на земные аналоги. Многое тут устроено с помощью магии, и микроскоп не исключение. Бандуру надо собирать, как конструктор, и прикручивать к столу. Конечно, разобран микроскоп не до мелких деталей, но все равно устанавливать его долго и тяжело. Пока собрала, прикрутила, умаялась. Так, что тут у нас в кровушке у дроу? 

Я настолько увлеклась исследованиями, что оторвалась от окуляра только тогда, когда голодный желудок начал особенно сильно протестовать. Сварганив себе бутерброд и утолив первый голод, я решила, что нужно приготовить настоящий ужин. Товарищ дроу скоро проснется, а пичкать его бутербродами как-то неспортивно. Интересно, у тёмного может развиться гастрит или это только человеческая болезнь?

Глава третья. Безымянный

Спокойной ночи не получилось. Тёмный метался во сне, кричал что-то на дроудише, и я постоянно просыпалась. В конце концов мне это надоело, я придвинулась вплотную к мужчине и, когда он начинал бредить, гладила его по плечу, и шептала сквозь сон что-то вроде: «Это кошмар, сейчас все пройдет…»

Только под утро дроу успокоился и крепко уснул.

Проснулись мы одновременно и в удивительной позе: тёмный собственнически прижимал меня к себе, а я закинула на него ногу и руку. Судя по участившемуся сердцебиению, дроу проснулся и осознал, что мы смотримся как пара в «Камасутре». Он попробовал незаметно отползти, но ничего не вышло: я проснулась окончательно.

– Знаешь, ты такой же, как батарея: горячий и ребристый, – потянувшись, выдала я. – Кстати, действительно горячий. Тебя знобит? Холодно?

– Есть немного.

– Погоди, сейчас я тебе жаропонижающее дам.

При попытке встать с кровати вышел конфуз: дроу постарался убрать ноги, чтобы мне удобнее было перелезать, а я нацелилась подальше поставить коленку. В результате не удержалась и завалилась вперед на тёмного. В последний момент удалось выставить перед собой руки, и больной не пострадал. Зато чуть ниже пупка в меня уперлась утренняя мужская радость.

– Ох! Да слезь же с меня, наконец, – не выдержал дроу.

– Спокойно, без пены, – буркнула я куда-то в область шеи серокожего. – Главное – не шевелись, а то тебе придется на мне жениться.        

– На мне трусы, – сквозь зубы ответил тёмный.

– А да, точно! Я ж забыла про оберег! Свадьба отменяется.

Наконец, мне удалось сползти с кровати.

– Вам бы, бабам, только мужа захомутать, – недовольно заключил дроу.

– Это да, многие об этом мечтают, хотя на фиг он нужен? – я зашла за печку, потому что это был единственный угол, который не просматривался с кровати, и начала переодеваться. – Хороших мужей не очень много, а хотелось бы, чтобы любил, ценил, уважал…

– Какие у уродливой человечки высокие требования к кандидатам в мужья! Что-то я не вижу очереди из желающих, – съязвил тёмный.

– Да, вот пришлось в горы к дроу сбежать от женихов. Сами-то мужчины у людей не особенные красавцы. Так что я по их нормам вполне котируюсь. Если еще учесть, что у меня есть дом в городе и собственная лавка, приносящая неплохой постоянный доход, то я – завидная невеста.

Разговор с дроу не мешал мне хлопотать по хозяйству: разжечь огонь в печи, поставить греться воду, подготовить травки для жаропонижающего и противовоспалительного отвара.

– А не боишься так в невестах и остаться? Людской век короток, – философски заметил тёмный. – Если даже учесть твою магию, проживешь не пятьдесят лет, а восемьдесят или, максимум, сто. Магических способностей у тебя с ноготь.

– Это верно, с ноготь. Только на эликсиры и припарки хватает, – со вздохом подтвердила я, – но в девках не боюсь остаться. Я уже была замужем, только осталась вдовой. После хорошего мужа не хочется довольствоваться каким зря.

– И что, прям любил? – скептически поинтересовался дроу.

– Да. В некрасивой внешности есть свои плюсы. Ты знаешь, что тебя любят не за смазливое личико, а за подходящий характер, чувство юмора, в общем – за душевные качества. – Мне не хотелось больше вопросов о моей жизни, поэтому я решила перевести тему. – Кстати, а тебе не кажется, что после того, что между нами было, самое время представиться? Моё имя ты знаешь, а как тебя звать?

– Как угодно, – коротко ответил дроу. – Придумай мне имя и называй.

– Имя, значит, придумать… – я задумчиво посмотрела на всклокоченного дроу.

На макушке выбритая плешка, а по бокам волосы топорщатся и острые уши. А вдобавок – вечно недовольное выражение лица.

– Я буду звать тебя  Наполеон! – торжественно объявила я. – Так звали моего кота. Я его тоже подобрала тощего и больного на улице, вылечила, откормила. Он сначала был такой милый: довольно мурчал, смотрел жалобными глазками. А потом вырос, пообжился и стал себя вести так, будто я ему должна, и вообще, это не он у меня живет, а я – у него. Ты на него похож. Сначала такой хорошенький был:  лежал себе на столике, труп изображал, а потом…

– Дай угадаю, почему ты осталась вдовой? – перебил дроу. – Мужа до смерти ядом заплевала?

– Нет, что ты! Я белая и пушистая, но только, когда меня пытаются задеть, могу и ядом поплеваться. Но исключительно в лечебных целях! Ты, кстати, знаешь, что яд при некоторых болезнях очень полезен, а еще используется для приготовления противоядий?

– Неужели?

– Да, можешь мне поверить, так и есть, – заверила я. – Вот выпей. Должно снизить температуру.

– Надеюсь, не яд? – подозрительно сощурился дроу.

– Ни в коем случае! Мне тебя травить незачем. Наоборот!

– Наоборот – это значит противоядие от твоего яда? – он подвинул к себе чашечку с печеньем. – Ну да, готовишь ты неплохо, можно считать за противоядие.

Тёмный отхлебнул горячего отвара и, развалившись на кровати, посматривал на меня из-под опущенных ресниц.

Глава четвертая. Кто ты?

К обеду распогодилось. Яркое солнце растопило практически все сугробы и активно прогревало воздух.

В этих горах ранней весной часто так бывает: один день снег и ветер, на другой – все растаяло, а на третий – зеленая травка вылезла. А еще через неделю все поля цветами покрыты. И не поверишь, что всего семь дней назад тут лежали сугробы.

Из-за стаявшего снега маленький ручеёк близ дома превратился в небольшую речку: узкую и мутную. Для того чтобы набрать воды пришлось забираться повыше и ставить ведерко под выбивающуюся из-под земли струю.

Это не водопроводный кран, даже небольшое, примерно семилитровое, ведерко набирается долго, а у меня их два. Пока вода наполняла ведра, я осмотрела землю. Судя по всему, завтра уже можно спуститься ниже по склону в крохотную долину и собрать еще крупиуса, ну и по мелочи кое-чего. Придется оставить дроу в домике одного почти на весь день.

Тогда сегодня нужно будет приготовить еду не только на ужин, но и на весь завтрашний день. Учитывая, что Наполеонушка под действием зелья регенерации ест как не в себя, это займет нас надолго. И припасов у меня не так чтобы много. Закупая продукты, я рассчитывала только на себя. Конечно, можно будет завтра поставить силки (зверьё тут непуганое), но не факт, что мне повезет с охотой.

Подойдя к дому, я насторожилась. Наполеонушка буйствовал. Смешивая слова человеческого языка и дроудиш, он виртуозно матерился. Только его ругань звучала как-то неубедительно и жалко, потому что дроу через слово шмыгал носом, будто мучился от сильнейшего насморка. Да и голос его звучал надтреснуто. Форточку в сенях я перед уходом приоткрыла, поэтому сейчас слышала каждое слово. Что ж там случилось-то?

Влетев в домик, я в шоке застыла на пороге.

Наполеонушка плакал.

Крупные слёзы катились по его щекам, и дроу небрежно вытирал их рукавом. В левой руке он сжимал нож, а правой придерживал разделочную доску, на которой лежала наполовину искромсанная головка лука.

– Мррашев овощ! Тролль тебя полюби восемь раз! – в сердцах ругался тёмный, перемежая непечатные слова с несчастным шмыганьем.

Взор великого воина застилали слезы, из носа текло, правая рука со сломанными пальцами пока действовала неуверенно, видимо, этим и объяснялось то, что оставшаяся половинка лука, будто издеваясь, уворачивалась от ножа дроу.

Я честно пыталась сдержаться. Честно!

Но смех оказался сильнее.

Наполеонушка грозно на меня посмотрел. Точнее он попытался грозно посмотреть, но, поверьте, если по щекам текут слёзы, это практически невыполнимая миссия.

– Только не вздумай вытирать глаза ладонями! – предупредила я, когда дроу закончил шинковать лук.

Вот ведь упрямец! Другой отступился бы на его месте, а этот, похоже, решил осваивать готовку, не останавливаясь перед трудностями.

– Что ты понимаешь, – ворчал дроу, когда я поливала его руки из ковшика. – Меня не единожды цепляли огненные заклинания, я получил множество ранений за свою жизнь, участвовал в болезненных обрядах и ни разу не плакал. А тут какой-то мррашев овощ! А ты еще хохочешь. Это бесит!

– В своё оправдание могу сказать, что в противостоянии лук и Наполеонушки всей душой болела за тебя, – приложив руку к груди, прочувствовано сообщила я.

– Ты ведь это задумала, чтобы посмеяться надо мной? Специально попросила нарезать эту дрянь?

– Нет, я действительно не подумала, что ты не знаешь, как шинковать лук. На самом деле, правила просты: луковицу, перед тем как резать, ополаскивают в воде. Когда шинкуешь, дыши ртом, а не через нос. После того как порезал лук, нужно помыть руки и нож, – объяснила я. – А вообще, знаешь, ты – молодец. Целеустремленный и настойчивый.

– Опять издеваешься? – неприязненно спросил дроу.

– Нет. Другой на твоем месте не стал бы доводить дело до конца, а ты дорезал. Несмотря на то, что был уверен, что все это подстроено.

Сегодня пришлось много готовить. Тёмный с интересом следил за процессом, а я старалась комментировать свои действия. Порезала при нём головку лука, естественно, не проронив ни слезинки. Разговор про лук поднял новую тему для беседы.

– Знаешь, мне иногда безумно жалко, что у меня нет возможности сохранять некоторые события на кристаллы памяти, – сказала я. – Засняла бы твое эпическое сражение с луком.

Первое время в новом мире мне безумно не хватало смартфона, ведь там и будильник, и записная книжка, и диктофон, и еще много всего нужного и полезного. Постепенно, конечно, привыкла, но время от времени ужасно сожалела, что не могу сохранить фото или видео.

– Не сомневаюсь, ты бы злорадствовала днями напролёт, просматривая запись, – раздраженно буркнул дроу.

– Да ладно, не кипятись. Запись я бы тебе показала, поверь, ты бы сам не удержался – расхохотался бы. У тебя такое лицо было, – хихикнула я.

– То есть если бы я записал на кристалл какой-то твой нелепый проступок, а потом бы ухохатывался, пересматривая запись, ты бы тоже смеялась? – недоверчиво спросил тёмный.

– Конечно! У меня даже был такой случай. Поверь, смотреть на это без смеха было невозможно, – вырвалось у меня.

Зря я это сказала. Дроу вновь впился в меня взглядом.

Глава пятая. Арбикус

Над головой оказался обычный беленый потолок, я лежала на чем-то мягком. Было холодно, несмотря на толстое, тяжелое одеяло, укрывающее меня до подбородка.

Попыталась пошевелить рукой, но её будто пронзили сотни иголочек. Такое впечатление, что отлежала все тело сразу: руки ноги и даже шею. Я зашипела от боли, и тут же надо мной склонился мужчина. Брюнет примерно сорока-сорока пяти лет мог похвастаться зелеными глазами, прямым носом с небольшой горбинкой, гладким, чуть выдающимся вперед, подбородком и широким ртом. Не сказать, чтобы он был красив, но внимание противоположного пола однозначно привлекал.

Кто этот человек? Не похож он на доктора. Во-первых, на нем нет халата, а во-вторых, потолки нашей центральной больницы выглядят по-другому. А куда меня могли отвезти с ранением брюшной полости, как не в центральную? Значит, я не в больнице.

Мужчина внимательно посмотрел мне в глаза, а потом буркнул какое-то слово на незнакомом языке.

– Не понимаю, – едва ворочая языком, выдохнула я.

Непонятный тип повернул голову в сторону и, судя по интонации, озвучил приказ. Буквально через минуту рядом появилась сухонькая пожилая женщина. Мужик ей что-то втолковывал, а бабуля быстро кивала. Бросив на меня нечитаемый взгляд, незнакомец вышел за дверь.

Женщина тот час же начала что-то приговаривать на незнакомом языке, ласково глядя на меня. Напоив меня сладким травяным отваром с явным запахом валерианы, она отбросила покрывало и начала умело разминать мои руки и ноги.

Я в шоке вытаращилась на свое тело. Маленькие худые ручки, такие же маленькие ножки, никакой груди. Что мне это напоминает? Тело девочки, которое лежало в той самой круглой комнате.

Стараясь успокоиться, я закрыла глаза и начала медленно дышать через нос. Спасибо тебе, бабушка, за успокоительное. Что произошло, я уже догадалась. В своё время ознакомилась с парой книг про попаданцев. Считала это несусветной ерундой, и вот теперь сама куда-то попала. Предположительно, в другой мир. Обманывать себя я не считала нужным.

У здоровых людей – а я вполне здорова – не бывает таких реалистичных галлюцинаций. Когда я упала на парковую дорожку, головой не ударилась. Наркоз действует на меня совсем по-другому, тело чувствуется как своё, спутанности сознания не диагностирую. Кроме того, я осознала, что вижу лучше, причем, без очков. Не сказать, чтобы у меня был серьёзный минус, но разница отлично ощущалась.

Одежда той женщины, что сейчас делала мне массаж, не была похожа на современную. Никаких искусственных материалов я не обнаружила. Длинное темно-серое платье с широким бежевым воротником, поверх которого была надета светло-серая жилетка, украшенная мехом. Голову пожилой женщины покрывал бежевый, аккуратно завязанный платок. Ни одной волосинки из-под этого головного убора не выбивалось.

К слову, тот мужик, что внимательно меня рассматривал, когда я пришла в себя, тоже одет был необычно: в черные шаровары, рубашку и в отстроченную серебристым мехом жилетку.

Похоже, я попала в другой мир. Кто-то или что-то перенесло и вселило меня в тело девочки лет пяти. Видимо, малышка болела, поэтому была такая худая и бледная. Я знаю, как должны выглядеть пятилетние дети. У меня шестеро племянников, между прочим. Может быть, из-за болезни, а может, из-за чего-то еще я с трудом могла шевелиться, но от меня особой активности и не ждали.

После массажа женщина натерла меня какой-то спиртосодержащей жидкостью, и я провалилась в сон. Забавно, но в следующий раз я осознала себя болтающейся под потолком вне тела. Оказывается, девочка лежала на большой кровати с высокой спинкой в изголовье. Эта спинка была расчерчена геометрическими фигурами, и сейчас линии этих фигур слабо светились.

Дверь в комнату распахнулась, и в помещение вбежал давешний мужик. Голый по пояс. Всклокоченный. И с «дикими» глазами. Сейчас он щеголял белыми хлопковыми штанишками и тапочками на босу ногу. Видимо, спал, а его что-то разбудило.

Мужик развел бурную деятельность: поводил руками над телом девочки, причем, ладони этого типа светились белым, потом сыпанул на ребенка порошком и что-то напевно произнес. Сейчас его голос звучал по-особенному, и я с удивлением опознала в нем тот самый глас, который приказывал вселиться. Меня снова потянуло к телу, и уже через мгновение я осознала себя лежащей на кровати.

Может быть, они как-то сохраняли тело без души, именно поэтому девочка так слаба? А потом решили призвать меня? Или моя душа призвалась вместо души малышки? Если тут есть магия и если местные знают, как призывать души, то логично предположить, что девочка могла пострадать от воздействия не на тело. Кто его знает? Может быть, в этом мире есть демоны, которые могли высосать или как-то повредить душу ребенка, а этот маг пытается вылечить несчастную.

А вдруг это его дочь? Он по возрасту вполне подходит. Да, девочка совсем на него не похожа: светловолосая, носик картошкой, аккуратный рот, с тонкими губами, а папа – жгучий брюнет, с черными бровями и совсем другими чертами лица. Но, возможно, дочка пошла в маму.

Я скосила глаза. Маг, сгорбившись, сидел на стуле. Видно, что колдунство по возвращению души дорого ему обошлось. Но что он сделает, когда поймет, что вернул в мир живых не свою дочку – или кто там ему эта девочка? – а какую-то чужую взрослую тётку? Видно же, что он переживает за здоровье малышки. Вон опять что-то втолковывает прибежавшей женщине, с тревогой поглядывая на меня. Будем надеяться, что маг не разозлится, когда узнает что я не его дочь.

Глава шестая. Ивэлас

Я совсем не выспалась. Воспоминания, которые вызвал дроу своими расспросами, перемешались со сном, и, открыв глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь. Наполеонушка проснулся и во всю хозяйничал у печки. Сумел найти магические камни,  разжечь огонь и уже подогревал чайник и вчерашнюю кашу с мясной подливой.

Да, моя новомодная печка могла работать на магии. Уголь и дрова везти высоко в горы накладно. Гораздо выгоднее закупать магические камни у дроу (мне со скидкой их продавали в разы дешевле) и отвозить на подзарядку к деревенскому или городскому магу.

Надо сказать, тёмный управлялся с печкой умело. Интересно, почему так? Готовить не обучен, а печка ему, похоже, привычна. Я задумчиво оглядывала сухощавую, поджарую фигуру в неизменных семейных труселях похоронной расцветки. Худощав, но если откормить, будет очень даже ничего.  У него отличные данные: волосы эти светлые необычные, гладкая смуглая кожа, длинные ноги,  пятая точка тоже неплохая. Сейчас не видно, но я хорошо её помню. Красивый мужчина.

– Слюни с подушки подбери, а то спать мокро будет, – процедил дроу, не оборачиваясь. – Или ты думала, я не замечу, что ты меня хочешь? Даже и не думай, тебе ничего не светит.

«Не для тебя меня мама растила…» – закончила я про себя. В воображении сразу нарисовался кривозубенький, пузатенький мужчинка в очёчках и натянутых до подмышек штанишках. Это изображение наложилось на образ Наполеонушки, дополнившись плешечкой и презрительным взглядом.

Титаническим усилием я сдержала рвущийся наружу хохот и спросила:

– Что даже в голодный год за мешок картошки не согласился бы?

– Нет!

– А за два?

– Нет!

– А за три? – азартно продолжала торговаться я.

– Я не продаюсь, – отрубил Наполеонушка, повернувшись ко мне лицом и гордо задрав нос.

Причем, он встал именно в такую позу, в которой я его представляла до этого. Моё воображение живо обрядило его в тельняшку на пару размеров больше,  растянутые треники и поношенные шлепки. Чтобы не заржать в голос, я закусила подушку, но даже сквозь неё прорывался сдавленный хохот.  От смеха даже слезы на глазах выступили. 

– Что? – хмуро сощурился дроу.

– Расстроилась очень, – всхлипнула я, – вот видишь, плачу.

Наполеонушка недоверчиво на меня покосился.

– Да! Мне грустно и больно, что ты мне не достанешься. Ты ведь идеал моего мужчины! Фигура замечательная: что-то среднее между Аполлоном и велосипедом, – восторгалась я. – А уж какой заботливый! Завтрак приготовил после совместно проведенной ночи.

Конечно, я не обольщалась. Не желание сделать мне приятное, а зверский аппетит после приема зелья регенерации заставил тёмного встать к плите. Удивительно, что он не слопал кашу холодной, но зато печенье доел.

–  Я не готовил, – недовольно буркнул он.

Тёмный сообразил, что я над ним потешаюсь, но никак не мог понять по какой причине.

– Ну, разогрел, это не важно. Главное, завтрак. Не такой уж ты бесполезный, как мой кот. Но и не Матроскин, с другой стороны, – доверительно сказала я, слезая с кровати. – Он и на машинке шить умел и вроде бы даже крестиком вышивал. Так что до Матроскина тебе расти и расти.

– Что еще за Матроскин?

– Кот, Наполеонушка, кот!  – наставительно сказала я и скрылась за печкой, чтобы переодеться.

Как все-таки хорошо, что я его спасла. Поговоришь с ним – и сразу прекрасное настроение и улыбка во весь рот.

– Что значит «кот»? – допытывался дроу.

– То и значит. Животное такое: хвост, уши, четыре лапы. Ты что кота не видел?

– Видел.

– Вот! Кот Матроскин. Как сказал один умный человек: «Был бы у меня такой кот, я, может, и не женился бы никогда».

Это откровение надолго заняло тёмного. Он крепко задумался. Представляю, что за мысли у него в голове. Пока Наполеонушка думу думал, я оделась и взяла ведерки для воды. Уже в сенях меня догнал еще один вопрос дроу:

– А кто такие «Аполлон» и «Велосипед»?

Я закусила губу, чтобы не расхохотаться.

– Аполлон считается идеалом красоты в том месте, где я родилась.

– А «Велосипед» кто такой?

– Не кто, а что. Это такой… транспорт.  На нем ездят. – Объяснила я и добавила: – Верхом ездят.

*** 

«Верхом ездят. Это намек на секс? Не похоже. Вышла из дома и опять хихикает», – Ивэлас потер лоб.

Странная человечка. Сколько раз за последние двое суток он повторял про себя эту фразу? Много, очень много. Какую-то одну странность можно было объяснить, но не все сразу. Например, сейчас он чувствовал заинтересованность в её взгляде (за долгие годы научился различать, когда на него смотрят по-особому). Его оценивали, Ивэлас готов был поклясться в этом.

В обществе дроу такой интерес часто приносил мужчинам проблемы, и ему в том числе. А у матери не всегда была возможность защитить сына от подобного внимания тёмных эльфиек. Она старалась, но не всегда всё происходит так, как ему бы хотелось. Дроу скрипнул зубами. Похотливые твари! И тут такой же интерес от человечки. Что она возомнила о себе?

Глава седьмая. Нам пора расстаться

Глава седьмая. Нам пора расстаться

Сегодня я опять проснулась позже дроу. Тёмный уже хлопотал возле печки. Он очень удивил меня своим поведением вчера: принес этого зайца, потом помогал с травами, даже пообещал дорезать листья оошики. Да, мы по-прежнему подкалывали друг друга, но как-то по-доброму, скорее, состязаясь в остроумии, а не желая задеть.

– Ты там слюнями от вожделения не захлебнулась? – вместо приветствия недовольно спросил дроу. – А то проснулась уже давно и все лежишь, смотришь.

– Ты же мой идеал! Я о тебе всю жизнь мечтала! – с экзальтированным восторгом воскликнула я. – Ты же просто-таки бродячий атлас по анатомии, а это был мой любимый предмет… И вообще, тебе жалко, что ли?

– Нет, просто твои слюни на мою подушку падают. Хватит разлеживаться, иди, показывай, как мясо в маринаде готовить.

– А вот не надо на меня стрелки переводить. Судя по твоему зверскому аппетиту, подушку ты сам обслюнявил, потому что во сне тебе разносолы снились.

– Ты этого зелья мне накапала, вот теперь и корми. Жрать хочется постоянно! 

Наверное, Наполеонушке совсем невесело. У дроу и так регенерация повышенная, так еще и микстура. Надо ему вечером меньше дозу давать. А то он утром такой злой потому, что голодный.

Мы в четыре руки приготовили мясо и овощи. Тесто я быстро разрезала на части, сделав простые булочки. Хорошо, что муки у меня вдоволь: Рахим привез не жалея.

Завтракали вместе. Мясо отлично протушилось. Я искренне похвалила охотничий талант дроу, и, похоже, Наполеонушке понравились восторженные комплименты. Он, конечно, продолжал ворчать, но, как мне показалось, это от того, что старался скрыть свои настоящие чувства.

После плотного завтрака я осмотрела дроу и сняла повязки с неглубоких ран. Самодельный гипс я аккуратно срезала, наказав тёмному разрабатывать пальцы. Заодно и мазь специальную выдала. Кости удивительно быстро срослись, интересно, почему так? Почему мягкие ткани у дроу еще не зажили, а костные уже срослись? Эх, кажется, время на исследования появится только в городе.

Я вернулась поздно. Дело в том, что мне удалось обнаружить гнезда гараг. Это местные птички, похожие на перепелок, но немного покрупнее. Яйца у них деликатесные. В другое время я прошла бы мимо, но у меня дома вечно голодный дроу, так что пришлось забираться повыше и грабить несчастных птах. Ничего, они еще отложат. Сезон гнездования у гараг еще не закончился.    

– Что так долго? – недовольно поинтересовался тёмный.

– Не волнуйся, мамочка, я с незнакомыми дядями не общалась, в чужие кареты не садилась и вела себя хорошо, – тоненьким голосом ответила я, а потом принюхалась, – ой, а чем у нас тут вкусно пахнет?

– Рыбой.

– Да ладно!  – я ошарашено уставилась на дроу. – Неужели рыба выбросилась из ручья, допрыгала до домика, а потом еще и сама себя пожарила?

– У меня кто угодно запрыгает! – самодовольно ответил Наполеонушка.

– Снимаю шляпу перед твоими талантами!

Надо сказать, у дроу отлично получилось с рыбой. Мало того что он наловил её впрок, так еще и положил в погреб, в специальный ледник,  поэтому на следующий день у нас была наваристая уха, а на второе – мясо в кляре из яиц гараг. На этот раз за травами я не пошла, а целый день посвятила заготовке. Тёмный активно мне помогал и заодно прослушивал лекции о целебных свойствах разных растений.

Еще два дня я снова уходила собирать травы, а на третий перерабатывала все, что набрала. Наполеонушка помогал, чем мог. Каждый раз, возвратившись домой, я обнаруживала тушку какой-нибудь невезучей твари или рыбное филе. Тёмный уже неплохо готовил и даже научился резать лук, не рыдая при этом. Одежду дроу починил, и получилось симпатично. По крайней мере, оборванцем он не выглядел.

Здоровье Наполеонушки практически полностью восстановилось. Швы я сняла, и раны на бедре и руке заросли, оставив некрасивые красные рубцы, но, как говорил дроу, и они через месяц-два исчезнут. Гематома на голове практически рассосалась, плешка стала понемногу зарастать. Рубец, правда, пока еще полностью не подсох, но такие раны обычно долго заживают. Единственная проблема оставалась с пальцами на руке. Пока к ним не вернулась прежняя подвижность, но дроу активно разрабатывал кисть и даже возобновил тренировки с мечом в щадящем режиме.      

Спали мы по-прежнему вместе, и каждый раз дроу вскакивал утром раньше меня. Именно вскакивал. Видимо, боялся повторения казуса, который случился в первый день, когда я завалилась на тёмного и едва его не придавила. Зато ночью Наполеонушка ничуть не стеснялся и прижимал меня к себе, как ребенок любимого плюшевого мишку. Несколько раз я просыпалась и пробовала отползать (потому что лежать в одной позе было жутко неудобно), но дроу сквозь сон ворчал и прижимал меня еще сильнее.

– Надо было тебя Ворчуном назвать, – усмехнулась я однажды, когда тёмный опять что-то недовольно прорычал, подполз обратно и забросил на меня не только руку, но и ногу.

Я не особенно обольщалась по поводу своей привлекательности, просто по ночам в горах довольно холодно, а одеяло у нас одно. Как-то так получалось, что в перетягивании одеяла во сне побеждала всегда я. Ночью дроу замерзал, а потом подползал ближе и вцеплялся в меня, поскольку я была сосредоточием тепла. Видимо, ему снилось, что кто-то забирает у него обогреватель, и он всеми способами выражал несогласие.