Попаданец в Warhammer

Глава 5

Эмилия Аматти почти с восхищением взглянула на столь поразительно наглого лидера восставших. Даже находясь в столь плачевном положении, он всё равно упорно отказывался сдаваться, придумав столь безумный и в то же время интересный план.

Откуда он вообще мог знать, что на Армагеддоне происходит вторжение орков, если она сама лишь недавно об этом узнала? Отчаянный крик о помощи комиссара Яррика не остался неуслышанным, но ближайшие силы имперской гвардии были слишком далеко и потребовалось слишком много времени до их прилёта.

При том планета Антара находилась достаточно близко, чтобы успеть прийти на помощь.

И ведь это было далеко ещё не всё. Эмилия должна была отдать должное этому «Святому», в его словах было больше смысла, чем можно было подумать.

Несмотря на то, что силы СПО превосходили восставших в несколько раз и находились в обороне, всё было далеко не однозначно.

В прошлом, вместе со своим наставником Эмилия побывала на многих верных Императору мирах и в большей части из них силы планетарной обороны представляли собой печальное зрелище. Некомпетентные, неумелые и продажные — они были настоящим мясом по сравнению с силами той же имперской гвардии, не говоря уже о каких-нибудь скитариев Механикус.

И здесь ситуация была ничуть не лучше. Против СПО должны были выступить самые беспощадные и бесстрашные бандиты из низов Иксодуса, которых вместе с тем поддерживали ещё и обычные жители.

Будь это обычным восстанием нападающие могли бы побежать и сдаться в случае особо серьезных потерь или давления, но всё что видела Аматти говорило об одном — эти люди не побегут.

Железная дисциплина, отсутствие грабежей и мародерства, доносившиеся даже до сюда молитвенные песнопения хвалы Императору и, что плохо, его пророка — всё это создавало нерешаемую проблему.

Эмилия взяла паузу, внимательно следя за лицом «пророка», пытаясь понять, о чём он думает, но единственное, что она смогла понять, это его раздражение. Возникало ощущение, что мужчину бесило буквально всё вокруг.

Как на неё саму, так и на пророка кидали удивлённые взгляды, пока тишина заставляла всех вокруг нервничать и переминаться. Эмилия с лёгким уважением должна была отдать должное этому мужчине, мало кто может стоять перед инквизитором и чувствовать себя столь непринужденно.

О чём говорить, если создавалось впечатление, что этому человеку словно всё равно, что, естественно, никак не могло быть! Даже самые изощренные культисты Слаанеша и Нургла теряли своё хваленое бесстрашие к боли, когда понимали, кто стоит перед ними. У Инквизиции был богатый опыт причинения боли даже тем, кто получал от неё удовольствие или никак не мог её чувствовать.

И ведь нельзя было сказать, что «Святой» не понимал, кто перед ним стоит. Далеко не зря он позвал именно её, ведь лишь она обладала той полнотой власти, способной вытащить его задницу из этой передряги. Более того, от неё не укрылись и те взгляды, что он кидал на её косу. Мог ли он знать, что это за артефакт? И если да, то откуда?

И во всей этой ситуации оставался главный вопрос: «Как будет лучше для Империума?»

С одной стороны, было бы намного проще позволить всему развиваться так, как должно, ведь это была не её специализация. Она, как и её учитель, относились к Ордо Маллеус, то есть той ветви Инквизиции, что поставила себе цель бороться с угрозой демонов и изучение того, что же демоны собой представляют.

Проблема восстаний, ереси и религиозных культов относилась больше к Ордо Еретикус, хоть ей никто не мешал и самой решить подобную проблему.

Вот только если она и впрямь позволит всему продолжаться, то с высокой долей вероятности, оборона СПО будет прорвана, а главный планетарный улей захвачен. Не трудно предположить, что вслед за основных ульем огонь восстания перекинется и на остальные, что повлечет за собой прерывание планетарных поставок, что, опять же, повлечет урон Империуму. А вот последнее Эмилия никак не могла допустить.

Да, спустя время к мятежному миру прибудут космические корабли с имперской гвардией, после чего лазерным огнем и артиллерией вновь установят здесь закон и порядок. Но урон уже будет нанесен на всех уровнях.

Не то что бы это кого-то остановило бы. Хоть Эмилия стала полноправным инквизитором относительно недавно, но за свою жизнь она видела столько ужасов, что какое-то восстание, да ещё и без гибельных сил, смотрелось столь незначительной мелочью, что становилось даже неловко.

И будь здесь кто-то из её куда более пуританских коллег, к примеру, торианцы и уж тем более монодоминанты, то судьба этих восставших была бы решена в мгновении ока, однако к их удаче, её наставник, а теперь и она сама относились к радикальной ветке.

В отличие от твердолобых пуритан Эмилия и её наставник считали, что пытаться победить хаос одними физическими методами просто невозможно. Кроме того, использовать псайкеров и астропатов, но отказываться от других направлений изучения варпа, разве это не глупо?

Именно поэтому, когда после тяжелой поездки на Громикон II у Аматти появилась возможность завладеть косой одного из элитных некронских воинов, она немедленно ей воспользовалась и впоследствии ничуть об этом не пожалела.

Тяжелая коса, хоть и была откровенно непривычным оружием, рассчитанная для воинов совсем другой комплекции, полностью компенсировала свои неудобства феноменальной стойкость к любым проявлениям варпа и обладала способностью саморемонта, стоило ей погрузиться в плоть существ, долгое время контактирующих с силой изменения. Невероятная же острота не тупящегося лезвия также шла в комплекте.

И здесь удача восставших вновь показала своё золотое лицо. Ведь какого же цвета может быть удача, как не золотого, как у непогрешимого Бога Императора?

Наставник Аматти относился к отдельной ветви философии радикалов, реконгрегаторам. Он и придерживающиеся той же философии инквизиторы считали, что Империум в том виде, в котором он присутствует сейчас, не более чем саморазрушающаяся конструкция, конец которой предопределен.

Их целью было инициирование в Империуме положительных изменений и появление инноваций, которые помогут человечеству вырваться из нескончаемого кризиса и застоя.

Для этого реконгрегаторы поддерживали многочисленные восстания и тех, кто пытался менять устаревшие нормы и законы.

По мнению остальной части инквизиции они очень близко подошли к пределу ереси даже для радикалов, но реконгрегаторы готовы были пожертвовать собой, если это позволит Империуму шагнуть вперёд.

Эмилия с сожалением заключила, что пытаться помочь этому восстанию бессмысленно. Будь лидер восстания обычным человеком, она ещё могла бы что-то сделать, но использование темы святости было ошибкой.

Эклезиархия рано или поздно получит отчет о некоем новом «Святом» и выделит более чем достаточно ресурсом для его поимки. В итоге, даже если восстание победит и Святой встанет во главе Антары, он ничего не успеет изменить, как на них обрушатся святые "баржи".

Вот только, если она ничем не может помочь ему в долгосрочной перспективе, это не значит, что прямо сейчас ей нечего ему предложить.

Радикалы тем и отличаются от пуритан, что они не стесняются использовать все предоставляющиеся возможности. Там где глупый пуританин сожжет всё, радикал найдет валяющиеся под ногами самые настоящие алмазы.

Какая будет польза, если сдавшихся или сражающихся восставших просто перебьют? Добавить сюда их сопротивление и картина окончательно становится неприятной. А вот отправка на сражающийся Армагеддон пару сотен тысяч, пускай и сомнительных, но рьяных бойцов, может помочь планете продержаться против орочьих орд до прибытия подкреплений.

Если же Святой и тогда выживет… чтож, эклезиархия редко выпускает из когтей добычу и рано или поздно она его настигнет.

Тем не менее Эмилия позаботится, чтобы письмо на Терру запоздало достаточно, чтобы прибывшие торговые корабли смогли успешно перевезти восставших на Армагеддон.

У Аматти была парочка подходящих вольных торговцев готовых помочь славному делу инквизитория на безвозмездной основе.

— Хорошо. — одно единственное слово инквизитора заставило людей буквально сойти с ума.

Но если восставшие чуть ли не прыгали от радости, то стоявший неподалеку Деций Нуменорий едва не сошел с ума от душившего его страха вперемешку с яростью

Его помутнение рассудка достигло столь большой величины, что он даже посмел протянуть руку, чтобы попытаться схватить за наплечник доспеха инквизитора. Но на его беду у последней были сопровождающие.

— Угх! — с трудом подавил крик боли лорд-констебль, когда гигантская лапища находившегося рядом огрина схватила его за локоть и чуть было мимоходом не раздавила.

— Не трогать. Красивую леди. Иначе. Грон вырывать руки. — доходчиво пояснил туповатый, но абсолютно верный гигант, опустив бугроватую голову, от чего посеревшее лицо генерала отразилось в широкой зловеще красной линзе искусственного глаза, вставленного в левую глазницу огрина.

— Грон, отпусти его, — спокойно приказала Эмилия, после чего огрин тут же выполнил её приказ, доверчиво уставившись на миниатюрную по сравнению с ним молодую девушку. — Благодарю за внимательность.

— Грон, умрёт за леди. — и такой уверенностью были наполнены эти слова, что все разом им поверили.

— Теперь насчет вас, — инквизитор вновь повернулась к экрану. — Как вас зовут?

— Стас. — не дождавшись продолжения Эмилия удовлетворенно кивнула. Смутные донесения о том, что «Святой» отказывается признавать свою святость, оказались правдой. Впрочем, не значит, что это его спасет от эклезиархии. Та сожжет его в любом случае.

— Тогда, Стас, отдайте вашим войскам приказ тренироваться и готовиться к погрузке на скоро начавшие прибывать корабли. К вашей «удаче» на Армагеддоне и впрямь есть необходимость в войсках. И у меня есть на примете пара космических торговцев, готовых помочь вам туда отправиться.

— Я отдам приказ. — благодарно кивнул Станислав и он именно это и имел в виду.

Взгляды инквизитора и самозваного Святого в последний раз встретились и Эмилия легонько кивнула этому человеку, признавая его силу духа и интеллект. Она не сомневалась, что «Святой» рассмотрел все вариации их «партии в регицид» и теперь хладнокровно выбрал тот вариант, в котором он выигрывает больше всего. Эмилия не могла не уважать человека, который столь спокойно может распоряжаться собственной судьбой, зная об ожидающем его конце.

Откуда ей было знать, что желающий смерти Станислав рассматривал любой, даже самый худший вариант, как свою победу?

Деций Нуменорий откровенно нервничал. Даже не так, он находился в полной панике.

Его попытка лично доложить о произошедшем разговоре инквизитора и Святого немедленно провалилась из-за того, что его попросту не пустили во дворец губернатора! Мало того, наладить связь с секретариатом Франсуа у него тоже не вышло.

Напомаженные клерки лишь вежливо улыбались ему насквозь мертвым улыбками, от чего Нуменорий чувствовал, как холодный комок во внутренностях опускается всё глубже и глубже.

Не трудно было понять, что губернатор совсем не обрадовался решению инквизитора и, что логично, очередному провалу своего лорда-констебля.

А если что Деций и узнал, так это мстительность и злобность своего начальника.

Глупцы! Они кричат об ужасах варпа или кровожадных ксеносах, но Нуменорий искренне считал, что его планетарный губернатор может переплюнуть многих из них.

Звук сообщения с личного когитатора заставил Деция скатиться с кровати и бегом броситься к столу. Когда он включал машину и проводил первичную литанию, пальцы мужчины подрагивали.

Нажатие кнопки и побелевший лорд-констебль, точнее, бывший лорд констебль, вчитывался в беспощадные строки, написанные аж самим Вердоном.

Во всем письме нас с вами интересует лишь последние строки:

«… В связи с многочисленными ошибками, с вас снимаются регалии лорда констебля. Мой соперник прав, пора бы мне найти настоящего профессионала. Однако даже вашим убогим навыкам найдется подходящая работёнка. Сначала я думал сослать вас пожизненно чистить дерьмо гроксов. Уж там-то вы при всём желании ничего бы не смогли испортить, но новый лорд констебль предложил мне лучший выход. С этого дня вы переданы в полное подчинение этому «Святому». Если уж вы так хотели его выживания, что ничего не сделали то я уверен, вы будете рады разделить его судьбу…»

Деций в бешенстве ударил по когитатору, разрушив машину и осыпав комнату разбитыми деталями и искрами.

Ему уже нашли замену и теперь отправляли на глупую смерть! Пытаться остановить орочий ВАААГХ силам каких-то бандитов — это ли не безумие. И выбора не было! Он обязан был подчиняться этому Святому, ведь в ином случае, его судьба была бы ещё печальней.

Взгляд Деция невольно остановился на его старом добром лазпистолете. Идея покончить со всем здесь и сейчас, смотрелась привлекательной, как никогда. Внезапно глаза бывшего лорда констебля мрачно сверкнули.

Если уж его не убили, то он приложит все усилий, при необходимости, потратит всю жизнь, но вернёт должок Вердону! Даже если ему придётся заключить союз с мерзкими порождениями низа улья, он это сделает, лишь бы свершить свою месть.

И он, Деций Нуменорий, сделает всё возможное, чтобы армия восставших пережила их будущую кампанию на Армагеддоне.

Огромный, каменный обелиск, возвышающийся на пятьсот метров вверх и уходящий на двести пятьдесят вниз. Ширина его основания представляла собой тоже двести пятьдесят метров.

Материал обелиска состоял из синевато-чёрного пористого камня, отдаленно похожего на обсидиан. Он пронизывался тысячами отверстий шириной до одного метра, в которых постоянно скапливался песок во время пылевых бурь.

Если бы кто-то сумел пройти ещё несколько сотен километров вправо, влево, вперёд и назад по пустынной поверхности мертвой планеты, то непременно наткнулся бы на точно такие же пилоны.

Возведенные неизвестно когда и неизвестно кем, тысячи обелисков терпеливо выполняли своё истинное предназначение, а именно, ослабляли или полностью уничтожали потоки варпа.

Однако вечно так продолжаться не могло.

Случайность космического масштаба и в тело планеты врубился поистине гигантский астероид, прибывший откуда-то за пределами системы.

От титанического столкновения по всему телу планеты прошли критические трещины, и космическое тело раскололось, после чего его куски начали дрейфовать в разные стороны.

Однако нас интересует не гибель никому неизвестной мертвой планеты на окраине космоса, а её небольшой уцелевший кусочек, на вершине которого застыл нетронутым синевато черный обелиск.

Казалось бы, ничем не примечательный осколок, несся сквозь пустоту космоса к одному ему известной цели, попутно набирая скорость.

Попав в радиус притяжения ближайшей черной дыры, он чуть было не исчез, но в последнюю секунду до полного уничтожения, варп разлом перенёс ускорившийся обелиск куда-то ещё, где он продолжал рассекать космос, направляясь к одному ему известной цели.

Смертельный ко всему живому черный шип летел так быстро, что буквально разрывался в пространстве пустого космоса.