Попаданец в Дракона – 6

Глава 1

Священная хроника Аргалора Покорителя бури: Глава 575. Раздел 1.

Хронист: Андерс Эль.

… Прибытие вернейших слуг нашего бессмертного господина было встречено овациями и салютом. Весь город пришел, чтобы поприветствовать героев, отправившихся в священный поход, одобренный самим Аргалором Покорителем бури.

О всяком же, кто станет писать или говорить, что сбежали они, испугавшись гнева повелителя, следует скорейшим образом донести в соответствующий отдел, или поймать собственноручно, ведь за это полагается указанная в примечании награда.

Сей день, вне всяких сомнений, должен был стать одним из радостнейших дней Аргалориума, но жадные боги в своей низости продолжали вставлять палки в колёса верному пути корпорации.

Записывая эти строки, я не в состоянии выразить словами всю широту доброго сердца нашего повелителя, заботящегося даже о самом маленьком из своих работников.

И именно в это сердце и была вбита предательская стрела той, к кому наш повелитель всегда относился исключительно лишь с теплотой.…

Идя следом за Асириусом по темным, жутким коридорам огромного поместья Аргалора, Мориц невольно поёжился, а то и содрогнулся, встретившись взглядом с очередным бесформенным ужасом, выглянувшим откуда-то из тьмы.

С того момента, как их троица прибыла в Стальбург, Морицу было откровенно не по себе. Горе дракона, смешанное с его инстинктивной магией, пропитало не только сокровищницу, но и выплеснулось в город.

Сходящий с ума от паранойи и подозрительности Аргалор невольно заставил испытывать похожие чувства и жителей города.

Позитивный и с надеждой смотрящий в будущее город сменился жестким, максимально эффективным корпоративным пространством, где каждый выполнял свою работу и опасался сделать что-то свыше этого.

Холодные зрачки наблюдательных артефактов крутились в металлических глазницах, запечатывая и отправляя новые лица в базу данных, расположенную в нескольких защищённых центрах по всему городу. Там же сидели операторы, сортирующие и просматривающие полученные кадры. Лишь благодаря заранее отправленному сообщению Асириусу город ещё не был поднят по тревоге.

Кобольду пришлось приложить немало сил и поднять связей, чтобы СБ смягчились и позволили тройке проштрафившихся дойти до поместья дракона, не сообщая последнему о вторжении.

Тем не менее Мориц постоянно замечал следующие за ними элитные части корпоративных войск. Полностью закованные в магически обработанную сталь, они готовы были убить их при малейшем проявлении предательства. Также уже Миваль упомянул присутствие скрытых за невидимостью магов-адептов и нескольких полноценных магов.

Вот только когда Мориц всё же дошел до «логова дракона», то увиденное ему совсем не понравилось. По своему долгу службы и благодаря опыту очень долгой жизни Мориц видел всякое дерьмо, но происходящее здесь напоминало ему о самых худших его проявлениях.

Вокруг поместья десятилетия назад был посажен прекрасный парк из самых красивых декоративных растений, которые только смогли найти прислужники. Открывающийся с балконов вид на ровные дорожки среди полотна колышущейся зелени должен был дать дракону столь необходимое спокойствие и умиротворение.

Сейчас же парк выглядел ужасно. Большинство деревьев засохло, а те, что ещё влачили жалкое существование, отправляли чувствам бывшего легионера нечто опасное.

То, как ветви покачивались или тайно поворачивались в их сторону, заставляло Морица тянуться к своим сильнейшим огненным артефактам, желая сжечь их на месте.

Даже сама земля потрескалась черными провалами и при ходьбе взлетала вверх мелкой пылью, что так сильно напоминала грязный пепел.

Драконье логово — это прямое продолжение воли дракона. И когда с логовом не всё ладно, то последствия затрагивают всё и всех вокруг.

Но худшее их ждало впереди.

— Что это за хрень⁈ — опасливо уточнил бесстрашный главнокомандующий, до хруста стискивая висящий на поясе артефактный меч. — Почему… во имя Хемины, почему у неё из глаз растут языки⁈ Подожди, там что, ещё и зубы⁈

— Ах, это… — идущий впереди Асириус ощутимо поморщился и, бросив взгляд в ту сторону, куда смотрел Мориц, поспешно отвёл взгляд. — Перестань на них смотреть, так ты их лишь привлекаешь. А у меня нет никакого желания смотреть на множество из них. Они вроде как подчиняются воле нашего повелителя, но иногда… происходит всякое. Касательно же того, что они… то это творения нашего с тобой повелителя на ниве магии жизни. По задумке они должны выискивать скрывающихся воров или убийц, но…

— Они этого не делают? — теперь уже осторожно спросил Моргенс. Даже почти безэмоциональный глава разведки был потрясен той неправильностью и беспокойством, что порождали эти существа.

— Делают, — вновь поморщился Асириус. — Но я подозреваю, что эти существа нечто явно большее, чем задумал наш повелитель изначально. Когда они смотрят на меня, я не могу избавиться от мучительного чувства, что это не просто изуродованные последствия экспериментов, а нечто смеющееся над всеми нами под нескончаемый визг свирелей и флейт, играющих…

— Асириус, — обеспокоенно спросил Миваль, заметив, что один из его друзей говорит какую-то бессмыслицу. — Всё хорошо?

— Извини, мало спал, — потёр лапами морду красный кобольд, сбиваясь с мысли. — Эти же дьявольские твари, представляете, расплодились и теперь встречаются даже за пределами нашего графства! Хоть они редко на кого-то нападают, но они любят наблюдать и скрываться в тени, доводя увидевших их до сердечного приступа. В итоге, угадайте, кому шлют поток жалоб⁈ Да, я говорю о вас, мерзкие твари!

В ответ со всех сторон послышался счастливый визг, смех и плач, разнёсшийся из сотен различных глоток. Тьма поместья забурлила, ощетинившись тысячами любопытных глаз, желающих посмотреть на посетителей их создателя.

— Тебе пришлось нелегко, да? — с сожалением вздохнул Мориц, обеспокоенно смотря на своего друга. — Наш уход не прошел для тебя бесследно, не так ли?

— Не упоминай об этом, — попытался улыбнуться Асириус, но, судя по посмурневшим взглядам остальных, у него получилось паршиво. — Я лишь надеюсь, что с вашим прибытием дела пойдут на лад. Так как при вас не было сокровищ, я уже догадался, что вы их не смогли забрать, но раз вы здесь, то, надеюсь, у вас есть ответы?

— Ещё как, — хмыкнул Мориц. — Но я сомневаюсь, что эти ответы будут приняты радостно.

— Насрать, — все пораженно уставились на выругавшегося Асириуса. Раньше кобольд никогда не позволял себе таких выражений. Видимо, дела шли ещё хуже, чем они думали. Только сейчас Мориц заметил, что глаза Асириуса мерцают лихорадочным светом. — Аргалору нужен любой выход из этой ситуации, пусть даже самый плохой, чтобы двигаться дальше. С каждым месяцем становится всё хуже. Он не может нормально спать, есть, наслаждаться своими сокровищами…

Получив возможность выговориться, Асириус выплёвывал слова и тут же, не успев закончить, говорил новые. В окружающей их кромешной, корчащейся тьме, его невысокая, освещаемая лишь дрожащим светом фонаря, фигура выглядела удивительно маленькой и слабой.

— … Единственное, что он делает, это тренируется. Ведь лишь так он способен отвлечься от терзающей его душевной боли. Да, это даёт невероятные результаты — за последний год он стал сильнее, чем за все десять или даже пятнадцать прошлых лет! Но какой ценой? Он разрушает себя, и что бы я ни делал, это никак ему не помогает! Наоборот, делает лишь хуже!

На слова Асириуса Мориц мог лишь промолчать. Столько лет работая под лапой Аргалора, Мориц иногда забывал, что его повелитель — это жестокий и тиранический дракон. Его любовь к корпоративным правилам, законам и предписаниям делала Аргалора чрезвычайно похожим на человека, но проблема была в том, что он им не был.

Аргалор был драконом, и несмотря на все идущие с этим званием преимущества, были и недостатки, иной раз столь же сокрушительные.

Там, где обычный, пусть и даже могущественный человек просто впал в депрессию, дракон рухнул бы в бездну отчаяния, из которой был риск не выбраться.

Мориц не знал о звонке Хагарис, но её слова о необходимости не сдаваться не были простыми словами. Потеря драконом своих сокровищ была сокрушительным ударом, от которого многие повелители неба так и не оправлялись.

Кто-то зарабатывал психические проблемы, опасаясь покидать свои пещеры, превращаясь в затворников, другие могли впасть в ярость по малейшему поводу, смешному даже по меркам драконов.

Понимая весь ужас ситуации, Аргалор сражался с драконьим недугом с помощью упорства и тренировок, но сколько бы ещё он смог выдержать в таком темпе?

К счастью, его верные прислужники не собирались оставлять своего страдающего господина в столь отчаянном положении.

Думал ли Аргалор, когда решил в далеком прошлом обзавестись прислужниками, что в будущем они спасут если не его жизнь, так его разум?

И вот настал решающий момент. Асириус вошёл в сокровищницу, а следом вошли и они.

Моргенс вовремя вмешался, удивив Аргалора и дав ему понять, что все они представляют больше ценности в целой форме, а не в виде дымящихся кучек пепла.

— Кто из них? — возвышающийся над ними дракон словно бы почувствовал себя лучше. У него всё ещё были эти красные от недосыпа глаза, а ожерелье из амулетов делало из него какого-то дракона-безумца, но новости заставили почти потухший огонёк внутри него загореться с новой силой. — Какая из моих сестёр сделала это?

— Сиарис, господин, — тяжелым тоном сказал Моргенс. — Нам потребовался целый год, чтобы проследить за ними. Несколько раз мы теряли след, и нам потребовались месяцы, чтобы вновь на него наткнуться. Не улучшало положение и то, что их силы разбросаны по всему миру.

— Сиарис, как ты могла, — севший на задние лапы Аргалор с горечью прикрыл глаза. — Я мог бы подумать, что это очередная интрига твоей хитрой сестры или глупость моего наивного братца, но ты? Я бы вспомнил о тебе в последнюю очередь. Воистину, самую большую боль причиняют нам лишь самые близкие…

Аргалор мрачно засмеялся, и все присутствующие почувствовали прошедший по ним холодок.

— Сначала ты связываешься с богами, становясь верной собачкой и выполняя их глупые желания. Какой дракон обрушит на свою спину столь невыносимое бесчестье? Затем я узнаю, что ты прилюдно принимаешь человеческий облик. Видит Олдвинг, я не могу даже представить, как тебя не стошнило даже от одной мысли приобрести столь низменную и уродливую форму. Да, ты тоже металлическая, но ведь ты росла как цветная!

Все присутствующие в сокровищнице дружно сделали вид, что часть про гуманоидов они не услышали, а если и услышали, то не придали ей значения. В конце концов, у королей, императоров и других правителей зачастую недостатка куда более значительные, чем у их повелителя.

— И словно всего вышеперечисленного мало, ты посмела лечить смертных. И даже если бы просто лечить! Нет, ты делала это… кхм… беспла-блург! — Аргалор с большим трудом сдержал подступивший к горлу обед. — Клянусь, я воспитывал тебя лучше, чем это! Как сильно могла ты пасть, чтобы ко всем этим прегрешениям добавить ещё и воровство сокровищ у собрата дракона⁈

Всё поместье содрогнулось, начиная от фундамента и заканчивая самыми верхними этажами. Селящиеся во флюгерах птицы в панике бросились прочь, стремясь оставить это страшное место.

Если бы не все укрепления сокровищницы, то здание просто рухнуло бы им на головы от расходящихся во все стороны от Аргалора потоков чистой магии.

Это было похоже на волны вибрации, от которых болели не только зубы, но и кости с плотью. Мориц и Асириус сумели выдержать удар благодаря своей нечеловеческой физиологии, драконьей крови и техно-магическим имплантам, однако Моргенс был просто полуэльфом, а Миваль человеком, хоть и магом. Эвенвуду пришлось спешно создавать сферический магический щит, заметно ослабивший давление ярости их повелителя. И хоть оберег ослабил силу магии дракона, он не убрал её полностью.

Прямо сейчас потенциал сил Аргалора был ясен каждому из его прислужников, напоминая им, почему каждый из них решил служить столь самодовольному и капризному господину.

Асириус вспомнил, как он впервые увидел своего повелителя. Тогда он был лишь немногим выше его самого. Наблюдать за играми и разговорами его брата, матери и сестёр было одновременно самым страшным и увлекательным зрелищем, которое он видел за свою короткую жизнь.

Именно тогда он понял, что если он свяжет судьбу с этим драконом, то или достигнет самой вершины, до которой не доходил ни один кобольд до него, или падёт вместе с Аргалором. Кроме того, кобольду было совершенно очевидно, что без его помощи повелитель не протянет и года, обязательно ввязавшись в какую-то глупость, где и сложит голову.

И за прошедшие годы он почти ни разу не сомневался в своём старом выборе.

Совсем иной была ситуация Моргенса Гудмунда. Служа сначала графу, а затем желая помочь его сыну, попавшему в сети дракона, Моргенс был вынужден стать на службу дракона. Он не собирался оставлять наивного полурослика в когтях повелителя неба одного.

Но годы неизбежной работы на дракона показали ему, насколько же его старые помыслы и амбиции были смешны. Вспоминая, как старый он беспокоился о других графах, а гнев герцога представлялся концом света, Гудмунд не мог не растянуть свои тонкие губы в редкой, ледяной усмешке.

В отличие от смертных или даже многих бессмертных, Аргалор всегда играл по-крупному, ставя столь глобальные цели, что холодная кровь Моргенса начинала куда быстрее течь по венам.

За время службы Гудмунду несколько раз предлагали очень выгодные возможности предать и сменить сторону. Другие корпорации, тот же Гномпром, отнюдь не скупились на предложения столь важной фигуре, как он. Также они предлагали договоры, а самое главное, гарантии, позволившие бы Моргенсу стать одним из самых богатых полуэльфов во всем Таросе.

Но Моргенс отказал им всем, не забыв поймать и раскрутить посланников на секреты их шпионской сети. Ведь какими бы заманчивыми ни были предложения жадных коротышек, они бы никогда не дали бы ему той власти, которую он получил с подачи красного дракона.

Несмотря на весь ужас бытия, фактически, живым имуществом дракона, в руках его ближнего круга было столько власти, золота, магии и возможностей, которые имелись лишь у немногих существ этого мира.

И поэтому бывший глава разведки графства собирался быть неукоснительно верен своему новому патрону, пока в груди того всё ещё будет биться тот же неугасимый огонь тщеславия, гордыни и жадности. Всего того, что будет толкать Аргалора на новые, непреодолённые вершины.

Если же Аргалор бы потерял свои амбиции и решил, что достигнутого достаточно, то верность Моргенса могла бы и измениться. Благо, пока Гудмунд об этом не думал, считая, что до того момента ещё слишком далеко.

В противовес Моргенсу мотивация Морица оказалась настолько примитивной и простой, что если бы Гудмунд о ней узнал, то у него могла бы лопнуть какая-нибудь вена в мозгу.

Когда Аргалор нашел Морица в Лауфентале, бывший легионер был, можно сказать, пожилым человеком по меркам простых людей Тароса.

Мориц успел повидать жизнь в разных обличиях и ролях. Он знал, какими уродливыми могут быть дурости аристократов или даже твоих собственных командиров. И короли или императоры, по его мнению, в этом плане мало чем отличались. Как итог безумства дракона казались Морицу самыми логичными и предсказуемыми вещами в мире.

Когда дракон что-то делал, ты должен был всего лишь задать себе вопрос, как это связано с его жадностью, гордыней или высокомерием, чтобы немедленно найти ответ или, как минимум, подсказку о нём.

Но ирония была в том, что это не было главной причиной непоколебимой верности главнокомандующего корпоративными войсками.

Мориц был верен Аргалору по той простой причине, что он так решил, и он был слишком упрям, чтобы менять своё мнение. К 1007 году от разрушения Литуина возраст Морица угрожающе приближался к восьмидесяти. И хоть физически он был крепче, чем когда бы то ни было, в душе он уже был упрямым и склочным дедом, не любящим менять свои решения.

А возможно, свою роль сыграла и капля драконьей крови, ещё сильнее усилившая упрямство и гордыню одного удачливого бывшего сержанта.

В этом плане Миваль если и был лучше Морица, то ненамного. Миваль, как и Мориц, был стар. Но если Мориц был стар по меркам слабых людей, то Эвенвуд достиг этого звания для магов своего ранга.

Всем было известно, что чем сильнее маг, тем дольше он способен прожить. На момент встречи с Аргалором ранг Миваля был «маг», и за сотни лет он так и не смог преодолеть эту планку.

Маги Тароса, в отличие от магов других миров, были способны не только на планомерное и последовательное развитие своих сил, они были способны на «прорывы».

Решившийся на подобное действо чародей концентрировал все свои магические знания, силы, навыки и решимость в одном сложнейшем ритуале, целью которого был прорыв на следующий ранг. Так, маг мог стать магистром, а магистр — верховным магом.

Сам ритуал хоть и был общеизвестен, но пользовались им немногие, ведь последствия неудачи могли уничтожить самого мага.

Зачастую волшебники и чародеи предпочитали медленное и планомерное развитие, также позволяющее безболезненно взять новый уровень силы.

На ритуал отваживались лишь те маги, у кого возраст подходил к тому краю, когда становилось очевидно, что без него не обойтись.

До встречи с Аргалором Миваль знал, что у него нет шансов пройти ритуал прорыва. Его знаний, навыков, силы и решимости не хватило бы для чего-то столь опасного.

Знакомство с драконом всё изменило.

Научно-технический отдел дал ему столько знаний, сколько он заработал за всю свою жизнь и даже больше. Идеи его друга Аларика предоставили навыки и заклинания столь интересные и опасные, что он никогда бы до них не додумался сам.

А решимость… Как и любой старый маг, Миваль был одинок. Все, с кем он начинал свой путь или продолжал его, были или мертвы, или давно отказались от него, рванув вверх. Да, у него были ученики, но этого было недостаточно.

Араглориум дал ему множество друзей и тех, с кем он мог поговорить за кружкой вина или пива. Аларик, Асириус, Мориц — рассеяли его одиночество, дав ему новую цель и амбиции.

Возможность командовать сотнями молодых, учащихся магов была лишь вишенкой на уже имеющемся торте.

Миваль стал магистром, что позволило бы ему прожить ещё сотни лет, от чего угроза смерти от старости вновь отступила. И впервые за много лет Эвенвуд вновь позволил себе маленькую надежду когда-нибудь достигнуть ранга архимага.

Тем временем же Аргалор наконец справился со своей вспышкой ярости и теперь требовательно смотрел на них всех.

— Итак, вы узнали, где мои сокровища и где моя сестра?

— Да и нет, господин, — пытался осторожно подбирать слова Моргенс, обменявшись с Мивалем быстрыми взглядами. — Мы не знаем, где ваша сестра, так как она постоянно исчезает и появляется по всему Таросу. Даже её собственные люди ничего не знают. Однако, у нас есть сведения, касающиеся ваших сокровищ. Тем не менее, с их местоположением есть некоторые проблемы, которые, как нам кажется, следует решать осторожно…

— Ты тратишь моё время и терпение, прислужник! — что бы ни хотел сказать Гудмунд, Аргалора это не заботило. Аргалор явно всё сильнее выходил из себя.

— Они в столице нашей собственной Империи, — с усмешкой заявил Мориц, чем заработал возмущенные и шокированные взгляды Моргенса и Асириуса. — И насколько мы узнали, у них очень хорошая охрана.

«О нет», — одновременно подумали кобольд и полуэльф об одном и том же: «Зачем ты ему это сказал⁈»

— Вот как, — медленно протянул Аргалор, пока его пасть не растянулась в жуткой ухмылке, а глаза не остановились на Морице. — Тогда вот тебе мой приказ, «главнокомандующий». Ваши прегрешения ещё не прощены, но у вас всех будет возможность это сделать. Иди к Хуго и прикажи ВСЕМ войскам собираться и грузиться на боевые корабли…

Асириус в поражении повесил голову.

— Ведь мы идём на столицу!