Полюса

Глава 5. Сасори и Анко

«За что мне это, Ками-сама? — устало думала Анко, лёжа ранним утром на кафельном полу ванной. — Я, что, в жизни мало мучилась?..» — новый приступ рвоты не дал додумать, и квартиру пронзил душераздирающий звук.

Некоторое время спустя Анко на нетвёрдых ногах вышла из ванной и побрела на кухню за водой — горло горело, во рту стоял рвотный привкус. Так херово токубецу джонин не чувствовала себя ещё никогда, и это было однозначным достижением беременности с учётом всего, что за свою жизнь Анко перенесла.

Хуже всего было по утрам: каждый день внутренности словно сговаривались и решали полным составом отправиться в путешествие по канализации. К счастью, все они бренное тело не покидали, но с содержимым желудка Анко неизменно прощалась, как и с частью нервных клеток. Она ненавидела это, ненавидела беременность, ненавидела Сасори. Но даже больше Анко ненавидела себя: за то, что вообще допустила эту ситуацию; за гордость, не дающую обратиться к ирьёнинам; за то, что с тех пор, как Цунаде-сама лично сняла её со всех миссий, за которые Анко с радостью ухватилась, она скрывалась от всех друзей и знакомых. Обыграла всё так, словно ушла из деревни, а сама тем временем тайно существовала в своей квартирке, выбираясь из неё только за продуктами под Обороткой. Даже на шторы навела чары, не пропускающие свет, чтобы никто с улицы не заметил зажигаемых по вечерам ламп, не говоря уже о полной звукоизоляции квартиры. «Разве это — нормально? По-взрослому?» — порой спрашивала себя Анко — и не меняла ничего. Лучше так, чем встречать друзей; им же придётся что-то объяснять… Какаши, вон, она уже наобъясняла, хватит.

Время действия традиционного затяжного будильника с рвотой, как Анко рискнула предположить, подошло к концу, и куноичи, выпив воды, задумалась о том, что неплохо было бы дать организму какого-нибудь топлива, чтобы он продолжал существование. И ещё два внутри него, кстати, тоже — маленьких, беззащитных, зависимых. За которые она вроде как отвечает.

— Ксо, ксо, ксо… — бормотала Анко себе под нос, роясь по ящикам на кухне. — Мерлиновы панталоны, — заключила она, открыв холодильник: чистые полки, не считая почти пустого пакета молока, остатков варёного риса и подплесневевших овощей. — Кьюби тебя имей всеми хвостами, долбанный холодильник! — дабы технике окончательно стало понятно, что хозяйка зла, Анко как следует хлопнула дверью.

Холодильник отозвался недовольным гудением. Посверлив его взглядом, словно в ожидании более содержательного выражения недовольства, Анко вздохнула.

— Хочу домового эльфа… — вяло пожаловалась она кухне.

Пустой пыльноватой комнате с похерившимся цветком в горшке на подоконнике. Когда-то его принесла Куренай в порыве желания облагородить жилище подруги. А после другой мир, раздрай после возвращения, снова миссия у магов… вот и умер он без заботы. Бедняга. «Купить, что ли, кактус какой?.. — задумалась Анко по пути в спальню. — Не, лучше дьявольские силки — и дарить на свадьбы и дни рождения. И тогда уже всё-таки эльфа, чтобы готовил и убирал в этой дыре». Идея определённо стоящая. Настолько, что можно попробовать выловить Мадару и уговорить его сгонять в Лондон; у Учихи Риннеган и много чакры, как и свободного времени — что ему небольшая прогулка в мир магов? Заодно алкоголем закупятся; рано или поздно Анко вновь можно будет пить, и тогда она надерётся до задорной джиги бидзю перед глазами…

Но пока что — нельзя. Анко тяжко вздохнула, оделась понеприметней и, приняв Оборотку и заглушив чакру, выбралась на улицу. Своей предусмотрительности джонин порадовалась уже за первым поворотом — навстречу ей шли Райдо и Аоба, о чём-то негромко спорившие. На женщину лет сорока с мышиного цвета волосами, собранными в пучок, они не обратили внимания, а вот если бы узнали Анко, непременно бы поздоровались, хуже даже — попробовали заговорить. Вот уж не стоит!

Своей целью Анко выбрала магазин едва не в другом конце города, так, чтобы путь до него прошёл мимо территории Учих — ничего же страшного, если она полюбопытствует, дома ли Мадара, верно? Конечно, любопытствовала она издалека: остановилась за границей поместья и, призвав змею — предварительно при этом убедившись, что поблизости нет никого, — направила её к дому. Змея вскоре вернулась ни с чем, и Анко, расстроенная, побрела дальше.

Хотелось есть. И выпить. И курить. А ещё, почему-то, — крепких объятий.

«Фу-фу, совсем крыша поехала», — фыркнула себе под нос Анко, выбирая из продуктов на полках магазина те, что совмещали в себе хотя бы относительную пользу и долгосрочность хранения вкупе с несложностью в обработке. Анко не любила готовить, не умела и не считала нужным учиться, а потому уже начала скучать по временам, когда их доблестную разведывательную команду обеспечивал пропитанием Дей. Незаменимый человек в отряде, право слово.

И ведь мысли — они, сволочи, материализуются! Стоило подумать о подрывнике, как Анко встретила его на обратном пути: гордо-важного, прогуливающегося с Хинатой и её чопорным двоюродным братцем. Почему таким составом, Анко не поняла, но предположила, что Хьюги не доверяют бывшему нукенину. Впрочем, всё самое важное по части отношений Дейдары и Хинаты клан последней уже проворонил, Анко-то знала наверняка.

А вот то, как девчонка посмотрела на неё, откровенно насторожило — словно Хината знала, кто скрывается под оборотом. Даже, и Анко не показалось, мелко кивнула приветственно, однако в момент, когда Дей и Неджи были заняты учтивой пикировкой друг с другом. Анко мимолётно нахмурилась и прошла мимо.

«Если Дейдара свободен, значит, и у Сасори сейчас нету миссий, так?..» Так-то оно, может, и так. Но чёрт его разберёт, этого кукловода.

В квартире было ровно так же уныло и тихо, как когда Анко ушла, разве что холодильник стал трещать чуточку по-другому. Хотелось есть и курить, а ещё — запустить чёртов дохлый цветок из окна. Впрочем, подумав, Анко оставила его — сложно найти лучшее отражение всего этого места в едином предмете.

Заброшенное и никому не нужное. Нахер сгнившее.

После приёма внутрь некоторого количества пищи — британцы назвали бы это «ланч», судя по времени на электронных часах на тумбочке, — Анко рухнула на кровать, бесцельно уставилась в потолок. За пять минут такого лежания стало так скучно, что захотелось выть. «Что делают люди в выходные? — задалась она вопросом. — Куренай, кажется, когда-то говорила, что убирает в квартире, стирает, готовит… нет, это точно не то. Ещё она встречалась с Асумой или своими учениками, начавшими выполнять задания отдельно от неё. Какаши большую часть свободного времени читает или бастяется по деревне без особого толка… ну, я уже сегодня погуляла, хватит. Почитать, что ли?..» Она подняла взгляд на книжную полку, прибитую напротив кровати. Собрание всех сочинений Джирайи-самы. Ещё пара романов того же толка. Книжка про лекарственные травы, которую Анко просрочила в библиотеке ещё года полтора назад. Принесённая из мира магов «Фантастические твари».

Анко тихонечко завыла в пустоту.

Вечер… К счастью, он наступил. Ещё немного помучиться — и можно идти спать. Чтобы назавтра всё повторилось, ага.

«Завтра пойду к Хокаге, — твёрдо решила Анко, вновь медитируя перед холодильником — на сей раз в попытках решить, что скормить себе на ужин. — Буду ездить ей по мозгам, пока не вернёт мне миссии, мои дорогие задания, иначе я…»

Сработавший дверной звонок, несколько лет назад по пьяни и на спор с Какаши приделанный Эбису, заставил Анко на миг замереть.

«…точно свихнусь, — мысленно закончила она, возвращаясь к прерванному занятию. — Пообещаю ей сильно не напрягаться, возьму ранг В или даже С, если заупрямится, свожу каких детишек в Страну Травы, сопровождая торговцев… Деградация, конечно, но лучше так, чем тут без дела сидеть…»

Звон повторился, сделавшись настойчивей: пришедший удобно устроил палец на кнопке явно без намерения отпускать. Анко застыла с капустой в одной руке и баклажаном в другой. Какой хрен припёрся к ней, вообще вроде как из деревни отсутствующей, и ломится?! Проверить хотелось очень; палиться — нет.

Пока она пыталась расставить приоритеты, звук смолк. Отлично! Анко только было перенесла внимание обратно на овощи, как тихо-тихо щёлкнул замок; джонин нахмурилась и обернулась ко входу, мысленно прикидывая, как быстро в случае необходимости сможет дотянуться до кухонного ножа…

— У тебя дверной звонок сломан, — буднично сообщил Сасори, останавливаясь на пороге кухни: без форменного плаща Акацуки, без видимого оружия. Пришёл, будто к себе домой.

— Не сломан, — буркнула Анко в ответ, слегка расслабляясь. — Слой защитных чар тебя не смутил?

Кукловод вскинул бровь.

— А должен был?

Анко насупилась и бросила овощи на стол. Капуста, подтолкнутая врезавшимся в неё баклажаном, бодро покатилась и как последняя сволочь навернулась со столешницы — нити чакры её подхватили и единым движением водрузили на место.

— Ой-ой, мне кажется, или ты не в настроении?

— Будешь тут в настроении, — проворчала Анко, однако под взглядом Сасори всё же решила дать пояснения: — Токсикоз, обжорство, безделье. Хокаге меня послала… в бессрочный отпуск.

— С формулировкой? — уточнил Сасори.

— «Анко, тебе сейчас о себе нужно думать, двойня — это не шутки!..» — передразнила она, скривилась. — Сто процентов Шизуне напела. Так-то Пятой было до лампочки, я ведь с заданиями справлялась.

Высказывать свои мысли по этому поводу Сасори не стал. В повисшей тишине обвёл внимательным взглядом комнату, особенно задержался на трупе цветка.

— Уютно у тебя тут.

— Иди нахер, — огрызнулась Анко. — Как вообще узнал, где я живу? Как-то не помню, чтобы приглашала тебя в гости и давала адрес.

— Я тоже шпион, забыла? — преспокойно произнёс Сасори, игнорируя все эманации злобы в свой адрес. Подойдя ближе, он достал из кармана листок с печатью, положил её и активировал — на столе появились совсем ещё горячие якитори и данго. — Тихо, — осадил он, когда Анко открыла рот с намерением поинтересоваться, в честь чего забота. — Просто сядь и поешь.

— Отравлено, да? — полюбопытствовала Анко, но выудила из шкафа пару тарелок и кружек. Сасори отнёсся к посуде с подозрением и, пока джонин ставила чайник, прошёлся по ней чистящим заклинанием. — Я плохая хозяйка, — зачем-то вдруг честно ляпнула Анко.

— Я заметил, — кивнул Сасори — и неожиданно поймал её за руку и притянул к себе.

— Зато целуюсь хорошо, — мурлыкнула Анко, охотно позволяя себя обнять, зарываясь пальцами в волосы кукловода, такие замечательно-мягкие.

— Я знаю, — отозвался он и поцеловал.

Оторвались друг от друга они только когда чайник на плите надрывно засвистел, задребезжала крышка. Анко вывернулась из объятий, бросилась к плите, оперативно выключила газ, залила кипятком заварку в небольшом чайничке, редко используемом куноичи, не гнушавшейся заваривать чай прямо в кружке. При её любви к чайной церемонии многие друзья находили это безразличие к эстетике ежедневных чаепитий почти кощунственным.

Душа требовала что-то сказать. Отведя взгляд, Анко проворчала:

— Мог бы и раньше прийти, вообще-то.

— Не мог, — ответил Сасори, устроившись за столом, по-хозяйски уверенный. — У Акацуки в последнее время много миссий. Мы с Дейдарой только сегодня ночью вернулись с одной.

— И вместе с тем он в Конохе с утра ошивается. Притом у него здесь всего лишь девушка, а у тебя, между прочим, дети! — Анко драматично указала на свой живот.

— Не забывай, Дейдара есть Дейдара, и если ему что-то горит — весь мир подождёт. Поэтому я отвечаю за отчёты и обсуждение насущных дел с коллегами и Лидером, чтобы после в сжатом и удобоваримом варианте изложить результаты напарнику, — сказал Сасори с издёвочкой, однако совершенно не злой. Когда Анко села рядом, посмотрел на неё серьёзней. — Стоит спрашивать, наблюдаешься ли ты в госпитале?

Джонин выдавила из себя улыбку и помотала головой, засуетилась, разливая чай. Сейчас начнётся.

— Прекрасно, — бесстрастно сказал Сасори. — Полностью в твоём стиле.

— Ну что они мне там скажут? — шумно выдохнула Анко, откинув с лица чёлку. — Что нельзя допускать скачки уровня чакры в организме, иначе плоды могут быть повреждены? У меня в Академии были лекции, ещё с тех пор помню. Что рвать может по утрам? О, поверь, я в курсе. Что скоро я стану толстым чудищем с отёкшими ногами и говёным настроением? Ну, так моя лучшая подруга родила в прошлом году, а настроение у меня по жизни говёное… Потом, конечно, я схожу на осмотр. Пока не вижу необходимости.

— Я понял тебя, — откликнулся Сасори. Понял он, как же… забыл уточнить, какие выводы сделал и решение принял! Анко не удивится, если завтра, проснувшись, обнаружит себя на больничной койке, аккуратно привязанной и на полном обследовании.

Пили чай и ели они в молчании. Отвратительно, насколько сложно было придумать лёгкую застольную тему для разговора. Во время миссии в мире магов они часто всей командой во время приёмов пищи обсуждали непосредственно саму миссию, что необходимо предпринять, какие вести от других команд и из дома. С приятелями-джонинами, если они где-то пили или даже цивильно кушали, темы преимущественно крутились вокруг миссий, слухов и онсэнов. «Онсэнную» тему обычно заводил Генма со своей особой игривой улыбочкой, подхватывали её Анко и Котецу, и вскоре уже вся компания обсуждала привлекательные тела, виденные за последнее время в том или ином качестве. Генма неизменно пытался показывать заинтересовавшие его пропорции на Анко, а та развлекала сборище тем, что под заданные параметры меняла Хенге внешность. После свои «тела» начинали заказывать остальные, разгоралось обсуждение, чья находка лучше… В общем, как раз на этом моменте обычно и ретировались стойкие в боях куноичи-джонины, которых ребята время от времени пытались зазвать в свою компанию — мол, Анко им одной не хватает, хочется побольше прекрасного рядом, а не побитых товарищеских морд разной степени исполосованности.

О чём поговорить с Сасори в спокойной, буквально домашней обстановке, Анко банально не могла придумать. Стыдно-то как разведчику с большим опытом работы языком…

— Полагаю, тебе стоит сменить жильё.

— Мм? — Анко удивлённо захлопала ресницами, выныривая из мыслей. Да и Сасори своим заявлением её буквально огорошил. — Почему?

— То есть сама ты очевидных проблем не видишь? — хмыкнул Сасори, но пояснил: — Примерно через полгода родятся дети, двое. Для них нужно место, — он обвёл кухоньку выразительным взглядом. — Насколько могу судить по планировке, здесь ещё всего одна комната.

— Ещё балкон и санузел, — обозначила Анко и невольно вспомнила начало сегодняшнего дня. Как и то, что завтра ужас повторится, причём ещё и на виду у Сасори. Ксо…

— Это прекрасно, но места для детей совершенно нет, — указал Сасори. — Кроме того, я намерен участвовать в их жизни, поэтому хотел бы иметь определённое место…

— Возле моей кровати замечательный коврик, — быстро пошутила Анко, которой делалась с каждой минутой всё более неловко.

Сасори сузил глаза.

— Мы говорим о серьёзных вещах, Анко, — произнёс он. — Я хочу ясности в наших планах на будущее.

Анко нервно сглотнула. Ксо-ксо-ксо, Джуби дери, Круцио в почки!..

— Ясности, да?.. — пробормотала она, отведя взгляд. К щекам предательски прилила кровь. — Мне пока ясно лишь то, что одна я ничего не смогу решить, Сасори. Ты видишь, как я живу, — она дёрнула подбородком вроде бесцельно, получилось — в сторону засохшего цветка. — Какая тут забота о детях, если о себе забочусь на уровне поддержания функционирования организма? Я же всё похерю, едва возьмусь…

И тут Анко поняла, что несёт. Сама себя оборвала, взяла эмоции под относительный контроль.

— Прости, гормоны. Даже меня в тряпку превратить умудрились, представляешь? — она постаралась как можно увереннее фыркнуть и глотнула чай.

— Ты совершенно неправа, если считаешь, будто я чётко представляю, что делать, — негромко произнёс Сасори. — Однако я считаю необходимым разобраться. Для начала, полагаю, стоит определиться, в каком формате будут существовать наши отношения в будущем.

— А ответ «В прежнем плюс дети» принимается? — спросила Анко. — Я сейчас, кстати, не шучу.

— То есть, мы остаёмся парой. То, что мы из разных стран, не смущает?

— Нет. Тебя?

— Ничуть. Живём вместе?

— Было бы… ничего так.

— Здесь, в Конохе?

— Однозначно. Вот на этом, кстати, я буду настаивать, Сасори.

— У меня нет возражений. Аме не привлекает меня в качестве постоянного места жительства, о Суне можно не говорить вовсе.

— Угу. И значит, нам нужно подыскать жилище побольше. Сколько комнат? Как минимум, наша спальня, детская, что-то вроде гостиной, а ещё, в идеале, твоя мастерская… Кажется, это уже тянет на дом.

Сасори прищурился заинтересованно, почти мечтательно.

— Отдельный дом, между ним и другими строениями — небольшой участок, забор, слои сигнальных и охранных дзюцу и чар…

— Не Хогвартс, конечно, но маленькая крепость, — засмеялась Анко. Посерьёзнев, добавила: — Наша крепость.

Отдельный мир, где никто до них не доберётся, где их тараканы смогут спокойно сосуществовать — место всем найдётся! Вдруг нахлынуло осознание: они действительно будут семьёй.

Сасори мягко улыбнулся, и в этом сквозила такая редкая, а потому очень важная, ценная искренность.

— Пока ты сидишь без дела, присмотри дом, — распоряжение вышло ничуть не задевающим гордость. — У Акацуки сейчас появились заказы — не альянсовые миссии, а частные задания за большие деньги. Мы с Дейдарой уже обсуждали необходимость браться за них, не давая себя опередить товарищам. Он сделал предложение Хинате, свадьба осенью, поэтому Дейдара тоже хочет обзавестись здесь жильём.

— Значит, мы в похожих ситуациях? — усмехнулась Анко. — Только у мелких свадьба, а у нас сразу дети… Какая у нас всё-таки дружная команда!

Сасори хмыкнул и уточнил:

— У тебя есть собственные сбережения?

— Кое-какие, — кивнула Анко. — За задания моего уровня платят неплохо, трачу я мало, так что часть от каждой зарплаты откладывается.

— А что с этой квартирой? Ты снимаешь её?

— Нет, она в моей собственности — в своё время одна старуха, учившая меня ремеслу куноичи, подсуетилась. Поэтому продать её — не проблема.

— Тогда так и поступим.

— Так и поступим.

Чёткое обсуждение, детальный анализ, как во время миссии, подходили им обоим. Конечно, это пока только наброски; прежде чем дети родятся, они не один вечер проведут так, прорабатывая планы…

Квартиру огласила новая трель звонка. Шиноби переглянулись.

— Ты ждёшь кого-то? — уточнил Сасори.

— Не так, чтобы я знала об этом, — пробормотала Анко и настороженно прокралась в прихожую, прислушалась: тихо. Слегка поколебавшись, осторожно сдвинула крышку дверного глазка.

И уставилась прямо в чей-то чёрный глаз.

— Попалась, — констатировали с той стороны. — Давай открывай, иначе сами войдём, у меня отмычки в подсумке завалялись.

Понимая, что отвертеться не получится, Анко безрадостно отпёрла замок, который педантичный Сасори вернул в исходное положение, когда вошёл, и приоткрыла дверь. На лестничной клетке стояли Генма, Райдо и Аоба. Над ними мрачной глыбой возвышался цельный Морино Ибики.

— Вконец охерели? — полюбопытствовала Анко. — Что за угрозы?

— А что за прятки от товарищей? — вопросом на вопрос ответил Аоба, покачал головой. — Ты как будто не знаешь, что на нас положиться можно, доверить свои проблемы…

— Вы, алкоголики и неадекваты, с чего решили, что у меня проблемы? — уточнила Анко, уперев руки в бока.

— Какаши раскололся, — пророкотал Ибики, глядя на неё сверху вниз с выражением, которое в целом можно было трактовать как участие. — Сказал, что ты ждёшь ребёнка.

— Не сказал только, от кого, — Генма переместил извечный сенбон из правого угла рта в левый. — Судя по тому, как Копия с горя надрался — не от него, — он щёлкнул пальцами. — От Учихи Мадары?

— Не приведи Рикудо! — Анко поморщилась: не ожидала, что Какаши расскажет остальным, он обычно надёжно хранит чужие секреты. Неужели новость так сильно его задела? — Ладно, ладно, да, я беременна. Спасибо за поздравления, сочувствия, пожелания, а теперь — пошли вон.

Захлопнуть дверь перед джонинскими носами ей не позволили.

— Анко, хватит тебе, — Генма приобнял её за плечи, всем своим видом выражая поддержку. — Тебе же явно нужно поговорить, выпить… Мы как раз соку принесли.

— Можете забрать его и пойти выпить в парке на скамеечке, — отмахнулась Анко, вырываясь из его рук, загораживая проход в квартиру. — Правда, ребята, я в порядке. Если Пятая вернёт мне миссии — вообще всё чудесно будет.

— Почему держишь нас на пороге? — вдруг спросил Райдо.

— И правда, — поддержал друга Аоба. — Кто со времён вечеринки по случаю заселения рассказывал, что здесь нам всегда рады?

— Я была молодая и глупая, — буркнула Анко, всё же делая шаг назад под их натиском. — И вообще, это странно, когда четыре бугая заваливаются к одинокой женщине…

— Одинокой?

Анко передёрнула плечами, опустила голову, вздохнула. Ну конечно, как она могла надеяться, что он останется в стороне от происходящего?

Ребята застыли литыми конструкциями готовых к броску тренированных мышц. Невозмутимость Сасори это не поколебало ничуть. Анко отошла чуть в сторону и бросила на него быстрый взгляд.

— Значительную часть времени, — проговорила она и прокашлялась. — Ребята, это Сасори, отец моих детей. Сасори, это Ибики, Генма, Аоба и Райдо, мои коллеги и друзья.

Последовавшая пауза была полна напряжения, по уровню вполне дотягивавшего до разговора Мадары и Второго до заключения ими вооружённого мира.

— Хм, — Генма задумчиво повёл сенбоном и покосился на Ибики, как и Райдо с Аобой. Тот дёрнул бровью, коротко мотнул головой. — Хм.

— Полагаю, есть необходимость в более предметном разговоре, — заметил Сасори, внимательно следивший за немым общением джонинов.

— Согласен, — ответил Ибики.

Без лишних слов Сасори обулся. Поймав его за плечо, Анко быстро прошептала по-английски:

— Только пить с ними не соглашайся ни в коем случае.

Сасори выразительно закатил глаза и с непробиваемым спокойствием шагнул к джонинам, вышедшим обратно на лестничную клетку. Дверь за ними закрылась.

— Ну жесть, — резюмировала Анко, оставшись стоять посреди прохожей.

Сасори вернулся только под утро, когда предчувствие скорой активации рвотного будильника уже накатывало на не спавшую ночь Анко тихими волнами. Живой, со всеми конечностями на месте, трезвый, но с настолько отрешённо-задумчивым лицом, что было понятно: долго и обстоятельно пообщался с Ибики.

— Фуф, хвала Мерлину и Рикудо, — проговорила Анко, прижимаясь всем телом к кукловоду, устраивая голову на его плече. — Я боялась, вы с ребятами поубиваетесь.

— Почему бы? Мы же не подростки, у которых гормонов и гонору больше, чем мозгов. Спокойно поговорили.

Сасори погладил её по голове, а затем опустил руку на шею, скользя пальцами по мягкой коже. Заурчав, Анко выгнулась, продлевая прикосновение, нежась под лаской. Она обняла кукловода за талию, поцеловала в шею, однако ответных действий не дождалась — он всё ещё нечто обдумывал.

— Ты очень странный человек, Анко, — наконец произнёс Сасори. — Называешь себя одинокой, в то время как столько людей дорожит тобой.

Удивительно, но Анко искренне смутилась, ткнулась носом в сгиб его шеи.

— Было б чем дорожить… — пробормотала она.

Руки, миг назад гладившие её, сделались жёсткими. Анко вздрогнула от такой перемены, в непонимании уставилась на Сасори, когда он за хвост оттянул её голову от себя, чтобы встретиться взглядами.

— «Драгоценность», — произнёс Сасори медленно, с расстановкой. — Вот, что ты есть, Анко. Кажется, я предупреждал, что сделаю, если ещё раз усомнишься в этом?

— Вырежешь кандзи у меня на лбу, — весело откликнулась Анко, с готовностью подставляя лицо. — Принимаю кару. Только уберёшь перед тем, как утром в госпиталь пойду, хорошо?

Сасори нечитаемо улыбнулся и поцеловал её в лоб прежде, чем вспороть кожу сенбоном.