Полукровка.Тень на свету. Книга вторая

Глава 23. Надрин

Через некоторое время, подтверждая слова мужика, дорога разветвилась, одной колеей исчезая дальше в лесу, а второй забирая вправо, в видневшиеся за деревьями поля. Двигаясь неторопливой рысью, друзья направились в сторону раскинувшейся на горизонте деревни.

– Кир, а почему управитель ничего не сделал? Ведь убийство целой семьи – это не мелкое воровство, вполне имел право казнить, не сообщая в столицу, – задумчиво спросил Эран.

– И приговорил, – хмуро отозвался мальчик, – да только за глаза. Диргис с дружками так всю деревню запугали, что никто им слова поперек не скажет. Я ведь, когда сбежал от него, первым делом к дядьке Гаруну и сунулся, да тот за семью побоялся. И к другим идти не велел.

– И что, во всем Надрине не нашлось мужиков с кулаками, которым этих скотов скрутить под силу?

– Видать, не нашлось, – насупился Киран.

– Ну, да мы люди пришлые, нам за семьи бояться нечего. Придется все в свои руки брать, – погладив рукоять секиры, усмехнулся Орандо. – Кир, показывай дорогу, только так, чтобы в доме раньше времени не всполошились.

Впрочем, последнее предупреждение Ора оказалось излишним. Подъехав к стоявшей в стороне от деревни некогда богатой, а теперь неухоженной и какой-то сиротливо-заброшенной усадьбе, друзья еще издалека различили доносящиеся из распахнутого окна пьяный хохот и визгливые выкрики нынешних жильцов. Оставив лошадей за поросшей бурьяном кованой оградой, друзья, почти не таясь, подобрались ближе к дому и заглянули в незашторенное окно гостиной. В немыслимо-грязной комнате вольготно расположились несколько особей мужского пола, назвать которых людьми у Эллии не повернулся бы язык.

Поморщившись от сальной шуточки, отпущенной одним из выпивох в адрес незнакомых, но, по-видимому, чем-то приглянувшихся подельникам девиц, Эля, не поворачивая головы, тихо спросила:

– Кир, который из них твой дядька?

– Вон тот, – с ненавистью глядя в окно, выдохнул мальчик, – в синем кафтане.

– А остальные четверо, надо полагать, и есть его друзья, – полуутвердительно произнесла девушка, разглядывая развалившегося в кресле обрюзгшего мужчину, с блуждающим взглядом и пьяной улыбкой прижимающего к себе початую бутылку с темной жидкостью.

– Они самые… он и тогда… с ними был, – с трудом выдавил Киран сквозь стиснутые зубы.

– Отлично, значит, все в сборе, никого искать не придется! – хищно улыбнулась Эля, холодным взглядом окидывая пятерку потерявших человеческий облик дружков. Таких даже не жалко. А уж если вспомнить, что они сотворили с семьей Кира… – Уходим.

Отступив за пределы поместья, друзья остановились так, чтобы видеть окно, за которым продолжалось беспутное веселье.

– Ну? – неосознанно теребя наплечные ремни, на которых был закреплен верный арбалет, спросила Эллия. – Есть идеи, как нам наказать этих… нелюдей?

– Они настолько запугали здешних жителей, что ни разу не встретили настоящий отпор, – покачал головой Ор. – До сих пор им все сходило с рук.

– Они полностью уверены в собственной неприкосновенности, – крепко сжал кулаки Эйраниэль. – Но что, если лишить их этой уверенности?

– Наверное, ты прав. Для таких, как Диргис, страшна не сама смерть, а ее неотвратимость, ожидание наказания. Кажется, нам стоит наведаться к управителю, – задумчиво произнесла Эля, – а уже после навестить «теплую» компанию.

– Ты что-то придумала?

– А вот что…

Дом управителя, стоящий в самом центре утопающего в густой зелени Надрина, встретил их темными окнами и сонной тишиной. На громкий стук в крепкую деревянную калитку, переполошивший собак из близлежащих домов, в одном из темных проемов вспыхнул свет, и на крыльцо в наспех накинутом халате вышел худощавый мужчина лет пятидесяти.

– Кого там принесло на ночь глядя? – неожиданно глубоким, пронизывающим голосом крикнул он в темноту улицы, не торопясь спускаться в окруженный полутораметровым забором двор.

– Дядька Гарун, это я, Киран! Сын Вальдора Мателиуса…

– Кир?! – в голосе управителя промелькнуло нешуточное удивление, разбавленное изрядной долей недоверия. – Но откуда? Я думал… Да что же это я! Проходи! Ты один?

– Нет, со мной друзья.

– Проходите! Проходите в дом. Сейчас хозяйку подниму, на стол сгоношим. Поди, с дороги устали.

– Не надо, – остановил его Орандо, первым входя в отворенную калитку. – Мы к вам по делу.

– Цыц! – прикрикнул на разошедшихся собак Гарун и смерил вошедшего гостя оценивающим взглядом. – По делу, говоришь? По какому это делу ночами ходят?

– А вот об этом в доме и поговорим.

– Ну что ж, в доме – так в доме, – кивнув самому себе, мужчина развернулся и, не дожидаясь спутников, поспешил в дом.

Проведя друзей в просторную, чистую кухню, хозяин зажег еще два светильника и приглашающе махнул рукой на две широкие скамьи, придвинутые к длинному, накрытому льняной скатертью столу:

– Устраивайтесь да рассказывайте, что вас привело ко мне в столь поздний час, – подождав, когда гости рассядутся, он опустился напротив, прислонившись к стене.

– Вчера Кир поведал нам свою историю, – начал Орандо, внимательно глядя на вмиг помрачневшего управителя, – а так как случай привел нас в ваши края, то решили мы наведаться да посмотреть, как вы наказали ублюдков, трусливо вырезавших спящую семью нашего друга. И что же видим? Диргис и поныне в поместье баронета Мателиуса бесчинствует, а ты палец о палец не ударил, чтобы свершить правосудие?

– Вот значит как, – исподлобья глянул на него Гарун, – корить будете… Да я и сам себя уж год как корю. Совесть поедом съедает, что мальца беззащитного прогнал и даже помощи не предложил.

– Оттого-то Диргис и живет в доме убитого им брата, что тебя совесть гложет? – недобро усмехнулся Ловкач.

– Много ты знаешь! – вскинул густые брови управитель. – Мы двух гонцов посылали, да только так и не дождались помощи из столицы. Позже выяснилось, что этот гад каким-то образом пронюхал об этом… обоих нашли спустя время с перерезанными глотками. Больше никто не отважился. Есть, видно, среди наших тот, кто докладывает Диргису обо всем, да только, поди, выясни!

– Ладно, это уже в прошлом, – решительно отрезал Ор. – Считай, что помощь, наконец, пришла, вот только мы не станем за вас разбираться. Привести всю банду, чтобы ни один не ушел, – приведем, а уж дальше – дело за вами.

– Говорите, что делать надо! – подобрался дядька Гарун. – Мы все сделаем! Я мужиков подниму!

– А чего ж раньше не поднял, когда эти бандиты свои бесчинства творить начали? Неужто всей деревней с пятью разбойниками не справились?

– Семьи у всех, дети малые, девки на выданье. А коли сбежит кто да мстить станет? Они же исподтишка действуют. Это вы пришлые, вам разве что своей шкурой рисковать… Судить будете? – сдвинул он брови.

– Не будем, бесполезное это занятие, – покачал головой Орандо. – Времени тебе до рассвета. Как звезды погаснут, жди нас на деревенской площади. Есть тут такая?

– Есть, конечно, как не быть? Немного у меня времени, да ничего, успею. Сейчас дочек да женку подниму и по соседям пошлю. А ты меня прости, сынок, – он с горечью посмотрел на Кирана, – отец твой хорошим человеком был, справедливым. Я должен был хоть что-то предпринять, ради его памяти и памяти твоей матушки с малой сестренкой должен был… а я за своих дочерей побоялся.

В широко раскрытых глазах Кира застыли непролитые слезы, но голос, которым он ответил управителю, даже не дрожал:

– Что было, то прошло, дядька Гарун, – он на мгновение обернулся к друзьям, – тогда я на тебя сильно злился, а сейчас… Ты, главное, не подведи.

– Не подведу, – твердо посмотрел на мальчика управитель, – больше не подведу.

– Тогда принимайся за дело, и нам пора свою часть уговора выполнять, – ответил за Кирана Ловкач.

– Неужто и девица с вами? Может, в избе моей пока подождет? Негоже ей в мужских забавах участвовать, – он с сомнением глянул на Эллию, как и Эран, не проронившую за весь разговор ни слова.

– А ты, отец, за меня не волнуйся, – усмехнулась девушка в ответ на его предложение, – и со своими деревенскими меня не путай, – одно неуловимое движение, и выхваченный из ножен острый клинок, подкинутый Элей, крутанувшись в воздухе, вновь упал в протянутую ладонь и так же быстро скрылся обратно в ножны.

– Даже так, – проследив взглядом его полет, протянул управитель. – Тогда не настаиваю.

Простившись, друзья оставили Гаруна поднимать спящих жителей, а сами направились обратно к поместью отца Кирана. За те пару часов, что они отсутствовали, картина практически не изменилась, только нынешние обитатели усадьбы стали еще пьянее, а их выходки еще безобразнее. В наполовину ободранную стену, которую некогда покрывали тисненые шелковые обои, летели стеклянные бутылки с остатками темного вина, и расплывающиеся на грязно-серой поверхности бордовые пятна вызывали у перепивших подельников взрывы истеричного хохота.

– Перебить их, как крыс, да и дело с концом, – брезгливо поморщился Эран.

– В таком состоянии они даже не поймут, что произошло. Нет, это слишком легкое наказание для таких, как Диргис и его дружки, – возразила Эля. – Страшна не смерть, а ее ожидание, – подавив собственный страх перед неизвестностью будущего, чуть поежилась она.

– Тогда за дело. До рассвета не так много времени.

В дом, не желая заранее выдавать свое появление, друзья попали через незапертую заднюю дверь, ведущую в грязную, запущенную кухню. Если не считать пьяной компании Кирова дядьки, усадьба была пуста. Да оно и понятно! Кто же захочет оставаться в обществе бандитов, дни напролет предающихся разгулу или шерстящих округу в поисках легкой добычи?

– Кир, а слуги у вас были? – с жалостью разглядывая разгромленные комнаты, спросила Эллия. На всем, включая обломки некогда красивой мебели, толстым слоем лежала пыль.

– Да, но постоянно здесь жили только пятеро из них: повариха, папин секретарь, садовник и две горничные, остальные приходили несколько раз в неделю.

– И что с ними стало?

– Я не знаю, – растерянно посмотрел на девушку Киран. – Эль, если они не пощадили Катинку, что им какие-то слуги? Я боюсь, что эти звери и их убили.

– Надо бы узнать у Гаруна, может, кто спасся.

– Да они не наши, не деревенские, – тихо шмыгнул носом мальчик, – отец их в разное время привез из дальних поездок, говорил, что им больше идти некуда.

– И все же попробуем что-то узнать, когда разберемся с Диргисом.

Неслышно приблизившись к дверям ярко освещенной гостиной, друзья замерли в тени коридора, наблюдая за разгулявшимися бандитами. Осторожно, чтобы даже малейшим шорохом не выдать свое присутствие раньше времени, Эля сняла со спины заряженный заранее арбалет.

– Дир, – сиплый голос одного из бандитов заставил девушку вскинуть глаза, – скучно, девок давненько не щупали, да и выпивка, – говоривший поболтал в воздухе бутылкой, на дне которой еще плескались остатки алкоголя, – кончается.

– Завра наведаемся к кузнецу, у него дочка как раз подросла, сочная, сладкая, м-м-м… как яблочко! – Диргис пьяно захохотал. – А остальное попутно прихватим.

– Дочке Бригаса только-только пятнадцать исполнилось! – с ненавистью прошептал Киран, крепко сжимая кулаки.

– Не переживай, завтра им будет не до развлечений, – прошипела Эля, сузив черные сверкающие гневом глаза. На этот раз холодный сгусток в груди девушки словно спал, лишь смутно напоминая о себе неясной пульсацией. Неосознанно дотронувшись до амулета, Эллия краем сосредоточенного на бандитах сознания удивилась тому, что он отчего-то не заморозил вспыхнувшую в душе ярость, а только глухо заворочался, спящей змеей свернувшись под сердцем.

– Пора, – нацеливая арбалетную стрелу в сторону Диргиса, прошептала она друзьям. Смертельное жало неуловимо быстро пересекло пространство комнаты и вонзилось в высокую спинку кресла возле головы расслабленно откинувшегося на спину главаря. В этот же момент, обнажая оружие, в гостиную проскользнули Орандо и Эйраниэль, встав по обе стороны вышедшей вперед девушки.

– Не двигайтесь! – стремительно переводя нацеленный арбалет на дернувшегося к лежащему на столе кинжалу бандита, предупредила Эллия. – Мне не составит труда пригвоздить любого из вас к месту.

– Кто вы такие? – исподлобья разглядывая незнакомцев и еще не ощущая страха, спросил Диргис. – Какого хурса приперлись сюда и мешаете нашему веселью?

– Кто мы такие? Кир! Иди сюда, – не отводя глаз от застывших разбойников, позвала она.

– Киран?! Глупый щенок! – едва не вскочил на ноги Дир, но дернувшееся в его сторону острие стрелы заставило мужчину вновь опуститься в кресло. – Выжил-таки! Жаль… Надо было догнать тебя и прирезать, как твою семейку.

– Это была твоя ошибка, – гордо выпрямившись, Кир остановился рядом с Элей и твердо посмотрел в глаза дядьки, – а теперь тебе придется заплатить за смерть моих родных.

– Ты лично собираешься убить меня? – презрительно бросил убийца, смерив мальчика насмешливым взглядом.

– Зачем же? – сдерживая нервную дрожь, пожал плечами мальчик, стараясь оставаться равнодушным и не выдать охватившего его смятения. – Ты так сильно успел напакостить местным жителям, что они будут рады взять это на себя. Нам остается лишь привести тебя и твоих дружков к ним.

– Жалкие трусы! Сами побоялись, поэтому отправили мальчишку да девку, – он глумливо захохотал. – Когда все закончится, мы славно повеселимся с твоей подружкой! И арбалет ей не поможет! Думаешь, твои цепные псы справятся с нами? – он непринужденно закинул ногу на ногу. Сейчас перед друзьями оказался не упившийся до свинячьего визга мужик, а трезвеющий на глазах главарь шайки, с холодным блеском в глазах разглядывающий будущую добычу. – Нас пятеро, а вас всего… два с половиной! – он вновь рассмеялся противным, дребезжащим смехом, но взгляд его оставался оценивающе-острым.

– И все же мы попробуем, – невольно стискивая рукоять вынутого из ножен кинжала, вздернул подбородок Киран.

– Они ничего нам не сделают, – повернулся в сторону подельников Диргис. – Эти глупцы пришли не убивать, а взять нас живыми!

Воспрянув при его словах и на глазах преображаясь в жестоких, безжалостных убийц, четверо почти протрезвевших бандитов схватились за оружие и вскочили на ноги, ощерившись в кривых улыбках.

– Убейте их! – визгливо выкрикнул Диргис, не делая попытки самому вмешаться в бой.

Его приказ словно распрямил туго сжатую пружину напряженного ожидания, и четверка ощетинившихся оружием разбойников кинулась на друзей, развязывая в гостиной кровавую битву. В последнее мгновение Эллия успела выпустить две оставшиеся стрелы в Диргиса, пронзив его плечи и пригвоздив к креслу, под обивкой которого оказалось крепкое дерево, чтобы главарь не сбежал, пока они заняты его подручными.

Отбросив бесполезное оружие в сторону, девушка обнажила кинжал и ввязалась в бой. Несмотря на явное превосходство в мастерстве, друзьям приходилось туго. Бешено защищая свою жизнь, бандиты не обращали внимания на мелкие порезы и сочащуюся из ран кровь, наскакивая с отчаянной яростью, в то время как Орандо, Эран и Эллия старались изо всех сил разоружить противников, прикрывая Кирана и пытаясь не нанести смертельного ранения, а лишь ослабить и измотать сопротивляющихся разбойников.

Наконец, первый из них с воплем выпал из общей свалки, теряя кривой меч и баюкая распоротую руку, а следом за ним еще двое выбыли с поля боя, зажимая глубокие раны и отступая подальше от друзей. Последний бандит, оставшись в одиночестве, растерянно оглянулся и бросил оружие, уже не сопротивляясь.

Быстро связав слабеющих от потери крови подельников и наспех перевязав их раны, чтобы не окочурились раньше, чем их доставят к ожидающим управителю и жаждущим мести жителям, спутники обернулись к главарю и замерли при виде открывшейся картины.

Приставив кинжал к горлу Диргиса, Киран удерживал его в кресле. Возле ног бледного, озлобленно прищуренного дядьки валялось обломанное оперение стрел, а сам он, огромным усилием сдернув свое тело с удерживающих стержней, пытался отвести руку мальчика от бешено пульсирующей артерии. Отчаянье и страх, что убийца его родных сбежит, тем самым избегнув возмездия, придавали Киру нечеловеческую силу, позволяя сопротивляться стальной хватке главаря. Острое лезвие, прижавшись к побагровевшей шее, взрезало кожу, и по ней побежала алая струйка крови, стекая в распахнутый ворот рубашки.

– Кир! – предостерегающе крикнула Эля, тревожно вглядываясь в горящие ненавистью глаза. – Не убивай его! Он заплатит за свои преступления, но не так!

– Он хотел сбежать! Он хотел сбежать… – еще сильнее вжимая клинок в плоть Диргиса, посмотрел на нее Киран. В расширенных глазах плескалось граничащее с безумием отчаянье.

– Не надо, слышишь? Ему некуда бежать. Опусти кинжал, мы отведем его вместе с остальными. Не так… не ты, – содрогаясь от мысли, что мальчик обагрит свои руки… и свою душу… человеческой кровью, Эля медленно, шаг за шагом, приближалась к застывшим противникам. – Отдай, – она мягко положила ладонь на сведенную судорогой руку Кира, – тебе не нужно этого делать. Он заслуживает худшего, чем быстрый удар клинком.

С усилием отведя лезвие от горла Дира, Киран выпустил кинжал из рук и, словно растеряв все силы, упал на колени, сдерживая сухие рыдания, сотрясающие худощавое тело. Не давая бандиту опомниться, Орандо и Эран скрутили его и, крепко-накрепко связав, толкнули к остальным, бдительно следя за тем, чтобы ни у кого из них не возникло мысли о побеге.

Опустившись на колени рядом со вздрагивающим мальчиком, Эллия крепко обняла острые плечи и так, чтобы никто не услышал, кроме него, прошептала:

– Держись, не сейчас, не перед ними, – она легонько встряхнула Кирана, – не показывай слабости. Нельзя доставить им удовольствие от твоих мучений. Это они должны страдать, не ты, слышишь?

– Да, – слабо откликнулся Кир. На мгновение уткнувшись лицом в плечо девушки, мальчик выпрямился. Чернота медленно уходила из его глаз, уступая место решимости.

– Вот так, молодец, – поднимаясь на ноги и помогая подняться другу, Эля обернулась к охраняющим разбойников Эрану и Ору: – Поднимайте этих… До рассвета не больше часа, пора идти.

Связав всю шайку между собой и привязав их между Ромпо и Ридлом, друзья поднялись в седла и тронулись в путь. Теймлис, повинуясь тихой просьбе Кирана, пристроился позади, текуче-неуловимо меняя форму, и вот уже огромный черный кот, угрожающе порыкивая на спотыкающихся бандитов, мягко заскользил следом. Увидев огромное, лоснящееся чудовище с длинными, острыми клыками, проблескивающими в предрассветных сумерках яркой белизной, те забились в своих путах, силясь убежать от захлестнувшего их ужаса, но лишь перепутались, бессильно обвисая и натягивая веревки да заставляя жеребцов Ора и Эйраниэля остановиться.

– Шагайте! – дернув за привязанный к седлу конец, прикрикнул Орандо, – ничего он вам не сделает, если не вздумаете бежать. А вздумаете… – он замолчал, оставляя место воображению перепуганных разбойников.

В панике оглядываясь на невозмутимого Теймлиса, время от времени демонстрирующего им внушительные клыки, бандиты резво зашагали вперед, явственно представляя, как эти смертоносные жала впиваются в напряженную плоть, вырывая куски и ломая хрупкие кости.

Деревенская площадь, посреди которой возвышалась наспех сооруженная плотниками виселица, встретила процессию облегченным вздохом собравшейся толпы. Видимо, измученные бесчинствами Диргиса и его банды жители до последнего не верили, что авантюра маленькой горстки пришлых, о которой им рассказал управитель, увенчается успехом. Связанных разбойников тут же окружили плотным кольцом и, освободив от лишних пут, потащили ближе к деревянному помосту.

– Спасибо, – повернулся к друзьям дядька Гарун, – дальше мы сами справимся.

– Не сомневаемся, но все же проследим, чтобы вся шайка получила заслуженное наказание, – нахмурился Орандо.

– Думаю, Киран, как никто другой, имеет на это право, – согласился управитель. – Идемте, пора зачитать этим нелюдям приговор.

К тому времени, как Гарун и его спутники подошли к окруженной толпой виселице, пятеро осужденных уже стояли на грубо сколоченных табуретах с накинутыми на шеи веревочными петлями. Подручные Диргиса смотрели на приближающегося управителя остекленевшими от ужаса глазами и мелко подрагивали, изо всех сил стараясь устоять на трясущихся ногах, и только взгляд главаря был полон лютой ненависти и дикой злобы, направленной… на идущего рядом с друзьями Кира.

– Наконец-то вы ответите за все причиненное нам зло! – выкрикнул кто-то из жителей, и толпа согласно загудела, расступаясь в стороны.

– Диргис Мателиус, Кавен Гардик, Ладеник Барцис, Варнет Жакерн, Риклив Парнег, – перечислил управитель имена стоящих перед толпой преступников, – правом, данным мне Его Величеством Аргаином V и Департаментом Королевских Магов, за все прегрешения перед жителями Надрина, за разбой и надругательства над нашими дочерьми, а также за убийство баронета Вальдора Мателиуса, его жены и малолетней дочери, за попытку убийства его сына, Кирана Мателиуса, приговариваю вас к немедленной казни через повешенье. Вы хотите что-то сказать перед тем, как будете казнены?

– Помилуйте! – взвыл один из бандитов, трясущимися руками вцепляясь в накинутую на шею веревку. – Это все Диргис! Это все он! Мы не хотели…

– Да-да, – судорожно закивали остальные подручные, опасливо косясь на главаря, – он нас заставил! Да сами мы никогда…

– Ублюдки! – выругался Диргис, злобно сплюнув под ноги. – Как пользоваться награбленным – так вы смелые, а как отвечать – так я один виноват? Грязные свиньи!

– Не переживай, – усмехнулся Гарун, – никто из вас не достоин свободы, а значит, и отвечать будете все вместе. Раз вам больше нечего сказать, то пришло время проститься с этим миром.

– Стой, Гарун, я хочу обратиться к племяннику, уж это-то право ты не отнимешь у приговоренного?

– Говори, – неохотно процедил управитель.

– Смотрю, Боги милостивы к тебе, – прищурился Диргис, глядя на Кира, – раз ты не только выжил, но и приобрел друзей, готовых за тебя заступиться. И поместье братца моего снова в твоих руках, – он зло рассмеялся. – Только не воспользоваться тебе этим! – выкрикнул он, и его рука метнулась под рубаху, срывая с шеи никем не замеченный ранее медальон. Сжав его в ладони, он шипящей скороговоркой проговорил заклинание и выбросил руку вперед, направляя ее на застывшего Кирана: – Ашшер верисс глохаенис ишшассса морушс!

Черная, сотканная из тьмы молния вылетела из разломанного амулета и метнулась к мальчику, но за мгновение до того, как она пронзила ему сердце, Эллия оттолкнула Кира в сторону, встав на пути заклинания. Яростная сила чужого проклятия, ударив в грудь, отбросила девушку назад, прямо в подставленные руки Эрана, не успевшего опередить ее на долю секунды. Подаренный графом Сольдериусом хрустальный амулет, на миг окружив Элю ослепительно-белым коконом, впитал разлившуюся по телу тьму смертельного заклятия и, не выдержав обрушившейся на него мощи, осыпался сверкающей крошкой. Золотистая искорка защитной магии вспыхнула крошечным солнышком и погасла… теперь уже навсегда.

Подхватив потерявшую сознание девушку на руки, Эйраниэль в ярости глянул на управителя:

– Ну? Сколько еще жертв вам надо, чтобы вы их, наконец, повесили?!

Спохватившись, Гарун повернулся к приговоренным и махнул рукой замершим позади помоста мужикам. В одну секунду грубые табуреты выбили из-под ног трясущихся в панике бандитов, и жесткие веревочные петли, разрывая кожу, затянулись под весом дергающихся тел, прерывая их никчемные жизни. Застывшая на лице Диргиса злобная гримаса сменилась выражением дикого ужаса, прежде чем его тело забилось в смертельной агонии и наконец-то обвисло, вызвав дружный вздох облегчения жителей Надрина.

– Оставьте их, пусть висят до вечера, – распорядился управитель, – а потом сожгите тела, чтобы следа от них не осталось, – отвернувшись, он поспешил за друзьями, уходящими прочь от помоста, и Эраном, несущим на руках обмякшее тело любимой.