Полукровка

Эпилог

О чем говорят цветы? Любовь? Нежность? Тоска? Научившись понимать язык растений, можно о многом сказать, не открывая рта. Но Антандра никогда не занималась такой глупостью. Романтика предназначена была для кого угодно, но точно не для нее.

Сидя сейчас в беседке королевского сада и попивая медленно чай, Антандра медленно сходила с ума. Ей казалось, что любой цветок, на который она только посмотрит, кричит на нее, высказывая все что думает о ней, обнажая все ее потаенные страхи и мысли наружу. Ей мерещилось, что каждый лепесток с ней разговаривал, заставляя верить, что растения живые.

Пионы говорили голосом герцогом Вайса и осуждали ее, как она могла так подло поступить. Ее оборотень напал со спины, побоявшись прямого столкновения лицом к лицу. Все напали на них разом, а потом наблюдали, как его придавливает толстое тело медведя. И никто даже не шелохнулся, чтобы помочь.

«Нет! Вранье!» — хотелось кричать девушке, пытаясь защититься. — «Вы сами так неоднократно делали, так почему я сейчас я виновата? Почему у меня есть чувство, что я Вас предала, а у Вас этого не было?» — задавалась она вопросами, но только не знала, кому они были адресованы. Цветам?

Белоснежные и невинные ромашки были ее молчаливой поддержкой. Барон Элдан, который никогда не был знаком с Антандрой, успокаивал ее ненавязчивым и сладковато-травяным запахом цветов. Он не знал, кто такая графиня Лоренц, чтобы, как все, ее осуждать и обвинять. Феликс мог ее понять, так как он умер, спасая своего волка из жгутов медуз.

«Спасибо», — говорили ее янтарные глаза ромашкам, но которые с ужасом смотрели на насмехающиеся и злорадствующие орхидеи.

«Убила! Ты меня убила!» — смеялись высокие стебли с лиловыми лепестками цветы насмешливым голосом маркиза Атталь. Даже после смерти он умудрялся действовать Антандре на нервы, заставляя чувствовать себя еще хуже, будто пытаясь утопить ее в грязи. Что, собственно, не так уж далеко от правды.

«Не только меня убила, но и моего оборотня!» — шептали орхидеи, покачиваясь на ветру. — «Думала убила белого медведя, как касатку? Простой мираж? Или, на крайний случай, животное? Но нет! Ты убила такого же человека, как и я! Живого человека, пытаясь спасти свою шкуру! Убийца!»

«Нет! Все не так было!» — едва сдерживая слезы, пыталась оправдаться Антандра. — «Меня и Амрита бы Вы не пощадили. Прирезали бы, как свиней на убой», — плача душой, понимала девушка, что поступила точно так же, как и собирались поступить с ней.

Тюльпаны графа Нарсиса молчали. Каким безликим и мимо проходящим был, таким и остался после смерти. Хоть здесь можно выдохнуть спокойно и задышать полной грудью. Глядя на одни единственные цветы, у Антандры не было ощущения, что с ней разговаривают, осуждают, насмехаются. Тишина. Желанная и долгожданная тишина в голове. Клод заранее знал, что умрет, но в случае с остальными винил не графиню Лоренц, а целую династию Резерфордов.

Если и существовал ад в раю, то Антандра в него невольно и попала. Золотая клетка с собственными болью, виной и мучениями внутри. Красивая беседка, созданная будто из сирени, было окутана полностью бледно-фиолетовыми и нежными цветками. Рядом все кусты цветов, переплетались между собой, создавая разные и захватывающие картины, от которых трудно оторвать глаза. Девушка никогда не видела, что красные розы можно так необычно, но тем не менее красиво пустить по статуе, создавая двоякий эффект: одна сторона — пустая и безликая, а другая — наполнена всеми оттенками алого.

Недалеко от беседки расположился водопад, над которым аркой росли пионовидные тюльпаны белых и розовых цветов. Кристально-прозрачная вода белыми брызгами падала в небольшой пруд, в котором незамысловатым узором росли пышные лотосы, насыщенно фиолетового и синего цветов.

«Кажется, водные цветы преподносила семья маркизы Ле Местр», — неосознанно подумала девушка, глядя на опасно-красивые кувшинки.

— Психéя, Вас можно поздравить, — непривычно спокойно и без ноток радости в голосе сказал Элюард.

— Благодарю, — пустыми глазами посмотрела Антандра на третьего принца, ничего не замечая перед собой. — Ваше Высочество, — добавила она монотонно требующее от этикета обращение.

— Я даже не мог предположить, что этим все закончится, — задумчиво прокручивал мужчина золотой перстень на толстом пальце с красным, вызывающим камнем.

— Вы знали? — спросила Антандра, подразумевая, знал ли он о том, что у Амрита две ипостаси и что одна из них белый саблезубый тигр.

— Нет. И даже не догадывался. Думал, сюрприз его в том, что он белая акула. Редкий вид оборотней, да и только. А не в том, что выживший отпрыск королевского рода. Скорее, это я должен задавать этот вопрос Вам. Но Ваша реакция на «Подземной арене» говорила все за Вас.

Возможно, третий принц бы так и сделал: подставил Антандру, и дело с концом. Но проблема была в том, что она с неподдельным ужасом и изумление смотрела на тигра перед глазами тысячи людей. Конечно, можно было обмануть целую толпу зевак, но это слишком долго и затратно. Да и к тому же, можно проявить к девушке и снисхождение, как ни крути, она смогла выбраться из мясорубки немного потрепанной, но живой.

Обо замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Произошло то, чего Антандра боялась больше всего: у нее забрали Амрита и собирались казнить. И, к сожалению, она ничего не может сделать. Стоит ей только рот открыть, пытаясь защитить оборотня, как Антандра будет идти вместе с Амритом к эшафоту.

— Вы же знаете, что нечестно выиграли? — снова раздался голос Элюарда, который не давал девушке захлебнуться в бурном потоке собственных мыслей и быть погребенной под тяжестью вины и сожаления. Еще хуже безысходности. — Яд, оборотень с двумя ипостасями.

— Яд был подарком от герцога Вайса и предназначался мне, не я притащила бутылек на бой. А Амрит — всего лишь стечение обстоятельств. И все же я не припомню, чтобы правилами запрещалось иметь оборотней с двумя звериными формами. Возможно, никто не предполагал такого исхода событий, но, кажется, это уже немножко не ко мне, — нехотя возразила девушка, прекрасно понимая, что это бессмысленный разговор. Все участники уже умерли, кроме нее. Она победила, а какой ценой — это уже второстепенный вопрос. Да и не имеет уже значения. Дело сделано, и только Великая Мать будет решать, права она или нет.

— Когда же Вы прекратите спорить со всеми? Кусаетесь Вы не хуже своего оборотня в тигриной ипостаси, — беззлобно усмехнулся Элюард. — Какую награду Вы хотите? — уже устало спросил мужчина, хоть сейчас желая немного расслабиться и снять с себя на пару минут груз ответственности. — Увы, оборотня я Вам не верну. Сами понимаете.

А что ей еще было нужно, кроме Амрита? Ничего. Но она помнила его слова о том, что она должна жить. Пусть это будет где-нибудь далеко и не здесь, но жить. Как бы больно не было принимать это решение, но девушка это сделала. И сожалеть уже было поздно.

— Могу попросить все, что угодно, за исключением того, что Вы сказали? — с замиранием сердца спросила Антандра, будто боясь услышать отрицательный ответ от третьего принца.

— В пределах разумного, конечно, — ответил Элюард, и девушка шумно выдохнула, не заметив, как до этого затаила дыхание.

— Конечно, Ваше Высочество, — глупо повторила она за мужчиной, делая вид, что прислушается к его словам и ничего противозаконного просить не собирается. — Могу ли я уехать с семьей? Куда-нибудь далеко? Возможно, даже к морю?

— Оу? — странно посмотрел на нее Элюард, не ожидав такого ответа от Антандры. Он скорее рассчитывал на то, что она будет просить о снисхождении для оборотня. Если не просить вернуть его, то хотя бы не убивать. Но явно не переезд из самого сердца королевства на его окраину. — Что ж, думаю, это выполнимо, — согласился на просьбу девушки третий принц.

В какой-то мере это было для него неплохим решением. Конечно, он поселит около нее охрану, чтобы строптивая графиня Лоренц была под присмотром. Возможно, сам иногда будет наведываться к ней в гости для проверки, а не замышляет ли она заговор против королевской семьи Резерфордов. И, разумеется, она не будет путаться под ногами и мешать ему при дворе, где уследить за всеми интригами намного сложнее, чем где-то очень далеко, от самого эпицентра событий.

— Благодарю, Ваша Светлость, — улыбнулась устало, но в этот раз искренне Антандра. — Вы очень добры ко мне.

— Не желаете приобрести нового оборотня на замену старого? Это будет лично мой подарок за то, что одержали победу в «Королевских играх», — задал Элюард вопрос, от которого Антандра боязливо вздрогнула.

— Премного благодарна, но боюсь, что мне придется отказаться от Вашего щедрого предложения. Хватит с меня оборотней на целую жизнь вперед.

— Не могу сказать, что одобряю такое решение, но понимаю. А со старым хоть попрощаетесь? — задал вопрос третий принц для глупости беседы.

— Нет.

— Нет? — не поверил своим ушам Элюард, поддавшись от неожиданного ответа вперед поближе к Антандре, чтобы лучше расслышать ее и убедиться, что ему еще не пора к лекарю для проверки слуха.

— Нет, — повторила девушка свой ответ, уверенно кивнув при этом, как бы подтверждая свое решение. — Если Его Высочество позволит, то я бы хотела как можно быстрее уехать.

— Что и даже на казнь не хотите остаться?

— Нет.

— Ваше право. Я даю Вам добро на отъезд в скором времени. Можете хоть завтра.

— Благодарю Вас, — сказала Антандра, которой уже поперек горла стояли слова благодарности. Сколько раз она просто так за последний час говорило слово «спасибо»? Точно больше пяти раз.

Антандра с грустью смотрела на колышущиеся на ветру лилии, молча прощаясь с прежней собой. Как же ей хотелось забыть все пережитое, как страшный сон, кошмар. Но она лишь могла смотреть на цветы и пить молча чай.

*****

Вот ночь подкралась дикой кошкой

С бриллиантовой окраской звёзд.

Судьба заснеженной дорожкой

Свела меня с кошмаром грез.

Диагноз мне поставят ханахаки*,

И задохнусь я в лепестках.

Цветочная болезнь лишь на бумаге.

Твоя любовь читается в глазах.

Ромашки наполняют легкие.

Как научиться заново дышать?

Прикосновения твоих рук робкие.

Букет большой попробуют собрать.

Тюльпаном льется водопад,

Искусством наполняя все живое.

Красивый здесь, конечно, сад.

Подделка — дело непростое.

Лотосы, вплетенные под кожу,

Хочу сорвать я на корню.

Священный пруд без сожалений уничтожу.

Себя одну в случившемся виню.

На лепестках из орхидеи

Засну в объятиях твоих.

Сбежавшие с тобой мы чародеи,

Но только лишь во снах моих.

А губы в ярко-красных розах

Замком без ключика цветут.

В смертельных дозах поцелуи

Слова любви мне пропоют.

Белой лилией сердце расцветает,

Когда судьба плетет интриги под луной.

Иголка с ниткой — сердце зашиваю.

Не нравится любовь такой ценой.

Выстлана пионами дорожка,

Ведущая к курганам из могил.

И с силой сжатая ладошка,

Меня собой ты заменил.

На самом пике наслаждения

Не захочу я уходить.

Настанет время Возрождения.

Любовь ты сможешь приручить.

Сжигая за собой мосты,

Тебе ли пламени бояться?

Ты даришь мне горящие цветы.

И как тут можно не влюбляться?

На заданный вопрос: «А что случилось?» –

Без промедления отвечу: «Ты!»

Мне кажется, что это длилось вечность.

И я в любви завяла, как цветы.

Ханахаки* — это вымышленная болезнь, которая сопровождается болью в груди, откашливанием цветочных лепестков на ранних стадиях. Она возникает у тех, кто безумно влюблен в кого-то. Она приводит к смерти от удушья целыми соцветиями, невозможными для извлечения на поздних сроках. Этот термин происходит от соединения японских слов «хана» — ‘цветы’ и «хаки» — ‘извергать’.

Больше книг на сайте — Knigoed.net