Полубояринов 1

Глава 14

Просторное помещение с высокими потолками ярко освещенное солнечным светом, льющимся из панорамного окна, занимающего едва ли не всю стену. За столом трое мужчин в военной форме со знаками различия офицеров Комиссии по госбезопасности Российской Империи вальяжно развалились в удобных креслах, внимательно слушают аудиозапись, из виртуального динамика.

— Дмитрий Афанасьевич, — вещал знакомый всем присутствующим голос убитого этой ночью графа Коринфского-Золотова, — я бы хотел, чтобы вы задержали на недельку-две оформление документов этого непонятно откуда появившегося самозванца. А я за это время… Впрочем, это уже мои дела, вас они не касаются.

— Да вы понимаете, чего от меня требуете?! — Возмущенно запротестовал господин Колчин.

— Ну я же неплохо оплачиваю присланную вами информацию.

— Деньги? Я их честно отработал. Скинул вам всю имевшуюся на тот момент информацию. А то, что ваши неумехи не смогли справиться с каким-то малолетним щенком, не моя проблема.

Голос на другом конце линии превратился в чистый мёд:

— Ну Дмитрий Афанасьевич, ваше превосходительство дорогой вы мой друг, сделаете то, что я прошу, сто тысяч ваши.

Нет, нет и еще раз нет! Для КГБ мои былые заслуги, аргумент малоубедительный. Узнают, что я слил на сторону конфиденциальную информацию, мне конец.

— Триста.

— Я же сказал: «Нет!». Всё, Василий Захарович на этом наш разговор закончен.

— Ну коли вы такой несговорчивый, ладно, что-нибудь придумаю. Но помните, если что со мной случится, запись этого разговора ляжет на стол… ну вы сами знаете, на чей стол она ляжет.

— Ах, запись! Вот только не стоит меня шантажировать. У меня на вас куча компромата. Если что-то нехорошее со мной случится… Ну вы прекрасно понимаете, в чьи руки попадет мое посмертное послание. Так что у вас не будет возможности укрыться даже на самом дальнем осколке. Найдут-с, со всеми вытекающими последствиями. Вы уж не сомневайтесь.

— А вот стращать меня не стоит.

— Я вовсе не стращаю. Это для того, чтобы какие глупые мысли не возникли в головах моих… хм-м… партнеров.

— Ну всё, я понял вашу позицию, господин Колчин. Но если у вас появится какая-нибудь дополнительная информация об этом гаденыше. Мы же с вами друзья.

— Ну да, мы с вами друзья, но требовать более того, что я уже для вас сделал, никак не соответствует понятию «дружба».

— Засим, до свидания и до встречи за партийкой в преферанс. Я вам не успел проиграть… Хе-хе-хе! Семьдесят пять тысяч. И помните, готов проиграть половину миллиона.

— Полмиллиона? Да хоть десять или сто. Покойнику деньги ни к чему, к тому же, если этому Полубояринову удалось легко устранить подосланных вами профессионалов, парнишка не прост, далеко не прост. Не сомневаюсь, что он, не задумываясь, сдаст меня в лапы КГБ, как только заподозрит что-то неладное. А мне оно надо? Так что, до свидания, господин Коринфский-Золотов. Встретимся, как обычно в грядущий четверг за партийкой в преферанс. Вы мне еще не «проиграли» остаток своего долга… Хе-хе-хе!

На этом запись весьма интересного разговора оборвалась.

Седовласый мужчина слегка за пятьдесят с покрасневшими от хронического недосыпа глазами со знаками различия комиссара госбезопасности Российской Империи первого ранга, что соответствует званию пехотного генерал-лейтенанта, извлек сигарету из лежащего на столе золотого портсигара с вензелем Его Величества, создал над столом магический «уголек», от которого прикурил. После чего на правах хозяина кабинета жестом предложил присутствующим офицерам последовать его примеру.

Те чиниться не стали, достали из карманов портсигары и закурили каждый свои. Коренастый крепкого телосложения лысый мужчина лет сорока с погонами комиссара государственной безопасности третьего ранга на плечах предпочел крепкие турецкие «Ateş Ejderhası», что в переводе на русский означает «Огненный Дракон». Моложавый коротко стриженный зеленоглазый шатен капитан с узким лицом и длинным носом с хищным разлетом ноздрей предпочел ароматизированные яванским ромом папиросы «Черноморские».

После двух глубоких затяжек старший по званию нарушил тишину:

— Ну и что вы обо всем этом скажете, господа комиссары?

По заведенной в КГБ традиции на подобных совещаниях первым всегда высказывается младший по званию, затем по ранжиру.

— Ваше высокопревосходительство, господин комиссар третьего ранга, — капитан обвел взглядом присутствующих, — специалисты возглавляемого мной аналитического отдела ни на йоту не сомневаются в подлинности данной записи.

— Вы уверены, Тихон? — Выпустив клуб дыма изо рта, поинтересовался хозяин кабинета. Обратившись к подчиненному по имени, он понизил градус официальности

— Абсолютно уверен Гедеон Афанасьевич.

На что генерал кивнул и перевел взгляд на комиссара третьего ранга (звание соответствует пехотному полковнику).

— А вы что думаете, Велимир Кондратьевич?

— Да что там думать, Гедеон Афанасьевич, в застенок гада. Ишь, приспособились взятки брать хитрым способом. Типа, в карты выиграл, хрен подкопаешься. А теперь у нас железный аргумент взять гаденыша за жо… прошу прощения, ваше высокопревосходительство…

— Ничего, ничего, продолжай Велимир, — заулыбался незамысловатой прямоте подчиненного руководитель одного из отделов КГБ, ответственного за поддержание внутренней безопасности в Российской Империи.

— Да, вроде, все сказал. Брать гада, в застенок и допрос ему учинить первой категории, то есть с применением ментальных практик.

— Пожалуй, именно так и поступим. Вот только сначала нам все-таки следует заручиться поддержкой Государя Императора. Колчин, вроде бы не особо великий чин, но вхож во многие двери, куда даже нам с вами, господа, вход заказан. Представляю, какая вонь поднимется после его ареста в аристократических кругах. Наша же с вами задача, чтобы Колчин Дмитрий Афанасьевич дожил до суда в животе и здравии. Ну вы понимаете, о чем я. Слишком много знает, могут попытаться убрать.

— Пусть только попробуют, — хищно оскалился комиссар третьего ранга. — Мы им такой кандибобер устроим…

— В таком случае, я срочно выезжаю в Тверь для разговора с Его Величеством. За Колчиным пока установить негласную слежку. Постарайтесь не спугнуть. Уйдет в Халифат, в Цесарию или САСШ замучаемся потом возвращать на родину. На этом все свободны.

Спустя двое суток после той памятной ночки на утро меня разбудил голос Клэр:

— Прошу прощения за раннюю побудку, но с тобой желает пообщаться некто Герасимов Вениамин Иванович.

— Какой еще Герасимов? — Спросонья затупил я, но тут же вспомнил приехавшего меня спасать от рук террористов бравого жандарма: — Ах… этот… Соединяй.

— Александр Николаевич, доброго утречка! — В голове раздался знакомый голос майора от жандармерии. — Тут по вашему делу кое-что прояснилось. Вам необходимо посетить наше управление для урегулирования некоторых юридических тонкостей. Также, гарантирую, что кое-какие моменты, касательно покушения на Ваше Сиятельство, вне всяких сомнений, вас заинтересуют.

Ха, ха, ха и еще раз громкое продолжительное ХА-А-А! Этот самонадеянный полицай расскажет мне что-то интересное?! Я вас умоляю! Да я и сам могу ему поведать значительно больше того, что надыбали его подчиненные насчет гибели Коринфского-Золотова, ну и о покушении на меня-любимого.

Мне даже удалось выяснить имя командира вольного отряда охотников «Дикие вепри», который вместо того, чтобы заниматься зачисткой от хищных тварей какого-нибудь осколка решил подвизаться на мое устранение. Разумеется, не из-за «любви к искусству», а за денежку и немалую. Эту информацию Клэр из Сети вытащила. Вот так-то. Умница она у меня и искусница. Жаль, банда поперлась на дело всем кагалом, где и полегла в полном составе. Я бы этого премудрого Жукова Ивана Трофимовича был бы не прочь отловить, а перед тем, как лишить жизни скормил бы ему его собственные гениталии. А так просто сдох от попадания моей пули в паховую область, поскольку с размолотыми в труху тазобедренными костями долго не живут, а потом ему еще и по башке прилетело. Жаль не сдерживался я тогда, уж очень переволновался. К тому же, опасался, что убойной магией долбанут.

Кто-то скажет, что я хладнокровный убийца, не желающий подчиняться существующим правовым нормам, поскольку решил самостоятельно расправиться со своими врагами. А я этого и не отрицаю. Ждать, когда неповоротливая государственная машина поймает и осудит моих недругов не желаю категорически. К тому же, что Золотов, что Колчин одного поля ягоды. Великосветское хамло за которых тут же вступится куча высокородных горлопанов, находящихся у власти. А так, одного прикончил, на душе радость. Второй, по слухам, уже гниет в подземных казематах Главного Управления КГБ, что на площади Первопроходцев.

Распространяться о своем всезнании, а также о собственной причастности к устранению врагов я, разумеется, не собираюсь. А это означает, что приглашение майора меня «конкретно заинтересовало».

— И вам доброе утро, Вениамин Иванович! Спасибо за оперативность в расследовании моего дела. — С показушным энтузиазмом в голосе поблагодарил жандарма. — Непременно буду. Мне ужасно интересно узнать подробности. К скольким часам подъехать?

Если вас не затруднит, буду ждать Ваше Сиятельство без четверти десять. Пропуск для вас на КПП главного входа.

Итак, сейчас без четверти шесть. Ранняя пташка этот самый майор Герасимов. А еще он бесцеремонная скотина с учетом времени разговора целых двадцать минут сна у меня оттяпал.

Дожимать оставшиеся мгновения даже пытаться не стал. Выскочил из теплой постельки и отправился на традиционные гигиенические процедуры.

Сейчас бы кросс километров на пять, затем с часок покачать силушку в спортгородке, да все это в условиях переменной гравитации как в Академии. Или хотя бы, на незамысловатом тренировочном комплексе графской гвардии в имении под Павловым.

К зданию управления жандармерии по городу Москва я подкатил на арендованном седане за четверть часа до назначенного срока. Почему не на «Каравелле»? Все-таки намного престижнее рассекать по столице на авто класса «люкс». А все потому, что стоило мне засветиться в средствах массовой информации, да еще под свист пуль и разрывы боевых заклинаний, тут же меня взяли в оборот приставучие папарацци. А так, выехала какая-то машина с тонированными стеклами непонятно с кем внутри, пристальный пригляд за ней никто осуществлять не станет, поскольку за всеми не уследить. А покидать здание гостиницы мы с Петром приспособились через служебный вход, при этом слегка меняли внешность. Если конкретно, походили на двух согбенных и хромающих усатых инвалидов в темных очках и широкополых шляпах. Ладно, потерпим, главное, внимания дежуривших у здания гостиницы журналистов не привлекаем. Благо внутрь их не пускают.

В кабинете Герасимова помимо майора находился какой-то плотный мужчина в военной форме. Был он невысокого роста, кареглаз, с наголо обритой головой, которая, по причине невыразительности выступающих на ней частей, здорово напоминала бильярдный шар.

— Комиссар третьего ранга Пухов Велимир Кондратьевич, — представил гостя хозяин кабинета.

Впрочем, еще неизвестно, кто здесь истинный хозяин. Насколько мне известно, звание комиссар третьего ранга равнозначно армейскому или жандармскому полковнику.

— Рад знакомству, ваше высокоблагородие.

После чего пожал руки сначала майору, затем офицеру государственной безопасности. Интересно, по какой причине возникла надобность устраивать «тайные вечери» (в данном случае утренники) в жандармерии? Могли бы сразу на площадь Первопроходцев вызвать От такого приглашения я бы уж точно отвертеться не сумел бы. Да и никто в Российской Империи не смог бы, кроме, разумеется, Государя Императора и членов его фамилии, да и то не всех.

Ладно, гадать не стану, лучше послушаю, что мне скажут.

После нашего знакомства с комиссаром третьего ранга, майор Герасимов под благовидным предлогом куда-то отлучился.

— Присаживайтесь, Ваше Сиятельство, вон на тот стульчик, — по хозяйски рукой указал куда мне сесть офицер КГБ. — Надолго вас не задержу. Всего лишь пара вопросов. Ну и кое-какая информация будет для вас от меня. — После этих слов он уселся в кресло за рабочим столом майора. Извлек из кармана портсигар, но, повертев в руках, так и не открыл, положил перед собой. — Целители, знаете ли, не рекомендуют табачком злоупотреблять. А у меня работа, сами понимаете, нервная. Как тут не закурить, когда башка от напряжения идет кругом? И все-таки стараюсь пропускать, курю хотя бы через раз. — Зачем-то сообщил он. Ну да, контакт налаживает, в доверие втирается, мол, я такой же как и все обычный человек, со всеми слабостями, характерными обычным людям. А то, что на нем форма офицера-особиста, не стоит обращать внимания.

Тут в моей голове раздался мыслеголос Клариссы:

— Александр, в смежной комнате за дверью фиксирую наличие человека. Определенно маг. Судя по моим данным, пытается установить над тобой ментальный контроль.

Пара вопросов, значит, в непринужденной обстановке вне стен Конторы. Вот же жучилы хитрожопые! Ладно, еще посмотрим, кто из нас окажется хитрее.

— Клэр, активируй протокол номер два. — Это означает, что поверх моих настоящих воспоминаний появится нехилое нагромождение ложных моментов, призванных сокрыть любую информацию, которую мне бы хотелось оставить при себе.

— Итак, Полубояринов Александр Николаевич, если вас не затруднит, расскажите о себе. Кто вы? Откуда? Каким образом оказались под покровительством покойного Альмансора Фаттаховича?

Ну спросил! А я таки взял и ответил честно и откровенно. Ха-ха! Хотя, менталист за стенкой давит магией и направляет мои мысли в нужную сторону. Обычный человек не соврет, даже маг. Но я же не совсем обычный.

— Господин комиссар третьего ранга…

— Полноте, Александр Николаевич, давайте обойдемся безо всей этой казенщины. Для вас я просто Велимир Кондратьевич.

— Вообще-то, Велимир Кондратьевич, мне особо и рассказать нечего. По словам моего благодетеля, он обнаружил меня на могильной плите после удачного упокоения восставшего лича на кладбище во владениях некоего Терентия Прохоровича Злобина. Случилось это около месяца назад в самом начале августа. Там он находился по заданию Коллегии Магов и по согласованию с Гильдией Охотников. Сам же я никаких подробностей своей прошлой жизни не помню. Только что разговаривать не разучился, к тому же, кое-какие знания по естественным наукам в голове сохранились и еще некоторые навыки. — Хотел добавить, что еще и крестиком вышивать умею, но сдержался, могут не понять шутку юмора, неведомо откуда возникшую в моей голове. — Да, еще один момент, Альмансор Фаттахович как-то мельком упомянул, что я стал жертвой каких-то, то ли разборок между богами, то ли их игрищ. Так что, не обессудьте, ваше высокоблагородие, но в этом плане ничем вас порадовать не могу.

— Ну да, ну да, — закивал головой Пухов, — навыком управления оружием вы владеете весьма и весьма достойно. Эко лихо вы расправились с целым отрядом боевиков-профессионалов. Кто бы мог подумать, что подобное в принципе возможно? И гражданские от вашей стрельбы не пострадали. Просто чудеса и только! Снимаю перед вами шляпу. — И тут же, как бы вскользь ненароком поинтересовался: — Интересно, где обучают такому умению? Вообще-то поначалу мы подумали, что огнем управлял ваш водитель, но Петр Григорьевич постеснялся присвоить чужую славу и указал на вас. — Ага, постеснялся, поди с менталистом кололи парня, как меня сейчас пытаются «раскрутить» на информацию. Все-таки молодец я, что не привлек Васильева к операции по устранению Коринфского-Золотова.

Однако я лишь развел руками с серьезной миной на лице.

— К великому своему сожалению, ничем не могу вам помочь, Велимир Кондратьевич. Сам бы хотел знать кто я и откуда. В голове только имя, отчество, фамилия, а также возраст. Остальное, как будто начисто стерто из памяти. А насчет управления бортовым оружием «Каравеллы», сам не понимаю, что случилось. Как только жизни моей и моего водителя начала угрожать смертельная опасность, у меня в мозгу будто что-то щелкнуло. Вот тут-то я и дал жару. Определенно, в прошлой жизни я был военным, может даже повоевать довелось… Ну да, скорее всего где-то повоевал, просто так такое умение ниоткуда не появляется. Вы со мной не согласны?

— В том, что вы имеете реальный боевой опыт, Александр Николаевич, у наших аналитиков ни малейших сомнений. А вот мест, где вы бы могли его приобрести множество. Мы сделали запросы в соответствующие инстанции, в том числе иностранные, но надежды получить ответы минимальные, особливо, ежели ваше обучение и служба проходили за пределами Российской Империи.

А вот это в самое яблочко. Знал бы мой визави, что я природный русак и обучался умению управлять артиллерийскими системами в российской Академии, вот только не имперской, а республиканской — вот бы удивился. Но я ему не скажу. Замучает вопросами, еще и «ботанам от магии» на растерзание передаст, мол, покопайтесь-ка у него в башке, может там чего сыщется на благо нашей великой родины. Нет, нет и нет! Категорически отказываюсь на любые эксперименты с моим мозговым веществом. Пусть лучше считают меня наемником какого-нибудь иностранного легиона, или даже действующим офицером какого государства.

— Вполне возможно, — пожал плечами я и, изобразив скорбную мину, выдал: — Сожалею, что ничего интересного о своем прошлом сообщить не могу.

— А какими иностранными языками владеете? — Неожиданно поинтересовался безопасник.

А вот и хренушки ты угадал. Думает, что самый умный? Таки мы тебя удивим.

— Английский, французский, немецкий, испанский, итальянский, — начал перечислять я, — японский, китайский Путунхуа, хинди и еще штук пятнадцать других языков и наречий. — Ну да, баловался когда-то изучением иностранных языков на спор с говнюком Соболевым, кто быстрее освоит вьетнамский, турецкий или арабский, ну и так далее. В принципе, неплохая тренировка для мозгов. К тому же, знание многих языков объективно повысило мой IQ процентов на двадцать.

Еще какое-то время комиссар третьего ранга, что называется, гонял меня по разным темам непонятного для меня экзамена. Между нейтральными, на первый взгляд, вопросами, поинтересовался не знаком ли я с господами Колчиным и Коринфским-Золотовым.

Тут мне скрывать нечего. Ответил, как оно есть, дескать, с Дмитрием Афанасьевичем общался по поводу внесения моей персоналии в столбцы «Бархатной книги». О Василии Захаровиче лишь слышал от того же Колчина, как о бывшем претенденте на пост патриарха рода Коринфских.

После этих моих слов Пухов встрепенулся:

— Значит, вы не отрицаете, что ваше отношение к графу Коринфскому-Золотову не самое благожелательное?

Ага, сейчас этот «добрый человек» попытается присовокупить Полубояринова Александра Николаевича к покушению на жизнь графа. А вот залупа вам с отворотом, господин комиссар.

— Вы заблуждаетесь, Велимир Кондратьевич. Как же я могу питать недобрые чувства к человеку, о котором практически ничего не знаю, которого даже в глаза никогда не видел? Это, скорее, господин Золотов должен быть на меня сильно обиженным. Все-таки не у меня, а у него обломилось с наследством Альмансора Фаттаховича. А мне-то что? Если кто-то на меня и обиделся, как говорится, на обиженных воду возят. Лично у меня к этому человеку никаких претензий. Вот если бы он ко мне, вдруг, подошел, да плохими словами начал обзываться… Ну вы сами понимаете.

Неожиданно лицо моего визави приобрело жесткое выражение, напомнив в очередной раз, что передо мной вовсе не добренький дяденька, а еще тот волчара, готовый ради безопасности государства Российского переступать через трупы врагов этого самого государства.

— Так вот, Александр Николаевич, хочу вам сказать, что за покушением на вас стоит ваш родственник… Точнее, член возглавляемого вами рода Коринфский-Золотов. Так же в этом ему активно помогал хорошо известный вам барон Колчин. Это всё, что вы должны знать на данный момент. У меня к вам просьба не распространяться об этом, особенно при общении с журналистами. Эти проныры уже кое-что пронюхали, а где и додумали. Там, скажу вам, аналитики нашим на зависть.

Ах ты! Ах ты! Прям глаза раскрыл. Хе-хе-хе! Смешны крестьянские детишки. Ладно, прикинусь-ка удивленным.

— Да вы что?! — Выпучив глаза, громко воскликнул я. — Не уж-то Василий Захарович?! А ведь господин Колчин представил этого человека как вполне законопослушного гражданина, к тому же, тот, вроде как, меценат, денег на благотворительность не жалеет… то есть не жалел. А Дмитрий Афанасьевич, ему-то я чего плохого сделал?

Последнюю фразу я произнес тихим голосом, человека, чьи представления о морали и нравственности претерпели глубочайшую трансформацию. Ну прям артист, хоть даже в любительском драмкружке Академии участия не принимал.

— Деньги-с, молодой человек. По нашим данным, за информацию о вас и вашем местонахождении, граф пообещал Колчину семьдесят пять тысяч рублей. А за дальнейшее содействие в вашем устранении полмиллиона. Дело в том, что, благодаря стараниям действительного статского советника, ваше имя до сих пор не было официально занесено в «Бархатную книгу». — А вот это уже для меня полная неожиданность. Значит, козлина все-таки что-то нахимичил с моим графским титулом. Так что не зря я его подвел под цугундер. Видя мое неподдельное возмущение, комиссар третьего ранга продолжал уже в более мягком тоне: — Вы только не переживайте, Александр Николаевич. Ситуация под нашим неусыпным контролем, и ваше имя вскоре займет подобающее ему место в столбцах «Бархатной книги», для этого вам даже не придется во второй раз посещать Геральдическую палату, все будет сделано без вашего участия.

— Спасибо, Велимир Кондратьевич! — Я от души поблагодарил «государева опричника».

— Не за что, молодой человек. Восстанавливать законность наша прямая обязанность. — После столь пафосных слов, он посмотрел на меня как-то по отечески, что ли. — Вы чем собираетесь заняться в самое ближайшее время?

На что я пожал плечами.

— Как только господин майор даст отмашку, к вашему сведению, это он попросил меня задержаться в Москве «до выяснения некоторых обстоятельств», планирую покинуть столицу и отправиться в имение под Павлово принимать наследство, доставшееся от покойного Альмансора Фаттаховича. А еще учиться магии и совершенствоваться в искусстве управления заклинаниями. Я ведь, если вы не в курсе, — ага, не в курсе он, поди всё обо мне успел разнюхать, — слабенький воздушник.

На что Пухов опять же с видом добренького дядюшки закивал головой:

— Вот и правильно. Поезжайте-ка в свою вотчину. Нечего вам привлекать к своей персоналии ненужное внимание. А, что касается разрешения майора Герасимова покинуть столицу, считайте, вы его получили.

Я так и не дождался прихода Вениамина Ивановича. Тепло попрощавшись с особистом, покинул кабинет. Впрочем, ненадолго задержался в коридоре, делая вид, что перевожу дыхание после нелегкого разговора, при этом пялюсь в окно. На самом деле в этот момент моя нейросеть сканировала еле уловимые воздушные вибрации:

— Заходи, Антон Геннадиевич, — в моей голове раздался синтезированный Клэр голос Пухова. — Ну что там насчет Полубояринова?

На что незнакомый мне мужской голос ответил:

— Только занятых людей от важных дел отрываете, Велимир Кондратьевич. Пустышка ваш Полубояринов. К убийству Коринфского-Золотова ни каким боком не причастен. В разговоре с тобой ни на йоту не отклонился от истины. Молод. На уме исключительно бабы, и магия. Впрочем, — голос Антона Геннадиевича приобрел мечтательные нотки, — с его-то внешностью…Иех! Где мои двадцать лет?! Я бы щас кэ-эк!..

— Ну всё-всё, разошелся конь буланый! — Рассмеялся комиссар третьего ранга. Немного успокоившись продолжил прерванный разговор: — Ты вот что мне лучше скажи, Антоха, нет ли какой «гнили» в этом парне, может, засланец от китайцев, скандинавов, или япошек с целью получения разведданных по нашим новейшим разработкам в области магии, ну или еще за каким-нибудь надом?

— Да ты параноик, мон шер. Будь парнишка хотя бы пятого, а лучше третьего или второго ранга, тогда его в чем-то и можно было бы заподозрить. Но только не мага, коего и одаренным-то можно назвать с великой натяжкой. Так что умерь свою шпиономанию, Веля. Чист Александр Николаевич и перед законом и в собственных помыслах. И насчет потери памяти не врет. У него действительно амнезия, скорее всего божественного происхождения, поскольку даже я своим нехилым ментальным даром не смог пробиться сквозь броню забвения, воздвигнутую в его голове.

— Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят. — Схохмил Пухов.

Более необходимого времени у дверей кабинета я задерживаться не стал. Меня ни в чем не подозревают, и это самое главное. Пусть колют Колчина насчет «его покушения» на Золотова, чёрт, даже язык не поворачивается назвать это говно Коринфским. А что касательно меня, я в этом деле вне всяких подозрений — это даже штатный манталист Конторы подтвердил. Чародей, вне всяких сомнений, сильный, коль без всяких маго-технологических прибамбасов смог установить незавидный уровень моего магического дара. И это здорово, поскольку фактического бездаря добывать сакральные знания местного чародейского сообщества вряд ли пошлют.

Покинув здание жандармского управления, я направился на стоянку авто, где меня с нетерпением поджидал Петр. При этом негромко напевал припев разухабистой песенки, которая нынче льется из всех местных «утюгов»:

— Швабры-мабры,

Чухи-пухи,

Швили-мили,

Ча-ча-ча.

Вроде ересь полная, но заводит, аж в пляс потянуло. Но я все-таки удержался, негоже устраивать танцульки во дворе столь серьезного заведения.

— Ну как, Александр Николаевич, по какому поводу вызывали? Долго же вас не было. — Засыпал меня вопросами Васильев, после того, как наш автомобиль миновал КПП.

На что я с умным видом ответил:

— Секрет, Петя. Сказали не разглашать. Для, мой друг, тебя радостная весть… — я сделал драматическую паузу.

Водитель, нетерпеливо поерзав в кресле, всё-таки сдался и спросил:

— И какая же, Ваше Сиятельство?

— А вот какая. Завтра отправляемся в Павловское поместье. — Сказал я и с улыбкой добавил: — Тамошние девки, поди, исстрадались по твоему… короче, ждут-не дождутся бравого морпеха Васильева.

На что Петр тут же выдал с кислой миной на своей обманчиво добродушной крестьянской физиономии:

— Вообще-то, насчет баб и здесь раздолье. Лично я, хотя бы, еще недельку в столице побыл.

Вот оно тлетворное влияние метрополии. Кто вкусил, того за уши не оттянуть. Прям магнит какой-то. Не нравится ему, видите ли, в деревне.

— Не, парень, велено покинуть столицу не позднее завтрашнего дня. Так что сегодня гуляешь, но без излишеств. Завтра со сранья и отправимся.

— А сейчас куда, Ваша Милость?

— А давай-ка сгоняем на Кузнецкий мост. Там, насколько мне известно, лучшие в стране магазины и лавки, торгующие артефактами. Есть у меня одно незавершенное дельце.

Широкие двустворчатые двери под вывеской: «МАГАЗИН ВСЯЧЕСКИХ ДИКОВИНОК», а чуть ниже по центру менее жирным шрифтом «ЕВГРАФОВ И СЫНОВЬЯ» распахнулись перед нами в автоматическом режиме, лишь стоило к ним приблизится. Внутри нас с Василевым поприветствовал услужливый продавец примерно моего возраста с манерами матерого лакея:

— Добрый день-с, господа! Что вам угодно? В нашем магазине самый лучший в столице выбор артефактов-с и всего прочего-с. Желаете…

— Не желаем! — Пришлось в резкой форме оборвать велеречивого служащего. Такому только дай, мигом засрёт башку всякой ненужной информацией.

— А чего же вы в таком случае хотите? — Спросил озадаченный торгаш, не привык, по всей видимости, получать отлуп от потенциальных клиентов.

— Послушай, любезнейший, мне бы поговорить с кем-то из здешних артефакторов. Наверняка ведь у вас имеется оценщик с соответствующим даром.

— Вы собираетесь предложить что-то на продажу? — Просветлел лицом молодой человек.

— Для начала, оценить. А там посмотрим.

— Но оценка, услуга оплачиваемая, чтоб вы знали-с.

— Сколько? — Спросил я.

— Не могу-с, знать-с. Если желаете, я позову соответствующего специалиста.

— Зови.

— Матвеич! — Заблажил пронзительным голосом продавец. — Константин Матвеич, тут по вашу душу клиент пожаловал!

— Чего орешь, Ивашка?! Сколько раз говорено, не глухой я, а тебе хоть кол на твоей набриолиненной башке теши!

Из двери подсобного помещения сначала высунулась хмурая густо заросшая волосами физиономия мужика лет пятидесяти с хвостиком. Неухоженная шевелюра с посеребренными висками взлохмачена. Глаза небольшие темные посажены близко, вкупе со специфическим носом делают их обладателя похожим на орангутанга. Вскоре в комнате появился и сам Матвеич. Здоровенный такой мужик росту под два метра с могучими ручищами и толстенными ногами, грудь, что пивная бочка.

— Константин Матвеич, к вам клиент. — Продавец указал взглядом на нашу парочку.

Подойдя к торговой стойке, мастер безошибочно определил во мне «клиента», по кольцу на пальце.

— Чего изволите, Ваша Милость? — обратился ко мне нейтрально, поскольку мой аристократический статус был ему неизвестен.

— Граф Коринфский-Полубояринов, уважаемый Константин Матвеевич. Видите ли, дело в том, что по наследству мне досталась одна интересная вещица. — После этих слов я выложил перед ним амулет, с шеи покойного некроманта. — Хотелось бы получить полный перечень свойств этой штуковины и хотя бы приблизительную её стоимость. — На самом деле продавать артефакт я не собираюсь, но узнать, сколько денег я за него смогу выручить, будет не лишним.

— Четвертной, Ваше Сиятельство, и я готов провести полное обследование этой, как вы изволили выразиться, штуковины.

— Не вопрос. Начинайте. — С этими словами я извлек из кошелька затребованную за работу двадцатипятирублевую бумажку и положил рядом с амулетом.

— В таком случае, с вашего позволения я ненадолго отлучусь в свою мастерскую. Не волнуйтесь, господин граф, ничего плохого с артефактом не случится.

Пока мастер-артефактор разбирался с кулоном я бегло осмотрел лежащие на полках за пуленепробиваемым стеклом «всяческие диковинки».

Чего тут только не было. Оружие, по большей части ближнего боя, но имелись луки, арбалеты, духовые трубки и даже бумеранг. Огнестрел полностью отсутствовал, поскольку «Тута вам Ваше Сиятельство, не какая-нибудь оружейная лавка, тута, чудеса и диковинки» — именно в таком пренебрежительном ключе выразился о торговцах огнестрельным оружием продавец магазина.

Латы, кольчуги, шлемы также были здесь представлены в приличном ассортименте. Ну и всякой бижутерии хватало. Разумеется, вещички не простые, зачарованные каждая специальным образом. Большинство артефактов, судя по надписям на табличках, были найдены на том или ином осколке или вовсе в другом полноценном мире.

Поскольку приобретать ничего не собираюсь, особого интереса к выставленному товару я не проявил и вопросами продавца не утомлял. Насколько мне известно, в моем поместье под Павловым имеются и арсенал и сокровищница со всякими редкостями. Не исключено, что там есть что-то покруче выставленного на продажу в этом магазине. Так что, для начала неплохо бы изучить, обладателем чего я на данный момент являюсь.

За осмотром витрин время пролетело быстро. Спустя минут сорок, и Константин Матвеевич вышел в торговый зал.

— Ну все, милсдарь, посмотрел я ваш амулетик. Тут всё прописано. — Расплылся в широкой добродушной улыбке артефактор и протянул мне лист бумаги, с текстом, заверенным его подписью и личной печатью мастера.

Я пробежал глазами по бумажке и хрен чего понял из того, что там написано. Вообще-то сами слова мне были знакомы, но такие мудреные термины как, сопряжение по первому кругу, модуль Вацлава, реакция Мартынова и прочее оказалось для меня китайской грамотой… Нет, даже не китайской, поскольку этим языком я владею на приличном уровне. Скорее, вавилонской клинописью или древнеегипетской иероглификой.

— Было бы неплохо, Константин Матвеевич, всю эту белиберду перевести на нормальный русский язык.

— Да что там переводить. В самом низу, Ваше Сиятельство, в комментариях всё изложено ясно и понятно. — Однако наткнувшись глазами на мой требовательный взгляд, хмыкнул и все-таки снизошел до объяснений: — Кароч, амулет мощный накопитель маны, но… — Ага еще один любитель театральных пауз, — если вы, господин граф не некромант, он будет для вас абсолютно бесполезен. Если же у вас имеется соответствующий аспект…

— … он будет для меня полезен, — я закончил мысль мастера.

— Точно так. — Кивнул головой артефактор.

И магазина я вышел задумчивым. По утверждению покойного некроманта я маг-универсал. Однако, обследовав себя самым тщательным образом, ни малейших признаков магии Тьмы среди присущих моему чародейскому дару аспектов так и не обнаружил. Ни в одно из базовых заклинаний, относящихся к данной школе, я, как бы ни старался, не смог вдохнуть и кванта маны. Так что, выходит, я не совсем универсал, точнее недоуниверсал какой-то, поскольку целый ряд аспектов магического дара для меня все-таки недоступны.

Жаль, что некромантия не мой конек. Мне понравилось, с какой легкостью Коринфский-Квинта расправлялся с полчищами восставших покойников под Киевом. Ладно, хотя бы заклинания школы Света для меня вполне доступны. И обещанную Коринфскому-Квинта пространственную магию все-таки освою. Вот только на данный момент моих запасов маны не хватает для реализации большинства этих заклинаний, хотя бы даже базовых. О сложных плетениях более высоких порядков и речи не идет.

Я, разумеется, не расстраиваюсь. Высокое искусство владения магией просто так с бухты-барахты еще ни на кого не снизошло. Великие архимаги сточили все зубы о гранит науки пока добрались до сияющих вершин чародейства и волшебства. Ничего, мне упорства также не занимать. Но, все-таки, жаль, что столь интересная вещица для меня оказалась абсолютно бесполезной.