XX

С недавних пор, мир для него предстал в ином свете. Дэш никак не мог избавиться от влияния, оказанного фиолетовым туманом. Раньше ему казалось, что туман напоминает о чем-то давно забытом. Но чем глубже он постигал свою Иную Природу, тем сильнее верил, что он сознательно заблокировал негативные воспоминания. При чем не самые дальние.

Дэш вспомнил, как еще недавно он сжимал в руках извивающуюся ничтожную мерзость над пропастью ада. Призраки срывали плоть с костей обнажая уродливое нутро, которое у нормальных людей именуется душой. Разумеется, телесная оболочка пострадала незначительно – всего лишь удар о бетон, и то не факт, ведь призраки постарались вырвать его из хватки Дэша. Но душа! Душа была истерзана, ей причинили боль куда страшнее физической. И сделали это обычные призраки – растерянные души, жаждущие расплаты. Так что же сделают профессиональные демоны – властелины преисподней, мастера ужасов и пыток? Дэш не хотел этого представлять, хотя и мог. Он заглянул за занавес, видел то, что скрыто и о существовании демонов знал совершенно точно. Это знание далось ему высокой ценой – он умер. Точнее – убит. Последняя жертва той мерзости, что сейчас страдает в аду. Не было никакой ошибки, не было летаргического сна. Только смерть.

Но, что заставило его вернуться в мир? Почему он не стал мятущимся духом, как многие? Он вернулся во плоти и обрел новую силу. Почему? Дэш окунулся в мир увиденных им кошмаров. Отыскал то самое видение – свое окровавленное лицо за миг до решающего удара. Видение превратилось в болезненное воспоминание. Дэша снова окутал противный вязкий туман, словно ограждая от неприятных ощущений.

В тот вечер за окном лил дождь. Дэш играл наверху с младшим братом в настольную игру, попутно рассказывая истории о шаровых молниях и прочих загадочных явлениях. И тут снизу раздался шум, а затем женский крик. Дэш вскочил и бросился вниз по лестнице, он слышал крик матери, ругань отца, но ничего не успел увидеть. Едва он перешагнул порог гостиной, как получил сильный удар по голове. Взгляд метнулся к потолку, затем переместился на гостиную и замер.

Он лежал не в силах пошевелиться. Даже глаза предательски проецировали одно и то же изображение под тем же углом. Первое время ничего не происходило – гостиная, как гостиная. Потом в комнату вбежала мама, ее одежда была разорвана, волосы растрепаны. Местами даже виднелись кровяные подтеки. Она кричала, должна была, но Дэш ничего не слышал. Потом в комнате появился мужчина. На правой стороне головы не хватало клока волос, скорее всего, шрам от ожога. Он навалился всем телом на израненную женщину, приставил нож к ее горлу и неожиданно резко отвернулся. А когда повернулся, Дэш увидел четыре алых полосы, идущих от левого глаза до подбородка. Его мать продолжала бороться даже лежа на спине в заведомо проигрышном положении. Нападающий не ожидал этого. О чем говорило выражение его лица – смесь удивления с яростью. В результате ярость одержала верх, и лезвие ножа впилось в женскую плоть. Раз за разом…

– Кто здесь?

Неожиданный и неуместный вопрос заставил Дэша вздрогнуть. Он снова вернулся в реальность мир. Настолько реальный, насколько возможно – без безумных видений, без призраков и без мистического тумана, которого Дэш подсознательно боялся. Только шар света. Дэш, как зачарованный смотрел на него, а шар тем временем неумолимо приближался. Потом внутри шара сформировался нос, затем усы, а вскоре и все лицо.

– Что здесь делаешь? – повторил старик. Затем хмыкнул и поставил керосиновый фонарь на стол. – А я ведь так и знал, что видел тебя раньше. И знаешь где? – Дэш только растерянно покачал головой. – В гробу. Да-да, я готовил тебя к погребению. Долго же тебя не было.

Старик невозмутимо принялся начинять трубку.

– Что значит долго?

– То и значит.

Старик явно был не в себе. Но и за свое душевное и психическое здоровье Дэш поручиться не мог.

– Я, что… умер?

– Ты мне скажи.

Дэша поразила невозмутимость старика, в то время как сам он ничего кроме растерянности не ощущал. Ни злобы, ни обиды.

– Я не знаю…

– А тебя трудно расшевелить, да? Я же только что сказал…

– Я слышал! Но я дышу, чувствую…

Старик встал и протянул руку к лицу Дэша.

– Нет, не дышишь.

Дэш недоуменно уставился на старика. Тот все с тем же равнодушием раскурил трубку и выпустил струю дыма прямо в лицо Дэша.

– Ну, как? – Дэш не реагировал. – Все мне говорят, что я курю самый мерзкий и вонючий табак. А я им отвечаю, что это самый настоящий табак, чтоб мне провалиться. А не эта вымоченная в духах химия, которую они в рот тащат. Так ведь и женщины туда же… Женщины! Сначала брюки напялили, потом начали курить… Куда катится мир! А ты, что скажешь?

«Что за бред несет этот старик? Перед ним сидит мертвец, а его заботят женщины с их брюками сигаретами…» – Дэш моментально поменялся в лице – до него дошло. Он не чувствовал запаха дыма. Старик заметил эту перемену и заулыбался. Дэш расправил легкие и только тогда уловил запахи, витавшие в воздухе.

– К-как?

– Без понятия, сынок. Ты задаешь вопросы, на которые, только ты же и можешь дать ответ.

– Но Вас это не удивляет. Мое состояние не кажется странным.

– Удивляет? Ха! Я столько на своем веку повидал! Кстати, а какой сейчас век?

– Это, что смешно?

– Нет, я серьезно! Но, о чем бишь я? А! Твое состояние! Видел я всяких в твоем состоянии. Только вот…

– Что?

– Те безмозглые были. Вопросы не задавали, да и видок похуже был. Обычно с ними можно разобраться при помощи лопаты.

– Лопаты?

– Да, лопаты. Примеряешься, замахиваешься и бьешь. Фокус в том, что надо точно в шею попасть. А без лопаты никуда! Как же их потом обратно заталкивать? Скажешь тоже!

– Куда обратно?

– Глупый какой! Обратно в могилы.

– Могилы… – обреченно повторил Дэш, стараясь не вспоминать о гробах. – Я все-таки умер?

– Не знаю. Так ты умер? – Старик заметил на лице Дэша знакомое выражение. С таким выражением обычно стоят самоубийцы на краю. Все, вроде, решено, но решиться страшно. – А что последнее ты помнишь? – подтолкнул он Дэша.

– Я очнулся…

– Нет, до этого.

– Я… – Дэш мотнул головой, прогоняя воспоминания. – Не хочу вспоминать.

– В этом-то и фокус, сынок! Давай, помогу.

Старик крутанул вентиль фонаря, и помещение потонуло во мраке. Постепенно, в темноту стал закрадываться туман. Дэш узнал его и понял, что ничего хорошего ждать не стоит. В отчаянии он закрыл глаза, но потусторонний свет продолжал проникать. Не в дом, а в саму душу Дэша или то, что от нее осталось. Поняв, что сопротивляться бесполезно, Дэш открыл глаза.

Перед ним вновь возникла перекошенная гостиная. Только в этот раз мужчина с ожогом уже стоял, играясь с зажигалкой. Его это, кажется, очень сильно забавляло и завораживало, несмотря на то, что у его ног лежало бездыханное тело. Потом в поле зрения появился еще один мужчина, он тоже был в крови. Отец. Он ковылял через комнату так быстро, как только мог – его правая нога беспомощно волочилась по полу. Человек с зажигалкой не обращал на него никакого внимания. Появился человек с битой и попытался напасть сзади на отца и тут же был отправлен за пределы видимости мощным ударом. Потом появился еще один шакал невысокого росточка, и в это раз отец не успел среагировать и был повален на пол. Но быстро реабилитировался и уже сам оказался верхом на противнике, вбивая кулаками его голову в пол. Подобное действо привлекло внимание обожженного. Уведенное его так обрадовало, что он начал подпрыгивать, как обезьяна, скалясь во весь рот. Триумф отца был не долгим – вновь появился урод с битой. Один удар, и тело отца обмякло. Обожженный даже как-то погрустнел и продолжил играться с зажигалкой. Пока мелкий пытался выбраться из-под тела отца, тот, что с битой подошел к Дэшу. Да, отец его знатно приложил – пол-лица превратилось в синюю бесформенную массу. Дэш не узнал лицо – его взгляд так и остался сфокусирован на одной точке. А потом моментально стемнело. Теперь Дэш знал, что случилось: его еле живого и парализованного забили битой. Мерзость в человечьем обличии.

Как только финальный удар битой прекратил деятельность головного мозга, Дэш очнулся. Он больше не был заперт в беспомощном теле, но и в реальность он не вернулся. Это было воспоминание, но словно чужое, в котором Дэш был сторонним наблюдателем. Стоя на холме Дэш любовался сказочным пейзажем. Подобный печатают на открытках то ли Исландии, то ли Новой Зеландии. У подножья холма пролегала вымощенная булыжником дорожка, по которой шли люди. Их было так много, что с высоты организованно бредущая толпа напоминала реку. Впрочем, река здесь тоже была, и именно к ней направлялись люди. Также повсюду располагались сооружения из черного камня, которые Дэш принял за обелиски. При детальном рассмотрении они больше напоминали порталы с разорванными фронтонами. Они были повсюду: на вершинах холмов, в гуще леса, а также у самого края дороги. Причем проход между колоннами портала полностью закрывал массивный камень, на котором красовались барельефы гигантских воинов в доспехах. Дэш встречал подобный доспех разве, что на иллюстрациях к фэнтезийным романам, но никак не на страницах учебника по истории.

Над головой простиралось звездное небо. Он больше напоминало стеклянную столешницу, на которой рассыпали песок. Песок был различных цветов различной плотности и был в постоянном движении. Песчаные столбы на бирюзовом фоне превращались в горящие в темноте круги, сливающиеся в крылья бабочки. И так до бесконечности. Глядя на небесные узоры, у Дэша сложилось впечатление, что именно так и выглядят далекие неизведанные уголки космоса. И эта планета, на которой он чудесным образом оказался, движется сквозь пространство и время на чудовищной скоростью, в разы превышающей триста тысяч километров в секунду[8].

Дэш заметил еще одну странность – меняющийся ландшафт. Все это напоминало работы Роберта Гонсалвеса. Холмы превращались в верхушки деревьев, деревья – в звездное небо, небо – в землю. Только здесь не было места иллюзиям. Это была реальность. В отличии от небесных узоров, метаморфозы, творящиеся на самой планете логично объяснить не удавалось. При этом все изменения никогда не повторялись и не доставляли никому неудобства – каждый занимался своими делами.

Помимо людей, бредущих к реке, здесь были и те, кто просто наслаждался природой. Это были парочки, отдыхающие в тени странных порталов, дети, беззаботно резвящиеся на полянах и среди ветвей деревьев, и просто отдельные личности, как и Дэш, неспешно прогуливающиеся взад-вперед. Наравне с людьми здесь обитали и животные, и насекомые. Кто-то крутился рядом с людьми, кто-то вдалеке. Мимо прошел тигр, равнодушно посмотрел на Дэша и скрылся за только что появившейся скалой.

Но как оказалось, в этом мире существовали свои правила. Двое смельчаков: мужчина и женщина, отделились стали карабкаться по склону, который тем временем уже успел обрасти деревьями, среди которых стоял черный портал. Едва двое смельчаков добрались до портала, как раздался жуткий грохот, и небо стали заволакивать тучи. И тут камень в портале рассыпался и из портала вышел воин в доспехах. Он был раза в два больше человека, его броня была скрыта под черным плащом. Воин подошел к двум жалким фигуркам, вцепившимся друг в друга, протянул руку ладонью вверх.

– Чем вы готовы пожертвовать, чтобы пройти? – раздался громовый голос с помрачневшего неба. Дэш заметил фиолетовое свечение между латами. Подобный свет струился и из прорезей в шлеме.

Наконец, мужчина решился держать ответ и выступил вперед.

– У нас ничего нет, кроме любви, – это должно было прозвучать грозно, но на деле получилось жалко и неуверенно. Но, говорил он правду – у них действительно ничего не было, кроме лохмотьев поверх изможденных тел. – И мы с ней не расстанемся! – эта часть прозвучала получше и даже искренне.

– Так и быть! – воин приблизился к жалким дрожащим фигуркам и накрыл их своим плащом. Свет, сдерживаемый под доспехами, словно растворил изнутри черную оболочку и устремился в мрачные небеса.

– Знаете, а ведь это была моя жена.

Дэш обернулся и увидел добродушное бородатое лицо в нескольких сантиметрах от себя. Бородач был одет в тунику, наподобие тех, что были на беглецах, только выглядела подороже и почище. Бородач слегка смутился и отошел от Дэша.

– Приношу свои изменения! Здешние земли преподносят достаточно сюрпризов!

– Что произошло?

– Склонен верить, что это чудо вознесения. Таким образом боги отбирают чистых душой.

Дэш начал вертеться, в поисках порталов и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда увидел один за спиной. В нем так же был заключен воин, но в несколько иных доспехах и позе, чем Дэш видел до этого.

– Не пугайтесь так, друг мой. Нам они ничего не сделают. Они всего лишь стражи порядка. А порядок таков: однажды ступив на тропу с нее нельзя свернуть. Отступников ждет встреча с ними, – бородач указал в сторону портала. «Стражи! Вот, кто они такие», – подумал Дэш.

– Но Вы сказали, что это Ваша…

– Жена? Да, так и есть, – бородач пожал плечами. – Что поделать, женщины, что лошади – не удержишь, пока сами не позволят.

– Вы так просто ее отпустили?

– Вовсе нет! Но со временем любовь одержала верх, и я смирился…

– Почему бы Вам не попытаться снова быть с ней?

– По той же причине, что и при жизни, – Дэш вздрогнул. – Вижу, друг мой, Вы и не осознаете, что дела мирские остались позади. Но ничего, будет много времени, чтоб поразмыслить над этим. Что касается меня, то я не готов. Я не готов спуститься на тропу. И уж тем более пересечь реку. А знаете, что это за река? Это Рубикон, друг мой, за ней нет возврата. Одни здесь именуют ее Ахерон. Другие – Стикс. Но здесь нет болот[9], а Ахерон видел я в верхнем мире[10]. Но кто я такой, чтобы утверждать, что знаю истину? Ведь будь это Рубикон, здесь бы не было его!

Бородач указал рукой на участок на берегу, куда стекались люди. Перед ними возвышался еще один воин, но доспех его был скуднее, и мистический свет не струился из-под лат.

– Харон!

Харон явно не был одним из местных стражей-воинов, но все равно возвышался, над остальными людьми и от него исходила какая-то едва уловимая мистическая сила. И никаким паромщиком он не был. В руках он держал пику, а не шест. Да и парома позади видно не было. Он больше напоминал ветерана, закаленного в боях. Длинная борода, вместо плаща была потрепанная накидка, а доспех не защищал большую часть тела. Это все, что было видно Дэшу, а ландшафт при всей своей изменчивости упорно не приближался к паромщику.

– Это будет интересно! – сказал собеседник Дэша, указывая на тропу.

Из общей массы людей снова отделились две фигуры. На этот раз оба они были мужчины. Едва они сделали шаг в сторону от потока, как оказались в лесу. Шаг – каменистое плато. Еще шаг – небольшая зеленая рощица, где среди папоротников возвышался портал. Теперь Дэш смог разглядеть одежду очередных безумцев. На одном был докторский халат, а на втором… Дэш не поверил своим глазам! – нацистская форма черного цвета.

– Чем вы готовы пожертвовать, чтобы пройти? – прокатилось эхо по долине, едва появился страж.

Существа упали на колени и принялись выкладывать перед стражем золотые слитки, часы, украшения, одежду. Была бы их воля, они бы и кожу с себя содрали. Жалкие и голые они протягивали руки в мольбе.

– Так и быть! – произнес страж и повторил ритуал с плащом. Но свет не вырвался наружу. Наоборот, плащ, словно смола поглотил фигуры, оставив на земле лишь тень. От которой вверх поднялись два уголька и потухли в метре над поверхностью. Дэшу показалось, что ветер донес до его слуха приглушенный крик. Он был тише шепота, но наполнен нестерпимой болью.

– Их дары не смогли перевесить чашу грехов. Вот поэтому я и не решаюсь следовать за ней. Я так сильно ее люблю, что не могу позволить себе ее потерять навеки. Мне еще предстоит подумать над тем, что предложить паромщику или стражникам.

– Не понимаю, если все дороги ведут на ту сторону, какой смысл в стражах? Мы же можем не спускаться вниз. Так зачем ловить беглецов?

– Однажды все равно придется спуститься. К тому же не у всех есть возможность обдумать свои земные деяния и вынести урок. Чем больше грехов, тем больше шанс оказаться в толпе. Не важно где начнется наш путь в этом мире, закончиться он на берегу. А те немногие, что пытаются сбежать – лишь глупцы, заслужившие расправы, в назидание другим. Стражники непоколебимы. А вот паромщик может даровать тебе спасение и за меньшую плату, но придется раскаяться по-настоящему. Не все на это способны.

Дэшу показалось, что он снова услышал сдавленный крик. Он обернулся и увидел бесконечный поток людей, по краям которой появлялись как всполохи света, так и черные пятна. К сожалению, пятен было больше. Местами они сливались в огромные смоляные болота.

– Вам пора, друг мой.

– С чего Вы решили, что я готов?

– Всякий раз, как выделяется время, Вы озираетесь, словно ищете кого-то.

– Свою семью.

– Понимаю… Как ни прискорбно, Вы уверены, что Ваша семья уже здесь. Я имею в виду этот мир. А потому, не бойтесь оставить его позади. Будь они на этих холмах, вы бы уже свиделись. Вы – хороший человек, ступайте смело.

– Спасибо за совет. А как Вас?..

– Если боги позволят, встретимся в месте, где имена не нужны.

Бородач слегка подтолкнул Дэша вперед. В это время земля опять ожила, и Дэш, сделав всего один шаг, оказался на тропе. Изнутри живого потока было понятно, что не люди шли по тропе, а призраки. Полупрозрачные фигуры проходили сквозь друг друга, не доставляя и капли неудобства. Если на холмах странно вело себя пространство, то на тропе – время. Дэш видел, как тех, кто прошел здесь до него, так и тех, кто после.

Дэш заметил среди призраков еще одну странную фигуру. Она больше напоминала Смерть. Точнее, классическое представление, о том, как должна выглядеть Смерть – Мрачный Жнец в черном балахоне и с косой. Общие черты угадывались. Только без косы, балахон грязно-коричневого цвета под которым не было ни скелета, ни страшной старухи – только дымка. И не мерзкого оттенка фиолетового цвета, которым было пропитано все вокруг, а тошнотворно-морковного.

«Бред какой-то!» – отметил про себя Дэш. Он уже привык к странноватой фиолетовой гамме, сопутствующей всему потустороннему. И вот, среди призраков блуждает существо, как казалось Дэшу, совсем диких расцветок. Балахон подкрадывался к остальным призракам, заглядывал в лицо, доверительно клал руку на плечо. Дэш продолжал парить или брести, смотря с какой стороны посмотреть, по тропе, не обращая внимания на Балахон, пока перед ним не возник Харон. Дэш растерянно оглянулся по сторонам. Он не мог сказать, сколько времени находился среди призраков, и как умудрился не заметить приближение Харона. И тем не менее, паромщик уже стоит перед ним, а позади него река. Вот только никакого парома нет и в помине.

– Как же мы переберемся на другую сторону? – выпалил Дэш первое, что пришло на ум.

– А кто тебе сказал, что нужно плыть поперек? – паромщик смотрел на Дэша сверху вниз своими серыми глазами, в которых поочередно загорался голубой огонек. В его взгляде не было злобы или укора, но спорить с ним или препираться желания не возникало.

Дэш снова оглянулся по сторонам, если все события происходят единовременно, то он должен увидеть своих родных. Если только они уже не на другой стороне. Дэш снова потерял ощущение времени. Как давно он стоит и вертит головой? Но никто не торопил, никто не ворчал. Даже паромщик смотрел на него все также снисходительно.

– Есть мнение, что проезд не бесплатный, – пробормотал Дэш, в надежде выиграть еще время.

Харон молча кивнул. Дэш порылся по карманам и откопал пару монет. На них и в прежней жизни ничего нельзя было купить, не то, что оплатить путешествие в загробный мир. Вот и Харон не проявил никакого интереса. Тут Дэш вспомнил стражей и их вопрос, и его осенила догадка. Дело не в золоте и материальной ценности. Таким образом, самой дорогой вещью, которой он обладал на данный момент, была майка с Джимом Моррисоном. Делать нечего, Дэш стянул майку и протянул ее Харону. Как ни странно, тот протянул руку в ответ, чтобы принять дар.

– Обрел ли ты покой?

– На той стороне и узнаю. Здесь меня уже ничто не держит.

«Уверен?» – то ли это была шальная мысль, то ли чей-то шепот. Но даже его было достаточно, чтобы начать сомневаться.

Дэш почувствовал что-то холодное и липкое на плече. Он оглянулся и увидел Балахон. Тот вел себя как барыга предлагающий дозу. Балахон придвинулся ближе, чтобы заглянуть Дэшу в лицо, как он делал с другими призраками. Под капюшоном в морковной дымке Дэш разглядел лицо. Это было лицо Луны. Любимой девушки, которая осталась в мире живых на Земле. Просто, ее так звали. Именно она подарила Дэшу майку с Моррисоном. Вот почему это был дорогой подарок.

Харон тут же одернул руку и схватился за пику. Дэш в ужасе отпрянул от него.

«Хочешь быть с ней?» – мелькнула очередная мысль.

– Да! – выкрикнул Дэш, не заботясь о последствиях своего желания.

«Так и быть!»

Балахон исчез, и мир окончательно поплыл. Харон растаял как свечка. Небеса словно вязкая смола стекали вниз и смешивались с землей. Под ногами образовалось мерзкое болото, которое неумолимо поглощало Дэша. Сначала он ослеп, потом перестал дышать. Находясь в кромешной темноте Дэш не мог понять, способен ли он еще двигаться, чтобы спастись.

«Что же я натворил? – подумал он. – Я приговорил ее к смерти. Только так я смогу быть с ней. После смерти! Ведь я не могу ожить – это невозможно! И в итоге я все равно ее потеряю!»

Очередная ледяная волна ужаса накрыла Дэша, когда он не смог вспомнить лицо Луны. От любимой остался только размытый образ. Вместе со всеми остальными чувствами Дэш лишился еще и воспоминаний. Не осталось ничего, только ощущение того, что он сотворил нечто ужасное. Но он не мог вспомнить. Находясь во тьме Дэш уцепился за блеклый образ любимого человека.

Тук!

Образ стал немного ярче.

Тук!

«Что это?» – появилась первая осознанная мысль.

Тук!

«Это звук!» – первый ответ.

Дэш стоял в стороне и смотрел, как в глубинах его же души возрождаются мысли, память… сознание. Он знал, что последует дальше. Пробуждение в гробу! Эту часть своей жизни он явно не хотел переживать снова. И потому решился, наконец, покинуть свои воспоминания.

Его пробуждение было похоже не погружение в воду. Плотная и вязкая реальность вновь окутала его. Ночь закончилась. А, что наступило – утро лили день, сказать было сложно – за стеной дождя разобрать что-либо не получалось. Старик дремал на стуле. Цвет за окном сменился с черного на серый. Дэш решил тайком пробраться на улицу, чтобы не разбудить Старика. Едва он добрался до двери, как сзади раздался оглушительный храп. Старик вовсе не дремал, а спал как убитый. Храпел он редко, но зато как следует.

Выйдя на улицу Дэш осмотрелся. Дождь был достаточно сильный, но видимость при этом оказалась на удивление хорошей. А причиной ограниченной видимости из окон был вовсе не дождь, а пыль, которая наверняка была повсюду. Но Дэш не обратил на это внимания, так как еще не умел дышать. Стоя на крыльце дома он попытался восстановить безусловный рефлекс, который с легкостью дается даже младенцам. Легкие Дэша напоминали старый мешок. Они расширялись с каким-то странным хрустом. Но не только проблема легких беспокоила Дэша. Вместе с дыханием он утратил и способность чувствовать запахи. Он мог разобрать едва уловимые нотки, витавшие в воздухе, но не более того. Через несколько минут он бросил бесполезное занятие. Все равно, что пытаться завести машину с сухим топливным баком – колеса вроде поворачиваются, двери и капот открываются, а толку никакого. Дэш пытался снова и снова в надежде заглушить боль. Боль утраты любимых людей могла разорвать его душу на мелкие ошметки. Но нет, она превратилась в тупую и ноющую тоску. Значит ли это, что он мертв? Или что-то другое?

Позади в дверях появился Старик.

– Знаешь, сынок, нам надо потолковать, – протянул он, набивая трубку.

Загрузка...