Полночный всадник

Глава II

Когда-то средь людей при жизни

Он был, и числился таков:

Дурманом опьянённый мысли,

Сбивал подошвы каблуков.

Он подходил с лукавым глазом,

И замирали те сердца,

Что не познали боль отказа

Там, где главенствует краса.

Рука в руке, и мелкой дрожью

Срывались с губ слова-табу.

И нервный ток, бежав под кожей,

Нашёптывал их на ходу.

Герой тот звался Александром.

Александрит – его глаза!

И волос русый беспрестанно

Вился как тонкая лоза.

Он был красив, умён и ветрен,

Науками легко владел,

Знал языки, писал в газетах,

Во многом, в общем, преуспел.

Но, преступив тридцатилетье,

Он оставался одинок.

Таков его души порок,

Не отпечатанный в столетьях.

Как много женщин!.. Много славы!..

Он за собой шлейф носил.

Телесный дух слепой услады

Давно уже превозносил.

Но где душа? Души в помине

Он не искал, и ни в одной

Из тех красавиц, что доныне

При нём играли свою роль,

Не отыскать. В тени сокрыта,

Запрятана, что не найти.

Его желанием обвита

Пустая форма – вдаль пути.

И он всё шёл без остановок,

А вслед ему неслась молва

Из оскорблений, недомолвок.

Но, усмехнувшись, он, едва

В ответ произносил хоть слово.

Молва ему давно не нова.

И, верен сам себе во всём,

Он видел мир полночным сном.