Полетим… и мы – полетели…

Сон 1

Во сне Вовка не был таким как в детстве, это был уже взрослый крепкий парень одного со мной возраста, то есть лет двадцати с небольшим, и мы были вместе, вместе шли по какому-то дурно пахнущему старому подземелью, в его правой руке был самодельный факел. Мне хотелось так много у него спросить, узнать как он жил все эти десять лет, и задать, как показалось тогда, важнейший вопрос: не обиделся ли он на меня за то, что я не ответил на его письмо. Я хотел объяснить ситуацию или прояснить ее. Но Вовка серьезно посмотрев в мои глаза, только обнял меня крепко по-мужски и шепнул на правое ухо: после Кирюша, сейчас любые разговоры могут быть опасны.

В этом подземелье мы были не одни, впереди также с факелом и автономным военным фонарем шли еще двое ребят, вернее парень и девчонка, все сосредоточенные, и серьезные как Вовка. Кажется, у всех у них была одна цель, о которой пока я ничего не знал….

Парень весь заросший черной бородой, одетый в типовую камуфлу и берцы, девчонка рыжая в нелепом для этого грязного подземелья ярко желтом резиновом плаще и зеленой вязанной шапочке. Не смотря на их внешние различия, я почему-то решил, что они брат с сестрой…. Было в них что-то позволяющее сделать такое заключение… возможно то как они двигались или изредка смотрели на друг друга.

Мы шли достаточно долго, возможно час или два, под землей сложно определить время, тем более, если по воле неведомого режиссера у вас нет ни телефона не часов привычных в обыденном мире.

Периодически бездушно благоухало канализацией, один раз мы вышли к небольшому озеру в каменную стену здесь была вмурована ржавая цепь, к концу которой была привязана заплесневевшая очень старая лодка с одним веслом. Парень с черной бородой отвязал цепь и помог взобраться в лодку предположительно сестре, а Вовка помог мне, рыжая девчонка подняла со дна лодки алюминиевый котелок и начала вычерпывать из нее медленно поднимающуюся снизу ледяную воду, ее предполагаемый брат греб единственным веслом, я и Вовка держали два факела, их нельзя было выключить так просто как автономный фонарь. Плыли мы около пулучаса, а затем, тем же манером как погрузились, сошли с чудом не затонувшей древней посудины: предполагаемый брат помог выбраться из лодки предполагаемой сестре, а Вовка мне, как неопытному путешественнику и никакому диггеру оказавшемуся впервые в подобной ситуации.

Мы шли еще какое-то время, пока внезапно, подчиняясь порыву невидимого ветра, с начало потухли оба факела, а секунду спустя и автономный фонарь. Зажечь их по новой так и не вышло, как мы не старались, единственная зажигалка тоже не давала искры, а фонарь просто отказывался работать.

– Что будем делать, – я не видел, но почувствовал как Вовка темноте пожимает плечами… Я уже собирался задать еще какой-нибудь вопрос, не смотря на предупреждения Вовки, но он сам наклонился к моему правому уху и шепнул: пошли… и мы пошли все четверо в полной темноте…. внезапно подземный ход закончился сводчатым туннелем, облицованным красным кирпичом. Я смог определить это благодаря чахлому лучу света, пробивающемуся откуда-то с высоты – возможно там за идущим вверху параллельным ходом был канализационный люк или другое техническое конструктивно необходимое функционально необходимо отверстие.

Между тем, видимый теперь туннель упирался в стену, выложенную заплесневелым бутовым камнем. В ней обнаружился небольшой пролом, а за ним открылась длинная галерея, похожая на еще более старый туннель. Камни там были покрыты каким-то белым налетом похожим на отложения соли или подземный мох, от этого белого налета исходило призрачное свечение, благодаря которому и можно было видеть все вокруг, не пользуясь внешними источниками света. Внутри этого туннеля царил странноватый, слегка кисловатый запах, что-то похожее я ощущал, когда мне в очередной раз в драке разбили нос. Галерея уходила вниз, превращаясь в просторный зал. В его центре мы заметили каменное возвышение, которое по форме напоминало алтарь. Стены подземного зала были покрыты вырезанными на камнях символами и рисунками. На одном из них был старец, держащий кривую палку в руках, его окружали вороны и муравьи, а также множество костей и черепов. Из подземного зала выходило еще несколько ходов. Из одного чувствовался сквозняк, по-видимому, рядом был еще один выход на поверхность.

Мы встали, подавленные звенящей тишиной, а потом внезапно раздался шорох тысячи крыл и странные скребущие звуки, похожие на цокот острейших когтей. Луч вдруг заработавшего фонаря идущего впереди предполагаемого брата рыжеволосой сестры осветил приближающийся к нам темный силуэт и два огромных широко расставленных желтых глаза.

Рыжая девчонка заверещала: «Волкодлак!». Ребята побросали свое снаряжение и бросились назад. Мы с Вовкой тоже побежали. Не смотря на то, что я уже давно не спортсмен, я мчался наравне с другими диггерами и в какой-то момент даже всех обогнал, именно в этот момент сзади послышался человеческий вскрик, так кричат от внезапной боли, а затем раздалось торжествующее рычание и замогильный вой. Я встал, рядом остановились рыжая девчонка и заросший черной бородой парень, тогда я понял, что от боли кричал Вовка и тоже заорал, так что сорвал голос. А мгновение спустя проснулся в холодном поту в своей постели и никак не мог заставить поверить себя, что это был обычный сон или необычный кошмар.

*

На настенных часах было три ночи, заснуть не получалось, я раскрыл ноутбук и решил сначала по адресу в Вовкином письме и пиратской базе определить его телефон, а затем разыскать все, что есть про пермские подземелья во всемирной сети Интернет, в этой общественной помойке и скопище истинно ложных знаний. За этими безумными занятиями я просидел остаток ночи до девяти утра, а в девять позвонил на Вовкин телефон, его определить с учетом возможностей интернет и некоторых моих навыков оказалось не так сложно. Минут пять были только длинные гудки, потом короткие, а затем кто – то нажал прием.

– Здравствуй Вова, – сказал я, глядя в свое окно, за ним шумели под шквалами осеннего ветра кроны тополей и дородная в красной шляпе тетка вела за собой стайку первоклашек куда-то на восток, возможно туда, куда уходили за знаниями и в поисках истины мудрецы прошлого.

В трубке мобильника молчали, а затем раздался мертвый женский голос:

– Кто это…? Что вам нужно… Вовы нет…. Он пропал год назад…. – А затем в мертвом женском голосе словно проснулась надежда, и он перестал быть похожим на лед: «Вы что-то знаете, не смейте молчать, Вы знаете, где находится Вова….!?» – теперь растаяв женский голос перешел на крик, который захлебнулся водопадом соленной воды именуемой материнскими слезами.

– Нет, ответил я проглотив снежный ком, и нажал кнопку отбоя…. Не глядя давя и давя пока телефон не отключился совсем.

Итак, Вовка пропал год назад, а теперь этот дурацкий сон…. Возможно случайность или мистическое совпадение, в любом случае меня не касается эта давняя история, – я думал так, вернее мой разум держался этого объяснения, а я сам сидел у своего ноутбука, и не отрываясь взахлеб читал и пытался усвоить все, что удалось накопать во всемирной сети про пермские подземелья.

*

Глаза болели, но я все читал:

«Звезда» за 2009 год:

Город Пермь частью своей расположен на бывших шахтах. По этой причине в районе Мотовилихи проваливались дома, а недавно просел трамвайный путь на ул. 1905 года. По разным оценкам, у нас в городе за время его существования и за столетие до этого накопано от полутора до двух тысяч шахт.

Под нынешней улицей Сибирской до берега Камы в районе речного вокзала в XIX веке был проложен подземный гужевой путь. Сделали это местные купцы для доставки товара в свои магазины. По этой удивительной подземной дороге товары возили не на лошадях, а менее низкорослых и не боящихся подземелий лошаках – метисов рожденных от ослов и кобылиц. Дорога эта имела ответвления в подвалы магазинов и могла использоваться, как свидетельствуют историки, хитроумными торговцами для доставки также контрабандного товара с реки Кама и волжских судоходных путей. А надежней секретного подземного хранилища иного просто не придумаешь. Вот откуда обилие глубоких подвалов в домах, прилегающих к Сибирской… Подземная дорога была построена еще потому, что ее устроители не хотели портить архитектурный вид города. Раньше мостовые были деревянные, и чтобы не разбивать их подводами, на которых возили товары с набережной, крупные пермские купцы строили вот такие подземные сооружения.

По одной из версий, эти ходы соединялись с более древними шахтами, где могли скрываться запасы того же контрабандного товара. К тому же это место, где можно было укрывать продовольствие, например, во время пожара. Гужевые ходы-ответвления от главного хода располагались на глубине 4-8 метров под землей и представляли собой коридор со сводчатым потолком длиной 3-4 метра и высотой 2,5 метра. Проезжая часть выкладывалась бутовым камнем. По краям были предусмотрены сточные канавы. Дорога имела минусовый уклон 2-3 градуса в сторону Камы.

По сохранившимся в архивах Горьковской библиотеки документам, основных гужевых ходов было 5-6. Главный шел под улицей Сибирской от бывшего пивзавода и пролегал под нынешним речным вокзалом.

Начинали строиться гужевые "подземки" в Перми с 1860 года и прекратили свое существование в советские, послереволюционные годы».

Нет то место, где мы были во сне выглядело гораздо старее 19 века, от того подземелья пахло настоящей древностью.

Потерев виски и налив стакан горячего чая с медом я продолжил свои изыскания…

«АиФ»

«В начале марта 2011 г. при прокладке теплотрассы во дворе старинного особняка купца Мешкова, в котором в настоящее время расположился Пермский краевой краеведческий музей, строители натолкнулись на необычное подземное сооружение. Куполообразный свод старинного подземелья был настолько прочным, что несколько десятилетий выдерживал тяжелую технику».

Вот это как мне показалось, может пригодиться…

Однажды родная тетка, которую все почему-то все величали Кока, а не по имени, что было записано в паспорте, показала мне такой фокус. Подвела меня в полутемном коридоре нашей коммуналки к огромной дыре, пробитой в стене под умывальником. Вел этот ход в недра подвала, где складывались фрукты и овощи от соседнего магазина. Тетка соорудила какой-то факел, подожгла его и высветила мрачный провал в стене, прибавив: "Смотри сейчас, что будет". Через какое-то время в глубине дыры показались очертания рыжеватого чудища. По всей вероятности, это был хомяк, только исполинских для хомяка размеров, величиной с собаку. Чудище медленно двигалось в сторону огня, как зачарованное. Тетка загасила огонь, и видение исчезло.

Я бы не стал вспоминать о подвалах моего детства в центре старой Перми, если бы не найденная сейчас информация.

Между тем, я все читаю, погружаясь в тайны пермских подземелий все дальше и дальше, вернее – глубже и вот достигнув нужной степени глубины, натыкаюсь на следующую информацию:

«АиФ» за 2008 г.

«Городские архивы содержат записи о том, что во время основания города в 1723 году, там, где сейчас находится речной вокзал, был монашеский скит, а неподалеку от него древний деревянный идол, двух метров высотой. Вероятно, это был символ Чернобога, культ которого на протяжении многих столетий существовал на территориях будущей Перми. Был там и подземный храм этого божества».

«АиФ» за 2010 г.

«Местный диггер и уфолог Суботин, говорит, что он и его друзья обнаружили древнее языческое капище на высоком камском берегу – как раз в том месте, где стоит здание художественной галереи, бывший кафедральный собор. Капище расположено глубоко под землей, ему около четырехсот, а возможно и тысяча лет. По мнению Н. Субботина, посвящено сооружение культу Чернобога. По одной из версий, кафедральный собор специально поставили на том месте, чтобы святым храмом перекрыть подземную энергию, исходящую от проклятого капища.

По официальной версии пермских властей и научного сообщества, нет ни капища, ни ходов. Представители кафедры археологии Пермского университета не отрицают только, что жизнь на Урале зародилась задолго до вторжения Ермака (впрочем, этого никто не отрицает, а краеведческий музей заполнен экспонатами и артефактами, которым 1-2 тысячи лет и больше)».

Похоже, это то, что я искал…

Между тем, глаза слипаются от бессонной ночи, я хлопаю крышкой ноутбука и, сделав четыре шага до своего дивана, отправляюсь в царство морфея, или просто снова проваливаясь в очередной сон.