Полет Семена, изменивший мир (СИ)

Глава 18. Мы так давно, мы так давно не отдыхали…

Спустя сорок минут после отправления еле ползущая рота добралась до памятной поляны. Остановились. До поселка по прямой было около пяти километров.

— Папа, прием, — запросил Леха. — Папа?

— Здесь Зипка, — послышался в ответ голос Максима. — Папа отрубился, разбудить не можем.

— Едем дальше, Леха, хули думать, — высказал свое мнение Славка. Леха подумал и согласился с коварным замыслом Славки.

— Рота, пробиваемся на северо-запад. Обойдем Горный и зайдем в него с трассы.

Танки двинулись дальше, пробивая себе новую дорогу с поляны. Леха по карте соображал куда лучше выйти, чтобы не получить пиздюлей. Странно, но во время остановки он не услышал звуков боя со стороны Горного. Либо наши отбились, либо.… Нет думать о либо совсем не хотелось.

Танк скатился в неглубокую канаву и его тряхнуло. Пашкина голова, до сих пор мирно болтавшаяся на плечах, получила ускорение и, потянув за собой остальное тело, врезалась лбом в прицел.

— Блять, — проснулся Пашка. — Зипка, а че так трясет?

— Мы по лесу едем.

— Куда?

— В Горный. Да ты не ссы, пара километров осталась.

Пара…? Так, — Пашка включил ЛС: — Рота, всем стоп, срочно.

— А, Папа! Доброе утро! — послышался издевающийся голос Лехи.

— Живчик, откуда заходить решил в Горный?

— С запада, планировал на трассу выйти.

— Звуки боя слышали?

— Слышали еще утром, сейчас все стихло.

— Горного больше нет, скорее всего. И нам туда сейчас точно нельзя. Нужно срочно уходить.

— Куда? Почему, думаешь, нет Горного?

— Папа, нужно проверить сперва, — влез Славка.

— Отставить! Если Горный пал, то Чужих там просто до хрена. И как думаете, чем наши обоссавшиеся генералы будут мочить толпу Чужих в 60 километрах от Новосибирска?

Все пораженно замолчали. Возможность нанесения ядерного удара по скоплению Чужих была. Тут вам не там. Наши генералы не стеснялись применять ядерное оружие в критических ситуациях.

— И что делаем? — наконец спросил Леха.

— Нужно спрятаться. Отправить один недырявый танк с исправной фильтровентиляционной установкой на разведку. Остальным ждать. Разведка, если Горный все же держится, должна установить связь с командованием и получить задачу. Остальным ждать, готовить танки к действиям в условиях радиоактивного заражения. Связь закончил.

Пашка без сил откинулся в кресле. Действие укола закончилось, и боль в голове накатывала со страшной силой. Ему нужен новый укол, но вторые сутки на сильных обезболивающих до добра точно не доведут. Пашка посмотрел на Кристину. Она спала, растекшись по креслу. — Бедная. На хрен ей такие приключения. Нужно было посадить их в субарь и выпнуть из Горного. Но, тогда бы ты не дошел? Там, в лесу, с передатчиком. Да? Не знаю. И до Зипки бы не дошел. Шел же на одном упрямстве. Она идет с дырой в боку, и ты иди. — В глазах начало двоиться. Пашка негромко выругался. Кристина, вдруг, открыла глаза и уставилась на него.

— Голова?

Пашка кивнул.

— Мне нужно поговорить с Дианой.

— Наушники на полке слева, подключены должны быть. Одень и говори.

Кристина нашарила наушники, поморщившись, одела на голову.

— Диана? — Пауза секунд в 30. Шорох в наушниках и голос Дианы. — Слушаю.

— Ты мне говорила, что больше не дашь Пашке укол. Ему сейчас очень нужно.

— Нет!

— Но…

— Даже не проси. Хочешь, чтобы у него сердце встало? Или крыша поехала?

— Девчонки, о чем разговор вообще? — вмешался Леха.

— Мне, для Пашки и Кристины, Маргарита Петровна очень мощные уколы дала с собой, когда мы за вами поехали. Они на них уже почти сутки. Больше нельзя, — раскрыла все карты Диана.

— Ясно, — скрипнул зубами Леха.

— Мы не наркоманы, наркоманы не мы, — сообщил Пашка.

— Теперь понятно — на них живого места нет, а они бегают, — сказал Ворчун.

— Папа, это правда? — спросил Зипка.

— Да.

— Рота, слушай команду, — раздался голос Лехи: — Проверить фильтровентиляционные установки. Произвести осмотр танков на предмет пробоин и утечек. Особое внимание на люки. Результаты доложить. Десять минут.

— Папа, включай давай — раздался через пару минут голос Зипки.

— А смысл? Мы не поедем в любом случае, — ответил Папа.

— Ну, кто-то другой сможет поехать, — сказал Зипка.

— Что-то я тупить стал. Задраить люки.

Пашка включил в ручном режиме фильтровентиляционную установку. Загудели насосы. Начало закладывать уши.

— Утечек не наблюдаю, — доложил Зипка. — У меня норма, — сказал Папа. Кристина промолчала, ибо не знала, как и что проверять нужно.

— Живчик, здесь Папа. Результат положительный, — отчитался Пашка.

— Бармалей, минус. Насосы стоят.

— Бурят, минус. Утечка.

— У Димки жирный минус, я улицу вижу сквозь башню.

— Живчик, плюс.

— Филя, минус. Сема ты мне хреновый танк подсунул. Тут ничего не работает. Даже магнитолы нет.

— Так, у нас только два танка относительно в норме, — сделал выводы Лешка: — Тогда, я поехал. Куда остальных прячем?

— Каменные карьеры, — предложил Славка: — Помните, проезжали по пути в Горный?

— Идет, — согласился Леха: — Тогда двигайтесь дальше на восток. Километра четыре или пять. Танки загоните в карьер. Ждете меня. Папа, возражения, дополнения?

— Он опять отрубился, — ответила за него Кристина, сама чувствуя, что сознание скоро покинет и ее. Голова болела, бок дергало, все остальное тело, обильно покрытое синяками и ссадинами, чесалось, жгло и ныло одновременно.

— Максим, а ты как там? — спросила она Зипку.

— Да вроде норм. Главное шевелиться поменьше, — ответил Зипка.

— Живчик, уточни там про медицину, а то Колян совсем плохой, — напомнил Славка.

— Так точно, — ответил Леха: — Все, я погнал, встретимся на точке.

Лешкин танк развернулся и двинулся на север к близкому поселку. Остальные, постепенно набирая ход, продолжили путь на восток. В голове колонны пробивал путь Бармалей.

Леха с досадой стукнул кулаком по люку. Люк в ответ промолчал. Леха потряс отбитой рукой. Боль взбодрила. — Чертов Пашка. Поехал их спасать наркоман хренов. Девчонок притащил зачем-то. В самую жопу. — Лешка уткнулся лбом в прицел. Как же хочется просто лечь и забыться сном часов на 30.

— Ворч, ты там как себя чувствуешь?

— Да норма вроде. Голова только трещит. И в глазах песок, — Ворчун громко зевнул в микрофон.

— Блять.

— Да все нормально будет.

— Ты главное не усни за рулем.

— А че нам будет, мы же в танке.

— Мальчики, — вмешалась в разговор Диана: — остановите-ка танк.

— Зачем? — спросил Леха.

— Не остановите — начну драться.

— Ворч, стоп, — драться с Дианой Лехе не хотелось. Вообще ни с кем не хотелось драться.

Танк остановился. Диана ловко, словно всю жизнь этим занималась, открыла люк и выскользнула наружу. С одной-то рукой. Люк над головой Лехи распахнулся, Диана стояла над ним и манила его пальчиком. Леха нехотя вылез наружу.

— Встал, штаны приспустил, и немного наклонился, — скомандовала Диана.

Леха уставился на Диану, как будто у нее вырос рог на голове.

— Надо, Леша, надо, — сказал Диана: — Иначе нам всем пиздец.

Леха вздохнул, и выполнил команду. В зад вонзилась игла.

— Следующий! — вызвала Диана.

— Ворч выходи, — сказал Лешка.

— Не выйду, — глухо раздалось из-за люка.

— Я сейчас в дырку к тебе залезу и в башку вколю, — рассердилась Диана, набирая из ампулы новый шприц.

— Ворчун, не дури. Сколько мы без допинга протянем. А потом совершим ошибку и угробим всю роту.

Люк мехвода открылся и вылез Ворчун.

— Давай коли уже, кольщица.

— Кольщик, наколи мне купола… — пропела Диана, подходя к Ворчуну. Ворчун развернулся и заголил полужопие.

— Рядом чудотворный крест с иконами… — Диана ловко всадила шприц в Серегу и вдавила поршень.

— Чтоб играли там колокола… — вытащила шприц, переложила в замотанную руку и шлепнула Ворчуна по заднице.

— С переливами и перезвонами, — закончила она: — Это тебе за упрямство.

— Что теперь? — спросил Леха удивленный странным поведением Дианы.

— Теперь вы будете бегать и водить танк, как будто бы вас укусил Шварценеггер.

— Сколько у нас времени?

— Часа три-четыре точно есть.

— Поехали.

Леха помог Диане сложить в рюкзак лекарства и спуститься вниз.

— Погнали, — устраиваясь на своем месте, скомандовал Леха.

Ворчун погнал дальше. Леха прислушивался к себе. Сонливость куда-то исчезла, появилась ясность в голове. Боль ушла. — Действует, — удивился Лешка: — Но какой ценой.

Думать о цене не хотелось. Хотелось выполнить задачу и вернуться к своим. Здорово, если бы в Горном был порядок, злобные инопланетяне уничтожены, а теплая кроватка ждала бы своих героев. Но разум говорил Лехе, что все, что они до этого прошли, была не жопа, а плечо. Жопа ждет где-то там впереди. И надо бы выстругать чопик побольше, чтобы эту жопу заткнуть. А иначе, реально, всем жопа. Такая большая. С большими, блять, жопными полужопиями. Жопа… Стоп.

— Диана, это нормально?

— Что?

— Я вот сейчас сижу и про жопу думаю.

— Мою?

— Да нет. Про виртуальную. Ну, то есть про то, что все плохое еще впереди. Ну не плохое, а…. Ну ты поняла, — совсем запутался Леха.

— Так! — посерьезнела Диана: — Леша, сколько будет 16 умножить на 4?

— Э-э-э… — Леха завис. Проклятая 16 никак не хотела умножаться на 4.

— Ворчун?

— На связи.

— Сколько будет 12 умножить на 5?

— Шестьдесят, — ответил Ворчун: — А тебе зачем?

— У тебя в глазах не двоится?

— Нет. После укола вообще бодряк.

— Ворчун, а Леха какие-нибудь вещества принимает?

— Да нет, он не из этих. Он даже алкоголь не пьет. Разве что пуэр постоянно хлещет.

— Пуэр???

— Ну, чай такой.

— Я знаю.

Диана задумалась. Маргарита предупреждала, что уколы несовместимы с алкоголем и наркотическими веществами. Но пуэр. То, что он тонизирует организм, она знала. Но то, что он вступит в конфликт с «бодрящим» уколом…. Одним словом, Упс.

— Ворчун, у нас проблемы.

— Я догадался уже.

— Что будем делать.

— Выполнять задачу.

— Ясно.

Все замолчали. Диана поглядывала на Леху, который с серьезным видом пялился в прицел, выискивая неведомую цель. Диана тоже решила посмотреть и прильнула к прицелу. Танк как раз выезжал из леса, впереди было поле, за ним виднелась дорога.

— Вижу двух Мамонтов. С ними два малых Охотника. Атакуем цель, — заорал Леха. Танк встал колом и начал пятится назад, заезжая обратно в кусты.

— Ворчун вперед. Цель передний Мамонт, — орал Леха.

— Диана останови его, быстро, — полным ужаса голосом заорал Ворчун.

Диана молниеносно метнулась через уже начавшее клацать досылаемым снарядом орудие и вцепилась в Леху.

— Леха стой.

— Лешка не унимался, не отрывая глаз от прицела, он одной рукой отпихнул Диану, продолжая что-то нажимать второй. Башня начала поворачиваться. Диана принялась лупить Леху по голове обоими руками. Из глаз брызнули искры. Сломанную руку прострелило болью. Леха не прекращал. Орудие танка начало опускаться, наводясь на цель. Диана рванула из кобуры на груди пистолет, перехватила за ствол и изо-всех сил долбанула Леху по голове. Подействовало. Леха обмяк и завалился вбок.

— Нужно его связать, — крикнула Диана.

— Бинты, — хрипло ответил Ворчун. Диана рванула клапан кармана. Зубами разорвала упаковку ИПП и принялась приматывать Леху к креслу. Бинт кончился. Диана достала из Лехиного кармана еще один, разорвала и связала концы бинтов. Принялась обматывать дальше. Наконец буйный Леха был зафиксирован.

Диана без сил вползла обратно в свое кресло. Рука горела огнем. Она застонала.

— Что с тобой? — с беспокойством в голосе спросил Ворчун.

— Рука, — простонала Диана: — Мы ушли?

— Да, вроде бы нас не заметили.

Танк стоял. Ворчун заглушил двигатель. Вылез из танка и уполз в кусты с биноклем. Осторожно приподнялся над высокой травой.

Горный явно был в руках Чужих. Третий радар, ранее располагавшийся рядом с дорогой, был уничтожен. Многие дома разрушены и дымились. Резанули по сердцу силуэты сгоревших танков и грузовиков. Кулаки сжались. Хотелось выть. Развязать Леху и лететь крушить утырков. Ворчун взял себя в руки и продолжил наблюдение.

По улицам, носившим следы жестоких боев, перемещалась техника Чужих. Здоровенные Мамонты, юркие Крысы и знакомые по недавним боям Малые и Средние Охотники. Мамонты представляли собой огромные танки на гусеницах, с массивной и мощной передней частью и чуть более узкой задней. С очень толстой броней. Морда танка выглядела как мешанина изломанных полигонов сложной формы. Как говорили умники, специально рассчитанной, чтобы отражать и рассеивать лучи лазеров. В лоб такой из танковой пушки не пробить. Вооружены они были лазерами, причем один из них, по центру морды, был особо мощный. Крысы, наоборот, были быстрыми, легкими и мало бронированными, легко прошибались даже из пулемета. Перемещались, на четырех широченных колесах. Вооружены были парой небольших лазеров и ракетами. Главным их преимуществом была скорость. Они легко разгонялись до ста пятидесяти.

И если вся эта пиздобратия присутствовала в поселке, то людям там делать нечего.

Ворчун осторожно опустился на землю и уполз обратно.

— Что там? — спросила нетерпеливо дожидавшаяся его возвращения Диана.

— Поселок захвачен. Толпа Чужих. Уходить нужно. Срочно.

Ворчун полез на свое место. Завел двигатель и начал задом откатываться подальше от опушки. Развернулся и погнал обратно по своим следам.

Бармалей прилип глазом к прицелу, обшаривая раскинувшийся перед ним карьер. Был он метров пятьсот в ширину. Врагов видно не было. На дне карьера ржавели несколько самосвалов, да здоровенный экскаватор. Наверху у выезда стоял небольшой домик.

— Все чисто, — доложил Бармалей.

Танки выползли из леса и двинулись вниз по дороге на дно карьера. Конечно, следовало бы оставить наверху для контроля танк, или хотя бы караульных, но вероятность ядерного удара по близкому поселку не оставляла выбора. Дураков нет.

Дойдя до брошенных самосвалов, танки остановились.

— Так парни, затыкаем дыры. В темпе, — скомандовал Славка.

Все бросились, чем попало затыкать пробоины и уплотнять покореженные люки. Опасность радиации представляли все.

— Пашку разбудили? — спросил Славка.

— Не просыпается — спит как суслик, — ответил Зипка.

— Хреново. Сдается мне, что просто так мы отсюда не выберемся.

Потянулись долгие минуты ожидания, однако спустя всего десять минут на дороге, ведущей в карьер, появился танк Лехи. Увидев остальных, он остановился.

— Внимание всем, — раздался спокойный голос Ворчуна: — Поселок захвачен. Замечено большое скопление Чужих в поселке. Есть даже тяжелые наземные. Нужно уходить.

— Вот и все, — подумал Славка: — Сколько они там решение о ядерном ударе будут принимать? — Не ной, бля, — сказал он сам себе. — Еще повоюем.

— Валим братцы, — скомандовал он.

Танки пришли в движение, поднимаясь обратно наверх. Ворчун уже развернул свой танк и ожидал их.

— Ворч, а где Живчик? — спросил Славка.

— Он в ауте. Потом расскажу, — коротко ответил Ворчун.

Славка ничего не понял, но решил что тема занятная.

Наконец все вползли наверх, Ворчун пропустил колонну и пристроился в самом конце перед немного отставшим Семеном. Танки свернули направо и через небольшой перелесок выбрались на трассу по которой входили в Горный. Ворчун пропустил колонну и пристроился в самом конце перед немного отставшим Семеном. Наконец все вползли наверх, Ворчун пропустил колонну и пристроился в самом конце перед немного отставшим Семеном. Танки свернули направо и через небольшой перелесок выбрались на трассу, по которой входили в Горный.

— Полный вперед, — скомандовал Славка, и танки начали разгоняться до своих максимальных семидесяти км/ч.

— Сзади Крысы, — вдруг заорал Семен.

В тылу колонны застрочил курсовой пулемет, бахнула пушка.

— Одна есть. Три осталось, — доложил Семен: — Останавливаются. Отходят.

— Блять! Это жопа парни они на нас Охотников могут навести. — Малые Охотники в воздухе разгонялись до сотни и легко могли догнать танки.

— Кристина буди Папу, чем хочешь, буди. Нужны все стволы.

— Ворчун, что там с Лехой? Он нужен.

— Лехи не будет, — ответила Диана: — Моя вина. Я ему вколола «бодрячок», как Папе. В общем, у него аллергия на него. Сейчас он в отрубе. Будет еще пару-тройку часов.

— Ну, пиздец, — выругался Славка.

— Скажи, что делать, я сделаю, — спокойно ответила Диана.

— Из пушки Чужих всех разнеси, — психанул Славка.

— Скажи что нажимать.

— Х-м-м. Значит так. Садись на место Лехи там джойстик управления зенитками. Справа экран с перекрестием. Джойстик влево-вправо крутит башню, вверх-вниз — поднимает или опускает зенитки. Возле джойстика две кнопки. На джойстике сверху две кнопки. Левая — пушки, правая — пулеметы. Над джойстиком тумблер активации зениток. Написано «ЗУ». Если горит зеленым, то можно стрелять. Если красным то нельзя. Включи, чтобы зеленым горело.

— Включила. Горит. Все поняла. Ничего сложного.

Лешкин танк на ходу развернул башню назад, стволы зениток пошевелились вверх-вниз. Походу, действительно ничего сложного.

Пашкин танк, двигающийся перед Славкой тоже развернул башню, но вместо зениток начал поднимать и опускать пушку. Увидев дуло пушки направленное себе в лицо, Славка грязно выругался и врубил микрофон: — Кристина, золотце, а ты не охуела там часом?

— Никак нет, — ответил задорный голос Кристины: — А какая кнопка из пушки стрелять?

— Вот на пульте, где пушкой шевелила, есть кнопка, — ответил шокированный Славка и спрятался от греха в башню.

— А я видела, как ты спрятался, — довольно сказала Кристина. Славка отвечать не стал.

— Вы люки-то позакрывайте, — беспокойно сказал Семен: — Мало ли что.

— Так точно, — подтвердил Илья.

— Охотники. Малые. Шесть, нет, Восемь штук. Идут над дорогой за нами. Расстояние 600. Сокращается, — доложил Семен.

— Вижу их, — закричала Диана. Зенитная установка уже ее танка выпустила в строй Охотников очередь. Не попала.

— Диана не трать патроны, — сказал Семен: — Пусть ближе подойдут. И упреждение бери.

— А, понятно, — ответила Диана.

Кристина, поерзала на своем неудобном кресле, которым являлись Пашкины коленки, и прильнула к прицелу: — Где же они. О вот. В прицеле промелькнули серебристые силуэты Охотников. Кристина осторожно повернула пушку обратно. Что- то вдруг пикнуло и перекрестие прицела загорелось зеленым: — Ой. А что это пушка сама едет? — Башня действительно плавно поворачивалась сама, удерживая в прицеле одного из Охотников. У Кристины вдруг зачесались руки. Воровато оглянувшись на Пашку, она решительно вдавила кнопку спуска. И чуть не оглохла. Пушка выстрелила.

— Кто стрелял? — раздался в наушниках голос Семена.

Кристина подумала и решила сознаться: — Я.

— Головка от …,- Семен запнулся: — Ты Охотника сбила, бля! Из пушки! За полкилометра! На полном ходу!

Связь взорвалась:

— Да ну нахрен!

— Сема ты точно увидел?

— Так не бывает.

— Молодец девчонка!

— Возьму к себе, вместо Бармалея.

Смущённая Кристина стянула с головы наушники. Она же толком ничего не делала. Танк сам. Может это Пашка что-то нажал? Она обернулась на Пашку. И уткнулась в его открытые глаза.

— Поздравляю, — хрипло сказал он.

— Это ты сделал?

— Что?

— Чтобы я попала в Чужого.

— Нет. Меня выстрел разбудил.

Кристина внимательно посмотрела Пашке в его подозрительно честные глаза, вдруг смутилась, покраснела, и полезла на свое место.

— Внимание, Охотники идут в атаку, — раздался голос Семена.

Пашка рванулся и прилип к прицелу. Кристина едва успела ноги вытащить. Вползая в свое кресло, она услышала, как он орет в микрофон: — Рота. Построение два. Сейчас.

Несущаяся рота на ходу начала перестраиваться в две колонны. Охотники приближались, держась одной группой строго над дорогой. Огонь никто не открывал.

— 400 метров, — последовал доклад Семена.

— Ждем. Огонь не открывать. — Голос Папы был спокоен.

— Впереди поворот. Сто метров, — доложил Бармалей.

— 350.

— 300.

— 260. Они открывают порты.

Охотники Чужих открыли створки ракетных установок, готовясь выпустить ракеты.

— Правая колонна, огонь. Левая ждем.

Танки правой колонны открыли огонь из зенитных установок, вынуждая Охотники маневрировать, уклоняясь от очередей.

— Попадание! — Семен, двигавшийся в хвосте, был безумно рад убыли противников. Ему ведь первому достанется.

Один из Охотников задымился и вывалился из группы, разворачиваясь и снижаясь. Остальная группа прибавила ход и, снижаясь, начала приближаться к танкам.

— Пошли. Сейчас жара начнется, — заорал Семен.

Охотники открыли огонь из лазеров.

— 200, - заорал Семен.

— Всем Огонь! — приказал Папа, и колонна расцвела вспышками выстрелов.

— Один есть.

— Еще один.

Чужие, наконец, выпустили ракеты.

— Ракеты!!! — завопил Семен.

Четыре оставшихся Охотника, наконец, выпустили ракеты. Две сразу взорвались, попав под очереди зениток и заставив шарахнуться в сторону Охотников. Остальные рванули к колонне.

Танки укутывались дымами, щедро отстреливая последние запасы дымовых гранат навстречу ракетам. Башни поворачивались за ракетами, ослепляя их инфракрасными прожекторами и лазерными импульсами. Коллективные меры подавления принесли успех. Все шесть прорвавшихся через зенитный огонь ракет сбились с цели и рванули, не долетев до колонны, и лишь одна рванула в воздухе прямо над танком Лехи.

Кристина сжалась от страха из-за неожиданно зазвучавшего сигнала. Папа, ни на секунду не отвлекаясь от экрана, ткнул в какую-то кнопку и продолжил стрелять короткими экономными очередями. Что-то еще пикнуло, и мерзкий сигнал затих.

Пашка на секунду отвлекся от увлекательной компьютерной игры под названием «попади в летающее яйцо», посмотрел на Кристину и подмигнул ей. Правда, из-за его чернющих глаз и бледного лица, это вышло как-то пугающе, но Кристина поняла.

— Охотники уходят, — послышался доклад Семена.

— Получили пизды и свалили, — прокомментировал Славка.

— Мальчики, а я попала? — спросила Диана.

— Попала, попала, — ответил радостный Семен.

В радостные переговоры вклинился спокойный голос Ворчуна: — Теряю масло, требуется остановка.

— Папа, тут по карте слева какое-то озеро, можно заехать, — мгновенно сориентировался Славка.

— Хорошо, — ответил Пашка и, развернув башню вперед, развалился на кресле и закрыл глаза.

Танки сбавили скорость, и свернули с дороги на какую-то заброшенную базу отдыха. Проломили хлипкий заборчик и подкатили прямо к воде.

— Ура, пляж, — завопил Славка: — Гоу купаться.

Диана, аккуратно слезла с до сих пор беспамятного Лешки и вернулась на свое место.

— Надо бы голову ему посмотреть, вдруг перестаралась, — подумала она. Открыла люк, выглянула наружу. — Действительно — пляж, а я без купальника, — подумала она. Нырнула обратно в танк. Пошарилась в своем рюкзаке и достала аптечку. Перелезла обратно к Лехе, села на него и сунула под нос открытую бутылочку нашатырного спирта. Леха вздрогнул, открыл глаза и попытался скинуть Диану с себя. Диана крепко держалась за свое место, ведь отсюда можно стрелять из зенитки. Леха, окончательно придя в себя, успокоился и перестал вырываться. — Мы где? Ты кто? Немцы в деревне есть? — спросил он.

— Тебя все еще глючит или ты издеваешься? — впала в ступор Диана, не зная радоваться или опять доставать пистолет.

— Я все помню, — сказал Леха: — 64.

Что, 64? — окончательно зависла Диана.

— 16 умножить на 4, будет 64, - терпеливо объяснил Леха: — Развяжи меня.

— А ты драться не будешь? — с опаской и облегчением спросила Диана.

— Если только жопу надеру.

— Опять жопу?

— На этот раз твою, а не выдуманную.

— Ладно, — согласилась на наказание Диана: — Только не больно.

Достала из аптечки ножницы и разрезала бинты.

— А теперь, брысь на свое место, — сказал мгновенно посерьезневший Лешка.

— А можно я еще потом постреляю? — перелезая обратно спросила Диана.

— Я что-то пропустил? — поинтересовался Лешка.

— Ага.

Сверху раздался голос Ворчуна: — Вы там долго миловаться собрались? Вылазьте помогать.

Диана опять покраснела и полезла наружу. Леха пожал плечами, осмотрел приборы, отключил зенитки и вылез следом.

— Привет. Отпустило? — спросил его Ворчун, что-то усердно откручивающий в двигателе.

— Ага. Вроде. Что я пропустил?

— Бой с Крысами и Охотниками, Горный полный немцев и красотку, у тебя на коленках, стреляющую из зенитки. А ну да, нам маслопровод осколком перебили. Хорошо, быстро остановились, из дополнительного бака не все вытекло. Только основной пуст. Ща шлангом срастим и поедем дальше.

Подошел Олег с куском шланга в руках.

— О, Леха, ты все проспал, говорят, — улыбнулся Олег и полез помогать Ворчуну.

Леха, до сих пор не ориентируясь в ситуации, покосился на о чем-то спорящих девчонок, стоявших невдалеке и пошел к Славке с Семеном, снявших ботинки и стоящих по колено в воде. Остальные лихорадочно заряжали зенитки, видимо и правда, успели повоевать, пока Лешка был в другой реальности.

Подошел к расслабляющимся в воде командирам: — Привет дяденьки, расскажите мне, что случилось, а то все отвечают так, что у меня вопросов все больше и больше.

— Ну, для начала, ты уехал в Горный на разведку, — начал Семен: — Мы пошли в карьер, как договаривались. Потом ты прилетел, то есть Ворчун прилетел, сказал, что Горному пизда, и мы рванули по трассе подальше оттуда. За нами увязались Крысы, мы их шуганули. Потом прилетела восьмерка Охотников. Малых. Был бой на ходу. От них осталась половина, и они отстали и ушли. Твоя Диана с зенитки стреляла и даже попадала — я смотрел. Вы рядом со мной шли. Вам движку поранили, мы сюда и свернули починиться. Все вроде. А не. Кристина из пушки сбила Охотника.

— Ну нихуя себе, вот это я поспал, — Леха подобрал отвисшую челюсть и задумался.

— Эх, нам бы поспать, — мечтательно потянулся Славка и громко зевнул, пугая рыбу.

— О точно. Эй, народ, — заорал Семен: — Всем искупаться, чтобы освежиться и взбодриться.

И первым показывая пример, вышел на берег разделся до трусов и с разбега сиганул в воду.

— А че это мы? — Переглянулись Славка с Лехой и последовали его примеру. От танков уже подтягивалась толпа. Вскоре, на берегу остались только танки, куча одежды, две девушки, да Ворчун, заканчивающий экспресс-ремонт. Вот Ворчун захлопнул крышку двигательного отсека и, на бегу скидывая одежду, рванул воду. Девушки переглянулись.

— А чем мы хуже их? — спросила Диана и принялась раздеваться:

— Помоги, не могу снять — попросила она Кристину, нерешительно стоявшую рядом.

Кристина помогла Диане стащить одежду и та осталась в футболке и трусиках.

— Давай что стоишь, — сказала она Кристине. Кристина огляделась по сторонам, потом чему-то кивнув, решительно начала расстегивать куртку. Разделась и спросила Диану: — А с раной можно купаться?

— Можно, если осторожно, — ответила Диана и, схватив девушку за руку, потащила ее в воду.

— Кайф, — вынырнул из воды рядом с Ворчуном Славка. Потряс лохматой мокрой головой, обрызгав Ворчуна, и потопал на берег. Вышел из воды оглянулся. Бойцы, измученные боями, дорогами и отсутствием нормального отдыха отрывались вовсю. Даже раненый Мохер вылез и пошел купаться. Не было только Папы и Коляна. Девчонки, поначалу стеснявшиеся, увидели, что остальные старательно не обращают на них внимания, осмелели и плюхались в воде вместе с остальными, весело переговариваясь. Хотя втихаря на девчонок пялились все.

Славка натянул прямо на мокрое тело штаны и потопал к своему танку. Подходя к танку, уловил слабый запах дыма. Заинтересовавшись, обошел танк кругом и увидел Пашку, разжегшего костер и прилаживающего на него котелок с водой.

— Привет. А ты че не купаешься?

— Успею. Решил вот кофе сварить на всех.

— Это ты круто придумал.

— Ага.

Славка присел рядом с костром.

— Слушай. Мы вот булки расслабили тут, прямо возле трасы, а если Чужие? Тут до Горного расстояние хер да нихера. А если по Горному наши все же ударят?

— Да хрен его знает. Думать надо. Но время должно быть у нас. Если Охотники отстали, значит, никого близко не было. Даже если из Горного ударную группу по наши души отправят, то мы от них хрен уйдем. Вы ж на пределе уже, я прав? — Славка кивнул и Пашка продолжил: — Я по стрельбе видел. Так мазать, только новичкам позволено. Половина Охотников ушла. Нам всем нужен отдых. И понять, что вокруг творится. Пока вот, передышка. Без нее мы вообще никуда не дойдем.

Славка оглянулся на неслышно подошедших сзади Лешку с Семеном.

— Поддерживаете? — спросил он. Парни кивнули.

— Я, если честно, себя по щекам лупил, чтобы не отрубиться, — сказал Семен.

— Я боюсь, что Чужие могут быть впереди нас уже, — сказал Пашка.

— Как? — пораженно воскликнул Леха.

— Ну, смотрите, они напали на Горный со сторону Тогучина. С востока. И это ни хрена не диверсионная группа. Это ударная группировка. С тяжами. Не удивлюсь, если и большие Охотники тут будут. И явно по три сраных радара не отправили бы такую армию. Значит — это полноценное наступление. Но дорога со стороны Красного до Новосибирска удобнее для них. И возможно по ней уже наебывает к городу толпа Чужих.

Пашка умолк. Пока все переваривали информацию, он открыл банку и не жалея высыпал в котелок кофе.

— А мы тут как хуй в тисках — слева металл, справа металл. И кто-то тиски скоро начнет закручивать, — задумчиво произнес Славка.

— Парни не грузитесь пока, это всего лишь версия измученного допингом мозга, — Пашка был самокритичен.

— Чертовски нерадостная версия, — вставил Семен.

— Что будем делать? — спросил Леха.

— Самое лучшее сейчас — по второстепенным дорогам, да по полям пробираться в город. Но тут есть нюанс. Бой за Горный кончился три-четыре часа назад. А ответки до сих пор нет. И тут есть несколько вариантов. Либо никто не знает, что Горный пал, либо очкуют пулять рядом с городом, либо не знают куда пулять, потому что нет точных данных. Либо пуляют сейчас куда-нибудь где еще хуже обстановка.

— М-да. Я думал расклад грустный, а он пиздец похоронный какой-то, — протянул Леха.

— Я что-то подобное еще в Горном предполагал, но фактов не было. Вот вопрос, сколько Чужих в засаде было?

— Около 10 средних и 20–30 малых Охотников, — ответил Семен: — Но это не точно, там много на клочки взрывами разнесло.

Пашка задумался. Парни тоже замолчали. На запах кофе стали подтягиваться купальщики и тяжелый разговор сам собой закончился.

Ого! — послышался голос Дианы. Они с Кристиной подошли в числе последних.

— Закипает. Папа не зевай, — сказал Олег. Пашка снял котелок с огня, насыпал сахара, помешал. Затем повернулся к толпе и сказал: — Кому стоим, марш за кружками. И тушенку тащите. — Сам достал из рюкзака несколько кружек и начал разливать кофе.

— Девчонки, присаживайтесь, — те подошли к костру, Папа протянул им кружки.

Кристина с наслаждением втянула носом запах кофе: — Спасибо.

— Спасибо, Папа. Ты как себя чувствуешь? — спросила Диана.

— Я себя чувствую, — отрезал Пашка и подкинул в костер еще обломков досок от сломанного танками заборчика. Не пропадать же добру. Затем проткнул ножом и поставил к огню три банки тушенки. Леха, оценив количество банок, тяжело вздохнул, поднялся и потопал к себе за припасами. Хитрый ленивый Славка крикнул ему вслед: — И на нас с Семой притащи.

Народ постепенно подтягивался обратно, получая волшебный живительный напиток в кружку и оставляя в костре банку с тушенкой. Ворчун притащил пару булок хлеба и раздавал всем желающим пожарить на костре.

— Не похоже на Ворчуна, — сказал Олег, пристраивая над огнем веточку с куском хлеба: — Чтобы он еду просто так раздавал.

— Раздаю, значит за дело, — сказал Ворчун и объяснять, за что конкретно, отказался.

Вскоре все налопались и напились. Поскольку никаких команд не поступало, почти все завалились прямо на броню валяться.

Кристина, поискав глазами Пашку и не найдя, толкнула плечом Диану и поднялась. Та встала следом. Они пошли в сторону берега и увидели одинокую фигуру, стоящую по пояс в воде. Вскоре Пашка вылез из воды, не спеша оделся и потопал, было, к танкам, но был перехвачен девушками.

— Подглядываете? — остановился он перед ними.

— Вот еще, — фыркнула Кристина: — Мы спросить хотели.

— Ну, спрашивайте.

— Как нам к вам в роту перевестись? Ну, чтобы на постоянной основе.

Пашка от неожиданности икнул. Почесал затылок, обнаружил там бинт и чесать перестал.

— Вы точно уверены в том, что этого хотите? Средний срок жизни танкиста — 14 месяцев. Из них он 6 месяцев учится и проходит практику в тылу. Мы за два боя потеряли треть личного состава, половину навсегда. Мы. Элитная, можно сказать, рота. Не зеленые новички, — тяжелым голосом сказал Папа и продолжил: — Это наша работа. Тяжелая изматывающая работа. Я не спрашиваю, почему вы сюда захотели. Мне все равно. Но я не хочу, чтобы вы с нами служили.

Закончив отповедь, Пашка обошел оторопевших девчонок и пошел к своему танку. В душе было нассано котами. Он чувствовал себя предателем, но не мог иначе ответить им.

Пашка залез на башню, достал из рюкзака фляжку. И сел на теплую родную броню, слушая как пощелкивает, остывая после недавнего боя, металл.

Все последние шесть лет в его жизни была только война. Грязная и жестокая с непонятным и безжалостным врагом. Да судьба хранила его, хранила их роту, но все же умудрялась периодически откусывать от них куски. Кто-то уходил, подав рапорт о переводе, или будучи списан по ранению, кого-то забирала ракета или лазер Чужих в очередном бою. Их, того неполного батальона, попавшего в своем первом бою в страшную мясорубку, оставалось всего ничего. И он каждый раз с разрывающей сердце тревогой вел их в бой, понимая, что, возможно, не все они из него выйдут. Он устал хоронить друзей, устал смотреть в глаза Бате, возможно ошибочно, читая в них укор, что не уберег, не вернул домой. Он просто устал.

Девушки стояли со слезами на глазах и смотрели на Пашку. Тот сидел на башне, повесив голову над забытой в руке фляжкой.

— Он так не думает, — всхлипнув, сказала Кристина: — Он нас не хочет на смерть посылать.

— Да, — только и ответила Диана, обняла Кристину и повела ее к костру. Девушки сели у костра. Диана достала из кармана фляжку и протянула Кристине. Та, глядя пустыми глазами на огонь, открыла, отхлебнула и закашлялась. Протянула фляжку обратно. Диана глотнула, занюхала рукавом.

— Знаешь, а может так оно и надо? Мужчины воюют, а мы в тылу их ждем, — сказала она: — Не бабье это дело, всегда так было.

— Было так, а будет по-другому, — ответила Кристина: — Мы все равно добьемся своего. Не все мужикам за нас умирать. Диана, они даже по два человека всего в танке ездят. Их мало. Мы должны им помочь. Ты Пашку видела, когда Лешка сказал, что трое погибло? Он как будто постарел от этих слов. А ему лет тридцать всего. А он уже весь седой. Да ты на них всех посмотри. Лешка как мумия высушенная ходит. У Семена в глазах кладбище. Да все они, хоть и ржут постоянно…. Они уже умерли, мне кажется, для себя умерли. Они еще живы, но уже где-то там. Они готовы в любой момент умереть. Им не страшно. Мне страшно. За них. Если им не помочь, они просто перестанут быть людьми, станут какими-то роботами бездушными. Мы можем им помочь. Дать им лишний повод для радости. Они же так смешно прикалывались над нами, там на речке, и в этом походе. Заботились все время. Оберегали. В бой брать не хотели. Они людьми были. А сейчас в бою я смотрела на Пашку. Он очнулся только, сидит ничего не соображает, глаза мутные. А когда сказали про Охотников, он как будто включился. Начал командовать, стрелять. А после боя откинулся на кресло, глаза закрыл. Он как робот был. Даже говорил как-то по-другому.

Кристина замолчала. Она смотрела на огонь и не видела ничего вокруг. Стояла мертвая тишина. Только изредка пощелкивали дрова в костре. Вся рота замерла, слушая ее крик души. Леха стоял, замерев с недопитой кружкой кофе в двух метрах позади нее. Из его всегда недоверчиво прищуренного глаза выкатилась одинокая слезинка и замерла на щеке.